Математика разума

Прыжок веры

Первое, что увидел Астрайд, очнувшись – это был деревянный потолок. Вздрогнув, он попытался подняться, но сильная боль во всем теле заставила его передумать.

— А, очнулся, — услышал он слегка хриплый голос справа от себя. Повернувшись, он увидел синеватого пегаса. Присмотревшись, Астрайд увидел, что одно из его крыльев было деформировано и изогнуто под жутким углом.

— Ты кто? – пробормотал Астрайд. – Где я?

— Так и знал, что это будут твои первые вопросы, — усмехнулся пегас. – Ты у меня дома. Я отшельник, и меня зовут Колд Мист. Судя по всему, тебе сильно повезло.

— Как я тут оказался? – Чейнджлинг чувствовал себя немногим лучше, чем когда заснул. Но лучше.

— О том и говорю, – пояснил Мист. – Я нашел тебя под деревом, в довольно жутком состоянии. Не знал, что и думать. С одной стороны, бросить кого-то в таком состоянии – довольно низкий поступок. С другой стороны, ты чейнджлинг.

— Но я все же здесь.

— Я стоял рядом с тобой, и думал, как поступить, — продолжил пегас. – Вспомнил недавнее заявление принцессы Селестии. Она рассказывала, что чейнджлинги являются малоагрессивной расой, и их нападение на Кантерлот определенно было вынужденной мерой. В общем, решил притащить тебя сюда.

— Спасибо. – Астрайд чувствовал себя крайне неуютно. Недавно он утверждал, что общество Эквестрии никогда не примет чейнджлингов, но теперь судьба пыталась доказать ему обратное. – Сколько я спал?

— Не знаю, — удивился тот. – Я нашел тебя пару дней назад. Все это время ты был без сознания, но явно жив. Сейчас ты выглядишь намного лучше.

— Судя по ощущениям, я едва восстановился, — пробормотал Астрайд. – Мне стоит поспать еще.

— Тебе нужны какие-нибудь лекарства? – поинтересовался Мист.

— Нет. – Астрайд чуть скривился от резкой боли в правом боку. – Организм чейнджлингов хорошо регенерирует критические повреждения. Скорее всего, через пару дней сна мне станет намного лучше.

— Хорошо. – Кивнув ему, пегас вышел. Астрайд же, игнорируя боль, перевернулся на другой бок. Ему было о чем подумать.


У каждого свои жизненные ценности. Некоторые мечтают о семье, некоторые – о богатстве, некоторые – о власти. Но редко бывает так, что твои ценности делают тебя почти независимым от общества. Лайтнинг Даст была из числатаких. В ее жизни не было осуществимой цели – лишь бесконечная дорога самосовершенствования. Лайтнинг и раньше посвящала саморазвитию много времени, но после академии это переросло в некую манию. Встретившись с Рэйнбоу Дэш, они не смогли определить, кто из них лучше. Изначально Лайтнинг считала, что конкуренция лишь добавит ей мотивации, но после того, как ее выгнали из академии, пегаска восприняла это как унижение, и дабы доказать, что она лучше, чем Дэш, стала тренироваться практически все свободное время. Как ни странно, но исключение не сильно ударило по ней – появилась некая свобода действий, отсутствие правил и распорядков, и вскоре Лайтнинг уже была рада произошедшему.

Некоторым казалось странным, что пегаска с таким талантом имеет скромную должность курьера. Дело было в том, что Лайтнинг без труда справлялась с двойной и даже тройной нагрузкой. Работа курьера считалась не самой престижной, и многие шли туда лишь на подработку, таким образом, создавая высокую текучесть кадров. Лайтнинг же сразу заявила, что никуда уходить не собирается, и руководство предпочло не нанимать новых курьеров, оставив Лайтнинг практически единственной. Тем не менее, ее начальник был честным пони, и пегаска получала в худшем случае двойную зарплату. Разница между зарплатой Лайтнинг и общей зарплатой всех курьеров, работу которых она выполняла, компенсировалась едва ли не заискивающим отношением руководства и тем, что большая часть ее проблем решалась, только появившись.

