The Conversion Bureau: Ушедшие в пони
День первый: Лучший обед в городе
Программа предоставлена Третьим Информканалом Министерства Пропаганды и Информразвлечений, в рамках проекта «Мировой кризис», подраздел «Вы и Конверсия». Специальная (текстовая) редакция для киосков средней категории. Вы можете прочесть данную программу с краниального разъёма, биоимпланта, тонкого экрана, а также в киосках фавел. При поддержке Головной администрации Мирового Правительства.
Это необязательная, но всем строго рекоменуемая информация. Вы должны поделиться ей со всеми, с кем только сможете. Отказ в распространении данной информации может караться отключением от центральных инфоканалов сроком до 6 (шести) часов. Официальное подтверждение, что вы переслали ссылку на неё 1 (одному) пользователю, нас удовлетворит.
Документ отслежен. Пользователь идентифицирован.
День первый: Лучший обед в городе.
Ведущая: Саншайн Лафтер.
Я смотрю, кафетерий тут такой же, как и везде. Приборы все из нержавейки, подносы тоже, очередь голодных толпится у прозрачной перегородки. Вот только терминала кредиток нет. Вся еда здесь бесплатно. Обед — это как бы, вроде инвестиции в меня.
Потому что скоро я ухожу в пони.
Предлагаемая здесь на выбор еда, я должна сказать, меня просто убила. Несмотря на то, что я всё-таки “двухпроцентница”; у моей семьи рабочий контракт в Корпорации, так что я, в общем, и раньше небедно жила. Но ведь тут-то нам никакой работы не предложат, даже несмотря на мой семейный контракт. Скоро работы не будет даже у нас, "двух процентов". А я, вы знаете, не хочу кончить в фавеле. Простите, если кого обидела, я знаю, это и туда передадут, но… Не хочу туда. Это первая причина, почему я в Бюро Конверсии.
Но это — только одна из причин. Вот тут постарайтесь меня понять. То, что тогда нам показали на инфоканале, потрясло меня до глубины души, с тех пор я мечтаю жить в том мире. В их зелёном, живом мире. Конечно, мне страшно, что придётся "стать существом другого вида", но ведь способ только один, верно? У меня есть и личные кой-какие причины, но о них в другой раз. Сейчас — вы понюхайте только эту еду. Или хотя бы взгляните на неё.
Сомневаюсь, что даже наша корпоративная элита каждый день ест то, что считается обычным обедом в Бюро Конверсии.
Вот, взгляните на тот фрукт. Это абсолютно реальный фрукт. Не в смысле «он совсем как настоящий», а он и правда настоящий. Довольно непривычно кстати выглядит. На дни рождения — ну, и на Подардество конечно — традиционное угощение всегда реплицированные фрукты. Во всяком случае, в "двухпроцентных" семьях. Так вот: у этой штуковины примерно столько же общего с теми реплифрутами, сколько у моих рук с копытами поня в очереди спереди.
— Привет! Простите, но вы, кажется, разговаривали сами с собой?
Впереди меня голубой пони, думаю, он единорог, потому что с рогом. Привет! Ага, это я передачу веду, по заказу Правительства. Снимаю свою Конверсию.
— Я раньше работал в Минпропаганды… А, теперь я вижу, у вас рекордер. Я занимался сортировкой и фильтрацией — ну, вы знаете, для контроля общественных настроений. Потом мне это всё надоело, и вот я здесь. Меня сконвертировали неделю назад. А это ваш первый день?
Да, это первый мой день — вот, обедать собралась. Рада познакомиться!
Не знаю, слышали ли вы, но раньше тот парень работал на правительство. Занимался сортировкой данных и модерацией, а теперь вот он пони. Наверное, у них тут, в Бюро, кого только нету. Но давайте лучше, я расскажу вам про яблоки.
Все они разные. Правда, вы сами поглядите. Одни чуть-чуть крупнее, на других какие-то пятнышки и точки, у этих вон сверху зеленое пятно, из которого торчит короткий стержень. Знаете, что это такое? Это "черенок". Это пуповина, через неё яблоко соединялось с живым деревом, на котором росло. Эти яблоки росли на деревьях, пока их не пришла пора убирать. Я слышала, в Эквестрии растут миллиарды деревьев и на каждом из них висят десятки яблок. Больше, чем всепони с людьми заодно могли бы когда-нибудь съесть. Большая часть яблок видимо просто сгнивает, потому что растёт как сорняк на ничейной земле. Какое-то у меня странное чувство, когда я думаю об этом.
