Принцепс

Глава 18: Жертва

Дождь. Ненавидел ли я его? Наверное, как и любой другой человек, я относился к нему по ситуации, но в сумме могу сказать — да, очень недолюбливал. Помнится, приходилось патрулировать город в бытность стажёром, занимаясь только выписыванием штрафа за неправильную парковку, потому как на разбор приличных дел выпускников академий не берут, только после года страдания ерундой. И как назло все те дни сопровождались раздражающим ненастьем, от которого не всегда была возможность укрыться. Или, быть может, я помнил только дождливые дни, позабыв обо всех других?

Что я никак не мог опровергнуть, так это то, что эта бесконечная пелена воды, щедро сливавшаяся с небес непрерывным потоком, наводила на меня меланхоличные мысли. Мысли, безмолвно спрашивающие о прошлом, кем я когда-то был. Мысли, тихо спрашивающие о шатком будущем, кем я быть может когда-нибудь стану. И так каждый раз, стоит только задуматься о чём-то большем, нежели над исполнением приказов Солар Эклипса.

Возможно, эта непостижимая магия дождя заключалась в довольно обыденных вещах: вроде равномерного, успокающего барабанного шума или серости, в которой гаснут все цвета, или, быть может, в самой этой пелене, где прочерчиваются чёткие линии капель, ну и не стоит забывать тот факт, что оказаться промокшим не каждый пожелает, что заставляет хоть ненадолго, но остановиться. Только вот после таких раздумий – непостижимое становится очень даже понятным, лишая приятного чувства таинства.

Что-то я размяк… Встряхнув головой и хлопнув себе по щекам, я, наконец, оторвался от ливня за окном, чтобы вернуться к лицезрению салата и чашки кофе. По крайней мере жидкость была похожа на него по вкусу, несмотря на своеобразное название напитка.
После того, как покинуть собор, я собирался навестить Клаудстрайка, но по пути попал под незапланированное ненастье, вынудившее искать спасения, которое нашлось в кафешке, неподалёку от центра города. Здесь, заняв отдельный столик, отгороженный высокой заслонкой остальных на втором этаже, я лениво поглядывал вниз, попутно заказав что-то почти наугад, пока перебирал в голове разговор с говорящей головой.

“Доверие спасительницы — моё доверие. Моё имя Сомбра, некогда прозванный королём чудовищ и тираном Кристальной Империи, — произнесла оскалившаяся пасть в темноте, после того, как аббатиса рассказала зачем привела меня. – Я – умбрум, тёмное существо, рождённое с грехом в самой своей сущности без возможности что-либо сделать с этим. Но я больше не хочу быть таковым, я устал жить во Тьме, собирая свои разрушенные останки с тщетной надеждой на месть. Теперь и отныне я желаю помочь Свету, чтобы раз и навсегда обрести покой.”

Мог ли я поверить этому? Я продолжал спрашивать, основываясь на моих немногочисленных знаниях, стараясь не выдавать лишней информации, которой, по идее, не мог знать, но каждый ответ выглядел настоящим, в них чувствовались интонации глубокой усталости и раскаянья. Были бы эманации, можно было бы точнее определить лжёт ли он или нет.

Он признавался в том, что тысячелетие назад действительно был таким, каким его описывают истории и легенды, но умбрум рассказывал и о том, что было до того, как он стал чудовищем в глазах всех.

Жеребёнок, найденный в снегах на окраине Кристальной Империи. Сирота, нашедший единственную подругу, которую также не принимали другие, считая глупой выдумщицей. Изгой, который почти что умирал каждый раз, когда проходила Кристальная Ярмарка. Предатель, который убил принцессу Аморе, знавшую причину его боли, но не давшую спасения. Король, который ввергнул Империю в войну с Эквестрией. Чудовище, которое проиграло.

“Я совершал много ошибок, и даже тысячелетняя тюрьма не изменила меня, — продолжал он, говоря про последнюю, вторую в современности, попытку захвата Империи. – Тёмными мыслями я приходил в их головы, развращал тьмой, обещая исполнить их самые потаённые желания, но я вновь пал. Но это всё было ложью, но не моей… — заявила туманная голова, — я был пешкой в планах неизмеримо больших, нежели я сам.

