Всемогущий ужас огненных копыт

Глава 1

ГЛАВА 1

Новый день начался так же обыденно, как и вчера: бодрящие крики ужаса из кипящих котлов, осадки из весёлых огненных лягушек и отличная жаркая погода от адского пламени, заботливо согревающего всё мрачное подземелье обширного измерения демонов. Казалось бы, что могло омрачить столь чудесный день жизнерадостной Калипсо? Как и подобает любому демону, Калипсо желала увеличить свою силу, дабы любезно сеять страх и ужас в любой смертный мир, в который только её закинет судьба. Конечно, в роли судьбы для неё выступали более высокоранговые демоны, раздающие приказы, с чем, к её великому сожалению, ей приходилось считаться.

Калипсо была одним из самых низкоранговых демонов, чьи успехи в демонологии оставляли желать лучшего. Для того, чтобы увеличить силу, стать более значимой в родном обществе и получать новые ранги, необходимо было демонстрировать свои навыки жрецам Огня – сердобольным скрягам, не знающим никаких других эмоций, кроме презрения и ненависти. Понятное дело, что перед ними нельзя было ударять в грязь лицом или, как можно выразиться, «падать в грязь», но начинающая демонесса знала, как можно ярко отличиться «падениями», правда немного не в том направлении, в котором она бы хотела. На очередном экзамене перед жрецами Огня демонесса при попытке ударить хлыстом грешную душу, висящую над лавовым котом, неуклюже промахнулась, после чего потеряла равновесие и свалилась в этот самый котёл. Причём размеры грешной души, что была из мира гигантов лакораксинов, сами по себе были размером с котёл. Как она промахнулась? Не поняли даже жрецы.

Или был случай, когда нужно было напугать обычную курицу с популярной в Аду планеты Земля. Разумеется, напугать до смерти. Демоны умели принимать устрашающие облики и внушать жуткие образы в головы неразумных или слаборазвитых существ для достижения своих злых и коварных целей. Суть задания была даже не в том, что «сможешь напугать или нет», а в том, как быстро демон сможет справиться с этой работой. Столь примитивное пернатое задание и сыграло роковую роль в будущем «великой» демонессы. По крайней мере, она себя таковой считала в глубинах недр своей души… правда, души у неё не было, но это не важно.

Над ней ещё никогда так не смеялись, как в тот день, а смеялись все присутствующие жрецы и другие демоны, пришедшие поглазеть на незабываемое шоу. Только Калипсо было обидно не от смеха жрецов, а от того, что над ней смеялась… та самая курица. И даже блохи, что были на курице, тоже хохотали над ней своим типичным басистым баритоном. Никто точно не знал, что же такое «страшное» демонесса внушила курице, да и краснеющая демонесса не спешила делиться своими мыслями. Жаль, курица не умела говорить. В тот день Калипсо поняла две важные вещи: не стоит так больше ошибаться. И что курицы умеют смеяться.

Ошибка за ошибкой, провал за провалом – Калипсо желала расти как статусный демон, а жрецы всё неохотнее принимали её экзамены. Более того, они всегда собирались кучей, приносили хрустящие жареные кости грешников и с большим интересом смотрели на её «успехи» в том или ином испытании. Конечно, Калипсо была не единственным аутсайдером в Аду, но равных ей в этом не было точно. Кстати, та курица всё же умерла, правда от смеха. Более того, её птичья душа сразу вознеслась в Рай прямо из Ада.

Желая вырваться из собственного круга неудачницы и «лучшей с конца», она пошла к жрецу Анкиву, который был распорядителем испытаний для демонов. Нет, она не стала слёзно умолять его дать ей испытание такое, которое было бы ей по зубам. Более того, она была возмущена тем, что ей давали слишком лёгкие испытания, ведь она, как она считала, была создана для чего-то большего, а не для мелочей, кои она считала выше своей чести и достоинства. Она просила… нет, она требовала от Анкива того, чтобы ей дали «нормальное» поручение, при этом грозно топнув своей очаровательной ножкой. Правда, топнула она случайно по «очаровательной» ножке жреца, но её это ничуть не смутило.

Попытки жреца достучаться до Калипсо через её высокомерие и тщеславность не принесли успеха, после чего Анкив сдался, правда, улыбаясь настолько хитро, что щёки вытянулись до самых ушей. Он сказал, что есть один мир, с которым бы справились даже блохи её покойной курицы, погибшей в радости и с безграничной улыбкой на её клюве. Демонесса должна была посеять ужас и страх в маленькой деревне безмятежных наивных пони, бегающих по облакам, радуге и зелёным полям. Пони были разумными и развитыми существами, но изнеженными заботой могущественной принцессы, которая возглавляла их розовый и пушистый мирок. Каждый житель деревни должен искреннее испугаться демонессы, и только тогда задание будет выполнено. Взамен за успех жрец обещал помочь с ранговым продвижением в Аду. Но если все пони не станут бояться Калипсо, то обратно в Ад её не примут, и обратный путь для неё будет закрыт до тех пор, пока задание, наконец, не будет выполнено. Безрассудно верящий в свой успех напыщенный, хоть и симпатичный, демон тут же согласился на условия жреца и был отправлен в некий мир, именуемый Эквестрией. Правда, коварный жрец явно не планировал скорое возвращение высокомерного наивного демона и чуточку усложнил задание, превратив Калипсо в пони без возможности смены облика. Она была чёрной очаровательной пони с крыльями, что были чернее ночи, и с красными глазами на своей мордашке, как и подобает истинному воплощению шаблонного зла. Калипсо и без того обладала слабой силой, но в Эквестрии, возможно из-за подавляющих сил добра заботливой принцессы, от её силы остались лишь какие-то кусочки.

Но это было не последней уловкой хитрого жреца – демоны не могли напрямую наблюдать за похождениями Калипсо, да и своих дел у них было в достатке, поэтому они внедрили в её разум духа-помощника, который должен был детально запоминать всё то, что она делала. Мнение духа, естественно, никто не спросил, и вместо того, чтобы постигать тайны древних свитков Ада, он был вынужден страдальчески обитать в её высокомерной черепушке против своей воли.

– Да ты можешь уже заткнуться или нет? – раздражённо спросила Калипсо.

Ты знаешь, что моя задача как писаря свитков – запоминать как можно больше о твоих похождениях, и иногда мне… необходимо повторять то, что запомнилось. Мне не выдали тело, поэтому я не могу ничего записывать. Если хочешь, злюка ты наша, записывай сама, а я буду тебе диктовать.