Но здесь, в Бюро, яблоки в ограниченном количестве, поэтому дают только по одному. Их для этого тоннами ввозят и отправляют сразу в Бюро. Этим они, я так думаю, и поощряют уходящих в пони, ну и, заодно, приучают нас к новой еде для будущей жизни. Как по мне, так здорово придумано.
Вот, любуйтесь: у меня на подносе лежит чудесное огромное красное яблоко. Оно на искусственные ну совсем не похоже, даже и на ощупь — оно не как резина, а скорее твёрдое. И ещё оно тяжелое. Ух ты! А главное — оно пахнет — нет, даже не пахнет, оно благоухает. Только это слово здесь годится. Ух ты, я бы правда хотела, чтобы вы это почувствовали. Яблоко благоухает так, что… что, кажется, я задержала очередь, стоя тут с закрытыми глазами и нюхая яблоко. Простите. Уже иду, уже иду. Эй, это моё первое настоящее яблоко, понятно? Ладно. Господи ты боже.
Я двигаюсь вперёд, буфетчица предлагают мне выбрать что-нибудь из съедобных для людей блюд. Ух ты, есть даже равиоли… говорит, они из настоящей пшеницы, обалдеть… и с начинкой из настоящей спаржи. Клёво. Сэндвичи, неплохие на вид, а это там что? Овощная запеканка. Вижу в ней… так, думаю, это томаты, потом латук и — непонятные зелёные кружочки – это огурцы, наверное. Все они тоже настоящие, и даже хлеб испечён из настоящей пшеницы. В Эквестрии не было Последнего урожая. У них всё это выращивается.
Я возьму равеоли, хочу узнать наконец-то какова на вкус настоящая паста. Пудинг — ого, круто! А из чего… Что, кокос? Настоящий кокос? Оу. Нет, пудинг не настоящий. Что? Ага, значит пудинг настоящий, только с синтетическим вкусом кокоса. Окей. Да, уже иду.
— Что делаешь? Это у тебя голорекордер?
Парень сзади спрашивает, что я делаю. Да, это мой голокордер. Я приколола его себе на комбинезон.
— Из новых, компактных моделей Вейлани-Нго? Меня, кстати, зовут Дэниел. Я слышал, ты тут первый день? Добро пожаловать, будь как дома! Я, вообще-то, здесь тоже новенький, только снаружи.
Спасибо! Кордер — какой-то профессиональной модели, мне его дали в Инфобюро. Для работы. Итак, этого парня зовут Дэниел, и он… Кстати, ты чем занимался до того, как пришёл сюда?
— Жил в фавеле, ничем особым, в общем-то. До меня недавно только дошло, что здесь нас всех ждёт лучшая жизнь, понимаешь?
Я думаю, так оно и есть, я тоже здесь поэтому. Дэн считает, что жизнь в Эквестрии будет лучше. Эй, а что чувствуешь по поводу того, что, ну... придётся стать пони?
— По правде, на самом деле, я особо не думаю об этом. Делов-то, как по мне.
Да ладно, ты должен хоть чуточку боятся!
— Не, ну серьёзно, чего тут такого? Я знаю кучу новопони, пара из них вообще мои друзья, веришь нет? Они говорят, так намного лучше, они прекрасно себя чувствуют. Я не встречал пока ни одного обращённого, который бы был этим недоволен. Так что это не может быть уж так страшно, верно?
То есть, тебя не колышит. Что ты станешь пони.
— Не-а.
Дэну всё равно. Он просто не парится. Дэн согласно кивает. Вау. Окей. Ну что же, круто.
Наверное, должна вам сказать кое-что о том, что сама я здесь делаю, пока мы будем искать, где сесть. Я согласилась показать свою Конверсию всему миру, потому что я чувствую, это как-то может помочь людям, да и наверняка, будет им интересно. Я бы точно хотела посмотреть что-нибудь вроде этого прежде, чем отправляться в Бюро. Кто знает, может это даже убедило бы остальных членов семьи пойти со мной.
В общем, Минпропаганды связалось со мной после того, как я написала множество постов в голонете. Они выдали мне голокордер и велели собираться. Мне, вроде как, дозволено свободно рассказывать обо всех своих впечатлениях – хороших или плохих, без всякой цензуры. Вам лучше знать, окажется это правдой, или нет, но я собираюсь говорить вам чистую правду, по крайней мере, как я ей вижу зрения.
