1000 лет одиночества

2 глава — Следы прошлого

Итак, встречайте вторую главу "1000 лет одиночества"! Сразу предупрежу вас о том, что данный рассказ может в каких-то мелочах не соответствовать сюжетной линии сериала по той простой причине, что его идея сформировалась в моей голове ещё до выхода 4 сезона. Я постарался в меру своих возможностей избавиться от большинства несостыковок, вызванных последними сезонами, но если вдруг вы наткнётесь на те, которые я случайно упустил из виду, уговор: чур тапками в меня сильно не швыряться!

12 июня 1009 года. 7:14 АМ. Кантерлотские казармы.

Утро того дня выдалось поистине прекрасное: слегка прохладное и влажное из-за дымки едва заметного, ещё не успевшего полностью раствориться в небытии тумана, да выпавшей за ночь росы, но зато кристально чистое, солнечное и цветущее. Брейви проснулся в приподнятом настроении десять минут назад, и сейчас пегас смотрел в окно, наслаждаясь поистине великолепным пейзажем, открывавшимся из него. Харт видел многочисленные постройки Кантерлота (кроме разве что самого дворца, так как окна его комнаты смотрели в противоположенную от замка сторону), едва заметную радугу на светло-голубом небосклоне, слышал задорное пение птиц, да прислушивался к отдалённым звукам струящейся воды водопада, располагавшегося неподалёку. Брейви улыбнулся – денёк обещал быть чудесным!

Прошло ещё минут десять, прежде чем белый пегас опустился на четыре копыта и подошёл к кровати Спарклинга, стоявшей у противоположной стены. Все комнаты стражников в казарме по большей части были парными и симметричными: как у Харта, так и у Болта стояло по кровати, письменному столу с различными принадлежностями на них наподобие чернильницы с перьями и стопок чистых пергаментов, а также два шкафа: один платяной, а второй, тот, что был значительно ниже и с большим количеством ящиков, для всего на свете. На обоих столах, стоявших весьма близко друг к другу у окна, также расположились золотые подсвечники с полу-сгоревшими свечками и несколько толстых фолиантов. На полу же был постелен чудеснейший сине-жёлтый ковёр с красивыми и в то же время довольно причудливыми абстрактными узорами, вышитыми на нём. Спарклинг лежал на спине, развалившись невероятным образом на давно не стиранной смятой простыне. Скомканное одеяло лежало на полу, сам же Болт периодически издавал негромкий храп. Брейви улыбнулся и несколько раз аккуратно толкнул своего приятеля в бок.

— Эй, Спарклинг. Давай, вставай, лежебока! — сказал белый пегас чёрному.

— Ох-ох-ох, моя голова… — простонал чёрный пегас, но с места не сдвинулся.

— А кому это я говорил вчера вечером столько не пить? — шутливо вполголоса задал риторический вопрос Харт.

— Ну мне, мне! Ауч. Башка раскалывается… — стражник перевернулся на живот и уткнулся мордочкой в подушку. — Ну копец просто…

— Ладно, потерпи ещё чуток, друг. Через десять минут принесу тебе средство от похмелья. Полностью головную боль оно не излечит, но по крайней мере на ноги оно тебя точно поставит.

— Помоги мне, Брейви! Я сейчас умру… О-о-ой-ёй-ёй!

— Да всё с тобой будет в порядке, Болт! Ещё говоришь, что это я постоянно жалуюсь на малейшую боль.

— О-ох… Башка болит… сильно! Просто раскалывается!

— Сейчас всё будет! Пф, развёл тут нюни!

Брейви ещё раз взглянул на своего лучшего друга, одарил его ехидной ухмылкой (пусть тот её даже и не увидел), вышел из их совместной комнаты и направился вниз по коридору, туда, где находилась общая кухня. По пути ему встретилась всего одна пегаска-стражница, которая поднималась по лестнице, а затем направилась в сторону своей комнаты. Многие гвардейцы просыпались примерно минут за сорок до начала своей смены (если не за двадцать-тридцать минут вовсе), быстро делали все свои дела и отправлялись на свой пост (дворец Кантерлот как-никак был в шаговой доступности от казарм), а другая половина счастливчиков, чья смена была либо не сегодня, либо же она начиналась во второй половине дня, предпочитала по долгу отсыпаться в тёплой кровати или отправляться на неспешную пешую или лётную прогулку, в гости к знакомым, на ярморочную площадь или ещё Селестия знает куда. Конечно, проводились здесь и тренировки, но они были в основном рассчитаны на новичков-рекрутов, только что присоединившихся к страже, чтобы в скором времени те смогли стать полноценными членами королевской гвардии. Сдать большинство нормативов для опытных пегасов было как раз плюнуть, поэтому Брейви и Спарклинг (как и подавляющее большинство летунов в королевской страже) обычно тратили от силы каких-то часа два или три на подобного рода мероприятия, да и то только в том случае, если погода выдастся ну уж очень плохой для полётов. Хотя смысл во всех этих тренировках бесспорно был: невозможно оставаться в хорошей физической форме, если всё что ты делаешь в течение дня – это стоишь на одном и том же месте по нескольку часов подряд или же сопровождаешь кого-либо куда-то только чтобы затем снова встать неподвижно уже у других дверей и начать скучать. В каком-то смысле стражники ходили по двое и из-за этого тоже. Пони, подолгу находящийся в полном одиночестве, быстро сходит с ума. Подбирались стражники также из расчёта на психологическую совместимость. Будь Спарклинг в группе с Пёрл, они навряд ли ужились бы вместе. Хотя Брейви какое-то время назад начал замечать, что Болт хоть и задирает Клауд, но обычно делает это весьма… не злобно. И Харт нисколечко не удивится, если в скором времени выясниться, что Спарклинг по уши влюбился в Пёрл, а своими экстравагантными выходками всего лишь пытается привлечь к себе её внимание. Брейви задумался, а ведь это вполне походило на правду. Вот только проблема была в том, что Болт знал о манерах и этикете не больше, чем Харт знал о магии единорогов. Хех, в любом случае, если Спарклинг действительно хочет познакомиться с кобылой перламутрового цвета поближе, что ж… пожалуй, следить за развитием их отношений со стороны будет весьма интересным занятием для его приятеля!

Брейви вошёл на кухню, закинул несколько дров в печь, развёл в ней огонь и начал смотреть, что бы ему состряпать себе на завтрак. Не придумав ничего лучше, чем приготовить себе самый обычный омлет, хоть и большой, Брейви при помощи крыльев разбил три сырых яйца о край глубокой металлической миски, вылил в неё их содержимое, добавил такое же количество молока из стоявшей неподалёку крынки и несколько минут взбивал содержимое до однородной консистенции. Потом пегас растопил масло на уже успевшей разогреться на огне чугунной сковороде, вылил на неё будущий омлет и закрыл её крышкой. Харт также взял персик с морковью и яблоком с общего стола, нацедил себе в стакан апельсинового сока, только что выжитого им самим из трёх апельсинов, и поставил всё это к себе на поднос, не забыв прихватить три ириски и три кусочка хлеба. Брейви всегда привлекала цифра три, хоть пегас и не знал толком почему. Возможно, в этом крылся какой-то мистический смысл, ведь те, у кого любимая цифра три, как правило очень яркие и выдающиеся личности с широким кругом интересов. Или возможно причина была в том, что двумя кусками Харт обычно просто не наедался. В любом случае, пока жарился омлет, Брейви начал готовить средство от похмелья для Спарклинга. Брейви подготовил все необходимые ингредиенты, среди которых были помидоры, бананы, горчица, чёрный перец, соль и много чего ещё, после чего, прервавшись на мгновение, чтобы положить омлет себе на тарелку остывать, ну а её поставить на поднос к остальной еде, принялся перемешивать самодельное томатное “зелье” тёмно-бордового цвета, приводя его к более-менее однородной консистенции. Нет, делать это было по идее необязательно, но по крайней мере так эту гадость будет проще проглотить.

