Кожаная Пони
Глава 1 Левая стена Часть 1
Солнечное утро, каких было много в жизни Флаттершай, разгоралось за окном. В дверь отчаянно заколотили. Кто это ходит в гости по утрам? Пегаска приоткрыла дверь — её тут же сбило с ног розовое торнадо. Пинки Пай непросто заглянула, а дерзко вломилась в уединённый коттедж пегасочки.
— Вечеринка! Ты ведь, придёшь!? Придёшь! Придёшь?
— Ну, Пинки, сегодня я хотела заняться другим, но зная как важны для тебя вечеринки…
— Давай! Это будет нечто удивительное! Особенная вечеринка! Между прочим, остальные уже согласились! Не подводи команду, Флаттершай, не подводи!
— Хорошо, я постараюсь закончить дела пораньше и прийти…
— Ура! — В этот момент громко хлопнула пати-пушка и Эйнджел, до этого момента сидящий к ней спиной и жевавший морковку, бросился наутёк в открытую дверь.
— Пинки! — укоризненно воскликнула Флаттершай. — Прошу тебя, в следующий раз не пугай бедных зверюшек. И меня.
Следы крольчонка вели в Вечнодикий Лес. Тени этого места всегда пугали жёлтую пони, но она взяла себя в копыта и отправилась за Эйнджелом. Лес становился всё мрачнее, и пегасочке казалось, что нечто зловещее прячется за сплетением ветвей и стволов. След сворачивал в обратную сторону, и у Флаттершай мелькнула мысль, что кролик вернётся домой сам. Под копытами что-то треснуло, опора ушла из-под ног. Флаттершай провалилась в пустоту.
Леденящий плоть воздух, как орда пауков полз по её ногам, забирался под кожу и неприятно покалывал немеющие конечности. Флаттершай бродила по кругу, пытаясь понять: где это она оказалась и почему здесь так холодно. Белые бабочки облепляли пони со всех сторон. Кроме них, свиста ветра в скалах, её собственных шагов по хрустящей снежной корке, да темноты — ничего не было. Пар вырывался из ноздрей и рта пони. Паника и помутняющий рассудок ужас, поднялись из живота и перехватили дыхание.
— О моя богиня… — слова, обращенные в темноту, вырвались почти неосознанно.
Непрошеные слёзы навернулись из щиплющихся глаз и застыли на щеках.
— Нет, нет, нет. Это неправильно. Я же была в лесу. Я много раз бывала в лесу. Почему я упала сюда!? — горечь и отчаяние перебил полный боли вопль, раздавшиеся неподалеку. Затем он резко оборвался. Флатершай напряжённо всматривалась в ту сторону. Пелена тьмы полностью скрывала действо, но она отчетливо слышала негромкий, низкий рык. А затем послышались влажные звуки рвущегося мяса. Там, в нескольких метрах от неё, кого-то ели. Дрожащая пегаска с округлившимися от ужаса глазами неосознанно пятилась. Внезапно Флаттершай провалилась по брюхо в снег и забарахталась. Отчаянными скачками, увязая в снегу, она бросилась прочь от страшных звуков новой жестокой реальности.
Флаттершай казалось, что она бежит уже несколько часов. Она налетела на скалу. Ноющие копыта отказывались дальше нести хозяйку. Ковыляя из последних сил вдоль скалы, пони нашла маленькую расщелину и забилась в неё. Несколько часов спустя рассеянный свет застал почти околевшую пони. Холод пробирался сквозь укутавшие крылья и короткую шёрстку. Бедняжке приходилось постоянно ворочаться, чтобы не замёрзнуть.
Озираясь по сторонам, пони выползла из своего убежища. Её окружала белая пустыня с маленькими холмиками и крутыми нагромождениями скал. С неба падали редкие снежинки. Флаттершай вспомнила дом, такое далёкое и желанное тепло камина, чашку горячего шоколада с зефирками и клетчатый плед. В животе немилосердно урчало.
Пока Флаттершай вглядывалась в суровые красоты неизвестного края, за её спиной послышался тихий хруст. Волоски на спине и затылке поняшки встали дыбом. Она медленно повернула голову. Огромный мохнатый зверь грязно-белого цвета с выдающимися челюстями и четырьмя острейшими клыками, выпирающими из нижней челюсти. Широкие лапы позволяли ему незаметно подкрадываться и не проваливаться в снег. Застывший, готовый к броску хищник с кошачьими чертами был всего в четырёх метрах от пони. Флаттершай сразу поняла, что ей не уйти. Даже с помощью крыльев. Она прекрасно представляла, с какой скоростью могут двигаться такие хищники.
— Эм… Здравствуйте мистер барс. Пожалуйста, не ешьте меня, — голосок сильно дрожал от страха.
Зверь сорвался с места. Флаттершай вскрикнула. Громкий хлопок и её сбила с ног массивная туша зверя. Капли и какие-то склизкие кусочки попали на лицо. Клыки хищника легли на мягкое и нежное горлышко пегаски. Едва живая от ужаса, пони даже не успела дёрнуться, чтобы спастись. Зверь прижал её к земле. Странно, но пони не чувствовала боли.
Наверно, потому что кровь быстро покидала разорванное горло — успела подумать Флаттершай. Неожиданно пасть отстранилась от неё и Флаттершай увидела, что над ней склонилась высокая фигура. Схватив за загривок, существо отбросило зверя на бок. Хищник был мёртв. Быстрые и сильные руки связали Флаттершай, не забыв о крыльях и рте. А затем прямо на её глазах охотник освежевал добычу: сделал надрезы вокруг шеи, оснований лап и вдоль всего брюха от горла до паха. И снял шкуру. Охотник сделал перерыв, осмотрелся. После чего, вернулся к работе: распорол брюхо и вынул разноцветную скомканную гирлянду внутренностей. Затем достал маленький топорик и отделил от туши задние ноги вместе с филейными частями.
Флаттершай никогда не приходилось наблюдать насильственную смерть. И сейчас, увидев всё так близко и с подробностями, она пребывала в глубоком оцепенении. Её глаза приковались к ножу, заворожено наблюдая, как он с лёгкостью проникает в плоть. Крови почти не было — она быстро замёрзла. Флаттершай не сразу поняла, что охотник закончил работу и подошёл к ней. Без церемоний он перекинул пони через плечо и, подхватив шкуру и отрезанные лапы, пошёл.
Флати лежала животом на плече существа и смотрела, как удаляется разделанная туша и маленькая скала, приютившая её на ночь. Справа висело ружьё. Тёплая спина и размеренное покачивание в такт шагам убаюкали Флати. И она невольно задремала. Её разбудили сильные руки. Пегаска поняла, что находится на полу пещеры. Охотник ушёл. Оставшись одна, Флаттершай стала осматриваться по сторонам. Неподалеку горел огонь. Голубой лепесток пламени, наполовину прикрытый с боков прокопченной металлической конструкцией. От импровизированной горелки вглубь пещеры тянулся шланг. Привстав на связанных ногах, Флати разглядела, что другой конец уходит в замазанную глиной щель. У противоположной стены, за очагом высилась меховая гора, составленная из шкур разнообразных размеров. Вход в пещеру практически полностью был заложен крупными камнями, лишь узкий проём справа оставался открытым для прохода. Всего пещера была метров десять в глубину и три-четыре в ширину.
Со стянутыми попарно ногами далеко не убежишь. Да и куда бежать в ледяной пустыне. Флаттершай была уверена, что друзья станут искать её. Твайлайт весьма подкована в магии и наверняка найдёт способ спасти подругу. Флатершай должна быть сильной ради друзей и ради себя. Охотник вернулся. Бросил остатки туши на ледник у входа и перекрыл проход ржавой стремянкой. Затем поставил ружьё в естественную выемку стены у горки шкур. Глубокий вздох донесся до ушек пони. Криво сшитый меховой капюшон упал между плеч и больше не затенял лицо существа. Флаттершай наконец смогла разглядеть его черты. Светло каштановые волосы буйным спутанным пологом свисали до плеч. Тёмно карие глаза; исполненное спокойствия, лицо застыло с отсутствующим выражением. Оно было приятным, если не считать шрама, начинающегося на скуле справа от носа, перечеркивающего усы и теряющегося в густой, махровой бороде.
Одет охотник в куртку без рукавов, грубо сшитую из двух шкур; длинную меховую юбку самого грубого кроя и плащ, сделанный из шкуры очень крупного хищника. Также на предплечьях красовались наручи из мелких шкурок, а на ногах обмотки из грубой кожи и ремешков. Борода и шрам придавали некоторую жёсткость образу человека. А это был именно человек — существо из сказок. Флаттершай плохо помнила, о чем были те сказки — они были страшные.
Флати застонала сквозь кляп и жалостливо уставилась на своего пленителя. Человек поставил закопченную дочерна кастрюлю с горочкой снега на горелку, вновь достал жуткий нож и направился к поняшке. Дрожь несколько раз пробежала по жёлтенькой шкурке, но человек лишь перерезал верёвку удерживающую кляп во рту. Закашлявшись, Флаттершай выплюнула обрезок шкуры. Робкий взгляд задержался на груди человека и не посмел подняться выше.
— Прошу, не убивайте меня. Когда мои друзья найдут нас, они щедро отблагодарят вас за моё спасение, — пролепетала Флаттершай. Спустя несколько томительных секунд на её голову легла ладонь и нежно прошлась между ушей к шее.
Пони подняла глаза — левый уголок человеческого рта приподнялся. Взглянуть выше Флаттершай так и не решилась. Человек вернулся к котелку — снег обратился в воду. Усевшись на край шкур, охотник положил обрезок доски между ног, а на неё свежий кусок мяса. Нож двигался чёткими и быстрыми движениями избавил мясо от жил и порезал на кусочки. Затем охотник взял баночку без крышки. Короткими тычками покол там что-то твёрдое. Высыпал горстку на ладонь и бросил в закипающую воду. Пока человек готовил свою страшную трапезу, Флаттершай снова начала замерзать. В пещере было холодно, что ни говори.
