Игра без счета
Глава 16. Пришел, увидел, полетел!
Что можно увидеть в порту, как летают люди в "стиле камня" и что хранят в тумбочках больные наемники.
Глава 16
Пришел, увидел, полетел!
-Чтоб тебя, да где же эти причалы! – тихо ругался я. Ориентироваться в этом безумии, казалось, было просто нереально. Но грузчики исправно носили тяжелые контейнеры, пассажиры садились на корабли, а мы стояли и тихо шизели в тряпочку от подобного дискордианства. На попытки развести Твайликорна на воздушную разведку, крылатая упорно не реагировала, по-видимому, впав в некое подобие транса, словно подвисший на обсчете траекторий движения НПС компьютер. Попытки выяснить все мануально-голосовым путем, то бишь, наладив контакт с аборигенами, заканчивались неминуемым фейлом из-за языкового барьера. По-немецки я знаю только Гутен таг и доннерветер, так что, мои познания в языке пернатых глубокими назвать не получается.
Когда я уже совершенно отчаялся, в поле моего зрения попал земнопони в камуфляже, тащивший ящик защитного зеленого цвета. Вдуплив, что это, должно быть сталлионградец, я прорвался к нему, чудом не зацепив ни одного из грузчиков-грифонов, я попытался вступить в контакт с ним.
-Excuse me, where can I find docking stations?
-Я по-эквестрийски слабо балакаю, парень, — ответил мне грузчик. М-да, вот что значит, месяц не слышать русского языка. И не важно, что половина служащих на базе – русские, официальный язык базы – английский. И точка.
-Простите меня, пожалуйста, но где я могу найти причалы?
-А, причалы, — земнопони поставил ящик на землю и устало стряхнул пот со лба, — Вот, значится, идете вперед по этому переулку, затем, поднимаетесь на уровень выше – там и будут ваши причалы. Ух, не заблудитесь там, а то тут такие улицы – что твой лабиринт…
-Твайлайт, вот скажи мне, почему Сталлионград так сильно обособлен от Эквестрии, что там даже по-эквестрийски не говорят? А? Эй? – я обернулся и застал все ту же «зависшую» Твайлайт, какой ее и оставил.
-Вспышка справа! – прокричал я ей в ухо. Что-то где-то рухнуло и до меня донеслись дикие матюги на Великом и Могучем – наверное, сработала военная сталлионградская выучка того грузчика. Да и на принцессу это возымело какое-никакое действие. Недоуменно помотав головой, она посмотрела на меня.
-Что ты сказал? Я прослушала.
Прошептав что-то про умственное состояние отдельных подвидов твайликорнов, я указал направление нашего движения и мы двинулись по маршруту, указанному нам сталлионградцем.
-Я спросил, почему сталлионградские пони стоят особняком от всей остальной Эквестрии?
-Ну, это пошло еще с давних времен… Тысячу девятьсот восемьдесят…
-Твайлайт, давай вкратце…
-Ох… Ну, если вкратце, то история такова…
Как оказалось, Сталлионград никогда и не входил в состав Эквестрии, а был для нее верным союзником и помощником, которому большая и сильная Эквестрия покровительствовала. Правда, еще было неизвестно, кто и кому покровительствовал, но сталлионградцев такое положение дел устраивало – мир, дружба, печеньки, в общем, всем было хорошо – Эквестрия не лезла во внутренние дела КПС, а Партия признавала покровительство Сестер, многие поклонялись им, как богиням, но не более того. Сталлионград не принимал участия в Восстании Найтмер Мун, предпочтя остаться в стороне от этого события – отчасти потому, что младшую Сестру суровые земнопони чтили несколько больше старшей, но понимали, что что-то с ней не так. А после, когда грифоны начали конфликтовать с Эквестрией, они выполняли роль вооруженного арбитра, строго глядящего и на тех, и на других. Мощная тяжелая промышленность Сталлионграда обеспечивала все нужды Эквестрии и стала железным щитом от Королевства Грифонов. Но Сталлионград вырос на неплодородных землях и был в некоторой экономической зависимости от Эквестрии. И самый важный факт. В Сталлионграде были очень жесткие условия жизни. Пони, живущие там, были просто нереально трудолюбивы, строя свое будущее, они строили его из самих себя, дыша выхлопами автомобилей и заводов. И тем не менее, они тоже жили и не хотели менять эту жизнь ни на что другое. А все потому, что у них не существовало денег. Вообще. Все были равны друг перед другом, и все имели то же, что и другие. У всех была машина, крыша над головой, ели все в бесплатных столовых, находившихся на каждом углу, а уровень преступности равнялся нулю – за этим жестко следили правоохранительные органы. И это была не сфабрикованная статистика, все это реально было. И именно поэтому, сталлионградцы практически не появлялись за пределами своей страны, только в сезоны отпусков – каждый честный рабочий имеет право на две недели отпуска в год, не считая праздников, которых наберется еще на две недели дополнительного к выходным отдыха.
