Midipon's Group
Глава 4. Таверна “Гарцующая пони”.
Утро наступило несколько часов назад. Мы с Лилстронгом стояли у выхода из пещеры. За всю ночь мы так и не смогли отдохнуть. Несколько часов сна, конечно же, пошли нам на пользу, но этого было недостаточно. Однако нам нужно было двигаться дальше. Это долгое путешествие должно было подойти к концу. Нам нужно было добраться до Толл Тэйла любым способом. Это была не легкая задача, и поэтому мы сперва решили обсудить план.
— Будем двигаться незаметно. Да, у нас уйдет на дорогу гораздо больше времени, но так будет в разы безопасней и это сильно уменьшит их шансы заметить, что мы покинули эти горы, — начал выкладывать план Лилстронг. — Я знаю дорогу отсюда до Толл Тэйла. И если мы будем идти неспешно, то примерно через семь часов сможем дотуда добраться.
— Надеюсь, ты прав, — поддержал я его. — А как ты себе представляешь наше незаметное путешествие?
Что?! Серьезно?! Ну ладно…
Очередная телепортация в очередные кусты вызвала у меня головную боль. Я уже начал было проклинать Лилстронга, но когда увидел его виноватый взгляд, понял, что лучше мне сейчас помалкивать. Ведь когда ему пришла эта далекая от идеала идея, он заботился лишь о нашей безопасности.
Концентрация! Вспышка!
Лилстронг помахал мне из кустов находившихся в сотне метров от моих.
Опять… Концентрация! Ослепляющая меня вспышка! И я сижу около Лилстронга.
Спустя еще полчаса таких скачков у меня начала кружиться голова.
— Лилстронг. Я так больше не могу! – громким шепотом заявил я.
— Прости, Миди, — виновато сказал Лилстронг, — я не придумал более адекватного способа незаметного перемещения. Мне почему-то казалось, что все единороги с легкостью способны телепортировать себя и другие предметы на такие расстояния.
— Я тебя удивлю, Лил, но даже для меня, единорога, окончившего школу единорогов им. Селестии, это почти невыполнимая задача. Особенно учитывая то, что мой рог пережил за ту ночь. Я до сих пор не могу нормально концентрироваться. В ушах скоро звенеть начнет!
— Хорошо. Думаю, нам и вправду стоит сменить тактику. Понадеемся на то, что мы достаточно далеко ушли от них и пойдем просто пешком.
О Селестия! Я почувствовал себя значительно лучше после того как услышал эти прекрасные слова! Нет, несомненно, я понимаю, что в нашей ситуации осторожность была очень важным фактором выживания, но сейчас, когда моя голова уже гудела от перегрузки, я был готов идти пешком и напевать песенку хоть под носом у той банды. Мешало мне забинтованное от и до копыто. Помимо того, что перед выходом Лилстронг в очередной раз сменил мне бинты (которых у него было полно), он ещё и опять напоил своим обезболивающим чаем, отдававшим спиртом.
Как оказалось позже, благодаря телепортациям мы перемещались гораздо быстрее, чем с помощью копыт. Около пяти часов рыси с несколькими передышками вымотали меня. Лилстронгу, как я заметил, были привычны такие нагрузки. Он шел спокойно, будто не заметив километров пути, оставленных позади, в то время как я уже начинал то и дело отставать. Причины мне были предельно ясны. Его организм был приспособлен ко всем этим походам и прочим телесным нагрузкам. Еще с детства многие земнопони проявляют огромную выносливость. Не знаю, как с этим обстоит у пегасов, но единороги в этом плане сильно отстают от своих собратьев. Хоть отец в детстве и пытался время от времени уделять время развитию моего здоровья, после того как я получил кьютимарку он забросил все наши занятия. Наверное, тогда он понял, что в гвардии мне с такой кьютимаркой делать нечего. При этом стоит отдать ему должное. Несмотря на то, что по его стопам я не пошел, он всегда поддерживал меня во всех моих начинаниях. Вспомнить хотя бы тот момент, когда он предложил мне место в канцелярии…
— Вот мы и дома! – радостно воскликнул Лилстронг, выбивая меня из задумчивости.
Я поднял взгляд. Передо мной раскинулось поле, на окраине которого виднелся огромный город. Да-да! Именно город! Иначе я не мог это назвать. Хоть дома в нем были не выше двух-трех этажей, их ряды тянулись безумно длинными улочками. По площади эта деревня походила на Кантерлот. Я даже не мог сказать, что было обширней.
Но сейчас меня меньше всего беспокоил размер города. Сейчас я безумно нуждался в отдыхе. Знание того, что где-то там впереди меня ждет теплая кровать и мягкая подушка, придавало мне сил. Разливавшуюся по телу усталость дополняло легкое чувство голода.
— Лилстронг, а где мы остановимся?
— Знаешь, вообще мы должны были остановиться у Брикера, но у нас тут как видишь, форс-мажор случился. А ты вроде бы как руководитель группы и должен руководство брать в свои копыта в подобных ситуациях, — медленно протянул он, очевидно вспоминая указания, которые получал до этого Брикер. — Подожди ка! А разве тебе не сообщали рабочие планы нашей группы?
— Да, но все было в общих чертах и сводилось к тому, что “Брикер обо всем позаботится”, — сказал я и тут же сел на месте.
Я осознал! Неужели! Я только что осознал, что вместе с Брикером умерли и все наши планы в этом городе. Все держалось на нем. А сейчас? Сейчас – “…ты вроде бы как руководитель группы…”.
“…Брикер, — Флинтбук указал взглядом на сурового земнопони, — живет там со своей семьей. И он оказал нам большую любезность, разрешив вам пожить первое время у него…’’
Я вспомнил ту добряцкую улыбку Брикера, которой он одарил Флинтбука. Трудно мне было сейчас рассуждать о работе и его смерти с таким хладнокровием, которое требовалось от настоящего руководителя группы, но я всё же подавил в себе это горе и уступил место спокойствию и рассудительности:
“Так! Спокойно, Миди. Давай! Ты сможешь. Ты просто обязан как-то решить все эти проблемы и вернуть работу на свои рельсы!” – подбадривал я себя.
