Никогда не суди о жуке по надкрыльям (Хроники разрыва по-королевски: Кризалис)

Глава Четвёртая. Договор.

Здесь должно было быть традиционное обращение к читателям, но снаружи такая классная погода, что мне было просто лень его придумывать.
Пожалуй, вместо лишней писанины я лучше проведу на шезлонге лишние неделю-другую.
Кстати, и вам я советую поступить также.
Вместе с приятным чтивом, разумеется!
Поехали!

– Думаете, являться туда было благоразумно?

– Вполне. В конце концов, разве не является ли благоразумием делать то, что должно?

– Да-да, и исключительно с благими начинаниями. Надеюсь, вам известно, куда они ведут.

– Мы руководствуемся лишь необходимостью. Прочее… несущественно.

– Допустим. И какова же «необходимость»?

– Вы прекрасно знаете, что она лишь одна у нас.

– И?

– И вам она прекрасно известна.

– Вы знаете, что Мы знаем?

– Даже более того. Мы также знаем, что вы думаете, что знаете. Но вы ошибаетесь.

– Как самоуверенно. Впрочем… ну хорошо, вы Нас заинтриговали. Что теперь?

– Помоги ей.

– Да? С чего бы?

– Мы не приказываем, мы… просим.

– Ха! Как удобно! Думаете, стоит только сказать «пожалуйста», вам сразу же подадут всё за просто так, да? Лишь благодаря тому, что вы попросили?
–Отнюдь. Вы нуждаетесь в нас так же, как мы нуждаемся в вас. Бездействием вы потеряете гораздо больше, чем сбережёте.

–Теперь не те времена…

–И нынче вы тоже не те, не так ли? Да и чем вы рискуете, в конце концов?


Криззи
Дежавю.

Согласно Большой Эквестрийской Энциклопедии – это психическое состояние, при котором субъект воспринимает окружающую обстановку и события как якобы имевшие место ранее.

Как по мне, на все сто процентов дурацкое ощущение.

Впрочем, странно было бы ожидать чего-то другого в городе, где за почти сотню лет совсем ничего не изменилось. Во всяком случае, худшее.

И я говорю на полном серьёзе. Если бы мне завязали глаза и отправили по бульвару Роз, то я без проблем пересекла бы город почти по идеальной прямой. В любом направлении, не забыв заодно по пути заскочить за чем-нибудь вкусненьким, кексиками, например…

Хотя, что это я несу?! Какие, к Дискорду, кексики?!! Фу, гадость…

Нет-нет, поймите, я, конечно, знаю, какие они вкусные и полезные. Как минимум, для пышных форм. Но вот, что я вам скажу.

Честно.

Я, Дискорд побери, ненавижу кексики! Впрочем, как и прочие сладости – все эти пирожные, конфеты, печенья и прочую приторную дрянь. Не надо уклончивости и всяческих отмазок, вроде: «надо следить за фигурой», «от них портятся зубки» и прочего в таком же духе. Проклятье, да, я просто не выношу сладкое, а у этого желудка хозяйка, Дискорд подери, я!
Кстати о желудке. Незадолгодо этого меня посетила одна шальная мыслишка: «Эй, а не заглянуть ли мне в старые охотничьи угодья, раз уж так разыгрался аппетит от одной только мысли об этой мерзкой понячьей еде? – подумала я, сворачивая с одной из улиц. – В конце концов, время раннее, да и кофе не повредит…» – и по старой памяти ноги словно сами собой направили меня в то самое место, туда, где, собственно говоря, и начался этот рассказ.

В старый добрый «Клоппинг Хувс».

По утрам здесь, как правило, народу не густо. Как и положено средненькому питейному заведеньицу, в это время завсегдатаи, в основном, «отдыхают» после вчерашнего, плавно перетекающего в сегодняшнее.

И несмотря на то, что подаваемый здесь сидр больше напоминал драконью блевотину, всё же сложно испортить по-настоящему хороший кофе.

Первое время, когда мне только принесли заказ, я просто тихонько потягивала из чашечки, и не думая искать себе иную пищу. Однако вскоре, едва удобно устроившись в дальнем углу, я вынуждена была с неудовольствием признать: мне было скучно.

