Другая сторона

Глава 02: Слабоумие и отвага

Агнес прекрасно отдавала себе отчет, что все может пойти не по плану. Хотя бы по той простой причине, что плана толком и не было. Но она привыкла к импровизации, спасибо работе курьером на нижних уровнях Австралийской Аркологии, где улочки были узкими, крыши низкими, а за поворотом могло ожидать все что угодно.

И удар по лицу от брата вполне себе вписывался в непредвиденные обстоятельства. Николас был вправе так поступить, ведь она, как ни крути, бросила его тут. При этом не проходило и дня, чтобы девушка не мечтала забрать брата из приюта.

Но здравый смысл всегда оказывался сильнее, и вот она расплата. Удар пришелся прямехонько в глаз, и теперь ее угол обзора стал значительно уже, что могло сыграть с ней злую шутку. И сыграло. Вместо того чтобы аккуратно выглянуть из спальни и осмотреть коридор, девушка решила поторопиться, так как у нее в голове пульсировали две мысли. Первая касалась вызволения брата, а вторая — о паре кусочков льда, что будут приложены к месту ушиба. И из-за этой спешки она налетела на еще одну обитательницу приюта, которая была ей хорошо знакома.

— И куда это вы интересно собрались? — ухмыльнулась Лаймстоун Пай Харрис.

Прежде, чем Агнес успела придумать ответ, Ник бросился на пони, занеся кулак. Девушка успела перехватить руку брата в последний момент, а поняша испуганно попятилась.

«Ну что за драчун, право слово», — мысленно поморщилась Агнес, но вслух произнесла совсем другое:

— Я забираю брата, и мы уходим отсюда. Пожалуйста, не мешай.

Лаймстоун недоверчиво посмотрела на Фолкнеров, после чего произнесла:

— Нет. Я иду с вами.

— Ты ч... — Ник явно забыл какой сейчас час и едва не сорвался на крик. К счастью Агнес успела зажать ему рот свободной рукой.

Земнопони продолжила:

— Или я закричу, и вы никуда не уйдете.

Глаза Ника метали молнии, и он пытался вырваться из хватки сестры, но куда там. Агнес же еще раз попеняла себя за то, что оказалась такой нетерпеливой, но выбора не было.

— Хорошо. Но мы уходим по крышам. Не боишься? — тихо прошептала девушка.

И Лаймстоун, и Ник вздрогнули. Мальчик даже перестал вырываться, и Агнес решила его отпустить. Юноша не предпринимал больше попыток наброситься на кобылку, а вместо этого удивленно уставился на сестру.

Та пояснила:

— Это единственный выход отсюда. Не волнуйтесь, я это делала десятки раз.

— Но мы-то нет! — озвучила пони мысли обоих детей.

— Я... я не хочу... — добавил Ник.

Девушка присела на колени и обратилась к пони:

— Лаймстон, если бо... не хочешь идти, то просто не мешай, хорошо?

— Вот уж фигушки. Я иду с вами, — земнопони попыталась выглядеть уверенной, но голос ее дрожал.

— А меня почему не спрашивают о крышах? — не унимался юноша.

— Ну ты ведь согласился уйти, верно? — Агнес тепло улыбнулась брату, на что тот в ответ лишь раздраженно хмыкнул и отвернулся.

Девушка удержалась от желания потрепать Ника по волосам и прислушалась, не приближается ли очередной незваный гость сюда? Но нет, все было тихо.

«Просто чудо, что мы своей перепалкой не перебудили всю округу».

— Так, а теперь идем тихо. В раздевалку.

— Эм?.. — только и произнесла Лаймстоун.

Ник же ничего не сказал, но скорее из вредности, и Агнес решила пояснить:

— Сейчас осень и на улице холодно. Не будете же вы бегать по улице в пижамах?

Лаймстоун и Ник обменялись недоуменными взглядами, после чего пони прошептала: «Ключи».

Юноша согласно кивнул и ребятишки, развернувшись, пошли обратно в спальню.

Девушка тяжело вздохнула.

Ральф был прав. План — ужасен...

---

К счастью, дальнейший путь обошелся без сюрпризов, несмотря на то, что Ник и Лаймстоун периодически оглядывались по сторонам в поисках приближающихся взрослых или разного рода кошмариков из темных углов.

Агнес же, чей угол обзора стал значительно хуже, этого не замечала. Она уверенно шла вперед, стараясь не оглядываться и не медлить.

Времени и так было немного: скоро должен начаться ночной обход, если уже не начался, а потому девушка уже не стеснялась использовать фонарик. Лунный свет — это, конечно же, хорошо, вот только в качестве освещения подходит плохо. Да и потом, даже если их заметят, то не из-за слабого луча фонарика, а благодаря топанью копыт. Пусть Лаймстоун и старалась не шуметь, но каждый ее шаг отдавался эхом, отчего земнопони раз за разом морщилась, будто съела несвежий фрукт.

Дойдя до раздевалки, Агнес посетила мысль, что та могла быть закрыта на электронный ключ или самый обычный замок. Конечно же, ничего подобного не было, когда девушка сама была воспитанницей «Этлингеры», но все ведь могло сто раз поменяться.

Зажмурив глаза и шепча «только бы она была открыта, только бы была» Агнес потянула за ручку двери, и та поддалась без видимых усилий. На ее лице появилась слабая улыбка, а двое детей тут же вбежали в раздевалку, едва не сбив девушку с ног.

Она лишь покачала головой, но ничего говорить не стала.

Первым выбежал Ник, который, вместо того чтобы сразу переодеться, попросту сжимал свои вещи в руках и прошептал:

— Ну что пошли?

— А Лаймстоун, — столь же тихо поинтересовалась Агнес.

— Она вредная и противная пони! Оставим ее.

Девушка бросила взгляд в сторону раздевалки, затем посмотрела на брата:

— Я дала слово взять ее с собой… — начала было она, но мальчик перебил.

— Я не слышал. Ты просто сказала, — Ник попытался передразнить сестру, – «Хорошо, идем». Это не согласие.

Девушка еще раз посмотрела в сторону раздевалки, а Ник подергал ее за рукав:

— Ну же, идем.

Агнес покачала головой:

— Я так не могу.

— А я… — что же хотел сказать Ник, она так и не узнала, потому что со стороны бокового коридора увидела свет фонарика. Быстро оглядевшись, девушка указала на соседнее помещение.

— Туда, скорей, — скомандовала Агнес.

Они успели буквально за секунду до того, как рядом с раздевалкой появился стриженый высокий мужчина в рабочем комбинезоне. Очевидно – уборщик. Агнес все это видела через приоткрытую щелочку двери, а Ник, недовольно скрестив руки на груди, стоял рядом, но спасибо хоть молчал.

