Идолы и Боги

Глава 7

Земной пони вошел в Филдс, когда первые лучи солнца стали освещать крыши домов. Он щурился, зевал, но упрямо топал по твердой земле, практически ничего не замечая на пути. Вокруг было тихо, город еще спал, но чужак понимал, что еще полчаса – и улицы наполнятся гомоном работников, и чарующая тишина покинет это место до наступления ночи. Он услышал лай собак и, осмотревшись, увидел трех пони.

Двое из них сидели рядом и жались друг к дружке, и Крэлкин моментально определил, что они – семейная чета. Третьего же незнакомца он рассматривал долго: оранжевая шерстка и зеленая грива неприятно резали глаз, и он мог поклясться, что уже видел этого жеребца раньше, но где точно – сказать не мог. Присмотревшись, он увидел у того рог, и внезапно в мыслях у него встало лишь одно слово: “Целеберриум”.

«Что он тут делает? Его же, насколько я знаю, изгнали. А откуда его изгнали: из Целеберриума или из Эквестрии? Не помню я, да и не при мне изгоняли. Но что он тут делает? Рядом с ним тележка какая-то. И он что-то дает тем земным пони на лавочке. – Чужак присмотрелся. – Бутерброды? Что бы это значило? Как же его зовут? Не помню… Помню, что он был напарником Кресцента. Интересно, как он отреагирует, узнай, что я заменил его?»

– Я вижу у нас гости, – дружелюбно произнес оранжевый единорог и посмотрел на Крэлкина.

– Почему же гости? – поинтересовался тот и подошел. – Я сам по себе, ни к кому…

– Брось, ты у меня в гостях, – улыбнулся бывший член Целеберриума.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно осведомился земной пони.

– Ты в Филдсе, а я тут мэр. – Жеребец прервался, ожидая, что чужак что-то скажет, но тот лишь зевнул и с непониманием посмотрел на него. Не дождавшись, он продолжил: – Ты больше любишь сыр или масло? Я понимаю, что выбор скудный, но это все, чем я располагаю. А чай вот только травяной, – вздохнул единорог.

– Я тебя знаю, – потянул в задумчивости собеседник. – Вот только не могу вспомнить имя.

– Висио, – подсказал пони.

– Точно, Висио, – безрадостно согласился гость Филдса. – Так… ты тут заведуешь всем?

– Стараюсь по мере сил. Правда, не со всем удается справиться. Староват я стал, кости хрустят, да спина ломит.

«Он жалуется на такие пустяки? Он же месяц назад выполнял секретные миссии, ходил бок о бок со смертью, а теперь говорит, что ему тяжело? Либо он врет, либо Целеберриум дает своим членам какие-то специфические препараты для усиления физических и магических способностей. Но что-то мне подсказывает, что он просто неприкрыто лжет».

– Кажется, ты со всем прекрасно справляешься, – заметил Крэлкин.

– Когда кажется, надо холодной водой обливаться, – добродушно заметил оранжевый жеребец. – Вот достаточно неудобно вышло с семьей Копер, – сказал он и бросил взгляд на пару, увлеченно жующую бутерброды, запивающую их ароматным чаем и наблюдая с интересом за подошедшим. – Я готовился принять на двух пони меньше, и лишь за неделю Принцесса Селестия прислала сообщение, что комната в одном из отелей будет занята. Это было… неожиданно, и я не смог как следует подготовиться.

– Одна из пони – Твайлайт? – уточнил чужак.

– Верно, – кивнул Висио. – Второй – видимо ты?

– Скорее всего, да, – с беспокойством потянул Крэлкин и широко зевнул.

«Значит, Селестия пошла даже на выселение супружеской пары на улицу, лишь бы я и Твайлайт были вместе. А Селестия ли?»

– Тоже всю ночь не спал? – поинтересовался единорог.

– Да, – кивнул собеседник, – ходил на дальние поля, разведывал обстановку.

– Ты на дальние поля не ходи, там дракон живет, – со страхом сказала кобылка.

– Это сказки, миссис Копер, – проговорил мэр города. – Не стоит их воспринимать всерьез.

– Но ведь полгода назад там пропали двое пони, – с холодком в голосе заметила та.

– Да, – мрачно согласился Висио. – И я огорчен до глубины души их утратой, однако никто не знает, что на самом деле стало причиной их исчезновения.

– Возможно, Вы и правы, – заметила земная пони и прижалась к супругу.

– Не бойтесь, в этом городе вы под надежной защитой, – заверил градоначальник.

«Он отрицает присутствие дракона в этих землях? – удивился Крэлкин. – Или он просто успокаивает жителей? Но насколько я помню, этот Висио был злобным и плевал ядом направо и налево. Что же с ним произошло? Носит очередную маску?»

– Может, еще чаю? – поинтересовался единорог.

– Да, пожалуйста, – произнес мистер Копер, протягивая пустую чашку. – Ночи пока еще холодные.

– Висио, а как давно ты тут хозяйствуешь? – спросил белый жеребец.

– Что ты подразумеваешь? – уточнил мэр.

– Ну, когда тебя назначили сюда на твою должность?

– Принцесса Селестия назначила… – Жеребец ненадолго задумался, и, посмотрев в небо, тут же изрек: – Лет двадцать назад. Может быть больше, не помню уже.

«Значит, он тут был и во время его работы в скрытой организации… Но почему он говорит “принцесса”? Он же ненавидел Селестию, а уж чтобы обращаться к ней уважительно…»

– А это никак не мешало другим занятиям? – с ехидством поинтересовался чужак.

– Да, трудности, конечно, возникали, – согласился со вздохом бывший член Целеберриума, – но сейчас все нормализовалось, и я готов со всей ответственностью выполнять возложенные на меня обязательства.

«Он говорит, как Селестия. Слушать тошно. Интересно, можно ли ему наступить на больную мозоль и попрекнуть изгнанием из секретной организации? При этих пони он на меня не осмелится нападать… Наверное».

– И как тебе полная отдача себя городу? – поинтересовался Крэлкин.

– Прекрасно, – с воодушевлением отозвался Висио, и собеседник поднял бровь, не понимая радости оппонента. – У меня появилось больше времени облагораживать этот город и улучшать поля. После посадки основного урожая я хочу попробовать разработать усовершенствованные способы мелиорации и увеличить сбор культур хотя бы на двадцать процентов. Но даже пять – уже хорошо.

– И ты нисколечко не скучаешь по прежней жизни? – изумился земной пони.

– Я вижу, вы были близки раньше, – заметил мистер Копер.

– Просто пересеклись единожды, – отмахнулся белый жеребец. – Так что Висио, не скучаешь?

Единорог повесил голову и несколько мгновений смотрел на свои копыта. Потом горделиво поднял голову и лучезарно улыбнулся.

– Нет, Крэлкин, не скучаю. Я безмерно счастлив, что смог сбросить бремя высочайшей ответственности и теперь живу наравне с другими пони. Может, найду кобылку, которая захочет со мной быть. Семью заведу.

«Помнится, он говорил, что якшаться с кобылами всем пристало, даже если это кому-то не нравится. Но сейчас… сейчас он глаголет диаметрально противоположные вещи и утверждает, что так правильно с моральной точки зрения, а не с физиологической. В нем что-то поменялось, но что? Неужели вся желчь, которая в нем была – это гнусность Целеберриума, нашедшая выход через грубые выражения и действия этого индивида. Неужели я не распознал его тогда и не могу понять сейчас? Кто же он на самом деле?»

– Я рад за тебя, – сказал чужак и улыбнулся в ответ. – И все-таки, что за дракон обитает на дальних полях?

– Не переживай, Крэлкин, это только легенда, – проговорил Висио и стал рыться в тележке, выуживая сыр и хлеб. – Ты присядь, в ногах правды нет, тем более что ты, наверное, устал.

– Да, пожалуй, – произнес земной пони и уселся около мистера Копера. Миссис Копер скользнула по нему заинтересованным взглядом и отвернулась.

– А где ты так запачкался? – поинтересовался мэр. – Да и накидку, смотрю, порвал.

Крэлкин окинул себя взглядом и поправил одежку, чтобы лучше закрывала отсутствие кьютимарки.

– Дорога к дальним полям была не такая гладкая, как я предполагал, – сознался он.

– И что же стало причиной твоего неряшливого вида?

– Алмазные псы, – отозвался чужак.

– “Алмазные псы”?! – воскликнула супружеская чета.

– Они на тебя напали? – с тревогой спросил Висио.

«Да что с ним такое? Неужели он размяк за столь короткое время? Не могу я в это поверить. Если я хочу узнать его планы, то мне необходимо остаться с ним наедине».

– И да, и нет, – пространно отозвался гость города.

– В каком смысле? – нахмурился единорог.

– В конечном счете, они меня отпустили, хоть я и был с ними под землей, – произнес жеребец, наблюдая за глазами мэра.

Тот пожевал губами и налил в чашку чай. По мановению его рога бутерброд с сыром и кружка перекочевали к чужаку. Тот их принялся рассматривать и потянулся за чашкой.

– Прости, это все, что есть, – улыбнулся единорог.

Внезапно земной пони застыл и откинулся на спинку скамейки.

– Спасибо, конечно, но я с Твайлайт поем скоро, – проговорил он.