Мои силы тлеют, поэтому всё, чего я желаю – помочь Свету победить! Свергнуть Дочь Луны, вместилище кошмара, готовящуюся ввергнуть весь мир в вечную ночь, исполняя величайшее желание своей матери. Её тёмные планы уже зреют, принцесса Селестия сражается с ними, но не видит, что их влияние гораздо больше, чем охватывают её глаза. Пока она пытается удержать Эквестрию, она не видит, что Тьма пробралась гораздо дальше, нежели та думает. Тьма уже рядом с ней, но она слепа, не видит, что принцесса Луна – это Найтмер Мун, только и ждущая нанести удар. Патриций, прошу вас, как верящего в Свет, я прошу вас как тот, кто уже пал жертвой тёмных планов, помогите Солар Страйк. Несмотря на то, что Дочь Луны использует моих бывших служителей, я смог отправить вам помощь. Используйте его, тайное оружие, которое я некогда боялся, чтобы развеять Тьму. Помогите ей и прощайте, боюсь, я больше ничем не могу помочь…”
Бывший злодей, помогающий герою свергнуть большего врага, чтобы искупить грехи или банально отомстить. В это можно было бы поверить, и аббатиса Солар Страйк поверила, не сразу, но поверила, что будет именно тем светочем, что сначала освободит город от раздолья Тьмы, а затем возглавит величайшую миссию Света по очищению Кристальной Империи. В этом сомневаться не приходилось, даже после того, как говорящая голова пропала, златогривая единорожка упорно просила меня довериться.

“Я верю, аббатиса, но мне нужно время принять то, что прозвучало сейчас. Мне трудно принять, что всемилостивая принцесса Селестия может быть столь… несовершенной, но я обещаю вам, что ваша просьба будет исполнена, несмотря ни на что. Я обеспечу то, о чём мы говорили в прошлый раз.”

Этими словами закончился тот разговор, который привёл меня сюда. Третий раз прокручивая в голове слова, я уже откровенно запутался в том, что происходит. Итак, по словам Сомбры он хотел вернуть себе Империю во второй раз, ему помогли в этом, создав сомбристов, но всё это было ради воцарения Дочери Луны.

Вот только из информации от Солар Эклипса, к источникам которой я причисляю Лайтнинг и Свити Дропс, получается, что за официальной правительницей Кристальной Империи стоит канцлер Шайн. А он, в свою очередь, напрямую связан с моим “нанимателем”, который ему то ли помогает, то ли мешает, либо оба варианта одновременно. И что будет, если собрать всё, что я знаю? Внутренние разборки за власть?

Ладно, пойдём дальше: Сомбре помогает Солар Эклипс, ведь это именно один из тех дисков, которые он передал Свити Дропс. Что они делают? Визуальный передатчик, вроде голограммы? Чёрт, вот бы спросить у неё или непосредственно у него. Второй диск где-то в городе и, если я правильно думаю, то король чудовищ в Монделе. Чёрт, слишком мало связи, чтобы увязать клубок.

От бессилия разобраться в происходящем, я просто стукнул головой об стол, не сильно надеясь, что это поможет сообразить, что происходит. Но пришла другая мысль, спрашивающая, а должно ли меня вообще волновать это? Среди спектра действий, которые, в свете новых фактов, мне стали доступны, все они, как мне кажется, приносили только непосредственный вред с малым количеством возможных плюсов. Раскрытие связей Солар Страйк скорее всего погубит шанс на принцепство, а погубленный шанс равносилен как минимум недовольству Солар Эклипса, а как максимум становлению подопытным.

Ладно, пусть всё как есть, так и останется. Аббатиса теперь точно будет доверять мне сильнее, а я приглядывать за её действиями смогу лучше и смогу узнать, что же она задумала в конце концов и когда это произойдёт. Всё равно она не станет действовать как минимум до завтрашнего дня, пока не прибудет воздушная ладья компании “Крылья Грифона”.

А дождь, похоже, не желал прекращаться и, кажется, начал лить с удвоенной силой. Неудачники, такие как я, столпились на крыльце, с завистью наблюдая за теми, кто успел прихватить зонтик, который крепился на спине и закрывал всё тело. Но большее внимание привлекли редкие единороги, которые прикрывались от воды магическими щитами. А почему бы и мне не попробовать?
Барьер, по крайней мере обычный его вариант, находился в так сказать “стандартной комплектации единорогов”, что означает, что любой мог его использовать, несмотря на особые предрасположенности метки. Так-с, в пособии о магии об этом говорилось вскользь, но нужно собрать энергию и растянуть её, чтобы получить зонт. На словах просто, а вот сделать…

К концу пятой попытки, ментально вымотанный я, догрыз несчастный салат, допил кофе и выбрался наружу, так как к тому моменту дождь закончился, оставив лужи, в которых блестело солнце. В целом мне было понято как создаётся щит, но получился он у меня только один раз и то на пару секунд перед тем как схлопнуться.

Бродя по заполняющемуся горожанами городу, я всё отчётливее понимал, насколько я дурак, когда голодные позывы желудка начали бить по голове, а вкусные, заманчивые эманации окружающих только усугубляли это дело. Не стоило так бездумно играться с магией. Вспоминая то нападение на юную зебру из-за Голода, я свернул в переулок, где после недолгих блужданий вышел к тайнику Свити Дропс, находящемуся прямо над одним из входов на тайные тропы.