“Что ты несешь? Ты никогда не занимал руководящие роли! Даже Флинтбук понимал это, когда доверил все Брикеру, а не тебе! Он знал, что ты все запорешь!” – прозвучал второй голос в моей голове.
“Знаешь... а он ведь дело говорит. Ты и вправду все запорол”, – как-то грустно сказал третий голос. — “Брикер погиб. Только ТЫ мог это предотвратить. ТЫ же главный, ТЫ же ДОЛЖЕН БЫЛ беречь свою группу, ТЫ просто-напросто МОГ ПРИКАЗАТЬ Брикеру выбрать долгий, НО безопасный путь, ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЛ! ЭТО ТЫ УБИЛ БРИКЕРА!”.
Мы были в маленькой комнатке, посреди которой стоял круглый стол. Я сидел за этим столом. Передо мной сидели еще два меня. Меня?!
— Где я и кто вы такие?! – почему-то не слишком удивленно спросил я.
— Где мы – значения не имеет. А на второй свой вопрос ответ ты знаешь и сам, просто любишь корчить из себя дурака, — сказала мне третья копия, возникшая между двумя остальными.
Я посмотрел на источник своего “второго голоса”, который стоял слева. Это была моя неуверенность в себе, она смотрела на меня с насмешкой, лишь изредка делая серьезное лицо. Справа стояло чувство вины. Никогда на меня еще не смотрели так гневно как смотрела на меня моя третья личность. Она просто выжигала меня своим взглядом. Желала, чтобы я занял место Брикера и умер, захлебываясь своей кровью.
В центре стояло воплощение здравомыслия. И, кажется, оно только что улыбнулось моим мыслям.
— Да, Брикер умер. Это так. Но он умер не по твоей вине, — продолжил четвертый “я” свою речь. — Ты действительно понятия не имел, к чему все это может привести. Ты никак не мог помешать тому убийце. Ты должен быть достойным руководителем этой группы пони, которые доверили тебе свои жизни. Это не значит, что ты как-то опорочишь честь Брикера, если сейчас же возьмешь ситуацию в свои копыта, а не будешь дальше оплакивать потерю. Посмотри на Лилстронга, он потерял друга, наверное, всей своей жизни, а ты, слабохарактерный единорог, не можешь смириться с тем, что у тебя что-то идет не по плану!
Пока он произносил эти слова, две мои копии, стоявшие по бокам от него, начинали становиться прозрачнее и прозрачнее, пока совсем не исчезли. Здравомыслящий “я” вскочил на стол и прошел по нему ко мне.
— А сейчас, перестань наконец пялиться в одну точку, Мидипон! Нам нужно идти! – сказал он мне голосом Лилстронга.
Я мотнул головой и огляделся. Мы стояли все там же. На противоположном от города краю поля. Лилстронг стоял передо мной и тыкал в меня копытом.
— Да, да! – резко выпалил я. — Пошли скорее! Нам же нужно еще узнать, как добрались до города Фаертрэк с Хэпли.
— Наконец-то ты очнулся, я уж думал, с тобой чего неладного произошло! – радостно сказал Лилстронг.
Он развернулся и неспешно направился в сторону города. Я пошел за ним.
— После слов о том, что Брикер обо всем позаботится, ты сел и начал смотреть в одну точку. Я звал тебя, но ты не откликался! Как будто тебя здесь вообще не было. Я даже тряс тебя, но ты продолжал молчать и все смотрел куда-то мимо меня. Ну и напугал же ты меня, парень! – беспокойно сказал он.
Мне хотелось, объяснить Брикеру причины моей “задумчивости”, но он бы все равно не понял, поэтому мы молча продолжили идти в сторону города.
После того разговора с самим собой в моем сознании что-то изменилось. Мысли начали идти как-то легче. Я начал думать в первую очередь о жилье и о деньгах на пропитание. Нужно было где-то раздобыть средства на жилье. Остановлюсь в какой-нибудь таверне. Буду ждать указаний сверху. Точно! Книга! Отчетная книга, через которую я должен общаться с Флинтбуком. Я быстро левитировал её из своей седельной сумки.
Стремительным движением копыта я открыл её. На первой же странице я нашел одну короткую запись:
“Как только доберетесь до Толл Тэйла, напиши мне.”
Нужно рассказать обо всем Флинтбуку! Он должен нам помочь. Он сообщит в королевскую гвардию о разбоях, происходящих на дорогах к Толл Тэйлу, и они обязательно поймают их. Только... только не сейчас. Сейчас я должен, наконец, добраться до дома Брикера и отыскать там Фаертрэка. А позже… позже решим.
Мы подошли к большому трехэтажному дому с небольшим садом перед крыльцом и широким задним двором, который был засажен всевозможными овощами. По дороге я заметил, что подобные огороды можно было обнаружить почти около каждого дома. Казалось, все пони в этом городе считали своим главным занятием земледелие. В Кантерлоте огороды были редкостью. Всю еду в столицу Эквестрии привозили с полей под Кантерлотскими горами.
Лилстронг неспешно подошел к двери и с заметной грустью на лице постучал в неё. Спустя некоторое время зеленая пегаска открыла нам дверь. На её заплаканном лице отражалось страдание последних нескольких часов.
Я стоял недалеко от крыльца и старался не слушать их разговор. Мне искренне было жаль эту пегаску (кстати, как её зовут?) и я действительно очень сожалел об её горе. Я просто не смог бы с ней говорить после того, что пережила её семья, может, даже по моей вине. Лилстронгу же это могло пойти на пользу.
Немного поговорив на крыльце, они прошли внутрь. Я и предположить не мог, что их разговор внутри затянется на столь долгое время, но я пока никуда не спешил. У меня было о чем подумать, пока я их ждал.