– И все же, я настаиваю. Этот напиток поможет тебе восполнить силы после бессонной ночи. Тем более, она была не такой спокойной, как хотелось бы.

Крэлкин протяжно зевнул. «Наверное, он прав, хотя бы что-то мне нужно, чтобы привести себя в бодрое состояние хотя бы на время. Но почему он предлагает именно чай?»

– Почему ты такой? – спросил жеребец и аккуратно принял из облачка магии фарфоровую посуду.

– Какой именно? – уточнил Висио.

– Ну, такой… – Чужак пошарил глазами. – Тюфяк, – нашелся он.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – заявил мэр. – Я такой, какой есть. Всегда таким был, сколько себя помню.

– Когда мы с тобой последний раз встречались…

– Мне приходилось быть таким, каким ты меня видел, – вздохнул градоначальник. – Мне это тоже не нравилось, но другого выбора просто не было.

– Значит, ты, как всегда, играл роль?

Единорог не ответил и, отвернувшись, стал собирать тележку. «Неужели он правду говорит? Что же получается, я в нем ошибался? Но тогда он искусно играл свою партию для Целеберриума. Настолько искусно, что даже члены скрытой организации ему верили. Кресцент-то с ним себя нормально вел, да и Старсвирл его прогнал, считая злобным индивидом, который плел против него интриги. Получается, что он обманул всех?»

– Может, кто-то еще хочет поесть? – поинтересовался мэр. – Первое кафе откроется через час, а то и позже. Наплыв будет туда большой.

– Спасибо за угощения, – сказали мистер и миссис Копер и отдали кружки, – но мы уже наелись.

Крэлкин отхлебнул чай и поежился от горечи. «В этом напитке явно что-то есть, но настолько ли это что-то опасное? Убивать-то он меня не намерен… Наверное. Теперь я не знаю, чего от него ожидать, и это очень сильно напрягает».

– Спасибо, конечно, – произнес он, – но я, пожалуй, подожду открытия кафе. Да и Твайлайт скоро проснется.

– Чай все-таки выпей, – порекомендовал Висио, и бутерброд, который висел перед чужаком, подлетел к нему, и он схватил его зубами.

– Ты сам-то ел? – поинтересовался Крэлкин.

Мэр кивнул и посмотрел на вопрошающего.

– Пей, – пробубнил он.

– Да пью, пью, – возмущенно отозвался земной пони и сделал несколько глотков. – Неужели ты не мог сделать что-то повкуснее?

– Я не умею готовить, – просто ответил бывший член Целеберриума.

– Но чай… чай-то как готовить?! – воскликнул белый жеребец и поднял кружку над головой. – Кинул туда ложку заварки и залил кипятком. Что в этом сложного?

– Ничего, – согласился градоначальник. – Но, как видишь, у меня не получается.

Крэлкин посмотрел в кружку, подул, чтобы поскорее остудить напиток и принялся потихоньку цедить его.

Стали просыпаться первые пони. Недовольные ранним подъемом жеребята ворчали и, зевая, сонные выходили из домов, чтобы умыться и вновь скрыться в жилище. Взрослые встречали утро по-разному: кто-то приветствовал солнце и даже махал ему копытом, кто-то кланялся, а некоторые молча делали дела на улице и, недовольно смотря на необычных обитателей городка, заходили в дома.

Крэлкин недоуменно смотрел на действия одного жеребца, который вначале ровно семь раз склонил голову, смотря на небесное светило, после этого взял кружку, стоящую на солнце и демонстративно выпил, затем некоторое время шевелил губами, словно что-то говорил, приложил копыто к сердцу, вновь поклонился и ушел в дом. Следом он увидел, как еще несколько горожан совершили подобный ритуал. Чужак зевнул и обратился к Висио, который уже сидел на земле, подставив спину ласковым утренним лучам:

– А чего это они делают?

– Кто? – спросил мэр и, прищурившись, обратил внимание на вопрошающего.

– Да вон пони, – сказал Крэлкин и обвел округу копытом. – Кланяются и чего-то шепчут.

– Благодарят солнце, – пояснил бывший член Целеберриума.

– За что?

– За то, что подарило им новый день.

– Кажется, я чего-то не понимаю, – с сомнением отозвался жеребец.

– Все мы чего-то не понимаем, – пространно заявил градоначальник, отвернулся, закрыв глаза, и снова стал нежиться в лучах.

– Прекращай говорить, как Селестия, – буркнул Крэлкин и поднес кружку к губам.

– Принцесса Селестия, – поправил Висио.

«С меня хватит, его надо как-то растормошить». Чужак поднял чашку над головой и с силой бросил ее оземь. Фарфор с лязгом треснул и рассыпался осколками под лавкой. Земные пони, сидящие рядом с ним, поежились и немного отодвинулись. Единорог же сидел, не шелохнувшись. Некоторые жители, увидевшие выходку белого жеребца, поспешили скрыться в домах, кое-кто застыл с недоумением на мордочке и ожидал продолжения.

– И ты ничего не скажешь? – возмутился Крэлкин.

– А что я могу сказать? – поинтересовался мэр. – Ты сейчас отрицаешь то, что видишь. Должно пройти время, чтобы пелена спала с твоих глаз.

«Так, надо успокоиться, а то я палку уже перегнул. Селестия – это одно, у нее есть заинтересованность в моих знаниях, у Висио же ничего такого нет. Завтра я вообще могу не проснуться. Но как же бесит, что он просто издевается надо мной. Он же другой, не такой мягкий и податливый. Он камень, не глина. Что с ним произошло? Нужно взять себя в копыта. Просто немного потерпеть и поговорить с ним наедине».

– Прости, – простонал чужак. – Я не знаю, что на меня нашло.

Висио вздохнул, поднялся и стал магией подбирать осколки и отправлять в тележку. Крэлкин с удивлением смотрел на действия единорога, и тот, заметив это, пояснил:

– Жеребята будут играть, еще поранятся.

– Давай я тебе помогу.

Земной пони соскочил со скамейки. Но градоначальник его остановил:

– Не надо, ты уже достаточно помог.

– Мы, наверное, пойдем, – неуверенно произнес мистер Копер. – Мы у Вас заберем детей и отправимся работать на ферму.

– Не перетруждайтесь, – улыбнулся мэр и проводил взглядом супружескую пару.

– Прости, – вновь проговорил Крэлкин, как только чета отошла достаточно далеко.

– Да с кем не бывает, – отмахнулся оранжевый жеребец и положил последние мелкие осколки в недра тележки.

– Ну, просто… я тебя не понимаю. Ты же был…

– Грубым, бесчувственным и бестактным субъектом? – вопросил Висио, и собеседник кивнул. – Да было такое. От меня тогда требовалось играть именно такую роль. Мой альянс не так прост, как кажется.

– Твой альянс? – переспросил земной пони.

– Печать молчания, – многозначительно проговорил изгнанник.

– Точно… Это из-за меня…

– Не стоит таких громких слов, – попросил единорог. – В конечном счете, я должен тебя поблагодарить за свое освобождение. Я пойду, наверное, а то скоро кому-то может понадобиться моя помощь, а я не на месте.

Оранжевый жеребец отвесил поклон и, схватив веревку, привязанную к тележке, потянул за собой поклажу. Крэлкин недоуменно посмотрел ему вслед и нагнал собеседника. «Нужно как-то начать разговор, но подвести к правильной интонации и логическому продолжению. Но если Висио такой искусный психолог, есть ли у меня хоть какой-то шанс? Может быть, и нет. Но как он смог быть скотиной, когда сам такой хороший? О других заботится…»

– И все-таки, из-за меня и Твайлайт Коперы ночуют на улице, – заметил он.

– Ты стал думать о других? Это похвально, – улыбнулся мэр.

– Как-никак влияние Селестии, – с напускной гордостью изрек чужак.

– Принцессы Селестии, будь добр.

– Да что с тобой такое?! – раздраженно воскликнул земной пони. – Ты же другой!

– Сам ты другой, – парировал единорог, – а я такой, какой есть.

– Я просто не могу в это поверить, – признался жеребец. – Твоя же злоба и ненависть не были наиграны, ты слишком хорошо играл.

– Значит, я просто замечательный актер, – без энтузиазма проговорил бывший член Целеберриума.

– Нет, – помотал головой гость Филдса. – Это шло от сердца.

– Больно ты понимаешь, что от сердца идет, а что – нет, – буркнул собеседник и ускорился.

– Да брось, что могло случиться такого, что ты несешь на себе такое бремя? – спросил Крэлкин и нагнал мэра.

– Это совершенно не твое дело, – бросил тот.

– В детстве мне довелось испытать много боли и причинить ее другим. Это и сделало меня достаточно жестоким и циничным.

– Это ты жестокий? – засмеялся Висио. – Боюсь, что ты не знаешь о жестокости ничего. И это хорошо. Плохо, когда хорошие пони узнают, что такое жестокость.

– Тогда расскажи мне о жестокости.

– Пустая болтовня, – отмахнулся жеребец и остановился.

Крэлкин остановился следом и увидел перед собой высокое игольчатое здание, в три этажа. Градоначальник посмотрел своему попутчику в глаза и вздохнул.

– А это местная ратуша, – сказал он. – Я тут живу.

