Кровь, Пар, Сталь

Глава вторая - Дар

Магия довольно трудна для понимания, даже для того, кто ей пользуется. Она, конечно, так или иначе есть в любом живом существе, в пусть и в разных размерах. Некоторые к ней почти инертны, другие из нее буквально сшиты.
И сейчас Честер пытался понять, что же он оставил позади, в подземной реке, текущей через древний зал. Скралл — не голем тьмы? Да, слишком сложная конструкция для простого голема, слишком большие возможности, слишком сильная магия. Он разумен, он способен подавлять волю, и, верить мистическому голосу из огромного механического железного доспеха, обнаруженного в землях, ранее принадлежавших сильнейшему темному магу, что уже звучало абсурдно, то он использовал некую магию, чтобы изменить душу. И кьютимарка на боку Скролл действительно появилась. И это были "Силы на исходе". Какова тогда была полная мощь стального чудовища?
И что это за место? Теперь, была ясна причина «правильности» большинства пещер и тоннелей, через которые они прошли. Вероятно, что это место принадлежало Королю Теней. Но не менее вероятно, оно еще более старинное. Это не просто гора, а это не просто пещеры. Он задумчиво скользил взглядом по тихим коридорам, что просто утратили свои очертания за многие года. Только цокот собственных копыт, разносимый эхом вперед задолго до появления его причины, прерывал размышления Ландкопфа о том, что сказал ему теперь абсолютно точно мертвый монстр, оставленный позади, и что ему делать с полученной информацией.
К сожалению, ответов никто не хотел давать, а вопросов появлялось все больше. Как механизм получил разум и контроль над магией? И кто же тогда его создал? Внезапно, его размышления были прерваны стоном. Судя по хриплому дыханию, Глэйв была жива. Но пошло ли все правильно, как задумывал Скралл? Она не выглядела "в порядке". У нее было множество ожогов, и, честно говоря, единорог сомневался что она переживет поход обратно. О, подождите, она очнулась...

Мир вокруг звенел, заставляя и без того бедную голову раскалываться на части, а мозг — эвакуироваться через уши, слышавшие лишь искаженный стук копыт о пол пещеры. Тело жутко болело, словно на нем станцевало стадо мулов. Кто она, где, и почему ей так плохо? О, "она". Новая зацепка! Ухватившись за нее, словно утопающий за скинутый с корабля спасательный круг, разум начал заполняться воспоминаниями. "Ох, лучше бы я оставалась в сладком неведении"- промелькнула мысль, появившаяся в свете последних событий. Застонав, Скролл попыталась открыть глаза. На удивление — вполне успешно.
Она была окутана оранжевым полем магии, и плыла по воздуху рядом с вышагивающим Честером. Единорог выглядел мрачно и задумчиво.
— Что... Произошло?- прохрипела она. Уши ужасно болели. Воспоминания постепенно приходили, но что же случилось после того "светопреставления" с молниями оставалось загадкой.
— Ты потеряла сознание,- видимо, он был очень талантливым жеребцом, ведь краткость — сестра таланта. Кстати об этом...
Несмотря на тело, терзаемое болью при любом движении, она смогла извернуться в поле так, чтобы увидеть свое бедро, на котором явно что-то красовалось. Но разглядеть ей не дал Ландкопф, зафиксировав магией в одном положении.
— У тебя множество ожогов, и один Дискорд знает, какие повреждения внутри. Я хоть и не доктор, но уверен, что тебе не стоит дергаться,- с легким раздражением проинформировал ее серый, немолодой аферист. Предвидя следующий вопрос, он произнес,- Метка появилась.
— Какая она?- Глэйв вновь предприняла попытку что-то увидеть, вызвав у единорога недовольный рык, и быстро свернула свою деятельность.
— Потом увидишь,- холодно ответил Честерфельд.
Покорно вися в воздухе, кристальная пони отчаянно подавляла в себе желание увидеть кьютимарку прямо сейчас. Через столько лет, она наконец появилась! Восторг притуплял тот факт, что это произошло не без влияния некой магии. И, по-моему, Скралл говорил что-то про души? При попытках вспомнить что-то большее голова начинала раскалываться лишь сильнее. А еще, мысли путались и искажались, метаясь от одного к другому, как и ее эмоции. Отголоски ужаса, испытываемого ранее, смешивались с радостью, и каким-то мрачным отчаянием, смирением. Порой мозг выдавал совершенно бредовые образы, что заставило ее последовать совету отставного полковника. Что с ней произошло?
Пытаясь отвлечься от этих мыслей, она начала задаваться вопросами.
Что делать дальше? Что это было? Что сделал Скралл с ней? И вновь, стоило ей попытаться сконцентрироваться на каком-то конкретном образе, как мысль неминуемо ускользала. Может, ее спутник что-то знал?
— Я видела что-то,- прохрипела она, заставив отставного полковника бросить на нее недоумевающий взгляд,- нечто страшное.
— Что?- не глянув на нее, произнес жеребец в белой шинели, проходя мимо очередного темного провала поворота. Очень резкого для пещеры поворота. В котором что-то словно двигалось. Медленно, скользяще, бесшумно, в абсолютной тьме, поглощающей свет рога Честера. Глэйв широко раскрыла болящие глаза и напряглась, пытаясь понять – явь это, или нет.
— Я... Не уверена,- с трудом заговорила колыбка,- Там были.. Стальные монстры.
Попытка что-либо объяснить с треском провалилась. Чем больше она пыталась вспомнить, тем больше она забывала. Это слово волна, что поглощала все, на что она обращала свой взор, и что утаскивало все в недра океана.
— Скралл,- констатировал Честер, потеряв интерес.
— Нет, я не об этом!- произнесла Глэйв,- Там были... Их больше! Было, или станет!
На секунду отставной полковник задумчиво взглянул на нее, но после вновь отвернулся.
— Я же говорил, что неизвестно, какие повреждения тебе были нанесены еще. Может, ты в бреду, а может, не все в порядке с головой,- чопорно произнес он. Казалось, Скролл отрывала его от важных размышлений, чем он был немного раздражен.
