Байки при свете огня
История Рэрити
Тихая осенняя ночь в Эквестрии. Пожалуй, именно этот короткий период, когда уходящее лето еще одаривает пони лазурным небом и теплым солнцем, а листва приобретает багрянец и желтизну, является лучшим периодом в году. Воздух в этот месяц необычайно свеж и ты то и дело натыкаешься на душистый запах свежеопавшей листвы. В такие моменты так и хочется пройтись по лесной тропинке и утонуть в куче кленовых листьев.
Шестерка носительниц элементов гармонии также глубоко прониклась этой ранней осенней атмосферой и решила посвятить субботнюю ночь отдыху на природе. Когда солнце уже зашло за горизонт, пони прибыли к месту ночлега – небольшой полянке, окруженной дубами с густыми кронами, и стали неспешно обживать территорию. Дэш и Эппл Джек расставляли палатки, Твайлайт собирала хворост для костра, Флаттершай убирала сухие листья подальше от готовящегося костра, Пинки разбирала сумки, а Рэрити аккуратно расставляла брошенные розовой кобылой вещи. Каждый был при деле.
Когда сверчки уже стали трещать в траве, подруги закончили обустраиваться и потихоньку собирались вокруг костра, уже зажженного Твайлайт. Пинки подоспела к огню первее всех, неся перед собой ветки с нашпигованным маршмеллоу, которые сразу же отправились под огонь. Взяв свою порцию сладостей, пони поудобнее расселись вокруг костра и начали свой долгожданный отдых.
— Итак, чем займемся? – спросила Твайлайт, оглядывая подруг.
— Я знаю! Я знаю! – вскочила с места Пинки Пай, — Давайте рассказывать страшные истории!
— Эм… надеюсь, они будут не очень страшными? – почти прошептала Флаттершай, вжав голову в плечи.
— Не бойся, Флаттершай. Рассказы Пинки скорее будут смешными, чем страшными, — хохотнула Рэрити.
— Знаете, а почему бы и нет? – спросила Рейнбоу Дэш, — Я расскажу такую историю, что вы все в обморок попадаете!
— Да неужели? – усмехнулась Эппл Джек, — Рассказ о том, как ты потянула копыто и не смогла участвовать в соревновании – это не страшно, Дэши.
— Ну, ладно, девочки, хватит, — остановила взаимные подшучивания Твайлайт, — Если продолжим таким образом, то проведем тут всю ночь, так ничего никому и не рассказав. Давайте рассказывать по очереди.
— Можно я начну? Можно, можно, можно? – затараторила Пинки и все быстро согласились дать ей слово, лишь бы не слушать упрашивания подруги, — Ура! Спасибо, девочки, вы лучшие! Итак, с чего бы начать…
— Ты так рвалась рассказывать, но не знаешь, с чего тебе начать? – сказала Рэрити, покачав головой и улыбнувшись.
— Нет, нет, я знаю тысячу историй! Миллионы! – поспешила переубедить собеседницу розовая пони, — Я отлично знаю с чего начать! Ну, вот, например…
Дело близилось к вечеру и молодая пони, закончив ужин, отправилась на кухню, мыть грязную посуду. Отец семейства же тем временем заканчивал допивать свой кофе и читал книгу, постоянно поправляя очки на носу. Все было бы хорошо и дальше, но эту идиллию прервал громкий удар в дверь, отчего та слетела с петель и завалилась на пол. В дом вихрем влетел высокий худощавый жеребец, облаченный в белый грязный фартук и высокий поварской колпак, а лицо пришельца украшали тонкие закрученные усики и злобная ухмылка.
— Я – Кекс Кьютор, пришел сюда, чтобы разгромить ваш дом и украсть свежие вкуснейшие кексы Пинки Пай с глазурью и шоколадной крошкой, нья-ха-ха!
— Пресвятая Селестия! – взвизгнула кобыла, уронив на пол тарелку и схватив в охапку розовую коробку с выпечкой, — Умоляю вас, только не свежайшие и вкуснейшие кексы Пинки Пай с глазурью и шоколадной крошкой, которые можно купить за считанные гроши, не отходя далеко от дома!
— Именно их я и заберу у вас, мэм, нья-ха-ха! – воришка достал из сумки фартука прихватку и опасливо сжал ее на копыте несколько раз, приближаясь к хозяйке дома.
— Не так быстро, негодяй! – пафосно воскликнул жеребец и встал из-за стола, — Я не позволю тебе забрать эту прелестную выпечку!
— И как же ты остановишь меня, глупец? – самоуверенно спросил Кьютор.
— С помощью своих особых сил! Ведь я не просто репортер в местной газете! – произнеся это, пони помчался прямиком к чулану, где скрылся и, судя по звукам, начал переодеваться, что продолжалось порядка пяти минут, но, в конце концов, жеребец выскочил из чулана в супергеройском костюме, — Я – Суперпони!
— Ты не Суперпони! – пробурчал злодей, который все это время стоял и ждал появления жеребца, — Суперпони не носит очков, болван!
— А, да, точно! – герой смахнул с лица очки и вновь вернулся в гордую геройскую позу.
— А-а-а, это же Суперпони! – испуганно закричал негодяй, — Ты всегда побеждал меня, но на сей раз тебе меня не одолеть! Я расставил по всему городу бомбы с черничной начинкой, приготовленные по моему личному рецепту! Когда бомбы взорвутся, то весь Понивиль окажется покрыт настолько вкусным черничным джемом, что пони не смогут остановиться, пока не съедят его полностью! В итоге они растолстеют и не смогут двигаться, а я смогу похитить все кексики в городе и никто меня не остановит!
— Да ты просто чудовище! – ужаснулся супергерой.
— О, да! Выбирай, Суперпони! Либо ты поймаешь меня, либо обезвредишь мои бомбы! Нья-ха-ха!
Сможет ли Суперпони остановить злобного Кекса Кьютора и спасти Понивиль от неминуемого ожирения? Успеет ли Кекс похитить вкуснейшие кексики Пинки Пай? И главное, будет ли у истории кроссовер с Таинственным защитником? Все это и многое другое…
— Пинки Пай! – как можно громче крикнула Твайлайт, глядя на подругу, которая взгромоздилась на одну из палаток, словно на сцену, — Мне кажется, тебя понесло куда-то не туда.
— Эм… возможно, — виновато хохотнула розовая пони, раскрасневшись, как вдруг опоры палатки не выдержали, и Пинки свалилась на землю, окутанная брезентом.
— Ладно, кто хочет быть следующей? – глубоко вздохнув, спросила лавандовая единорожка.
— Ну, давайте это буду я, — пожав плечами, сказала Рэрити, не дождавшись ответа остальных, — Кто-то же должен начать рассказывать эти байки.
— Ого. Не уж то ты знаешь страшные истории, мисс пушинка? – усмехнувшись, спросила Эппл Джек.
— Ну, знаешь ли, моя дорогая, в студенческие годы я очень любила слушать подобные истории после отбоя в нашем корпусе, — не реагируя на шутку, ответила белоснежная кобылка, — Я много чего могу вам поведать, но первым делом расскажу мою любимую историю. Историю о том, что все твои плохие дела тебе когда-нибудь аукнуться…
Три жеребенка вальяжно сидели на диване в кафе с весьма абстрактной архитектурой. Стены были украшены множеством надписей на неком непонятном языке, всюду стояли манекены в самых разнообразных позах, а краны с разнообразными фруктовыми коктейлями были оформлены под статуи пони, которые буквально «плакали» освежающими напитками. Каждый жеребенок удерживал в своих копытцах стакан с полувыпитой разноцветной жидкостью и соломинкой для более удобного питья.
« Я, Свити Бель, и две моих подруги – Эппл Блум и Скуталу, сидели в кафе «Фруктис» и думали, как убить вечер. Здесь подавали «Сок плюс», «Сок плюс освежающий» и «Торчесинт» — его мы и пили. Этот напиток обостряет чувства и готовит нас к старому доброму ультраискательству».
