Открой глаза

Глава 9

Темпест влетела в кабинет, хлопнув при этим дверью так, что в соседней комнате Граббер и Твайлайт вздрогнули от неожиданности. Они недоуменно проводили взглядом пронёсшуюся на балкон пони и, переглянувшись, пожали плечами, будучи в абсолютном непонимании. Ёжик кивнул головой в сторону дверного проёма, продолжая своеобразный немой диалог: мол, сходи и узнай, что там такого случилось. Принцесса недоумённо показала копытом на себя, нахмурила брови, явно задумавшись над данным предложением. Всё же интерес победил, поэтому она, вдохнув побольше воздуха, собралась с духом и направилась к единорогу.

Кобылка стояла возле самых перил, подняв голову к небу, и глубоко дышала. Нечто беспокойное было в её образе, но в то же время смиренное: чуть подрагивающие колени явно не были присущи строгому образу капитана, как и умиротворённое выражение на мордочке, которую обдувал прохладный ветер с гор. Темпест не сразу отреагировала на появление принцессы, но когда шаги стали слышны уже совсем близко, она открыла глаза, но всё ещё не оборачивалась. И хотя она выглядела относительно спокойной, аликорн даже представить не могла, насколько сильно колотилось сердце у Шедоу.

— Как всё прошло? — тихо спросила Спаркл, встав рядом. Теперь она могла видеть, что взгляд собеседницы был устремлён куда-то далеко в сторону горизонта.

— А? — вопрос возвращает единорога в реальность. Она внимательно посмотрела на Твайлайт, ощущая от неё некоторую тревогу. И это было понятно — она ещё не знала о главной цели разговора со Штормом, ведь Темпест решила пока оставить всё в секрете, не обнадёживать заранее, и заодно сказала Грабберу держать язык за зубами. И тот, вроде как, сдержал слово, если судить по нетерпению фиолетовой кобылки. — Лучше, чем ты можешь себе представить, принцесса, — осёкшись, она усмехнулась, когда осознала с какой именно интонацией произнесла последнее слово. Чуть тише, чем фраза до этого, но до того мягко и привычно, словно постоянно говорила именно так.

Ей хотелось растянуть момент, прочувствовать это трепетное предвкушение, которое сменится восторгом на лице Твайлайт и спокойствием на её, Темпест, душе. Хотелось стоять так вечно, упиваясь предвкушением и деля это с осознанием того, что именно она натворила с самого заточения принцессы в темнице. Хотелось оставить всё, как есть, сделать на этом моменте точку невозврата, чтобы не потерять всё, чего они достигли. Она вновь отвернулась к раскрывшемуся перед ними дневному пейзажу, отсрочивая ответ. По небу размеренно бежали огромные облака, накрывая своей тенью землю, а горный ветер, гнавший их вдаль, трепал гриву, приносил свежесть и ощущение свободы. На мгновение Шедоу представила, с каким бы восторгом парила в воздухе Твайлайт, будь её крылья в порядке. Но та пока только последовала примеру кобылки и устремила взор на расстилавшиеся перед ними просторы. Ей хотелось запомнить каждую деталь перед тем, как она вновь окажется в подземелье, окруженная четырьмя стенами, с тяжелым железным обручем поперёк грудной клетки, больно впивающимся в крылья. Однако, её мрачным мыслям не суждено было сбыться.

— Ты останешься здесь, под моим личным надзором. У тебя будет некоторое влияние на положение дел в стране, пусть и ограниченное, но это хоть что-то. Шторм хочет использовать тебя, как средство усмирения пыла пони. Позволим ему на некоторое время действительно думать, что всё у него под контролем, — она задержала дыхание, перед тем, как вновь повернуться к аликорну. Глаза, в которых плескались одновременно надежда и неверие, были такими красивыми, что Темпест, самую малость, незлобно ухмыльнулась, довольная подобной реакцией.

— Ты хочешь… — «хочешь использовать меня?», «хочешь свергнуть Шторма?», «хочешь, чтобы я осталась?» — она не знала, что именно надо было сказать, не была до конца уверена в том, что хотя бы отдалённо понимала намерения Шедоу, но первый вариант хотела искоренить из своего сознания как нечто кощунственное, а последующие два воплотить в жизнь, причём не важно, в каком порядке.

