Принцесса Гармонии
Глава 7
18 июня 1941 года. Москва. Кремль.
Несмотря на сгустившиеся сумерки, в распахнутые настежь окна по-прежнему затекали всё новые и новые порции раскалённого воздуха. Июнь этого года выдался на всей европейской части России аномально жарким, и Москва буквально изнывала от африканского зноя. Хорошо хоть воздух был достаточно сухим, иначе жара в сочетании с высокой влажностью окончательно доконали бы здоровье уже не молодого хозяина кабинета. А прохлаждаться сейчас на больничной койке было никак нельзя... не те времена настали.
"Эхх... Хотя бы немного сквознячка, а то как будто снова в родном Гори очутился", — чуть слышно простонал уже немолодой мужчина, одетый несмотря на зной в свой неизменный серый френч и мягкие кожаные сапоги выделанные лучшими мастерами Абхазии.
Тут его отвлёк стук в дверь, а через секунду в проёме возникла лысая голова Поскрёбышева.
— Товарищ Сталин, к вам товарищ Берия, — коротко отрапортовал он. — Как вы и просили.
— Хорошо. Пусть войдёт, — проговорил Иосиф Виссарионович и снова устало потёр виски. Восьмичасовой рабочий день, вкупе с хотя бы одним выходным в неделю, казались ему сейчас настоящей мечтой — такой далёкой и несбыточной.
Спокойным уверенным шагом, в кабинет вошёл невысокий лысоватый мужчина, с блестящими на носу стёклышками пенсне, и коротким кивком поприветствовал стоящих возле стола людей в военной форме. Новый начальник генерального штаба Георгий Константинович Жуков, его заместитель Борис Шапошников, а также нарком авиации Павел Жигарёв и глава военной разведки Панфилов, коротко ответили на приветствие всесильного наркома НКВД и вновь подняли ожидающие взгляды на Сталина. А Берия тем временем тихонько умостился на удобном, стоящем возле дверей кресле. Увидев жест вождя: "Не сейчас Лаврентий, позже", он принялся ждать своей очереди. При этом пальцы Берии принялись отбивать едва заметную чечётку на большой кожаной папке, которую нарком госбезопасности прижимал к груди словно любимую девушку. Все присутствующие в кабинете поняли: верный охотничий пёс притащил хозяину очередную порцию чего-то вкусненького.
Прекрасно поняв нетерпеливый жест своего протеже, Сталин лишь ухмыльнулся в усы, сверкнув хитрым прищуром тигриных глаз.
"А всё-таки правильно что я его из Грузии сюда перетащил. Умный, аккуратный в оценках и по собачьи преданный... Таких волкодавов у меня ох как мало. Мне бы ещё хоть парочку, и тогда глядишь... Хоть один выходной денёк в месяце да появится."
Наконец Иосиф Виссарионович повернулся к присутствующим генералам.
— Продолжайте товарищ Жигарёв, — подал короткий знак Сталин, указав мундштуком трубки на главного авиатора страны.
— Так точно, — нарком ВВС снова вытянулся в струнку и продолжил прерванный доклад. — Как я и говорил, на 17 июня переброска в тыл всех эскадрилий укомплектованных новейшими истребителями завершена в полном объёме. Все авиачасти рассредоточены на аэродромах в районах Курска, Воронежа, Орла и Ростова-на-Дону. Принимаются все меры предосторожности, караулы увеличены по штату военного времени, и усиленны дополнительными батареями ПВО. Также по периметру установлены засады из батарей 45- и 57-миллиметровых противотанковых орудий. Авиадивизии, которые остались в западных военных округах, продолжают рассредоточение по замаскированным полевым аэродромам и работы выполнены уже на 70 процентов. Сейчас мы ведём ударные темпы строительства именно по этому направлению. Плюс, уже создана сеть ложных аэродромов с фанерными муляжами-приманками. Если неизвестное существо решит предпринять против нас действия аналогичные тем, что сейчас творит у немцев в восточной Польше, мы будем готовы встретить его во всеоружии. На этот случай, дежурные эскадрильи штурмовиков находятся в круглосуточной боевой готовности.
— А что если наши "Друзья" решатся воспользоваться тем фактом, что мы отвели от границы все наши лучшие авиадивизии? — задал живейший вопрос Сталин. — Ведь согласно последнему донесению от товарища "Карзая", немцы всё же утвердили план наступления на 22 июня. А значит до возможной войны осталось меньше недели?
— Товарищ Сталин. Позвольте? — подал голос глава армейской разведки.
Хозяин очень не любил когда его прерывают. Под взглядами генералов Иосиф Виссарионович принялся нарочито медленно вытряхивать пепел из трубки. После чего он достал из пачки пару папирос "Герцеговина Флор", разорвал их пальцами, и принялся повторно набивать трубку.
Раскурив, вождь выпустил ароматное сизое облако дыма, и наконец дал знак продолжать:
— Ви хотите что-то добавить, товарищ Панфилов?
— Так точно товарищ Сталин, — начальник армейской разведки выложил на покрытый зелёным сукном стол новую стопку документов из своей папки.
— Согласно, пусть ещё и не до конца подтверждённым выкладкам моих аналитиков, на сегодняшний день Германия при всём желании не сможет начать эффективные военные действия против Красной Армии. Несмотря на некоторые сложности... Возникшие у нас в западных военных округах: в основном со снабжением и логистикой, даже при нынешнем соотношении сил нападение станет для вермахта полной катастрофой.
Генерал перевёл дух и продолжил.
— Эта... Эта кобыла... Она им там изрядно крови попортила. Нападения продолжаются каждую ночь, без перерывов. Сегодня пришла информация о новом мощном взрыве и пожаре на крупном бензохранилище в районе Премышля. Моё ведомство по своим каналам уточняет детали и причинённый ущерб, но в любом случае, в штабах Люфтваффе и вермахта царит состояние близкое к панике. Фюрер рвёт и мечет. На днях он уже отстранил от должности начальника Люфтваффе Германа Геринга, а сегодня мы получили неподтверждённые данные что своего поста лишился и его бывший любимчик — фельдмаршал Кейтель. Гитлер продолжает окружать себя шарлатанами и проходимцами из Анэнэрбэ.
