Midipon's Group
Глава 3. Обычное начало тяжелого пути.
— Пап. Я соглашусь работать в королевской канцелярии. Только я бы хотел обсудить с тобой некоторые детали, — резко начал я диалог с отцом.
— Какие именно, Миди? – с интересном спросил он.
— Ты говорил, что в канцелярии сейчас полно рабочих мест.
— Ну.. Возможно, я немного погорячился, но да. Там, несомненно, будет место для тебя.
— Я хочу работать там с моим другом Эмилио.
— Слушай, я, конечно, понимаю тебя, парень. Друзья, мужская солидарность, пять лет бок о бок бились с гранитом науки, но все же… Я говорил только о тебе.
— В таком случае, я отказываюсь от этой работы. Дружба для меня важнее, чем деньги и карьера, — принял я решение.
Эмилио только что потерял одного очень близкого друга. Я не мог, вслед за Ватер Шиммер, оставить его сейчас.
Я развернулся и пошел в сторону двери.
— Подожди, Мидипон, — попытался остановить меня отец. — Не принимай необдуманных решений.
Я продолжал идти. Мой выбор был таким же осознанным, как и выбор Ватер.
— Мидипон Брэйвкруп! Остановись и подойди сюда! Будет тебе друг на работе!
Я остановился.
— Я устрою и тебя, и Эмилио на работу в королевскую канцелярию, — с гневом в голосе сказал отец. – Чертов ты пони. Привык получать либо все, либо ничего… Прямо как я… Я договорюсь, чтобы на работу вас приняли обоих, но не приведи Селестия чтоб ты или твой друг там как-то облажались! Это поставит большое пятно как на твоей репутации, так и на моей.
— Серьезно? – не верил своим ушам Эмилио. – Мы будем работать в королевской канцелярии? Мы вдвоем?
— Да. Все так и есть, – кивнул я.
— Поверить не могу! А какие должности мы будем занимать?
— Ну… Тебе я выпросил место эксперта по печатям и магической метке документов, а сам буду руководителем приема и отправки писем королевской почты. На самом деле наши обязанности этими должностями ограничены не будут, но и деньгами, как ты понимаешь, нас тоже не обидят. Мы будем получать около семи серебряных битсов в час, на каждого.
Глаза Эмилио расширялись все сильней и сильней. Когда я упомянул об оплате, он сел на месте, а его челюсть упала вниз.
Сегодня мы с Эмилио задерживались на работе особенно долго. Мне нужно было разобрать еще целую гору писем, направив их в нужные места, а у Эми, насколько я понял, были помечены и зашифрованы не все документы, пришедшие в этот понидельник. Сроки сдачи его работы горели, но он все равно не торопился, а выполнял свою работу не спеша. Опыт работы был у него уже не маленький, и он понимал, что торопливость в подобных делах только все портит. Сколько документов государственной важности ему приходилось порой переписывать ночами из-за неправильной шифровки или метки. Я был уверен, что он сегодня закончит работу позже меня как минимум на несколько часов. Поэтому, когда я завершил свою работу, я осторожно подошел к нему и сказал:
— Торговая площадка закрывается через двадцать минут. Тебе захватить чего-нибудь на ужин?
— Да. Захвати свежих овощей и пару склянок с вином.
— Уверен? Тебе завтра точно не на работу? – спросил я.
— Смотрю я, Миди, на эту кучу документов и думаю: как бы мне завтра всю ночь над ними не просидеть.
— Да не преувеличивай! Ты разберешься с этой стопкой до ночи.
— Хотелось бы мне быть столь же уверенным в этом, как ты, – усмехнулся тот в ответ.
Два года уже прошло с того момента как мы впервые пришли на эту работу. За это время мы с Эмилио накопили денег на небольшой двухкомнатный домик на окраине Кантерлота. Как и было обещано, деньгами нас не обделяли, хотя и повышений мы никаких не получали. На работе приходилось порой даже ночевать, ибо завал в канцелярии был вечным.
Я неспешно шел по рынку, пересчитывая деньги в своем кошельке. Насчитав в нем немалую сумму, я направился сперва к овощному прилавку, а затем и к винному.
Быстро закончив с покупками, я пошел домой; мои седельные сумки были нагружены провиантом. На улице начало понемногу темнеть. Когда я уходил с торговой площади, многие прилавки уже опустели.
По приходу домой я устало упал на кресло, левитировав тяжелые сумки подальше от себя. Настроение готовить что-либо у меня отсутствовало напрочь. Да и вообще настроения как такового не было. Была усталость. Я медленно проваливался в сон.
Послышался стук в дверь. Не вставая с кресла, я крикнул:
— Кто там?!
— Я! – послышался голос Эмилио.
Так быстро? Я открыл глаза и обнаружил, что за окном уже стемнело. Дискорд! Я и не заметил, как уснул в кресле. Левитировав задвижку, я медленно поднялся. В зал зашел Эмилио. Вид у него был еще хуже, чем у меня.
— Я так понял, мы можем отдыхать ближайшие несколько дней? – спросил он у меня.
— Да! И ты сам знаешь, как я этому рад.
— Тогда предлагаю в честь этого бахнуть по паре стаканчиков! – устало, но уже более оживленно сказал Эми.
— Ну, давай. Почему бы и нет… Тем более что повод есть.
— Какой еще повод? – немного удивленно спросил Эмилио.
— Ну.. Мы, вроде как, уже два года работаем на этой работе, и за все время ни разу не пожалели о своем выборе.
— Отличный повод, приятель, — согласился Эми.
Он был тем еще алкопонем. Меры своей, увы, не знал, но и глупостей под выпивкой не творил.
— Помнишь наш первый рабочий день? – с интересом спросил я, разливая по стаканчикам одну из бутылочек.
— Ну разумеется! Это был волнительный день. Я люто боялся подвести тебя и твоего батю. Хотя как потом оказалось, что волнения были напрасными. Работа далась нам достаточно просто. Вот только чем дольше мы работаем, тем больше я начинаю скучать по былой жизни. Помнишь, как мы с тобой веселились в школьные годы?
— Еще бы такое забыть… — по мне ударила волна ностальгии.
— Знаешь, Мид, чего мне не хватает? – спросил меня с серьезным лицом Эмилио, допивая свой стакан. – Мне не хватает встряски. Хочу, чтоб все снова было так, как было когда-то. Хочу приключений, черт побери. Помнишь, я раньше рисовал?! А ведь я уже и не помню, когда в последний раз заставлял свой рог что-то творить на бумаге.
— Ты рисовал незадолго до отъезда Ватер. С тех пор ты перестал рисовать большие картины.
Эмилио многозначительно промолчал.
— Давай еще вспомним, как мы с тобой посреди ночи пошли гулять в лес в поисках привидений и разожгли костер, — после небольшой заминки сказал я. – Клёвые же байки я тогда травил…
— Это когда мы с тобой подожгли нечаянно лес, а после нам пришлось тушить пожар всеми заклинаниями, которыми только могли?
— Да! – радостно сказал я, чуть не опрокинув со стола стакан своим зеленым копытцем.
— Нет, Миди. Хуфёное воспоминание. Мои родители меня потом месяц из дома только в школу и отпускали.
Я разлил по стаканам остатки из второй бутылки. И утонул в воспоминаниях.
— Знаешь, а ты прав! Нам и вправду не хватает хорошей встряски! – сказал я, поднимая стакан.
— Звучит как тост, — поддержал меня Эмилио.
— Командировка в Толл Тэйл? А с какой целью? – спросил я у своего начальника.
Солидный единорог серого цвета стоял передо мной. Его звали Флинтбук. Последние полгода мы с Эмилио подчинялись его указаниям. После его назначения из канцелярии поувольняли много пони и из-за этого мы с Эмилио начали вкалывать раза в два больше. Хотя свое дело Флинтбук знал хорошо. С ним в канцелярию пришел порядок и дисциплина. Нам с Эми он давал некоторые поблажки и никогда не задерживал зарплату, в отличие от прошлого руководителя канцелярии.
— Принцесса Селестия дала указ об освоении западных территорий. Там обнаружили большое количество самоцветов. И сейчас в ту деревушку, Толл Тэйл, съезжаются многие солидные джентльпони с целью построить там свой бизнес. Была собрана группа пони для постройки шахт по добыче этих алмазов. И по счастливой случайности вы были выбраны как руководитель этой группы. Хотя случайности не случайны. Насколько я понял, принцесса хочет, чтобы вы постоянно докладывали о своих успехах в области добычи самоцветов. Вы будете нести ответственность за добычу и доставку самоцветов в Кантерлот. Более того, у тебя репутация честного и добропорядочного пони, способного вести строгий учет. Ты, Мидипон, и сам прекрасно понимаешь, что с цветными камушками работать дело ответственное. Ведь они стоят уйму денег. Более того, у принцессы большие планы на тебя. Судя по всему, тебе придется там обосноваться и жить долгое время. Поэтому эта командировка должна фактически означать твой переезд. С другой стороны, ты имеешь полное право вернуться в Кантерлот и продолжить работу в канцелярии.