Я левитировал свои седельные сумки на землю и начал осматривать их содержимое. Нащупав копытцем внутренний кармашек небольших размеров, я открыл его и обнаружил внутри горсть золотых битсов. Облегченно вздохнув, я закрыл кармашек. Отлично! У меня еще было некоторое количество денег про запас. Их спокойно должно было хватить на неделю жизни в Толл Тэйле.
Лилстронг наконец-то вышел. Стоп. Он вышел один! Где же Фаертрэк? Мы ведь пришлю сюда именно за ним.
— Фаертрэк полетел к нам на подмогу в лес сразу после того как доставил Хэпли, — слету ответил на мой вопросительный взгляд Лилстронг, — однако наш доставщик догадывался, что мы можем выбраться и без его помощи. Поэтому попросил Гринсанд (так вот как её зовут!) передать нам, что будет к вечеру в таверне “Гарцующая пони”. Там мы и будем его ждать.
Я мог лишь кивнуть ему в ответ.
Мы неспешно шли по городским улочкам. Все прохожие пони поглядывали на меня с легким недоверием и даже опаской. Очевидно, их настораживало мое перебинтованное копыто. Стоило отметить, что среди этих пони я нашел лишь несколько пегасов и двух-трех единорогов. Остальные местные были земнопони.
Оказалось, что дорога до таверны была достаточно короткой. Она находилась в двух улицах от дома Брикера. Когда мы зашли в неё, мне стало не по себе. Таверна представляла собой большой зал, заставленный столиками. Спереди была широкая сцена, справа от которой шла узкая лестница, ведущая на второй этаж. Там же по правому боку зала шла барная стойка. Также я обратил внимание на большие деревянные (как и вся таверна) столбы, являвшиеся, очевидно, опорой второму этажу. Они делили зал на четыре условных области. И, несмотря на то, что области эти были достаточно условны, пони, сидевшие в них, на мой взгляд действительно отличались друг от друга. В передней части бара сидели пьянчуги. Это я ясно определил по столам, заставленным пустыми стаканами из-под сидра. Сидевшие за столами шумно обсуждали различные темы, которые менялись с такой частотой, что пони начинали перебивать друг друга, создавая шум и недопонимание, но при этом не нарушая дружеской атмосферы, царившей там. Среди них я нащупал взглядом лишь одного пегаса, остальные были земнопони.
Вторая часть зала находилась чуть дальше от барной стойки, но не дальше чем первая часть от сцены. Эта часть также была полна пьянчуг, вот только столы не были так сильно заставлены стаканами, а пони, сидевшие за ними, играли в файткард, кости, наперстки и прочие игры, которые были свойственны подобным заведениям. В этой части зала я увидел двух единорогов и трех пегасов.
Две задних части таверны сейчас пустовали, но что-то мне подсказывало, что это все из-за времени суток. Сейчас там сидели лишь два явно чем-то недовольных земнопони и вполголоса говорили.
Мы прошли к барной стойке. За ней стоял темно-сизый единорог. Облачко магии бледно-сизого цвета обхватывало его рог и краник, шедший из бочки сидра. Он только что закончил наполнять стакан. Левитировав его довольному клиенту, он обратил свой взгляд на нас.
— Вас что-то интересует, господа? – посмотрел он почему-то на меня, хоть Лилстронг и стоял к нему ближе.
— Да, — обратил на себя внимание Лилстронг. — Не расскажите ли вы мне, куда подевался старый бармен Клеангласс?
— Ему сегодня утром внезапно стало плохо, поэтому я вышел за него, — с улыбкой сказал нам бармен.
— Хорошо, а как тебя зовут?
— Мое имя Фар.. Фарглиф, — закашлявшись, ответил бармен.
— В таком случае, Фарглиф, налей мне и моему другу по стаканчику сидра.
Бармен левитировал из-под стойки два стакана и начал неспешно наполнять их сидром из бочки, нервно поглядывая на нас. Я заметил, что Лилстронг пристально вглядывается в толпу за столами любителей азартных игр. Зацепившись за кого-то своим взглядом, он улыбнулся.
— Ваш сидр, господа, — сказал бармен, левитируя стаканы к нам.
Лилстронг достал мешочек из своей седельной сумки и рассчитался за заказ. После, я подхватил облачком магии кружки, и мы направились к одному пустующему столику в игровой “четверти” таверны. Как только мы уселись, Лилстронг попросил меня подождать и отошел к большому столу, где шла напряженная игра в файткард.
Я сел поудобней и начал неспешно отпивать сидр из стакана, поглядывая по сторонам. Вокруг было достаточно шумно. Чего я не мог сказать о двух задних частях таверны. За те столы никто не садился, кроме вышеупомянутых двоих. Как будто они были прокляты или что-то вроде того.
Лилстронг вернулся уже не один, а с низеньким и худощавым земнопони, одетым в не по размеру широкую для него рубашку.
— Знакомься, это Криспи Аджайлхуфс, — представил мне своего знакомого Лилстронг.
— Рад знакомству, — приветственно протянул Криспи копыто.
— Мидипон, — ответил я взаимностью.
— Присаживайся, Криспи, рассказывай как дела твои, — дружелюбно предложил Лилстронг, выдвигая из-за стола еще один стул.
Криспи начал рассказывать что-то про свою работу, с которой его недавно уволили. Работал он, как я понял, строителем, а все свободное время проводил здесь с картами в копытах. Я с самого начала не включился в разговор, поэтому слушал в большей степени невнимательно. Больше моего внимания привлекало место, в котором я находился. Мне было интересно наблюдать за столом, за котором сейчас, судя по всему, шла большая игра. За пони, столпившимися вокруг этого стола. За тем пони официантом, который разносил по столам пьянчуг закуски и выпивку. За работягой, который натирал и без того блестевший пол на сцене воском. И даже за барменом, протиравшим стаканы и настороженно глядевшем в нашу сторону. Все было как-то непривычно. Нет! В Кантерлоте тоже были таверны, но пони посетители там были совсем иные, и атмосфера там была скучной. Здесь, глядя на всю эту пеструю толпу пони, которые были одеты в такие непривычные для меня одежды, я понимал, что мир за стенами Кантерлота не так уж и плох, как мне казалось раньше.