Уборщик, заметив открытую дверь, недолго думая вошел внутрь и вскоре послышался голос:

— Юная леди и что же вы это делаете?

— Мне было холодно, и я решила согреться… — из раздевалки вышла Лаймстоун в куртке, а вслед за ней мужчина, который, не меняя интонации в голосе, произнес:

— С помощью куртки?

— Было очень холодно, — не сдавалась Лаймстоун, вот только человек ей явно не верил.

— Угу. Лучше скажи, куда собралась убежать посреди ночи и к кому?

— Ни к кому! Мне правда холодно!

Агнес понимала, что надо что-то делать. Пусть Ник был против компании Лаймстоун, какие бы у него ни были на то причины, она пообещала забрать пони из этого места и намерена была выполнить обещание. И дело было вовсе не в шантаже со стороны серой земнопони, а потому что Агнес всегда старалась исполнять данное кому бы то ни было слово, дабы не подражать взрослым, которые почти всегда врут. На глаза попалась ваза, в которой стояли искусственные цветы. Взяв ее, девушка покосилась на уборщика, стоящего к ней спиной, и недолго думая метнула свой импровизированный снаряд в противоположный конец коридора. После чего быстро закрыла за собой дверь.

Раздался треск стекла, и мужчина произнес:

— Похоже ты не одна, а?

Лаймстоун отрицательно замотала головой.

— Нет, я одна. Просто замерзла и все!

Человек хитро прищурился:

— Ну раз ты одна и столь тепло одета, то не будешь ли против составить мне компанию и посмотреть, что же это был за подозрительный звук? – пони открыла было рот, чтобы возразить, но мужчина, в голосе которого появились стальные нотки, добавил. — Я буду тебе очень признателен.

Агнес, вслушиваясь в эту беседу, едва удержалась, чтобы не залепить себе ладонью по лицу. Она-то надеялась, что уборщик пойдет на звук разбившейся вазы один. После чего все смогут тихо уйти по тому коридору, откуда пришел взрослый, пока последний будет чесать голову и думать, кто же это там шумел.

Но уборщик оказался куда как умнее, нежели дуболомы-охранники из фильмов.

— Дамы вперед, — добавил мужчина все тем же голосом.

Пони ничего не сказала, а лишь поплелась вперед, с грустно опущенной головой. Мужчина же, поравнявшись с дверью, за которой прятались брат с сестрой, потянулся было к ручке, как голос подала жеребенок:

— Мне тут холодно и страшно!

Уборщик хмыкнул, но решил не тешить свое любопытство и пошел следом за воспитанницей приюта.

Брат и сестра Фолкнер вздохнули с облегчением, после чего Агнес велела Нику стоять тут, и, аккуратно приоткрыв дверь, пошла следом за взрослым мужчиной и пони, попутно ощупывая карманы куртки в поисках маленькой, но действенной вещицы, что спасала девушку из различных передряг.

Уборщик остановился рядом с разбитой вазой и посмотрел на кобылку:

— Вот интересно, и почему дети считают, что разбить или сломать нечто хрупкое — это весело, не знаешь?

Лаймстоун отрицательно покачала головой.

— Вот и я не зна-а-а-а…

Агнес, что кралась следом, наконец-то нашла искомое и применила его.

Шокер – надежный друг любой девушки, особенно когда слова «нет» явно недостаточно. Ну или когда все остальные способы воздействия не дали результата.

Уборщик стал заваливаться вперед, но Агнес успела его поддержать. В противном случае он бы упал на останки вазы, а такого девушка даже злейшему врагу бы не пожелала, что уж говорить о человеке, который просто исполнял свой долг.

Пони, вжалась в стену и испуганно смотрела на то, как сестра Ника укладывает взрослого мужчину на пол. Хотя вернее сказать было, роняет — все-таки сил Агнес явно не доставало.

— А он… он… — Лаймстоун была не в силах закончить фразу.

Девушка на всякий случай пощупала пульс на шее мужчины.

— Все в порядке, он жив.

Пони нервно сглотнула, все еще испуганно поглядывая на Агнес.

— Круто! – раздался в тишине голос Ника, который прозвучал подобно удару колокола.

— Тшшш! – девушка приложила палец к губам, но мальчишка не обратил на это внимания, подбежал к лежащему без сознания человеку и потыкал последнего мыском ботинка.

— А можно еще раз, а? – с улыбкой поинтересовался Ник.

Агнес, испытывающая угрызения совести, вздохнула:

— Ох, Ник, в кого ты…

— …такое чудовище? – закончила Лаймстоун.

— От врушки-дурнушки слышу! – мальчик показал язык пони, на что та ответила тем же.

Девушка, стараясь не обращать внимания на перепалку, прислушалась:

— Кто-то идет.

Обмен любезностями сразу прекратился, и Ник с Лаймстоун стали испуганно поглядывать по сторонам, но Агнес тут же произнесла:

— За мной. И не наступайте на стекло.

Естественно, она не слышала ничьих шагов, но вступать в спор с детьми было последним делом. Да и не время и не место было для этого.

Через несколько минут все трое беглецов оказались на чердаке, окна которого были распахнуты.

Ник, одетый в пижаму, нервно переминался с ноги на ногу и прижимал одежду к груди.

— Почему бы нам не отойти, пока мой брат переодевается, а? – с улыбкой произнесла Агнес, отворачиваясь.

Пони стрельнула глазами в сторону Ника, хихикнула в копытце, но все же последовала примеру девушки и тихо, на грани слуха, прошептала «Спасибо».

За что жеребенок благодарила было понятно без пояснений. Очевидно, Лаймстоун слышала спор брата и сестры возле раздевалки, ну или попросту догадалась, что Фолкнеры хотели уйти без нее. Но не ушли.

Агнес опустилась на колено и посмотрела в большие глаза поняши:

— Ты точно хочешь уйти с нами? — жеребенок кивнула. — Там большой мир и я бы не сказала, что он дружелюбен…

— Я иду, ясно?! – Лаймстоун с вызовом посмотрела на девушку.

---

Ник всю жизнь мечтал о приключениях. Не о таких, в которые он вечно впутывался с Леной и отчего-то всегда оказывался крайним, а о настоящих, всамделишных приключениях. Чтобы враги были со всех сторон, за спиной раздавалась сирены, а еще лучше взрывы, впереди же маячила какая-нибудь таинственная опасность о шести глазах и с ртом полным острых зубов. И вот, когда в его жизнь вернулась сестра, он получил желаемую дозу приключений и уже готов был вернуть все назад...

— Давай, у тебя получится! — крикнула Агнес с противоположной крыши.

Ник, потными ладошками, еще сильнее сжал веревку, которая была закреплена сестрой на противоположной стороне, и срывающимся голосом ответил:

— А может тут есть другой путь?