Вещей оказалось немного: золотая пряжка, которую земнопони носила на балу, заколка для гривы оттуда же, но кое-что заманчивое всё-таки нашлось. Старомодный пистоль и несколько десятков пуль к нему. Конечно, такое допотопное оружие не сравнится с моим современным пистолетом, но в качестве альтернативы сойдёт.

Приняв облик случайного пегаса, потому как крылья у меня стойко ассоциировались с лучшим шансом побега, я брёл по грязным подземным ходам, впервые обдумывая, как же чейнджлинги охотятся. В обычном случае понятно: втираются в доверие и подгадывают момент, но у меня нет времени на медленные танцы. Ещё недолго и сорвусь, как в прошлый раз, а этого мне не хотелось. И именно по этой причине путь домой закрыт для меня.

Областью своей охоты я выбрал северо-восточный район города, почти примыкающий к портовой зоне и северной стене. В это время как раз почти никого не должно быть на улице, а улочки узкие, неровные и многочисленные, чтобы в них затеряться. Двух-трёхэтажные домики здесь, в основном, принадлежали нейтральным, но, как и везде, то и дело попадались выпадающие из общего строя, раскрашенные под символику солнца или луны. Ну и украшения, как можно забыть про них.

Пока я неторопливо бродил по брусчатке, то и дело огибая лужи, не сильно желая промокнуть, в голове уже заканчивал сформировываться план. План, честно признать, не слишком хороший, но достаточный, чтобы сделать его быстро и не выдать свою истинную личину. Акт изъятия магии я собирался скрыть под обычным ограблением.

Этот мир более спокойный и мирный, если так можно сказать, по сравнению с моим родным. Криминала здесь в разы меньше, нежели могло бы быть, поэтому местные частенько… слишком вольно относятся к своему имуществу, например, даже двери частенько не закрывают. Было ли это оправданно с их стороны? На мой взгляд, естественно, нет. Стража, конечно, постоянно патрулирует улицы, но сейчас большая часть сил оттянута на юго-восток города, чтобы оперативно тушить энтузиазм слишком активных деятелей Света, а то были прецеденты.

Вот, кажется, в конце этой тупиковой улицы, я увидел свою цель. Сосредоточенный жеребчик-зебра, на грани взросления, от чего магия в нём должна бить ключом. Он быстро забегал в дом, даже оставив дверь приоткрытой. Быстро оглядевшись – никого в небе, никого вокруг, я перешёл на трусцу.

Только приблизившись к крыльцу двухэтажного строения, у меня стали нарастать подозрения, которые подкреплялись смазанными красными отпечатками копыт на камне. Кровь? В очередной раз подумав, как поступит на моём месте нормальный пони, я сделал ровно наоборот.

Дверь чуть слышно скрипнула, когда открывалась, обнажая обычный, в общем-то, коридор, разветвляющийся на проходы вправо, влево, вперёд и лестницу вверх. Обстановку спокойно можно было бы назвать милой: картины семьи на стенах, цветочки и тому подобная мишура, но отчётливый кровавый след резко бил по восприятию своим присутствием. Судя по количеству жидкости, тот, кого тащили здесь, был определённо мёртв или близок к этому состоянию. Но кровь свежая, и это тревожило больше всего.

Первым делом я, стараясь не шуметь, направился вправо, откуда тащили раненого (немного надежды не помешает). Обычная гостиная комната, никаких признаков разрушений, только след, сворачивающий дальше, в кухню. Меня нелегко было вывести из себя раньше, а теперь стало ещё сложнее. И в этот раз моё лицо выразило только удивление смешанное с отвращением.

Щедро измазанная кровью плитка лишала сомнений в том, что владелец жив, хотя, самым веским доказательством смерти стали разбросанные по помещению оторванные конечности. Одну ногу явно отрубили острым предметом, вероятно окровавленный нож, лежащий на стойке рядом. Вторую буквально оторвали в колене. Третья… имеет отчётливые следы зубов. События становятся хуже с каждым мгновением.

Даже Голод соизволил временно заткнулся, словно прочувствовав, что происходящее здесь сильно выбивается из того, что вообще могло произойти. Я рефлекторно проверил готовность пистолетов стрелять и скрыл их обратно под крылья.

Хотя логика предлагала валить отсюда подальше, ведь это не моё дело, но кто её слушает в такой ситуации, право слово. Копыта вели меня дальше, в комнату, куда отнесли тело. По пути я внимательнее пригляделся к следам и понял, что владельцев отпечатков больше, чем один, естественно, если отбросить мои. Крупнее скорее всего принадлежали тому жеребчику, но поменьше либо жеребёнку, либо кобылке.