Я допил стакан сидра и направился к барной стойке за добавкой. Когда я увидел меню, меня просто поразило то, как дёшево было всё в этой таверне. Взяв три кружки сидра, я поставил одну себе, вторую Лилстронгу и третью для Криспи. Криспи благодарно кивнул.
— Ну а вы, господин Мидипон, я посмотрю, не из наших краев. По крайней мере, я вас ни разу не видел в этой таверне. С какой целью прибыли? – обратился он ко мне.
— Цели исключительно рабочие и вас, пожалуй, не должны касаться, — недоверчиво ответил я пони, которого знал минут двадцать от силы. — С другой стороны, если вас интересует некоторый заработок, думаю, я могу рассказать вам о цели своего прибытия.
— А что именно я должен буду делать? – с прищуром спросил Криспи, поставив кружку сидра на стол.
— Думаю, вашу работу вам лучше разъяснит Лилстронг, — уклонился я от вопроса, ответ на который знал сам крайне смутно.
Криспи вопросительно повернулся в его сторону. Лилстронг почесал затылок и начал рассказывать о шахтах и о том, что ему требуется бригада рабочих, готовых вкалывать сперва над строительством, а потом и над добычей самоцветов. Когда он закончил, Криспи спросил его о зарплате и о том, сколько людей нужно Лилстронгу. Лилстронг замешкался, и теперь уже он вопросительно посмотрел на меня.
— Нам нужно шестеро земнопони, готовых работать по пять дней в неделю за 1 золотой и 4 серебряных битсов в день, рабочий день при этом будет действительно большим. Десять часов в сутки. Тебя это устроит?
Глаза Криспи расширились, когда я упомянул об оплате.
— Я согласен хоть на двенадцать часов в день, — резко согласился он.
Кажется, я начал понимать, почему Флинтбук не сильно беспокоился за найм рабочих. Учитывая здешнюю экономику, я мог продать свой дом в Кантерлоте и купить здесь несколько домов побольше…
— Я раздобуду для вас самых работящих пони в этом городе! Уверяю! – не унимался Криспи.
— Это было бы здорово, — согласился я, а потом, вспомнив кое-что, добавил, — слушай, ты же в этом городе наверняка обо всех последних слухах знаешь?
— Само собой. За игровым столом пони любят поговорить о том, что они видели или слышали за последнее время.
— Отлично. Тогда я задам тебе пару вопросов, — сказал я. – Слышал ли ты что-нибудь о Синдикате Алмазного Копыта?
Криспи задумался на несколько секунд.
— Я понятия не имею что это за синдикат, но, кажется я слышал как кто-то о нем упоминал… — еще несколько секунд Криспи задумчиво смотрел вверх. – Кажется, это был тот пони… Не помню уже как его зовут. Он иногда играет с нами в наперстки и файткард… Мутный тип. За шулерством его ни разу не ловили, но как-то он неестественно играет. Везет ему, что ли… Не помню ни одного дня, когда он уходил из таверны, проиграв больше чем выиграв. Обычно он приходит сюда по вечерам. Предпочитает сидеть в дальнем конце таверны вон в том углу, — ткнул он копытом в угол со стороны барной стойки.
— Спасибо, Криспи, — поблагодарил я, в очередной раз отхлёбывая из стакана.
Наступило неловкое молчание, которое прервал Лилстронг.
— Чем займемся после того как дождемся Фаертрэка? – обратился он ко мне. — И когда вообще ты запланировал постройку шахт? Мне же еще нужно показать тебе, где они будут строиться.
— Сегодня мы отдохнем. Клянусь, мы это заслужили. Учитывая те физические и моральные нагрузки, что мы пережили за последнее время, нам просто необходимо расслабиться. А что до шахт... ими мы займемся завтра.
— Тяжелая дорога? – вопросительно взглянул на меня Криспи.
Я бы рассказал ему о том, что произошло на пути в Толл Тэйл, но после случившегося у меня никто в этом городе кроме Лилстронга и Фаертрэка не вызывал доверия.
— Да, по дороге наша тележка сломалась, и мы были вынуждены тянуть её без передних колес, — выдумал я на ходу и в ту же секунду понял, как же плохо я умею врать.
Криспи удивленно посмотрел на меня, но потом, очевидно, решил не заморачиваться и перевел тему.
— Так значит, мне нужно раздобыть для вас работяг до завтрашнего дня?
— Нет. Завтра ты их будешь искать, пока мы решаем проблемы с.. эм.. с руководителем постройки.
Лилстронг понимающе взглянул на меня. Мы оба думали о Брикере.
— А сейчас давайте сыграем в файткард! Как раз подучите меня в неё играть, — переключил я мысли.
Криспи удивленно взглянул сперва на меня, а потом на Лилстронга.
— Да, да! В Кантерлоте, откуда он приехал, об этой игре не знают, — ответил Лилстронг на немой вопрос Криспи. — Мидипон, раз мы сегодня решили отдохнуть, может, еще по кружечке сидра? А то что-то как-то не берет.
Я был слегка удивлен его заявлению, но потом вспомнил, что передо мной сейчас два земнопони, которые наверняка могут пить этот сидр как воду, и решил, что не буду гнаться за ними в попойке.
— Возьми столько сидра, сколько твоей душе угодно будет, — сказал я, левитируя к нему два золотых битса.
Глаза Криспи загорелись. Лилстронг молча кивнул и, взяв монеты, направился к барной стойке. Криспи ринулся за ним. Я остался сидеть за столом один. Сидр лишь слегка затуманил мой разум, но и этого уже хватало, чтобы я начал ощущать это расслабляющее тепло, распространявшееся по моему телу. Сегодня я и вправду очень устал. Мне хотелось побыстрей добраться до мягкой кровати. Вопрос заключался лишь в том, где я эту кровать найду.