Спустя ещё несколько минут Харт поставил миску с абсолютно неаппетитно выглядевшей томатной похлёбкой на свой поднос, поднял тот правым крылом и направился в комнату к своему другу.

— Вот, держи, — произнёс Брейви, поставив поднос к себе на стол, взяв с него миску с похлёбкой и, подойдя к Спаркниглу, протянув её приятелю.

— Ага, давай её сюда! — произнёс чёрный пегас, с трудом усевшись на краю кровати и слегка покачиваясь из стороны в сторону. Болт начал пить, регулярно делая долгие паузы, вздрагивая и отплёвываясь.

— Ох, какая же гадость! — проворчал Спарклинг, делая очередной глоток.

— А я тебе говорил так много не пить! И кто-то меня конечно же не послушал.

— Да уж лучше б я послушал… ай! Честное слово…

— Что ж, по крайней мере ты учишься на своих ошибках, Спарклинг. Это хорошо.

— А то!

— Только вот отстаёшь немного от программы.

— Иди ты нафиг!

Брейви улыбнулся и уселся за свой стол завтракать.

— Эй! А где мой завтрак? — спросил Болт в искреннем недоумении.

— На кухне. А где ещё он может быть?

— Ты бы мог невероятно помочь своему самому-пресамому лучшему другу и сыскать его снисхождения, если приготовишь ему сегодня ещё и лёгкий завтрак помимо зелья-антипохмелина, — сказал Спарклинг и попытался состроить жалостливую мордочку, вот только у него это не очень-то вышло.

— Хм-м… а если я не приготовлю завтрак для моего самого-пресамого лучшего друга, а заставлю самому его сделать, то окажу ещё большую услугу, так как Болт лучше поймёт негативные последствия от выпивки по утрам, а также сможет самостоятельно победить в неравном бою с ленью, приносящей пони лишь разруху и страдания, — сострил Брейви, под конец перейдя на до смешного низкий и комичный голос, параллельно с этим чавкая своей порцией омлета.

— Ха-ха-ха! Очень смешно! — проворчал чёрный пегас, поднялся с кровати и отправился готовить себе еду.

8:34 AM. Кантерлот. Апартаменты принцессы Селестии.

— Здравствуйте, Ваше Высочество! — произнесли вдвоём Спарклинг и Брейви и одновременно склонили пред принцессой Солнца правые передние копыта.

— Приветствую вас, мои преданные стражники, — ответила Селестия.

— Вы ведь хотели встретиться с нами, чтобы что-то обсудить, не так ли? — спросил Харт.

— Да, да. Скорее сообщить некоторые важные новости. Сегодня мы с сестрой должны будем присутствовать на двух очень важных мероприятиях. Первое из них посвящено памяти кобылы, которая сумела изменить отношение многих живших в то время пони, включая и наше с сестрой, к зиме. Той, которая своим талантом смогла доказать, что и у холодной и голодной зимы есть свои прелести, свои достоинства, своя красота. Кобылы, что создала “зимние звёзды” – снежинки, такими, какими она думала были звёзды на небе. Сноудроп.

— Та слепая кобыла, что сделала столь много снежинок за свою жизнь, что пегасы до сих пор покрывают ими землю? — уточнил Спарклинг, не веря собственным ушам.

— Ну, многие пегасы сейчас вырезают из кусков льда и снега снежинки, — уточнила принцесса Солнца. — Но она сделала их действительно очень много. Так много, что мы каждую зиму отправляем их вместе с новыми порциями снежинок устилать землю, это правда. Сегодня Сноудроп исполнилось бы сто пятьдесят лет…

Брейви и Спарклинг озадаченно переглянулись.

— …Если бы она была бессмертной, — грустно пояснила принцесса. — Сегодня в Клаудсдейле будет проводиться торжественная церемония открытия памятника в её честь. Мы с сестрой будем произносить речь по этому поводу, а от вас потребуется… соблюдение ваших обычных обязанностей.

— Стойте! Принцесса Луна тоже будет читать речь? — задал вопрос Брейви.

— Возможно, — произнесла принцесса Солнца и тяжело вздохнула. — Но может быть и нет. Моя сестра сегодня… в весьма дурном распоряжении духа.

— Как это? Почему? — спросил Харт. И добавил: — Простите меня за моё любопытство.

— Нет, нет, всё нормально, — ответила Селестия. — Вам я могу сказать. Вчера, я думаю, вы и сами видели, что принцесса Луна выглядела… очень грустной. Вечером во время Гала мы с ней поговорили, и ей стало лучше, но сегодня… сегодня она стала чрезвычайно раздражительной. Не имею ни малейшего представления из-за чего. Она весьма грубо отвечала на вопросы своих подданных, так что, вполне вероятно, она будет хамить и вам.

— И Вы вот так вот спокойно об этом говорите? — не поверил своим ушам Брейви.

— Что ты хочешь этим сказать, Харт?

— Я… ну, ну это же просто ненормально!

— Моя сестра должна понять, что своим хамством она делает всем и в первую очередь самой себе только хуже. Сначала я хотела запереть её одну в своей комнате на весь день, но затем я изменила своё решение. Я разрешу Луне вместе со мной принимать участие в обоих мероприятиях, однако, если она попробует учудить хотя бы что-нибудь из ряда вон выходящее, я посажу её под домашний арест на несколько дней. Исключительно в воспитательных целях, разумеется.

— Принцесса, я конечно всё могу понять, но не считаете ли Вы, что Ваша сестра нуждается сейчас в Вашей поддержке больше, чем в наказаниях? — поинтересовался Брейви.

Селестия нахмурилась.

— Моя сестра должна знать, что ей делать можно, а чего нельзя. Я не потерплю, если принцесса Луна начнёт вести себя неподобающим образом. Будучи наказанной, она сможет осознать то, что была неправа, и в последствии не совершать подобных проступков.

— Эм-м… ага, я понимаю вашу точку зрения… — начал Харт. — но… но, знаете, возможно она… такое иногда бывает с пони… знаете, может, она просто пытается привлечь Ваше внимание подобными выходками, и… ну…

— Довольно! — громко сказала Селестия. Шерсть у обоих пегасов слегка встала дыбом от пробежавших по их спинам мурашек. — Если наша сестра не считает нужным говорить нам о том, что её волнует, значит нас не должно это волновать и подавно! Значит, её переживания настолько мелочные по своей сути, что ей даже стыдно их озвучивать! А раз так, то и вести себя сестра должна так, как ей подобает, а не хамить своим подданным! Как я уже сказала, если Луна вытворит что-либо неподобающее ей, я запру её в её же комнате. Она должна знать своё место, свои права и свои обязанности. — Брейви хотел было деликатно возразить принцессе Солнца, но она его перебила сразу же, как Харт открыл было рот: — И это не обсуждается!

