Нотация Хувс
IX
Твайлайт уже минут пятнадцать пялилась на карту дружбы, пытаясь объяснить необъяснимое самой себе. Карта явно показывала, что проблема дружбы в Понивилле решена Трикси. Но Трикси проблему дружбы решать отказалась. Можно было, конечно, предположить, что Великая и могучая Трикси проявила сознательность и взялась за проблему дружбы после демонстративного отказа. Но для этого надо было как-то совместить в одном предложении «Трикси» и «сознательность», не разрушив к псам тартаровым все возможные законы логики. К таким загадкам жизнь её явно не готовила.
Но годы уроков не прошли даром. Не сразу, но всё же принцессу осенило. Сознательность далеко не единственная мотивация, которая может двигать пони. У Трикси могла быть еще одна причина решить проблему дружбы. Такой шанс утереть нос принцессе Трикси всё же не упустит. В голове возникла картина: Трикси открывает двери резким ударом задних копыт, вваливается в тронный зал, излучая ауру самолюбия, исцеляющую низкую самооценку у всего живого в радиусе пары километров, бесцеремонно усевшись на трон, закидывает задние копыта на стол и спрашивает «ну, и кто тут теперь главный по проблемам дружбы в Понивилле?». Что ж будет неприятно, но иного выхода, кроме как пережить это, как стихийное бедствие, нет, и не предвидится. Твайлайт морально приготовилась к тому, чтобы отмерить минимально допустимую дозу похвалы, не показав своего раздражения.
Но произошедшее дальше спутало все планы. Дверь за спиной Твайлайт очень-очень тихо отворилась. Аккуратно, как будто стараясь не потревожить никого, в тронный зал зашла Трикси. На лице ее была написана скорбь и тоска, а выглядела она очень подавленной. Тихо-тихо синяя единорожка прошептала:
— Я бы не стала тебя беспокоить из-за своих проблем, но я не знаю, что делать, а обратиться больше не к кому. Твайлайт, помоги мне, пожалуйста.
Твайлайт Спаркл отчетливо слышала, как в её голове с оглушительным треском и грохотом, второй раз за полчаса рушится картина мира.
— Что случилось?!
— У меня жутко болит голова, и ещё светится кьютимарка! Я что-то в этом замке не так сделала, да?
Принцесса нахмурилась, но ничего с такими симптомами в голову сходу не приходило, особенно, связанного с замком. Разве что, кьютимарка светилась потому, что Трикси выполнила задание магической карты. Оставалась головная боль. Отчего у единорогов голова обычно болит? Точно, перегруз.
— Трикси, попробуй открыть дверь телекинезом.
Ручка двери и рог Трикси покрылись светло-пурпурным сиянием ее магической ауры. Фокусница скривилась от боли. Как бы она ни была плоха с магией, открыть дверь – мелочь для единорога. Значит, Трикси умудрилась заработать перегруз. Причем, это был ее первый раз.
— Поздравляю, ты словила перегруз. Причем самую неприятную его разновидность, судорожную единорожью мигрень. Значит, тебе удалось исполнить действительно серьёзное заклинание. Пойдем на кухню, я тебе приготовлю специальный отвар.
Трикси слабо улыбнулась. Так вот она какая, единорожья мигрень. Болезнь серьезных магов. Странно, что её не прохватило так, когда она телепортировала гигантский каменный стол неведомо куда. Видимо, дело было в том, что тогда она предварительно размялась, сделав две сотни чашек, и точность телепортации была на уровне «неведомо куда».
Под «пойдем» Твайлайт подразумевала «телепортируемся». Они оказались на кухне, а Трикси вспомнила, почему она так завидовала Твайлайт. Ей-то после телепортации двух живых пони голова не болела.
— А в чём была проблема дружбы? – Спросила принцесса, ставя чайник.
Все ещё кривясь, Трикси процедила:
— Старлайт и Маффинс, которая на почте работает, поссорились. Дело едва до драки не дошло.
— И ты их помирила?
— Понятия не имею. Наверное, да, помирила.
Тут принцесса на полном серьезе задумалась, а не барахлит ли у неё карта дружбы.
— Что значит, «понятия не имею»?
Трикси приняла из копыт Твайлайт кружку и сделала пару глотков.
— Старлайт знатно дров наломала. Ей было так стыдно, что она из комнаты выходить не хотела.
— И как ты ее уговорила?
— Никак. – После паузы Трикси мрачно добавила: — Я не вытерпела и просто телепортировала к Маффинс, надеясь, что они помирятся.
