The Conversion Bureau: Ушедшие в пони

День Восьмой: Старые подруги знакомятся

Внимание, гражданин: Нет, вы серьёзно? Что с вами не так? Да подчинитесь уже! Вы же не всерьёз этого хотите! Вы на шесть часов потеряете доступ к Гипернету! Просто отошлите кому-нибудь копию! Кому угодно! Подчинитесь! Просто подчинитесь! Нам больно смотреть на то, что вы с собой делаете. Мы — Министерство Пропаганды и Инфоразвлечений, и Мы Заботимся О Вас ®. Перекрёстная проверка показывает, что у вас осталось 5.92 часов, чтобы избежать бана.

УШЕДШИЕ В ПОНИ. День Восьмой: Старые подруги знакомятся
Ведущая: Саншайн Лафтер

— ...это важно. Благодаря её холошоу, семья Саншайн начнёт на новом месте не с пустыми копытами. Саншайн ради них всё и затеяла. Ради семьи. Что, простите? Знаете, нас это как-то ну совсем не волнует. Через неделю, может даже и раньше, мы будем в Эквестрии. Мы обе уедем, потому что нипони не может остаться больше чем на две недели, а значит... О, нет…

Что стряслось? Роуз?

— Я... появилась тут раньше тебя, Саншайн. Значит меня и отправят раньше... в Расширенные Земли и там…

Ах, ЭТО! О Боже, Роуз, вот уж чего точно не надо бояться! Когда бы ты ни уезжала, я всё равно уеду вместе с тобой. Если решишь завтра... да хоть бы и сегодня, если позволят... Да Роуз, блин коричный, даже если ты ПРЯМО СЕЙЧАС рванёшь к Барьеру со всех четырёх, я вмиг помчусь вслед за тобой. Это вообще не вопрос.

— Саншайн, правда?

А что, нет что ли? Ты уже чуточку меня знаешь, да? Всегда делаю, что говорю. Но раз ты меня не хочешь, тогда я уйду. Ты мне только скажи, И и... Уйду. Испарюсь. Совсем. Сразу же. И конец. В один миг. Фьють…

— Я ХОЧУ ТЕБЯ!

Хи-хи-хи! Что, прямо здесь? При всех? Хи-хи-хи! Так, тут всё хорошо, успокойтесь, всепони!
Она хочет не того ЧТО ВЫ ПОДУМАЛИ! Занимайтесь своею овсянкой. Хосспаде. Развлечение им, за обедом.

— Вообще-то я хочу.

Что... что ты... хочешь…

— Заставить тебя покраснеть!

Видимо... хи-хи! Видимо, тебе удалось, Роуз. Э-эй, Глория, двигай к нам — здесь твоя соседка.

— Вы двое... такая чудесная пара.

— Бритва?

— Только пожалуйста... не называй меня так. Мне это имя больше не нравится.

Тогда... эм-м... как мне тебя называть? Ты уже выбрала себе новое имя? Какое?

— Эм-м... да по правде... пока не решила. Мне просто больше не нравиться старое.

Глория, как ты зовёшь Брит... эм-м… её. Как ты её называешь?

— Эй-ты, Алё-придурошная, Эй-сладкие-булочки, Капитан-Клопучее-копыто, Эй-в-рифму-с-молитвой…

Хи-хи-хи!

— Хи-хи! Мне нравится Капитан-Клопучее-копыто!

— Глория, прекрати! Вот надо тебе было это имя озвучивать? Вот ты... помадка.

— Ну надо же, Брит.... эм-м... то есть, “Капитан”. Ни разу не помню, чтобы ты смущалась.

— Ага, ну... в нас многое изменилось, ты знаешь? Да, я теперь умею смущаться. Это правда. Но... мне не хотелось бы, чтобы об этом догадались. Нельзя, чтобы они узнали. Я теперь ощущаю много такого, в чём раньше бы никогда не призналась при Милл... то есть Роуз.

