Месть падшего. Возвращение примарха
Глава 3
За прошедшие два дня я уже привык к сумраку. Хорошее питание и отдых сделали свое дело, и рана зажила. Кроме этих зеленых колбасок у шайки нашлись сухари сомнительного качества и нормальная вода, даже чем-то подслащенная. Главарь шайки оказался женского пола с именем Хайя. Напоминает клич бизонов, но вполне приемлемо для моего уха. Мое же имя вызывало трудности: шипящие звуки были для них в диковинку.
Маленький Холи уже начал меня утомлять, но я все равно позволял ему на мне кататься и чесать гриву. Впрочем, мне нравилось, когда мне чешут гриву. И особенно за ушком... Только чтобы посильнее, а то у Холи ручки совсем слабые. Да и сам он слабенький, болеет постоянно. Все его жалели.
Оказалось, что я видел лишь часть шайки. Даже не шайки, а целой банды. Сколько было всего серых оборванцев-гуманоидов, мне до сих пор было невдомек, и речь их я тоже пока понимал через раз. Хоть и значительно лучше, чем пару дней назад. Ко мне почти все относились очень хорошо, даже те, кто не знали меня. Мой внешний вид их сразу обезоруживал и поднимал им настроение, хоть зачастую они были очень угрюмы. Я спрашивал об этом Хайю, но она не совсем меня поняла.
— А чему радоваться? Или просто с пустой улыбкой постоянно как дурак ходить? – отвечала она мне. Сначала я не понимал ее, но потом уже до меня стало доходить. Тут, в этом сером, провонявшем прелостью бесконечном городе чувствуешь себя никем. Одним из многих, и не более. Да что там говорить, из них никто даже яблочка свежего ни разу не попробовал.
Само убежище находилось в подвале одного из множества одинаковых многоэтажек районе недалеко от развалин. Таких помещений было много, и некоторые были заняты похожими шайками. Мне было совершенно непонятно безразличие к этому факту жильцов или стражников. Шайки гарантировано занимались воровством, но брались за них только по факту совершения преступлений, да и то только если поймают на горячем.
Ночью третьего дня я осторожно пробрался в свое старое убежище в развалинах и притащил сюда свою экипировку. Сначала шайка заинтересовалась моими вещами, но быстро охладела к ним, когда выяснился тот факт, что пользоваться вещами могу только я при помощи магических манипуляций.
Я понемногу знакомился с бандой воришек-подростков, и узнавал об обществе наших врагов много нового. Сам отряд был небольшим, около двух десятков сарти – так гуманоиды называли себя. Учитвая то, что шипящие звуки они произносили кое-как, получалось больше похоже на «харти», но правильно было все-таки сарти, и Хайя мне это подтвердила. В отряд изредка прибивались новые подростки, иногда уходили – то ли обратно в приют, то ли в другие банды. Иногда кое-кому удавалось прибится к какому-нибудь предприятию, и они получали кое-какое жалование. Но редко долго оставались в банде, и переселялись в бараки, обрывая зачастую связи с бывшими товарищами чтобы не подвергнутся санкциям за это.
Удивительным было то, что семей как таковых у сарты не было. Всех рожденных детей забирали управы, и отправляли на распределители, гда всех готовили для взрослой, «нормальной» жизни. Я намеренно пишу в кавычках, ибо с моей точки зрения такая жизнь была сущим кошмаром, полным тщетных надежд и обманных удовольствий. Кое-кто не хотел такой доли, и они сбегали, сбивались в такие ватаги и вели свободную, как им казалось, жизнь впроголодь. Немного из убеганцев доживало до совершеннолетия: тела у сарути были слабыми и болезненными, почти все они нуждались в медикаментах, я уже не говорю о еде. Властям, похоже, было не особо интересны эти подростковые банды, редко когда на них устраивали облавы. А из такой шайки было три пути – во взрослую банду, на какую-то работу или к Синему Метайю, местному божеству. Я удивлялся почему их бог именно синий, а не какой другой, но когда я пытался выяснить, то все подростки сарти смотрели на меня как на идиота, который спрашивает почему кружка это чайник. Да, Рош мне именно так и сказал.