— А что касательно Эмилио Блэка? Он же тоже поедет работать в Толл Тэйл?
— Не совсем. Насчет него никаких указаний получено не было. Хотя, зная его, могу тебе гарантировать, что он рванет туда вслед за тобой.
— Да я и сам знаю, — задумчиво протянул я.
— Завтра я познакомлю тебя с твоей рабочей командой, а в четверг вы уже должны выдвинуться в пункт назначения.
Завтрашний день для меня настал очень быстро. Работой меня вчера загружать не стали. Я отправил несколько писем и с задумчивой миной пошел домой, где рассказал о так называемой “командировке” Эми.
Тот отреагировал на удивление весело. Сказал, что будет рад сбежать в другой город хотя бы на какой-то срок. Он, как и я, покидал Кантерлот несколько раз. И то ненадолго.
Я отворил дверь и вошел в просторный зал заседаний, в котором лично присутствовал раз пять, и то по праздникам. Сейчас же я вошел сюда по делу. Меня вызвал Флинтбук. Он должен был познакомить меня с моей группой, с которой я бы выдвинулся в Толл Тэйл.
— А вот и Мидипон Брэйвкруп, — громко сообщил Флинтбук собравшимся за длинным столом пони. – Именно он возглавит вашу группу. В его обязанности будет входить учет и доставка камней в Кантерлот. А также он будет смотреть за тем, насколько честно вы выполняете свою работу. Короче говоря, он ваш руководитель.
Я, немножко покраснев, прошел вперед и сел за стол. За столом помимо меня и Флинтбука сидели еще трое пони. Два земнопони и один пегас.
— Знакомься, Мидипон. Это Брикер, — указал Флинтбук на сидящего ближе всех земнопони. – Он будет отвечать за проектирование и постройку шахт в Толл Тэйле. – А это Лилстронг, он будет руководить работами на шахтах, а также будет твоим главным консультантом по части драгоценных камней. Он свое дело знает хорошо… Ну и наконец! Фаертрэк! Наш пегас-молния! Он будет руководить доставкой самоцветов в Кантерлот. У него большие заслуги в области скоростных полетов и доставке груза. В общем, он оправдывает свою кьютимарку.
Пока Флинтбук рассказывал о моих коллегах, я внимательно оглядывал их, а они, в свою очередь, меня. Первым мне в глаза бросился Брикер. Суровый серый земнопони с белой гривой и кьютимаркой в виде трех кирпичей, уложенных друг на друге пирамидкой. Следующим, на кого я обратил внимание, был не менее крепкий земнопони Лилстронг. Он был низкого роста, но маленьким от этого не казался. Его низкий рост компенсировало хорошо сложенное тело. Я видел не много земнопони, но все они, как правило, были “плотной комплекции”. Он был желто-зеленого с оттенком серого цвета, с ярко выделяющейся темно-красной гривой. На его крупе я обнаружил кьютимарку в виде переносного ящика для инструментов, в котором можно было увидеть молоток и гаечный ключ.
Обладатель имени Фаертрэк выглядел ярче всех здесь собравшихся. Вернее, даже не он сам. Выделялась его пламенного цвета грива. Волосы у корней были желтого цвета, а выше переходили в красный цвет пламени. Сам он был рыже-желтого немного блеклого цвета. Его круп украшала кьютимарка то ли метеорита, то ли языка пламени, загибавшегося в форму серпа.
Все по очереди подходили ко мне и протягивали копыто в приветствии. А тем временем Флинтбук продолжал.
— На днях, а, если быть точнее, то в четверг, вашей бригаде предстоит выдвинуться в Толл Тэйл. Вы поедете на повозке Брикера. На дорогу уйдет около четырёх дней, поэтому вам будет выделен запас провианта. Брикер, — Флинтбук указал взглядом на сурового земнопони, — живет там со своей семьей. И он оказал нам большую любезность, разрешив вам пожить первое время у него.
Суровый земнопони улыбнулся. Я поразился тому, как сильно изменилось его лицо с появлением улыбки.
— Не стоит благодарности. Для меня честь помогать правительству Эквестрии, – гордо сказал Брикер.
— Не скромничай. Без твоей помощи мы бы не обошлись, – сказал в ответ ему Флинтбук. – И все же, мы выдадим вам большую сумму денег, чтобы по прибытию Лилстронг смог нанять работяг для постройки шахты и добычи самоцветов. Кстати говоря, в работниках там дефицита нет, ибо в той деревушке много новых жителей, еще не успевших найти себе работу. Ваши зарплаты я буду высылать вам вместе с Фаертрэком. Скажу сразу: вы можете в любой момент отказаться от этой работы, если она вам кажется сложной или непосильной. Вас никто не осудит, и наказаний, выговоров и прочей шелухи от начальства не будет. Так что выбор за вами.
Брикер засмеялся.
— Я ни за что не откажусь от этой работы. Я уверен, мы принесем много пользы экономике Эквестрии, ну и, само собой, принцессе, – патриотично заявил он.
За ним закивали и остальные. В том числе и я.
Наступило утро четверга. Мы всей толпой стояли около большой повозки. Помимо моих новых друзей и Флинтбука вокруг Брикера бегала его дочка, пегасочка Хэпли. Брикер взял её с собой, когда приехал в Кантерлот. Он хотел показать ей, что такое большой город и какие развлечения в нем есть. Наши сумки отягощал провиант. В повозке было много места. По крайней мере, его было много до того как Лилстронг и Фаертрэк перетащили туда еще несколько сумок с провиантом. Создавалось такое впечатление, что ехать мы будем минимум две недели. Затем я вспомнил, каким аппетитом обладают многие земнопони, и срезал в мыслях наши запасы до недели.
— Мидипон! — подошел ко мне Флинтбук. – Держи эту книжку. В ней ты будешь писать отчеты о добычах самоцветов. Она зачарована магическим образом. Все, что ты пишешь в ней, начинает появляться в моей книжке. Так тебе не придется таскаться туда-сюда с этими отчетами для принцессы Селестии. Из напутствий могу тебе сказать только одно: будь осторожней. Жизнь за пределами Кантерлотских стен гораздо жестче, чем внутри них.
— Хорошо, мистер Флинтбук. Я постараюсь вас не подвести, — заверил его я.
— Да я и не беспокоюсь за тебя. Ты парень ответственный. По этой-то причине тебя и выбрали на роль руководителя этой группы. А теперь нам пора прощаться, ибо время начинает поджимать. Удачи вам.
Поначалу, я, Лилстронг и Фаертрэк молча располагались на своих местах. Хэпли захотела ехать прямо на папе, на что тот согласился неохотно, ведь ему предстояло везти повозку со всеми нами несколько дней. Я лег головой на свои сумки и меня начало клонить в сон. Еще бы! Я сегодня не спал вообще. Вечером, придя с работы, мы с Эмилио сидели в зале и обсуждали мою поездку.
— Ты выезжай завтра, а я отправлюсь туда через несколько дней. Нужно уладить дела с работой. Я уверен, Флинтбук не будет меня тут долго держать. Я уговорю его перевести меня на работу к тебе, – рассуждал Эмилио. – Дом я запру хорошенько, а ты не забудь взять ключи. На всякий случай. Проблемой остается только то, как я доберусь туда и где я тебя найду.
— Остановись в какой-нибудь таверне, а там я сам тебя найду, – успокоил я его.
— Ладно, а как быть с транспортом? – не унимался Эмилио.
— А это уже сам заморачивайся... Я бы порекомендовал тебе нанять извозчика.
— В Толл Тэйл!? Да он же будет стоить немереных денег! Хотя другого выхода у меня нет. Так?
— Ну… Можешь и пешком пройтись, – со смешком в голосе предложил я.
— Нет уж, спасибо, – улыбнулся Эми.
— Знаешь, время ночь, – сказал я, смотря в сторону окна. – Но мне что-то подсказывает, что сегодня я не усну. Переживаю что-то... Сам не знаю от чего. Это что-то не связанное с моей работой там. Насчет неё я уверен и не беспокоюсь. У меня предчувствие, что что-то не так с этой поездкой.
