Огнём И Копытом

История I: Бой в летнюю ночь

— Первая "большая глава" из примерно пяти, в свою очередь разделённая на главы помельче.

рассказывает Харди

Глава 1,

развесёлая, где мы знакомимся и дружимся

Поверить не могу. Не успела я приехать в Кантерлот, как мне уже предложили работу!

Это просто в ум не влезает. Только вчера днём я сошла на пирс в Мэйнхеттене, а к ночи поезд доставил меня в столицу. Было поздно, и я зверски устала от долгого пути. Я закинула кости в первую попавшуюся гостиницу, растянулась на койке (ну, диване) и уже в полусне размышляла, где бы найти себе работёнку. Парочка знакомых в Кантерлоте у меня оставалась ещё со времён Стражи, но как на них выйти? Да и сыщешь ли в этом напарфюмленном городе нормальное, честное занятие? Может, податься обратно в Стражу? Неет, увольте. А может, попроситься тогда на строительство железной дороги?..

С такими думами я и отрубилась потихоньку. А наутро, едва продрала глаза и вышла из номера, увидела с обратной стороны двери пришпиленный листок:

«Единорог Файерболт, знаменитый боевой маг, приглашает Харди Хайд в свою партию для работы в качестве профессионального искателя приключений. Зарплата трофеями и за выполнение заданий. Весёлое времяпровождение, приятная компания, бесплатное жильё гарантированы. Искать с полудня до трёх в таверне Сахарная Ива».

Вот это было да! Откуда он знал, где я живу? Откуда он вообще узнал обо мне? Я только приехала! Я стояла, отвесив челюсть. Это был очень приятный сюрприз, ничего не скажешь. Только вот... приключенцы? Как начала я обмозговывать этот вариант, так что-то мне сначала прямо зубы свело. Опять драки. Вконец надоело – всю жизнь только и делаю, что где-то с кем-то дерусь, и если думаете, что получаю от этого удовольствие, то ошибаетесь.

Давно уже хотелось чего-то мирного. Я всю жизнь мечтала завести огородик, например. Но... если работа сама лезет в копыта и если это будет весело... почему б не рискнуть?

Я запихала в седельные сумки свои скудные пожитки и поцокала по указанному адресу.

Таверна «Сахарная Ива» находилась на самом краю Нового Кантерлота. По меркам местных чопорных единорогов (я простая земная пони и не очень их жалую, простите) она была заведением низкого ранга, а по мне – так самое то. Когда я туда подходила, из дверей с воплем вылетел кто-то, а спустя полминуты ещё кого-то вышибли через окно. Изнутри раздавались звуки крепкой потасовки. Уютненько! Сразу такая ностальгия накатила. Я сочла это всё хорошим знаком и навинтила на копыто медную блямбу — кастет, который наш кэп подарил мне на прощание.

Я ворвалась внутрь и сразу увидела моего нанимателя. Точнее, где он был. Ещё б не увидеть! Бедняга был погребён под кучей недругов, которую снизу то и дело сотрясали и расшатывали взрывы и языки пламени. Я сразу усекла – глаз у меня на такие дела намётанный – что его союзники немногочисленны и это, во-первых, некий пегас под потолком, который лихо носился туда-сюда со скоростью и ловкостью молнии и сшибал наземь летающих противников, а во-вторых, некий единорог, который что-то подколдовывал из-под стола.

Надо было идти на помощь. Издав абордажный боевой клич, я с разбегу врезалась в эту кучу и расшвыряла её по всей таверне. Затем пошла рутина: щедро раздавая налево и направо пинки и пихки (или как это правильно сказать?), я остужала тех, кто ещё рвался в бой, а самых ретивых выбрасывала в окно. Мой изрядно помятый наниматель, оклемавшись и поднявшись на ноги, держался у меня за спиной и оттуда поливал врагов какими-то магическими огненными разрядами. Я поняла фишку и прикрывала его. Что характерно, ни я, ни он ещё не сказали друг другу ни слова.

После того, как последняя волна смутьянов набросилась на нас и вылетела из таверны с воплями и горящими гривами – или это было после того, как в центре зала взорвался огненный шар и разнёс на куски с десяток столов плюс вышиб все окна? – короче, всё наконец улеглось. Настал полный штиль и благодатная тишина. Посмотрев на своё плечо, я узнала, что в меня, оказывается, кто-то пытался вонзить вилку.

Мой наниматель отдышался, подул на свой рог, который у него дымился, и окинул меня дружественным взглядом.

— Фуф... ты принята! — объявил он, — экзамен сдан на отлично!

— Э-э, хоть расскажите о себе, — растерялась я.

Стало быть, уже через десять минут мы вчетвером – то есть я, Файерболт, тот пегас из-под потолка и та единорожка из-под стола – сидели за столом, водружённым своим законным концом вниз, и знакомились. Хозяин таверны, которому Файерболт отсыпал за погром кучку золотых битов, невозмутимо протирал за стойкой бокалы. То, что от многих осталась только щербатая нижняя половина, его не волновало.

Наша битва знатно проредила ряды посетителей, но многие по-прежнему сидели по углам как ни в чём не бывало и что-то дули. На люстре, как на качельках, раскачивалась пара пегасов — по-моему, там для них даже были оборудованы сиденья. Кто-то под хруст стекла и тарелок под копытами пробирался к стойке за новой порцией напитков. Да, очень милое место. Сразу вспоминались лучшие года детства.

— Итак, я Файерболт, — представился Файерболт, — огненный маг.

— Кстати об огне, парень, — встрепенулась я, — у тебя рог до сих пор горит! Это нормально?

Файерболт возвёл очи к потолку, типа, «о, как задолбало».

— Я в курсе…

Итак, он был волшебником со специализацией в огненной магии. Сам он тёмно-оранжевого цвета с оттенком красного, даже кирпичного. Грива того же тона, но куда более светлая: огненно-оранжевая. Она была средней длины, живописно взлохмаченная, и из неё торчал рог, по которому и правда всё время бегали язычки пламени. Как они не поджигают гриву, я до сих пор ума не приложу. Кьютимарка – гриб взрыва с эдаким колечком вокруг ножки.

Этот весь из себя огненный господин родился и вырос тут, в Кантерлоте. Потом он учился в Магическом Университете, причём почти на сплошные пятёрки, но диплом не получил, потому что на выпускном экзамене что-то сжёг вместо того, чтобы, наоборот, призвать. С тех пор Файерболт уже полтора года находился в бессрочном академическом отпуске. Обратно в Университет он совсем не рвался, искренне наслаждаясь «полевой практикой».

Файерболт мне понравился мигом. Сразу бросалось в глаза, что он кантерлотский единорог – у него были манеры, он хорошо говорил и с дамами вёл себя вежливо. Но в то же время держался он очень просто и весело, без этой их вечной чопорности и заносчивости. Его огненную магию я успела заценить в драке и уже охотно верила, что волшебник он крутой.

— Это Ревери, наша целительница, — продолжал он знакомство.

— Привет! – жизнерадостно улыбнулась мне Ревери.

Это единорожка. Она очень милая и красивая. Мы с ней – полные противоположности. Ревери чуть выше и стройнее средней пони, а я, наоборот, чуть пониже и покрупнее. Ревери вся чрезвычайно нежных цветов – у неё розовая шерсть с ярко-зелёной вьющейся гривой, которая доходит ей почти до колен, а на мордочку падает красивыми крупными локонами. А я тусклого тёмно-желтого цвета с густо-красной, короткой гривой, которую я обрезала «под горшок» и которая всё время лезет мне в глаза. У Ревери глазищи голубые, а у меня карие. Она аккуратная и чистенькая, а у меня вся морда в шрамах, в одном ухе кольцо, другое порвано. То же самое и с характером: я всеми четырьмя копытами стою на земле, а она вечно витает в облаках и мечтает о чём-то, иногда прямо посреди драки. Тем не менее я сразу почувствовала, что мы с ней не будем ссориться. Может быть, потому, что нам нечего делить – у неё есть всё небо, у меня земля... как-то так. Ээ, забудьте, что я сейчас сказала.

Её кьютимарка – зелёный плюс, или крестик, весь в таких искорках, и эти искорки иногда немного меняются. Я ещё никогда раньше не видела пони с анимированной кьютимаркой. В гриву у неё в нескольких местах вплетены короткие ниточки из алых бусин, которые так похожи на ягоды, что сразу хочется их съесть. И ещё за одним ухом у неё большое голубое перо, похожее на пегасье, которое в своё время сыграет роль в нашей истории. У меня из украшений, кроме кольца, есть только золотой браслет на одной ноге, который дорог мне как память, и косынка, которую я повязываю или нет по настроению.

— Ревери владеет очень мощной магией, — пока я разглядывала её, поведал мне Файерболт, — она имеет талант улучшать вещи. Раны у пони залечиваются, механизмы саморемонтируются, зелья самозачаровываются. Это такое читерство, что мне было бы завидно, если бы только я не знал, кому достался такой дар.

«Такое что?» — не поняла я.

Ревери на его похвалу рассеянно улыбнулась, взирая куда-то вниз. Проследив за её взглядом, я поняла, что она зачарованно уставилась на солнечный луч, ползший по полу между осколков, отломанных ножек стульев и прочего хлама битва.

— И последний... – Файерболт запнулся, — Дарк Шэйд. Можно... и нужно... просто Шэйд, а то он станет совсем невыносим.

Э, а где он? Я как очнулась ото сна. Ведь этот пегас только что сидел вместе с нами. Куда пропал? Когда успел? Куда девался?

— А где он? – вслух удивилась я.

Замогильный голос сзади меня изрёк:

— Я всегда за твоей спиной!..

Я обернулась. Шэйд был пегасом тёмно-синего цвета с серо-голубой гривой, очень длинной и забранной в хвост. Он один-единственный во всей таверне был в одежде – длинном чёрном плаще из шикарного шёлка, с красивым воротничком и с капюшоном, из-под которого зловеще мерцали глаза. Потом я узнала, что его кьютимарка – плащ и поверх него кинжал.

А сейчас я поняла ясно, как день, что этот тип пребывает в постоянном упоении собой и своей стильной мрачностью. Или лучше сказать — мрачной стильностью? Но и это было не всё.

— Шэйд. Дарк Шейд, — с апломбом представился он.

Я хотела стукнуться с ним копытами, но он вместо этого схватил мою ногу и приложил к своему носу.

— Милеееди, — протянул он, яростно сверкая глазами, — вы очароваааательны.

О, Принцесса. Он ещё и сердцеедом себя мнит.

Затем Шэйд скинул капюшон и присоединился к нам за столом (откуда, правда, почти сразу передислоцировался под стол), а Файерболт спросил:

— Ну, Харди, мы уже успели посражаться с тобой плечом к плечу, и я вижу, что ты не новичок. Рад принять тебя в нашу компанию, но я немного не понял... какой у тебя талант? Что означает твоя кьютимарка? Что это вообще на ней?

Я вздохнула. Сейчас начнётся.

— Это щит, — сказала я и протянула к нему переднюю ногу, — щит из дубовых досок. Вот, попробуй укусить.

— Что?!

— Ну попробуй! Не бойся!

— Никогда! Я что, варвар?

— Ну тогда пусть этот, Шэйд!

— «Этот» не кусает копыта прекрасным дамам, — недовольно заметил Шэйд из-под стола.

Возникла пауза.

— А давайте я! – радостно предложила Ревери и, не успела я опомниться, вонзила в мою руку свои зубки.

Но...

— Ай! – тут же отшатнулась она, — фто такое? Фто флучилофь? Шубки боят!

— Да. Вот, смотрите! — я продемонстрировала своим коллегам ногу, на которой не было ни следа укуса, — вот такой у меня замечательный талант! Мне досталась самая дублёная шкура во всей Эквестрии. В меня даже копьё нормально всадить нельзя. Зашибись, да? Кто-то умеет рисовать, кто-то шить, кто-то петь... а тебе, Харди, на вот...

Я смолка, потому что Файерболт смотрел на меня сияющим взором. Он сгрёб мою лапу в свою, несколько раз укусил, а затем со слезами радости, которые проступили у него на глазах, горячо её же пожал.

— Феликолефно! – воскликнул он, — у наф ефть танк! Теперь фсё наконеф-то будет делаться, как полофено!

Слово «танк» в приложении к себе мне не очень понравилось.

— И что это значит? – вопросила я.

— А ты не видишь? – Файерболт, на седьмом небе от счастья, широким жестом обвёл наш стол, — у нас теперь наконец-то классический состав партии! Файтер, хилер, спеллкастер и ДПС!

Ни одно из этих слов не было мне знакомо, и от каждого немного вяли уши.

— И какого сена это значит? – кисло повторила я.

Шэйд поднял копыто и объяснил, демонстративно закатывая глаза:

— Файерболт изучал в университете теорию приключенчества. Иногда его переклинивает, и он начинает вещать академическим языком. Никогда не забуду его надрывный, исполненный отчаяния вопль: «хил сагрил мобов, надо кайтить!» прямо посередине драки с доброй сотней чейнджлингов. А сейчас он изрёк, что у нас в команде есть боец ближнего боя — то есть ты, Харди, затем целительница – Ревери, затем боевой маг – это он сам, и, наконец, боец, ориентированный скорее на атаку, нежели на защиту, то есть ваш покорный слуга. И всё это добро вместе в теории приключенчества считается идеальной, наилучшим образом сбалансированной командой.