— Ты что сделала?! Подожди-подожди, ты без всякой разминки телепортировала живую пони без ее ведома на другой конец Понивилля с точностью до метра?! Немудрено, что ты словила перегруз. Ты хоть понимаешь, какой опасности ты подвергла Старлайт?
Настроение у Трикси и так было не фонтан, а тут еще и выслушивать нотации заставляют. Она уже была готова взорваться, но принцесса вовремя опомнилась и сбавила тон:
— Ладно, чтобы ты там не сделала, это сработало. Ты помогла Старлайт, и я тебе за это благодарна. Но телепортация, если её выполнить неаккуратно, может быть очень опасной. Ты могла покалечить Старлайт.
«Тебе очень сильно повезло, что я сейчас не в форме» — подумала про себя Великая и могучая Трикси, но вслух же только пробормотала:
— Я уже поняла, спасибо. Но, твоя волшебная карта отправила меня помогать Старлайт. Именно меня.
— Скажите, вы все-таки нашли Дёрпи Хувс? Ссора связана с этим?
От этого вопроса внутри Трикси всё замерло. Ей почему-то вспомнился рассказ Старлайт. Имеет ли она право рассказывать о том, что видела?
— Это секрет пока. Старлайт спроси, если захочет, расскажет. – Пробормотала единорожка себе под нос, явно пытаясь показать, что не хочет говорить на эту тему, и, не удержавшись, всё же ехидно добавила: — Спорим, что если бы тебя спросила принцесса Селестия, ты бы все выболтала.
От этих слов Твайлайт Спаркл дернулась, как от щелчка по носу. Следующие секунд пять она просто молчала, мрачно глядя в пол, пытаясь успокоиться. Несмотря на это, ее голос немного дрогнул, когда она ответила Трикси:
— Мы со Старлайт не так давно об этом говорили. Я бы может и рассказала Селестии. Но не потому, что она правительница Эквестрии, а потому что она мой друг. Это две большие разницы. Я не настолько плохая!
— Ты не плохая, ты просто такая же, как и остальные пони. А пони слушаются тех, кого считают важным. Селестию, принцессу Дружбы, учителей, родителей. Особенно родителей.
После последних слов Трикси повисла неловкая тишина. Было видно, что она вспомнила что-то очень личное. Чтобы разрушить неловкую тишину, принцесса не придумала ничего лучше, чем просто сказать:
— Допивай отвар. – Возможность покомандовать придала Твайлайт уверенности, и она добавила уже чуть громче: — И да, до утра никакого колдовства. Даже шляпу на гвоздь повесь своими копытами. Перегруз усугублять нельзя!
Трикси взглянула на принцессу, как на слишком уж важную пони, которую не факт, что еще надо слушать. Принцесса правильно истолковала этот взгляд и сделала свой тон чуточку мягче:
— Трикси, я так говорю не потому, что я принцесса, а потому что хочу помочь.
Синяя единорожка нашла в себе силы улыбнуться и допила отвар. Трикси поняла, что Твайлайт хотела помочь, но в ее тоне все равно было что-то бесящее. Только она хотела ехидно ответить, как случилось нечто неожиданное.
Кухню осветила ослепляющая бирюзовая вспышка. Возникшая из ниоткуда Старлайт Глиммер подошла к плите, открыла пачку лекарства от перегруза, засыпала тройную дозу порошка себе в рот, взяла в передние копыта чайник, вылила литр теплой воды себе в глотку и зашагала по направлению к дверям. Буквально за полшага до дверей Твайлайт окликнула свою ученицу:
— Что там с Дёрпи?
Старлайт обернулась, чем привела в ужас обеих пони. Следы от слез, конечно, давно засохли, но перегруз и усталость наложили на светло-лиловое личико Старлайт жуткие следы. Скажем так, на ночь Найтмер Мун костюм бы ей точно не понадобился.
— Трикси, никому ничего не рассказывай. Слышишь? То, что мы видели – это чудо. Мы никому не дадим его испортить! Никому и ничего не рассказывай.
Великая и могучая Трикси нервно сглотнула. Твайлайт спросила:
— Ты нашла её?
— Да, я нашла её. Завтра в письме Селестии все отпишу. До завтра.
Дверь захлопнулась. Твайлайт удивленно спросила:
— Что с ней стряслось?
— Поверь, тебе лучше не знать!
— А ты знаешь, кто такая Дёрпи Хувс?
Воображение Трикси моментально воссоздало в её голове образ красного облака ярости. С криком «я ничего тебе не расскажу!» она выбежала из комнаты, оставив Принцессу дружбы в одиночестве.