— Не страдай маразмом, Миди. Тебе пока рановато.
— Думаю, ты прав! Наверное, это просто боязнь нового места. Я ведь там совсем никого не знаю. Это, очевидно, меня и пугает.
Эмилио встал и, пожелав мне спокойной ночи, направился в свою комнату. Я же остался в зале и еще долго сидел в кресле, думая о своих родителях, о своей работе в канцелярии, о своем прошлом, в конце концов. О том, что мне скоро придется оставить все это позади и начать новую жизнь в новом месте.
Я проснулся от разговора моих новых пони коллег.
— Там куда мы едем, народ всегда был приветливый, – услышал я сквозь сонную пелену голос Брикера. – Хотя в последнее время многие пони стали грубее. Это связанно с тем, что новые поселенцы, приехавшие туда, слишком рознились характерами. Я даже пару раз встречал у нас на улице грифонов. Понятия не имею, что они там забыли. Ведь принцесса заключила с ними контракт о ненарушении воздушных границ. Да и вид у них вовсе не рабочий. Ну... не похожи они на работяг… Повадки у них не те. Скорее, на наемников они смахивают. В общем, много чего в нашей деревне поменялось, с тех пор как около неё нашли месторождения этих самых самоцветов. Все стали более корыстными, да и приветливость начала куда-то улетучиваться.
— Хочешь сказать, что весь этот шум вокруг самоцветов сделал вашу деревушку хуже? – спросил его Фаертрэк.
— Он сделал её лучше лишь в плане денег, — ответил за Брикера Лилстронг. – Да! Несомненно, прилавки у торговцев начали ломиться от товаров, а кошельки от денег. Ведь поселенцы, готовые покупать товары, сделали свое дело. Но многие пони стали более скупыми и грубыми. А эти новые пони в городе ведут себя как у себя дома. Причем раньше их домом, как мне порой кажется, была улица.
— Спокойней, Лилстронг, — прервал его Брикер. – Далеко не все из новых жителей ведут себя так. Взять, к примеру, того пегаса по имени Рилфилд. Он и его семья очень дружелюбные пони. Один раз он даже помог мне при строительстве дома для нового поселенца. Абсолютно бескорыстно. Или еще, взять, к примеру, ту единорожку, не помню уже как её звать. Она же открыла в своем новом доме чуть ли не целую библиотеку, а днем читает жеребятам различные поучительные книжки. Хэпли была у неё уже, наверное, дюжину раз, когда та читала свои книги.
— Ну да, — согласился Лилстронг. – Возможно, я перегибаю, но все же мне кажется, что некоторым новым жителям деревни стоит вести себя каплю поскромней. Моя сестра, работающая там врачом, регулярно жалуется, что к ней поступают с переломами копыт и ребер. И что бы ты думал? Думаешь, те пони ломают свои кости по неосторожности? Как бы не так! В городе участились драки, и было даже несколько грабежей. И везде были замешаны копыта этих новых поселенцев. Они бывают порой агрессивны. Раньше зайдешь в таверну…
— Алкопонь, – шепотом усмехнулся Брикер.
— … там все свои, дружелюбные, общительные. А сейчас? Сейчас там взгляды стали злобные, недоверчивые. С сидром переборщить боишься, как бы не обобрали до копейки, — с обидой в голосе закончил мысль Лилстронг.
Окончательно разбуженный разговором, я уселся на скамейке в повозке. Около меня на скамье мирно дремала Хэпли. Её яркая грива зеленого и желтого цвета свисала со скамьи. Сизо-зелёная поняшка была размером не больше мешка провианта, лежавшего около неё.
— Оооо! Гляньте кто проснулся! Время уже спать ложиться, а мы только встаем, – усмехнулся Лилстронг. – Мы как раз собирались разбить лагерь. Ты ведь не против?
— Нет, конечно, – сказал я, оглядываясь по сторонам.
Солнце уже понемногу садилось где-то за деревьями и начинало стремительно темнеть. Повозка остановилась вблизи небольшого леса, и мы слезли с неё. Нужно было разбить лагерь с костром. Я вызвался собрать дров. Побродив по лесу и собрав нужное количество палок, я вернулся к повозке. В лесу у меня было странное впечатление, будто за мной кто-то следит. И этот «кто-то» прятался где-то в глубине этого леса. У повозки это ощущение рассеялось. Сложив на месте нашего привала добытые дрова, я левитировал несколько полешек подальше и поджег их своей магией.
— Хорошо, когда в походной группе есть башковитый единорог, – заметил Брикер. – Не надо морочиться с огнем для костра.
Я лишь усмехнулся.
Все расположились вокруг костра. Одна Хэпли продолжала спать в повозке. Брикер накрыл её одеялом.
— Завтра выдвигаемся рано. Я постараюсь разбудить вас, как только начнет светать, — сказал Брикер.
— Насчет подъема не беспокойся, — заверил я его. – Я разбужу вас. Я ведь не буду ложиться.
— Хорошо. Только учти, поднять Лилстронга пораньше — задача не из легких. Он спит как медведь.
Лилстронг одарил его тем самым дружеским взглядом, которым меня иногда одаривал Эмилио, когда я говорил ему, что если он выпьет еще стакан, то ему придется мыть пол на кухне.
Некоторое время мы сидели у костра и рассказывали друг другу о себе. Оказалось, что Лилстронг и Брикер оба из Толл Тэйла и что они друзья чуть ли не с самого детства. Фаертрэк рос в Клаудсдейле, где после окончания знаменитой летной школы Стормболтов устроился на работу курьером. Выполняя заказ одного из своих клиентов, он доставил нехилых размеров груз в Кантерлот всего за один день. Получателем заказа был Флинтбук, который впоследствии зарекомендовал Фаертрэка как отличного доставщика грузов и взял его в группу по добыче самоцветов. Брикер был архитектором в своей деревушке, где сколотил немалое состояние на постройке домов. Лилстронг работал с ним на пару, но после того как Брикер обзавелся семьей, они стали меньше общаться, и эта совместная поездка в Кантерлот должна была укрепить их дружеские отношения.
В Толл Тэйле первое время мы планировали всей оравой жить в особняке Брикера. Нам, как оказалось, предстояла большая работа перед добычей самоцветов. Постройкой шахт и добычей самоцветов все не ограничивалось. Была запланирована постройка рабочих домов со складскими погребами, где должны были храниться самоцветы. Наша маленькая группа имела больше разведывательную и подготовительную задачу. Далее к нам должны были подтянуться другие пони из Кантерлота.
Впрочем, все это ожидалось еще очень не скоро. Поэтому Фаертрэк быстро сменил тему на доставку самоцветов. Я объяснил ему, по какой системе будет вестись учет камней, на что он слегка обиженно заметил, что ему можно доверять такие ценные грузы и без всяких учетов. Я лишь сослался на необходимость отчетности перед руководством. Лилстронг начал было ругать бюрократию, но, коротко взглянув на мою кьютимарку, решил, что разговоры об архитектуре более увлекательное занятие.
После (очень) плотного ужина пони начали ложиться спать. Остались только я и Фаертрэк. Фаертрэк сказал, что привык перед сном некоторое время летать и пожаловался на то, что его крылья засохли за целый день без полетов. Когда он улетел, я левитировал к себе свои седельные сумки, валявшиеся в повозке и начал перебирать то, что этим утром спешно покидал в неё. Вынув всю еду, припасенную в дорогу, на дне сумок я обнаружил кипу листов, несколько перьев разных птиц и две книги. Одну мне сегодня с утра дал Флинтбук. Учетная книга. В красивом стилизованном переплете. В центре книги располагалась кьютимарка принцессы Селестии. Я оглядел вторую книгу. Она была уже достаточно старой, но несмотря на это выглядела так же как и в тот день, когда мне её подарил Эмилио. Это был его подарок на мой день рождения. Мы уже жили вместе около полугода на тот момент. На обложке был мой портрет, а с задней стороны моя кьютимарка. Я понятия не имел, зачем взял её с собой. Возможно, я боялся с этой поездкой потерять все из своего прошлого. Ведь возвращаться в Кантерлот я уже не хотел. Решение было принято. Вот только я не желал распрощаться со всем, что там оставил. Одним из самых важных пони в моей жизни был Эмилио. С ним я был знаком вот уже лет семь, если не больше. С родителями мне было расставаться менее тяжело. Возможно, потому, что я расстался с ними вот уже почти как два года. Общение с ними, я, конечно, поддерживал, но не так активно, как раньше.