— Слушайте, давайте сразу к делу. Саншайн. Я очень... сожалею... что показала себя полной неадекваткой во время первой встречи с тобой. Я прошу прощения за нож и за угрозы... вот. У меня были проблемы с мозгом. Большие проблемы. Я слышала голоса, видела всякое... поверь, в этом мало хорошего. Я была ненормальной, понимаешь?
Но... понификация исправила мой мозг. Теперь — тут — только я. Ой! Никак не привыкну, какие твёрдые эти копыта. Не стоит стукать ими по голове, вот так. Ой! Понимаешь, я даже тебя в нашей комнате толком не видела. Я видела вместо тебя демона, чудище, мне все ими казались. Не могу передать, насколько лучше быть... не больной. Это было ужасно, я никогда не оставалась одна, я не могла сбежать, всё это было в моей голове всё время, я даже и не понимала, что вокруг настоящее, а что кажется. Признаться в этом окружающим — ещё хуже... на улице это сочтут слабостью, а слабого там рано или поздно прирежут. Так что…
Я прошу у тебя прощения. Вот, я всё своё сказала.

Эм… надо же, вот как. Глория. Я не знала. Конечно, прощаю. И забудем. По правде, я скорее рада, что так получилось. Нет, серьёзно. Если бы ты не была сумасшедшей, я бы не встретила Роуз, и вот это было бы и правда ужасно. Так что... как ни странно, ты оказала мне услугу. Ведь только благодаря тебе я встретила с её. Так что, скорее... спасибо. Спасибо тебе за неё.

— Кхэм. Вот уж не ожидала. Я... Даже не знаю... пожалуйста, наверное. Рада была помочь. НЕТ. Не рада. Определённо нет. Быть сумасшедшей — это ужасно. Это полная, безысходная мука. Никогда больше. Я теперь только и жалею, что не опоняшилась раньше, чтобы мне исправило голову. Ну... да бог с ним, Я рада, что всё так прошло, Саншайн.
Ладно, теперь твой черёд, Лошадиная Морда. Давай.

— Лошадиная морда? Глория, а тебе не кажется, что называть так Бритву чуточку грубовато?

— Нет, не кажется, Роуз. Ведь у нас у всех теперь лошадиные морды, разве нет?

Вообще-то, разве у нас скорее не понячьи мордочки? Короткий храп и всё такое?

— Да... Саншайн, верно говоришь. Глория! Хватит быть такой злюкой! У нас ПОНЯЧЬИ мордочки, а не лошадиные морды, вот так вот! Бэ-э-э-э!

— Ну ладно, Понячья Морда. Всё равно твой черёд. Но мне кажется, или с другой стороны у тебя всё равно лошадиная… всё лошадиное.

О-о-о-о-х-х-х-х!!! Как кусила! Из Глории получилась какая-то очень ядовитая пони.

— Хи-хи-хи! погоди... но так всё равно грубо. Да так даже ещё грубее!

— Всё хорошо, Роуз. Мы с Глорией понимаем друг друга. Мы... вышли из общей среды. Это просто подначки. Мы не хотим никого обидеть.

— Верно.

— Ха-ха-ха! Ты… Глория.... какаголовая!

— Какаголовая? Это всё, что ты можешь? Серьёзно?

— Эй, я же пони! Забыла? С понячьими мозгами и всем остальным. Я не выражаюсь матом. Потому что у меня теперь сладкие маффины вместо мозгов.

Тогда вопрос. А вот ты, Бри... слушай, тебе надо срочно выбрать имя. Тебя сложно теперь так называть! В общем, Глория кажется, думает что иметь “понячий мозг” — это хорошо. Это избавило её от болезни. А тебе вот не кажется, что конверсия у тебя что-то отняла? Не сожалеешь?

— Нет. НЕТ! Тысячу раз нет. Саншайн, я не это имела в виду. Я Да, что-то потеряла, не спорю. Да даже очень много чего. Но... что именно? Имено то, что всегда в себе ненавидела. Если говорить начистоту. Потеряла жёсткую и резкую часть себя. Злобную, тёмную, жёстокую часть. Никогда не хотела быть такой, но... Понимала, что надо, чтобы выжить. Но это была не настоящая я.
Мне не хватает только умения материться. Я была настоящей Королевой Мата, сечёшь? Могла отодрать понибудь языком, как сидорову козу. Умела жечь людей глаголом, как уличный бандит (думает, будто он умеет) резать ножом. Но... сейчас уже не смогу. Вот этого не хватает, и это вызывает чувство потери. Как будто потерялся самый дорогой инструмент из набора. Но... Даже если бы я могла… то ни за что бы не стала этого делать. Странно, правда? Не хочу нипони причинять боль. И делать нипони несчастным. Но нравилось, знаешь, чувствовать себя такой... изобретательной. Остроумной. Какой же это кайф был — душевно так, в три этажа загнуть. Я ужасно гордилась своим поганым ртом.
Кажется, я окончательно в себе запуталась. Внутри, я не хочу быть жёсткой. Внутри меня, где-то глубоко, оставалась сердцевина из мягкого зефира. Или, скорее, из бабочек. Да, как те штуки в старых мультфильмах. Но всё это не очень-то полезно для выживания на улице, понимаешь? Я видела что там бывает с зефирно-бабочковыми людьми, их там просто грабят до нитки и... я поклялась, не позволить себе кончить, как они. Но всё равно, где-то внутри себя, наверное, была одной из них.

