Fallout: Equestria «Soldiers Of The Dark Ages»

Глава девятая «Тень вендиго»

Воспоминания. 9:00 11-03-81 года, 11 часов с начала операции «Утконос».

Было мокро. Комбинезон целиком пропитался грязью, под шлемом хлюпало, то и дело заливало противогаз — но Шейдиблум боялась выбраться из ямы. Более того: она лежала на боку, прижавшись спиной к скользкому склону и поджав ноги. С ранением в конечность ещё можно было выжить, а вот получить осколок в живот или позвоночник не хотелось совсем.

Метрах в трёхстах севернее до сих пор стреляли. Часы постукивали, отсчитывая секунды, время приближалось к десяти, а бой близ штаба не прекращался. Ливень огня немного поутих, но всё чаще постреливали подствольные гранатомёты, слышались пулемётные очереди и редкие щелчки снайперских винтовок — ближе и дальше, как будто со всех сторон.

Она столько тренировала слух, специально расставляя динамики на разных дистанциях, но теперь совсем не могла сориентироваться. Выстрелы звучали то с севера, то с востока, а то и вовсе южнее — и тогда пули свистели над головой. Что хуже всего, это были не зебринские винтовки, стрелявшие коротко и резко: гулкий треск напоминал огонь своих по своим. А сверху хлопали крылья. Пегасы прикрывались кронами деревьев, занимали промежутки между подразделениями — а потом даже пары выстрелов хватало, чтобы начать хаос с обеих сторон.

Шейди не знала, что теперь делать. Ползти к своим? Тогда её наверняка подстрелят. Звать на помощь? И попасться врагу. «Чуть что, просто спрячься и жди», — учила её Берришайн. «Штурмовики своих не бросают», — говорил неписаный закон. И это значило, что одна земнопони сейчас подставляет всех. Она уже сотню раз прокляла себя, что не взяла рацию; но ругательства ничуть не помогали — нужно было придумать хоть какой-то план.

Ей требовался проводник. К сожалению, жабы не отличались сообразительностью. Шейди мучительно пыталась убедить главную — по крайней мере самую громкую — что пони всегда награждают помощников; но пронзительно квакающее создание не верило.

— Нинатако, — Шейди шептала уже в сотый раз — Ненда ква марафики!.. — «Я хочу к друзьям», — она пыталась сказать это уже на чистом сахильском, потеряв надежду объясниться на диалекте местных зебр и упрощённом языке земноводных.

— Квато? — жаба спросила настойчиво, а затем постучала лапкой о шлем.

Выбора не оставалось. Щёлкнули застёжки, заскрипели ремни — Шейди открыла переметную сумку. Любимый угломер, набор отвёрток, зубная щётка с расчёской — вещи исчезали одна за другой. «Хомяк, а не пони», — фыркали подруги, но, похоже, сегодня только запасливость могла спасти ей жизнь.

— Квато?

— Ква киту, — отказалась Шейди. Всему был придел, и планшет с письмом пегаски она спрятала в кармане комбинезона. Вместо него в грязь упал паяльник и ножовка — складная, с алмазными зубчиками — бесценная, незаменимая вещь. Жаль, что жабы не понимали даже самых щедрых жестов: ещё несколько минут и пришлось расстаться с плеером, защитными очками и пилкой для копыт. Наконец, в воду плюхнулся шлем.

Жаба требовательно заворчала.

— Я больше не могу, — Шейди вжала голову. — Я отдала самое ценное. Пожалуйста, отведите меня к друзьям.

Она говорила на родном языке. Потом очнулась и снова попросила на сахильском; но вместо ответа рядом вновь заквакало, и вдруг за ухо кто-то больно укусил. Шейди дёрнулась, вскочила, ощупала голову — но крови не было, только смесь досады, обиды и пронзительное кваканье вокруг.

Всё это не имело значения: жабы ненавидели её, как и всякую пони. Виной тому яды, радиация, или пропаганда зебр — ей просто не хотели помогать. А может уже отправили кого-то из своих к полосатым. Пусть она пряталась где-то на стыке, между штабом и миномётчиками, но наблюдатели врага наверняка тоже пытались подобраться ближе — они могли скрываться в этом же болоте, всего в нескольких шагах.

«Нельзя здесь оставаться».

Шейди осторожно двинулась вперёд. Копыта на скользкий берег; нащупать корягу, уцепиться, подтянуться — с первого раза не удалось, и со второго тоже. Наконец, спустя несколько минут попыток, под ногами захрустели ветви — дальше она старалась ползти. Слепая пони посреди чащи, она могла разве что закрыть голову копытами и надеяться на лучшее. Может, друзья были рядом?.. Она слышала что-то неподалёку, уже когда подутихла стрельба. Треск кустов, птичьи крики, а затем гудение, уходящее дальше на юг. Наверное миномётчики меняли позицию. Она опаздывала, но куда больше боялась попасться врагу.

Минута, другая, третья. Шейди ползла, прикрыв одним копытом голову, а вторым ощупывая землю перед собой. Про себя она считала секунды. Выстрелы затихли уже давно, встревоженный лес постепенно успокаивался; но только дурак поверил бы, что враги просто взяли и ушли — как минимум снайперы должны были прикрывать отход. Пегасы всегда любили оптику, тяжёлые винтовки и точный проникающий огонь.

Тихий шорох. Позади.

— Тш-ш, не двигайся, — сказал кто-то глухо и негромко.

Дрожь пробрала до копыт, но следом за голосом пришёл холодок магии, вокруг закружился тихо шелестящий предмет. Камера наблюдения. Друзья. Её всё-таки нашли…

— Теперь полезай на спину, потеряша, — штурмовик фыркнул. — Только очень тихо, здесь шуршит кто-то ещё.

Ей помогли подняться, магией подтолкнуло сзади, тёплая и ребристая поверхность силовой брони оказалась под животом. Шейди знала, насколько пластины над вентиляторами охлаждения бывают горячими, но сейчас это было едва ощутимое тепло — солдат отключил почти все системы снаряжения, может даже и сервоприводы — но всё равно двигался легко и стремительно, не выдавая себя ничем.

«Почему некоторые единороги рождаются сильными, как земнопони, а иные кобылки, гордые потомки древнего рода, не могут даже поднять полный рюкзак? — Шейди спрашивала себя, наслаждаясь теплом и мягкой, ненавязчивой щекоткой. Заклинание медленно очищало форму, лёгкие толчки левитацией выбивали из складок подсохшую грязь. А ещё был шорох над головой, сразу от нескольких камер наблюдения, и едва слышные шаги остального отделения позади.

Они двигались колонной, след в след. Штурмовики умели очень быстро разворачиваться в боевой порядок, но сейчас все больше опасались оставленных пегасами растяжек и управляемых мин. Остальные бойцы взвода обыскивали лес. Тишина, осторожность, предусмотрительность — говорил устав, но сегодня всё выворачивалось наизнанку. Пронзительное кваканье звучало отовсюду — зебринские прислужники как будто потеряли голову. Впрочем, стрельбы не было; враг отступил.

— Насколько всё плохо? — Шейди спросила, как только услышала голоса впереди. Похоже там были медики, а ещё техники: пахло хлоркой и мазутом, кто-то материл «проклятый фрикцион».

Штурмовик тем не менее не спешил говорить. Лишь через несколько секунд, остановившись и позволив ей спуститься на землю, он вздохнул:

— А я знаю?.. — тёплый поток ветра пощекотал уши. — Слушай, маленькая, нам приказали найти тебя и пегасов. Но куда доставить, никто не сказал. КНП переносят, машины связи сгорели, вестовых, судя по всему, больше нет. Ты не против посидеть пока с миномётчиками? А если ещё и связь наладишь, с меня полсотни мармеладок, как только вернёмся домой.

Она смущённо кивнула. Если и было в жизни то, что одна земнопони больше всего ненавидела — так это заставлять других нянчиться с собой. Но вот что-то коснулось горла, щёлкнуло — вокруг шеи обернулся мягкий, отделанный тканью ларингофон. Коротко бипнула рация. А затем, прижав кое-как очищенную гриву, на голову опустился шлем.