При этих словах Панфилов увидел как на лице Жукова появилась довольная ухмылка.
— Понять бешенство Гитлера не мудрено, — продолжил он — За последние две с половиной недели потери немцев только в авиации составили, по нашим приблизительным подсчётам, не меньше полутора тысяч самолётов. И всё это по большей части новейшие истребители Мессершмитт BF-109, различных модификаций. Так что если они там все разом сойдут с ума, и всё же решатся напасть, то их Хейнкели и Юнкерсы станут без истребительного прикрытия лёгкой добычей для наших летунов. Конечно поначалу нашим тихоходным И-16 и "Чайкам" будет трудно угнаться за тяжёлыми бомбовозами, особенно на больших высотах, но перебросить и развернуть наши новейшие истребительные авиадивизии из центральной России будет делом пары дней, и тогда Люфтваффе конец. Без надёжного прикрытия мы их бомберы в фарш порубим, и немцы должны понимать это не хуже нас.
Панфилов взял со стола новый листок и продолжил:
— Плюс, по последним данным у Люфтваффе сейчас огромные проблемы с керосином. Удар по Варшавскому железнодорожному узлу в ночь на 10 июня оказался просто шоком для немцев. Точных данных у нас нет, но приблизительно за одну ночь было уничтожено свыше 70000 тонн военных грузов, причём в основном горючего. Пожары бушевали 3 дня, и это просто чудо, что среди солдат охраны, работников ЖД и окрестных жителей нет ни одного пострадавшего. Но эти потери для вермахта не особенно критичны, гораздо больнее по немцам ударило разрушение почти всех крупных мостов через Вислу. Восстановление их займёт не меньше полугода, и это при авральных темпах работ. Кобыла там порезвилась от души. За две последующие ночи даже опоры снесла под ноль... этими своими... лучами. Там сейчас такое творится, что фрицам легче в другом месте новые мосты строить, чем разгребать груды арматуры и сплавленного бетона. А ведь к ним ещё и новые ветки железных дорог вести придётся. По отчётам моих офицеров-аналитиков, логистика немцев в Восточной Польше практически полностью парализована. В случае начала большой войны сейчас, дивизии вермахта останутся без горючего и боеприпасов уже через две недели интенсивных боёв.
— Вот как? — Сталин ухмыльнулся в усы. — Получается отсрочка у нас теперь есть как минимум до 42-го года?
— Так точно. Со всей ответственностью считаю, что Гитлер не решится начинать большую войну против нас раньше весны следующего года. И только при условии что нападения прекратятся, а сейчас нет и намёка на спад их интенсивности.
Панфилов снова вытянулся в струнку под хитрым прищуром Сталина.
— Им сейчас приходится, как и нам, спешно рассредотачивать эскадрильи, танковые группы, и склады с горючим и боеприпасами. О сборе крупных сил для наступления не может быть и речи. Для этого существа, каждое крупное немецкое соединение что красная тряпка для быка.
— Вас послушать, то этой рогатой кобыле в пору Сталинскую премию вручать? В купе с дачей в Подмосковье.
Не в состоянии понять, шутит сейчас вождь или говорит вполне серьёзно, остальные генералы предпочли отделаться гробовым молчанием. И только тихонько сидящий в уголке Берия позволил себе ухмыльнуться краешком губ, улыбаясь каким-то своим мыслям.
— Ладно, продолжайте, — кивнул Сталин, и вновь принялся неспешно расхаживать вдоль стола напротив выстроившихся генералов.
— В соответствии со всем вышеперечисленным, — продолжил Панфилов, — Я полностью поддерживаю мнение товарищей Жукова и Шапошникова о необходимости немедленного объявления частичной мобилизации. В первую очередь в Прибалтийском, Западном и Юго-западном военных округах. Учитывая ту феноменальную боевую эффективность, что продемонстрировало это "существо", я считаю что сейчас именно ОНО является основной угрозой для нас. А что до деморализованных частей вермахта, то они практически полностью утратили боеспособность из-за паралича снабжения. Мы должны быть готовы к тому, что эта непонятная лошадь может в любой момент ударить по нам, решив что с немцами покончено.
— А вам не кажется что Гитлеру может прийти в голову такая же мысль, и он использует появление на мировой арене нового загадочного игрока, как повод замириться с Англией и САСШ?
— Маловероятно, товарищ Сталин, — невозмутимым тоном парировал начальник армейской разведки. — Недавние налёты Люфтваффе на Лондон оказались особенно разрушительными, с огромным количеством жертв. Если Черчилль сейчас решится на сепаратные переговоры с нацистами, его в парламенте на куски порвут. На посту премьера ему тогда точно не удержаться, не поможет ни король, ни его большой заокеанский друг.
— Допустим, — согласился вождь. — Значит ви всё же считаете что мира в ближайшее время между западными державами не будет?
— Так точно, товарищ Сталин.
— Хорошо, — хозяин кабинета задумчиво нахмурил брови. — Объединение всех империалистических стран против нашей молодой советской республики, есть наивысшая угроза в свете недавних событий. А как известно, ничто так не объединяет вчерашних врагов, как новая неизвестная сила.
— А как вы думаете товарищ Панфилов? Возможно ли что это существо, лишь первое звено в подготавливаемом вторжении? И завершив уничтожение германской армии, одной из самых мощных в мире, оно вскоре может взяться и за нас?
— Не исключаю такой вероятности товарищ Сталин, — Панфилов сдавленно сглотнул. — Но если это подготовка к вторжению, то объявление мобилизации...
— А как вы тогда можете объяснить отсутствие жертв среди военнослужащих и местного населения? — неожиданно прервал его Сталин. — При столь чудовищном ущербе и разрушениях, полное отсутствие убитых и даже тяжело раненных не кажется вам весьма странным? Так не воюют, — Иосиф Виссарионович на секунду задумался, и чуть слышно добавил. — По крайней мере, не на Земле.
