Одни

4

Усталость вытянула все соки из мышц, отчего они сгибались с большим трудом, будто плохо смазанные детали. Непрекращающиеся серые стены продолжали угнетать сознание. Неудача со спасательными капсулами почти полностью разрушила в Эрли стремление хвататься за жизнь. Ведь это абсолютно бессмысленно, их с Шилдом отчаянная борьба ни к чему не приведет. Может, они выгрызут себе еще пару драгоценных часов жизни, но в конце концов… они пополнят армию монстров. Это неотвратимо, как и то, что последняя ниточка надежды в виде капитанского мостика рано или поздно тоже оборвется. Вне сомнений «Солярис» лакомился их страданиями, подкидывая очередной стимул двигаться дальше, словно морковку на удочке. А они продолжали слепо следовать за приманкой, потому что ничего иного больше не оставалось.

Охранник внешне не выказывал разочарования, взгляд его был тверд, как сталь. Похоже, он целиком и полностью сконцентрировался на новой цели, не обращая внимания на прошлые неудачи. Эрли взяла с Шилда пример и попыталась отодвинуть апатию в дальний уголок разума. Не сразу, но ей удалось заставить себя поверить в то, что покуда ее сердце бьется, надежда на спасение тоже будет жить. Глупо, неоправданно оптимистично, но это придало ей немного сил.

Отсек гидропоники как будто поглотил вакуум – настолько здесь было тихо. От непрекращающегося звона в ушах болела голова. Судя по всему, накрылась вентиляция – оттого воздух потяжелел, и стало трудно дышать. Видимость тоже ухудшилась, коридоры утопали в клубах странного ржавого дыма. Не ослабляя внимания, Эрли и Шилд осторожно продвигались вперед. Так они вскоре оказались в теплицах, где выращивались различные овощи и фрукты. В протяженном помещении было тепло и влажно, однако растения выглядели плачевно – под действием отравленного воздуха они пожухли, оголились, сбросив листья, и сгнили.

– Причальная палуба, потом спасательные капсулы, теперь вентиляция, – злился Шилд, – остались ли вещи, до которых фанатики не дотянулись своими грязными копытами? Они, блин, вездесущи. Куда ни пойдем, мы везде натыкаемся на их следы!

– Я все еще не понимаю, зачем им все это, – промолвила Эрли. – Я не верю, что юнитологи способны на такое.

– Зато я верю. Они не те, кем кажутся, и так было всегда. Если в Эквестрии они скрывали свои истинные сущности, то здесь, на «Солярисе», они почувствовали свободу.  

Внезапный кашель, донесшийся из-за иссохших кустов, заставил Эрли и Шилда замолчать. Охранник вскинул резак, но, к счастью, использовать оружие по назначению не пришлось. За кустами находился не очередной монстр, а жеребец с грязной растрепанной гривой. Он лежал на полу в луже собственной крови, доживая последние минуты – полоска его ИКС’а стала полностью черной. Даже если бы у Эрли остался медицинский гель, вряд ли бы он хоть как-то помог.

Жеребец поднял замутненные глаза и выдавил из себя:

– Вы… думал… никто не выжил. – Он содрогнулся от спазма и закашлял кровью.

– Чувак, не напрягайся, – посоветовал Шилд.

– Плевать… – проговорил жеребец, прокашлявшись. – Я пытался… остановить это. Не смог.

– Ты знаешь, что случилось на корабле? – оживилась Эрли.

Жеребец кое-как сфокусировал взгляд на ней. Его губы расплылись в пугающей кровавой улыбке.

– Забавно… слышать этот вопрос, – успел произнести он, прежде чем его голова резко потяжелела и упала на плечо. Больше он не сказал ни слова. Убедившись, что незнакомец испустил дух, Шилд принялся обыскивать многочисленные карманы его костюма.

– Далеко он забрел, – заметил охранник. Встретив непонимающий взгляд спутницы, он объяснил: – Посмотри на его костюм. В таких ходят шахтеры. – Шилд нашел батарею и тут же зарядил резак. – Вопрос в том, как его занесло сюда с Эквестрии VII.