– Здесь же ты приютил жеребят из семьи Копер, – в задумчивости проговорил чужак.

– Поверь, у меня были и более приятные соседи, – пожаловался мэр и жалобно усмехнулся.

– Даже не представляю, – отозвался земной пони и вспомнил, как ему приходилось ютиться рядом с крысами в канализации большого мегаполиса несколько дней. От таких воспоминаний его даже передернуло. – Слушай, а у тебя сколько места там?

– Я ждал этого вопроса с того времени, как ко мне пришла Твайлайт Спаркл. У меня две односпальные кровати.

– Идеально, – обрадовался собеседик.

– Только вот стоят они впритык, так как места вообще нет, – предупредил единорог, и радость Крэлкина моментально испарилась. Белый жеребец посмотрел на него исподлобья. – К тому же, кровати в моей комнате. Если вы согласны переехать, то я сегодня же оповещу мистера и миссис Копер, что их номер в отеле свободен.

– А они там разместятся? – с подозрением спросил пони. – С жеребятами-то.

– Без сомнения, – заверил мэр. – Они не первый раз там ночуют.

– Значит, по сути, мы забрали у них пристанище?

– Все так, как ты и говоришь.

– И опять я подлец, – фыркнул чужак.

– Просто ты попал не в то время, не в то место.

Висио подошел к узкой двери и открыл ее магией. Взору земного пони предстал забитый всяческим скарбом коридор, в котором можно было едва протиснуться между горами хлама. Слева доверху были разложена ткань, справа – навалены какие-то механизмы. Хозяин обители протиснул вперед тележку и затолкал ее со скрипом и звоном в угол около двери, освобождая дорогу.

– Ты со мной пойдешь или к Твайлайт отправишься? – осведомился он.

– Я бы хотел посмотреть, где мы будем жить.

– Как хочешь, только осторожнее, а то тут все не так же надежно, как кажется, – предупредил мэр. – Если что-то свалишь – сам будешь собирать. Надеюсь, что несколько лишних часов у тебя есть.

– Я тут вообще на отдыхе, – напомнил Крэлкин.

Он аккуратно протиснулся около механизмов, в которых узнал соковыжималку и швейную машину, обогнул коробки, стоявшие посреди дороги, прошел мимо ящиков с фейерверками и поднялся по узкой лестнице, стараясь не задеть наставленные банки с консервацией. Следуя за хозяином тесной обители, он прошел на второй этаж и, протискиваясь меж стопок с ветхими и новыми книгами, остановился в дверях крохотной спальни.

Три кровати и маленький проход между ними, где даже одному пони трудно ходить, – все, что уместилось в небольшой комнатушке с единственным окном. Висио зашел в пенаты, уселся на отдельностоящую кровать и указал копытом на две смятые постели:

– Вот тут вы будете спать.

– Как ты вообще тут живешь? – с пренебрежением осведомился гость, внимательно осматривая помещение. – Это просто склад какой-то.

– Складские помещения частично заняты приезжими, – произнес бывший член Целеберриума и посмотрел в окно. – Да и много всяческой утвари там осталось. Небольшую часть перебросили сюда. Самое ценное, так сказать.

– Я смотрю, что ты себя не балуешь, – заметил чужак.

– А чего себя баловать? – пожал плечами градоначальник. – Мне многого не нужно. Крыша над головой, кусок хлеба да верные друзья.

– Повезло тебе, Висио, – проговорил Крэлкин и втиснулся в коморку, привлекая внимание собеседника. Он сел на край кровати напротив мэра и уставился на свои копыта. – Но, видимо, мы все тут терпим лишения. Каждый, правда, в своей степени.

– А тебе чего лишения терпеть? – удивился единорог. – Насколько я знаю, Принцесса Селестия тебя к себе в замок забрала, так что я не понимаю, о каких лишениях ты говоришь.

– Ты прекрасно понимаешь, – сказал земной пони и страдальчески посмотрел на собеседника. – Как член Целеберриума не можешь не понимать.

Висио вздохнул и опустил взгляд.

– Никогда не забуду, как Старсвирл меня выделил из толпы и взял к себе, – тихо проговорил он. – Эта мразь… – Жеребец зажмурился и обхватил себя копытами. – Я его ненавижу.

«Наконец-то он показал свое истинное обличье. Теперь я смогу с ним поговорить по душам».

– Годы, проведенные под землей, оставили на тебе свой отпечаток, – сказал чужак. – Я тоже провел жизнь в скрытой организации, орудующей вне Эквестрии. Я сбежал от них. Мне было не больно расставаться с прежней жизнью, потому что у меня ее не было. У меня не было верных друзей, крыши над головой, а за кусок хлеба приходилось глотки рвать… иногда в прямом смысле этого слова.

Висио поднял глаза и уставился на собеседника. Крэлкин встретился с его взглядом и болезненно улыбнулся. Посмотрев в потолок, гость повалился спиной на кровать и накрылся одеялом.

– Всю свою взрослую жизнь я скрывался, – продолжил он. – Вначале от насмешек, потом от преследователей. Да, тебе это покажется странным, но у меня в голове было достаточно ценное знание, которое я уже передал Селестии. Теперь оно – пыль. Но в свое время именно оно уничтожило мою жизнь на корню. Чтобы выжить, мне пришлось пожертвовать даже магией, не говоря уже о родственниках, которым было просто опасно находиться рядом и хоть как-то контактировать со мной. Я стал никому не нужен. Всем стал нужен мой мозг.

– И тяжело было терять магию? – без энтузиазма поинтересовался единорог.

– Мне ее до сих пор не хватает, – признался Крэлкин, поднес копыта к морде и внимательно осмотрел их. – Прошло уже много времени, как магия исчезла, и я… Я просто не могу смириться с этим.

Земной пони накрыл одеялом голову.

– Тяжело тебе, – сказал Висио.

– Но ведь и ты живешь, неся с собой тьму в сердце, – послышалось из-под одеяла.

– Откуда…

– Я это вижу, – перебил чужак. – Я понимаю, что ты не хочешь об этом говорить, но…

– Мы с тобой просто неудачники, Крэлкин, – горько обронил бывший член Целеберриума. – Я достиг высокой должности в одном из самых важных городов Эквестрии, ты добился расположения у самой Принцессы Селестии, но мы неудачники. Мы с тобой потратили часть жизни, чтобы этого достичь, а Твайлайт… Ей все досталось от рождения. Это несправедливо, Крэлкин, но такова жизнь. Если честно, то я ей завидую. В ее-то возрасте познать, что такое сила, величие и непомерное богатство, а также тепло родителей, поддержка друзей и забота учителя. Мы с тобой обречены, более у нас нет даже шанса почувствовать хотя бы толику того, что есть в глубине этой молодой и сильной пони.

– Ее друзья тоже живут и не понимают, что такое горе, – подхватил собеседник. – Я им тоже завидую. Они, конечно, не такие сильные и важные, как Твайлайт, но они крутятся рядом с ней, и Селестия их признает. Нас, конечно, тоже могут признать, но кому от этого станет легче? Мне суждено скрываться всю оставшуюся жизнь. У меня нет магии, нет кьютимарки, нет свободы. Селестия посадила меня в золотую клетку, не позволяет ничего делать, а я и не могу ничего сделать. Меня останавливает отсутствие дурацкой метки на крупе.

– Золотая клетка золотой клетке рознь. Ты выполняешь приказы по собственной воле, смирившись с диктатом иного индивида, я же был вынужден следовать распоряжениям Старсвирла. Эта мразь играла моими чувствами, – сплюнул Висио. – Да, у меня были все материальные блага, что я желал, но самого главного у меня не было. И самое главное я уничтожил лично. Тебя так сильно волнует метка, а ведь в детстве меня волновало совершенно иное. Меня даже магия не интересовала, и до окончания школы я не сотворил ни одного заклинания.

– Тебя заставляли сдерживаться?

– Меня заставлял сдерживаться страх, – бросил бывший член Целеберриума. – Я боялся, что уничтожу треклятой магией близких мне пони, как я уже сделал ранее.

– Произошло что-то с твоими родителями? – встрепенулся Крэлкин и сел на кровати. Висио сидел напротив, мрачный от злобы и ненависти. Морда его пошла морщинами, глаза были закрыты, и хвост нервно дергался из стороны в сторону.

– Я убил их, – процедил он сквозь зубы и прижал уши.

Глаза чужака расширились, и он забрался на постель с ногами, пачкая белые простыни. «Он убил своих родителей? Но когда? Он же не сотворил ни одного заклинания, а уже убил…»

– Как? – трясущимся голосом спросил гость.

– Маму я убил еще в утробе, – поведал единорог. – Это первое, что привлекло ко мне взгляды Старсвирла. Ей просто не хватило запасов энергии в албидо стилла… она не справилась с оттоком и умерла. Я ненавижу Селестию и Старсвирла!.. Они могли спасти ее, могли, но ничего не сделали… Меня вырезали из тела мамы в надежде, что я жив… К сожалению, они оказались правы…

– Прости, я не знал, – прошептал пораженный Крэлкин.

– Чего ты не знал?! – крикнул Висио и посмотрел пылким взглядом на собеседника. Тот отпрянул и прижался к стене. – Ты ничего не знаешь о боли и страдании, о рвущемся сердце и больной душе! Мне было больно, не тебе! Так что закрой рот и не издавай ни звука!