«Трудно сказать, когда мы с подругами отчаялись искать свои кьютимарки среди кройки, рисования, коллекционирования, танцев и прочего дерьма, никогда не приносившего плодов. Каждый день мы набивали себе шишки и представали в глазах взрослых в невыгодном свете, просто стремясь за несбыточном рисунком на крупе, который даже и не думал проявляться…»
— Э гэ гэй, старина! – веселым голосом крикнула кобылка, раскручивая в левитационном поле свою маленькую тросточку, — Неужели ты собрался уйти не дождавшись нас!
— Пресвятая Селестия! – взвизгнул парень, который на вид был одного возраста с идущей навстречу троицей, — Девочки… я думал, вы сегодня не придете!
— Еще бы! Если бы мы не были готовы к тому, что к нам домой заявятся пара крепких мальчиков, то мы бы точно не пришли к тебе, дорогуша! – весело улыбнувшись, произнесла Бель, заставив испуганного до ужаса парня прижаться к стене в темном переулке, — Девочки, скажите-ка мне, имеет ли пони право возыметь с обидчика своего компенсацию за представленные неудобства?
— Разумеется, имеет, — незамедлительно согласилась Эппл Блум, поправив котелок на голове и подступившись к пойманному парню с одной из сторон.
— Несомненно! – также согласилась и Скуталу, подступившись с другого бока.
— Послушайте, мне очень, очень жаль за то, что я сделал! – не сдерживая слез, промямлил обидчик, с трудом стоя на копытах, — Я вам заплачу! Достану все, что пожелаете, клянусь!
— Ох, другой мой, разве ты можешь дать нам кьютимарки? – манерно расстроившись произнесла Свити Бель, но тут же рассмеялась, — Поверь, если нам понадобиться что-то материальное, то ты достанешь это при любом раскладе! А сейчас ситуация совсем другая, верно, девочки?
Вдруг подступившие с боков жеребята резко ударили обидчика по копытам, отчего тот упал прямо в лужу, но девчата сразу же подхватили парня и прижали спиной к стенке.
«Возможно, я знаю, когда же мы все таки встали на путь истинный. Всем известно, что кьютимарка появляется только в том случае, если пони занят тем, к чему предрасположено его сердце. Мы никогда не любили петь и танцевать. Это был удел простодушных неудачников, воспитанных благочестивым обществом. Они могут искать годами и умереть без призвания. Мы же не желали уйти с голым крупом и повысили ставки. Присоединились к, так сказать, высшей лиге».
— Нет, нет, пожалуйста! Не делайте мне больно! Я отдам вам все и уберусь восвояси! Вы никогда не увидите мою рожу! Клянусь!
— Девочки, мои дорогие друзья, скажите, что с вами хотели сделать мальчики, вломившиеся в ваши спальни прошлой ночью и что они все таки сделали? – не обращая внимания на мольбы жеребца, спросила Свити Бель.
— Мне выбили три зуба и чуть не сломали челюсть, — недовольно пробурчала Эппл Блум, продолжая удерживать обидчика.
— Как грубо. Но мы не любим останавливаться на «чуть» или «полу», верно? – хихикнув, пони размахнулась своей тростью и со всей силы ударила парня прямо по лицу, разбив тому нос в кровь и оставив огромный синяк.
Как только девочки вернули отброшенное тело в обратное положение, от главы троицы последовал следующий удар, а затем еще и еще. Избиение продолжалось вплоть до того момента, пока большая часть зубов жеребца не лежали на земле, а челюсть обидчика не была раздроблена.
— Фух, — Бель стряхнула со лба подступивший пот и посмотрела на заляпанного кровью жеребенка, — Скуталу, дорогая, а что ты можешь сказать?
— Меня хотели связать и изнасиловать, — ответила пегаска, ехидно улыбнувшись.
— Хм, как жаль, что мы сами не можем воплотить это в жизнь, — раздасованно сказала Свити Бель, любуясь набалдашником трости, который был измазан кровью, — Но не стоит расстраиваться! Наш коллега готов поделиться с нами всем необходимым для исполнения наказания!
Произнеся это, Свити Бель потянула за набалдашник и вытащила из трости длинный, остро заточенный нож. Увидев это, обидчик стал в панике биться в копытах кобылок и, словно дикий зверь, мычать и вопить что-то, не в силах выговорить и слова из-за деформированного лица. Блум и Скуталу опустили жеребенка на спину и как можно шире раздвинули ему задние копыта. Казалось, в этот момент жеребец готов был придушить себя своими собственными копытами. Но кобылки и не думали так просто отпускать обидчика в мир иной.
«Стоит лишь заинтересованному пони копнуть поглубже в поисках своего предназначения, как перед ним откроется целый новый мир. Мир убийц, наркоманов, педофилов, извращенцев и прочих изгоев, не нашедших себя в светлом мире. И стоило нам оказаться в этом новом мире, как мы тут же почувствовали себя дома! Еще никогда в жизни мы… я не была такой… живой. Первое наше знакомство с новой вселенной произошло в каком-то прокуренном притоне. Стоило лишь мне сесть на эти старые кресла и закрыть глаза, как мне тут же представлялись столь прекрасные картины. Сцены насилия, жестокости, крови, поножовщины и убийств. Сладкие мысли. Вот так и началось наше знакомство с поиском меток, лежащим за гранью невежественной морали, со старым добрым ультраискательством!»
Троица пони, на шкурках которых остались следы крови наказанного обидчика, в приподнятом настроении шла по темным улочкам Понивиля. Удивительно, но даже в таком милом и уютном городке процветала преступная жизнь, которая была повсеместно распространена и среди молодежи. Как раз в этих кругах Бель и ее верные подруги и прославились за счет своей непоколебимой верности только девочкам ведомым принципам и жестокости, которая порой переходила все разумные пределы.
— Я пою под дождем! – вдруг стала насвистывать себе под нос Свити Бель, раскручивая в левитационном облаке окровавленную трость и пританцовывая своему пению, — Эппл Блум, дорогая, ты выяснила у наших птичек, когда нам приходить в гости?
— Разумеется! Этой ночью Тиара и Спун устраивают пижамную вечеринку, пока родители уехали в Мейнхеттен, — с задором рассказала Эппл Блум, — Взрослых не будет всю ночь!
— Замечательно! – искренне обрадовалась Свити Бель, — Вечеринки – это так весело! Уверена, эти поняши сидят в удобных креслах, пьют чай у камина и обсуждают свои богатства! Мы просто обязаны развеять эту скуку! Вперед, сестрицы мои, к Даймонд Тиаре!
« О да, жизнь била ключом! Каждую ночь мы с подругами выходили искать свои кьютимарки! Благо, нам было, где разгуляться! Ночная жизнь в Понивиле была ничуть не активнее дневной, только совершенно другой контингент! Пони, с которыми было, о чем говорить и что с них взять. Кьютимарки за шантаж, угрозы и подкуп тоже имели для нас большое значение!
Мешало ли нам наше ночное развлечение и работа одновременно? Безусловно, да! Вот только не оно мешало нам жить, а жизнь мешала нам развлекаться! Мы отсыпались днем, чтобы всю ночь быть активными и бодрыми. Да, от школы пришлось отказаться, что вовсе не радовало наших опекунов, но неужели их мнения чего-то стоят? У каждого второго жеребчика, которого мы ловили, были при себе крупные суммы денег, драгоценности, камни и прочие дорогостоящие вещи, поэтому потребности в деньгах мы вовсе не испытывали и могли взять все, что угодно. И нам часто даже не приходилось платить за это.