– Я тебе не ботаничка и не просила лезть ко мне в голову! Ненавижу Анкива, – злобно говорила Калипсо. – Ненавижу быть чёртовой пони! Ненавижу тебя! – добавила она, почему-то глядя на свои копыта.

Вместо того, чтобы ненавидеть всё вокруг, может соберёшься и выполнишь задание? Оно даже проще, чем с той курицей.

– Ещё раз скажешь про курицу, я тебе… я… – запнулась Калипсо.

Что, в мордашку себя копытом ударишь?

– Агрхх! – ещё больше злилась демонесса.

Пожуй травку и посчитай облака, говорят, нервы успокаивает.

– Пошёл вон из моей головы! – сказав, Калипсо разогналась и умышленно ударилась головой об дерево.

К счастью или нет, невероятно злющая демонесса не может себя убить и не способна как-либо умереть вообще, по крайней мере, в Эквестрии. Зато она поняла, что такое физическая боль, ибо тело «пони» имело болевые рецепторы в отличие от её родной демонической шкурки. Поэтому она предусмотрительно упала на траву и начала по ней кататься с криками и страшными воплями, больше похожими на суровый плач бабочек.

– Заткнись, заткнись, заткнись! Я поняла уже! Если я пойду выполнять задание, ты замолчишь, наконец? – крикнула демонесса.

Если я не буду запоминать всё то, что ты делаешь, то жрецы уничтожат меня, сотрут из бытия. В отличии от тебя, мой инстинкт самосохранения находится не на уровне камня.

– Если ты не прекратишь, то я специально останусь здесь на века! А ты, дорогой мой, будешь жить во мне вечно, ха-ха! – ненормально и истерично посмеялся демон.

Хохочущее непарнокопытное зло видимо не поняло, что в таком направлении его ждёт путёвка в мир шизофрилэнд, ибо невольный страдающий пленник в виде разумного внутреннего голоса, да ещё несправедливо запертого в её черепушке, извечно будет изводить её совесть.

Неумело прорычав, гроза радужных пони направилась в самую гущу небольшой, но симпатичной деревни, которая так и напрашивалась быть сожжённой дотла. Вид поднимающегося пепла, затмевающего солнечный свет, сделает из деревушки незабываемый демонический курорт. Вот незадача – всеподжигающее зло если и способно что-то спалить, так только свой болтающийся хвост.

– Прости, с тобой всё хорошо? У тебя вид какой-то ну очень злобный, – спросил незнакомый жеребец, попавшийся на пути Калипсо.

Он даже не понимал, с какой могущественной силой ему не посчастливилось столкнуться. Что же его ждёт? Адский котёл? А может, мечтательное воплощение непарнокопытного зла натянет глаза его на заднее место, что, кстати, было бы очень креативно, ведь это моя идея, да. Кхм, лучше не буду мешать своей попутчице думать, а то у неё и так странно подёргивается глаз. Нет, не веко, а именно глаз…

– Взорвись на тысячи частей! – прокричав, демонесса пристально посмотрела на него ужасающим окосевшим взглядом, при этом мило оттопырив нижнюю губу.

Однако озадаченный путник как-то не собирался взрываться. Может, он просто не хотел и был не в настроении взрываться, а, может, дело было в том, что Калипсо была лишена своих демонических сил практически полностью. Внезапно показав путнику язык и знатно его тем самым обрызгав слюнями с характерным специфичным звуком, мокрое воплощение демонического ужаса спешно, но гордо пошло дальше, видимо надеясь, что жеребец до смерти испугается её слюней. Правда, вместо того, чтобы благородно умереть от страха, путник ухмыльнулся и спокойно пошёл дальше. Наверное… чтобы умереть попозже, видимо так, да. К сожалению, мне придётся признать, что мы застряли в этом радужном мирке примерно… на всю вечность.

– Ты всегда такой зануда? – спросила Калипсо, продолжая идти дальше.

Я один из самых популярных летописцев Ада.

– И кто тебе такое сказал? Скелеты, которые умерли от скуки, начиная читать твою писанину? – посмеялся демон.

Ничего ты не понимаешь в творчестве, неразумный демон. Творческую натуру может обидеть каждый. Лучше займись своей работой, а я займусь своей. Не забывай, я вижу все твои мысли и мечтаю поскорее вырываться из твоего довольно пошлого разума, оскверняющего мой блистательный ум, созданный для великих тёмных свершений.

– Эй, зануда! Я само приличие! – возмутилась Калипсо.

Ты вообще можешь думать о чём-то другом? Неудивительно, что над тобой даже блохи смеются.

– Заткнись! – прокричав, демонесса долбанулась головой о грунтовую дорогу.

Вероятно, от столь могучего удара задрожала сама земля, либо всё оказалось проще – у бессмертного зла закружилась голова. Конечно, вместо того, чтобы благоразумно отсидеться и прийти в себя, условно-бессмертное воплощение кошмарного копытного ужаса пошло дальше, при этом устрашающе шатаясь по дороге, пока за очередным витком неповоротливой и крайне очаровательной жопки не споткнулось и не упало в небольшую канаву.

Темнота. Что есть тьма, и что есть свет? Для чего мы посланы в этот мир? Наверное, рассуждения так бы и летали в непроглядной темноте, пока разум Калипсо не пришёл в себя. Сначала вернулись её бредовые мыслишки, затем появился слух, а после раскрылся туманный взор её плавающих глаз. Безусловно «носительница» была до этого без сознания, и теперь… а что теперь?

– Ты как, жива? Ты меня слышишь? – послышался мужской незнакомый голос.

С трудом различая контуры, почти бессознательный демон попытался приподняться, но, видимо, тяжесть ушей оказалась непосильной ношей, отчего голова Калипсо снова рухнула на подушку словно сверженный титан в страшном поединке. Взор возвращался и контуры говорящего бесформенного пятна плавно обрели очертания белого единорога.

– Ты ещё кто такой? – пробубнило непобедимое, слегка поверженное зло злосчастной местной гравитацией.

– Я Страуб, владелец лекарственной лавки. Увидел тебя в канаве и перенёс сюда. У тебя ничего не болит? – любезно интересовался он, словно муха продолжая маячить перед глазами агента тьмы.

– Не твоё дело, – «вежливо» ответила Калипсо.

Она снова попыталась приподняться, и о чудо! Ей это удалось. И павший титан ванильных облаков восстал из мёртвых… в нашем случае, перекатившись, самоотверженно свалился с кровати на пол. Но не спорю, это значимый прогресс для…

– Заткнись, – тихо процедила Калипсо.