Он снова поднял взгляд на ожидающего наркома НКВД, и наконец жестом отпустил военных, так и не дав внятного ответа по поводу мобилизации.
Когда взбешённый Жуков последним вылетел из кабинета, с силой хлопнув дверью на прощание, Берия поднялся из кресла и подошёл к ожидающему вождю.
— Ну что там Лаврэнтий? Чем порадуешь? — сразу перешёл к делу Иосиф Виссарионович.
Нарком НКВД лукаво ухмыльнулся:
— Знаешь Коба, иногда отсутствие новостей тоже хорошая новость. — он раскрыл папку. — Но... Всё же кое-что есть. Операция "Гости" развивается по плану. Мы готовы к началу основной фазы. "Парламентёр" скоро будет в Москве. Люди товарища Цаавы негласно сопровождают его.
— Очень хорошо, — задумчиво протянул Сталин, посасывая мундштук трубки. — Надеюсь он не подведёт...
Иосиф Виссарионович какое-то время расхаживал по кабинету, после чего начал набивать трубку по новой. Наконец раскурив, он задал самый интересующий его вопрос.
— Лаврэнтий, а кого ты решил назначить основным посредником с нашей стороны?
— Старший майор государственной безопасности, Судоплатов Павел Анатольевич, — коротко отрапортовал Берия, и достал из папки листок с личным делом одного из своих самых доверенных заместителей.
Сталин взял документ, и наморщив брови принялся за чтение. Наконец он оторвал глаза от текста и поинтересовался.
— Судоплатов... Судоплатов?.. Слушай Лаврэнтий, а это случаем не тот самый диверсант, который взорвал сверх охраняемый туннель в Испании, и тем самым на целый месяц отсрочил наступление франкистов на Мадрид?
— Он самый Коба. — Берия довольно улыбнулся. — Мужик с головой, и язык за зубами держать умеет. Не подведёт.
— Но он же боевик? А нам нужен дипломат, — Сталин всё ещё сомневался в выборе своего старого друга по партии.
— Я считаю что сейчас самым важным является секретность и время. Если другие разведки узнают, что мы затеяли, против нас весь мир может объединиться. Так что привлечение дополнительных лиц для операции я считаю неоправданным риском. А Павел Анатольевич хоть и боевик, но не лишён харизмы и обаяния. К тому же именно его люди из ОСНАЗа НКВД сейчас ведут наблюдение за "объектом".
Хозяин кабинета какое-то время обдумывал точку зрения Берии, разглядывая новую порцию чёрно-белых фотографий. На них была изображена та самая странная белоснежная лошадь, с крыльями и рогом, да ещё и с маленькой девочкой, которая гордо восседала на её спине.
"Кто же ты всё-таки такая..?" — чуть слышно пробормотал вождь в усы. — "И что тебе здесь нужно..?"
После он поднял на наркома хмурый тигриный взгляд, и глухо процедил сквозь мундштук трубки.
— Ладно, под твою ответственность Лаврэнтий. Но помни, дело нешуточное. На кону вся страна, а возможно, и человечество. Нэ подведи.
На лице матёрого волчары не дрогнул ни один мускул.
— Я ручаюсь за Судоплатова, Коба. Мужик кремень, не подведёт.
— Хорошо-хорошо, — взгляд Виссарионыча снова подобрел. — Что у тебя там ещё? Давай, выкладывай.
18 июня 1941 года. Москва.
Резкий паровозный свисток разбудил Андрея, и он по старой армейской привычке резво соскочил с кровати и принялся одеваться. Застегнув китель гимнастёрки, капитан поправил висящую на поясе портупею и достал с верхней полки свой немногочисленный скарб. Повесив узелок на спину, и взяв в каждую руку по увесистому чемодану, Андрей вместе с толпой других пассажиров начал медленно продвигаться к выходу из вагона. Тем временем поезд выпустил густое облако пара, и постепенно сбавляя скорость, подходил к перрону Белорусского вокзала.
На улице стояла африканская жара, и капитан поспешно надел фуражку, намереваясь вместе с остальными поскорее миновать залитый солнцем перрон, и скрыться в прохладном помещении кафе-вокзала. Двигаясь вместе с остальными, он поначалу не обратил никакого внимания на большой, блестящий хромированными деталями чёрный автомобиль, возле которого прямо на солнцепёке стояли четверо рослых парней в форме и в васильковых фуражках сотрудников НКВД. Андрей двинулся прочь от состава, но когда поравнялся с легковушкой, один из чекистов явно узнал его, и направился на перерез.
— Товарищ Самсонов Андрей Егорович? — поинтересовался у него рослый детина, и коротко отдав честь, представился. — Старший лейтенант гос. безопасности, Воронов. Пройдёмте со мной.
Встревоженный не на шутку Андрей тоже отдал честь, после чего в сопровождении сотрудника подошёл к ожидающей эмке.
Остальные работники НКВД смерили капитана меланхоличными взглядами опытных волкодавов, а лейтенант Воронов указал рукой на раскрытую одним из его напарников дверцу автомобиля.
— Садитесь Андрей Егорович, нам нужно, чтобы вы ненадолго проехали с нами.
Андрея прошиб пот.
"Что происходит?! Зачем я им?! Я же простой капитан, а во время большой чистки среди комсостава так и вообще был сопливым летёхой? Что от меня нужно сотрудникам гос. безопасности?" — несмотря на жару, у капитана всё похолодело внутри. Вот тебе и комдив в 34 года!
— Я арестован? — сухо выдавил Андрей, стараясь не подавать виду что напуган.
— Не в коем случае, — поспешил успокоить его лейтенант в васильковой фуражке. — Просто с вами хотят поговорить. — После чего добавил — Вещи и табельное оружие можете оставить при себе. После разговора мы сами поможем вам довести пожитки до общежития.