— Как же сильно Вы заблуждаетесь, принцесса… — подумал про себя Харт и мысленно вздохнул. Конструктивного диалога у них явно не получится.

— Хм, понятно… А какова суть второго мероприятия? — попытался поскорее сменить тему Спарклинг.

Принцесса немного смягчилась.

— Встреча с делегацией из Империи Зебр. Мы будем встречать послов на территории нового дворца. Встреча носит… весьма формальный характер. Однако есть одно “но” – зебры хотят вручить в знак нашего обоюдного доверия нам с Луной один очень могущественный и очень много для них значащий артефакт.

— Какой артефакт? — одновременно спросили стражники.

— Багровый обсидиан, — ответила Селестия. — Разумеется, небольшой, размером примерно с керосинную лампу.

— И-и-и… что особенного в этом камне? — задал вопрос Спарклинг.

— Багровые обсидианы невероятно редки, и они содержат в себе колоссальное количество магии. Особой магии. Той, что невероятно трудно управлять, не обладая достаточным количеством практики. Некро-магии.

Болт и Харт нервно сглотнули. По их испуганному виду можно было бы предположить, что оба пегаса увидели приведение, а то и ещё что похуже.

— Принцесса, — произнёс Спарклинг. — А это точно хорошая идея? Знаете, ведь даже Ваша сестра, будучи принцессой ночи, никогда не уходила глубоко в изучение столь опасного раздела магического ремесла…

— Ты прав, Болт. Некромантия – крайне опасная магическая область. Даже я многого о ней не знаю. Я намерена переговорить наедине с зебринскими послами об этом артефакте, однако… Вполне возможно мы не успеем всё обсудить за один лишь вечер и мне придётся отправиться в Империю Зебр на какое-то время. Не беспокойтесь! Я уезжаю не более чем на неделю, и к Дню Летнего Солнцестояния обязательно успею вернуться. Пока меня не будет, я поручу вам работу: приглядывать за моей сестрой. Будете следить за тем, чтобы она ничего не натворила.

— Уф, легче сказать, нежели сделать… — протянул Брейви.

— Но возможно мне и не придётся никуда ехать. Я говорю всё это лишь на тот случай, если вдруг завтра мне всё же придётся отбыть в дальние зебринские земли. Конечно, если это произойдёт, я дам вам все необходимые инструкции. В том числе, касающиеся принцессы Луны. А теперь прошу извинить меня, мне нужно уладить ещё несколько вещей, прежде чем мы отбудем в Клаудсдейл. Вы же тем временем дойдите до апартаментов Луны и будьте так любезны проводите её до столовой, а затем и до колесницы. Мы отправимся в Клаудсдейл сразу же после завтрака, — и с этими словами принцесса Селестия удалилась.

— Да уж… поговорили, называется… — пробормотал хмурый Брейви себе под нос, пока они вдвоём со Спарклингом шли по направлению к башне, в которой проживала младшая королевская сестра.

— Не бери в голову, Брейви. По крайней мере ты попытался.

— Хех, что ж и на том спасибо, Спарклинг. Я просто… просто не понимаю. Как принцесса Селестия может оставаться такой чёрствой к своей родной сестре, когда той плохо?

— Ну она считает, что таким образом её воспитывает. Сам же слышал.

— Да слышал, слышал. Просто… принцесса Луна нуждается в чьей-то поддержке, а тут… Как будто Селестия не понимает, что, ведя себя подобным образом, она только подливает масло в огонь!

— Ну и чё ты предлагаешь, Брейви? Стать для неё родственными душами за место старшей сестры?

— Возможно.

— Не, даже не думай – бесполезное занятие. Единственное, что мы можем сделать, так это надеяться на то, что Селестия одумается и наконец выслушает свою сестру. Большего мы добиться увы не сможем.

— Но мы хотя бы можем попытаться…

— Пытайся сколько угодно, но я говорю тебе, ничего из этого не выйдет! Только зря своё время и нервы потратишь.

Когда стражники приблизились к дверям комнаты принцессы Луны, Брейви потребовалось несколько секунд на то, чтобы обдумать, что он будет говорить. Пегас собрался с мыслями и уже был готов протянуть копыто к деревянным дверям, когда те резко открылись внутрь, и взору Спарклинга и Брейви предстала угрюмая принцесса ночи.

— А, проклятье, это опять вы… — сказала Луна с нескрываемым раздражением в голосе. — Ну и что вы на этот раз делали: подслушивали или подглядывали?

Брейви на мгновение оторопел. Такой реакции от неё он точно не ожидал.

— Мы чтим Ваше личное пространство, принцесса, и никогда в жизни не стали бы делать подобных вещей.

— Ой да заткнись ты, облако недоделанное! — резко ответила Луна. — Уже поперёк горла стоят эти ваши заученные наизусть ответы, аж тошнит.

— Мы здесь в качестве вашего эскорта, — сказал Спарклинг, пришедший на помощь своему другу.

— Ага, эскорта в гроб, — ответила Луна. — Или в очередной рутинный бессмысленный день. Ещё большой вопрос, что из этого хуже.

— Принцесса, что-то случилось? — задал вопрос Брейви. — Вы сегодня сами на себя не похожи.

— Не, ничего не случилось, кроме двух истуканов, спрашивающих меня, о моём настроении. А не похожа я на себя, потому что плевала я на все ваши вшивые расчёски и косметические средства! Понятно! — выкрикнула принцесса ночи.

— Может мы… мы можем Вам чем-то помочь?.. — неуверенно спросил Болт.

Луна недовольно фыркнула.

— Да, можете. Если уберётесь отсюда поскорее.

— Вы точно не хотите рассказать нам, что произошло? — произнёс Брейви. — Мы ведь всего лишь хотим помочь Вам, правда.

— Ага, разбежались! Буду я ещё изливать свою душу двум крылатым придуркам! А теперь проваливайте! — крикнула Луна и захлопнула двери в свои апартаменты.

— Да-а… вот и поговорили… — произнёс разочарованный Брейви, пока они со Спарклингом спускались по лестнице в направлении столовой.

— Я ж тебе говорил! В таком состоянии она не будет нас слушать.

— И что же нам делать?

— А я уже тебе сказал: ждать, пока Селестия не одумается и не поплачет ей в жилетку о том, какой она была глухой и слепой к её мольбам.

— Только вот она возможно завтра уедет из Эквестрии вплоть до Дня Летнего Солнцестояния. Я лишь надеюсь, что она одумается до того, как станет слишком поздно…

Пегасы дошли до столовой и, объяснив принцессе Селестии то, что её сестра мягко говоря отказалась от их эскорта, сели за знакомый длинный стол. Через какое-то время к ним присоединилась и угрюмая Луна, и четвёртка пони принялась трапезничать. Брейви про между прочим периодически поглядывал на младшую сестру. Ещё чуть реже на старшую. Хмурая Луна ела достаточно быстро, практически не поднимая взора от стола, лишь изредка издавая нечто наподобие нервного вздоха. Принцесса Селестия же напротив: ела медленно и спокойно, иногда поглядывая на свою сестру взглядом, который в другой ситуации можно было бы назвать высокомерным. Было очевидно, она всё ещё терпеливо ждала, пока улетучится “дурь” из головы принцессы Луны. Завтрак длился минут двадцать. Теперь даже на Спарклинга начала давить гнетущая тишина в помещении, нарушаемая лишь позвякиванием столовых приборов о фарфоровые тарелки, да звуками природы, доносившимися из открытого окна, отчего чёрному пегасу перестал лезть кусок в горло.