Наверняка он оставил её в живых, чтобы насладиться медленным и мучительным убийством — думала поняша. От страха у неё отнялся язык, и не проходила дрожь. Голод всё настойчивей напоминал о себе. Флаттершай ощущала странную лёгкость и головокружение. Человек подошёл к ней с маленьким деревянным блюдечком. На нём лежало несколько хорошо разваренных кусочков мяса в небольшой лужице бульона.
Поняшу замутило. Охотник наблюдал, как пони, сморщив носик, отстранилась от мяса. Человек запрокинул содержимое блюдца в рот. И демонстративно прожевал еду. Он вернулся с новым блюдечком и опять сунул мясо под нос. Зажмурив глаза, Флати отхлебнула противный бульон, но так и не смогла заставить себя взять в рот мясо. Человек хмыкнул и вздохнул, вернулся к кастрюле и съел добытое мясо.
Флаттершай всплакнула, жалея о своей горькой доле. Она опять вспомнила Понивиль и подруг. Плотоядное существо поставило кастрюлю перед Флаттершай. Мяса в ней уже не было. Сильными руками человек усадил Флати себе на колени и начал насильно вливать тёплый бульон между потрескавшихся от мороза губок. Пони кашляла и вырывалась, едва не выворачиваясь на изнанку. Всеми средствами выражала протест против такого обращения. Но человек был неумолим.
Когда всё закончилось, Флаттершай отпустили и накрыли сырой, плохо выделанной шкурой. Сильный, тошнотворный, чуть сладковатый запах мертвечины ударил по обонянию. Отвратительный запах накладывался на мерзкое послевкусие бульона. Из-за этого Флаттершай чувствовала себя замаранной изнутри и снаружи. Более того, голод и холод не отступили, лишь притупились.
Пока Флаттершай предавалась унынию, охотник возился со своим оружием. А оружия у него хватало. Длинноствольная винтовка, обрез двустволки, топорик — нечто вроде томагавка коренных народов юга Эквестрии. И нож — не какой-нибудь кухонный, а боевой или охотничий. За ним охотник следил пуще всего: подтачивал шлифовальным камушком, доводил кромку до бритвенной остроты. Завершалось действо протиранием всего металлического шкуркой пропитанной животным жиром.
Несколько минут охотник задумчиво смотрел на дрожащую пони. Лицо человека оставалось спокойным, не выдавало мыслей. Приняв какое-то решение, он встал со своего места и подошёл к Флаттершай. К этому моменту, она совсем озябла — часто-часто постукивала зубками. Охотник разрезал путы и вернулся на свою лежанку. Затёкшие копыта плохо слушались хозяйку. Наконец, когда кровообращение восстановилось, Флаттершай осмелела настолько, что пристально посмотрела на хозяина пещеры. Он лишь сделал манящее движение, приглашая свою пленницу к голубому огоньку. Внезапно Флаттершай поняла, почему охотник насильно поил её. Одного взгляда на свои дрожащие копыта было достаточно. Холод это смерть. А голод его лучший друг.
Несмелыми шажками Флаттершай приблизилась к огню. Голубой язычок плясал под дыханием сквозняков. Взгляд на горелку принёс Флаттершай новый материал для мыслей. Горелка была сделана буквально на коленке. Основой конструкции служила большая кастрюля с пробитым посередине днищем и вогнутым от краёв к дыре дном. Импровизированное сопло из куска водопроводной трубы крепилось к спицам и цеплялось ими за края дырки.
Флаттершай протянула онемевшие копыта к огню. Ласковый жар тут же вызвал покалывания в конечностях. Жёлтая пони заворожено смотрела на пламя. Маленькая радость в мире полном жестокости и холода. Флаттершай взглянула украдкой на человека. Теперь он не казался ей таким страшным. Она даже робко улыбнулась.
— Мистер охотник, вы можете разговаривать? Вы меня понимаете?
Её слова остались без внимания. Даже обычного взгляда на нарушителя тишины не последовало.
— Эээй. Мистер охотник?
— Шхур сукусва долблу! — охотник посмотрел в глаза Флати, выразительно подняв брови. Как бы говоря: не понимаю я — ясно!
— Меня зовут Флаттершай. Флаттершай. — Пони не сдавалась и указывала копытом в грудь.
— Дэлавар. — Произнёс охотник и ткнул большим пальцем в свою грудь.
В пещере вновь разлилась тишина, колеблемая свистом ветра, да шипением горелки. Охотник вскипятил воду в жестяной кружке и аккуратно отхлёбывал чуть остывший кипяток. При этом он продолжал смотреть на пламя, а Флаттершай на него. Бледные руки протянули кружку глазастой гостье. Она с благодарностью приняла и допила остатки кипятка.
День был очень коротким. Его большую часть они провели у огонька, и лишь несколько раз покидали пещеру, чтобы облегчиться. Снаружи подступила тьма. Остался только слабый свет голубого огонька. Человек забрался под шкуры, стянул куртку, затем свернул и подложил под голову.
Флаттершай чувствовала себя очень измотанной. Холод пробирался даже под шкуру, в которую пони завернулась с головы до ног. Ещё одной бессонной ночи ей не вынести. Но она никак не могла заставить себя убрать копыта от огня и лечь. Повернувшись на боку, человек посмотрел на поняшу, вытянул руку из-под шкур и похлопал рядом с собой. Флаттершай покраснела. Существо из сказок приглашало её в свою постель. Выбора не было — если она не хочет замёрзнуть, ей придется пойти наперекор своей стеснительности. Пони залезла под шкуры и сразу почувствовала жар чужого тела. Когда Флаттершай устраивалась под боком, её копыто случайно скользнуло по тёплой и гладкой человеческой коже. Поняша пискнула и посмотрела на человека — не рассердится ли тот. Но человеку было всё равно, он повернулся на другой бок. Крепкий мужской аромат быстро усыпил Флаттершай. А может, это сделала усталость.
Ей снились зверушки и любимец Эйнджел. Флаттершай открыла глаза, но вместо её миленького домика она проснулась в пещере. Лишь язычок пламени разгонял темноту. Её надежда на то, что все её снежные приключения были кошмаром, разрушилась. Флаттершай лежала под пахнущими смертью шкурами, прижимаясь к тёплому человеку. Её голова покоилась на упругом плече. Запах человека её совсем не беспокоил, более того он казался приятным. Флаттершай притерпелась даже к запаху шкур.
Весь следующий день охотник провёл в пещере. Если не считать краткий выход наружу за снегом. Флаттершай так и не смогла съесть мясо, но бульон её урчащий живот принял гораздо лучше, чем вчера. Спали только половину, а то и треть ночи. И спать с человеком оказалось не так страшно, как представлялось сначала. Он был тёплым, спокойным и довольно толстокожим, как её знакомый медведь Гарри. В следующую ночь она позволила себе сразу прижаться к тёплой человеческой спине. Зимы в её родном Понивиле и рядом не стояли с холодами этого места.
Через пару дней обострившийся голод заставил пегаску перешагнуть через себя. Флаттершай практически не почувствовала вкуса мяса, но она не сомневалась, что он был отвратительным. На пятый день охотник выкопал её из-под шкур и вывел из пещеры. За входом располагался карниз не шире полуметра. Он хорошо просматривался и спускался к земле слева от входа.
Кругом были только снег и скалы. Но, похоже, человек точно знал, куда и зачем ведёт пони. Они шли долго. Охотник регулярно осматривал окрестности, взбираясь на возвышенности. Ландшафт стал меняться: холмистая равнина понижалась, скалы перестали встречаться. А над обширной низменностью впереди клубился туман.
Флаттершай испугалась — в таком тумане к ним кто угодно может подкрасться. Но они не стали далеко углубляться в эти земли. Охотник подвёл Флаттершай к естественному бассейну, отобрал шкуру и столкнул в воду. Бедняжка пискнула, как придавленная мышь. Вода была горячей и приятной, от неё вяло поднимался пар. Отфыркиваясь, пони поплыла обратно к берегу, но быстро поняла — здесь не глубоко. Охотник сделал рукой скользящие движения по плечу. Флаттершай поняла. Человек давал возможность помыться. И она её не упустила. Флаттершай ни за что бы не вылезла из воды по своей воле. Но её торопили.
Охотник в свою очередь разделся, показал знаками оставаться на месте и смотреть в оба, а затем вошёл в воду. Он мылся у берега и держал ружье под рукой. Флаттершай сильно покраснела, когда случайно увидела мужские принадлежности. Чего это она так стесняется? У всех животных и пони есть такие для продолжения рода. Но всё равно человеческая фигура, голая кожа и в особенности пах — сильно смущали и вместе с тем привлекали пегаску. Она ругала себя, пытаясь отвести взгляд, но ничего не могла поделать со своим любопытством.
Водные процедуры и наблюдение взбодрили Флаттершай. Она улыбалась и бодро шла бок о бок с человеком. Внезапно Дэлавар остановился. И Флаттершай услышала тихие подвывания. Двуногий хищник взял ружье наизготовку и поднялся на холмик, за которым был источник звуков. Флаттершай кралась сзади. На вершине Охотник резко вскинул ружьё и выстрелил. Вой затих.