Не сказать что Андрея это совсем успокоило, но то обстоятельство что у него не пытаются отобрать револьвер, вселяло хоть какую-то надежду. Он передал чемоданы и узел второму сотруднику, и тот сноровисто сложил их в объёмный багажник эмки. Когда Андрей в сопровождении лейтенанта Воронова уселся на заднее сидение, автомобиль взревел мотором и помчался по опустевшим от жары улицам Москвы — куда-то в сторону центра.
— А как же остальные? — внезапно поинтересовался капитан, проводив взглядом двоих сотрудников НКВД, оставшихся на перроне.
— Не волнуйтесь у них свои дела, и они вернутся на другой машине.
Больше вопросов Андрей не задавал, и всю дорогу провёл уставившись в окно и гадая: на кой хрен он вообще понадобился органам?!
Перед огромным серым зданием Лубянки они остановились уже через 15 минут. Лейтенант без лишних разговоров провёл Андрея в просторный холл, где им тут же выдали бумагу с допуском.
— Вот держите. Здесь указаны этаж и номер кабинета. Всегда показывайте этот пропуск всем охранникам на этажах. Удачного дня, — лейтенант снова коротко отдал честь, и развернувшись направился к выходу.
— Да и кстати! Я посторожу ваши вещи! — крикнул он, прежде чем скрыться за входными дверями.
"Ещё один хороший знак..." — отметил про себя Андрей. Раз его не стали даже сопровождать до места разговора, значит он не враг, или по крайней мере опасным его тут не считают. Первый же часовой, скользнув глазами по предъявленной бумажке, пропустил капитана дальше, указав дорогу. Он даже не обратил внимания на револьвер, с которым Андрей вошёл в самое святая святых органов советской гос. безопасности.
Нужный кабинет он нашёл сразу. Предъявив пропуск дежурному, Андрей спросил когда его смогут принять, но сотрудник НКВД просто раскрыл перед ним дверь, сказав что начальник скоро будет и капитан может подождать его внутри.
Андрей не поверил своим ушам.
"Что это за расхлябанность?! Да даже у нас в штабе дивизии посторонним не позволено находиться в помещении без присутствия хозяина. А тут Лубянка!", — но заглянув в открытую дверь, капитан сразу всё понял. Комната была практически пустой. Зарешеченное окно напротив двери, истёртый потемневший паркет на полу, портреты Сталина и Дзержинского на выцветших обоях. В центре стоял грубо сработанный стол, с единственным телефоном, пара стульев, запертый сейф в углу и старый промятый диван у стены. В общем типичный кабинет следока, как представлял их себе Андрей.
Стараясь сохранять самообладание, он вошёл и уселся на стул, хотя его буквально подмывало спросить дежурного, зачем его сюда привезли. Хотя с другой стороны... сержанту-то откуда знать?
Андрей прождал в кабинете с полчаса, когда дверь наконец открылась, и в комнату вошёл широкоплечий крепко сложенный мужчина лет сорока, в форме, и с ромбами старшего майора НКВД в петлицах. Незнакомец держал под мышкой огромного плюшевого медведя, перевязанного широкой красной ленточкой, а в другой руке сжимал коробку шоколадных конфет.
— Здравствуйте Андрей Егорович, — он улыбнулся, сверкнув стальным блеском серых глаз. — Позвольте представиться. Старший майор государственной безопасности, Судоплатов Павел Анатольевич.
"Настоящий волчара", -решил для себя Андрей, быстро вставая чтобы отдать честь старшему по званию.
Старший майор гос. безопасности равнялся армейскому генерал-майору.
— А я тут подарки для вашей милой доченьки принёс. Её кажется Олеся зовут? — он подошёл к столу и положил медведя и конфеты прямо перед изумлённым капитаном. — Как говорится, с наилучшими пожеланиями от всех московских школьников, а также, лично от товарища Сталина.
Андрей не мог подобрать слов от удивления, и только протянул вялое "спасибо".
Уж чего-чего, а такого начала от сотрудника Лубянки он никак не ожидал. Если майор хотел сбить его с толку, то ему это явно удалось.
А хозяин кабинета тем временем уселся на своё место, и с выражением искренней заботы поинтересовался:
— Андрей Егорович, вы завтракали? Я сейчас вызову дежурного, и нам сюда чего нибудь принесут.
Не дожидаясь ответа растерянного капитана, он поднял трубку и поинтересовался насчёт чая и бутербродов.
— А пока нам несут завтрак, давайте обсудим с вами кое-что. Вы не против, уважаемый Андрей Егорович?
— Я весь во внимании, — коротко выдавил сбитый с толку капитан.
— Вот и славно. Скажите, вы ведь служите на границе? Недалеко от Брестской крепости, верно?
— Так точно, — кивнул Андрей.
— Хорошо. А вам случаем не доводилось что-нибудь слышать о том, что сейчас происходит у немцев? К западу от Буга?
Андрей замялся:
— Ну кое-что слышал... в общих чертах. Вроде в последние недели у них там какие-то неприятности начались. У нас в дивизии мужики между делом болтали, что вроде какие-то польские партизаны на том берегу озорничают. Мол, диверсии проводят, на патрули нападают, технику по ночам жгут, — он помедлил. — А при чём тут я? Я не разведчик если что, а простой артиллерист.
Судоплатов встал из-за стола и начал медленно прохаживаться перед сидящим Андреем.
— Вы правы, вы здесь не причём. Но тут... Скажем так... Неким образом замешаны ваши дочь и отец. И в связи с этим, нам может потребоваться ваша и их помощь.
-Что...?! — не поверил своим ушам капитан, привстав со стула. — Моя дочь!... Вы о чём? Она ведь... Ей же всего восемь!
— Успокойтесь, успокойтесь. Прошу вас, Андрей Егорович, — поспешил охладить его майор. — Уверяю, вашей дочери ни чего не угрожает. Она в полной безопасности, как и все остальные члены вашей семьи. Скорее даже наоборот, все они заслуживают наивысшей похвалы, и этот медведь, между прочим личный подарок товарища Сталина вашей дочке, лучшее тому доказательство. — Судоплатов ласково потрепал плюшевую зверюгу за ухо, после чего открыл сейф и достал оттуда какую-то папку.