— Эм, «Ушки» на связи, я в строю.

Вторая радистка возблагодарила богиню. Болезненно охрипшим голосом, то и дело сбиваясь, она принялась зачитывать доклад. Сначала потери взвода связи, потом проблемы остальных. Убитые, раненые, сгоревшие под обломками бронемашин пони; разбитые ретрансляторы и постановщики помех; резервы боеприпасов, которые до полного истощения расстреливали неизвестно куда. Положение было более чем ужасным, а доклады о потерях всё продолжали поступать.

10:00

Мысли кружились, возвращаясь то к боевому потенциалу батальона, то к формулам, что показывали их нерадостные шансы продолжать. Разведка — минус; разведывательное оборудование — плюс врагу. Противотанкисты — погибли; враг получил ПТУРСы и теперь не давал броне даже показаться на открытом месте. А ещё были потери в первой роте, неизвестно сколько погибло из отряда Рэя; и как завершающий штрих в картине поражения — миномётчики впустую растратили весь боекомплект.

— Ну ты скажи им, что я не мог поступить иначе. Стреляли по нам прямо с той высоты, — говорил командир батареи, лично решивший сопроводить её на КНП. Как оказалось, всего-то двести метров: солдат обеспечения собирали на одном фронте, чтобы не вышло снова дружественного огня.

А старый артиллерист всё бормотал извинения. Как будто это могло вернуть погибших, и как будто был здесь тот, кого за их смерть следовало бы винить. Виноваты были все, и вместе с тем никто. Кроу слишком хорошо знал тактику батальона, он умело воспользовался местностью и точно рассчитал время атаки. А те разговоры по рации — она должна была догадаться! — были всего лишь уловкой, чтобы в нужный момент в нужном месте поймать весь противотанковый взвод.

— …Такие дела, командир, нас разъебали, — послышался впереди голос Берришайн. — Третья рота сейчас не боеспособна. Потери ранеными и убитыми в четверть личного состава, боекомплект на нуле. Но не в этом проблема, они там наткнулись на лагерь эвакуированных из Итури. Им нужно прийти в себя.

Старлайт говорила отстранённо:

— Пусть соберут всех раненых и погибших. Зебр в том числе. Всех доставить сюда.

— Командир, там всё в трупах.

— Плохо. Трупы уничтожить. Пусть броня проедется, не должно быть целых костей.

Кто-то из штабистов присвистнул. Шейди слышала о шаманах-старкаттери, армиях немёртвых, всевозможных големах и конструктах — но это были жалкие игрушки времён начала войны. Разве что сторожевые драконы остались: они даже мёртвыми могли что-то там колдовать.

— А вот и вторая из наших героев, — голос Берри чуть повеселел. — Поверить не могу, что такая тихоня как ты могла с голыми копытами кинуться на вооружённую до зубов пегаску.

«Что там им Сид понарассказывал?..» — Шейди чертыхнулась, но от мысли, что старый дурень всё-таки уцелел, стало чуть теплее на душе.

— Пегаска, говорите? — майор оживилась. — Где она? Она жива?

— Увы, после сотни экспансивных в брюхе не живут.

Но Старлайт, кажется, это ничуть не заботило. Она вызвала медиков с санитарной машиной, паре артиллеристов пришлось с верёвкой лезть в овраг. А вокруг стояла очень нервная суматоха. Прибыли все три взвода первой роты и тут же командиры принялись распоряжаться, перенося командный пункт и устанавливая круговую оборону. Лесами и просеками вернулся первый взвод «Брони», привезя десятки раненых, и медикам тут же пришлось их сортировать. А ещё были не знающие что делать миномётчики, радиопереговоры мимо пролетавших эскадрилий пегасов и злые зебры где-то там вдалеке.

— Как я могла оставить тебя одну, — тихо говорила Раими, слегка приобняв. И только теперь Шейди почувствовала насколько же ей страшно. А ещё болела как будто каждая мышца и каждая кость.

— Я хочу вам кое-что показать, — Старлайт вернулась.

Шаг, и ещё шаг, Шейди следом за всеми подошла к медицинскому броневику. Гудел хирургический робот, возвращая худшие воспоминания. В носу как будто снова стоял запах крови и рвоты, и этой вездесущей гари от пепельного дождя.

— А теперь узрите чудо, мои маленькие пони.

Обдало холодом заклинания, послышался характерный щелчок пневмошприца, затем второго, третьего. Мягко захрустела. Старлайт творила что-то странное, если не сказать — запретное. В Кантерлотской школе не любили некромантию, потому что она не работала: мёртвые всё равно оставались мёртвыми, даже если вдруг начинали ходить.

— Хм, она светится.

— Красиво, не правда ли? Белизна с аметистовыми искорками, хрустальный блеск маховых перьев, пурпурный хвост. А ещё эти замечательные веснушки, сохранились даже они. Это кристальная пони, дамы и господа. Не конструкт, не живой мертвец. Настоящая кристальная пони с чувствами и собственной душой.

Старлайт перевела дыхание.

— Мы с мисс Дон разобрали заклинание над долиной. Это так называемое поле стазиса, что сохраняет в памяти копию этого места. Камни, деревья, тела — с большой точностью, но лишь функционально. Сейчас в теле этой пегаски растворяются оставшиеся ткани, их заменяет структурный гель. Изменений она не почувствует. И более того, со временем она будет есть и пить, и тело восстановится, точно такое же как прежде. Тело, это всего лишь проводник души. И поэтому вместе со стазисом здесь работает «ловец душ».

Майор продолжила с упоением:

— Вы понимаете, что нам даст это заклинание? Я смогу вернуть к жизни любого погибшего. Я смогу лечить любые раны. Для нас не будет больше никаких пределов и преград. Это сила Богини, друзья, и она будет принадлежать нам.

Пегаска вдохнула, закашлялась, зашелестела крылом.

— Шей…

Прозвучал громкий хруст.

— Простите, — Старлайт шагнула ближе и снова начала колдовать, слова звучали негромка: — Кристальные пони уязвимы к чтению памяти. Умирающий мозг уязвим вдвойне. Дайте мне час и мы очень многое узнаем, а пока что, — она сменила тон на деловой. — Берри, ты должна очнуться и подготовить первую роту к бою. Третья рота останется в обороне на фланге, бронегруппа — резерв. Также нам понадобится поддержка с воздуха. Шейди, ты можешь организовать радионаправление на Тандерхед?

— Хм… — Шейди мотнула головой. — Да, конечно. Только нужно поставить новый ретранслятор на западном гребне, мы потеряли все три.

— Тогда бери всё необходимое и поспеши.

Несколько минут вопросов и уточнений, и она получила точно сформулированный приказ. «Подготовить линию связи, продублировать, продолжить радиоразведку пегасов и врага», — Старлайт говорила быстро, часто прерываясь, чтобы раздать указания другим. А поскольку ехать на броневике было рискованно, солдат в сопровождение не нашлось, оставался единственный выход — заклинание перехода. Шейди не помнила ни единого случая, когда оно заканчивалось бы хорошо.

10:30

Она стояла, опираясь на здоровенную катушку; две кое-как закреплённые на боках рации невыносимо тянули к земле. И ещё этот ужасный мотивчик: «Мы связисты, мы радисты, грязь для нас родимый дом», — то и дело наигрывал в голове. Она просто не могла сосредоточиться; за сегодня случилось слишком многое; земнопони не предназначались для такой скорости событий — пони, вообще, не предназначались для войны!..

— Ты готова? — спросила Раими, от неё уже начинало холодить.

Кивок, и снова потянуло в воздух, копыта оторвались от земли. А потом её вдруг сжало, растянуло, и бросило в стужу куда-то наверх.

«Ахи, ты здесь?»

«Убирайся!»

«Адхали…»

«Да сдохните вы уже!!!»