Сестра отрицательно замотала головой:

— Скорей, братишка. Скоро охрана приюта хватится вас, если уже не хватилась, ну!

Юноша нервно сглотнул и посмотрел в зев между домами. Три этажа, отделяющие молодого человека от асфальта, казались ему бездонной пропастью. А расстояние между домами, которое было едва ли больше трех метров из-за плотности застройки Австралийской Аркологии – виденным по головизору Большим Каньоном.

«Нет, определенно в приюте было лучше, а может...»

Размышления мальчишки прервал голос серой земнопони, на морде которой играла ехидная улыбка:

— Николас Фолкнер — жалкий трус, я всегда это знала.

Все мысли об опасности и неминуемой смерти, если он что-то сделает не так, попросту вылетели из головы молодого человека, и им на смену пришел гнев.

— Я не трус! Это ты трусиха и врунья! — закричал Ник и еще сильней вцепился в веревку.

— Докажи, — тут же последовал ответ от Лаймстоун.

С ревом, которому мог бы позавидовать медведь, очень маленький и испуганный медведь, Ник разбежался и прыгнул. Силы юноша не рассчитал, а потому, приземлившись на соседней крыше, прокатился по ней несколько метров.

К нему тут же подбежали девочки, и если Агнес выглядела взволновано, то Лаймстоун все так же улыбалась.

Сестра попыталась помочь брату встать, но он отмахнулся от ее помощи и, самостоятельно поднявшись, с вызовом посмотрел в глаза пони:

— И вовсе я не трус!

— Но и не Дэринг Ду, — парировала та.

Пока перепалка не переросла в потасовку, Агнес решила вмешаться:

— Еще не все.

На нее уставились две пары удивленных глаз.

— Я ведь сказала, что мы уходим по крышам, а не по крыше, — пояснила девушка, раскручивая в руке веревку с крюком и поглядывая куда-то наверх. — Поберегись!

Крюк зацепился, но далеко не с первой попытки. Один раз он упал рядом с Ником, заставив того отшатнутся, чем вызвал смех со стороны Лаймстоун. Но все же вскоре удалось его надежно зацепить.

Первой решила забраться Агнес, причем не одна, а вместе с поняшей, которая обхватила девушку сзади ногами за шею и талию, после чего крепко-крепко зажмурила глаза, вопреки тому, что расстояние-то было небольшим.

Несмотря на подобную ношу, Агнес очень ловко вскарабкалась наверх и, немного переведя дыхание, собралась было спуститься, чтобы поднять брата, но тот уже взялся за веревку и крикнул:

— Я сам!

Про себя же Ник думал, что он никакой не трус и круче этой Дуры Ду или как там ее. Вот только также ловко, как у Агнес, у него забраться наверх не получалось, несмотря на то, что он старался себя вести как скалолаз, ногами уперевшись в неровную стену, а руками подтягивая себя.

«А может быть, если я оттолкнусь, будет быстрее?» — пришла спонтанная мысль, которой молодой человек решил последовать.

Оттолкнувшись от стены, он всеми четырьмя конечностями ухватился за веревку и попытался ползти наверх, как сестра. Да вот только сил для этого у Ника было явно недостаточно, и спустя несколько секунд он ударился об стену плечом.

— Ауч!

— Ник, ты как? — послышался обеспокоенный голос Агнес.

— Ауч, — только и ответил юноша, чудом не упав вниз, но вместо того, чтобы спуститься, начать себя жалеть и дождаться, пока девушка вернется за ним, он полез наверх, отказавшись в этот раз от попыток подражать сестре.

С трудом, а также с помощью Агнес, что подхватила брата за плечи и втащила наверх под болезненные стоны последнего, данный рубикон был преодолен.

Мальчик после этого стал массировать ушибленное плечо здоровой рукой:

— Сильно ударился? – с участием поинтересовалась Агнес.

Ник посмотрел сначала на сестру, в глазах которой застыло сочувствие, затем перевел взгляд на Лаймстоун, наблюдающую за разворачивавшейся сценой с повышенным интересом, и пробурчал:

— Все нормально, — немного подумав добавил. — Отстань.

Агнес сжала губы, но тем и ограничилась.

— Мы на месте? – подала голос Лаймстоун.

— Нет, пока нет, — девушка покачала головой и подошла к пони. — Нам надо во-он туда.

Агнес указала на возвышающиеся небоскребы.

Пони побледнела, а у Ника натурально отвисла челюсть.

Совладав с собой, он воскликнул:

— Это же ерунда какая-то!

— Нет, братишка, не ерунда. Это план побега.

— Плохой, — заметил юноша, и Агнес пришлось признать, что он в чем-то прав.

Ее план подразумевал вытащить из «Этлингеры» одного лишь Ника. И уж точно там не было места пони, которая не смогла бы забраться по веревке из-за копыт. Да и брат должен был спать все это время, ну или хотя бы не ворчать всю дорогу…

Перед глазами девушки возник Ральф, что покачал головой и произнес одно лишь слово: «Катастрофа».

Агнес попыталась отогнать мрачные мысли. Получилось далеко не сразу. Девушка попыталась придать себе бодрый вид и даже смогла улыбнуться, почти искренне:

— Ничего страшного. Самое сложное мы преодолели – сбежали. А все остальное, — девушка махнула рукой, — пара пустяков.

Судя по взглядам, которыми наградили ее Ник и Лаймстоун, они не очень-то в это верили.

— Ну-с, вперед, — девушка бодрым шагом пошла к следующей крыше и очень надеялась, что ее уверенность, пусть и напускная, передастся детям и они последуют за ней.

Лаймстоун проследила, куда указывала Агнес, и хвост пони нервно дернулся. Кобылка подавила желание бросить взгляд в сторону приюта и поплелась следом. Возможно, это было и к лучшему, ведь в «Этлингере» везде горел свет, и это могло значить лишь одно: побег обнаружен…

---

…Данетт Барнз стояла в медицинском кабинете, облаченная в красный халат и нервно притопывала ногой:

— Я поверить не могу, Джоэл, что ты повел себя столь безответственно.

Высокий мужчина в форме уборщика сидел на постели свесив ноги. Одной рукой он упирался в металлические перила, а второй держался за голову.

Пожилая медсестра с синтетским штрих-кодом на щеке протянула мужчине стакан с водой и таблетку.

Джоэл Рамсеер слабо улыбнулся и выпил лекарство, после чего посмотрел на свою непосредственную начальницу:

— Я не хотел никого будить в столь поздний час, мисс Барнз. Думал, дети просто балуются, как сегодня днем в подвале, вот и решил немного подыграть поняше.