Наконец время трапезы закончилось, и принцессы в сопровождении двух стражников вышли из дворца. У входа в Кантерлот уже стояли две колесницы: первая, выкрашенная в золотые и белые цвета, и вторая, покрашенная в фиолетовый и тёмно-синий. Здесь же стояло ещё с дюжину пегасов-стражников в характерных доспехах. Одной из них была Пёрл Клауд, которая старалась не встречаться взглядом со Спарклингом. Принцессы забрались в свои колесницы, и королевский эскорт двинулся в путь. К радости Харта и Болта на этот раз была не их очередь работать тягловой силой, так как, что уж говорить, тянуть за собой такой весь – задание не из лёгких, и поэтому оба стражника спокойно летели с правой стороны от принцесс, поглядывая по сторонам в поисках возможных угроз. Путь до Клаудсдейла занял намного больше времени, чем они рассчитывали, из-за того, что небо уже совсем скоро заволокло серыми облаками. А ещё через полчаса королевский эскорт попал в противную изморозь. Каждый из стражников хотел поскорее добраться до небесного поселения и по возможности спрятаться под крышей и отряхнуть вымокшую шерсть от холодной воды и хоть немножко погреться в тепле. Ни Брейви, ни Спарклингу летать в такую гнусную погоду приятно не было. До Клаудсдейла они добрались к часу дня. В небесном городе погода всё ещё была гнусной, но хотя бы теперь они могли отряхнуться, так как изморозь, на их счастье, прекратилась. Город выглядел пустынно: лишь во многом похожие друг на друга белые дома из кучевых облаков, да серое небо, всем своим видом предупреждающее, что в любой момент может хлынуть самый настоящий ледяной дождь. В фонарях горели голубоватого цвета кристаллы, немного освещавшие одинокие улицы, а в окнах домов – в основном виднелись розовые и лимонные. Их пастельный цвет придавал ещё больше уныния миру вокруг. Создавалось впечатление, что сама природа скорбит об утрате одной из величайших кобыл в истории Эквестрии.

Совсем скоро эскорт присоединился к памятному мероприятию, проводимого недалеко от того места, где приземлились колесницы. Болт шепнул своему приятелю на ухо, что, по его мнению, это мероприятие больше походило на похороны, нежели на что-либо торжественное. Как бы Харт не хотел этого признавать, но Спарклинг был прав. Атмосфера вокруг царила весьма тяжёлая. Они стояли на небольшом пьедестале у края громадного облака, рядом с поставленным на него ораторским столом, сделанным из облачной колонны и памятником чуть дальше за ним, всё ещё скрытым от глаз присутствующих длинной брезентовой тканью. Взоры двух сотен пони, сидевших перед стражниками, были устремлены в этот миг на них. Хотя нет, точнее будет сказать не на них, а на пони, стоявшего за трибуной и рассказывающего что-то из истории племени пегасов. Однако совсем скоро его сменила пожилая пегаска с белой со слабым оттенком лилового шерстью и пастельно розовой гривой. На её носу были очки в виде двух полукругов. Её кьютимаркой была белоснежная падающая звезда, от которой шёл хвост, переливающийся всеми цветами Северного Сияния.

— Здравствуйте, Кобылки и Джентлькольты! Меня зовут Аврора Хэвенс. Я являюсь правнучкой кобылы, изменившей представление большинства пони Эквестрии о зиме. Как Вы уже могли понять, я говорю о Сноудроп.

— Нет, блин, мы же такие недогадливые… — пробормотала принцесса Луна себе под нос.

— Моя прабабушка всю свою жизнь была слепой. Такой она родилась, и такой она умерла. Мир для неё всегда был каким-то другим, не таким, каким его привыкли воспринимать мы с вами. Может она и не могла видеть, но зато она умела его слышать и ощущать так, как это было не под силу никому другому. Я, наверное, никогда не смогу понять, как ей удавалось летать, а она действительно могла, верите ли вы мне или нет! Пусть не так быстро и проворно, как другие. Пусть она сталкивалась с каждым пегасом на своём пути.

— Вот уж не хотела бы я оказаться на месте одно из этих пегасов…

— Но если небо вокруг было чистое, она могла вытворять нечто невероятное для пегаски, с глазами, устеленными белой пеленой! Ей даже часто удавалось приземляться практически туда же, откуда она взлетала. И это… это поистине удивительно!

— М-да уж, удивительно, что она столько прожила, а не разбилась нахрен во время одного из таких “полётов”, — тихо сказала Луна. Брейви и Спарклинг взволновано переглянулись. Они были единственными пони, стоявшими достаточно близко к принцессе ночи, которые могли услышать эти слова.

— Но не полёты были её главным достижением в жизни. А её дар слышать погоду и мир вокруг неё.

— Пф, тоже мне дар великий…

— Её мать рассказывала ей о тех вещах, которые, казалось, невозможно было осознать не увидев. И я сейчас говорю о звёздах. Да, именно о них. Об этих удивительных маленьких алмазиках на небосводе, которые мы с вами видим практически каждую ночь, но так редко обращаем на них должное внимание.

— Ага, вот это точно подмечено, что не обращаете… — вновь недовольно проворчала Луна.

— Ведь ночное небо изумительно прекрасно! Она рассказала своей дочке о том, что если та искреннее захочет, то она сможет услышать, как они мерцают. И вот однажды она и правда услышала их мерцание!

— Какая чушь. Большего бреда в своей жизни не слышала…

— Но и это далеко не всё! В то время ученики многих школ готовили подарки нашим многоуважаемым принцессам по случаю столетней годовщины их правления Эквестрией. И моя прабабушка Сноудроп решила сделать для них звезду из малюсенького кусочка льда. Именно так и была сделана первая в мире снежинка. Встретившись с принцессами на следующий день, она рассказала, в чём был смысл её подарка им. Хоть над ней и смеялись сверстники, Сноудроп смогла донести свою мысль и до них, и тогда им самим стало стыдно за своё поведение. Она рассказала, почему считает холодную и голодную зиму прекрасным временем года. Таким же прекрасным, как и весну, и осень, и даже лето. Она смогла убедить их взглянуть на зиму со своей точки зрения, и ей это удалось. Она увидела то, чего никто другой не мог увидеть до неё. И именно за это, я считаю, она достойна собственного памятника. Достойна вечной памяти о ней… Спасибо…

Прослезившаяся кобыла, вытерла платком редкие слёзы, невольно проступившие на глазах, и спустилась с небольшого подиума, а её место заняла принцесса Солнца.

— Да, всё, что сказала Аврора Хэвенс – чистая правда. Я сама прекрасно помню, как мы разговаривали с её прабабушкой, когда та была ещё маленькой кобылкой, будто бы это было вчера. Она на самом деле была удивительной личностью, и я убеждена, что если бы каждый мог видеть столько же, сколько способна была увидеть она, то мы бы жили сейчас в намного более счастливом и беззаботном мире.

— Это что же, такой намёк на то, что ты всех пони собралась сделать слепыми? Хех, интересное же у тебя предложение, сестра, должна отметить… — вновь едва слышно пробубнила Луна себе под нос, после чего она встретилась с вопросительными взглядами стражников. Принцесса ночи тут же осеклась и устремила взгляд в толпу пони впереди. Пегасы вновь обменялись безмолвными встревоженными взглядами, но не произнесли ни слова, так как не хотели портить торжественный момент для жителей Клаудсдейла.