— Я... кажется, что-то такое подозревала, Брит... эм... Марша.

— Как ты меня назвала, Роуз?

Оо! Это умно, мне понятно, к чему она клонит! Роуз придумала классное пони-имя... Марша.

— Глория, какого сена? Марша? Это вообще что? Это же даже не имя!

— Это сокращённо от “Маршмеллоу Баттерфляй” — Зефирная Бабочка! Хи-хи! Ещё мы будем звать тебя Мэллоу-ри — то есть Зефирка!

Точно! Или “Баттерфляй!”

— Как насчёт “Батт” — Задницы? Как по мне, отличная идея!

— Ха-ха-ха!

Хи-хи-хи!

— О... боже... ну это же просто…

— Нет, вы не будете звать меня “Задницей”! И “Зефиркой” я тоже быть не хочу. Но вот Бабочка... ну да, так мило. Можем попробовать и “Бабочку”, во всяком случае, на время.

Не знаю, Брит... Бабочка. Надо поработать над коротким вариантом. “Баттер” — наверное, пойдёт, но... рано или поздно понибудь всё равно сократит твой имя до “Батт”. Ну, знаешь, как это бывает.

— Ладно, тогда не надо “Баттерфляй”. Теперь вам понятно, почему я ещё не выбрала имя? Придумать имя для пони не так просто!

— О... Извини, Не-Бритва. Но мне правда показалось, что “Зефирная бабочка” — милое имя. Вот честно.

— Я... соглашусь, Роуз. Я понимаю, что ты имела им в виду. Но не так это всё просто. Это как... ладно. Роуз, мне тоже надо тебе кое-что сказать. Я была очень... глупой... что пнула тебя. Прости, что ударила и...

Она тебя, что, УДАРИЛА?

— Всё хорошо, Саншайн. Правда. Дело прошлое. И по мне только чуть-чуть попало. Это всё человеческие дела. А мы теперь пони. Правда, всё нормально.

Хмпф.

— Давай, ...Не-Бритва... ты говори, что хотела сказать.

— Я очень сожалею, вот и всё. Я перепугалась тогда, увидев, как тебя изменило. Ты стала совсем чужой, Роуз. На все сто восемьдесят, это была вообще не ты, я реально испугалась. Как будто Миллисенту сожрало... что-то чужое... вот это меня напугало. Это как, понимаешь, в холоужастиках про похитителей тел.

— Я что, правда настолько другая? Так сильно переменилась?

— Эм... Да уж. Я до сих пор... До сих пор почти не верю, даже теперь, когда я и сама стала пони. Думаю... Ты изменилась сильнее, чем вообще понибудь. Не скажу насчёт Саншайн, мы с ней не раньше были знакомы, но если вот Глорию ещё можно узнать как Глорию, я — это тоже я, хоть и разучилась ругаться матом и всё такое прочее, но вот ты... ты совсем другая пони. Ты и говоришь, кстати по-другому, такая вся мягкая, добрая, “Здрасьте, надеюсь, не доставила вам неудобств , сю-сю-сю” и, ну... ты ведь была совсем не такой.

Что, и правда... извините, что перебью, но мне стало вдруг интересно. Так ты говоришь, Роуз не была... моей Роуз раньше? Но тогда, какой она была? На что это было похоже?

— НЕТ! Бритва, Стой, не говори ей. Нет. НЕТ. Это не я. Это была тогда не я. То есть была, но... она никогда не станет мной. Не трогайте это. Пусть останется в прошлом. Тот человек исчез навсегда, сразу,,как только я выпила снадобье. И пусть оно так и будет. Пожалуйста. пожалуйста, Бритва. Ну пожалуйста.