— А-а... – я задумчиво почесала репу, — понятно.

— Важно то, что у нас теперь есть идеальный танк! – восхищённо подытожил Файерболт, — боец первой линии, который станет собирать на себя мобов, в то время как все остальные — выписывать дамаг! Ура! Всё будет как по книжкам!

Тут я опять поняла не всё, но вот эти уже речи были мне знакомы. Не требовалось быть гением, чтобы понять их. Это переводилось как «Харди будет огребать, а мы тыкать во врага копьями из-за её спины». Это я только что вкратце рассказала историю всей моей жизни. Если нужно сунуться в логово бандитов, кто должен первым собрать на себя все ловушки и стрелы? Конечно, Харди, ей же пофиг! Если мы берём на абордаж корабль, кого нужно первым кинуть на палубу врага, прямо на сабли? Конечно, Харди, ей же ничего не будет! Ненавижу свою кьютимарку. Ненавижу свою работу. А ведь я всю жизнь так хотела копать огородик...

И сейчас опять начнётся всё то же самое.

— Эй, — позвал Файерболт, заметив мою унылую мину, — не грусти. Может, ты не признаёшь, но твой талант великолепен. Это как раз то, что нам нужно.

— Ну да, конечно...

— Вырастешь, поймёшь, — нагло заявил он (будучи, как вскоре стало известно, старше меня всего на два месяца), — вот, запей и забей!

И он сунул мне под нос огромную кружку сидра с огромнейшей же шапкой пены. Судя по вкусу, они здесь по сталлионградскому обычаю добавляли порох.

Глава 2,

бурная, где много экшена

Через пару часов мы покинули «Сахарную Иву». Файерболт решил, что пора отвести команду домой. Посидели мы славно. Я рассказала о своей службе в Страже и о похождениях на море, а они мне – множество историй из ихней весёлой приключенческой жизни. Слушая, как они рассказывают, как «...и тут этот пёс и говорит: постой, это же не алмазы!», при этом перебивают друг друга и ржут напропалую, я таки оттаяла и решила: а, была не была. Если с ними весело, какая разница, что там придётся делать.

Файерболт взялся нести мои сумки и теперь шагал рядом. Он хороший малый, что ни говори, хотя эта его академичность порой чересчур выпирает. Шэйд шёл чуть позади, придерживая Ревери, которая неудержимо икала – это эфирное создание вынесло с полукружки. Они все тоже чудесные ребята, в общем-то, хоть Шэйд – выпендрёжник, а Ревери вообще живёт не понять в каком мире...

Такие умиротворённые мысли бродили в моей укутанной сидром голове, когда воздух вдруг прорезал донёсшийся откуда-то неподалёку крик:

— На пооомощь!!!

Мой лёгкий хмель как ветром сдуло. Я галопом ринулась с места – и все эти трое, что поразительно, нога в ногу со мной! Меня гнали две вещи: во-первых, если в самом цивилизованном и спокойном городе в мире что-то случилось, то должно быть, это что-то – мрак полнейшний. А во-вторых, голос был мне как будто знаком.

Мы вчетвером стремглав вылетели из-за угла. Так и есть! Прохожие в панике разбегались во все стороны, а шесть каких-то непонятных пони в странных масках – тогда я не успела рассмотреть их как следует – мутузили пегаску со значком Ночной Стражи.

Огненный шар Файерболта влетел прямо в эту кучу и разбросал их во все стороны, включая бедную стражницу. «Дружественный огонь», как же! Я в таверне действовала аккуратнее. Перевернувшись на ноги, эти зашифрованные пони очумело вытаращились на вражеское подкрепление, то есть нас, и что есть духу рванули наутёк. За ними в воздухе висели хвосты дыма и «аромат» палёной шерсти.

— За ними! – завопила стражница, приподнявшись на копыте.

Я метнулась сначала к ней, без особого труда взвалила себе на холку и присоединилась к остальным, которые уже нагоняли злодеев. Файерболт скакал чуть впереди, Ревери рядом со мной, Шэйд успел куда-то сгинуть.

— Привет, Мирроу! – прокричала я на бегу.

Та приоткрыла глаз.

— Харди? Ну ничего себе!

Да, это была моя старая знакомая Миднайт Мирроу. Она – пегаска тёмного цвета с золотыми глазами и серой гривой, похожа расцветкой на Шэйда, но не совсем, а её кьютимарка – скрещённые факел и меч. Мы служили вместе с ней в Ночной Страже и обе были немного отщепенками. Я – потому что я не пегас (там такая их мафия!..) а Мирроу – потому что в ней была толика драконьей крови. Не то что бы нас сильно сторонились, но временами это всё же было ощутимо, и поэтому мы сблизились, несмотря на скверный характер Мирроу: та прославилась дурной привычкой обклеивать жёлтой полицейской лентой всё мало-мальски подозрительное, включая живых пони. Ещё она неизменно носила с собой маленький блокнотик, куда мрачно что-то черкала, когда ей не нравились обстоятельства – например , при допросах подозреваемых – но что у неё там, в блокнотике, не знал никто.

Когда я уходила, Мирроу собирались представить к повышению. Сейчас она должна быть чем-то вроде тайного агента. Это объясняло её присутствие на улице при свете дня.

— Что происходит? – проорала я ей в самое ухо.

— Эти гады похитили очень важную книгу из библиотеки Принцессы! – со стоном ответила Мирроу, — если смогут её уничтожить, все планы порушатся!

Я не стала спрашивать, какие «планы».

Ревери, которая скакала бок о бок с нами, всё это время водила над Мирроу своим рогом, который светился белым. Через некоторое время стражница перестала стонать, а потом соскочила с моей спины и побежала рядом. За счёт периодических взмахов крыльями она даже вырвалась вперёд. Ого! Так это и есть магия Ревери?

Мы, высекая копытами искры из мостовой, завернули за угол и увидели через полквартала наших негодяев. Навстречу им выбежали ещё двое в таких же масках. Я видела, как те что-то орут и показывают копытами вдоль улицы – то есть на нас, стремительно их нагонявших. Один из «старых знакомых» и впрямь передал «новому» какую-то крупную толстую книгу. После чего они дали дёру уже все вместе, но перед этим один из «новеньких» сбросил со своей спины какой-то мешок, и его содержимое рассыпалось по мостовой прямо перед нами.

Сначала я даже не поняла, что это. Какие-то веточки, листочки. Но потом они осветились зелёным светом, поднялись в воздух, преградили нам путь и сложились в четырёх жутких созданий – зубастых, когтистых и клыкастых, составленных из дерева.

Мы ошарашенно затормозили.

— У них есть тимберволки! – воскликнул Файерболт.

Именно! Мирроу, которая очертя голову неслась впереди всех, в азарте преследования не успела остеречься, получила от одного волка лапой и кубарем откатилась обратно к нам, разбрасывая перья. Бедняга, что же ей так достаётся сегодня.

— Харди, затаунти и держи агру! – начал командовать наш лидер, — Шэйд, засапни одного! Ревери на хиле!

Я поняла только слово «одного», и оно относилось не ко мне, а к Шэйду, который, кстати, по-прежнему обретался неизвестно где.

Но что делать, и так было ясно. Я прыгнула вперёд, и через секунду все четыре волка повисли на мне. Один впился в ухо, другой в ногу, третий в круп, четвёртый пытался расцарапать лицо. Они стачивали об меня зубы и когти, и мостовую усеивали щепки. Я стоически выдерживала это и молотила их копытами, как могла. Обожаю, блин, свою работу.

Ревери опять склонилась над Мирроу, которая откинулась без сознания. Файерболт уперся всеми копытами в мостовую и готовился что-то сколдовать – его рог разгорался всё ярче и ярче. Меня не очень понравилась маньяческая ухмылка, которая при этом появилась у него на морде. Я повернулась от них к нашим беглецам – и увидела, как сзади одного из них словно из ниоткуда возникла тёмная фигура и отвесила злодею хороший подзатыльник. Тот растянулся на земле, а Шэйд обрушился на него сверху.

Это и есть командная работа, как в книжках Файерболта? Выглядело здорово. Несмотря на моё угнетённое положение в этой машине, мне это всё даже как-то... понравилось?..

В следующий миг меня и всё вокруг поглотил огненный вихрь. В гуле пламени смешался вой волков и мой собственный вопль. Затем всё стихло.

Спустя какое-то время я открыла глаза. Я лежала на мостовой. Пахло палёным. Первым, что я увидела над собой, был рог Ревери.

Обожаю свою работу.

— Спасибо, Ревери!

Я поднялась. Вокруг меня чернело огромное выжженное пятно. Меня с ног до головы покрывала гарь и копоть. Повсюду валялись обугленные и догоравшие деревяшки. От души надеюсь, что этим бедолагам удастся собраться вновь хотя бы в одного маленького горелого волчонка – когда нас тут уже не будет, естественно.

Ко мне подошёл Файерболт. Его рог опять не горел, а просто дымился. Порой он выпячивал нижнюю губу и дул на него. Чуть поодаль Шэйд деловито связывал пленного гада, а над тем уже угрожающе нависла Мирроу с блокнотиком наперевес.

— И сколько я была в отключке? – раздражённо спросила я.

— Примерно десять секунд, — отозвался Файерболт, — спасибо, Харди. Прекрасное танкование!

«Танкование», тьфу! От этих его словечек у меня скулы сводило. А извиняться он, похоже, даже не собирался.

Тем не менее, похвала мне была приятна.

Мы собрались возле пленного. Мирроу уже вытрясла из него, что хотела, и теперь он лишь лежал и злобно зыркал на нас из-под маски своими глазищами. Эта маска напоминала старинный стилизованный шлем рыцарей-единорогов, с длинным рогом и крылышками по бокам. Всё это они выкрасили в чёрный цвет, а на лбу был изображён месяц в фазе, эээ, роста, если я не подзабыла штурманство. Пленный был крест-накрест обклеен и опутан полицейской лентой.

— Нет времени ничего объяснять, — махнула копытом Мирроу, — бегите вперёд до пересечения с Аллеей Бутиков, потом во двор, потом налево, потом направо, потом вдоль ограды королевского сада и вниз в переулок! Там их логово! Живей! Ещё успеете сесть им на хвост!

— А! Так там же... – начал было Шэйд, но его перебил Файерболт:

— Вперёд!

— Йей! – подхватила Ревери.

Мы, не теряя времени, снова бросились вдогонку. Скоро мы увидели спины наших беглецов, но они уже были куда дальше. Мы со всей дури гнались за ними и постоянно успевали увидеть лишь исчезавший за поворотом кончик хвоста. Не знаю, следовал ли Файерболт инструкциям Мирроу, лично у меня они вылетели из головы через пять секунд, но, судя по проскочившему справа парку, мы бежали правильно. Прохожие, выведшие себя на чинный полуденный моцион, шарахались у нас с пути. Наконец тёмный и узкий переулок, уже в Старом Городе, почти дал нам настичь злодеев – ещё чуть-чуть, и можно было ухватить зубами за хвост – и тут у нас прямо перед носом с лязгом захлопнулась огромная тяжёлая стальная дверь.

Я подумала – вышибу с разгону – и всем крупом в неё вломилась. Ё-ё! Как бы не так! Я бы скорее вышибла себе последние мозги. Дверь отозвалась гулким звоном, а я, шипя от боли, отступила назад. Шкура моя, конечно, дублёная, но от таких ударов хорошую амортизацию может дать только броня.

Но место было, ничего не скажешь, подозрительное. Низкие дома, нависшие балкончики, потрёпанная временем кирпичная кладка – и новенькая стальная дверь, которую скорее во дворце ожидаешь увидеть. Её маскировали какой-то ветошью, но сейчас та улетела в сторону.

— О, так здесь... – заикнулся было Шэйд, но тут его оттёр Файерболт:

— Я займусь этим. Все отойдите назад!

Мы послушно отошли. Ревери приблизилась ко мне и приложила рог к плечу. Восхитительно! Почти сразу боль ушла и на её место пришла головокружительная, как будто мятная прохлада и приятное покалывание. Я почувствовала себя даже лучше, чем прежде. Какая же замечательная у тебя магия, Ревери! Каждому нужно такую Ревери!

— Где ж ты была, подруга, в мои былые деньки? – не сдержалась я.

Ревери мечтательно вздохнула:

— Ах, и правда приятный ветерок.

Она, как всегда, не слушала.

Файерболт меж тем накачал в рог магии (или как они это делают), яростно уставился на дверь и одновременно с выдохом выпустил в неё мощный и, казалось, нескончаемый поток пламени. Ух! Волна жара долетела даже до нас. Кирпичи вокруг оплавились и начали течь – честное слово, я не вру. По-моему, над переулком встало зарево, как от пожара.

Только бестолку! Когда Файерболт, тяжело дыша, отступил назад, всё вокруг как будто побывало в армагеддоне, но дверь стояла незыблема.

— Можно... – снова высунулся Шэйд.

— Ну и что мы будем делать? – опять перебил его Файерболт.

— Да пусти же меня наконец! – разозлился Шэйд.

