Чёрная Галаксия
Часть третья: Рвём копыта, товарищ лейтенант!
Нашёлся выход из леса на следующий местный день, уже после того, как Октавия переночевала в овражке, растапливая «Руководством по выживанию» вкусный суп из консервов в кастрюльке от аварийного набора. А руководство это по гениальности и очевидности было сопоставимо с инструкцией по готовке.
Ночь прошла спокойно. Относительно. Октавия сначала старалась поддерживать костёр, опасаясь местных зверей, но единственными звуками, нарушавшими ночную тишину, было пение птиц. Ни мотылей, ни кровососущих насекомых не было, да они и не страшны ей в её костюме. Правда, перед тем как лечь, Октавия развела костёр побольше — понь с ним, что могут обнаружить, уж лучше попасть в плен, чем быть съеденной — и пистолет подложила рядом с собой, вместе с ножом, но воспользоваться оружием не пришлось. Зато она встала в рассветных сумерках, в которых пробыла до настоящего утра, наступившего через пару часов — до тех пор двинуться в путь было невозможно из-за невидимых в полутьме корней и сучьев.
Но они совсем недолго ограждали путь — кобыла выбралась наконец к более открытому пространству — полю с высоченной травой. Вдалеке виднелись деревеньки, какие-то огромные здания, похожие на многометровые коробки аварийных комплектов, и даже стада каких-то тучных животных. Октавия пристроилась на краю леса, скрывшись за кустами, и стала рассматривать дома и живность. Спешить не стоило. Хотя бы потому, что при первом контакте с пони люди приняли их вид за не разумный, и ошибиться так же Октавии не хотелось.
Через час наблюдения она наконец рассмотрела местных разумных — наверное, пастухов. Они походили на алмазных псов — такие же квадратные телосложением и клыкастые, только меньше раза в два или три. Это немного радовало, хотя теперь сложнее будет сыграть из себя чудо-юдо. Было бы замечательно, если бы они использовали какой-нибудь из общекосмических языков — космоарго, галалингву, эсперанто. Немного наглости и нахальства, беззастенчивая ложь — и глядишь, ей бы удалось ввести крестьян в заблуждение, вызнать про космопорт и придумать план бегства с этой планеты. Но пока оставалось лишь наблюдать.
Только бездельничать целый долгий день смысла нет. Можно понаблюдать за поселянами, а затем, чтобы случайно не попасться им на глаза, уйти подальше в лес и вздремнуть до темноты…
Подумав так, Октавия решила оползти село по краю. Может, она найдёт дорогу и местную технику — не могли же инопланетяне возводить города ручным, то есть, лапным трудом. Если у них есть машины, это облегчит и бегство, и поиск космодрома… Пригнувшись, чтобы даже уши не показывались из-за высоких злаков, Октавия поползла к поселению, иногда быстро выглядывая над колосьями, чтобы проверить курс. Издали — прямо полевой зверёк какой-то.
За чуткие пёсьи носы она не волновалась — пони не пахнут, в отличии от многих других шерстяных созданий. Даже собачий нос не смог бы их учуять, а по анатомии жители планеты были всё же слишком похожи на обычных алмазных псов. Если бы Октавия не сомневалась, что они входят в Конгломерат, она бы вышла к ним с распростёртыми объятиями и просто попросила бы помощи… Но поступать так было слишком рискованно. Даже если крестьян и удастся обмануть, они могут вызвать большое начальство. А если они вообще никогда не видели пони — того и гляди примут за ведьму или лешего! Так Окти и до начальства может не дожить…
На краю деревни поняху привлёк огромный, выкрашенный в желтый цвет аппарат с маленькой кабиной. Комбайн? Грузовик? В любом случае — транспорт! А это довольно полезно… Устроившись в поле, кобылка стала ждать, когда фермеры проявят деятельность. В корабле пришлось привыкнуть к ничегонеделанью, так что час или полтора она пролежала совершенно спокойно, сожалея лишь о том, что через костюм не чувствуется тепло местного солнца. Наконец, к машине подошёл белошёрстный пёс, склонился у её передней части и стал крутить какую-то железяку, вызывая у машины сначала гневное всхлипывание, а затем — довольное урчание. Октавия не стала к нему соваться, но сощурилась, пытаясь издали углядеть, как этот тип управляет машиной. Может еще пригодится знание даже куда примерно тыкать копытом!
Всё оказалось просто — несколько рычагов, и что-то вроде рулевого колеса, за которое пёс держался одной лапой, другую высунув в окно, и легко выруливая во двор. Судя по тому, что из маленькой трубы в капоте вырывался чёрный смолистый дым, относимый в сторону благодаря тому, что труба была чуть загнута вбок, двигалось это чудо техники на нефтяном топливе и желании нанести как можно больше вреда природе родной планеты.
Фыркнув от попавшей в ноздри сажи, Октавия дождалась, пока фермер отъедет подальше, и подобралась вплотную к домам, остановившись лишь там, где трава резко переходила в грязь.
Дальше ползти было опасно, но Октавия и не собиралась. Она и так видела достаточно. Несколько птиц, гуляющих за оградой, загон для местной животины, хлев для неё же, главный дом с маленькой пристройкой. В окна заглядывать она не стала, но в доме явно кто-то был — гремело что-то металлическое, журчала вода. Затем по двору пробежали несколько щенят, в отличие от взрослых, передвигавшихся на всех четырёх лапах. Покинув пределы участка, они начали валять друг друга по траве, пока пёс постарше носился по двору за птицами. Поймав одну из них за длинную серую шею, пёс ловко свернул её, и отнёс тушку в дом.
