Ponyhammer: Повелитель Ночи
Действие первое: Талант к убийству: Глава шестая
*Продолжает катить бадягу и тележку с дерьмом*
В полной темноте зажглась свеча, потом еще одна, и еще одна. Они вспыхивали в темноте медленно, и каждое движение головы должно было сопровождаться поклоном. Поклоном уважения и смирения.
Это была работа Эбони — зажигать ритуальные свечи, однако каждый зажег по одной свече, повторяя за ней каждое движение и жест крылом или копытом. Этот ритуал требовал полного погружения в процесс и осознания ситуации. Разум должен быть наполнен нужными пропорциями чувств.
— И настигнет нас тьма за грехи наши.
Только двое не участвовали в этом; один — лишь пока что, в то время как другой недоуменно наблюдал, как его новый отряд нарушает законы и правила, прилагая больше религиозности происходящему. В его представлении рота преступников не должна была настолько рисковать, совершая опасные ритуалы, которые больше похожи на призыв сил тьмы, нежели на сентиментальный обряд, подобный освящению машинного духа.
— Мы отдаём вам свои души и тела, Принцесса Ночи. Отец наш дал нам путеводный свет к искуплению.
Они обступили святилище в единстве своих голосов и мыслей, складывая свои крылья, образуя неполный круг, где Эбони ломала строй и изображала углубление полумесяца в луне.
— Вы избрали нас, и, вглядевшись в бездну, манящую тайнами, мы не отдали себя. Мы — предавшие закон и предавшие суть.
Они взмахнули крыльями, разгоняя запах ладана и туша свечи.
— Ибо мы — бандиты и убийцы! Мы — Повелители Ночи!
Они вышли по одному, ведомые маленькой Эбони в тактическом построении. Все они были бэт-пони, издали похожие друг на друга, как братья и сёстры, различные лишь размерами, цветом глаз и мелкими деталями, например, дикими глазами или мягкой походкой. Благородный ГримХарт поддерживал плачущую Сонгу, которая вместе со слезами хотела как можно скорее добраться до своих запасов вкусностей и алкоголя и перейти к пленным алмазным псам. Следом шла злобно шипящая и ревнующая к Сонге ТреморКлоу, удерживаемая огромным по сравнению с ними всеми Хавоком. Вальдес сопровождал их взглядом с легким огоньком радости на душе, игнорируя вопросительный взгляд нового члена отделения.
— Кхм-кхм, сержант, вы должны понимать, что происходящее может вызвать множество вопросов, и, как член отделения, я не желаю участвовать в подобном. И скрывать это я также не собираюсь…
Вальдес только посмотрел на него тоскливым взглядом, уже начиная понимать, что ему придётся обрабатывать этого новичка самостоятельно, без той власти и позиции, что он имел раньше. Одно дело — когда твой сержант рассказывает, какие есть правила, и это выглядит, как обход протокола и скрытые нарушения. Другое дело — когда это говорил отвечающий за боевой дух Мастер Когтя, слово которого было нерушимо, было основой всей эмоциональной составляющей роты.
— …и я немедленно донесу это до капитана!
Жеребец гордо выпятил грудь, даже немного распушившись, что говорило о настоящих чувствах. Это было неудивительно. Вальдесу оставалось только опустить голову с тяжким вздохом, разворачиваясь и подходя к единственной оставшейся свече, что стояла незажженной. Последняя свеча для него, последняя свеча для всех их. Она возгорелась им самим и его слабым подавленным магическим потенциалом, на что новичок, все еще облаченный в силовые доспехи, завороженно смотрел, подходя ближе, едва не наступив своему сержанту на крыло.
— Служение свое посвящаю служению тебе, Великая Мать. Требуй с меня, ибо верность моя абсолютна, и да поглотит меня тьма моей души, если я окажусь недостойным. Отец дал свет путеводный. Склоняясь перед ним, помни, он думал только о нас… — он шептал это быстро, бесперебойно, без заминок или долгих пауз, словно заклинание или мантру, тогда как другие говорили это как что-то, наставившее их. Звучание его голоса заставляло ЛиканБлада думать, что это — его жизнь, и он делает это перед ним, словно это не есть предательство всего, за что идет Поход Освобождения. Он схватился за рукоятку боевого ножа, желая прервать этот безумный фанатизм. — …когда мы заставляем содрогнуться тени, Отец с нами и в духе, и в теле!
Его голос резко задрожал эхом, не уходящим дальше их ушей. Клинок остался в ножнах, когда бэт-пони резко вскочил, туша пожар взмахом крыльев и подвешиваясь прямо под потолком.
— Иди с ними, ЛиканБлад, иди с ними и узнай же, с кем ты. Я не знаю, кем ты был в Лунных Пони, не знаю я пока еще и грех, что лежит за твоей душой, но теперь ты «Отделение Ужаса», теперь ты Восьмой коготь. Теперь ты убийца и чудовище. Теперь ты Повелитель Ночи.
