Что случилось в Эквестрии

Горный лес за Кантерлотским Дворцом (Твайлайт, Селестия, кое-кто ещё; soulmate!AU)

Написано по мотивам этого поста https://vk.com/wall-98733420_601983. Спасибо всем отписавшимся под моим скромным жалующимся на мировую несправедливость комментарием!

Твайлайт телепортировалась на поле за Кантерлотом с громким хлопком – последнее перемещение выбило из неё жалкие остатки сил, нагрузка оказалась слишком велика. С громким вздохом пони повалилась на пожухлую траву – дрожащие ноги уже не держали, — и сильно ударилась грудью о твёрдую землю, но улыбка не исчезала с мордочки. Получилось! Теперь несколько минуток можно полежать спокойно...

Вечная осень не покидала лесов за столицей. Расположившись на склоне Пика Юности, они каскадом «текли» вниз по уровням самой низкой горы из горной цепи, рассеиваясь в окраинах Кантерлота в жалкие рощицы с ресторанами и домами отдыха. Здесь же была нехоженая, никому не интересная территория: отличное место для раздумий, подготовки к экзаменам и, как ни странно, слёз. Эта мысль заставила волшебницу вспомнить о событиях дня, и уголки губ единорожки сами собой опустились в грустную гримасу.

Сегодня их, школьников, – почему-то Твайлайт считалась в числе учеников второго класса Академии для Одарённых Единорогов, хотя жила и училась она в покоях принцессы Селестии, – повели на экскурсию в Музей Цивилизации Пони, самый большой и красивый музей страны. На самом деле кобылка терпеть не могла суету, ор балбесов-одноклассников, не проявляющих никакого интереса к увлекательной истории своих предков, и собственную исключительность в этих походах – две стражницы, как две тени, следовали за волшебницей, невыносимо действуя ей на нервы. Энойнс[1] считала, что жеребятам можно всё, ведь у них «такой возраст»; Дисмэй была уверена в прямо противоположном: чем строже, тем лучше, и что «эта пони Дискорда доведёт своими выкрутасами». Сладкая парочка постоянно препиралась, и в разгаре ссоры легко могли накричать на уставшую от их разборок единорожку – ну, хоть в чём-то они сходились. Злые, как и все дети в их возрасте, жеребята неутомимо сочиняли шутки про «арестантку Твайлайт» и «собственный гарем кобылиц», хотя и осторожничали – мало ли что может им сделать любимая ученица самой повелительницы. Все эти минусы перекрывали единственный возможный плюсик от экскурсии – сам музей, но Селестия была непреклонна. «Давай же, Твайлайт, сходи отдохни – может быть, именно там ты встретишь свою судьбу!».

Судьбу... Шмыгнув носом, кобылка покосилась на закреплённую на левой ноге полоску тонкого серебристого металла с выгравированной её Меткой в уголке. Середину занимало мутновато-серое, словно сгустившийся туман, стекло с кобальтового цвета прописными цифрами: 35... Числа время от времени менялись, как меняется иногда пульс[2]. Закон жизни: у каждого пони появляется такой браслет, едва он получит кьютимарку. Цифры – действительно пульс назначенного судьбой партнёра, если он рядом – число равно нулю, если умер – то же самое; у счастливых пар на браслетах проступает золотая магическая вязь. Даже принцесса имела такой, хоть и прятала его в тайной шкатулке! Браслеты были точнее любых часов, никогда не ломались и не ошибались... наверное. Или она, Твайлайт, просто такая неправильная.

На экскурсии рядом с ней постоянно крутился сын герцогини Грации: в целом, неплохой жеребёнок, интересный собеседник и отличник. Он никак не отставал, даже когда Твайлайт демонстративно утыкалась носом в первую попавшуюся вазу доселестийской эпохи, постоянно лез с анекдотами и порывался то цветочек ей с клумбы сорвать (не забыв при этом картинно помучиться укорами совести – смотри, Твайлайт, какой я честный), то булкой угостить. В какой-то момент он незаметно оказался рядом и попытался панибратски закинуть переднюю ногу ей на плечо, но единорожка успела увернуться. Возмущённая до глубины души таким обращением, она замахнулась на него... и угодила по колену своей как из-под земли выросшей наставнице.

– О, молодёжь! – жизнерадостно пропела Селестия и чересчур бодро стиснула их в крыльях. – Надеюсь, я не помешала чему-то... важному?

– Он попытался меня обнять! –хриплым от ярости голосом воскликнула пони. Аликорн нахмурилась:

– Но разве это плохо? Значит, ты ему небезразлична.