Ах да, Рош. Он, кстати, мой коллега, что-ли. Тоже большой любитель техники, но как следует поболтать с ним мы не можем, хоть и пытаемся: языковой порог дает себя знать. Он обладатель интересной вычислительной машины – плоской, широкой, из органов управления только чувствительный к прикосновению экран. Тем не менее, он очень ловко с ней управляется, и ни за что не дает мне ее. Рош был несколько опечален: в тот злополучный день погиб его знакомый, Гохад. Выяснилось, что его пришибло обвалившейся крышей в развалинах, когда он промышлял там металлом, чтобы сдать его и выручить немного денег на медикаменты. Совесть мучила меня, но я не сказал никому о том, что это я убил несчастное, больное, ни в чем неповинное существо, которое всего лишь хотело заработать на лекарства. Мне несколько раз снилась та ночь, и я просыпался, стараясь не шевелиться чтобы не разбудить Холи, который повадился спать у меня под боком чтобы согреться – температура моего тела была на несколько градусов выше чем у сарти.
Еще есть Кварий. У них с Хайей что-то типа романа, или вроде того. Я еще не разобрался в том, что у них в разделе романтики заведено, но не особо похожее на наши порядки. Во всяком случае, никаких подарков ни он ей, ни она ему не делали. Возможно, из-за того, что у них почти ничего и нет, даже еды не всегда вдоволь. Он довольно крупный по их меркам, и ростом даже немного повыше меня. Конечно, когда я на всех четырех стою.
Еще из шайки мне запомнился Маку, небольшой и юркий. Почти никогда не унывал, его появление низменно вызывало усмешку у окружающий. Точно так же, как и его разговоры.
Еще за первую неделю моего пребывания в убежище шайки я с удивлением отметил, что народ сарти совершенно не знал ни о войне против пони, ни даже о самих пони. Совершенно было непонятно как удалось их правителям скрыть такое от целого народа, но факт оставался фактом. В новостях, которые Рош мог смотреть на своей плоской вычислительной машине, никаких сведений ему найти не удалось. Мне шайка не поверила насчет того, что я инопланетянин. Меня приняли за боевого мутанта, слухи о которых уже давно ходили среди сарти. Но когда я продемонстрировал телекинез и некоторые заклинания, то некоторый вес мои слова все-же возымели.
По прошествии этой недели главарь шайки Хайя стала значительно лучше относиться ко мне. Наши разговоры стали более содержательнее, все больше информации я мог получить или рассказать. Всех сарти, оказалось, очень раздражала ситуация, когда я поднимал какой-то щекотливый или табуированный срез их культуры, как, к примеру, вопрос о синем цвете их бога. Двое мелких оборванцев за такие расспросы даже обещали, что я попаду к Красному Старику, видимо, злому их божеству. Мне хватило рассудка не пуститься в расспросы по поводу расцветки здешнего демона, потому что одно упоминание о нем вызывало в них страх. Я-то понимал, что это по сути чепуха и глупости, но Твайлайт рассказывала, что за такую чепуху в темные времена до правления принцесс запросто могли оттяпать пару лишних конечностей, особенно в обществе пегасов.
Хайя рассказала мне, что друг за друга в шайке не особо держались, ну разве что пару ее членов. Остальные же воспринимали шайку как временное прибежище, да и все остальное по сути сарти воспринимали как временную среду обитания. Свои приюты, учебные заведения, бараки, место труда и жительства, окружающих... Все для них было лишь фоном, и они не понимали меня, когда я рассказывал им о таких элементарных вещах, как друзья, семья, близкие, родные места. Лишь только после очень долгих объяснений с пятого через десятое удавалось более-менее растолковать им хоть что-то, да и то вряд ли они поняли. В их лексиконе было слово «друг», но по значению оно соответствовало скорее нашему подельнику или помощнику. Во всяком случае, они употребляли его в таком контексте.
Мои рассказы воспринимались ими с трудом. Битый час я потратил на то, чтобы объяснить что такое трава. Зато синее небо они запомнили сразу. Более того, это настолько впечатлило их, что они пару дней только об этом синем небе и говорили, и сразу и безоговорочно поверили в это небо. Я удивился такому, ведь я мог наплести о небе что угодно, что оно хоть в крапинку, но они поверили сразу и только переспрашивали, зато все остальное воспринимали с изрядной долей скепсиса. Более-менее могла себе представить описываемые мной картины одна Хайя, да и то сомневалась. Только крошка Холи верил всему сказанному, и вытащил у меня обещание, что я принесу ему яблоко.