— Ничего не понимаю... Причём здесь моя Олеся?.. — начал было ошарашенный Андрей, но тут открылась дверь и знакомый сержант внёс поднос с парой стаканов чая и тарелку бутербродов с колбасой. Поставив скромное угощение на столе рядом с медведем, он также безмолвно вышел.
— Угощайтесь Андрей Егорович, — улыбнулся Судоплатов, — а я пока вам весёлые картинки покажу.
Через полчаса, капитан сидел перед Судоплатовым словно мешком ударенный. Он до сих пор не мог до конца поверить в то, что ему только что рассказал старший майор гос. Безопасности.
"Что за чушь?! Какие нафиг инопланетяне!? Какая ещё волшебная лошадь с крыльями, живущая в сторожке моего престарелого отца?! Быть того не может?! Это бред!!!"
Андрею отчаянно хотелось списать всё это на какую-то идиотскую шутку. Но он прекрасно понимал: у хмурых чекистов полно дел поважнее, чем вызывать в Москву неизвестного капитана из глубинки, и так глупо его разыгрывать. Да и фотографии, что лежали перед ним на столе, говорили сами за себя. Судя по ним, его отец ДЕЙСТВИТЕЛЬНО приютил у себя в лесу какую-то могущественную инопланетную кобылу, а его дочка даже успела с ней ПОДРУЖИТЬСЯ!!!
И вот эта самая лошадь, со слов Судоплатова, уже больше двух недель окаянствует в немецких тылах, сея страх, разор и смятение.
— Чем я могу помочь? — наконец тихо выдавил из себя Андрей, подняв взгляд на усевшегося на край стола майора.
— Видите ли уважаемый Андрей Егорович, — Судоплатов навис над самим Андреем, — ваша дочь, судя по всему, имеет немалое влияние на эту... как бы её назвать? — майор задумался — Назовём её инопланетной кобылицей. Так вот, нам бы тоже очень хотелось попробовать подружиться с ней, или по крайней мере попытаться выяснить её планы относительно Советского Союза.
Мы просим вас поговорить с вашей дочкой Олесей по этому поводу, а если получится и с самой гостьей. Попробуйте прозондировать почву для переговоров и попытайтесь убедить кобылу в наших самых наилучших намерениях. Как со стороны партии, так и со стороны всего советского народа. Передайте ей наше пожелание прочного мира, и готовность ко всестороннему общению и сотрудничеству с представителями её расы.
Андрей на минуту задумался и снова поднял встревоженный взгляд на Судоплатова. Но тот прекрасно понял опасения капитана и поспешил успокоить его.
— Не волнуйтесь уважаемый Андрей Егорович. От имени правительства я готов предоставить вам письменные гарантии полной неприкосновенности, как для вас, так и для всей вашей семьи, — в независимости от результата проведённых переговоров. Также по итогам вам будет присвоено звание майора. Приказ уже подписан лично Ворошиловым.
Андрея эти слова явно успокоили, и он быстро встав по стойке смирно, приложил руку к козырьку фуражки.
— Служу партии и трудовому народу!
— Вот и отлично, — явно довольный Судоплатов направился к двери. — Вылетаем в Минск немедленно, самолёт уже подготовлен и ждёт.
— А...? — протянул было Андрей. — Я только приехал и все мои вещи...
— Не волнуйтесь, я сейчас же распоряжусь, чтобы их доставили в вашу комнату в общежитии. А теперь идёмте, времени мало. И да кстати, не забудьте медведя для вашей дочки.
Всё ещё не до конца веря в реальность всего происходящего, Андрей в сопровождении Судоплатова шагал по гулким коридорам Лубянки, с конфетами в одной руке и с большим плюшевым медведем под мышкой. Они направляясь к ожидающему их автомобилю, который должен был доставить посланников доброй воли на аэродром.
18 июня 1941 года. Белоруссия. Окрестности деревни Пруды.
После обеда Селестии очень хотелось как обычно подремать на своём излюбленном месте возле окошка, но неугомонная Олеська впилась в неё сегодня словно клещ.
— Ну же, Тия..! — девочка упёрлась кобыле в круп плечом и кряхтела от натуги, пытаясь вытолкнуть принцессу на улицу. — Ну что ты как маленькая, ты же обещала! Я даже дедушку уговорила поиграть, неужели ты не пойдёшь с нами?
— Но там же жаааарко...! — притворно запричитала солнечная богиня, постепенно переступая копытами по полу, и делая вид что у восьмилетней девочки получается сдвинуть её с места.
— А ты наколдуй что-нибудь! — Олеська с удвоенной силой толкала Селестию к двери. — Рог-то тебе на что? Ты солнечная богиня или попа ленивая?
Принцесса надула губки от возмущения, а в следующую секунду чуть не расхохоталась. Никто из её подданных в Эквестрии не называл её ленивой попой уже тысячу лет. Эх, как много воды утекло с тех пор. Селестия уже и не помнила каково это: быть беззаботной избалованной принцессой.
В конце концов, с трудом сдерживая смех, Селестия позволила Олеське вытолкнуть себя на лужайку перед сторожкой. Принцесса сощурилась от ярких солнечных лучей, и даже несмотря на белоснежную шёрстку почувствовала, как же на улице жарко. Конечно богиня могла попросить местное светило жарить не так сильно, но этот мир разительно отличался от её родной Эквестрии, и Селестия опасалась что снижение интенсивности излучения может катастрофически сказаться на экосистеме более северных широт. Ведь на Земле не было пегасьих патрулей, которые могли своей врождённой магией перенаправлять воздушные потоки, поддерживая комфортный климат в независимости от причуд царственных сестёр. Принцесса со стыдом припомнила уже не меньше сотни случаев в своей карьере, когда умудрялась проспать или вовсе забывала вытащить солнце из-за горизонта, или закатить луну.
— Хо, подожди-ка. Сейчас я что нибудь придумаю, — Селестия неожиданно расправила свои широкие ангельские крылья, и несмотря на послеобеденную тяжесть, в пару взмахов оторвала себя от земли. Она взмыла в прозрачную голубую лазурь, и быстро полетела куда-то на север, оставив недоумевающую девочку и разомлевшего на солнышке старика дожидаться её возвращения.