— Фраганул нуба! — Пролаял он тонким, но хриплым голосом. Октавия поморщилась, прикладывая копыто ко лбу: видимо, здесь разговаривают только на ужасном геймерском диалекте. Уж не от врагов ли из Конгломерата его понахватали игроманы и игроманьяки? Эх, вот теперь затоскуешь по тем временам, когда соседка орала на лагающий компьютер. Октавия не стала бы натягивать подушку на голову, а прислушалась тогда к её выражениям, глядишь, и смогла бы сегодня вступить в диалог с аборигенами. Но если она и играла во что-то, кроме игры на инструменте, то в дурака с остальными музыкантами из оркестра. А подмастить тут некого и нечем… Во всяком случае, пока.
Решив, что она знает достаточно, пони крупом-крупом, и снова уползла в поле. С осторожностью она даже несколько переборщила, встав на копыта лишь тогда, когда кусты вокруг перешли в деревья. Отойдя от селения на приличное расстояние, Октавия углядела себе небольшую полянку в лесу и решила, что здесь и проведёт остаток дня. Позавтракав очередными пилюлями, она уделила внимание анализатору, изучая пригодность к употреблению травы, листвы и корешков, затем немного почитала, разогрела суп из запасов, и переделала ещё кучу дел. Наконец, определив по солнцу, что наконец-то можно поспать, Октавия прилегла у корней дерева и стала обдумывать свой план, дожидаясь, пока сонливость возьмёт своё.
Сон ей приснился неприятный — наверное, сказывалось волнение. Ей показалось, что она вышла на место своей жёсткой посадки, уж непонятно, чего ей там понадобилось. Вдруг из ближайших кустов вывалилась куча бульдожьих морд, повалила её на землю, отобрала все вещи и повела к замаскированному на краю болота вертолёту. Ей очень не хотелось проверять, вещий сон это или нет. Рядом с местом посадки еда, но её ещё было немного, а продвигаться к космопорту и разведку производить всё равно надо. Вздохнув и позавтракав, Октавия снова направилась к деревушке в предрассветных сумерках.
Селение мирно спало. Октавия, затаившись на поле, всё равно внимательно изучала ближайший двор, особенно беспокоясь насчёт хлева — кто знает, не почуют ли её домашние животные… Во всяком случае, кобылка сто раз успела вздрогнуть, прежде чем добралась до гаража — обычного деревянного строения с покатой крышей и железными воротами. К большой радости Октавии, они были заперты на простую железную щеколду. Отодвинув защёлку копытом, стараясь двигать дверь аккуратно, чтоб не скрипела даже, Октавия скользнула в сарай для техники. Тут уже было совсем темно, а свет пони опасалась включать — мало ли, заметят, это тебе не слегка приоткрытая дверца! Впрочем, через миг нашла то, что искала, больно ткнувшись носом в переднее колесо самоходной картофелекопалки местного производства. Шикнув сама на себя и потирая ушибленное место, Октавия разыскала ступеньки и открыла дверь кабины, тут же сев в мягкое кресло.
Сопоставив хлипкость сарая и видимую мощь драндулета, Октавия решила, что если она сломает сарай, это даже не будет слышно на фоне заведённого двигателя! Пони нащупала рубильник, приводящий аппарат в действие. И… Через мгновение она уже неслась в сторону ближайшей дороги, бешено прыгающей в свете единственной фары, которую Октавия и сама не знала, каким образом умудрилась зажечь. В носу машины что-то крутилось, из-под капота рычало, но дыма из трубы не валило, потому что и трубы не было — по-видимому, Октавия перепутала гаражи, потому что неслась она на настоящем тракторе, утягивая за собой немаленькую телегу.
На горизонте пробуждалась деревня — мило зажигались огни в домах, жители выбегали на улицу, махая лапами, и их далекие силуэты подсвечивали косые лучи восходящего солнца, в которых даже унылые халупки выглядели мирно и пасторально, с медовым оттенком золота на деревянных стенах.
Октавия, немного повозившись, устроилась в кресле с наибольшим комфортом, которое только могла себе позволить, чтобы в случае чего отреагировать на любую угрозу. Но погони не было — ошеломлённые таким наглым грабежом, псы и не думали бросаться по следам угонщицы. Миновав ещё одну деревню, Октавия удостоилась только громких и, похоже, матерных выражений по поводу болвана, вздумавшего утром прокатиться на своём тракторе. К счастью, пони они не разглядели, а вскоре та уже выруливала на вытянутое, как струна, шоссе без единой машины.
— Может, лицо завернуть чем-то, вдруг пристанут? — задумалась кобыла, осматривая кабину, не оставил ли тракторист свою куртку. Но быстро передумала, вонять потом ещё будет. А наглости уж ей не занимать — пони в минуты опасности на что только не способны! Доехать на этой тарахтелке до космодрома, прикинувшись фермером, что часто стоят подле посадочных площадок и продают свежими продуктами для камбуза… а потом — бежать на корабль с распахнутым люком. Дальше посмотрим…
Правда, путь до космодрома обещал быть долгим — машина особо не разгонялась, с точки зрения Октавии она ехала медленнее, чем пони может бежать. Но лучше медленно ехать, чем быстро идти. Беспокоило три вещи — что её остановит патруль, что она не знает правила дорожного движения и может попасть в аварию, и что бензин, или что там залито, может кончится. Трассы были абсолютно пустыми, будто ночью в глубинке, но вдали через тарахтение трактора пробивался гул других машин — значит, рядом шоссе. К космодрому должно вести одно из таких — как-никак транспортный узел. Но катаются ли сельхозмашины по высокоскоростным магистралям? Октавии жуть как не хотелось выбираться на видное место. Но через лес на тракторе не проедешь, а красться вдоль шоссе пешком не назовёшь приятной прогулкой. Осталось только понадеяться на судьбу и удачу. Тем более, что дорога уже отворачивала в сторону гула автомобилей, и Октавия всё же свернула к нему.