– Он что-то знал, но мы опять опоздали, – пробурчала Эрли и раздраженно шаркнула копытом по полу.

– Может и нет. – Шилд достал из кармана костюма трупа кристалл и телекинезом положил его Эрли в копыто. Она воспроизвела единственную аудиозапись, сохраненную в кристалле.

– …так я нарушу все возможные правила, – послышался дрожащий голос. – Никто еще не понимает, во что мы вляпались. Никто меня не слушает, никто не верит, потому я перестал пытаться кому-либо объяснить ситуацию – не то еще примут за сумасшедшего, оденут в смирительную рубашку, и тогда уже некому будет предотвратить беду. Каким-то образом я должен саботировать перевозку камня на «Солярис». На погрузочной платформе слишком много пони. Стазиса на всех не хватит... Даже если я выкраду резак и открою огонь, много времени мне не выиграть, охранники будут тут как тут… Как же добраться до панели управления? Как мне провернуть это в одиночку? Если бы хоть кто-нибудь послушал меня… но ведь у меня нет явных доказательств! Только домыслы.

Может, я поспешил с выводами?.. Ладно, восстановим все по порядку. Итак, сначала мы откопали в недрах планеты необычную красную глыбу, похожую на обелиск. Не успели мы удивиться находке, как нам запретили распространяться о ней, пригрозив неприятными последствиями. Потом в шахты спускались разные пони, были медпони и даже капитан. Однажды они отломили от обелиска несколько кусочков и поднялись с ними на «Солярис». А потом меня начали одолевать кошмары каждую ночь. Это можно бы было списать на синдром глубокого космоса, если бы не дальнейшие события. Шахтеры – да и прочие пони, работавшие на Эквестрии VII, стали вести себя неестественно и подозрительно, мне было напряжно находиться рядом с некоторыми личностями. Паранойя? Нет, я еще не выжил из ума. Назревало что-то нехорошее, я нутром чуял. И догадывался, кто – или вернее что – за этим стоит, но слишком долго колебался, продолжая твердить себе, что меня это не касается. Теперь обелиск хотят поднять на корабль, и… мне все еще не хватает решимости.

Запись закончилась, и ненадолго повисла тишина.

– Так во всем виноват какой-то инопланетный камень? – фыркнул Шилд. – Что за бред.

– Разве это бредовее оживших мертвецов? – заметила Эрли.

– Чем дальше, тем хуже, – проворчал Шилд, наконец, оставив карманы трупа в покое. – Не знаю, я не слышал, чтобы на «Солярис» поднимали инопланетную глыбу. Зачем тогда было скрывать ее существование, если в итоге каждый пони мог увидеть ее в грузовом отсеке? В этом нет никакой логики.

– А что если этот обелиск и есть причина эпидемии? – предположила Эрли.

– С чего ты так решила?

– Я тебе рассказывала. Сандерхуфу пытались вернуть отсеченные конечности с помощью «драгоценных камней», то есть осколков обелиска.

– И?

– Камни обрабатывали заклинаниями, а затем с их помощью выращивали новые ткани. Ты видел, что происходит с мертвыми, как они изменяются. Тебе не кажется, что это связано?

Шилда озарило. Он широко раскрыл глаза.

– Дискорд меня побери. Если это так… тогда мы должны что-то сделать. Разбить этот обелиск или выкинуть его в космос, да что угодно!

– Но исчезнут ли от этого монстры? К тому же мы не знаем, где он находится.

– Теоретически – в грузовом отсеке.

– В том и дело, теоретически.

– Но все-таки, почему обелиск подняли на корабль? Чтобы изучить? – Шилд в кои-то веки проявлял интерес к тому, что случилось с «Солярисом». Было немного странно видеть его таким, обычно сконцентрированного на настоящем, нежели на прошлом.

– Если обелиск причина всех бедствий – а в этом сомнений почти нет, – то… – У Эрли перехватило дыхание. Шилд нервно сглотнул, догадавшись, к чему она клонит:

– Опять фанатики. Они подняли обелиск на корабль и заварили всю эту кашу.