Место, в которое мы сейчас направлялись было богатым районом Понивиля, в котором жили богатейшие пони города. Даймонд Тиара и Сильвер Спун были кобылками, которых испортили слава и богатство, сделали их самоуверенными, всевластными и эгоистичными. Именно поэтому эти плохие пони нуждались в паре уроков, на которых мы собаку съели. Мы уже давно знали адрес и строение особняка Даймондов, проблема оставалась лишь в том, что кобылки всегда на виду у взрослых. Но сегодня нас отделяла от безудержного веселья лишь дубовая дверь».
В огромном особняке повисла гробовая тишина, сопровождающаяся абсолютной темнотой. Даже прислуга фешенебельного дома разошлась по домам, было слишком поздно. Лишь в одной из гостиных в камине потрескивали поленья и в теплом оранжевом свете огня несколько кобылок сидели вокруг журнального столика, на котором стоял верх ногами цилиндр, в котором находилось множество аккуратно нарезанных бумажек, а также графин с лимонадом и несколько мисок с закуской.
— Так, теперь очередь Даймонд Тиары, — произнесла одна из приглашенных пони и начала трясти шляпу копытами, после чего достала из цилиндра одну из бумажек, — Тиара, ты должна… изобразить собаку!
— Что? Собаку? – брезгливо взвизгнула хозяйка дома, отвернув голову, — Я никогда не стану этого делать!
— Но таковы правила игры! – попыталась убедить пони подругу.
— Если ты так хочешь увидеть собаку, то пусть Спун это сделает! – Тиара кивнула на свою лучшую подругу, сидевшую напротив.
— Но ведь это твое задание! – возразила серая кобыла.
— Сильвер Спун, тебе, похоже, надоела моя вечеринка? – раздраженно сказал жеребенок, — Либо показывай собаку, либо иди на выход!
Серая пони хотела было снова что-то сказать, но в итоге сдалась под напором хозяйки и, поднявшись с дивана, встала на колени и начала тихонько лаять, вызвав смех у остальных гостей, который прервал громкий и напористый стук в дверь.
— Эй, ты! – Тиара ткнула копытом в другую свою подругу, — Иди узнай, кто это там пришел посреди ночи. Если это кто-то из прислуги, то гони их прочь! Эти бездельники и так слишком много времени проводят в моем доме!
Не осмеливаясь ослушаться приказа, гостья вскочила со своего места и побежала к входной двери, в которую все продолжали стучаться.
— Кто там? – спросила кобылка, приставив ухо к двери.
— Эй, пожалуйста, умоляю вас, помогите мне! – раздался жалобный детский крик с той стороны двери, — Пожалуйста, откройте дверь! Мы с мамой возвращались домой, и вдруг она поскользнулась и упала, сильно повредив копыто! У нее течет кровь, ей очень больно! Пожалуйста, позвольте мне воспользоваться вашим телефоном и позвонить на помощь! Умоляю вас, проявите милосердие!
— Эм, Тиара? – неуверенно крикнул жеребенок, — Тут одна пони нуждается в помощи! Она просит сделать звонок по телефону! Что мне делать?
— О, вот только этого еще не хватало! – недовольно проворчала хозяйка особняка, — Ладно, пусти ее, только пусть все сделает быстро! Не хочу, чтобы она тарабанила в дверь!
Получив согласие Даймон Тиары, гостья отперла все замки и быстро открыла дверь, сразу же получив сильный удар в лицо, который повалил жеребенка на пол. В дом вихрем влетели три кобылки, залившиеся смехом. Все трое незваных гостей вбежали в гостиную, до смерти перепугав тихо сидящих на диванах пони, и начали разглядывать шокированную компанию, которая и слова не могла из себя вытянуть.
— Приветик, мои дорогие! – весело воскликнула Свити Бель, раскинув передние копыта, — Вижу, у вас тут весело, хи-хи.
— Какого черта вы забыли здесь? – переборов страх, прокричала Тиара.
— О, Тиара, как грубо! – покачала головой Бель, посмотрев на содержимое тарелок, — Разве пони из высшего общества так встречают гостей?
— Вас сюда никто не звал! – еще грубее прошипела Даймонд Тиара.
— А нам и не нужно чьих-то приглашений, верно девочки? – произнесла единорожка, получив утвердительное кивание своих подруг, — Да ладно вам, девчонки, расслабьтесь! Это же вечеринка! Надо веселиться! Давайте посмотрим, что тут у вас!
Свити Бель схватила наполненный фантами цилиндр и стала копошиться на дне шляпы. Эппл Блум и Скуталу же следили за тем, чтобы никто не рыпался на своих местах. В конце концов единорожка вытянула из шляпы одну из бумажек и зачитала задание.
— «Правда или действие», — произнесла Бель и, отбросив левитацией стол со всеми вещами на нем, встала посередине комнаты, — Итак, кто хочет начать?
В ответ на этот вопрос жеребенок получил лишь тишину.
— Неужели никто? – удивленно спросила единорожка, — Как жаль! Придется идти по кругу. Спун? Что выберешь, правду или действие?
— Я хочу домой, — только и смогла вытянуть из себя кобылка, уже не сдерживая слез.
— Не надо плакать! Это же веселая игра! – еще более жизнерадостным тоном воскликнула Свити Бель, — Сильвер Спун, правда или действие?
— Зачем вы это…
Вопрос одной из гостей прервала крепкая пощечина Эппл Блум, которая также ожидала ответа серой пони.
— Я не хочу играть! – крикнула Сильвер Спун и расплакалась еще сильнее.
Вдруг веселую Свити Бель будто подменили и она яростно вскочила на кресло со Сильвер Спун, встав на колени кобылки и уперевшись передними копытами в ее плечи. Жеребенок скрежетал зубами и невозможно было понять, улыбается ли она или сжала зубы в припадке ярости.
— Просто сделай сраный выбор! – закричала Бель, брызжа слюной, — Сделай выбор, тупая сука!
— Умоляю…
— Что? Что ты мямлишь? Ответь мне нормально! Чего ты хочешь? А? Хочешь, чтобы я начала первая! Я начну, мать твою! Начну! – от крика Свити Бель вся раскраснелась, — Я начну играть! Я выбираю действие! Действия, черт возьми!
Неожиданно для всех, в том числе и для собственных спутниц, единорожка полностью взяла в рот ухо напуганной пони и крепко впилась зубами в плоть, разгрызая кожу, словно дикий пес. Сильвер Спун стала в панике кричать и безуспешно пытаться стряхнуть с себя обезумевшую пони, а остальные в ужасе попятились от столь пугающей сцены. Через несколько секунд Свити Бель соскочила с колен изувеченной кобылки и выплюнула на пол изжеванное ухо, которое оставило кровавый след на губах и подбородке кобылки, который она и не думала стирать. Сильвер Спун же упала на пол и ухватилась копытами за кровоточащую рану.
— Фух, — выдохнула единорожка, поправив гриву и вернувшись в прежнее веселое состояние, — Итак, дорогуши, кто хочет продолжить?
— Послушай, Свити Бель, я все понимаю и готова идти за тобой, куда угодно, но тебе не кажется, что ты слишком эмоционально реагируешь на все это? – шепнула на ухо подруге Скуталу, потрясенная только что случившемся.
— О, значит ты хочешь быть следующей, Скуталу? – спросила Бель, проигнорировав вопрос.
— Что? – с непониманием произнесла спутница.
— Так каков же твой выбор, Скуталу, правда или действие? – продолжала свою линию Свити Бель, будто пребывая в своем собственном мирке.
— Бель, ты перегибаешь палку! – вмешалась Эппл Блум, — Можешь развлекаться с этими сучками, как хочешь, но не надо впутывать в эти игры нас!
— Мы все участники этой чертовой игры! – недовольно сказал единорожка, — Никто не имеет права нарушать правила! Не они, не мы! Играйте в сраную игру!
— Да пошла ты, безумная стерва! – буркнула пегаска и отстранилась от подруги на пару шагов.