Роуз? Ты плачешь? Да ты плачешь! Роуз... всё нормально. Я не хочу знать. Да, правда не хочу. Иди сюда, иди, всё хорошо. Я не хочу даже слышать. Всё это не имеет значения. Я просто хочу быть с тобой. С такой, как ты есть. Мне не важно прошлое. Если не хочешь, чтобы я знала — тогда я не хочу знать. Вот так. Просто было любопытно. Нельзя винить пони за любопытство. Вот и всё. Ничего страшного.

— Я... (всхлип)... Я была... Холодной, Саншайн. Холодной и серьёзной. Мёртвой внутри.

— Ох, какая ты тогда была. Ты могла... эм-м....

— БРИТВА!

— Э... неважно. Извини.

— Может... может быть когда-нибудь, Саншайн. Может, однажды я тебе расскажу, если ты ещё захочешь знать. Но... давай не сейчас. Не тогда, когда мы ещё... Я хочу чтобы ты знала только меня. Настоящую. А не того... человека, каким я была. Не то... чудовище.

— Я не представляю тебя — чудовищем, Роуз. Просто никак. Ты не могла им быть.

— Ошибаешься, Саншайн. Из нас двоих, я была куда более… жуткой.

— Да, чистая правда. Вот было раз, помню... ах, да. Всё, молчу-молчу. Извините.

Так, послушайте, всепони. Кажется, этот ужин был очень своевременной идеей. Думаю, это всем нам очень помогло. Нас теперь не беспокоит... общее прошлое... и, надо сказать, я даже удивлена, как чудно мы поладили. Наверное, это оттого, что мы пони. И это прекрасно.

Меня ещё малость шокирует мысль о... некоторых вещах... ну, из нашего прошлого, но, как Роуз, говорит, закопали-и-забыли. Так мы и сделаем. Сейчас у нас есть только настоящее и будущее, и будущее это — Эквестрия и пони. Мы теперь другие существа. У нас другая жизнь.

Я много думала об этом. Да и вы тоже, видимо. Это, конечно же, любопытно. Мы все думали о том, что с нами случилось... кто мы, и что мы теперь, та же самая я личность или стала кем-то другим. Мы — те же пони или нет? Но... есть ли смысл вообще в этих вопросах?

Нет, серьёзно. Я что хочу сказать... Я не таю зла на вас двоих. Вот нисколечки. Я точно знаю что раньше, человеком, я бы затаила на вас огромный зуб. Да к тому же... эм-м... ты, Не-Бритва, раньше была... короче, ты бывшая моей подруги. Я бы наверняка ревновала и вообще не знала, куда себя деть. Но — ничего подобного. У меня возник порыв её защитить, когда она сказала про побои, но... не ревность. Не то, что под ней обычно понимают, во всяком случае.

Эм... Наверное, то, что я говорю... звучит странно и... мне самой как-то не по себе... но я не сошла с ума.

— Хи-хи-хи! Ты глупая пони, Саншайн!

Я… да, наверно.

— Я правда боялась... что ты не простишь нас... меня, если совсем уж честно, за ту историю в душе. С тех пор, как мы с Глорией стали пони, мы только об этом и думаем.

— Да, это правда. Нам дали ясно понять, что устраивать драки в Бюро — это плохая затея, тогда сразу конвертируйся или уходи. Мы утратили контроль над собой. Я утратила, чего там. Бритва... То есть... Маффины, Бритва, Не-Бритва, тебе надо выбрать имя, чтобы мы могли его использовать. Иначе так и будешь сверкать глазами, каждый раз как мы его произносим. Давай сюда ИМЯ, сейчас же.

— Глория... но как... как ты это представляешь — вот так, взять и выбрать? Оно же останется моим навсегда...

— Если ты не выберешь имя, любое имя, прямо сейчас, я буду звать тебя “Батт” — Задницей. Я серьёзно. Не “бабочкой”. Задницей. Выбирай. И не корчи мне рожи! Имя, сейчас же.

— Эм... Я... Глория...

— Как насчёт 'Лаванды'? Посмотри на себя. Твоя шёрстка — чудесного лавандового оттенка. Или можно выбрать цвет гривы и хвоста, изумрудный. Из названий цветов получаются отличные имена! Я выбрала себе Роуз Вейл — это цветное имя!

