Обретенная Эквестрия. Часть 3. Хранители
Глава 17. Свинцовая роза
Городок Марафон оказался пыльной и унылой дырой. Довоенных зданий здесь почти не осталось, большая часть построек была возведена из всякого хлама, впрочем, подозреваю, что и в довоенные времена дома тут не блистали особыми архитектурными изысками. Солнце пекло немилосердно, улицы были совершенно пусты, горожане прятались от жары в тени, наслаждаясь сиестой. И лишь два живых существа – молодой человек и фиолетовая пони с кьютимаркой в виде магической звезды, упрямо топали по потрескавшемуся асфальту.
— Никогда не согласилась бы здесь поселиться, — пробормотала взмыленная Твайлайт. — Просто какое-то адское пекло.
— Ага, — кивнул я, стирая со лба липкий едкий пот. — А дома сейчас хорошо. Плюс пять, ледяной дождь и стылый ветер с океана. Курорт!
— Рада, что ты меня понимаешь. Интересно, долго ещё идти?
— Если старик из лавки не соврал, то мы почти на месте. Надеюсь, что в кабинете Эплджек найдётся рабочий кондиционер или хотя бы вентилятор…
Разговор сам собой затих, и к двухэтажному зданию полицейского управления, перед которым зачем-то стояли три армейских джипа и грузовик, мы вывернули в полном молчании.
— Странно, — протянула Твай, глядя на застывших у входа солдат. — Военные-то что тут делают?
— Не знаю. Может, опасаются нападения со стороны Мексики? Граница же совсем рядом.
— Возможно…
Солдаты посмотрели на нас очень внимательно, но препятствовать не стали, и мы спокойно вошли внутрь. В маленьком холле было прохладно, сидевший за столом дежурный полицейский вскинул голову и неприветливо улыбнулся.
— Добрый день, офицер, — начал я, пытаясь как можно чётче выговаривать слова. — Мы хотели бы видеть шерифа Эплджек.
Эта простая фраза была произнесена, конечно, с чудовищным акцентом. Что поделаешь, обучение иностранному языку под гипнозом – вещь отличная, но вот правильным произношением можно овладеть только во время живого общения. Зекора, конечно, натаскала нас как могла, но этого оказалось явно недостаточно. Впрочем, собеседник, похоже, отлично понял мои слова. Его лицо закаменело, а взгляд стал совсем холодным.
— Зачем она вам понадобилась? — поинтересовался он.
— По личному вопросу.
— Её нет на месте.
— В таком случае можно увидеть помощницу шерифа Эплблум или детективов Свитти Бель и Скуталу?
Выражение лица офицера стало таким, словно я попросил его раздеться догола и станцевать тустеп. Не говоря ни слова, он нажал кнопку электрического звонка. Послышался топот ног, и в помещение ворвались несколько солдат с оружием наизготовку.
— Офицер, — быстро сказал дежурный, — этим янки нужна ЭйДжей и её табун!
Молодой парень с лейтенантскими нашивками повернулся в нашу сторону.
— Кто вы такие, дьявол вас раздери? И зачем вам шериф?
— Нам срочно нужно её увидеть. Надеюсь, это не запрещено законом?
— Молчать! Здесь вопросы задаю я! Какое у вас к ней дело!
— Я – старая подруга Эплджек, и наш разговор будет носить исключительно личный характер, — громко заявила единорожка.
— Как тебя зовут?
— Твайлайт Спаркл. Надеюсь, что теперь нас пропустят?
— Заткнись! Парни, обыщите их, живо!
— Но…
— Я сказал молчать!
Сопротивляться явно не стоило, их было больше, а штурмовые винтовки, направленные в нашу сторону, выглядели весьма внушительно. Меня поставили лицом к стене и умело ощупали со всех сторон. Забрали пистолет, кошелёк с деньгами и всякую мелочь. Затем завели руки за спину и защёлкнули наручники. Твайлайт сковали кандалами все четыре ноги.
— Похоже, — тихо сказала она по-русски, — мы серьёзно влипли.
— Прорвёмся, — отозвался я, — в первый раз, что ли? Дэш, ты нас слышишь?
— Слышу-слышу, — ответила радужная пегаска. Её голос в наушнике коммуникатора звучал не громче вечернего ветерка. Наше счастье, что солдаты не догадались внимательно осмотреть мои ушные раковины. — Меня опять забыли пригласить на вечеринку. Я могу вылететь прямо сейчас.