Крик оглушал, холодные волны шли по телу, но она не чувствовала ни ног, ни губ — совсем ничего — и всё равно как будто дрожала. Она видела. Янтарная пелена перекрывала небо, угольно-чёрная местами, словно опалённая огнём; а ещё были прикосновения: толчки и удары, снизу и сверху, со всех сторон. Она не знала, сколько это продолжалось. Она просто висела, сжавшись и старалась не слушать голоса.

И вдруг всё прекратилось, преграда пропустила её. Вверх, к пустому небосводу, и обратно вниз, к янтарю. Секундная задержка, взрыв боли, и она очутилась лицом в холодной, мокрой траве. Несколько мгновений только вдохи следовали за выдохами, но вот она ощутила привкус гари и едва ощутимый запах яблок, слишком странный, невозможный по весне.

«Газ», — единственная мысль заставила двигаться. Она ощупала куст впереди и уже через мгновение наткнулась на шлем. Натянула, закрепила, и только затем услышала стон.

— Проклятье, чем я думала… — бормотала Раими, пытаясь отдышаться.

— Газы!

Единорожка не поняла, и тогда Шейдиблум бросилась на голос. Прикосновение, и облегчённый выдох: на подруге был противогаз.

— Ты светишься, Шейди.

— То есть?

— Довольно красиво. Неярко так, синевой с оттенком бирюзы.

— Эм…

— Прости, я не сумела пробить контур. Мы теперь кристальные, да?.. — Раими едва слышно всхлипнула. — Бабушка всегда говорила: «Не играй с магией». Я никогда не слушала её.

Что же, это был прекрасный день. День, когда одна земнопони умудрилась воскреснуть. А перед этим внезапно умереть…

— Эй, командир они здесь!

Это был смутно знакомый голос кобылки из третьей роты. Им помогли подняться, кто-то пошутил: «А тебя-то как угораздило?» — и только тогда Шейди вспомнила о самом важном. Время! Который час?.. Хронометр пискнул, затем снова, чередой коротких сигналов. Был уже почти полдень — они провалялись в отключке дольше, чем выделили на задания! — нужно было спешить.

— КП, это «Ушки». Была проблема с переходом, готовы продолжать.

Старлайт выдохнула облегчённо. «Оставайся на связи», — она пробормотала, прежде чем переключить канал. Голос казался очень усталым: не лучше, чем в те дни, когда они обе работали даже не ради будущего, а для самой возможности жить. Сейчас же одна земнопони топала, зацепив креплением шлема кончик хвоста плетущейся впереди единорожки. Обычно Раими ненавязчиво помогала магией, но сегодня она была сама не своя.

Заклинание всё-таки сработало: их вынесло к плантации на юге от Садоводства, хоть и чуть в стороне от точки, где третья рота поставила пункт сбора раненых, а заодно трофеев, которые можно было применить в бою. Зенитные пушки и пулемёты, миномётные мины, даже просто тротил — батальону требовалось всё это. «Эпсилон» не спешил с подвозом боеприпасов, так что приходилось импровизировать с тем, что есть.

— Что здесь было? — неловко спросила Шейди, но шагавшая рядом пони была рада рассказать.

Третья рота справилась лучше всех ожиданий. Дозорные отделения быстро обнаружили траншею, где зебры прятали пулемёты и зенитную установку, но Рэй приказал не спешить. Несколько гренадеров подобрались ползком и нанесли на карту систему заграждений. Ямы с кольями, самодельные бомбы, растяжки — у зебр явно не хватало мин. В итоге нашлось три прохода вовсе без защиты, а вместо дозорных там сидели по две тройки жеребят. Шансов у них не было, как и у остального взвода в траншее. Пользуясь ходами сообщения, левитацией и гранатами единороги легко перебили всех.

На очереди оставалось Садоводство. Зебры были предупреждены, расчищенное на сотню метров поле усеивали мины; но выдержки из устава — «штурмовая рота в наступлении» — каждый в батальоне знал наизусть. Второй взвод подобрался к границе рощи и вниз по склону поливал застройку огнём; первый, не дожидаясь брони, пошёл вдоль лесополосы, прямо на стыке вражеских подразделений; а третий тихо и незаметно подобрался с фланга. Одновременный подрыв четырёх зарядов разминирования, обстрел из миномётов, дымовая завеса. Пусть и потеряв полдюжины бойцов на минах, отряд Рэя прорвался к амбарам. Теперь уже они отстреливали поспешно отступающих зебр.

Гранаты заканчивались, раненые нуждались в помощи, но тут с юга послышался шум двигателей, как будто в бой шла целая рота броневиков. Рэй хотел отвести своих и ждать поддержки, но тут под удар попал противотанковый взвод. Приказ Берришайн был однозначен: «Все в атаку», — и он рискнул. В конце концов с тяжелоранеными не получилось бы уйти вовремя, а штурмовики не бросали своих. Два взвода разом ринулись в наступление, третий прикрывал дымом и огнём. Все подготовили гранатомёты и ждали боя насмерть с мотострелками, но вместо этого на той стороне рощи оказалась неорганизованная толпа.

Палатки, замаскированные от наблюдения с воздуха, грузовики в укрытиях, пара громкоговорителей с шумом техники; а кроме того уйма раненых и толпа вооружённых ружьями жеребят. Они даже не думали сдаваться. Так случилось то, что случилось, и до сих пор половина роты оттаскивала к Садоводству наскоро обысканные тела.

— Рэй, ты уже приказал избавиться от них? — спросила Шейди, как только они добрались до ротного КНП.

— Можно тебя на пару слов?

— Да.

Скрипнула дверь, на секунду обдало холодом чувство магии. Рэй заговорил, и его голос выдавал настороженность и немалый испуг.

— Ты в порядке. Ты уверена, что ты, это ты?

Она вздрогнула.

— Эм, да. Мы просто решили срезать путь с Раими. И вот, добрый день, мы здесь.

Шейди едва удержалась, чтобы не сорваться на всхлип. Абсолютно точно одна земнопони была не в порядке.

— Хорошо, значит я ошибался. Я думал, кристальных делает только Старлайт. Она говорит о каком-то заклинании и скорой атаке, она на полном серьёзе собирается расчищать мины телами собственных бойцов. Ты хочешь в этом участвовать?

«Не знаю», — хотела сказать Шейди, но вместо этого промолчала. Тем не менее Рэй продолжил речь:

— Я проигнорировал её приказ с телами жеребят и два следующих. Я отправил кристальных из противотанкового взвода охранять подходы к озеру, а остальных готов в любой момент отвести. Думаю, всё это зашло слишком далеко. Когда мой первый командир сделал ошибку, мы оказались в шахте и готовились умереть. Теперь это повторяется. Я не хочу быть предателем, но факт в том, что хотя Старлайт спасла наши жизни, именно вы с Кроу дали смысл идти вперёд.

Дощатый пол заскрипел под копытами, она отступила. В носу свербело просто невыносимо, по губе текло; а ещё этот проклятый противогаз мешал высморкаться — почему никто не предусмотрел, что однажды какой-нибудь земнопони придётся плакать в броне?!

И вдруг её потянуло за голову, щёлкнули застёжки.

— Газы…

— Относит со стороны Итури. Доза не опасная, можно хоть час дышать, — что-то звякнуло, зашуршало. — Вот, возьми. Это груши в сахаре. Тебе нужно съесть что-нибудь сладкое и долго жевать.

Он не спрашивал, а просто протянул одуряюще ароматную пастилку под нос. К тому же невероятно вкусную. За первым укусом последовал второй, а потом она ухватила всю конфету целиком. Рэй рядом тоже захрустел.

12:30

Шли минуты, Шейди жевала одну пастилу за другой, но жестяная коробочка всё не кончалась. Или там было несколько?.. «Сладкоежка», — говорила мама, как будто сто лет назад. «Зебры голодают», — утверждало радио. И кто-то был прав, а кто-то определённо врал.