На несколько секунд воцарилась тишина. Ответ жеребца казался вполне логичным, он бы многое объяснил. Например, почему ее взгляд не мог на чем-то сконцентрироваться. Слегка разозлившись, кобылка принялась копаться в своей памяти, пытаясь найти хоть одно осмысленное воспоминание из этого похода в Дискордову пещеру. Перед глазами появился Скралл. Ей не составило труда представить, как огромная механическая тварь поднимается из недр реки и неспешно следует за ними. Огромные когти вгрызаются в стены, а путь освещает желтый свет "фонарей". Ноги, похожие на конечности сверчка или саранчи, мощными рывками несут своего хозяина вперед. Этот образ вызвал у Глэйв приступ паники, и, казалось, он будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Но внезапно, из глубин сознания пришла другая мысль: нужно относиться к нему, как к механизму. Разум чудовища мертв, и теперь его тело нужно использовать во благо... Это вызвало новую волну борьбы внутри. Ради какого блага нужно тревожить древнюю тварь, на которой лежат одному Дискорду известные проклятия?.. Изучить. Это может помочь ей. Ее семье. Кобылка сипло произнесла:
— Мы должны забрать тело Скралла.
— И зачем же?
— Чтобы изучить. Он не похож ни на одно существо, виденное мной ранее. И этот его доспех... Казалось, словно он — часть его. Ты видел, где у него лапа повре...- Скролл начала говорить слишком быстро, за что тут же поплатилась, и продолжение фразы утонуло в кашле. Когда он утих, кобылка продолжила -...повреждена, там тоже был механизм. Словно его тело состоит из него целиком. Он не выглядел живым, в прямом смысле слова.
— Может быть,- согласился Ландкопф,- Я найму несколько инженеров для того, чтобы они его осмотрели.
— Эй! Не забывайся!- нахмурившись, произнесла кобылка. Во рту появился медный привкус. Казалось, у нее из-под носа вновь хотят забрать то, что принадлежит ей по праву,- Я тоже его нашла, и имею право на его часть!
Внезапно, Честер остановился и развернулся, посмотрев Глэйв в глаза. От неожиданности она замолчала. Окинув ее оценивающим взглядом, единорог произнес:
— Знаешь, что я, по логике, должен сейчас сделать?
— Что?- спросила кристальная пони. В глазах читались на сей раз не отступившие амбиции и злость. Не смотря на свое положение, и явно поджатые в испуге уши, кобылка внезапно не отвела взгляд, зашипев как гадюка вновь.
— Я должен бросить тебя здесь, чтобы не обременять себя лишним грузом при обратном пути. Мало шансов, что ты выживешь,- с угрозой произнес жеребец, тем не менее недовольно и немного удивленно фыркнув,- я повел тебя в глубь пещеры лишь для того, чтобы зайти туда, где никто не услышит, и избавится. Больно назойливо ты свое золото требуешь.
— Это не логика пони,- в тон бывшему полковнику ответила Глэйв. Голос ее все-же дрогнул, а глаза расширились.
— Это моя логика,- отрезал единорог.
— Ты не сделаешь этого,- вновь заговорила Скролл, как только в голове в ходе панических и хаотичных мыслей появилась новая мысль,- Ты все еще не бросил меня. Потому что ты ищешь выгоду, ты алчный, а тебе много пообещали со мной. Тебе интересно, что сделал со мной Скралл, ведь кьютимарка уже появилась.
Дернувшись как от удара, аферист смерил ее взбешенным взглядом. И когда только она стала такой сообразительной? Конечно, причина была еще и в том, что сказал умирающий монстр ему уже после того, как наглая кристальная пони провалилась в забытие.
— Именно поэтому я еще не бросил тебя здесь умирать долгой и мучительной смертью. Если выживешь — ты мне обязана, и даже если и прикоснешься к этим... механизмам, то только на моих условиях. Ты поняла?
— Да,- выдохнула Глэйв. Если бы не истерзанное магическими молниями тело, она бы поспорила. Но даже тогда шансы врезать этому зазнавшемуся подонку были ничтожно малы — все-таки, он бывший военный.
— А теперь — заткнись,- удовлетворенно изрек усач, продолжая путь. В это время кристальная пони предалась своим мыслям, стараясь отвлечься от боли. И только сейчас, после слов жеребца, она осознала, что может умереть — ведь им предстоит еще и долгий обратный путь по заснеженным вершинам. Волна мурашек прокатилась по покрытой синяками и ожогами спине, а разум сковал страх. Она не хотела умирать. У нее только появилась кьютимарка, она нашла огромную пещеру с золотом.... Хотя последнюю собирался обобрать серый аферист. Все из-за него: он повел ее сюда! Видимо, эти мысли отразились на ее мордочке, и, сделав ехидную мину, единорог хотел было что-то сказать, но они вышли в большую пещеру, с которой и началось путешествие в глубь горы. Теперь ее полукруглые своды смотрелись совсем по иному. Двое рабочих, оставленных здесь, уже набили сумки золотом и собирали инструменты. Бросив удивленные и слегка обеспокоенные взгляды на покалеченную Глэйв, они остановились и многозначительно посмотрели на Честера.
— Ты что, решил поиздеваться над кристальной пони, рогатый урод?
— Это не я. Внизу находилась река, с горячим гейзером. Очень горячим,- как ни в чем не бывало, ответил он. Взгляды бугаев метнулись к кобылке, словно спрашивая "Это правда?". Она была слегка удивлена таким вниманием  с их стороны. Скорее всего, они просто хотели поддеть "гребанного сноба", коими были все, кто имел что-то выпуклое на лбу. Впрочем, в свету недавних событий, она была с ними согласна. Ландкопф — моральный урод. Но становиться причиной конфликта как то не хотелось, ибо его финал был очевиден – если она скажет «нет», то они просто не доберутся до обжитых земель.  Поэтому Скролл кивнула, подтверждая его слова. Переглянувшись, близнецы сказали:
— Мы понесем ее с собой?- по видимому, солидарность ветром сдуло при мысли, что придется тащить что-то еще помимо золота на своей спине.
— Да,- ответил организатор экспедиции, добавив,- я доплачу. Часть одежды отдайте ей, иначе все может закончиться плачевно. И понесете ее тоже вы.
— А самому слабо, единорожья морда?-прорычал земнопони.
— Несомненно, моя физическая сила куда меньше вашей,- выдал единорог, перекидывая на свою спину одну из седельных сумок,- и я же сказал, я доплачу!