Сейчас же, держа в копытах эту книгу, я понимал, что в моих руках частичка тех самых воспоминаний, которые ничто и никогда не сможет стереть из моей памяти.
Пришло время встречать новое окружение. Новые заботы. Я надеялся, что работа по добыче самоцветов не сильно отяготит мое свободное время. Думаю, у меня будет время для того чтобы решить, чем же я займусь после того, как все в Толл Тэйле станет стабильным.
Я сложил все обратно в сумку и левитировал её в повозку. Темнота вокруг была уже ночная. Я слышал, как похрапывает Лилстронг. Гигантская тень, которую отбрасывало его тело в противоположную от костра сторону, указывала в сторону леса, около которого мы остановились. Я вгляделся в темноту чащобы. Мне казалось, что там что-то светится. Будто какие-то глаза смотрели на наш лагерь оттуда. Появилось ощущение, будто за нами кто-то следил.
“О боже! Мидипон! Заканчивай со своей паранойей!” – крикнул голос в моей голове.
Я мотнул головой, выбрасывая из неё все плохие мысли об этом месте. Хотя еще долгое время меня не покидало это странное ощущение.
Что-то резко приземлилось около меня и порывом ветра на пару секунд задуло пламя костра, заставляя его разгореться еще сильнее. Фаертрэк молча устало прошел мимо костра к повозке. Некоторое время спустя, порывшись в своих сумках, он вернулся со свертком в зубах.
— Будешь? – вопросительно посмотрел он на меня, доставая из свертка пирожок.
— Нет, спасибо, — улыбнулся я ему, вспомнив, что, когда мы ужинали, Фаертрэк к еде и не притронулся.
— Ну и зря, — неразборчиво сказал он с набитым ртом. — Они вкусные!
“Еще бы, столько времени не есть…” – подумал я.
Доев пирожки, Фаертрэк деловито уселся около костра и осторожно спросил:
— Слушай, Мидипон, у тебя нет никаких странных ощущений после того как мы здесь остановились?
— Нет, — резко соврал я. – А чтото случилось?
— Ничего не случилось, — задумчиво протянул Фаертрэк, — просто у меня какое-то странное чувство, будто мы здесь не одни. Я понимаю, это странно звучит, но мне кажется, что за нами кто-то пристально наблюдает.
Клянусь! Если бы не шерстка, покрывавшая все мое тело, то Фаертрэк даже при таком освещении смог бы увидеть волны мурашек, побежавших по моему телу.
Фаертрэк странно на меня посмотрел.
— Черт! Прости. Я не хотел тебя напугать. Я просто поделился впечатлениями об этом спокойном на вид местечке. Не подумай про меня ничего плохого, — кинулся извиняться Фаертрэк.
— Да нет, все в порядке, — соврал я, внезапно понимая, что на моём лице застыл испуг, — просто мне кажется, что у тебя это все из-за нервов.
— Думаю, ты прав, — уже спокойным тоном ответил он. — Это все нервы шалят. Ну да ладно, сегодня был насыщенный день, хоть я и провел его в повозке. Спокойной ночи.
— Спокойной.
Лилстронг, недолго думая, улегся прямо около костра.
“Как он только не боится спалить свою шерсть или, чего хуже, перья?” – удивился я, смотря на его огненную гриву.
Ночь обещала быть холодной. Хоть жар костра и грел мои копыта и грудь, но легкий ветерок не давал спине так же согреться. Поэтому я, недолго думая, левитировал себе покрывало из повозки и укутался в него. Летом в этой части Эквестрии всегда так было. Днем тепло, а ночью наступает легкий холод.
Я посмотрел на своих товарищей. Брикеру и Лилстронгу, казалось, вообще можно было не задумываться о температуре на улице. Жар, исходивший от их тел, уступал лишь жару от костра. Фаертрэк же лежал так близко к огню, что ему наверняка не было холодно.
Оглянулся я и в сторону повозки, на которой, свернувшись комочком и накрытая одеялом, лежала Хэпли. Интересно, что же ей сейчас такое снится, что она так улыбается во сне? Возможно, то, как они с отцом приезжают домой, а там их радостно встречает её мама? Кто знает…
Я уставился на пламя костра. Всегда удивлялся этому свойству огня завораживать взгляд. Казалось, я вечно могу смотреть на извивающиеся языки пламени, но сейчас меня интересовали вовсе не они. Я думал над словами Фаертрэка.
“…просто у меня какое то странное чувство, будто мы здесь не одни. Я понимаю, это странно звучит, но мне кажется, что за нами кто-то пристально наблюдает…” – прозвучали его слова в моей голове.
Я бросил взгляд в сторону леса, и меня снова охватило то же самое ощущение. Казалось, что где-то там, в лесу, в темноте, таятся два таких же глаза и смотрят на меня. У меня появилось резкое желание пойти и разобраться, что же там такое происходит. Мне хотелось доказать себе, что там ничего нет, но что будет, если вдруг там и вправду кто-то есть?
Время тянулось медленно. Каждая минута казалась часом. Чем дольше я сидел у костра и пытался избавиться от плохих мыслей, тем глубже вгрызались они в мою голову. Я пытался отвлечь себя чем-то, но все было тщетно. Странное ощущение слежки н давало мне думать о чем-либо другом.
Солнце еще не поднялось из-за горизонта, но на улице уже начинало светать. Понятия не имею, как я дотянул до утра. Прогоревший костер уже даже не тлел. Лишь горсть пепла осталась на том месте, где вчера пылал костер. Покрывало хоть и спасало от холода поначалу, но перестало греть, когда костер потух. Я начал замерзать. Мурашки бегали по моему телу взад и вперед, заставляя изредка дрожать. Радовало лишь одно: меня наконец покинуло это странное ощущение.
Вылезать из-под теплого покрывала у меня не было ни малейшего желания, поэтому я одной лишь левитацией начал будить похрапывающего Лилстронга. Как и предупреждал Брикер, это была задача не из легких. Однако после того как я не выдержал и обхватил левитацией его копыто, поднимая его в верх, Лилстронг вдруг удивлённо открыл глаза и рефлекторно ”двинул” вторым копытом воздуху. Потом, не понимая, что происходит, он вырвал из левитационного облака копыто и вскочил.
— Мидипон! Имей совесть! Зачем же так пугать? Ты не мог меня по-другому разбудить? – возмутился он.
— «По-другому» это как? Так как я пытался это сделать последние десять минут? – с усмешкой спросил его я.
— Ну, уж точно не так, — уже без возмущения, но с легкой обидой в голосе сказал он.
Второй день пути мы провели более весело, чем первый, хотя я понятия не имею, как они проводили первый день, ведь я дрых всю дорогу.
— Ух ты, что это тут у меня? – радостно воскликнул Лилстронг, доставая пачку цветных карточек из своей сумки. — Это же колода для Файткарда.
— Файткард? – разом спросили мы с Фаертрэком.
— Ну да! Вы что? Ничего не слышали о Файткарде?
— Впервые об этом слышу, – сказал я, очевидно выражая нашу общую с Фаертрэком мысль.
— Ну... тогда объясняю. Файткард — это такая игра, в которой каждому игроку раздается определенное количество случайных карт. А дальше вы начинаете ходить друг на друга. В общем, побеждает тот, кто в конечном итоге выживает в этой карточной битве.
Мы с Фаертрэком с недоумением переглянулись.
— А это для здоровья-то безопасно? – поинтересовался у Лилстронга Фаертрэк.
Брикер слышавший наш разговор, начал хохотать, а Лилстронг мягко улыбнулся.
— Я имею в виду немножко другое: в этих самых карточках есть ваши жизни и прочая шелуха… В общем, вы разберетесь по ходу дела! – заверил он нас.
Потом он начал рассказывать правила игры и показывать карточки, объясняя их значения. Поначалу мы с Фаертрэком не понимали, в чем заключается смысл игры, но потом игра затянула нас с головой. Она оказалась и вправду интересной. За нашими действиями из уголка повозки с живым интересом наблюдала Хэпли. Брикер несколько раз ругнулся о том, что и сам с радостью показал бы нам как нужно играть в эту игру, на что Лилстронг лишь усмехался.
— Ну и, наконец, я добиваю твоего параспрайта второй головой своей гидры, — сказал мне Лилстронг, выводя из игры мою последнюю карту.
Я порядком недоумевал. То ли мне уже четвертый кон подряд не везло, то ли эта простая с виду игра была действительно очень сложной. Однако поражало меня не только это. Больше всего меня впечатляло то, как ловко Лилстронг держит эти неудобные карты в своих копытах, в то время как Фаертрэк просто проклинал их за неподходящую для игры форму. Именно поэтому уже четвертую игру подряд проигрывал сначала он, а потом я. Лилстронг, как мне казалось, играл в эту игру почти с младенчества, хотя по его словам в деревушке Толл Тэйл он далеко не самый лучший игрок Файткарда.
