Принцепс
Глава 20: Дипломатия
Следующие несколько дней не выдались наполненными хоть сколько-нибудь занимательными событиями. Я продолжал следить за продвижением расследования убийств, но Ньювинг ничего мне не сообщал, а капитан Максвел отнекивался особым указом принцепса, который запрещал распространять детали происшествия.
Потом пришла весточка от аббатисы, которая выражала свою искреннюю благодарность от моего вклада в дело Света. Собственно, все товары, которые закупила она на моё имя, безвестно скрылись где-то в катакомбах собора. Мне, конечно, было очень интересно, что Солар Страйк собирается делать с зеркалом и тем металлическим цилиндром, но у меня есть дела поважнее, чем выяснять это. Чем бы она там не занималась, у меня хватит времени, чтобы ударить первым при случае.
— Знаешь, лучше не делай такое мрачное лицо, оно тебе не идёт, — заметила Лайтнинг, спокойно развалившаяся напротив меня.
— Ничего не могу поделать. Я не такой мастер в актёрском искусстве, чтобы мимику настолько контролировать, — признался я.
— Как знаешь, но тебе не идёт, — настояла она.
Карета неторопливо катилась дальше, а я откинулся назад, продолжая неторопливо читать книгу о магии. Телекинез, конечно хорошее подспорье, но на нём останавливаться нельзя. Сейчас я интересовался теорией магических щитов и снарядов, пока что не переходя к практике из-за отсутствия постоянного притока энергии. Мне ведь совершенно не хотелось случайно вызвать Голод.
— Ты точно уверен, что стоит оставлять Стар с этой Хартсшайн?
— Она, может и знает, что я… изменчив, — не стоит болтать особо лишнего, когда между тобой и улицей, полной подслушивающих гуляк, всего несколько миллиметров дерева, — но она воспитывала Вайт Стар с раннего детства и совершенно точно не причинит ей вреда.
— Она не будет просто сидеть на месте и ждать. Она не доверяет тебе и, кто знает, что она может выкинуть, — наседала Лайтнинг.
— Собственно, именно этого я и жду, — подмигнул я, но не встретил одобрения в её глазах.
— Ты собираешься сделать малышку приманкой? – разозлилась бирюзовая пегаска.
— В какой-то степени, — кивнул я, – Ты считаешь, что я поступаю неправильно?
— Да! Нельзя использовать кого-то таким образом.
— А пытаться убить кого-то при первой встрече значит можно, — ответно высказался я, сбив её с мысли.
— Это… ну… нет, но… — попыталась выпутаться она.
— Оставь, Лайтнинг, и просто доверься мне. Я сам себе не прощу, если с Стар хоть что-нибудь произойдёт.
— Ладно, я постараюсь, — вздохнула побеждённая пегаска, тем не менее продолжая дуться.
Тем временем мы подъехали к имению патриция Ле Флоса, который согласился на встречу. Что ж, оставалось надеяться, что мне удастся найти нужные рычаги давления, чтобы он согласился.
Стоило нам покинуть карету, как нас встретил услужливый дворецкий, который вежливо проводил нас внутрь. Особняк не мог поспорить с моим размерами, но вот спокойно уделывал по части изысканности. Все стены, потолок и плитка на полу, казалось, единой причудливой картиной, созданной из тёмных цветов и белых нитей. Я даже не сразу сумел разглядеть двери, которые сливались с поверхностью. Вдобавок свет, испускаемый светочами, создавал невероятную игру теней, словно посреди дня мы находились в сумраке ночи.
Мне потребовалось много усилий, чтобы сохранить спокойное, отрешённое выражение с нотками пренебрежения. А вот стоящая рядом бирюзовая пегаска не скрывала своего восхищения, но ей-то можно: она уроженка Эквестрии, а не радикальная последовательница церкви Света.
— Сюда, пожалуйста, — указал дальше дворецкий.