— Я не знаю наверняка, чего хочу. Но прекрасно понимаю, что не могу позволить себе вернуть всё на свои места, как было несколько дней назад, — она отвела взгляд, словно Твайлайт могла прочитать в нём ещё и некоторые скрытые мотивы. — В любом случае, теперь у нас есть время и возможность хорошо подумать, что же делать дальше.

— Ты ведь понимаешь, что я не могу позволить Шторму оставаться на троне? — Спаркл только сейчас осознала, что задала слишком много вопросов за последние минуты.

— Если бы я этого не понимала, то ты уже вернулась бы в темницу, — она ответила спокойно и буднично, словно они болтали о чём-то повседневном. Твайлайт, в свою очередь, всё никак не могла понять, насколько, по шкале от девяти до десяти, Темпест слышала её быстрое сердцебиение. — Сейчас я распоряжусь о том, чтобы жителей Кантерлота известили об объявлении на главной площади. Никто и понятия не будет иметь, что это не Шторм хочет завести очередную браваду в свою честь, — она дождалась, пока принцесса осмыслит сказанное, и, после короткого кивка, в знак продолжения, бросила мимолётный взгляд на выход с балкона. Она была уверена, что Граббер стоит там и подслушивает. — Ты успокоишь пони, возможно, сделаешь парочку намёков — все, что посчитаешь нужным, в общем-то. Я, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы Шторм не присутствовал при этом и доверил контроль за происходящим мне.

Шедоу не переставала радоваться тому, как она хорошо продумала план действий наперёд, если Шторм поведётся на предложенное ей. Самым сложным было сделать так, чтобы король чудесным образом не смог присутствовать при речи помилованной принцессы. Благо, ситуация с драконами была кстати. И даже не важно, что именно там происходило, капитан преподнесёт всё так, словно вмешательство Его Величества в срочном порядке просто необходимо.

Отвлекло Темпест от своих мыслей то, что принцесса перестала задавать вопросы. Взглянув на неё украдкой, та застала её в глубоком шоке от всего услышанного, а также в раздумьях. И по её мечущимся глазам, немного подергивающимся коленям и тяжелому дыханию было видно, что мыслей сейчас у неё множество, и справиться с ними разом не так уж и просто. Единорог решила не вмешиваться и просто украдкой смотрела на неё, ловя себя на мысли, что это уже перешло в откровенное разглядывание от кончика хвоста до самых ушей. Немного смутившись, Шедоу отвела взгляд. Какая же хорошая погода, однако. Но наслаждаться ей вечно не получится, к сожалению.

— Теперь, думаю, мы можем пойти и позавтракать. Сегодня будет насыщенный день, так что стоит набраться сил, — Темпест развернулась в сторону кабинета. — Мы можем обсудить детали внутри, в том числе и то, что ты будешь говорить, — сзади подозрительно тихо, она не слышала, чтобы принцесса пошла за ней. Чувство, словно что-то должно произойти, встрепенулось на душе.

— Зачем я тебе нужна? — понять эмоции, которыми пропитан голос Твайлайт невозможно. Это адская смесь из всего, что только может быть. На мгновенье кажется, что подобное нереально. Но среди всего, что она вложила в этот вопрос, наиболее выделяется страх. — Я ещё могу понять твою заботу обо мне в темнице, но не это. Сколько мы были врагами? Две недели? И что сейчас? Ты так просто в своих словах подразумеваешь свержение короля, которому сама и помогла. Что должно было произойти, чтобы ты изменила своим принципам?

В этот момент всё вокруг замерло, даже время. Темпест понимала, что должна ответить, обязана, причём так, чтобы голос предательски не дрогнул. Но на деле всё оказалось гораздо сложнее: слова никак не хотели слетать с языка, тело не повиновалось желанию обернуться, а лёгкие словно перестали наполняться воздухом. Голова немного кружилась от напряжения, от эмоций, пережитых за такое короткое утро, воздух словно налился свинцом, из-за чего дышать стало сложнее.