— И она была первой пони, кто смог понять всю красоту зимы. Делая новые партии снежинок каждый год мы не просто “украшаем” это холодное время года… мы искренне радуемся его наступлению, наслаждаемся всей красотой зимы, её могуществом и её великолепием. Но главное: это то, что мы помним о Сноудроп. Каждой сделанной вкоптыную снежинкой мы отдаём дань одной из величайших пони, что когда-либо жила на этом свете. И конечно же, такая выдающаяся особа бесспорно заслуживает личного памятника с свою честь, сделанного с любовью и старанием, точно такими же, как и теми, с которыми она вырезала из кусочков льда зимние звёзды! И… и конечно же, если моя сестра хочет что-либо добавить к моим словам от своего имени, то сейчас самое подходящее для этого время.

Озадаченная принцесса Луна поменялась местами со своей старшей сестрой, только что стоявшей за трибуной.

— Ну… эм-м… — неуверенно протянула младшая принцесса. — Да-а, я полностью согласна со своей сестрой, принцессой дня. Сноудроп и правда заслуживает памятника в свою честь. Поэтому… его и изготовили. Вот… И её вклад в осознание пони всех прелестей зимы поистине не оценим и вряд ли когда-либо сможет быть кем-либо превзойдён. Спасибо.

На этом невероятно короткая и сумбурная речь принцессы ночи закончилась, и пони-ассистенты сдёрнули ткань, скрывавшую от взора публики поистине великолепный монумент, сделанный в честь Сноудроп: он представлял собой каменную статую слепой пегаски (правда уже не жеребёнка, а взрослой кобылки), стоявшей в грациозной позе на прямоугольном постаменте, с восхищением устремившей свой невидящий взгляд в небо. В нижней части памятника была выгравирована надпись: “В память о Сноудроп. Кобыле, что научила и других пони ценить прелести зимы”. В следующее мгновение взвод пегасов, стоявших по разные стороны от трибуны, почти что одновременно выстрелил несколькими длинными палками-хлопушками, которые они держали в крыльях, и статую обволокло облако фиолетовых конфетти, после чего заиграл гимн Эквестрии, и все пони-зрители поднялись со своих мест и преклонили переднее колено перед принцессами.

Торжественное мероприятие продлилось ещё несколько часов, но на его продолжении принцессы со своей свитой пегасов уже не присутствовали: они отправились обратно в Кантерлот чуть меньше чем через два часа после своего прибытия.

— Блин, ты это видел?! — произнёс ошарашенный Спарклинг Брейви незадолго до их отлёта, когда гвардейцы из эскорта принцесс остановились в таверне в паре кварталов от места торжественной церемонии и того места, где были оставлены колесницы. Помещение, практически полностью возведённое из кучевых облаков, отливающее белыми, пастельно-голубыми, пастельно-лимонными и пастельно-лиловыми цветами вокруг настенных ламп соответствующих цветов, вызывало в точности такое же задумчивое, сонное и может даже в чём-то депрессивное настроение, что и весь город в этот день. По крайней мере хотя бы дождь прекратил моросить – и то хорошо: обратная поездка будет чуть более приятной для стражников, чем дорога сюда.

— Что именно? — уточнил Брейви, пожёвывая салат-ассорти из всевозможных ингредиентов, некоторые из которых белый пегас никогда раньше в жизни даже и не пробовал.

— Выступление Луны! Да это же позор полнейший! — чёрный пегас сильно ударил копытами по столу, из-за чего некоторые посетители обернулись в их сторону. Болт же сделал вид, будто бы это был не он, а кто-то другой, а он здесь вовсе не при чём.

— Мхм… ну теперь-то ты видишь, что с принцессой ночи не всё в порядке? — спросил Брейви.

— Ага, вижу, вижу… — пробубнил Спарклинг, откусив кусок от своего ромашкового сэндвича.

— А ты мне не верил!

— Ну хорошо, хорошо!.. Я снова был не прав, доволен? — Болт взял в копыто большую кружку чёрного чая и одним глотком опустошил её на треть, недовольно уставившись куда-то вдаль и немного в сторону.

— Хех. Как ты считаешь, она просто растерялась, или же принцесса даже не удосужилась толком подготовиться к своему сегодняшнему выступлению?

— Не знаю. Ну… судя по тому, что ты мне говорил, она навряд ли готовила хоть какую-то речь вообще… — сказал Спарклинг и откусил кусок от бублика с маком.

— Мхм… Думаешь, она посчитала, что ей нет смысла готовиться к выступлению на публике, потому что принцесса Селестия снова не даст ей слова?

— Да я-то почём знаю? — пробубнил Болт с набитым ртом. — Скорее всего так. А иначе как? Она думала, что ей ничего не стоит выступить экспромтом? Или же ты полагаешь, что младшая принцесса настолько безответственно относится к своим прямым обязанностям?

— Да не-е-е-т…

— Вот! Пожалуйста, ты и сам только что ответил на свой вопрос.

— Но всё равно странно… Селестия ведь обещала, что даст слово своей сестре на открытии памятника Сноудроп, помнишь?

— Разве? Когда?

— Ну так ещё вчера вечером, когда они стояли на балконе и… А-а-а, точно, тебя же там не было. Прости, запамятовал.

— Да ничего, прощаю, — произнёс Спарклинг и принялся уплетать вкусный пряник со сгущёнкой за обе щёки, до которого у пегаса только теперь дошли копыта.

— И-и-и вот, она дала ей слово. Ну а та?.. А та только всё запорола.

— Думаю, принцесса Луна решила, что слова её сестры – просто туфта, и не стала толком готовиться к мероприятию, поскольку Селестия всё равно потом забудет о своём обещании дать ей слово.

— Но она же дала ей слово!

— Ну так вчера же Луна об этом ещё не знала! Полагаю, что в этом всё дело: принцесса ночи не поверила обещанию своей сестры, и поступила так, как поступала часто и до этого. Вот ты помнишь, когда она сама последний раз произносила речь?

Брейви задумался, начав постукивать себя кончиком переднего копыта по подбородку.

— Ну-у-у… давненько так на самом-то деле…

— А когда она выступала одна? Без Селестии? Можешь такое вспомнить?

Белый пегас крепко задумался.

— Когда… принцесса Луна собралась организовать Лунную Колонию для тех несчастных пони, что больше всех пострадали от лап Дискорда?

— А было это лет этак тридцать назад.

— Да уж…

— Да ладно тебе, просто забей на это, Брейви. Ты вот можешь в данной ситуации на что-то повлиять или что-то изменить? М-м-м? Только отвечай мне честно.

— Ну… думаю, что нет.

— И я нет. А раз ни ты, ни я не знаем, как что-то исправить, то какой смысл об этом волноваться? — Спарклинг принялся уплетать за обе щёки яичницу, которую к их столику только что принесла на подносе красивая пегаска-официантка с розовой шёрсткой и золотистой гривой.

— Ну да, хех, думаю, твои слова и правда не лишены здравого смысла, — согласился Брейви, немного расслабившись и откусив большой кусок от яблочного пирога.

— Ну вот!

— Но это скорее исключение, нежели правило, — ехидно добавил белый стражник.

Спарклинг многозначительно посмотрел на своего друга, склонившись над своей тарелкой, и недовольно фыркнул в ответ.

5:20 PM. Кантерлот. Тронный Зал.