— Прости, Шейди, я идиот, — Рэй поднялся. — Как я только посмел взваливать ответственность на слепую девчонку?.. Я хочу поговорить с Кроу. Можешь дать связь?

Конечно, она могла. Да и сама хотела, но всё не решалась, боясь нарушить приказ.

— Мы должны поставить ретранслятор.

Единорог коснулся плеча, в прохладном облачке висел противогаз. Немного мокрый после чистки, ну да ничего, для таких случаев Шейди всегда носила с собой пару запасных платков. Несколько вдохов и выдохов, проверка креплений, и она была готова — разве что требовалось уточнить обстановку и разобраться с сопровождением, которое мог бы выделить едва восстановивший боеспособность отряд.

— Знаешь что?.. — Рэй как будто оглядел её. — Сама ты не пойдёшь, полезай на спину. Там ещё зебры недобитые шастают, поэтому выдвинемся следом за третьим взводом. Помнишь правила?

Конечно, она помнила. «Не болтать, смотреть под ноги, слушаться командира», — азам действий пехоты в лесу обучали всех. Но Рэй был в этом деле специалистом, так что она даже не думала спорить, а только покрепче обхватила шею единорога, прижавшись подбородком к противоосколочному вороту брони.

Раими снаружи с кем-то спорила.

— …Я уверена, они не успеют, у Анклава просто нет резервов здесь и сейчас.

— Да чем вы все думаете?! — другая кобылка почти кричала, — Они же следили за нами с самого начала! Они видели, как мы дрались с пегасами! Считаете, штаб просто хрюкнет и утрётся? Да часа не пройдёт, как десант будет здесь!

«Айрис», — точно, везучая противотанкистка. Шейди ещё по факультету помнила эту истеричную особу. На самом деле неплохая пони по складу характера — храбрая и верная — но не слишком умная, и из того типа кобылок, с которыми невозможно подолгу говорить.

— Ладно, — Айрис наконец-то затихла. — Можно мне с вами? Не принимайте на свой счёт, но у меня от кристальных мороз по коже. Хоть убейте, я со взводом не пойду.

В этом деле решал Рэй, но он был не против, а только нагрузил бедолагу обеими рациями и велел выдать ей гранатомёт. Коробка УКВ на одном боку, железяка КВ на другом, труба безоткатного орудия над головой — бедолага уже застонала — а ведь ещё ей нужно было тащить перевязь с выстрелами, аптечку и рейдовый рюкзак. Немного нечестно, но по крайней мере дорога до наблюдательного пункта обходилась без опасных в лесу разговоров, и только сосредоточенное сопение слышалось позади.

Взвод продвигался медленно, почти что черепашьим шагом. Три тройки гренадеров осматривали подлесок впереди, за ними следовали огневые команды, а в самом хвосте топало отделение управление с приданными гранатомётчиками. Не было лучше оружия против внезапного нападения, чем слитный залп реактивных гранатомётов и тут же следующий за ним пулемётный огонь; а для пегасов тоже подготовили сюрпризы — несколько так любимых зебрами лёгких ПЗРК.

Так-то стоило поставить ретранслятор на гребне, но пилить три километра по кручам никому не хотелось, поэтому Шейди выбрала компромиссное решение. Антенну должны были установить в стороне от наблюдательного пункта: как раз за пределом дальности для зебринских миномётов, бьющих из Тандапи, и по направлению к штурмующим Итури десантникам. Хотелось надеяться, что они уже настроили свою радиорелейную сеть.

Тык.

— Чего тебе? — Шейди спросила шёпотом и Айрис тоже что-то неслышно зашептала, а потом над ухом щёлкнула гарнитура и знакомый голос зазвучал через эфир.

— …Вы с Раими должны это слышать, — говорила майор. — Не отвечайте, пересылаю зашифрованную запись. Надеюсь, не перепутала ключ.

Старлайт не перепутала, и уже через пару мгновений, после ввода пароля и щелчка второй гарнитуры, Шейди открыла файл.

— Одиннадцатое ноль третье восемьдесят первого, двенадцать тридцать. Секретно. Из допроса пленной. Контекст: Филлидельфия, Чёрное облако, батальон «Ансари», — майор начала с данных для семантического анализатора. — Проект «Ансари», с сахильского «Помощник», был открыт в начале шестьдесят первого года, через восемь месяцев после того, как геологоразведывательная экспедиция обнаружила глубинный кластер кристаллов в долине реки Йолон. Главным инспектором стал Сефу Ахадкари, тогда ещё тридцатилетний капитан разведывательной службы; имя куратора неизвестно, тем не менее проект обеспечивали всем необходимым даже в последние годы войны.

Голос Старлайт был неровным и местами сбивался:

— В шестьдесят третьем была готова база проекта, ныне объект «Агростанция», в шестьдесят четвёртом закончили со скважинами, заложили центр управления в точке фокуса и первый круг глифов на достаточной глубине. В то же время Сефу отказался от первого плана воплотить вендиго: расчёты не оставляли Чёрному облаку шансов уцелеть в прямом бою. Резервный план предполагал использовать пегасов, изначально не как медиумов, а чтобы заманить к границе контура одиночное облако, где его уже будут поджидать заклинатели, генераторы помех и специальная бригада ракетных войск.

Тихий щелчок — вырезанный фрагмент записи — и речь продолжилась:

— Пегасы не были пленными, или детьми пленных. Зебры воспользовались образцами спермы и яйцеклеток, жеребят выносили кобылы из местного племени, которым обещали землю в личное владение, а именно эту долину, как только будет окончен проект. Боу, так звали пленную пегаску, жила здесь с рождения, её с остальными учили инструкторы из столицы, используя передовые методы гипноза и, в ограниченных пределах, плазмиды. Куратору проекта требовались чистокровные пегасы, способные пройти генетический анализ, а документы через Министерство мира подделывались с первых дней.

И снова щелчок.

— Проект «Ансари» был прерван досрочно, роту пегасов отправили в Эквестрию, для атаки на Филлидельфийский центр мегазаклинаний. Куратор проекта считала, что Богиня может перенестись туда. Сефу трезво оценивал шансы, он не верил, что хотя бы одна боеголовка прорвёт оборону города, поэтому большую часть пегасов отправил сеять хаос. Со взводом местных оперативников он подготовил диверсии в ключевых точках города, а сам сумел проникнуть в Центр мегазаклинаний. Оставшиеся пегасы начертили глифы, ритуал призыва начался.

Голос майора изменился, впервые показались эмоции — досада и гнев.

— Это была отчаянная попытка, непрофессиональная, обречённая на неудачу. С первым же призывом Сефу не рассчитал силы своих пегасов и повредил мейнфрейм Центра, второй призыв уничтожил резервный кристалл. Впрочем, именно в тот час обсидиановые пики Империи рухнули, следуя за взрывами боеголовок Чёрное облако перенеслось в страну. Оно было лишь тенью себя, поэтому искало медиума. Сефу Ахадкари хотел лично стать им. Он выкрасил шерсть в чёрный и даже нацепил бутафорский рог. Наивная попытка. Разумеется, чудовище выбрало более податливый разум. Сначала одного пегаса, но тот вскоре погиб; затем другого. Этого удалось защитить.

«Вместе с одной земнопони на обзорном колесе…»

— Но вендиго просчитался. Пегасы были великолепно защищены от магии разума, а Кроу в особенности, как ротный командир. Заклинание призыва повторялось снова и снова, Сефу захватил мейнфрейм городского управления, отправил оперативный взвод в университет. Где они и были уничтожены вендиго. Намёк был понят, и миссия, по сути, завершена. Сефу потратил неделю, разыскивая уцелевших пегасов, и наконец, когда оставаться в городе было уже невозможно, вернулся с ними домой. Дальше их пути разошлись.

Рация пискнула, а затем запись продолжилась, но это был уже отдельный фрагмент.