И хоть через несколько игр Фаертрэк вообще потерял интерес к игре, мы с Лилстронгом играли до самого вечернего привала. У меня даже получилось выиграть у него пару раз, но к вечеру я уже начал плохо соображать и меня дико клонило в сон. Это было не удивительно, ведь последние сутки я не спал. После плотного (весьма плотного) ужина, я, обессиленный, завалился спать около костра. Мы остановились на лесной дороге, и кажется, все были измотаны, за исключением Фаертрэка. Брикер устал больше всех, ведь последние два дня он вез огромное количество груза. В числе которого были и наши туши, мирно сидевшие на тележках. Перед сном Фаертрэк отправился на свой традиционный облет, и я еще не догадывался, как этот облет будет полезен для нас всех. Ведь этой ночью о спокойном сне можно было и не мечтать.
Около десятка пони в различной одежде сидели вокруг костра. Еще пятеро стояли в стороне. Среди этой пятерки были три единорога и двое земных пони. В большинстве своем единороги были одеты в темные балахоны. Хотя темными они, скорее всего, казались из-за окружавшей их ночной темноты. Пламя костра, вокруг которого собрались незнакомцы, было необычным. Оно было магическим. Фиолетовый огонь освещавший все вокруг гораздо слабее обычного огня, источал больше тепла и при этом не дымил, как это происходит при нормальном горении. Вокруг лагеря, который располагался посреди леса, стояла невидимая завеса, не пропускавшая звуков. В толпе пони, стоявших недалеко от костра, был единорог в фиолетовом балахоне. Его рог хоть и был скрыт в складках ткани, но все равно слегка светился магическим полем.
Пони, сидевшие у костра, выглядели достаточно жутко. По количеству оружия, сложенного около них, можно было подумать, что они гвардейцы, вот только манерами гвардейцев или начищенной до блеска гвардейской броней они не обладали. В их разговорах временами проскакивали выражения, от которых у меня, наверное, начинали бы скручиваться уши, если бы я их услышал.
В компании пяти пони, что стояли недалеко от костра, таких выражений не было. Сейчас они, очевидно, были увлечены более важным разговором.
— Сколько по-твоему времени нам еще ждать, Фарфлэт? Может быть, ты еще скажешь, что нам до самого утра здесь торчать? – гневно сказал земнопони в кожаной жилетке.
Ноги земнопони до самого туловища были покрыты многочисленными шрамами, выступавшими из не очень густой шерсти.
— Не спеши, Гроувел, – спокойно отреагировал единорог в бледно-сизом балахоне. – В ближайшие несколько часов мы возьмем их, а пока что прикажи своим парням размяться перед взятием. Ну, или как вы там готовитесь к своей работе?
— Да мы готовы уже последние двое суток! О какой к черту разминке ты говоришь? Мы и так достаточно долго ждали. Мы должны хватать их прямо сейчас, когда они все уснули, — не унимался Гроувел. — Я вообще не понимаю, почему мы не схватили их еще в первую ночь? Зачем мы так долго с ними возимся? Я собрал целую банду, способную грабить караваны только ради того, чтобы захватить в плен эту жалкую четверку…
— Их пятеро, — поправил его единорог в сером плаще, который до этого молча стоял около Фарфлэта.
— Мелкая не в счет, — нервно сказал Гроувел. – И мне плевать, чего хотите вы. Ваше дело передавать нам приказы от вашего боса, а мы в свою очередь должны их выполнять, а не слушать ваших тупых рекомендаций. Мы бы уже давно покончили с ними, если бы не эта ваша неторопливость.
Три единорога в фиолетовом, сером и бледно-сизом балахонах переглянулись.
— В таком случае, не смею мешать вашей работе. Оплату вы уже получили. Так что можете смело приступать. Кстати, по поводу пленных. Указания немного изменились. Нашему лидеру нужен теперь только единорог. На остальных, насколько я понял, ему наплевать. Хоть на костре пожарьте и скормите параспрайтам. Помните, единорог должен быть невредимым. Чтобы вам не пришлось его оглушать, вот вам кое-что в помощь – сказал Фарфлэт, левитируя из складок своего балахона мешок небольших размеров.
— Что это за хрень? – с опаской поглядывая на мешок, спросил Гроувел.
— Это то, что вы наденете ему на рог, если он будет фокусничать. И да, у них будет немалая сумма денег с собой. Так вот. Можете забрать их себе. Это будет вам небольшая премия. И я надеюсь, мне не нужно вам рассказывать, что с вами будет, если вы провалите задание Синдиката Алмазного Копыта.
— Оставь свои угрозы для пленника, которого мы вам привезем завтра днем.
Рог единорога в фиолетовом балахоне погас. Вместе с ним погасло и пламя костра. Звукоизолирующая завеса все еще висела, но воздух, который обозначал её, начал рябить слабее. Затем зажегся рог единорога в сером плаще. Серые магические поля, которые обхватывали его рог, начали обхватывать пространство за ними, образуя портал, в котором магическими вихрями вырисовывались очертания какого-то зала. По очереди три единорога в фиолетовом, сером и бледно-сизом балахонах вошли в портал. Как только копыто третьего исчезло в магическом вихре, портал ярко вспыхнул и тут же погас, издав приглушенный хлопок.
— Твою же мать! Неужели нельзя уходить менее пафосно?! Они же своими вспышками могли сдать наше местоположение! – шепотом ругнулся Гроувел.
— Гляньте-ка, кто заговорил о конспирации, — внезапно сказал земнопони стоявший около Гроувела. – Ах, да! Это же тот самый Гроувел, который пять минут назад рвался ворваться в лагерь того единорога и без всякой подготовки схватить их всех.
— Не капай мне на мозги, Шадоурайв, — ответил Гроувел молчавшему до этого момента земнопони в черной одежде с капюшоном и многочисленными карманами. — Лучше иди и объясни ребятам, как правильно подобраться к лагерю наших будущих пленных и не разбудить их своим гоготом.
Я стоял на берегу и смотрел в темные бурлящие воды реки. Я определенно не понимал, что происходило с ней. Ещё пару минут назад она была спокойной, а теперь её темные воды меня порядком начинали пугать. Вся группа была уже на той стороне берега и ожидала меня. Все они смогли спокойно пройти через это препятствие, а я не мог!
Я боялся чертовой речки!
Как бы смешно это ни звучало, но у меня ноги стали ватными, когда я ступил копытами в воду. По телу прокатилась дрожь. Вода в реке была не прохладной, как это бывает обычно в реках. Она была ледяной.
Но деваться было некуда. Я должен был проплыть до того берега, ведь там меня ждали мои друзья... Стоп. Как давно я начал считать этих пони своими друзьями? Я ведь еще неделю назад мог только догадываться об их существовании! Хотя какая, к черту, разница. Я просто должен плыть.
Я старался грести изо всех сил, но, оглянувшись на мгновение назад, я понял, что от берега я отплыл не больше чем на десять метров. Какого черта? Мое тело уже начинало изнемогать, но я продолжал свой путь на тот берег, и чем дольше я плыл, тем шире мне казалась река.
Я снова посмотрел назад. Тот берег уже был достаточно далеко, но берег, где меня ждали, так и не приблизился ни на метр. Копыта отягощала сильная слабость. Мою шею начало что то сдавливать. Стало трудно дышать. Я уже понимал, что доплыть до того берега у меня не хватит сил, но и поворачивать назад было бессмысленно. Я бы просто не доплыл. Брыкаясь из всех сил, я начал кричать. Вот только крика я не услышал. Вместо него я услышал глухой хрип. Я был в самом центре реки, где начинал закручиваться водоворот. Я попытался докричаться до своих друзей еще раз, но, когда я посмотрел на тот берег, то увидел, как они уходят прочь. Они оставили меня! Они решили, что если я не могу даже реку переплыть, то зачем я вообще нужен их группе. Я почувствовал, как кровь сочится из моей шеи и ледяная вода обжигала царапины, появившееся на ней.
И тут я вспомнил, что у меня есть магия. Селестия! Я вспомнил, что у меня есть магия, которой обладал всю жизнь только в тот момент, когда я был уже, наверное, на волоске от смерти. Я попытался магией своего рога телепортироваться на короткое расстояние. Это заклинание я проходил на третьем году обучения. Вот только, как я ни пытался, мой рог напрочь отказывался работать. Чем сильнее я пытался себя телепортировать, тем сильнее мою шею сжимало.