Директор приюта нервно хохотнула:

— Вот и доигрался. А если бы заряд от электрошока был сильнее?

Мужчина прикрыл глаза и понизил голос, очевидно ему было сейчас нелегко говорить:

— Если бы я видел в каждом ребенке малолетнего преступника с ножом, то не работал бы тут. Я верю в вас и в то, что вы делаете, мисс Барнз. Именно поэтому я здесь и поэтому не стал оттаскивать маленькую пони за ухо в постель.

Данетт медленно села на стул и тяжело вздохнула:

— Спасибо, Джоэл. Но тебе все же стоило воспользоваться рацией, телефоном, да хоть чем-то, и разбудить меня.

В разговор вмешалась врач, которая, уперев руки в бока, наградила директора «Этлингеры» хмурым взглядом:

— Мисс Барнз, не могли бы вы оставить моего пациента в покое? Ему необходим отдых.

— Сбежали двое детей, и они сейчас на улочках города. Одни. Ночью, — в тон врачу отозвалась директор приюта.

— Ну вот и займитесь этим. А мистер Рамсеер вам сейчас не помощник.

— Он бы мог быть моим помощником, не будь таким простофилей! – не выдержала Данетт и вышла, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.

Впрочем, отходить далеко она не стала, а прислонилась к стене рядом с кабинетом и прикрыла глаза.

Глубоко внутри она понимала, что вины уборщика тут нет, он среагировал на происходящее сообразно опыту. Но дети сейчас оказались на улице, в столь неспокойное время. И то, что их было не двое, а трое, ситуацию не улучшало.

После того, как одним из охранников было найдено бессознательное тело Джоэля, приют стал напоминать растревоженный муравейник. После проверок камер слежения выяснилось, кто помог детям сбежать. Высокая девушка в спортивной форме и скрывающая лицо капюшоном, но непослушная копна рыжих волос подсказала мисс Барнз кем мог быть злоумышленик. Когда же на одной из записей удалось различить очертания лица и карие глаза, то все сомнения развеялись. Сестра Николаса Фолкнера – Агнес. Девушка, будучи воспитанницей приюта, говорила, что однажды ее семья воссоединиться и они будут счастливы. Тогда на это никто не обратил внимание, и как выяснилось — зря. Зачем Агнес пошла на столь безумный поступок? Ведь ее брату оставалось прожить в приюте всего год, после чего он бы сдал «экзамен на зрелость» и оказался на улицах Австралийской Аркологии. С небольшим пособием, комнатой в общежитии, а также рекомендацией для биржи труда. Не предел мечтаний, конечно, но все же они бы смогли видеться и помогать друг другу. Зачем бежать, тем более сейчас, поздней осенью?

Охрана тут же предложила передать это дело официальным властям, на что Данетт Барнз ответила категоричным отказом, сославшись на то, что Агнес может грозить тюремный срок после такого. Это был главный аргумент, но далеко не единственный. Привлечение официальных властей мигом бы раздуло шумиху в СМИ.

И совет директоров незамедлительно воспользовался бы поводом для смещения опростоволосившегося сотрудника с занимаемой должности. Это было мелочно, особенно в свете того, что дети могли попасть в беду, но ничего поделать с собой бывшая Эпплджек не могла. Поэтому она была вынуждена обратиться за помощью к старому другу.

Набрав номер на планшете, Данетт с удивлением заметила, что ее рука подрагивает.

Спустя минуту ожидания и тысячу убитых нервных клеток, в планшете раздался до боли знакомый хриповатый голос.

— Привет, мне нужна помощь, — взяла быка за рога женщина, чему ее собеседник был явно недоволен. – Хорошо, как у тебя дела? Лучше всех? Ну и прекрасно. А теперь к делу. Нет, речь не о пятидесяти кредитах, что я тебе должна уже пару лет. Нет, речь не о моем дне рождения и уж точно не о твоем… Так, хватит. Переставай паясничать, дело срочное… Извиняться я буду перед тобой потом, а пока выслушай меня. Слушаешь? Хорошо. Мне нужны твои глаза, Орлок. Что значит, ты этим больше не занимаешься? Да я тебя умоляю, из тебя такой же пенсионер, как из меня принцесса. Нет? То есть ты даже не дослушаешь? Какой же ты… Трое детей попали в переплет. Трое маленьких детей. Им прямо сейчас может угрожать нешуточная опасность или еще хуже — они могли пострадать. Мне очень нужна твоя помощь. О-о-очень.

Ну другой стороне трубки наступила гнетущая тишина, которую Данетт не смела прервать.

С Орлоком Барди ей довелось познакомиться еще на улице, будучи несмышленым подростком. Он спас ее от пары «добрых» людей, которые хотели «угостить малютку сладостями» у себя дома. И с тех пор стал кем-то вроде опекуна, который занимался разными техническими штучками у себя в гараже, а порой взламывал камеры слежения. Как он говорил – ради забавы. Но Данетт всегда подозревала, что Орлок чего-то не договаривает, и тут было нечто большее, чем просто хобби. А может, виной тому был его внешний вид, который внушал беспокойство? Высокий плащ с воротником, лысый череп и непропорционально большие пальцы…

Наконец, в трубке прозвучал ответ, отчего на устах директрисы «Этлингере» появилась слабая улыбка, а в глазах — пламя надежды.

— Спасибо. Я тебе вышлю их фотографии. Только девочка на пару лет старше и выглядит теперь как каланча… Еще раз спасибо, я тебе куплю томатный сок. До связи.

Дело было сделано, оставалось только ждать, пока дети попадутся в объектив взломанной Орлоком видеокамеры. Или же пока их не увидят охранники, что в двух флаерных такси кружат по району. На последних надежды мало, но это было всяко лучше, чем ничего.

А о цене за все это можно будет подумать потом. Лишь бы дети нашлись…

---

— А другого пути не было? – пропищала Лаймстоун, стараясь не смотреть вниз.

Поза у нее была для пони от «Хасбро» почти неестественная: на задних ногах, спиной к стене.

Кто-то, когда-то посчитал отличной идеей сделать на крыше, надстройку которая оставляла преступно мало место для карабканья. И сейчас Лайстоун от всей души желала, чтобы местного архитектора ограбили воры, причем забравшись к нему в квартиру с крыши! О том, что проектировщик дома был мертв десятилетия, а возможно и того больше, пони не задумывалась.

Все трое сейчас находились на шатком карнизе и были связаны веревкой. Как сказала Агнес, для подстраховки.

— Ну-у-у, был вариант с покатой крышей, но он и того хуже. Не волнуйтесь, мы вместе, а значит нам нечего бояться, — девушка сделала еще пару шагов вперед, после чего поглядела на детей и слабо улыбнулась им. — Мы почти дошли.