Через неделю я был полностью здоров, а вот состояние шайки ухудшилось: продукты подошли к концу, да еще и малыш Холи приболел, и ему незамедлительно требовались лекарства. Многие сарти нуждались в лекарствах, болезни были их бичом, и здоровые среди них попадались крайне редко. А еще удивительным было то, что у них были лекарства, которые позволяли им не стареть, то есть теоретически они могли бы жить вечно, но стоимость таких лекарств была запредельной.
Тогда на совете было принято решение пойти «на большое дело», и я согласился им помочь. Большим дело называлось тогда, когда в нем участвовало несколько шаек. Кварий имел своих знакомых в других шайках, и завтра должен был произойти совет руководства шаек, так называемый сходняк. Меня Хайя решила также взять на сходняк для солидности.
Фантом был отличным: я был полностью похож на обычного сарти-оборванца. Когда стало вечереть и обычное население начало разбредаться по своим домам, наша группа отправилась на сходняк. От нас на сходняк шли Хайя, Кварий, Рош и я.
Я осматривался пока мы шли. Внутри микрорайон представлял собой столь же убогое зрелище, как и снаружи. Дома на многих этажах были соединены галереями, а кое-где и самодельными мостиками. Движения воздуха тут почти не ощущалось, зато в стенах во многих местах работали большие вентиляторы, обеспечивавшие принудительную вентиляцию.
Прохожие не были так оборваны как мы, но и хорошо одетыми я бы их не назвал: большинство одежды были облегающими комбинезонами, преимущественно серых или коричневых цветов. Материал был подобием мешковины, разве что выглядел более эластичным. Только несколько раз я встречал прохожих в желтом или оранжевой комбинезоне из более плотной ткани. Остальные выглядели вполне себе серой массой.
И еще одну чрезвычайную странность я заметил: они практически не смотрели друг на друга или по сторонам и не общались. Совсем. Просто шли себе рядом молча. Вид у них был не особо радостный, и, если честно, то безучастный. Мы прошли около двух кварталов, движение практически иссякло, а разговоры между сарти я замечал только два раза. Я решил расспросить об этом Хайю попозже.
Наконец, мы спустились в подвал, пропетляли сырыми вонючими коридорами и вышли в хорошо освещенный зал, на метров пять в ширину и десять в длину, с колоннами из обычного кирпича. Стены зала были разрисованы уже знакомыми мне угловатыми рисунками, которые были, как оказалось, надписями. Прочесть их мне не удавалось.
Собрались еще не все, и разговоров также практически не было. В сходке должны были принять участие представители четырех банд, три банды уже было на месте. Четвертая банда была серьезной, «взрослой» как я понял, и даже имела свое название и логотип. Как по мне, то название «Гухто» было глупым. Этот зверек, как я позже выяснил, был неким подобием нашего крота, разве что побольше и не особо боялся загрязненных грунтов Эдема. Так что буду называть эту банду Кроты для более понятного изложения.
Верховодил кротами некий знакомый Квария, широко известный в узких кругах Оутак. По рассказам Роша, тот был крупным, злобным и хитрым сарти, который прославился своей удачливостью. Я не сильно разобрался, но сарти, как мне показалось, очень много значения придавали именно удаче, и были невероятно суеверными, пытаясь привлечь удачу на свою сторону.
До появления Оутака представители шаек не вели разговоров по сути, перебрасываясь малозначащими фразами. Видимо, его побаивались, а может, просто были в неведении относительно того самого «большого дела».
Фантом я еще держал, ибо после обсуждения дела начнется самая жаркая часть дискуссии: дележка. Я всегда думал, что делить еще не добытое было несколько глупо, но Хайя и Рош вчера полчаса рассказывали и доказывали мне обратное. Сначала я хотел высмеять такой подход, но потом решил не лезть на чужую проходную со своим распорядком.
Вот, наконец, разговоры притихли, и в подвал вошли трое сарти. Ростом они были приблизительно равны Кварию, разве что покрупнее. Видимо, это уже взрослые или почти взрослые особи сарти. Тем не менее солдаты, с которыми мне приходилось сталкиваться, были немного выше. Возможно, они просто лучше питались или получали необходимые медикаменты, что позволяло им достигать более крупных размеров.