— О, вот значит как! После всего того, через что мы прошли, вы готовы бросить меня из-за своего собственного эго? – спросила Бель, посмотрев на подруг, которые уводили взгляд в сторону, — Какие же вы все-таки шлюхи! Мне противно находиться рядом с вами! Я ухожу!
— Если продолжишь так себя вести, то шлюхой в итоге окажешься ты сама! – крикнула вслед уходящей подруге Эппл Блум.
На этом чудовищный поход в гости был закончен.
«Да, порой наши взгляды с девочками кардинально различались. Иногда они проявляли слабость, недопустимую в нашем славном деле и это зачастую ставило их на грани выбывания из круга особых искателей. В нашем тесном обществе остаются лишь лучшие из лучших.
В любом случае, моя обида в сторону Эппл Блум и Скуталу была временной. Я никогда не могла долго сердиться на этих глупышек, ибо знала, что каждый их бунт против моих правил быстро угасал, и все возвращалось на круги своя, поэтому я спокойно направилась домой.
В это время Рэрити уже давно спала, даже не подозревая о моих ночных вылазках. Моя превосходная конспирация еще никогда не подводила меня, а на крайний случай у меня давно было заготовлено с десяток оправданий своего отсутствия, за счет чего я была довольна и спокойна. Отмыв шкурку от нечистот грязных улиц, я спрятала свои вещи в тайник и улеглась спать, ожидая следующего вечера, который сулил мне еще море положительных эмоций и бесценного опыта. Но в этот день все почему-то пошло не так».
— Свити Бель!
Тихий, но долгий и ритмичный стук в дверь заставил единорожку с трудом разлепить глаза. Бель спала каких то пару часов и никак не ожидала, что ее разбудят в такую рань. Не выдержав очередного зова и все продолжающегося стука, кобылка вскочила с кровати и раздраженно подошла к двери, размышляя над тем, открыть ее или нет.
— Что тебе нужно, Рэрити? – заспанным голосом протянул жеребенок.
— К тебе пришли Эппл Блум и Скуталу! Они ждут тебя! – ответила Рэрити, стоя по другую сторону двери.
— Какого черта? – прошептала про себя кобылка, глянув на часы, после чего вновь обратилась к сестре, — Что им нужно?
— Как это что? Они собрались идти в школу! И хотят пойти с тобой!
— Что ж… — единорожка поразмыслила и все таки решилась встретится с подругами, — Хорошо. Я сейчас спущусь!
Дождавшись, пока Рэрити уйдет достаточно далеко, Свити Бель наспех собрала рюкзак, давно пылившийся под столом и помчалась к выходу из бутика. Кобылке было невероятно интересно узнать, почему ее подруги вдруг решили снова вспомнить об учебе и по какой причине они навестили недавнюю обидчицу.
Как Бель и ожидала, прямо у входной двери мялось два жеребенка, ожидавшие подругу. Когда единорожка спустилась вниз, пони обратили на нее внимание, но ничуть не оживились. Рэрити занималась домашними делами на кухне, поэтому разговор трех кобылок больше никто не мог услышать.
— Итак, вы пришли, чтобы извиниться? – сразу в лоб спросила Бель, натянув улыбку до ушей.
— Мы пришли, чтобы все изменить! – беспристрастно ответила Эппл Блум.
— Мы завязываем, Бель! – жестко заявила Скуталу, — Нам надоело это дерьмо. Все это насилие сводит нас с ума, а особенно тебя!
— Стоп, стоп, стоп! Вы хотите уйти? – в шоке протороторила Свити Бель, — Мы столько времени искали метки, столько сил и средств на все это потратили и вы хотите вот так со всем этим покончить?
— Да, хотим! – вновь заговорила Скуталу, — Мы столько боли принесли пони и что получили взамен? Деньги, которые мы не используем? Мы уже омрачили наши души до самой старости, пора заканчивать с этим сумасшествием! И тебе в том числе!
— Хочешь ты того или нет, Свити Бель, — вмешалась в разговор Эппл Блум, — Но ты вновь станешь обычным жеребенком с обычными интересами и увлечениями! Никаких ночных вылазок, никакого насилия, никакой преступности! Ты станешь простым ребенком вместе с нами, либо мы всерьез возьмемся за тебя и в последний раз перейдем границу дозволенного.
— Если ты все поняла, то собирайся и пошли в школу, пока мы вновь не опоздали!
— Да… я поняла, — вялым голосом сказала единорожка и троица пони вышла из бутика, натянув на плечи рюкзаки.
Для них начиналась жизнь с чистого листа.
«Вот так мои вчерашние подруги, за каждую из которых я была готова умереть, стали бледными тенями прошлых себя. Они испугались истинной славы и удовольствия, променяв их на обыденную жизнь. Я знаю, о чем они думают. Они думают, что спасают меня от самой себя, хотя их никто об этом и не просил, что весьма мило с их стороны, но крайне беспечно. Как бы там ни было, я люблю этих глупышек и не могу оставить их гнить в этом океане обыденности и посему, как глава нашего трио, я должна принять радикальные меры по спасению своих подруг».
Ожидая от своей спутницы побега или других фокусов, Эппл Блум и Скуталу решили окружить Бель с обеих сторон и в случае чего немедленно обездвижить ее, но единорожка даже и не думала никуда убегать. Более того, ее поначалу понурое настроение быстро сменилось на искреннюю радость. Сначала Свити Бель улыбнулась, а потом и вовсе пошла чуть ли не вприпрыжку, то и дело оглядываясь вокруг и здороваясь с каждым встречным пони. Такой настрой сильно успокоил подруг и через десять минут Эппл Блум со Скуталу также расслабились и начали наслаждаться прогулкой по летнему Понивилю.
В конце концов Свитти Бель закрыла глаза и втянула полную грудь воздуха, удовлетворенно выдохнув и вдруг нанесла резкий удар копытом в лицо Эппл Блум, которая от неожиданной атаки упала на землю. Скуталу не сразу отреагировала на такой поворот событий, но когда она все же осознала, что происходит, Свити Бель уже кинула свой рюкзак в лицо пегаски, отчего та потеряла равновесие и едва не упала. Но единорожка воспользовалась замешательством подруги и сделала мощный апперкот, который все же повалил крепкую пегаску на землю. Тем временем на копыта вскочила Эппл Блум и уже мчалась к разбушевавшейся подруге, дабы схватить ее, но Бель была готова к такому и остановила Блум ударом заднего копыта в грудь. Пока земная пони вновь была выведена из боя, Бель продолжала разбираться со Скуталу, схватив ту телекинезом за волосы и несколько раз ударив лицом об землю. Обезвредив пегаску, единорожка принялась заканчивать с земной пони, которая схватилась копытом за грудь. Опять повалив Эппл Блум ударом в лицо, Свити Бель нанесла пару коронных ударов в живот, которые и закончили эту разборку.
Официант «Фруктис», облаченный в цветастую экзотическую форму, ловко маневрировал среди гостей кафе с подносом на копыте и за считанные секунды достиг заказчика, быстро разложив три стакана с соком у трех кобылок, после чего быстро удалился.
Свити Бель, разглядывая двух страшно избитых кобылок с многочисленными кровоподтеками, ссадинами и синяками, буквально сияла от счастья, в отличие от своих подруг. Взяв левитацией стакан и сделав пару глотков, единорожка начала говорить.
— Итак, девочки, давайте обсудим условия вашей, так сказать, капитуляции, — Свити Бель сложила копыта на столе, — Я понимаю, что вчера был эмоционально тяжелый день. Каждый из нас наговорил много глупостей, о которых мы теперь глубоко сожалеем. Но мы ведь не глупые, обидчивые пони! Давайте забудем прошлые обиды и продолжим наше славное дело по поиску кьютимарок! Кто за? Эппл Блум?
— Я за… — прохрипела земная пони, опустив глаза.
— Прости, что? Я не расслышала, — Свити Бель наклонилась поближе к подруге.