Я тебя перебиваю, когда ты издаёшь свои невнятные звуки, которые ты называешь словами? Может проявишь хоть каплю уважения к моей уважаемой персоне?

– Не делай резких движений, – сказал Страуб и аккуратно помог демонессе подняться на ноги.

– И без тебя справлюсь, червяк, – огрызнувшись, Калипсо небрежно оттолкнула спасителя в сторону.

– Понимаю, ты напугана. Но не бойся, ты в безопасности, – переживающим тоном говорил владелец лавки.

– А ты нет, – усмехнувшись, Калипсо обратилась к Страубу.

Видимо, зрение ещё не полностью вернулось, ибо всеговорящее воплощение зла обратилось к цветочному горшку. Демон кошмарных глубин Ада не привык к уязвимому, хоть и бессмертному телу. Вместо того, чтобы хоть капельку повести себя рассудительно, Калипсо явно решила извести не только себя, но и своего скромного попутчика, застрявшего в её разуме. А вот из нас двоих стыдно становится почему-то только мне. Ох, если я кому-то не угодил в подземном мире, лучше бы бросили меня вариться в кислоту, а не в этот ограниченный разум никчёмного демона.

– Мне ещё раз башкой удариться чтобы ты заткнулся? – огрызнулась демонесса.

– С тобой точно всё хорошо? – обеспокоенно спросил Страуб. – Лучше полежи у меня пару дней, понаблюдайся. Если будут осложнения, то я перевезу тебя в город, в больницу.

– Отвали, – буркнув и немного пошатываясь, Калипсо направилась на выход из дома. – Какой-же он наивный болван, – тихо добавила она.

Птички щебетали, по голубому небу плавали пушистые облака, а под ногами росла травка с неповторимыми цветами. Радужный мир пони так и напрашивался погрязнуть в огне, страданиях и вечном ужасе пыток и истязаний.

– Мне не нужен весь их жалкий мир, а только напугать глупых жителей глупой деревни, – проворчала Калипсо, всё ещё страдая от лёгкой головной боли.

Мечты мечтами, но пока демон что и смог сделать, так обслюнявить прохожего и понежиться в уютной канаве. Калипсо больше походила на забавного ручного терьера, чем на вселенского уровня зло. Может, всё происходящее было частью её плана, а я, такой непросвещённый, просто не в курсе столь грандиозных замыслов?

– Я справлюсь! – прошипел демон.

Справишься, говоришь? Видишь, там, у забора, стоит розовая пони? От неё так и веет радужно-ванильной наивностью, просто напугай её. Начни работать, наконец!

И вот, ужасающее зло с лёгкой шизофренией в виде своего попутчика направилось к ничего не подозревающей местной смертной пони, чьё сердечко может остановиться просто от лёгкого прикосновения со спины. Калипсо и правда подкрадывается к розовой пони сзади, неужели начала внимать мудрости своего любезного писаря? И вот, она легонько касается попки задумчивой розовой особы, как… искры из глаз от сильного удара копытом. Мир закружился, но не по велению могущественной Калипсы, а от того, что она совершила цирковой кувырок через себя. Удивительно, но даже на все четыре ноги приземлилась. Вот как нужно покорять отсутствующие сердца жрецов Ада! Увы, сейчас они ничего не могли видеть, но лишь смиренный писарь постарается как можно лучше запомнить этот момент, чтобы проржаться… кхм, чтобы внести его в легендарные хроники похождения могущественного зла во плоти невинной пони.

– Ах, прости-прости, – развернувшись, розовая пони засуетилась, запрыгала и забегала вокруг Калипсо. – У меня сработал рефлёк… рифлик… рефлекс! Я не хотела тебя ударить и напугать.

– Напугать? Ты? Меня? Да… ох! – кипятилась Калипсо настолько сильно, что пар из ушей был готов хлынуть в любую секунду.

Злобно и коварно использовав свой коронный номер с высунутым языком и обилием слюней от него, воплощение мокрого зла потопало дальше, гордо не собираясь оборачиваться назад. Однако, услышав за спиной ускоряющиеся шаги, Калипсо резко пустилась в бег, при этом ловко виляя между домами. Хотя её адскую жопку местами заносило на поворотах. Спрятавшись за сломанной телегой, что стояла на обочине дороги, Калипсо постаралась перевести дух. Вне всякого сомнения, она просто хотела побегать, размяться, а не удирала от той розовой пони со всех ног.

– Тебе точно не больно? – с тележки выглянула та самая пони.

Калипсо истерично завизжала и уставилась на неё наикруглейшими глазами.

– Да откуда ты взялась!? Брысь! – огрызнулась она на розовую пони, придя в себя от небольшого шока.

– Я был неподалёку и услышал крик, – подоспел её знакомый лекарь, что владел лавкой. – Тебе нужен покой, у тебя явно сотрясение.

Прокричав нечто ругательно-матершинное, отважное непарнокопытное зло со всех ног побежало туда, куда глядели глаза. Дома и деревья мелькали так быстро, что становились смазанными декорациями низкобюджетного ужастика. Забежав в один из домов, в котором дверь оказалась на удивление не заперта, Калипсо замерла в полумраке, намереваясь перевести дыхание.

– Кто здесь? – послышался старческий голос.

Прищурившись, демоническое воплощение ужаса заметило крайне пожилую особу, которая медленно приближалась к ней из мрака. На ней был ужасающего вида фартук с сердечками, забрызганными тестом, мукой и, судя по запаху, сладким свежим вареньем. Пожилая хозяйка пристально посмотрела на озадаченного демона, а после подошла к подоконнику, взяла со столика тесак и хладнокровно начала рубить пирог стоящий на окне, с леденящим душу резким звоном.

– Хочешь кусок пирога? – сказав, хозяйка взяла зубами поднос со сладостью и медленно направилась к гостье.

Пирог был покрыт голубой глазурью с омерзительно красивыми зефиринками по бокам. А из разрезанных щелей сочилось красное варенье. Пожилая пони почему-то не злилась на неё, не боялась, хотя Калипсо была незваной гостьей, буквально вломившейся в чужой дом. Дружелюбие хозяйки настолько напугало Калипсо, что та выскочила из дома, каким-то чудом при этом выбив дверь, к счастью, жопкой, а не головой, иначе бы вновь благополучно потеряла сознание, канув на время в небытие. Вид счастливых пони, коими была населена деревня, вгонял ужас в отсутствующее сердце бесстрашного демона, ибо он не привык видеть столько добра и заботы за раз. Более того, жительница подворотней Ада вообще никогда не видела добра, слышав о его могучем проявлении такие страшные вещи, как прощение или взаимопомощь, причём бескорыстная. Именно такие вещи всегда здорово мешали любому злу брать вверх над добрыми существами, а иногда и над мирами. А такой ужасающей концентрации добра Калипсо не то что не видела, но и не верила, что так бывает вовсе. Практически лишённая сил, чёрная бездушная душа пожалела, что взяла на себя ношу непосильного задания.

