Цена ошибки
Близ Балтимейра
Примерно через год после событий Кантерлотской свадьбы.
Говорят, раньше в Эквестрии было много кузниц. Самых настоящих, с горном, наковальней и всем таким. Ведь это было единственное на Цербер знает сколько дней пути вокруг место, где можно разжиться нормальным металлическим инвентарём, будь ты фермер, дровосек или кто-нибудь… особенный. Но времена поменялись: за последние века население Эквестрии увеличилось многократно, появились заводы. За этими переменами пришли и другие: многие бока, которые раньше украшали вариации на тему наковален и кузнечных молотов, сейчас были заняты шестерёнками, химическим и инженерным оборудованием.
Многие, но не все. Один из представителей «старой школы», Дроунинг Анвил (для тех, с кем знаком поближе – просто Анви), всё так же работал копытами в своей небольшой мастерской на окраине Овсяных болот. Конечно, вместо изготовления плугов и лопат ему приходилось большей частью заниматься художественной ковкой, да и пневматический молот с многофункциональным горном были далеки от инструментов его предшественников. Но уж точно не дальше, чем заводской штамповочный пресс и чертёжный стол.
Не стоит думать, что он жил совсем уж в захолустье: до Балтимейра, крупного портового города, можно было легко добраться своим ходом меньше, чем за день, так что Анвил говорил, что живёт «на отшибе», достаточно близко, чтобы иметь заказчиков, и достаточно далеко, чтобы ему не досаждали праздные зеваки. Впрочем, соседство с болотами всё же сказывалось. Нет-нет, места были спокойными и сражаться за свою жизнь и имущество приходилось разве что с налоговыми инспекторами. Но необычные места всё-таки порой притягивали необычных пони. И не только пони.
Близился полдень, Анвил только-только закончил заказ одной весьма примечательной кобылы из, как бы это его не удивляло, Кантерлота. Как будто у них своих кузниц не хватало. С другой стороны, если у заказчика есть лишние битсы, стоит ли корить его за то, что он поможет трудягам-пегасам из службы доставки? Повозка должна была забрать груз ближе к вечеру. Ожидание кузнец коротал в неторопливой беседе со своим учеником, Флейминг Фордж, на крыльце двухэтажного деревянного дома. Подмастерье по нынешним временам зверь редкий, так что стоит иногда уделять ему немного внимания.
С крыльца открывался, пусть и не феерический, но какой уж есть, вид на одну из немногих дорог, что уходили вглубь Овсяных болот. Хоть она и не пользовалась особой популярностью, на состояние жаловаться не приходилось: ровная, широкая, с крепкими мостиками в особо сильно затопленных участках. Причины столь трепетного отношения затерялись в глубине веков, но немногочисленные местные жители не видели поводов жаловаться.
Как раз в тот момент, когда Флэйминг Фордж начал подводить беседу к своей любимой теме зачарованных доспехов, на дороге показалась группа путников.
Впереди колонны шёл… шла… шло… передвигался объект ростом выше среднего жеребца, закованный в латы. Полностью. На их фоне тяжёлые турнирные доспехи, в которых подготовленные бойцы и стоять-то больше десяти минут не могли, казались невесомой пушинкой. Шлем доспеха не имел забрала: вся лицевая часть напоминала чуть закруглённое зеркало, зато его венчал довольно большой шип, очевидно защищающий рог. В довершение довольно оригинального вида, полированный серебристый металл был сплошь покрыт вязью из тончайших светящихся нитей, переливавшихся от кислотно-зелёного до ярко-оранжевого оттенков. Нельзя сказать, чтобы для профессионального кузнеца вид безликого доспеха был в диковинку: лишь немногие обходили вниманием эти плоды творчества неизвестного гения времён войны Кровавой Луны. Но вживую с ними сталкиваться обычно не приходилось. Впрочем, знающие пони предпочитали избегать таких встреч и вообще держаться на почтительном расстоянии: носителей таких доспехов считали вестниками беды, и не то, чтобы совсем безосновательно…
За лидером шёл небольшой разномастный отряд из десятка пони, пегасов и единорогов. В отличие от Безликого, они не были одоспешены и лишь немногие имели при себе оружие. А вот сумок они тащили предостаточно. Через несколько минут загадочная группа скрылась в болотах, создав Анвилу и Форджу благодатную почву для обсуждений на ближайшую пару недель.