Единорог отвернулся и зажмурился. Он подобрал ноги, и теперь земной пони увидел, насколько жалко и одновременно грозно выглядит бывший член Целеберриума.

– Ну, почему, почему они не спасли ее? – жалобно простонал он, и гость с шумом сглотнул. – Они же могли. Селестия могла, Старсвирл мог, но не сделали… Даже их подчиненные могли помочь моей маме, но они просто смотрели, как она умирала… Селестия тянет общество назад и не ставит перед собой важной целью продвигать научные достижения… Старсвирл владеет самой развитой и совершенной шпионской системой в Эквестрии… Ненавижу… я их всех ненавижу…

«Ему нужно выговориться. Он должен высказать все, что думает сейчас, пока он открылся, иначе призраки прошлого будут его терзать снова и снова. И если он не выскажется, не наорет на меня, то в будущем мне предстоит общаться с непредсказуемой силой».

– А что случилось с отцом? – осторожно поинтересовался Крэлкин.

– Мне говорили, что это был несчастный случай, – подал слабый голос жеребец. – Меня уверяли, что он сам сорвался с той скалы, но Старсвирл показал мне правду. Он использовал заклинание визуализации памяти и перенес меня на место событий. Я смотрел, как папа молит меня, чтобы я перестал колдовать, а я, будучи маленьким жеребенком, смеялся и толкал непробиваемой стеной его в пропасть.

Висио замолчал и тяжело вздохнул.

– Ты не виноват, – попытался утешить чужак.

– А кто виноват? – кровожадно осведомился бывший член Целеберриума и посмотрел исподлобья на собеседника. – Кто виноват, а, Крэлкин? Может, солнце не так светило? Или радуга после дождя не появилась? Или Принцесса Селестия не такой закон издала? Кто виноват, Крэлкин? Ответь на вопрос, если сможешь. – Он закрыл глаза и покачал головой. – Я чудовище, монстр… Это у меня в крови. Но знаешь что забавно?

– Что? – прошептал земной пони.

– Забавно, что Старсвирл был там и ничего не сделал! – проорал Висио. – Эта мразь ничего не сделала, а я верил ему!..

– И потому ты приготовил план по свержению?

– Я хотел самолично уничтожить его, – злобно прошипел собеседник. – Вырвать ему кадык собственными зубами, чтобы он захлебнулся своей же кровью. Я даже изучил соответствующее заклинание.

Рог единорога на мгновение окутала аура, и он оскалился, обнажая треугольники зубов. «Как у акулы», – подумал белый пони, и его передернуло.

– Впечатляюще, не правда ли?

– Но ты бы стал…

– Я и так убийца, Крэлкин, – страдальчески произнес мэр. – Первый раз я встретил Старсвирла, когда шел со школы в пустой дом. Он был ненавязчив, заслужил мое расположение сладкой конфетой и добрым словом. И я ему поверил, искренне поверил, что он хороший.

– Просто он так специфически заботится об Эквестрии, – подал голос гость.

– Значит, ты его выгораживаешь?! – вскрикнул Висио и подскочил на копыта.

Его гриву и хвост объяло пламенем, заполняя жаром маленькую комнатку. Земной пони вдохнул порцию сухого воздуха и закашлялся.

– Не смей говорить, что он добрый! – вопил единорог. – Я знаю, какой он и кем является! Да, он много хорошего сделал для страны Эквестрия, но он много плохого причинил отдельным членам Целеберриума!

Внезапно он схватился за голову, грива и хвост перестали пылать, и оранжевый жеребец повалился на кровать, воя и корчась от боли. Крэлкин моментально подскочил к нему, и почувствовал, как воздух рядом с ним рассек луч магии, вздыбив его шерсть. Следующий луч разбил окно и скрылся вдали. Чужак дотронулся до Висио, почувствовал жар и тотчас же одернул ногу.

– Как тебе помочь?! – крикнул земной пони, но в ответ услышал только жалобный стон. Единорог потянулся к нему копытом, но очередной спазм боли заставил его сжаться в комок. – Я сейчас, погоди!

Гость выскочил из комнаты, врезался в книги, которые рассыпались по полу, и сбежал вниз, разбив на ступеньках несколько банок с консервацией. «Где-то тут я видел кухню. Его надо остудить, иначе… Идиотская печать! Я даже не знаю, как она работает! Что мне делать?» Влетев в небольшую кухоньку, он увидел ведро с мутной водой, стоящее под ушатом. Схватив его, он рванул назад.

Стараясь действовать как можно быстрее, Крэлкин ступил на лестницу, и его копыта тотчас же пронзила режущая боль. Он скривился, ноги его подкосились, и зубы сжали ручку ведра до боли в скулах. Из глаз брызнули слезы. «Это еще чего такое? Консервация? Еще и рассол… Дурацкие пони, дурацкие банки», – ругался он про себя, поднимаясь на второй этаж.

Каждый шаг отдавал новой порцией боли, но жеребец шел вперед, покачиваясь из стороны в сторону и сбивая новые вещи со своих мест. Перебравшись через книги, он зашел в комнату и увидел, что Висио сидит на кровати, словно ничего не произошло. Хозяин обители посмотрел на вошедшего удивленным взглядом. Крэлкин открыл рот, выронив ведро, и повалился на мокрый пол.

– Чего у тебя ноги порезаны? – поинтересовался мэр.

– Как ты?.. – прохрипел чужак и жалобно заскулил. – Ты же… Черт!..

Единорог поднялся и подошел к пони. Его взгляд скользнул куда-то к двери. Гость поднес кровоточащие копыта к глазам и увидел в них редкие стекла.

– Ты тут все кровью запачкал, – с возмущением произнес оранжевый жеребец.

– Да как ты… Тебя же заклинанием…

Крэлкин взвыл в очередной раз и прижал поврежденные конечности к телу.

– Это было только предупреждение, – пояснил Висио. – Старсвирл, хоть и дурак, но не убийца. По крайней мере, убивает он собственными копытами или магией в самых крайних случаях. – Он немного помолчал и произнес: – Будешь сам оттирать кровь.

Чужак только всхлипнул, и слезы полились с новой силой. Он их попытался смахнуть, но очередное движение только усилило болевые ощущения.

– Да твою!.. – простонал он и шмыгнул носом.

– Дай посмотреть, – спокойно сказал хозяин дома, и земной пони почувствовал, как его заднюю ногу что-то потянуло вверх. Он закусил губу и зажмурился. – Где же тебя так угораздило? Ты повредил часть главных сосудов. Давай вначале вытащим стекла. – Копыта Крэлкина вновь пронзила режущая боль, и непроизвольный крик вырвался у него из глотки. – Чего ты как жеребенок? – возмутился мэр. – Потерпи.

Гость недовольно фыркнул, но очередная порция боли заставила его вновь закусить губу. В течение пяти минут бывший член Целеберриума извлекал стекла и складывал их на кровати. Когда все закончилось, единорог скрылся из виду. Крэлкин аккуратно подвинул копыта к морде и посмотрел на них сквозь пелену слез. Они все были в алой жиже, внизу скапливались капельки и падали на пол. В глазах все поплыло, и пони мотнул головой, чтобы сфокусироваться.

Через какое-то время пришел Висио и внимательно осмотрел поврежденные копыта. Рядом с ним на уровне глаз висела бутылочка, над горлышком которой клубился дым. Отойдя к окну, хозяин дома зашторил его, потом закрыл дверь, и комнатка погрузилась в полумрак. Рог единорога вспыхнул ярким светом, и потерпевший прищурился.

– Сейчас будет немного щипать, но это нормально, – сказал оранжевый жеребец. – Зажми чего-нибудь в зубах и постарайся сильно не кричать.

Крэлкина почувствовал, как ему в губы уткнулось что-то деревянное и мокрое. Он послушно разжал челюсть и сжал ее вокруг предмета. В то же мгновение задние копыта пронзила острая боль, и он поджал их под себя. Зубы вонзились в деревянный предмет, и земной пони застонал.

– Да не дергайся ты! – шикнул Висио, и боль вновь вернулась.

Глаза чужака вновь наполнились слезами. Он скулил, как можно тише, но непроизвольные крики, вырывающиеся из глотки, он не мог сдержать. Минуты превратились в тягучие часы, пока единорог обрабатывал раны своему гостю. Вскоре, лекарь отошел, и сказал пострадавшему подниматься и сесть на кровать. Крэлкина разжал рот и выплюнул кляп. Не соображая, он ступил на израненные конечности и поднялся на ватных ногах. Едва справившись с поставленной задачей, белый пони аккуратно опустился на постель, его передернуло, и он тяжело вздохнул. Пони поднес трясущиеся копыта к глазам и увидел, что ран не было. Дрожа всем телом, он посмотрел на жеребца и спросил слабым голосом:

– Ты раны вылечил?

– Вылечил, вылечил, – недовольно проворчал единорог, елозя серой тряпкой по полу и выжимая ее в ведро. – Сейчас пойдем, чай попьешь, яблок поешь…

– Не хочу я чай, – пробубнил Крэлкин и опустил глаза. – И яблок не хочу.