Он спрыгнул обратно. Ликан отскочил назад, опасаясь нападения, однако Вальдес просто направился к выходу.
— Мне нужно навести справки на твой счёт, Ликан. Иди с остальным отрядом и отдохни, потому что скоро нас ждёт тяжелая работа. И я хочу, чтобы ты был к ней готов.
Он собирался возразить, это было видно по ушам. Вальдес мысленно прочистил глотку и закричал:
— ВЫПОЛНЯТЬ, РЯДОВОЙ!!!
У него не было дара Песни Войны. Но у него был старый добрый «сержантский глас», заставивший Ликана спешно догонять остальной Коготь. Вальдес лишь снова вздохнул и отправился работать, прошептав себе под нос только:
— Салага… Кого ты свалил мне на голову, Сангвинис?
Корабли садились по очереди, пока оставшиеся принимали строевое построение, принимая гостей из другой роты. Всё будет как обычно: Лунные Пони маршем пройдут по плацу, едва ли не плюя каждому из нас в морду, оставят машины, найдут себе парочку врагов в нашей роте…
— Эй! ХорайзонФолл! Как твоя сестра?! Меня не спрашивала?!
ШтормСидж, Девятый Коготь. Изнасилование, побег от стражи порядка, угрозы физической расправы, хищение государственных ресурсов.
—ТЫ?!
Недисциплинированный выкрик, земнопони уже взял разгон, когда его взяли остальные члены группы, пытаясь всячески успокоить, пока он пыхал ноздрями, пытаясь стимулировать свою злость. В конце концов, он лежал связанным рядом. Когда это делали, он запомнил морду и голос. А Шторм не держит язык за зубами.
В это же время я наблюдал за тем, как разгружается мой верный «ШтормИгл». Да, на этой машине в свое время я вел свою роту в атаку. Я коснулся корпуса, и двигатели заурчали, признавая своего пилота и хозяина. Хавок же вытаскивал три массивные металлические коробки, в которых было, очевидно, что-то скрытое от глаз Лунных Пони, потому что их лейтенант поглядывал на них с подозрением. Первый Коготь, Атраментар, братья и сестры по судьбе, бастарды, которых объединяла только ненависть, вышли в своей массивной терминаторской броне. Все пятеро сопровождали НайтмэрФлаувер на встречу с лейтенантом, принятие машин и парочку братских ритуалов внутри Легиона.
Сонга попыталась прыгнуть мне на шею, на что была остановлена хваткой за хвост от Тремор и резким ударом об землю с полным разворотом. Ко мне выскочил ГримХарт, пока Тремор и Хавок ставили Сонгу с ними в один ряд.
В лёгком поклоне его морда приняла хищный оскал, говорящий о жажде крови.
— Нас не сломили, и мы вновь свободны, Мастер Когтя. «Отделение Ужаса» вновь в вашем распоряжении.
До моего назначения ГримХарт был их сержантом, и это неудивительно: он самый чистый из них. Попавший при распределении за «чрезмерную жестокость», он прекрасно прижился. Теперь же он с ними в одном строю, но всё еще их сержант, духовно.
— Что в ящиках?
Сонга и Хавок ухмыльнулись, в то время как Лунные Пони собирались уйти поскорее, пока это всё не переросло во что-то более опасное. Нужно будет поговорить со Штормом по душам.
ГримХарт встал.
— Подарок для наших, сэр. После того, как нас заперли в лечебнице, нам показалось… Стоит немного порадовать остальных нашим возвращением.
Я вопросительно поднял бровь. Интересно, как они собирались это сделать?
— Сонга купила бочку пойла Звёздных Волков… Пока мы позаимствовали еще две бочки.
Меня прошибло от осознания. Это было смертельно опасно. Если мы исполняем грязную работу для Принцессы Луны, Звёздные Волки делают это для Селестии. Пусть они не настолько опасны или сильны, их «грязная работа» чаще — просто бои, где нужна верность больше мозгов. Но они — полноценный Легион, а мы — всего лишь рота.
— Так радостно думал, что я ради чего-то мелкого отдаю ему свои «цветочки»!
Сонга закатилась диким хохотом, что на её сильно смешанном генетикой лице выражалось особенно жутко, и виновата в этом не принцесса Луна: у Сонги был «восточный», как его иногда называют, оскал. Она, очевидно, была метисом, но найти родителей сироты не всегда просто.
— Вольно, бойцы. В честь вашего возвращения я предлагаю приступить к ритуалу…
Новичок в группе стоял вместе с ними, всё еще, видно, непривыкший к такому низкому уровню дисциплины и жутким цветам, хоть он и был бэт-пони. Хотя, похоже, он из этих «северян». Сильные, но тщедушные кланы.
