Все цвета жизни

Глава 03

Иллюстрация от Joestick

…Дома Даймонд привычно отмахнулась от вопросов касательно того, где была. К ее отлучкам давно привыкли, и никто не удивился нежеланию розовой пони делиться впечатлениями дня.

Но сейчас у нее не скребли кошки на душе. Этот день в обществе настоящего художника как будто пробудил что-то давно забытое. Безжалостно растоптанное другими пони и людьми, казалось бы, умершее навсегда.

И сейчас мир как будто заново обрел некоторые давно забытые было краски.

– Ты сегодня какая-то очень уж довольная, – сказала Рейнбоу Дэш Семнадцатая, которая вместе со своей названной сестрой Сансет Шиммер Второй жила вместе с Тиарой в квартире Эврики Тандерстрайк.

Сама хозяйка квартиры сегодня пропадала на вечернем дежурстве, а Сансет хлопотала на кухне: была ее очередь готовить еду.

И если Рейнбоу, Тиара и Эврика в этом случае разогревали полуфабркиаты, то единорожка нашла себе новое хобби и увлеклась кулинарией. Настолько, насколько вообще было возможно с продуктами этого мира.

К слову, после Хартии и последовавшего за ней кризиса еда подорожала, а ее качество снизилось. Хотя, казалось бы, куда уж хуже. Но пока заработка Эврики хватало: видимо, в полиции неплохо платили.

Но саму Даймонд такая работа не устраивала, даже если бы кто и пригласил: к государственной системе она испытывала не менее «теплые» чувства, чем к тому же Маусу. И лицемерие властей, бросивших синтетов на произвол судьбы сразу же, как те перестали быть полезными, заставляло зубы розовой пони скрежетать от злости.

– Ну скажи, – пристала радужная пегаска, походы которой на поиски работы тоже не увенчались успехом.

– Тебе кажется, – сказала Тиара, которой не хотелось отвлекаться от раздумий, в кои-то веки не напоминающих небо Гигаполисов – серое и беспросветное.

– Ты нашла работу? – спросила Рейнбоу Дэш. – Или встретила кого?

– Я была в храме Памятных Скрижалей, – сказала Даймонд просто для того, чтобы от нее отстали. – А теперь будь хорошей пони и дай мне подумать.

– Но…

– Тебе нечем заняться? – спросила земнопони сварливо. – Кажется, была твоя очередь стирать?

Мордочка Рейнбоу приобрела выражение какой-то детской обиды. Она, конечно, как и все другие радужные пегаски, терпеть не могла делать всякие «некрутые» вещи.

Например, заниматься домашним хозяйством.

В Эквестрии стирка была делом редким просто по причине отсутствия большого количества вещей (Рэрити не в счет). А белье обычно сдавалось в прачечные, где работали пони с соответствующим призванием.

Но в реальном мире быт был неумолим.

И избежать конфликтов на этой почве, живя под одной крышей, можно было только одним способом: выполнять все обязанности по очереди.

– Тогда переоденься, – сказала Дэш, нахмурившись. – Я и твое постираю, чтобы два раза машинку не включать.

– Лентяйка, – фыркнула Тиара. – Иди, я принесу.

Рейнбоу удалилась, успев услышать, как Даймонд Тиара пробормотала еле слышно:

– Моя жизнь связана с радужными пегасками…

Что бы это значило, Дэш не стала уточнять.

Даймонд же, посмеиваясь, переоделась в свой домашний халат и понесла одежду в ванную. А заодно прихватила и постельное белье: вроде как, спали на нем уже минимум неделю.

Дойдя до ванной, земнопони обратила внимание, что Рейнбоу Дэш малость раскраснелась, хотя, казалось бы, с чего. А потом увидела забрасываемые в машинку вещи и с трудом удержалась от улыбки.

Догадаться о произошедшем было нетрудно: Рейнбоу, заявившись на кухню к Сансет Шиммер с требованием переодеться, нарвалась на то, что огненная единорожка не стала отрываться от процесса и попросту отдала Дэш одежду, оставшись, в лучшем случае, в фартуке. Такое уже было.

Тиара ее понимала: все равно в квартире не было никаких посторонних. Сама же Даймонд дома не ходила голой все по той же причине: не хотела сверкать своими шрамами и смущать Рейнбоу Дэш и Эврику, двух самых молодых из их компании.