-Да у них, похоже, утопия, — сказал я, все еще не до конца веря в эту историю, рассказанную принцессой.
-Но и работают они не покладая копыт, обеспечивая и себя, и нас. Они и вправду этого заслуживают…
-Вот и наш док… — начал я, показывая на цифры 1 и 4, указывавшие на конечный пункт нашего путешествия по городу, как вдруг, раздался сильный хлопок и из здания склада выскочила какая-то тень и сшибла меня с ног.
-Стой! – раздался дикий крик и я увидел грифона, которого явно интересовала та же тень, что меня сшибла. Тенью оказалась маленькая, худенькая грифина-воровка. Сбив меня, она, похоже, не видя, куда сворачивает, случайно завернула в тупик. Я отметил, что ее крылья были обожжены, наверное поэтому, она и не попыталась уйти по воздуху.
-Ах ты, сволота срамная, воровать, да с королевского складу! Стража! Стра… — второй раз он прокричать не успел, я просто заткнул ему клюв.
-Братиш, а ты не перепутал? – да уж, наставленное под ребро дуло пистолета он явно почувствовал.
-Эм… Да… Н-наверное… — подрагивая сказал грифон.
-Инцидент исчерпан?
-Д-да, господин…
-Кыш отсюда!
Грифон встрепенулся и припустил куда-то в толпу, которая, казалось, совершенно не обратила на инцидент внимания. Грифина же отряхнулась и подошла ко мне.
-Danke, добрый господин, — она посмотрела мне в глаза, — Вы спасли мне жизнь… Я должна отплатить вам тем же.
-Твайлайт, а что у грифонов в законах сказано насчет воровства? – спросил я у принцессы. Молчание было мне ответом. Я обернулся и увидел надувшуюся Твайлайт, с укором смотрящую мне в глаза.
-Я с тобой не разговариваю! – отрезала она и, молча развернувшись, проследовала к посадочному доку. Я покачал головой и повернулся к грифине. У нее были огненные перья и красная шерсть. А ее глаза были светло-лиловыми. Ее можно было назвать красивой, да что там, она и была красивой.
-И что мне с тобой делать? – спросил я виновницу торжества. Та смущенно потупилась, — Разве за воровство, у вас положена смертная казнь?
Грифина помотала головой:
-За воровство, приказом верховного прокуратора, у нас обрубают крылья.
«М-да, хочешь лишить грифона смысла жизни – лиши его крыльев…» — подумал я. Мой взгляд упал на ее обожженные крылья.
-А что у тебя с крыльями?
-Опалила на складе. Уронила склянку с маслом на факел.
На мой недоуменный взгляд и невысказанный вопрос «Каким образом?», она не обратила внимания.
-Ох, давай за мной, ладно?
Грифина послушно кивнула и засеменила за мной. Я прошел мимо насупившейся Твайлайт и вошел в здание посадочного дока. Цокот копыт оповестил меня о том, что принцесса пошла за мной.
-Ты угрожал ему оружием, — возмущенно сказала принцесса, — Я думала, что ты добрый…
«Ну, началось…» — подумал я с толикой огорчения и сказал:
-Послушай, Твай, для грифонов, лишиться крыльев – то же самое, что для тебя – лишиться рога. Ничего не говори, — не дал я высказать свое отношение принцессе, -Здесь преступников сажают не за то, что они сделали, а за то, что попались. Уж ты-то должна была это понять.
Я отвернулся от нее, дав понять, что разговор окончен, и проследовал «в зону посадки и высадки пассажиров». Да, я в курсе, что поступил как распоследняя свинья, но я только что спас девчонку от самоубийства… Или, чего похуже… Ее ловкие лапки могли пригодиться мне. Раз уж, она задолжала мне жизнь, хе-хе… Блин, начинаю говорить прямо как лейт… Кхм, капитан.
-У меня приказ – только аликорна и человека. Ни о каких грифинах речи не шло! – упорно не желая замечать сунутый ему под нос мешочек с тремя сотнями битов, хмурый грифон в помятой камуфлированной форме имени Ваффен-СС с автоматом через плечо. Совершенно отчаявшись, я просто выгреб из кошелька все свои скромные сбережения, я, скорчив умоляющую рожу протянул их наемнику. Ну, во всяком случае, теперь тысяча двести пятьдесят битов казались более чем скромными сбережениями. В ответ на этот жест отчаяния, грифон сделал фейспалм и пропустил грифину. И что, собственно, характерно, не взял с меня ни бита.