Две бочки ушли на остальные Когти по копытам, в тенях и тишине. Наша же осталась на собственную попойку, для множественных тайников Сонги тут и там с различными съестными припасами. Она очень любит баловать свой вкус. Вот и сегодня, к манго, музыке ГримХарта и парочке пленных алмазных псов добавилась новая коробка свежих апельсинов, только из холодильника.
Так как нужно было скрывать, что мы всё еще это делаем, нам пришлось скрыться в подпольных помещениях для обычных пони и забить тут всё, чтобы звук не проходил. У нас был стол, игральные карты, радио, множество карт и заметок, в которые уткнулся Ликан, пытаясь не обращать внимание на двух целехоньких алмазных псов в намордниках и цепях, прикованных к стене. Один пёс скулил в ужасе — один из командиров, «ноб». Второй же пытался хихикать сквозь намордник, смотря на своего товарища. Это один из «коммандос», поймали его там только одного. Всё еще было важно понять, куда пропала его банда: их не нашли во время битвы. ГримХарт настраивал свой саксофон, Хавок настраивал радио, Тремор и Сонга протирали и готовили инструменты.
Внезапно в помещение вошла Эбони вместе с двумя работящими земнопони, которые везли коробку. Она отправила их дальше, подходя ко мне.
— Скалл сообщает, сэр: его органы жизнедеятельности переделаны, в его кровь поступают его собственные отходы, и ему уже нашли точку для подключения к сливной системе. Мне выполнить приказ?..
Я не хотел об этом думать, мне было не до обычных понячьих проблем: я смотрел на досье некой «Кобылы что надо». Слышал об этом образе до Похода, еще когда мир был цел, а теперь — вот так сюрприз, кто-то с такой кличкой носится по Лас-Пегасусу, пытаясь простеньким страхом возмездия искоренить преступность. Интересно будет его поискать…
— Да, подключите. Запиши его вопли, если хочешь. Может, нам понадобится для нового видео.
Один из земнопони с ропотом достал видеокамеру, на что Эбони кивнула.
— Всё будет, сэр, я прослежу за исполнением приговора.
Хорошо, мы уже сделали всё так, что его не хватятся: он погиб, кто-то из мести свалил его на шипы, перед этим заставив его похлебать воды из отходной системы. Обычная практика.
Только вот найдут его таким через неделю.
Сонга уже принялась пить прямо из крана на бочке, борясь с потоком алкоголя. Обычный нас уже не свалит, поэтому ей приходится изворачиваться и доставать алкоголь от Звёздных Волков. РэйнбоуДэш никто не сказал, что она не сможет опьянеть после улучшений, и стоило ей узнать, она тут же с новой властью приказала разработать алкоголь для пьянения громопони. Говорят, это варится на основе нашего прометия… Сонга мне говорила, что да. Правда, когда она тогда попробовала выпить две такие бочки и сверить результат с содержимым бензобака моего «ШтормИгла», она уже была пьяна.
«Ноб» задрожал сильнее, стоило ГримХарту настроить саксофон и приниматься наиграть какую-нибудь из его мелодий. Маленький пёс же уже не сдерживался и плакал от радости, второй же запаниковал в ужасе, пытаясь, похоже, заткнуть его. Сонга тем временем проверяла свою любимую банку с её параспрайтами, которые следуют за её песней. Тремор же была чуть более проста: она крепила на себя свой комплект инструментов для ремонта. Небольшой манипулятор в форме клешни с гидравликой, плазменный паяльник, дрель… Она постоянно меняет детали по вкусу. Сейчас взяла горизонтальный коготь. Наверное, собирается выдирать кости.
Хавок вместе с ГримХартом просто напевали. Один работает размерами и грубой силой, второй работает обычными медицинскими инструментами и оружием. Ликан с ужасом взирал на происходящее, сидя рядом с ними, постоянно указывая на тот или иной инструмент и задавая вопросы, на которые он получал абсолютно точные и красочные ответы.
— А зачем ей горелка?!
— Наверное, хочет выжечь глаза, может, в ухо вставлять собирается, не знаю. Эти псы тут не за информацией, — отметил Хавок, вдумчиво поедая манго, пока Ликан с раскрытой челюстью наблюдал, как один из параспрайтов под шёпот Сонги вернулся в банку.
— Мелкий мой. Бери на себя «ноба».
Тремор была настроена решительно, как только всё настроила, направляясь к псу, который всё еще не верил в происходящее, просто улыбаясь из-под намордника. Ко второму же Сонга подошла в полном реверансе, принимаясь петь отчаянно скулящему псу и пытаясь его успокоить.
Ей не нравилось, когда они отключались слишком быстро, поэтому она воткнула в него дозу адреналина; Тремор поступила так же. Гримхарт указал копытом мне на это.