– Может, они действительно хотели только изучить его? – Эрли, несмотря на очевидные факты, все равно сохраняла веру, что юнитология здесь ни при чем. – Знали ли они, что занесли в свой дом бомбу замедленного действия?

– Я уверен на тысячу процентов, что знали. Иначе быть не может. – Шилд издал несколько безумный смешок. – Список их подвигов продолжает пополняться.

Юнитологи виноваты во всех бедствиях, постигших корабль, – версия, которую они приняли за основную, во многом из-за необъяснимой ненависти Шилда к религии и ко всему, что к ней относится. Но так ли было на самом деле? Что если диверсию спланировали вовсе не юнитологи? Или может, приверженность религии вообще не имеет значения? Эрли не решилась делиться мыслями с охранником, боясь уколоться об острое несогласие.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь насытить легкие кислородом. Воздух за эти минуты, кажется, стал еще тяжелее.

– Мы заболтались. Надо проверить, что с вентиляцией, – Шилд сделал голодный вдох.

Эрли хотела возразить, что это чересчур опасно, но смолчала. Выбор не то чтобы баловал разнообразием: либо умереть медленно и мучительно, задыхаясь, либо же быстро – но не менее мучительно – в объятиях монстра. Так что, повесив голову, она безмолвно последовала за охранником. До центра управления вентиляцией они добрались без происшествий (что было большим достижением с их-то везением) и обнаружили там исправную панель.

– Так фанатики ничего здесь не тронули? – неподдельно удивился Шилд. Он попытался запустить очистку воздуха, нажав соответствующую кнопку, но панель ответила категоричным красным отказом. Шилд нахмурился и прочитал высветившийся текст. – Похоже, вентиляция и так включена, но что-то блокирует ее работу. – Он сверился с картой и жестом поманил спутницу за собой.

Вскоре пони оказались на лестничной площадке. Эрли положила передние копыта на перила и посмотрела вниз. Ступеньки, закручиваясь вихрем, исчезали в непроглядной тьме. Сколько же тут высоты?

– Потом поглазеешь, – подогнал Шилд, проходя мимо.

Спустившись на этаж ниже, они попали во владения ржавого дыма, который был настолько плотен, что Эрли едва различала собственный нос. Вот уж где очень кстати пригодилась карта – охранник шел впереди, ориентируясь по ней, а Эрли следовала за ним, и размытое свечение голограммы, как будто пятно акварели на бумаге, не позволяло ей потеряться. Дышать было почти нечем, начинала кружиться голова. Эрли и Шилд делали жадные и частые вдохи, но не могли насытиться.

Продравшись сквозь клубы отравленного дыма, пони попали в обширный зал. Многочисленные выстроившиеся рядами лиственницы, ели и дубы, что произрастали здесь и не так давно наполняли легкие корабля кислородом, теперь впитали в себя яд и почернели, превратившись в искореженные столбы. Пол покрывал мягкий ковер из опавших темных листьев и иголок, хрустя под ногами. Кусочек эквестрийской природы, что напоминал многим о далеком доме, обернулся безжизненным пепелищем. По непонятной причине Эрли казалось, что мертвые деревья взирают на нее с осуждением и даже презрением. От этого ощущения ее отвлек хрип, который становился все громче по мере того, как она и охранник все дальше углублялись в зал. Как будто раздувались исполинские легкие, пораженные страшной болезнью. Когда дым немного расступился, стало ясно, кому принадлежали столь жуткие звуки.

Громадная бесформенная масса из плоти, словно слизняк, окутала стены, поглотив при этом важнейший механизм, который разносил кислород по всему кораблю, как кровь по венам. На теле чудовища при каждом вдохе раздувался невероятных размеров кожаный мешок, а при выдохе изо рта (если, конечно, это можно было назвать ртом) вырывались клубы дыма. Оно превращало последние остатки кислорода в ядовитую смесь.

Шилд направил резак на чудовище и выстрелил несколько раз. Плазма продырявила мешок в четырех местах, он стал сдуваться со свистом, точно проколотый шар. Дым поредел, дышать стало чуточку легче. В конце концов, чудовище стихло и, похоже, умерло. Теперь окончательно.