— Ладно,- нахмурившись, согласился один из них. Глэйв, молчавшую все это время, Ландкопф положил магией ему на спину, при этом зафиксировав ремешками от сумок, расположившихся там же. Собрав вещи и оставив в определенном месте пещеры пометку, они двинулись на выход. Закутанная в три куртки с кончика хвоста до носа, Скролл лежала на спине ворчащего земнопони. Над их головой возвышалась огромная гора. Казалось, она полностью белая, но порой, на некоторых выступах, из под снежного покрова выступал серый камень. Вокруг было множество подобных гор. По факту, весь север Кристальной Империи представлял из себя сплошной лабиринт из горных долин. Но теперь она видела отличия. Видимо, она начинала бредить, ибо за падающим снегом ей внезапно показались возвышающиеся трубы, исходящие паром, а каменные выступы из-под снега обрели четкость и резкость зловещих граней настоящей цитадели крепости, столь огромной, что трудно представить, будто кто-то способен возвести это. Но при очередном порыве ветра, заставившего кобылку закрыть глаза, наваждение исчезло.
Большую часть времени здесь бушевали холодные и злые северные ветра, а где повыше любой неосторожный звук мог спровоцировать лавину. Более того, все, на что ступаешь, приходилось проверять -где гарантия, что в следующий момент ты не провалишься по плечи в снег, который выпадал здесь тоннами?
Пока ее несли на спине, ей представился отличный вид на удаляющуюся гору. Откуда там Скралл? Что это за место? Почему там столько золота? Что произошло в том зале? Чем больше времени проходило, тем меньше она могла вспомнить. Последнее ясное воспоминание — это молнии. Много молний. А потом — темнота. До тех пор, пока она не очнулась уже в тоннелях. Все происходящее казалось столь бредовым, нереальным. Тем не менее, о том, что это настоящий мир ей напоминало ноющее тело.
Оно обильно потело, несмотря на жуткий мороз, а мышцы сводили судороги. Мысли и образы, один бредовее другого, перемешались у нее в голове. Понимание происходящего покидало ее. В какой-то момент Глэйв смотрела на исполинскую крепость, вокруг которой в воздухе застыли огромные стальные гиганты, теперь видимые уже вполне четко, а потом мир медленно провалится в темноту.

В большой домне огромного здания всегда горел огонь. Он пропитывал это место удушьем и невыносимой жарой, чувствуемой даже за его пределами. Она достигала каждой комнаты, заставляя сотни пони, безостановочно работающих, обливаться потом при своих монотонных движениях, повторяемых раз за разом, день за днем, работая в душных цехах, выковывая сталь, или возясь с тысячами бумажных листочков, коими были заполнены верхние этажи. По жерновам тек раскаленный металл, торопящийся принять вид  очередной детали для очередного механизма. Частью чего он станет?
Ответ таится близко — в огромных заводах, расположенных тут же, не смолкали звуки работы. Вот, с конвейера сошел очередной стальной монстр, ощерившийся орудиями и крепко впивающийся в землю своими гусеницами, готовый сеять смерть и разрушения. В паре десятков метров позади уже началась сборка его брата, и уже через несколько часов он тоже будет готов к исполнению своего предназначения.
Дым, выходящий наружу через огромные трубы, стелился мрачным покровом над находящимся неподалеку карьером. Огромные машины продолжали взрывать его стены и дно огромными пастями, дробящими все на своем пути, отсеивая бесполезное для них. Неподалеку расположились угольные шахты. Труд работающих там пони тоже был облегчен машинами, но не становился от этого менее изнуряющим и монотонным.
Все эти пони жили здесь же, в этой "долине изобилия". Под небесами, укутанными смогом, расположился целый город, раскинувшийся между шахтами и тем, куда отправлялось добываемое ими. Похожие друг на друга многоэтажные дома оплетали подобно паутине механизмы, исходящее паром. Каждый день тысячи их жильцов шли в распахнутые пасти заводов и шахт, высасывающими из них жизнь. Они дышали угольной пылью и раскаленным паром, с каждым разом укорачивая отведенное им на этом свете время.
А ради чего они жили? Ради того, что бы сталь телка по жерновам, что бы пар шел по трубам, что бы где-то далеко детища их трудов проливали чью-то кровь.

Сон ускользал, как ускользали в последнее время многие ее мысли – окончательно исчезая и оставляя после себя лишь размытые образы. На место тревожному сну пришла боль. Тоже ее спутник последних дней.
Со стоном Скролл попыталась повернуться в страшно неудобной кровати. Неудачно. Тем не менее, приложив титанические усилия, ей удалось открыть один глаз.  Ей кажется, или скоро такое пробуждение войдет в привычку?
"Где я? Как я сюда попала? Что мы пили? Какой год?" — вопросы, порожденные ее болящей головой вряд ли когда нибудь прорвутся через пересохшее горло.
Вид открылся великолепный: это была стена! Полностью белая!
Память постепенно возвращалась. Последнее, что она помнила, было... Огромное механическое чудище наподобие Скралла? Прохрипев что-то нечленораздельное, кристальная пони все же повернула голову. Теперь она видела стену, потолок и что-то еще на периферии зрения. Дверь, и что-то красно-белое, стремительно приближающееся. Сонный мозг  выдал образ уменьшенного до размера пони Скралла, и внезапно в кристальная пони нашлись силы резко сесть, готовясь метать подушки в ужасное существо.
"Существом" оказался красный единорог с голубыми глазами, в белом халате. Судя по раздраженным и усталым глазам со взглядом в стиле "я б вас всех поубивал", если бы Глэйв кинула в него подушку, он бы ее запихал ей в рот через  круп.
— Добрый вечер, мисс горячее мороженное,- пробубнил он, без зазрения совести окутывая ее голову магией и начиная вертеть, как ему удобно, рассматривая, подобно статуэтке. Потом он резко и довольно болезненно оторвал несколько штук, похожих на пластыри, с ее ног и спины.
— Где я?- тихо произнесла кристальная пони, ойкнув. Хотя все вокруг буквально кричало о предназначении здания, стоило удостовериться.
— Вы в больнице города Аппер Каст.
Аппер Каст являлся довольно небольшим городком, который, по факту, был горной крепостью. Он был построен буквально в отвесном выступе скалы, подобно Кантерлоту. Вела сюда одна единственная дорога, и, учитывая стены, суровый климат, делающий полеты почти невозможными, и отвесные склоны, он был неприступен. Построен он был Сомброй, на костях сотен рабов, и в нынешнее время облюбован знатью Кристальной Империи, которую вытеснили из столицы Эквестрийские наместники. Самым интересным был вопрос — как же ее, больную, доставили сюда?
Тем не менее, заданный следующим вопрос был совершенно другим:
— Почему горячее мороженное?- как-то обиженно пробубнила Скролл.