– Я... – запнулась растерянная Твайлайт. Почему принцесса поддерживает этого приставалу? Куда вообще делись сварливые надзирательницы, Энойнс и Дисмэй? Единорожка с обидой глянула на мордочку Селестии, надеясь поймать выражение глаз принцессы... которые смотрели куда-то вниз.

– Вот так чудеса, Твайлайт! Посмотри-ка! – золотистая магия приподняла ногу кобылки, демонстрируя браслет с тёмно-синим нулём. – Похоже, маленький герцог твоя настоящая судьба! Зря ты так переживала.

Ловко запустив переднюю конечность в волны своей эфемерной гривы, Селестия вытащила оттуда новёхонькую ассигнацию и с широкой улыбкой протянула её готовой заплакать пони.

– Надо же, у меня как раз есть тысяча битсов вам на кафе-мороженое и карусели! Могу даже освободить тебя от Энойнс с Дисмэй... только если потом вы проводите её домой, молодой ловелас!

Расстройство и гнев кипели в душе единорожки. Сами собой потекли слёзы — Твайлайт перестала их сдерживать, позволив себе разреветься в голос. Довольное лицо солнечной богини, ведущей себя как третьеразрядная сваха, рожа аристократишки, светлый зал Музея позади них смешались в одно размытое пятно, и волшебница с криком огорчения бросилась вперёд, не разбирая, куда несётся. Натренированный на алую с фиолетовыми полосками гриву взгляд выхватил её из толпы, но мысль о Мундэнсер исчезла в потоке разочарования и ненависти к самой себе. Возможно, твёрдая стена прервала бы отчаянный бег Твайлайт, если бы этого не сделало гораздо более твёрдое и неумолимое копыто.

– Ну и куда тебя черти несут? – рявкнула Дисмэй, нервно дёргая хвостом и ушами. – Что за сопли? Перестань истерить!

– Мне очень жаль, — громкий голос Селестии будто развеял окружившее кобылку облако слепой обиды. – Извините моей Звёздной Ученице этот маленький каприз. Думаю, мне стоит провожу молодого герцога домой. Вы же, — обратилась правительница к вытянувшейся в струнку стражнице. – Хорошо следите за ней. Мы поговорим дома, Твайлайт.

Мягкое крыло осторожно погладило её по голове – всего секунду, после чего принцесса вместе с испуганным жеребёнком покинули Музей. Инцидент был исчерпан, и вновь вернулся галдёж развеселившихся школьников. Единорожка попробовала осторожно двинуть телом, но Дисмэй сдавила её ещё сильней, – на это действие из ниоткуда выскочила Энойнс, за версту чуявшая злобу напарницы.

– Перестань её душить! Я удивляюсь, как тебя вообще подпускают к детям.

Дисмэй развернулась так резко, что у Твайлайт закружилась голова.

– Да? – прорычала она и, отпустив кобылку, с силой ударила себя освободившимся копытом в грудь. – Где, интересно, была ты, когда эта оторва чуть не размазалась по стене?

– Я, в отличие от некоторых...

Перед глазами у Твайлайт всё плыло. Приказав себе подняться, она резво вскочила на ноги и помчалась в сторону туалета, распихивая ненавистных «одноклассников». Сегодняшний день имел все шансы стать ещё хуже, чего кобылка дожидаться не стала: влетев в кабинку, волшебница зачем-то закрыла её на задвижку и, почти не задумываясь, телепортировала себя на улицу, сразу же с улицы – на другой конец Кантерлота: вряд ли у стражниц имелась возможность отследить её перемещения, но безопасность всё же превыше всего. Умело чередуя длинные дистанции с короткими «перебежками», единорожка сохранила ровно то количество магии, которое перенесло бы её в любимый горный лес. Оживлённая площадь сменилась элитным рестораном за чертой города, в тех самых рощах, ресторан сменился уединённым лугом...

Теперь она здесь. Твайлайт перевернулась на спину; воспоминания отняли у неё по меньшей мере час времени, солнце уже медленно клонилось к горизонту. Всё вокруг пропиталось мягким рыжим цветом, таким приятным и спокойным, непохожим на агрессивный неон и магические вывески столицы... Осень в Кантерлоте проходила почти незамеченной: слишком мало деревьев, чтобы заметить желтеющую листву, а дожди и так были частыми гостями в столице. После суматошного города и скандала в Музее тишина почти оглушала, и кобылка умиротворённо прикрыла глаза, отдыхая. Мысли, однако, могли посоперничать в навязчивости с няньками единорожки. Твайлайт не осталось ничего другого, кроме как передумать их всех. Правда ли этот приставала оказался её судьбой? Браслеты ведь не врут... Странно, но волшебница не чувствовала к сыну герцогини вообще ничего: пожалуй, он был ей даже неприятен. Или так надо? Или это всё придёт позже, как говорят: «вырастешь – поймёшь»? Пони не хотела понимать. Если он действительно назначен свыше, то уж лучше тогда остаться старой девой и вовсе выкинуть этот дурацкий браслет!