— Есть мысли, за что она так взъелась, сержант?
У этого алмазного пса нашли измученную кобылку, которая ему, похоже, прислуживала в качестве раба. Я узнал это от одного из танкистов Крига; он сказал, что Шрамы забрали её и собираются перевести к Аликорнам, а пса они тихонько передали нам под ударами просьб и уговоров.
Тремор сорвала намордник. Пёс мигом плюнул ей в морду и не сдерживал смеха. Клешня вонзилась прямо в рот, заставляя его задыхаться и замолкнуть, пытаясь не двигать нижней челюстью. Пневмомоторы гудели в такт дыханию низенькой громопони.
— Кричи, сука.
Когти-зажимы вонзились в нос, хватая за центральный хрящ, и принялись тянуть назад под громкий скулёж и попытки не кричать. Тремор не унималась. Ликан наблюдал тихо и молчаливо, пока ГримХарт увлекся созданием новой симфонии.
— Это чудовищно и аморально! Зачем она это делает?!
Хавок вопросительно расставил копыта, сидя на своём табурете, пока я продолжал смотреть отчеты по Лас-Пегасусу. Сводки новостей, история: обычные пони, которые отправились в город просто жить, уже начали сливать информацию родственникам и друзьям, рассказывая, что там у них и как. Это был отвратительный город: жеребячья проституция, наркоторговля на государственном уровне, и всё это прикрывается «благородным советом», который постоянно с кем-то воюет и «защищает» единорогов и земнопони. Простая и рабочая схема.
Сонга взяла боевой нож и принялась за когти. Пёс пытался схватить ее, драться, отбиваться и сбросить её, но кобыла держась на магнитных копытах подобно пауку, обступала его вокруг, пуская своих параспрайтов лезть под кожу и медленно наслаждаться трапезой. Он кричал в намордник, пока она срезала ему когти и заливала это всё горячим воском.
— Эй! Ликан! Не хочешь его обработать?! Тремор тебе мелкого не оставит! Ставлю на то, что она выжжет ему мошонку и сломает позвоночник!
Сонга была в своей стихии и просто танцевала на стене, передвигаясь вокруг. Она поцеловала пса в лоб, после чего прыснула ему в глаза раствор аммиака. Скоро она их наверное вырвет или пустит своих питомцев.
Меня интересовал один пункт новостей… Значит, у них там сейчас пропадают кобылы… Пропадают жеребята… Много куда можно послать Восьмой Коготь, нужно было только правильно направить их на дело…
Ликан выхватил нож и закричал:
— Хватит! Вам наказано было прекратить это безумие, но вы продолжаете! Вы все будете казнены!
Я просто повёл бровью, оставляя это на ГримХарта и Хавока. Девочек сейчас было от дела не оторвать, да и я не хотел.
Паяльник вошёл в глаз. Тварь завопила, раскрывая рот, и под этот вопль давление гидравлики увеличивалось. Похоже, она хотела, чтобы он сам оторвал себе челюсть под её давлением.
ГримХарт указал на псов, как пони указывает вилкой на тарелку с салатом.
— Эти твари убивали, терроризировали и совершали множество других преступлений против всего народа пони. Не знаю, где ты был все эти годы, в какой радостной лжи жил, но вот она правда. Они заслужили свое наказание, Ликан.
Тремор выхватила нож и принялась бешено колоть псу живот, стремясь выпотрошить его заживо, пока он еще не сломал себе череп. Кровь и органы упали на холодный металлический пол под характерный хлопок лопающегося под гидравликой черепа.
Тремор не дышала на протяжении всего процесса, она сделала всё это примерно за минуту, пока Сонга собиралась оставить этого пса с параспрайтами внутри здесь на несколько дней. Тремор это не приносит радости, но чувство возмездия — это больше, чем радость.
Хавок вскочил с места, подхватывая её, слегка шатающуюся. Второму псу уже нет дела до того, что произошло с его товарищем. Он умирал, и умирал медленно, в агонии. Он не потеряет сознание, пока его плоть не будет съедена по кускам в течение долгого времени. Сонга спрыгнула со стены, помогая Тремор устоять и снять инструменты.
— Тише, дорогая, всё хорошо, он мёртв, он пал от твоего копыта.
С Тремор всегда было так. Для обычной служанки она была, пожалуй, чересчур кровожадна, но мириться с этим не хотела. Даже став громопони и найдя в этом свою судьбу и призвание, маленькая служанка всё еще была той самой служанкой.
Ликан пытался бы строить из себя благородного Лунного Пони, но я нашёл, за что его переслали: он был бастардом, братом Принца Сангвиниса, и был настолько озлоблен, что пытался убить его, перед этим избив до полусмерти его слугу, чтобы выиграть время. Он один из нас, просто не верит в это. Он бэт-пони, и он предатель, и убийца, он Повелитель Ночи.