— Погоди, посмотрим, что они будут делать дальше. Аля, готовься поднять корабль в любой момент.
— Хорошо, — отозвалась девушка. — Вы там особо не рискуйте.
Тем временем лейтенант, сняв телефонную трубку, принялся названивать начальству. Прошло несколько минут, и за это время мимо прошли несколько полицейских. Судя по тем опасливым взглядам, которые служители закона бросали на военных, стало понятно, что они совершенно не контролируют ситуацию.
— Похоже, у Яблочка крупные неприятности, — промолвила Твайлайт, едва шевеля губами.
— Вроде того, — согласился я. — Такое впечатление, что Управление захвачено армейцами. Вон у всех копов кобуры пустые. Чует моё сердце – кто-то нас опередил.
Лейтенант, окончив беседу, повернулся к одному из подчинённых.
— Перкинс, отвези этих янки в штаб. И смотри у меня, без шуточек. Генерал лично хочет с ними поговорить.
— Есть, сэр! — выдохнул высокий сержант, вытянувшись в струнку.
Нас вывели на улицу и затолкали в задний отсек «Хаммера», переделанного для транспортировки заключённых. Там было тесно и очень душно, стальная коробка джипа нагрелась, словно духовка. Водитель, сержант и рядовой сопровождения уселись в кабину. Взревел мотор, машина сорвалась с места…
За Эплджек решили отправиться впятером – два человека и три пони. Кроме нас с Алей, бессменных пилотов, в состав экспедиции вошли бортстрелок Искорка, главный дипломат и переговорщик Твайлайт Спаркл и боец Рейнбоу Дэш. Зекора осталась возиться с Кусей, стараясь отыскать очередной сногсшибательный сюрприз, ну а остальные занимались своими делами.
Я наконец сумел убедить Майка, что два пилота – это слишком мало, и он, сдавшись, отправил «Молнию» в ремонтный бокс – переделывать системы управления под копыта поняш. Кроме того, мы решили поставить на коптер защитное вооружение. Среди молодых воспитанников лётной школы Рейнбоу Дэш отобрали четырёх сообразительных пегасов – двух жеребцов и двух кобылок, и отправили на тренажёры, постигать таинства пилотирования. Также в отряд будущих покорителей неба вошли два надёжных человека из Нового-Понивиля. Таким образом, если всё пройдёт гладко, у Эквестрии скоро будет целых восемь пилотов, после чего можно смело начинать операцию «Родина».
«Хаммер» катился по дороге, поднимая клубы пыли, подпрыгивая на многочисленных выбоинах и трещинах. «Мститель» шёл за ним на недосягаемой взгляду высоте, выискивая место для засады. Но пока всё было спокойно – гладкая, как стол, прерия не давала возможности надёжно блокировать машину. Суперкоптер был вооружён слишком мощным оружием и по понятным причинам не мог пустить его в ход. Прошло часа полтора, прежде чем от Али наконец пришло сообщение, что дорога сворачивает в узкий каньон. Корабль увеличил скорость и ушёл вперёд – готовить сюрприз.
Когда справа и слева выросли высокие стены, водитель сбавил обороты – в таких местах нужно держать ухо востро и внимательно смотреть вперёд, чтобы случайно не влететь в выкатившийся на дорогу валун. Машина пересекла пересохшее русло ручья по расшатанному мостику. Весной здесь, наверное, вовсю бушует поток, но сейчас лишь ящерицы и змеи грелись на прокалённых солнцем белых, как черепа, камнях.
— Что ты тащишься, как беременная лама? — недовольно спросил сержант. — Давай, вдави уже педаль, иначе мы до темноты не успеем…
Его слова прервал грохот и рокот.
— Дьявол, похоже, впереди обвал!
— Верно!
Выехав из-за поворота, они увидели медленно оседающее облако пыли. Последние камни ещё летели, завывая, словно осколки шрапнели, но основная масса обрушившихся на дорогу валунов уже успела улечься неподвижно. При виде препятствия все трое начали наперебой ругаться – обвал перекрыл дорогу плотной стеной в полтора метра высотой. Нечего было и думать разгрести его своими силами – тут требовались рабочие и техника. Машина встала, хлопнули дверцы.
— Четвёртый раз за этот сраный год! — рявкнул сержант.