О. В интересах полной открытости: мне и семье обещали за это большую сумму «битов», эквестрийских денег. Однако это не повлияет на то что я скажу, потому что биты уже дожидаются меня в Эквестрии. Мироправительству до них не добраться. Так что – иди нахуй, миркорпорация! Если то, что я только что, буквально секунду назад сказала, прошло, можете сами убедиться: нас не цензурят.
Ладно, короче. Я сейчас сижу за столом с другими людьми. Здесь, в кафетерии, происходит некое расслоение, и оно меня слегка тревожит. Люди садятся почти исключительно с людьми, а новопони — превращённые люди, которые стали эквестрийцами — сидят вместе.
Частью так происходит из-за устройства их тел. Пони сидят за низкими столами на плоских напольных сидушках. Видимо, новопони неудобно сидеть на стульях или в креслах, сделанных для людей. И наши наши столы, похоже, слишком высокие для них, им неудобно с таких есть.
Для человека несложно было бы сесть на пол на сидушке, рядом с новопони, но никто, похоже, не спешит. Думаю, разделение это столь же эмоциональное, сколь физиологическое. Новопони чувствуют себя комфортней среди других новопони, а люди боятся соваться.
Здесь определённо ощущается, что человеческая сторона — это знакомая сторона. Я очень хочу пойти и сесть за понячий стол, но мне как-то боязно. Я не боюсь пони: если вы встречали хоть одного, то знаете, какие они — добрейшие существа. Скорее, я чувствую себя неудачницей, знаете, будто самая некрасивая девочка в классе, если вы поняли, о чём я. Я чувствую, они будут милы и всё такое, но кончится тем, что и мне будет неуютно, и всем остальным тоже неловко.
— Я чувствую то же самое. Странно. Нет такого чувства, что нам среди них найдётся место, да?
Дэн говорит, он ощущает то же самое.
— Не то, что они что-то скажут. Бляха, да они, наверняка, будут со мной очень приветливы, но я вот чувствую как-то, что мне не стоит лезть к ним. Эй, как думаешь, а твоя голоштука меня тоже может слышать? Я теперь стану известным?
Я не знаю. Я не думаю, что кордер записывает кого-то, кроме меня, но, может быть. Я не думаю, что известность будет скоро что-то значить, учитывая обстоятельства. Боже, ты только взгляни на них. Пони ужасно красивые, правда? Просто взгляни, вон на тех, – правда? Посмотри на них. Реально красивые, все эти цвета, эти большие глаза, эти волосы… Господи, я бы убила за такие волосы…
— Гриву.
Что?
— Их волосы называются «грива». Они страшно обижаются, так что сразу это запомни. Грива, а не волосы.
Грива. Их волосы называются «грива». Это нечто настолько невероятное, что оно даже имеет собственное имя. Вот же блин.
Так или иначе, вы поняли. По сравнению с ними я себя ощущаю прыщавой, радиоактивной мусорной корзиной, которая не принимает лекарства. У меня пара опухолей, я не даю им расти, но у пони, у них не бывает опухолей. У них всё как надо. Я ощущаю себя дьяволом, ангелы сидят вон там, за низким столом.
Интересно, как это выглядит с их стороны? Я, полагаю, выясню рано или поздно в ближайшую пару недель.
О, кое-о-чём ещё, наверное, стоит сказать. По гипернету гуляет много слухов о том, что происходит внутри Бюро, и хочу раз и навсегда прояснить: Ты не лежишь тут на боку две недели, решая, когда бы тебе удобней конвертироваться. Если ты подписал бумаги, то как только ты оказался внутри, тебя могут вызвать в любой момент. Могут в самый первый вечер, или через три дня, или как им угодно.
Я не знаю, как они это решают, но… О, Боже. Ну, проклятье. Они… нет, слушайте, не могу, съем ещё несколько штук. Чёрт, это просто какая-то срань господня. Посмотрите сюда, видите вот это? Это видимо, и есть "спаржа". Она нарезана внутрь равиолей и она… чертовски вкусна. Я ни-хе-ра не понимала, насколько. Как и сами равеоли. Я теперь вам смело скажу, что угробить нахуй всю пшеницу — это было худшее преступление в истории. Убили всю пшеницу, люди, ну что это, блядь, за идиотизм. Она великолепна. Ебать-охренеть. Ох. Мннн. Ммм.
Ладно, тут ещё соус, понятия не имею, из чего он и… Но неважно. Я уже начинаю думать, что уйти в пони стоило только ради того, чтобы попробовать настоящую еду. Вот же бляха.