Обратный путь для принцесс и их стражников прошёл без каких бы то ни было приключений и неприятностей. После того, как гвардейцы перекусили в одной из лучших таверн Клаудсдейла, у них оставалось ещё немного времени, чтобы погулять по действительно прекрасному городу, возведённому на облаках много лет назад, и понаслаждаться потрясающими видами, открывающимися на землю и собственно на сам город, чьей запутанной витиеватой архитектуре и инфраструктуре мог позавидовать любой другой город Эквестрии, включая сам Кантерлот, и как старый, так и новый дворцы королевских сестёр. Всё-таки знаменитая фабрика погоды – самая известная достопримечательность Клаудсдейла, вокруг которой постоянно творилось нечто невероятное с облаками и радугами, петляющими по прозрачным техническим трубам и разноцветным полукруглым желобам вокруг и внутри её стен по невообразимым траекториям, всегда, в любое время года и в любую погоду выглядела изумительно, и не только для гостей города на облаках, но даже для многих его коренных жителей. К сожалению, времени на экскурсию внутрь у стражников сегодня не было, из-за чего Брейви со Спарклингом просто сидели вдвоём на одном из паривших парой метров выше фундамента близлежащих домов облаке, обмениваясь друг с другом интересными и мало кому известными фактами о процессе создания погодных явлений, скрытых в недрах легендарной фабрики. Однако они были не оригинальны в этом: многие гвардейцы решили провести остаток времени до отлёта аналогичным образом.

Вернувшись в Кантерлот, принцессы в сопровождении Брейви, Спарклинга и ещё нескольких охранников поднялись в свои покои, чтобы привести себя в порядок и надеть торжественные платья по случаю приезда важной делегации из Империи Зебр. Спустя полчаса они закончили и, выйдя из своих апартаментов, направились прямиком в Тронный Зал. Как только все пони, включая принцесс, заняли свои места, двое охранников-единорогов отворили огромные сдвоенные двери при помощи магии, и в помещение под звуки фанфар медленным шагом вошла делегация зебр. Состояла она из пяти дюжин представителей, что немного потрясло присутствующих, каждый из которых был одет в свою уникальную мантию с вычурными узорами и причудливой раскраской. Фанфары играли достаточно долго, около пяти минут, что было несколько непривычно для пони, но вполне нормально для их полосатых родственников. Некоторые зебры принесли с собой небольшие сундуки и длинные футляры копытной работы, в которых лежали копья, кинжалы, некоторые другие виды холодного оружия, а также ковры, пряности и многочисленные предметы для всяческих ритуалов, а также множество драгоценных камней, наиболее ценные из которых (самые крупные, те, что можно было использовать для изготовления снадобий) лежали в специальных коробках со стеклянным верхом, ожерелий, медальонов и прочих различных вещей. Однако взор большинства пони был прикован к большому чёрному, как сама ночь, сундуку, испещрённому кроваво-красными рунами. Он заметно отличался от всех даров делегации, как и самих её представителей тем, что был, наверное, самым зловещим объектом в Тронном Зале. Зебринский посол (зебра с самым причудливым нарядом, который отдалённо напоминал одеяние королевских пони Южной Эквестрии, и с высоким цилиндром без полей песочного цвета с чёрной обводкой на голове) вышел вперёд и стал зачитывать заранее заготовленную, отточенную до зубов торжественную речь. Выражения мордочек принцесс в тот момент невероятно разнились: Селестия выглядела добродушно-заинтересованной, в то время как Луна наоборот была угрюма и явно чем-то недовольна. Заметив это, Селестия быстро шепнула что-то на ухо своей младшей сестры, после чего та мгновенно комично и чрезвычайно натянуто улыбнулась. Выглядело со стороны это настолько смешно, что не только Спарклинг, но и Брейви, как и многие другие пони и некоторые зебры чуть было не засмеялись на весь зал, благо каждый или самостоятельно, или при помощи своего копыта (в случае Болта), или при помощи копыта своего напарника сумел с горем пополам сдержать свой смешок. А посол зебр всё продолжал свою речь, которая продлилась без малого час. К её концу Спарклинг Болт стоял уже с закрытыми глазами в полудрёме, ну а Брейви опёрся спиной о подоконник ближайшего громадного витражного окна и безучастно смотрел куда-то вдаль, лишь немного прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. Пару раз Спарклинг чуть было не задремал, из-за чего Брейви приходилось его толкать в плечо, чтобы его друг раскрыл глаза, озадаченно огляделся вокруг и, вполголоса пробубнив своему хихикающему приятелю о том, насколько же посол зебр был занудным и болтливым, вновь погрузился в полудрёму, опустив голову.

— …помимо волшебных самоцветов и прочих ценностей нашей Империи, вручить вам один из наиболее могущественных артефактов наших земель – багровый обсидиан, — произнёс зебра-посол.

Другой зебра, приблизившийся к чёрному сундуку, несколько раз провёл передним копытом по его поверхности, приговаривая что-то, затем достал небольшой серебряный медальон с круглым изумрудом посредине из кожаной сумочки, перекинутой через плечо, расположившейся под его обшитой множеством малюсеньких драгоценных камней мантией (Брейви предположил, что это был шаман), провёл им над рунами, заставив те светиться в определённой последовательности, и лишь после этого таинственный сундук открылся и взору присутствующих предстал гладкий камень, лежавший внутри на мягкой фиолетовой подстилке, такой же длины, что и обычное драконье яйцо, но раза в два уже. Он был идеально чёрного цвета, чернее самой ночи. Казалось, будто сам свет, проникая в него, уже не мог вырваться наружу. Но главной его особенностью было ярко-красное свечение внутри. Нельзя было точно определить, где оно начиналось и где заканчивалось, однако его наиболее насыщенную кроваво-красным цветом часть всё-таки можно было выделить кое-как на глаз в самом центре камня (по размерам она была не больше крупного плода падуба), также, как и примерные границы багрового свечения в целом в центральной части, переходившие дальше к краям в идеальный угольно-чёрный цвет (этот фрагмент внутренней части камня напоминал шар для игры в биллиард как своей формой, так и размерами). Удивлённый Брейви пару раз толкнул локтем своего приятеля.

— А? Да? Что?! Я? Я не сплю! — сумбурно ответил тот, очнувшись от полудрёмы, резко оглядываясь по сторонам.

Харт молча указал копытом на таинственный артефакт, заставив и Спарклинга им заметно заинтересоваться.

— Ого! Ничего себе камушек!..