И это, пожалуй, единственное, чем можно было смутить мелкую каурую земнопони, у которой как будто вообще других комплексов не было.

– Держи, – сказала Даймонд, отдавая радужной пегаске ком одежды и белья. – И не затопи ничего, как в тот раз.

– Блин, – вздохнула Дэш. – Вы теперь будете всю жизнь мне об этом напоминать?

– Разумеется, – сказала Тиара, не задумавшись ни на секунду, с чем и вышла.

А Рейнбоу, перетряхнув на всякий случай карманы, обратила внимание на выпавшую на пол визитную карточку. Подняв её и прочитав номер коммуникатора и адрес Карамеля Циня, радужная пони вздрогнула.

Она никому пока не говорила о своих чувствах.

Конечно, Дэш была уже взрослой кобылкой и понимала многие вещи. Тем более что успела поработать в «Пони-Плее» и если не насмотреться, то наслушаться о многих деталях отношений между взрослыми пони.

Да что там, она сама наведывалась «попинать яблоньки» к соседу по общежитию, Биг Маку Пестрецоффу. Сначала – по стечению обстоятельств, потом – просто ради удовольствия.

Но чувства… чувства были тем, с чем было разобраться гораздо труднее. И тот поцелуй, которым Даймонд Тиара как-то наградила Рейнбоу в тревожной ночи, заронил в сердце пегаски что-то особенное. Похожее и непохожее одновременно на чувства к Сансет или к Биг Маку Пестрецоффу.

Сейчас же, узнав о новом знакомом Даймонд Тиары, радужная пегаска испытывала что-то новое. Незнакомое.

Хотелось разобраться, почему розовая пони держала эту встречу в секрете.

Мысли в голову лезли самые разнообразные и при этом глупые. Вроде того, что Даймонд ходила на свидание. И хотя, зная бывшего гладиатора, можно было сказать, что такое маловероятно, но вдруг…

Снова вспомнилось, как они поцеловались тогда. Дэш никому не рассказывала, но ее сон в ту ночь был крайне беспокойным, несмотря на принятый ледяной душ.

Давно нужно было поговорить с Тиарой по душам, но Рейнбоу все никак не могла решиться. Хотя бы по той причине, что и сама не особо представляла, что испытывает к розовой пони, и не является ли это чем-то искусственным. Например, «императивом поведенческой программы», что бы ни значило это определение многих навязчивых мыслей из уст Сансет…

…Из раздумий пегаску вырвал громкий всплеск, когда перегруженная стиральная машина решила выразить протест в виде аварийного сброса давления.

По полу ванной стремительно разлилась лужа, замочившая копыта пегаски, а звук работающей машинки прервался сигналом экстренной остановки.

Задумавшись, Дэш забыла проверить загрузку, машинально закидав в стирку все доступные вещи. Конечно же, старая стиральная машина с расшатанной и барахлящей электроникой не подала соответствующий сигнал, а блокировка не сработала. Только аварийная.

– Твою ж мышь! – вырвалось у Рейнбоу, а из комнаты донесся голос Тиары:

– Я предупреждала!..

Радужная пегаска в отчаянии уткнулась мордочкой в мокрое копыто. В такие моменты спокойная жизнь под кровом Эврики Тандерстрайк казалась настоящим испытанием…

---

…Сансет Шиммер, слыша происходящее, вздохнула и грустно улыбнулась.

Эти житейские мелочи помогали и Рейнбоу, и ей отвлечься от мрачных мыслей.

О том, что их замысел о счастливом городе синтетов провалился, рассыпался прахом. В буквальном смысле.

И хотя виновные понесли… ну или понесут в ближайшее время… заслуженное наказание, хорошее дело все равно было безвозвратно погублено самым жестоким образом.

Самая же горькая ирония была в том, что произошло это не по вине людей, а лишь из-за глупости и злобы некоторых синтетов.

И сейчас две пони, уже возомнившие себя героинями этого мира, снова оказались частью серой толпы и потеряли цель. Сторонники их идеи погибли или разочаровались, СМИ нашли темы посвежее и поинтереснее, а многие контакты попросту оборвались.

Это угнетало даже больше, чем катастрофическое отсутствие работы, вечная нехватка денег и общая неустроенность вообще.