Устав храбро бегать от ненормально добрых жителей деревни, могучее в мыслях воплощение копытного зла решило укрыться, как оно считало, в единственном на вид достойном месте для своей персоны. А именно в странном замке из непонятного материала, имеющего форму не менее странного дерева. По «никому не известным» высокомерным причинам, Калипсо выбрала именно это место для своего временного жилища. Благополучно заперев за собой дверь, она вальяжно начала расхаживать по просторному холлу замка, наслаждаясь гулким эхом своих шагов, которое подчёркивало её… величественность. Это не мои слова, я лишь озвучиваю её мысли, кхм.

– Перекрасить дёгтем в чёрные тона, и получится отличный дом, – довольно произнесла демонесса.

Обхаживая свои новые апартаменты, могущественное порождение тьмы с отвращением смотрело на обилие сердечек и прочей слюняво-нежной атрибутики пушистого мира.

– Развесить скелеты, побольше паутины, запустить парочку призраков… идеальное место, чтобы приводить сюда пони и пугать их до смерти! – восхищаясь собой, говорила Калипсо.

Звучит заманчиво, но почему-то сейчас они пугают тебя, а не ты их. Идёшь на рекорд по аутсайдерству?

– Ты просто завидуешь мне, – ухмыльнулась демонесса, довольно почёсывая носик об стену.

Внезапно послышалось гулкое эхо шагов, но в этот раз шаги точно были чужие. Из дальней комнаты вышла крылатая пони с рогом… дай мне чёрт памяти, кажется, это аликорн. Неужели местная богиня Селестия? Вот сейчас тот самый момент, когда нужно бежать как можно быстрее и как можно дальше. Однако кошмарная отрыжка Ада опять последовала своей загадочной логике и самоуверенно пошла навстречу аликорну, то бишь, неминуемой смерти. Фиолетовый аликорн внимательно смотрел… стоп, фиолетовый? Согласно преданиям, есть только синий, белый и… розовый аликорны. И почему этот аликорн размером с пони?

– Я Твайлайт Спаркл, а кто ты? Ты пришла за помощью? – спросила хозяйка будущего замка Калипсо.

Спаркл… упоминания этого имени из знати Эквестрии в древних свитках Ада не наблюдалась. Да и демоны всегда с неохотой собирают сведения о добрых мирах. Кто же она? Внебрачная дочь Селестии?

– Агрх, да почему вы всегда предлагаете помощь? Дорогуша, собирай манатки и вытрёпывай отсюда, теперь это мой дом, – горделиво произнёс демон, окончательно растерявший остатки рассудка и страха.

Хозяйка явно не ожидала такого поведения от гостя. На её наивной мордашке уже не было дружелюбия, но не было и недовольства. Удивлённый фиолетовый комочек с рогом неотрывно смотрел на чёрный кусок… кхм, зла.

Глава 2

ГЛАВА 2

– Почему ты так некрасиво себя ведёшь? – возмутилась Твайлайт, недовольно глядя на незваную «хозяйку».

– Я ещё вежливая, поверь, – с гордостью произнесла Калипсо. – А теперь выматывайся, – с очаровательно злодейской улыбкой добавила она.

Я понимаю, ты жаждешь власти и садомии, но, в общем-то, хвостатая ты наша, прибереги коней и не наезжай на незнакомого аликорна, пока из-за твоего сквернословного языка мы не огребли оба.

– Магия всяких единорогов и прочих противных волшебных существ не вредит демонам. Какой из тебя писарь, раз не знаешь такие вещи? – тихо произнесла обладательница всемогущих копытц.

Видимо, недостаточно тихо, раз хозяйка замка с удивлением наклонила голову на бок.
Магия аликорнов…

– Заткнись, бесишь уже, – прошипела Калипсо, обращаясь к полу, на котором стояла.

– С тобой явно что-то не так, – озадачилась Твайлайт, явно начиная что-то подозревать.

Не раскрывай своей сути, у тебя нет демонических сил, будь мудра…. ох, да с кем я разговариваю.

– Наконец до тебя начинает доходить, что я тёрла ноги о твоё мнение. И не только ноги, – злобно прошептала демонесса, повиливая лохматым хвостиком.

Безрассудное воплощение неординарного зла решило повздорить с единственным, кто мог бы вытащить её из радужной пропасти занеженных пони. Но невольный попутчик, запертый в её недалёком разуме, не мог оставить её в покое. Он тоже хотел свободы, и, главное, побыстрее избавиться от назойливой компании демона, которого природа щедро наделила красотой, но также щедро обделила интеллектом.

– И нравится тебе в третьем лице о себе разговаривать? – спросила демонесса, снова уставившись в пустынный пол.

Я обращаюсь не к тебе, не мешай мне работать.

– Кто кому ещё мешает, и кто из нас тут шизофреник, – недовольно фыркнула ушастая милашка.

Ушастая милашка начала…

– Ты кого это милашкой назвал? Я слышу твои мысли, каждое слово. Спятил меня так оскорблять? – разозлилась Калипсо. – А ты чего уставилась, кикимора крылатая? – добавив, демонесса бросила на Твайлайт презрительный взгляд, олицетворяющий обилие зла, ненависти… и милоты типичной пони.

– Хватит! – прокричала Твайлайт, от чего наихрабрейший демон прыгнул назад метра на два. – Я понятия не имею, кто ты и что с тобой творится, но я не позволю тебе неуважительно вести в моём доме. Или ты говоришь, в чём дело, или я прошу тебя уйти.

– Иди к остальным зверюшкам фермерским, одуванчики погрызи, это теперь мой… – не договорил могущественный демон, как невидимая внушительная сила вытолкнула его из замка с завидным ускорением.

– Какого $##&@ сейчас было? – красноречиво вопросила соседка горе-писаря.

Ты ещё легко отделалась, хорошо, что владелица сего чудного заведения оказалась на доброй стороне. Я предупреждал, что не стоит сбрасывать со счетов магию аликорнов, она слишком… сложна для твоего маленького мозга, который и так с трудом вмещает меня.