Кобылка сокрушённо вздохнула — честно говоря, ей хотелось совсем другого. Как здорово было бы пойти как-то раз с Мундэнсер в библиотеку, сесть рядышком в тихий уголок, негромко болтать и смеяться, смотреть в хорошие книги, делать домашние задания, а затем с удивлением обнаружить, что цифры на их браслетах одинаковы... Твайлайт довольно много общалась с светлошёрстой пони, но ни разу судьба не уступила ей. Как же повезёт тому (или той), кто окажется для умной симпатичной единорожки больше, чем другом!

Беглянка поднялась. Кажется, второпях она перескочила выше, чем следует – кобылка не узнавала местность: «её поле» было окружено сосняком со всех сторон, как картина в тёмной раме; здесь лес высился преградой впереди. Справа и слева шумело жёлто-зелёное травяное море. С наслаждением вдыхая ароматы луга и горной свежести, Твайлайт бодро зацокала вперёд, и напряжение наконец отпустило её. Позади еле слышно грохотали водопады Кантерлота; приятная фантазия о покинутой столице и уединённой жизни в горах вызывала улыбку, и волшебница позволила себе помечтать. Жить бы где-нибудь в непролазной чащобе, в просторном старинном доме с библиотекой и большим подвалом-лаборатории... Исследования, чтение, прогулки на природе – и всё в компании с самой замечательной кобылкой на свете! Искренняя радость засияла на мордочке Твайлайт, а её богатое воображение заработало на всю мощь. Никаких интриг, никаких нелепых украшений, которые велят тебе жить с нелюбимыми, никаких невеж в музеях...

Приятная прохлада наступающей ночи ласкала измученное тело единорожки, взъерошивало её короткую шёрстку. За нечёткими верхушками гор пламенел огромным небесным костром закат, и Твайлайт восторженно, будто впервые увидев солнце, уставилась на прекрасное зрелище. Несмотря на медно-золотое блистание сумеречные тени окружали маленькую фигурку, стелились широкими лентами по земле. Любимый лес прятал её! Пони прикрыла уставшие глаза и медленно опустила голову в темноту, кутаясь в полумрак словно в мягкий шёлк. Неужели потом опять возвращаться в этот дурацкий дворец? Вот бы спрятаться от Селестии...

Плохо соображая, что она, собственно, делает, кобылка неторопливо зашагала дальше, оставляя за собой полосу смятой травы. Пропали из её внимания и горы, и закат, и даже Мундэнсер, – непонятная горькая мысль, неизвестно откуда взявшаяся, не желала отступать, но и ловиться тоже не желала. Твайлайт надоело думать, – неслыханное событие! – но ядовитое жало какой-то навязчивой идеи-фикс не давало ей бесцельно идти. Тогда единорожка остановилась и начала упрямо смотреть себе под ноги: мысль могла «врезаться» в неё, и озарение бы пришло...

На дымчатом стекле браслета красовался сияющий во темноте ярко-синий ноль.

Твайлайт застыла. Что за чертовщина? Она здесь одна, так? Последние лучи дневного светила не особо освещали местность, но пони оказался бы хорошо заметен. Кобылка бешено замотала головой из стороны в сторону, пытаясь разглядеть... кого-то, кто рядом. Что тут забыл сын герцогини, если он и правда её судьба? Разнотравье не волновалось, шагов или взмахов крыльев не раздавалось –– так в чём же дело? Опять её браслет чудит? Ведь пульс показывает ноль только когда твоя истинная пара рядом, так?

Не только.

Твайлайт поледенела. Лёгкий розовый свет заструился откуда-то сверху, и пони осознала, что зажгла себе «фонарик» на кончике рога. Неужели рядом с ней... Волшебница вновь глянула на свою левую ногу, но её взгляд не добрался до «пункта назначения», споткнувшись о торчащую среди травяного ковра кость. О Богиня... Паника сжала сердце кобылки, и она плюхнулась на круп, не сводя глаз с мутно блестевшего... копыта? Оно было обуто в заржавевшую металлическую туфлю несуразно большого размера – пожалуй, такой был бы впору только...

Единорожка замерла – все её мысли, страх, горячечные догадки замерли тоже. Словно в гипнозе она разглядывала острое железо, нарочно заточенное, чтобы рвать, резать, калечить. Рядом выделялся из земли бритвенно-острый изгиб нагрудника с полустёртым полумесяцем.