– А я тебя не спрашиваю, хочешь ты или нет, – отозвался Висио. – Пойдешь и попьешь. Тебе силы надо восстановить, трусишься вон весь, как лист на ветру.

– Как лист на ветру, – слабо повторил чужак. – Дурак я, да?

– Еще какой, – подтвердил бывший член Целеберриума. – Я же тебе говорил, что не надо, а ты…

– Я не понял, – признался пони, немного помолчал и добавил: – Спасибо за помощь.

– Была бы она впрок, – заметил мэр, отправил тряпку в ведро и повернулся к гостю. – Теперь ты мой должник. Покажешь, где алмазных псов видел. Кажется, Айрон не справился с поставленной задачей.

– Какой Айрон? – оживился жеребец и поднял голову. – Айрон Треп?

– Ну, да он самый, – кивнул собеседник и присел рядом с чужаком. – Принцесса Селестия его сюда отправила, чтобы он решил проблему с алмазными псами. Я не приверженец силовых методов борьбы, потому не одобряю его действий, но приказ Принцессы Селестии… Сам понимаешь.

– Никогда бы не подумал, что ты такой, – вздохнув, произнес белый жеребец.

– Тебе надо переспать с этой мыслью, пока до тебя дойдет реальность происходящего. А теперь марш мыть копыта и на кухню.

Висио поставил на небольшом столике перед гостем обильно политые сахарным сиропом блины, вазу с яблоками и налил в чашку кипяток. По кухоньке разлился запах ромашки, заменяя приторно-горькое амбре одуванчиков. Крэлкин принюхался к такому родному аромату и улыбнулся. В голове тут же всплыл образ лиловой единорожки, и он поднял голову, чтобы обратиться к мэру, но осекся, увидев, как небольшая бутылочка, охваченная облачком зеленой магии, подлетела к его кружке, и тоненькая струйка мутной жидкости полилась в чай.

– Что это такое? – спросил чужак.

– Комплекс витаминных добавок быстрого действия, – произнес единорог и заставил бутылочку подлететь к нему. – Тебе сейчас это необходимо.

Земного пони передернуло, и он кашлянул.

– У тебя всегда тут так холодно?

– Выпьешь чай и пройдет, – заверил Висио. – Это от упадка сил.

– Думаешь, я поверю, что ты мне не налил какой-то дряни?

– А зачем? – осведомился мэр. – Ну, предположим, я тебя убью, а тело куда прятать? Тебя же сюда Принцесса Селестия отправила, а что я смогу ответить на ее вопросы относительно твоей пропажи? Я тут хозяйничаю, и с меня будет первый спрос. Так что вредить тебе мне не имеет ни малейшего смысла.

– Может, ты и прав, – вяло согласился земной пони.

– Угощайся, – сказал Висио и сел напротив гостя. – Блинчики, яблоки. Может, мед хочешь?

– Нет, спасибо.

Крэлкин посмотрел на травки, плавающие в кружке, и вновь подумал об ученице Принцессы Селестии.

– Как мне спасти Твайлайт? – спросил он и вперил взгляд в собеседника.

– А ей угрожает смертельная опасность? – невозмутимо поинтересовался тот.

– Ты же знаешь про селекционную программу. Она от нее уже свихнулась.

– Значит, все идет по плану. – Единорог посмотрел на ушат и подвинул его к земному пони. – Думаю, вода уже нагрелась, – оповестил он. – Ноги погрей.

Чужак опустил задние ноги в горячую воду, а передними ухватился за чашку.

– И все-таки, – произнес он.

– Для того чтобы предотвратить что-либо, необходимо понимать основы, – наставительно изрек оранжевый жеребец. – А у тебя с этим проблемы.

– Тогда расскажи мне эти основы, – попросил собеседник.

– Ну, что же, если ты действительно хочешь бросить вызов Изабору… – в задумчивости потянул единорог. – Первое, что ему сейчас необходимо сделать – это уверить Твайлайт, что ей необходима пара. – Он поднял глаза к потолку, ненадолго задумался и продолжил: – Точнее не уверить ее, а сделать так, что бы она сама в одно утро проснулась и поняла, что без особого пони ей никуда. Второе, – уверенно произнес мэр и поднял копыто. – Необходимо сформировать нужный образ в голове Твайлайт на счет ее будущего возлюбленного. Ну, и в итоге подсунуть ей этого самого идеального жеребца.

– Но он же на нее никак не воздействует, – с сомнением произнес Крэлкин.

– А ты действительно не видишь? – изумился Висио. – Ты даже вчера ходил с ней гулять и постоянно видел жмущиеся друг к другу парочки.

– Ну, и что? Мало ли… – произнес чужак и отхлебнул чая. По горлу разлилось блаженное тепло. – Может, праздник какой. Кстати, вот это – чай.

– Чай… чай… Скажи честно, ты играешь сейчас дурака или действительно слепой дурак? – вопросил оранжевый жеребец с некоторым отвращением. – Ты вообще меня слышал? Она сама должна захотеть создать семью. Понимаешь? Это не должен быть прямой приказ извне или заклинания. Лишь небольшие инъекции, которые ты видел вчера. Так Изабор всегда добивается своего. Не первый раз для него.

– Значит, следующим этапом будет кино, книги и постановочные пьесы? – предположил Крэлкин.

– И даже больше. Образ формируется не только тем, на чем взор должен фокусироваться, но и тем, на чем он фокусироваться не должен.

– Показать, как хорошее, так и плохое в будущих кандидатах? – с недоумением вопросил земной пони.

Висио покачал головой.

– Вторым этапом действительно будут книги, театры, представления… – потянул он. – Но самое главное не то, куда она будет смотреть, а кто будет приглашать Твайлайт на эти мероприятия. Конечно же, это будут подставные единороги, как я, которые сформируют у нее отвращение к определенным типам личности. И в итоге уже приготовлены шестеро кандидатов, один из которых разделит с ней брачное ложе. Если дать перейти Изабору на второй этап, то, скорее всего, для тебя Твайлайт будет потеряна.

– Да я-то тут причем? – изумился земной пони.

– Не знаю, – пожал плечами единорог, – но Старсвирл явно заинтересовался в твоей с Твайлайт паре. Зачем? Вероятно, чтобы следить впоследствии за Принцессой Селестией. Не зря же он тебя к себе определил.

– Погоди, а ты откуда знаешь? – с подозрением спросил Крэлкин.

– Я общаюсь с друзьями, которые остались от прошлой жизни, – сообщил бывший член Целеберриума. – Вот они мне и поведали.

– И про Кресцента знаешь?

– Да, – кивнул мэр. – Намучается он с тобой, но, вероятно, так даже лучше, а то он распоясался, дисциплину не соблюдает.

– Это хорошо, что он не соблюдает вашу дисциплину.

– Это, Крэлкин, плохо, очень плохо, – с озабоченностью произнес жеребец. – Мой бывший дом – не просто сборище колдунов и прохиндеев. Это высокоорганизованное учреждение со своей политикой, правилами, регламентом действий и четко структурированной иерархической системой. И это все должно соблюдаться неукоснительно, иначе не поздоровится всем, включая и мирных жителей Эквестрии, ибо, если не договориться на высоком уровне о нашем месте в современном обществе, прольется кровь. А ты должен уже примерно представлять потенциал и магическую мощь… Ты понял чего. А жизнь мирных граждан – это первое, что мы защищаем, несмотря ни на что. И это единственное ради чего мы содержим такую затратную организацию.

– Значит, либо ты играешь по жестким правилам, либо будет плохо всем, – подытожил чужак.

– Именно потому я тебе благодарен, – улыбнулся градоначальник. – Ты избавил меня от бремени высочайшей ответственности.

Крэлкин пожевал губами, перетащил поближе тарелку с блинами и принялся уплетать их, запивая чаем.

– И все же, – заметил он с набитым ртом. – Изабор говорил, что не будет один год форсировать ситуацию.

– Форсировать ситуацию в его понимании – это перейти на второй этап, – сообщил оранжевый жеребец. – А это так, игры с разумом.

– Значит, противостоять ему можно, я правильно понимаю? – поинтересовался с надеждой земной пони.

– Конечно можно, – заверил Висио. – Ты кушай, набирайся сил.

– Да ем я, – отмахнулся Крэлкин, глотнул чая и в задумчивости добавил: – И на моей стороне стоит Старсвирл.

– Вероятно, так и есть.

– То есть, мне надо видеть, что происходит вокруг и отводить взгляд Твайлайт на какие-то мелкие темы, которые ей интересны.

– В принципе, это может быть приемлемо, – отозвался единорог. – Только тут возникает другая проблема.

– Какая? – насторожился чужак.

– Она может привязаться к тебе, или же ты сам невольно выстроишь у нее в голове образ правильного особенного пони, – предположил мэр. – Возможно, Изабор не зря позволил Старсвирлу тебя отправить с Твайлайт на отдых. Если я прав, и ты подходишь под его психологические параметры, то он выиграет, если будешь с ней общаться и даже просто находиться рядом. А если ты будешь оставлять ее одну, опять же, ситуация сыграет в его сторону, ибо она будет чувствовать одиночество, которое необходимо заполнить.

Крэлкин прищурился и пристально посмотрел на собеседника.

– Как же эти все отношения противно пахнут, – заявил он.