Наверно, Эрли стоило возрадоваться тому факту, что они с Шилдом не задохнутся насмерть, но нет. Она вдруг поняла, что кислород рано или поздно все равно закончится. Резервы не бездонны, а все деревья мертвы. Она не могла больше обманывать себя выдуманной надеждой.

Однако окончательно упасть духом ей не позволил оглушительный рев, прогремевший на все помещение. Эрли в ужасе бросила взгляд на слизняка-гиганта, но тот был неподвижен и все так же мертв. Дальние деревья заунывно затрещали и попадали, грохотом сотрясая пол. Она обнаружила, что к ним с охранником, словно поезд, несется крупная туша, сметая на своем пути истлевшие спички деревьев. Тело монстра покрывало некое подобие панциря, задние конечности были неестественно увеличены, так что, по сути, для перемещения своей туши он пользовался только ими, тогда как передние ноги срослись с брюхом.

Эрли, стуча зубами, огляделась. В зале было слишком много свободного пространства, нигде не спрятаться. Выход только один – броситься в разные стороны, что они с Шилдом и сделали. Монстр кое-как затормозил и замешкался, глядя на бегущих от него маленьких пони, не зная, за кем погнаться. Он выглядел грозно, обелиск одарил его жуткой силой… но при всем при этом он был очень неповоротлив, так что его жертвам не составило труда добраться до коридора, через который они пришли. Разозленный таким раскладом монстр стал медленно разгоняться. Не желая упускать добычу, он на всей скорости влетел в коридор. Стены с воем погнулись, но не пропустили дальше – его габариты были слишком велики. Недовольно клацнув клыкастой пастью, монстр унесся прочь.

Когда вновь стало тихо, Шилд позволил себе выдохнуть. Эрли утерла мордочку, мокрую от пота. Пронесло.

Переведя дух, пони двинулись обратным путем, сохраняя сосредоточенное молчание. Дышать стало гораздо легче; дым рассеялся, позволив увидеть то, что раньше было скрыто плотной пеленой. Так Эрли обнаружила, что разруха совсем не тронула здешние помещения, в отличие от отсека экипажа или медицинской палубы. На стенах не алели кровавые росчерки, а немногочисленные трупы не были вывернуты наизнанку или выпотрошены. Пони, погибшие здесь, просто задохнулись. И, на самом деле, это был не самый худший способ умереть в нынешнем положении.

Шилд задержал взгляд на окне, через которое виднелась небольшая комнатка с горшками для растений.

– Что-то нашел? – спросила Эрли.

Охранник помотал головой.

– Дверь все равно закрыта. Идем, не будем терять время на это.

Следуя за охранником, Эрли внимательно вслушивалась в тишину, выискивала взглядом вентиляционные решетки, из которых могли выпрыгнуть монстры. Пока что все было спокойно. Но спокойно – не значит хорошо, это очень обманчивое ощущение, которому нельзя давать волю. Если кажется, что все спокойно, это лишь значит, что опасность смогла обмануть твои органы чувств и затаилась где-то поблизости. И когда впереди уже замаячила лестничная площадка, произошло то, чему предпосылок Эрли так и не заметила.

Лязг резанул по слуху ножом. Эрли увидела, как в нее летит нечто громадное, окруженное кусками стены, которая еще секунду назад была целой. Эрли успела среагировать – но не увернуться. Даже если бы у нее оставался заряд стазиса, она бы не успела его использовать – дистанция между ней и громадиной была ничтожна.

Удар по силе был такой, как если бы Эрли сбила машина на полной скорости. Он безжалостно поломал ее кости и смял внутренности, превратив их не иначе как в желе. Она не могла понять, где верх, а где низ, и, похоже, находилась в воздухе. Затем она ощутила спиной еще один удар обо что-то холодное и металлическое, отчего позвоночник отозвался противным хрустом, и поняла, что летит вниз, прямиком во всепоглощающую черноту. Перед глазами пронеслись ступеньки. Сверху громыхнул одинокий выстрел, а затем уши заложил звон. Жесткое приземление выбило из Эрли последний дух.