«Дорогая принцесса Селестия,
Как вы меня и просили, я разыскала Дёрпи Хувс. Как оказалось, она отлично разбирается в теоретической магии, но при этом абсолютно ничего не смыслит в интригах внутри научного сообщества. Тот факт, что её статьи считали принадлежащими вашему перу, привел её в ужас. Дёрпи Хувс глубоко сожалеет о том, что её действия нанесли столь тяжкий вред науке Эквестрии. К сожалению, я не могу раскрыть вам её настоящее имя. Во-первых, в отличие от остальных хитрецов, использовавших псевдоним, у неё действительно были веские причины на то, чтобы скрыть свое имя. Во-вторых, я связана обещанием, никому не рассказывать о ее личности. Я хотела бы попросить вас не предпринимать никаких действий, направленных на то, чтобы раскрыть личность Дёрпи Хувс.
Я понимаю, что отказом я растрою Ваше Величество, но иногда даже вам необходимо говорить «нет». Если же вам нужно что-то ей передать вы в любой момент можете написать ей письмо в Понивилль до востребования. Я передам ей, чтобы она забрала письмо.
P.S. Пони, собиравшие «налог на псевдоним», как минимум один раз соврали вам. Я помню, как они заявляли, что общение с Дёрпи Хувс шло исключительно по почте. Но по моим сведениям, имела место как минимум одна личная встреча с посредником. Кто знает, что они ещё от вас скрыли.
С уважением и наилучшими пожеланиями, ваша верная подданная Старлайт Глиммер»
«Дорогая Старлайт Глиммер,
Да, не скрою, твой отказ меня удивил и расстроил. Но в тоже время я знаю, что твоему суждению можно доверять. Так же с радостью сообщаю, что твои слова подтверждают результаты дополнительного расследования. Оказалось, что от меня скрыли большую часть переписки с Дёрпи Хувс, точно так же, как и факт личной встречи с посредником. Если остальные единороги, писавшие под псевдонимом, прекрасно понимали, как их статьи будут восприняты и за что они платят «налог на псевдоним», то Дёрпи Хувс и в самом деле не подозревала, что «налог на псевдоним» незаконен. Это очевидно из скрытой от меня части переписки. А ещё из скрытых писем я узнала, сколько же бит вытянули из Дёрпи Хувс. Теперь кому-то придется возместить нашему таинственному другу шестизначную сумму.
Не завидую я этим хитрым бюрократам. Но всё же оцени, как чудесно сплелись их тупость и наглость, позволив им обдурить всех, включая меня, дважды. И ведь самое обидное, у них почти получилось.
Кстати, рядом с этим письмом ты найдешь ещё одно. Передай его лично Дёрпи Хувс в копыта. Само собой, даже не вздумай его читать. Я бы хотела получить ответ от неё как можно скорее. Я рассчитываю на тебя, Старлайт Глиммер.
С наилучшими пожеланиями, принцесса Селестия»
«Дорогая Дёрпи Хувс,
Я надеюсь, Старлайт все-таки донесла до тебя это письмо. Если же нет, я очень сильно в ней разочаруюсь. Пожалуйста, ответь мне как можно скорее, чтобы у неё не было неприятностей.
Я знаю, что ты не хотела делать ничего плохого, догадываюсь, почему ты не хочешь рассказывать, кто ты такая, и уважаю это желание. Ты об этом явно не знаешь, но среди правил, по которым пишутся научные тексты, есть правило, которое прямо запрещает использовать псевдонимы. О котором, к сожалению, давно забыли. Я бы могла написать, что правила одинаковы для всех, и что ты поступила плохо, нарушив их. Но, во-первых, ты не знала, во-вторых, я сама нарушала это правило, чем по факту и обесценила его. Да, твои действия привели к тому, что наука пострадала, и пострадала достаточно сильно. Но именно моя безответственность сделала возможной эту ситуацию. Мне не так часто приходится признаваться в своих ошибках. Так что, пожалуйста, не хвастайся тем, что я с тобой этим поделилась.
Чтобы в дальнейшем исключить такую ерунду имеет смысл немного переработать правила. Я хочу сделать так, чтобы каждый пони был обязан использовать псевдоним. Не больше трёх, и в одной научной области не должны использоваться разные. Настоящие имена ученых будет знать только тот, кто принял текст на первичную проверку, призванную отсеять полную чушь. Детали до конца не проработаны, это всё ещё на этапе идеи. И само собой, очень многое будет зависеть от пони, которые воплотят эту идею в жизнь. Думаю, месяца через три ты сможешь продолжить публикации под своим псевдонимом.
Но не надейся теперь, что твоим идеям дадут спуску. Жди потока очень жесткой и, возможно, даже несправедливой критики. Желание нажиться на тебе принесло многим пони среди научного бомонда серьезные неприятности и вряд ли они это просто так забудут.