Слава Селестии… или кто тут бог, к которому можно так обращаться, но за пределами парадного зала проходы теряли излишнюю вычурность, но сохраняли общий настрой. Нас провели по нескольким коридорам, после чего привели в обеденную, которая, на удивление, оказалась совершенно нормальной, придерживаясь нейтральных тонов. Мне не составило труда догадаться в чём заключалась причина выбора именно этого помещения, что меня, кстати, немало подбодрило, так как означало, что хозяин места скорее готов идти на сделку, чем нет.
Спинам Ле Флос стоял у окна, разглядывая что-то на улице, пока не повернулся к нам и кивнул, тем самым поприветствовав, после чего занял своё место за столом. Ему было около сорока, чёрных полосок на его теле насчитывалось где-то в два раза меньше, чем у обычного представителя расы зебр. Если исключить индивидуальный рисунок на лице, то сверх этого необычностей в его внешности не было.
Рассевшись за столом, нам сразу принесли еду. Благо среди патрициев, несмотря на статус, не был распространён дворянский этикет, поэтому никаких десятков вилок, ножей или ложек не было. В целом приветствовались обычные манеры, которые просто говорили: “Не лезь мордой в тарелку”.
Разговор за обедом шёл на отвлечённые темы, вроде банальных о погоде или о предпочтениях в еде. Лайтнинг, не знаю намеренно или нет, часто выигрывала мне время подумать над вопросами. В основном, она щедро рассказывала об Эквестрии, о жизни там и, самое главное, что заинтересовало Ле Флоса, о принцессах-аликорнах. К середине трапезы я уже нашёл точки, в которые смогу ударить, а к концу убедился в темах разговора, ради которого, мы оба решились на этот званный обед.
Поблагодарив повара за прекрасные блюда, хотя мой язык не мог подтвердить мои слова, патриций предложил отправиться на свежий воздух, где мы остались наедине в небольшой огороженной ухоженными кустами беседке. Моя спутница решила не мешать и с согласия хозяина отправилась изучать архитектуру имения, ну и попутно выискивать укромные места на всякий случай.
— Ваша дама весьма занимательная личность, — патриций Ле Флос выбрал нейтральный вариант для начала разговора, который таил в себе очень тонкую грань, за которую не стоит пересекать. — Прошу простить за нескромный вопрос, но в каких вы отношениях?
— Она – учитель моей сестры, и я понимаю из-за чего вы решили задать этот вопрос, но, мне стыдно признаться, в последнее время я выпал из течения общественной жизни, поэтому найти спутницу… более подходящего тона, мне не удалось.
— В таком случае мне стоит быть признательным, потому что мне давно не удавалось поговорить с кем-нибудь из Эквестрии.
— Интересуетесь принцессой Луной? – пожалуй, пора начинать первую атаку.
— Как мне кажется, то вам тоже стоило бы, — увёртливо ответил зебра.
— В действительности могу согласиться. С её возвращением традиционные порядки изменятся, рано или поздно.
— Не ожидал от вас такой честности. Мне казалось, что ваша вера крайне односторонняя, чтобы принимать нечто новое или, в данном случае, старое, — интересно, как бы отреагировал на этот выпад сам Ричмонд Де Уварум.
— Догматы непреклонны, но реальность говорит о другом. Кстати, а как ваши верования поживают? – извернулся я, указывая на то, что сейчас среди селенийцев идёт раскол, который почти не заметен на фоне буйства селестианцев.
— Неплохо, принцессу Селену многие пока что не принимают под другим именем, но это дело времени, — похоже, промах, вопрос религии для него решён и не будет болевой точкой.
— Могу пожелать только удачи.
— И я вам, но предлагаю перейти к тому, ради чего вы действительно явились сюда, — внезапно стал серьёзным Спинам.
— Вот как, даже без каких-либо прелюдий, как в нашем обществе принято? – усмехнулся я.