Лилстронг и Криспи вернулись минут через десять. Каждый нес по подносу со стаканами. Лилстронг поставил на стол поднос и выложил передо мной сдачу.
— Ну, а теперь можно и засесть за файткард, — с довольным видом сказал Криспи.
С этими словами он достал из складок своей одежды ларчик, доверху набитый картами. Я непонимающе посмотрел на карты, которые высыпались на стол.
— Это полная колода, — попытался удовлетворить мое удивление Лилстронг. — До этого ты играл лишь её частью. Пока изучи новые для тебя карты.
Я, отхлебывая сидр, начал рассматривать цветные карточки, читая описания на них. Голова соображала туговато. Сказались мои утренние потуги над телепортацией.
— Соображу по ходу дела, — сказал я, понадеявшись на силу привычки.
Игра шла напряженно. По крайней мере, мне так казалось. Лилстронг и Криспи, скорее уж, только разминали копыта. Не помню уже, какой кон подряд я вылетал самым первым. Меня, вроде, и не сильно закидывали, но я все равно как-то умудрялся оставаться без карт, а впоследствии и без жизней. Криспи был профи в этой игре. Лилстронг все время бубнил себе под нос всяческие обвинения Криспи в том, что он продал душу Луне за умение играть. Я был с ним в этом солидарен. И обвинять Криспи в везении было смешно, ведь он несколько раз уже начинал с самых ужасных карт и как-то умудрялся выигрывать.
Опустошив шестую кружку сидра, я решил остановиться. Криспи, кажется, меры не знал, хотя на его игре в карты это никак не отразилось. Как ни старался Лилстронг, выиграл он не более двух раз. Я ненадолго удалился в уборную. Вернувшись, я обнаружил сидящего за столом Фаертрэка. Он с легкой опаской смотрел на меня. Я приветственно протянул копыто, но он не ответил взаимностью.
— Что ты, черт побери, сделал с ними, Мидипон? Я понимаю, что ты был зол на них из-за Брикера, но это перебор.
Все непонимающе уставились на Фаертрэка.
— Зачем ты так с ними? – не унимался Фаертрэк, очевидно не понимая нашего удивления.
— О чем ты? – спросил я его уже жестким тоном.
— Те пони. Они все мертвы! Их лагерь около останков повозки как будто накрыл магический вихрь. Они изорваны в клочья! Все!
Его слова дали мне кое-что понять, но родили еще целую кучу вопросов.
— Поверь, Фаертрэк, я бы не стал так поступать. Да, у меня есть причины их ненавидеть, но чтобы убивать их всех… О таком я бы даже не помыслил, — мой пьяный вид, наверное, его сейчас не очень убеждал в моих словах, но гнев в его глазах сменился непониманием.
— Тогда кто это сделал? – осел он на месте.
— Успокойся, Фаертрэк, — вступился за меня Лилстронг. — Мидипон все время был со мной, и с той ночи мы ни разу их не видели.
— Прости, Мидипон, — грустно сказал Фаертрэк. — Я не должен был думать о тебе такое.
— Да, как минимум потому, что я учился на канцелярского рабочего, а не на боевого мага гвардии, — заявил я, прекрасно понимая трезвой частью своего разума, что даже рядовому боевому единорогу такое не под силу.
— Расслабься, Фаертрэк. Ты, очевидно, как и все мы, переутомился, сядь выпей с нами сидра, — сказал Лилстронг, протягивая ему кружку.
Фаертрэк виновато взглянул на меня.
— Я не держу на тебя зла, все ошибаются, — сказал я, понимая, как неловко ему сейчас.
— Спасибо, Миди, — сказал он, протягивая мне копыто.
Я цокнул его по копыту и мы уселись за стол. Лилстронг тут же заставил его залпом выпить несколько кружек, отправив позже за добавкой для всех к бармену, обосновав это тем, что нечего опаздывать, когда Мидипон проставляется. Фаертрэк, усмехнувшись побрел к стойке.
— Что сейчас вообще произошло? — спросил Криспи, который ничего не понимал с самого начала и до самого ухода Фаертрэка, но вида не подавал, — кто этот пони?
Ох, блин.
— Лилстронг, расскажи ему ты.
Пока Лилстронг рассказывал обо всей нашей поездке, вернулся Фаертрэк с двумя подносами с сидром. После окончания рассказа Лилстронга, Фаертрэк принялся рассказывать свою историю.
— После того как я принёс Хэлпи в дом Брикера, я кинулся к вам на подмогу. Когда я прилетел в пещеру, вас уже там не было, и я начал обшаривать ближайшие к горам леса. Позже я нашел и их лагерь. Вернее будет сказать, останки их лагеря вместе с останками пони, напавших на нас этой ночью. Лагерь как будто выжгли магией. Я не стал рассматривать землю, я вообще не хотел там приземляться, но что-то мне подсказывает, что ночью эта земля будет светиться от остаточной магии. Я сначала не мог понять, как такое может произойти, но потом мне в голову пришла бредовая мысль. Я подумал, что это Мидипон так решил отомстить им за Брикера. Просто в этом лесу кроме него и не было других единорогов.
— Очевидно, были, — сделал логический вывод Лилстронг.
После этого Криспи задумчиво посмотрел на меня, пробормотав: “Колеса у него на тележке сломались”. Затем, после небольших размышлений, он сказал:
— Вон он.
И ткнул копытом в противоположную от нас сторону зала.
Я проследил за движением его копыта, которое указало мне на пони, одиноко сидевшего за одним из дальних столов.
— И кто это? – не поняв его мысли, спросил я.
— Ну, тот самый пони, который упоминал о Синдикате Чего-то Там, — пояснил Криспи, стукнув копытом по столу.
Пони, сидевший в темной части зала, выглядел настораживающе. Он подозвал к себе официанта и начал что-то заказывать.
— Ждите меня тут. Сейчас буду.