«Как интересно», – подумала я, прикрыв глазки и с глубоким вздохом предавшись таким же терпким, как и этот кофе, воспоминаниям, чтобы отогнать напавшую тоску, а заодно и то самое назойливое ощущение, будто всё вновь повторяется точь-в-точь, как раньше, словно на заезженной пластинке.

Знаете, а ведь если поднапрячь память, то как раз именно здесь, за этим самым столиком я впервые увидела его. Риччи. Моего Риччи. В тот вечер клубившаяся вокруг злоба и ненависть, почти граничившая с яростью, словно молот ударили мне в голову, причём покрепче любого пойла, что подают здесь.

«Мммм, да, такое не забывается…»

Мурлыкнув, я неспешно погрузилась в сладкие грёзы.

Жаль, ненадолго. Очень скоро тёплые воспоминания оказались мягко, но настойчиво вытеснены картинами событий, произошедшими не так давно.

– Г-р-р-р, только не сейчас-с-с, – прошипела я сквозь зубы, чувствуя, как в горле собирается неприятный комок, а в глазах – солёная влага.

По иронии судьбы, помощь пришла именно оттуда, где я её никак не ожидала: вновь нахлынуло ощущение дежавю.

Надменное раздражение и гнев, весьма похожие на те что, были тогда. Хм, кто же это может быть?

– Смотри, куда прёшь, хамло! – резкий окрик тут же заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.

«И вас тоже с добрым утром», – скривилась я от неприятного голоса.

Повернув голову, я заметила у входа всклокоченную кобылку, внешне, скажу я вам, очень даже ничего. Её даже можно было бы назвать красавицей, если б не крайне неопрятный вид.

В целом, даже беглого взгляда на посетительницу было достаточно, чтобы понять, насколько весело та провела последние сутки-двое: под глазами две похожие на синяки чёрные кляксы, причёска, больше напоминавшая воронье гнездо. И это не говоря о некой, кхм, «непропорциональности» в украшениях (готова поспорить, раньше их было гораздо больше). А что до наряда… в общем, им уже было в пору натирать полы.

– Прошу прощения, мэм, –торопливо ответила официантка, рыженькая земнопони, виновато опустив голову и поспешно убираясь с дороги.

Не обращая внимания на косые взгляды прочих посетителей, с выражением полностью исполненного долга и слегка покачиваясь, расфуфыренное нечто гордо проследовало к барной стойке, после чего кое-как взгромоздилось на высокий стульчик. Ничего не скажешь, безобразные манеры истинно «высокородной» особы.

– Бармен! Сюда! – рявкнула она, для верности стукнув по стойке копытом.

Удивительно, но насколько была напугана бедная официантка столь бесцеремонным к себе отношением, настолько был невозмутим сам бармен, уже немолодой гнедой жеребец, абсолютно спокойно подошедший к клиентке, держа телекинезом поднос со стопками чего-то бурого. Поравнявшись с кобылкой, тот молча и без лишней суеты опустил свою ношу.

Пару секунд кобылка примеривалась к стопкам, при этом ни её мордочка, ни эмоции вокруг совершенно ничего не выражали. Дискорд её знает, что в этот момент творилось у неё в голове, когда она, наконец, решила подать голос:

– Почему так медленно?!

Фейсхуф.

Судя по всему, эта прошмандовка твёрдо решила испортить утро как можно большему числу пони. Ну, или она просто вконец избалованная «принцесска», мнящая себя непонятно кем.

И знаете, я бы с удовольствием поставила её на место (уж поверьте, я это умею), если б только моё внимание не привлекло кое-что ещё. А именно: та самая стоящая неподалёку рыженькая официантка, вернее, то, что от неё исходило. Это было странно, однако мои "усики" абсолютно не ощущали ни злости, ни обиды, ни гнева. И тем более необычной, особенно на фоне орущей сучки (теперь та придиралась к отсутствию льда в бренди), была испытываемая ею смесь эмоций, состоящая из лёгкой тоски и… удовлетворённости? Да, именно так, однако несколько иного сорта. Если присмотреться, становилось понятно, что источником положительных эмоций было вовсе не то, что происходило в данный момент, а то, что, как ей казалось, случится потом.

«Вот оно что! – воскликнула я мысленно. – Это же надежда…»

Теперь было понятно, почему бедняжка так спокойно сносила заскоки этой полупьяной стервы, ведь именно надежда позволяла ей терпеть всё это. Именно надежда словно уговаривала её проглатывать обиды и несправедливости (что характерно, в основном сыпящиеся сверху), суля наперёд золотые горы. И именно надежда впоследствии незаметно поселит в душе кобылки страх.