Охотник и пони спустились в ложбину. Это была волчица. Нет, помесь волка и ещё кого-то. Слишком длинные конечности, голова отдалённо напоминала и волчью и медвежью, на широких лапах когти крупнее орлиных. Зверь лежал на боку и не подавал признаков жизни. Рядом была неглубокая нора. Охотник начал разделывать тушу. Флаттершай отвернулась. Её внимание привлёк маленький шебуршащийся комочек. Он был мокрым и, видно, только появился на свет. Совсем непохож на мать. Больше всего он напоминал львёнка и был слишком крупным для детёныша волчицы.
Человек заметил детёныша. Он, молча, дал Флаттершай камень. Слёзы ручьями потекли из глаз кобылки. Она отбросила камень и прижала детёныша к себе. Львёнок тявкнул и лизнул щёку Флаттершай, он думал, что она его мама. Доброе сердечко рвалось в безумном желании спасти жизнь крохе. Но Флаттершай не могла о нём позаботиться. Она даже не могла позаботиться о себе. Не могла охотиться и убивать. Её жизнь целиком зависела от человека. Но она хотела, очень хотела, чтобы детёныш жил.
Флаттершай умоляюще посмотрела на человека и крепче прижала детёныша к себе. Охотник уже отделил от туши самые ценные части и напоследок утолял жажду из остывающих сосков. Флати осмелилась поднести львёнка к сосцам. Но Охотник вырвал детёныша из её копыт. В мгновение ока блеснул нож. Свежая невинная кровь окропила голую землю. Нереальная жестокость произошедшего запечатлелась в глазах нежной пони. Слёзы частой капелью падали на стылую землю. А картинка всё повторялась и повторялась. Но человек вывел Флаттершай из ступора. Он нагрузил её свёртком из шкуры и погнал обратно в пещеру.
Охотник напевал весёлый мотивчик. Он явно был доволен тем, что за один поход разом убил двух зайцев. В пещеру Флаттершай и человек вернулись незадолго до наступления темноты. На щеках Флати застыли две ледяные дорожки. Всю дорогу она представляла себя на месте малыша, как Охотник перерезает горло ей. Они поели по очереди слизывая еду с маленького деревянного блюдца. Ночной холод быстро загнал поняшу под шкуры. Вскоре Охотник присоединился к ней. Флаттершай почти спала, когда между задних копыт скользнуло что-то тёплое.
— Эйнджэл? — но это был не Эйнджэл.
Большие и сильные руки крепко обняли поняшу, а теплое тело прижалось сзади. Непрошеная дрожь пробежала по спине Флаттершай. После всего произошедшего она не хотела, что бы кровожадный убийца прикасался к ней. Копыто осторожно оттолкнулось от мощного тела.
— Пожалуйста… — Перед глазами всплыл образ мёртвого львёнка. А человек продолжал. Его ладони поглаживали мягкий животик, тёплое брюшко. А нос уткнулся в гриву.
— Не надо… — Руки нащупали сиськи, Флаттершай пискнула и попыталась оттолкнуть чужие пальцы от своих нежных бугорков-мандаринчиков. Но её вялый протест остался без внимания.
— Нет, нет, прекрати, я не хочу такого. — Человек, разумеется, не понимал ни слова. Запах шкур дурманил поняшу. А может это был страх.
— Это неправильно. Это всё не правда… — бормотала она, не прекращая попыток вырваться из похотливых рук.
Пальцы пощипывали и крутили затвердевшие соски Флати. Бедняжка захлебнулась писком. Тело не слушалось, оно будто покрылось коркой ужаса. Непроизвольная реакция сделала её беззащитной. Пальцы скользнули ниже. Прошлись по лобку, коснулись торчащего клитора.
— Это всё не по-настоящему, это всё сон, дурацкий сон, — пони продолжала бормотать в полубреду.
Палец скользнул по аккуратным нижним губкам. Внутренности пони сжались, дрожь колотила парализованную Флаттершай. А затем пальчик нырнул в дырочку. Флати сжалась ещё сильней. Ладонь ритмично задвигалась. Флаттершай нередко доставляла себе удовольствие, подобным образом. Но тогда она была одна, у себя дома, в безопасности, в полном согласии с собой. Жар поднимался между сосков к животу, он стал настоящей пыткой. Пони не могла расслабиться и получать удовольствие. Просто не могла.
Слёзы проторили путь на щеках. Оцепеневшие копыта, больше не мешали пальцам насиловать её. Флаттершай не знала, сколько это продолжалась. Жар немилосердно жёг низ живота. Она так и не смогла сбросить мучительное напряжение. Флаттершай увидела руку совсем близко. С бледных пальцев стекали вязкие прозрачные капли. Пронеся руку мимо её носа, охотник оторвался от вдыхания гривы и слизнул соки с пальцев. Пони прекрасно видела это боковым зрением.
Охотник встал на коленях, и под распахнувшейся шкурой Флаттершай увидела свой приговор и судьбу. Различия их габаритов были очень показательны в том месте, на которое смотрела Флаттершай. Её глаза не отрывались от человека. Она привстала и начала пятиться от него. Он поманил Флати пальцем. Крепко зажмурившись, она энергично замотала головой из стороны в сторону. В этот миг она вспомнила своих друзей и почувствовала себя лучше и сильней. Флаттершай выпрямилась, приняла уверенную позу и посмотрела прямо в глаза человеку своим особым Взглядом. Любая животина затрепетала бы под этим хищным взором. Но не этот человек. Его лицо изменилось. Он не показал зубы, не оскалился как любой другой матёрый хищник. Он ответил своим Взглядом. Ноги Флаттершай задрожали — глаза человека резали душу. Глаза хладнокровного убийцы.
Флаттершай не выдержала первой и зажмурилась. Она просто хотела снова увидеть своих друзей, а Охотник — её единственная надежда выжить. Флати открыла глаза. В ней что-то сломалось. Она унижено поползла к человеку. Руки перестали быть ласковыми, они развернули Флаттершай, грубо раздвинули задние ноги и, схватив за основание хвоста, насадили. Совсем не так она представляла свой первый раз. Глаза заслезились от боли. Бедняжка сдавленно застонала. Короткие резкие движения, хоть не приносили особой боли, но всё равно глубоко ранили Флаттершай. Она почувствовала себя вещью. Ещё одной шкурой охотника.
Вопреки ожиданиям всё закончилось очень быстро. Нарастив темп, охотник резко вышел из неё, вскочил на ноги, развернул к себе и сжал жевательные мышцы по бокам челюсти. В приоткрытый ротик тут же нырнул перевозбуждённый, яростно надрачиваемый конец. Тугие потоки вязкой жидкости заставили Флаттершай закашляться. Но опасаясь гнева Охотника, она всё проглотила. На опавшем члене остались красные следы её девственности.
Комок подкатил к горлу кобылки. Флаттершай забилась в дальний конец пещеры и безутешно зарыдала. Человек завернулся в шкуры и затих. Но Флаттершай не могла заставить себя вернуться в тепло. И продолжала тихо лить слёзы. Накопившаяся усталость навалилась и вырубила пегасочку прежде, чем она успела обдумать случившееся.
Глава 1 Левая стена Часть 2
Блеклый свет разбудил Флаттершай. Она лежала под шкурами возле огня. Одна. Неужели это был кошмар? Нет, неприятные ощущения в промежности и слишком яркие воспоминания не позволяли скинуть всё на сон. О Селестия, за что посылаешь ты такие испытания маленькой и слабой пони! Флаттершай выплакалась и теперь думала, как быть дальше. Ей просто надо дождаться подруг. Твайлайт в лепёшку разобьётся, но выяснит, что случилось с тихоней Флаттершай.
Охотник вернулся ближе к концу короткого дня. Он слегка прихрамывал, на руках алели глубокие царапины и ссадины. И вообще выглядел помятым. Флаттершай выскочила из-под шкур навстречу. Первым её неосознанным желанием было осмотреть раны человека. Но воспоминания прошлого дня встали перед ней стеной. И спустя мгновения Флати забилась в дальний конец пещеры. Охотник не обратил на её поведение никакого внимания, приготовил обычную мясную похлёбку и поел без неё.
Флаттершай ничего не ела с прошлого дня. Голод тянул её к Охотнику. Прижимаясь к земле, она осторожно ползла к очагу и кастрюле рядом с ним. Внезапно её взгляд наткнулся на следящего за ней Охотника. Фыркнув, она отвернулась и притворилась, что ползёт к выходу. Человек и не подумал пошевелиться.
Горькие слёзы выступили на крупных глазах поняши. Она даже запищала от безысходности. Понурив голову и опустив ушки, не смея поднять взгляд, Флати подошла к человеку. Она не сомневалась, что её снова возьмут, возможно, даже жёстче чем вчера. Рука зарылась в её гриву и нежно гладила. Охотник указал на кастрюлю. Там осталось немного мяса для Флаттершай. Пока она ела, человек не прекращал поглаживаний и всяческих дружественных проявлений. Однако не переходил черту и держал руки подальше от её интимных мест.
Когда Флаттершай расправилась с похлёбкой, человек вынул из кожаного мешочка горсточку мха. Он пах землёй, и жевался как вата, но после отвратительной мясной трапезы стал настоящей отдушиной для языка. Пони благодарно посмотрела на Охотника и поняла, откуда у него раны. Человек искал для неё мох. Может он не такой уж плохой, и случившееся вчера было ужасной ошибкой. Плодом недопонимания.
Дни проходили спокойно. У Флаттершай было много свободного времени для размышлений. Она не знала, почему подруги так долго тянут с её спасением. Возможно, нет способов вытащить Флаттершай, и ей придётся до конца своих дней жить здесь. Человек также вызывал много вопросов. Почему он живёт в таких ужасных условиях и где остальные люди? При всех своих странностях, человек не был диким: он регулярно вычищал пещеру и мылся. Умело обращался с оружием и мог из подручного хлама делать полезные вещи. А что если человек попал сюда так же, как и Флаттершай?