К счастью долго Олеське и Егору Палычу ждать не пришлось.
Уже через двадцать минут принцесса вернулась обратно, толкая перед собой пару небольших, но тёмных тучек. Подвесив их над окружающем избушку лесом, Селестия заякорила облака простеньким пегасьим наговором и торжественно спустилась к изумлённым леснику и его внучке.
— Здоровааа... — раскрыла рот Олеська. — Так ты ещё и погодой управлять умеешь?..
— Ну конечно милая, крылья-то мне не просто так даны, — гордо приосанилась Селестия, довольная достигнутым эффектом. — Теперь здесь не так жарко, а значит... Тебе водить первой! Ха-ха! — в следующую секунду принцесса неожиданно отпрыгнула от девочки, хлопнув крыльями, и перед лицом Олеськи тут же материализовалась плывущая по воздуху плотная повязка.
— Ну ладно, — притворно нахмурилась Олеська, с коварной улыбкой натягивая повязку на глаза. — Я тебя поймаю!!!
Девочка в два прыжка оказалась на том месте где секунду назад стояла Селестия... но той уже и след простыл.
— Чур не летать! — прокричала в темноту Олеська.
— Конечно милая, — донёсся со спины ласковый голос богини, и девчонка мгновенно крутанулась на месте, размахивая руками с широко растопыренными пальцами.
Минут пять Олеська бегала кругами по лужайке, отчаянно пытаясь поймать принцессу или своего дедушку. Те весело смеялись и постоянно привлекали её внимание хлопками ладоней или крыльев, но при этом неизменно ускользали в самый последний момент. Вскоре к их забавам присоединилась и лающая без передыху дворняжка, отчего положение Олеськи сразу многократно ухудшилось.
— Ну же Жученька, тише! Я и так ничего не вижу, а тут ещё и ты тявкаешь постоянно! — причитала девочка, не оставляя попыток поймать хоть кого-то, и умаляя собаку прекратить путаться под ногами.
Ещё какое-то время Олеська крутилась, пытаясь расслышать хлопки, и вскоре ей наконец-то улыбнулась удача! Неожиданно для самой себя, Олеська буквально носом впечаталась в мягкое крыло принцессы, и радостно обхватила руками бок и живот богини.
— Я выиграла, выиграла! Теперь твоя очередь водить! — радостно залепетала девочка, но Селестия так и не шелохнулась.
— Тия, в чём дело?.. — Удивлённая отсутствием ответа, Олеська стянула с глаз повязку, и увидела что принцесса замерла, напряжённо уставившись куда-то в сторону широкой просеки.
— Егор Павлович, — наконец подала голос солнечная пони. — Возьми Олеську и немедленно иди с ней в дом... Сейчас же.
Голос богини был мягок как всегда... но сейчас в нём ощущалась такая мощь, что лесник предпочёл не задавать лишних вопросов. Схватив внучку в охапку, он вместе с собакой поспешил к избе. При этом в последний момент, Олеська успела заметить как из густой стены леса на просеку вышла ещё одна крылатая кобыла: антрацита чёрная, с потрёпанными зелёной гривой и хвостом, и длинным изогнутым рогом на голове.
Когда дверь сторожки закрылась, Селестия окружила избу непроницаемым волшебным барьером, и неспешным шагом направилась к замершей в сотне метров от неё королеве Кризалис. Когда до повелительницы чейнджлингов оставалось метров десять, густые заросли справа и слева от принцессы зашевелились, и из лесного сумрака послышалось угрожающее шипение множества глоток. Солнечная богиня остановилась, не желая начинать драку раньше времени. Похоже Кризалис заявилась сюда со всем своим роем.
— Приветствую вас, уважаемая принцесса, — чёрная кобыла низко поклонилась, при этом не сводя с богини глумливой ухмылки — Мои дети ни в коем случае не угрожают вам, о пресветлая дочь Небесного владыки. Они просто защищают свою мать.
Сохраняя каменное выражение лица, Селестия чуть заметным кивком головы ответила на приветствие королевы оборотней.
— Не надо так сердиться, Ваше Высочество, — Кризалис подошла поближе, но увидев зажёгшийся рог принцессы предпочла остановиться на безопасном для бегства расстоянии. Сейчас она не была перекачена сильнейшей любовью капитана Шайнинга Армора. А сама светлая богиня больше не находилась под действием зелья, что Кризз так удачно подсыпала ей в еду, пока находилась под личиной повелительницы кристальных пони. — Я прошу прощения, если мои чейнджлинги случайно поранили кого-то из ваших подданных. Ваше Высочество, видит гармония я не желала зла ни вам, ни кому-бы то ни было из пони.
— Если это то для чего ты пришла вместе со всем своим войском к порогу моего жилища, то твои извинения приняты, — Селестия сохраняла невозмутимость, при этом пытаясь понять, чего эта интриганка добивается, и заодно сканируя окрестности поисковым заклинанием. — Говори быстро зачем пришла, и уходи.
— Ничего особенного, Ваше Высочество, — Кризалис снова расплылась в хищной улыбке, сверкнув острыми клыками. — Я всего-лишь пришла передать вам привет и предложение встретиться... от моего старого друга, взявшего на себя смелость пригласить вас к себе в гости. В этот весьма любопытный мир.
Принцессе потребовался весь её многовековой дипломатический опыт чтобы сохранить самообладание. Но несмотря на все её попытки, от глаз королевы всё же не укрылось как тело Селестии чуть заметно дрогнуло после её слов. Явно довольная достигнутым эффектом, Кризалис продолжила со злорадством.
— Вы правы, я имею некоторое отношение к вашему переносу сюда. Но не надо так дрожать, Ваше Высочество... хе-хе. Клянусь, ни я, ни мой друг не желаем вам зла и... — лицо Кризалис мгновенно посерьёзнело. — Даже наоборот, мы хотим предложить вам помощь, и возможно, союз.