— Я за то, чтобы продолжать искать кьютимарки! – как можно громче произнесла кобылка.
— Я тоже! – не дожидаясь вопроса, сказала Скуталу, потирая ушибленную голову.
— Вот и замечательно! Рада, что вы вспомнили, кто мы есть на самом деле! – торжественно произнесла единорожка, — Теперь давайте отметим наше воссоединение и все таки придем в эту идиотскую школу, дабы к нам не было никаких вопросов. А вечером… вечером встречаемся в нашем условленном месте, верно?
В ответ единорожка получила кивания со стороны подруг и, посидев в кафе еще немного, кобылки направились в школу, по пути придумывая оправдания побоям. Свити Бель была вне себя от радости.
Когда на улицу опустились сумерки и пони уже разбрелись по своим домам, юная единорожка бодрым шагом двигалась на встречу со своими подругами. Бель оттерла грязь от своего любимого котелка и трости, и выглядела просто блистательно. Примерно на полпути сгустившиеся в небе тучи одарили землю небольшим дождем, что лишь сильнее взбодрило кобылку, которая вновь начала насвистывать песенку про то, как она поет под дождем. Весь оставшийся путь жеребенок провел пританцовывая и напевая прилипчивую мелодию.
Условленным местом являлась заброшенная хижина на окраине Понивиля. Деревянный домик уже давно зарос мхом и лозой, а крыша покосилась, но со своей задачей жилище все еще справлялась, потому троица жеребят порой и использовала хижину для своих сборов. Перепрыгивая через лужи и обходя разжиженную водой грязь, Свити Бель добралась до дома и с силой толкнула входную дверь, отчего та со скрипом открылась.
Пройдя внутрь, Бель была немало удивлена. Ее подруг на месте не оказалось. Скуталу и Эппл Блум никогда не опаздывали на ночные встречи, поэтому их отсутствие насторожило и напрягло единорожку.
— Девочки, вы тут? – крикнула кобылка, проверив все уголки в давно опустевшей хижине.
На месте никого не было. Не было даже следов пребывания здесь кого-либо за последние сутки. Свити Бель начали вновь грызть сомнения по поводу верности спутниц их общему делу. Однако родня девочек могла и не отпустить их из-за многочисленных побоев, что тоже было весьма вероятно. Единорожка хотела было сесть на единственный сохранившийся в доме стул и все тщательно обдумать, но голос незнакомого пони мгновенно очистил разум Бель и заставил мгновенно ринутся к окну.
— Свити Бель! – у порога стоял жеребец в дождевике, позади которого виднелись силуэты еще нескольких пони, прятавшихся за деревьями, — Мы знаем, что ты в доме! Пожалуйста, выйди сюда! Я хочу тебе помочь!
— Кто вы такие? – спросила Бель, в панике искавшая способ уйти из хижины незамеченной.
— Послушай, не надо бояться! Мы врачи! Мы хотим помочь тебе пройти через эту темную полосу в твоей жизни! – как можно более умиротворяющее говорил жеребец, медленно приближаясь к входу вместе с остальными.
— Помощь? Мне не нужна помощь! – кобылка стала бегать по комнате и пытаться найти хоть какую-то щель в сгнивших досках, через которую можно было бы оказаться на свободе, — Где мои подруги?
— Твои подруги любят тебя, Бель! Как и твои родственники! – врач уже приблизился к двери и осторожно заглянул в дом, — Они все хотят, чтобы ты вернулась к ним беззаботным ребенком! Прошу, идем с нами!
— Они предали меня? – взвизгнула кобылка, уронив трость на пол.
— Тебя никто не предавал! Они просто хотят…
— Заткнись! – словно обезумев, провизжала пони, скрипя зубами, — Эти твари предали меня! Сволочи, мрази! Ненавижу!
Именно в этот момент в хижину влетел крепкий коротко стриженный земной пони, который без труда повалил единорожку на живот и прижал ее к полу. Следом прибежало еще пара крепких парней, один из которых забрал трость со спрятанным клинком, а второй помог окончательно обездвижить гневно кричащего жеребенка.
— Держите ее покрепче. От столь буйных детей всего можно ждать, — тон врача резко сменился с ласкового на серьезный и тот, достав из под дождевика свой саквояж, извлек одноразовый шприц и пузырек с бесцветной жидкостью.
— Что вы делаете! Немедленно отпустите меня! Вы, ублюдки, не имеете никакого права так со мной поступать! – Свити Бель все никак не успокаивалась, но ничего не могла сделать, находясь в хватке сильных санитаров.
Заполнив шприц, жеребец приблизился к единорожке и одним быстрым движением сделал укол в круп. Разум Бель начал медленно затуманиваться, а в глазах темнеть.
— Как уснет, оденьте ее в смирительную рубашку и везите к доктору Ацесу, — только и смогла услышать кобылка перед тем, как окунуться в глубокий сон, — В ее случае поможет только его методика. Я буду ждать вас вместе с докторо…
«Никто и никогда не знает, чего ждать от жизни. Сегодня ты можешь быть счастливым и успешным, но даже не подозревать, что завтра окажешься в грязи и нищете. Да, бывали случаи, когда мы с девочками ссорились, но я и подумать не могла, что они смогут предать меня.
В любом случае было ясно, что моя прежняя чудесная жизнь подошла к концу. Вероятнее всего мои подружки раскаются во всем и разболтают о всех наших вылазках, приукрасив их так, чтобы их мгновенно не сдали в психушку, как поступили со мной. Рэрити, если она еще не знает, то обязательно узнает все мои темные секреты и придет в глубочайший ужас, за которым может последовать что угодно, от бесконечной ненависти ко мне и до сердечного приступа.
Как бы там ни было, сейчас меня более всего волновала моя собственная судьба. Я очнулась в одноместной палате со скудным убранством, привязанная ремнями к койке. Биться в истерике и вопить, заливаясь ненавистью ко всему миру было бесполезно, поэтому мне оставалось лишь лежать и размышлять над происходящим. Я редко когда предавалась размышлениям о будущем, но данная ситуация создавала прекрасную атмосферу для раздумий. В голове крутилось тысяча сценариев дальнейшего поведения, и наилучшим мне показался тот, который предполагал действовать в зависимости от ситуации, к чему я тут же и приступила».
На дворе стояла глубокая ночь. Свет в палатах не горел уже как пару часов и все пациенты давно уснули. Спала и Свити Бель. Спала ровно до того момента, пока с другой стороны двери не послышалось шуршание и топот копыт. Через несколько секунд дверь отворилась и в палату вошел жеребец, которые днем руководил поимкой кобылки. Пони включил свет в палате, заставив единорожку зажмуриться, и подошел к койке, натянув дружелюбную улыбку.
— Здравствуй, Свити Бель! – воодушевляющее произнес врач, — Как ты себя чувствуешь?
— Здравствуйте доктор, — добродушно ответил жеребенок, привыкая к яркому свету, — Все просто прекрасно!
— Замечательно! – кивнул жеребец и что-то шепнул на ухо медсестре, которая левитировала перед собой планшет с ручкой, — Итак, как тебе тут? Кормят нормально? Есть какие-нибудь жалобы?
— Да, доктор, еда просто замечательная. Если бы меня еще развязали, то все было бы идеально! – хохотнула Бель.
— Не волнуйся, если ты продолжишь хорошо себя вести, то вскоре мы тебя обязательно освободим от пут! – заверил кобылку жеребец, то и дело посматривая в записи в планшете, — Но, к счастью, размять копытца ты сможешь прямо сейчас!
После этих слов в палату вошло пара бугаев, которые быстро отстегнули ремни от кровати и помогли кобылке встать на пол.
— Сейчас мы сходим на обследование, Бель. Доктор поговорит с тобой и проведет пару процедур, после чего ты сможешь вернуться в постель.
— Но почему это обследование проходит в столь поздний час? – спросила Бель, взглянув в окно, где была кромешная тьма.