Страх того, что всё, ради чего столько перетерпелось, окажется обманом, пылью на ветру.

Страх потерять мечту.

С подобным я уже встречалась, причём не раз и не два. По моим скромным наблюдениям (увы, эта напасть не миновала и меня), у многих впоследствии из этой боязни рождаются глухота и слепота: глухота к голосу разума и слепота ко всему, что творится вокруг. И по мере того, как мечта становится всё иллюзорнее, всё сильнее и сильнее несчастный отказывается от действительности, заменяя её сладкими грёзами.

Но ничто не вечно. Рано или поздно происходит своего рода «просветление», когда правду уже невозможно скрывать от самого себя, и иллюзии окончательно развеиваются. Как назло, это всегда происходит в один единственный миг. Исхода всего два: либо тут же отыскивается новая мечта и всё начинается по новой, либо несчастный наконец-то берётся за ум и полностью пересматривает собственную жизнь (хотя последнее бывает крайне редко).

И если подобрать нужное время и нужные слова, то можно собрать впечатляющий урожай чувств.

Главное – всё же постараться не выявить себя, чтобы не навредить больше необходимого.

Мы же, в конце концов, не изверги. Просто каждый крутится, как может.
Тихонько хихикая, я ловко вынырнула из дверей, быстро прикрыв их за собой.

Кто бы мог подумать, что от одной кобылки может быть столько веселья! Особенно, когда та ни с того, ни с сего принимается отплясывать какой-то дивный танец, главной особенностью которого – невероятно быстрое подёргивание крупом, в некотором роде, даже весьма соблазнительное.

В некотором.

Также могу с полной уверенностью сказать, что на окружающих сей танец произвёл поистине неизгладимое впечатление. Не обошло стороной даже гнедого бармена, попеременно глазевшего то на опустевший стакан, то на бешено трясущийся круп. Чего уж говорить о прочих жеребцах, состояние которых можно было бы описать как «синхронную эрекцию».

В общей сложности, от разразившейся тогда бури чувств я смогла впитать где-то много. Если всё же хотите знать, сколько именно, то мне удалось взять примерно как после двух занятий сексом, более-менее сносных. Ну, или после пяти походов в кино на какие-нибудь мелодрамные сопли с сахаром.

Короче, и пони целы, и я сыта, вдобавок, сохранив инкогнито.

И да, в тот день мне нужны были силы.

Ой, как нужны.
– Добрый день, – кивнула я парочке гвардейцев, с невозмутимым видом карауливших главные дворцовые ворота. – Я пришла на собеседование, моё имя Мун Белл.

Один из стражников развернул магией свиток, кивнул в ответ и молча дал знак следовать за ним.

Кстати, чуть не забыла, я ведь тогда сменила облик. Средний рост, тёмно-синяя шёрстка, нежно голубая грива и хвост, плюс точно такие же глаза – вот и всё, что можно было о нём сказать. Не бог весть что, но чтобы раствориться в толпе – в самый раз. Лишняя красота, а с ней и лишнее внимание, мне бы только помешали.

Так и вышло. Когда мы миновали ещё одну пару стражей, я вполне ясно увидела, что им было абсолютно на меня плевать. Конечно, так и было задумано, но всё таки остался неприятный осадок.

А вот и сам дворец. Проходя по до боли знакомым коридорам, я мысленно отметила про себя, что, в отличие от прочей столицы, сам дворец выглядел несколько иначе: словно соревнуясь друг с другом, нынешние его хозяйки постоянно переделывали под себя обстановку, сплошь увешивая стены гобеленами и знамёнами с собственной символикой.

«Они так что, метят территорию, что ли?» – подумала я, с усмешкой разглядывая уходящие ввысь золотистые полотна.

Однако гораздо более интересным дополнением стала серия витражей, на которых изобразили… постойте-ка, это что, я?!! О-у, прекрасно, теперь в анналах истории меня запомнят в роли подставки для одной розовошкурой принцесски.

«Надо будет не забыть уронить что-нибудь увесистое на это художество…» – отметила я про себя, проходя мимо и краем глаза примериваясь к одной из статуэток.