На стыке второстепенной дороги с основной, а точнее, на обочине перекрёстка, стояли два одноэтажных здания почти без окон. Пара алмазных мопсов стояла у одного из окон и курила нечто настолько ядреное, что папиросный дым был того же оттенка, что и выхлопы трактора. Октавия непонятно почему поёжилась и постаралась не привлекать внимания — хотя как может не привлечь внимания пони в кабине трактора? Ладно, двигатель на полную — пусть уж лучше её провожают удивлённые взгляды, чем взгляды из серии «А ну лови этого инопланетянина!».Но когда пони заметила рядом с группой нечто приземистое, заниженное и при том с большими колесами почти до крыши… Этот автомобиль будет получше старой тарахтелки! Вопрос лишь — сложнее?
Можно было рискнуть. Парочка явно не ожидала ограбления, даже не удосужилась дверь в машину закрыть. Что же здесь с криминогенной обстановкой, дела как в Эквестрии обстоят? Или просто растяпы? Всё одно. Судя по торчащему из капота штырю, машина заводилась так же, как и трактор — стоп! Вот почему машина готова к отъезду — один из псов направился к выходу, держа в лапах по два больших бумажных пакета, набитых всякой всячиной. Ну нет — стройная четвероногая пони была быстрее! Завернув прямо между собаками и их машиной, толчком копыта открыв дверь, Октавия выскочила наружу и в два прыжка сиганула в салон. Чтобы бывшие владельцы не делали глупостей, пони левой передней ногой направила на них свой пистолет, выруливая. Стрелять она не собиралась, но оружие — средство не только насилия, но и запугивания!
То ли пистолет подействовал, то ли вид Октавии. Так или иначе, псы были так удивлены, что не обратили на неё внимая, а кобылка довольно откинулась на кресло, придерживая руль копытом — вот это да! Прекрасная скорость и отличная манёвренность! Не то что старый трактор! И главное, эквестрийские баранки крутить посложнее. Возможно, потому, что умные пони не боялись заморочиться с управлением. А тут — тормоз и газ, рычаг управления. Ни ключей, ни коробки передач — ничего лишнего!
Правда, одно лишнее всё-таки было — перед тем, как выезжать на трассу, Октавия вылезла, вынула из капота железяку-ключ. Вот, теперь можно ехать!
Только капот закроет, а то дороги не видно…
Высокие пилоны космопорта пони углядела уже под местный вечер, сильно подустав. Вообще-то она ещё днём заметила след от ракеты, когда тащилась в потоке машин — не рискуя обгонять, правила дорожного движения она и на родной планете-то особо не знала. Зато едва разглядела в небе пылающую звёздочку, сразу поняла, что та из себя представляет. Рискнув чуть-чуть высунуться из окошка, Октавия проследила за её полётом и радостно фыркнула — звезда, вырастая в размерах, опускалась где-то далеко впереди, как раз по дороге. И вот теперь свобода была совсем близко!
Разумеется, периметр был огражден высоким и толстым забором с потрескивающей искрами колючей проволокой, а дорогу перегораживали широченные жестяные ворота, выкрашенные в тёмно-зеленый цвет. Но Мэлоди уверенно ехала на таран, лишь немного замедлив ход. Если солдафоны на всех планетах одинаковы, то и эти поймут, что дорогая легковушка, уверенно катящая на закрытый объект и не реагирующая на предупреждающие крики — это визит начальства. Потому что вражеских бомбистов и даже шпионов в таком глубоком тылу не водится. По-видимому, начальство на подобных машинах приезжало сюда редко — может, они всё же соблюдают форму и катаются только на военных внедорожниках? Ворота не открывались, и Октавия уже начинала подумывать, что идея была слишком сумасшедшей, но тут один из охранников выскочил из сторожки… И вместо того, чтобы взять Октавию на прицел и заорать, чтобы она остановилась, принялся давить на какую-то кнопку. Ворота заскрежетали, автоматически открываясь. Октавия не останавливалась поблагодарить недотепу, наоборот, газанула, пока он не передумал, и влетела в уже достаточно широкий для того прорыв в воротах.
Космодромы, если бы не были режимными объектами — лучшее место для гонок и покатушек. Пара квадратных километров ровного, как стол, и прочного, как сталь, достаточно шершавого и достаточно гладкого керамического покрытия! Октавия и за рулём мирной машины оставалась боевым пилотом, так что она могла кое-что показать сонным часовым. Но сейчас все её мысли были заняты кораблями — три космических черепахи, по форме и вправду похожие на округлые панцири, стояли совсем близко, копыта протянуть! Как бы понять только, какая только прилетела, а какую уже дозаправили… хорошо бы наткнуться на уже разгруженный, зато готовый ко взлету корабль! Но Октавия не была столь умудренным детективом, как прославленная Пинки Пай, чтобы по мельчайшим уликам ответить на этот вопрос. Поэтому в выборе своём руководствовалась иной логикой. До самого дальнего корабля долго будут добираться охранники периметра из казармы и ангара недалеко от въезда, времени можно побольше выиграть за счет разрыва по дистанции. А там уж только внутрь пробраться! Вряд ли у неё уйдёт много времени на то, чтобы овладеть незнакомой системой управления, а уж достать её из этой консервной банки можно только при помощи подходящего консервного ножа. Так что Октавия помчалась вперёд, преисполненная уверенности в собственных силах.