– Добрая, говоришь? Ничего, я заставлю её присоединиться к тёмной стороне силы, ещё нанесу ответный удар! – озлобился и без того злобный демон.

Где-то такие слова я уже слышал… кхм, не важно. Мы оба прекрасно знаем, что ты не сможешь задурманить её разум. Лучше надень костюм пугала и вперёд, пугай пони. Хотя, учитывая твой запах от лежанок в канаве, то можешь приступать к делу прямо сейчас и без костюма.

– К кому угодно можно найти подход, я поняла это, пытая грешников над котлами, – с довольной злобой злорадствовал демон. – Если о ней нет сведений в Аду, значит, она никчёмный аликорн, но всё же… аликорн, а они важны в это мирке. И я заполучу её в свои ряды, повыдёргиваю волосы под мышками, причешу против шерсти, измажу хвост её же козявками, защекочу бородатыми пиявками, отшлёпаю языком дракона, да я… я… – запнулось креативное воплощение огненного ужаса без огня, потеряв нить своей безграничной фантазии.

Да ты-ты… понял я, что ты. Скажи на милость, ты в Аду вообще чем занималась? Тебя учили пыткам или ты перечислила то, что обычно делаешь по утрам в ванной?

– Уж моя фантазия будет поинтереснее твоей, – с гордостью сказала демонесса, и, окинув замок прощальным взглядом очумелой психопатки, пошла… сама не зная куда.

Да куда уж писарю с тысячелетним стажем до могучего демона Ада.

Видимо не поняв иронии, Калипсо самодовольно и, безусловно, самовлюблённо пошла себе дальше, кидая на пони настолько злобные взгляды, что те ей в ответ приветливо махали копытцами, которые, кстати, сгибались вопреки всяческой адекватной анатомии. Писарь с удовольствием бы это дело поизучал, но только не в паре с демоном, не способным ни на что, кроме созерцания своего отражения в зеркале.

– Надо же, детёныш пони, его будет проще напугать, заодно и потренируюсь, – довольно сказав, бессердечная Калипсо начала красться к жеребёнку с грацией беременного столба.

Она неотрывно смотрела на ребёнка, что играл в песке недалеко от дороги, совершенно не подозревающего о надвигающейся опасности. Подойдя поближе, всеподкрадывающееся зло замешкалось, явно вспомнив об отсутствии магических сил, к которым так привыкло. Тогда демонесса попыталась кривокопытно нарисовать на песке магические руны, но и те не сработали. При этом её совсем не смущало, что жеребёнок уже с интересом и вовсю смотрел на неё. Желая применить свою «изобретательность», Калипсо изо всех сил надула щёки, окосила взгляд и пошлёпала свои глаза ушами… что? Кхм, и пошлёпала глаза ушами, да… Как она выразилась, «детёныш пони» не стал панически бежать прочь, а залился громким детским смехом. Недовольно прохрипев, демонесса отошла в сторону, видимо, чтобы насладиться своей сладкой «победой».

Я, конечно, не сторонник пыток детских душ, но чем тебе классические методы не устраивают? Забросать кусачими жуками или просто связать, ребёнка напугать очень легко.

– Слишком просто, лучше пугать не физическое тело болью и истязаниями, а душу. Это искусство, – произнесла Калипсо, словно была выдающимся деятелем искусства, которые, кстати, в Ад не попадают, о чём бы ей следовало задуматься.

Пребывая не в лучшем расположении духа после неудачи с аликорном, копытное зло не желало оставаться на улице, да и начинало под вечер холодать, а, как известно, демоны предпочитают жару. Калипсо вернулась в лавку травника и, ничего не говоря удивлённому хозяину, завалилась на его кровать, а не на жёсткую койку, куда он изначально её укладывал.

– Как вы вообще живёте без рук? – полежав, демонесса обратилась к хозяину дома, который сидел за столом, усыпанным травами и склянками.

– Без чего? – переспросил Страуб.

– Без лап или как ещё можно назвать, – озадачилась Калипсо.

– Они и не нужны, если есть магия, подвижные зубы и губы, – пояснил озадаченный жеребец, перебирая свои травы.

– Подвижные губы, – хихикнула демонесса.

Невольный попутчик пошлого воплощения адского разврата в очередной раз возжелал вырваться из столь испорченного разума демона, больше не желая видеть мысли своей компаньонки. Он так надеялся, что всё происходящее было лишь кошмарным сном, что стоит ему захотеть, как сон пройдёт. Однако чуда не случалось.

Демонесса решила отложить отдых и потренироваться в дурмане разума, надеясь, что остатки её демонических сил сойдут хотя бы на эту способность. Она подошла к Страубу и встала прямо перед ним, словно статуя, выросшая из земли. Посмотрев ему прямо в глаза, всеконцентрирующее внимание зло попыталось внушить ему мысли подчинения, используя врождённый дар любого демона. Правда, использовать его умеют далеко не все.

– Ты что-то хотела? – спросил единорог, удивлённо глядя на демоническую психопатку.
Видимо, могущественные чары «могущественного» демона дали сбой, раз… Стоп, что она делает? Закатив глаза, копытное зло поцеловало бедолагу в губы, после чего повторило свой демонический взгляд. Глаза Страуба почернели, и он застыл как вкопанный. Необычный способ добиться своего. И что дальше? Зачем аутсайдеру Ада никчёмный единорог?

– Покружись, – злодейски улыбаясь, приказала ему Калипсо.

Страуб послушно покружился на месте.

– Гадкий жрец не полностью лишил меня сил, он просчитался. Если я заполучу аликорна, то весь Понивилль склонится у моих ног! Эм, в смысле, испугается аликорна, которого они так любят, ибо я заставлю его творить ужасные вещи. Жрец сразу вознесёт меня в высшие демоны, никому не удавалось подчинить аликорнов, я стану легендой всех миров! – говорила Калипсо. – Стану королевой кошмарных пыток, да я… да я придумаю свои пытки! Буду вселять ужас своим появлением, а несогласных затуманю и заставлю пить собственный пот! Они будут танцевать без ног, вечно говорить гелием из воздушных шариков, будут…

Демоническое создание ещё долго восхищалось собой, причём вслух, да и однообразно, смысла запоминать её бред не было ровно никакого. Если Калипсо собирается сочинять оды к каждому своему малозначительному поступку, то такими темпами и вовсе позабудет о том, зачем была послана в радужную деревушку. Трудно сказать, сколько прошло времени, пока она красноречиво и в то же время удивительно ущербно вещала языком, но Страуб смотрел на неё уже не как презренный раб своей хозяйки, а как хозяин лавки трав. Его глаза пришли в норму, а, значит, дурман демонических сил не смог задержаться даже в столь простом разуме местной деревенщины. Чего уж было говорить о её «грандиозном» плане с аликорном.