К тому же, это не только доставляло ей удовольствие, но и позволяло тренироваться прямо на работе, а мнение общества уже давно перестало интересовать аквамариновую пегаску, еще стех пор, как ее исключили из академии.
Выходные Лайтнинг почти не брала, выходя на работу в сверхурочное время. Исключениями были те дни, когда ей хотелось повторить свой марафон. В академии Дэш упоминала, что облетела всю Эквестрию за восемнадцать с половиной часов, и Лайтнинг не могла не попытаться повторить этого. Всего пегаска совершила облет шесть раз, и всякий раз ей удавалось сделать это быстрее Дэш – как та сама признавалась, ей не хватало выносливости. Основной манией Лайтнинг была звуковая радуга – как она ни пыталась, ей не удавалось превысить скорость звука. В последний раз ей не хватило всего нескольких метров в секунду. Впрочем, Лайтнинг не впадала в уныние, а пыталась понять свои ошибки и найти разницу между собой и Дэш.

В то утро Лайтнинг летела на работу, как обычно выполняя в полете такие виражи и трюки, что их не стыдно было бы показать на Эквестрийских играх. Формально она должна была находиться в здании до тех пор, пока работодатель не пожелает куда-нибудь ее послать, но для нее было сделано исключение – пегаска тренировалась в небе над зданием, иногда спускаясь вниз и проверяя, не появилась ли посылка. Все, что от нее просили – отметиться внутри, после чего просто поглядывать вниз. Несмотря на задержку, Лайтнинг все равно выполняла работу намного быстрее, чем это делал среднестатистический курьер.

В этот день все было по-другому. Едва увидев Лайтнинг, вахтер яростно замахал копытами. Удивившись, пегаска подлетела ближе.

— У тебя сегодня выходной, — сообщил ей вахтер. Лайтнинг не помнила его имени, так как текучесть кадров на этой должности была немногим меньше, чем на ее собственной.

— Почему это? – удивилась Лайтнинг.

— Принцесса приходила, — пояснил тот. – Спросила, когда ты будешь, и попросила передать, что будет ждать тебя в парке.

— Принцесса? – удивленно спросила Лайтнинг. – Сама Селестия?

— Нет, — покачал головой вахтер. – Принцесса Твайлайт.
«Черт, надеюсь, она не припомнит мне тот случай в академии, — подумала пегаска про себя. – Я ведь чуть не убила ее тогда своим смерчем».

— Она не сказала, зачем я ей нужна? – на всякий случай поинтересовалась Лайтнинг.

— Нет, — пожал плечами вахтер. – Но она выглядела взволнованной.

— Ну ладно, — кивнула пегаска. – Начальство в курсе? Впрочем, неважно, если не в курсе, то расскажи. Нехорошо заставлять принцессу ждать.

Вахтер хотел что-то сказать, но Лайтнинг, уже не слушая его, взмыла в воздух и направилась в сторону парка.
Парк был небольшой, так что найти Твайлайт не составило труда. Принцесса сидела в небольшой беседке, о чем-то глубоко задумавшись. Рядом с ней сидела Рэйнбоу Дэш в явно подавленном состоянии.

— Здравствуйте, принцесса. — Несмотря на тот факт, что Лайтнинг не считала Твайлайт полноценной принцессой, она не решилась проигнорировать приличия. – Привет, Дэш.

— Здравствуй, — Твайлайт слегка поморщилась. – Не возражаешь, если я перейду на «ты»? У нас не слишком много времени.

— Без проблем, — откликнулась Лайтнинг. – Чем обязана?

— В Эквестрии сложилась такая обстановка… — начала было Твайлайт, но Рэйнбоу, до того молчавшая, перебила ее.

— Нужна твоя помощь, – пояснила она. – Сначала это дело предложили мне, но я не подошла. А ты… ты практически как я, только у тебя есть необходимые для этого качества, которых у меня нет.

— Это какие же? – поинтересовалась Лайтнинг.

— Например, наплевательское отношение ко всем другим, – произнесла Рэйнбоу.

Лайтнинг ожидала смешка, но внезапно поняла, что ее бывшая однокурсница абсолютно серьезна.

— И что мне придется сделать?