— Ну, вы первый пациент на моем веку, который получил ожоги и обморожение одновременно. И выжил, учитывая то, насколько тяжелыми они были,- вздохнув, он отошел в сторону, его рог засветился, и какое то щекочущее ощущение возникло в районе груди. А потом внезапно затошнило. Видимо, это отразилось на ее лице, и единорог, с выражением ужаса, быстро подставил невесть откуда взявшийся пакетик. И как раз вовремя — что то красное и белое комьями полетело в пакет, оставив жуткий привкус.
— Прошу прошения. Это было заклинание очистки. Гной, поврежденные ткани, оставшиеся после лечения... Ну вы понимаете.
— Совсем нет,- прохрипела Глэйв, полоская рот принесенной единорогом водой,- а как я сюда попала, доктор...- кристальная пони запнулась, быстро глянув на бейджик, висящий на халате,-... Поинт?
— Ну, почти неделю назад, вы пришли сюда вместе с одним достопочтенным единорогом, заплатившим за ваше лечение. Вы потребовали бумагу и что-то нарисовали, а потом уснули. На долгий срок. Мы предполагали, что вы в коме. Рад, что это не так, завтра мы начнем процедуры, связанные с сим фактом.. Ваш спутник заходил позже, а так же оставил вам записку. Спокойной ночи- указав на прикроватный столик, он поспешно покинул комнату.  Его слова слегка удивили Глэйв. Она не помнила ничего подобного. Быстро осмотрев свою палату, она увидела на дальней стене занавешенное окно, сделанное из прозрачного кристалла — стекла в Империи практически не было. За ним было темно, и только слабые пятна света выхватывали из тьмы очертания домов. Видимо, был глубокий вечер или даже ночь.
Комната была маленькой. Здесь с трудом помещались кровать, столик с выдвижным ящиком, торшер и стул  для посетителей. Была и небольшая дверка напротив стула. Это, как она вскоре узнала, был туалет. Тем не менее, палата была отдельной, и это был плюс!
Закончив осмотр, она нахмурилась и принялась за записку. Она была написана аккуратным почерком, хотя было заметно, что ее автор куда-то спешил.
"Обменял золото. Снаряжаю вторую экспедицию. Нашел надежных пони, чтобы забрать стальную коробку. Они будут держать язык за зубами об увиденном. Поправляйся"
Интересно, с чего это вдруг такая забота со стороны Честера? В последний раз он вел себя как редкостный подонок. Как и всегда. Хотя, он вполне мог заплатить за лечение ее долей. Она бы не удивилась. Эта мысль вызвала у Скролл сухой смешок. Могло быть еще, что он снова бросался из крайности в крайность, как тогда, после...
Кьютимарка!
Завертевшись в постели и выбравшись из-под одеяла, кристальная пони уставилась на свой круп. Она действительно появилась.
На белом облачке красовались две сцепившиеся шестерни с резкими очертаниями, между которыми, словно смазка, текла... она предпочитала думать, что это томатный сок.   
Со смешанными чувствами, Глэйв повалилась обратно в кровать. С одной стороны, она испытывала  радость от ее появления. С другой – неясные опасения, ведь картинка так же колыхнула неясный образ на задворках ее разума, заставивший неприятный холодок пробежать по телу кристальная пони. Ухватившись за эту мысль, она попыталась сконцентрироваться на ней, но напрасно — подобно скользкой змее, образ ускользнул, растворяясь в глубинах сознания. А еще, она испытывала своеобразное удовлетворение от того, что на ней было изображено. Оно было... Хорошим. Красивым. Ей нравилось.
Застыв, Скролл осознала эту мысль в полной мере.
Порой ей казалось, что ее голову заменили. Даже больше — все тело. Настоящее бы так не болело. А дело все было в этих мутных образах, словно воспоминания о "вчерашнем вечере" после глубокого запоя. В мыслях, что были словно не ее. Может, Скралл, копаясь в ее голове, что-то сломал? От этого предположения ей стало плохо. Закрыв глаза, Глэйв пыталась разобраться в хаосе, творящимся внутри.
В принципе — хаотичные мысли были для нее нормой. "Только дураку нужен порядок — гений господствует над хаосом!" — ее любимое утешение. Чаще всего, именно этот лозунг она использовала для того, что бы не убираться в комнате. Воспоминание об этом вызвало у кристальная пони смешок.
Но, среди всех этих мыслей, на части ее разума висел замок. Это очень жутко — понимать, что когда ты пытаешься что-то вспомнить, натыкаешься на стену, или ловить мысли, приходящие как будто извне. Словно часть твоего сознания объявила себя независимой, и возвела неприступный форт. Забавное сравнение, учитывая, где она находилась.
Например, доктор сказал, что она сюда пришла. Как это могло быть? Покидая обитель Скралла, Глэйв была почти при смерти. То, что врачи вообще смогли ее спасти — чудо. Более того, что это за рисунки она сделала?
Подняв голову с подушки и окинув комнату взглядом, Скролл не увидела того, что искала. Но тут она заметила выдвижной ящик в столике, стоящем у кровати. Она зацепилась за край своего ложа передними копытами, и подтянула себя поближе к нему. Внутри действительно оказались несколько листков бумаги, изрисованных карандашом. На всех них было изображено какое-то неимоверно сложное устройство, напоминающее прямоугольник, покрытый шестеренками и оплетенный трубами. Понять его предназначение, и уж тем более принцип работы, у нее не вышло. Как она нарисовала это? Быть может, у Глэйв был жар, она была в бреду, и под впечатлением от увиденного нарисовала свои фантазии? Впрочем, это не самый худший вариант, учитывая то, что черчением она не выделялась, а рисунок был выполнен мастерски. А может, это был Чейнджлинг, решивший пробраться в ее семью?
Эта бредовая версия отпала сразу же, подобно морской волне разбившись о скалы логики. Зачем тогда он рисовал это? И почему просто не убил? При последней мысли горе-золотоискательница слегка дернулась, вспоминая пещеру и жуткую агонию. И все-же, как Скраллу удалось создать кьютимарку? Не мог же он просто перекрасить ее бок? Это была магия свыше ее понимания, но кристальная пони пообещала себе позже найти какого-нибудь могущественного единорога и засыпать его вопросами. Скептическая часть ее разума тут же поспешила заметить — слово "могущественный" резко понижало вероятность встречи. Вздохнув, Глэйв стала ждать. Но ничего не происходило. Пару раз слышались шаги в коридоре, а потом свет за дверью стал слабее. Видимо, все ложились спать. На удивление, к ней никто не пришел. От скуки она начала изучать рисунки, пытаясь найти в них логику. И у нее даже получалось: она смогла понять, как двигается механизм в центральной части "прямоугольника", и что он приводит в движение всю остальную часть. Но что приводило в движение его самого? На чертеже, где устройство было нарисовано в разрезе, было видно пустое пространство в виде овала, поделенное надвое, и к каждой половине выходила труба. По удивительно прямым стрелкам, нарисованным от копыта, было видно, что эта "преграда" по центру должна была двигаться. И что же ее должно было двигать?