Короче, тебя просто в один прекрасный момент вызывают, ты заходишь и тебя понифицируют, такие дела. У тебя всё равно остаются две недели, только ты уже не будешь человеком. Если они вызовут тебя, и ты откажешься, то тогда извини. Выкинут наружу и больше ты такого обеда не увидишь. Вернуться можно, только, если они тебя тут же конвертируют. Пони или ничего. Так что, как только ты расписался в бумагах, то всё. Я слышала есть Бюро, где тебе просто не позволяют уйти. Подписал – и всё, ты в системе, как у черносетников.
В этом Бюро, правда, не так. Я подозреваю, не потому ли они меня послали сюда, что оно какое-то особенное, и… что?
— Это простое, обычное Бюро. Я серьёзно. Нет никакой показухи. Двое моих приятелей были в другом Бюро на юге. Они мне всё рассказали, как там было и здесь то же самое, в точности, как они описывали.
Серьёзно, не шутишь?
— Не, не шучу. Они говорили, что еда там какая-то невероятная. Джо — одного из приятелей, просто закоротило на ней. Настоящее то, настоящее это. Я тут сегодня успел позавтракать, и то же самое, еда была просто потрясная.
Дэн говорит, у него есть друзья, которые проходили через другие Бюро. Я полагаю, правила в Бюро могут слегка отличаться, но во всех, похоже, кормят реальной едой.
— Джо не упоминал про яблоки, может быть, их и не везде получают. Но их точно кормили там настоящей едой.
Видимо, меню где-то может отличаться, но всё равно еда настоящая. Что ж, тоже неплохо.
Ладно, должна кое-что сказать вам про пудинг: На вкус как задница. Настоящий он там или как, но от этого поддельного вкуса мне хочется стошнить, лишь бы больше его не чувствовать. Ни за что не ешьте "почти что кокосовый" пудинг. Может "настоящий" пудинг — тоже дерьмо, но вот это... просто звиздец.
— Забудь этот пудинг. Ешь лучше яблоко. Нам давали по одному к завтраку. Просто съешь. Поверь, это лучшая часть обеда. Правда. Давай.
Ну что же, приступим к яблоку. Дэн говорит, это что-то с чем-то.
— Тебе ведь равиоли понравились? Так вот, забудь. Яблоки — это куда круче.
Круче чем паста? Не верю.
— Круче, тебе говорю.
Ла-а-адно. Поехали.
Оооох блядь. О, боже ты мой. Дэн правду говорил. Ох, ты ж Иисусе… Губам почти больно. Проклятье. Серьёзно, видите, вот, на языке? Ээээ… вот это. Оно вкусное настолько, что, блядь, обжигает. Моему рту почти больно. Я не могу остановиться. Проклятье, я в рабстве у яблока. Да, мой хозяин! Я сьем тебя до кусочка. Ох ты ж, боже мой. Ну надо так. Всё, теперь я ваша. Понифицируйте меня. Только дайте ещё яблок. И побольше. Я исполню все твои повеления, о тёмный яблочный владыка. Ну, блядь.
— Ха-ха-ха-хе-хе! А я что говорил! Это тема. Жуй как следует, сразу не глотай. Всё, уже поздно. В другой раз ешь помедленней. Поверь, оно стоит того.
Я в печали. Яблоко закончилось. Я обсасываю только… кстати, что это за штука?
— "Огрызок", ядро яблока. Выкинь.
"Ядро". Звучит так, будто это что-то вроде реактора, но плевать. Я обсасываю это ядро. Я всю жизнь думала, что яблоко — это такой значок на коробке. Нет. Это круглая красная вещь, которой я щас продала нахер свою душу.
— Ты должна убрать за собой поднос. Сюда. Суй его внутрь.
Подносы сдают вот сюда? Понятно. Спасибо.
— Отходы кидай в корзину. Бросай свой огрызок сюда.
Нет! Оно не отходы! Не тронь, я оставлю ядро у себя.
— Его не едят. Просто выкинь. Зачем тебе мусор хранить? Наверняка, на ужин дадут ещё одно яблоко.
И прекрасно, вот в этом и всё дело. Может, дадут, а может и нет. У меня в любом случае останется ядро.
— Огрызок — это плохая часть. Просто объедки. Ну же, выкидывай.
Мне наплевать, какая это часть! Я не отдам его! Боже!
Никто не получит это ядро. Я запитаю им целый город. И наплевать на радиацию, главное, в нём осталось чуть-чуть вкуса моего господина. Он был чертовски хорош.