— Тоже мне союзнички выискались, — вернула колкость оппонентке Селестия. — Думаешь я такая дура, что пойду с тобой куда-то? Особенно когда вокруг шныряют твои прислужники?
— Ох! Неужели могущественная солнечная богиня так испугалась моих деток? — сочувственным тоном передразнила её Кризалис. — Но вы не волнуйтесь, Ваше Высочество. Мой друг готов сам прийти к вам сюда, и предложить свою помощь. Разумеется, как только вы поклянётесь что не сдадите нас Митре — ни его, ни меня.
— О какой помощи ты говоришь? — Селестия нахмурилась. — У меня всё под контролем.
— Да неужели! — Кризалис топнула ногой и снова злорадно ухмыльнулась. — И ты называешь свою мелкую возню в солдатики "всё под контролем"? Да у тебя здесь люди убивают друг друга каждый день! Ты думаешь что остановила войну? А почему тогда во всём остальном мире продолжают падать бомбы? Нет Селестия! — королева решительно шагнула вперёд. — Тебе НУЖНЫ союзники! И мой друг готов на всё чтобы помочь тебе установить мир! Просто дай ему шанс, и он искупит свою вину перед тобой!
Селестия размышляла какое-то время. Доверять королеве оборотней ей вовсе не улыбалось. Но с другой стороны: она застряла здесь, и возможно это был её единственный шанс, как на спасение Олеськи с её семьёй, так и на возвращение в Эквестрию.
И в конце концов... Кризалис хоть и напала на её столицу, но действовала предельно мягко, не причинив серьёзных травм никому из её маленьких подданных. Принцесса поглядела в изумрудные глаза королевы, и незаметно наложила на себя заклятие "истинного зрения".
Нет, она не увидела в Кризалис семени настоящего зла. Несмотря на все свои пороки, королева чейнджлингов не была убийцей. Конечно могущественные дэвы могли скрывать свою сущность даже от истинного зрения богов, но эта кобыла точно не могла быть порождением бездны. В этом случае, она бы просто не смогла удержаться на тончайшем огненном плане Эквестрии, располагавшейся на самой вершине сферы упорядоченных миров. Так чем Дискорд не шутит? Можно хотя бы выслушать этого таинственного друга королевы, так грубо затащившего её на Землю?
Снова посмотрев в глаза ожидающей Кризалис, Селестия глубоко вздохнула, и наконец торжественно произнесла клятву... Ту самую, которую когда-то давно слышала из уст самого первого из живых воплощений великого духа. Духа светлой радости и веселья.
Твайлайт очень не хотелось разлипать веки. Хотелось поспать ещё. Ложе казалось таким тёплым уютным и мягким, словно всё её естество сейчас покоилось в обволакивающей нежности настоящих облаков. Кровать буквально звала единорожку: ну же, полежи ещё... полчасика... предайся такому сладостному безделью. Ничего не случится. Всё хорошо.
Но волшебница помнила о печальном состоянии принцессы Луны, и неимоверным усилием воли всё же заставила себя раскрыть глаза и приподнялась на кровати.
— Ох, Твайлайт дорогуша, ты наконец-то проснулась, — донёсся до плохо соображающей единорожки встревоженный голос Рэрити.
— Мы очень переживали за тебя. Как ты себя чувствуешь? — Твайлайт услышала ещё один нежный мягкий голос, и наконец разглядела стоящую по другую сторону от её кровати Флаттершай.
— Оххх... девочки, сколько я спала? — проворчала лавандовая волшебница, поудобнее усаживаясь крупом на мягких перинах, и почёсывая копытом всё ещё тяжёлую после сна голову.
— Ты спала больше суток, — поспешила ответить взволнованная модельерша. — Мы искупали тебя, расчесали, а потом перенесли сюда, — она улыбнулась. — Теперь твоя шёрстка и грива снова мягкие и блестят чистотой... Не то что раньше. — при этих словах Рэрити с отвращением закатила глаза.
— Да, а потом мы все по очереди дежурили возле твоей кровати, — продолжила рассказывать робкая Флаттершай. — Мы с Рэр сменили Эпплджек и Рэйнбоу пару часов назад. У Эйджей сейчас полно работы на ферме, и Дэши вызвалась ей помочь, — жёлтая пегасочка прикрыла рот копытцем, пытаясь скрыть улыбку. — Нашей радужной летунье трудно усидеть на месте больше пяти минут, но она справилась. Рэйнбоу не отходила от тебя до самого рассвета. — Флатти погрустнела. — Прости, я бы тоже пришла пораньше, но мистер Мышкевич-младший утром взобрался на большую тыкву в моём огороде, и неудачно упал. Он вывихнул себе лапку и я была занята... Оказывала первую помощь... Прости... — Флаттершай снова тихо пискнула, прячась за собственной нежно розовой гривой.
— Всё хорошо милая. Спасибо тебе за всё, — Твайлайт нежно улыбнулась, и тихонько погладила копытцем застенчиво глядящую на неё пегасочку.
— Но между прочим, я и Эплджек приготовили тебе перекусить, — снова подала голос Рэрити, и в следующую секунду на постель перед Твайлайт опустился объятый сиреневой аурой поднос. Волшебница втянула дурманящий аромат свежевыпеченного яблочного пирога бабули Смит, и целой тарелки сэндвичей со свежими лютиками и ромашками. И от этого её живот тут-же отозвался громогласным урчанием. Твайлайт накинулась на еду словно древесный волк, пожирающий вольт-яблоки в самой чаще вечнодикого леса.
Не обращая внимания на трагичные причитания Рэрити, она ела и ела, судорожно запивая апельсиновым соком, который периодически подносила к её губам морщившая носик модельерша. Оголодавшая волшебница не обращала никакого внимания на свои манеры, и с громким чавканьем уплетала за обе щёки, разбрызгивая во все стороны слюни и кусочки еды.
— Уффф... Я наелась... — спустя пять минут Твайлайт опустошила поднос полностью, и под взглядами смущённых подруг снова повалилась на кровать, распластавшись в блаженной неге. — Ох... простите девочки, немного увлеклась, — наконец извинилась единорожка, слегка покраснев.