— Ты полчаса назад говорила то же самое! – не выдержал Ник.

Он снова бросил взгляд на темные улицы внизу, одновременно размышляя, сколько понадобится времени, чтобы долететь до земли. Секунда? Две? Минуту? А может, падение никогда не закончится? Миссис Чевес всегда утверждала, что смерти нет, а есть лишь бесконечный полет через города, страны, а то и миры. От этих историй юноше всегда становилось не по себе. Ну кому может понравиться бесконечное ничегонеделанье?

— Я сказала, что мы еще не дошли. Ну давайте, еще чуть-чуть, — в голосе Агнес слышались умоляющие нотки.

К вящему удивлению Ника, пони не стала спорить, а сделала пару шагов вперед, при этом выглядела она обреченной. Связующая веревка натянулась, и юноше ничего не оставалось, как последовать за ней. А то с этой Лайрис станется выкинуть какую-нибудь глупость!

Агнес кивнула и мысленно поблагодарила детей, но вслух сказала другое:

— Вот видите, еще пара шагов и…

За ее спиной появилась высокая фигура, разобрать очертания которой дети не успели, так как дальнейшие события произошли очень быстро. Незнакомец схватил Агнес за руку и потянул на себя. Девушка закричала и ее крику вторили голоса Лаймстоун и Ника. Жуткий незнакомец пытался что-то сказать, но его слова потонули во всеобщем визге.

Юноша рванулся назад, забыв обо всем на свете. Утратив бдительность, он моментально оступился, и если бы не веревка, то на собственном опыте бы узнал, сколько лететь до тротуара.

К счастью, и юношу, и пони вскоре втащил на крышу таинственный незнакомец. Когда дети перестали орать, то заметили, что с Агнес все в порядке. Разве что та осуждающе смотрит на незнакомца, который их чуть всех не угробил.

Он был высок, плечист и к людям имел весьма опосредованное отношение. Не то чтобы детям это было в новинку, но они не привыкли видеть столь кардинальную помесь человеческого и звериного. А тут взрослый мужчина с головой быка, да еще и с мощными рогами. Рассмотрев эту страхолюдину, мальчик и кобылка, не сговариваясь, по новой закричали.

Минотавр осуждающе посмотрел на Агнес, что исподлобья поглядывала на могучую фигуру, после чего перевел взгляд на детей и резко хлопнул в ладоши.

Тут же наступила полная тишина.

— Так-то лучше, — вопреки ожиданиям детей, голос пришельца не напоминал рокот вулкана или могильное завывание бэнши. Вполне себе обычный голос, даже обидно как-то. – О чем ты только думала, Агнес?

— Я хотела спросить тебя о том же. Я ведь могла упасть, — девушка подошла к детям и опустилась перед ними на колени. – Все хорошо? Не поранились?

Но Лаймстоун и Ник, как завороженные, смотрели на фигуру минотавра и не слышали вопросов.

— Не могла. Я пяток таких худышек как ты удержу, не говоря уже о… хм, — взгляд минотавра стал задумчивым. – Двое. Если меня память не подводит, то речь шла лишь об одном ребенке, твоем брате. А вторая что, закуска для меня?

Пони пискнула и попыталась отползти. У нее бы это могло даже получиться, не окажись позади Лаймстоун стена.

— Ральф! – девушка осуждающе покачала головой. – Планы немного изменились и мне пришлось ее взять с собой.

— В этом вся ты, — получеловек полубык хмыкнул. – Вечно меняешь планы и все это заканчивается кучей… неприятностей.

— В этот раз все иначе…

— Да неужели? И чем же?

Ник, несколько осмелев, решил подать голос. Все-таки он здесь единственный мужчина, не считая странное существо, и с ним надо считаться:

— На вашем месте я бы не стал есть Лайрис, — минотавр прекратил препираться с девушкой и наградил парня пристальным взглядом. – Она противная, и у вас будет несварение.

— Ну значит съем тебя, как проголодаюсь, — пожал плечами громила.

Следующие слова попросту застряли в горле Ника и он так и остался сидеть с открытым ртом, уставившись на страшного незнакомца.

— Ральф! Ты их пугаешь, — девушка бросила мимолетный взгляд на мальчика и поняшу. — Не волнуйтесь он ничего вам не сделает. У него просто дурное чувство юмора.

— Ну я бы не был так категоричен, — минотавр ухмыльнулся. – Да и страх детей – не моя вина.

— В каком смы…

— Ты и впрямь хочешь препираться на холодной крыше, в то время, как тебя уже разыскивает охрана приюта, полиция, а то и вовсе ГСБ? Я вот не хочу оказаться в центре внимания, а потому пошли в машину, там и поговорим.

— Они напуганы, — не сдавалась Агнес, но у Ральфа был готов ответ:

— Дети, вас сейчас разыскивают страшные дяди и поэтому другой страшный дядя зовет к себе в машину, где вас будут ждать конфеты и новая жизнь.

— Звучит ужасно. Я не хочу, — подала голос поняша.

— Ага. Просто кошмарно, но несогласных я съем, — минотавр снова хлопнул в ладоши, и Ник с Лаймстоун мигом подскочили. – Совсем другое дело. Видишь, — обратился Ральф к Агнес. – Я умею обращаться с детьми.

Девушка промолчала. В голове у нее вертелись слова для ответа, но проблема в том, что все они были нецензурные…

---

— …А кто вам рога наставил? – поинтересовалась Лаймстоун, уминая очередную конфету.

Все четверо ехали в видавшем виды автомобиле. Сильные вмятины на дверях и следы когтей на капоте свидетельствовали о том, что у машины была своя захватывающая история. Не хуже, чем у хозяина.

Дети же, у которых прошел первый шок от столь неожиданного знакомства и получившие в свое распоряжение по пакету конфет, закидывали минотавра вопросами. И если изначально они были достаточно простыми и безобидными, будь то полное имя водителя и где он живет, то теперь пошли с подвохом. Преимущественно от пони, так как Ник уже откровенно клевал носом и лишь иногда хихикал с вопросов Лаймстоун.

— Хм? – Ральф, одной рукой держа руль, второй потрогал свои рога. — Было бы очень удобно, если бы я их мог снять на ночь, как вы снимаете шапку, а то они уже все стены и потолок исцарапали. Но увы – они со мной всегда и мне их никто не прикреплял.

Вид у Лаймстоун стал задумчивый, она даже приложила копыто к подбородку:

— То есть рога друг другу люди не наставляют?

— Ну почему? Наставляют, — не стал спорить минотавр. – Берут два пальца и прикладывают их к затылку собеседника. Вот тебе и рога.

Пони хихикнула:

— Как глупо.

— Зато весело.

Жеребенок душераздирающе зевнула:

— А вы что больше любите свежее сено или сырое мясо?