Затормозила она ровно у трапа — крайне дурацкого и совсем не понячьего, в виде высокой вертикальной лестницы до люка входного шлюза. Как же они грузы затаскивают в трюм, а? И как забираться по этому адовому спортивному снаряду копытами? Вывод напрашивался сам собой — через боль и страх. Она и так использовала свой шанс на полную катушку, роптать на судьбу и звать подъездной трап и бесполезно, и глупо. Позабыв про пистолет, оставшийся в машине, Октавия прыгнула на лестницу и полезла наверх, цепляясь ногами за неудобные ступеньки.
Можно было уже расслышать позади вой сирены, который доносил качающий лестницу и бросавший отросшую гриву в глаза ветер. Октавия обернулась, замерев — у неё не закружилась голова лишь потому, что через свои темные пряди она еле видела далёкую поверхность. Ну почему вне кабины и без парашюта высота — проблема для не-пегасов?! А когда Октавия повернулась снова, то увидела над собой мелкую, но от этого кажущуюся ещё более озлобленной чёрную мочалку. Она сошла бы за комичную тень, если бы не продолговатый предмет, похожий на ружьё, смотревший Октавии прямо в лоб.
— Сливайся, антаг! — рявкнул он неожиданно сильный и громкий для такой малявки голосом. Погоны на униформе цвета мышиной шкурки дёрнулись, когда он сам двинул плечами, получше прицеливаясь в пони.
— Чтоб тебя в АФК нуб добрал… — выругалась Октавия эмоциональной фразой, подслушанной у соседки. И чуть не отпустила копыта и не упала от грохота предупредительного выстрела. Охранник не шутил! Октавии ничего не оставалось делать, кроме как спускаться вниз — даже если бы у неё был сейчас пистолет на копыте, он вряд ли мог ей чем-то помочь. Внизу же постепенно росла толпа зверей, застывших в молчании.
Спустившись, Октавия быстро повернулась, ожидая неприятного близкого знакомства с кулаком или когтями псов. Но те стояли, переминаясь с лапы на лапу, а низенький офицерчик — точь-в-точь лохматый пастуший пёс! — выглядел удивлённым, а не озлобленным. Это вполне объяснялось тем, что пони тут никогда не встречали, но только ли этим? Или прорыв на грани безумия до космопорта тоже сыграл свою роль? Так или иначе, Октавии придётся выйти на контакт с местным населением — а геймерский стиль общения она долго поддерживать не может!
— Kiu el vi, infero, diras esperanto? — Октавия начала перепробовать все галактические языки, известные по обе стороны фронта. Ругательства проскальзывали сами собой. — Во праговоре баете, юши брешьи?
Пёс долго пялился на неё взглядом, выражающим всё, что угодно, кроме понимая. Затем, догадавшись, что толкну не будет, что-то прокричал двум здоровенным псам из охраны. Те подошли к Октавии и первым делом избавили её от оружия и седельной сумки. Вторым делом они неожиданно подняли кобылку за передние ноги и поволокли к одному из зданий космопорта. Силы им бы хватило даже поднять кобылу над землёй, чтобы она мотала задними, но вот роста коротышкам недоставало, вот и пришлось Октавии понуро плестись за ними. Да уж… Вот и исчерпался её лимит удачи! И кто знает, когда она отрегенится… Тьфу на эту задротскую планету!
Пока Октавию заперли в небольшом кабинете с единственным окном, впрочем, закрытым решёткой. Да ещё и двое псов встали у дверей, точнее, присели на табуреты, не выпуская из лап оружие. Пробовать сбежать под их прицелом — самоубийственная идея. А что самое плохое, куковать пришлось ей — да и стражникам — довольно долго. Уже начало вечереть, когда в комнатушку вошёл омерзительнейший пёс в два раза шире своих сородичей и в мундире зеленоватого цвета с эполетами.
— Иди за мной, — бросил он Октавии на эсперанто. Затем обернулся к псам и отдал отрывистую команду, наверное, со схожим смыслом. Октавия подчинилась — внутренне порадовавшись тому, что на планете нашёлся кто-то, знающий космический язык. А радовалась она по той простой причине, что кроме кражи пары автомобилей пока ей ничего не могли вменять в вину. Вряд ли тыловики знают, что перед ними представитель вражеской расы, так что она вполне может попытаться прикинуться просто потерпевшим бедствие пилотом.
Комната для допросов находилась в подвале, была лишена окон, бетонные стены образовывали выщербленный куб. Вражеский офицер сел на единственный в комнате стул за единственный стол, Октавию увальни заставили пригнуться прямо к полу. «Нехорошее начало» — пронеслось у неё в голове.
— Имя? — осведомился тем временем пёс.
— Октавия Мелоди, — фыркнула та. Пёс что-то записал в бланке, лежащем на столе, затем потянулся вперёд, складывая лапы в замок.