Все трое были одеты получше, в комбинезонах из уже знакомой мне ткани, а Оутак был еще и в черной накидке и черном комбинезоне. Именно по отличной, более качественной одежде я и догадался что это он. Кварий тут же вскочил и принялся приветствовать Оутака, равно как и несколько представителей других банд. Судя по тому, что они были более высокими, можно было предположить, что они в скором времени собирались переходить во «взрослую» банду кротов, и потому старались выказать уважение будущему вожаку. Остальные же при появлении Оутака напряглись: было заметно, что они его побаиваются. Хайя сама мне вчера подтвердила свое недоверие Оутаку, но острая необходимость в лекарствах и деньгах на их приобретение, а также мое согласие помочь вынудили ее рисковать.
Оутак имел столь же невзрачный и скрипучий голос, как и большинство сарти. Умник Рош и весельчак Маку по секрету признались мне, что очень завидуют моему голосу, чистому и мелодичному. По их меркам, конечно. По меркам пони я имел средний, несколько низкий с хрипотцой голос, иногда резкий, особенно когда приходилось говорить громко. А после недель на сборочных площадках, когда приходилось орать целыми днями через весь ангар, перекрикивая гул полезных механизмов, рокот могучей техники и треск различных заклинаний, голос у меня становился практически басом. Однажды я приехал в Понивиль после таких крикливых недель, и мама пару минут не хотела открывать мне дверь и грозилась вызвать стражников, когда я низко гудел и хрипел за дверью. Спас положение Спайк, прибежавший из Сахарного уголка. Вот смеху тогда было.
Если для сарти мой голос казался мелодичным, то что бы они сказали о голосе Рарити, например, Флаттершай или Пинки? Но даже их голоса не шли ни в какое сравнение с маминым голосом. Сегодня ночью она снова снилась мне. Она что-то говорила, но я не запомнил что, помнил только ее голос. Мне очень захотелось обнять Твайлайт, зарыться носом в ее гриву, и тогда все станет хорошо и понятно, как было всегда. Всегда, когда мне было трудно, когда что-то не получалось, я так обнимал ее, она что-то говорила мне на ухо, и все огромные проблемы становились маленькими и несущественными. И даже ее фиолетовая грива, щекотавшая мне нос, тоже не была проблемой.
Но вместо милых мне голосов сейчас звучал скрипучий голос Оутака, которым он излагал свой план. По правде сказать, это и планом было назвать трудно, скорее намерением. Ибо ровным счетом ничего кроме цели продумано не было, и у всех представителей, кроме будущих претендентов в банду кротов, этот «план» энтузиазма не вызывал. Оутак предлагал действовать наобум, посылая младшие банды в разведку боем. Целью было одно их денежных хранилищ, вроде нашего казначейства, куда Оутак планировал ворваться и ограбить его. Передовыми группами должны были стать мы, младшие банды. Старшая же принималась за дело лишь тогда, когда серьезного сопротивления не было бы оказано. В противном случае они бы просто ретировались, оставив остальных. Конечно, этого Оутак не говорил, но это было ясно как день и мне, и представителям других банд. Скептические настроения среди них росли несмотря на попытки более старших, лояльных Оутаку членов, поддержать такой план. В общем, все три младшие банды ожидаемо отказались от плана Оутака, и тот впал в дурное расположение духа, принявшись высмеивать и оскорблять младших.
Как ни глупа была эта тактика с моей точки зрения, но она действовала, ибо младшие сарти начали колебаться. Тогда я и Хайя решили все вывернуть в свою пользу, как мы сговорились ранее.
— У меня есть другой план. – заявила Хайя, когда Оутак несколько утомился ругаться, угрожать и схожим образом мотивировать своих коллег по ремеслу, впрочем, без необходимого успеха: пока он ругал одних, поднимая их решительность, другие ее теряли. Поэтому он ухватился за эту возможность. Судя по всему, дела в его банде также шли неважно, и он был очень заинтересован в этом деле.
— Ты хочешь поменять нас местами? – устало спросил он.
— Нет, мы буде действовать по другому. Потому что у нас есть кое-что интересное. – ответила она.