Позже Флаттершай посетило ещё одно жуткое откровение. Она живёт за счёт человека, совершенно ничего не давая взамен. Так не бывает. Флаттершай замерла поражённая внезапной догадкой. Охотник держит её, как запас свежего мяса на чёрный день! О Селестия! Мысли носились в голове Флаттершай как перепуганные зайцы. Если она ничего не сделает, человек съест её. Надо стать полезной живой, а не мёртвой. Как же это сделать? Флаттершай не сможет убивать зверей. Готовка тоже отпадает — человек любит готовить, да и вид сырого мяса вызывает у пони сильное отвращение. Тогда для неё остаётся только один путь. Но Флаттершай он не нравился. Она просто не могла заставить себя снова пережить весь этот ужас.
Обычно человек уходил на рассвете, а возвращался за несколько часов до наступления сумерек. В это время Флаттершай рисовала мелом на стенах, пела и даже начала писать рассказ. Запасы мяса стремительно убывали. И Охотник раз за разом возвращался без добычи. За всё время после их удачной находки волчицы, Охотник не принёс ничего кроме мха. Да и того кот наплакал. Флаттершай чувствовала, что день, когда едой станет она, всё ближе.
С каждым днём лицо человека становилось всё мрачней. Но это не сказывалось на его обращении с Флаттершай. С ней он был ласков. Будто пытался заставить забыть то, каким он может быть. И добрая пони простила, хоть и не забыла.
В один из дней охотник задержался. Надо заметить, что до этого он никогда не задерживался. Флаттершай металась от одной стены до другой, у неё всё сжималось от страха. Вдруг человек сломал ногу и замерзает не в силах добраться до пещеры. Или его подстерёг хищник. В любом случае её ждёт медленная голодная смерть. Смеркалось. Уже два дня не шёл снег. У Флаттершай есть шанс найти Охотника по следам.
Завёрнутая в шкуру пегаска вылетела из пещеры. Крылья леденели в воздухе, когти мороза впились в нежную жёлтую шкурку. Серая равнина вокруг погружалась в долгую ночь. Цепочек следов было много. Неужели он столько проходит каждый день? Стало совсем темно. Различить, что-либо внизу было невозможно. Флаттершай вернулась в пещеру. Её трясло. И не только от холода. Прижавшись к горелке, Флати заплакала. Она не знала, сколько времени провела так. Резкий скрип отброшенной в сторону стремянки заставил Флаттершай обернуться. Он вернулся! Флаттершай бросилась к нему и обняла. Но человек скривился и не очень вежливо оттолкнул её. Пони присмотрелась и ахнула. На левом плече прикрытая лоскутком кожи кровоточила рана. Вся рука была в подтёках застывшей крови.
Человек сразу поставил кастрюлю снега на огонь. Похромал в дальний конец пещеры, вытащил из кучи хлама бутылку и вернулся к огню. Лицо и в особенности губы Охотника посинели. Флаттершай подумала, что он потерял много крови. Она подошла ближе, попыталась аккуратно снять, повязку и осмотреть рану, но человек нахмурился и даже прикрикнул на неё:
— Ибать чугун! Ш глиза жот! — затем сам снял повязку. Три зияющих красных полосы. Флаттершай присмотрелась — раны очень глубокие. На левом предплечье обнаружились заполненные кровью кругляши — зверь был крупным. Пони помогла промыть раны. От голода и кровопотери человек едва не отключался. Флаттершай хотела перевязать раны, но Охотник снова оттолкнул её. Он отхлебнул из бутылки и облил раны, после чего зашипел, зажимая нижнюю половину лица правым предплечьем. Затем ещё отхлебнул. Дрожащими пальцами достал иглу, стерилизовал огнём и продел в ушко тонкую белую жилу. Руки сильно дрожали. Из-за этого человек никак не мог начать. Флаттершай снова подошла, а Дэлавар снова отмахнулся. Её порядком рассердило и раздосадовало то, что охотник не даёт позаботиться о нём. Флаттершай решительно посмотрела в глаза человеку и, обхватив передними копытами, воскликнула:
— Не убивай меня и себя! — И приблизилась к его лицу. Её губы коснулись обветренных и окоченевших, но мягких губ Дэлавара. Он явно такого не ожидал. А затем Флаттершай отодвинулась и в полной мере осознала, что сделала. Прилив дерзости спал, и ей захотелось спрятаться. Охотник, как ни странно, протянул иголку поняше. Зашивать кожу оказалось не сложнее ткани, но Флаттершай подумала, что крючком управилась бы быстрее. Флати впервые сама приготовила похлёбку и разделила трапезу, поочерёдно черпая блюдцем для себя и для человека.
Ломка границ дозволенного, подзадорила Флатершай сделать ещё кое-что. Она стянула окровавленную одежду и увидела ещё одну рану. По правому боку расползалось синюшное пятно. Синяк хоть и был крупным, но угрозы для здоровья не представлял. Затем взгляд поняши скользнул по обнажённому и мускулистому телу — спине и груди. Они были усеяны шрамами. Некоторые, из которых ещё были розовыми. Странная дрожь прокатилась по телу Флати. Закончив осмотр, она укутала подопечного шкурами и шмыгнула под правый бок, чтобы не потревожить швы. Ненадолго она забыла обо всём и просто обнимала и согревала своего человека.
Ночь была беспокойной. Охотник стонал и ворочался. А сонная Флаттершай лишь сильнее прижималась и поглаживала его. Несколько дней за этим человек отлёживался. Левая рука висела плетью, любое движение ей сопровождалось гримасами боли. Но еды почти не осталось и на шестой день, несмотря на вялый протест Флаттершай, он ушёл. Но усилия человека были тщетны. Через два дня еда закончилась.
Флаттершай тихо плакала весь вечер. Она уже всё решила. Флаттершай всегда остро чувствовала вину. Она обуза, лежит мёртвым грузом на плечах доброго Охотника. И именно из-за неё человеку придётся голодать. Так она думала.
Простите друзья, я не дождусь вас — вывела Флати мелком на стене.
Они легли спать голодными. Флаттершай наслаждалась мирным дыханием Дэлавара, она выжидала. Удостоверившись, что человек спит, Флаттершай тихо выползла из постели. Абсолютно голая, она выскользнула наружу, лишь тихонько скрипнула стремянка. Его величество Холод не замедлил отобрать остатки постельного тепла. Завтра утром человек как обычно выйдет на охоту и найдёт еду. Её человек не будет голодать.
Слёзы заледенели в уголках глаз. Чувствительность тела пропадала. Остался только Холод. Флаттершай легла на снег, и приготовилась к погружению в последний сон. Поняше казалось, что от холода захрустела её промороженная шкурка. Её схватили и поволокли обратно в пещеру. Флаттершай вновь оказалась в постели, её жёстко и энергично растирали. Затем в рот полилась ледяная жидкость из бутылки. Рот обожгло и защипало. Флаттершай закашлялась. Охотник молчал.
Спустя несколько минут пони совсем отогрелась. А после кружечки вскипяченной воды пришла в себя. Человек крепко обнимал её. Он был так близко и то, что произошло дальше, получилось как-то само. Губы нашли друг друга. Пони и человек делились теплом и нежностью. И Флаттершай совсем не удивлялась присутствию второго языка во рту. Более того — она поддалась чувствам и сама устроила крестовый поход в чужой рот. Это было чудесно.
— Почему ты спасаешь меня? — Флаттершай прошептала это скорее для себя, чем для человека. Её копыто гладило мускулистый торс и круговыми движениями спускалось ниже. Это её жеребец! И, кажется, он возбудился. Флаттершай, обхватила копытом горячую колбаску и робко задвигала вверх — вниз. Хитрая и наглая улыбка человека заставила поняшу спрятать глаза и остановить неумелые попытки ублажения. Мягкая рука скользнула по её животику и стала мять вымечко. У Флаттершай перехватило дыхание. В голове было так легко. Пегасочка возобновила неловкие ласки. И человеческий орган нахохлился, словно сердитая сова. Тем временем шаловливые пальчики закончили развлекаться с набухшими сосочками и перебрались пониже к её чувствительному медвежьему углу, из которого не так давно вынесли девственность.
Ласки одолели Флати. Из задранного к потолку ротика излился сладчайший писк. Этот особый писк никогда не слышал ни один пони. Флаттершай серьезно заботилась об этом. Ощущения были гораздо сильнее, чем когда она сама себя ласкала. Сильные судороги прокатились по маленькому тельцу и норовили выкинуть его из уютных объятий. Но человек крепко держал её круп.
Когда прилив наслаждения прошёл, трепещущая Флаттершай выбралась из объятий. И спустилась к дрожащему от напряжения воплощению желания. Нежный язычок скользнул по толстенному гротескному грибу. Человек ласкал Флати за ушком. А из разгорячённой понячьей щёлки уже вытекал настоящий тягучий водопад.
Флаттершай вспомнила, как первый раз ела мороженое. Рэйнбоу купила ей фруктовый лёд. Его тогда делали в виде цилиндров, очень больших цилиндров. Флати попыталась засунуть его в рот целиком, как делала Рэйнбоу, но не смогла. Её губы растянулись до предела, а толстый ледяной поршень, едва пройдя до половины, заставил её закашляться. С тех пор она старалась не засовывать большие предметы в рот. Эти времена прошли.
Солоноватый, но безумно ароматный член её человека, до рези в уголках губ протиснулся в рот. Поняшка ерзала и тёрла себя внизу, представляя, как эта здоровенная штука во рту, на всю длину проникает в её маленького мокренького котёночка. Старательные, но неумелые движения головой и ласковый, преданный взгляд заставили человека схватиться за сердце.