— Меня зовут майор Майо. Я единственный на этой планете специалист по космическим языкам, и по вашей вине вышел из отпуска раньше на неделю.
— В таком случае, не будем затягивать вашу работу, — Октавия развела копытами в стороны — медленно, чтобы не среагировали как на угрозу охраннички. — Моя профессия — простой музыкант, вы в этом можете убедиться, дав мне любой музыкальный инструмент. Я летела на дальние гастроли, когда мой старенький корабль сломался и потерпел крушение в вашем болоте. Местного языка я не знаю, поэтому пришлось прорываться к космопорту своими силами.
— Музыкант? — сощурился пёс. — Музыка — это величайшая глупость, на которую разумный может тратить свою жизнь! Ударять лапами по коже, натягивать струны и дудеть в палки! Нормальный разумный должен держать в руках не музыкальный инструмент, а инструмент заводской или винтовку… А вы вполне способны на подобное, не так ли? — и Майо хлопнул о стол пистолетом, изъятым у Октавии при обыске.
Кобылка разогнулась, опасаясь удара, но охранники застыли каменными изваяниями.
— Этот пистолет входит в мой аварийный комплект. Так же, как и многое другое. Не на всех планетах живёт такой мирный народ, как ваш.
— Оружие в аварийном комплекте? Скорее, его выдали вам для диверсии. Или для испытания — модель мне неизвестная, патронов в ней нет.
— Испытывать пистолет? — Октавия удивилась искренне. — На самом деле, нет. Как раз потому, что в нём нет патронов, он не представляет особой опасности. Кроме того, легко убедиться в том, что это оружие не слишком годится для боя — он пневматический.
— То есть?
— Для выстрела нужно обязательно оттянуть ствол назад, — Октавия закатила глаза. — И так нужно делать каждый раз, так что никакого толка от этого оружия на войне нет.
— Зато эффективность выстрела может компенсировать долгую перезарядку, — занудно докапывался офицер. — Стоит провести испытание оружия прямо сейчас.
— Попробуйте — убедитесь сами.
Октавия сказала это совершенно спокойно, но сама внутренне сжалась при одной мысли о подобном испытании.
— Да с удовольствием! — Майо подозвал охранника и подал ему пистолет. Тот явно струсил, но ослушаться не посмел.
Кобылка как можно незаметнее втянула в себя воздух и задержала дыхание. И как раз вовремя: охранник спустил курок, пистолет коротко пшикнул, и капсула-патрон ударилась об стену. В тот же миг Майо ощутил ужасный запах, и Октавия даже не хотела думать о том, как сильно он подействовал на чуткий собачий нюх. Подбежав к охраннику, она подхватила свой пистолет в копыта, после чего бросилась бежать со всех копыт, провожаемая душераздирающими звуками.
На этот раз Октавия держала оружие наготове, чтобы сразу расправиться с караульными на борту. То, что после дерзкой попытки угона звездолета охрану усилили до трёх рыл, не спасло их от вонючего облака, сразу запущенного кобылкой, от шерсти которой пахло немногим лучше. Рассерженная Октавия уже не заботилась о том, что эти бедняги могут погибнуть, когда ракета взлетит, упав с огромной высоты. Коли хватит им ума — сбегут по лестнице, когда оклемаются. Ну, а Мелоди наконец очутилась на борту уже третьего за местный день ворованного транспорта.
Разобравшись с закрытием двери и заблокировав вход не только от псов, но и от запаха, который уже заметно ощущался в корабле, Октавия принялась изучать приборную панель. Используя накопленные знания по чело-пони-драконьей технике, метод тыка и простую удачу, она не только уже через минуту смогла включить подачу топлива, так и врубила на полную мощность систему воздухоочистки. Наслаждаясь тем, что неприятная вонь улетучивается, кобылка, не садясь в неудобное кресло, мучилась с тумблерами и кнопками, совершенно не подходящими для того, чтобы по ним нажимали копытом.
Сам звездолет не был слишком велик, как тот, что стоял подальше, но большим кораблем в одиночку беглянка не смогла бы управлять, а так — вполне сносно, не сложнее, чем на вражеской летающей тарелке во время отработок захвата трофейной техники противника.
Курьерский корабль после скоростного разведчика воспринимался скучнейшим тихоходом. Для своей скорости он слишком много топлива жрал. Но он хотя бы опережал по скорости остальные корабли инопланетян, поэтому кое-как Октавия пробралась через планетарную оборону, отрываясь от погони патрульных катеров и даже уворачиваясь от выстрелов.
Несанкционированный взлёт всполошил охранников, но, к счастью, они не знали о том, кто именно управляет кораблём — иначе бы преследовали её с куда большим рвением. Вскоре Октавия снова оказалась одна во Вселенной — и только теперь, растекаясь по креслу, она могла подумать, а что дальше делать?
Выкрутасы и высший пилотаж уже подъели запас топлива даже в полностью заправленных баках — курьерские звездолёты не предназначались для усердного маневрирования и многочисленных правок курса. Но, судя по звёздной карте, до ближайших систем и даже немного дальше вполне хватало. А потом что — хитростью, обманом и мелочью просить заправить её корабль, красть следующий? Октавия уже и так многих пиратов обогнала по количеству угнанной техники…
Если у них плохая космическая защита, можно было бы попробовать сесть прямо на космодром, но это очень опасно. Оставалась единственная возможная и крайне неприятная альтернатива — сесть тайно неподалёку от космопорта и прокрасться на него своими силами. А потом снова садиться, потому что пока Октавия отлетела совсем недалеко от планеты вынужденной посадки. Для плана подходили лишь самые бедные планеты с почти полным отсутствием ПВО и систем слежения за небом. Какой-нибудь галактический аграрный хутор или сырьевой астероид отлично подошли бы, поэтому Октавия попыталась настроить язык навигационного меню на эсперанто, чтобы отыскать планету с наименьшим населением. C таким же успехом она могла бы попробовать научить попугая петь песни Ал-Поничёвой, или же змею — жонглировать. Геймерский жаргон прочно закрепился на этой планете, и не давал ей никакой информации.