— И что же? – заинтересовался Оутак, которому идти в передовом отряде не хотелось совершенно.
— Это я. – ответил я ему и снял фантом. Последующая немая сцена была достойна кисти великого художника. Однажды мама мне рассказывала, как она с подругами встречала проверяющего в Кристальной империи, да только встретила не того. А потом, когда все были во дворце, это выяснилось. Думаю, это было нечто похожее.
— Боевой мутант. – пояснила Хайя.
— И не спрашивайте почему я помогаю вам. Завтра в это же время в этом же месте мы изложим вам свой план. – сказал я. Разнервничавшиеся было сарти несколько успокоились. Как потом пояснил мне Рош, это было следствие моего голоса: он очень успокаивающе на них действовал. После некоторых споров с Хайей, в которые я не влазил по причине слабого понимания языка, выслушать новый план согласилась три из четырех шаек, включая шайку Оутака.
Я попросил Роша найти максимум информации по этому хранилищу денег, которое они звали квеном. Квен хранил деньги, выдавал ссуды, занимался расчетными операциями. Таких квенов было множество, и их ограбления были делом обыденным. Этим как правило занимались взрослые банды, и квены были готовы к этому, посему банды несли значительные потери в ходе ограблений. Именно поэтому Оутак решил использовать младших в качестве живого щита.
С Рошем и Хайей мы разработали новую стратегию, которая заключалась не в том, чтобы ломиться напролом, а в том, чтобы незаметно прокрасться в хранилище и вынести оттуда деньги. Тем более, я был более чем уверен, что при обычном ограблении квены отделывались потерей малых сумм, храня в залах обслуживания небольшие запасы денег, принося из хранилища их по мере надобности. План оказалася внешне довольно привлекательным, ибо не предполагал серьезного риска для участникам, а куш сулил немалый.
Уже вечером, перед самой сходкой совесть по прежнему грызла меня, ведь я по сути собирался осуществить воровство.
— А что тут такого? – удивлялась Хайя, когда я сообщил ей о своих сомнениях. – Квен не обеднеет, а обанкротится – их ее вон сколько.
— Точно. – подтвердил Кварий. – Не возьмешь ты – возьмет кто-то другой.
— Все равно как-то не по себе. Ведь там хранят свои деньги другие сарти. Квен не сможет отдать их сарти, а они не смогут купить себе что-то необходимое, например, лекарства. – я говорил элементарные вещи, но редко кто из сарти мог их понять.
— Не говори глупости. – хмыкнул Кварий. – Мы poel у квена inh’tu, а не у других.
В любом случае, сарути были нашими врагами. Да и мой новый план действий нуждался в поддержке банд и прочих подобных структур сарути. Но ведь большинство из них были самыми обычными жителями, влачащими жалкое существование, никакого отношения к нападению на нас не имеющими.
Мне было их жалко. Но напрасно было вести с шайкой подобные разговоры: они практически не понимали меня, когда я говорил о вреде, который мы наносим окружающим таким воровством. Охватить цепочку причинно-следственных связей дальше квена они не могли или не хотели.
Вновь сырой вонючий подвал и освещенный зал. На этот раз все представители шаек, включая кротов и Оутака, уже были на месте. Я снял фантом сразу, как только мы пришли, и принялся объяснять свой план, Рош и Хайя помогали мне, демонстрируя нужные маневры на карте, которую вывел на экран своей вычислительной машины Рош.
Объяснение заняло полчаса, и новый план был принят с энтузиазмом. Оутак значительно повеселел, когда понял, что риск минимален. Участников долго собирать не пришлось: уже были готовы выступать десять членов нашей банды, пятнадцать членов банды Гора и девять из банды Оутака. Осталось выяснить еще одно: дележ прибыли. После некоторых пререканий было решено,что наша банда возьмет половину, а остальные по четверти от куша. Мне показалось несколько подозрительным то, что Оутак так легко согласился на меньшую долю, ведь из того, что я успел почерпнуть о повадках банд, старшие должны были получать больше.
Как только стемнело окончательно (свет быстро вырубался, словно огромный светильник), мы двинулись. Нашей банде и банде Гора предстояло пробраться к хранилищу, банде Оутака – прикрывать нас, так как у них было оружие, некое подобие арбалетов.