— Да, Ричмонд. Мы не друзья, но и настоящими врагами никогда не были. Поэтому меня действительно интригует почему столь ярый последователь Света решил заявиться к ярому последователю Ночи, — пошёл в лоб зебра.
— Если говорить в таком ключе, то у меня есть прямой ответ. Мне нужен твой голос на избрании. Я собираюсь стать принцепсом.
— Ты – глава дома Де Уварум, — произнёс он, словно это является ответом на все вопросы.
— Нет. Со вчерашнего дня Вайт Стар Де Уварум является главой дома Де Уварум и носительницей соответствующего титула. Принцепс объявит об этом после уезда послов, чтобы не создавать лишнего бардака, — поведал я.
Пришлось где-то с пару минут наблюдать, как Спинам задумчиво смотрел на меня, периодически прищуриваясь и открывая рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывал, не находя слов. Его эмоции колебались между удивлением, заинтересованностью и опаской.
— Ты понимаешь, что это будет единственный раз, когда эта лазейка сработает, — выдал он, когда все шестерёнки в его голове встали на место.
— Эта лазейка всё равно была на один раз, просто так произошло, что этим разом воспользуюсь я, — усмехнулся я. – И, раз уж, ты начал именно с таких слов, могу ли я рассчитывать на твой голос?
— Я этого не говорил, — отрицал Ле Флос, но его эманации говорили скорее об обратном.
— Но подразумевал, — парировал я.
— Прежде чем я отвечу, скажи, почему не Лидис?
— Потому что я пересмотрел свои взгляды на то, к чему ведёт Солар Страйк, и не считаю, что Лидис будет слушаться меня так, как слушался бы раньше. Особенно теперь, когда я посетил тебя, в его голову закрадутся ещё больше сомнений, — раскрыл карты я.
— А ты значит будешь лучшим вариантом, нежели он? – несмотря на то, что в его словах скользили сомнения, его эмоции только больше приобретали уверенность.
— Я хотя бы готов встретиться с тобой на твоей территории и всё обсудить, а от него ты услышишь только презрительные насмешки и обвинения в поклонении звёздам.
— Не в моих силах обещать: времена не дают таких радостей. Если представится возможность, то выбрать тебя – будет лучшим вариантом из предоставленных. Но, — надавил он, — ты обязан сдержать Солар Страйк.
— Именно ради этого я поступаю так, — с абсолютной серьёзностью заявил я.
— В таком случае этот вопрос решён, — заключил зебра.
— Есть ещё один вопрос, который меня интересует, — основная часть переговоров выполнена, на лучшее надеяться мне нет смысла.
— Какой же?
— Лунария собирается воевать с Минотаврийскими землями?
— Почему ты решил, что я могу дать ответ на твой вопрос? – увёртливо произнёс патриций Ле Флос.
— Не сомневаюсь, что Примула посылает вам писем, и тем более не сомневаюсь, что она пристально следит за происходящим в столице. Как последний штришок — эмбарго, которое погубило примерно половину твоих доходов, даёт мне понять, что ты был весьма заинтересован в том регионе. И не думаю, что твой интерес сильно изменился, — поблистал своими познаниями я.
— Хорошо, — сказал он, — если кратко, то кланы Кносса решил возродить Империю Солнца, а Лунария, естественно, подтягивает войска к границам. Одна армия, если мне не изменяет память, направляется к Монделу.
— Но войны не будет как минимум пока послы не разъедутся, а значит минимум через неделю, а по факту через две-три, — прикидывал я. – Да и война в нынешней ситуации не выгодна Лунарии, коалиция Зебрики и Эквестрии с её сателлитами могут вмешаться.
— Забавно, — не сдержал смешок Спинам и погрустнел, — она пришла к такому же выводу.
— Неудивительно, — кивнул я, припоминая, что до захвата города, я с Примулой были помолвлены. – Как там она?
— Жива и здорова, — печально ответил Спинам Ле Флос, переведя взгляд на горизонт, — жива и здорова.