Почему-то сознание не покинуло ее. Она сделала вдох, и легкие тут же прошила острая боль. Вдруг Эрли поняла, что не чувствует задних ног. Совсем, будто их нет. Она пыталась пошевелить ими снова и снова, но те отказывались слушаться, будто не были частями ее тела. Ледяной ужас прокатился по спине. Она, наконец, полностью осознала, насколько паршиво обстоят дела.

Как же так? Что произошло? Неужели монстр нашел их? Она даже не слышала его приближения… Но теперь это уже неважно. Горячие слезы невольно побежали по щекам. Эрли не знала, из-за чего плачет – от нарастающей по всему телу боли или от осознания того, что она умирает. Неужели совсем скоро она обратится в чудовище и сожрет Шилда? Нет… Она не хочет такого исхода…

Сквозь звон в ушах послышался крик. Эрли больше не могла оставаться в этом мире. Глаза застелила густая темнота.

– Эрли! – надорвал голос Шилд. Он сбежал по лестнице и бросился к кобыле, неподвижно лежащей на полу в окружении крупных металлических ящиков. – Эрли, – взволнованно повторил он, но она не ответила. Полоска ее ИКС’а уменьшилась до одного деления и горела красным. Осмотрев спутницу мельком, он не обнаружил открытых переломов, но это ничего не значило. Монстр вложил в удар всю силу, вдобавок к этому Эрли пролетела аж три этажа, прежде чем приземлиться. – Селестия милосердная, что же творится! – взвыл охранник и закусил губу. Он не стал проверять пульс, потому что неосторожными действиями боялся навредить Эрли еще больше. Он склонил голову над ней в надежде услышать дыхание. И услышал. Слабенько, едва заметно – но Эрли все еще дышала.

Шилд рассеянно завертел головой по сторонам, пытаясь сообразить, что делать дальше. Поджилки тряслись, он понимал, что может остаться совсем один против полчищ монстров. Эта мысль вгоняла его в иступляющий страх, но так же он понимал, что жизнь Эрли зависит только от него. Если он снова позволит страху взять над ним верх, то никогда не простит себя. Ведь лекарство, красный гель, который поставит спутницу на ноги, находится тремя этажами выше. На самом деле, он не знал точно, тот ли это медицинский гель, про который говорила Эрли, но хотел верить.

Взглянув на ящики, Шилд понял, что надо предпринять. Он соорудил укрытие, составив их вокруг Эрли, возведя своеобразные стены. Он очень спешил и весь вспотел, передвигая их телекинезом. Откровенно говоря, это было ужасное укрытие, но лучше он придумать не смог; секунды, стремительно сменяющие друг друга, подгоняли его кнутом.

Не жалея легких, он побежал наверх.

Когда Эрли пришла в сознание, она очень этому удивилась. Очень удивилась и пожалела, потому что вернулась невыносимая боль, сопровождавшая каждый, даже малюсенький вдох. С прошлого раза тьма сгустилась как будто бы еще больше, однако звон в ушах стал чуточку тише. Эрли было холодно, как никогда в жизни, она вся дрожала.

– И вот, это все-таки случилось, – раздался знакомый голос поблизости. – Почему ты не послушала меня?

– Ди… кси… – пролепетала Эрли ослабшими губами. Она не видела старую подругу, она вообще ничего не видела, и все так же не чувствовала задних конечностей.

– Она самая. Теперь ты довольна собой? Охранник, о котором ты так пеклась, бросил тебя умирать. Вот тебе и благодарность за спасение, а? Как тебе?

– Хватит… издеваться, – вымолвила Эрли через силу.

Послышался тяжкий вздох.

– Я не издеваюсь, Эрли. Мне до боли обидно, что ты предпочла какого-то незнакомца, нежели меня. Но ты уже поплатилась за свою глупость. Горестно видеть тебя… и быть не в состоянии тебе помочь. Знаешь, ты бы уже спаслась, если бы послушала меня. – Дикси помолчала. – Понимаешь… я знала, что все капсулы выброшены в космос.

Ледяная волна накатила на Эрли.