Мы шли затхлыми подвалами, то спускаясь, то поднимаясь. Многие подвалы имели несколько ярусов, перекрытия между которыми прохудились от ветхости и отсутствия своевременного ремонта. К этим дырам были приставлены шаткие лесенки, что позволяло перейти с одного уровня на другой минуя шахты. Так мы добрались до канализации, где вонь стала невыносимой, и мы обмотали лица заблаговременно приготовленными тряпками, но это не слишком облегчало жизнь. Сарти страдали от вони меньше чем я, возможно, они были менее чувствительны, возможно, просто привычны к затхлому воздуху Эдема.
Подходя к тоннелям, над которыми находился квен с хранилищем, я начал расставлять вооруженных арбалетами сарути из банды кротов прикрывать проходы. Первые три перекрестка остались охранять по одному арбалетчику, еще два, поближе, — по двое. В шахте переходов между ярусами я оставил троих арбалетчиков вместе с Оутаком. Мы поднялись по шахте на уровень, который находился непосредственно под хранилищем. Никаких охранных систем я не заметил. Наверное, оттого, что от хранилища его отделяло толстое железобетонное перекрытие. Остальные младшие сарути изготовили заблаговременно запасенные мешки. Я еще раз сверился с данными Роша насчет толщины перекрытия над нами, и сконцентрировался на заклинании телепортации.
Хлопок и темнота вокруг, я пролетел полметра и шлепнулся на холодный железный пол, который звонко загудел. Я зажег огонек на кончике рога и осмотрелся. Хранилище было метров три в ширину и метров семь в длину, полностью отделанное несколько проржавевшим металлом. Впрочем, он был крепок, лишь небольшая корка ржавчины покрывала его. Вдоль стен в четыре яруса раскинулись полки шириной где-то около полуметра, они были прикреплены прямо к стенам, и упирались на приваренные кронштейны. На полках валялись аккуратные стопки бумаг, а также было множество полотняных мешков. Каждый мешок был примерно таким, чтобы его было легко нести одному сарути. С дальней стороны железного зала был большой круглый шлюз с поворотным замком. Скорее всего, в хранилище есть охранные системы, поэтому надо спешить. Я ухватил зубами несколько мешков и телепортировался вниз. Я не спешил чтобы не ошибиться с высотой. Там выпустил мешки и снова вернулся.
Я изрядно уставал, так как не силен в телепортации, и потому мне нужно было все больше времени на отдых между перемещениями. Через две минуты, когда я успел сделать всего четыре ходки, я услышал возню за дверями железного шлюза, а также срежет открываемых замков. Было ясно, что мое присутствие обнаружено, и следует уходить. Я тщательно проверял нет ли в камере следящих устройств, способных передавать изображение, и их не было. Зато были датчики, позволяющие засечь движение, и они меня выдали. Но я не думал, что охрана среагирует так быстро. Ухватив пару мешков я напрягся, но запорол заклинание из-за спешки и нервов. Пришлось отдыхать, пока снова буду способен к телепортации. Потянулись невыносимо длинные, казалось, бесконечные секунды до нового заклинания.
Я попятился в конец зала, загасил огонек на роге и поднял понож с иглометом. Я зарядил его еще утром, одного магического заряда достаточно на шестьдесят выстрелов. Выстрелы производятся маленькими иглами-стрелами, по двадцать штук в одной кассете. У меня было в запасе еще четыре кассеты, по одной было заряжено в каждый понож.
Замки в дверях гудели и скрипели, видимо, быстро отрыть их было нельзя при всем желании. Я понимал убогость своих иглометов по сравнению с их лучеметами, но в замкнутом пространстве у меня был шанс если их не так много. Наконец, гул прекратился, дверь огромного шлюза скрипнула, и начала очень медленно открываться. Только маленький лучик света полоснул тьму в зале хранилища, как я почувствовал, что снова готов к телепортации. Я незамедлительно прочел заклинание, и на этот раз оно сработало.
Уже около половины моих подельников, забрав принесенные ранее мешки, удалились, остальные молча толпились и ждали своей очереди. Так как я переместился в зад хранилища перед телепортацией, то и вынырнул снизу я также соответственно со сдвигом, и опустился не на ровную поверхность, в яму с огрызками труб и кабелей, где подвернул от неожиданности ногу.