— Ну ладно!.. — Октавии пришлось сменить план и почти на ощупь искать в автопилоте архив маршрутов. Если она приземлится на планете, где недавно корабль видели, это вызовет куда меньше вопросов у диспетчеров, чем какой-но незнакомый незваный гость. К счастью, автопилот имел перевод на эсперанто — под названием планеты от псов светилась маленькая строчка на космоязыке. Стараясь избегать особо грозных названий, Октавия просматривала список на предмет номерных планет — ей подошёл бы и исследовательский корабль, оставшийся на базе терраформатов — они не уступают в надёжности разведчикам. Под номерами, правда, очень любили прятаться военные базы, но какая серьёзная база в таком дремучем тылу? Большую часть солдат наверняка перевели на фронт, а оставшиеся копают марсианскую картошку.
Понадеявшись на автопилот, Октавия решила заняться обследованием корабля. Из оружия у неё остался лишь пистолет, даже ножа с собой не было. Да и еду с родной планеты стоило поберечь, может, здесь найдутся местные консервы. Хотя вряд ли псы едят овощи…
После нескольких минут поиска она нашла то, что искала. Обезвоженная мука — универсальное галактическое питание. В отличии от мяса, которое может вздуть консерву, она может храниться в герметичном контейнере вечно, не потеряв съедобности и не приобретя питательных свойств. Октавия давала упражнение своим челюстям уже третий день подряд, и желудок совсем не был рад такой диете, но ни на что лучшее надеяться не приходилось. Стоило радоваться, что у неё хоть такая еда, а не паёк из лагеря для военнопленных. Но всё же «в гостях» было немного интереснее, чем «на родном борте», пусть и плёлся курьер последней улиткой, в нём имелась скромная кают-компания, а в ней — развлекательный центр с экраном во всю стенку — не очень-то и большую. От нечего делать Октавия и посвятила себя изучению местного языка через самое что ни на есть наглядное пособие.
И вот, когда она в очередной раз вколачивала в грязь голову какого-то рогатого и пузатого монстра в псевдо-магической РПГ, корабль ощутимо тряхнуло. Бросив игру посреди уровня — софт сохранений между чекпоинтами не подразумевался от слова вообще — Окти ринулась в рубку:
— Блинчики солнечные, тут же нет сигнализации, как на «Композиторе»…
В следующий момент у неё отвисла челюсть, потому что на кабину судна была направлена огромная штуковина с дулом диаметром с… Впрочем, Октавия не произносила вслух таких серьёзных ругательств, в которых фигурировал королевский круп и жирные тортики. «Важно другое», как говаривал сатирик Ржакин. Ещё один корабль пристыковался сейчас к запертому шлюзу и, не спрашивая разрешения, вскрывал шлюз абордажным модулем. Корабельная система опознала все три корабля — ага, был ещё один на подхвате, целился в двигатели — как дружественные и не переставал уверять в их безопасности даже сейчас, когда эти подонки приводили в непригодность шлюзовую камеру!
— Ну вообще отлично, — Октавия погладила копытом гриву. — И как к ним обращаться? На космоарго или на эсперанто? Судя по всему, это корабли Конгломерата, раз они «друзья». Прикинуться почтальоном, разъярённым за то, что они мешают выполнять задание?
Не желая прятаться за поворотом, как гвардейцы Принцессы Селестии от Дарт Найтмер, Октавия решительно встала посреди перехода, компенсируя отсутствие оружия возмущённым видом. Но всё же ножки предательски дрогнули, когда плита шлюза с гулким лязгом упала на пол, и в коридор ворвались вооружённые до зубов… до весьма острых зубов пучеглазые крокодильчики. И если только что Октавия сбежала с планеты крохотных алмазных щеночков, то попала она в лапы громадных — по грудь копытной — питомцев безумной Пинки:
— Чей туфля? Сымай башмаки сей минут!
— Я друг, я свой, — повторила Октавия сначала на космоарго, затем на эсперанто, потом на ещё паре менее распространённых вариантов галалингвы. Крокодилы только глазами хлопали в ответ, и то фигурально — зачем им хлопать… Вон, смотрят, прямо прожигают взглядом.
— Масло кашей не испортишь! — внезапно воскликнул один из них, толкая другого. — Девчину в охапку — и на сеновал!
— Из огня да в полымя… — Октавия безнадёжно поплелась под прицелом нескольких плазменных ружей на борт захватчика. — От задротов к постмодернистам!
— Закрой рот, муха влетит! — один из крокодилов дал Октавии такой пинок хвостом, что она рыбкой влетела на борт вражеского звездолёта. В следующий миг её за ухо ухватила когтистая лапа.
— Ещё одна пони? Да вы что, по всему космосу расплескались?
Октавия подняла взгляд на обидчика. Обидчицу… Псина в дорогом костюме и шляпе-цилиндре на голове смотрела ей в глаза одичалым взглядом. То ли Вилли Вонка, то ли Безумная Шляпница.