Отряд двигался через лес. Пони то и дело обеспокоенно озирались по сторонам, да и желающих идти в конце колонны, прямо скажем, не было. Они не боялись каких-то угроз, которые могли подстерегать их в этих краях. В конце концов, если на пони нацепили доспех Безликого, он без труда справится хоть с химерой, хоть с драконом. Однако страх потихоньку закрадывался им в душу и только ровный и уверенный шаг лидера сдерживал группу от совершения какой-нибудь панической глупости.
Дорога сузилась, но всё ещё находилась в очень хорошем состоянии, местами встречалось подобие каменных мостовых. С обеих сторон её плотно охватывали древние деревья. Их ветки то и дело покачивались без видимой причины.
Через два часа отряд свернул с дороги и, следуя за рыцарем, огибавшим топи так быстро, всегда жил в этих местах, вышел на большую сухую поляну. Их там уже ждали: под высоким деревом расположилась группа чейнджлингов, сгрудившихся вокруг Ужаса Кантерлота, правительницы Роя Хмурой Горы, Драконоибоицы Королевы Кризалис.
Немногим удалось бы узнать её сейчас. И заслугой тому не были ни заклятья иллюзии, ни банальный, но оттого не менее эффективный камуфляж. Все ее тело, раньше стройное и поджарое, несло на себе следы бесконечной усталости и истощения. Грива и хвост превратились в метёлки. Правое крыло было сильно повреждено, от левого остался лишь жалкий ошмёток. О полётах для неё не могло быть и речи. Но первым, что приковывало к себе внимание, был взгляд. Пустой. Потерянный. Сломленный.
Кризалис встала и направилась к новоприбывшим. Её движения, ранее резкие и наполненные мощью, сейчас подошли бы разве что дряхлой старухе.
Вслед за королевой поднялась её свита. Хотя их доспехи пребывали в весьма плачевном состоянии, истощёнными они не выглядели. Со стороны могло показаться, что конвой сопровождает заключенную к месту казни. Не считая того, что в последний раз Селестия прибегла к казни лет восемьдесят назад, в качестве ловкого политического хода отправив под топор палача огурец.
Молча следуя за Кризалис, чейнджлинги, казалось, пытались испепелить рыцаря взглядом. Наблюдательный зритель также заметил бы на их лицах следы беспокойства, похожего на то, которое испытывали “гости”: они явно чувствовали чьё-то присутствие и это им не нравилось.
Когда между группами осталось не больше двадцати метров, сопровождающие остановились. Кризалис и Безликий сошлись и молча смотрели друг на друга.
— Ты сильно изменилась за лето, — нарушил молчание Безликий. Одно из многочисленных заклятий, наложенных на доспех, лишило его голос индивидуальности: не было ни тона, ни эмоций. Некоторые считали, что он вообще не издаёт звуков и отправляет сообщения телекинезом. Не лишённая смысла догадка.
Кризалис промолчала и опустила глаза.
— На диету села, да? Хорошая затея. Мне нравится, как ты сейчас выглядишь. Надо и ребят твоих на неё посадить.
Рыцарь взял паузу, Кризалис всё так же смотрела на землю между ними.
— Разве не замечательная штука жизнь? Всегда даёт второй шанс. Нет-нет, что ты, я не жалуюсь, я очень довольна тем, как всё вывернулось.
— Зачем?
— Да вы только посмотрите. Заговорила. Я уж боялась, что придётся тебя поцеловать, чтобы ты открыла свою вонючую пасть... Знаешь что? Со шлемом неинтересно. — Безликий стал говорить намного громче, так, чтобы его услышали все находящиеся на поляне. — Только не забывай. Ты ведь чувствуешь их? Чувствуешь. Если не хочешь услышать баньши, лучше бы тебе думать, какие глупости говорить и делать.
Рыцарь снял шлем, явив миру практически точную копию Кризалис, разве что с рогом покороче и чёрной гривой. И, конечно же, куда более здоровую.
— Так-то лучше. Ну что, Криззи, как успехи? Как рой? Слышала, что у вас близняшки родились. Какое счастье, — в её сарказме слышались нотки голоса.
— Зачем?
— Зачем да зачем. Книжки читай, словарный запас расширяй. Заодно к этой фиолетовой козлине подмажешься.
— Нимфа, зачем ты делаешь всё это? Хочешь корону? Ищи её в Драконьих пустошах, она мне больше ни к чему.