От дальнейших попыток понять это порождение Тартара у Глэйв начала болеть голова. Пройдясь на подгибающихся ногах до двери и попросив у дежурной медсестры "что-нибудь от головы", она вернулась в кровать и провалилась в глубокий сон. Это был последний раз, когда кобылка засыпала спокойно, чувствуя себя в безопасности, еще на долгое время.

Проснулась Скролл от жуткого грохота, сотрясшего все здание. Находясь в сладкой полудреме, она лишь недовольно пробурчала что-то нечленораздельное, пытаясь вернуться в мир сновидений вновь Но когда он повторился еще раз, с потолка на кристальная пони посыпалась побелка, заставив ее в недоумении распахнуть глаза.
Ее взгляд уткнулся в уже знакомую стену. Это была все та же палата. Привстав и окинув сонным взглядом свою комнату, она наткнулась взглядом на включенный торшер. Глэйв нахмурилась — насколько она помнила, он был выключен. Может, кто-то из врачей заходил к ней?
После этого взгляд кобылки метнулся к двери. И вновь странность — она была приоткрыта. В больничном коридоре за ней царила тьма. Только сейчас Скролл заметила, что в здании царила абсолютная тишина. Ни голосов, ни каких-либо других звуков. Лишь раздавшийся вновь грохот, сопровождаемый светом, на секунду замигавшем коридоре. Судя по падающей на пол тени, он шел откуда-то из окна. Может, на улице гроза — а это — гром? Он равномерно повторялся вновь и вновь, с разрывом в несколько секунд, каждый раз освещая коридор за дверью белым мигающим светом.
Воспоминания о молниях, терзавших тело Скролл в злосчастной пещере, заставили ее содрогнуться. Она могла понять непогоду, но почему так тихо и темно?
Воображение услужливо подкинуло ей образ множества разнообразных механических тварей, проникших внутрь через окна и двери, ползущих по этажам больницы и в безмолвной тишине вырезая его пациентов и работников. Одни делают это острыми лезвиями на концах конечностей. При помощи них чудовища двигают свои стальные тела вперед, царапая пол и стены помещений. Другие рвут жертв когтями, третьи же — крюками, запуская их под кожу и легким движением потроша тех, кому не повезло. Некоторые шагают по больнице, некоторые ползут, а некоторые летят.
В немом ужасе Скролл смотрела на тьму за дверью, выискивая в ней двигающиеся силуэты, но все напрасно — очередной удар грома, очередная вспышка, показавшая пустой коридор. Медленно встав с кровати, она заметила необычную легкость в болящих до этого конечностях. Видимо, лекарства начали действовать.
Подойдя к двери, Глэйв открыла ее и выглянула в коридор. Он, как и ожидалось, был пуст. Правда, было кое-что необычное. На другом его конце раньше находилась стена с окном, но теперь в стене зиял огромный провал, а пол был усыпан кусками раздробленного кирпича и кристаллов. Именно в этом провале мигал свет, и именно оттуда исходил жуткий грохот, сотрясающий здание под ногами кристальная пони. Медленно, Скролл направилась к нему. Несмотря на страх, делающий каждый шаг неимоверно тяжелым, она чувствовала, что там что-то есть. Что-то важное.
И действительно. По мере приближения кобылка стала видеть источник грохота. Огромное металлическое тело с головой, на которой время от времени моргали три фонаря, раз за разом ударялось об стены больницы. Огромные когтистые лапы, пальцы которых в длинны достигали полтора метра, свисали по бокам чудовища. Множество конечностей, "растущих" на его спине, создавали впечатление, что на сгорбленном хребте железной твари сидит паук, раскинувший свои лапы в стороны. Они вгрызлись в здание когтями, лезвиями, крюками и вообще всем, чем можно было зацепиться, раз за разом дергая монстра вперед и нанося очередной удар зданию. Стоя на своих скрюченных ногах, похожих на лапки богомола или саранчи, Скралл был больше четырехэтажного здания госпиталя. За его спиной раскинулся Аппер Каст, и даже на секунду была видна огромная стена и раскинувшееся за ней бездна.
Внезапно "фонари" зажглись желтым светом, выхватывая из темноты фигуру застывшей кристальная пони. С огромной скоростью когтистая лапа рванулась вперед, снося остатки стены и смыкаясь вокруг Скролл с жутким скрежетом, заглушившим ее крик.
Даже после того, как она проснулась в холодном поту, кобылка слышала в своей голове тихий шепот:
— Почему ты не пользуешься Даром, Глэйв?

Последующие три дня прошли довольно однотипно. Каждый день начинался с полного осмотра и единорогов, использующих странную магию. Тем не менее, ноющая боль при каждом движении никуда не делась. Врачи с удивленными мордами лишь повторяли все процедуры вновь и вновь. Организм кристальная пони был здоров, но она продолжала жаловаться на агонию. Обезболивающие не помогали, и в итоге эту боль назвали фантомной, которая появляется при повреждении мозга или психических отклонениях.
Тем временем Глэйв начали терзать паранойя и недосып из-за постоянной агонии. На периферии зрения она порой видела жуткие механические фигуры, а врачей принимала за подобных Скраллу чудовищ. Правда, стоило моргнуть, как наваждение исчезало. Об этом кристальная пони старалась молчать. Однажды ее посетила мысль, что именно магия врачей вызывает все это, ибо им заплатил Честер, чтобы ее упекли в психушку и она больше не мешалась под ногами. И эта теория лишь укрепилась в разуме кобылки, когда однажды ее захотели забрать в некую лабораторию для более тщательного исследования. Эти слова вызывали у Глэйв настоящую панику. Впрочем, ее мнение никого не интересовало. Но в день транспортировки в больницу явился Ландкопф.

Скролл была в ужасе. Она залезла на кровать, держа в зубах торшер и отгоняя им собравшихся вокруг медицинских сотрудников. За дверью палаты уже стояла каталка с ремнями, на которой ее должны были увезти куда-то далеко, где никто не услышит ее криков. В голове невольно всплыл образ Честера, говорящего о "его логике". Содрогнувшись всем телом, она стала размахивать своим оружием еще активнее, что то пытаясь крикнуть через сомкнутые зубы. У входа в палату стоял доктор Поинт, с опаской косящийся на буйную пациентку, и говорящий с другим врачем о том, чтобы использовать магию для усмирения Глэйв.