Я встал из-за стола и неровной походкой направился к незнакомцу. И, хотя всем вокруг было понятно, что я пошатываюсь из-за того, что перепил, я искренне думал, что мою хромоту списывают на больное копыто.
— Доброго дня, — поздоровался я с незнакомцем, садясь за его стол.
— Сейчас вечер, — поправил он меня, не здороваясь. — Чего тебе надо?
Я был слегка контужен такой невежливостью, но все же продолжил разговор.
— Я бы хотел с Вами поговорить на тему, которая Вам, должно быть, известна.
— Продолжай, — сказал он мне уже более дружелюбным тоном (если его тон вообще можно было так охарактеризовать).
— Что вам известно о Синдикате Алмазного Копыта?
— Кто твой старший?
— Что? – не понял я вопроса.
— Кто тебя прислал?
— Меня никто не присылал. Я пришел сам.
— Слушай, парень, мне некогда играть с тобой в твои игры. Я понятия не имею, о каком к черту синдикате ты говоришь! Если ты сейчас же не отвалишь от меня, я быстро дам тебе понять, что твой перелом копыта сущий пустяк по сравнению с тем, что тебе предстоит испытать, — сказал он полутоном, резко вставая из-за стола.
Я понял, что разговора с этим пони точно не выйдет, поэтому решительно встал из-за стола и пошел обратно к своему, кинув ему напоследок про то, что у меня нет никакого перелома. Пока я шел, я ни разу не обернулся, но чувствовал, как его взгляд жжет мне затылок.
— По твоему гневному лицу я вижу, что разговор у вас был не очень, — сказал мне Криспи, когда я уселся за свое место.
— Сомневаюсь, что такое можно назвать разговором, — ответил я и выпил половину стакана залпом.
Лилстронг предложил продолжить игру в файткард, в чем все, за исключением Фаертрэка, его поддержали.
Во время игры я время от времени поглядывал на того незнакомца. Тот, еще немного посидев и дождавшись своего заказа, встал из-за стола и направился к барной стойке. Начал о чем-то беседовать с барменом. Бармен, коротко взглянув в нашу сторону, зашел в подсобку. Незнакомец вернулся к своему столу.
Игра меня сейчас интересовала в меньшей степени. Поэтому я, быстро погибнув, стал попивать сидр и поглядывать в сторону барной стойки и того незнакомца.
Через какое-то время к нам подошел официант.
— Вам небольшой подарок от бармена. Ему понравилась ваша компания, поэтому он вам предоставляет свой особый крепленый эль, — сообщил он нам, ставя на стол поднос с четырьмя кружками.
— Парни, вы просто обязаны это попробовать! – воскликнул Криспи, хватая стакан. — Об этом эле в таверне чуть ли не легенды ходят! Его нет в меню, но его иногда подают тем, кто.. эм.. В авторитете, что ли…
С этими словами он принялся пить. Как только пони официант ушел, я разом вырвал стаканы из копыт своих собутыльников левитацией.
— Ни в коем случае не пейте! – сказал я громким шепотом. — Делайте вид, что пьете, но ни глотка не должно попасть в ваши желудки.
— Ты о чем, Мидипон? – с удивлением спросил меня Лилстронг.
Удивлен был не только он. Удивлены были все.
— У меня такое ощущение, что этому бармену не стоит доверять. Лилстронг, помнишь, ты заметил, что старый бармен куда-то пропал?
— Ну… Да, но это не повод отказываться от их фирменного крепленого эля.
— А будет ли для тебя поводом то, что тот незнакомец после нашего “общения”, подошел к бармену и что-то ему наплел про нас?
— Миди, мне кажется, ты преувеличиваешь свои подозрения, — сказал Криспи.
Он опять взял стакан в свои копыта и начал отхлебывать.
— Вкус похуже чем у сидра, но прошибать должен неслабо, — продолжил он, как будто забыв о моих словах.
Фаертрэк к стакану с элем прикасаться даже не стал. Лилстронг же начал рыться в своих сумках. Закончив рыться, он достал какую-то склянку, содержимое которой незамедлительно вылил в стакан. Взболтав содержимое стакана, он, как и Криспи, продолжил спокойно пить эль.
Я же с тревогой начал наблюдать за их действиями, изредка поглядывая на бармена. Бармен в свою очередь протирал тряпкой стойку и загадочно смотрел в нашу сторону. Я левитировал стакан к губам и сделал вид, будто отхлебнул немного. Бармен на несколько моментов замер, и улыбнулся, когда я поставил стакан на стол.
Первое положительное впечатление об этом месте начало понемногу рассеиваться. Мне хотелось уйти отсюда побыстрей.
— Ну что, Лилстронг, думаю, нам пора, — ткнул я в него копытом.
— Если ты так считаешь, Мидипон, — начал вставать он из-за стола.
— Вы что? Уже уходи… — недоговорил свою фразу Криспи и мертвым грузом свалился на пол.
Мы разом вскочили со своих мест.
Первым отреагировал Лилстронг. Он кинулся к Криспи, бросая около него свою сумку и начиная судорожно что-то в ней искать. Я начал тормошить Криспи, пытаясь привести его в чувство, но мои попытки не увенчались успехом. Лилстронг достал из сумки еще одну склянку с жидкостью, похожей на ту, что он вылил до этого в свой эль, но эта склянка была темней. Подняв голову Криспи повыше, он влил в его глотку содержимое своей склянки.
В нашу сторону начали понемногу двигаться бармен и еще несколько земнопони из дальней части зала. Рог бармена светился бледно-сизым, однако никаких левитируемых предметов около него я не видел.
— Быстро сваливаем! – сказал я Лилстронгу и Фаертрэку, подхватывая левитацией тело Криспи.
Мы стремительным шагом направились в сторону выхода. На нас уже были направлены косые взгляды со всех сторон.