Тяжёлое дыхание её жеребца, дало жёлтенькой пегаске понять, что её труды не напрасны. Ах, если бы в лётной школе, когда все жеребята учились любви, она не была бы посмешищем. Жестокие сверстники считали её неудачницей и обходили стороной, а то и вообще дразнились. Ладони мягко остановили голову пони. При этом движении человек слегка сморщился от боли и расслабил левую руку. Охотник согнулся и повалил Флаттершай на спину. Поняша увидела сверкнувшие в бледно-голубом свете клыки. Рот приближался к уязвимому местечку и поняша занервничала.
— Не ешь меня там! — испуганно пискнула Флаттершай. Но поздно — человек набросился и впился в трепещущую плоть. Задние копытца дернулись и задрожали. Губы и язык игрались с нежными кобыльими прелестями. Флатти смущённо прикрыла своё личико согнутыми копытцами, и лишь украдкой поглядывала на охотника, свежующего её щёлку языком. Но озорство закончилось — толстый и широкий язык раздвинул инстинктивно сжимающиеся стенки и заставил поняшу трястись от подступающего оргазма. Охотник замер и дал Флати отдышаться. Оргазм отступил, так и не начавшись. А затем человек стал трахать поняшу языком. Нащупал внутри маленькое уплотнение и старательно прохаживался по нему.
Флаттершай снова издала сладкий секретный писк. Писечка хлюпала и плескалась соками. Но Охотник не останавливался, он играл на Флаттершай, как на диковинном духовом инструменте — вдувая языком в щель и извлекая сладенькие писки, переходящие в бурные, невероятно сексуальные стоны. От судорог у Флати свело все мышцы, она кончала снова и снова. Без передышек. Сказывались долгие дни вынужденного воздержания. Шкура под аппетитным крупом пони пропиталась соками и душистым запахом любви.
Бедная Флаттершай и представить не могла, что может быть настолько хорошо. Она попыталась отстранить круп от лица своего жеребца. Но он с недовольным ворчанием вернул добычу на место. И сокрушил ослабевшую поняшку мощной комбинацией ласк, завершившейся прикусыванием клитора. Симфония блаженства заструилась в пегасочке с новой силой и вырвалась наружу.
Пещера бешено кружилась, а от жара и переизбытка сладостных чувств Флаттершай едва не отрубалась. Она не сразу заметила, нависшего над ней великана. Одурманенная поняша шире раздвинула задние ноги и потёрлась заготовленной дырочкой о мужские принадлежности, превосходящие мечты любой кобылы. На несколько секунд Флати представила, что сейчас её покроет Биг Мак. Но наваждение развеялось, а истина оказалась лучше любой фантазии. Она никогда не смогла бы так раскрыться с другим пони. Человек же — другое дело.
Головка надавила на не по размеру малое отверстие, но не продвигалась ни на дюйм. Напряжение росло, Флаттершай видела, как напряглись рельефные мышцы на животе человека. Пони невольно сглотнула, но, ни как не могла заставить себя расслабить мышцы внизу живота. Тогда Охотник положил руку ей на животик и начал ритмично поглаживать. Через некоторое время это произвело эффект — Флаттершай расслабилась, перестала замечать, что над её затопленной пещеркой подвешен готовый к погружению челн. Словно ледокол, попирающий границы возможного, он почти расколол круп напополам. Смазки было слишком много — она с чавкающим звуком выплескивалась при каждом толчке Титаника, бороздившего её сокровенные теснины.
— Так вот значит, как ты собирался убить меня!? Давай, дери до бесчувствия бесполезную Флаттершай! О Селестия… — Дальнейшие полубредовые речи потонули в сладких стонах. Крепкий человеческий член скользил с трудом. Человеку приходилось постоянно останавливаться, чтобы не кончить раньше времени. Он согнулся над пони и подарил самый страстный французский поцелуй, какой Флаттершай только могла вообразить.
А затем Дэлавар ускорился. Флаттершай перечеркнула в уме свой первый негативный опыт. С лица её человека падали крупные солёные капли. Старательное выражение почему-то казалось Флаттершай милым. Бёдра пони почти рвались от вновь накопившегося сладостного напряжения. А её взгляд умолял не останавливаться. Жар и трение внутри Флати взорвались с оглушительной вспышкой в голове. Она выгнула спинку. Человек над ней зажмурился и тяжело выдохнул и замер. Вместе с выдохом из приоткрытых губ Дэлавара послышался стон. Флатершай потеряла себя в человеке. Она чувствовала с ним особую связь и боялась пошевелиться. Флаттершай не верила, что кто-то сможет так глубоко и так неистово ворваться в её сердечко.
Силы покинули необычную пару. По крайней мере, они помогли друг другу утолить половой голод. Пони и человек вновь лежали под шкурами и смотрели в голубые отсветы пламени на потолке. Голова Флаттершай приютилась на здоровом плече Дэлавара, а сам он прижимал к себе кобылку и легонько поглаживал бочёк. Будто бы убаюкивая. Царица снов незаметно забрала в своё царство обоих.
Утро началось с неприятности. Ворочаясь во сне, Флаттершай задела рану. Вскрик Дэлавара разбудил обоих.
— Прости, прости меня! — Флати сжалась, жалостливо выглядывая из-под шкуры.
Охотник сел на корточки нос к носу с пони. По его лицу нельзя было понять, сердится он или нет. Затем он встал на колени и оказался выше Флаттершай. Ладонь ласково прошлась по шее и вынудила Флаттершай посмотреть в глаза.
— Флаттершай. — Охотник впервые произнёс её имя. Его взгляд изменился — стал добрым и капельку печальным. Человек чуть прикрыл глаза и стал придвигаться к пони. Флаттершай чуть приоткрыла губы, притягиваясь к своему человеку, как к магниту. Она желала пробыть так вечно, или хотя бы до смерти. Пока голод не разлучит их.
Охотник встал и замер, будто хотел ещё что-то сказать. Но Флаттершай всё равно не поняла бы его. Взгляд человека становился уверенней с каждой секундой. Тяжелый вздох, короткие сборы. И вот Флаттершай одна, снова мучительное ожидание. Снова неизвестность. Мелок обводил лини. Флаттершай будто в тумане, выводила такие знакомые и милые сердцу образы друзей. Но о них она совсем не думала, все её мысли кружились вокруг человека. Даже если он захочет её зарезать, она покорно ляжет под нож. Это не его выбор быть таким. Быть убийцей. Он просто хочет жить и цепляется за любые возможности. Прячется от неё и себя самого за маской невозмутимой суровости, а внутри мягкий и заботливый, как жеребец, о котором всегда мечтала Флаттершай.
Тут мысли пони зацепились за брата Эпплджек. Одинокими вечерами её воображаемым партнёром почти всегда становился он. У Биг Макинтоша было все, чего желала пегасочка. Но её врождённая застенчивость и молчаливость Биг Мака стали непреодолимой преградой. Более того красный жеребец был популярен у кобылок. А Флаттершай очень боялась соперничества с такими акулами-сердцеедками как Черили. Она смирилась с этим положением дел. Но Охотник, разбудил подавленную страсть. И пусть её жеребец — человек. Так даже лучше. С пони у Флаттершай ни чего бы не вышло.
А затем мысли Флати стали совсем уж непристойными. Среди знакомых кобылок ходили слухи, что Мак очень, очень близок с сестрой. От этого пегасочке становилось ещё печальнее. Она ни в коем случае не хотела мешать семейному счастью Эпплджек. А ещё говорили, что у Мака большие яблочки на крохотном стебельке. Но Флати всегда представляла его с большим достоинством. Таким как… Флаттершай вспомнила вчерашнюю близость с Дэлаваром. Эту могучую, толстую штуку, которую она так и не смогла принять полностью. Щёки пони мгновенно обдал жар. А воображение вышло из-под контроля и рисовало сцены невероятно жёсткого межвидового сношения.
Её мысли прервала грохнувшаяся на пол стремянка. В проходе стоял её человек. Но ещё слишком рано, прошло всего-то пара часов. Здоровенная мохнатая лапа в рост человека упала на ледник. Плача от счастья, Флаттершай бросилась к охотнику и крепко обняла на уровне пояса. Его пальцы зарылись в гриву и нежно поглаживали пони между ушек. Он повёл её за собой, к счастью, идти пришлось не долго. Огромная лохматая туша перекрыла узкий проход в скалах. Когда они подошли ближе, Флаттершай поняла, что это огромный как мамонт медведь. Шкурой этого зверя можно выстлать весь пол в их пещере и ещё на меховые куртки останется. Ружьё охотника такому не страшнее щекотки. Валун размером с призовую дыню расплющил голову чудовища.
Флаттершай осмотрелась и поняла, как рисковал охотник. Он выманил медведя на себя, заманил в проход оканчивающийся тупиком, а затем с помощью кожаной верёвки скатил заготовленный камень с широкого уступа. Если бы валун промахнулся, страшно представить, что монстр сделал бы с человеком. Из-за того, как тщательно всё было подготовлено, Флаттершай не сомневалась — Дэлавар давно знал, где обитает медведь. Человек боялся выходить на зверя раньше. Ради себя он не стал бы этого делать. В конце концов, Охотник мог съесть Флаттершай! Но вместо этого пошёл на отчаянный шаг ради своей голодающей пони. Кобылка впилась взглядом в человека, размеренно махающего топориком. В глазах Флаттершай он стал божеством. Императором этого жестокого мира и её тела. Героем для души.