— Как вы могли заявиться к этому звездопоклоннику! Неужели вы осмелились предать аббатису! Предать Свет! – абсолютно не сдерживаясь обвинял желтогривый зебра.
— Осади, Лидис, — утробно прорычал я. – Прежде чем ты ещё раз осмелишься заявить подобное, вспомни. Вспомни, кто я! Вспомни, чем я пожертвовал во имя Света! И вспомни, наконец, что всё, что я делаю, я делаю во имя Света! – с каждым словом он склонял голову ниже и ниже.
— Вы добровольно пришли в логово ночи… — не сдавался Лидис.
— Потому что я вынужден так поступать, — топнул я, едва не расколов плитку, — потому что я патриций, и это часть моих обязанностей, которые требуют умерить гордость и злость. И это то, чему тебе стоит научиться, Лидис Оливам, если хочешь служить Свету достойно. Слушай и внимай, чтобы думать и действовать, — поучал я.
— Может быть… — бросил он, прежде чем ускакать, оставляя вырванные куски земли с зеленью за собой в саду.
— Почему ты не вмешался, Вуддроп? – обвинил я, развернувшись на месте.
— Это ваши разборки, мне незачем в них влезать, — с тихим вздохом ответил патриций Оливам, даже не встав со своего места.
— Он осмеливается обвинять меня в твоём присутствии, патриций Вуддроп, — намекнул я, усаживаясь на подушку и закрывая дверь, в которую бесцеремонно ворвался Лидис ранее. – Обвинять патриция. Ты даёшь ему слишком много спуску. Скоро он перестанет слушать тебя на публике, и кто знает, что последует дальше?
— Знаешь, Ричмонд, давай лучше вернёмся к тому, о чём говорили до его прихода, — попытался сменить тему он. — Что-то о выборах?
— Ну уж нет, — настаивал я. – Из-за Солар Страйк он уже считает всех селенийцев звездопоклонниками, а мы оба знаем, что это шажок туда, откуда его будет трудно вывести, если вообще возможно.
— Разве ты сам не говорил подобные речи ещё несколько месяцев назад? – припомнил Вуддроп.
— Я устал повторять, — закатил глаза я, — близость смерти меняет представление о жизни. Если бы я мог, то уже уговорил бы аббатису сбавить обороты в своём крестовом походе, но моего нынешнего влияния недостаточно для этого. Она больше не приемлет любое мнение, отличное от её. Только став принцепсом моих полномочий хватит, чтобы задавить любые попытки к бунту с её стороны.
— Даже если патриции Ле Флос и… Де Уварум, — чуть усмехнулся он, осознав, что за этим титулом ныне скрывается молодая зони-единорог шести лет от роду, — поддержат твою кандидатуру, даже если я поддержу тебя, тебе нужен ещё один голос, чтобы быть безоговорочным победителем.
— Диес Фрага не станет выбирать меня, — высказал я очевидные мысли, которые были у нас обоих, — но с Грифом ещё не решено, — он прищурился, увидев на моём лице злобную усмешку, — а с ним у меня есть способы договориться.
— Похоже у тебя всё приготовлено для победы, — одобрительно проговорил он, — но смерть ипата ещё не совершённое событие, вдруг он выздоровеет.
— Маловероятно. Знахари уже способны только поддерживать его жизнь, чтобы выборный хаос не наступил раньше приезда послов и советника, стоит им прекратить, как его мучения окончатся, — цинично, конечно, но другого, более гуманного выбора принцепс Блюстринг не сделал.
— Ты не будешь печалиться об смерти Сильвера? – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнёс Вуддроп.
— Он был тем, кто решил сдать город врагам. Тем, из-за кого погибли мои родители, — напомнил я.
— А ещё он был тем, кто спас множество жителей Мондела. А Нарроу, если бы не его упрямство и моё слабоволие, мог бы поступить так же, а не сражаться в бессмысленной битве.
