Цена бессмертия
Глава 14. Такого не случалось раньше
Иллюстрация Dalagar
— Так ты не знаешь, что это за чудовище? — удивился Рилл, тоже вздрогнувший от воспоминаний.
— Чудовище? — спросила Грей.
По её мнению, фестрал хоть и выглядел внушительно, но, вне всякого сомнения, был пони. А злых пони не бывает, это всем известно. И уж тем более пони-чудовищ.
Хотя, если вспомнить этот взгляд...
Рилл сбивчиво пояснил:
— За этим пони будто стояла огромная корявая тень... с красными глазами и... рогами как у оленя...
При воспоминании о неведомом по спине пробежал холодок. Витранг этого не знал, но его друзья сейчас испытали сходные чувства.
— Ты тоже видел? — мрачно спросил Эйкорн.
— И я, — подала голос Мисти. — Но что это?
Грей Маус же переглянулась с Молчуном, что снова приземлился на спину пони. Это описание дискордовски походило на рисунок аватара Порчи, чьё имя было тщательно вымарано из книги.
Верить не хотелось, но, судя по наполненным отчаянием взглядам пони и попугая, ложных надежд никто не питал.
То, что пугало в свое время самих принцесс, вернулось в Эквестрию. Хотя вряд ли в полной мере: иначе нынешний кошмар показался бы весёлым праздником...
Грей вернула взгляд на оленят и сказала:
— Я не знаю точно... Но думаю, это как-то связано. В том числе и с моей проблемой...
— Что связано? — уточнила Мисти.
— И что за проблема? — добавил Эйкорн.
— Всё это: дрожь Леса, чудовище будто из древних легенд, и тьма в полдень... как будто звенья одной цепи. И... болезнь принцессы Луны.
Оленята уже готовы были забросать фестралочку новыми вопросами, но подал голос Молчун:
— Мы ещё не в безопасности. Не разлёживайтесь.
— Но что делать? — спросила Мисти. — Мы ведь не можем бежать всю ночь... то есть день...
— Нам надо... в Арборион, — ответил Рилл, — но что-то мне сомнительно, что Глубинные или Водные пути работают как надо.
— Если дойти до ближайшего поселения, — Эйкорн, поколебавшись, указал направление. — Оно вон там... То можно, по крайней мере, попросить парочку перитонов, чтобы подвезли нас на колеснице. Может, стало темно, может, не работают Пути... но небо-то никуда не пропало!
— Похоже на план, — согласилась Мисти.
— Похоже, — кивнула Грей. — Вы ведь ещё не против моей помощи?
— Мы... не можем отдать тебе Семя... — смущенно проговорил Рилл, бросая на Мышку опасливые взгляды.
Грей вздохнула и ответила:
— Конечно. Я не могу просто взять и забрать у вас Семя... особенно в такой час. Как бы оно ни было нужно мне, здесь оно нужнее...
«Простите меня, — мысленно обратилась она к друзьям и принцессе Луне. — Я нашла лекарство, но не могу его принести... Надеюсь, вам больше повезет...»
Ей подумалось, что, может быть, удастся выпросить помощь позднее, когда в Кервидерии всё наладится обратно с помощью Семени. Но сердцем фестралочка чувствовала, что не успеет.
Потому что была вероятность, что уже сейчас слишком поздно.
Величайшее Древо. Арборион. Дворец принца Верналиса.
Такого не случалось раньше.
Бывало, на барьеры Кервидерии обрушивался настоящий шторм враждебной магии Нарушителя Баланса. В Эру Раздора Дискорду бельмом на глазу был островок стабильности, который являла собой страна оленей.
И тёмные витранги, кощунственные отступники, пытались подточить могущество Леса изнутри.
Но на их пути всегда вставали Стражи, Верналис и сам Лес. Чем большее могущество в тёмной магии приобретал витранг, тем меньше он походил на нормального оленя: злое колдовство искажало тело и дух, постепенно превращая глупца в безумное чудовище.
Заслуженная судьба, равно как и то, что подобных монстров всегда удавалось найти и обезвредить до того, как они могли дойти до какого-нибудь крупного населённого пункта. Появление же их в пределах городов было исключено: любая тёмная магия мгновенно обнаруживалась, и по душу колдуна моментально выдвигалась Стража в сопровождении друидов. А то и ириллаби, «скользящих среди деревьев» — самых могущественных воинов, чародеев и охотников из окружения самого принца.
