Tyra B

2. Переработка

Части Bel Air AW139 Фионы усеивали вертолётную площадку, оставив на ней широкие следы торможения. Следы, продолжавшиеся до самого края, где части носа вертолёта, его крыша и роторы исчезли в глубинах платформы. Основная часть остова застряла прямо над бездной, балансируя на погнутом шасси.

Она должна была умереть.

Она попыталась выбраться из своего лётного комбинезона, но прочная ткань не сдавалась. Хуже всего дискомфорт проявлялся в двух точках вблизи её лопаток. Она вцепилась в комбинезон обеими руками и отчаянно рванула. Вокруг неё появилось много обрывков комбинезона.

Восточный ветер наклонил шипящий факел газового пламени в её сторону и наполнил воздух токсичными парами. Она поднялась на дрожащих ногах. Её тень метнулась в дрожащем оранжевом свете, демон с клювом, разворачивающий дрожащие крылья.

Может быть, она уже умерла.

Ведом ли демонам страх? Мутит ли демонов? Её когти издавали скребущие щелчки на бетонной поверхности, пока она, пошатываясь, шла назад к останкам вертолёта. Место аварии воняло керосином. Вонь дополняла металлическая нотка. Керосин и кровь.

Кровь в следах торможения появлялась за два ярда до края. Там роторы во что-то ударились, если судить по небольшим кусочкам, прилипшим к площадке. Небольшим кусочкам с мехом, блестящим в колеблющемся оранжевом свете. Фионе был ведом страх. Фиону мутило.

Фиона попробовала отвлечься, разглядывая собственные когти. И перья. И рыжеватый мех. И лапы. И хвост. Ей от этого не полегчало.

Вдали послышался всхлип. Болезненный всхлип, раздающийся из-под дальнего края, со стороны пожарных лестниц. Она проковыляла к краю и уставилась в глубину. Намного ниже точки, где падающий вертолёт снёс ограждения и верхушку лестницы, что-то двигалось в свете неполной луны. Что-то одетое в ярко-оранжевое.

На рассвете она наконец решилась довериться крыльям, которые она к этому моменту успела сотню раз сложить и расправить. В любом случае, другого пути с вертолётной площадки у неё не было.

Жёсткая посадка на металлическую решётку встряхнула её до самых костей, но она последовала не за свободным падением. Была подъёмная сила. Она не промахнулась. Она не тонула в нефти, не разбилась при ударе, и только потянула мышцу в задней лапе.

Существу перед ней повезло меньше.

МАЕРСК

Белая кобыла-пегас лежала на животе возле стены, под окнами кафетерии. Длинный кровавый след отмечал путь, которым Фиона втащила её внутрь. Кровь была из крыла, сломанного и рассечённого в двух местах. Кровь была из открытой трещины в берцовой кости. Кровь из длинной царапины на лице. Кровь из мест, где когти Фионы случайно прокололи шкуру пони.

Её звали Сандра Месснер, инженер-электрик из Гамбурга. Она была пассажиром на рейсе 23-го мая 2015. Не то чтобы это теперь имело значение.

Пить было нечего. Есть было нечего. Она обыскала везде, где только можно. Медикаментов не было. В вертолёте была вода в бутылках и аптечка. Пожарной лестницы на площадку больше не было. Ей всё равно придётся попробовать.

Когти и лапы хорошо годились для лазания. Неожиданно хорошо, особенно с гибким телом. Телом, к которому она начинала привыкать, которое ощущалось почти человеческим, пока она лезла по сети труб и карнизов. Телом, которое могло пробраться сквозь безумие. Важно. Не сойти с ума.

H

Останки вертолёта отсутствовали, исчезли за краем, на котором замерли. С аптечкой и водой в бутылках. Она спрятала лицо в своих когтях.

Когда она уже развернулась чтобы уходить, она заметила несколько кастрюль и горшков, наполненных застоявшейся дождевой водой. Вода пахла токсичными испарениями. Сойдёт. Она позволит ей и Сандре выжить. По крайней мере, какое-то время.

Послышался металлический скрежет. Она резко повернула голову, прищурившись от полуденного солнца. Неподалёку был кран. К нему всё ещё был прикреплен груз, покачивающийся в лёгком бризе. На решётчатой мачте крана был скелет, скелет, совпадающий с её новой формой. Он или она могли туда только долететь.

Долететь.

Она уселась на тёплый бетон и уставилась на костлявые останки, пока солнце продолжало свой неспешный путь по небу. Кости. Кусочки плоти. Сухая пыль. Существо, похожее на Сандру, высохло в кафетерии, ещё одно раздавило на вертолётной площадке, и ещё одно сломало шею на мачте крана.

Она сидела в палящем зное, глядя на своего мёртвого двойника. Долететь.

Фиона расправила крылья. Фионе хотелось жить. Фиона не собиралась умирать здесь. Только не в случае, если был шанс. Это было бы безумием. Бывший пилот сделала разумный выбор. Важно. Она выбросила Сандру из головы и осталась на вертолётной площадке.

Когда она вернулась, капая потом со своей львиной половины, пони умоляла дать ей воды. Маленькая баночка, наполовину пустая. Всё, что у неё было. Для пони.

Сорок миль до Эсбьерга. Сорок миль и три платформы. Три вертолётных площадки для отдыха. Сорок миль, достаточно высоко, над токсичными парами разлитой нефти, протянувшейся до самого Эсбьерга. Сорок миль. Ей надо было подготовиться. Подготовиться к моменту, когда ветер будет дуть ей в спину. Быть готовой оседлать западный бриз до берегов Дании. Ей нужно было быть сильной. Важно. Сила.

Солнечный свет переливался на нефтяном супе вокруг платформы. Она парила на восходящем потоке, поднимающемся от нагретой солнцем вертолётной площадки и не обращала на виды никакого внимания. Она ни на что не обращала внимания. Её орлиное зрение расплывалось от усталости и убийственной головной боли. Неважно. Полёт. Её желудок ощущался так, как будто он сам себя сейчас переварит. Неважно. Полёт. Ровный полёт. Ровный полёт в восходящем потоке. Ровный полёт, блокирующий все ощущения, кроме воздушных потоков. Сила.

Она не умрёт здесь. Она приземлилась. Отдохнула. Допила последние капли вонючей воды. Взлетела снова. Она была так близко к цели. Она не умрёт здесь. Никогда. Она сделала круг над платформой и засмеялась над болью. Она не умрёт здесь. Никогда.

Пришла ночь.

Мягкий и сухой восточный ветер сменился влажным западным бризом.

Она сидела у окна, в её жёлтых глазах, полных злого отчаяния, полных безнадёжной ярости, отражалось вечное оранжевое мерцание. Её пересохший язык ощущался так, как будто он заполнял весь клюв. Мышцы её крыльев горели, а голод превратился в пустое головокружение. Слабость. Она была так близко к цели. Слишком слаба. Слишком слаба, чтобы лететь. Слишком слаба, чтобы оседлать западный бриз. Она здесь умрёт.

Умирающая пони прохрипела что-то нечленораздельное.

Грифонша медленно повернула голову.

Грифонша сделала разумный выбор.

ВЫХОД

Кровь была везде.

В небе хищная птица оседлала западный бриз до Эсбьерга.

Внизу осталась Tyra B. Ждущая.