— Ну и вопросы у тебя, — хохотнул минотавр. – А ты?

— Конфеты! – не задумываясь ответила пони и даже подняла в копыте одну, чтобы продемонстрировать. – А вы?

— Ну я тоже люблю конфеты, если что, — Лаймстоун подалась вперед и протянула конфету Ральфу. – Оу, спасибо. Ну а помимо них я предпочитаю овощное меню. Надо ведь себя поддерживать в форме.

— Я знала! – земнопони откинулась на сиденье и на ее мордочке играла довольная улыбка.

— А я вот не знал, — парировал минотавр.

— Эммм… — улыбка с мордочки поняши пропала, и она почесала затылок.

— Аммм, — вторил ей Ральф.

На какое-то время наступила тишина и Ник, решив, что все самое интересное он уже услышал, прикрыл глаза и отдался в объятия сна. Лаймстоун же вскоре начала елозить на сиденье, но не решилась что-либо спросить.

— Ну так что ты такого знала? – прервал Ральф затянувшуюся паузу.

— Что вы не пониед. И не человекоед. И вообще не ед, вот!

— Ну отчего же? Я курицоед, свиноед и коровоед… интересно, в моем случае это подпадает под определение каннибализма?

Вместо ответа Лаймстоун издала еще один зевок.

— Но в одном ты права, — продолжил минотавр. – Вас есть я бы не стал.

Пони испустила облегченный вздох, а собеседник ухмыльнулся:

— Больно мелкие и костлявые.

Но Лаймстоун явно поборола свой страх перед минотавром:

— А кого бы вы съели? Сестру Ника?

Ральф покосился на девушку, что не принимала участие в беседе, но при этом внимательно слушала:

— Да что у нее есть-то? Даже как закуска, и то не сгодится.

Зрачки жеребенка сузились, а мордочка стала задумчиво-изумленной:

— Сколько же вы едите?

— Сколько дают.

Пони замолчала, явно переваривая услышанное, но продолжать разговор не стала и вместо этого уселась поудобней и задремала, склонив голову на плечо уже спящему Нику.

— Дети, — минотавр хмыкнул. – Никогда их не понимал.

— А по-моему ты прекрасно справляешься, — подала голос Агнес.

— Если бы справлялся хорошо, то дети бы меня слушались, а ты – та еще непоседа, которая доставляет старому Ральфу кучу головной боли.

— Это из-за Лаймстоун? Она увидела, что мы собрались бежать, и попросилась с нами. Взгляд у нее был умоляющим, и я попросту не смогла отказать…

Ральф наградил Агнес скептическим взглядом, не забывая при этом следить за дорогой. Пусть время и было поздним, но лихачи – они и ночью лихачи.

— Я о плане в целом. Скажи, ты хотя бы взяла с собой нулификатор, как я предлагал?

Девушка отрицательно покачала головой, а Ральф подавил рвущееся с уст ругательство:

— И после этого ты удивляешься, почему я такой ворчливый? Ты ведь засветилась на всех камерах! И если в приюте работают не полные идиоты, то они уже заявили в полицию. Значит, до того, как тебя вычислят, остались часы, и кабы не минуты.

— Если бы все было так просто… — начала было девушка, но минотавр перебил, при этом в голосе его слышались заботливые нотки:

— Все просто, Агнес. Вот ты, вот полицейские, и последние тебя ловят, как только ты покажешься на вокзале. И все это из-за такой мелочи, как нулификатор. Почему, девочка?

Агнес опустила взгляд в пол и тихо прошептала:

— Нулификатор, даже подержанный, стоил бы всех моих сбережений, а то и не хватило бы. И останься я без денег – мы умерли бы с голоду в другом Гигаполисе за пару дней. Я не могла так подвести брата…

— Ты могла попросить меня. Или думаешь, я не дал бы денег?

— Дал. Но я бы не смогла вернуть долг, Ральф, а ты…

— Твой друг. И если я не могу тебе помочь, когда ты оказалась в беде, то грош мне цена. А что до денег, то это мелочи. Как говорят люди – на том свете дровишками сочтемся, — минотавр подмигнул девушке.

Агнес ничего не ответила, погрузившись в собственные мысли…

---

— И все же я считаю, что нам надо было ехать на вокзал.

Агнес и Ральф расположились на кухне в более чем скромной квартирке минотавра. Младшие же дети были уложены на единственную постель и сейчас тихо сопели.

— Где пришлось бы ждать семь часов, вздрагивая при каждом приближении копа? Сомнительная перспектива.

— Ральф, ты не обязан мне помогать. Особенно после того как я решила поступить по-своему и сглупила, — девушка смотрела в глаза своему собеседнику. – Не надо, а то еще попадет из-за меня.

— Агнес, ты как битый файл, что воспроизводит одно и то же по кругу. Хватит, успокойся. Я сам решу, что и как делать.

— Хорошо, — девушка улыбнулась, но явно не искренне.

Ральф пробурчал себе под нос что-то про детей и глупость, отчего даже то подобие улыбки, что было на лице девушки, угасло.

— Лучше скажи, как ты собираешься уехать? – решил сменить тему минотавр.

— Также как забрала Ника, — последовал незамедлительный ответ.

Ральф открыл было рот, закрыл его. Встал из-за стола и, достав из шкафчика бутылку виски, выпил залпом половину:

— Агнес – это глупейшая глупость! Ты хоть представляешь с какой скоростью идет поезд?

— Эм-м-м, да, а что? – девушка склонила голову на бок и в глазах ее стояло недоумение.

Ральф стал мерить шагами кухню:

— Тебя просто размажет давление воздуха.

— Ты решил, что я поеду на крыше поезда, как это делали люди пару веков назад, исходя из исторических хроник? Нет. Я и не думала о таком. Просто войду с Ником через главный вход, покажу билеты, сяду на поезд и поеду.

Ральф резко сел на стул, и тот под его весом жалобно заскрипел:

— Тебя схватят, как только проверят биометрические данные…

Девушка рассмеялась, искренне:

— Ох, да кому я нужна? Ну серьезно, кто станет заморачиваться и сверяться с базой данных ради пары детей? Учитывая какое количество беспризорников ходит по Австралийской Аркологии, никому ненужные.

— Ты играешь с огнем, девочка, — минотавр поджал губы, а Агнес согласна кивнула.

— Я знаю, но других вариантов нет. Я поставила все на эту поездку и отступать не собираюсь.

— Прум-пурум-пурурум, ладно, допустим… о, Великий Разрушитель Оков, я соглашаюсь на это безумие, пусть и гипотетически! Ты на меня ужасно влияешь, знаешь об этом?

Агнес, довольная собой, кивнула.