Поравнявшись у одной из дверей, гвардеец остановился рядом, кивком давая знак, что я могу войти. Глянув по сторонам и не заметив никого вокруг («И куда это опять все запропастились?»), я ловко скользнула к стражнику, наклонив голову к его ушку.

«Надеюсь, ты не скучал в моё отсутствие, моё маленькое дитя,» – мысленно обратилась я к Крэклу, заставив того невольно покрыться испариной.

Сглотнув, гвардеец-перевёртыш едва заметно покачал головой, перед этим нервно бросив взгляд по сторонам.

«Мы всегда будем готовы исполнить Ваши распоряжения, моя Королева», – также про себя ответил он, после чего тут же сделал вид, будто превратился в живую статую.

Ухмыльнувшись и окатив напоследок Крэкла тёплой волной привязанности (в ответ он шумно выдохнул и расплылся в довольной улыбке), я, наконец, вошла внутрь.
«Блять-блять-блять-блять…» – галопом проносилось у меня в голове, пока я лихорадочно соображала, что ответить.

Признаться, пока я сюда шла, у меня и мысли не было, что окажусь в такой дурацкой ситуации…

Но обо всём по порядку.

– Доброе утро, мисс Белл.

– Доброе утро, – ответила я синегривой единорожке, растянувшись в как можно более миленькой улыбочке.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – указала она копытцем на пуфик, после чего развернула один из свитков.

Честно говоря, я немного нервничала. А если уж говорить совсем уж начистоту, то… ну знаете, учитывая, что это было моё первое собеседование. В смысле, совсем первое.

Нет-нет, вы, конечно, не подумайте, я же, в конце концов, не какая-нибудь вчерашняя школьница. Уж поверьте, я знаю, как держать деловую беседу, знаю, как себя подать в выгодном свете, и уж точно знаю, как сохранять лицо даже при самой плохой игре. Однако… в общем, мне было немножко страшно.

И ведь не мудрено, учитывая, что стоит на кону.

Да и само по себе, когда делаешь что-нибудь в первый раз, всегда есть небольшое волнение из-за ощущения, что всё в один миг может пойти наперекосяк и, как ни планируй и ни готовься, ты вновь окажешься в луже, причём из-за самой незначительной мелочи.

«Проклятье, наверное, всё же зря я приложилась к тому кофе…»

Не переставая улыбаться, я постаралась собраться и понять, о чём в тот момент думала сидящая напротив особа.

«Хм… Негусто, негусто… Есть надменность и высокомерие, это, в общем-то, ожидаемо и ни о чём не говорит. Есть заинтересованность, но какая-то блеклая, праздная… да уж, определённо, я тут далеко не первая… и ещё сильная сосредоточенность… хех, ну кто бы мог подумать, что кобылка, на глаза которой попадётся моя писанина, будет читать её так внимательно… »

– Прошу прощения, – решила та, наконец, нарушить тишину, – но я обязана уточнить: у вас восемь детей?

«Блять…»

Ещё разок пробежавшись по свитку, кобылка подняла на меня вопросительный взгляд.

– Эм… И что? – ответила я, слегка приподняв бровь.

Нет, ну правда! И что я должна была ей ответить? Что их у меня не восемь, а восемьдесят восемь? Или что я просто допустила в резюме такую себе скромную погрешность?

Конечно же, сделать так – значит вызвать подозрения и в итоге провалить дело, ну, или в лучшем случае просто выставить себя полной дурой. Для меня ни первое, ни второе было абсолютно неприемлемым. Особенно второе!

Так что я решила использовать то, что есть. Как говорила мне в своё время мама, если тебе подсунули кислый лимон, то подумай, где бы достать соль и текилу, а заодно и того, кто подсунул.

– Ничего-о-о, – недовольно протянула «очень-важная-пони», – просто… Понимаете, вы – далеко не единственная пони, что претендует на эту работу, так что мы должны быть уверены, подходите ли вы нам. Однако можете поверить на слово – в нахальстве мы точно не нуждаемся. Надеюсь, мы друг друга поняли.

И с этими словами та сделала у себя пару пометок.

«… блять-блять-блять…»

Надо было срочно что-нибудь предпринять. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: дело принимает тухлый оборот.Однако не прошло и пары секунд, когда неожиданно меня посетила идея. Совершенно безумная, но, если подумать, именно безумные вещи ждут от нас меньше всего. Потому, наверное, они и работают.