Из-за шума он не услышал звука шагов за дверью, а также коротких препирательств. Через секунду в комнату шагнул Ландкопф. Он был одет в деловой костюм, седая грива была аккуратно уложена, как и усы. Раздраженный взгляд оранжевых глаз устремился сначала на докторов, отпрянувших от единорога, а потом на застывшую кристальная пони. Рог афериста сверкнул, и торшер пропал из рта обороняющейся, появившись в углу палаты.
— Предатель!- заорала она,- ты хочешь избавиться от меня и забрать золото себе!
— Спасибо за помощь, дальше мы сами,- отозвался пришедший в себя Поинт. Видимо, он не узнал отставного полковника- вы пришли навестить кого-то?
От взгляда, которым он одарил доктора, красношкурый вздрогнул.
— Мы встречались ранее,- произнес он, доставая магией мешочек, звонко опустившийся перед Поинтом,- эта пациентка выздоровела, и больше не нуждается в ваших услугах. Спасибо за содействие.
С этими словами он вышел. Внезапно Глэйв окутало поле магии, и она вновь поплыла следом за ним, как тогда в пещере. Шокированная происходящим, кристальная пони даже забыла все то, что хотела высказать усатому злу. Оказавшись в коридоре, Честер произнес:
— Нам надо спешить.
Кинув беглый взгляд в другой конец злосчастного коридора, преследующего кобылку в кошмарах, она решила что все-таки что-то сказать надо, поэтому вскрикнула:
— Поставь меня на землю!
Поле тут же развеялось, и она упала на пол, вскрикнув от пронзившей все тело боли. Поднявшись на ноги и встретившись с раздраженным взглядом Ландкопфа, она недовольно фыркнула и пошла за ним. Внезапно на них налетел Поинт, крича что-то об "открытии века" и "неизвестной болезни". Нависнув над замолкнувшим доктором, бывший полковник сделал страшные глаза и швырнул в ему в морду еще одним мешочком. После этого он поспешил удалиться, таща за собой удивленную кобылку. Собравшись с мыслями, она вновь потребовала опустить себя на землю. На этот раз Глэйв приземлилась на пол, устояв на копытах, хоть и сжав от боли зубы. Медленно, она пошла следом за Ландкопфом, решив задать новый вопрос:
— Где ты был все это время?,- подозрительно прищурилась она,- сложилось впечатление, что ты явно не спешил меня отсюда забирать.
— Возвращал должки тем, благодаря кому я устроил ту экспедицию,- произнес аферист, недобро ухмыльнувшись. Несколько секунд пути, и вот они достигли лестницы, по которой и начали спускаться с третьего на первый этаж.
— У меня к тебе много вопросов,- тихо сказала кристальная пони, сверля его затылок взглядом.
— Это не самое подходящее место для разговоров,- ответил жеребец, когда они достигли первого этажа и направился дальше по коридорам больницы. Несколько раз их останавливали доктора, интересуясь, куда ведут их пациентку, и тогда начинались короткие споры. Вскоре перед ними появился выход, где их вновь остановили. И хоть в глазах Честера читалось раздражение, это было постоянной эмоцией, насколько могла судить Глэйв.
Наконец, они оказались снаружи. Хоть Скролл и мечтала выбраться из больницы, она моментально пожалела об отсутствии стен вокруг — ее тут же  пробрал до костей жуткий холод. Везде был снег — он сыпался с неба, покрывал мощеную камнем дорогу, вычурные здания, наполовину состоящие из кристаллов, а так же... нечто, стоящее прямо у парадного входа в гостиницу. Это было похоже на металлического жука, к которому вместо лап прицепили два колеса. Оно дрожало, и выпускало в воздух из множества маленьких труб горячий пар, в котором тут же испарялся падающий снег. На носу оно имело что-то, похожее на плуг. Корпус этого творения шизофреника был покрашен в красный. Рядом с ним, одетые в теплые пальто, стояли два бледно-желтых единорога, сильно похожих друг на друга.
Скролл невольно снова вспомнила железного титана из недавно покинутой пещеры, и содрогнулась. Но это был не Скралл, и, судя по всему, именно к тем единорогам шел ее спутник.
Молча, обменявшись взглядами друг с другом, двое пони в пальто кивнули
Честеру, который поспешил запрыгнуть на дрожащий механизм и исчезнуть внутри прохода в корпус. кристальная пони, чувствующая себя слегка неуютно, окинула двоих незнакомцев опасливым взглядом.
— Здравствуйте- произнесла она. Единороги с красными гривами одновременно перевели на нее заинтересованный взгляд. Их синхронность выглядела слегка жутко. В прочем, они тут же доброжелательно улыбнулись, снимая с голов тонкие бежевые шляпы, совсем неуместные на таком морозе.
— Добрый день!- произнес один из них,- меня зовут Флим, а это мой брат...-он театрально указал на второго невесть откуда взявшейся тростью.
— Флэм,- отозвался усатый единорог. Именно таким Глэйв представляла себе молодого Честера. Они родственники?- А вы, должно быть, Глэйв Скролл?
— Приятно познакомиться,- неловко улыбнулась она. Кто они? Что задумал Честер? Не лучше ли было остаться в больнице?
При воспоминании об жутких кошмарах, докторах и каталке с ремнями она передернулась, вызвав слегка обеспокоенный взгляд у братьев. Нет, этот вариант лучше. Тем не менее, сотни вопросов все еще крутились в ее голове.
— Прошу вас пройти внутрь "Транспорта нового поколения",- Эта фраза вогнала кристальная пони в ступор. Посмотрев на машину, а потом обратно на Флэма, она промолчала, и запрыгнула внутрь, второй раз за две недели оказываясь в окружении механизмов. Оказавшись внутри "ТНП", Глэйв осмотрелась вокруг. Окон не было вообще. Из механизмов тут оказалось лишь нечто, похожее на огромный котел, оплетенный кучей труб подобно лианам. По центру находилась железная коробка со множеством рычагов. По бокам тянулись четыре сиденья. На одном из них сидел Честер, с важным видом стряхивая снег с делового костюма. Остальное пространство осталось пустым, создавая ощущение неполноты.