— Ты действительно хочешь знать? — неуверенное, но скорое «да» сзади поставило перед фактом, что всё же пора. Твайлайт вздрогнула и невольно попятилась к самым перилам, упираясь в них, когда Шедоу резко развернулась и подошла почти вплотную. — Я не знаю. Не знаю. Может, от желания уберечь пони от этого безумия. Может, от стремления помочь, спасти одну маленькую, обременённую слишком многим фиолетовую пони. А может быть и из-за этого странного чувства, сводящего с ума, которое появляется во мне от одной только мысли о тебе и том, что ты можешь пострадать. Может всему виной то… что я тебя… — она запнулась, встретившись с таким непонимающим, возможно даже не принимающим правду взглядом.

А потом в нём появилось сочувствие. Твайлайт смотрела на неё с таким сочувствием, словно извинялась за то, что не может никак ей ответить. Она ведь умная пони, и правильно поняла незаконченную фразу, оттого на душе становится паршиво. Даже намёка на что-то взаимное нет, лишь сожаление, такое горькое и ненужное Темпест сейчас. Порыв сбежать как можно дальше очень силен.

Единорог вернулась в реальность, отметая подобный вариант. Слишком рано, слишком резко, слишком непривычно для них обеих. Неуверенное «да» уже прозвучало, Шедоу чувствовала на своём затылке пристальный взгляд, всё ещё ожидающий ответа. И она понимала, что должна сказать что-то очень важное, чтобы ей поверили. Что-то, что не ложь, но и не до конца являлось правдой. На этот раз она обернулась к ней медленнее, подошла, ровно как с самого начала разговора сделала Спаркл.

— Я тебе не раз говорила, чтобы ты открыла глаза и перестала жить наивными мечтами. Не знаю, может ты меня послушала, может сама изменилась, но факт есть факт — ты больше не веришь в искренность намерений кого-либо. Иначе не сказала бы всего этого, — она провела копытом по гриве, подбирая на ходу нужные слова. — Ты боишься нового предательства, — во взгляде напротив плескался страх от того, что произнесённое станет явью. Вновь. Она пыталась сдерживать эмоции, но одна слезинка всё же скатилась по шерстке, упав на каменный пол. Мокрый след сразу был стёрт Темпест, но даже после этого копыто осталось на щеке. — Я тоже поняла, что была права далеко не во всем, даже в очень немногом. Во мне тоже что-то изменилось. И теперь, вместо себялюбивого короля, я хочу помочь принцессе, которая способна изменить Эквестрию в лучшую сторону. И стремление это столь сильно, что за него и за свои слова я не побоюсь и умереть, если придётся.

— Т-темпест, не надо… не говори так… — голос дрожал, в уголках глаз скапливались слёзы, а взгляд был таким благодарным.

Она не знала, что нужно ответить, ведь прежде ей ничего подобного и не говорили. Желание обнять слишком сильно, чтобы ему противиться. У обеих возникло чувство дежа вю, вспомнился вечер, когда Твайлайт только освободили из подземелья. Она тоже тогда плакала и обнимала Шедоу. Но капитан понимала, что хоть эти два случая проявления таких искренних эмоций и похожи, но абсолютно разные. От одного только произнесённого принцессой имени, по спине бежали мурашки. Темпест понимала, что сейчас из-за угла за ними подглядывал Граббер и, возможно, тихонько хихикал, или улыбался так хитро, ведь со стороны представила, как они выглядели: аликорн, обхватив шею единорога обеими копытами, уткнулась мордочкой куда-то в гриву, так доверительно обнимая, словно хотела так же заверить в её в чем-то. А сама Темпест прижимала её одним копытом, сохраняя для обеих опору, но не менее сильно. Привыкать к подобному проявлению чувств в их ситуации было опасно, но противиться не находилось сил.

Твайлайт с болью в сердце шла по коридорам, освещенным синим пламенем. Теперь она могла как следует увидеть, во что же превратился замок под влиянием Шторма, и зрелище ей не особо нравилось. Весь замок потерял свою былую статность, уступив место фальшивому и чрезмерному пафосу. Острые формы светильников, синее пламя, гротескные полотна с изображениями Шторма и его геральдикой, преграждавшие путь свету и закрывавшие витражи, которые не приходились по душе новому королю — все это в огромном количестве заполняло все коридоры и залы дворца, что выглядело отталкивающе и нелепо. Но королю нравилось, а значит — нравилось всем.