— Зимой снегу было много, вот водичка, значит, камешки и подмыла, — рассудительно сказал рядовой.
— Сам знаю! Придётся возвращаться на равнину, эти долбанные скалы не дадут связаться с базой.
— Отдохнули, называется…
В этот момент джип накрыла какая-то густая тень. Сержант вскинул голову и аж присел от ужаса. На них прямо с неба бесшумно падал круглый коричневый диск.
— Дева Мария! — закричал водитель и, вопя нечто нечленораздельное, побежал прочь, размахивая руками. Рядовой вскинул винтовку, но тут голубая молния с развевающейся радужной гривой, спикировав откуда-то справа, отшвырнула его в сторону, врезавшись в спину передними копытами. Сержант полез в кобуру за пистолетом (свою винтовку он оставил в машине) и замер, уставившись в ствол лучемёта.
— Не говори никому, не надо, — ласково произнесла Рейнбоу Дэш, цитируя героя своего любимого фильма. — Просто осторожно вытащи пистолет и брось на землю.
Сержант, словно загипнотизированный, подчинился приказу – тяжёлый «кольт» громко звякнул о камни.
— Умница. А теперь пойдём выпустим пленников. И не вздумай шутить. Знаешь, как здорово работает эта штука?
Он знал. Однажды в конце войны его взвод попал под огонь мексиканского снайпера, вооружённого лазерной винтовкой. Прежде чем они смогли найти укрытие, восемь парней превратились в кучки пепла. Им так и не удалось отомстить – гадёныш стрелял с дистанции нескольких километров, пользуясь чудовищной дальнобойностью своего оружия. Сержант не хотел даже думать о том, что от него останется, если эта чёртова пони выстрелит практически в упор. Не сопротивляясь, он открыл заднюю дверь и помог пленникам выбраться на волю.
— Мы твои должники, Дэш, — сказал я, растирая освобождённые запястья.
— Потом сочтёмся, — хмыкнула пегаска, затем посмотрела вверх и помахала копытом. – Давай, снижайся!
— Не могу посадить машину, — сказала Аля. — Тут очень узко и камни на склонах едва держатся, того и гляди рухнут.
— Выдвини аппарель, я перенесу всех по очереди наверх, — решительно заявила Дэш. — Не думаю, что Твайли окажется тяжелее нашей пухленькой Королевы.
— Этого парня возьмём с собой.
— Зачем он тебе понадобился, Макс? — удивилась пегаска.
— Допросим. Надо же узнать, что здесь, чёрт возьми, происходит.
— Верно. Тогда, значит, сначала Твай, затем он и, наконец, ты. Поехали!
Дэш обхватила ногами единорожку и быстро взмыла вверх к открытому люку. Не прошло и нескольких секунд, как они влетели внутрь. Я нацепил пленнику наручники, затем тщательно его обыскал. Нашёл нож и крошечный антикварный «Дерринджер», спрятанный в кармашке на правой штанине. Сержант дёргался и ругался, но скованные руки сводили на нет все попытки к сопротивлению. Когда вернувшаяся назад пегаска подцепила его, он завопил, задёргался и вдруг замер.
«Похоже, парень боится высоты, — подумал я, провожая их внимательным взглядом. — Надо запомнить».
Моё «вознесение» прошло без проблем. Как только я оказался в трюме, «Мститель» начал бесшумно подниматься, оставляя внизу машину и двух ошалелых техасцев.
— Так ты будешь говорить?
Сержант отрицательно помотал головой. Его глаза были крепко зажмурены. Он стоял на самом краю откинутой аппарели, словно пленник на доске, переброшенной через борт пиратского брига. Под ногами бедняги лениво проплывали облака – коптер висел на высоте пяти километров.
— Какой, однако, неразговорчивый паренёк, — пожаловался я, повернувшись к Дэши.
— Попробуем исправить, — фыркнула она и, подойдя вплотную к упрямцу, легонько толкнула его копытом в грудь. Этого оказалось достаточно, чтобы бедняга с громким криком полетел вниз.
— Если Флатти будет спрашивать, скажешь, что я его не пытала. Сам же видел, что то был не удар, а лишь дружеское прикосновение.
— Без проблем.
— Тем более что сейчас я совершу благородный поступок и спасу ему жизнь.
С этими словами пегаска развернула крылья и обрушилась вниз. Через пару минут она вернулась, держа в ногах обвисшее, словно тряпка, тело.