Он подошёл к двери, осторожно на неё подул, осторожно к ней прикоснулся, а затем несколько раз нажал на неё там и тут – и она со скрипом распахнулась.

Шэйд, страшно довольный собой, эффектно взмахнул плащом и поклонился:

— Вуаля!

— Ты так быстро её взломал? – озадаченно спросил Файерболт.

— Я не взломал её, – хитро улыбнулся Шэйд, — я её открыл!

И, видя непонимание на наших лицах, снисходительно пояснил:

— Я знаю, как она открывается, потому что хожу сюда каждый месяц на собрания этого культа.

Пару секунд мы это осмысляли.

— Чего? – тупо вякнула я.

— Как? – возмутилась Ревери, — значит, ты тоже один из них?! А я так верила тебе!

— Нет-нет! – с ужасом отмахнулся Шэйд, — конечно же, нет! Сколько вы меня знаете? Я просто внедрялся к ним, чтобы выведать их секреты!

— И как ты вообще на них вышел? – удивилась я.

— Ах, вы все такие детишки, — Шэйд, упиваясь своим триумфом, отошёл в сторону, пропуская нас внутрь, — вы такие наивные и невинные. Вы и понятия не имеете, как вращаются тайные колеса и теневые сферы.

Впрочем, как мы узнали по пути вниз, в этом культе он из-за редкой посещаемости и маленьких членских взносов добрался только до самой нижней ступени посвящения, поэтому ничего не знал. Даже расположение комнат он разведал только на первых этажах логова. Тем не менее и это нам кое-как помогало. Мы с боем спускались вниз. Шарашку культистов трясло и перетряхивало. Шэйд носился между вражеских рядов, сея тумаки и хаос, Файерболт поливал всё огнём, а ваша покорная слуга собирала на себя все шишки, то есть дубинки и разные острые предметы. Лишь иногда под копыта удачно подворачивался какой-нибудь негодяй, на котором я могла отвести душу. Так мы достигли нижнего этажа, прошлись по нему огнём и копытом и выскочили в главный зал для собраний этих ребят – здесь лежало полукругом много подушек, над ними возвышался помост, а над помостом висело изображение...

Найтмер Мун.

О предивная Селестия! Я сразу её узнала. Этот античный шлем, этот неестественно острый рог, эти узкие и странные черты лица, эти безумные глаза, горящие прорези шлема. Ужас! Для меня это всегда было пугало из детских сказок. Её весело бояться в ночь Кошмаров, ею весело пугать соседских детишек. Но воспринимать её всерьёз – все равно как: что бояться, что поклоняться – всегда было для меня чем-то абсурдным. Невозможным. И вот, я вживую вижу самый настоящий её культ!

Под этим изображением трое фигур, закутанных в балахоны, спешно разводили костёр, а рядом уже лежала та здоровенная книга, которую я видела у наших беглецов.

— О нет! — возопил Файерболт, — защита книги прежде всего!

Откуда-то из теней под потолком выскочил Шэйд и в великолепном нырке сгрёб книгу. При этом он ещё и ухитрился сбить с ног одного из пони в балахонах, и они вместе кубарем укатились к стене зала, где разгорелся мордочкобой. Двое оставшихся в ярости обернулись к нам, сбросив капюшоны. Эти не носили масок, но рога обоих были чудным образом заточены, как бы в подражание рогу Найтмер Мун. Похоже, это были лидеры культа.

Их рога засветились.

— Теперь в оборону! Держать натиск! – крикнул Файерболт. От волнения или ещё от чего, но он начал командовать на нормальном языке.

Рога противников выплеснули языки жуткого фиолетового пламени. Один из них встретился с таким же потоком пламени, только выпущенным Файерболтом – и теперь оба мага, топчась копытами по полу и отчаянно стараясь удержаться на ногах, играли в классический магический армреслинг. Огонь же второго я героически приняла на грудь, и он мгновенно растёкся по всему телу. Ой! Вот это поджаривало! Проклятая магия вечно проникает сквозь любую защиту! Но потом я с удивлением поняла, что чувствую себя неплохо. Оглянувшись назад, я увидела, что сзади меня стоит Ревери и бесперерывно поддерживает меня своими чарами. В результате, как бы ни жгло это злобное пламя, волшебство нашей целительницы тут же всё заживляло. Ревери, какая же ты славная!

Получился красивый паритет, равновесие сил и там и там, и вообще битва с тактической стороны зрения (как выразился потом Файерболт) вышла изящная. Каждый делал своё дело, а потом Шэйд, разобравшись со своим первым противником, метнулся тенью ко второму магу и запросто вырубил его. Последний, поняв, что сейчас с ним будет то же самое, запаниковал, перевёл свой луч на Шэйда – и его тут же смёл с места и вплавил в стену пламень Файерболта.

Ура, победа! Мы отсалютовали друг другу копытами и разбрелись по залу в поисках трофеев. Я не буду писать, нашли мы один или два сундука с драгоценными камнями или нет, а то вдруг нас читает какой-нибудь налоговый инспектор. Ещё Шэйд нашёл какой-то интересный ритуальный кинжал, а Файербол – пару свитков подозрительного вида. Это добро они себе, возможно, прикарманили. Затем мы аккуратно завернули вожделенную книгу в бумагу и понесли её к выходу, где нас и встретила довольная Мирроу во главе отряда Стражи.

Операция захвата прошла крайне успешно. Многие успели разбежаться, но многих и повязали, в том числе тех трёх лидеров культа, которых отделали мы. Книга также вернулась в руки Мирроу в ценности и сохранности.

В суматохе Мирроу тайком разрешила мне быстро посмотреть книгу. Я открыла её и не сдержала возгласа удивления:

— Но это же детская книжка! Ну то есть не совсем детская, но... тут картинки! Сказки! Рассказы про первые приключения Принцесс!

— Ты ничего не понимаешь, и не надо, — заявила Мирроу и отобрала её у меня, — всё это части плана.

Опять «план».

— И что теперь по твоему плану с этой книжкой? – решила съехидничать я, — поставить её на полку?

— О нет, — Мирроу наклонилась ко мне, — теперь я должна незаметно её кое-кому подкинуть, что и собиралась сделать, когда на меня напали эти мерзавцы. Но ты никому не говори о том, что я тебе сказала, потому что всё это очень секретно.

Я пожала плечами. Никому так никому.

— Отличная работа! –похвалил меня теперь уже Шэйд.

— Да, ты тоже молодец, — отозвалась я и дружелюбно пихнула его в бок.

— Уй! – скривился он, — это что было, удар пневмомолота?

Неженка.

Мы выбрались из этой норы наружу. Из-за облаков показалось солнышко, и Ревери запрокинула мордочку навстречу его лучам, а Файерболт меж тем показывал язык одному из лидеров культистов, которого, спелёнутого как дитя, грузили в телегу Стражи.

— Дурак! Сопляк! – разозлился тот, — думаешь, вы победили? О нет! Скоро мы будем править вами! Тьма надвигается и грядёт вечная ночь! Долго, долго ждали мы, но срок подходит к концу, и печати уже сняты – о да, мы сняли их, у-ха-ха-ха! Вам никогда не победить! Спящая пробуждается! Уже скоро! Ха-ха-
Тут на него погрузили ещё одного лидера, и он, пискнув, смолк. Телега с грохотом прокатилась по мостовой, оторвалась от неё и, влекомая двумя дневными (почему-то) стражами-пегасами, унеслась в сторону замка.

Мирроу, слушая речи культиста, заметно помрачнела.

— Что это всё значило? – спросила я у неё.

— Не знаю, — ответила она, что-то ожесточённо черкая в блокнотике, — но мне всё это очень не нравится.

Глава 3,

загадочная, где мы отдыхаем и вращаем тайные колёса

Это поразительно, однако после такой россыпи событий было всего лишь два часа после полудня. День, считай, только начинался. А мы уже успели порядком устать – но и были довольны. Мы, может быть, набили наши сумки разным барахлом, приняли благодарность от Стражи, выжгли гнездо порока и пережили весёлое приключение. Чем не прекрасный денёк?

— А теперь двинули домой! – сказал Файерболт, — устроим нашу славную Харди, поедим и отдохнём. Никуда больше не пойдём. На сегодня хватит.

Их дом находился в Старом Кантерлоте. Если вы не в курсе, то Кантерлот делится на два главных района: Старый Город и Новый. Новый вы все тыщу раз видели на открытках: замок, ворота, подъёмный мост, белые башни и всё такое. Там обретаются все высшие шишки эквестрианского общества, включая двор Принцесс. В основном это весьма напыщенные единороги. Место по вкусу. Меня, например, тошнит.

За этим белокаменным городом и мраморными улицами продолжается горный отрог, к которому крепится Кантерлот, и вдоль этого отрога тянется Старый Город. Он в четыре раза ниже Нового и в четыре раза длиннее. Построен он в основном из домов красного кирпича, оплетённых плющом и лозами винограда. Здесь живёт множество славных пони, но также и немалое количество подозрительных личностей. К какому сорту относились мои новые знакомые – вот хороший вопрос.

Их дом был таким же, как остальные, затиснутый между другими зданиями на улице, но с небольшим садиком вокруг. Забор участка проходил прямо впритык со стеной соседнего здания. На кой тогда? Ну да ладно. Перед домом красовалась миленькая лужайка, и сам дом, увитый зеленью, тоже был довольно милый. Даже пара трещин на его фасаде скорее добавляла уюта. За домом обнаружился садик, где стояла небольшая мраморная беседка, в которой в тёплое время года жила Ревери, а ещё они повадились гонять там чаи. Это стало вскоре нашим постоянным местом встреч.

Файерболт занимал верхний этаж дома. Там же была его библиотека и рабочий кабинет, заваленный свитками и бумагами. Маг, как-никак. Шэйд проживал в подвале, где у него была какая-то загадочная лаборатория, куда он никого не пускал. А мне достался первый этаж почти целиком. Красота! Рядом была кухня, так что, если захочешь поесть даже посреди ночи, надо пройти всего пять шагов, и при этом никого не разбудишь. В комнате было предостаточно мебели – кантерлотского производства шкафы, гардеробы, комоды и огромная квадратная пуховая кровать. Так шикарно я не спала ещё никогда в жизни.

Новая работа уже совсем начала мне нравиться.

Оставшийся день прошёл чудесно. Я бродила по саду и по улице, знакомилась с окрестностями, играла с моими новыми друзьями во всякие настольные игры. Правда, интересно играть было только с Файерболтом, потому что Шэйд ууужасно расстраивается, когда проигрывает, и начинает жульничать, а Ревери совсем не следит за игрой и может походить пешкой назад. Мы распивали чаи в её беседке. Сама Ревери, правда, посередине чаепития заснула, но её никто даже будить не стал – сказали, «обычное дело». Опишу вам эту беседку: она круглая, не очень большая, но вполне просторная, крыша держится на шести мраморных колоннах, между которыми широкие парапеты, на которых можно сидеть и даже лежать. В самой стоят лавки, стол, и за ширмой — постелька Ревери. В дурную погоду беседка продувается всеми ветрами и дождями, но летом здесь прохладно, свежо и падает благословенная тень.

Потом, покидав свои шмотки на и под горизонтальные поверхности своей комнаты, я бросилась в объятья пуха и мгновенно утопла в них и в сладкой дрёме. Потом часа через два меня разбудил стук в дверь. За окном уже садилось солнце, а оказался это Файерболт.

— Бери копыта в ноги, Харди, — сказал он, — пошли представлять тебя нашему начальнику.

На самом деле они были свободны, как ветер, иначе и не бывает с партиями приключенцев. «Начальство», как объяснил мне по пути Файерболт, было скорее чем-то вроде «мм... дружественной фирмы», с которой они имели обоюдовыгодное партнёрство. Они порой, не слишком часто, выполняли для «фирмы» всякие поручения, которые начальство не могло решить обычным путём, а взамен пользовались некоторыми «социальными привилегиями и удобствами», которые начальство им могло даровать. В голове у меня уже начинала складываться догадка, что же у них за начальник, но я помалкивала, позволяя Файерболту разглагольствовать. Что он и делал:

— Наша суровая приключенческая жизнь такова, что никогда нельзя быть ни в чём уверенным. Сегодня ты купаешься в алмазах, кстати, такое было, у меня есть фотка... а завтра они все сплыли не пойми куда и ты гол, как бритый грифон. Нужно иметь какую-то надёжную опору и уверенность в завтрашнем дне, то есть чтобы всегда было с кого стрясти деньги. Так что я решил немного пожертвовать нашей свободой во имя этого. Меня кое-кто за это презирает, потому что истинный приключенец никому не подчиняется и всё такое, но, э, что они понимают. Да и вообще о наших контактах с этим работодателем никто не понятия не имеет.

Да-да-да, но всё равно он как будто немного оправдывался. Пока Файерболт мудрствовал, мы протопали по Старому Городу и очутились в Новом. По вечерам и ночам здесь всё равно было шумно, окна светились, и из-за них доносились звуки пирушек и изысканной музыки. Файерболт свернул в какой-то переулок, потом в какой-то переулок от переулка, и, наконец, пригласил меня за собой в узкую, почти неприметную дверь. «Ага, ага» — мысленно сказала я и последовала за ним по всяческим тайным проходам, подземным коридорам и канализациям. Мимо в параллельных проходах, кажется, шастали порой какие-то пони, закутанные с ног до головы в плащи. Меня это не касалось. Я пыталась прикинуть, вверх мы идём или вниз, и получалось, что вниз.