-И чего ты к ней так привязался… Оставил бы на земле, ничего бы с ней не случилось… — сказал мне наемник, — Ладно, раз все на борту… ОТДАТЬ ШВАРТОВЫ! Высотные двигатели на полную, маршевые – товсь! Конденсаторы на выпуск, накопители – на впуск!
Команда забегала, а капитан, а этот грифон был именно капитаном «Небесной Скалы», или просто, «Скалли» — огромного воздушного линкора с четырьмя сотнями грифонов экипажа. Поднимать в воздух такую махину только для того, чтобы выбросить меня и Твайлайт, а теперь, еще и грифину Руби, над Верхним Городом, было непозволительной тратой денег. К счастью, Грей не был психом. Корабль шел в Сталлионград, с грузом редкой титановой руды для обработки.
-Из титана получаются отличные лопасти, — сказал капитан, входя в рубку, — Но думаю, вам это не интересно, к тому же, вы все равно скора сойдете. Ладно, принцесса Эквестрии, но как ты, безкрылый, и грифина будете спускаться вниз? У нее крылья обожжены, ничего серьезного, но пару дней, летать она не сможет. И вообще, тебя могут и повесить за подобные выходки, ты в курсе?
-Да вы уже достали со своей цветовой дифференциацией штанов, — возмутился я, — Есть крылья, нет крыльев! Да есть у меня крылья, стальные крылья, с парочкой трансклюкаторов под ними! Хотите, даже прокатить смогу!
-И где крылья, а? Как спускаться будешь, в стиле камня? – язвительно заметил капитан.
-А это – уже мои проблемы, — ответил я ему и расправил за спиной два металлических крыла, — И не смей называть меня крылатым, — сказал я опешившему от такого зрелища капитану.
-Хах, а ты, я погляжу, не промах, — улыбнулась Руби, — только вот, от стражи тебя это не спасет. Чести-то в тебе, небось, ни вот на столечко.
-У меня дел был лордом Ее Величества Королевы Елизаветы Второй, так что, честь у меня есть. Сказал я грифине. Та улыбнулась.
-We are nearby High City, — информировал нас рулевой-пегас, — ETA – 30 seconds, extraction – in 5 minutes.
-Wait, what? – возмутился я, — Эвакуация?
-Да, блин, эвакуация, — на чистом русском информировал меня пегас, — Грей сказал, что у вас есть пять минут, я решил дать вам небольшую фору и высадить вас рядом с больницей верхнего города. Проклопаете эвакуацию – выбирайтесь сами!
-Пяти минут будет вполне достаточно, — сказал я капитану, — Вот только, как вы будете забирать нас?
-А это – уже наши проблемы, — подмигнул мне капитан, — Лучше приготовьтесь к веселью!
-Ну что, вы готовы? – спросил я у Твайлайт и Руби. Девушки кивнули.
-Тогда пошли! – я обернулся к капитану, — Шкипер, титан может пригодиться не только для лопастей, — Я схватил Руби под мышку и ухнул вниз. Твайлайт последовала за мной.
Свободное падение с высоты трех километров, свист ветра в ушах… Да, теперь я понимал, почему пегасы и грифоны больше всего боятся потерять небо… Да что там говорить, даже я боюсь, что в один прекрасный день не смогу сесть за штурвал вертолета и взлететь… Я расправил крылья и выпрямил полет. И на скорости в сто пятьдесят километров в час полетел над Верхним Городом.
Здание больницы я видел просто прекрасно – огромный шпиль с размашистым красным крестом, оно возвышалось над городом, как Цитадель над Сити 17. Правда, размеры были куда скромнее, но ассоциация напрашивалась сама собой. Наш пациент был на двадцать втором этаже больницы. На предпоследнем этаже больницы.
-Расправь крылья! – сказал я Руби. Та послушно раскрыла опахала и наша скорость стала ощутимо снижаться за счет тормозящего эффекта крыльев грифины. Мой учитель мог бы мною гордиться – я приземлился точно в центр крыши. Принцесса приземлилась рядом со мной.
-У нас четыре минуты, — сказал я Твайлайт, — Найдите палату 22-а-16 и вытаскивайте пациента! Скажите, врачам, что у ГРУ к нему есть серьезные вопросы. Руби – держи, — я протянул грифине Магнум, — На всякий случай.
-А как же ты? – спросила Твайлайт.