— Нас обнаружили, уходим! – сказал я. Несколько гуманоидов торопливо ухватили мешки и потащили их. Они брали по двое один мешок, потому что для одного хилого подростка сарти он был слишком тяжелым. Без веса остались Рош, Хайя, Хаку, Гор, и еще несколько оборванцев из его банды. Мы пошли вслед за последней парой носильщиков, прикрывая их, я же шел сзади и немного прихрамывал. Вот и шахта, у ее выхода нас ждет один из арбалетчиков банды кротов. Когда осталось войти только нескольким, стена в десятке метров от нас задрожала, и рухнула. За ней, как оказалось, была потайная дверь и проход, через которую выбежали два охранника. Хоть в зале был полумрак, на плечах охранников стояли небольшие фары, которые поворачивались вслед за движениями их головы, поэтому они быстро увидели нас. Но эти фары также выдавали их. Мне нужно было немедленно стрелять, но я замешкался, не решаясь убивать, ведь это были обычные жители, они просто делали свою работу.
А вот арбалетчик не растерялся, и тут же выстрелил в правого охранника, и тот выронил свое оружие, схватившись за ногу. Второй же вскинул небольшое оружие, которое разразилось диким грохотом и короткими вспышками вокруг ствола, и вокруг засвистели невидимые снаряды. От испуга я выбросил вперед левый понож и выпустил в сторону этого грохота, почти оглушившего меня, всю кассету игл, с легким шуршанием полоснувших воздух. Кучность игломета на небольших дистанциях была очень хорошей, скорострельность же можно было регулировать магическим усилием. А так, как оно было сильным, то и выстрелили иглы почти в одночасье, смертоносным дождем накрыв весь сектор, в который направлялись. Раздались вскрики, и оба охранника упали. От странного грохочущего их оружия, с которым мы раньше не сталкивались, по залу стал распространяться едкий неприятный запах, очень похожий на запах взорвавшихся праздничных петард.
Праздничного тем не менее, было мало: очередь охранника полоснула вокруг входа в шахту, и привнесла опустошение в наши ряды. Один из банды Гора получил маленький снаряд в спину, и теперь тихо лежал в луже серо-красной крови. Гор не растерялся, подхватил его мешок, и быстро скрылся в шахте. Арбалетчику попали в руку, и он поспешно побежал за Гором, забросив арбалет за спину и держась за рану рукой. Также в живот попали и весельчаку Маку, но он еще не умер. Видимо, он был в состоянии шока, потому что пытался подняться, но безуспешно. Магией я погрузил его на спину и последним вошел в шахту. Маку охватил мою шею и прислонился к гриве. Я ощущал через шерстку его мокрые от крови руки, а также чувствовал, как струйка его крови из живота медленно течет по моей спине, обжигая жуткой прохладой.
Когда я вошел в шахту, то прочел заготовленное заклинание и запечатал вход железобетонной подушкой. Я давно разучил и часто использовал это заклинание в своей довоенной деятельности: очень полезно в большом механизме или строении временно замостить для упрочнения конструкции некоторые отверстия. Так как я очень хорошо овладел этим заклинанием, оно должно было продержаться не менее нескольких часов. На средине ступенек в шахте меня встретили встревоженный Оутак с оставшимся в строю арбалетчиком на этом посту и Хайя.
— Уходим. Не спешить, я заблокировал проход. Важно не потеряться. Оутак, иди вперед, забирай арбалетчиков с постов и веди колонну впереди. Хайя и Рош с двумя арбалетчиками замыкаете колонну и следите чтобы никто не потерялся. Я буду идти сзади и блокировать выходы.
Сарти кивнули и устремились на свои места. Я поспешно хромал сзади и заблокировал по пути еще три прохода. Теперь погоня нам точно не грозила.
Бедный Маку на моей спине затих, только вцепился в гриву мертвой хваткой. Кровотечение у него прекратилось. Наверняка он умер, и я не хотел проверять. Он был маленьким, и нести его на спине было нетрудно. Когда мы отошли от канализации и уже перешли в бесконечные подвалы, все три с гаком десятка оставшихся сарути и я собрались в небольшом тускло освещенном подвале. Там носильщики принялись вытряхивать на кучу содержимое мешков, и я с удивлением обнаружил в них вместо монет уже знакомые мне связки прямоугольных бумаг. У сарути, тем не менее, глаза светились, поэтому я не сомневался, что это их деньги.