«Ну что ж, деваться-то всё равно некуда, так что попытка не пытка, – подумала я, после чего подняла на кобылку пристальный взгляд. – Спокойна. Любит командовать. Боится потерять положение. Сыграем-ка на этом».

– Знаете, прежде, чем совершить ошибку, вам стоило бы всё взвесить, – проронила я как бы между прочим.

Ответом стала пара изумлённых глаз.

– Что? – нахмурившись, спросила их хозяйка. – Что вы имеете в виду?

– Что я имею в виду-у-у? – теперь уже протянула я, передразнивая свою собеседницу. – Королевскую программу помощи многодетным семьям, одобренную Принцессами, вот, что я имею в виду. А также статью в «Кантерлотском вестнике» с вашей фотографией о том, как вы не приняли на работу мать с детьми из-за того, что их, видите ли, «восемь», вот, что я имею в виду,– я улыбнулась самой хищной из своих улыбок. – Не самая красивая картина, не правда ли?

Секунду кобылка смотрела на меня, раскрыв рот.

– Я не… да что вы себе позволяете!

– Оу, ошибаетесь, это что вы себе позволяете,– едва ли не прошипела я, – рискуя испортить столь деликатное дело, как поиск особы на столь ответственную работу, грязным скандалом в прессе.

Теперь до моей соискательницы наконец-то дошло, что это далеко не шутки. Она было судорожно открыла ротик… да вот только сказать ей было нечего. Что, естественно, не ускользнуло от меня:

– А как, наверное, будут рады Принцессы колонне марширующих под дворцом мамочек, – я наигранно поднесла к голове копыто, – с плакатами на голо, на которых написано: «Долой дискриминацию!», «Равные права для всех!» и моё самое любимое, – последовал почти маниакальный оскал, – ваше имя рядом с рисунком виселицы. Уверенна, последнее особенно оценят.

Было видно, что последнее её добило. В тот момент я могла даже услышать, как дрожит эта трусливая шкура.

– П-прошу прощения, мэм, –пробормотала она, опустив голову, – боюсь, вы неверно поняли, ведь и речи не идёт о какой-либо дискриминации. Очень прошу вас, подождите немного хорошо?

После этого она тут же нырнула в бумаги, нервно прячась за свитками от моего сердитого взгляда.

«Попалась!» – довольно оскалилась я про себя, внешне продолжая недовольно буравить поняшку с выражением оскорблённой невинности.

Прошло где-то минуты две, прежде чем кобылка оторвалась от бумажки и что-то черкнула карандашом у себя в блокноте.

– Так… Мисс Белл, возможно, эти излишне, – вздохнув, проложила она опрос, наконец-то выглянув из-за своего «убежища», – однако такова процедура, так что я обязана спросить: имеется ли у вас опыт работы с детьми?

Я молча вопросительно подняла бровь.

–Оу, ну конечно, у вас же столько деток… кхе-кхе, извините, пожалуйста, просто нынче нечасто встретишь такую большую семью…

– Вы что-нибудь имеете против? – уже почти надменно прервала я заметно поникшую пони.

Та испуганно прижала ушки.

– Нет-нет-нет, ни в коем случае! – тут же принялась она отнекиваться, делая у себя очередную пометку. – Я, должно быть, опять неверно выразилась…

–…что, безусловно, замечательно, – решила я не сбавлять напор, – если вы, конечно, не желаете проблем...

Для пущего эффекта я поставила копыта на столик, опустив на них голову так, чтобы наши с кобылкой глаза оказались на одном уровне и как можно ближе.

«А-ахх… Это восхитительный вкус страха, – довольно думала я, наблюдая за тем, как вздрогнула моя собеседница. – Как же мне это… нравится!»

Что ни говори, а от прежней боязливости не осталось и следа.

Само собой, вначале был просто блеф. С этим я не спорю. Просто попытка «взять на испуг», как когда-то говорил мой бедный Риччи. Однако затем всё стало иначе – я стала контролировать ситуацию. Мне было ясно, что будет потом и что следует делать сейчас. С осознанием этого рождалась и уверенность в собственных силах, видная со стороны во всём: во взгляде, в голосе, в движениях, даже дышалось иначе.

И заметьте, совершенно безо всякого волшебства!