— Хватит! – оборвал я, стукнув копытом по столу. – Оставим прошлое прошлому. Ипат Сильвер скоро умрёт, яд мантикоры прикончит его. Мне нужно знать только одно. Ты отдашь свой голос за меня?
— Да, Ричмонд, — согласился Вуддроп Оливам.
Пять дней осталось. Шесть до начала выборов. Признаюсь, я начал уставать от темпа, в котором пришлось находиться, чтобы добраться до всех патрициев и особенно до принцепса. Блюстринг Фрага на удивление легко согласился с моими доводами и быстро подписал моё отречение от титула, но всё же не стоит забывать, что сейчас он вовлечён в абсолютно все дела, которые происходили в городе. А их немало: убийства, к которым добавилось ещё три штуки, прибытие послов, усмирение селестианцев, что удавалось не особо успешно, как мне известно из первых копыт, а замыкало всё наведение порядка перед приездом наблюдателя, который уже здесь. Но я получил от него то, что хотел, поэтому мне не важно, чем он там занимается дальше и как ему трудно.
А на улице царила восходящая ночь, вгоняющая в сон своими мириадами искорок и большим белым блином, сияющим в небе. Я неторопливо катился внутри повозки, под убаюкивающий цокот копыт… водителей? Как назвать тех, кто тянут карету? Да не важно.
Мы резко остановились неподалёку от особняка. Я рефлекторно поправил перевязь с ножнами, вытащив меч и отправив его левитировать около дверцы. Секунды тянулись долго, сонливость мешала нормально сосредоточиться, поэтому, когда Ньювинг всунул свою голову внутрь, он её едва не лишился.
— Патриций, она начала действовать, — рассказывал субтильный пегас, быстро поборов приступ страха.
— Отлично, что известно?
— Несколько стражников помогли ей. Мисс Хартсшайн направляется в доки, госпожа Лайтнинг выслеживает её.
— Хорошо, — вышел я из кареты и приказал им отправляться к особняку, — нам пора отправляться к месту встречи.
Накинув на себя тёмные плащи, которые скрывали очертания тела, мы рысью поскакали по улицам, стараясь держаться подальше от основных проходов, где ещё оставались бодрствующие горожане. Где-то по городу собирались ещё три десятка стражников, которых Ньювинг самолично отрядил для этой операции.
К счастью, эксцессов на пути не произошло, поэтому мы прибыли на место, где уже ждала бирюзовая пегаска. На первый взгляд она просто лениво потягивалась и занималась ничем, но её полураскрытые крылья указывали на готовность к сражению.
— Вот вы где, — встретила Лайтнинг нас, — я уже заждалась.
— Не все летают так быстро, как ты, — заметил я.
— Отговорки, — махнула копытом она.
Тем временем сюда, в небольшой задний дворик между несколькими домами, которые располагались неподалёку от прибрежной зоны, прибывали оставшиеся личности в тёмных плащах. Моё внимание привлекли двое, которые двигались чуть по-другому, нежели все остальные, но мне самому кажется, что это уже паранойя.
— Итак? – дал сигнал я, чтобы пегаска начинала рассказывать.
— Мисс Хартсшайн вместе с похищенной Вайт Стар находятся на территории частного причала. Его охраняют наёмники, в основном грифоны. Так же я заметила Клаудстрайка.
— Кого? – нахмурился Ньювинг.
— Сейчас не важно, — ответил я, не желая посвящать его в детали внутренних взаимоотношений рода Де Уварум. – Что-нибудь ещё?
— Они собираются скрыться на корабле, — пожала плечами пегаска, — правда кому он принадлежит, естественно, я не знаю.
— Несущественно, — заключил я. – Итак, я и Лайтнинг отправляемся на переговоры, если это не удаётся, Ньювинг, то через полчаса ты подключаешься и вяжешь всех. Если будут сопротивляться, действуй по собственному усмотрению.
— Вы уверены, что хотите отправиться только с ней? – обеспокоено высказался он, на что получил утвердительный кивок. – Будет исполнено.