— Сообщите доктору Ацесу, что мы уже идем. Пусть подготовит все необходимое. – Тихо, но достаточно отчетливо пробубнил жеребец медсестре, после чего та быстрым шагом направилась куда то вниз по коридору, — Иди за мной, Свити Бель, и не отставай!
Сказав это, доктор также быстро направился вслед за медсестрой. Один из санитаров пошел прямо за жеребцом, а другой неподвижно стоял за спиной Бель, слегка подталкивая ее идти следом за остальными. Кобылке ничего не оставалось делать, кроме как идти за доктором в самую далекую часть больницы, где обычно не было ни пациентов, ни работников.
Оставив за собой несколько коридоров и просторных вестибюлей, группа пони, наконец, прибыла к темному, но богато обставленному кабинету, который по всем признакам напоминал кабинет психолога. Комната была выполнена в классическом стиле, и лишь железная кушетка у одной из стен, вокруг которой стояло какое-то медицинское оборудование, вероятнее всего для наблюдений, выделялось на фоне лакированного дерева. У другой стены стоял стол, за которым пациента ожидал пожилой жеребец в очках и халате, который и выдавал в нем доктора.
Как только Бель вошла в комнату, старик сразу обратил внимание на жеребенка и оглядел его с ног до головы, после чего насупился и медленно встал со стула. За все это время никто из врачей не проронил и слова, а потому Свити Бель решила также не нарушать гробовой тишины.
Поднявшись с насиженного места, доктор, прихрамывая, приблизился к медсестре и забрал у нее медицинскую карту новоприбывшей пациентки, с минуту читал записи, после чего шепнул что-то своему помощнику так тихо, что даже в этой тишине нельзя было ничего разобрать. В конце разговора молодой жеребец кивнул и, наконец, начал говорить.
— Ложись на кушетку, Свити Бель, — произнеся это, доктор взял один из стульев в углу комнаты и поставил его прямо напротив софы, подгоняя кобылку вместе с санитарами.
Единорожка молча подчинилась и улеглась на кушетку, уставившись в потолок. Ее клонило в сон и тишина крайне способствовала сонливости. Но никто не дал кобылке даже сомкнуть глаз, так как помощник доктора Ацеса поставил над головой Бель яркую белую лампу, которая была частью одного из непонятных устройств.
— Внимательно смотри на свет и постарайся как можно реже моргать, — сухо произнес жеребец, дергая тумблеры на машинах.
Тем временем санитары и медсестра также подсели к помощнику, а сам доктор Ацес приклеил несколько липучек, соединенных проводами с приборами, ко лбу жеребенка.
— А что вы собираетесь делать? – наконец, спросила Свити Бель, начиная нервничать.
— Успокойся, — только и сказал жеребец, — Лежи тихо.
Вдруг Бель почувствовала, как к ее виску приставили что-то холодное и твердое, судя по всему железное, но у кобылки не было времени подумать над тем, что именно с ней собрались делать, так как голову пони тут же пронзила кошмарная невыносимая вспышка боли, которая сразу же закончилась и на ее месте осталась лишь зудящая боль и звон в ушах, который почти полностью покрывал остальные звуки. Пребывая в шоке, единорожка не осмеливалась даже пошевелиться.
— Игла успешно введена в височную долю, — тем же беспристрастным голосом говорил помощник, — Можно начинать, доктор.
— Свити Бель, ты слышишь меня? – отчетливее всех звучал уставший старческий голос, — Ты можешь говорить?
— Д… да… — промямлила кобылка, пустив изо рта слюну, которую тут же подтерли.
— Хорошо. Постарайся подумать о чем-нибудь хорошем. Чем-нибудь, что вызывает у тебя светлые воспоминания.
— Мне плохо… — с трудом продолжала кобылка.
— Подумай о чем-нибудь хорошем, Свити Бель! – чуть более настойчиво произнес Ацес, — Будь со мной. Не теряй сознание!
Впрочем, Бель все равно не дали бы провалиться в беспамятство, так как медсестра уже держала под копытом нашатырный спирт и адреналин.
— Думай о светлых моментах в жизни! Самых светлых моментах! – настойчиво продолжал доктор и в итоге добился своего, введя кобылку в некий транс, во время которого Бель переживала требуемый врачом светлый момент, словно наяву.
Это был Мэйнхеттен, одна из его бурных ночей, наполненная неоновыми огнями, теплым светом фонарей и вызывающими вывесками. Под одной из таких вывесок, на которой говорилось о новом представлении в центральном театре, и стояла семья и четверых пони: мамы, папы и двух дочерей, младшей из которых едва было пять лет. Представление уже закончилось и множество подобных семей выходило из театра, с восторгом делясь впечатлениями об увиденном. Этим же и занималась семья юной Свити Бель.
— Ну, что, Бель, тебе понравилось представление? – спросил отец, который вел младшую дочь.
— Еще бы! Это было просто потрясающе! – с восторгом говорила девочка, — Какие костюмы, какие декорации! Все, как в реальной жизни! Папа, мы еще пойдем на такие выступления? Пойдем, пойдем?
— Разумеется пойдем, дочурка! – со смехом заверил малышку отец, потрепав ее по голове.
— А сейчас кто хочет сходить в кафе и выпить горячего какао? – спросила мать, получив утвердительные возгласы всех остальных.
— А сейчас не слишком поздно? – обеспокоено спросила Бель, оглянувшись по сторонам.
— Не бойся, сестренка! Я защищу тебя от любых угроз! – взбодрила сестру Рэрити, посадив единорожку себе на спину.
Внезапно все яркие света ночного города стали быстро обесцвечиваться и становиться серыми. Пони на минуту назад оживленной улице вдруг куда-то исчезли. Остались лишь Бель со своей семьей, которые продолжали весело общаться между собой, не обращая внимания на резкие изменения. Лишь один жеребенок обратил внимания на эти странности и был в немалой степени напуган. Но истинный ужас его охватил в тот момент, когда позади послышался ужасающий смех, который явно не мог принадлежать пони. Смех был настолько неестественный, отвратительный и уродливый, что он буквально резал слух. На этот звук все остальное семейство обратило свое внимание и пони развернулись назад.
Быстрым шагом к ним приближалось три искривленные, непропорциональные в своем строении фигуры, чей вид внушал отвращение даже издалека. Через несколько секунд фигуры были уже достаточно близко, чтобы рассмотреть их во всех деталях. Их лица были ужасно искривлены, огромные желтые зубы не умещались в челюстях и потому торчали в разных направлениях, глаза, пронизанные красными нитями, лезли из орбит, наливаясь кровью, гривы были буквально выдраны из головы, а на их месте торчали лишь мерзкие мокрые пряди, свисающие на и без того обезображенное лицо. Кости будто были переломаны и явно торчали, облаченные кожей, которую вот-вот готовы были разорвать, так как и сама кожа казалась трухлявой, тонкой, будто гниющей прямо на теле.
— Кто вы такие! – строго спросил отец, выступив вперед, после того, как Бель начала плакать.
В ответ ужасный монстры ничего не сказали, а ближайший из них тут же кинулся на жеребца, широко разинув пасть, и впился кривыми зубами в лицо пони, повалив того на землю.
— Пресвятая Селестия! – только и смогла выкрикнуть мать, прежде чем вторая тварь набросилась на нее и одним укусом перегрызла кобыле глотку.
— Бель, беги отсюда! – приказала Рэрити, толкнув жеребенка подальше от себя и как раз вовремя, ибо третья тварь напала на Рэрити, начав раздирать единорожке живот зубами и лапами.
Но Свити Бель не могла бежать. Кобылка лежала на тротуаре и, захлебываясь в слезах, смотрела, как ее родителей разрывают на части кошмарные создания. Вскоре один из монстров увидел ребенка и быстро начал приближаться к нему, измазавшись кровью. Кобылка предприняла попытку бежать, но высокий монстр быстро догнал беглянку и, подняв ее над землей, ударил спиной о землю, прижав единорожку копытом.