Они поселились у Эврики по ее приглашению, как и Даймонд Тиара, «временно» и «пока не найдут работу и жилье». Но время шло, ни работы, ни нового жилья пони так и не нашли. Хотя старались. Тралили сеть в поисках объявлений, ходили на биржу труда, но…

Таких, как они, были миллионы. Десятки миллионов, и как бы не сотни. Кому-то повезло: они нашли себя в новой эпохе. Кому-то повезло меньше, и они были вынуждены вернуться к прежней жизни, пусть и на юридически новых условиях.

Многие же оказались предоставлены сами себе. Конечно, чтобы не допустить беспорядков, правительство ввело комендантский час и чрезвычайное положение. Массам же безработных теперь полагалось пособие в виде продовольственного пайка, а также минимальная жилплощадь.

То, что этим пайком было впору тараканов морить, а так называемое «социальное жилье» представляло собой тонкостенные бараки в Трущобах, власть имущих, похоже, не волновало.

Но, как говорится, и на том спасибо: до Хартии не было и этого.

…Сансет спохватилась и перевернула очередные картофельные оладьи на сковородке. Эврика каждую неделю выделяла деньги на продукты, и единорожка благословляла то, что хотя бы у одной пони в этом доме была нормальная работа.

Сидеть на шее маленькой полицейской было стыдно, но трое друзей разделили между собой домашние заботы в желании хоть как-то помочь. Сама Эврика об этом не просила, но крайне ценила рвение подруг: с дежурства она приходила выжатая как лимон, кроме того, часто пропадала по каким-то еще делам, рассказывать о которых особо не стремилась. Знай только, отшучивалась.

Пони не настаивали: Сансет и Рейнбоу из деликатности, а Даймонд Тиаре было все равно.

Наконец, горка оладий на тарелке стала достаточно большой, чтобы выглядеть ужином на четверых. Эврике, правда, придется потом погреть еду, как придет с дежурства, ну да не привыкать.

Повинуясь магии единорожки, на стол прилетели тарелки и приборы, а сама хозяйка, избавившись от необходимости торчать у горячей плиты, сняла фартук и еще сходила надеть свои домашние шорты и футболку.

Закончив и с этим, и с сервировкой стола, единорожка крикнула:

– Кушать подано!

Поняшки с разной степенью энтузиазма подтянулись на кухню: Сансет и отсутствующая сейчас Эврика настаивали, чтобы все ели вместе.

Единорожка, увидев обеих подруг, улыбнулась: угрюмая Даймонд, как будто и здесь ждущая подвоха, и по-простому исходящая слюнями Рейнбоу.

– Сегодня у нас картофельные оладьи, а на сладкое – кисель, – сказала огненная пони. –  Сметану к оладьям сами берите. И не забудьте оставить Эврике немножко.

– Спасибо, – сказала Дэш, а Даймонд просто молча принялась накладывать: она хоть благодарила только после еды, но ела всегда с аппетитом. Очевидно, после тюремной баланды любые попытки кулинарных изысков Сансет казались пиром.

Единорожка, присоединившись ко всем в трапезе, думала о своих едоках: Рейнбоу любит выпечку и яблоки, Даймонд – свежие овощи и зелень, а Эврика молотит всё подряд и похваливает так, будто каждый раз ничего вкуснее не ела.

Но при этом Даймонд Тиара не любила рис: наелась в свое время до отвращения – эта дешевая каша составляла основное меню в «Незабудке». А Рейнбоу терпеть не могла лук и чеснок. Впрочем, в супе лук она слопала и даже не заметила: мелко порезанный корнеплод потерялся среди других овощей.

После того, как от картофельных оладий осталась ровно четверть, пони разбрелись по комнатам и стали готовиться ко сну. Рейнбоу жила с Сансет, Даймонд Тиара взяла себе самую дальнюю комнату, а Эврика спала на раскладываемом диване в большой комнате. Просто потому, чтобы никого не тревожить, приходя с дежурства за полночь или уходя еще до рассвета.

Сансет, как обычно, оставила ужин на столе, накрыв его пластиковым куполом. Когда Эврика придет, сунет еду в микроволновку и поест горячего.

«Наша семья, – думала единорожка, стараясь отвлечься от невеселых раздумий. – Такая необычная, но это все, что у нас осталось».