— Странно, у вас бумажные деньги? – тихо спросил я Роша.
— Давай потом. – нервно ответил он и пошел к куче для дележа. Там уже вовсю орудовали Гор, Хайя и Оутак с помощниками, раскладывая пачки денег на три кучи. Я осторожно снял с промоченной кровью спины беднягу Маку. С трудом мне удалось отцепить его онемевшие руки от гривы. Он, как и ожидалось, был уже мертв. Сарти и так не отличаются здоровьем и выносливостью, попадание же в живот убило его менее чем за несколько минут. Мне будет не хватать его веселых ужимок. Остальные же мало обращали внимания на погибшего, больше сконцентрировавшись на кучах денег.
Я почувствовал неладное, когда Хайя напряглась, и что-то тихо начала обсуждать с Кварием и Рошем. Кварий же нервно поглядывал на Оутака. Мне стало понятно, что Оутак хочет нашу долю. Тем более, его бандиты вооружены.
— Старшие всегда получают больше. – сказал один из его помощников Хайе. Кварий неуверенно что-то шепнул ей на ухо, и та насупилась. Мне необходимо вмешаться, но я видел, как трое из арбалетчиков незаметно зашли с разных сторон, и держат меня на мушке. В принципе, я бы согласился и на четверть, ведь Рош сказал мне, что мы взяли очень много денег, и этого с лихвой хватит. Но Хайя заняла принципиальную позицию, Гор тоже занервничал, хоть формально на его долю никто не претендовал. Я понял, что Оутак решил забрать все, а нас пустить в расход. Я уже поиграл в добренького сегодня до того, что погибли Маку и еще один сарти, а также двое охранников. Если бы я сразу действовал хладнокровно и выстрелил без колебаний, то можно было бы только ранить охранников и избежать ненужных жертв. Я решил, что с размышлениями в таких ситуациях пора завязывать, иначе выжить не получиться. План созрел немедленно.
Я быстро телепортировался в дальний темный угол, поднял правый игломет и всадил пять бесшумных игл в голову Оутака, отчего она раскололась на три части, обдав серыми кусками окружающих. Остальные арбалетчики не поняли куда я делся, только увидели падающего своего вожака, а я тут же зажег посреди комнаты магическую световую вспышку, вложил в нее очень много энергии, предварительно закрыв глаза, и эта вспышка ослепила сарути.
— Всем бросить оружие!!! – закричал я.
— Немедленно, иначе вы умрете!
Вспышка ослепительного света и смерть вожака сильно напугали арбалетчиков, и они быстро выполнили требование. Я подбежал к Хайе и Рошу, и сказал, чтобы оружие быстро собрали, что и было выполнено. Через минуту все арбалеты были уже в руках нашей банды.
— Мы спланировали операцию. Мы сделали большую часть работы, поэтому большая доля принадлежит нам. Какие будут возражения? – грозным голосом спросил я. Гор, видя, что все вроде разрешилось и никто никого лишать доли или убивать не собирается, успокоился и возражений не имел. Взрослые бандиты, напуганные внезапным происшествием, сбились в кучу и тихо молчали. Я немного подумал и начал:
— Мы поступим так, как договорились. Ваша банда получит четверть. Оутак решил нарушить договор и поплатился. Но вы выполнили свою часть работы, поэтому договор в силе.
Хайя удивленно посмотрела на меня:
— Но мы...
— Сделаем как было договорено. – я посмотрел на нее, и она, немного поколебавшись, уступила. Арбалетчики, видя такой поворот, значительно приободрились. Для себя они ждали самой плачевной участи, и такой расклад воспринимали не иначе как чудо. Я знал что делаю.
Следующий день почти вся банда Хайи пребывала в оживлении. Как объяснил мне Рош, мы принесли очень много денег. Несколько подростков немедленно отправились за покупками и уже успели принести еды и разнообразных лекарств.
Я отсыпался до самого вечера, пока меня не разбудил Рош.
— К тебе пришли. – ответил он на мой немой вопрос.