— Лаванда, значит? Лаванда. Ла-ван-да. Лави. Погоди! Это звучит как туалет! Не хочу, чтобы говорили “Лави пошла в лаваторий!"

— Почему нет?

— Глория? Но как же...

— Я говорю, почему нет? Ну, скажет так понибудь. И что? Лави — звучит мило. Если они пошутили — ну, пошутили. Давай посмотрим в лицо фактам — если мы такие гордые, почему мы тогда не ушли, когда нас вызывали на ковёр за нападение на Саншайн в душе? Не знаю как тебе, а мне гордость до сих пор приносила только горе.

— А... эм... ну, да, наверно. Да какого сена! Мне нравится “Лаванда”. И у меня красивая шёрстка. Лавандовая. Да, пусть будет Лаванда. Лавандовая пони. Итак, Глория. отныне я — Лаванда. Ты удовлетворена?

— Я НЕ Глория.

— Что?

— Зови меня Ньюмун. Теперь это моё имя. Я — Ньюмун. Привет, Лаванда, рада познакомиться.

— Вот так просто? Ньюмун? Даже не подумав? А почему так? Потому что твоя шёрстка угольно-чёрная? У тебя вот золотая грива, тогда почему бы, например, не Голди? Разве можно вот так просто взять и выбрать?

— Вот так просто взяла и выбрала. Ты теперь пони Лаванда, так? А я Ньюмун. И да, это из-за того, что я чёрная. Как молодая луна. Тёмная как ночь и столь же прекрасная. Честно, думаю, из нас двоих я самая эффектная!

Сказала пони, которая говорит, что гордость — это плохо! Ха! Ну, тогда, рады познакомиться, Ньюмун и Лаванда. Звучит, кстати, как название какой-то фирмы. “Попали в аварию, разбили... повозку? Свяжитесь с адвокатской конторой Ньюмун и Лаванды!”

— Ха-ха-ха-ха!

— Хи-хи-хи!

— Ох, поняши... хи-хи... да, а ведь похоже!

— Итак... Саншайн?

Да, Роуз?

— Я думаю... а могут Ньюмун и Лаванда... присоединиться к Завтраковому Клубу Пони? Нормально же? Раз мы теперь друзья?

Конечно, почему нет. Вы двое, что скажете? Хотите записаться в самый крутейший, эксклюзивнейший клуб во всём Бюро?

— Клуб? О чём это она? Глор... Ньюмун, ты слышала что-нибудь про клуб?

— Нет, но мне интересно. Выкладывай.

Ну, у нас не слишком пафосно, но зато уютно. Мы собираемся за завтраком. Называем это Завтраковый Клуб Пони. В нём состоим я с Роуз, ещё Голденрод с Аквамарин — они пара, хотя, кажется, сами ещё этого не понимают…

— Хех! Знаю, бывают такие!

Голд — земнопони, а Аква учится со мной на пегаса. Ещё у нас есть Джен, она единорожка. Лаванда, наверно, встречала её на своих... уроках единорожества или как там это назвать... она очень серьёзная, но милая.

— Эта такая жёлтая, с оранжевой гривой, похожая на фруктовое мороженое?

Хи! Ага, это она.

— Видела как-то. На основах левитации. У неё проблемы с левитированием. Хотя очень старается.

Да, Джен говорила, что боится, вдруг у неё вообще ничего не получится с магией. Для неё это больная тема. Так, ещё у нас, дай-ка вспомню...

— Мидоудаун! Саншайн, она же с тобой в пегасьем классе. Саншайн, представляете, вслух мечтала стать зелёной, и тут на следующий день выходит Мидоу, такая вся зелёная, вот точно такого оттенка, какой Саншайн хотела. Но мне нравится Саншайн и такого цвета. Я люблю синий.

Аввв... спасибо, Роуз. Значит, Мидоудаун и её соседка, Ханидриззл. Вроде бы не пара, просто соседки. Итого... вместе это...

— Саншайн, значит... ты... я, Роуз, затем Голденрод и Аквамарин, Джен — она ещё не выбрала пони-имя — и затем Мидоудэун и Ханидриззл, а теперь вы, Лаванда и Ньюмун. Клуб Затраков Пони!

— Мы ещё не дали своего согласия. Ты как насчёт клуба утреннего жора, Лаванда?