-Лучше мне тут лишний раз не светиться, — сказал я, — Не буду нервировать местное население.
-Отсиживаться вздумал? – спросила Руби. Я шикнул на нее:
-Ты мне жизнь задолжала, уже забыла? Бойцу сказали: «Надо!», боец ответил: «Есть!». Так что, вперед – геройствовать!
-Есть! – отчеканила Руби и первой метнулась к выходу на крышу. Твайлайт проследовала за ней. А я достал коммуникатор – связаться с капитаном. И заметил на нем кое-что странное.
Когда мы только попали в Эквестрию, на моем коммуникаторе сработало множество предупреждающих датчиков, сигнализировавших о мощном электромагнитном поле, изменении атмосферы и гравитации, отсутствии сигнала GPS, да и вообще, много о чем, так что ,я просто вырубил все звуковые оповещения. Но этот сигнал…
-Обнаружена повышенная радиоактивность, возможно применение ЯО, — сообщила мне система предупреждения. Выругавшись, я бросился за девушками.
«У грифонов есть тактическое ядерное оружие? И они дали этому мудаку «посылку»?» — в моей голове прокручивались сотни вариантов, от безобидного повышенного естественного фона до ТЯО в сумке наемника, лежавшего в палате. Сбивая медсестер, я бежал по коридору, молясь, чтобы я угадал с направлением. Хлопки 44 калибра, раздавшиеся с ближнего ко мне конца коридора убедили меня в моей правоте. До эвакуации осталось чуть меньше трех минут.
-…Зажми рану, быстрее, — я услышал голос Твайлайт, — Если он умрет, то мы зря рискуем своими шкурами.
-Я рискую! – ответила Руби, — И человек рискует, а ты – принцесса, тебя всяко отмажут, если что…
-Замолчи и окажи ему первую помощь…
Я ворвался в кабинет… И схлопотал пулю прямо в сложенные крылья. Тяжело выдохнув, одной лапой Руби протянула мне пистолет, продолжая зажимать хлещущую из раны кровь, и скупо извинилась. Я глянул на наемника. Он лежал на кровати, протянув лапу к черному ящику, стоящему рядом с кроватью Он был…
-Пуля перебила ему позвоночник, — сказал я, глянув на разорванную в клочки глотку наемника, — Он уже мертв.
-Bucking hay, — выругалась Твайлайт, — Только зря время потеряли…
Я был поражен такой спокойной реакцией принцессы на смерть. Но, разбирательства я решил оставить на потом, потому, что все-таки обратил внимание на увесистый черный ящик. Я открыл его… И увиденное мне не понравилось…
-Уходите без меня, — я глянул Твайлайт в глаза, — Я должен остаться здесь. Не спрашивай, почему – слишком мало времени, просто, передай полковнику Трякшину, что возможно применение ОМП класса 4, пусть они включат пеленг моего коммуникатора и вытаскивают меня сами.
К ее чести, принцесса кивнула и, не став задавать лишних вопросов, ринулась на крышу, забрав с собой Руби.
Оставшись один, я проверил патроны. В револьвере осталось четыре патрона, а больше я не взял – уж что-что, а стрельбу в Верхнем Городе я устраивать не собрался. Но теперь, без нее было не обойтись – крылья заклинило от выстрела Руби и теперь я был без крыльев в прямом смысле.
«Как в Гонконге, да, Пакки!» — я словно услышал голос Елены. Усмехнувшись, я подумал, что мне ее немножко не хватает, и заглянул в ящик. Там лежала длинная коробка с маркировкой радиационной опасности. А в нем лежала боеголовка W89. Ядерная боеголовка для ядерного снаряда Mk104 армии Американского Содружества, весом в 29 килограмм и мощностью в полторы килотонны тротила. Новенькая, в заводской смазке. Всего в одиннадцать раз слабее той бомбы, что США сбросили на Нагасаки во время Второй Мировой. И намного компактнее.
Усмешка сползла с моего лица, когда я увидел детонатор, подключенный к кнопке на боку ящика. Наверное, Руби пристрелила наемника, когда тот метнулся к ящику. Значит, она только-что отработала свою жизнь назад. Да и не только свою – стоило боеголовке взорваться – и от Железной Твердыни не осталось бы и камня на камне. Я отключил детонатор и сложил бомбу в прочный мешок наемника, в котором нашел Маузер и два десятка патронов к нему. Надев мешок на плече, я стал сматываться. «Действительно, — подумал я, увидев бросившихся ко мне с автоматами наперевес бойцов местного Рейхсвера, — Все как в Гонконге – боеголовка, хвост и крыши…»