– По…чему?

– Почему я не сказала тебе? – Дикси вздохнула опять. – Если я открою тебе правду, ты начнешь задавать много вопросов. У тебя почти не осталось сил. Оставь их для того, чтобы уцепиться за жизнь.

– Не… понимаю…

– Прости. Я ничем не могу тебе помочь. Только утешить и отвлечь от боли, – Дикси грустно усмехнулась. – На самом деле, так было всегда.

– Ты преследуешь… нас?

– Кому я сейчас сказала поменьше болтать? А вообще да, преследую. Можно и так сказать.

– Ты… странная. Не хотела… идти со мной… а теперь…

Дикси вздохнула в третий раз кряду.

– Видимо, я передумала.

Эрли повторила вопрос, который она озвучивала при первой встрече.

– Почему ты… отдалилась… от меня? Я… обидела тебя?

Ответ неожиданно оказался другим.

– Нет, ты ни в чем не виновата, Эрли, – мирно ответила Дикси. – Будь спокойна. А то, почему я отдалилась… Просто я стала больше не нужна тебе.

– Не нужна?

– Я помогла тебе вылезти из скорлупы, но я не могу всю жизнь приглядывать за тобой.

– Тогда почему… ты вернулась?

– Потому что ты вновь нуждалась во мне. В моей защите. Даже больше, чем раньше, – нежно ответила Дикси.

– Не понимаю, – всхлипнула Эрли. – Совсем не понимаю…

– Ну же, не нужно плакать из-за этого, – утешала Дикси. – Ты больше не маленькая кобылка.

Шилд давно миновал проломанную стену. Коридор как будто стал длиннее, чем был до этого. По ощущениям прошла уже целая вечность, но он так и не приблизился к комнате с гелем. Утекали секунды, словно вода из продырявленной бочки, но он больше не спешил. Мысли, которые Шилд изо всех сил старался не допускать, в конце концов, взяли над ним верх.

Один. И нет никого рядом, чтобы разделить с ним липкий, сжимающий в ледяном объятии страх. Шилд не заметил, как остановился. Понял, что трясется как осиновый лист. Он уже проходил через это, когда спешил на помощь к Эрли, запершейся на складе с лекарствами. Разница была в том, что тогда он еще не понимал до конца, что происходит. Страх тормозил его, но не так сильно, как сейчас.

Громада бродит где-то поблизости. А если монстр подберется так же незаметно и своей конечностью-глыбой размажет его по стенке, как Эрли? Зубы застучали. Шилд представил муки, какие испытывает сейчас Эрли и сжался всем телом. Он не хотел так умирать. Не хотел чувствовать, как коченеют конечности, стынет кровь, замедляется пульс, а в глазах медленно и неотвратимо сгущается тьма.

Если Эрли умрет, у него не будет никакой надежды. Он сойдет с ума, не в состоянии принять происходящее. Шилда затошнило от самого себя. Он был самым жалким существом на свете, раз единственное, что мотивировало его помочь нуждающейся пони – это страх умереть. Наверно, больших, чем он, трусов просто не существует. Прозвище, которое он получил от сослуживцев, – в точности отражало его гнилую сущность. Пэйпер Шилд. Щит, который никого не защитит. Что он пытался доказать себе, поступив на службу? Годы прошли, но все осталось по-прежнему. Он все такой же испуганный жеребенок.

…С большим трудом он сделал шаг. А потом еще один. Он как будто заново учился ходить.

У Эрли не осталось сил даже на слезы. Она не была уверена, что находится в сознании, потому что перестала что-либо чувствовать. Даже боль. Может быть, она заснула – вполне возможно, что навсегда.

– Помнишь, как мы запускали воздушных змеев? – вдруг послышался голос Дикси, точно свет маяка во тьме. – Дурацкая была затея. Мы прождали полдня, но ветер так и не подул. Зато мы мило поболтали, пока жарились на солнце. Или помнишь канун Дня Согревающего Очага? Когда одноклассники сделали тебе подарок и извинились перед тобой? Все мы тогда хорошо повеселились…

Наверно, Дикси думала, что это отвлечет Эрли, облегчит ее страдания, но получилось с точностью да наоборот. Теплые и дорогие сердцу деньки, навсегда застывшие в прошлом, словно в янтаре, разрывали душу на части.