Наконец мы вышли в большую пещеру, украшенную по стенам россыпями больших кристаллов. Те светились сиреневым. Очень красиво. Я и не знала, что под Кантерлотом есть такие места, и восхищённо озиралась вокруг.

— Эти кристаллы знамениты тем, что могут отдавать и, наоборот, вбирать волшебство, — поведал Файерболт, — поэтому за свою редкость и ценность они очень ценились в прошлые века, и их старались добыть побольше, но держа добычу в секрете от жадных глаз. Поэтому здесь был потайной рудник, раскопки...

— ...и тюрьма, — закончил за него другой голос.

Мы повернулись. Из-за кристальной глыбы вышла пони-единорог довольно непритязательного вида, серого цвета и с тёмной гривой. На нос у неё были водружены узкие очки. Кьютимарка – перо в чернильнице.

— Я ожидала вас, — она приветственно покивала головой, — меня зовут Сильвер Квилл, или просто Квилл, я секретарь при дворе принцессы Селестии («Ага, ага» — подумала я). Я веду множество мелких необходимых дел, давая Принцессе возможность посвятить себя разным великим свершениям. Рада встрече, Файерболт. А вы Харди Хайд, верно? Приятно познакомиться. Я рада работать с вами и рада за ваше назначение. Группа Файерболта имеет очень хорошую репутацию. Правда, они прекрасно справлялись раньше и втроём. Однако моё начальство, как видите, попросило его нанять ещё одну пони...

— Как? – перебила я её, — разве не он сам этого хотел?

— Нет... — покачал головой Файерболт, — а что, я тебе не говорил?

— Дракона с лысого ты мне говорил!

— Разве? Ну так она сказала правду. Мне даже объяснили, кого именно нанять, какое твоё имя и где ты живёшь...

Я офигела.

— Так или иначе, распоряжение выполнено. Хорошо справился, Файерболт, — похвалила его Квилл, — не знаю, правда, зачем это было надо, но...

— На то есть причина.

Это произнесло ещё одно действующее лицо, появившись сзади Квилл и возвышаясь над ней на целый рост пони. Принцесса Селестия! Я была настолько шокирована, что раззявила пасть и забыла оказать какие-либо знаки почтения монаршьей особе.

Я уже видела её раньше, несколько раз, но только на парадах или на других крупных праздниках, и всегда издалека. А так вблизи – впервые. Что поразило меня больше всего – она была такая... большая. Огромная. В два раза больше даже очень крупного пони. И при этом изящная, как фарфоровая статуэтка. А во-вторых, она была очень... волшебная. Дело не только в её знаменитой гриве. Она вся была такой. Вокруг неё даже воздух как будто начинал немного мерцать. Это не боевая магия, уж что-что, а такое я чувствую точно. Возможно, Файерболт был бы в бою даже сильнее Принцессы. Нет, её магия была глубже... тоньше... и выше, что ли? А, забудьте, что я сейчас сказала.

— Харди, рада знакомству с тобой, — приветливо улыбнувшись мне, своим ясным и глубоким голосом сказала Принцесса. Я выдавила в ответ (стыдно до сих пор) что-то вроде: «а... мна... мня... мнэ...».

Селестия продолжила:

— Наверное, вы удивляетесь, почему я сама решила встретить вас сегодня здесь.

Это правда, удивились мы знатно. Даже Квилл отошла в сторонку и с изумлением взирала на свою начальницу. Видимо, Принцесса не предупредила её об этом манёвре.

— Обычно делами с моей «третьей Стражей», или, как это можно ещё назвать, «невидимой армией», занимается мой верный секретарь Квилл, — со спокойной улыбкой объяснила Принцесса, — Когда находишься в положении монарха, очень сложно спускаться в шахты на тайные встречи. Всюду протокол, всюду свита... но я избавлю вас от жалоб на жизнь. И несмотря же на всё, сегодня мне пришлось появиться здесь самой, потому что речь пойдёт о куда более важном задании, Файерболт, чем всё, что было до того. То, с чем мы теперь будем иметь дело, настолько серьёзнее и секретнее, что даже тебе, Квилл – прошу, извини меня – нельзя участвовать в этом.

— Почему всё стало так серьёзно? – спросил Файерболт.

Селестия обратила взор на попятившуюся в смущении меня и ответила:

— Причина этому – не что иное, как ты, Харди. То, что ты появилась в команде и вас стало четверо.

— Ч-что Вы имеете в виду, Ваше Высочество? – выдавила я.

— Следуйте за мной и скоро вы всё поймёте, — с этими словами Принцесса развернулась и направилась к одному из проходов. Мы поспешили за ней. Я на прощание оглянулась — Квилл скручивала какой-то свиток и, по-моему, выглядела разочаровано.

Теперь дорога вела вверх. Мы миновали какие-то красивые и аккуратные, но тускло освещённые коридоры, где не было ни души, и оказались в месте, напоминавшем не то кузницу, не то лабораторию. Здесь громоздились разнообразные приборы, пробирки на штативах, сложные конструкции из линз и всё такое прочее, с чем обожают возиться маги. Возле одной их стен пылал камин.

Здесь мы столкнулись с Ревери и Шэйдом. Ревери таращилась на что-то сквозь одну из линз, а Шэйд сидел в самой глубокой тени, какую только смог найти.

— Вы уже тут! Как вы успели?! – поразилась я, — когда мы уходили, вы только собирались ставить чайник!

— О-о-о, — с ухмылкой протянул Шэйд, — поверь мне, если хочешь спокойно спать, тебе лучше не знать о тайных тропах ночи.

Файерболт тихо фыркнул и возвёл очи горе. Я сделала то же самое, полюбовалась сводчатым потолком, а потом огляделась по сторонам.

Тут присутствовал ещё один некто – единорог почтенного возраста в чёрной профессорской шапочке. Такая же шапочка была у него на кьютимарке. Завидев его, Файерболт, который даже перед Принцессой как будто бы гонор не утерял, теперь вдруг весь враз побледнел с лица.

— М-магистр Арканус! – промямлил он, — к-какая честь! не ожидал, что встречу вас здесь!

— А-а, юный Блейз, — тот сурово взглянул на нашего лидера, — прекрасно помню тебя. Иногда в ночных кошмарах. Как продвигается твой труд о сравнительном сопротивлении эссенции огня?

— Э-э, мм, продвигается, ну так, продвигается.... потихоньку... — залебезил Файерболт, — вы же понимаете, кропотливый сбор данных... полевая работа...

— Всё понятно, — Арканус покачал головой, — жаль, очень жаль. Это было очень перспективное академическое направление исследований.

— Простите... – пропищал Файерболт.

— Так ты — Блейз?! — встряла я, — ты, оказывается, не просто Болт, не просто Файерболт, а Файерболт Блейз?

Он угрюмо и забито посмотрел на меня.

— Это имеет значение?

Ещё бы это не имело значения! Он был выходцем из одной из самых древних и почтенных магических семей Эквестрии. Это наша волшебная элита. Блейзы, Спарклы, Свирлы – даже я знаю эти фамилии. Пони, которые так звались, совершили кучу открытий и уже много веков «держат» Кантерлотский Магический Университет. Они все блистательные учёные и изобретатели. Но Файерболт выглядел настолько затюканным этой его прошлой жизнью, вдруг свалившейся на него, что я поняла – в академическом мире ему не слишком уютно, и ответила:

— Не-а.

Файерболт благодарно взглянул на меня, а Селестия деликатно кашлянула.

— Кхм. Прошу прощения, но у нас сейчас мало времени. Магистр Арканус, прошу Вас. Остальные, пожалуйста, встаньте возле меня, на отдалении, и будьте осторожны.

Мы сгрудились вокруг Принцессы. Арканус надел защитную маску, натянул кожаные перчатки и какой-то специальный чехол на рог, после чего, телекинетически оперируя двумя парами алхимических клещей, водрузил перед собой на стол древнюю, потрескавшуюся и потемневшую шкатулку. С помощью этих же манипуляторов он ловко снял замок. Раздался громкий щелчок. Мы перевели дыхание. Профессор зажмурился и ме-е-едленно приоткрыл крышку.

— Можно подойти, я думаю, — подал он голос спустя пару секунд.

Наша толпа передислоцировалась к шкатулке. Все вытянули шеи, заглядывая внутрь. Я тоже заглянула. Там на тёмном бархате лежало четыре простых украшения, навроде браслетов или ожерелий, сделанных из какого-то невзрачного серого металла. В середину каждого была вделана крупная гладкая пластина из такого же металла. С виду ничего особенного.

— Что это? – поинтересовался Шэйд.

Принцесса и Арканус поверх наших голов обменялись многозначительными взглядами и кивнули друг другу.

— Сейчас вы всё поймёте. Попробуйте надеть их, — предложила Селестия.

Мы вытащили себе каждый по штуке. Я застегнула свой на шее и ничего не почувствовала. То же самое было с Файерболтом. И с Шэйдом. Мне показалось, что Принцесса грустно вздохнула.

Последней взяла свой браслет и надела Ревери. И тут началось что-то! Светопреставление! Эти браслеты вдруг вспыхнули ярко, как звёзды, и от каждого из них к другому протянулось по сияющей нити. На стенах заплясали всполохи всех цветов радуги. Словно волны разноцветного света одна за другой захлёстывали зал. От бушевавшей вокруг магии у меня заныли зубы. По-моему, нас даже немного оторвало от земли. А потом... всё улеглось. Но когда я взглянула на свой браслет, оказалось, он изменился. Он стал золотым, с алым камнем в центре, а на этом камне – помещено изображение жёлудя.

— Было классно! – восхитилась Ревери.

— И что это было? – подозрительно вопросил Файерболт.

Они тоже рассматривали свои амулеты. Те выглядели похожими один на другой, но с небольшими различиями. У Ревери камень был голубым, с выгравированным на нём облачком, у Шэйда – глубоким синим, почти чёрным, с чем-то вроде вспышки молнии, а у Файерболта – ярко-оранжевым с завитком пламени внутри.

— Получилось! – воскликнул Арканус.

— Получилась! – эхом прошептала Принцесса Селестия, — не могу поверить! После стольких лет! Они работают! Значит, у нас ещё есть шанс...

— Шанс что? – быстро спросил Шэйд.

— Неважно , — спохватилась Принцесса, — вы узнаете это, боюсь, быстрее, чем сами хотите.

— Ну так что это такое? – подал голос Файерболт.

— Вообще-то вы должны были сообразить, молодой человек. У вас же было на втором курсе введение в легенды? – сварливо ответил ему Арканус, — эти амулеты называются Элементами Гармонии, и это самое могущественное оружие в Эквестрии! Они возникли одновременно с созданием нашей страны, и долгое время лишь Принцессы Селестия и... Луна... могли управлять ими.

Файерболт смущённо почесал голову. Непохоже, чтобы он о чём-то таком помнил. Мы остальные тоже переглядывались и пожимали плечами.

— Верно, — произнесла Селестия, — но затем во время нашей финальной битвы над Дискордом, духом раздора, он, хотя и проиграл, успел каким-то образом их повредить. Они перестали подчиняться нам. Более того, боюсь, что именно из-за них моя сестра, которая не хотела расставаться со своим Элементом – хоть я и говорила ей, что они стали опасны! — оказалась совращена властью, которую они давали, и преобразилась... превратилась... вы знаете, что произошло, – и она повесила голову.

Бедная наша Принцесса! Конечно, все это знают из истории. Вторая, ночная принцесса в безумии разрушала всё вокруг, и Селестии пришлось отправить свою же родную сестру в изгнание на Луну, погрузив её в зачарованный сон на тысячу лет. Что ей пришлось пережить, нашей правительнице!

Файерболт поднял переднюю ногу, как на уроке. Видимо, это на него так давило присутствие Аркануса:

— Но... разве амулетов не было только два? По одному у каждой Принцессы?

— Амулетов всегда столько, сколько друзей, — твёрдо ответила Принцесса, — и каждый раз они воплощают разные грани дружбы. Именно поэтому я издавна наблюдала за твоей командой, Файерболт.

— А? – глупо переспросил тот.

— Кроме замечательного списка побед и артефактов, ваша команда обладает ещё одним, и куда более драгоценным сокровищем, — объяснила Селестия, — и это – дружба. Я, как правительница Эквестрии, а кроме того, носитель, пусть и бывший, одного из Элементов, умею находить и чувствовать такие вещи. Я давно догадывалась, что ваш крепкий, весёлый союз может прийтись по духу Элементам – и, как видите, не ошиблась. Но Вам требовался ещё кто-то один. Некоей одной грани дружбы в вашей компании недоставало. Именно поэтому я направила к Вам Харди.

— Но, Ваше Высочество, как Вы узнали про меня? – робко спросила я, — и как Вы узнали, что лучше всего подойду именно я?