Удачно, что я одела комбез. Суну в карман. Хорошо, что карманы есть, слава карманам.
Ладно, тут у нас туалеты, как видите. В общем, обычные, разве что… Ого. Вы посмотрите-ка. Наверное, это сделали для пони. Эта большая, продолговатая дырка в полу. Была не была, попробую. Эй, Дэн? Да, как эту штуку включать? На полу? Клёво.
Я садиться и пользоваться им не буду, успокойтесь, только посмотрю, как он смывается. Так, кручу барабан. Большая, длинная дыра из фаянса к смыву готова. Смыв на три… два… один… СМЫ-ЫВ! ВУ-ХУУУ!!! Ах. Ну, оказывается, не так эффектно, как я думала. Почти как в обычном клозете с дыркой в полу. Да и чёрт с ним. Ой, да ладно, вы бы тоже попробовали, и не пытайтесь мне говорить, что не стали бы.
Ладно, мне правда надо пописать и вы не допущены к просмотру. Я отключаюсь на время. Один момент.
Эквестрия.
Ваша жизнь тяжела. Вас окружает бетонный серый мир убитых грёз, разрушенных надежд и мёртвой биосферы. Так не должно быть. Там — мир зелёных полей, яркого чистого неба, песен и смеха, всего лишь на расстоянии ближайшего Бюро Конверсии.
Эквестрия. В одном глотке от вас.
От имени руководства Бюро Конверсии и Министерства пропаганды и информационных развлечений. При поддержке Мирового Правительства.
…И-и, вот. Так, думаю, он включился. Ага. Маленький огонёк… Дайте, я проверю активную поверхность… да, включился. Итак, я вернулась из комнаты для маленьких пони, и похоже, меня сейчас позовут на урок. Я не вижу Дэна… пока что, я только его тут и знаю, так что… Наверное, время для новых друзей? Ведь на том стоит Эквестрия, так нам сказали.
Тут у нас несколько классов, и прогуливать не стоит, говорят, будут проблемы, не говорят, какие. Посмотрим насчёт места… там, похоже, внутри человек тридцать и десять из них… эмм… девять, точнее, — это пони. Сидят на расположенных рядами скамьях с подушками, думаю, будет вполне удобно.
Извините… тут можно сесть? Отлично. Я Саншайн. Я снимаю вроде как голострим для гипернета, ага, эта штука для этого. Ахх, вот так-то лучше. Подушки тут отличные. С одной стороны от меня сидит девушка, с другой стороны — пони. Круто.
— Здравствуй, Саншайн. Я Саманта.
— Привет, Саншайн! Я Ханидризл! Только что получила свою кьютимарку, смотри!
Рада знакомству, Саманта. И… Ханидризл. Интересное имя. О, да, вижу. Уже кьютимарка. Поздравляю, что ли? Ах.
— «Саншайн» — это твоё пони-имя? Ты заранее его используешь? Мне кажется, это так мило, Саншайн!
Да, это моё пони-имя, ну, или будет таким. Саншайн Лафтер.
— «Саншайн Лафтер»? Но ведь это ты сама придумала! А настоящее какое?
Это уже моё настоящее имя. Отныне я отзываюсьтолько на него. Это ради безопасности моей семьи. Видимо, Бюро так решило потому что вещание идёт наружу. Так что вы тоже при мне не говорите своих полных имён, ладно? Просто Сэм? Идеально.
Итак, о чём будет, вообще, урок?
«Вы и ваше новое тело»
Звучит очень романтично.
— Он не про это! Дают основные понятия об анатомии пони.
Ага-ага. Хи-хи. Ладно. Прекрасно… Так значит, он про то, как устроены пони? Ханидризл, но ты ведь уже того, в смысле, пони, зачем тебе…
— Саншайн, меня конвертировали вчерашним вечером. Я не отличу свою пятку… в смысле, копыто от… да ни от чего вообще, если честно. Я ни одной части тела не знаю. Ты знаешь, как это вот называется? Как, надкопытье? Я, кажется, где-то слышала это слово. А вот по моим ощущениям это — не то палец, не то запястье. Мне нужен этот урок позарез!
О, тогда понимаю. Нет, я тоже не знаю, как эта часть называется. Я бы сказала, что всё-же запястье. А может и нет.
Так, и что…
— Это не лекция. Видишь экран? Будет что-то типа мультфильма.
О, ладно, мы будем, значит, смотреть голошоу. Садимся удобней тогда.