Путь до причала занимал немного времени по прямой, если ты умеешь летать, но по земле оказался в два раза дольше из-за огромного количества извилистых улочек. И это можно было бы спокойно стерпеть, если бы не Лайтнинг, которая порхала рядом со мной, не слишком отставая или перегоняя. Несмотря на безмятежный вид, внутри неё разгоралась злость.
— Почему? – задал вопрос я.
— Что? – недоумённо хлопнула глазами она.
— Почему ты злишься?
— Что? Как? – удивилась пегаска, но собралась через полсекунды. – Это всё твои чейнджлинговские штучки?
— Я разве не говорил?
— Да, — обвинила Лайтнинг, требуя объяснений.
— Эм, если отбросить нюансы, то я, как бы, могу чувствовать чужие эмоции, когда кто-то рядом.
— В-все? – внезапно смутилась она, а в эманациях ярче проявилась стыдливость, хотя я не понял почему.
— Не знаю, но какую-то часть определённо. Например, ты сейчас стыдишься.
— Чёрт, чёрт, — пробурчала пегаска, полетав туда-сюда, чтобы успокоить нервы. – Забудь об этом, — потребовала она, ткнув копытом в грудь.
— Ладно, давай уже пойдём. У нас не так много времени.
Оставшийся путь мы проделали быстро, но Лайтнинг держалась от меня на почтительном расстоянии, за что, честно говоря, мне нет причин винить. Узнав я подобное, то поступил бы примерно подобным образом.
Частный причал состоял, собственно, из причала, небольшого одноэтажного здания, выполняющего роль склада, и ограждения с парой проходов. Один из них оказался завален всяким хламом, а второй охранял устрашающего вида минотавр, которого я знал.
Айронхорн не шевельнул ни одной мышцей, когда мы приблизились к нему. Он просто продолжил наблюдать за нами с высоты своего немалого роста.
— Прохода нет, — чётко объявил минотавр.
— Боюсь, это не пройдёт со мной, — заявил я, обнажая меч и приготавливая пистолет под плащом. – Тебе известно кто я и ты прекрасно понимаешь зачем я тут. Давай ускорим события, и ты просто дашь мне войти, чтобы это дело решилось мирно.
Он медленно повернул голову, всматриваясь в меч, который казался зубочисткой на его фоне. На его лице появилась ухмылка:
— Прохода нет.
— Сейчас я ему наподдам, — загорелась Лайтнинг Даст, но я остановил её.
— Последний шанс, Айронхорн, — повторил я, на что получил закономерный ответ.
Пегаска поняла мой кивок и отлетела на несколько шагов назад. Давненько я не дрался, пора немного размяться.
Минотавр не шевелился, но чувствовалось, как он напрягся. Я лениво повертел перед собой клинок, привлекая его внимание к нему, тем временем моя магия подхватила ящик позади него и швырнула в затылок. Особого урона это ему не нанесло, но на миг громила потерял внимательность.
Меч полоснул по одному его копыту, а я телом бросился на другое. Не ожидав от меня такой прыти, Айронхорн потерял равновесие и рухнул наземь, едва не погребая меня под собой, но этого было мало, чтобы вывести его из строя. Я подпрыгнул и врезался задними копытами прямо ему в затылок.
Минотавр предпринял ещё одну попытку встать, уже не такую уверенную, но острое лезвие у его шеи теперь возымело поразительное останавливающее действие.
— Не вынуждай убивать.
Пока я разбирался с привратником, Лайтнинг пролетела вперёд. Естественно, на устроенный мной шум слетелись наёмники. Их было примерно дюжина, которая пока что не предприняла атаку, но, тем не менее, нас отрезали от корабля.
— Что происходит? – донёсся голос престарелого пегаса, который вышел на главную палубу и увидел происходящее на причале. – Разберитесь с ним, но не убивайте. Задержите до отплытия!