Что ж, спальная комната… поражала воображение. Наверное, это единственное более-менее приемлемое выражение, которым я мог описать то, что здесь предстало мне. Кровь, казалось, находилась везде, покрывая всё: пол, стены, потолок. Ведро с красной жидкостью и тряпкой у кровати указывало, что кто-то даже приложил усилия, чтобы всё выглядело именно таким образом.
Стараясь не смотреть на изуродованное тело зебры, которое подвесили крюками под потолком за лампу, я позволил себе осмотреться. Обычно в подобных случаях именно кровью оставляют послание на стене, но здесь ровно наоборот: буквы вырисовывались из единственных незапятнанных мест.

“Атропос… Зв… …и алчу… ж...ь”

Что-то непонятное, впрочем, как всегда. Первое слово вероятнее всего имя или название, а вторую фразу частично замазали, но было видно, что она состоит из четырёх слов. Играть в загадки мне не слишком хотелось, атмосфера неподходящая, поэтому перейдём к телу. Кобыла, немолодая, отсутствуют все конечности, хвост оторван, правый глаз выдавлен, передняя часть вспорота, сердце отсутствует. Смерть наступила от удушения… ну хоть какие-то приятные новости.

Итак, у меня остался последний путь, которого я избегал. Вытащив пистолет, я перехватил его под полураскрытое крыло, чтобы быстрее взять в копыто, и направился наверх. Лестница не скрипела, хотя с каждым шагом уши подёргивались, ожидая предательского звука. Который произошёл, но совершенно не тот, что я ожидал. Этот напоминал звонкий хлопок, аналогичный тому, что звучал тогда, когда телепортировался Солар Эклипс, что привело меня к осознанию того, что наверху кто-то либо появился, либо пропал.

Мгновенно взяв в копыто пистолет, я ринулся вперёд, выбивая незапертую дверь. Вот раскрылась тайна четвёртой ноги, которая вольно повисла в зубах зебры.

— Отвечай, зачем ты это сделал!? – выкрикнул я, наставив дуло на него.

Странно, в его широко раскрытых глазах застыл ужас, да и эманации в большинстве своём были наполнены страхом с малым количеством злости. Он распахнул рот, из-за чего обглоданная конечность с чавкающим звуком упала в лужу крови.

— Служитель… несуществующего… владыки… небес… — с чудовищным хрипом проговаривал он, — ничтожен! – сорвался вопль в конце.

Он вскинул копыто в мою сторону и, поддавшись “паучьему чутью”, иными словами предчувствию, я повалился назад, чем спас себя, когда его нога взорвалась фонтаном крови, который полетел направленным столбом туда, где находилась моя голова. Пистолет даже не колыхнулся, когда три пули ровно легли между его глаз. Но он не упал, по крайней мере не сразу. Зебра оскалился, его второе копыто вскинулось вверх, но всё-таки смерть и гравитация неизбежно взяла своё.

Одиннадцать патронов, отчеканил мозг. Я вскочил на ноги и, не опуская оружия, удостоверился в том, что он больше не встанет. Позади раздался крик, обернувшись я встретился с какой-то перепуганной земнопони, попутно заметив нехилую дыру от кровавого столба.
Не дожидаясь момента, пока она успеет развернуться и убежать, я прыгнул, одновременно настраиваясь поглощать магию. Она брыкалась, но заветная серовато-коричневая струйка начала отделяться от её тела. Ах, этот мерзкий вкус страха, но с каждым мгновением кобыла всё слабее и слабее била по мне, пока, в конце концов, не затихла. Будем надеяться, что она не умерла.

Так, что я имею на данный момент. Труп внизу, труп вверху, вроде не труп подо мной, снаружи доносится приближающийся шум. Могу сказать, что вылазка за пропитанием “удалась”. Нужно быстро решать. Кобыла расскажет то, что видела, кто-нибудь, кто её слушает, может догадаться, что тут замешан чейнджлинг. Но это возможно, плюс дурдом, что тут устроен вызовет больше вопросов. Но убить просто так беззащитную… Чёрт!

Оттолкнувшись с места, я дёрнулся к окну позади трупа жеребчика и выбил его, сваливаясь вниз, где, раскрыв крылья, почти что уронил пистоль. Не желая останавливаться, мои копыта, стоило им коснуться поверхности, понесли меня вперёд. Виляя и избегая, я старался убраться как можно дальше, не выходя на главные улицы, пока не решил, что настало время уходить вниз.

Сменив пару обликов, спустя полчаса я добрался до дома, попутно вызвав недоумённые взгляды прислуги, которые знали, что их хозяин не входил через главный вход. Единственное, куда я хотел сейчас попасть, это ванна.