Человек и пони таскали мясо целый день, пока на месте медведя не остался костяной остов. Теперь голод не грозит им очень долго. Флаттершай сготовила похлёбку, совсем позабыв отвращение к виду сырого мяса. Она чувствовала себя счастливой. Самое ужасное, что могло случиться обошло их стороной. Во время трапезы, Флаттершай буквально заставляла себя отрывать взгляд от человека и есть. Её сердечко билось, как дикая птаха, пойманная в клетку. Флати не могла усидеть на месте и не только потому, что на том месте тут же появлялась бесцветная лужица. Она вспомнила предыдущую ночь. Как добровольно замерзала, и как человек любил Флаттершай. Как хорошо ему было внутри неё. И как она как она тонула в океане нежных чувств.
Нарастающее давление вырвалось из Флаттершай в совсем не похожей на неё манере.
— Люби меня! — Обезумевшая от страсти кобылка набросилась на своего кормильца. Ладони шарили по её спине, раскрыли крыло и стали нежно пересчитывать пёрышки. Это было немного щекотно, но приятно. Она забылась в сильных объятьях. Для поняши существовал лишь чужой язык во рту и ласковые губы повелителя её плоти.
А затем Флати оттолкнули. Она едва не заплакала и открыла глаза. Её жеребец стянул куртку и скинул юбку. И все его недостатки померкли перед его достоинством, грозно вздымающимся к потолку. Задние ноги Флати мелко задрожали, она текла и сзади и спереди. Переднее копыто то и дело стирало с губ следы её желания. Без раздумий, в полном согласии с собой, Флаттершай обхватила передними копытами шею любимого человека и начала медленно садиться на его колени. Этому приятному процессу мешал только один, но огромный фактор. Флаттершай задыхалась от напирающего снизу жара добирающегося до груди. Задние ноги мелко дрожали. Миллиметр за миллиметром круп проскальзывал к человеческому тазу.
Руки обстоятельно массировали её стройное тело. Пока не завершили свой путь к бёдрам. Охотник жёстко сжал оба полукрупия. Флати знала, что напряжение левой руки очень болезненно для человека, но тот похоже, предпочитал не замечать боль. Ладони алчно стискивали сочные формы поняши. А затем человек со всей силы потянул круп вниз. У кобылки перехватило дыхание. Глаза Флаттершай широко раскрылись, изо рта выпал язык — она будто беззвучно кричала от приступа сладкой боли. Дэлавар подобрал губами вывалившийся язычок Флати и засосал к себе в рот. При этом его руки продолжали сжимать аппетитную попку.
Такое поведение человека спровоцировало ответную реакцию. Всё что Флаттершай сдерживала целый день, да куда там — целую жизнь, вырвалось из неё. Будто неистовая валькирия Флаттершай подбрасывала своё тельце и с воинственным видом насаживалась на копьё охотника. Она сама не замечала, как их бёдра почти полностью соединялись с влажным звуком. Всё её внимание забрало лицо, излучающее бесконечную любовь. Даже нечто огромное, толкающее внутренности где-то под диафрагмой, не смогло отвлечь её. Флати просто изо всех сил стискивала этот предмет. Задние ноги пони ныли, но те невероятные ощущения покалывания и тепла, а также чувство полного единения были как наркотик. Пот заливал её милое личико, наглядно демонстрирующее передозировку кайфом. Но по своей воле пони ни за чтобы не остановилась.
Человек еле сдерживался, выражение нежности ушло с его наморщившегося лица. Было видно, что у него уходят все силы на самоконтроль. Но выдержать напор у человека не получилось. Стоная, он крепко прижал к себе поняшу и она замерла вместе с ним. Флаттершай почти чувствовала, как её матку накачивают семенем. Выждав пол минутки, поняша настойчиво попросила поцелуя и, разумеется, получила свой утешительный приз. Флаттершай была так близка к оргазму и даже чувствовала небольшую досаду. Но это чувство не шло ни в какое сравнение с огромным удовлетворением от того, что она сделала хорошо другу.
Человек вышел из пони. Флаттершай, наконец, смогла нормально вздохнуть. Жар секса постепенно спадал, уступая место холоду. Накрыв себя и пони шкурой, человек отвернулся к стене. Они лежали так несколько минут. Флаттершай полностью пришла в себя, обняла Дэлавара сзади и прижалась к его бёдрам и спине. Охотник поднялся, сделал несколько шагов к выходу и замер. Флаттершай лежала на спине и видела, как начался ночной снегопад. А ещё она видела шикарный зад своего человека, мускулистая спина казалась произведением искусства в сполохах тусклого голубого света. А если бы на эти бёдра претендовала ещё одна пони, то Флаттершай без колебаний убила бы её. Неудовлетворённость заявила о себе с новой силой. Поняша обильно потекла. Копыто нырнуло под шкуру и начало массировать щёлочку сочащуюся белым густым семенем и соками. Видимо услышав шорох, первобытный бог развернулся и сдёрнул шкуру с Флаттершай. От холода и пристального взгляда поняша сжалась.
Руки бесцеремонно схватили её за задние ноги и широко раздвинули их. Человек указал взглядом на копыта, затем хмуро посмотрел в глаза Флаттершай. Она подчинилась и убрала передние копыта от идеальной щёлочки в крупе. От стыда Флаттершай хотела провалиться под землю. Она посмотрела вдоль своего тела и увидела наливающийся плод страсти внизу человеческого живота. Флаттершай почти слышала треск толстых канатов тягающих многотонный груз. Внезапно страх обуял пони. В панике она заскребла передними копытами, пытаясь отползти. Плод созрел.
Достойная императора махина приготовилась устроить экстерминатус непокорной щёлке. Все мышцы на теле человека напряглись. Охотник издал крик похожий на звериный рык. Мышцы напряглись ещё сильней, и Флаттершай показалось, что человек стал вдвое крупнее. Её круп повис в воздухе, как качели. А перенапряженный пенис медленно приближался к изящной вагинке. Флаттершай испуганно пискнула. Напряжённый орган, как таран вломился в ослабленные прошлым приступом створки и одним мощным движением уничтожил все страхи и сомнения Флати.
Флаттершай смогла выдержать первый удар. Она впилась копытами в подстеленную шкуру с двух сторон от себя, пока мужской орган неторопливо покидал её. А затем человек подтянул её задние ноги к плечам, одновременно резко двинув тазом вперёд. Тело пони скользнуло по шкурам. Весь воздух вышел из Флати. Дэлавар набирал обороты и за сплошными стонами и бессвязными вскриками уже не слышались влажные звуки упругих ударов паха о бёдра.
Дэлавар изменил тактику. По глубже вогнав свой столб в сладко вьющееся тельце, он производил круговые движения тазом, подражая буру, алчно вгрызающемуся в заветную скважину. Флаттершай чувствовала — сейчас из неё добудут всё, что только можно. И она была совсем не против поделиться добром. Из киски Флаттершай хлестнул настоящий гейзер. Особый писк залил пещеру, сладостным звоном отдаваясь в ушах.
А затем жёсткие мокрые шлепки возобновились. Все попытки тельца Флати сжать и замедлить движение роковых качелей, не принесли результатов. Человек улыбался особой мрачной улыбкой. Словно злодей наслаждающийся пытками невинной кобылки. Человек не останавливался, будто совсем потерял чувствительность. Ноющие особые места Флати стали чувствительней, и следующий оргазм пришёл ещё быстрее.
Кроме промежности у Флати горело ещё и лицо. Ей было стыдно плескать киской и извиваться, вот так в открытую, когда хищный взгляд бродит по её неприкрытым местечкам. Но Флаттершай нашла в себе силы подарить человеку самый ласковый любовный взгляд, на какой была способна. И растопила мускулистого великана. Он, наконец, остановился для того чтобы заключить Флаттершай в тесных объятьях. Тяжесть желанного тела навалилась на поняшу, и натруженный мясной кабачок выскользнул из Флати. Она обняла своего бога-человека, нервно хихикнула и немного расслабилась. Стало гораздо легче дышать. Человек дразнил поняшу — водил упругим кончиком по скользким внешним губкам.
Пока Флаттершай решала хочет ли ещё, человек схватил её зубами за ушко. Нежный писк, и всё внимание поняши переключилось на прикушенную часть тела. И в этот момент, когда она была не готова, человек резко и до конца пронзил оттопыренный круп. Глаза пони закатились, из горла вырывались нечленораздельные, но, несомненно, милые звуки. Таз жеребца-человека с каким-то потусторонним остервенением замолотил об круп Флаттершай, впечатывая в подстеленные шкуры. Флаттершай не могла думать ни о чём, кроме толстого человеческого члена долбящего её ноющую киску. Флаттершай нашла в себе силы посмотреть в быстро мелькающий просвет между телами. Её растянутая щёлка собиралась крупной складочкой вокруг пениса. Будто не желала выпускать из своих теснин могучий ствол с прожилками вен.
Флати казалось, что она сойдёт с ума от напиравшего жара. Она буквально тонула в почти болезненном томлении. Мощный столб огня заполонил все её внутренности. И вырвался. Размякшие мышцы между ног свело мощной судорогой. Флати даже представить не могла, что способна так кончить. В истерике, она излизала грудь жеребца, отчаянно скребя по его бокам. Последние движения добили и Дэлавара. Он кричал. А затем неистово прижался к Флаттершай, всё ещё содрогающейся от волшебных чувств, сокрушивших саму её сущность. И каждый смотрел в перекошенное удовольствием лицо партнёра и стонал, наслаждаясь друг другом.
Жёстко оттраханная Флаттершай лежала на спине с широко раскинутыми ногами. Смелые мечты о Биг Маке и рядом не стояли с её теперешними чувствами. Она ощущала себя переполненной чашей. Промежность саднило, но это была добрая боль. Когда поняша повернула голову и посмотрела на своего особенного друга, она поняла, что за тепло разливается в груди. Да, у Флаттершай не было прежней жизни — заботы о маленьких лесных друзьях, не было вкусной еды и старых друзей. Но она была счастлива. И в этом она уверена на все сто.