В ответ на это Принцесса лишь загадочно улыбнулась и продолжила:

— Смотрите сами. Жёлудь на элементе Харди символизирует надёжность, твёрдость и долговечность дружбы. Она – Элемент Надёжности. Ревери – Элемент Мечты и грёз, что видно из её облачка. Дружба начинается на земле, но заканчиваться она должна в небесах. Ты, Шэйд – Элемент Сюрприза, неожиданности, игры и новизны, ибо настоящая дружба никогда не надоедает и не наскучивает. Наконец, ты, Файерболт, получил элемент, который отвечает за сплочённость, единство и способность, будучи вместе, преодолеть всё на свете, ибо дружба – величайшая сила из всех, что есть. Это Элемент общей Силы, как и подобает лидеру партии.

Мы молчали, переваривая всё услышанное. Наконец Файерболт спросил:

— И... что мы теперь должны с этим делать?

Реплики его сегодня не отличались разнообразием. Арканус даже фыркнул.

— Самое главное вы уже сделали, — объявила Принцесса, — вы пробудили Элементы, и теперь мы знаем, что после стольких лет ими вновь безопасно пользоваться. Теперь я хочу, чтобы вы занялись изучением их возможностей и сил. Приходите сюда через день и приступайте к тренировкам. Ибо, возможно, вскоре Вам предстоит выступить против противника, которого удастся одолеть только Элементами.

Обратно мы возвращались уже все вместе. Файерболт наконец-то пришёл в себя и незамедлительно вскипел:

— Какое нахальство! Вы хоть поняли, кем мы были? Мы были подопытными кроликами! Это я сейчас просто к слову сказал, ничего не имею против кроликов, этих маленьких паршивцев. На нас проэкспериментировали, всё ли в порядке с амулетами или они, например, разорвут тех, кто попытается их надеть, на куски!

— Ах, но это было так мило! – отозвалась Ревери, — Принцесса сказала нам такие замечательные вещи! Я так рада, что вы все мои друзья!

— Хех, я тоже рада, — невольно улыбнулась я ей. Ревери всё-таки была хоть и бестолковая, но очень милая.

Шэйд ступал, глядя в землю, и сумрачно заметил:

— Ладно. Что амулеты протестировали на нас, это нормально. Принцесса тоже рисковала, находясь от нас так близко. Может, она даже хотела в случае чего защитить нас своей магией. Кто знает. Да и всё хорошо, что хорошо кончается. Меня беспокоит другое...

— Что? – спросила я.

— Год назад, не буду рассказывать как и по какой причине, я очутился в королевской сокровищнице и наткнулся среди прочего на эти амулеты, — признался Шэйд, — тогда я ещё не знал, естественно, что это такое, просто поглядел и прошёл мимо. Но вот что я помню точно...

— Да?

— Тогда их было шесть.

Глава 4,

будничная, где нас поджидают обломы

Далее потянулись дни рутины. Но я не хочу сказать, что было скучно. Нет! Было весело. Мы бродили по злачным заведениям и конторам Кантерлота, собирали разные задания и выполняли их. Мы выгнали из городской канализации крыс, нашли пропавшие золотые часы (их похитил и унёс на одну из башен заезжий грифон, которому горный воздух немного снёс крышу) и даже выбрались однажды в далёкую пустыню на поиски ценных артефактов. Ещё я свела знакомство с другими группами приключенцев, которые делили с нами город. С некоторыми из них у нас отношения сложились, и мы даже ходили друг к другу в гости, с некоторыми – нет, а с некоторыми – совсем нет, но это уже тема для моей следующей истории.

А по вечерам мы тайком пробирались в пещеры под дворцом Селестии и тренировались использовать Элементы.

Мне нравилось, но Принцеcса была недовольна. Ей казалось, что всё не так. Амулеты усиливали магию и талант каждого, но не могли объединиться и сколдовать вместе нечто мощное.

— Не понимаю, — разочарованно говорила она, — что же не так? Ваша дружба сильная, крепкая и настоящая. То, что она даёт вам слаженность, и то, что ваше единство представляет большую силу, вы доказали даже без Элементов. Почему же тогда они не работают?

— Не исключено, что Элементы всё-таки слишком повреждены... – высказывал предположение Арканус.

— Ты должен лучше всех знать, что Элементы – базовый предмет Эквестрии, — строго (но не совсем понятно) отвечала Принцесса, — пока Эквестрия существует, с ними по определению ничего не может случиться.

Мы старались изо всех сил, но ничего большего, чем личной выгоды, из этих штуковин вытянуть не могли. Файерболт изловчился делать так, что пламя у него становилось сильнее и приобретало радужную окраску, но толку-то.

Я расстраивалась, что мы не оправдываем ожидания Принцессы, но за исключением этого моя и наша жизнь была прекрасна. Интересные приключения в компании друзей, за которые ещё и платят, спокойный и весёлый отдых, много еды и много сна – что ещё нужно пони для счастья, а?

Но в то же самое время нюхом бывшей стражницы, который так просто не выветривается, я чуяла: что-то неладно в славном городе Кантерлоте. Какой-то над его скверами и улицами витал не такой дух, как раньше.

Чувствовала это и Мирроу. Однажды, когда мы с ней ненадолго засели в одной забегаловке почесать языком о том о сём и вспомнить старые деньки, она призналась мне:

— Что-то творится. В городе не было так неспокойно уже пару сотен лет. Мы истребили тогда одно гнездо культистов, но их ещё десятки. За неделю мы ловим больше преступников, чем раньше за год. Откуда вообще они все взялись в нашей славной Эквестрии? Причём многие раньше были честными пони. Как будто что-то мутит им голову. Повсюду какие-то странные встречи, подозрительные махинации, переговоры за закрытыми дверями. Помяни моё слово, что-то надвигается.

Права она была на все 1000%.

Так шли дни. Месяц приближался к середине, погода каждый день была лучше, чем в прошлый, и жить бы да горя не знать. Может, мы и правда расслабились. И вот, в очередной раз, когда мы встретились с Квилл внизу в пещерах – едва мы нацепили Элементы, из-за её спины, как в самом начале, вышла Селестия.

— Я недовольна вами, — изрекла она.

Она и вправду выглядела недовольной, даже разгневанной, и мы поёжились. Никому не хочется злить правящую принцессу.

— Принцесса, если вы о посуде, которую мы побили в том ресторане, — пискнул Файерболт, — честное слово, мы не специально, мы заплатим. Просто шла погоня, и...

— Это здесь не при чём, — сурово оборвала его Селестия, — я имею в виду ваши тренировки с Элементами. Я очень недовольна. Вы напрасно тратите моё время и терпение.

Мы расшаркались и забормотали извинения и оправдания.

Селестия повернулась и пошла от нас.

— Я не понимаю, в чём дело, — бросила она через плечо, — ваша дружба сильная и настоящая, Элементы тоже не фальшивки. Значит, вы ленитесь и подходите к работе недостаточно усердно. Возможно, вы не осознаёте серьёзность задания.

Она обернулась к нам и распахнула крылья. Её рог ярко засветился, на камни вокруг упали резкие тени.

— Поэтому я решила помочь вам в этом, — звучно возгласила она, — иначе, может быть, вы никогда не возьмётесь за ум!

Я сглотнула.

— Принцесса! – воскликнул Шэйд, — что Вы намерены делать?

— Я отправлю Вас всех на Луну, одного за другим! – огорошила нас Селестия, — и сами думайте потом, как оттуда выбираться. Помешайте мне, если сможете! Остановите меня, если сможете! Воспользуйтесь Элементами, чтобы защититься от меня!

— Как мы можем против Вас, Принцесса?.. – попытался протестовать Файерболт.

— Я позволяю. Нет, я требую! – отозвалась та, — используйте против меня Элементы Гармонии и обезвредьте. Как угодно. Превратите меня в камень, или в цыплёнка, или в драконье яйцо – что хотите. Не думайте, что это шутка. Я серьёзна. Ну! Начнём же!

Она взрыла копытом землю и двинулась на нас. Голову с рогом Селестия угрожающе опустила, и на его конце начала с треском собираться магия.

— Что делать будем? – обернулись мы все в испуге к Файерболту.

— А что, непонятно? – изумился Файерболт, — спасайся, кто может!

Мы бросились врассыпную. Принцесса выстрелила. Магический заряд попал в стену, несколько раз срикошетил и наконец с шипением погас в земле прямо перед моим носом. Ё! Я только перевела дыхание, а Принцесса разрядила рог снова. И снова. Мы в панике бросились к трещинам в стенах, но все выходы оказались заделаны камнем.

Начался хаос. Мы с испуганными криками бегали, прыгали, летали и крутились среди мельтешащей и рикошетящей магии. Шэйд прятался на потолке за сталактитами. И все равно мы, наверное, ещё не так уж сильно боялись, потому что не верили до конца, что Принцесса серьёзно. Но потом один из лучей отскочил от камня и попал в бедную Квилл, которая вообще была ни при чём – просто сидела на месте и наблюдала. С удивлённым возгласом та испарилась в воздухе.

Тут мы поняли, что дело и правда нешуточное, и под прикрытием большого камня собрались в круг. Принцесса Селестия приближалась к нам, угрожающе цокая копытами по камню.

— Мы никогда в жизни не победим её! – волновался Файерболт, — даже если Элементы заработают как надо, всё равно не думаю, что победим! У неё должен быть мэджик резистанс офигительный!
(это значит – сопротивляемость магии)
— Делать нечего! – яростно прошептала я, — попробуем! У нас нет выбора!

— А в чём вообще проблема? — недоумевала Ревери, — неужели вам никогда не хотелось побывать на Луне?

— Неужели придётся поднять копыто на Саму?.. – сомневался Файерболт.

— Она сама разрешила! – прошипел Шэйд, — она не обидится! И потом, если получится, разве она нас не похвалит?
(Вот в этом я сомневалась, но промолчала)

— Ах, всё это так неприятно! – с горечью подытожила Ревери.

Файерболт несколько секунд напряжённо мыслил и затем кивнул.

— Эх, хуже уже не будет. Приготовились! На счёт три выскакиваем из-за камня. Делаем всё, как на тренировках. Цель – Принцесса. Может, получится! Сконцентрируйтесь! Раз, два... три!

Мы разом выскочили из-за камня, вцепившись в свои Элементы. То ли отчаяние придало нам сил, то ли что-то ещё, но в этот раз получилось. Радужные вихри низринулись из камня каждого амулета, собрались где-то между нами и свились в огромную радужную воронку, настоящий торнадо, который поднял нас в воздух. Огни всех цветов заметались вокруг. Сквозь мельтешение красок я увидела, что Селестия замерла и вскинула голову.

А созданный нами смерч вытянулся в тонкую струну, затем разросся в гигантский шар и обрушился прямо на Принцессу.

Во все стороны брызнули осколки кристаллов. Мы, совершенно вымотанные, попадали на землю. Последние разноцветные блики рассеялись в сумраке пещеры.

Принцесса поднялась с колен и отряхнулась. За исключением того, что удар поверг её оземь и растрепал ей гриву, никаких повреждений заметно не было.

— Простите нас, Ваше Высочество! – хором завопили мы, — мы не имеем против Вас никакого зла!

Селестия царственно подняла копыто:

— Всё нормально. Я не сержусь на вас. Даже наоборот, я довольна вами и выношу каждому благодарность. Вам удалось наконец использовать Элементы так, как надо. К сожалению, мы убедились...

«Ну да», – подумала я.

— ...Что Элементы не работают, — грустно завершила Принцесса, — похоже, они потеряли почти всю свою силу. То, что вы сделали, должно было как минимум отправить меня саму на Луну. И, однако же, я здесь.

Затем она применила какое-то заклинание, и из воздуха вывалилась бедная, невинная, неудачно попавшая под раздачу Квилл. Мордочка у той была бледнее сахара.

— Принцесса! – воскликнула она, простирая копыта к Селестии, — это всё правда! Я видела! Звёзды уже стронулись со своих мест! Они действительно помогут...

— Моя верная Квилл, — прервала её Принцесса, — потом. Это разговор только для нас двоих.

Она при помощи единорожьего телекинеза бережно положила потрёпанную секретаршу себе на спину и покинула нас. У меня осталось сильное подозрение, что этот случайный рикошет был не таким уж случайным, но я всегда подозреваю политиков в чём-то подобном.

Мы уходили подавленные. Во-первых, несмотря на то, что Принцесса на нас не обиделась, и вообще сама приказала, поступили мы некрасиво – напали на нашу правительницу. Во-вторых, мы опять не смогли сделать того, что она хотела. Конечно, это не мы были виноваты, а бракованные (наверно) Элементы, и всё же…

Назавтра Принцесса дала нам новое задание. Тренировки прекратились. Элементы у нас забрали и переместили в хранилище на вершине одной из башен, целиком отведённой под разные сокровища короны. Это хранилище нам поручалось охранять почти вплоть до грядущего дня солнцестояния, которое в этом году совпадало с полнолунием. Где-то незадолго до этого Принцесса собиралась перевезти Элементы в Понивилль. Я услышала часть её разговора с Арканусом:

— Там они лежали все эти века, — рассуждала она, — может, они как-то вспомнят себя...

У меня опять возникло ощущение, что она чего-то недоговаривает, но у меня всегда такое ощущение от речей политических особ.