— Есть один чейнджлинг-ренегат, по имени Астрайд, — сообщила Твайлайт. – Неизвестным нам способом он получил невосприимчивость к магии, и открыто сообщил о своей враждебности к нам. Единственный известный нам способ его победить – в бою на холодном оружии. Проблема заключается в том, что он увлекался этим еще до того, как предал свою расу, и теперь является настоящим мастером.

— Ну а я причем? – удивилась Лайтнинг. – У вас есть Рэйнбоу. С ней и занимайтесь.

— Я боюсь, что мне не хватит духу. – Было видно, что Рэйнбоу действительно неприятно произносить эти слова. – В таком бою у меня не будет права на ошибку. Секундное замешательство может стоить мне жизни, и тогда у Эквестрии не останется шансов.

— Подожди, ты имеешь в виду прямое убийство? – Лайтнинг вздрогнула.

— Да, — ответила за нее Твайлайт. – Это единственный вариант. Рэйнбоу считает, что у тебя не возникнет с этим проблем.

— Хорошего же вы обо мне мнения, — невесело усмехнулась Лайтнинг. – Впрочем, скажу честно – меня это не слишком смущает.

Твайлайт потрясенно уставилась на нее. Она никак не ожидала, что Лайтнинг просто признает, что способна на убийство.

— У меня только один вопрос, — обратилась Лайтнинг к принцессе. – Сколько времени это займет? Я так поняла, что мне необходимо научиться владеть холодным оружием на профессиональном уровне, а это дело непростое.

— Месяц, — опомнившись, произнесла Твайлайт. – Но не просто месяц. Мы применим некоторые заклинания. Тебе не понадобится спать, твоя мышечная память значительно усилится, а в сутках будто появятся дополнительные часы. Сразу говорю, — Твайлайт подняла копыто, — я не знаю, как эти заклинания работают и сколько их будет. Но могу обещать, что это будет очень долгий и напряженный месяц.

Лайтнинг почти ее не слушала.

— Если у нас есть всего месяц, то чего мы ждем? – поинтересовалась она. – Я готова.


Разумеется, в таком сражении необходимо было использовать любой козырь. Именно поэтому, во дворце Твайлайт и Лайтнинг встречала сама Селестия, причем вместе с каким-то недовольным господином – земнопони во фраке и цилиндре. Рэйнбоу, убедившись, что ее роль выполнена, отправилась домой.

— Мистер Луи Зотль, — представила Твайлайт недовольного господина. – В его коллекции находится огромное количество самых разнообразных артефактов. Некоторые из них – это оружие. Некоторые работают без магии. А некоторые… — она весело мигнула. – И то и то!

Луи Зотль не разделял ее восторга. Судя по усталому лицу Селестии, ей пришлось очень долго и упорно просить позаимствовать что-то из коллекции.

— Оставим любезности, — сухо прервал он собиравшуюся представиться Лайтнинг. – Следуйте за мной.
Решительным шагом тот направился к музею имени себя. Несмотря на свои крылья, принцессы с трудом не отставали от него. Охранники музея, увидев мистера Зотля, пропустили его без пререканий.

— Они даже не проверили его на ауру? – шепотом удивилась Твайлайт. – Облик же крайне легко подделать.

— Он сам настоял на этом, — так же тихо ответила Селестия. – Его аура бы вызвала подозрения, а эти охранники – они так, для вида. Отпугивать всяких зевак и любопытных. Настоящая, собственная защита Ауисотля начинается дальше. Любой, кто туда заберется, обречен.

— Вы разрешили Ауисотлю поставить там такую сильную защиту? – с ужасом спросила Твайлайт.

— Я пыталась его переубедить, — с грустью сказала Селестия. – Но не вышло. Все, что я смогла сделать – это убедиться, что туда попадут только злоумышленники, и случайно туда никто не забредет.

Хозяин музея направился в свой кабинет. Потянув за скрытый рычажок, он открыл потайную дверь. Однако, вместо того, чтобы проследовать дальше, он нашел еще один рычаг, нажав и на него. Твайлайт почувствовала, что с дверного проема спал довольно сильный и хорошо скрытый щит.