— Он, похоже, обделался от страха, — предупредила она. — Все штаны мокрые.
— Думаю, мы сможем это пережить.
Дэш опустила сержанта на пол и пошевелила копытом. Тот дёрнулся и резко вскинул голову.
— Итак, продолжим, — невозмутимо сказал я. — Нам нужно, чтобы ты ответил на несколько вопросов. Учти, что мы в любом случае выкинем тебя за борт. Весь смысл в том, на какой высоте это произойдёт. Слышал, наверное, что между тремя футами и тремя милями есть некоторая разница? Выбирай, какая из этих высот тебе больше подходит…
«Мститель» уходил в небеса, а бедняга сержант вприпрыжку улепётывал по прерии в сторону виднеющихся вдали городских построек. Мы собрались в рубке у большого экрана – полученные сведения требовали немедленного обсуждения со всеми членами правительства Эквестрии.
— …Таким образом, Эплджек, Свитти Бель и Скуталу оказались перемещены в форт Аламо – главную крепость Техаса. Куда делась Эплблум – неизвестно, но говорят, что ей помогла бежать никто иная, как Бэбс Сид. Во всяком случае, один из свидетелей видел, как эта парочка выходила из города. За голову нашей крошки назначена чудовищная по здешним меркам награда – двести серебряных долларов. Полагаю, что сейчас на след беглянок встали все, способные держать оружие. У нас пока всё.
Твайлайт закончила рассказ и устало откинулась в кресле. Сидящие по ту сторону экрана поняши подавленно молчали. Наконец, Рарити тряхнула фиолетовой гривой и решительно сказала:
— Возвращайтесь назад. Впятером вы всё равно ничего не сделаете.
— Майк, у тебя есть информация о форте? — спросила Искорка. — Это действительно тот самый Аламо?
— Нет. Насколько я могу судить, с «тем самым Аламо» у них совпадает только название. Форт, куда поместили наших друзей, находится в двадцати километрах южнее Остина – столицы Техаса, и представляет собой мощный укрепрайон. Там расположен главный арсенал, хранится золотой запас республики, работает несколько военных лабораторий и так далее. Его охраняют пять тысяч элитных солдат, вооружённых самым современным оружием. Так же хочу обратить внимание на то, что система ПВО Аламо считается лучшей на континенте.
— Мы сможем взять крепость штурмом?
— Исключено. Наши коптеры будут сбиты ещё на подлёте.
— А скрытое проникновение?
— Маловероятно. У меня нет ни схем форта, ни охранных кодов. Спутниковые фотографии также бесполезны – семьдесят процентов всех сооружений находится под землёй.
— Значит, нужно искать другой вход.
— Я знаю человека, который может нам помочь, — неожиданно заявила Рарити. — Если мы, конечно, сможем его найти. Но в любом случае вам стоит вернуться назад.
— Хорошо. Майк, готовь «Ская» к отлёту, — распорядился я. — Ен, передайте пегасам Дэш, пусть собираются. Череп, как там твои головорезы?
— Ждут приказа.
— Отлично! Отбери полсотни самых лучших и сам не забудь смазать пушки.
— Давно пора! Надоело сидеть без дела.
— В таком случае, думаю, нам стоит прибавить газку…
В главном ангаре было суетливо и шумно. Роботы сновали туда-сюда, перевозя контейнеры и ящики с грузом. Пегасы Дэш и сухопутники Черепа сидели двумя группами, слушая инструкции командиров. Я, Алевтина, Искорка, Твайлайт, Рарити и Зекора Кванг расселись на плоских пластиковых контейнерах, ожидая сигнала окончания погрузки.
— Думаю, — заметила Королева, — что нам следует разделиться и лететь по одному.
— Зачем, — удивилась Твай.
— Ну это же очевидно. Пока грузовой корабль будет плюхать надо льдами Арктики, мы на «Мстителе» успеем слетать в Питтсбург. Не тот, что в Пенсильвании – небольшой городок с таким названием есть и в Техасе. Там живёт… Во всяком случае, жил до недавнего времени один очень славный человек.
— Ты так хорошо знаешь географию Соединённых Штатов? Откуда? — изумилась Твайлайт.
— На то есть причина, — ответила Рарити с загадочным видом. — Я там ни разу не была, но вот дела с тамошними… специалистами вела достаточно серьёзные.