— Полагаю, есть в этом определённая доля символизма, что спустя три столетия после его находки Мэри Ноттер и Флаером Файтером, багровый обсидиан возвращается обратно в земли Эквестрии, — произнёс посол Империи Зебр. — Это не простой драгоценный самоцвет, и даже не простой волшебный камень, принцессы. В нём сокрыта невиданная сила и мощь, способная защитить ваше королевство от любых врагов и напастей. Но будьте осторожны! Багровый обсидиан далеко не так прост, как может показаться на первый взгляд. Он умеет манить, соблазнять и лишать недостаточно сильных пони рассудка, превращая их в своих рабов. Этот камень практически невозможно подчинить себе, с его волей необходимо считаться и уважать её. Однажды одному единорогу всё же удалось подчинить его своим корыстным целям, и вы прекрасно знаете, чем это закончилось. Да, я говорю про короля Сомбру, принцессы. Магия, запечатанная в нём, является по своей сути некромантией высокого уровня. И хотя она частично защищена самим камнем, это не делает его совершенно безопасным. Учтите, что багровый обсидиан обладает своим, порой непредсказуемым характером, и если в одно время он будет способен вернуть к жизни целый убитый легион, то в другое он его в мгновение ока уничтожит сам. Однако в то же время, если вы научитесь понимать его, то сможете достигнуть непревзойдённых высот в чародейском мастерстве, таких, о которых самые могущественные шаманы наших земель только могут мечтать. Поэтому подпускайте к его изучению только самых сильных магов своего королевства, и никогда, повторяю, никогда не используйте его в одиночку, какими бы мелочными или незначительными не казались бы вам ваши цели. Слишком уж велик шанс у существа, оказавшегося под его влиянием, потерять рассудок и стать его рабом. За всё в этом мире приходиться платить, принцессы, и плата за всемогущество, которым багровый обсидиан способен одарить этого “счастливчика” может быть слишком высока. Каждый раз, вступая в контакт с ним, очищайте свой разум, чтобы лишние мысли не мешали вам самим контролировать ситуацию. И вступайте с ним в контакт исключительно с добрыми помыслами или без каких бы то помыслов вообще. Если кто-либо из магов, изучающих его, вдруг почувствует малейшие признаки потери контроля над реальностью: что его разум начинает непроизвольно уплывать куда-то вдаль или застилаться едва уловимым туманом, или что он медленно теряет чувство течения времени, или что-либо ещё в этом духе – немедленно прекращайте магические эксперименты с багровым обсидианом и не подпускайте никого к нему в ближайшие пару дней, особенно тех пони, что ощутили это на себе! Иначе последствия могут стать поистине ужасными.

Речь посла произвела на присутствующих действительно неизгладимое впечатление, судя по тому, как у многих пони в Тронном Зале, включая Брейви со Спарклингом пробежали мурашки по спине, ну а глаза принцесс стали размером с небольшие блюдца, уже не говоря про их улыбки, от которых теперь не осталось и малейшего следа.

— И тем не менее, если подходить к его изучению с умом, понимать багровый обсидиан, прислушиваясь к нему, но не давая завладеть своим рассудком, он способен на невероятное: например, за секунды искоренить эпидемию чумы, восстановить за мгновение целые разрушенные города или воскресить всех его жителей. Ему также подвластно изменять некоторые законы мироздания, принцессы, и будьте уверены, что влиять на движение светил на небосводе он также способен без особых усилий. Багровый обсидиан – это всего лишь сила, которую можно использовать по-разному, но который помимо прочего обладает ещё и собственными весьма порочными желаниями. Держите его в узде: всё будет хорошо. Даёте ему свободу: и последствия могут оказаться катастрофическими. Надеюсь, я смог донести до вас основную суть, с чем вам предстоит столкнуться, принцессы.

— Д-да, разумеется, — ответила Селестия. — Мы всё поняли. По правде сказать, я уже слышала раньше о багровых обсидианах… что-то. Но кое-что, из того, что Вы сказали, было всё же мне не до конца известно.

— Так же, как и мне, — согласилась младшая принцесса.

— О, на самом деле это далеко не всё, что вам следует о нём знать. Но… — двое зебр захлопнули сундук, а шаман вновь провёл над ним несколько раз своим медальоном, что-то приговаривая, но уже в другой последовательности. — …полагаю, будет лучше, если мы переговорим о нём с вами наедине.

— Да-да, разумеется! — ответила принцесса Солнца. — Так действительно будет лучше.

— Что же… в таком случае, полагаю, для большинства существ в этом зале нет больше смысла здесь находиться, так как мы уже подошли к концу нашей формальной встречи, не так ли, принцесса?

— Эм-м… да! Да, разумеется! Торжественная часть окончена, все пони! Благодарю вас за то, что присутствовали на встрече с представителями Империи Зебр. Теперь все свободны. Кроме магов и гвардейцев, вас я попрошу ненадолго задержаться, — объявила Селестия.

Вскоре Тронный Зал заметно поредел, и, когда последние зеваки вышли из него и отправились по своим делам, двое принцесс, зебры, несколько единорогов и королевская стража проследовали в ближайший коридор, а затем – на лестницу к подземельям. По пути посол о чём-то разговаривал с принцессами, но услышать их речь могли разве что пони, идущие непосредственно за ними, а Брейви со Спарклингом шли чуть ли не в самом конце организованной толпы. Стоило им спуститься достаточно глубоко и пройти несколько зачарованных шлюзов, как пони и зебры наконец дошли до длинного коридора со множеством высоких полностью идентичных деревянных дверей, украшенных по контуру драгоценными камнями. Фактически это был и не коридор вовсе, а длинная пещера с огромным числом ответвлений, каждое из которых было отделено запертой на чрезвычайно сложные магические механизмы дверью. Иногда за подобной дверью могла оказаться коморка, меньше платяного шкафа с высоким пьедесталом, на котором лежал какой-то чрезвычайно могущественный или опасный артефакт, иногда за ней могло оказаться помещение, размером с Тронный Зал, а иногда – и вовсе проход в новую секцию Запретного Архива.

То помещение, в которое в конечном итоге пришли принцессы с зебрами (далеко не всеми, а лишь шестью, включая шамана и посла), магами и стражей, было хоть и меньше Тронного Зала, но всё равно достаточно большим. Потолок у него имел конусообразную форму, выдолбленную в горной породе, и по всей его площади, как и по площади стен, в определённой последовательности находились магические драгоценные камни. Помещение это использовалось для магических экспериментов первыми единорогами-колдунами Эквестрии, и если что-нибудь вдруг пойдёт не так, то волшебные камни, окружающие центральную часть зала, смогут поглотить высвободившуюся энергию и тем самым спасти единорога от потенциально опасного заклинания, зелья или артефакта. К сожалению, существовала также и магия, против которой эти камни были по большей части бесполезны, но по крайней мере они могли обеспечить хоть какую-то защиту от негативных последствий экспериментов над такими артефактами: как-никак иметь под боком какую-то защиту лучше, чем не иметь её вовсе.

Принцессы попросили стражников отойти к стенам, и когда те выполнили приказ, двое зебр открыли чёрный чемодан, поставленный на пол в центре помещения, отошли от него подальше, после чего сразу дюжина магических лучей, созданных как аликорнами с единорогами, так и зебрами при помощи их таинственных амулетов, ударила в багровый обсидиан, заставив его подлететь над землёй на уровень глаз обычного пони. Спустя ещё мгновение по заметно усилившемуся пульсированию красного цвета стало понятно, что камень, очевидно, был далеко не в восторге от того, что с ним вытворяют. Но маги беспрекословно делали свою работу, и спустя несколько минут светопреставлений, в течение которых энергетические лучи каждого время от времени меняли свой цвет, а багровый обсидиан слой за слоем покрывали полупрозрачные энергетические сферы, маги резко изменили направление движений энергии на редкие направленные к центру помещения большие розовые кристаллы, торчащие как из потолка, так и из стен и даже пола. Кристаллы запульсировали и устремили разноцветные энергетические лучи в таинственный артефакт, которые в буквальном смысле влились во внешнюю полупрозрачную энергетическую сферу, окружавшую его. Как только энергетические лучи перестали бить из рогов пони и талисманов зебр, чародеи расслабились и облегчённо выдохнули: теперь, благодаря созданной ими циркуляции магии внутри помещения, багровый обсидиан уже точно не сможет причинить кому бы то ни было зла, непроизвольно высвободив из себя потоки некро-энергии, в огромных количествах сокрытые в нём.