Черноволосая чейнджлинг постояла, что-то внутренне обдумала, кивнула сама себе и ответила:
— Целый год с тобой маюсь, а ты всё ещё не поняла. Ну что ж. Придётся объяснять доходчиво. Потому что ты и твои оборванцы позорите наш Рой. Селестия думает, что ты идёшь по правильному пути, что ты исправляешься. Становишься такой, как они. Королева которая даёт трутням имена. — Нимфа усмехнулась. — Имена. Трутням! Инструментам! Расходному, Тартар их побери, материалу! Они рождаются, чтобы служить Рою до смерти. А ты! Обращаешься с ними как с равными! Ты! Ты сама отобрала у меня Рой! Я могла привести его к величию! Рой мог править миром! А чего добилась ТЫ?! Какая из тебя, провались ТЫ в Бездну, КОРОЛЕВА РОЯ ЧЕЙНДЖЛИНГОВ?!?!
Нимфа размахнулась и отвесила Кризалис пощёчину. Та отшатнулась, попыталась сохранить равновесие, но всё же упала. Повисло тяжёлое молчание. Черноволосая чейнджлинг сверлила Кризалис взглядом, источая невообразимую ярость. Казалось, что в любой момент от земли вокруг неё пойдёт пар. Время тянулось, как патока. Кризалис поднялась на копыта, что стоило ей немалых усилий.
— Ты права, Нимфа. Я больше не королева, а они, — Кризалис оглянулась на своих спутников. — не мой Рой. Они — моя семья. Они не пойдут за тобой.
Повисла очередная пауза. Сторонний наблюдатель мог решить, что Нимфа немного успокоилась:
— Ты стала сентиментальна, Кризалис. Носишься с ними так, будто сама их рожала. Они не пойдут за мной? А они мне нужны? Я лишь слежу за тем, чтобы ты и твои отбросы сидели в своей выгребной яме и не высовывались. Знаешь что? Ты меня утомила.
Нимфа достала из сумки зелёную сферу, чуть меньше яблока.
— Сфера энергии. Ты ведь за ними сюда пришла?
— Нимфа, давай заканчивать с этим.
— Что? Устала? Утомилась? Я даю вам меньше энергии, чем надо? Ой как жаль. Ну что ж. Хочешь её? Забирай!
Нимфа замахнулась зелёным шаром. Кризалис даже не пыталась увернуться, лишь наклонила голову и закрыла глаза. Сфера разбилась в районе виска, оставив порезы, из которых торчали несколько довольно крупных осколков. Высвободившийся туман начал струиться в рог Кризалис. Порезы затягивались на глазах. Нимфа одела шлем и повернула голову к своим сопровождающим:
— Хватит с ними сюсюкаться. Скидываем сумки и уходим.
Кризалис со своими спутниками возвращалась в к тем, кто ещё сохранил верность Королеве. Сфера немного приободрила её и даже позволила чуть-чуть отрастить крыло. Но шиковать было нельзя: подданным нужна пища.
Они только-только вышли из болот и направлялись к пустошам. Кризалис шла медленно, механически переставляя копыта, в который раз вспоминая события, которые привели её к этому плачевному состоянию.
Рой Хмурой горы был одним из немногих выживших в битве под Кантерлотом во время Войны Кровавой Луны. Кризалис никогда не была до конца уверена в том, что чейнджлинги должны служить армии Бездны. Да, они были её творениями. И они не были пони. Жуткие твари, созданные единственно ради разрушения, лишь Королевы и Тираны ульев да их ближайшее окружение имели свободу воли. Трутни, которые были способны мыслить самостоятельно, считались браком, и подлежали уничтожению. Таков был порядок и он длился десятилетия.
Потом началась Война. Первая, которую помнили чейнджлинги. Тогда-то и выяснилось, что Рой Багрового Рифа не следовал Пути. Он не уничтожал свободных трутней. Более того, он выступил на стороне Селестии. И именно он, принеся себя в жертву, принёс победу под Кантерлотом и уничтожил почти всю армию Бездны. За редкими исключениями, выжили лишь те, кто поддался искушению свободы и свернул с Пути. Как события развивались дальше Кризалис знала очень плохо: неведомая сила погрузила выживших в стазис, изгнав их из пространства и времени.