Пони, встречающиеся ей на пути, в шоке смотрели на принцессу, а потом уже было хотели подбежать, поклониться, расспросить о её самочувствии и о том, что вообще происходит… Но грозный взор капитана Шедоу, идущей рядом, сразу пресекал подобные порывы. А двуногая стража впереди так вообще порой грубо отталкивала служанок, заливаясь басовитым хохотом. Принцессе оставалось только проводить сочувствующим взглядом своих некогда подданных и идти дальше, стараясь не замечать в их глазах ответную боль, сострадание и непонимание одновременно.

Они ещё даже не подошли к балкону, на котором Спаркл предстояло произнести речь о своём «возвращении», а уже слышали гул толпы. Ну конечно, об объявлении на главной площади сообщили не за день, как обычно, а буквально несколько часов назад. При этом никто не понимал, что же такого срочного случилось, что им потребовалось оставить в спешке свою работу.

Идти оставалось совсем немного, скоро будет поворот направо, а там уже прямиком к месту выступления. Точнее, так было до того, как им навстречу из-за угла вышел Король Шторм собственной персоной, со своей оравой стражи. Твайлайт мысленно молилась, чтобы он прошёл быстрее, и ей не пришлось лицезреть эту самодовольную морду, но нет, перед самым поворотом они остановились. Обе пони на мгновение встретились глазами, и во взгляде Темпест читалось сожаление, но это лишь для принцессы, на долю секунды. Сразу после она обрела привычное для всех хладнокровие, а Твайлайт приготовилась играть свою роль.

— Добрый вечер, мой Король, — обратилась первая единорог. Шторм вальяжно махнул рукой, приказывая стражникам впереди расступиться, чтоб было лучше видно пони. Он презрительно осматривал аликорна, гаденько ухмыльнулся, когда взгляд зацепился на забинтованных крыльях. — Надеюсь, что вы как можно скорее вернётесь в Кантерлот, и, несомненно, с победой, — но и эта фраза была проигнорирована.

— Неужели наша гостья не знает, как нужно приветствовать короля? — с фальшивым удивлением поинтересовался монстр. Твайлайт сжимала челюсти с таким усилием, что сводило скулы, но понимала, что нужно дать ответ.

— Рада вас видеть, Ваше Величество, — ответила она как можно более непринуждённо, но на самом деле выдавила из себя, после чего всё её нутро сразу скрутило от отвращения. Ей было мерзко и неприятно произносить подобное, но сейчас было жизненно необходимо смирить свою гордыню. Пускай тешит своё самолюбие, пока может. Это небольшая жертва по сравнению с тем, что он присутствовал бы при её речи.

— Для меня было сюрпризом узнать, что бывшая принцесса Дружбы, — он скривился на последнем слове, словно съел что-то кислое, — согласна помочь мне закрепиться на троне. Не так уж это и сложно, правда? Поступи ты и остальные принцессы так же, было бы куда меньше мороки для меня и последствий для вас, — он сложил руки в замок за спиной, подойдя к Твайлайт, чуть наклонился вперёд к ней и сощурил глаза. В нём явно читалось, что он наслаждался сложившейся ситуацией и чувствовал себя на шаг впереди. — Если ты сделаешь хоть один неверный шаг, принцесса, одно опрометчивое действие или слово, то пожалеешь о том, что не осталась в темнице. Темпест проследит за этим, — голос, сочащийся ядом, заставлял мурашки бежать по коже. Но не от страха, а скорее из-за огромного желания ответить ему что-нибудь, выходящее за рамки образа смирившейся пленницы.

Не дожидаясь какого-либо ответа, Шторм тронулся с места и пошёл вперёд. Твайлайт же взяла себя в копыта и продолжила путь, повернув направо. Темпест наблюдала за её реакцией, во время угрозы короля, и взяла себе на заметку провести небольшую беседу и попытаться сделать так, чтобы подобные встречи проходили наиболее гладко. Напряжение возросло ещё сильнее, когда они все же вышли на балкон и увидели картину переполненной городской площади.