Она, как обычно, легла последней, если не считать задержавшуюся на дежурстве Эврику. Лежа в кровати и смотря на спящую Рейнбоу Дэш, подумалось, что, возможно, и не стоило тогда уходить из яблоневого сада. Особенно если учесть, во что все это вылилось.

Сансет вздрогнула, как и всегда при воспоминании о террористической атаке на молодой город синтетов.

Они с Рейнбоу по чистой случайности тогда были в Гигаполисе и улаживали некоторые дела, когда все СМИ взорвались сенсацией…

Огненная единорожка почувствовала, как ее глаза вновь наполняются слезами, стоило только вспомнить, как на экране головизора медленно поднимается уродливое облако дыма, похожее на гриб.

Там, где буквально минуты назад был строящийся город, который должен был стать домом для миллионов синтетов, а стал могилой для сотен тысяч…

Потом новость еще долго смаковали. Привлекли снимки со спутников, сделали компьютерное моделирование… Сансет тогда пришлось пройти курс реабилитации, который безропотно оплатила Эврика Тандерстрайк. Иначе единорожка точно сделала бы с собой что-нибудь.

Но поддержка друзей и время почти залечили эту душевную рану, хотя боль еще прорывалась ночными слезами.

Ничего нельзя было поделать: Мультопии больше нет. Ответственность за теракт взяла «Паучья сеть», впервые столь громко заявившая о себе. И только после этого ГСБ всерьез занялась террористами, след которых неожиданно вывел на самого мистера М.

Который, как выяснилось, и продал «Паучьей сети» откопанный на Пустошах древний ядерный заряд.

Хвала всем принцессам и богам, заряд был относительно мал. Как сказали, «всего пятнадцать килотонн».

Но будущему городу синтетов хватило. Городу, который стал прошлым, так и не став настоящим.

Через что только пришлось пройти, чтобы убедить Глобальную Ассамблею в необходимости проекта! А бюджет, кампания в СМИ, организация строительства и размещение сторонников переселения…

Провозглашая основание нового города вокруг яблоневого сада Эпплджек-прим, Сансет Шиммер была готова ко всему: к отчуждению, презрению, насмешкам и ненависти. Наконец, к противостоянию в Глобальной Ассамблее. Со стороны людей.

Но чего пони не ожидали, так это такого сокрушающего удара от тех, ради кого, собственно, всё и затевалось. От синтетов. От тех, кто пропитался ненавистью настолько, что даже не задумался о какой-то альтернативной точке зрения.

Уже потом, когда осел пепел ядерного взрыва, а самой огненной единорожке разрешили прекратить регулярный прием антидепрессантов, Сансет долго думала, почему все произошло так, как произошло.

Почему удар был таким ужасным и жестоким? Почему нельзя было обсудить этот вопрос? На худой конец, взять заложников и изложить требования?..

Но нет.

«Паучья сеть» объявила всех, кто искал спокойной жизни в Мультопии, «трусами» и «предателями», которые-де не желают бороться за «настоящую свободу».

После чего и случилась трагедия: фанатиков попросту не успели остановить. А будучи синтетами, они смогли все организовать, практически не вызвав подозрений…

Да, Мауса арестовали. И многих выживших террористов. По слухам, задействовали даже мегадесант для зачистки основных ячеек «Паучьей сети».

Это было неслыханно: первое применение ядерного оружия за многие и многие десятилетия. После того, как локальная ядерная война стерла с лица Земли регион под общим названием «Ближний Восток», у человечества хватило ума остановиться.

И жесточайший мораторий сохранялся до недавнего времени, а любой обнаруженный ядерный заряд немедленно уничтожался.

Кажется, для отслеживания подобного действовала даже какая-то сеть военных спутников. По слухам, даже с возможностью поражения с орбиты… хотя ни одного упоминания о подобном из заслуживающих доверия источников найти не удалось.

Но все это не отменяло того факта, что синтеты лишились своей земли Обетованной. Будущей или настоящей, не суть важно.

Труднее всего теперь было найти новый смысл, и Сансет очень надеялась, что им удастся…

Под эти мысли единорожка все же уснула.

Ей снилась Мультопия. Такой, какой она должна была стать по первичному проекту: разделенная на зоны с искусственным климатом вокруг общего центра. Мирное, процветающее эгалитарное общество…