Четыре кобылки и одно недоразумение
10
Ранее в приключениях четырех лошадок: благодаря небольшой шутке Бон Бон над малость перепившими подругами, команда разделилась по парам Лира вместе с Октавией, Винил с Бон Бон. Вместе и порознь они провели замечательный день, хотя он и не пошел по плану, ведь Октавия не явилась к назначенному времени в назначенное место. Отправившись на её поиски, Бон Бон и Винил вышли к заброшенному зданию на окраине Понивиля и узрели нечто такое, что повергло их в шок. Вернемся же и узнаем, что будет дальше.
Выйдя из мрачного помещения на свежий воздух, Октавия прищурилась от бьющего в глаза закатного солнца. Ей и в голову не приходило, что прошло так много времени. Тряхнув кудрявой челкой, прогоняя мысли о пропущенном чаепитии, виолончелистка слегка улыбнулась, полностью довольная подобным обменом. Её любование закатом прервал глухой рык за спиной.
— Ох, извини, это я, — смущенно произнесла Лира, выходя на свет. Магией она поправляла острые кончики залихватской клубной прически, совсем как у Винил. — Я не помню когда последний раз ела.
— Мы можем найти остальных и вместе что-нибудь съесть, — повернув голову предложила Октавия. — Мне придется постараться, чтобы загладить свою вину.
— Отличная идея, — кивнула единорожка, ощущая, как пружинит её залитая лаком грива. — Но как мы всех найдём?
— А нам и не придется, — довольно ухмыльнулась виолончелистка, всматриваясь вдаль. — Похоже, они сами нас нашли.
И действительно от кустарника неподалеку к ним двигалось две очень знакомых фигуры. На удивление, кремовая уверенно держалась впереди, показывая хорошую физическую подготовку. По мере приближения можно было услышать сначала еле различимое, а затем вполне отчетливое «…ви-и-и-и…» исходящее от белой единорожки. Через несколько мгновений компания снова была в сборе.
— …ви-и-и-я! Октавия! — со слезами радости в глазах, ди-джей повисла на шее подруги. — Я так по тебе скучала!
— Винил, — тихо и спокойно произнесла серая кобылка, поглаживая единорожку по голове. — Ты что, плачешь?
— Ничего я не плачу! — шмыгая носом, возразила та, вытирая влагу с мордочки черными кудряшками, так удобно расположившимися перед самым её носом.
— А тебе идет этот образ, — отметила Бон Бон, копытом пробуя прическу Лиры на упругость. — Но старый мне всё равно нравился больше. Так у вас всё в порядке? Никто ни на кого не в обиде?
— В полном! — хором ответили кобылки и дружно засмеялись.
— Мне кажется, — начала Октавия, чуть отстранившись от Винил, — что это небольшое приключение нас сблизило, показало нам новые стороны друг друга. Может быть, нам стоит даже это как-нибудь повторить.
Вновь раздался глухой и требовательный, протяжный и очень грустный рык, больше напоминающий стон. Все кобылки с недоумением уставились на его источник. Лира, смущенная таким пристальным к себе вниманием, да еще и по такому поводу, неуверенно попятилась.
— Что? Я просто очень голодна! С прошлого дня маковой росинки во рту не было! — принялась оправдываться единорожка. — Мне уже запахи выпечки начинают мерещиться повсюду. Словно кто-то рядом поставил поднос со свежеиспеченными кексами.
— Странно. Теперь, когда ты это сказала, я тоже чувствую этот запах, — водя носом по ветру и принюхиваясь, отметила Бон Бон.
Остальные кобылки согласно кивнули. Чувствуя, как у неё тоже засосало под ложечкой, Октавия предложила:
— Может это прямой намек, что нам следует пойти и по… ай!
Невероятно быстрая серая тень свалилась откуда-то сверху и погрузила мир Виолончелистки во тьму. Невыносимо ароматную и вкусную тьму, заставляющую забыть обо всем на свете. Теряясь в этом водовороте сдобных ароматов, Октавия почувствовала крепкие объятия и её тело оторвалось от земли. Поток вкусных образов окончательно заполнил её разум и она отключилась, продолжая наслаждаться вкусной выпечкой в своих снах.
В это время трио кобылок ошарашенно смотрели на таинственную пегаску в маске, самым наглым образом похитившую одну из их подруг. И пока единорожку приходили в себя от удивления, Бон Бон задалась единственным пришедшим ей в голову на тот момент вопросом: «Что, во имя Селестии, тут творится?»