— Ты знаешь меня, Свити Бель! – визжащим голосом произнесла тварь, попутно заливаясь смехом.
Жеребенок же лишь пытался выбраться и убежать восвояси.
— Ты знаешь меня! Знаешь! Ведь я – это ты, Бель! – вдруг монстр стал так бешено хохотать, что вырвал свежесъеденные остатки отца семейства, которые вылились прямо на беспомощную кобылку.
Это кошмар уже был невыносим для пони. Бель задыхалась и, казалось, ее сердце вот вот разорвется от нахлынувшего ужаса. Именно в этот момент кошмарные образы исчезли, а на их место вернулся кабинет доктора Ацеса.
— Нет! – завопила Бель, свалившись с кушетки и побежав к выходу, игнорируя бурно идущую из виска кровь, — Я не вынесу этого! Я не вынесу! Выпустите меня! Выпустите меня отсюда!
Хладнокровные санитары быстро поднялись со стульев и также быстро вернули плачущую единорожку обратно на кушетку, где ей стали оказывать медицинскую помощь.
— Умоляю вас! Не надо больше! Это так больно, это так больно! – уже не сопротивляясь, умоляла кобылка.
— Состояние нормальное для подобных пациентов после операции, — холодно говорил помощник с доктором, — Внедрение новых воспоминаний прошло вполне успешно. Эффект оказан на высшем уровне.
— Хорошо, — прохрипел Ацес, — Отведите ее обратно в палату и дайте успокоительное. Пусть проспится хорошенько и отдохнет, завтра, в это же время мы повторим процедуру, увеличив время транса.
— Не надо! – еще сильнее прежнего завопила Бель, — Я не перенесу такого! Я умру! Умру!
— Вытрите ей лицо и отведите в палату! – приказал жеребец санитарам, — Я помогу доктору очистить рабочее место и присоединюсь к вам. Ступайте.
Получив приказ, двое бугаев и медсестра поспешили выйти, сопровождая убитую горем кобылку, которая продолжала шептать про то, что она не перенесет еще одной такой ужасной процедуры. Но, судя по всему, врачи видели достаточно много подобных пациентов, а потому мольбы, даже мольбы ребенка, их совершенно не трогали. Их интересовал лишь процесс и конечный результат, который они планировали получить еще очень не скоро.
«Четыре месяца. Ровно столько времени я провела в психиатрической лечебнице, каждую ночь подвергаясь процедуре по изменению воспоминаний. Каждую ночь меня заставляли смотреть, как мою семью жестоко убивают эти… чудовища… Чудовища, порожденные моими собственными пороками. Я доставила пони столько боли и никогда не думала о том, что все они чувствуют, какие немыслимые страдания я им причиняю. И только в этом месте я все ощутила на собственной шкуре, но мои страдания лишь симуляция, а страдания подвергшихся моему линчеванию пони настоящие и отголоски этих мучений будут преследовать их всю жизнь.
Я изменилась. Правда изменилась. Я будто умерла и переродилась заново, в новой, девственно чистой оболочке. Я думаю над своим прошлым и содрогаюсь перед мыслью о том, кем я была. Я понимаю, почему девочки так поступили со мной. Они боялись меня и хотели помочь мне, избавить меня от этого безумия, и я тысячекратно благодарна им за это. Я извинюсь перед всеми! Скуталу, Эппл Блум, Рэрити, перед всеми, кому я принесла страдания, и готова расплачиваться за это всю свою жизнь, если понадобиться!
Сегодня утром врачи устроили мне небольшой праздник в честь выхода из больницы. Мне испекли пирог и сердечно поздравили с выздоровлением. Да, это был невероятно тяжелый путь, но я рада, что успешно прошла его! Также помощник доктора Ацеса сообщил мне, что вскоре Скуталу и Эппл Блум придут забрать меня, что также не могло не радовать, ибо больше всего на свете я желала раскаяться перед своими лучшими подругами. В дружной компании врачей, которые успели стать мне, как родные, я провела все время до прибытия подруг. Горячо распрощавшись со всеми, я, с гордо поднятой головой, направилась к выходу. К своей новой жизни».
Эппл Блум и Скуталу, сидевшие на диване в вестибюле, были явно обеспокоены и не знали, чего ждать от своей старой подруги, которая должна была появиться с минуты на минуту. Но когда Свити Бель сжала двух кобылок в любящих объятиях, всем сразу стало ясно, что весь ужас закончен. Бель буквально разрывало от вопросов и впечатлений, жеребенок не умолкал ни на секунду, что немало веселило ее подруг. Троица пони медленным шагом направилась к выходу из больницы, а затем и к Понивилю, то и дело заливаясь веселым дружным смехом.
— Так значит, ты совсем не злишься на нас? – осторожно спросила Эппл Блум.
— Злюсь? Нет, конечно же нет! Все старые обиды мертвы, как и старая я, — веселым тоном заверила спутницу Бель, — Мне… мне очень стыдно за все произошедшее ранее. Я не прошу вас меня вот так сразу простить, но я готова доказать вам то, что я глубоко раскаиваюсь!
— Ну, хватит, подруга! – усмехнулась Скуталу, хлопнув единорожку по плечу, — Все уже в темном прошлом! Пришло время жить дальше! Жить, как хорошие и умные девочки!
— Такая перспектива меня полностью устраивает! – кивнула Бель и огляделась вокруг, — Хм, какие-то смутно знакомые края. Не помню, что именно это за дорога, но, по моему, она ведет не в Понивиль. Девочки, мы не сбились с пути?
— Нет, мы идем правильной дорогой! – поспешила успокоить Эппл Блум, которая также огляделась.
Троица шла по медленно зарастающей дороге, окруженной глухим лесом, которые все сгущался.
— Нет, мы определенно идем не туда! – Свити Бель резко остановилась, — Нам стоит вернуться.
— Что ты такое говоришь, Бель? – с нескрываемым лукавством произнесла Скуталу, — Мы пришли именно туда, куда и направлялись.
— Я не понимаю. Разве мы идем не домой? – взволнованно спросила единорожка, заметив подходящую к ней Эппл Блум.
— Не волнуйся, Свити Бель, — земная пони положила копыто на плечо подруги и улыбнулась, — Ты вернешься в свой любимый дом.
Вдруг от кобылки последовал внезапный удар вторым копытом, который пришелся в грудь Бель и заставил ее склониться на колени от боли.
— Что вы делаете? – взвизгнула Бель, не в силах встать, — Вы же стали… хорошими!
— Так и есть подруга, мы стали! – Эппл Блум ударила по спине подруги еще раз, окончательно повалив ее на землю, — Но вот насчет тебя у нас большие сомнения!
— Ты что, думала, что мы вот так просто купимся на твою миленькую улыбочку и россыпь извинений? – прошипела Скуталу, склонившись над единорожкой, — Ты монстр, Свити Бель. И никакое проклятое лечение не сделает тебя нормальной!
— Но я исправилась! – чуть ли не плача, заявила Бель, — Я все осознала! Они вылечили меня!
— Да, вылечили, разумеется! – усмехнулась Блум, — Когда мы сдали тебя этим мозгоправам, то искренне надеялись на то, что они сгноят тебя там. Думали, что из-за твоего буйного нрава ты не выберешься из стен психушки на протяжении многих лет, и, в конце концов, сдохнешь там, или станешь безмозглым овощем.
— Но, похоже, ты настолько хитрая сучка, что способна обмануть даже врачей! – продолжила Скуталу, — Как бы там ни было, тебе нас не обмануть. Сегодня ты улыбаешься и обнимаешься, а завтра ночью перережешь нам глотки в наших собственных постелях. Ну, уж нет, милая, мы хотим жить. Жить и делать этот мир лучше. А такая тварь, как ты, лишь отравляет его.