— Чем дольше я работаю с Боу, тем сильнее она сопротивляется. Полагаю, память дальше ложная, — майор кашлянула. — Шейди, я хочу, чтобы ты вышла на связь с Кроу и расспросила его. Затем мы сверим данные. Помни, противник не должен узнать, что я использую его заклинание. Это всё.

13:00

Запись прокрутилась снова, а затем ещё раз. Шейди не могла говорить, да и не хотела — новое странное чувство растекалось в груди. Кажется, это называлось ненавистью. Она не очень-то разбиралась в оттенках: бывало злилась на расистов в школе, бывало на тупость подчинённых и коллег — но это были мелочные чувства. А это, большое и чистое, заставляло тело дрожать.

— Шейди, ты в норме? — Рэй спросил, неожиданно громко. — Мы на месте. Если готова, можешь собирать свою станцию. Понадобится помощь — не стесняйся сказать.

Она слегка толкнула его в шею головой. Всё-таки неплохой пони. Пусть он не мог, или не захотел остановить своих — но всё познаётся в сравнении. Некоторых фанатиков следовало просто уничтожать. Не казнить, а именно уничтожать, как препятствие на пути инженерной машины. И Шейди теперь знала, что сделает это с удовольствием. Сефу шутил в прошлой беседе, он не понимал ещё, какого приобрёл врага.

«Бип»

Шейди проигнорировала сигнал. Было бы крайне беспечно пользоваться радиосвязью, пока до антенны не проложат пару сотен метров кабеля, а операторов не окружит надёжный окоп. Впрочем, ребята из третьей роты не в первый раз ей помогали, так что двое натянули тросы, четверо подсобили с опорами — и башенка антенны поднялась буквально за пару минут. Теперь немного настройки: вправо и вверх, чуть дальше на тридцать — со стороны Итури шёл широкополосной сигнал. Дешифровка передачи: позывные, данные модуляции, выделенные частоты — пегасы всё-таки оставили парочку для них.

— Всё готово, Рэй. Нашёл, где укрыться?

Он просто подтолкнул её магией; несильно так, на запад; и уже скоро копыта застучали по серпантину под осыпью камней. Скрипела катушка, сопела бедолага-Айрис, а дальше впереди слышалось негромкое гудение, и Шейди не сразу поняла, что это там так шумит. Это был водопад, совсем крошечный, пробивающийся из карстовой пещеры; но из-за ночного ливня поток разлился: вода гудела, а вниз то и дело срывались мелкие осколки камней.

Наверное, следовало пройти немного дальше. Берри немало рассказывала о демаскирующих признаках, тропинка под обрывом запросто могла попасть под оползень от любого взрыва — но Шейди не боялась. В конце концов, после ошибки в заклинании, разве могла быть более глупая смерть?..

«Бип»

Шейди вздохнула. Пара передач, проверка связи, шифрование. Она подключила КНП батальона к оперативной сети. Но теперь, когда главная задача была выполнена, оставалось только исполнить обещание Рэю и себе.

— Я хочу поговорить с Кроу, — она сказала, проигнорировав приветствие Сефу. А затем вытянула копыто в сторону Рэя. Касание, мягкая шерсть шеи, характерная текстура повязки — значит всё нормально: на нём тоже был защищённый от демаскирующих шумов ларингофон.

— Слушаю, — брат говорил слабо, словно заплетающимся языком.

Он ничего не спросил, а просто ждал по ту сторону линии связи. И Шейди тоже никак не могла сформулировать вопрос. «Почему ты делаешь это?», «Почему ты служишь врагу?» — каждый вариант так или иначе выдавал её знания, а брат, увы, слишком вырос за этот год. И к тому же успел хорошо её изучить.

— Какого дракона, командир? — Рэй говорил злобно: — Я ни на секунду не верю в твоё предательство, но почему тогда все доказательства против? Я не знаю, на чьей должен выступить стороне.

— Заткнись.

Шейди услышала короткое шипение, а затем хриплый вдох. Кажется, брат воспользовался «Дэшем» — коктейлем амфетаминов, настолько сильным, что пони с больными лёгкими он мог мгновенно убить.

— Хочешь историю, сестрёнка? — Кроу заговорил чётко. — Знаешь, я нашёл это место в прошлом году. Как раз после того, как ты едва не прикончила майора. И вот смотрел я с холма на этих ничтожеств. Старых товарищей, которые тряслись над каждой картошкой и прятались по щелям, едва услышав сирену воздушной тревоги. И братьев, что носили на шеях верёвочки с разноцветными хвостами, не потому что круто, а потому что свои же вечно сдуру начинали стрелять. «Нахуй так жить? — спросил я камень, — и камень ответил: „Давай убьём здесь всех!“»

Он продолжил, кратко рассказав историю долины и возвращения вендиго. Часто мелькала ложь: с именем проекта, с датами и устройством контура, с числом выживших пегасов. «Проигравшие не лгут», — однажды заметила Старлайт; и брат говорил так, словно бы боялся чего-то, или рассчитывал победить.

— Помнишь, о чём мы говорили в Филлидельфии? — он вернулся к теме, чуть переведя дыхание. — «Это мои пони, часть моего города, осколок моей страны», — и я решил: будь что будет. Я вышел к ним. И как же ребята были рады. Оказалось, они отмечают день возвращения каждого, как день рождения. Праздновали все. Кабачки, тыква с глазками, всё такое. Но я слегка подпортил настроение команде: «Нет, крыланы, всё надо менять», — я сказал, и как-то само собой всё завертелось. Боу нашла Сефу и убедила его вернуться, Рок пробрался на Тандерхед.

Он глубоко вдохнул.

— Но похуй на Тандерхед, наша работа никак его не касалась. Мы делали то, чему нас учили. Лезли наверх, убеждали, подкупали. Мои товарищи тут год рвали жопу, и всё ради одной цели. Мы добились перемирия. Месяца три назад здесь перестали стрелять. Мы выбили у этих полосатых животных территорию, через полгода весь север Драконьего хребта должен был отойти к Анклаву. В обмен на фосфаты, тракторы… Да почти за ничего. Железную дорогу восстановили, пошли первые поезда. Я просто взрывался от гордости! Вот — думал, — выбью ещё кусочек земли на восточном побережье, назову Шейданией и подарю сестрёнке на новый год. Да я всё бы отдал, чтобы увидеть твою мордочку, эту несмелую улыбку и треск рухнувших планов вдалеке.

Голос ожесточился:

— Ты сделала меня мечтателем, Шейдиблум. Прости, я должен был учесть, что этим сукам нельзя доверять. Конечно же пегасы, не будь дураками, воспользовались железной дорогой, чтобы скрытно перебросить войска. Мы сами же восстановили пути, расчистили перевалы, даже на мосту — как бы чего не случилось! — не догадались заложить заряд. И вот сижу я здесь, слушаю доклады. Мы в полной заднице, реально в полной. Они уже взяли Итури, пробиваются к Аронаку и сюда. До вечера мы может ещё и потрепыхаемся, а потом всё, конец. И анклавовцы пойдут дальше, теперь они не остановятся, пока всех не перебьют. Эти суки понимают только язык силы. Как, впрочем, и большинство других.

— Брат, выслушай…

— Да пошло оно всё, я не сдамся. Старлайт, ты ведь слушаешь это?.. Сражайся как в последний раз!

Хруст, короткий писк рации — разрыв канала. Брат попросту сломал передатчик… Или хотел, чтобы все подумали так. В этом пегасе дурость и хитрость превращались в гремучую смесь.

— Полосатость не лечится, — фыркнула Айрис. И лишь с большим усилием воли удалось удержаться, чтобы не выбросить копыто в хлёсткий удар.

Ещё ни разу в жизни Шейди не чувствовала себя настолько злой.

Схема боя

13:20

Между тем наступление продолжалось: как глобально, так и на местности — слышались залпы авиадесантных гаубиц, эфир переполняли приказы штаба и доклады передовых войск. Операция по блокировке Итури продвигалась успешно. Все три десантных батальона высадились, пусть и на запасных позициях: к шести утра они достигли окрестностей города и развернулись в боевой строй. Пять часов им потребовалось, чтобы сломить сопротивление ополченцев на высотах и отразить контратаку противодесантного резерва; и, наконец, главный узел обороны полосатых был охвачен и отрезан от ходов сообщения со всех сторон.