— Неужели в этой глуши кто-то интересуется модельным бизнесом?
— Нет, сотрудничество носило более… специфический характер. Так как вам моё предложение?
— Технически в этом нет ничего сложного, — сказал я. — Другое дело, как нас там встретят? Снова садиться в кутузку мне совсем неохота.
— Думаю, особых проблем не будет. Винченцо, как правило, пленных не берёт, — успокоила меня белая единорожка.
— Винченцо… Так зовут вашего специалиста?
— Верно.
— Откуда вы его знаете?
— О, это долгая история. Если хотите, могу рассказать.
— Конечно, хотим, тем более что до отлёта ещё больше часа.
— Хорошо, — Рарити мягко улыбнулась, словно вспомнила нечто забавное. — Его полное имя Винченцо О’Брайн.
— Хм, итальянское имя и ирландская фамилия. Недурное сочетание.
— Его мать была итальянкой… Э, жрицей любви по профессии. Отец – ирландский матрос, списанный на берег за любовь к выпивке и дракам. Каким-то ветром его занесло в Рим, где он и познакомился со своей второй половиной. Жили они в трущобах, в самом гнилом и мерзком районе города. Папаша зарабатывал тем, что участвовал в боях без правил, спуская большую часть денег на выпивку. Когда Винченцо исполнилось четыре года, отцу проломили голову кастетом и буйный ирландец навсегда успокоился на местном кладбище. Не думаю, что мальчишка очень переживал из-за смерти родителя, если вспомнить, что любимым развлечением пьяного папаши была беготня с ножом за женой и сыном. Оставшись вдовой, мать вернулась к прежней профессии; в доме сразу стало многолюдно, Винченцо это очень не понравилось, и в возрасте семи лет мальчишка окончательно перебрался жить на улицу.
Я познакомилась с ним, когда юркий и ловкий, как хорёк, парнишка пролез в окно моего дома, дабы проверить, хорошо ли я прячу деньги. Была зима, погода стояла холодная, мой незваный гость хлюпал простуженным носом и поминутно чихал. Это-то его и выдало. Когда, схватив за рубашку, я грозно поинтересовалась, какого сена он, такой простуженный, вздумал ползать по чужим квартирам, глупыш угрюмо сообщил, что сидит без денег и что его выгонят из ночлежки, если он не заплатит за постой. Я, конечно, растрогалась, вызвала врача, напичкала его лекарствами и уложила в постель.
— Как миленько, — сказала Твайлайт. — Он стал твоим воспитанником?
— Ага, жди, — засмеялась Рарити. — Этот негодник сбежал через три дня, сразу после того, как спала температура, прихватив на память несколько пригоршней разноцветных стекляшек из шкатулки. Наверное, подумал, что там лежат драгоценные камни. Я, признаться, решила, что никогда больше его не увижу, но ошиблась – через месяц он снова появился и попытался вернуть деньги за украденную бижутерию. Мальчишка пояснил, что не хотел ничего забирать, но так получилось, что ему срочно нужно было расплатится с долгами, а вот теперь он вновь при деньгах и хочет загладить свой проступок. Я умилилась, простила плута, накормила и предложила остаться жить с нами. Винченцо отказался. Больше всего на свете этот паршивец ценил свободу, наше с Пинки общество его явно утомляло. С другой стороны, как и всякому ребёнку, обделённому домашним теплом, ему хотелось ласки и доброты. В результате он стал забегать к нам в гости раз в две недели или даже чаще и оставаться на ночлег.
Винченцо был славным ребёнком. Появись он на свет в другой семье, родителям можно было только позавидовать. Парнишка был добр, насколько может быть добрым уличный мальчишка, смел, справедлив и по-своему честен. Во всяком случае, эпизод со стекляшками был первым и последним, когда он что-то крал из моего дома. У других, естественно, поганец воровал только так, но наше жилище оставалось для него неприкосновенным. Я часто пыталась дать ему хоть немного денег, но он всякий раз отказывался с гордым и независимым видом.
— Довольно странное у него представление о честности, — хмыкнула Твай, — впрочем, не мне судить.