Ландкопф поднял взгляд на Скролл и похлопал копытом по сидению рядом, словно предлагая присесть. Кобылка же села напротив него. Хмыкнув, жеребец стал ждать. По видимому, двоих пони, которые что-то творили с колесами машины. Через пару секунд оба заскочили внутрь. На удивление, никто не собирался закрывать проход, из которого дул ледяной ветер. Поморщившись, кристальная пони сильнее вжалась в не столь холодное кресло. Флим встал у рычагов, мастерски ориентируясь в них. В ответ весь корпус затрясся сильнее, и машина двинулась вперед, расчищая себе путь "плугом". Флэм сел рядом с Честером, смотря на Глэйв с легкой улыбкой. Она лишь слегка поморщилась от боли, вновь разнесшейся по всему телу от этой тряски.
— Как вы можете видеть, это чудо инженерии еще не доделано до конца, и установить сюда многое мы еще не успели, ведь я и мой брат начали собирать этот двигатель по вашим чертежам лишь шесть дней назад, по возвращению из экспедиции. К сожалению, у нас вышел несколько упрощенный вариант,- произнес он,- как конструктор конструктору, хочу сказать вам, что находка, сделанная в той пещере — это настоящее чудо! Если мы сможем воспроизвести ваш чертеж, то сделаем целый прорыв в сфере паровых двигателей!
Сама же кристальная пони уставилась на единорога, переваривая услышанное. По ее чертежам, значит. Окинув "транспорт нового поколения" взглядом, Скролл поняла лишь одно — в лихорадке она действительно могла создать что-то подобное. Проблема в том, что это работало, а знаний в этой области у нее не было. Может, это ее талант? Но тогда почему она ничего не понимает? И вообще, откуда у них ее рисунки? Они же..."Ой"- мелькнуло в голове Скролл, когда она поняла, что забыла их в больнице.
Улыбка Флэма стала слегка натянутой. На лбу выступили капельки пота. Видимо, он нервничал. Из-за чего?
Кашлянув в копыто, чтобы разбавить обстановку, кристальная пони улыбнулась в ответ, и единорог заметно расслабился.
— Извините, я просто вспомнила, что забыла свои... новые чертежи в больнице,- сказала она. Честер удивленно вытянул морду, и магией достал из пиджака листочки, показывая их кобылке. Когда он только успел?
— Спасибо,- кивнула не менее удивленная пони. После секундной тишины, нарушаемой лишь стуком колес по мощеной камнем дороге, Глэйв решила перейти в наступление и получить ответы на свои вопросы:
— Куда мы едем?
— К нам, домой,- тут же ответил Флим, орудуя рычагами. Расплывчатый ответ, который породил лишь еще больше вопросов. Все-таки сесть в Тартарово устройство вместе с двумя незнакомцами и аферистом, явно загубившим не одну жизнь, было не лучшим ее решением. Вскоре кристальная пони спросила:
— Зачем?
Повисла неловкая тишина.
— Там мы расположили нашу находку,- произнес Ландкопф, холодно посмотрев на Скролл- Надеюсь, ты помнишь, что должна мне.
— И зачем я тебе?- в тон аферисту спросила кобылка. Под "находкой" он, судя по всему, подразумевал Скралла. Интересно, а эти двое знают, что чудовище, находящееся в из доме, вполне разумно?
— Ни Флим, ни Флэм, ни какие-либо другие инженеры-конструкторы не могут разобраться в его строении. Учитывая твою метку,- он невзначай глянул на ее круп, а потом — на двигатель,- мы решили привлечь к этому тебя. У нас есть обширные планы на твое творение, и ты поможешь нам в их осуществлении.
Взгляд глаз Глэйв стал куда мрачнее. Из огня да в полымя — стоило ей выбраться из пещеры и больницы, как она тут же попала в очередное приключение, в котором ее мнением вновь никто не интересуется. Хотя, некая часть Скролл уже думала над другими аспектами предложения.
— У меня есть родные и близкие,- перед глазами промелькнула картинка дружной, но не слишком счастливой семьи,- они наверняка уже ищут меня.
Честер расхохотался, чем вызвал желание врезать ему по морде копытом.
— Ох, это была самая банальная из угроз,- успокоившись, он произнес,- я отправил им письмо, что ты занимаешься заработком в другом городе.
— Заработком?- удивленно спросила Скролл, изучающе осмотрев афериста. Он не выглядел как пони, способный делиться. "ТНП" содрогнулся сильнее обычного, вызвав новый приступ боли у кобылки.
— Да,- его улыбка слегка померкла, что еще больше насторожило Флэма, тревожно наблюдавшего за разговором,- я обеспечу тебя всем нужным для того, что бы продолжить работу, и всем доступным материалом по паровым двигателям. И да, если твоя работа будет успешной, я отдам тебе твою долю.
— Выбора у меня, я так понимаю, нет?- произнесла угрюмая кристальная пони, постукивая копытом по стальному полу. Это ее немного успокаивало, и помогало настроиться на нужный лад. Сконцентрироваться на иных мыслях... Будь у не выбор, она бы все равно отправилась к Скраллу. Потому что судя по всему он был ключом к ее предназначению.
— Правильно!- расхохотался Ландкопф.

Путь был долгим. Очень долгим – почти два дня. "Домом" братьев-единорогов было двухэтажное здание желтого цвета, с огромной надписью "Флим & Флэм", занявшей большую часть фасада занесенной снегом постройки. Как выяснилось позже, в ширину оно было гораздо меньше, чем в длину. И, по сути, это был один большой склад, часть из которого была музеем, прославляющим изобретения двоих братьев. Здесь были некоторые улучшения тех простеньких техномагических протезов, которые были созданы неким ученым Боунзом после войны с Сегунатом ввиду большого количества вернувшихся с нее инвалидов, а так же различные техномагические аксессуары для богачей.  Правда, по пути к некой мастерской, им встретились всего трое пони. Один был уборщиком, второй — сторожем, и лишь третий — посетителем, который мимо проходил и решил заглянуть.
— И так, а теперь поподробнее —  чем же ты занимался в мое отсутствие?- произнесла Скролл, вышагивая по однотипным коридорам. Братья умчались вперед, и они с аферистом остались одни в паутине серых стен, среди которых ей уже несколько раз виделись застывшие фигуры стальных тварей из кошмаров. Как Флим и Флэм не путаются здесь?