– Тяжёлый случай, – покачал тот головой, сочувственно глядя на Калипсо. – Ничего, я позабочусь о тебе. Вот бедняжка, откуда в тебе столько злости?

Калипсо резко замолчала, ошарашенно глядя на своего «раба».

– Я воплощение такого зла, которое тебе даже не снилось! – грозно сказав, Калипсо тыкнула Страубу в грудь копытом. – А ещё великое зло хочет есть… тьфу, чёртов писарь, у тебя нахваталась словечек. Хотя мне даже нравится, подчёркивает мои скромные достоинства, – задумчиво и самодовольно добавила она.

В тебе нет ничего скромного и уж тем более выдающихся достоинств, ох…

Демонесса снова пристально посмотрела в глаза Страубу, но в этот раз не с целью дурмана, а желая попитаться его грехами, чем и занимаются обычные демоны. Однако никакого магического эффекта не произошло, а вот нижняя часть живота издала нескромно громкое журчание.

– Я не понимаю, – озадачилась Калипсо, отходя назад.

Ты наполовину смертная, да ещё без демонических сил. Тебе придётся питаться как пони. Считай это вылазкой на природу, пикничок в опасных местах добра.

– Я не собираюсь жрать овёс, – с презрением сказала Калипсо, а после посмотрела на дальний стол домика, учуяв некий приятный запах. – Что там?

– Эм, суп с овсом, – озадаченно произнёс хозяин лавки.

Калипсо не заставила себя ждать и накинулась на суп как лев на пойманного оленя… не по меркам мира пони, конечно. Со словами «какая гадость» всеголодающее зло стремительно уплетало содержимое тарелки до тех пор, пока та не стала блестеть как новая. Затем демонесса обнаружила на столе некие сдобные печенья. В этот раз она не стала выяснять, из какого сена они были сделаны, и, запихнув в свой маленький ротик сразу пять печенек, благополучно подавилась. Да, демонам жадности было не занимать буквально во всём.

– Вы… выпить! – прохрипело всепожирающее зло.

Хозяин заботливо принёс ей стакан воды с изящной рукоятью под копыто. Но «благодарная» демонесса скинула стакан на пол и тот разбился, разлив воду около стола. Да, демоны были как кошки и не любили воду в чистом виде. В основном из-за того, что иногда протекающий потолок Ада затапливал языки огня, которые украшали живописные костяные улочки мрачных подземелий пристанища ужаса и пыток.

– Дай что покрепче, раб! – вновь прохрипел демон.

– Ты не в том состоянии, чтобы… – поспорил Страуб.

Демон прорычал, вернее мило прохрипел, после чего начал рыскать по полкам домика, снося неуклюжими копытами всё, что только под них попадалось, пока не наткнулась на несколько травяных настоек. От них немного веяло «градусом», но Калипсо явно не понимала, что пить их было не лучшей идеей. Раз она ощущала голод с жаждой, значит могла ощущать и… последствия от еды. Но мудрый писарь Ада решил не отговаривать её, желая, чтобы она сама себе преподнесла весьма ценный урок.

Демоническое создание тьмы залпом опустошило небольшую бутылку. Сухость и жажда прошли мгновенно, но так же скоро наступило и сильное головокружение. Или мир снова сам завертелся, это уже как решит наша копытная демонесса, которая решила считать себя умнее писаря, не так ли? Стоп, что-то не так… Мудрый писарь не учёл того, что он тоже был частью её разума и… ему не удавалось нормально складывать свои мысли.

– Что… со мной? – произнесла Калипсо, начиная шататься всё сильнее.

Ты в полусмертном теле, а оно пьянеет. Хорошо, что ты не нашла канистру с бензином, думаю эффект был бы пострашнее.

Писарь начал жалеть о том, что не остановил алкодемона. Хорошо или нет, но Калипсо недолго кружилась и довольно скоро потеряла сознание. Да, пить она точно не умела.

Глава 3

ГЛАВА 3

— Я не поняла, почему я голая!? – возмутилась демонесса, пробудившись на миг раньше писаря Ада, и уж как повелось, невольного свидетеля её тёмных мыслишек.

«Ты пони, а пони, девочка моя, голые, не заметила?»

Калипсо лежала в удобной кровати Страуба, заботливо укутанная в тёплое одеяло. Недовольно скинув его на пол, копытное зло видимо по привычке попыталось встать с кровати на задние ноги. Но анатомия пони, да ещё проявление такого феномена, как похмелье, быстро уложили незадачливого демона немного… мимо кровати, с грохотом погрузив его тело на холодный деревянный пол. Неизвестно как, но тонкое одеяло плавно приземлилось на демонессу сверху.

«Не думал, что тебя настолько сильно ушатает от слабенькой настойки этого фермера или как его там звать-величать… ох, даже моя память пострадала от твоих нелепых приключений»

— Меня ждут великие дела! – Калипсо злодейски и эпично пробубнила губами в пол.
Однако, воплощение спиртного хвостатого кошмара оказалось правым, дела действительно возникли, правда не те, на которые демонесса рассчитывала. С трудом сдерживая тошноту, Калипсо со всех ног помчалась в уборную, о чём дальше «рассказчик» хотел бы ни то что промолчать, стереть из своей памяти этот момент навсегда. Через некоторое время, да ещё внезапно и наконец помывшись, пахнущее ромашками зло позавтракало и покинуло лавку лекаря не сказав владельцу не единого благодарного слова, лишь любезно кинув на него взгляд полный призрения и ненависти.

— Нет, так больше продолжаться не может, нужно выбираться из этого гадкого рая, — процедила демонесса, недовольно шествуя по улице. – Аликорнша сильна, дебил из лавки на чары не поддаётся, а пони настолько все улыбчивые, что блевать хочется… опять.

«Хватит уже ворчать, хотя… учитывая, что тебе черти знают сколько тысяч лет, то неудивительно пребывать в разуме такой ворчуньи»

— Эй, за языком следи, да? – возмутилась Калипсо. – Я ещё подросток! Рано меня в бабки записывать!

«Скорее, демонический недоросток, кхм. Может, вместо того, чтобы опять и опять, снова и снова спорить, ты напряжёшься и выполнишь задание?»