Солнце, клонившееся в сторону запада, осветило удивительное зрелище. Сотни, нет — тысячи пони наполнили городскую площадь и воздушное пространство над ней. Пони было так много, что для создания того нестерпимого и невероятного гула, слышимого в половине замка, им было достаточно просто говорить между собой, даже не кричать. Вся единорожья элита Кантерлота, огромное количество пегасов и земнопони всех мастей, по тем или иным делам находившихся в столице, а также и некоторые другие существа — всё это смешалось между собой, создавая невероятное столпотворение. Все их краски смешивались в одно огромное, неразличимое пятно, которому не позволяли расползтись оцепившие площадь стражники.

Твайлайт, поняв, что толпа сама по себе не успокоится, решила применить Кантерлотский глас, которому её научила наставница незадолго до событий фестиваля:

— Внимание!

Скорость, с которой стих шум толпы вызвала даже небольшой свист в ушах принцессы: настолько резким был переход от сильного гомона к тишине столь непроницаемой, что даже взмахи крыльев пегасов и вечерний ветер стали звучать до неприличия громко для неё. Тысячи пар глаз устремились к балкону, и спустя мгновение многие из них наполнились слезами, а тишина сменена гласом радования и ликования. Четвертая принцесса, о чьей судьбе долго ходили самые мрачные слухи, словно луч солнечного света в мрачный зимний день предстала пред очами своего народа. И так было велико его облегчение, так велика была его радость, что никто не мог сказать ни единого связного слова, лишь потрясенно втягивать воздух и восклицать.

— Приветствую вас, жители Эквестрии! Для меня великая радость вновь стоять тут, и не важно, при каких обстоятельствах. Я знаю, что события последних недель… выбили нас из привычной колеи, но теперь, когда король Шторм справедливо рассудил, что в управлении Эквестрией ему нужен тот, кто знает весь тот многочисленный и великий народ, населяющий её, наши с вами традиции и законы. Поэтому я вновь имею невеликое, но крайне важное для всех нас влияние, — на этом моменте она сделала небольшую паузу, посмотрела на Темпест, что стояла рядом и слабо, одобрительно кивнула, как бы разрешая продолжить. — Его Величество Шторм не просто жестокий захватчик или бездумный варвар — он новый правитель нашей земли. И ни один властитель не желает зла своим подданным, ведь не для того он стал главенствовать над ними. Жизнь подданных в согласии, главенство мира и справедливого закона над ними, правильный и милостивый суд, ими же самими совершаемый и неувядаемый, только расцвет и улучшение условий жизни своего народа — вот, чего хочет наш король и к чему, по его воле, я приведу. Обещаю, что, если придется, я положу жизнь свою за то, чтобы сохранить в неприкосновенности общественную жизнь пони, нашу социальную структуру, наши традиции, культуру, наш бытийный уклад — все то, что важно для нас, мы вместе сбережем и преумножим! Я обещаю, что смена власти в последнюю очередь отразится на вас. Взамен я не смею просить от вас ничего большего, чем простой веры в меня и мои слова, ведь в них нет лжи. Продолжайте вести привычную вам жизнь, лишенную страха, ибо теперь есть, кому заступиться за вас. Не слушайте тех, кто пытается идти против Короны и распускает лживые, провокационные слухи. Ценой своей жизни я не только оберегу вас, но и приведу нас всех к процветанию, на что и надеется наш король. Возрадуйтесь же и возвеселитесь в сей день, ведь ничего после него более не встанет на пути нашей мирной жизни вновь! — вместе с её последним словом уже почти рыдающая толпа взорвалась, возопила, буквально взревела от бури эмоций. Радость, вера, надежда и любовь смешались воедино. Пони на земле со всей силы топали копытами в знак своей поддержки, лица многих пони сверкали на солнце от слез счастья, а со всех сторон слышались восклицания «Да здравствует принцесса!».

Сердце в груди металось, нещадно билось о грудную клетку и ускоряло ток крови настолько, что поначалу даже и не понятно: это в висках так сильно стучит, что голова раскалывается от шума, или же так ликуют пони внизу, заглушая собственные мысли. Она ушла под радостный гул, сопровождаемая Темпест, на фоне слышала, как капитан сказала страже, что те могут уже идти. Уже когда коридоры стали совсем пустыми, что даже патрульных встретить — редкость, Шедоу взяла всё в свои копыта и сама уже повела Твайлайт в сторону комнат. Сейчас им обеим требовался отдых.