Эрли вдруг осознала, что совсем ничего не знает о подруге. Самая близкая пони в жизни была для нее загадкой. «С кем жила Дикси? У нее были родители? Дружила ли она с кем-то еще, помимо меня?» – пыталась вспомнить Эрли и все яснее понимала, что она никогда не видела Дикси с кем-то другим. Наоборот – та неотрывно была рядом, будто сестра-близнец.

– Тот год… мы прожили вместе. Но я… – Эрли не смогла договорить и закашляла кровью.

– Молчи, – строго сказала Дикси. – Не говори ничего больше.

Шилд взирал на закрытую дверь, вставшую между ним и лекарством. Искать способ открыть ее времени не было, так что охранник взглянул по сторонам, проверяя, нет ли рядом монстров, и, размахнувшись резаком, разбил окно. Стекло зазвенело по полу. Еще раз мельком оглянувшись, Шилд очистил проем от торчащих осколков и пролез в маленькую комнатку.

Баллончик на полке, к счастью, оказался тем самым красным гелем. Недолго думая, охранник подхватил его магией, развернулся к окну и уже хотел было вылезти, как в коридоре послышались шаркающие шаги. Шилд спрятался за стеллажом, перестал использовать магию, опустив баллончик на пол рядом с собой, и замер.

Шаги остановились прямо напротив двери, раздалось озадаченное рычание. Прошла минута напряженного ожидания, но монстр так и не сдвинулся с места. Не похоже, что он собирался уходить. Шилд до боли стиснул зубы. Нет времени ждать, нет времени колебаться, но ноги снова предательски наливаются свинцом, а страх сдавливает горло, не давая вдохнуть.

«Уйди, прошу! – мысленно взмолился Шилд. – Я не хочу, чтобы Эрли умерла из-за меня!». Но ведь так и будет, если он продолжит распускать нюни и не поторопится. В коридоре один монстр. Всего лишь один! Слабенькая медпони, никогда не державшая оружия в копытах, остановила целую свору монстров. А он? Трясется от ужаса, забившись в угол! Неужели ради спасения ее жизни он не переступит через себя?

Нет… не переступит. Он не сможет сделать это один.

Эрли больше не пугала мысль, что ей осталось жить считанные мгновения. Она позабыла, когда сделала последний вдох, и долгое время не чувствовала пульса. После всех слов Шилд все-таки оставил ее умирать… Нет, она не злилась на него, однако ей было до боли обидно. Впрочем, она знала, что однажды это произойдет. По-другому и быть не могло.

– Я здесь, – послышался голос Дикси. – Я с тобой.

– Не уходи, – попросила Эрли. Она не была уверена, что произнесла это вслух.

– Конечно, – последовал мягкий ответ, – кто-то должен приглядеть за тобой.

«Отбрось воспоминания, – твердил себе Шилд. – Ты не такой жалкий, каким себя считаешь. Ты хочешь помочь Эрли по-настоящему. И ты проделал такой путь, на какой никогда раньше не решался. Судьба благоволит тебе – ты нашел, что хотел! Разве есть у тебя право теперь колебаться?».

Наконец-то он заставил себя пошевелиться и выглянуть из-за стеллажа. Монстр все еще стоял в коридоре, но смотрел куда-то в сторону. Охранник не хотел лишний раз шуметь. Положив баллончик в карман куртки и взяв резак в зубы, он отыскал на полу склянку неизвестного назначения и поднял ее магией. Подкрался к окну и запустил склянку подальше. Звенькнуло. Хрюкнув, монстр спешно захромал в направлении звука.

Страх, хоть и ослаб, никуда не исчез. Шилд вылез в коридор и, не оглядываясь, тихонько пошагал в противоположном от монстра направлении. Пройдя так десяток метров, он резко почувствовал, как неизвестность начинает царапать спину, и рванул галопом от греха подальше.