— Собирал вторую экспедицию,- начал рассказ Честер,- мы нашли мощного мага. Я передал ей образ той пещеры, и она телепортировала нас туда. В этот раз я смог собрать куда больше, и нас забрал нанятый корабль грифонских люфткнехтов. Сначала я хотел вернуть себе свою фирму, но это могло привлечь ненужное внимание со стороны моих конкурентов, благодаря которым я все потерял. Да и законники будут относиться к любому моему действию с подозрением, учитывая прошлый опыт. Поэтому я решил действовать через Флима и Флэма. С их содействием я смог повторить поход еще раз, и забрать тело Скралла. При помощи него и составленных тобой ранее чертежей мы попытались создать эту версию парового двигателя. И, хотя она впечатляюще мощна и менее объемна, мы не смогли воссоздать ее полностью.
Помрачнев, Скролл произнесла:
— Надеюсь, ты понимаешь, что я не помню, ни как нарисовала эту штуковину, ни чего-либо связанного с инженерией, механикой, или как вы это называете.
— Я догадывался,- кивнул Ландкопф,- но именно это твой дар. Я это понял, когда... когда ты, в бреду, начала делать чертеж, и я окончательно убедился в этом, когда машина, созданная по твоему рисунку, заработала. Я соберу все учебники и данные по этой теме, какие только есть в Эквестрии и Кристальной Империи, а так же попрошу Флима и Флэма "обновить" твои знания.
— Есть такие учебники?- удивленно спросила Глэйв, остановившись на секунду.
— Конечно! У нас по стране работает дюжина крупных заводов, сотня поездов, бесчисленное количество фабрик и прочих производств. Наверняка для всего этого есть обучающий материал,- махнул копытом аферист. Скролл же, услышав фрагмент "в бреду" задала еще один вопрос:
— А что же случилось, когда мы вернулись? Поинт сказал, что я сюда пришла,- осторожно начала она, выделив последнее слово,- учитывая мое состояние на тот момент...
— Да-а-а,- протянул Честер, морда которого внезапно стала напряженнее,- просто, когда мы возвращались, мы потеряли наших друзей земнопони из-за внезапной лавины. И тебе пришлось идти самой. Тебе тогда стало немного лучше.
— Но ты же сказал, что обменял золото! Кто же его принес?- удивленно вскинула бровь Глэйв.
— Я. Магией,- буркнул из-под усов единорог.
На несколько секунд воцарилась тишина. Кобылка начала обдумывать слова Ландкопфа и свои внезапные возможности, как вдруг они вошли в крупный зал, в этом месте занявший оба этажа. Повсюду были разбросаны инструменты, листы металла, различные простенькие механизмы и бумага. Пол и стены в некоторых местах покрывала копоть, а платформа с перилами, идущая вдоль стен верхней части зала имела немного вмятин. На одном из металлических столов кристальная пони увидела двигатель. По видимому, это был прототип того, что покоилось на листах, спрятанных в костюме Честера. Двигатель был очень громоздким, и, судя по всему, использовался на поездах.
— О, Мисс Скролл!- раздался знакомый голос, прокатившийся эхом по залу. Обернувшись к его источнику, кристальная пони увидела Флима, стоявшего на груди Скралла. Он лежал здесь, на полу, и взгляд чудовища был направлен как раз на нее, словно приветствуя, от чего по спине кобылки пробежали мурашки. Рука все так же лежала отдельно, и в целом он не подавал признаков жизни. Флэм, кинув взгляд в ее сторону и приветственно махнув копытом, продолжил попытки вскрыть ладонь железного монстра. Его брат спрыгнул с огромной металлической пластины и потрусил в ее строну.
— Я вижу, вы заметили двигатель поезда — мы взяли его как пример того, что нам нужно создать. Это самый распространенная модель. Ее обычно используют для поднятия поездов в гору, или спуска, ведь несколько пони на ровной местности могут разогнать его куда быстрее этой машины. Он намного проще, чем наша модель,- страдальчески вздохнув, он произнес,- никто не хочет переделывать хотя бы один цех под сборку столь сложного механизма, даже если он будет в сотни раз мощнее оригинала. Но я уверен, что с вашей помощью нам удастся наконец открыть всем глаза!
Скептически хмыкнув, Глэйв кивнула. Их ожидает весьма приятный сюрприз в виде отсутствия хваленых знаний.
— Вы смогли вскрыть его?- спросила она, обходя монстра по большой дуге. Паранойя и недосып делали свое – стоило отвести взгляд, как паучьи лапы на спине, длинной в полдюжины метров каждая, медленно шевелились, а три выключенных фонаря поворачивались, наблюдая за каждым ее движением. Но кристальная пони не реагировала, понимая, что скорее всего это лишь наваждение. Или, может, они все — Честер, Флим и Флэм — его марионетки, которые специально заманили ее в логово чудовища? С трудом, кобылке удалось подавить эту мысль. Слишком бредово.
— Куда там!- фыркнул жеребец, смотря на Скралла как на сокровище,- слишком прочный материал. Мы не можем даже поцарапать его, не то что вскрыть. Мы даже не можем определить, из чего же он сделан.
— Сделан?- вскинула бровь "инженер". Паучьи лапки слегка задрожали, и ей послышался тихий смех.
— Конечно! Это же механизм, и каким бы продвинутым он не был, он был создан кем-то. Не сам же он появился?
— Тогда новый вопрос — кем же?- спросила кобылка, рассматривая оторванную руку чудовища, механизмы внутри которой едва заметно двигались. Скоро она уже начнет к этому привыкать,- Что за сила могла сделать это?
— Ну...- единорог неловко улыбнулся. Видимо, ответа он не знал.
— Чтож, я рад, что тебе так интересна эта тема, Скролл, но к ней мы вернемся позже,- вмешался подошедший Честер,- теперь же, Флим, расскажи нашей гостье, что стало известно по внешним наблюдениям.
— Ах, да,- жеребец явно был рад возможности отойти от непонятной ему темы,- Проведя осмотр поврежденных частей корпуса, мы выяснили, что этот механизм тоже работает на паре. Правда, если брать за основу тот двигатель, который мы имеем сейчас, то пар идет по многочисленным клапанам и трубам огромное количество времени. Даже более того — этот путь намеренно удлинняют. Зачем — не понятно.
Поняв большую часть сказанного, Глэйв смирилась, что ее ждет множество веселых часов копания в тоннах бумаги в попытках разобраться хотя бы в азах инженерии ради того, чтобы разобраться в строении того, что она смело могла назвать самым страшным своим кошмаром, и к чему почувствовала внезапный для нее самой интерес.
— Ну,- обреченно вздохнув, сказала она,- Давайте начнем.