— Подумай, Клаудстрайк! Подумай, что ты творишь! – попробовал докричаться я, не особо надеясь, что смогу разубедить его.
Десятка грифонов взмыла в небо, оставшиеся два земнопони, прижались к земле, а бирюзовая пегаска широко распахнула крылья. Даже не смотря на тот факт, что у грифонов есть когти, победа будет на стороне Лайтнинг, но она превратит их всех в кучки изрешечённого мяса. А этого бы мне не хотелось.
Подмога пришла непрошенной. Двое стражников, которые ранее показались мне подозрительными, появились позади, казалось из ниоткуда, и сходу начали сражение. Серия пёстрых магических стрел вынудила грифонов опуститься на землю, а пегаска, действующая в связке с единорогом, влетела в одного из наёмников, отправляя его в воду.
Я не стал тратить время и воспользовался моментом, благо Лайтнинг поняла меня без слов и пробила мне проход. Вместе мы отправились дальше и забрались на борт. Меч в телекинетическом захвате очень легко остудил желание матросов к сражению, поэтому они услужливо показали, где укрылись беглецы.
Он встретил меня на второй палубе. Старый пегас не собирался прятаться, а массивная глефа в зажатом копыте показывала его готовность к битве.
— Клаудстрайк, я пришёл договориться! – заявил я, воткнув меч в пол как знак перемирия.
— Нам не о чем говорить, — прорычал он.
— Именно, — ответил я, вызвав волну удивления в его эманациях, — нам говорить не о чем, но Вайт имеет право выбирать.
— Ей будет лучше в Эквестрии!
— Ей будет лучше там, где она сама выберет! С тем, кого она сама выберет! – ответно прокричал я.
— Ты не имеешь права говорить об этом, жук, — выдал он, подписав себе приговор.
— Мне надоело это выслушивать, — вклинилась Лайтнинг, уже приготовившись отправить перья во врага, — вы похитили её. Вы заплатите за это.
— Время переговоров прошло, — согласился пегас.
Он оттолкнулся и с невероятной для его возраста скоростью полетел ко мне, направив глефу ровно в центр груди. Я не успевал уклониться, слишком малое расстояние между нами, чтобы успеть сориентироваться. Куда бы я ни завалился, лезвие убьёт меня быстрее. Времени на одно-единственное слово не хватает…
Бирюзовая молния пронеслась перед глазами и вихрем вырвала оружие, после чего отправила Клаудстрайка в дальний угол. Лайтнинг, не желая давать ему передышку, подхватила мой меч и, извернувшись в воздухе, отправила его прямиком в сердце старого пегаса.
Глупец… Я ведь действительно собирался договориться. Меч, обхваченный зеленоватым свечением, вытерся об кусок ткани и вернулся в своё законное место.
— Пойдём, — кратко обратился я к Лайтнинг.
Последняя каюта на палубе, каюта, где пряталась Хартсшайн. Я выбил дверь и получил пулю в плечо. Боль растекалась в раненой конечности, но давать ей ещё один шанс на выстрел, я не собирался. Она отшатнулась назад, когда телекинетическое поле, преисполненное злости, просто согнуло ружьё пополам и отбросило в сторону.
В уголке тихо плакала Вайт Стар. Я кивнул в сторону малышки, давая знак пегаске. Лайтнинг мигом подхватила её и прижала к себе, чтобы при вылете она не смогла повернуть голову и увидеть тело Клаудстрайка.
— И вот мы остались наедине, — негромко сказал я, захлопнув дверь задней ногой.
Прикрыв глаза, я вызвал в памяти своё основное обличие, и зелёный свет озарил каюту. Она со смесью ужаса и торжества смотрела на гладкий чёрный хитин. Она была права, но приставленный пистолет к её лбу говорил о проигрыше.
— Надеюсь вы довольны, — безрадостно проговорил я, — потому что я – нет. Не я хотел, чтобы всё закончилось так.
Десять. Громкий хлопок. Её сердце отсчитало последний удар.