– Это часть жизни, и от этого никуда не денешься, как бы ни хотел. Может, ты как-то перерос возраст, когда хочется любви и нежности, будучи занят работой в тайной организации, как и я, но Твайлайт это не перескочила и все еще подвержена глубинным эмоциям и поиску семейного счастья. Всему свое время.

– И время Целеберриума уже прошло, – с некоторой злобой произнес пони, и Висио прыснул.

– Не стоит таких громких слов, – сказал тот. – Мы делаем много хорошего, чего Принцесса Селестия и Принцесса Луна не делают.

– Почему ты используешь приставку “принцесса”?

– Потому что так положено, – спокойным голосом произнес единорог.

Крэлкин заглянул в кружку, допил остатки чая и облизнулся. Его передернуло, и он почувствовал, что его почти перестало знобить, лишь мелкая дрожь отдавала в копытах, да хвост непроизвольно подергивался. Вздохнув, он посмотрел на собеседника и коротко поклонился.

– Вот и хорошо, что тебе полегчало, – улыбнулся хозяин мэрии.

С улицы донеслось протяжное пение кобылки, и земной пони поднял бровь, бросив взгляд в окно.

– Это у нас такое утро, – осведомил бывший член Целеберриума. – Может, еще чаю?

– Что они поют? – спросил Крэлкин, переведя глаза на хозяина обители.

– Приветственная ода солнцу.

Чужак прислушался, но слов не смог разобрать.

– И на каком языке звучит эта ода?

– Кто-то говорит, что это язык, ниспосланный самим солнцем, – с пафосом заявил Висио и вздохнул. – Но никто доподлинно не знает. По некоторым сведениям – это древнегрифонский, а по другим – смесь зебриканского диалекта и старого драконьего наречья.

– А почему нельзя петь на родном языке?

– Это ты у меня спрашиваешь? – изумился оранжевый жеребец

– А у кого мне спрашивать? – осведомился Крэлкин. – Ты же тут всем заправляешь.

– То есть, по-твоему, я еще и думать за других должен, что ли?

– Нет, но… – Чужак осекся и снова уставился в окно. – Ладно, забудь.

– Мне самому не нравится это все, но десять лет борьбы ни к чему не привели, – сообщил градоначальник. – Там много хороших пони, способных единорогов и пегасов, но им забивают головы всякой чушью, сбивают с пути, а они поддаются… как я поддался в свое время Старсвирлу. Для меня тогда было все радужным и красивым, и я даже не думал, что мне может кто-то врать, да и предназначение хоть какое-то в жизни появилось.

– Но все кроется в страхе за свою шкурку, я прав?

– Я бы с тобой согласился лет семь назад, сейчас уже не знаю, – вздохнул Висио. – Либо они на меня повлияли, либо действительно в этой вере было что-то с самого начала. Страх смерти, конечно же есть, он присутствует в любом живом существе и это нормально, но строить на нем целую религию…

– Ты даже не представляешь, какие личности могут попасться на твоем жизненном пути. Потому не исключай любого исхода, а в управлении сознания, как я понял, упражняется не только Изабор, но и эти пони.

– Боюсь, что Старсвирл и Изабор стоят намного выше, чем все эти пони вместе взятые. Но… – Единорог обернулся и посмотрел в окно. – Пойдем, посмотрим, может, станцуют.

– “Станцуют”? – изумился белый жеребец. – Ну, это уже ни в какие ворота не лезет.

– А что плохого в простом танце? – поинтересовался бывший член Целеберриума и повернулся к собеседнику.

– Это безобидное действо приводит к застою общества, – жестко ответил тот. – Пропаганда религии становится повсеместной, все поют и танцуют, восхваляя солнце, а наука стоит на месте без малейшего шанса на движение вперед. Подобные индивиды не спасли твою мать, между прочим.

– Согласен, – вздохнул Висио. – Они, конечно, не очень умны, да и к знанию стремятся лишь единицы, но посмотри на это с другой стороны.

– И с какой же? – с подозрением поинтересовался Крэлкин.

– Они – нормальные члены общества, которых нет необходимости контролировать. Они ведут себя приемлемо, соблюдают нормы и законы Эквестрии. Они не создают проблем и на них не нужно шикать, потому что у них в обществе плохое поведение наказуемо. И они хорошо выполняют свою работу. Безропотные трудяги, которые особо не задаются вопросами: “А почему так надо?”, или “А какой в этом прок?”, или “А почему так, а не наоборот?” Им хватает объяснения, что так положено, или таково веление Солара. А мы, простые пони, никогда не откажемся от помощи.

– И если ты скажешь: пойди и убей, я пойду и убью, я раб… – пробормотал чужак.

– Что? – перебил мэр.

– Да так, пустое, мысли вслух, – отмахнулся Крэлкин. – Я лучше еще тут посижу, отойду от стресса.

– Как же ты так умудрился пострадать?

– О тебе беспокоился, – буркнул жеребец.

– И принес грязную воду… – заключил единорог. – Что ты хотел сделать с водой?

– Ну… – замялся чужак. – Тебя облить, чтобы остудить.

Висио засмеялся.

– Печать молчания ты никак не снимешь и не нейтрализуешь ее действие, – сообщил он. – Так что уж если она начала действовать, то беги подальше, потому как неконтролируемая магия изрешетит твое тело быстрее, чем ты скажешь “Эквестрия”.

Земной пони посидел немного, слушая пение и думая, как действует печать молчания, но ответа в своем разуме не находил. Внезапно он вспомнил, что шел вниз по чистым коридорчикам, словно он не проносился по ним ураганом.

– Спасибо, что убрал за мной, – сказал Крэлкин.

– Ты же мой гость, и я не могу тебя заставлять убираться, когда у меня есть время. Вот если бы у меня была толпа…

Внезапно в дверь постучали. Жеребцы переглянулись и посмотрели в дверной проем кухоньки. Висио страдальчески улыбнулся, поднялся и бодрой походкой пошел открывать раннему посетителю. Дверь скрипнула, и Крэлкин услышал голос Твайлайт:

– Доброе утро, Висио.

– Доброе утро, мисс Спаркл, – елейно отозвался единорог. – Как спалось?

– Постель мягкая, но было неуютно, – пожаловалась ученица Селестии. – Я переживала за своего друга и практически не сомкнула глаз.

– Что же, полагаю, что Ваш друг сейчас у меня в гостях.

– Крэлкин?! – обрадовано воскликнула кобылка.

– Именно он, – заверил хозяин обители.

– Так он у Вас остановился?

– Нет, мы встретились на улице, и я пригласил его к себе. Как оказалось, наши жизненные дорожки уже пересекались. Сейчас у нас с ним утренняя трапеза. Не желаете ли присоединиться?

– У меня столько сегодня дел! – воскликнула единорожка. – Я даже не знаю, когда все успею.

– Уверяю Вас, что помогу Вам по мере сил. А теперь, пожалуйста, если Вы будете так добры, окажите нам честь. Тем более что Вашему другу есть, что Вам сказать.

– Крэлкин мне хочет что-то сказать? – изумилась пони.

– Непременно.

Чужак услышал перестук копыт, и через секунду в кухоньку зашел Висио, а за ним и Твайлайт. Кобылка робко улыбнулась и присела рядом с белым жеребцом. Теперь стало тесно и неуютно. Хозяин дома разлил всем чай и пространно посмотрел в окно. На улице слышалось приглушенное пение кобылки, что еще больше нагнетало напряжение в коморке. Внезапно голос певицы затих, и послышались гулкие удары копыт о землю.

– Крэлкин, а что с твоей накидкой? – поинтересовалась ученица Селестии.

Жеребец посмотрел на себя и потрогал грязную мокрую ткань.

– Неприятный инцидент, – пояснил он. – Гулял за городом и не увидел перед копытами оврага. Вот и свалился. А там внизу были камни и коряги. Висио помог выбраться.

– Висио? – с растерянностью обронила кобылка.

Мэр посмотрел на земного пони и произнес:

– Крэлкин, чего ты медлишь? У мисс Спаркл еще много дел сегодня.

– Ну, я… – замялся тот, растерявшись на мгновение. – Твайлайт, предлагаю перебраться жить сюда и…

«Она не должна ко мне привязаться и строить ей личность идеального единорога я не могу. Необходимо обыграть Изабора, раз уж он пока что действует настолько тонко и незаметно».

Чужак схватил кружку и швырнул ее в стену.

– Ты чего делаешь?! – возмутился бывший член Целеберриума и поднялся. – Уже вторую за утро…

– Сядь на место! – рявкнул Крэлкин, и хозяин дома повиновался, с непониманием смотря на собеседника, который перевел взгляд на растерянную кобылку. – Твайлайт, я предлагаю перебраться жить сюда, чтобы освободить комнату для семьи Копер, которую мы заняли в отеле. Что скажешь?

– Ну, если ты хочешь, – с некоторым недоумением произнесла пони.

– Значит, решено, – улыбнулся жеребец и обратился к Висио: – Не мог бы ты мне сделать еще чашечку чая?

– Неправильной тропой ты пошел, Крэлкин, ох неправильной, – в задумчивости произнес мэр, доставая новую чашку и наливая чай. Поставив перед гостем горячий напиток, он улыбнулся. – Но мне нравится твой подход.

– Вы о чем? – поинтересовалась Твайлайт.