Лилстронг попытался открыть дверь, но она не поддалась. Бармен и четверо земнопони, среди которых был и тот самый незнакомец, ускорили шаг. У меня было несколько секунд на концентрацию, но хватило бы мне их? Нет. Не нужно полагаться на удачу сейчас. Я не стал фокусироваться на массовой телепортации. Я направил свой рог в сторону приближающейся группы. Мощная вспышка моего рога озарила всю таверну. Я сам не до конца понял, какое же именно заклинание у меня вышло. Я пытался одновременно ослепить их и резко ударить магическими полями спереди. В итоге они, ошарашенные, отлетели на десяток метров. Бармен потерял концентрацию, и я быстрым легким толчком открыл дверь, которую Лилстронг уже пытался выбить.
Мы выбежали на улицу.
— За мной, — крикнул Лилстронг, обегая таверну с левой стороны.
Мы ринулись за ним. Левитацией я нес за нами тело Криспи.
Я обнаружил, что трезвый разум меня не покидал даже тогда, когда я опустошил больше десятка стаканов с сидром. И хоть меня шатало из стороны в сторону, легкая пробежка вернула мне часть координации.
Наше бегство закончилось у дверей большого одноэтажного дома. Лилстронг начал буквально барабанить по деревянной двери.
— Открывай, Клеверти! Это я!
Несколько секунд спустя желто-зеленая земнопони открыла нам дверь. Лилстронг забежал в двери, отталкивая её в сторону.
Следом за ним я левитировал тело Криспи и забежал сам. Фаертрэк не заставил себя ждать.
— Лил, братик, какого *неразборчивый текст* тут происходит?! – возмущенно сказала Клеверти.
— Быстро тащи сюда свои настойки от ядов. Этому парню нужна помощь! – не обратил он на её слова внимания.
Клеверти захлопнула дверь, заперев её на большой засов, и ринулась в соседнюю комнату. Вернулась она оттуда с ящиком колб и склянок, заполненных всяческими цветными жидкостями.
— Твоя срочность не оправдывает твоего поведения, Хэвихуф младший, — грозным голосом сказала хрупкая с виду пони.
Она достала из коробки склянку с той же жидкостью, которой воспользовался Лилстронг в таверне.
— Синий! – обратилась она, очевидно, ко мне. — Воду греть умеешь?
— Само со…, — сказал я, вспоминая то старое заклинание преобразование воды в пар, которому когда-то меня научила Ватер Шиммер.
— Так не трать время на разговоры! – перебила она меня, протягивая склянку.
В мгновение ока жидкость начала бурлить под действием моей магии.
— Ты хочешь, чтобы я ему весь рот сожгла?! – сказала она, перекидывая горячую склянку из копыта в копыто.
— Прости, сглупил.
Я слегка остудил содержимое склянки. Клеверти влила её в Криспи.
Лилстронг начал, пошатываясь, оседать на пол.
Я, не спрашивая, левитировал из ящика еще одну такую же склянку и кинулся уже к “Лилу”, подогревая её содержимое.
Лилстронг хоть и не потерял сознание, но по его побледневшему лицу было видно, что он понемногу начинает терять связь с реальным миром.
Я влил в него содержимое склянки. Он судорожно сглотнул и повалился набок.
Кажется, я опоздал. Опоздал минут на десять…
— Не беспокойся за Лила, — успокаивающим голосом сказала Клеверти, — он устойчив к ядам. Максимум через пару часов он придет в себя. А вот этот его собутыльник заставляет меня беспокоиться. Я сделала всё что могла. Сейчас многое зависит от него самого. Пока что левитируй их тела на кровать.
Я обратил свой взгляд на Криспи. Его бездвижное тело лежало, прислонённое к стенке прихожей. Обхватывая левитацией Лилстронга и Криспи, я прошел в соседнюю комнату вслед за Клеверти.
К моему большому удивлению, Лилстронг очнулся уже через полчаса. Его ослабший голос донесся из соседней комнаты. Все это время мы с Клеверти и Фаертрэком сидели на кухне, разговаривая о том, что было в таверне, попутно вводя Клеверти в курс дел.
На стон Лилстронга обратили внимание только я с Фаертрэком.
— Клеверти! Воды! – пытался наполнить свой голос требовательным тоном Лил.
— Принеси себе сам, Лилстронг! Будешь знать, как смываться из дома, стащив из аптечки половину моих настоек и бинтов, — сказала она равнодушным голосом.
Меня поражало её спокойное и равнодушное отношение к происходящему. Складывалось впечатление, будто для неё эта ситуация была обычным делом.
— Клеверти! Не будь бякой! Принеси! Пожааааалуйста! – уже жалобным голосом простонал Лилстронг.
Клеверти, грузно вздохнув, встала из-за стола и взяла с полки кувшин. Набрав в него воды из бочки, она неспешно пошла к Лилстронгу, что-то недовольно бубня себе под нос.
Через несколько минут она вернулась. Лилстронг грузной походкой шел за ней. Он слегка шатался, но было заметно, что ему уже гораздо лучше.
— Клеверти, будь добра, осмотри копыто Мидипона, — сказал он.
— Не стоит беспокоиться, копыто почти зажило и уже едва болит, — попытался успокоить я Лилстронга.
— Я накачал его настойкой из красного плюща, — предупредительным тоном сказал он Клеверти.
— А что случилось с его ногой? – спросила Клеверти, подойдя ко мне и начав разматывать бинты. — Ушиб? Порез?
— Стрела пробила её насквозь, — спокойно ответил Лил.
— Подожди, ты хочешь сказать, что ты дал ему настойку красного плюща при открытой сквозной ране?! – с округляющимися глазами повернулась к Лилстронгу его сестра. — Ты хоть знаешь, чем это чревато!? Ты хоть представляешь, что теперь стало с его раной?!
Она кинулась разматывать бинты на моем копыте. То, что я увидел под ними, ужаснуло не только меня. Это ужаснуло всех. Даже невозмутимую до этого Клеверти. Копыто почти зажило. Новая кожа начала обрастать вокруг отверстия. Вот только само отверстие в копыте не спешило затягиваться. Создавалось впечатление, что оно так и останется на всю жизнь.