Нынешняя угроза обрушилась неожиданно, разорвав ленивый покой столицы тем, чего здесь просто не могло быть.
Страх. Боль. Смерть.
Принц Верналис, единственный в мире эйкеррен, в это время обсуждал со старшими друидами неясное затмение. Разумеется, с этой целью уже был вызван посол Эквестрии, но этот почтенный джентлькольт, к сожалению, знал не больше других. Он, конечно, написал в Замок Сестёр, но пока ответа не пришло. И обещал сообщить, как только станет известно хоть что-то.
Хорошо ещё, у подножия Величайшего Древа сбой в работе небесных светил был не столь заметен, и сумерки столичных улиц всегда разгоняли светящиеся цветы, плоды и лианы.
Принц и окружение пока решили не сеять панику в столице и что-то заранее сообщать. Арборион жил повседневной суетой, олени спешили по своим делам и не подозревали, что Солнце и Луна сошлись на небе воедино...
Бессменный и бессмертный владыка Кервидерии был красив по меркам своего народа. Высокий, выше любого из своих подданных, но при этом гармонично сложенный. Глубокомысленный взгляд светло-зелёных глаз из-под кустистых бровей. Огромные по любым меркам золотые рога ветвились подобно Величайшему Древу, и их вес будто бы и вовсе не мешал могущественному существу. Сходство увеличивали мерцающие магией листики, растущие на рогах. Не настоящие, нет, просто проекция могущественной магии Природы. Тёмная грива была коротко острижена, равно как и аккуратная бородка.
Принц и иерофанты друидских кругов как раз обсуждали возможные последствия, если затмение затянется. Ничто не предвещало, но Верналис предложил исходить из худшего. Пока ничего хорошего не вырисовывалось: долгая ночь, неизбежное похолодание, но главное — прекращение фотосинтеза.
И если олени могут греться флеймовером, свет получать магией, то что делать растениям? А без растений и цивилизацию, и весь мир ждет неминуемая гибель.
В этом случае придется думать о новом магическом Светоче. Такой суррогат солнца пришлось создавать в древности, когда Дискорд пытался вынудить народ Кервидерии снять барьеры и закрыл чёрными тучами небо над страной оленей.
...В покоях принца с незапамятных времен была волшебная карта Кервидерии. Стол, над которым высвечивалась призрачная модель всей страны, что позволяло бросить взор практически куда угодно. Но главное, карта всегда вспыхивала тревожным красным цветом там, где обнаруживалась тёмная магия.
Но сегодня алый огонь тревоги расцвел прямо на Величайшем Древе.
Принц, опрокинув чайный столик и перепугав собеседников, несолидным галопом кинулся в главный заклинательный покой, мысленно бросая зов тревоги по Корневой Сети.
Он едва успел.
Древо — это источник, стержень и основа. Именно на нём завязана вся магия лесной страны, делающая Кервидерию Кервидерией. Глубинные Тропы и Водные пути, Корневая Сеть и даже Лозы Света. Не говоря уже о Барьерах. Всё это питается от Древа и контролируется им с незапамятных времен. Все магические потоки Кервидерии идут от корней Древа, поднимаются по его стволу и ветвям, откуда уже растекаются дальше.
И вот сейчас тёмная магия поразила самое сердце страны.
И если бы Верналис опоздал на секунду, чёрные вкрапления мерзкой скверны в зелёных лейлиниях магии жизни устремились бы по всей стране.
Эйкеррен ударил копытами, и вьющиеся ветви золотистой магии разлетелись во все стороны. Внутренним взором принц видел, как его собственная сила обвилась вокруг ствола Величайшего Древа, запирая чёрные потоки внутри, не давая им вырваться наружу.
Кто и как смог это сделать — был уже вторичный вопрос. Его можно было обсудить позже, когда непосредственная угроза минует.
Потому что если скверна разрастется и поразит всю магию страны, случится непоправимое: будут нарушены все фундаментальные законы Леса. погибнут тысячи оленей и других жителей Кервидерии, миллионы деревьев и без счёта мелких, явно нужных животных, отрава попадет в пищу, воду и даже воздух...
Да, подобного не случалось и в худшие времена. Но Верналис не был бы самим собой, если бы не обладал необходимыми знаниями даже на такой случай.