Я резко открыл глаза. Передо мной стоял плотный, но небольшой земнопони в черной одежде с капюшоном. Он держал какой-то чудесный ключ в своих зубах. На конце ключа слегка подсвечивался фиолетовым светом драгоценный камушек. Разглядывать этого пони, а тем более его ключ, мне пришлось не долго. За его спиной я увидел нечто более пугающее. Бездыханное тело Брикера жестоко избивали копытами три – четыре пони в бандитском обмундировании. Лилстронг хоть и не был повален на землю, судя по разбитому носу, тоже неслабо получил от громил, которые пытались его сейчас схватить. И судя по тому, что они уже прижали его к повозке, им это в скором времени удастся.
Но больше всего мое сердце разрывала Хэпли, которая валялась в ногах пони, топтавших её папу, и рыдала. Бедная пегасочка! На её глазах жестоко избивали отца, которому она, судя по всему, уже пыталась помочь, но её отпихнули как грязную половую тряпку. Некогда мне было уже определять, что ей сделали эти уроды. Я наконец обратил внимание на то, что брыкаюсь как припадочный, и мое горло все сильней сжимает какой-то ошейник. На моем роге было что-то тяжелое, прикрепленное к этому ошейнику цепью.
— … повезло тебе, парень, что ты не на их месте. Уж поверь, с такой важной личностью как ты, мы обойдемся помягче, — сказал пони, нависавший надо мной, и замахнулся.
Голос земнопони в черной одежде, звучавший все это время, погас.
Погас вместе с моим сознанием.
Я проснулся. Была еще ночь. Причем, судя по тому, что в костер, горевший нормальным пламенем, даже ни разу не подбрасывали дров, времени с того момента как я заснул прошло действительно немного. Я смотрел на огонь костра и не понимал, что же за кошмар мне такой сейчас приснился. По телу разливалась такая сильная слабость, что, казалось, я вот-вот вернусь в тот мир ночных кошмаров, но нет. После такого ужасного сна я не хотел ложиться так быстро. Я попытался поднять голову, чтобы оглядеться вокруг, ведь я слышал чьи-то голоса и хотел посмотреть, кто из наших еще не спит, но внезапно осознал, что мои копыта связаны, а шею охватывает тот же самый ошейник из сна.
Вот навоз! Это был не сон! Я снова попытался поднять голову. Вертеть шеей было безумно больно, не говоря уже о том, что шея была вся липкая и грязная… Она еще и кровоточила… Класс!
После тяжелых усилий я наконец-то смог оторвать голову от земли и оглядеться. Вокруг было полно незнакомых мне пони. Интересно было и то, что теперь около каждого из нас сейчас лежало оружие. Когда они нас избивали, его при них не было. Кто-то из пони сидел недалеко от костра, однако большинство из них гоготали и шумели своими басистыми голосами поодаль.
Я внимательно пригляделся к двум земнопони, сидевшим у огня. Казалось, им было абсолютно наплевать на другую часть компании. Один из них был тот самый пони в черной одежде с капюшоном, а второй абсолютно новый для меня земнопони; его я не видел, даже когда проснулся от ошейника, резавшего мою шею (кстати, почему он перестал резать её сейчас?). Они были увлечены разговором друг с другом и не замечали того, что я очнулся.
— Что будем делать с грузом, который нашли в повозке? – спросил пони в черной одежде.
— Смотря, о каком именно грузе идет речь. Если ты о провианте, то, само собой, поживимся им, а то мне уже порядком надоела та пародия на еду, которой мы питаемся. А что до денег… Деньги пускай поделят наши парни. Они сегодня неплохо поработали и заслужили эту награду. Нам же с тобой вполне хватит тех денег, что нам обещали за выполнение этого задания, – с легкой усмешкой заметил его собеседник в жилетке (ох и странная шерсть на его копытах).
Басистые голоса недалеко от костра становились громче. Я посмотрел в их сторону и увидел своих друзей. Они были связаны и лежали окруженные огромными тушами земнопони, которые недавно их избивали. Лилстронг выглядел на удивление целым. Наверное, его избить они еще не успели, а вот у Брикера дела были хуже некуда. Он, хоть и был в сознании, но легче ему от этого вовсе не было. Его тело покрывали кровавые вмятины. Сколько же переломов они ему нанесли?! Одно из его копыт было выгнуто в неестественном направлении, а из сустава наружу выходила кость. Не нужно было быть медпони, чтобы определить открытый перелом. Кровь сочилась почти по всему его телу. Едва ли он сейчас мог нормально соображать. Он что-то пытался говорить, но звуков не было слышно за гоготом земнопони (да какие они вообще пони после этого?!). Хэпли лежала около него, но уже не рыдала. У неё был шок. У пегаски, которая лежала под боком своего избитого и покалеченного на всю жизнь отца, уже просто не могли литься слезы. Она содрогалась и лишь слегка постанывала.
— А что с пегасом? – я снова развернулся на голос пони в темной одежде.
— Скорее всего, он решил покинуть их группу. О нем можно не беспокоиться.
Стоп! Неужели Фаертрэк нас бросил?! Как он мог? Неужели он не видел, что происходит? Почему он не вернулся и не помог нам?
— Эй малявка! Ты чего это рыдать перестала? – недовольно спросил своим басистым голосом один из пони (один из ********), стоявших вокруг своих новых пленников.
Я снова повернул свою голову в сторону друзей.
— Растряси её, Кикбер! – выкрикнул еще один.
— Да давай, Кикбер! Мы соскучились по этим воплям, Кикбер! – поддержали остальные пони (*******).
— Малявка, смотри-ка, – сказал он, оттаскивая её от отца и разворачивая так, чтоб ей было его видно, — я делаю твоему папе больно!
После этих слов он с размаху ударил в живот Брикеру задними копытами. Изо рта Брикера резко хлынули красные капли, и он распластался на земле, захлебываясь в своей крови.
Хэпли перестала стонать. Она содрогнулась несколько раз и упала мертвым грузов на землю. Кажется, она потеряла сознание.
Брикер перестал захлебываться кровью. Он вообще перестал что-либо делать. Он умер.
Брикер. Мне приходилось встречать не много земнопони, но такого задорного, веселого и жизнерадостного земнопони, я ни разу не видел. Этот семьянин, который всей душой был патриотом, готовым ради блага общества и Эквестрии пожертвовать многим… умер.
— Ох, ну уж нет! – зарычал пони в кожаной жилетке. — Я не из тех пони, которые жуют сопли по каждому мертвому, но и работать с больными ********* я не намерен! Шадоурайв! Иди и проучи этого придурка.
*******, убивший Брикера, оторопел и попятился назад. Толпа, в которой многих данное зрелище впечатлило так же, как и собеседника Шадоурайва, резко умолкла; все начали расступаться, когда пони в темной одежде (Шадоурайв) стал стремительно идти к убийце.
— О! Кто это у нас тут проснулся? – внезапно переключил на себя мое внимание пони в кожаной жилетке. – Лучше не смотри туда. Такой особе как ты психику лучше не портить. Уж поверь мне. Шадоурайв накажет того паренька.
Я услышал вопли мольбы убийцы и хотел было обернуться, но пони в жилетке легким толчком заставил мое тело развернуться в другом направлении. И, судя по хрусту ломающихся костей, там не было ничего из того, что я был бы рад увидеть. Хотя кого я обманываю?! Я, несмотря на весь ужас ситуации, наслаждался этим хрустом. Я никогда не был склонен к насилию, но сейчас я понял, что бывают такие случаи, когда лишь насилие является достойным наказанием.
— Ты, хочу заметить, крепкий орешек. Очухался достаточно быстро, несмотря на то, что Шадоурайв тебе неслабенько так приложил, — сказал он, тыкая копытом в область вежду виском и щекой.
По лицу прошла волна боли.
— Оно и хорошо; так выше шанс, что ты доедешь до заказчика живым, — закончил свою мысль незнакомый мне пони.
— Кто ты? – спросил я его и услышал свой хриплый голос.
— Оооо, друг мой, не столь важно кто я. Таких наемников как я по Эквестрии хватает. Важно здесь кто ты. Кто ты, а? Скажи мне.
— Я Мидипон. Мидипон Брэйвкруп.