«Она уже успокоилась? Быстрая смена настроения сыграет сейчас со мной злую шутку. Но ничего, надо только приспособиться к ее особенностям. Если Изабор смог, то и я смогу».

– Не бери в голову, – отмахнулся чужак. – Это наше…

– А как вы познакомились? – спросила кобылка.

Земной пони и единорог переглянулись. Крэлкин кивнул собеседнику и отхлебнул чай. «Посмотрим, как он выкрутиться из этой ситуации. Да и соврет он намного качественнее меня».

– Крэлкин помог мне, когда я был в Кэнтерлоте, – подал голос мэр. – У меня никак не получилось решить одну задачку, а он оказался просто спасением.

– А что за задачка? – не унималась ученица Селестии.

– Универсальная оросительная система для полей и садов, – продекламировал градоначальник. – Она, конечно, пока что в проекте, но, полагаю, что в следующем году можно будет увидеть первые образцы.

– Я бы тоже хотела посмотреть, – воодушевленно проговорила единорожка.

– Тогда милости прошу на следующий год в наш скромный городок.

Крэлкин фыркнул и отставил кружку.

– Полагаю, нам нужно решить нашу проблему с вредителями, – произнес он.

– Как только я помогу мисс Спаркл, – сказал Висио и улыбнулся пони.

– О, сегодня помощь мне не понадобиться точно. У меня все распланировано, так что… – улыбнулась кобылка. – Я побегу. Спасибо за чай.

– Я перенесу наши вещи из номера сюда, – сказал чужак.

– Хорошо. До вечера.

Единорожка аккуратно прошла к выходу и, как только входная дверь хлопнула за гостьей, жеребцы вздохнули.

– Не стоит играть в подобные игры, – с напором проговорил Висио.

– Ну, прости, что подставил и заставил рассказывать историю нашей встречи, но у тебя больше опыта в…

– Да я не про это, – нахмурившись, произнес чужак.

Копыто хозяина жилища взметнулось вверх и ткнуло в мокрое пятно на стене.

– Да ладно тебе, – отмахнулся земной пони. – Куплю я тебе набор целый кружек.

– И опять я не об этом, – смиренно произнес мэр.

– Я знаю, о чем ты, – вздохнул гость. – Но только так я смогу создать резонанс в голове Твайлайт.

– Изабор очень тщательно отрабатывает все сценарии, – предупредил бывший член Целеберриума, – и если ты каким-то образом помешаешь, то отправишься на операционный стол пополнять его коллекцию заспиртованных мозгов. Хотя… никто еще не мог переиграть его на поле боя. Не думаю, что и у тебя это получится.

– Но попробовать-то можно? – поинтересовался белый жеребец. – Тем более, на моей стороне Старсвирл.

– Попробовать в твоем случае не можно, а нужно. А теперь, если твое предложение в силе, и ты нормально себя чувствуешь, пойдем, найдем алмазных псов.

Крэлкин кивнул и спрыгнул со стула.

– Погоди, давай я тебе накидку зашью и почищу, – произнес единорог, обходя крохотный стол. – Если ты, все-таки, хочешь скрывать отсутствие кьютимарки.

– Да, было бы неплохо, – согласился земной пони.

Мэр наскоро сшил одежку и магией убрал на ней самые большие мокрые и грязные пятна, после чего чужак выявил желание поскорее решить проблему, и заявил, что на красоту ему наплевать, хотя накидка, потерявшая былую свежесть и шарм, резала глаза.

На улочках города было уже много пони: они собирались на поля. Как только к ним подходил мэр, они кланялись или махали копытом в знак приветствия, спрашивали, куда он направляется. Градоначальник отшучивался и продолжал дорогу с попутчиком. Вскоре жителей стало меньше, и за городом виднелись лишь небольшие группки, работающие на ближайших к селению полях.

– Что ты намерен делать с алмазными псами? – поинтересовался земной пони.

– Без понятия, – признался мэр. – Возможно, воспользуюсь твердым копытом, возможно, мягким словом. Все зависит от ситуации и действий самих алмазных псов.

– То есть, ты не будешь чураться действовать методами Старсвирла? – поинтересовался Крэлкин с гадкой ухмылкой. – Кого не надо – убить, кого надо – оставить.

– Не сравнивай меня с этой мразью! – рявкнул Висио. – Я, между прочим, ответственность несу за жизни горожан и за нормальные зимние каникулы, а ты тут демагогию развел: что правильно, что неправильно… Айрон Треп, Майт и Старсвирл из одного теста. Им бы только копытами да магией махать направо и налево, а что на счет индивидов? Нет, я не сторонник силовых методов и никогда им не был.

– Что же, хочу посмотреть, как ты будешь решать проблему, когда на тебя накинутся два десятка оголтелых варваров с дубинами.

– Ты меня главное веди на место, где их видел.

– Ну, вроде как сюда шел. – Внезапно Крэлкин вспомнил о драконе. – Слушай, а ты вчера ночью ничего странного не видел?

– А что я должен был увидеть? – с подозрением поинтересовался единорог.

– Ну, не знаю… – наиграно потянул чужак, и оранжевый жеребец поднял бровь. – Огонь, к примеру.

– Что ж, теперь я знаю, кто ходил к дракону. Да и накидку порвали не алмазные псы, верно?

– Возможно, – отозвался попутчик. – Но… ты же семье Копер сказал, что нет никакого огнедышащего зверя.

– Крэлкин, пожалуйста, не ходи туда, – попросил градоначальник. – Это очень опасно.

– Но ведь горожане…

– Крэлкин, ты меня слышишь? Я обращаюсь к тебе. Не ходи туда больше.

– Значит, это настоящий дракон? – с непониманием отозвался земной пони.

– Это не должно тебя касаться.

– Но ведь он находится непосредственно у…

– Ты вообще кого-нибудь слушаешь, кроме себя? – Единорог остановился, за ним остановился чужак. – Не ходи туда больше. Ради своего же блага, не ходи.

– Там какая-то опасная магия, а я о ней ничего не знаю! – вскрикнул жеребец.

– А тебе и не нужно этого знать, – парировал бывший член Целеберриума. – Это дела Филдса, не твои. И вообще, лучше забудь, что ты там видел.

«Значит, это действительно магия. Интересно, почему же детективы из Кэнтерлота ее не почувствовали? Какой-то особый вид?»

– Не могу, – признался Крэлкин. – Дракон меня чуть не убил, и если бы не алмазные псы…

– Тебя спасли псы? – в задумчивости потянул единорог и неспешно двинулся вперед. – Забавно. Чем же ты их подкупил?

«Он меняет настроение быстрее, чем Твайлайт. Примерно, как Селестия, но… к чему это позерство? Передо мной?»

– Александрит отдал, – проворчал чужак.

– Где же ты его взял? – поинтересовался мэр.

– Это была моя единственная магическая связь с Селестией… – Висио с недоумением посмотрел на собеседника, и тот добавил: – Принцессой… Ты, в общем, понял.

– Александрит штука редкая и опасная, – менторским голосом произнес оранжевый жеребец. – Нельзя ее давать в лапы кому попало.

– Да они-то что сделают с ним? Все равно только единороги могут его активировать.

– Алмазные псы – ничего, но мы доподлинно не знаем, куда уйдет этот камень и кому посчастливиться его получить, – рассудительно заметил бывший член Целеберриума. – Так что, осторожность, Крэлкин, превыше всего.

– Да понял я, что дурак, но уже ничего не поделаешь.

– Можно попробовать отобрать камешек назад. Он большой был?

– Ну, – замялся земной пони, – как четверть копыта примерно.

– Достаточно большой, чтобы смести половину полей около Филдса.

«Неужели потенциал александрита настолько большой? Тогда почему у меня едва получилось переместить профессорский стол?»

– Он полностью разряжен, – сообщил Крэлкин.

Бывший член Целеберриума на секунду задумался и неспешно проговорил:

– Полагаю, тогда опасности нет, так как только единороги смогут его обратно зарядить. Однако все равно стоит попробовать вернуть александрит.

– Ну, попросим, а там, как ты сказал, видно будет.

Мэр кивнул, и в тишине пони продолжили путь. Чужак осматривался и пытался понять, где может находиться вход в логово псов, но ничего, даже приближенного не видел. «Тогда была ночь, сейчас день… Все по-другому». Наконец, белый жеребец остановился около небольшой насыпи и присмотрелся.

– Кажется, тут, – неуверенно сказал он. – А, может, и нет. Не знаю я, в общем. Тогда темно было, да и ориентиров у меня не было, кроме города.

Висио подошел и стал рассматривать горку. Крэлкин обернулся и посмотрел на населенный пункт. Вдали стали собираться жители с повозками. Справа от него что-то сверкнуло, и он посмотрел на единорога. На месте насыпи в земле зиял тоннель размером со взрослого пони, уходящий вглубь. Чужак с недоумением посмотрел на тоннель, потом на бывшего члена Целеберриума, который опустил голову и внимательно осмотрел следы вокруг норы.

– Если ты хочешь идти дальше, то надо поспешить, так как времени у нас очень мало, – произнес белый жеребец. – Скоро сюда фермеры придут и будешь объясняться, что ты не алмазный пес.