Сокровищницу мы, желая компенсировать наш провал, охраняли очень усердно. Шэйд бродил обеспокоенный и доносил новости из «теневых сфер», в которых он крутился. Якобы кто-то нанимал разных знаменитых воришек по всей Эквестрии, щедрой рукой платя им золото и задавая задачу спереть Элементы. Заказчик очень хорошо шифровался, и Шэйд при всех его связях не знал, кто это.

Мы внимали его предупреждениям и бдили. Но всё впустую! Одним прекрасным утром нас ждал второй провал. Утренняя проверка Элементов показала, что их нету. Все четыре, как один, провалились неведомо куда вместе с довольно ценной шкатулкой.

Мы ума не могли приложить, как такое случилось. Ведь охранялась каждая щёлочка! Принцесса Селестия была разочарована и встревожена, но держалась с королевским самообладанием.

— Возможно, вы не виноваты... — сказала она, — возможно, мы извели ресурс Элементов, и они вообще распались естественным путём.

«Прихватив с собой шкатулку?» — вертелось у меня на языке.

Тем не менее мы продолжили охранять сокровищницу, как будто ничего не случилось. Этот хитрый замысел родился в голове у Файерболта. Он, исходя из отчётов Шэйда, заподозрил, что действовал какой-то лихой одиночка и весь остальной теневой мир о его свершении не знает. Так и было: в последующую неделю мы поймали, одного за другим, нескольких воришек разных, но неизменно крупных калибров. Этих магистров преступного мира мы извозили в смоле и перьях и с позором отпустили домой, при этом «случайно» показав издалека каждому из них как ни в чём не бывало лежащие на своём месте Элементы. Разумеется, муляжи.

Это были успехи, но какие-то мелкие после двух наших крупных провалов. Хотелось большего. Мы охраняли сокровищницу ооочень демонстративно. Думаю, к концу второй недели нашего патрулирования всякий честный гражданин Кантерлота знал, что на верхушке башни находится нечто ужасно ценное, а всякий НЕчестный гражданин Кантерлота должен был даже подозревать, что именно – мы приложили к этому все усилия, сплетничая об этом на каждом углу и в каждой таверне и пуская Шэйда в глубокие заплывы в эти его Теневые Сферы.

В остальное время мы жили мирно. Файерболт натащил в свой кабинет на втором этаже кучу книжек и искал в них сведения об Элементах, а Шэйд пропадал неведомо где, «наводя» (это говорилось как можно более зловещим тоном) «справки».

Я и Ревери бессовестно бездельничали. Мы ходили в город за покупками, бродили вместе по салонам одежды и просто валялись на травке. Я понемногу разбиралась, как управлять моими новыми друзьями. Например, Ревери очень любила читать, и чтобы у неё на мордочке мгновенно просияла радость, достаточно было подарить ей книгу. Я это просекла и закупила стратегический запас, который хранила у себя в комоде. Файерболта же радовали высокоумные рассуждения о природе магии, а Шэйда – всякие милые безделушки его ремесла, типа кинжалов, гаррот и метательных ножей.

На меня ничто так просто не работало, но мне всегда очень нравилось, когда Файерболт собирал нас всех вместе во что-нибудь поиграть. Проблема в том, что он, как и все представители их хилого волшебного племени, был не слишком охоч до физических забав и предпочитал настольные игры, а мне, наоборот, всегда нравилось побегать-попрыгать-покидаться мячом. Ну да мы как-то сходились.

Конец месяца и полнолуние приближались, медленно, но неотвратимо.

В канун праздника солнцестояния, рано утром, нас вызвала к себе Принцесса Селестия, но встретила не она, а Квилл и Арканус.

— Принцесса через несколько часов уезжает в Понивилль, — сообщила секретарша, — и просит вас начиная с этого утра и минимум до завтрашнего полудня охранять Элементы (Квилл об их пропаже не знала) особенно усиленно. Она сказала буквально: «так свирепо, как сможете».

Это мы могли. С утра до ночи мы патрулировали башню и её окрестности, смеряя инквизиторскими взглядами всех, кому не повезло хотя бы просто что-то пронести мимо. Скоро все стали шугаться от башни за полмили. Так прошёл день, и хотя вроде всё было тихо, в воздухе чувствовалось какое-то напряжение. Мы довольно устали. Настала ночь, но нам всё так же не было покоя. Мы сидели полукругом вокруг шкатулки со лже-Элементами и таращились на неё. Временами то один, то другой выпадал в сон, но тогда соседи тормошили его.

Так проползла и ночь. Мы уже совершенно осовели, но были полны решимости показать свою старательность.

Думаю, именно из-за осовелости мы долго не замечали, что ночь тянется как-то подозрительно долго и рассвету полагалось быть уже добрых полтора часа назад. С улицы слышался странный беспокойный шум, типа гула встревоженной толпы, но мы и на него не обращали внимания. Мы наконец встрепенулись, только когда этот шум сменился ужасным демоническим рёвом и криками ужаса.

Глава 5,

эпическая, где мы спасаем Кантерлот

Продирая глаза, наша партия выбежала наружу на балкон – чтобы увидеть, как на Кантерлот, взмахивая крыльями размером в полгорода, опускается дракон! Здоровенный, взрослый красный дракон с жёлтым брюхом. И совсем рядом с нашей башней!

Он с грохотом приземлился, под нашими ногами покачнулся пол, дрогнула земля и рухнуло несколько зданий. Из-под его нод в ужасе разбегались столичные пони.

Надо всем этим зловеще серебрилась Луна, с которой что-то было не так, но я не сразу поняла, что именно. Небо было ночным, тёмным, угнетающего сиреневого оттенка. Светать и не думало.

— Это здеееэээсь? – проревел дракон громовым голосом. От его речи у меня заложило в ушах. Так мог бы разговаривать, наверное, вулкан.

Сначала я не въехала, к кому он обращается, но потом заметила, что на его длинной шее, ближе к голове, держится некий пони в обрыдлой уже маске Найтмер Мун и в тёмном балахоне. Но у этого маска была со вправленными в неё драгоценными камнями. Этот тип кивнул и что-то сказал дракону – издалека слышно не было. Дракон снова издал рёв и, ступая так, что тряслась земля, двинулся к нашей башне. Он поворочал своей огромной башкой и остановил свой взор на нашей башне – и на нас, стоявших на балконе. И вытянул шею.

— Прыгаем! – дурным голосом завопил Файреболт.

Мы очертя голову поскакали вниз с балкона, с трехсотфутовой высоты, как раз тогда, когда дракон врезался в башню. Та задрожала, во все стороны полетели кирпичи и балконы. Потом он обвился вокруг неё, хищно распахнул пасть и просто-напросто откусил всю её верхушку вместе с куполом и сокровищницей. И едва ли – не с нами.

После чего не торопясь прожевал (звук был, как на каменоломне) и проглотил.

Я падала вниз, как камень, за исключением того, что камни не орут. Тут меня, вечная слава Селестии, подхватил Шэйд и бережно опустил на землю. Файерболт сколдовал себе что-то вроде огненных крыльев, которые растаяли, едва он долетел до земли, но этого ему хватило, чтобы уберечь и себя и Ревери.

Меж тем дракон сдавил башню в своих кольцах и раздавил её, как соломинку. Огромные куски камня градом посыпались сверху. Мы пустились наутёк. Один с гулким «бахх» обрушился на мостовую в шаге от меня. Если бы попал, никакая шкура не спасла бы. Не стоит и говорить, что ближайшие дома несли ужасные повреждения.

— Это всёооо?? Довооолен? – вопросил дракон своего начальника. От его голоса дрожала грудная клетка. Как, интересно, культистам удалось его приручить?

Этот лидер кивнул и опять что-то сказал.

— Тогда пошёл вооон! – взревел дракон и мощным рывком стряхнул культиста со своей шеи. Похоже, каким бы макаром они его не подчинили, вышло это ненадолго и не очень надёжно.

Впрочем, лидер как будто не очень расстроился. Он, кувыркаясь, пролетел по воздуху, приземлился на балкон одной из королевских башен и резво скрылся в её глубине.

Дракон продолжал буйствовать:

— Наконец-то свободаааа и вседозволеннооость! Я сотру с земли этот жалкий понячий городок и устрою здесь своё загородное гнездо! И ничто инооое! Давно приглянулся мне этот отрог и эти пещеры, но лишь теперь, когда большой белой пони здесь нет, я смогу совершить всё это! Глупые лошадки сами привели сюда свою погибель, ха-ха-ха!

Пока он, как и положено, излагал свой нехитрый злодейский план, его хвост бешено хлестал туда-сюда, сокрушая дома и обрушивая небольшие башенки. Пони всех видов и расцветок в панике и слезах бестолково метались кто куда.

Мы взяли ноги в копыта и попытались приблизиться к дракону, но тщетно. Он топтался туда-сюда, причиняя каждым шагом ужасные разрушения. и периодически выпускал языки пламени, которые превращали целые кварталы в сплошной пожар, а улицы – в расплавленный каток. Мы неудачно угодили под взмах его хвоста, который впечатал нас всех вчетвером в стену дома и заодно обрушил эту стену, вместе с половиной дома, на нас. Когда мы, все порядком покоцанные, выбрались из-под обломков, дракон уже углублялся в центр города, сея хаос и разрушения на своём пути. Тут и там лежали превращённые в щебёнку здания, поваленные заборчики и перевёрнутые горшки с геранью. Повсюду царила паника, шум, крики и треск огня.

Пока Ревери нас лечила, я сцапала какого-то стражника, который, весь в мыле, проносился мимо, и спросила:

— Что происходит?

— Не знаю! Ничего не понятно! Говорят, что Найтмер Мун возвратилась! Посмотри на Луну! – дико таращась на меня, пролаял он и умчался.

— Вот те на! – подумала я вслух.

— Найтмер Мун! – пробормотал Файерболт.

— Это ж труба, наверное, — отвлечённо добавил Шэйд. На том она и вылетела у нас из головы. Простите нашей партии такое равнодушие в тот момент к глобальным вопросам. Найтмер Мун была непонятно где и в абстракции, а здесь прямо перед нашими глазами свирепствовал здоровенный злобный дракон, с которым следовало что-то сделать.

Наконец я поняла, что было не так с Луной . Пятна на ней, которые обычно складывались в голову пони в профиль, исчезли.

— По-моему, это называется отчаянное положение, — мрачно заметил Файерболт.

— И, как всегда в отчаянных положениях, — вдруг, не разделяя его уныния, ухмыльнулся Шэйд, — из ниоткуда появляется спасение!

И он жестом профессионального фокусника (или выпендрёжника) извлёк откуда-то из своего плаща (при этом его полы стильно взметнулись) столь хорошо знакомую нам шкатулку. Крышка щёлкнула. Внутри чинно лежали Элементы Гармонии.

— Когда ты успел их подхватить? – удивилась я, от шока даже позабыв, что вообще-то мы последние недели охраняли пустую сокровищницу.

Файерболт вырвался из-под опеки Ревери и сгрёб Шэйда за воротник.

— Так это ты спёр их, да?! – зарычал он, — и сколько хотел выручить, мерзавец?!

— Я не спёр их! – Шэйд вырывался, — отцепись! Почему вы все такие простаки?!

Оказалось вот что. Шэйд знал, что некоторые гении из теневых сфер смогут умыкнуть элементы даже из самого охраняемого места на свете. Поэтому он «забрал их себе» и всё это время держал при себе, «в надёжных копытах». Таким образом он позволил нам и воров вылавливать, и Элементы опасностям не подвергать.

— А обманывать Принцессу? – взвыл Файерболт после сих объяснений, — это нормально, по-твоему? Она хотела отвезти их в Понивилль! Она до сих пор думает, что их похитили!

— Так точно бы и было, если бы я этого не сделал! – Шэйд вырвался, оправил воротничок плаща и свою косичку, — так что ничего худшего, чем могло произойти, не произошло. Думайте лучше о положительных сторонах дела. Вот, у нас под носом дракон, и вот, есть оружие против него. А если бы Принцесса увезла их в Понивилль, не было. Вперёд!

В этот момент стоило бы вспомнить неудачу с Селестией, но я не вспомнила. Извращённая логика Шэйда нас покорила. Не судите строго: не забывайте, что мы не спали всю ночь, а потом на нас обрушился дом, и вокруг был пылающий город.

Мы нацепили Элементы.

— Приготовьтесь, — скомандовал Файерболт, — всё, как на тренировках. Ох, не знаю, получится ли. Раз, два, три!

Нас окутало радужное сияние, и мы взмыли в воздух над крышами Кантерлота. Шло вроде хорошо. После положенных спецэффектов из наших амулетов вырвались цветные полосы, сплелись в единую великолепную радугу, и та, прочертив ночное небо, низверглась на дракона.

Дракон явно что-то почувствовал. Он недовольно взрыкнул и стал вертеть башкой, ища угрозу. Спустя некоторое время радуга оборвалась, и он увидел нас. Мы неподвижно висели в ночном небе и очень удобно подсвечивались разноцветным ореолом.

Для него это была идеальная мишень. Он глубоко вдохнул, а мы могли только оцепенело смотреть на мерцание в глубине его пасти. Мы даже дёрнуться никуда не могли.

— Отключай их! Отключай! – орала я.