— Мидипон… Хм.. Мидипон! Ах да! Мне уже говорили твое имя. Тот самый маг, не помню опять же его имени. Но у меня, увы, плохая память на имена. Вот незадача, столько лет проработать наемником, обзавестись своей бандой и иметь плохую память на имена, — как-то грустно вздохнул мой собеседник, расхаживая то взад, то вперед. — Знаешь, а с тобой можно нормально общаться. Не то, что с теми единорогами. Даже жалко будет отдавать им тебя, но что поделать. С Синдикатом шутки плохи. Шадоурайв рассказывал, какие парни у них работают. Действительно пони, которых стоит бояться. Ну да ладно. Давай вернемся к моему вопросу. Кто же ты такой, что твоя личность вдруг заинтересовала Синдикат Алмазного Копыта?
Я молчал. Не потому что боялся (хотя не без этого) или не хотел рассказывать. Я просто не знал.
— Молчишь? Хм.. Жаль. Я думал, общаться будем. Думал, мы с тобой поладим, — грустно сказал он, — Ладно. Не столь важно. Эй! Парни! – крикнул он в сторону молчаливой толпы седевшей в кругу неподалеку от пленников. — Сегодня мы, наконец, отдохнем и поедим нормальную пищу!
Толпа прореагировала радостными возгласами.
— А что до тебя… — взглянул он снова на меня. – Понибудь! Отнесите эту синюю тушу к остальным. Пускай они сегодня тоже отдохнут. Они, в конце концов, весь день были в дороге, — издевательским тоном сказал он и направился к повозке.
Два пони подхватили меня и потащили к Лилстронгу и Хэпли. Хэпли обмякшим грузом лежала около связанного Лилстронга. Когда меня тащили, я замети, что у Лилстронга текут слезы. Подумать не мог, что хоть раз в жизни увижу его таким. С другой стороны, и у меня самого настроение сейчас было не лучше. Как я себя чувствовал, если бы, допустим, потерял Эмилио.
Я резко выбросил эти мысли из головы. Хватит мне на сегодня ужаса. Мы сегодня и так все достаточно много пережили. Особенно Хэпли с Лилстронгом.
“…могу тебе сказать только то, чтобы ты был осторожней. Жизнь за пределами Кантерлотских стен гораздо жестче, чем внутри них”, – отозвались в моей голове слова Флинтбука.
Неужели настолько?! Неужели Эквестрия за стенами Кантерлота настолько ужасна?
Пони, поймавшие нас, уже доедали остатки нашего провианта и начинали делить золото, которое дал нам Флинтбук на проживание и налаживание дел в Толл Тэйле. Мне уже, в общем то, было наплевать на работу, которая предстояла нам в той деревушке. Какая уже к черту разница? Мы ведь все были обречены на смерть. И что еще за Синдикат Убийц Копытных Идеалов (ну или как их там)? Зачем этим пони понадобилось убивать Брикера? Зачем им был нужен я?
Слишком много вопросов, ответы на которые все равно ничего бы не изменили.
Хотя нет. Был на самом деле один вопрос. Ответ на который дал бы мне надежду в тот момент, но я не стал им задаваться.
— Всё, парни! Нам надо выспаться за последние двое суток, — громко сказал пони в кожаной жилетке, который, как я уже понял, был тут главным. — Завтра мы должны будем доставить пленника в назначенное место. Вы двое! – ткнул он копытом в двух крайних земнопони, — вы будите сторожить пленников, так что еще одна бессонная ночь вам обеспечена.
Двое земнопони недовольно заржали, однако перечить босу не посмели и недовольно побрели к нам. Все в лагере начали ложиться спать. Костер потушили не самым лицеприятным способом. Наступила тишина и темнота. Глаза особенно долго привыкали к темноте. Мое тело било усталостью, а боль разливавшаяся по нему, то и дело заставляла и без того темный мир вокруг темнеть еще сильней.
Был слышен лишь шум ветра и тихие переговоры двух пони, стороживших нас. На небе стояла луна, но за ветками деревьев, что окружали эту лесную дорогу, её было видно очень плохо. Какая-то птица очень быстро пролетела где-то высоко над нами. Настолько быстро, что я не смог определить, что это за птица. Да и какое это уже имело значение? Слабость все сильней и сильней разливалась по телу, но я не мог спать. Горе, охватившее мой разум после смерти Брикера, начало отступать, и я начал продумывать все варианты побега из этого чертового лагеря. Еще и этот непонятный ошейник, скрепленный цепью с еще более непонятным браслетом, надетым на мой рог. Я попытался левитацией освободиться от этого браслета, но внезапно ошейник снова впился в мою шею и начал резать её шипами, которые буквально вырастали изнутри. Что же это за магия такая? Я не мог создавать никаких магических полей. Зато всякий раз, как я пытался это сделать, ошейник причинял мне лютую боль.
Да ну к черту.
Внезапно для себя я заметил одну интересную вещь. Пони, сторожившие нас, замолкли. Может быть, они уснули?
В кустах послышался шорох. Один из наших надсмотрщиков встряхнул мордой и посмотрел в ту сторону.
Не уснули. По крайней мере, один из них.
В кустах снова послышался шорох.
Земнопони, который не спал, начал трясти второго.
— Эй! Броубокс! Проснись! – шепотом кричал он ему.
Обладатель имени Броубокс вскочил со своего импровизированного сиденья и начал озираться.
— Чего тебе?
— Там в кустах кто-то лазает. Иди, проверь.
— Ох, Нароукнот, ты придурок, мы в лесу. Тут постоянно кто-то лазает по кустам. Тут же животных полно. Белок там всяких. Лучше забей и поспи нормально. Не знаю как ты, но я третью ночь подряд без сна жить не собираюсь.
— Да пошел ты к черту, Броубокс. Пойду лучше сам посмотрю, какого хрена там происходит.
— Ага. Удачи. Как распугаешь всех белок, возвращайся, — сонно ответил ему тот.
Темный силуэт Нароукнота исчез в лесной чащобе. Его не было около двух минут. Затем из-за деревьев показался его силуэт, идущий спокойным шагом обратно.
— Ну как? Много белок обосрались со страху, увидев тебя? – с легким смешком в голосе спросил его Броубокс. — Подожди, хочешь сказать, ты и оружие с собой брал? Ты там на них охотился, что ли? Ну ты и долба…
Но не суждено было ему договорить эту фразу. Темный силуэт внезапно расправил крылья. Фаертрэк в один скачек успел напрыгнуть Броубоксу на грудь и полоснуть охотничьим ножом по глотке. Броубокс попытался закричать, но из его рта доносился лишь хрип и хлюпанье. Второй удар пегаса пришёлся по виску.
Выдернув нож из раздробленного черепа, он стремительно, но бесшумно подбежал к нам.
— Действуем быстро, у нас мало времени, — прошептал он нам, разрезая веревки, спутывавшие нас. — Мы должны бежать, пока они не обнаружили трупы и ваше отсутствие.
— Подожди, Фаертрэк, — остановил я его спешку, — мне нужно снять этот чертов ошейник с браслетом. В них моя магия абсолютно бессильна.
— Ты, пожалуй, прав, Мидипон, — согласил Фаертрэк после секундной задумчивости. — У тебя есть какой-то план? Как ты собрался снимать этот ошейник?
— Ключ от ошейника у того пони, — указал я в сторону дремлющего пони в черной одежде, заснувшего дальше всех от костра, но я понятия не имею, как мы его у него достанем и не разбудим весь лагерь этих головорезов.
— Хорошо. Лилстронг, бери с собой Хэпли и скачи в лес, — махнул копытом в сторону кустов Фаертрэк, — а мы с Мидипоном попробуем незаметно стащить у них этот ключ. Ждите нас на окраине леса вблизи Дымящихся гор.
Невысокая гора была в двух километрах от лагеря, и нас от неё отделял не очень густой лес. Лилстронгу не составило бы проблем добежать до неё за десять минут, хоть и состояние у него было сейчас не из лучших. Да и меня слегка пошатывало и кружилась голова. Сейчас в порядке был только Фаертрэк, и большие надежды я возлагал на его прыть.
Лилстронг кивнул. Подхватив Хэпли и аккуратно закинув её себе на спину, он максимально тихо погрузил на себя наши сумки и поскакал в лес через кусты. Фаертрэк сокрушенно помотал головой, услышав, как сильно они шелестят листвой.
— Значит так. Мы осторожно обойдем лагерь с той стороны и, не создавая шума, убьем этого пони с ключом, — начал излагать я только что созревший элементарный план.
“Как же просто становится говорить об убийстве других пони после того, как эти пони убили твоего друга”, – заметил я про себя.