И раз уж мы заговорили о неприятностях. Я обязала хитрецов, что так внаглую на тебе нажились, возместить все до последнего бита. Даже не вздумай отказаться, эти деньги у тебя выманили обманом, и они должны быть возвращены. Мне нужно как-то передать эти деньги тебе. Я не прошу тебя раскрывать своё имя, но мне необходимо найти способ возместить тебе расходы, что так несправедливо были на тебя возложены. Прошу тебя, сообщи о том, как ты хочешь получить деньги в ответном письме как можно скорее.
С любовью, принцесса Селестия»
«Дорогая принцесса Селестия,
Вы не представляете, как я удивлена тому, что вы мне написали. Пожалуйста, не наказывайте Старлайт Глиммер за то, что я задержала ответ! Мне даже за перо браться очень страшно было!
Спасибо, что вы отнеслись с пониманием к моей ситуации. Сначала я отказалась раскрывать себя просто потому, что испугалась. Но я немного подумала и решила, что после того, как Дёрпи Хувс начали воспринимать всерьёз, мне тем более нельзя раскрывать себя. Ведь тогда будут обсуждать настоящую Дёрпи Хувс, а про её идеи все сразу же забудут. Если я правильно всё понимаю, вы писали под псевдонимом по тем же причинам. Надеюсь, мой отказ рассказать о себе вас не очень сильно обидел.
Что до денег, там должна была получиться немаленькая такая сумма. И, честно признаться, мне эти деньги уже не нужны. Мне достаточно уже того, что я не буду платить этот дурацкий «налог». Я хочу, чтобы вы отдали их Лире Хартстрингс. Она очень сильно мне помогла в свое время и заслужила эти деньги. Пожалуйста, если вам не трудно, пошлите кого-нибудь проследить, чтобы она взяла деньги. Это важно, она должна принять все до последнего бита. Нельзя дать ей отказаться. И еще, пожалуйста, передайте ей записку, которую я вложила в это письмо. Там я объясняю ей, почему для меня важно, чтобы она взяла деньги.
С уважением, ваша верная подданная Дёрпи Хувс»
«Дорогая Лира,
Я не знала, как тебе объяснить, почему мне было так неловко из-за той истории с книгами. Теперь я знаю! Чтобы ты поняла, как я себя тогда чувствовала, ты должна принять всё до последнего битика. Но я делаю этот подарок не для того, чтобы заставить почувствовать тебя плохо. Нет, я правда-правда считаю, что ты заслужила эти деньги. Ведь если подумать, с твоей помощью я достигла такого, о чем и мечтать не смела. Твоя помощь бесценна, и даже эти деньги её не окупят. Лира, пожалуйста, возьми их и не переживай из-за этой суммы слишком сильно. Не хватало нам еще раз поссориться из-за ерунды.
Навеки твой друг, Дёрпи Хувс (ты ведь знаешь, кто именно, да?)»
Лира нервно захохотала:
— Еще бы я не помнила!
Листок упал на пол. Бон-бон продолжала таращиться на принцессу Селестию. Правительница Эквестрии сидела на диванчике и продолжала прихлёбывать чай. Ситуация её забавляла, но ни Бон-бон, ни Лира не заметили бы этого, даже если бы очень сильно постарались. В свое время она твердо усвоила: очень немногие пони при очень нечастых обстоятельствах могут принять, что они забавны. Так что виду лучше не подавать.
— Ещё бы не помнила что, Лира? – Мягко спросила Принцесса дня.
— Ещё бы я не помнила, кто она такая. – Ответила Лира.
Сразу же после этой неосторожно оброненной фразы её лицо перекосилось от страха. Она же пообещала себе, что постарается при посторонних не говорить о Дёрпи. А тут Селестия!
К счастью, принцесса Селестия поняла причину тревог своей подданной и сразу же поспешила её успокоить:
— Нет, я не буду тебя спрашивать, кто такая Дёрпи Хувс. Но деньги все же придется принять. Надеюсь, ты понимаешь, почему для твоего друга это так важно.
Ужас сменился грустью, смешанной с искренним стыдом.
— Принцесса, неужели это так важно, что она попросила вас лично об этом?
— Нет, она бы никогда меня об этом не попросила. Но я решила, что лучше проследить самой.
— Вы всё же знаете, кто она? – Спросила Бон-бон.
— В некотором смысле, да, знаю. Мне попала в копыта её переписка с редакциями научных журналов и комиссиями по проверкам научных текстов, поэтому я неплохо представляю, что она за пони. Но нет, настоящего имени я не знаю. Лира, если не секрет, почему Дёрпи отдала деньги тебе?