Через двести лет чейнджлинги начали возвращаться. Рой Хмурой горы оказался первым, причём Нимфа с небольшой группой верных ей трутней опередила остальных на несколько лет. За это время она обманом и интригами добилась того, чтобы Селестия считалась с её мнением в вопросах чейнджлингов. И начала собирать новый Кантерлотский рой.
Когда вернулась Кризалис, Нимфа убедила ту, что на чейнджлингов ведётся охота и срежиссировала провал на Кантерлотской свадьбе. Тех, кого она сочла полезными, забрал новый Рой. Кризалис же отчаянно пыталась собрать всех. Но, помимо тех, кого забрала Нимфа, было множество пропавших без вести. Эта трагедия заставила Кризалис открыть глаза, ужаснуться содеянному и раскаяться. Принцессы приняли её извинения, но Нимфа вновь сплела паутину интриг и добилась изгнания сестры в дальние пределы и возможности распоряжаться снабжением Роя Хмурой горы.
Мысли Кризалис прервало паническое оживление среди спутников. Когда она огляделась, отряд уже встал кольцом вокруг неё и готовится дать бой неизвестному противнику. Они находились в зеркальном куполе диаметром метров сорок. Кто-то оживлённо захлопал копытами. Кризалис повернулась на звук, но никого не увидела.
— Браво! Бра-во! Какие страсти! Свергнутая старшая сестра плетёт интриги против добродушной и глуповатой младшей! — заклинание невидимости, наложенное на говорящего, начало испаряться. — Что же дальше? Драматическое сражение на руинах замка? Философские споры о судьбе Эквестрии? Бесконечное сражение добра и зла?
Наконец, Кризалис смогла разглядеть говорившего. Пегас. Тёмно-серая шерсть, светло-синяя грива, серые глаза. Доспех, такой же, как у Безликих, только сильно облегчённый, с прорезями для крыльев, без шлема. Последние образцы считались утраченными двести лет назад. Но она не верила в призраков, так что не торопилась с выводами. Воспользовавшись небольшим приливом сил от недавнего поглощения сферы, она вышла вперёд и приготовилась дать бой странному собеседнику.
— Мы идём своей дорогой и никого не трогаем. Кто ты и что ты от нас хочешь?
— Во-первых, не «ты», а «вы». Ты ведь знаешь, что купол Шортхорна поддерживается снаружи. Во вторых, от вас мы ничего не хотим. С вашим то видком. Был бы я грабителем, я бы ещё и денег одолжил.
— К чему тогда это представление?
— Мда, дитя Бездны. Я ведь про глуповатую почти в шутку говорил. — собеседник указал на купол, потом постучал по голове.
— Хочешь поговорить без лишних ушей? Хорошо. Но только поробуй выкинуть какой-нибудь трюк.
— Что, даже карточных не хочешь? Я не спрашиваю разрешения, дитя Бездны. Буря наконец-то позволила нам свободно путешествовать. Только я начал кругосветный тур по борделям мира, как пришлось немного поцапаться с чейнджлингами. А при себе у них были жетоны с изображением замка на горе. Твоя сестрёнка совсем не дура, даже умная. Вот только в показушничестве ей ну никак не откажешь. Улавливаешь?
— Нет.
— Ты когда-то сделала правильную вещь и не сунулась на поля Кантерлота. А сейчас твоя сестра сделала неправильную вещь и сунулась на младшенького сына Громовержца. Решила видать провести переговоры в агрессивном стиле. Один плюс, один минус, в общем, та-да! — Он взмахнул крыльями, магический купол рассеялся, а с ним – и иллюзия невидимости.
Перед Кризалис лежали несколько увесистых сумок со сферами энергии. Если Нимфа отдала их зелёными, то есть наполовину заполненными, эти были забиты до предела и ещё немного сверху и светились оранжевым. Неподалёку стояла группа пони. Они скрывались под плащами с надвинутыми капюшонами, рядом с ними сидела довольно крупная белоснежная пегаска с такой же белоснежной гривой. Она отвернулась от купола, смотрела на стену из деревьев, обозначавшую границу болота, и плавно покачивала головой, напевая себе под нос на странном наречии высоким женским голосом:
Welcme to the hotel Alicornia,
Such a lovely place,
Such a lovely place…
— Мисти, дуй сюда! — прервал её пегас.
Мисти повернулась, увидела, что купол снят, закатила глаза и подошла.
— Мист Шедоу, его, — она указала копытом на пегаса, — телохранительница. Моё почтение, Королева. Ничего этому полоумному доверить нельзя.