— Разумеется, ведь пони — это самая древняя галактическая раса Великий Учителей родом из центра вселенной, сохранившая сокровенные знания Магии Дружбы! — ответила она на том же праговоре.
— А-а-а, так ты меня не знаешь… Потому и не боишься. Позволь представиться, — псина отошла на шаг назад, то ли для эффектного поклона, то ли давая дорогу крокодилам. — Властелинша аукционов и главная работорговка этой и всех других вселенных! — она подмигнула Октавии. — И я уже не раз продаю земных пони на работы по всему Конгломерату! Что, теперь страшно?
— Знаешь, почему я тебе не верю? — Октавия потеряла бравый настрой, но ломаться не собиралась. — До моих сородичей отсюда несколько лет пути. Что тебя заставило так далеко улететь?
— Так не всё же понями торговать, вы, к тому же, и кусаться начали. Корабли боевые посылать, патрульные крейсеры, — она фыркнула. — Думала прихватить тут пару такс разумных и продать на шкурки, — тут она сделала шаг к Октавии и довольно грубо схватила её за морду, — но твоя шкурка поценнее будет.
— Ты с меня шкуру сдерёшь? Но ты же сама сказала, что ты работорговка, а не таксидермистка…
— Могу переклассифицироваться! — рыкнула та. — Что тебя занесло в эту часть космоса, девочка, не знаю, зато знаю, где тебя с удовольствием купят! Дочки богатых и сильных любят таких, как ты! Я даже не буду спрашивать, что ты умеешь — копать землю или выращивать розы.
— Не то и не другое! — рявкнула Октавия, решив огорошить напоследок псину. — Я — знаменитая на весь Эквистрайн виолончелистка Октавия Мелоди! Не скажу, что за меня заплатят выкуп, но продавать ты меня должна будешь не черни, а пузатому деньгосуму!
— Любому, кто заплатит нужную сумму. На пятнадцать суток приму-балерину! — рыкнула волчица крокодилам, и те, подхватив чуть ли не «на загривок» Октавию, потащили её в тесную камеру.
— Я буду жаловаться в Лигу Защиты Редких Млекопитающих! — Октавия решила, что в данной ситуации изобразить себя звезду-истеричку — лучший выход. — Позвоните моему агенту!
По-видимому, псина быстро потеряла к ней интерес. Хоть какой-то плюс — если бы ей было известно, что Октавия является военным пилотом, работорговка могла бы взять курс на ближайшую планету и потребовать себе за шпиона шоколадный тортик вместо капустного пирожка…
В результате скоропостижного заключения, единственной компанией Октавии остался сборник цитат, что стоял на карауле, а, точнее, привалился к двери и храпел с открытыми глазами.
— Вот я и докатилась до самой ручки, — хмыкнула Октавия, копытами разглаживая гриву. — Это совсем никуда не годится!
Она прошлась по небольшой камере с небольшим иллюминатором, в который было видно, как подошедший корабль стыкуется с работорговым. Похоже, эти охотники вместе составляют единую конструкцию… Но способны и к автономным полётам. Удобно, ничего не скажешь. С другой стороны… если удастся оглушить второго пилота, или другая рубка плохо охраняется… Но сначала надо хотя бы из камеры выбраться!
Уже немного навострившись с местными диалектами, Октавия привалилась к двери с другой стороны и запела:
Помилуй меня, о чудовище!
Скажу я тебе, где сокровище:
Зарыто наследство старушкино
Под камнем на площади Пушкина…
Крокодил ответил лишь громким храпом. Между прочим, это было довольно жутко — сам спит и сам смотрит. Октавия, уязвлённая до глубины души таким поведением, села перед рептилией и закрутила перед ним копытами, пытаясь понять — он вправду спит или просто издевается? Поскольку он стоял с другой стороны двери, пришлось несколько раз лягнуть стальную створку, прежде чем крокодильчик подпрыгнул и уставился на неё. Октавия, помня, что лучшее защита — в нападении, выпалила ему прямо в морду:
— Редиска! Нехороший человек!
— Человек есть животное социальное, — выдавил крокодил, как показалось Октавии, очень пьяным голосом. Затем пошатнулся и сполз по прутьям, успев показать Октавии дротик, торчащий у него между лопаток.
— Видела, как я его? — неожиданно раздался негромкий писк, а через миг на спину крокодила вскочила…
Ну… По форме морды, лап, скверному характеру, алому жилету и алой же шляпе-котелку на голове — зверёк, вскочившая на спину охраннику, вполне смахивала на дочь работорговки.
— Это яд васлонинска! — похвастала она, подбрасывая на лапе небольшой дротикомёт. — Вырубает все формы жизни на срок от двух минут до пяти часов. Ты поспать не хочешь?
— Только подальше от этого отвратного места, и желательно на нормальной постели! — Октавия снова ударила по двери. — Пилотировать я умею немного, если дело за этим встало.
— Не-е-ет, я так не играю! — насупилась самочка. Судя по всему, лет ей было совсем немного. — Ты должна была ответить — «Хочу», и я бы тебя усыпила. Или «не хочу», и тогда я бы сказала «А надо» и тебя усыпила.
— Ладно, мой ход теперь. Давай сюда свой яд, а то мне усыплять нечем, — Октавия отошла от окошечка — мало ли, вдруг девка скажет «лови», и прицельно метнет дротик.