— Разумеется. Конечно хотим. Конечно, мы вступим в клуб утреннего жора, Ньюмун! Пресвятая Луна, ведь... какой смысл становиться поняшами, если потом не заводить друзей и не играть в понячьи игры? Не дури. Я и Ньюмун с благодарностью принимаем ваше предложение. Верно?

— Хи-хи. Естественно. Конечно, принимаем. Я просто дурачусь. Тоже хочу завтракать с друзьями. Если они нас примут, конечно. Ты ведь уже спрашивала остальных?

Э-э... нет. Я об как-то этом не подумала. О, боже.

— Да всё будет хорошо, Саншайн. Не волнуйся. Ньюмун и Лаванда милые пони и остальные наши друзья тоже милые пони и милые пони они... эм-м... милые!

Чувствуется несокрушимая логика. Даже спорить не буду. Наверно, это действие... Закона Милоты.

— Милые пони такие милые.

— В самую мякотку, Лави.

— Эй!

— Хи-хи-хи!

Сегодня на нашем канале: ВЕЧЕР ПОНИФИКАЦИИ СО ЗНАМЕНИТОСТЯМИ!

Какая восходящая звёзда холовидения Западной Америзоны буквально только что превратилась в единорожку?
Как идут дела у всемирно известной гипернет-блоггерши, которая заключила пари, что станет пегаской и оказалась земнопони?
Что станет со звёздной парой, которые выпили сыворотку вместе, и обнаружили, что они влюблены по уши... в других пони?
Этим вечером в ПОНИФИКАЦИИ СО ЗНАМЕНИТОСТЯМИ, мы узнаем, почему младший лидер корпорации собственнокопытно затащил свою остальную семью в Бюро, расследуем слух, что известный Болливудский певец буквально писает кипятком оттого, что его сценический партнёр отказался петь с пони! И это ещё не всё!

В нашем втором сегменте мы возьмём вас за кулисы, и покажем, как изготавливают сыворотку понификации, и нашего корреспондента пригласят снять пробу с новой партии!

И наконец: какой скандально известный поп-исполнитель решил выкрасть и вколоть себе персональную дозу сыворотки, и превратился в КОБЫЛКУ???

Смотрите всё это и многое другое в ПОНИФИКАЦИИ СО ЗНАМЕНИТОСТЯМИ ЭТИМ ВЕЧЕРОМ!

Помните, ОБЯЗАТЕЛЬНО К ПРОСМОТРУ!

Обязательно к просмотру для сотрудников категорий три и ниже. Сотрудники красного уровня могут быть оштрафованы за отказ от выполнения потребительского предписания. Зрители в киосках фавел будут поощрены за просмотр программы, ценные призы будут распределяться в зависимости от численности аудитории.

— ... Мне кажется, всё прошло прекрасно, Саншайн. Похоже, мы завели новых друзей. Как ни странно.

Здесь всё всегда странно, Роуз. Это Бюро Конверсии. Что здесь бывает не странно?

— Ну, да. Конечно так. Но... я про другое. Я хочу сказать... Мы ведь знали обеих этих пони раньше. Я знаю Лаванду многие годы, ты встречалась с Ньюмун до её превращения, так ведь, и мы видели этих двоих сейчас — и это совершенно другие пони. Я что хочу сказать... да, теперь мы сможем с ними дружить, но мы бы никогда этого не смогли, если бы не были пони. Это было бы просто немыслимо. Но мы пони — и поэтому вот так просто собираемся вместе, общаемся и всё кончается хорошо.

Ну, с одной стороны, сразу отмечу что понификация делает людей деликатней. Не важно, каким злобным маффиновым сыном ты был до того, как выпил эту штуку, получившийся пони всегда будет “спасибо-пожалуйста”'. И им хочется быть деликатными. Это не то же самое, как если каждому новопони взялиь и приказали “Не будь хамом”... ведь некоторых вообще не воспитывали, они даже не знают, как. Нет, они сами стараются, они сами, своим умом до всего доходят. Бродят вокруг задумчивые, пытаясь разобраться, что к чему. Что ты на это скажешь?

— Потому что если ты пони, тебя волнуют чувства окружающих. Тебе важно, как к тебе относятся. Даже если ты их не знаешь. Вот это в нас и изменили. Нам не пофиг.

Выходит... нас заставили заботиться об окружающих? Запрограммировали думать о других, в этом дело?

— Похоже на то. А что, у тебя дела обстоят иначе?