Фаертрэк оценивал расстояние, которое нам нужно было пройти в обход лагеря, и расстояние оттуда до горы. Мрачно кивнув, он осторожно пошел впереди, сжимая в своих зубах охотничий нож. Я начал красться за ним. Несмотря на то, что расстояние мы прошли небольшое, время, которое мы на это потратили, казалось, растянулось в несколько раз. Мой организм был на пределе. Запекшаяся на шее кровь, давала мне понять, отчего у меня кружилась голова, но потеря крови меня сейчас беспокоила не очень. Больше всего меня сейчас беспокоило то, что, если нас заметят, то все эти головорезы погонятся за нами. А когда они поймают нас, то начнут искать Лилстронга с Хэпли.
Я в очередной раз постарался не думать о плохом, но мысли о провале так и лезли в мою голову. Сейчас от нас с Фаертрэком слишком многое зависело. А ведь мы все рисковали только потому, что на мне была эта штука, лишавшая меня магии. Фаертрэк и Лилстронг могли бы махнуть копытом и сказать, что это не повод так рисковать их жизнями, но они не поступили так. Может быть, потому, что они тоже теперь считали меня своим другом?
Я старался дышать спокойно, хотя мое сердце сейчас так сильно колотилось, что, наверное, могло разбудить весь лагерь.
Наконец мы смогли обойти лагерь с другой стороны. Пони в нем спали маленькими группами по трое. Пока мы обходили их всех, я насчитал десяток земных пони. Десять здоровенных земнопони, каждый из которых мог одним ударом задних копыт сломать мне ребра. И сейчас мы стояли около мирно дремлющего пони в черной одежде, который отчего-то спал отдельно ото всех. Фаертрэк едва различимым шепотом попросил меня наклониться и пошариться у него по карманам, пока он держит лезвие у горла этого пони, которого, если не изменяла мне память, звали Шадоурайв. К моему дикому везению, среди его многочисленных карманов я сразу же нашел тот, в котором лежал ключ. Осторожно, сперва копытами, а затем и зубами я вынул его из кармана черной одежды. Волна облегчения прокатилась по моему телу, когда я вставил ключ в замочную скважину ошейника. Повернув ключ на один оборот, я осознал, что сделал дикую ошибку, попытавшись снять ошейник именно здесь. Громкий пищащий звук изошёл от моего ошейника на весь лагерь. Было бы просто невероятно, если бы хоть кого-то он не разбудил.
Фаертрэк с силой хлопнул себя копытом по лбу.
Шадоурайв, находившийся от нас в паре метров, вскочил на месте и, не понимая, что происходит, начал озираться. Увидев нас с Фаертрэком, с круглыми глазами глядящих на него, он ринулся прямо на меня. Для земного пони он был безумно прытким. Фаертрэк славившийся своей молниеносностью, и тот не успел среагировать. Он, как и я, был ошарашен оглушающим сигналом ошейника.
Мощным ударом передних копыт в бок я был повален на землю. Фаертрэк вышел из недоумения и ринулся с ножом на Шадоурайва. Вот только ударом ножа он попал в броневую пластину, вшитую в ткань. Пластина была достаточно тонкой, чтобы нож прошел сквозь неё, но, судя по всему, не так глубоко, чтобы нанести какой-то серьезный урон Шадоурайву. Весь лагерь уже проснулся. Двое суток без сна сделали свое дело и многие долгое время не понимали, что вообще происходит. Все для них усугубляла та же ночная темнота, в которой они слабо могли различить, что же происходит. Шадоурайв, поняв, что сейчас для него большую опасность представляет Фаертрэк, вооруженный ножом, кинулся на него. Фаертрэк выронил нож. Они начали кататься по земле, нанося друг другу сокрушительные удары копытами, но как бы Фаертрэк ни старался, он был обречен в рукопашной битве с Шадоурайвом.
— Эй! Шадоурайв! – крикнул я в ту же секунду как покончил с ошейником.
Шадоурайв рефлекторно повернулся на мой голос. Охотничий нож, направляемый моей левитацией, с разгона вошел ему прямо в лицо. Мой телекинез был очень ослаблен. Я это чувствовал. Однако его хватило, чтобы хорошо заточенное лезвие прошло сквозь его черепную коробку. Я с отвращением отвернулся. Фаертрэк быстро скинул с себя труп истекающего кровью Шадоурайва, и мы кинулись в лес сломя копыта. Все в лагере уже поняли, что именно произошло, и ринулись за нами в погоню.
На нашу беду лес был не настолько заросшим, чтобы нас в нем быстро потеряли. Крики погони буквально в десяти метрах от нас, казалось, приближались с каждой секундой. Я несся со всех ног. Фаертрэк мог спокойно взлететь и оставить позади нашу шумную погоню, но он не спешил взлетать. Я старался ускорить себя, облегчая свой вес заклинанием и, кажется, мы понемногу начали от них отдаляться.
До горы оставалось не больше километра, когда я услышал крик того главного пони в жилетке:
— К черту целостность этого единорога. Стреляйте парни!
И в тот же момент буквально в десятке сантиметров от моего храбро убегающего крупа пролетела стрела. Я на несколько мгновений оторопел. Откуда у них стрелы?! Оглядываться назад времени у меня уже не было. Теперь смерть буквально дышала мне в спину. Вторая стрела была, очевидно, адресована уже Фаертрэку, но попасть в него было практически невозможно. Он находил время оглядываться назад и ловко уходил с линии обстрела за ближайшие деревья. Очевидно, стрелков среди преследователей было не много, раз они стреляли так редко.
Ноги уже начинали выжигать болью и усталостью мое сознание. Мне безумно хотелось бросить все. Остановиться на месте, развернуться и лицом встретить летящую стрелу. Но я не мог умереть. Я просто не имел на это права. Я даже не хотел себе объяснять, почему я не имею права сдаваться. Мне было некогда об этом думать. Я просто знал это. И сейчас мной на все сто процентов руководил инстинкт выживания.
Я, наконец, увидел Лилстронга с сумками. Хэпли с ним на удивление не было. Внезапно Фаертрэк взлетел и ринулся к нему, резко обгоняя меня. С криком “Бросай сумки и прыгай на меня!” он подлетел к нему. Лилстронгу не надо было повторять, чтобы он за считанные секунды вскарабкался на Фаертрэка. Фаертрэк (какие он там вообще грузы таскал, когда курьером работал?) уже не так быстро, но все же взлетел с взваленным на него плотным земнопони.
Стоп! Куда они, Дискорд побери, полетели?! Еще одна стрела в этот раз пролетела, задевая мой бок своим острием. Боль! Царапина едва не задела мою кьютимарку! Я продолжал бежать к тому месту, где несколько секунд назад стоял Лилстронг. Боль разливалась по всему боку. Заднее копыто начало становиться ватным.
Я продолжал бежать. Около, наверное, двадцати секунд бега растянулись для меня в бесконечную агонию. Я пробежал мимо сумок, подхватывая их левитацией. Магия моего рога вот-вот должна была иссякнуть. Еще минута левитации вызвала бы у меня, наверное, перегорание. Я вложил почти все силы в то, чтобы облегчить свой вес по максимуму. Бег для меня стал еще более легким, но, клянусь, никогда для меня бег не был столь мучительным занятием. Мельком я глянул на свое заднее копыто. Оно было все черным. В темноте кровь окрашивала его именно в этот цвет. Я успел немного оторваться от преследователей. Нас разделяло около пятидесяти метров. У меня в глазах начинало темнеть, и мой бег имел волнистую траекторию. Голова кружилась как никогда сильно. Я начал замедляться. Погоня нагоняла меня, но я уже не мог бежать дальше. Я остановился.
Уже не имея никаких сил бежать, я развернулся в сторону своих преследователей. И тут-то я увидел, из чего земнопони стреляли в нас стрелами. У четверых из них в зубах были зажаты тяжелые механизмы, напоминавшие арбалеты, только устроенные немного по другой системе. Учитывая то, что они постоянно были в погоне, времени на перезарядку у них не было. Первая стрела пролетела недалеко от моего бегущего крупа еще в самом начале. Вторая улетела в никуда, когда они пытались попасть в Фаертрэка. Третья чуть не прошила мой круп насквозь. Четвертая стрела…
Резкая боль пронзила заднюю ногу. Ту самую, которая уже и без того была вся в крови. От болевого шока меня спасло, наверное, то, что я уже почти не чувствовал эту конечность. Сумки, висевшие прямо надо мной, выпали из левитационного облака. Но выпали они уже вовсе не из-за перегорания. Я терял сознание, а о концентрации и речи идти не могло. Что-то сверху подхватило меня в этот же момент. Кажется, Фаертрэк вернулся, только это я понял уже когда очнулся.