— Если мои подруги найдут нас, я не вернусь домой без тебя, — прошептала она на ушко спящему человеку.
Глава 2 Правая стена
Белое одеяло уходило на многие мили во все стороны и лишь на востоке вздымалось и колоссальными зубами впивалось в небеса. На западе стальное зеркало охватывало половину мира и, изгибаясь, уходило за горизонт. На такой высоте практически отсутствовал ветер, а воздух казался жидким азотом. В этом мире не существовало птиц. Лишь пегаска, укутанная тремя слоями одежды. На крыльях специальные чехлы из самого тонкого и гибкого меха. В такой оснастке было тяжело летать. Но Флаттершай справлялась. Жизнь заставила идти на подобные неудобства.
Пегаска парила кругами. Неспешно кружилась по спирали. Глаза судорожно шарили по ландшафту внизу. Три крохотные коричневато-серые точки ползли к плотному мареву на севере. Флаттершай тщательно запомнила их расположение и направление движения. На земле её уже ждали.
— Три, там. Часа два ходьбы, идут к источникам, — чётко произнесла пегаска, постукивая зубами.
— Ты замёрзла? Вернись дом.
— Вернись в дом — правильней. Ничего страшного. Тем более ещё потребуется разведка.
— Скажи усталость.
— Хорошо, но лучше: устанешь — скажи.
Охотник быстро передвигался, выбирая места, где снег затвердел и не проваливался. Хоть Дэлавар всегда был начеку, он старался больше разговаривать с Флаттершай. Он очень быстро прогрессировал в освоении Эквестрийского языка. А Флаттершай знала из языка человека всего несколько слов.
Флаттершай взлетала ещё, на этот раз не высоко. Благодаря такой разведке они вышли наперерез добыче, и засели на крутом холме рядом с тесниной расположенной перед спуском в низины. Тепло друг друга согревало охотников в засаде. Через несколько минут сквозь замерший воздух стали прорисовываться тонкие силуэты. Охотники выжидали. Добыча вошла в теснину: две рогатые фигуры и одна поменьше безрогая. Олени. Кругом почти отвесные склоны и лишь один не широкий проход. Когда фигуры достаточно прошли по теснине Охотник сорвался с места. Теперь его выход — работа убийцы. Он выскочил позади оленей. Затвор винтовки щёлкнул, переходя в боевое положение. Олени обернулись и сразу задали стрекоча. Бах — самый крупный из них захромал, но не сдавался. Выход был близко. Внезапно олени остановились. Путь к спасению перекрывала диковинная паутина из прочных кожаных верёвок.
Самый крупный олень доковылял до остановившихся сородичей, развернулся и уставился на Охотника. Западня заставляет зверей забиваться в угол от страха, и она же даёт силы броситься в последний бой. Олень опустил рога и взял разбег на Дэлавара. Последовавший выстрел не задел зверя. Человек попятился и выхватил обрез. Олень был слишком близко. Всё внутри Флаттершай застыло. Выстрел из обреза показался Флаттершай громче, сердце замерло на несколько мгновений. Человек отпрыгнул и перекатился за валун. Олень пробежал ещё десяток шагов и остановился. Когда его голова развернулась, Флаттершай увидела багрово-чёрные пятна на челюсти и горле могучего самца. Кровь лилась дымящейся рекой и застывала на запорошённых камнях. Олень сделал огромный скачок к охотнику. Тот уклонился, заскочив на камень. Голова зверя мелькнула близко к человеку. Дэлавар отбросил обрез, схватился за рога и резким движением отклонил голову животного от себя и валуна. Олень продолжал давить, хоть уже полулежал. Человек, вместо того чтобы продолжать отталкивать голову, дёрнул на себя и вниз, с силой впечатывая в камень.
Величественное животное замерло, умерев, как и почти все — в грязи и боли. Оленица и оленёнок прижались к кожаным растяжкам и замерли, лишь часто и поверхностно дыша. Флаттершай облегченно выдохнула и спустилась к Охотнику, перезаряжающему оружие. Щелчок затвора, ствол поднялся, замирая напротив живых мишеней. Флаттершай выскочила перед ним.
— Нет! Хватит.
— Отойди.
— Это неправильно! Давай отпустим их, или хотя бы пощади оленёнка. Я буду кормить его из своей доли. И он будет нашим неприкосновенным запасом еды.
— Эх, Флаттершай, много добро. Для жить.
— Да, я слишком добрая! Но не надо убивать больше, чем нужно.
— Нужно? Не понимаю это слово.
— Это, то — без чего не выжить или плохо жить. Еда, вода, дом, друзья.
— Больше еда нужно. Смотри, — человек задрал юбку и показал кровавую дорожку на ноге — олень достал его.
Флаттершай сглотнула, в её головке пробежала мысль, что Охотник хочет отомстить.
— Нам придётся долго хранить мясо. Они будут не вкусные. Лучше поймать свежую добычу.
Повисла напряжённая пауза.
— Ты права. Не надо убивать лишний раз. Мы не дотащим все. — Охотник опустил оружие. — Убью потом, когда нужно.
У Флаттершай будто камень упал с плеч. Она облегчённо выдохнула. Олениха с дитём выскочила из прохода, как только охотники скрылись из виду. Даже не задержалась у трупа вожака. А пони и человек дошли до ближайшего горячего источника. Флаттершай занялась раной своего спутника. Рог пробил мягкие ткани на бедре, но к счастью не задел кость и крупные сосуды.
— Помнишь, ты убил детёныша? Здесь, когда мы… — Флаттершай запнулась и замолкла.
— Я помню. Я не видел детёныш, когда стрелял.
— Нет, потом…, нож…
— Так нужно. Нечем кормить, нет молока.
— Я понимаю.
Они вернулись в пещеру тяжело нагруженными. Ночь наступала на пятки. Обычные домашние дела закончились. Впереди длинная ночь — втрое длиннее нормального сна. Время, которое раньше они убивали, наблюдая за огнём или влетающими снежинками, нежась в тепле под шкурами. Теперь оно проходило иначе.
Сильные руки схватили Флаттершай за круп и утянули под шкуры. Хихикая как школьница, поняша отбрыкивалась и вырывалась. Разумеется не всерьёз. Жаркие ласки усмирили Флати. Она плавилась, в руках своего особенного жеребца. Ну, по меньшей мере, снизу. Дэлавар всегда начинал с нежностей, это очень нравилось Флаттершай. Его руки творили чудеса с её телом. Пальцы чутко массировали самые деликатные и чувствительные места, не забывая и о крылышках, столь натруженных в последнее время. Флаттершай в свою очередь разминала и массажировала усталую и напряжённую спину и шею человека. Массаж очень укреплял дружескую связь.
После ласк Дэлавар всегда добивался зрительного контакта глаза в глаза, это вызывало особые острые чувства в Флаттершай. Подобная открытость с кем-то равным по разуму сводила поняшку с ума. Человек полностью завладел её телом. Медленные проникающие движения в жарких объятьях больше походили на покачивания в волнах тёплого южного моря, чем на совокупление среди просторов суровых ледяных равнин. Флати полностью отдалась во власть партнёра.
— Может, попробуем сегодня что-нибудь особенное? — Флаттершай едва справилась с размякшим языком.
— У меня есть, немножко мечты. — Улыбаясь, сообщил Дэлавар.
— Затащи меня в свою мечту. — Сладко промямлила Флаттершай.
Ладонь со звонким шлепком отскочила от быстро розовеющего жёлтого крупа. Непрошеные слёзы навернулись на глаза. А огромное приключение уже ломилось в сфинктер. Флаттершай уткнулась в шкуры и закричала. Затем повернулась к своему проводнику в мир грёз и сказала:
— Только не туда, пожалуйста. Это уже слишком!
— Нет. — Человек был спокоен и непреклонен.
Посудина с медвежьим жиром очень кстати оказалась под рукой. Пальцы деловито размазывали холодную скользкую субстанцию по тугому сморщенному колечку. Первый поцелуй, девственность и теперь вот это! Флаттершай уверяла себя, что не выдержит, но каждый раз выдерживала. Она снова посмотрела на своего особенного человека. И в этот момент уверенность наполнила её сердечко.
— Чего ждёшь? Засади мне! Если ты не против.
— Ты мне разрешаешь, это так мило. — С вредненькой полуулыбкой сказал Дэлавар.
Флаттершай почувствовала, как нечто горячее ввинчивается ей под хвост. Это длилось и длилось, мучительные минуты, дни, годы. Копыта едва не подкосились, но две ладони сжали кьютимарки и удержали пони. Её задний проход немилосердно распирало и растягивало. Флаттершай представила на секунду, что вместо мужского естества в неё погружается горящая шашка динамита. Чтобы варварским способом добыть из неё наслаждение.
Живот человека коснулся спины Флати, а зубы легли на беззащитное, прижатое ушко. Дэлавар дал минутку привыкнуть, а затем занялся несчастным крупом всерьёз. Тягучие мощные толчки изнутри распирали размягчённую Флати. Пальцы немилосердно тёрли клитор и сосочки. Мысли поняши путались. Пах человека хлопался о круп со странным звуком. Наверно именно такие звуки раздаются в шахтах, когда трудятся горняки — думала Флаттершай. И лишь одно удерживало её над бездной безумия — горячий пульсирующий член в заднице, смазанный медвежьим жирком.
Чпок, чпок, чпок. Зад Флати сладко хлюпал. Человек тяжело дышал. Флаттершай чувствовала, что он скоро изольется, и напрягла попку. Дэлавару пришлось сбавить обороты. И Флаттершай оказала другу небольшую помощь, подавая крупом назад, навстречу убийственному члену. Это движение до конца загнало член в зудящую попку, и Дэлавар застонал на ушко Флаттершай. Она повернулась и ласково улыбнулась ему, наблюдая, как лицо Дэлавара искажается невыносимым блаженством. Она радовалась, что смогла дать такие приятные ощущения своему самому близкому другу. Человек рухнул рядом с пони.