Едва защитное заклинание было готово, принц почувствовал такой откат, что чуть не упал. Стон сорвался с прикушенных от напряжения губ, а с золотых раскидистых рогов посыпались волшебные листья, на лету рассыпаясь зелёными искрами.
Но эйкеррен с усилием распрямился, а копыта засияли подобно ослепительным солнцам. Заклинание удержалось на грани распада, но всё ещё требовало всех сил принца.
Верналис будто сам видел, что из-за изоляции Величайшего Древа в Кервидерии «погасли» все магические системы, веками работавшие без сбоев. Как недоумевают подданные, неожиданно оказавшиеся без привычных благ: связи, транспорта, даже света...
К счастью, Старейшины в городах знают своё дело и не допустят паники. Возведут локальные барьеры, «завяжут» бытовую магию на Великие Деревья городов... В качестве временного решения это вполне годилось. Другое дело, на реализацию этого понадобится некоторое время.
А главное, мобилизуют Стражу, друидов и ириллаби.
«Расслабился, — укорил себя мысленно принц. — Тысяча лет ленивого покоя — и вот, пожалуйста. Тёмные витранги в столице осквернили Древо...»
То, что происходящее — дело копыт отступников, эйкеррен не сомневался. Поразительным было другое: как мог тёмный витранг миновать Барьеры (если пришел извне), как прошел мимо Охраняющих камней, наконец, почему не попался ни одному патрулю? Ведь достаточно сильного тёмного витранга видно сразу: вокруг него распространяется холод и смрад, под его копытами вянет трава, а продукты портятся в его присутствии.
И уж кто-нибудь его бы заметил. Не патрули, так гражданские, не они, так дириады или даже просто звери: в Кервидерии чуть ли не каждая мышь знала, кто такие тёмные витранги и на что они способны.
А слабый колдун ничего не сможет сделать Древу, даже если допустить, что не превратится в дерево, лишь приблизившись к Охраняющему камню за многие мили до ближайшего выступающего на поверхность корня.
Да и само Древо, если подвергнется атаке, с легкостью отсекло бы заражённый корень или ветвь, подняв при этом тревогу среди друидов.
Но нет. Скверна как будто попала прямо в ствол, моментально влившись в основной поток магии и древесных соков. Верналис даже видел, где это произошло: на одной из обзорных площадок. При этом вспышка тёмной магии убила всех, кто находился рядом. И хоть и быстрой, но наверняка довольно мучительной смертью.
Возможно, и самого колдуна тоже, если тот обезумел окончательно, утратив даже ту крупицу разума и здравого смысла, коей обладал.
— Койранарх! — раздался сзади голос. — Посол Эквестрии...
— Потом! — прорычал Верналис сквозь стиснутые зубы. — Не до него сейчас!..
— Срочное письмо от принцессы Селестии...
— Не! Сейчас! — рявкнул эйкеррен с натугой.
Референт не посмел расспрашивать дальше: даже невооружённым глазом фордира сейчас было видно, что принцу не то что не до дипломатии, а вообще не до чего. Просто посол пони, невозмутимый и спокойный, сейчас был в полной панике.
Принц и вправду не мог отвлекаться. Потому что скверна, будто живая, пыталась пробиться через золотое сияние барьера, тщательно искала слабые места. И Верналис еле успел усилить защиту в нескольких местах, преграждая путь чёрным нитям.
Пришло горькое понимание, что ослабить контроль не удастся: стоило лишь слегка отвлечься, и всё почти обрушилось.
С трудом цедя слова сквозь стиснутые зубы, принц отдал распоряжения, первым из которых было не пускать к нему никого, вне зависимости от обстоятельств. Силой, если потребуется.
Старейшинам же был отдан главный приказ: как можно скорее, любой ценой найти Семя Величайшего Древа, отправив на поиски всех доступных ириллаби. Потому что Древо, частично живя вне времени, наверняка предвидело опасность и подстраховалось. Так всегда случалось накануне испытаний и так наверняка случилось сейчас.
Потому что если нет — Кервидерия обречена. Даже принц Верналис не сможет держать преграду на пути тёмного колдовства вечно. Слишком болезненным оказался удар, слишком сильно пострадало Древо.
И дело было даже не в гноящейся чёрной язве, ушедшей на много метров в древесину святыни. Пострадала сама основа магии Кервидерии.
Главная же трудность была в том, что поисковая магия теперь была тоже затруднена: без участия Величайшего Древа Всевидящие Пруды ослепли, и поиск придётся вести по старинке...