– Не зная броду, не суйся в воду, – менторским голосом проговорил мэр. – Тут действительно были алмазные псы. Это их тоннель, причем вырыт с нарушением всех их норм.

– У них нормы строительства тоннелей есть? – изумился Крэлкин.

– Я бы это назвал больше традициями, – отозвался единорог. – Но, как и везде, есть те, которые их нарушают. Пошли?

– Куда нам деваться? – осведомился попутчик и страдальчески улыбнулся.

Два жеребца юркнули в тоннель. Висио шел впереди, освещая рогом дорогу, за ним, оглядываясь назад, топал земной пони, стараясь двигаться как можно тише. Вскоре тоннель закончился, и пони оказались в просторной куполообразной пещере, освещенной небольшими светящимися камнями, торчащими из стен. Аура на роге градоначальника исчезла, и он с интересом осмотрелся. Из ответвления к ним вышел алмазный пес. Увидев нарушителей, он застыл, глаза его округлились, и уже через несколько мгновений он побежал обратно, вопя о нарушителях.

– Погоди, мы просто хотим поговорить! – крикнул вдогонку Висио.

– Бесполезно, – сказал Крэлкин. – Надеюсь, что ты готов драться.

– Я не собираюсь ни с кем драться, – поморщился единорог.

– А у тебя есть выбор? – поинтересовался белый жеребец.

– Надо с ними поговорить… Я не хочу никому причинять зла.

– Как же это… – Земной пони задумался. – Коробит меня твое поведение. Ты не такой, – заявил он. – Не такой и все тут.

– Хорошо, я не такой, – улыбнулся единорог.

Чужак демонстративно плюнул на пол и услышал шум бегущей толпы и лязг металла. Звук шел отовсюду, и Крэлкин нарисовал в мыслях огромную толпу, пришедшую за ними.

– А вот и наши гости, – произнес он.

В ответвлениях появились алмазные псы. По двое, по трое, они были в шлемах и железной броне, а в лапах грозно блестели копья. «Их должно быть больше!»

– У вас просто замечательная акустика, – добродушно произнес Висио.

Защитники замерли, и вперед вышел самый маленький из них. На нем не было металлического облачения и оружия. Он вышел в центр пещеры и метнул полный негодования взгляд на земного пони. Крэлкин его узнал и судорожно сглотнул.

– А ты что здесь делаешь?! – рявкнул зверь. – Я же несколько часов назад…

– Прошу, не нужно сердиться на моего друга, – подал голос мэр. – Он тут не по собственной воле.

– А с такими, как ты у меня вообще разговор короткий. – Пес подобрал камень и бросил его в градоначальника. Камешек с гулким стуком ударился о невидимую стену и упал.

Земной пони пристально посмотрел на рог знакомого, но свечения не заметил.

– Ваше обоняние как всегда превосходно, – елейным голосом проговорил единорог. – А умение чуять магию – не преувеличено.

– Чего приперся? – сплюнул алмазный пес. – Если я прикажу своим…

– Пожалуйста, я не собираюсь ни с кем драться, – умоляюще произнес Висио. – Щит – лишь защита. Я просто хочу поговорить.

– А мы хотим с тобой говорить? – осведомился вожак подземных жителей.

– Боюсь, что вам придется.

– С какого это перепугу?

– Вы знаете об Айроне Трепе? – поинтересовался бывший член Целеберриума.

– Слышали. Значит, это ты его натравил…

– Позвольте, – возмутился мэр. – Я не разделяю его методов решения сложившихся проблем. Насколько я знаю, его пригласила Принцесса Селестия, чтобы он разобрался с вредителями. То есть, с вами.

– Значит, ваша принцесса нас и во вредители записала?! – с возмущением воскликнул алмазный пес. – Вот, значит, как вы…

– Позвольте, а как вас назвать, когда из-за вас у горожан пропадает урожай? – Висио подождал возражения собеседника, но тот лишь смотрел на него гневным взглядом. – В любом случае, – продолжил он, – я хочу с вами договориться.

– О чем? – злобно отозвался зверь, и Крэлкин нахмурился, смотря по сторонам на настроение прихвостней.

– Как мэр города Филдс, мне важно заботится о безопасности его жителей, – произнес единорог. – Вы вносите дискомфорт и страх в сердца простых пони.

– Как?

– Когда забираете урожай.

– Мы его забираем ночью, – парировал пес. – Нас никто не видел, никто не поймал…

– В этом и проблема, что они даже не знают, кто это делает. Самый сильный страх рождается в неведении.

– Ты хочешь, чтобы мы собирали урожай днем? – вопросил зверь.

– Ни в коем случае, – запротестовал жеребец.

– Конкретнее говори, рогатый.

– Я предлагаю вам не трогать урожай на полях Филдса.

Со всех сторон послышался свист и улюлюканье. Пещера наполнилась какофонией голосов, осуждающих слова Висио. Чужак сглотнул и подвинулся ближе к выходу, готовый бежать в любой момент. Вожак подземных воинов поднял лапы, и в то же мгновение по пещере разлилась тишина.

– Мы отклоняем твою просьбу, – нахально проговорил алмазный пес.

– Я принимаю ваши слова… Однако вы уверены, что завтра не прилетит Айрон Треп и не выгонит вас отсюда? – поинтересовался единорог.

– Мы сможем от него отбиться, – заверил собеседник.

– Вы, конечно, можете врать мне, но не себе, – заметил бывший член Целеберриума. – Я предлагаю вам не трогать урожай на полях Филдса, – повторил единорог. – Взамен я буду снабжать вашу… общину продовольствием даже зимой.

– Золотые клетки…

– Я получаю спокойных горожан, а вы получаете естественную защиту от Айрона Трепа, – заметил мэр. – Все довольны.

– Я вот только не понимаю, как мы получим свою часть сделки, – признался алмазный пес.

– Если вы не будете забирать урожай, то горожане будут спокойны, и не будут обращаться ко мне или Принцессе Селестии за разрешением проблемы, – пояснил единорог.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – подытожил собеседник. – Но где гарантии?

– Вы можете только поверить мне на слово, как и я вам. Но я полагаю, что от нашей договоренности все выиграют и дадут почву для укрепления наших взаимоотношений.

– Мы к тебе придем в начале сезона урожая, – с нажимом произнес вожак. – И если ты не выполнишь свою часть сделки…

– Уверяю вас, я не привык обманывать.

– Тогда катитесь отсюда.

– У меня есть еще одна просьба, – спокойно сказал Висио и указал на Крэлкина. – Мой друг подарил вам камешек Найтмэр Мун…

– Он наш! – рявкнул пес. – Я за него уже откупился, а теперь проваливайте.

– Я не о том, – благодушно проговорил единорог. – Я хотел бы вас попросить никому не давать этот камень. Понимаете, он очень опасен…

– Да-да, опять про опасность этого камня… – отмахнулся пес. – Это уже не твое дело, рогатый. Третий раз я повторять не буду.

Когтистая лапа взметнулась вверх и указала на тоннель, откуда пришли незваные гости. Чужак увидел, как мэр отвесил поклон и горделивой походкой направился по указанному направлению. Крэлкин засеменил следом, размышляя над тем, что только что увидел. Он не мог до конца поверить, что бывший член Целеберриума оказался не таким, как раньше. Как только они выбрались наверх, проход к алмазным псам моментально закрыли новой землей, и белый пони с недоумением посмотрел вниз.

– Все-таки, Крэлкин, это было достаточно познавательно, – произнес единорог. – Я опишу методы воздействия на алмазных псов для психологических…

– Ты это сейчас серьезно? – грубо перебил чужак. – Ты действительно ничего не понял?

– Понял я, Крэлкин, за свою нелегкую жизнь только одно: нельзя идти против толпы и ее решения, – менторским тоном сказал оранжевый жеребец. – Если ты будешь придерживаться нейтралитета, искусно подменяя понятия и базовые термины, тогда тебя будут слушать и считаться с твоим мнением. Алмазные псы действительно стали проблемой Филдса с недавних пор, и раньше у меня не было так много времени разбираться с поступающими жалобами, однако сейчас я просто обязан что-то решить, сохранив жизни, как пони, так и алмазным псам.

– Мне кажется, что ты мне врешь, – подметил Крэлкин. – Иногда лучше убрать проблему, а не жить с ней.

– О, я бы с удовольствием послушал твои нотации, но, к сожалению, для тебя, я знаю о драконах в Гегори. Позволь у тебя спросить: почему же ты не убрал проблему? Почему не приказал моему знакомому Эмберу уничтожить всех огнедышащих существ? А уж они гораздо сильнее и опаснее алмазных псов. Почему ты решил перевоспитать их?

– Потому что я не вправе здесь что-либо решать! – огрызнулся собеседник. – И уж тем более я не вправе кого-либо лишать жизни!

– Какие пафосные речи, Крэлкин, – с усмешкой проговорил бывший член Целеберриума и посмотрел на небо. – Солнце уже высоко. Скоро сюда придут другие пони. Нам пора покинуть это место.

Висио пошел обратно к городу, волоча хвост по земле и поднимая небольшие клубы пыли. Чужак с беспокойством посмотрел на недавний вход в убежище вредителей, потом на мэра и, наконец, на пони, группки которых уже выдвинулись выполнять рутинную работу. Он вздохнул и потопал за провожатым.