— Флати, ты так хорошо… . Эээ, а как у вас называется то, что мы делаем?
Щечки поняши из розовых стали алыми. Она смущённо отвернулась и тихо пискнула.
— Любовь. Мы занимаемся любовью, — пролепетала Флаттершай после напряжённой паузы.
— Скажи: ты доверишь мне свою жизнь?
— Конечно.
— Прости мою любовь.
— За что?
— За это!
Человек набросился на пони. Флаттершай оказалась на спине. Тяжёлое тело прижало её к постели. Член вновь налился любовью и восстал, скользнув по мокрым складочкам у Флати между ног.
— Жёстко вставь в меня! До конца! — Слова вырвались в порыве страсти, и спустя две секунды Флати пожалела, что не сдержалась.
Они делали это каждый день, но Дэлавар почти никогда не использовал свою штуку на полную длину. Он знал, что слишком велик для кобылки. Но сегодня предпочёл забыть об этом. Флаттершай захлёбывалась стонами. Дискомфорт и лёгкие уколы боли стремительно сменялись жаром и охрененными ощущениями распирающими животик. Широкие мощные движения человека оканчивались мокрыми шлепками. И он постоянно наращивал темп. Флаттершай уже почти запищала в экстазе, но руки сжали горло.
Глоток воздуха — это всё, что Флати нужно. Нарастающее напряжение в животе и лёгких, почти разрывали маленькое изящное тельце. Сознание расплющивалось о заднюю стенку черепа, то, что должно было сделать ей приятно немилосердно давило бедняжку. Страх взял тело Флаттершай в свои склизкие копыта. Она изо всех сил отбивалась от неведомого врага за пеленой слёз. Но с каждым мгновением всё слабее и слабее. В отчаянии Флати попрощалась с жизнью и безвольно опустила копыта.
Всё это время человек долбил поняшу как ненормальный, но её оргазм так и не наступил. И когда Флати почти отключилась — пальцы разжались. И сознание пони разлетелось в щепки, сметённое простым вдохом. Кажется, Флаттершай сильно кричала. В её голове кружился смерч из кайфа, минимум втрое сильнее восьмисот крыловатт. Тело полностью вышло из под контроля и отчаянно брыкалось, всё ещё пронзённое человеческой мощью. Флаттершай очнулась с вывалившимся языком. Буря божественной неги затихала. А Дэлавар миленько улыбался, наблюдая, как выражение крайнего удовольствия на личике Флати постепенно сменяется выражением крайнего смущения.
Слова были не нужны: Дэлавар и так видел, что Флати очень понравилось. А даже если бы и нет, поделать та ничего не могла — задние ноги просто отказали поняше, пока толстенный человеческий член снова и снова разрывал её маленькую нежную "бабочку". Флаттершай думала, что умрёт. Но она ошибалась. Даже наоборот: пройдя все эти испытания, она чувствовала в себе новые силы и новую надежду. И всем этим Флаттершай была обязана самому удивительному существу, из всех встреченных ей. Она засыпала в единственном тёплом месте в мире — в объятьях человека.
Время шло, и Флаттершай с удивлением обнаружила, что её месячные так и не начались после трёх месяцев ожидания. А животик округлился и выпирал. Но она по-прежнему ходила на охоту, не зная как сообщить о странной новости Дэлавару. Пока не настал самый необычный день, какой она видела в этом мире. Снег искрился и исчезал вслед за холодом. Ясное небо расчертили десятки радуг, а воздух стал невыносимо мокрым.
— Так чудесно! Наконец-то стало тепло. Я не знала, что весной здесь так красиво!
— Весна?
— Весна это когда меняется время года, и снега до следующей зимы нет. — Чуть неловко сообщила Флаттершай, и добавила совсем замявшись. — У нас будет жеребёнок.
— Не совсем. Полукровка — часть от тебя, часть от меня. Помнишь волчицу? Так вот её, скорее всего, обрюхатил снежный лев. Странно, не правда ли?
— Значит поэтому некоторые животные такие странные, смешанные. — С заметным облегчением сказала Флаттершай.
— Да, и здесь нет смены сезонов. Это ненадолго, так что нам надо спешить.
— Спешить куда?
— Увидишь.
Пони и человек шли по каменистой равнине теперь больше напоминающей огромный океан жидкой грязи с островками скал. От этого короткое путешествие растянулось, но отнюдь не из-за Флаттершай. Теперь она летала свободно, не боясь отморозить все конечности. А вот человеку приходилось по колени вязнуть. Они добрались до странного места. Огромное поле было завалено не обычными объектами. Вырванные, поломанные стволы деревьев, нагромождения тёсаного камня и просто скал невиданных горных пород, не встречающихся на равнине.
Дэлавар привёл её к небольшому холмику. Он практически целиком состоял из битого кирпича и черепицы. Кое-где торчали прямоугольные балки и обломки мебели. Человек сразу принялся расшвыривать кирпичи, и Флаттершай последовала его примеру. Вместе они выкопали разбитый шкаф маленькую кроватку и кучу осколков посуды. Попробовали копать с другой стороны и здесь им повезло больше. Практически неповреждённый буфет оказался в небольшой нише прикрытой балками. Дэлавар стал работать быстрее, а в его глазах появились лихорадочные искорки. Наконец им удалось вытащить огромный деревянный ящик. Затаив дыхание, Дэлавар отвалил дверцу. Внутри было битое стекло вперемешку с крупой и сахаром. Осторожно копнув, Дэлавар извлёк крупный пакет сухарей. Затем отвернулся и протёр лицо предплечьем.
— Давно их не ел, — чуть дрогнувшим голосом сказал Дэлавар.
Вместе с сухарями нашлась чудом уцелевшая банка вишнёвого варенья и несколько пряников. Флаттершай не сомневалась, что её спутник мог бы и заночевать на развалинах, но ночью было слишком опасно. Дэлавар сказал, что эти горы чужеродного мусора из других миров. И что его забросило именно сюда, Флати скорее всего тоже. Он надеялся найти ещё оружие и патроны. Даже при самом экономном использовании, они никак не восполнялись и были жизненно необходимы. А ещё Дэлавар сказал, что у них есть ещё четыре дня или в лучшем случае неделя на поиски полезного для выживания скарба. Затем снег, лёд и холод снова сделают свалку недоступной.
Снег пошёл во время пятой ходки. Улов был. И это главное. Пусть и не такой обильный, как хотелось. Оружия они не нашли, но в том месте, где Дэлавар обнаружил свой обрез нашлось ещё немного патронов к нему. А ещё среди обломков домика обнаружился добротный коврик. Флаттершай завесила им вход в пещеру, надеясь сделать её хоть немного теплее. И после короткой оттепели всё вновь вернулось в свои суровые рамки.
Время текло. Флаттершай начала постоянно испытывать приливы голода. Её животик ещё более округлился, а вымечко набухло. И настал день, когда её спутник, её партнёр сказал ей:
— Я думаю, тебе следует оставаться дома.
— Но я ещё могу охотиться и быть полезной!
— Прости, но ради нашего дитя — нет. Ты и так много стараешься для нас. Да, с тобой мне легче охотиться. Но тебе это даётся всё тяжелее по понятным причинам. Просто будь дома и жди меня, как раньше.
— Я… я, спасибо. Ты всегда хорошо заботишься обо мне. — Флаттершай грустно улыбнулась, обняла и поцеловала Дэлавара на прощанье.
И вновь Флаттершай одна и в неведении. Часто на охоте человек выходил и стрелял в считанных шагах от зверя. Так меньше вероятность промахнуться и в пустую потратить драгоценный патрон. Флаттершай хоть и волновалась, но всегда была уверена в Дэлаваре. Сейчас же эта уверенность покинула её. Она снова вернулась к своему рассказу в надежде уйти от страхов и сомнений, грызущих её изнутри. Стены пещеры на две трети покрывали рисунки и записи. Но пока было где писать, Флаттершай не планировала останавливаться. В надежде, что когда-нибудь она перечитает рассказ и посмеётся над ним в кругу друзей, в обнимку со своим любимым человеком.
Ну почему он заставляет Флаттершай беспокои…
Запись обрывалась на длинном росчерке. Твайлайт Спаркл закончила читать.
— Флаттершай никогда не выдумала бы такое… — Несмотря на холод щёки Рэйнбоу Дэш алели, словно два горячих уголька.
— Думаешь, мы найдём её? Судя по рассказу, здесь прошли месяцы, если не годы. — У Эпплджек, столь оптимистично настроенной ещё совсем недавно, застыла маска выражающая смесь ужаса, отвращения и сомнений.
— Это я виновата! Мне потребовалось целых четыре дня для поиска нужного заклинания, магическая нить, связанная с Флаттершай обрывается здесь. Я не знаю, что делать дальше. — Твайлайт заплакала.
Толстый слой пыли и сора покрывал пол пещеры. Шкуры частью порванные ваялись то тут, то там. Смятая дырявая кастрюля лежала у стены. Лишь рога Рэрити и Твайлайт освещали мрачные стены пока снег, кружась, пролетал над горочкой булыжников у входа. Пинки Пай запустила копыто между каменюк и извлекла погнутую железную трубку с деревянным ложем. За деревянную часть держалась рука. Сморщенная, костлявая оторванная кисть, потрёпанная водой, ветрами и оттепелями. Пони взвизгнула и уронила находку.
Рэрити обняла Твайлайт и утешающе погладила её.
— Бедная Флаттершай…