Демоническое воплощение подросткового зла не хотело соглашаться с любыми словами, которые «произносил» писарь, но всё же не могла отрицать его правоты. Лишённая могущественных сил, она просто не знала, что можно было сделать с пони так, чтобы запугать всю деревню. Убить никого она не могла, не такое было её задание, хотя наличие демонического маньяка в деревне здорово бы всех напугало, но подвергло бы выполнение задание в провал. Бегать в дурацкой маске – лишь пугать жеребят. Как можно было напугать целую деревню? Она просто не знала.

— Эврика! – внезапно произнесла демонесса.

Мудрый писарь, отслеживающий все её мысли, совершенно не ожидал такого поворота событий.

— Смотри, — сказав, Калипсо указала копытом на далёкую дамбу, которая разделяла реку на просторное водохранилище и дальнейшее течение. – Я сломаю дамбу! – многословно добавила демонесса.

«Если ты утопишь целую деревню, то жрецам такое вряд ли понравится. Твоя задача поселить в них семя страха, а не отправить на тот свет»

— Я что, по-твоему тупая? – спросила демонесса сама себя. – Я сломаю дамбу не сильно, чуточку. Этого хватит, чтобы затопить дома, испортить посевы и главное – напугать всю деревню! А аликорн всё починит, не позволит кому-либо погибнуть. К этому времени они познают силу страха!

«И с каких пор ты стала инженером? И главное, как ты собираешься сломать прочную дамбу? Ох, чем же я так провинился, что меня засунули тебе в голову…»

Но упрямое зло уверенно шагало копытами в сторону дамбы имея план… да никакого плана и не было, впрочем, что было неудивительно для столь прямолинейного разума демона. Отважно топая во всех смыслах прямолинейно, всешагающее зло случайно наступило на цветочную клумбу близ небольшого огорода. А из него, словно пугало, выскочила пони-бабка с громкими криками нецензурного характера, что было крайне удивительным для радужного мирка. Более того, она умудрялась кричать с граблями в зубах, возможно поэтому её речь была не совсем разборчива, что и к лучшему, учитывая обилие сквернословия из её старческих уст, коим позавидовали бы сами черти.

Сначала Калипсо застыла на месте открыв от удивления свой рот. Но быстро опомнилась и уверенно направилась навстречу пони-бабке. Бесстрашно и совсем безрассудно, всё в рамках канона своего характера.

— Да как ты смеешь говорить про меня такие… — демонесса не успела договорить, как получила по носу граблями.

Царапин и ран не было в силу бессмертия копытного зла, но боль была вполне ощутимая, да ещё по носу же! Даже великий и мудрый писарь вскрикнул от боли, ведь он не только был голосом её совести в черепушке, но и разделял все её ощущения в этом радужном, но бренном мире копытного тела.

— Нет, ты кажется меня не поняла! – прокричала Калипсо, при этом помотав головой. – Я…
Очередной удар и порция отборных ругательств снова вынудили её замолчать, а нос заболел куда сильнее. Желание проучить столь наглую пони-бабку у демонессы мягко уползло куда подальше. Решив, что небольшой потоп и без того отлично проучит драчунью, Калипсо храбро поджала хвост, и со всех ног побежала к дамбе. К счастью, её преследовательница была преклонного возраста и не смогла догнать разрушительницу цветочков, лишь грозно прокричав её вслед нечто неразборчивое и явно малоприятное.
«Ты не в состоянии справиться с детьми, бабушками, задираешься на аликорнов. Подозреваю, что у тебя нездоровая тяга к садомазохизму. Прошу… нет, умоляю, только меня не вмешивай в этот ужас, порочный даже по меркам нашего скромного дома криков и боли»

— Эти мясные мешки поплатятся! Все поплатятся! – грозно кричала копытная мстительница, поднимая ногами пыль за собой.

Достигнув дамбы, всёпланирующее зло уткнулось в стену. Буквально, ибо Калипсо понятия не имела, что же делать дальше. Дамба состояла из тысяч крупных тёсанных камней, скреплённых между собой надёжным раствором. Выглядела такая конструкция более, чем просто прочной. Дамба разделяла собой водохранилище и нижнюю часть реки, тем самым создавая довольно шумный и опасный на вид водопад.

Фыркающее зло злобно пинало копытом край дамбы, совершенно не зная, что делать дальше. Калипсо была подростком по меркам демонов, и её безрассудность отчасти была понятна мудрому писарю, почему он и относился к её выкрутасам максимально спокойно. Но в то же время, неокрепшая психика демонессы, склонной к насилию и проявлениям безудержной злобы, сама по себе была способна творить не самые приятные чудеса, что мудрый писарь заметил не сразу. Тело пони или нет, но Калипсо всё равно оставалась демоном и её способности никуда не делись, хоть и были заблокированы хитрым жрецом. Впервые за всё время Калипсо поверила в себя, в свои силы без толики сомнений, а злоба усилила эффект в тысячу раз.

«Не хочу мешать тебе калечить себя, признаюсь, меня это даже забавляет, но успокойся, пока не наделала бед. Будь хорошей девочкой, может я разрешу тебе даже мороженое поесть»

Писарь отчаянно взывал к озверевшему разуму всепинающего зла, однако никто его слушать не собирался. Он видел мысли Калипсо, её неподдельное отчаянье, смешанное с нежеланием застрять в мире розовых пони навсегда. Более того, он впервые увидел то, что Калипсо умудрялась от него скрывать – злость и обиды от вечных провалов заданий, прикрываясь маской безразличия и самоуверенности. Однако, все маски слетели, как и слетела психика чёрной демонессы. Удары по дамбе становились сильнее. Куда сильнее, чем физиология временного тела Калипсо, а вся её тушка началась покрываться красными энергетическими зарядами.

Писарь с ужасом ощущал то, какая демоническая мощь была в Калипсо скрыта на самом деле, сравнимая с первородным всепоглощающим злом. Вот только нерадивая демонесса этого никогда не осознавала, банально не справлялась со своей силой, почему та всегда и оборачивалась против неё. Теперь же, всё было иначе и куда хуже.

«Это уже не шутки. Так, жопка с ушами, остановись, с тобой что-то не так. Нужно обо всём хорошо подумать»

Калипсо упрямо игнорировала писаря, продолжая пинать дамбу, которая уже отчётливо дрожала от каждого удара. Появились трещины, через них хлынули мощные струи воды, и с каждым ударом трещин становилось всё больше.

— Меня никто не признаёт ни в одном мире! Никто не считается со мной! Надоело! – психовала демонесса, усиленно ударяя по каменной кладке.