— Сама отключай! – отозвался Файерболт, — думаешь, я знаю, как?!

Он стал долбить копытом по амулету, а Шэйд в воздухе рядом с ним начал грызть зубами цепочку. Это позорище, к счастью, прекратила струя драконьего огня, врезавшаяся прямо в нас.

Тут Элементы вспыхнули и окружили нашу партию переливающимся радужным куполом, о который расплескалось пламя. Вмиг стало очень жарко. Купол трещал и, по-моему, всё равно поддавался. Я увидела, как Файерболт усилил его сетью из огненных нитей, и заметила, что рог Ревери тоже светится – она тоже колдовала какую-то защиту. Всё равно дышать было невозможно. От жары словно кости плавились. Всем приключенцам, которые будут читать это, на заметку: пламя дракона – самое сильное его оружие, страшнее когтей и клыков. К счастью, обычно от него можно довольно легко уворачиваться. Не позволяйте себе попасться в такую ловушку, как попали мы!

Наконец пламя иссякло, и я обнаружила, что на полной скорости несусь к земле. К счастью, наши крылатые господа повторили тот же манёвр, что при прыжке с башни, и мы мягко приземлились на крыше одного из домов.

Чуть вдалеке от нас дракон продолжал разрушать город. Где он уже прошёл, можно было легко понять по тому, что там всё лежало в огне и руинах. Нимало не беспокоясь этим, какие-то пони культистского вида забирались на шпили башен и оттуда демонически хохотали. Обычные пони носились туда-сюда с безумными глазами или тряслись от ужаса под скамейками.

Нас всех толстым слоем покрывала гарь и копоть. От шикарного струящегося шёлкового плаща Шэйда остался только воротничок. Пламя также пожрало его косичку, и теперь его изрядно укороченные волосы падали на морду слева и справа.

— О нет! – вскрикнул он, ощупав собственную гриву, — что делать? Как я теперь буду жить? Как я выгляжу? Зеркало, срочно дайте мне зеркало! Хотя бы лужу воды!

Он заметался по крыше.

— Возьми себя в копыта! – пытался урезонить его Файерболт, — не до твоих красот!

— Я тебя заколдую, у тебя снова всё вырастет за пару дней! – утешала его Ревери.

— Смотрите! – вдруг завопила я, — ужас и кошмар!!!

Обычно мне не свойственны такие высокие выражения, то тут было почему. У наших ног валялись оплавленные, искорёженные куски золотистого металла – всё, что осталось от Элементов.

Файерболт повесил голову.

— Ну всё, — пробормотал он, — дас капут. Принцесса Селестия нас убъёт. Сначала изгонит из Эквестрии за то, что мы спёрли Элементы, потом убъёт за то, что их раздолбали. Или сначала убъёт, а потом изгонит?.. Или ещё перед этим заточит в тюрьму за то, что мы не сберегли сокровищницу? Но может ли это считаться преступлением, если Элементов там на самом деле не было?...

В общем, выглядело всё очень мрачно. Файерболт возил копытом по крыше, предаваясь мрачной казуистике, Шэйд бегал кругами, пытаясь глядеться в осколки стекла. У меня всё болело. Элементы мы продули. По улицам с бессвязными криками радости носились культисты. Вдалеке дракон сокрушал Кантерлот.

Ревери, сидючи на крыше и глядючи в небо, задумчиво предложила:

— Может, попьём чаю?

И что бы вы думали — это замечание, феерически идиотское, совершенно в её духе, вдруг как-то всколыхнуло меня. У меня перед глазами разом промелькнули те славные вечера за беседами и играми, которые мы провели в её беседке, и все те битвы, которые мы так прекрасно и слаженно выиграли вместе, и я решила, что сдаваться рано.

— Эй! – я вскочила и забегала по крыше, расталкивая их и собирая вместе, — не раскисайте! Мы ещё ничего не сделали!

— Как не сделали? – удивлённо переспросил Файерболт.

— А так! – вдохновенно заявила я, — Элементы не сработали, но они когда-нибудь работали? Они когда-нибудь нам были нужны? Мы что, без них не справлялись?

Я видела, что мои слова начинают доходить до них, и с чувством великой надежды, которое поднималось прямо из глубины души, продолжала:

— Что, разве мы не друзья и без этих финтифлюшек? Помните, что сказала Селестия? Она сказала, что даже до Элементов наша дружба была видна в том, как мы работали в команде и вместе всех побеждали! Разве мы и без того не Элементы Дружбы – как она там сказала, Лихости, Хитрости, Грубости и Безбашенности!

Я запуталась под конец, но идею подала верно. Файерболт поднялся и посмотрел на меня с новым огоньком в глазах.

— А ведь ты права, подруга!

Мы собрались в круг.

— Мы делали это уже тысячу раз и сделаем в тысяча первый! – воодушевлённо возгласил Файерболт, — мы профессиональные приключенцы или кто?! Каждый знает свою работу! Что, не справимся?! Отпинаем этого дракона без всяких Элементов! Вперёд!

— Йеей! – отозвались мы.

— Тогда в бой! Или вы хотите жить вечно?!

— Вообще-то я хочу! – радостно откликнулась Ревери.

И мы отправились в погоню за драконом, прыгая по завалам и крышам. В городе творилось форменное безумие. Некоторые пони вроде бы приличного вида с воплями: «свет! свет!» кидались горящими тряпками в окна магазинов. Культисты немузыкально распевали гимны Найтмер Мун. Стража бегала туда-сюда и с кем-то сражалась. Мы игнорировали всё это и бежали за драконом. Шэйд успел первым и начал носиться у того туда-сюда перед носом, мешая делать что бы то ни было. Дракон с негодующим рёвом выпустил в воздух несколько столбов пламени, но не попал даже близко.

— Тьма! О, тьма! – возопил очередной культист с верхушки башни неподалёку от нас, — обетованная вечная ночь! Наша Повелительница возвращается! Грядёт наше Царство, царство ночи! Да славится Найтмер Мун!

Файерболт сбил его на бегу одиночным огненным разрядом, и культист с обиженным криком полетел вниз. Надеюсь, он себе вшибёт хотя бы немного мозгов, потому что вышибать уже было явно нечего.

Делая дикие скачки по крышам и подныривая под взмахи хвоста размером с корабельную мачту, мы окружили дракона.

— Харди, таунт! – крикнул Файерболт.

Я уже достаточно набегалась с ними, чтобы знать, что это значит «отвлекай внимание на себя». Ну конечно.

— Эй ты, большой, злой, мерзкий дракон! – со всей мочи заорала я. Ноль внимания, — эй ты, большой, злой, противный, мерзкий, трусливый, вонючий...

На этом слове дракон мгновенно развернулся ко мне.

— Ах ты, жалкая козявка! – проревел он и бросился на меня, сокрушая попавшиеся ему под лапы фонари и скамейки.

Я, зажмурив глаза, бросилась ему наперерез и...

Клац!

И получилась типичная картина «танк в бою». Вот Файерболт, маг, сплетает огненные кружева какого-то заклинания, вот Ревери лечит ошеломлённых пони, тут и там лежащих на мостовой, вот Шэйд прицепил на копыта какие-то лезвия и увлечённо пытается отковырять у дракона чешуйку сзади на шее. А вот Харди, воин передней линии, висит в зубах у дракона, который её с наслаждением жуёт и едва ни не причмокивает. И если вы думаете, что мне приятно, то не хотите ли попробовать сами.

Обожаю свою работу.

Впрочем, с гордостью скажу, что своё дело я делала хорошо. Дракон блаженно портил об меня свои зубы, но вскоре понял, что что-то не так. Его рык удовлетворения перешёл сначала в рык недоумения, потом негодования, потом боли – а потом он злобно выплюнул меня прочь. Я ударилась о мостовую и ушиблась сильнее, чем от пребывания у него в пасти – это если не считать морального ущерба от того , что я была с ног до головы в драконьих слюнях. Ревери сразу подбежала ко мне с лечением.

Дракон яростно отплёвывался кусками зубов, и тут в него врезался огромный огненный шар, который сваял Файерболт. Взрыв ослепил меня и оглушил. Дракона отбросило прочь и повергло на спину. При этом его падение и взрыв слизнули с лица земли пару улиц, порушили пару башен и вообще немалую часть Кантерлота, от которого и так (как мне казалось) уже немного осталось.

Едва дракон встал, как второй такой же взрыв отбросил его ещё дальше и оставил от Кантерлота ещё меньше. По-моему, эти два взрыва разнесли столько же, сколько дракон за всё время.

На морде нашего мага опять сияла маньяческая ухмылка, и это меня напрягало.

 — Файерболт! – подбежала я к нему, – так нельзя! Надо уводить его из города!

— Что?! – поразился он, — никогда! У нас сейчас позиционное преимущество! Ты ничего не смыслишь в тактике городского боя!

— Так я о том и говорю, что этот бой нужно сделать как можно менее городским!

— Глупости! Сейчас увидишь! Я расправлюсь с ним одним ударом. Нужно просто больше огня! Дааа, верно. Нужно просто утопить здесь всё в огне!

Он упёрся копытами в землю, нацелил рог на копошившегося вдали в руинах дракона и начал декламировать:

— О, тот, кто темнее сумерек...

Баммм! Ему на голову опустилась какая-то обугленная сковородка, и кто, вы бы думали, её держал? Наша нежная, как весенний ветерок, целительница! Ревери! Файерболт без единого писка растянулся на земле.

— Что? – отозвалась она на мой взгляд, полный немого офигения, — с ним бывает иногда! Он сам разрешил, даже приказал, так делать!

Итак, Файерболт нас временно покинул, но его труды не прошли даром. Когда дракон, неловко скребя когтями, поднялся, оказалось, что на его морде в нескольких местах не хватает чешуек – то ли взрывы их сорвали, то ли они стёрлись о здания.

Шэйд взвился в небо и в блистательном пике смело обрушился дракону прямо на морду. Видимо, ему удалось всадить нечто болезненное в уязвимое место, потому что у дракона мгновенно подкосились лапы, он рухнул на землю и стал кататься взад-вперёд, отчаянно извиваясь, всхлипывая (как мог бы всхлипывать огроменный тысячелетний вулкан) и пытаясь смести Шэйда со своей морды, но тот героически держался. Как рассказывал потом Шэйд, он прошипел тогда прямо в бесстыжие драконьи глаза:

— А теперь, если хочешь, чтобы эта боль прекратилась, ты будешь послушно делать то, что скажу я...

Но дракон его не слышал. Он пытался тереться головой то об одно здание, то о другое, и как обычно, при этом их обрушивал. Я поняла, что Шэйду нужна помощь, пока не поздно.

Тут мою голову осенила гениальная догадка и я бросилась к ближайшей башне. Гигантскими скачками я перемахивала через два-три пролёта, наконец выбежала на балкон – и прыгнула прямо на дракона, который был подо мной.

Я приземлилась ему на спину, и, едва не слетая на землю при его виражах, прокарабкалась вверх по шее. Как я и думала, лидер культистов оставил там нечто вроде седла и вожжей, которые крепились к усам дракона. Я намотала их на копыта.

— Шэйд, держи его крепко! – прокричала я.

Вряд ли он меня услышал, потому что был с другой стороны головы, но мне послышалось что-то типа «яволь!». Тогда я натянула вожжи:

— Йии-ха, лошадка!

Морда дракона задралась вверх. К счастью, от боли он уже не соображал, что происходит, и не вспомнил, что уже освобождён от культистской магии. В следующую секунду его крылья сделали «вввух», горизонт метнулся вниз, город наклонился и укатился куда-то под его брюхо, здания стали стремительными рывками отдаляться.

Последним, что я увидела внизу, была Ревери, махавшая нам белым платочком. Затем в ушах засвистели ветер и облака.

Управлять драконом оказалось удивительно похоже на то, как стоять за штурвалом. Тоже нечто огромное и неповоротливое, но слушается маленького руля. Здорово! Возможно, у меня одной во всей Эквестрии была какая-то подготовка к той работёнке, которую пришлось выполнять. Можете записать в тетрадку мораль: учитесь всему на свете. Никогда не знаешь, какие старые навыки тебе вдруг пригодятся и каким образом.

Спустя некоторое время сплошных облаков и пребывания непонятно где (но, кажется, мы летели на юг) дракон стал выбиваться из сил, реже хлопать крыльями и терять высоту. Я направила его вниз. Головокружительное планирование, приземление – и вот мы уже стоим на опушке какого-то огромного и дикого леса, а невдалеке между холмов приютился какой-то милый городок.

Я сверзилась с шеи дракона, а рядом со мной мешком рухнул Шэйд, у которого свело все четыре ноги. Дракон перевернулся на спину, тяжело дыша (каждый выдох порождал целую кучу дыма) и сразу стал шарить по морде лапами. Спустя некоторое время вниз со звяканием упал перекорёженный кинжал Шэйда.

— Аааах, наконец-то это закончилось! – выдохнул дракон, — давно мне ещё не было так щекоооотно! Ничего соображать не моооог!

И он со счастливой миной зачесался.

— Ч-что? – вякнула я.

— Щекотно? – неверяще переспросил Шэйд, — а я-то думал, что низринул его в пучину безбрежной боли!