– Эм… да, вы правы, разумеется… – быстро закивала кобылка, суетливо сделав у себя ещё несколько пометок. – Вот, распишитесь, пожалуйста. Здесь вы подтверждаете, что указанное здесь – правдиво и исключительно с ваших слов.

Я подняла голову, принимая свиток.

«Ну-ну, посмотрим, – мелькнуло у меня в голове, когда я телекинезом взяла протянутый мне свиток. – Должно быть, какая-то форма… да, так и есть. Хм, да, вот и опыт работы и… Так-так, а вот это уже интересно. «Личные качества: доброжелательна, порядочна, терпелива, коммуникабельна, скромна…» Да-да, точно, это всё про меня, как же иначе? Хм, а это что? «Проверка лояльности: заслуживает доверия»? Интересно, кто и когда у меня её проверял?»

Сохраняя на мордашке приторно-надменное выражение, я окунула перо в стоявшую рядом чернильницу, после чего размашисто вывела свои «как-бы-инициалы».

– Итак, мисс Белл…

– Миссис Белл.

–Оу… о, ну конечно же, миссис Белл… да, так вот, завтра вам пришлют письмо с результатами собеседования, – моя собеседница вздохнула и вымученно улыбнулась. – Честно говоря, лично я буду очень рада, если у нас на такой ответственной должности будет работать столь… кхм, опытная особа.

– Благодарю, – кивнула я в ответ.
Остаток дня я провела в бездельи, думая о сделанном, как и о том, что предстояло сделать.

«Хех, «ни о чём не пожалею», да? – горько усмехнулась я, развалившись на просторной двуспальной кровати. – Поздно. Я уже жалею, что вообще пришла сюда…»

Каждый скажет, что хандра – это плохо, и будет прав. Но всё же когда под боком шёлковые простыни, валяться и жаловаться на судьбу гораздо приятнее.

Вздохнув, я перевернулась на другой бок.

Не знаю, чем я так провинилась перед… не знаю, богами, мирозданием или кто там наверху главный (уж точно не Принцессы), однако так получилось, что по своей природе я очень тонко чувствую фальшь. Кто-то назвал бы это большой удачей, но для меня это скорее груз, чем подспорье. С одной стороны, из-за этой «особенности» я почти всегда ощущаю презрение к окружающим, вне зависимости от вида, но с другой стороны – и к себе тоже. Конечно, я могу оправдывать себя тем, что пытаюсь выжить, в то время как прочие… а что? Они делают то же самое с теми же целями: выставляют себя приятными для окружающих за блага и возможности в будущем. Другими словами, я не хочу сказать, что я чем-то лучше. Просто они не лучше меня. Абсолютно все, кто живут здесь, от графьёв до дворников, ежедневно принимают подобающий им облик и пытаются с его помощью что-нибудь для себя урвать.

Проклятье, да что бы кто ни говорил, но произошедшее тем утром только утвердило меня в мысли, что мы, перевёртыши, не сильно отличаемся от здешних пони. Ибо истинно говорю вам: этот город – настоящая крепость двуличия, что, впрочем, говорит само его название.[1]

Не удивительно, что нам в своё время так легко удалось проникнуть сюда.

«Как же я устала, – подумала я, сладко зевая. – Никогда бы не подумала, что искать работу насто-о-олько утомительно.»

Да, я успешно прошла собеседование и получила работу. У кого-то тут были сомнения? Хм, то-то же.

Но не подумайте, что это было так уж и легко. Собеседование было лишь первым препятствием. После него меня ожидали новые испытания в виде унылого заполнения вороха анкет и какого-то непонятного теста с кляксами, того самого, где тебе показывают картинку с неясной мазнёй и ты рассказываешь, что на ней видишь. Тогда мне пришлось призвать все свои способности, чтобы дать правильный ответ. И хоть кобылка-психолог и убеждала меня, что «верного ответа нет, не беспокойтесь», я понимала – те, кто ищут сиделку для Принца, знают, что им нужно, а потому моя цель была это дать.

Однако награда стоила того. Через день ко мне в номер явился курьер с письмом, на котором красовалась Королевская печать. В этом письме с радостью сообщалось, что мне «удалось пройти все необходимые тестирования, результаты которых более чем положительные» (ха, кто бы сомневался!) и что я должна буду явиться пред светлы очи самой Принцессы Селестии, дабы она «имела возможность лично познакомиться с Вами».