Тем не менее, Ауисотль не остановился. Выйдя из кабинета, он потянул за третий рычажок, спрятанный снаружи кабинета и открывшийся только после активации второго. На этот раз Твайлайт вообще ничего не почувствовала, но Ауисотль, кивнув, направился в дверь. Принцессы последовали за ним.

Внутри оказался настоящий лабиринт. То и дело Ауисотль приказывал остановиться, и отключал очередную защитную систему. Через десять минут блужданий все четверо,наконец, вышли в небольшой зал, наполненный разнообразным оружием.

— Выбирай, — неохотно произнес Ауисотль. – Все это работает без магии.

Лайтнинг с любопытством огляделась вокруг.

— А какие у них особенности? – спросила она. – Например, у этого?

Пегаска показала на большой, кроваво-красный двуручный меч.

— Так называемое свойство вампиризма, — сообщил Ауисотль. – Нанося рану чему-то живому, он что-то оттуда впитывает и передает тебе. Это «что-то» может залечить твоюсобственную рану, или просто восстановить силы, если ранений нет.

— Понятно. А этот? – Лайтнинг показала на весьма просто выглядящий боевой топор, похожий на обычный топор лесоруба.

— А, Опалитель! Он очень специфичный, — усмехнулся коллекционер. – Его лезвие может раскаляться до огромной температуры. Даже ударная волна воздуха будет весьма болезненной.

Внезапно Лайтнинг увидела оружие, наполнившее ее чувством восторга. Длинное, похожее на копье оружие с плоским концом. Рукоять, длиной в полный рост Лайтнинг, была выполнена в форме разряда молнии, впрочем, лишь в паре мест чуть отклоняясь от прямой. Лезвие было простым, тонким и узким, без изяществ – видимо, создатель не решился изменять его форму, опасаясь испортить режущую часть.

— А это что? – с восхищением в голосе спросила пегаска.

— Это? – Ауисотль проследил за ее взглядом. – Глефа, довольно банальная, но эффективная. При атаке выпускает электрические разряды. В отличие от тех двух, я даже представляю, как она работает. Энергии в ней не слишком много, но зарядить можно и от магического источника. Я так полагаю, она тебе нравится?

— Я думала, такое оружие называется «нагината», — чуть удивленно произнесла Селестия.

— Найди того, кто сказал тебе такую чушь и отправь на солнце, — недовольно произнес Ауисотль. – Разве что в каком-нибудь другом, безумном мире!

Оторвавшись от глефы, Лайтнинг увидела, что тот смотрит на ее знак.

— Я могу взять ее? – спросила она.

— Можешь, если поклянешься, что вернешь после победы, — ответил Ауисотль. Заметив, что Лайтнинг спешно собирается клясться, он поморщился. – Нет, нет. Магически. У меня есть для этого специальный артефакт.

Будто из ниоткуда он достал небольшую книжку, в которой виднелось небольшое углубление.

— Позволяет применять магические клятвы тем, кто лишен магии, — сообщил он принцессам.

С клятвой оказалось сложнее. Ауисотля то и дело что-то не устраивало в формулировке. В тех же ситуациях, когда он был согласен, вмешивались принцессы, утверждая, что клятва может быть нарушена из-за непредвиденных ситуаций. В конце концов, Лайтнинг психанула и произнесла первую клятву, удовлетворившую Ауисотля, наплевав на предостережения принцесс. Даже несмотря на это, Ауисотль с явной неохотой отдал ей глефу.

— Короткий путь на выход вон там. К нему можете идти, не беспокоясь, — сообщил он. Лайтнинг с восхищением разглядывала оружие. Ей так и хотелось взмахнуть им, но красноречивый взгляд Ауисотля отбил всякое желание делать что-то прежде, чем она покинет его музей.


Пожалуй, никогда еще в истории Эквестрии во дворце Кантерлота не собиралось столько наделенных полубожественной силой существ. Понимая, что заклинания Сомбры потребуют огромное количество энергии, Селестия собрала всех – в зале находились четыре принцессы, Дискорд, Найтмар и Крисалис. Даже сам Сомбра прибыл, как гарантия того, что его заклинания сработают именно так, как он обещал.