Дракон повернул голову, видимо, услышав писк каких-то козявок, и уставился на нас.

— Вы, мелкие четвероногие, — прорычал он, — не смейте никому рассказывать об этом моём слабом месте. Или я вас зажарю и съем. Вы неплохо справились, для пони. Я за это обещаю не трогать больше ваш понячий город. Договорились?

— Договорились! – быстро воскликнула я, решив ловить такой приступ благодушия.

Мы стукнулись с ним копытами – точнее, копытом с когтём.

Дракон встал и очумело помотал головой.

— Ну и где я? И куда вы меня завели?

Мы пожали плечами. Тогда мы ещё понятия не имели о Понивилле, хотя и слышали это название.

— И где моя родная пещера? Где милые моему сердцу северные горы? Где мои сокровища? – горестно продолжал дракон, — эх, что ж делать. Пойду искать новую пещеру. Что за жизнь. Надеюсь, мы никогда больше не встретимся, парнокопытные.

Было видно, что его настроение снова стремительно портится. Подтверждались слухи, что нормальное состояние дракона — жадность и склочность. Поэтому мы не стали его больше беспокоить. Дракон повернулся к нам спиной и потопал в глубь леса, который был настолько огромным, что кроны возносились даже выше его головы. Скоро деревья его скрыли.

Больше мы его действительно не видели, однако потом узнали, что он действительно нашёл в лесу пещеру, но местный дракон, который «забил» её за собой, вытурил бедолагу из леса.

К тому времени, как мы вернулись в Кантерлот (меня нёс Шэйд, обнаружив неожиданную галантность и выносливость, но летели мы медленно), дело уже, наверное, двигалось к полудню. С этой Луной, которую как пригвоздили к небосводу, было непонятно. Не знаю точно до сих пор, сколько мы возились с драконом. Тогда взглянуть на часы как-то копыта не дошли.

Столица Эквестрии простиралась под нами печальным зрелищем. Cплошной бардак и разгром. Пожары уже пытались гасить, но хаос продолжался. Стража сорганизовалась, но завязла в затяжных уличных боях с культистами, которые, как параспрайты, лезли изо всех щелей. Белокаменный город Кантерлот был теперь скорее серокаменным, потому что если что-то не лежало в руинах, то было доверху изгваздано в саже.

Вскоре мы заметили сверху возле одной из баррикад гриву цвета свежей травы и спустились туда. Приземлились аккурат возле Файерболта и Ревери, которые помогали стражникам отбивать атаку.

— Ну, как дела? – спросила я.

— Нормально! — Файерболт высунулся из-за мешков с песком, пустил вдоль улицы огненный шар, юркнул обратно и привалился к баррикаде, — вы увели дракона, да?

— Да, — кивнули мы, — больше не вернётся.

— Молодцы, — покивал головой Файерболт, — мы все молодцы. Я горжусь вами. Нами. Это была самая главная напасть.

На затылке у него красовалась внушительная шишка, но непохоже, чтобы он обижался.

— И откуда их только столько взялось? – в очередной раз изумилась я, выглянув из-за баррикады и увидев морды культистов, выглядывающие из каждого переулка.

— Да! И когда это всё закончится? – пожаловалась Ревери, — мне надоело!

Словно в ответ на наше нытье, на балконе королевской башни показался давешний пони-культист, приведший дракона. Только теперь он успел где-то найти и напялить на себя королевские регалии. Он и заорал в мегафон на весь Кантерлот:

— О братья мои, в огне и смуте рождается новая эра! Теперь царство Найтмер Мун будет лежать в ночи её, отныне и во веки! Это я говорю с вами, её вернейший адепт, Кайоал Ужасный, Глас Сияющей Тьмы! Поднимите очи к небесам, ибо в них нам теперь сияет из тьмы наша вечная луна, которую мы так долго ждали! Да, долго ждали мы своего часа, но вот, он настаёт, и ничто уже не может остановить нас! Долго страдали мы в унижениях и отверженности! Но теперь мы будем править! Наша власть прострётся от заката до восхода – но слово это скоро будет забыто! Мы...

Надо было видеть облом на его лице, когда ему на это самое лицо упал первый луч рассветного солнца.

Эпилог

Всё закончилось прекрасно. Найтмер Мун была побеждена без нашего участия (нахальство, а?) в далёком Понивилле. После этого Принцесса Селестия, которую Найтмер Мун в начале вторжения мстительно отправила на Луну, смогла вернуться и быстро навела порядок в Кантерлоте.

Культисты, включая их светозарного как его там, были скручены и покиданы в казематы. Впрочем, никто там долго не сидел, потому что решили, что ими двигали неверно понятые верноподданические инстинкты. Почти всех их, кроме самых буйных, освободили, тем более что им уже самим было стыдно за учинённый разгул, и представили Принцессе Луне, которая в расколдованном обличье оказалась очень миленькой. Она похвалила их за преданность, поругала за неверное воплощение этой преданности, и простила преступления против страны. Все не могли сдержать растроганных слёз и рассыпались в восторгах по поводу Луны. Вскоре из этих господ сформировался Ночной Двор, то есть придворные, министры и свита Принцессы Луны. Они занимали замок, когда дневная Принцесса, Селестия, и её придворные укладывались спать.

Итак, эти культисты были честными гражданами. Они просто предчувствовали возвращение законной принцессы, не разобрались в своих чувствах и поэтому странно себя вели. Такую огласили официальную позицию. Но я всё равно буду впредь относиться к этим перевоспитавшимся дамам и господам подозрительно и предвзято. Впрочем, так я отношусь ко всем политикам.

Кантерлот восстановили меньше чем через неделю благодаря магии и усердию его жителей. Когда эти столичные штучки хотят, то что-то могут. Жаль, что они обычно ничего не хотят. Помогали также пегасы из Клаудсдейла, которые охотно таскали со всех концов Эквестрии строительные материалы. Отстроенный Кантерлот, красивый и чистенький, стал ещё лучше, чем раньше.

Каждому из нас дали орден «За Спасение Кантерлота». Это вам не хухры-мухры! Правда, Ревери свой потеряла, а Шэйд сказал, что «его засмеют» (кто засмеют, он умолчал) и переплавил в тигле на золотые биты. Позорище, но от этой бестолковой и асоциальной половины нашей партии никто ничего другого не ожидал. Я и Файерболт, напротив, отнеслись к этой награде как к высочайшей чести. Отныне на всех парадах, церемониях и праздниках мы показывались, только нацепив их.

Что ещё приятно, спасителей Кантерлота никто не стал припрягать к работе по его восстановлению. То, что немалая часть разрушений тоже исходила от спасителей, а именно – определённого единорога с пламенеющим рогом, было деликатно заметено под ковёр.

Через пару дней этот самый единорог буркнул:

— Я не понимаю, почему Твайлайт Спаркл удалось пробудить Элементы и как это вообще получилось. Это возмутительно!

— Почему возмутительно? – отозвалась я.

Мы вчетвером сидели в беседке. Был очередной прекрасный летний денёк. Я читала газету, Ревери посапывала на скамейке, а Шэйд бесшумно и зловеще пририсовывал ей усы.

— Потому что это была моя однокурсница! – взвился Файерболт, — мало ей быть отличницей и зубрилой, мало ей быть личной протеже Селестии, мало ей быть «лучшим магическим дарованием за последние тысячу лет».... – гнусаво передразнил он кого-то. Я заподозрила, что Файерболт завидует, но помалкивала, — что вообще дискуссивно... так теперь ей нужно ещё и спасти Эквестрию и пробудить Элементы! Я в бешенстве.

Он вскочил, случайно поджёгши мою газету.

— Что ты задумал? – вопросила я.

— Я хочу понять, как ей удалось меня обставить, — гневно бросил Файерболт, взваливая на себя седельные сумки, — и вывести её на чистую воду! Вот увидите, я докопаюсь до истины! Всего хорошего!

Бедный Файерболт! Его однокурсница, сама того не ведая, утёрла ему нос. Он никак не мог с этим смириться и не поленился поехать с целой горой магического оборудования в Понивилль. Тогда ещё не было железной дороги, и он добирался с разными попутчиками целый день. Там он развернул на руинах древнего замка Принцесс настоящую лабораторию, ползал повсюду с чарометром, едва ли не лизал пыль на тех камнях, где прошла эпохальная битва с Найтмер Мун, и осматривал через лупу каждую статую.

Потом он отправился в Понивилль и с блокнотом наперевес расспрашивал каждого участника происшествия – говорят, даже включая знаменитую шестёрку, мешая им жить своей мирной жизнью.

В итоге он сидел в понивилльском сквере, весь усталый и в смятенных чувствах, и как вы думаете, кто пригласил его на огонёк в библиотеку и угостил пуншем? Та самая однокурсница, которая спасительница Эквестрии. Это Файерболт, которого порой заносило, воспринял как ещё одну её победу над ним.

Затем он вернулся на перекладных в Кантерлот и изложил нам свою теорию. Итак...

Файерболт решил, что случилось вот что. Последняя битва с Элементами, во времена Дискорда, их действительно повредила. С тех пор их не использовали и поместили в специальные каменные шкатулки внутри статуи в старом замке. Эти хранилища были непростые, сделанные из тех же магических кристаллов, какие мы видели в подземелье Кантерлотского замка. Файерболт убедился в этом, разбив какой-то найденный им осколок и увидев, что он раскололся не как обычный камень, а по граням кристалла. Вдобавок, уже будучи в Кантерлоте, он вынес один такой кристалл из пещеры наверх и констатировал, что под солнечным светом тот тускнеет и сереет.

Значит, эти шкатулки умели собирать и накапливать волшебство. Вот всю эту тысячу лет они и впитывали магическую энергию, которая истекала из повреждённых амулетов. В итоге получилось, что Селестия отдала нам какие-то бледные тени прошлых Элементов, в которых магии оставалось на донышке, а Элементами на самом деле к тому времени стали – вот это финт! – их шкатулки. Во время битвы Найтмер Мун их разрушила, чем вырыла себе же поражение, потому что так энергия наконец высвободилась и смогла опять принять форму нормальных Элементов, которыми тут же воспользовалась знаменитая шестёрка. А мы всё время возились с почти не работающими железяками.

Это не объясняло, почему Элементов было сначала шесть, а потом четыре. Не объясняло и другие несостыковки. И вообще, если спросите меня, то всё это объяснение было притянуто за уши и пришито белыми нитками. Ну да я не детектив. Зато оно звучало эдак по-академически, а главное, проливало бальзам на самолюбие Файерболта. Так что он его придумал, успокоился, и славно.

Позже, когда Эквестрия угодила в очередной переплёт и мы вновь наложили копыта на Элементы, оказалось, что всё работает совершенно по-другому, а произошедшее правильно объясняется иначе. Но это уже другая история.

А ещё через недельку нормальной спокойной жизни Файерболт сказал:

— Я провоцирую твоего василиска своей горгоной, наношу тебе пять урона и побеждаю!

— Ну и ладно, — надулась я, бросив карты.

Ревери телекинетически подлила мне чайку.

— Мудрец ведает, что проигрыш – зола для древа побед, — сумничал Файерболт, с очень довольным видом перетасовывая карты и убирая их в коробку.

— Невелика победа, волшебник с высшим образованием выиграл у простой пони из деревни, — огрызнулась я, похлёбывая горячий чай и понемногу остывая.

— А у него нет высшего образования, — поддел его Шэйд, — у него бессрочно неоконченное высшее.

Файербол гневно зыркнул на него и заявил:

— Вообще-то я хотел сообщить кое-что другое. Так что внемлите мне.

Мы повернулись к Его Огнейшеству.

— Пока я ползал с лупой вокруг Понивилля, — начал Файерболт, — я увидел там множество интересных вещей. Вы что-нибудь слышали про этот город?

Мы все покачали головами. Конечно, мы знали, что там теперь живут наши носители Гармонии, но кроме этого — ничего.

— А зря, — изрёк Файерболт, — ибо там есть много интересного. Там рядом раскинулся Вечносвободный Лес, где полно диких зверей, нехоженных троп и загадочных подземелий. Там есть болото, где водятся всякие, ну, ужасные болотные создания. Там есть древние каньоны, прорезающие землю – кто знает, что можно найти на их глубине. Там есть пустынные поля, изрытые странными извилистыми норами...

Из его слов выходило, что Понивилль – это мировой центр хоррора. Мы впечатлились.

— ...наконец, — добавил он, — это милый и уютный городок с хорошей погодой, где всё очень дёшево и нет приключенцев, этих назойливых мух, которые слетаются на любое интересное задание и устраивают жуткую конкуренцию. Вы понимаете, к чему я клоню?

Мы переглянулись и застонали. Мы с утра сегодня начистили уже мордочку паре недругов и план на беготню был выполнен. Стоял такой прекрасный солнечный денёк. Никуда не хотелось двигаться!

Файерболт удовлетворённо заключил:

— Понимаете. Нужно ковать железо, пока горячо, нужно разведывать плацдарм, нужно забить территорию. Экипаж уже нанят. Поднимайте крупы! Мы отправляемся в Понивилль!

И мы со стонами поплелись паковать шмотки, а в следующей истории я расскажу вам, как это прошло и что из этого вышло. До скорого!

Харди Хайд.

К О Н Е Ц