Лира помедлила, но решила, что стоит рассказать.
— Я покупала для нее книги в Кантерлоте и помогала с экспериментами. Просто мне почему-то казалось, что кроме меня никто ей не поможет.
— Это были подарки?
— В некотором роде. Я занижала цену, чтобы ей было полегче. Я думала, что так помогаю ей.
— Я так понимаю, делала ты это без её ведома. – Уточнила Селестия.
От стыда зеленая единорожка была готова провалиться сквозь землю. Но все же она взяла себя в копыта и договорила:
— Когда я узнала, что она пишет под псевдонимом, я сразу поняла, за кого её принимают. Я испугалась и наговорила ей гадостей. Заодно проболталась, что врала о цене книг. Я поняла тогда, что её разозлило именно это, но не могла взять в толк почему. Ваше высочество, вы уверены, что я должна взять эти деньги? Я ведь и правда поступила с ней не очень красиво в свое время.
Селестия глянула на Лиру немного строже, и мягко, но очень серьезно, как умела только она, спросила:
— Вы все еще в ссоре?
— Мы помирились. Ну, точнее нас помирили. Но да, мы больше не в ссоре.
— Тогда послушай моего совета, Лира. Прими эти деньги и потрать на то, что считаешь правильным. И больше не ссорься из-за денег со своими друзьями. Оно того не стоит.
Лира слабо улыбнулась.
— Спасибо, Ваше величество. Вы правы, именно так я и должна поступить.
Селестия улыбнулась от всей души, поставила пустую чашку на место и встала с дивана.
— Тогда, полагаю, я своё дело сделала. Рада была помочь. До свиданья.
После того, правительница Эквестрии, Принцесса дня, сама Селестия покинула их дом, Бон-бон наконец-то позволила схватиться себе за голову и закричать «сто три тысячи пятьсот бит, Лира, сто три тысячи пятьсот!». Лира вздохнула и скосила свои глаза на столик, где принцесса оставила отчет из банка. Серьезный документ со всеми возможными печатями, удостоверяющий, что Лира стала богаче на 103 500 бит. Немаленькая сумма, на которую можно было купить домик в Понивилле. Совсем небольшой, правда, и на отшибе, но всё же.
И если Бон-бон в панике обхватывала голову копытами, то Лира понимала, откуда взялась такая сумма. Дёрпи успела опубликовать больше тридцати статей. Если за каждую просили около трёх тысяч бит, то где-то такая сумма и могла собраться за несколько лет. Маффинс недоедала и все до последней монетки вкладывала в науку. Книги же стоили в сумме около двадцати тысяч, и из них где-то тысяч шесть-семь Лира Хартстрингс взяла на себя, воображая, что она спасает свою подругу от голода. А та, питаясь подножным кормом и подхалтуривая на сторонних работах, умудрилась найти ещё сто тысяч на взятки. И не рассказала своей подруге, чтобы не грузить её лишними проблемами. Теперь Лира чувствовала себя такой идиоткой.
— Лира, что ты будешь делать с этими деньгами. Лира?
Салатовая единорожка продолжала молчать. Ей не хотелось пока даже думать об этом. Для начала надо было как-то переварить тот факт, что сама Селестия пришла к ней домой, чтобы сунуть ей в копыта сто тысяч бит. Но всё же кое-что пришло ей в голову, и эта мысль её рассмешила. Как бы Маффинс не пряталась, но если ее идеи действительно «взлетят», как любят говорить пегасы, то такое шило, как её безрогость, в мешке утаить не получится. Лира представила себе выражения лиц Кантерлотского научного бомонда, после того, как им объявили, что Дёрпи Хувс на самом деле пегаска. Вот с одной стороны стоят необычайно важные единороги, а с другой улыбается и машет Маффинс, что своим умом раскусила их тайны и создала то, до чего они додуматься не смогли. Почему-то представилось, что прямо у Маффинс за спиной точно так же улыбается и машет Селестия. Да, за такое зрелище не жалко и ста тысяч бит отдать. Лира захихикала:
— Знаешь, Бон-бон, а ведь это вполне в стиле Маффинс.
— Что именно?
— Замечтаться так сильно, что ничего не заметить вокруг себя. И врезаться в самую гнилую подпорку, раздолбав все вокруг.
Бон-бон скривила рот в задумчивой гримасе, перебирая в уме все городские происшествия за последний месяц:
— Не понимаю, о чем ты? Что Маффинс на этот раз сломала?
Расхохотавшись, Лира ответила:
— Всю науку в Эквестрии.