Четыре принцессы вместе с Крисалис выстроились правильным пятиугольником. В центре пятиугольника, в нескольких метрах над полом, парил Сомбра, для спокойствия окружающих заключенный в белую сферу. Впрочем, для этого Селестии пришлось дать все мыслимые и три четверти всех немыслимых клятв, что Сомбра сможет уйти, когда докажет, что не соврал. Дискорд и Найтмар не принимали участия в применении заклинания – по словам Сомбры, энергия Дискорда могла вызвать какую-то нестабильность, а энергия Найтмар – вообще все, что угодно.Вместо этого они пристально следили за бывшим королем.

В зал влетела Лайтнинг Даст. Увидев Сомбру в шаре, подвешенного над пятиугольником, она нервно сглотнула.

— Не волнуйся, — успокоила ее Твайлайт. – Он здесь как наблюдатель.

— Именно, — подтвердил Сомбра. – У них самих ума не хватит такое придумать.

Принцессы недовольно покосились на него, но смолчали. Лайтнинг заняла свое место в центре пятиугольника, прямо под Сомброй. Заметно было, что она сильно нервничает.

— Начинаем! – скомандовала Селестия.

Все пятеро испустили белые лучи, образовавшие пентаграмму. Поддержка каждого луча обходилась принцессам непросто, особенно тяжело пришлось Крисалис, которая раньше пользовалась темной магией. Согласно заверению Сомбры, пентаграмма являлась самой надежной фигурой, позволявшей произвести сверхзарядку.
Лучи расширялись, и вскоре уже превратились в целые потоки света, но этого было недостаточно. Наконец, когда Твайлайт едва не падала с ног, лучи резко взметнулись вверх, образовав стену в форме пентаграммы высотой до самого потолка. Начинался самый важный момент.

Стена начала бледнеть. Сквозь нее начинала виднеться силуэт Лайтнинг и шар Сомбры. Постепенно свет угас, лишь на полу осталось пять белых полос, все так же образовывавших пентаграмму. Усилием воли принцессы заставили фигуру вращаться вокруг Лайтнинг. Изначально пентаграмма вращалась медленно, будто неохотно, но затем начала разгоняться быстрее и быстрее, и, в конце концов, превратилась в слепящий круг света.
Селестия подала сигнал. Все пятеро мысленно толкнули круг внутрь, будто сжимая его. Круг света на полу начал уменьшаться, и через пару секунд резко втянулся внутрь Лайтнинг, заставив ту изогнуться.

— Поздравляю, — произнес Сомбра. – Ритуал завершен.

Твайлайт посмотрела на него недовольным взглядом, будто собираясь что-то сказать, но, так и не раскрыв рта, упала навзничь. Следом за ней упали остальные принцессы и Крисалис.

— Сомбра! – крикнул Дискорд. – Ты…

— Успокойся! – рявкнул Сомбра. – Я ничего не делал. Это обычное переутомление. Через денек-другой встанут на ноги. Более того, я не собираюсь пользоваться этим моментом и спокойно уйду, не причинив вреда, как и обещал.

— Но…

— Да, я не предупредил об этом, — Сомбра ответил на еще незаданный вопрос. – Подумай, что бы Селестия мне сказала, если бы я посвятил ее в это? Не было бы никаких шансов, что она согласилась бы провести ритуал. А это единственный шанс победить Астрайда.

Дискорд хотел что-то сказать, но махнул рукой, и, подняв Селестию, куда-то телепортировался. Через пару секунд он вернулся, уже один, и поднял с пола Твайлайт.

— Да, и маленький совет, — насмешливо сказал Сомбра. – Пока Селестия недоступна, кому-то придется выполнять ее работу.

Бывший король расправил крылья, и, пройдя сквозь шар, будто его и не было, полетел прочь.

Дискорд и Найтмар переглянулись. Как обычно, Сомбра был прав.


Селестия очнулась через пятьдесят три часа, прямо в своих покоях, куда ее отнес Дискорд. Как ни странно, она уже знала причину своего обморока.