Если считать за солдат ополчение, в Итури заблокировали не меньше бригады. У них были склады оружия, подготовленные позиции, отлично организованная система огня. Битва за город могла бы затянуться на недели, или же стоить огромных потерь — но прошло то время, когда Эквестрия сражалась за города. Поселение просто накрыли огнём артиллерии: залпом напалма, химических снарядов, а затем, чтобы не дать выжившим вырваться, наборами противопехотных кассетных мин. Теперь же пегасы кружили в небе, поражая уцелевшие огневые точки, а через сады на северном склоне долины инженерная техника готовила колонный путь.

Теперь на пути наступающих осталось только «бутылочное горлышко» долины Йолона, стоящий на плато Тандапи, и лежащий в десяти километрах к востоку перевал.

— …Нет, мы не можем подготовить площадку. Там мины, там эти сучьи противовоздушные мины, сколько раз повторять?! — Берришайн отчаянно спорила со штабом, а запросы сыпались один за другим. Офицеры Анклава с чего-то возомнили, что батальон должен бросить всё и готовить для них плацдарм.

Писк рации, ключ шифрования, новый канал.

— Это «Виреон», приём.

— Мы не можем…

— Да чихать я хотела, что вы там не можете, — послышался голос смутно знакомой пегаски. — Мне тут пташка нашептала, что вы на Хвостатых вышли. Так вот, это наше дело. Это, сука, глубоко личное дело. Только попробуйте встать на пути.

— О, как я тебя понимаю, — Берришайн хмыкнула. — Но, ты, это… правда хочешь до старости пингвинов считать?

— Боюсь-боюсь. Да похуй мне. Я включу телек, буду смотреть казнь этих ублюдков и улыбаться. Серьёзно, ребята, не стойте на пути к мечте.

— Хорошо, твой выбор.

— Ладно, к делу, — пегаска сменила тон. — В тринадцать тридцать мы организуем зону высадки между Садоводством и высотой две пятьсот. К пятнадцати начинаем артиллерийскую подготовку и выдвигаемся к переправе на Тандапи. Наши наводчики займут высоты к юго-западу и к юго от автомагистрали, тыловые подразделения рядом с вашими, за высотой Исток. Готовы поддержать вас с воздуха, огнём артиллерии, медициной и боеприпасами. Если хотите встречи, буду с первым эшелоном на месте высадки. Канал связи прежний, это всё.

Связь прервалась, и только ветер гудел, перекрывая шум падающей воды.

— Даже не знаю, нравится она мне или нет, — Берришайн говорила на частоте штаба. — Шейди, Рэй, вы ведь всё слышали? Это ваша зона ответственности, вам и выкручиваться. Полагаю, байки о противовоздушных минах будет недостаточно. Предлагаю поставить управляемые заряды; затем раскидайте зебринские обманки с мегафонами в лесополосе, прикройте всё дымом. Десантники не дурные, под огонь не полезут. А пока разберутся, мы тут закончим всё.

— Принято, — кратко ответил Рэй.

А затем Шейди услышала скрип и короткий щелчок. Связь прервалась.

— Что такое?..

— Я отключил, — Рэй говорил спокойно. — Мисс Дон, — он встал, с шорохом обернулся. — Я вижу, вы в смятении. Лучшее, что вы можете сделать для дочери и батальона, это немедленно отправиться на Тандерхед. Вы можете воспользоваться «Переходом»?

— Не уверена…

— Попытайтесь, от этого зависят наши жизни. Если Тандерхед не остановить, через час Старлайт вырежет батальон Анклава. А также мою роту, потому что я не собираюсь воевать против своих, — он заговорил мягче. — Шейди, ты должна пойти со мной. Если ты будешь с пегасами, есть призрачный шанс, что командир одумается. Или мы сможем перенаправить атаку, так, чтобы дать ей больше времени на задание. От времени теперь зависит всё.

Она поднялась, обернулась на источник голоса. На мгновение мелькнула досада, что при всём желании нельзя поймать взгляд.

— Хорошо, — Шейдиблум выждала секунду. — Но предоставь остальное мне.

— Если готова, — он коснулся плеча.

Да, она была готова. Готова, как никогда раньше. Но в океане вариантов будущего просто не было хороших путей. Кроу должен был выжить, но собирался до конца сражаться за своих; Старлайт запрещалось умирать, но — Шейди знала! — эту волшебницу теперь ничто бы не остановило. А ещё оставалась эта тронутая пегаска — и самой чудовищной ошибкой было бы ввязываться с нею в бой.

Год назад одна земнопони назвала себя стратегом, за двенадцать месяцев она собрала команду специалистов, подготовила сотни планов, моделей и чертежей. Ставки на ум других, на верность родине, на заботу о семье — в ход шли все аргументы. Они с Раими работали как проклятые, Старлайт металась из одного конца Эквестрии в другой. И в конце концов «Проект» захватил четверть уцелевших земель. Без единого выстрела и единой смерти — они сумели сделать так много.

И что теперь её ждало? Словно дурная шутка: три стороны конфликта, три несовместимые цели — и абсолютный, бескомпромиссный фанатизм…

— Рэй, ответь пожалуйста. Анклав убил твою семью. Почему ты не хочешь отомстить?

Он ударил копытом о землю.

— Сейчас, что, самое время?.. — быстрый вдох. — Нас впятеро меньше, чем полосатых. Мы побеждаем, потому что они разобщены. Пони исчезнут, если начнут воевать друг с другом. Чтобы не допустить этого я убью любого. Мысль ясна?

— Спасибо, — Шейди потёрла лоб. — Раими, что думаешь о той пегаске… Как там её?

— Свингфайр. Темпераментна, импульсивна. Ненавидит некомпетентность. Ненавидит подставлять своих.

— Верна Эквестрии? Или Анклаву?

Раими с тихим стуком приложило копыто о шлем.

— Будто так скажешь… Скорее второе. Свингфайр точно не прагматик, она плывёт по течению, стараясь не думать о прошлом. Обычно такие считают, что Эквестрия мертва.

Шейди вдохнула и выдохнула. У неё был рогатый, который в минуты сомнений просто пёр напролом; а ещё пегаска, которая, похоже, попросту растеряла веру в будущее. Очень злая пегаска, одержимая местью предателям. И одна земнопони абсолютно точно не хотела стать тем, кто разрушит её мечту.

— Рэй, скольких подростков вы убили?

— Около трёх сотен.

Население региона, график рождаемости, коррекция на годы войны — получалось не меньше тысячи совсем мелких жеребят. Шейди даже могла сказать, где они прячутся: бункеры «Агростанции», единственного объекта с фильтрами воздуха на десятки миль вокруг.

— Ты понимаешь, что это значит?.. — она обратилась к единорогу. — Ещё час, и мы устроим зебрам их собственный Лайтлхорн. Как только всё начало налаживаться. Как только ачу, стараниями Кроу, готовились выйти из Союза племён.

Шейди дала Рэю запись допроса, копию речи брата, сводки по региону — да практически всё, что держала в носимом терминале. К драконам секретность, ей нужен был хоть какой-то шанс. Этот единорог умел договариваться, но даже с самой тупой пегаской одним нажимом на эмоции дело было не решить. А если Свингфайр окажется безнадёжной, что же, тогда двум пони придётся умереть.

— Теперь, Раими, ты готова?

Волшебница вздохнула.

— Пожалуй. Но прежде чем я уйду, выслушай, — лёгкое объятие, прохлада магии на гриве, и Раими продолжила: — В этот раз главная цель — вендиго. Не моя дочь, не жертвы войны, не политика и стратегия. Чёрное облако слишком опасно. Не важно, кто медиум, не важно, какие у него мотивы, все в итоге становятся пешками Изменяющего пути.