– Дикси? Дикси? Ты слышишь меня? – звала Эрли, но ей больше не отвечали. Наверно, она уже не существовала в том мире, к которому привыкла. Осталась только неспокойная душа, уже отделившаяся от тела, но которая никак не могла смириться с собственной участью. Тем удивительнее было внезапно ощутить, как горло обжигает горькая жидкость. Эрли жадно выпила все и уснула болезненным сном.

Проснувшись, первым, что она различила в темноте, был Шилд, сидевший к ней спиной и повесивший голову. Магией он держал баллончик медицинского геля, плечи охранника содрогались. «Так я не умерла? – подумала Эрли в глубоком смятении. – Но как это возможно? Мой позвоночник был поломан надвое и все внутри…». Она внезапно осознала, что задним ногам вернулась чувствительность. И не только им – но и всему телу; она, в конце концов, могла дышать без боли. Но как? Куда пропала Дикси? И что здесь делает Шилд, разве он не…

И тут она все поняла.

– Ты спас меня? – слабым голосом промолвила Эрли. Она не верила в это. Только красный гель мог поставить ее на ноги после таких травм, и, выходит, Шилд нашел его? Как такое возможно?

Охранник резким движением оттер глаза и развернулся. В его взгляде отразилось великое облегчение.

– Не опоздал… – промолвил он на грани шепота.

Видя эти искренние глаза, Эрли вдруг захотелось заплакать. И она не стала сдерживаться, ведь то были вовсе не горькие слезы. Шилд вернулся к ней, не оставил одну, когда она нуждалась в нем, как Дикси и другие пони до нее. Замкнутый круг был сломан.

– Почему ты плачешь? – озадаченно вопросил охранник, который оказался не готов к такому повороту событий.

– Просто я… Считай, это благодарностью.

Спустя несколько минут, она все-таки успокоилась и смахнула последнюю слезу. Аккуратно и не очень уверенно, опираясь на Шилда, поднялась с пола. Опустив правую заднюю ногу, она ощутила боль и зашипела. В принципе, эту боль можно было стерпеть – но о галопе придется позабыть.

Шилд цокнул языком и виновато понурил голову.

– Прости меня. Из-за своей трусости я потерял кучу времени. Если бы не…

– Эй, ты вернул меня с того света, – перебила его Эрли. – Хромоту я как-нибудь переживу.

Не вдохновившись словами поддержки, Шилд протянул спутнице баллончик, который он все это время держал магией.

– Может, тебя заинтересует. Заметил только недавно.

К баллончику изолентой был примотан кристалл. Эрли отлепила его и загрузила содержимое в свой ИКС. Перед глазами высветилось голографическое полотно. Буквы сложились в строчки:

«Я слышала, что внизу происходит что-то странное. Ты знаешь – мне не нужен большой повод, чтобы начать накручивать себя. Я потратила кучу битов (почти всю зарплату, если точнее) чтобы купить этот гель. Знаю, знаю, что ты скажешь. Но даже если повода для волнения на самом деле нет, пусть он будет поближе к тебе, ладно? Так мне будет спокойней.

P.S. Если ты оставишь его на полке среди своих растений, я тебя прибью».

– Есть что-нибудь важное? – спросил Шилд.

Эрли покачала головой. Она лишь надеялась, что заботливая кобыла, решившая купить этот гель, еще жива. Или хотя бы не мучилась перед смертью.

– Эм… – Эрли поколебалась. – Когда ты пришел сюда, ты никого больше не видел?

– Нет, – удивился Шилд. – А должен был?

– Не знаю.

«Мне не привиделось, – думала Эрли. – Дикси точно была здесь – и сейчас она тоже где-то рядом, приглядывает за нами из тени. Но я не понимаю! Я наговорила ей столько всего, но она все равно продолжает волноваться обо мне… Быть может, я бы и не протянула до возвращения Шилда, если бы не она…».

– Спасибо, Дикси, – мысленно сказала Эрли. – При следующей встрече я извинюсь перед тобой. И заодно вытрясу из тебя всю правду.

Вне сомнений, старая подруга знала, что привело «Солярис» к его нынешнему состоянию.