— Умоляю вас, поверьте мне! – единорожка попыталась встать, но удар в живот не дал ей этого сделать, — Я уже не та, что раньше! Я совсем другая!
— Ладно, хватит с ней возиться, — заявила Эппл Блум, — У нас еще куча дел.
— Ага, ты права. Скажу только нашей любимой подружке пару ласковых на последок, — Скуталу схватила Бель за гриву и приподняла ее голову над землей, — Ты не зря вспоминаешь это место. Это то самое место, где и прячется большинство того сброда, которым мы с Блум раньше были! О, да, ты помнишь этих чудесных пони? Помнишь всех тех ублюдков, с которыми ты дружила и воевала? Уверена, что там найдется парочка пони, которые захотят напомнить тебе об инцидентах с твоим участием. Надеюсь, что они хорошенько помнут тебе бока, а мы с Эппл Блум вернемся в Понивиль и всем скажем, что тебя признали неизлечимым пациентом и посадили в карцер, куда не пускают никого, кроме врачей. Конечно, твоя родня погорюет немного, но без тебя им будет гораздо гораздо лучше, чем с тобой, больная сволочь! Прощай, Свити Бель, надеюсь, мы больше никогда не увидимся!
Когда Скуталу закончила, то, вместе с Эппл Блум подняла единорожку и сбросила с холма прямо в густую чащу леса, где пони мгновенно утонула в листве и кустарниках. Еще с минуту поглядев на место, куда была сброшена Свити Бель, жеребята развернулись и быстрым шагом направились обратно. Дружба была окончательно завершена.
Напуганная, избитая и опечаленная до слез Свити Бель одиноко пробиралась через колючие кусты и низкие ветки, хлеставшие пони по лицу. Бель пыталась забраться обратно на дорогу, но холм был слишком крутой, и в итоге единорожка лишь получила больше ссадин и ушибов по всему телу. Единственным вариантом остался проход прямо сквозь лес, в надежде добраться до какого-нибудь населенного места. Но все попытки были тщетными. Жеребенок шагал по диким местам уже около полутора часов, но так и не нашел даже намека на цивилизацию. Лишь ко второму часу плутаний единорожка достигла вытоптанной поляны, на которой, судя по всему, частенько собирались отдыхающие.
Истратив все силы, Бель упала на притоптанную траву и начала тяжело дышать, заливаясь потом. Казалось, сейчас было самое время, чтобы поразмыслить над дальнейшими действиями и упрекнуть злую судьбу в совершении столь ужасного поступка, но кобылку заставил поднятся на копыта голос, который Бель уже слышала, давным давно.
— Пресвятая Селестия! Я часто прошу богов о милости, но я даже и мечтать не смел о таком подарке! – с другой стороны леса вышел жеребенок, лицо которого было изуродовано швами и шрамами, — Давайте же воспользуемся подаренным нам шансом, после чего воздадим высшие почести нашей всемилостивой богине! Как вам моя идея, мальчики?
Следом за главой вышла и шайка из шести жеребцов, которые тоже являлись далеко не красавцами.
— О, это ты! – с толикой надежды произнесла Бель, — Послушай, я изменилась! Мне очень-очень жаль за все то, что я сделала с тобой! Я готова сделать все, что угодно, чтобы заслужить твое прощение, но сейчас я вынуждена просить помощи!
— Ого, вот значит как, — пони подошел к Бель на расстояние пары шагов и остановился, — Знаешь, я бы рад тебе помочь, но, увы, не могу, ведь каждый пони имеет право возыметь с обидчика своего компенсацию за представленные неудобства.
Не успела единорожка связать и двух слов, как в ее лицо тут же прилетел удар главаря шайки и, как только пони оказалась на земле, все остальные собрались вокруг, покрывая жеребенка крепкими ударами.
— Тише, парни, тише! – остановил своих пони главарь, который извлек из сумки одного бандита нож, — Мы не хотим убивать эту суку! Смерть слишком простая кара для такой твари.
Изуродованный жеребенок склонился над избитой до полусмерти Свити Бель и прошептал.
— Ты, чертова мразь, отрезала мне член только из-за того, что хотела получить рисунок на жопу! Ультраискательство, твою мать. Но не волнуйся, я сам сделаю тебе кьютимарку, которой ты воистину достойна!
Жеребец переместился к крупу кобылки и, приказав своим негодяям удерживать тело, начал медленно выводить ножом буквы на крупе, принося Свити Бель страшную боль. В итоге мучитель крупными буквами вырезал слово «Шлюха», после чего проделал эту же операцию на другом боку.
— Что ж, джентльмены, — торжественно заявил пони, убрав нож и стерев пот со лба, — Надеюсь, у всех вас началось половое созревание, ибо эта шлюшка готова оформить всех вас за бесценок прямо здесь и сейчас! Развлекайтесь с ней, сколько хотите, а потом, если она все же не скопытится, бросьте где-нибудь у дороги. Пусть живет с этим позором на боку! Встречаемся в баре, как и всегда!
Получив приказ, гогочущие жеребцы еще гуще столпились вокруг кобылки и по очереди начали исполнять свое темное дело, которое продолжалось до приближающегося вечера.
«Мнение о тебе всегда складывается на основе того, что ты сделал тогда, а не сейчас. Если раньше ты был злодеем, то превращение в героя не сделает тебя лучше в глазах окружающих. Они все будут ненавидеть тебя на протяжении долгих лет, пока твоя слава героя не станет почти забытым прошлым. Так как же быть бывшим злодеям? Что им делать, чтобы вновь влиться в общество? Правильный ответ – ничего. Ничто не сделает тебя хорошим. Ты умрешь, запомнившись негодяем, и лишь будущие поколения, возможно, проймутся уважением к твоему давно распавшемуся в прах телу. К сожалению, я поняла это только тогда, когда смерть была ко мне намного ближе, чем жизнь.
Я очнулась у богатого района, с фешенебельными особняками и огромными садами. Тело было тяжелым, а дьявольская боль не давала даже крепко встать на копыта. Приходилось двигаться рывками, словно полудохлая гусеница, чтобы добраться до ближайшего дома. До входной двери было слишком далеко, но к счастью прямо через дорогу находились ворота в сад. Мне оставалось лишь молится на то, что они не заперты.
Преодолев, казалось, многокилометровое расстояние и оставив поперек дороги кровавый след, я все же смогла добраться до ворот и толкнуть их, оказавшись на короткостриженном газоне. Где-то вдалеке, а может и совсем рядом, слух мой сильно помутился, слышались веселые голоса и смех. И это был мой шанс на спасение!
Собравшись с силами я, как можно громче, начала звать на помощь, стараясь не тратить силы на передвижение и глубокие вдохи. Не с первого раза, но мне все же удалось докричаться до хозяев. Несмотря ни на что, я была на седьмом небе от счастья. Уже была в предвкушении того, что сейчас ко мне подбегут добрые пони, дадут воды и вызовут врачей, была в предвкушении того, что меня спасут. Но надежды на спасение и дальнейшее мое существование были разбиты вдребезги, после того, как я услышал брезгливый визг Даймонд Тиары, которая вопила о том, чтобы дворецкий спускал собак.
И вот, я лежу на красивом газоне, слушаю дикий лай дюжины псов и жду, когда мое тело начнут разрывать на куски сотни острых, как бритва, зубов. Конечно, смерть неизбежна, это очевидно, и времени остается только на то, чтобы задать себе последний вопрос – заслужила ли я всех этих мучений? Заслужила ли я побоев, ран, переломов и изнасилований? И знаете, что я могу ответить? В какой-то мере все это было заслуженно, ведь Скуталу и Эппл Блум не ошиблись в своих суждениях.
Впрочем, все это уже неважно. Одна из собак уже впивается зубами в мой череп, вторая рвет копыта, а третья докапывается до внутренних органов. Моя история подходит к своему концу».