— Мы обо всем позаботились, — сообщил ей Дискорд. – Лайтнинг тренируется, я за ней приглядываю. От Астрайда ничего. Кроме того, нам с Найтмар пришлось возиться с твоими бумажками.

— Что? – удивилась Селестия. – Я удивлена, что вы об этом подумали.

— Не мы, — смутился Дискорд. – Сомбра. Думаю, тот факт, что дух хаоса и банши должны будут двое суток заниматься бумажной работой, доставил ему немалое удовольствие.

Селестия мысленно хихикнула, представив Дискорда на своем рабочем месте.

— Боюсь представить, что вы там натворили, — вздохнула она.

— Мы, в основном, разбирались со всякой ерундой, — пояснил драконикус. – Все, что, действительно влияет на жизнь в Эквестрии, мы попытались отложить. Чаще всего получалось.

— Ясно. – Селестия благодарно взглянула на него. – Спасибо за помощь.

— Да не за что, — отмахнулся тот. – Честно скажу, я тебе сочувствую. Пожалуй, лучше быть заточенным в камень, чем каждый день возиться с этими бумажками.

— А как успехи у Лайтнинг? – спросила принцесса.

— Заклинания работают, — пожал плечами Дискорд. – Лайтнинг не спит, крайне быстро начинает повторять действия автоматически и еще вокруг нее есть временная аномалия.

— Что? – не поняла Селестия.

— Ну, именно то, что сказал Сомбра, — пояснил драконикус. – Я находился возле нее две минуты, а прошло только минута двадцать. Реальность вокруг нее в некотором радиусе замедляется примерно на треть.

— Сомбра сказал, что этот эффект временный, – произнесла Селестия. – Примерно на двадцать пять дней, причем он будет пропорционально ослабляться.

— Жаль, — вздохнул Дискорд. – Значит, у нее будет… — Он замолчал, что-то подсчитывая. –Чуть меньше лишней недели?

— Да. – Селестия кивнула. – Учитывая все прочие факторы, я бы сказала, что время у нее есть.

— Время не главная проблема, — согласился Дискорд. – Главная проблема –на что его потратить? В Эквестрии не сохранилось никаких записей с тех времен, когда холодное оружие еще было в ходу. Астрайд такой же самоучка, но куда более опытный. Я немного поразмышлял на эту тему, и мне кажется, что тебе нужно отправить посла к грифонам. Может быть, у них что-то есть?

— Может быть, и было, — согласилась Селестия. — Но теперь нет. Их королевство в упадке, и записей у них практически не осталось. Да и они никогда не были совсем уж любителями холодного оружия.

— У них было чему поучиться в воздушном бою, — возразил Дискорд. – Дело даже не в оружии, а, например, в использовании воздушных потоков. Понимаешь, о чем я?

— Да. – Селестия задумалась. –Ладно, я попрошу кого-нибудь отправиться в Гриффинстоун и поискать что-то полезное. Но не Лайтнинг. И не Твайлайт.

— А почему не Твайлайт? – удивился Дискорд.

— Во-первых, не хочу ранить ее видом тамошних библиотек, — Селестия улыбнулась, но тут же посерьезнела. – А во-вторых, я попрошу ее отправиться вместе с Крисалис туда, где жил Астрайд. У него могли остаться какие-то записи.

— Хорошая идея, да и Твайлайт будет в восторге. Ей давно интересно, как живут чейнджлинги, — заметил Дискорд.

— Главное – чтобы Крисалис согласилась, — вздохнула Селестия. – Она все еще не слишком нам доверяет.

— А ты сама ей доверяешь? – удивился Дискорд.

— Да, — твердо ответила принцесса. – Я понимаю ее ситуацию, и мне действительно жаль, что я не узнала про нее тысячу лет назад. В тот момент, когда она вернулась к нам, узнавшая, что произошло в ее доме… Я чувствовала ее насквозь.

— Судя по всему, Крисалис проснется часов через девять, — сказал Дискорд. – Твайлайт – часов через десять-двенадцать.

— Я попрошу их отправиться немедленно, — Селестия, наконец, поднялась со своей кровати. – А теперь меня ждет гора бумажек.

Вздохнув, принцесса отправилась в кабинет.