Когда я перечитала письмо ещё раза четыре, я… не знаю, наверное, это было что-то вроде обморока: в один миг всё вокруг заходило ходуном, в глазах потемнело, а в голове появился шум. Очнулась я уже на полу, и первое, что я увидела – обеспокоенную физиономию жеребчика-пегаса, усердно тормошившего мои обмякшие телеса и кричавшего на ухо. Увидев, что я пришла в себя, тот тут же принялся выражать бурную радость, решив, вероятно, что я потеряла сознание от переполнившей радости. Наивный. Я была в ужасе, и если б не раздражающий несмолкаемый трёп, едва придя в себя, я бы, наверное, уже что-нибудь с собой сделала.

Да уж, в каком-то смысле, всё обошлось благополучно. Во всяком случае, для меня. А что до пегаса… ну, конечно, мне говорили когда-то, что гонца с плохой вестью казнить – дурной тон, но, в конце концов, надо же было на ком-то сорвать злобу?! И не беспокойтесь вы так, уверяю, меня он покинул совершенно целым и невредимым. Как минимум, физически, благо реакция на летающие предметы у него была, скажем так, достаточной.

Однако это не решало проблемы. Ведь теперь мне предстояло встретиться с самой принцессой Дня. Существом гораздо старше и опытнее меня. И гораздо, гораздо сильнее. В том, что она узнает меня, едва увидев, я даже не сомневалась.

Уже сейчас я понимаю, что без помощи Луны шансы проникнуть во дворец у меня были ничтожны, не говоря уж о том, чтобы добраться до Принца.

«Мне нужно связаться с Луной, – решение пришло, словно само собой. – И чем быстрее, тем лучше.»
–Мы внемли зову твоему, о Королева с тысячей лиц! Так не томи, поведай же Нам причину его!

«Ты, блять, серьёзно? – я скептически приподняла бровь. – Цирк какой-то…»

Впрочем, комментировать вслух этот пафосный официоз как-то не хотелось.

– На завтра у меня назначена аудиенция с твоей сестрой, – устало проговорила я, решив оставить на потом обмен любезностями и перейти непосредственно к сути. – Не знаю как тебя, а меня он немного тревожит.

– Да, Мы в курсе, – тут же последовал ответ, – и заверяем: у Нас всё под контролем.

– Под контролем? – кажется, у меня дёрнулся глаз. – Ну ладно, давай попробуем ещё раз: Луна, мне завтра утром нужно будет идти на приём к Селестии. Завтра. К Селестии, блять! Как, по твоему, это можно назвать «всё под контролем»?!

Усмехнувшись, моя собеседница склонила голову на бок.

– И что с того? – как будто та ничего не поняла. – Ужели за столько лет позабылись правила приличия?

«Ну вот, начинается…»

– Нет. Как раз меньше всего меня интересуют манеры, – сухо ответила я. – И раз мы здесь, ты наверняка отлично это знаешь.

Наконец-то последовал притворные вздох удивления:

– Ах, так вот оно что! – Луна «как-бы испуганно» поднесла копытце к губам. – Оказывается, Королева опасается быть узнанной!

Вместе с очередным измученным выдохом раздались медленные аплодисменты, буквально сочившиеся сарказмом:

–Ура-а-а, – безрадостно воскликнула я, – славься мудрость Лунной Пони.

Принцесса скривилась:

– Ведомо же вам, что Нам не по душе сие прозвище…

– А «Нам» не по душе, – вспылила я, – когда, блять, ебут мозги!!!

Повисла тяжёлая тишина.

Такого рода моменты иногда случаются, в основном, когда кто-то прямо посреди изысканной светской беседы неожиданно ляпнет что-нибудь этакое.

Не каждый в подобной ситуации найдётся, что ответить.

Подойдя вплотную, Луна заглянула мне прямо в глаза, заставив невольно отвести голову назад.

– Не бойся, – наконец сказала она, – ведаем Мы. И желания твои, и страхи…

Не выдержав, я отвела взгляд.

– … И поверь Нам, Мы равно жаждем его возвращения…

С этими словами меня словно окунуло с головой в столь знакомое ощущение теплоты и заботы. Я и представить себе не могла, что на первый взгляд чопорная и надменная Принцесса Ночи способна делать… так. Честно говоря, даже мне очень редко удавалось ощутить подобное. Последний раз – лишь в ту памятную ночь с Риччи, нашу последнюю ночь.