Никаких выводов-догадок Твайлайт сделать не успела. Лёгкая струя взметнувшегося вверх воздуха полоснула по её спине.

– Что же, вот мы с тобой и здесь, — прозвучал тихий голос Селестии, и сталь в нём была в разы холодней и твёрже той, что виднелась из-под тёмно-коричневого песка. – Чему быть –– того не миновать, сказала мне тысячелетие назад одна мудрая зебра, но, признаться, я до последнего верила в обратное.

Шокированная, совершенно растерянная кобылка молниеносно обернулась – последние солнечные лучи окрашивали текучую гриву богини в тёмные, увядающие цвета. Прищуренные миндалевидные глаза принцессы с безразличием смотрели на единорожку, и этот взгляд – пустой, холодный, ничего не выражающий, — окончательно её добил. Чувствуя, как слёзы вновь прочерчивают дорожки на щеках, Твайлайт поникла и опустила голову на грудь: она была не в силах выдержать равнодушный взор кобылицы, которую считала себе за мать.

– Вы… кто она? – раздался хриплый, осевший голос со стороны, и Твайлайт не узнала саму себя. В один шаг Селестия оказалась вплотную к пони.

– Моя сестра. Она восстала против меня – и погибла. Её безумное желание уничтожить весь мир не оставило мне выбора. Одна из её доверенных колдуньй смогла увидеть назначенную ей Судьбой любовь… и это оказалось ты.

Голова Твайлайт резко взметнулась вверх, встретившись с твёрдым взглядом аликорна. Аметистовые радужки слабо сияли двумя угасающими закатами, а чёрные зрачки – гипнотизировали, приковывали. Золото туфли холодило крепко сжатый подбородок

– Браслет невозможно подделать, но можно имитировать его работу. Целый век я разрабатывала сложнейшие заклинания… Помогла тебе на вступлении в Академию, взяла под своё крыло, искала выгодную партию, подговорила семью герцогини мне помочь… Никогда бы не подумала, что ты можешь перемещаться так далеко.

Твайлайт не могла сопротивляться, не могла спорить.

– Вы… даже не похоронили её…

Селестия ничего не ответила. Выпрямившись, она отпустила свою ученицу; её голова безжизненно повисла, спрятавшись в спутанной гриве. Несколько минут богиня разглядывала несчастную кобылку, а затем, ни говоря не слова, начала сплетать тончайшие магические нити. Тысячелетний опыт позволял ей и работать над психоволшебством, недоступным даже самым опытным и усердным магам, и корить себя самыми последними словами. Как можно было так ошибиться! Юный герцог, конечно, отлично подошёл бы Твайлайт, но имело смысл поинтересоваться, о ком же все те наивные детские стишки в её заветной тетрадке… Неудивительно, что единорожка сбежала ото всех. Звал ли её сюда дух Луны, или ей просто нравился уединённый лес?

Теперь уже никогда никому не узнать. Стрела золотого блеска сорвалась с пылающего мощью рога Селестии и вонзилась в самый край маленького рожка Твайлайт: ярким светом засияла золотая спираль на нём, а через миг кобылка окончательно обмякла и без сил улеглась на холодную землю. Аликорн подняла лёгкую пони на спину, продолжая думать. Никто не в силах спорить с Судьбой, даже богини, — сможет ли магия перебить воспоминания об этом вечере и тягу к Истинной Возлюбленной? Она, Селестия, сделала всё, что было в её силах.

Могучее копыто без промедления растоптало кость в белёсый прах. Облачком телекинеза принцесса подняла доспехи на уровень своих глаз: что-то давно забытое не давало ей сжечь их вспышкой солнечного пламени. Поколебавшись, аликорн спрятала их в свою гриву, в личное нуль-пространство. Одновременно с этим очнулась Твайлайт.

Селестия напряжённо ждала: изогнув лебединую шею, богиня жадно ловила каждое движение мимики своей воспитанницы. Испуганный взгляд пони ткнулся в место, из которого секунду назад торчала конечность.

– Пр.. принцесса… Что мы здесь делаем?

Повелительница удержалась от довольного выдоха: сегодня она выиграла. Для чародейки её уровня ничего не стоит окончательно сгладить малейшие шероховатости в памяти юной кобылки; молодые мозги податливы, как пластилин.

– Уже ничего, Твайлайт, — подарила ей Селестия свою самую тёплую и любящую улыбку. – Мы летим домой.

[1]Annoyance – надоедливость; Dismay — тревога
[2] Гугл говорит, что «нормальной пульс у взрослой лошади, находящейся в покое, составляет от 26 до 40 ударов в минуту...». Если не так – скажите, исправлю