— Всё хорошо милая, — нежно проворковала жёлтая пегаска. — Мы всё понимаем. Тебе через столькое пришлось пройти в последнее время.
— Да. Мы всё равно любим тебя дорогая. Даже когда ты ведёшь себя как хрюшка с фермы Эпплов, — белоснежная единорожка осторожно обтёрла платком рот и щёчки Твайлайт, после чего нежно обняла волшебницу.
— Ох! Я тоже очень люблю вас девочки! — прослезилась в ответ ученица Селестии, обнимая Рэрити и прильнувшую к ней с другого боку Флаттершай. — Всех вас! И тебя Рэр, и тебя Флатти, и конечно Пинки, Эйджей, Рэйнбоу и Луну! Все вы — самые лучшие подруги во всей Эквестрии!
Так они и сидели на кровати какое-то время, пока их не отвлёк частый топот ножек взбегающего на второй этаж дракончика. Толкнув дверь, запыхавшийся Спайк ворвался в спальню, и указывая дрожащей лапой на выход, залепетал:
— Скорее Твайлайт..! Пинки...! Принцесса Луна...! Луна зовёт тебя! Она отследила... Уф... Она знает, где Селестия!
С пару секунд до обнимавшихся поняш доходил смысл услышанного... А потом взбудораженная радостным известием единорожка с криком вскочила с кравати, едва не опрокинув содержимое подноса на простыни. Хорошо что Рэрити вовремя сориентировалась. Окутав посуду полем телекинеза, она осторожно опустила всё на пол, и повелев дракончику прибраться здесь, вместе с Флаттершай кинулась следом.
Выскочив на лестницу, Твайлайт вдруг увидела выпрыгнувшую из подвала Пинки Пай. Та коротко помахала ей копытом и вприпрыжку поскакала к выходу из библиотеки, повторяя без умолку:
— Веселье!!! Веселье!!! Веселье!!!
При этом глаза у розовой кудряшки были... ну просто безумные!
— Я опасаюсь за Пинки, — проворчала стоящая за спиной у Твайлайт Рэрити. — Вдруг она в таком состоянии снова чего-нибудь отчебучит. Например отправится к зеркальному озеру, и наделает ещё несколько копий самой себя?
— Не волнуйся, — поспешила успокоить её волшебница, сбегая по лестнице вниз. — Я завалила вход в пещеру здоровенным валуном, и наложила парочку отличных защитных чар.
— Как будто это когда-то могло остановить нашу неугомонную подругу, — подала сверху голос встревоженная Флаттершай. — Мои милые друзья из Вечнодикого леса так перепугались, когда толпа Пинки в прошлый раз учинила погром во всём Понивилле и его окрестностях.
— Всё будет хорошо! — вновь повторила с нажимом Твайлайт. — Когда принцесса Селестия вернётся мы закатим ТАКУЮ вечеринку, что даже наша Пинки Пай выдохнется.
Лавандовая единорожка уже хотела нырнуть в люк подвала, когда на улице раздался оглушительный залп сразу нескольких пати-пушек.
— Аааа?! — Твайлайт подпрыгнула от неожиданности. — Она что, УЖЕ?!
Вместо того, чтобы бежать к принцессе Луне, волшебница вместе с подругами выскочила на улицу, и они увидели как над соломенными крышами домов, тут и там вздымаются в воздух высоченные фонтаны разноцветных ленточек и бумажных конфетти. Потом до их ушей донеслись частые, приближающиеся разрывы хлопушек, а вскоре в переулке показалась и сама виновница праздничного бедлама. Словно розовая ракета, Пинки Пай носилась от дома к дому, с неимоверной скоростью и сноровкой развешивая на ходу плакаты, растяжки и воздушные шарики. При этом она без умолку выкрикивала приглашения: посетить её очередную "Супер-Дупер-Мега-Вечеринку-Маскарад-в-Честь-Долгожданного-Избавления-От-Многодневной-Скуки".
Такого быстрого развития событий обалдевшая Твайлайт никак не ожидала.
При этом она заметила, что шёрстка кудрявой земнопони буквально светилась, излучая ауру всеобщего праздника и веселья. И словно повинуясь зову её огромной светлой души, разноцветные лошадки со счастливыми улыбками начали отовсюду сбегаться к резво скачущей заводиле целыми табунами. Заряженные мощнейшей атмосферой праздника, пони кинулись помогать — по мере сил украшая свои дома и улицы, и при этом поздравляя, обнимая, и целуя всех без разбору. Но вскоре градус всеобщего веселья достиг критической планки, и Пинки Пай запела. Над всем Понивилем поплыл её задорный мелодичный голос, и разумеется все пони сразу поддержали её, и кинулись подпевать солистке общим хором.
Под задорные припевы Smile Smile Smile! Твайлайт и сама почувствовала как её рот расплылся в улыбке, стремясь включиться в общую весёлую песню, а ноги начали пританцовывать сами собой. Похоже будучи запертым на две недели, теперь великий дух радости решил отыграться за всё, и сошёл на Понивилль во всём своём могуществе.
Лавандовой единорожке потребовалась вся её воля и выдержка, чтобы не пуститься в пляс вместе со всем городом. В последний момент она всё-же взяла себя в копыта, и снова нырнула за дверь, спрятавшись в библиотеке.
Со вздохом она проводила взглядом поддавшихся общим чарам веселья Рэрити и Флаттершай. Те уже забыли обо всем на свете, и со счастливыми улыбками скрылись в общем табуне подпевающих Пинки Пай поняш. А вскоре мимо библиотеки золотого дуба промаршировал уже целый оркестр в нарядных костюмах, и Твайлайт снова, до дрожи в коленках захотелось присоединиться к общему веселью. В конце концов, она буквально силком заставила себя отвернуться от окна, и пока её не накрыло окончательно, кинулась обратно к подвалу.
Там её ждала измученная многочасовой вахтой принцесса Луна, и долгожданные новости о любимой наставнице.