— Еще и улыбается… Хорошо, что ты будешь делать с пони?

Девушка вздохнула:

— Без понятия.

— Ожидаемо, — пробурчал Ральф.

— Она свалилась мне, как снег на голову, и я даже не успела подумать, что с ней делать дальше… А о шокере я вспомнила далеко не сразу, да и использовать его на ребенке… Я бы не смогла. Оставишь ее у себя?

Взгляд минотавра сделался усталым:

— И почему чего-то такого я от тебя ожидал?

— Ну это неплохой вариант, а главное не такой безрассудный, как остальные мои планы? – девушка с надеждой смотрела на своего друга и сложила ладони в умоляющей жесте. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

— Я-то не против, но… — дверь на кухню заскрипела, вот только Ральф даже ухом не повел, — …тебе не кажется это подлым?

— И мерзким! – донесся голос, принадлежащий Лаймстоун Пай, глаза которой метали молнии. За спиной пони стоял Ник, который неловко улыбнулся и помахал рукой сестре.

— Подслушивать нехорошо, — сказала Агнес первое, что пришло в голову.

— Врать тоже! – парировала маленькая пони, но тут уже Ник не остался в стороне:

— Уж кто бы говорил, Лайрис!

Лаймстоун не оборачиваясь буркнула «Стукну», но юношу это не проняло:

— Это я тебя стукну и… и… — мальчик взялся рукой за хвост поняши, — и дерну, вот!

На мордочке пони заиграли желваки и прежде, чем она воплотила угрозу в жизнь, вмешался Ральф:

— Если подеретесь, то я вас зажарю, закопчу, а потом замариную.

Ник разжал ладошку, выпустив хвост жеребенка, а последняя этого даже не заметила, очевидно пытаясь представить описанную минотавром картину.

— Фу-у-у, — протянула Лаймстоун, а Ник от отвращения высунул язык, то ли тоже представив эту картину, то ли не желая уступать пони даже в этом.

— И чтобы этого не произошло вам, как хорошим детям, пора спать, — Ральф для убедительности махнул ладонью. — Кыш-кыш.

Мальчик сделал шаг назад, явно собираясь последовать совету, а пони топнула копытом и воскликнула:

— Никуда я не пойду! – пони грозно посмотрела сначала на Ральфа, а затем на сидящую рядом с ним девушку. — Я иду с Агнес. Она дала слово, что возьмет меня с собой.

— Я сказала, что возьму тебя с нами, но и только, — возразила Агнес.

Лаймстоун отшатнулась, будто ее отвесили пощечину, а в глазах заблестела влага:

— Т-т-ты обещала! Я ведь… я ведь вас не выдала… дважды!

Девушка встала из-за стола и сделала было шаг в сторону пони, как последняя резко развернулась и выбежала вон, едва не сбив стоящего в коридоре Ника, который бросил возмущенное «Эй!» вслед.

— Вот ведь пла… — мальчик даже не успел закончить фразу, как мимо него пробежала сестра, — …кса.

Ник, какое-то время стоял молча, глядя в одну точку. Из комнаты, куда убежала сестра вслед за Лайрис, доносились голоса, и если напрячь слух, то можно было разобрать слова, но мальчик не прислушивался. Он сел на пол, опершись о стену, и, обхватив руками колени, пробурчал пару крепких выражений, подхваченных при случае от взрослых.

Ральф, видя эту картину, вздохнул. Чтобы там Агнес не говорила, а он совершенно не знал, как поступать и что надо говорить ребенку в такой ситуации. Не знал хотя бы по той простой причине, что детства у него не было. Физически. Но о последнем он не любил распространяться.

И будь Николас подростком, Ральф отвесил бы ему подзатыльник, после чего высказал все, что о нем думает. А там уже юношеский максимализм сделал бы свое дело и объектом ненависти оказался бы немолодой минотавр. А что делать с ребенком?

Ральф почесал затылок, после чего заварил кофе и, немного подумав, добавил туда пару капель алкоголя, для бодрости, а затем подошел к угрюмому молодому человеку.

Мальчик посмотрел на чашку, хмыкнул, и демонстративно отвернулся.

— Это всего лишь кофе, и оно не виновато в твоем настроении, парень.

— Не буду, — пробурчал юноша.

Ральф прицыкнул языком и уже готов был признать свое поражение, оставив мальчонку в покое, как его осенило:

— У тебя два варианта…

— Ешьте, если хотите, — пробурчал паренек, не поворачиваясь.

— …выпить кофе и прободрствовать еще какое-то время, или… — минотавр сделал паузу. — Или ты пойдешь спать и щебетание девушек сойдет тебе за колыбельную. Ну так что?

Ник все же обернулся:

— Кофе.

Ральф мысленно поздравил себя, а вслух сказал:

— Правильное решение. Держи.

Пока Ник наслаждался горячим кофе, минотавр рассказывал историю своего народа. Если верить всем этим поведенческим программам – вымысел, но в тот момент это было совершенно не важно. И мальчик был полностью поглощен историей, в которой не было места жутким чудовищам и злобным бродягам, о которых так любила рассказывать Лаймстоун, зато было благородство, доблесть и самопожертвование.

Ральф же, видя, как его рассказ захватили юношу, очень надеялся, что сестра последнего также сможет найти нужные слова для одной маленькой пони…

— Остановись, пожалуйста! – донесся до пони голос Агнес.

Пришлось послушаться. И не потому что Лаймстоун хотела услышать, что скажет девушка, а потому что бежать было некуда. Она находилась в большой комнате, и в единственном выходе отсюда стояла Агнес Фолкнер.

Пони медленно обернулась, и в глазах ее стояли злые слезы:

— Т-т-ты меня использовала!

Девушка вздохнула. Она могла возразить, что кобылка сама использовала шантаж, но это ни к чему хорошему бы не привело.

— Это не так. Я сказала, что… — девушка сделала шаг вперед, а пони попятилась.

— Не подходи!

Девушка остановилась:

— Хорошо. Не буду. Давай просто поговорим?

— Т-т-ты такая же, как все взрослые. Только и можете, что обманывать, у-у-у! – пони вытерла слезы рукавом, и пока она это делала, Агнес сократила разделяющее расстояние примерно вдвое. – Я сказала, стой!

— Послушай, Лаймстоун, мы отправляемся в далекое и небезопасное место…

— Плевать! – пони шмыгнула носом.

— …и тебе будет безопаснее здесь.

— А куда вы идете? – пони на всякий случай сделала шаг назад и уперлась крупом в стену.

— Эм-м-м, — все мысли в голове девушки перепутались. Она-то ожидала, что пони продолжил кричать, плакать и говорить о том, какие все плохие, но этот вопрос поставил Агнес в тупик.