Трещин стало настолько много, что раздался оглушительный грохот: центральная часть дамбы разрушилась, выпустив тем самым смертоносный поток воды, размер которого был куда больше, чем планировалось. Цунами устремилось вниз в сторону долины, где находилась деревушка тех самых пони. Успокоившись и осознав, что не просто напугает, а смоет всех жителей к чертям на самые небеса, Калипсо встала как вкопанная, утопая в хаосе собственных неразборчивых мыслей.

«Чего ты ждёшь? Останови потоп!»

— Как? – с ужасом кричала Калипсо.

«В тебе скрыта большая сила, используй её»

Демонесса прыгала, топала на месте так яростно, что едва не угодила в сильнейший водный поток. У неё ничего не получалось, а страх заразительно захватывал сначала её разум, а затем и сознание обречённого писаря. Она, кое-как выбравшись из потока, со всех ног побежала к деревне, ещё на подходе наблюдая то, как могучая стихия смывает не только огороды, но и подкашивает дома, постепенно усиливая свой необузданный напор. Пони убегали с криками и паникой. Пегасы улетали, стараясь захватить с собой хоть кого-то. Единороги создавали магические купола вокруг домов и групп пони, застрявших посреди стихии, но магия давалась единорогам больших сил, что был видно по их мучительным стараниям. Писарь был совсем не против невинных смертей и вида страшных агоний, но провал задания гарантировал вечное скитание по землям пони, что его совсем не устраивало, как и водянистое копытное зло, которое с трудом перемещалось по деревне, стремительно затопляемой водами реки. Паника от того, что происходит поглощала Калипсо, доводя ту едва не до истерии. Она, как и писарь, тоже была не против поубивать всех смертных, но не в ущерб заданию.

В отличии от других, она не боялась утонуть или хоть как-то погибнуть, поэтому тут же сосредоточила мысли на том, как всё исправить. Времени было мало, и мысль о том, что стоило дождаться аликорнов быстро улетучилась, ибо счёт шёл на секунды. Фиолетового аликорна не было видно, вероятно его не было в этот момент в деревне, иначе бы он всё быстро исправил, что, кстати, было плюсом для Калипсо в плане задания, как считала она и писарь вместе.

— Хватит с меня неудач! Я не такая! – кричала демонесса, отважно захлёбываясь в воде.

Пока Калипсо пускала пузыри, писарь снова увидел в её разуме то же самое, что было при разрушении дамбы – уверенность и решительность, причём не безрассудную, а целенаправленную. Калипсо не желала больше проигрывать, ей надоели насмешки как от жрецов, так и от смертных. Она решила, либо всё исправит, либо пусть судьба утопит её в бурной реке, ибо терпеть такую жизнь больше не намеренна.

Её тело вновь покрылось красными разрядами. Калипсо вынырнула из-под воды и воспарила на десяток метров вверх. Её тело засветилось, проходя через удивительные метаморфозы, которые шокировали даже писаря, многое повидавшего за вечную жизнь. Из пони она превратилась в полноценного демона, коим и была до превращения хитрым жрецом. Силы вернулись, и оковы, что сдерживали её мощь – пали.

Сверкая красными злобными глазами и расправив жуткие перепончатые крылья, при этом обретя обманчивый лик невинности на белоснежном лице, Калипсо устремила поток энергии на дамбу, тем самым восстановив её чёрной магией. Оставшаяся вода стала быстро распространяться в разные стороны, стремительно отпуская пошатнувшиеся дома и купола, в которых маги из последних сил спасали пони. Калипсо видела ужас в их глазах, боялись абсолютно все. Как же сладок был вкус победы, первой серьёзной победы в жизни юной демонессы. Даже писарь незримо всплакнул, гордясь тем, что это он воспитал молодое исчадье Ада до таких высот.

Купола спали, и страх среди пони постепенно исчезал. Они все смотрели на демонессу, начиная понемногу улыбаться, а потом радоваться в её честь, при этом щедро благодаря за спасение. Лицо Калипсо исказилось в отвращение, а затем закатив глаза, она томно вздохнула.

— Я опять провалила задание, — пробурчала она себе под нос, плавно приземляясь на землю, с безразличием глядя на радостную толпу, которая взяла её в широкий круг.

Внезапно, рядом с ней открылся демонический портал, из которого вышел тот самый жрец Анкив, с которым она обговаривала задание. Он недовольно посмотрел сначала на толпу, а затем на Калипсо.

— Ну что ещё? Теперь я тут на веки, да? – вздохнула Калипсо, всячески выражая своё недовольство.

— Поздравляю, ты справилась с заданием, чего никто не ожидал, — говорил Анкив медленным и равномерным тоном. – Ты напугала всех… Да, сейчас они счастливы, но ты никогда ничего не делаешь без косяков, верно?

Калипсо смотрела на него ошарашенным взглядом.

— Получается, я могу вернуться? – удивилась она.

— Наконец-то ты познала свою силу и избавилась от позорного облика пони, использовав свою силу по назначению Ты вышла на новый демонический уровень, но тебя ждёт впереди ещё много учёбы. В качестве награды, ты можешь уничтожить эту деревню любым способом. Возвращайся, когда закончишь, — сказав, Анкив вернулся в открытый портал.
Калипсо осмотрела толпу. Из-за радостных криков она едва слышала мысли писаря, который всячески предлагал ей массу вариантов пыток и казней для каждого жителя деревушки. Да, у него тоже накопилось не мало всего, и он жаждал мщения и банального выпуска пара, впрочем, как и любой злой писарь Ада… эм, в научном интересе, конечно.

— Я давно мечтала натянуть им усы на копыта, поменять глаза местами, надуть через соломинку словно лягушек, завязать копыта бантиком, поменять местами рог с… — рассуждала Калипсо.

«Да уж, с пытками тебе нужно взять парочку дополнительных занятий. Ох, не томи, действуй уже»

Калипсо задумалась, причём эти мысли были неведомы писарю. Что-то в ней изменилось, разум стал немного иной, сложнее и в то же время, более спокойный. Она внимательно смотрела на толпу и ей явно нравилось то, как они ответно смотрят на неё, хоть в их глазах и не было желанное презрение и ужас. Было нечто дикое для Калипсо – благодарность и признание, даже в глазах Страуба, что виднелся в толпе.

— Зачем тратить силы на бесполезных пони? Пусть бегают себе по травке, её же и жуют. Они мне даже кажутся немного забавными, — бегло улыбнувшись и удивив писаря, Калипсо шагнула в портал и тот закрылся, возвращая её в родной жестокий мир, где она собиралась продолжить своё обучение тёмным искусствам, получив при этом в мире пони нечто большее, чем опыт.