Она продолжила отрывисто:

— Моя мать была кристальной пони, одной из тысяч его слуг. Мой отец сражался вместе с Богиней против чудовища. Северная война была войной без жертв. Теперь ты знаешь, почему. Но пусть забота врага о подданных тебя не обманывает, свободы мысли не было ни у кого. И, теперь, это повторяется. И у нас нет Богини, осталась только Старлайт, единственный ветеран той войны. Поэтому, прошу, — доверься ей полностью. Она лучше знает, что делать, а мы, кристальные пони, не должны доверять даже себе.

Шейди опустилась на землю. «Три стороны конфликта?..» — она смела надеяться. Нет, у этого конфликта было бессчётное количество сторон. Она делила их на уровни, векторы соприкосновения, пыталась найти что-то общее и для пользы «Проекта» воспользоваться им. Но каждый раз мир оказывался слишком сложной штукой: часть планов попросту запаздывали, а другие хоть и работали, но в итоге заводили не туда. И только исполнители могли что-то исправить; и, слава Богине, у неё были хорошие друзья.

— Так что, мы идём?

— Удачи.

Что ещё одна земнопони могла пожелать.

13:40

Гудел ветер, мелкие камешки сыпались с обрыва, но небольшой карниз надёжно оберегал пункт связи; а что до защиты от других угроз — сверху мерно стучали лопаты. Фланговые позиции для единых пулемётов, засада выше по склону, наблюдатели в укрытиях — командир взвода знал, как готовить систему огня. Он сетовал, что без миномётов и прикрытия с воздуха долго не продержаться; но разве можно на войне угодить всем?..

Шейди целиком сосредоточилась на работе со штабом.

— Таким образом мы должны вывести из игры Кроу с пегасами, — она говорила, стараясь вовремя переводить дыхание. — Как только жеребят эвакуируют, у брата не будет ни единой причины продолжать. В Свингфайр я не уверена, но мы можем использовать «Эпсилон», с зебринскими зенитчиками я договорюсь. И, наконец, нам давно требовался контакт на той стороне. Мы не должны упустить этот шанс!

Берришайн долго молчала.

— Что тебе говорили о самодеятельности, маленькая? — долгий вздох. — Ладно, проехали. Отставить Рэя, с пегаской разберусь я сама.

— Опасно.

— А что здесь не опасно?.. Если не вернусь, берёшь третью роту и резво, по чащобам, к горнострелкам. Там наши ребята, от пегасов прикроют.

— А командир?..

— Да Дискорд знает где, оставила всё на меня.

Берри не стала продолжать. Слышались приказы, звучали доклады ротных и взводных командиров, но, сомнений не оставалось, — батальон утратил боеспособность. Ещё вчера ядро армии «Проекта», сегодня шестьсот тридцатый инженерно-сапёрный был жалкой тенью самого себя. Шейди не знала: винить ли ей себя, Старлайт или младших офицеров, — но, кажется, каждый теперь думал о том, как бы побыстрее выбраться самому.

А между тем десантники слаженно, без лишней суеты начали высадку. Планеры доставили на место разведчиков, занявшие высоту миномёты поставили дымовую завесу, а затем на посадку пошли экранолёты. Первый, второй, третий, четвёртый — машины приземлялись и взлетали с промежутком в десять минут. В первой волне высадились боевые машины, автономные и управляемые, а следом за ними спешили развернуться в боевой строй простые солдаты с винтовками: одни из тех сотен и сотен тысяч, что Анклав призывал на службу, обещая надежду и помощь семье.

— Интересно, как там дела? — пробормотала Айрис.

Они сидели вдвоём, прижавшись к паре блоков радиостанций. Сначала Шейди хотела отправить единорожку помогать с окопами, но одумалась. Приятное общество, или так себе — не важно: эта пони могла унести её на спине.

— Я вот что думаю, — единорожка снова затянула. — Обработаем мы Свингфайр, или нет, это проблему не исправит. Она же всего лишь комбат. Анклав сюда весь полк перебросит, точно говорю.

«Почему дилетанты всегда такие шумные?» — мысленно вздохнула Шейдиблум. Некоторые пони просто ленились открыть устав и перечитать основы горного боя, а ведь там не было ничего сложного. Усиленный батальон наступал в полосе три-пять километров, полк выделял два эшелона и обеспечивал десятикилометровую полосу. А долина Йолона не отличалась протяжённостью, здесь не получилось бы без лишнего риска развернуть больше полутысячи солдат.

— А ещё…

— Помолчи, а?

Шейди прислушалась. С юго-востока громыхнуло, затем ещё раз, третий — пристрелочные. Десантники закончили с топографической привязкой и готовили цели для своей батареи. Серпантин, берег ручья, окраина Тандапи — они не стеснялись указать полосатым, куда им не следует лезть. Перевозимые на планерах миномёты скорострельностью не отличались, так что непосредственную поддержку атаки должны были обеспечить автоматические орудия их собственной батареи, для них как раз доставили боекомплект.

Многое зависело от калибра. Автоматические миномёты прекрасно работали по площадным целям, разносили дощатые здания, могли проредить пехоту в траншеях и перекрытых щелях — но накрытая метром грунта пулемётная точка превращалась для них в недоступную цель. Тогда приходили на помощь гаубицы: от тяжёлых снарядов спасали разве что три наката брёвен и заглублённые блиндажи. А от авиабомб и вовсе ничего не спасало — не придумала ещё полевая фортификация защиты от бетонобойного снаряда, весом с вооружённую пони в полной броне.

Любой пегас мог нести авиабомбу — и сбросить её в пикировании, с точностью до нескольких шагов. Разумеется, если ему не мешали. Поэтому десантники держали оцепление, скорострельная артиллерия подготавливала местность, а следующая за огневым налётом авиация окончательно разбиралась с врагом. Зебры выкручивались как умели. Сотнями тысяч они клепали ракеты, миллиардами патроны для зенитных пулемётов — но всё это были полумеры. Борьба с пегасами стоила дорого, слишком дорого по нынешним временам.

Наверное, зебры уже успели оценить шансы. Время пришло.

— Это Шейдиблум Эпплпай, взвод связи шестьсот тридцатого, армия Эквестрии, — она представилась на зебринском. Сигнал шёл без шифрования, во вражеской частотной полосе. — Я знаю, у вас сотни жеребят в бункере, нам известны его координаты. Но нет, я не предлагаю сдаться. Через тридцать минут мы вышлем два транспортника, они приземлятся к востоку от Агростанции. Машины будут пусты. Дальше решать вам.

Чуть подождав, она добавила, что отправит к озеру грузовики с погибшими. Конечно, это давало Сефу тактическое преимущество: тремя сотнями кристальных полосатых можно было заткнуть дыры в обороне. Но, с другой стороны, тогда зебрам придётся потратить драгоценные медикаменты. Да и много ли навоюют эти вчерашние жеребята, только что бездарно слившиеся перед неполной сотней бойцов?..

— С чего такая щедрость? — спросил незнакомый голос.

— Вы спрятались в норы как черви, прикрылись жеребятами, бросили перевал. Я жду от вас настоящего боя. Сражайтесь как в последний раз!

Она отключила рацию, вдохнула и выдохнула, и тут единорожка рядом не удержала свой дурацкий смех.

— Слушай, ты, — Шейди схватила её за шею. — Я знаю, что это звучит тупо! Так это и предназначено для тупиц вроде тебя! Политика, ты знаешь такое слово, а?! А?!!!

Айрис захрипела, всё равно смеясь. Это было бесполезно. Кого, ради Богини, могла запугать незрячая земнопони?.. По крайней мере она надеялась, что за год работы мэром приобрела хоть какое-то умение убеждать. Теперь всё зависело от того, пропустит ли злая пегаска экранолёты, не собьют ли их сдуру зебры — и ещё от одной чертовски досадной мелочи — справится ли автопилот.

14:00

«Бип»

Вот и долгожданный собеседник. Шейди знала, что кое-кто крылатый не сможет промолчать.