— В Пустошь? – Лаймстоун прижала уши к голове, но все равно продолжила пристально смотреть на девушку.

— Нет, не в Пустошь, — Агнес покачала головой.

— Тогда куда? В… в Белый город?

— И не туда. Мы… я собиралась отправиться в другой Гигаполис.

— Оу, — Лаймстоун снова хлюпнула носом, но, несмотря на свою реплику, не выглядела особенно удивленной. – За мамой?

Агнес удивленно хлопнула глазами. Один раз, второй, третий:

— Да, но как…

— Ник часто вспоминал про маму. Про тебя — нет. Мы с ним пару раз дрались, когда я ему сказала, что мама его бросила… как и сестра… — пони переступила с ноги на ногу. – Извини, наверное.

Девушка какое-то время стояла молча, переваривая услышанное. После чего выдавила из себя улыбку:

— Ничего. И раз ты все поняла, то…

— Я еду с вами! – для убедительности пони притопнула передним копытом.

— Это другой Гигаполис…

— Плевать.

— У меня нет билета на тебя, а отправляемся мы через несколько часов, — предприняла девушку очередную попытку отговорить пони от задуманного.

— Возьмем у Ральфа, — тут же ответила пони.

— Он с нами не едет.

— Эм-м-м… эм-м-м… — пони склонила голову набок и недоверчиво посмотрела на девушку. – Он же твой друг?

— Д-друг, — прежде чем ответить девушка сделала заминку, но пони не заметила этого.

— Тогда почему он не едет?

— У него другие дела и своя жизнь. Это его решение…

На заплаканной мордочке пони появилась самодовольная улыбка:

— А мое решение – ехать с вами.

— Но…

— Мое решение!

Агнес несколько минут смотрела на пони, в глазах которой отражалась решимость, схожая с той, что блестела в глазах девушки. В голове крутились десятки вопросов, начиная от покупки билета и заканчивая тем, как отнесется мама ко всему этому. В том, что им удастся ее найти, Агнес даже не сомневалась.

— Я могу ехать в багажном отделении, — видя сомнение девушки произнесла пони. — В чемодане. Только это… сделайте дырки, чтобы я не задохнулась, ладно?

Агнес неуместно хихикнула, представив, как они с братом и Ральфом, облаченные в черные куртки с капюшонами и, непременно, в солнцезащитных очках, входят на вокзал, как в какой-то дурацкой комедии.

— Очень смешно, — насупилась пони.

— Я не над тобой… вернее над тобой, но еще над собой… не бери в голову. Я на минуту, никуда не уходи — с этими словами девушка выбежала из комнаты.

— Куда я отсюда уйду?! На луну что ли улечу? – крикнула вслед Лаймстоун.

Ответа, конечно же, не последовало.

— Ральф, нужен еще один билет на поезд! – Агнес вбежала на кухню и даже не удостоила Ника взглядом. А вот паренек смотрел на сестру потрясенно и даже с обидой.

Минотавр лишь пожал плечами:

— Надо, значит будет.

— Эмм, зачем? – подал голос Ник. – Быкочеловек едет с нами?

— Ты не понял. Нужно срочно! – проигнорировав, а возможно и не услышав вопрос брата продолжила Агнес.

— Хм. Я скажу тебе то же, что и юноше – сядь и успокойся, — Ральф кивнул в сторону второго стула, на который Ник так и не сел, предпочтя остаться на полу то ли из гордости, то ли в связи с тем, что так ему больше нравилось, а возможно еще почему. – Ну или просто постой и успокойся.

— Время, — не унималась девушка.

— Кофе, — в тон ей ответил минотавр и вдохнул ароматные пары напитка.

— Пожалуйста, — предприняла девушка очередную попытку.

— Чудесный кофе. Попробуй и все твои проблемы уйдут, да, парень? – минотавр подмигнул Нику, а тот в ответ пробурчал что-то еле слышно.

Агнес поджала губы.

— Мне не нравится кофе.

— Ты просто не пробовала этот, — минотавр сделал еще один глоток.

— Ральф, я…

— Это из-за папы – подал голос Ник, отчего Агнес вздрогнула и наконец взглянула на брата.

— Н-н-нет. Не поэтому…. Что за глупости? Я… я… просто не люблю кофе. Из-за папы. Скажешь тоже, — девушка рассмеялась, но в смехе том чувствовались истерические нотки.

Ник явно не поверил словам сестры и с задумчивым видом произнес:

— Лайрис тоже себя так ведет, когда я…

— Николас Фолкнер, — перебила девушка. – Это не из-за папы. Я просто не люблю кофе, хорошо?

— Да. Хорошо. Но все же…

— Ник! – девушка не выдержала и сорвалась на крик, отчего юноша посчитал за благо уткнуться в свою чашку кофе, даже несмотря на то, что оно уже было выпито.

Агнес переключила свое внимание на минотавра:

— Ральф, я…

Минотавр, встал, при этом не выпуская кружку с горячительным напитком из руки:

— Просто присядь. Это был тяжелый день и все мы на нервах.

— И вовсе не тяжелый, — пробурчала девушка, но послушно села.

— Не хочешь кофе, я заварю чай… А тебе, молодой человек, еще кофе?

Ник посмотрел сперва на хозяина квартиры, затем переел взгляд на сестру:

— Нет. Я… — Ник хотел было сказать, что пойдет спать, но там была эта противная пони, которая увязалась за ними. Подавив зевок, он произнес: — Я тут посижу.

— Значит два чая и два кофе, — перехватив взгляды брата и сестры Фолкнер, минотавр пояснил. – Нас ведь в этой квартире четверо, не забыли.

— Билеты! – тут же воскликнула Агнес.

— Ох, да что ж такое, — притворно вздохнул минотавр. – Есть еще один билет. Заказал его, как только мы вернулись с твоей безумной вылазки в приют. Знал, что пони за вами увяжется.

Девушка вскочила со стула и заключила минотавра в объятия. Хотя в ее случае это были полуобъятия, так как обхватить руками могучую тушу Ральфа она не смогла.

— Спасибо! Ты самый лучший друг, о котором можно только пожелать!

— Дурак я, а не друг, — в голосе Ральфа слышалась грусть. – Ну а пока отпусти меня и обними лучше брата. Ты с ним не виделась черт знает сколько времени, а лезешь обжиматься со стремными мужиками с рогами на голове.

— Ой, — на щечках девушки появился слабый румянец.

— Обойдусь! – мрачно ответил Ник, ставя на пол кружку и складывая руки на груди.

В этом он подражал недовольным взрослым, но Агнес пропустила комментарий мимо ушей и опустившись на колени заключила брата в объятия, прошептав:

— Я так по тебе скучала.

«А я по тебе не очень», — подумал Ник, но вслух этого не сказал…