— Я не полоумный, я особенный. Мама всегда называла меня особенным!
— Угу. Именно, что особенный. Мне иногда кажется, что ты и вправду в детстве упал в бочку с пивом.
— Светлым!
— Что?
— Пиво было светлым! Видишь, какой я весь светлый и позитивный!
— А. Угу. В общем, ты ввёл Кризалис в курс дела?
— Нет. Это всё ты меня прервала, — сказал он обиженным тоном и повернулся к Кризалис. — Ты только не думай, что это мы просто так, от нелюбви к Кантерлотскому рою. В конце концов, у нас есть свои способы решения таких проблем. Но и просьб у нас к тебе пока никаких нет. В общем, останешься должна, договорились?
Кризалис не могла признать, что столкнулась с сильным искушением выкрикнуть: «ДА!» и всё же недоверчиво посмотрела на собеседников и ответила:
— И что же вы хотите взамен?
— Сейчас? Сейчас ничего… — начала Мисти, но её прервал пегас:
— Видишь ли какое дело, дорогуша… — он подлетел к Кризалис и нежно погладил ту по гриве, — для нас эти штуки, как воздух. Бесплатные. Наделаем сколько хочешь. Ну почти. Так что мы на этом ничего не теряем. Ну почти. А вам они сейчас ой как нужны. Забирай, а мы когда-нибудь попросим тебя о чём-нибудь, а ты уж сама и решишь, будешь исполнять или нет, договорились?
— То есть вы нам их дарите?
— Пожалуй, что так, да. Так что в этом удивительного? Говорят, Селестия считает, что ты встала на путь исправления и тебе надо помогать. Но ты это, даже не думай думать, что это Селестия меня попросила. У неё же копыта связаны и она ну ни в коем случае не просила меня сделать такое одолжение.
Мисти ударила себя копытом по лбу:
— Даже камни лгут лучше тебя.
— Знаешь, как-то не доводилось мне с камнями разговаривать. На досуге попробую. Пока что поверю на слово. Итак, — пегас шепнул Кризалис в ухо, — мы так и будем глупости говорить или всё-таки примешь решение?
Кризалис немного отстранилась.
— Как тебя хоть зовут, герой-любовник?
— Я? Любовник? Ах да, бордели мира. К сожалению, это был всего лишь художественный приём. — он оглянулся на Мисти и поспешно поправился. — Но у меня ещё всё впереди! А ещё у меня богатые теоретические познания! Я, можно сказать, профессор наук в этом деле! А звать меня… ты можешь звать меня «Мой повелитель». Нет? «Мой господин»? Ну хотя бы «Похотливое животное»?
Кризалис попыталась телекинезом отпихнуть его от себя. И ей это удалось. Почти. Она ответила спокойным голосом. Почти спокойным.
— Я знаю, что некоторые Повелители Бури немного фамильярны и имеют странные представления об этикете, но с твоей стороны будет очень мило вести себя спокойнее.
— Выходит, я неугомонный, нарушаю твоё личное пространство и откровенно домогаюсь контакта?
Повелитель Бури сел, задумался и подпёр подбородок правым копытом. Из ушей у него повалил пар, кончики крыльев предательски светились голубым, показывая, что здесь не обошлось без магии.
— Эээхо, ну что ты, лягать тебя в морду, творишь? — Мисти стыдливо закрыла лицо крыльями.
— Я? Я ничего. Я — сама невинность! — туман, валивший из ушей, свернулся в колечко и завис у него над головой. — Тандер Эхо. Рад знакомству, Кризалис, мать семьи Хмурой горы, — он протянул копыто.
Семья хмурой горы, — повторила за ним Кризалис и улыбнулась.
Ритуал смены дня и ночи прошёл без накладок. Селестия готовилась ко сну. Стоило ей начать чистить зубы, как в дверь спальни постучали. В щель у порога был просунут небольшой белый конверт, в котором обнаружилась записка. Всего одно слово на древней речи, выведенное традиционными зелёными чернилами. Селестия вышла за дверь, но загадочный курьер уже растворился в бесчисленных коридорах дворца. Белый аликорн с хитрой улыбкой зашла к себе и не замедлила сжечь записку в камине. «Спасибо. Приняла значит. Заговоры и интриги у меня под носом? При моей-то форе? Это мы ещё посмотрим, у кого тут копыта связаны».