— Я хочу поговорить с братом, — она начала без обиняков.

— Я тоже, — кратко ответил Сефу. Молчание длилось несколько мгновений и, наконец, не дождавшись реакции, он продолжил: — Кроу в коме. Сильная интоксикация, после ритуала его «Гидра» пошла в разнос. Чтобы его вытащить придётся пересобрать тело на уровне клеточных органелл. Пока что я для этого недостаточно умён.

Если таким образом он собирался вывести её из равновесия, этот полосатый определённо недооценивал одну земнопони.

— Шейди, пару часов назад я вернул тебя к жизни. Ты и правда думаешь, что я мог не заметить, как кто-то выхватывает души из моей сети? Подруга не рассказала тебе, что значит быть кристальной пони?.. Это вечная, нерушимая связь. На тебе метка вендиго. У твоей души не будет будущего. Ты умрёшь вместе со мной.

Она слышала об этом: «Все пони попадают в рай», — говорила богиня; «Сеть магии хранит триллионы отпечатков реальности», — рассказывали учителя. Но концепция океана душ, бессильных повлиять на мир, уж точно не могла называться раем. Впрочем, древние книги подводили под это определение и то, что сегодня нельзя назвать иначе как ад.

Между тем молчание затягивалось, а богиня учила её быть вежливой, даже с тем, кого следует убить.

— Сэр, я хочу поговорить об обмене пленными.

— Я тоже. Вы захватили пегаску, Боу, и пытаете её. Пожалуйста, освободите, она небоеспособна. В обмен я готов передать подругу вашего брата.

«Надо же, слабое место».

— Хорошо, Рыбку сейчас, пегаску после боя. Моя клятва.

— Рыбку? — полосатый отчего-то хмыкнул. — Идёт, выпустим близ озера, можете забирать. Также я клянусь отпустить всех пленных и вернуть погибших. Если они выберут жизнь, — он прервался на мгновение. — Вижу ваши транспортники на горизонте. Спасибо за жеребят.

«Странно», — Шейди почему-то чувствовала себя польщённой, слыша, как это чудовище, ответственное за столько смертей, благодарит за спасение своих.

— В Филлидельфии с вами была кобылка, единорог. Я знала её как «Минк». Что с ней стало?

— Она осталась в городе, искала тебя.

Молчание длилось несколько мгновений, затем Сефу продолжил:

— …Или смерти. Моя непутёвая сестрёнка до конца надеялась, что не придётся никого предавать.

— Сестрёнка? Зачем эта ложь?..

— Мои друзья, это моя семья. Не могу сказать, что единорожка мне нравилась, но мы были близки по духу. Равенство наций и свобода творить, это всё, чего мы хотели.

Сефу процитировал строки из конституции. Зебринской, разумеется. Забавного документа, где в одной статье сочеталась «гарантия свободы мысли и слова» с запретом на пропаганду превосходства, ненависти и вражды. Впрочем, прецедентное право Эквестрии было ничуть не лучше.

— Знаешь в чём наше отличие? — Шейди сказала негромко, — Ради равенства вы готовы сбросить всех в каменный век. А мы нет.

При жизни нам не увидеть,

Портов, шоссе и мостов.

Мы выстроим их, оставляя,

Могилы детей и отцов.

Она прочитала строфу из стиха далёкой, довоенной эпохи, когда Эквестрия правила миром, и, быть может, тем самым дала шанс подняться всем остальным.

Сефу ответил не сразу.

— Ещё час назад я сомневался, но теперь я должен победить. Я не хочу твоего поражения. Я не хочу, чтобы твой жест затерялся в море других смертей. Думаю, в другое время и в другом месте мы могли бы подружиться. Но сегодня ты должна осознать главное. Военным путём «Проекту» победы не достичь.

Она опустила голову на копыта. Следовало ответить, но неясно что. Каждый разговор с вендиго был испытанием. Он легко разгадывал её мотивы, играл на чувствах, ловил в логические парадоксы — но это не было самоцелью. Чудовище любило учиться. И каждый раз, найдя брата в библиотеке, Шейди откладывала даже самые важные дела, чтобы побыть рядом. Это были лучшие часы.

Иногда вендиго спрашивал, иногда давал советы — и ни один из них ещё не причинил «Проекту» вреда. Стоило признать честно: он был одним из основателей — наравне с ней, Старлайт, или Раими Дон. Как там говорила подруга: «Свободы мысли не было ни у кого». А почему?

— Зачем тебе рабы? — она спросила, снова выйдя на связь.

— Рабы?.. — в первое мгновение Сефу не понял, но уже через секунду прозвучал более чёткий ответ. — Не рабы — заложники. Большая ценность в нашем обществе. У нас не принято стрелять по толпе.

Шейди сжала голову в копытах. Всё становилось очевидным: свободный вход в долину, удар по штабу, слетевшиеся как мухи на мёд пегасы. Может, поначалу вендиго и хотел атаковать Тандерхед, но с их вмешательством планы изменились — теперь Чёрное облако попросту сдерживало наступление, прикрывшись сотнями пони. И не только живых.

— Меня нет здесь, верно?.. — Шейди пробормотала, поднимаясь. — Это тело с умершим мозгом. Оно управляется дистанционно. Оно как антенна само по себе.

Никто не ответил, ни из работающей на приём рации, ни столь ожидаемым голосом в голове. Но это было не важно: последние сомнения — а вернее, надежды, — развеялись. Она стала кристальной пони, и хотела того или нет, — служила врагу.

— Айрис, слушай сюда. — копыто нащупало бок единорожки, — Я должна проверить, как там дела у роты. А тебе приказ. Выходи на связь со штабом, скажи Берришайн, что коды скомпрометированы. Она знает что делать.

— Но почему?

— Потому. Сиди и смотри за ретранслятором, если что сломается — зови комвзвода, там техник есть.

Единорожка ответила положенным «так точно» и тут же зашуршала рычажками рации. Пусть умом она не отличалась, но за такой простой штукой как радионаправление любой мог приглядеть. А что до одной земнопони — как бы печально это не звучало — отныне ей запрещалось приближаться к узлу связи: даже просто слушая она передавала всё врагу.

И вот, Шейди шла наверх, вдоль шершавой каменистой стенки, оставляя позади шумевший водопад. Кристальные пони не нуждались в дыхании: поэтому противогаз отправился на перевязь и лёгкие заполнил свежий горный воздух, пусть и слегка отдающий запахом прелого сена и яблочных садов. Концентрация газов быстро падала, так что, если их не применят снова, оставалась надежда, что местные жабы выживут. Не лучшие на свете создания, но всё же от этой мысли становилось чуточку легче на душе.

— Эм, ребята? — она позвала негромко, — Проводите меня на НП?

Наблюдательный пункт был в стороне от узла связи, да к тому же лишился всего оборудования — теперь это была всего лишь груда камней с наскоро подготовленным окопом, причём отлично известная врагу. Может, стоило себя привязать, но Шейди сильно сомневалась, что найдёт дорогу обратно. А чтобы гарантировать безопасность взвода она отослала провожатых прочь. Теперь с ней остались только запахи, звуки, и бесконечные вихри непрошеных мыслей в голове:

«Как там Раими? Есть ли шансы у брата? Послушается ли злая пегаска? Что задумала майор?»

Шейди лежала, обхватив голову копытами. Любопытство — вся суть исследователя, и до сих пор ей ни разу не приходилось гнать лучшее чувство прочь. Она пробовала считать вдохи и выдохи, но это не помогала; попробовала включить музыку на терминале, но тут же снова отключила её. Это было невыносимо, и, наконец, она снова обратилась к старому товарищу — или, быть может, врагу.

«Ты можешь вернуть мне зрение?»

И мир исчез.

Характеристика

Кристальная пони

Вы заглянули по ту сторону и возвратились обратно. Сияние ушло, дыхание вернулось, но что-то осталось внутри.

Сопротивление радиации — 25%
Сопротивление токсинам — 35%