— Мидипон, прости меня, умоляю! Я не знал! – кинулся оправдываться Лилстронг.
Перспектива ходить всю жизнь с дырявым задним копытом меня не впечатляла. Я бы мог спокойно носить одежду поверх этого места и никто бы не видел этого, но сам факт того, что мое тело теперь изуродовано, пугал меня больше всего.
— Спокойно. Рана еще не затянулась. Я знаю, как это исправить… Правда эффект будет подобен тому как если бы тебе снова пробили ногу стрелой. Ты готов к такой операции? – серьезно взглянула на меня Клеверти.
— А другие альтернативы есть? – спросил я неуверенно.
— Да. Можешь проходить всю жизнь с дыркой в копыте, — с нервной ухмылкой ответила она.
— Хорошо, а в чем будет заключаться операция?
— Ну… я просто вскрою твою рану и с помощью восстановительных настоек попробую зарастить эту дыру. Вот только ты должен будешь готов испытать лютую боль, — предупредила она.
— Может быть, у тебя есть какое-нибудь обезболивающее?
— Единственное обезболивающее, которое у меня сейчас есть, это настой из красного плюща, но ты сам видишь, что у этой настойки масса эффектов. Она не только уменьшает боль, но и вызывает скорейшую регенерацию. А нам это сейчас совсем не нужно. Это будет даже не совсем операция. Я просто вскрою тебе рану, а после в течении нескольких дней буду наращивать новую плоть.
— Несколько дней?! – полезли мои глаза на лоб.
— Да, а ты думал это исправить так просто? Я тебе не Свирл Бородатый, чтобы чудеса творить! – недовольная моим возмущением, сказала Клеверти. — Я понимаю то, что это натворил мой младший брат. И теперь я должна все править из-за этого болвана (Лилстронг, сидевший в углу, тяжело вздохнул), но что я могу поделать с тем, что это все уже начало покрываться кожей? — она ткнула копытом прямо в рану, вызвав тем самым у меня резкую, но легко терпимую боль, — поэтому давай решай быстрей, хочешь ты себе нормальное копыто до конца жизни или хочешь быть дырявым.
— Дай мне несколько минут. Я должен написать отчет о поездке в Кантерлот, прежде чем ты начнешь свою “операцию”.
Клеверти в очередной раз поменяла мне компресс на копыте. Боль наконец-то перешла из резкой острой в терпимую ноющую. Прошлой ночью от боли меня спасло заклинание сонности, которое я кое-как смог наложить на себя.
Обычно это заклинание использовали как успокаивающее, но при должной подпитке оно начинало и вовсе отключать свою цель. Проблемой было то, что для подпитки я должен был концентрироваться на заклинании, но о какой концентрации могла идти речь, когда у меня несколько часов назад срезали кожу и когда я еще под “успокаивающим” заклинанием.
Я всю ночь и половину дня валялся в постели. Клеверти строго запретила мне вставать, но я и не рвался ходить. Лилстронг с Фаертрэком были вымотаны так же, как и я, но после хорошего ужина и здорового сна они восстановились. Места для сна в этом доме было мало. Поэтому две единственных кровати занимали наши с Криспи туши.
Кстати говоря, если верить Клеверти, то Криспи пришел в себя ранним утром, однако он был еще обессилен и чуть ли не со слезами умолял принести ему воды. Позже, когда он напился, он быстро отключился. Хочется надеяться, что это были лишь преувеличения, но вспоминая Лилстронга, который выпил одну дозу противоядия вовремя, я начинал думать, что именно так все и было.
Клеверти объясняла потребность отравленных в воде тем, что им нужно как-то вывести токсичный яд из тела. Я не много понимал в медицине, но не доверять ей в этом плане казалось мне сродни самоубийству.
Когда она закончила очередную смену компресса и последующую перевязку, я левитировал из своей сумки отчетную книжку, где меня ждало два важных послания от Флинтбука:
“Дорогой Мидипон,
Я доложил обо всем в королевскую гвардию. А также я сообщил обо всем твоему отцу и другу Эмилио. Сегодня днем будет собран высший совет, на котором решат, что делать со все этой ситуацией. Жди новостей, я сообщу тебе о решении совета, как только смогу”
“Отличные новости, Мидипон, совет отнесся к твоему прошению о помощи с максимальной серьезностью. Твой отец возглавит группу бойцов, которых отправят к тебе на помощь в решении проблем с этим самым Синдикатом Алмазного Копыта. Помимо твоего отца к тебе уже сегодня днем выехал твой друг Эмилио. Он просил передать тебе дословно: “Держись, Миди, я скоро прибуду. Попроси, чтобы понибудь встретил меня у той самой таверны, где тебя пытались отравить”. Также хочу сказать, что в группе твоего отца будет профессиональный лекарь, услугами которого ты можешь воспользоваться по его прибытии. Насчет работы в шахтах можешь пока не беспокоиться. Совет дает твоей группе неделю на поправку здоровья и остальных дел, которые затронуло это нападение на вас. Семье Брикера будет оказана материальная и моральная помощь. Эмилио пообещал прибыть сегодня же ночью. Группа твоего отца прибудет завтра вечером. Им нужно тщательно подготовиться перед началом этого… назовем это «расследованием». Жильем мы пока обеспечить тебя не можем, но передай Лилстронгу, что принцесса лично пообещала возместить все его убытки. Если у тебя возникнут еще какие-либо проблемы, ты всегда можешь мне написать о них в эту книгу”
Прочитав это, я радостно и с облегчением вздохнул. Хоть одна хорошая новость за последние три дня! Наконец-то я могу спокойно отдохнуть.
Положив книгу обратно в седельную сумку, я вытянулся в кровати во весь рост и, обняв мягкую подушку, начал погружаться в страну снов. Спокойных, мирных, добрых снов. Снов, а не кошмаров, которые мне снились в последнее время. Наконец-то!