Эм... мне, вроде как, было не наплевать на других и до того, как я выпила ту жижу. Хотя... может, на самом деле, было. В том смысле что... я вроде бы и знала, что... в общем, когда Глория с Бритвой... То есть Ньюмун и Лаванда, извини, я пытаюсь вспомнить... когда они, такие, “нам надо поговорить с тобой”, я изрядно перепугалась. Мне показалось, ты тоже, верно?

— Хи! Да. Я не была уверена, что правильно их поняла. Хотя кое-что и я тоже приметила... ты искренне извиняешься, что не помнишь их новых имён, а ведь их тут даже нет. Думаю, это очень мило с твоей стороны. Но да, я тоже “изрядно перепугалась” как ты выражаешься.

Роуз, а ну, подвинься. Ты всё одеяло заграбастала! Зараза! Я думала, пони все щедрые и готовы делиться!

— Извини. Вот тебе одеяло.

Спасибо. Я просто дразнилась. Не хотела тебя на самом деле... обидеть.

— Тссс... Я знаю. Глупая.

В общем, после того, как мы решили — ты решила, точнее — что надо поужинать с ними, всё прошло как-то на удивление гладко. И мне с самой первой секунды было нисколечки не противно. И правда было интересно услышать, что они скажут, и радостно, что всё так вышло и все стали друзьями. Я счастлива, как всё закончилось. Но я прекрасно осознаю, что у нас ничего не смогло бы получиться, будь я прежней. Если бы я оставалась человеком. Теперь я точно знаю — я другая. Я хочу дружить. И это желание сильнее, чем память о том, как было.

— Ты замечтила, да? Тебе это непривычно, правда? То есть, это, конечно, хорошо. Даже чудесно. Это ведь идеал человеческих отношений, не так ли? Быть добрым, заводить друзей, мирно решать противоречия, быть вежливым? Это человеческое определение добра, праведности, чистоты, и в общем... хорошести. Только у самих людей это никогда по-настоящему не получалось. Не слышала, чтобы они хоть когда-нибудь соответствовали этому идеалу. Но теперь...

Да! Став пони, теперь мы так можем. Понификация дала нам это. Способность наконец-то... ого, это сейчас странно прозвучит, но постарайся выслушать, ладно?

— Ладно...

Теперь, когда мы больше не люди, мы наконец-то можем побыть людьми. Погоди! Я же серьёзно говорю. Люди точно знали, какими они хотели бы стать — но так и не смогли. Они старались, Луна свидетель, как они старались, но у них никогда ничего не получалось. Они не понимали, что не так, но что-то им всегда мешало, верно? Но они всегда знали, какими они хотят быть. Я про саму идею хорошести, как ты сейчас сказала.
Но став пони, мы внезапно это смогли. В каком-то смысле, только перестав быть людьми, мы можем прийти к тому идеалу, к которому всегда стремились люди. Мы теперь больше люди, чем люди. Нам пришлось перестать быть людьми чтобы быть людьми, поняла?

— Понимаю, о чём ты, но... По-моему, ты немного перегибаешь. Мы определённо изменились — и внутри и снаружи. Нам дали второй шанс, новую жизнь. Нам — и это очевидно — дали более мощный моральный компас, в нас больше заботы и сочувствия, чем способен проявить средний человек. Но... Мы всё же совсем не то, что человек полагал своим идеалом.

Почему?

— Человек, кроме всего прочего, грезил о величии. Подняться до звёзд и сразиться с ними. Владеть и царствовать, к триумфу и славе. Это тоже обязательная часть человеческого идеала. “в деяньях как он ангелу подобен! как понимает все — как Бог!”*, помнишь?

Гамлет? Ты читала Гамлета?

— Эй! То, что я выросла на улице, не значит, что я совсем уж тупая. Ну правда, Саншайн.

Прости, прости. Дурацкий предрассудок. Извини, Роуз.

— Ну, наверно, всё-таки не совсем дурацкий. Меня там все считали странной. Так вот, ну а всё же, ты никогда не хотела стать богом во-всей-славе-его? Ты никогда не хотела править миром?

Н... Нет. Не хотела бы. В прошлом... когда-то, может быть. Но... нет. Теперь уже вряд ли. Я просто хочу быть счастливой. Я просто хочу... быть с тобой, есть вкусную еду, делать что-то полезное чтобы и другие пони тоже были счастливы...