— Больше всего на свете негодник обожал сериал «Приключения понивильской шестёрки». Я тогда собирала все записи, которые могла достать, и пересматривала их в минуты отчаяния, когда тьма бессилия и печали подкатывала к сердцу. Впервые увидев происходящее на экране, Винченцо просидел весь фильм с открытым ртом, а потом целый вечер донимал нас расспросами об Эквестрии. С тех пор мальчишка стал буквально одержим пони – пересматривал каждую серию по несколько десятков раз, мог безошибочно процитировать любую фразу из любого фильма и даже сам принялся сочинять истории-продолжения. Он и грамоте-то выучился исключительно для того, чтобы записывать собственные рассказы о Понивиле и его обитателях. Главным героем всех историй был «Скай Рок – Клёвый пегас» – альтер эго самого Винченцо. Чем только тот не занимался: соревновался в скорости с Рейнбоу Дэш, учил печь кексики Пинки Пай, колдовал вместе с присутствующей здесь фиолетовой занудой, искал похищенного Эйнджела, сражался с чудовищами Вечнодикого леса и выполнял секретные поручения принцессы Луны. Я аккуратно собирала его опусы и подшивала в папку, озаглавленную как «Stories». Читать их без слёз было, конечно, нельзя; трудно ожидать изысканного литературного стиля от десятилетнего мальчишки, только-только научившегося писать.
— Эти записи сохранились? Любопытно было бы посмотреть.
— Да, они лежат в тайнике вместе с остальными бумагами. Когда разберёмся с делами, нужно будет слетать в Рим и забрать их, там есть много чего интересного.
— Не сомневаюсь.
— Из всей нашей компании больше всего на свете Винченцо полюбил Спайка. Наверное, потому что тот тоже был мальчишкой, да к тому же живущим без родителей. Когда я рассказала ему об ужасной кончине несчастного дракончика, бедняжка прорыдал весь день и потом ещё целый месяц ходил как в воду опущенный. Затем как-то ночью, проявив чудеса ловкости и изобретательности, негодник пробрался в антикварную лавку и, равнодушно пройдя мимо золотых украшений, похитил одну-единственную вещь – пластиковую фигурку Спайка, которую с тех пор стал постоянно носить на шее в качестве талисмана.
— Ох, Спайки, — вздохнула Твай. — Как мне его не хватает.
— Мне тоже. Я всегда считала влюблённость нашего чешуйчатого малыша просто детской причудой, и, что скрывать, временами эксплуатировала бедняжку, но сейчас понимаю, насколько была неправа. Единственное, что греет душу… Впрочем, об этом после.
Когда Винченцо исполнилось тринадцать, с ним произошло несчастье. Глупыш подрался из-за девчонки с другим парнем и получил несколько ударов ножом. Я узнала об этом несколько дней спустя и сразу поспешила на помощь. Он лежал в каком-то грязном притоне на склеившихся от крови простынях, а растрёпанная пьяная старуха поливала его раны жгучей граппой, бормоча при этом, что на свете не сыскать лучшего лекарства. Я отвезла его в частную клинику и отдала в руки специалистов.
Положение мальчишки было крайне тяжёлым. Сами раны не представляли угрозы для жизни, если б были вовремя обработаны. Но врачевание граппой и антисанитария привели к серьёзным осложнениям. Почти неделю он провёл в реанимации, а на всё лечение ушло больше трёх месяцев. Из больницы Винченцо вышел совершенно другим человеком. Парнишка неожиданно заявил, что ему надоела уличная романтика, он хочет вырваться из нищеты и получить образование. Я к тому времени уже могла оплатить его учёбу в любом престижном колледже, но уголовное прошлое моего воспитанника действовало на владельцев как красная тряпка на быка. В конце концов мне удалось договориться с директором закрытой иезуитской школы, специализировавшейся на трудных подростках. Зная строгий устав школы и свободолюбивый характер моего протеже, я решила, что он недолго там задержится. Я даже поспорила сама с собой. Одна моя половинка считала, что мальчишка вылетит после двух недель, вторая предполагала, что он вытерпит шесть месяцев.
— И кто из вас угадал? — смеясь спросила Искорка.
— Ошиблись обе. Винченцо отучился все пять лет и закончил с отличием. Другое дело, что карьера адвоката или личного секретаря его совсем не устраивала. Непоседа постоянно искал что-то новое, вот почему я совсем не удивилась, когда он заявил, что собирается уехать в Америку. Попрощавшись с нами, новоявленный переселенец взошёл на борт корабля и отправился в путь. Письма приходили редко и нерегулярно. Сначала он мыл золото в Канзасе, затем, став ковбоем, перегонял стада через территорию нескольких штатов, после принимал участие в ликвидации Братства Ножа и их сумасшедшего предводителя – Чёрного Проповедника Барака О’Бабы, воевал на стороне Королевства Аляска против десанта Великого Китая во время Третьей Зимней Войны, где отличился в знаменитой Битве за Анкоридж… Всего и не упомнишь.