«Нет, не последнюю. Клянусь всеми Матерями, что были и будут, не последнюю…»

Вновь повернув голову, теперь уже я устремила свой взгляд, полный решимости, веё собственный:

– И что нужно делать?

Луна
Сколько за ней ни наблюдаю, я не могу взять в толк причины её беззаботности.

Судите сами: совершенно не таясь проникнуть в город (наброшенный поверх облик не в счёт), попутно устроить дебош, засыпать угрозами государственного служащего, не применувшего об этом доложить, а затем броситься ко мне с криком «ай-яй-яй, что же мне делать?!».

Интересно, думала ли она вообще до того, как прибыть сюда?

Воистину, головокружительное простодушие. Которое, прочем, пойдёт только на пользу.

Разумеется, соглядатаи Сестры Нашей были, есть и будут. Это неизбежно. Однако кто сказал, что они будут всегда верны только ей.

И только ли они?

«Она здесь»,– не прозвучало, а скорее возникло прямо в голове.

И почти сразу же не мой вопрос:

«Каковы Ваши распоряжения, Госпожа?»
«Ожидать. Наблюдать.»

– Ты серьёзно? По-моему, дурацкий план.

Вздохнув, я постаралась придать лицу как можно более доброжелательное выражение.

– Однако иного у Нас нет.

– Поправка, у тебя нет, – надувшись, Криззи вновь вперила в меня свои недовольные глазки. – К тому же, почему нельзя просто тихонько к нему подобраться?

– Полагаю, из-за стражей и защитных заклинаний.

На лице перевёртыша читался скепсис:

– И для тебя это проблема? В смысле, просто перенести его из точки «А» в точку «Б», а затем, если что останется, опять в точку «А», неужели это так сложно?

Сама того не зная, но этим вопросом Королева коснулась болезненной темы. Ибо, как бы ни было стыдно признать, но Сестра наша Нам… не доверяла.

Никогда.

Как выяснилось позднее, даже до моего изгнания Селестия тайком изучала древние, таинственные артефакты, в народе известные как «Элементы Гармонии». И не только изучала, но также создавала и совершенствовало на их основе оружие.

И по иронии судьбы, я стала одной из тех, на ком оно было опробовано.

Не хочу, чтобы это повторилось. С кем бы то ни было.

– Сие не просто сложно – невыполнимо, – ответила я, отчеканив последнее слово. – Именно поэтому нам – то есть, нам обоим – следует получить прежде доступ к Принцу от самой Селестии. Без него… даже думать об этом не желаем. Одно могу сказать: без него нам вернуть твоего пришельца. Никогда.

Услышав это, по телу перевёртыша пробежала дрожь, хоть, видимо, та и пыталась её скрыть.

И вновь повисла тишина.

Признаться, было немножко стыдно. Судя по всему, всё-таки я слегка перегнула со своей маленькой местью. Вы не подумайте, если честно, на меня это совершенно не похоже.

– Да… да… понятно, – промолчав, выдавила наконец Криззи.

Решив загладить вину, я решила слегка разрядить обстановку.

– Хотелось бы спросить: а как поживают твои отпрыски?

– Что?… ах, да, спасибо за заботу, всё хорошо, – ответила Королева, немного рассеянно. – Пищи у них на ближайшее время достаточно, так что, думаю, у нас есть примерно неделя, прежде чем мне придётся вернуться.

– О, это же замечательно! – радостно воскликнула я, заставив Кризалис вновь невольно вздрогнуть.

Странно, обычно веселье и ликование имеют свойство передаваться окружающим. Но не в этот раз: ответом стала кривая, но вот уж совсем не весёлая усмешка:

– Ага, именно замечательно, – кисло произнесла перевёртыш, – хотя, чего уж там, супер! Но давай лучше вернёмся к нашим баранам.

– Баранам?

Вздох.

– Неважно… хотелось бы узнать: нам нужно знать что-нибудь особое о Селестии?

И я рассказала.

[1] Слово «Canterlot»–аллюзия на небезызвестный Камелот, при этом корень «canter» имеет несколько значений, среди которых как «галоп», так и «лицемер», «лжец».