Потратив ещё минут пятнадцать неспешной работы на “настройку” вспомогательных стабилизирующих кристаллов, устилавших стены, пол и потолок миниатюрного зала, пони и зебры покинули помещение, после чего принцессы опечатали сдвоенные двери при помощи своей магии. Селестия с Луной объявили о том, что все присутствующие свободны (кроме двух зебр: посла и шамана, с которыми королевские сёстры всё ещё собирались переговорить насчёт таинственного артефакта наедине), однако пони и зебры всё ещё продолжали двигаться такой же организованной толпой по коридорам пещер, какой они шли и до этого, просто потому, что до ближайшей нужной каждому из них развилки был всего лишь один единственный путь, к тому же и не самый короткий.

— Ого! Вот это я понимаю магия! Ты это видел? — пробормотал восторженный Брейви на обратном пути.

— Пф! Я видал волшебные светопреставления и покрасивее этого, — небрежно ответил Спарклинг, на которого магический обряд, очевидно, не произвёл такого же большого впечатления, что на его приятеля. — Хотя бы на том Гранд Галлопинг Гала в прошлом году. Вот то я понимаю была магия так магия! А это что?

— Ой, да ладно тебе! По-моему, ритуал выглядел очень эффектно!

— Важно не то, насколько эффектным был тот ритуал, а то, насколько он оказался эффективным, — наставническим тоном произнёс Старсвирл Бородатый, один из чародеев, участвовавших в процессе формирования контура магической энергии несколькими минутами ранее, обошедший стражников сбоку. — Зацикливание потоков магии багрового обсидиана было произведено с целью его потенциальной стабилизации, так как данный артефакт является одним из наиболее необычных и странных проявлений некромантии, которые я когда-либо видел. Этот ритуал, что вы вдвоём только что лицезрели воочию, проведённый пони недостаточной квалификации, мог запросто подвергнуть риску существование всей Эквестрии, которой мы её знаем!

— Ну ты понял, да? — Спарклинг толкнул друга локтем в бок. — Ох уж эти молодые единороги! Им бы лишь повыпендриваться и посоревноваться друг с другом, кто из них окажется более крутым волшебником, а не учиться прилежно, да работу свою добросовестно выполнять – вот, что он хотел этим сказать.

Брейви захихикал.

— Между прочим, молодой жеребец, чтоб Вы знали: опыт является одним из наиболее важных критериев, когда мы говорим про магию, способную воздействовать на сознание и рассудок пони! — недовольно произнёс старый колдун. — А магический опыт невозможно приобрести никак иначе, нежели досконально изучая самые тонкие существующие грани магического ремесла, посвятив этому делу не один год своего времени.

— Ага. Ну да, ну да. Мне вот тут чего-то вспомнился один старый полоумный единорог-маг, который от нечего делать заколдовал змею так, что она выросла в несколько сотен раз и принялась заглатывать целые города. Которая потом сама же его и слопала, кстати! Да-а… неопытный маг бы такое “потрясающее” заклинание ни в жизнь бы не смог сотворить, зуб даю! Это ещё нужно уметь, чтоб так сильно облажаться!

Брейви Харт вновь рассмеялся. Старсвирл угрюмо посмотрел на Спарклинга.

— Эм-м… и нет, я это сейчас не Вас имел в виду, если что, а другого единорога, хе-хе!.. Что-то я имя его запамятовал… ну салатового цвета такой… ну Вы поняли, о ком я, да?..

— Да, иногда возраст и правда играет с некоторыми из нас злую шутку. Однако ты вряд ли будешь спорить с тем, что мудрость возможно приобрести лишь прожив долгую жизнь, Спарклинг. Пускай ты пока и намного меня моложе и тебе ещё многому предстоит научиться в жизни.

— То есть… э-э-э… поступок того чокнутого единорога был тоже по-своему мудрым, я ведь Вас правильно понял? — язвительно уточнил чёрный пегас. — Наверное он был настолько мудрым, что… э-э-э… я смогу понять его смысл только, когда сам стану таким же дряхлым полоумным стариком как он, я угадал?

Старсвирл многозначительно вздохнул и ускорил шаг, оставив двоих хихикающих стражников позади.

— Когда-нибудь вы поймёте, что я хотел до вас донести… Когда-нибудь… но очевидно не сегодня.

Когда маг успел отдалиться от них уже на приличное расстояние, Брейви обратился к своему приятелю:

— Слушай, а не слишком ли ты сильно его… это…

— Пф! Ерунда! Пусть тоже знает своё место. А то ишь привык указывать всем остальным без исключения на их недостатки, будто сам безгрешен почище Селестии!

— Да, но… он ведь ещё не придирался к тебе сегодня, так?..

— Ну, сегодня может быть и нет… Но это совершенно не значит, что в любое другое время его нескончаемые наставления в духе “как правильно выполнять работу стражника” не действуют мне на нервы! Да он уже всех достал своими советами, этот Старсвирл: что королевских садоводов, что аристократов, что гвардейцев, что поваров! Да ты у своей Пич Блум хотя бы спроси! Я уверен, она тебе тоже все уши прожужжит про то, как этот единорог-всезнайка успел и ей уже все уши прожужжать про то, как правильно выращивать растения!

— Ну да, хе-хе! Это очень даже на него похоже. Ну-у… проживи ты три сотни лет, ещё большой вопрос, не стал бы и ты сам таким же вредным, как он. Всё-таки стоит отнестись к нему с нисхождением, полагаю. Он ведь и правда заслуженный чародей, обучавший когда-то самого Мудрого Кловер, советника принцессы Платинум, основам волшебного ремесла. Да и к тому же он был наставником королевских принцесс больше двух прошедших столетий…

— То есть, ты хочешь сказать, что согласен проводить с ним всё время наставнических лекций за место меня? — хитро поинтересовался Болт.

— Так, стоп! Я этого не говорил! — опешил белый пегас.

— Вот и отлично! Хех, значит, в следующий раз ты будешь выслушивать его наставления за меня, ну а потом мне же их вкратце пересказывать! Только ужимай их до трёх-пяти минут, хорошо? Мне что-то совсем не охота выслушивать все сорок минут его “интереснейших” и главное “наиполезнейших” наставлений без передыха.

— Так! Ничего я не буду из этого делать! — возмутился Брейви.

— Да, да, да! Именно так и поступим, договорились! Спасибо тебе, Брейви, ты настоящий друг! — произнёс чёрный пегас и, дружески похлопав своего приятеля по спине, поспешил побыстрее смыться из Запретного Архива, поднявшись в воздух, замахав крыльями, а затем быстро пронёсшись над головами неспешно идущих впереди удивлённых стражников.

— Так, а ну стой! Ничего мы не договорились! Сам будешь слушать эти свои лекции Старсвирла, а меня в это не впутывай!

— Поздно! — прокричал Спарклинг, пролетев по широкой мраморной лестнице вверх. После чего, оказавшись в коридоре замка, Болт вылетел из огромного открытого витражного окна на улицу, направившись в сторону казарм на фоне предзакатного Солнца.

— Ох, ну и надеру же я тебе хвост, когда догоню, за Старсвирла, — проворчал Харт, резво нырнув в открытое окно следом за своим приятелем.