— Довольно пёстрая биография, — заметила Искорка.
— Верно. Наконец, Винченцо стал хедхантером и в этой должности прибывает по сей день.
— Охотник за головами… — протянула Твайлайт. — Думаю, его знания нам могут очень пригодиться.
— А как же. Он работал на меня в течение нескольких лет, когда я… — тут Рарити осеклась и замолчала.
— Когда ты что?
Белая единорожка на секунду прикрыла глаза, затем тяжело вздохнула и сказала:
— Все эти годы я не уходила из фирмы по одной важной причине. Мне были нужны деньги. Очень большие деньги. Признаюсь, что не только мои хозяева занимались финансовыми махинациями…
Рарити повернула голову, зубами откинула клапан перемётной сумы и достала наружу небольшой кожаный мешочек. Внутри лежало что-то тяжёлое.
— Твай, солнышко, я хотела сделать тебе этот подарок в более спокойной обстановке, но раз уж зашёл разговор, то возьми его, пожалуйста, прямо сейчас.
— Спасибо, — растерянно произнесла Твайлайт, принимая мешочек, — но что внутри?
— За такое не благодарят, — глухо ответила Рарити. — Открой и сама увидишь.
Аля приняла подарок, развязала тугой ремешок и передала Твай прозрачный хрустальный шар размером с теннисный мячик. В глубине шара темнел непонятный предмет, который я в первый момент принял за высохший бутон розы. Впрочем, быстро стало понятно, что это пуля крупнокалиберного пистолета, расплющившаяся при ударе о твёрдую поверхность. Фиолетовая единорожка не без удивления осмотрела подарок со всех сторон и вопросительно взглянула на подругу.
— Этой пулей… — громко сказала Рарити, — этой пулей охотник за головами Винченцо О’Брайн по прозвищу Орк уложил Матиуша Ковальского, больше известного как «Сержант Паук».
Твайлайт вздрогнула и отшатнулась, хрустальный шар выпал из внезапно ослабевшей копыторуки, но я успел подхватить его у самого пола.
— Селестия… — потрясённо прошептала она.
— Все свои деньги до последней лиры я тратила на услуги детективов и хедхантеров, работавших по всему миру, — звенящим от волнения голосом продолжила Рарити. — К сожалению, мерзавцы, отдавшие тот жуткий приказ, были уже мертвы, но вот исполнители – наёмники из бригады «Псы Смерти», ещё гуляли на свободе. Не все, конечно, кто-то погиб на войне, кто-то умер от болезней или наркотиков, но как минимум две с половиной сотни наслаждались жизнью. Негодяи, конечно, уже и думать забыли, как сгоняли перепуганных поняш в кузова «скотовозок», навстречу унижению и рабству, но я всё помнила! — голос единорожки сорвался на крик, её глаза пылали пламенем ярости, шёрстка на холке встала дыбом.
Внезапно я понял, что вот именно сейчас перед нами предстала подлинная Рарити. Не манерная Королева Драм, вальяжно отпускающая комплименты, а решительная и даже в некотором роде беспощадная к врагам воительница.
— Почти четыре года продолжалась охота. Мерзавцы пытались скрыться, но пули находили их везде. Винченцо, ставший моим карающим мечом, объездил всю Америку от Залива Святого Лаврентия до мыса Горн, на его счету тридцать два «Пса», среди которых был и самый мерзкий из них. Паук забился в какую-то глухую щель, надеясь спасти свою ничтожную жизнь. Напрасно. Орк настиг его и покарал.
Рарити замолчала, огонь в её глазах угас, она снова начала превращаться в прежнюю Королеву. Твайлайт подошла к подруге и прижалась щекой к её шее. Глаза фиолетовой единорожки блестели от слёз.
— Ты всё сделала правильно, — прошептала она. — Пони не должны мстить, иначе мы опустимся до уровня наших врагов, но… спасибо! Да простит меня Селестия, на твоём месте я поступила бы точно также!