— Я именно об этом. Это, наверное, самая большая перемена. Понификация отняла у нас амбиции. Заменила инстинкт отнимать на способность дарить. Эквестрия — это вселенная изобилия, так? Поэтому... её обитатели привыкли делиться. Земля это вселенная вечной нужды, поэтому... мы созданы, скорее, чтобы забирать. Нас переделали чтобы мы корректно работали в нашем новом мире, в нашем истинном доме. Пони не могли бы существовать на Земле. Они бы кончили, как додо.

Додо?

— Нелетающие птицы, у которых не было естественных врагов. Давным-давно они жили на одном острове. Люди пришли туда, и привёзли с собой собак, крыс и свиней. Додо даже не знали, как защищать гнёзда. Они просто стояли, пока собаки рвали их сородичей в клочья. Не знали, что надо разозлиться и начать сражаться за себя. Не понимали, как это — тебя убьют или покалечат просто так, или потому что ты кому-то кажешься вкусным. Они пытались дружить, пока совсем не исчезли.
Поэтому обозвать кого-то додо, по идее, должно означать, что он глупый, вот только... додо не были глупыми. Просто они обитали на острове, на котором не существовало зла. Не было врагов. Только друзья. Мы теперь такие же. Или очень близко к тому. На Земле пони вымерли бы очень быстро.

Ещё бы, попробовали бы они найти тут еду. Почти нигде ничего не растёт.

— Нет, я имею в виду до Коллапса и Экострофы. Я имею в виду, что мы теперь — часть такого мира, который не предназначен для людей. Наше превращение — ничто иное, как адаптация к новой вселенной, понимаешь? Мы прошли через изменение, чтобы смочь жить по новым правилам. Понификация, по сути... даёт нам способность жить в мире, где существует магия, и где... доброта и дружба... это закон природы. На самом деле, это довольно грустно.

Грустно, что в Эквестрии дружба — это закон природы... Что?!

— Нет, грустно то, что идеал людей недостижим, в том числе, из-за правил их вселенной. Они не смогли — вот только, на самом-то деле, это не их вина. Они тянулись к чему-то лучшему, но... мир был против лучшего. Если, конечно не считать чем-то хорошим власть и подчинение.

Слушай, я слишком устала и слишком рада тому, как всё прошло с Лавандой и... Даркмун? Халфмун? Погоди... Ньюмун, чтобы сейчас говорить о философии или о чём там мы говорили. Знаешь, чего я хочу?

— Чего?

Хочу тесно-тесно обнять самую прекрасную пони, какую я только знаю, накрыть её крылом и может, поцеловать пару раз, и уснуть, положив голову ей на спинку. Вот, чего я хочу. Как вы рассмотрите такое предложение?

— И что, и всё? А что, если эта некая пони... поцелует.... тебя... в некоторых... нужных местах, и…

О-о-х-х-х-х! Это... Это крайне заманчиво... но... к большому сожалению... Я слишком устала. Не забывай, я сегодня летала, как настоящая пегаска. В жизни так не уставала. Я продолжаю ходить на одних только нервах.

— Ну, вот и оно. Так и знала, что этим закончится. Ну почему так скоро?

Что? Ты о чём?

— Л.П.С, Лесбиянский Постельный Синдром. Начинается всё “О-о, я так тебя хочу” а потом это постепенно превращается в “давай обнимемся и уютненько полежим”, а потом остаётся только ленивая нежность и обнимашки, и снова, и снова и снова и бла, бла, бла...

Я те щас покажу ЛПС! Я тебе покажу, зараза ты, пакость мелкая! Ты у меня вырубишься от удовольствия, раньше чем я закончу! Навек забудешь, как приставать с этим к пегаске после хорошего полёта! Мы, пегасы, живём ради сладкой дрожи раскинутого неба... и раскинутых ног, да, маленькая пони... вот так.... Мнннн... Мнннн....

— Хи-хи! Так-то лучше.... аййй....аммммм о, да... так хорошо.... а как.... же... кор... дер...

К маффину кордер! Мнннн Пбфффф слллп мфффф Мнннн....

Смотрите сегодня вечером: ПОНИФИКАЦИЯ СО ЗНАМЕНИТОСТЯМИ!

Встречайте новую холозвезду Западной Америзоны, которая недавно...