Администрации Бюро Конверсии с гордостью представляет:
Вы и ваше новое тело.
Здравствуйте, меня зовут Доктор Розалин Пастерн, и я помогу вам лучше узнать ваше замечательное эквестрийское тело. Некоторые из вас уже стали пони, другие скоро ими станут. Заранее изучить, как устроено тело, которое у вас уже есть, или совсем скоро будет — полезно и важно. А ещё это чрезвычайно интересно.
Во-первых, вы, возможно удивитесь, узнав, что эквестрийцы, в общем-то, никакие не пони. Вот как выглядели пони, в недавнем прошлом жившие на Земле. Ну а это, как вы поняли, эквестрийцы.
Сейчас я разверну вам эти голограммы, и обратите внимание, насколько они отличаются: настоящие пони были ниже, плотнее, у них была длинная шерсть и сильно вытянутая морда. Шея сравнительно короткая и малоподвижная. Вот такую свободу движений имел настоящий пони. Не сильно впечатляет, правда?
Теперь взглянем на то же самое у эквестрийцев. Как вывидите, они могут поворачивать передние ноги наподобие человеческих рук. Они могут повернуть копыто вверх или вбок, в отличие от пони. Их задние ноги тоже крайне ловки и свободны в движениях, практически как у человека. В отличие от пони, эквестрийцы умеют лежать на спине, могут закладывать копыта за голову, на удивление долго стоят на задних ногах и поворачивают шею вверх или назад, чтобы увидеть свой хвост. Хвост у них очень длинный.
Это — хвост эквестрийца без шерсти. На вид он почти как крысиный, такой же длинный и тонкий. Имеет хватательную способность. Вот: видите, он оборачивается вокруг чашки и поднимает её. По сути, это ещё одна конечность.
Головы у эквестрийцев крупные, мордочка маленькая и короткая, со множеством зубов. Обратите внимание: у настоящих пони имелся ряд передних зубов, затем шёл большой промежуток и затем — несколько плоских коренных зубов в глубине рта. У эквестрийцев же имеется полный набор зубов, опять-таки, как у человека. Глаза очень большие, череп практически круглый. В нём помещается мозг, который больше человеческого.
Итак, почему же тогда мы зовём эквестрийцев «пони»? Дело в том, что во время первого контакта люди приняли их именно за пони и это название прилипло. Конечно, очевидное сходство имеется: копыта, хвост, общее строение, то, как они ходят, и то, что они питаются травой и зерном.
У эквестрийцев меньше общего с пони, чем у человека с низшими приматами, например вот с этой мартышкой. Хотя мы и зовём их «пони», это совершенно другой вид, с уникальной, чужеродной анатомией и биологией.
Но, как я уже отметила, в строении их тел действительно настолько много общего с пони, что мы называем части их тел по аналогии с нашими пони. При этом каждый рабочий сустав и у эквестрийских, и у наших пони имеет свой прямой аналог в человеческом теле, мы все построены на некоей общей основе.
Вот например, это — моё запястье, но и у эквестрийских, и у наших пони этот сустав называется коленом. Вот этот первый сустав моего пальца — практически то же самое, что у пони надкопытье. Суставы те же, названия для них разные.
Важно отметить: хотя на первый взгляд, эквестрийцы выглядят совсем другими, внутреннее строение у нас с ними на удивление похоже. Всё что нужно, чтобы превратить одно в другое — это сократить, вот, мы тут видим, некоторые кости и растянуть другие. У нас очень похожий скелет, одинаковая структура, она лишь слегка перестраивается во время конверсии.
Конверсия, хотя и смотрится эффектно, на самом деле это не то что полная трансформация, во многом это, скорее, искусная перенастройка.
Теперь давайте вместе выучим части нашего нового эквестрийского тела, хорошо?
Выучим мы пони по частям,
Разберём по косточкам тут и там
С головы начнём, на хвосте закончим
Сверху тут затылок, между прочим…
Хватит, как по мне, это стало уже как-то слишком мультяшно, у меня реальное чувство, будто я в детском саду, я не вру. А эти «утипусенькие» картинки, опять же, то есть… вы посмотрите на это. Вот же в бога душу…
— Саншайн, пожалуйста! Я тут пытаюсь учиться!
Ладно, ладно. Я только…
— Саншайн!
Всё, молчу, молчу.
Слушайте, мне надо выключиться ненадолго, тут все хотят посмотреть этот мультик. Вернусь попозже.