— Не, здесь больше некого. Все сейчас в корабле-голове, а в зону с другими заключёнными меня не пускают, — псинка опустила уши. — Слушай, а ты что, пони? Мама меня к пони никогда не пускала, говорит, они плохо влияют на, — тут, развеивая последние подозрения, самочка спародировала голос работорговки. — «Молодой неокрепший организм».
— Ещё чего придумала, маму слушать! — Октавия фыркнула. — «Съешь сначала бульон и варёную курицу, а потом конфеты! Кто разрешал стрелять из бластеров по астероидам?! Лапы прочь от товара, напортишь белоснежную шерсть — денег на подарок тебе не хватит!»
— Вот-вот! — кажется, такое выражение имело место. — А пони мы всего две штуки словили! Не считая тебя! И то — они вместе летели, так что считай, вообще только два раза охотились… — она наконец-то слезла с крокодила. — А ещё раньше, когда у мамы была дорогая работа, я вообще оставалась с нянями, а они жутко скучные. Кстати, я Макуауитль, можно Мака! А тебя как зовут?
— Октавия, — врать земнопони не стала — дети любой расы тянутся к искренности и бегут от фальши, а Окти сейчас нужны были друзья и союзники… Пора пускать в ход прославленную Магию Дружбы! — Октавия Мелоди. Мама это тебе не рассказала? И что я на любом струнном инструменте могу сыграть — тоже?
— Копытами? — Прыснула со смеха девчонка.
— Именно! И, будь уверена, не хуже, чем кто-нибудь ещё пальцами или когтями.
— Да вот ещё, ерунда какая.
— Не хочешь — не верь! — хмыкнула Октавия обиженно, сама же пытаясь разглядеть, где у крокодила ключи от её клетки. — Слушай, мне здесь скучно. Может, проводишь меня к другим заключённым? Я тогда для вас всех сыграю, и докажу, что копыта ничуть не хуже пальцев!
— Провела бы, а если поймают, или мама через камеры увидит?.. — Вздохнул погрустневший ребёнок.
— Крокодилов ты усыпишь, как сейчас. А мама — ну не каждый же час она смотрит на камеры, или ей делать нечего?
— Ну да, мы сейчас тем более летим, а крокодилам управление давать нельзя, они летать не умеют… — самочка посмотрела на крокодила. — Ключики у него?
— Нет, мама ему не давала, вдруг ты телепузикинезом их отнимешь… хотя ты вроде и не телепузик… — Чтобы проверить свою догадку, детёныш решила обшарить карманы рептилии в отключке. — Зато у него транклюкатор есть. И трава-мурава.
— Так, с травой потом, я не голодна, — поспешно сказала Октавия. — Если транклюкатор, то ура! Поднеси его к замку и нажми кнопочку — я, между прочим, ещё и специалист по ремонту замков! Правда, взламывать их не умею.
— Ну-ка… — задумчивый рык прервался гудящим пиликаньем, после которого со снопом искр замок аннигилировался. — Класс! Скажите, это, стало быть, любую стенку можно так убрать? Вашему изобретению цены нет!
— Нахваталась у крокодилов, хорошо хоть безвинного… — шепнула Октавия, вслух же засмеявшись. — Да, так что на стены не направляй, а то все в космос вылетим! Кстати… — она открыла дверь и в первую очередь отобрала у девочки дротикомёт. бросив его подальше в камеру. — Видишь, как удобно копытами! Ну, пойдём, посмотрим на других зверушек!
Но «другие зверушки» уже мчались посмотреть на них сами. Неожиданно раздался цокот лап и Октавия увидела разномастную группу. Впереди всех мчалась работорговка, сбоку от неё — то ли дикобраз, то ли крыса с иголками, и два крокодила с ружьями в лапах, раструбы которых сразу же направили на Октавию. Псина же не остановилась, прошла вперёд, и, игнорируя кобылу, встала перед дочерью, уперев лапы в бока.
— Юная леди, сколько раз можно говорить — охранники это не игрушки!
— А других у неё и нет! — Октавия не стала направлять транклюкатор на Маку — она не заложница, а товарищ сейчас. Вместо этого выставила его на крокодилов. — Может, стоило больше внимания уделять дочери?
— А ты вообще заткнись, — работорговка зло посмотрела на пони. — И брось свои стрелялку, всё равно ты одна, а нас много!
— Вот именно, много! — Мака неожиданно прыгнула к Октавии и заслонила её собой. — И все получают внимание! А я? Когда тебя увозили в тюрьму, я так напугалась! А когда ты вернулась, ты только посади меня в эту посудину! Даже не обняла ни разу с тех пор!
— Обнимешь тебя, пока ты с дротикомётом. Ещё свалишь меня, как беднягу О, — показала мать на лежащего в отрубе зубастика.
— А дома… Дома не было! — на глазах Маки появились слёзы. — Может, я тоже хочу, как папа, ловить диких склиссов, а не работорговить! И вообще, если работорговить, то почему тогда не даёшь управлять кораблём? И почему…
Поток детских обвинений был таким сильным, что крокодилы даже переглянусь, а крысоёж виновато потёр затылок.
— Ун, я ойдуп, — сказал он и быстренько ретировался.
— Чик-чик! — рявкнула волчица, и один из крокодилов резко развернулся к ежу и выстрелил ему в спину, проделывая в нём сквозную дыру. Второй по-прежнему держал Октавию на прицеле.
— Вот в этом твоя проблема… — Октавии на секунду подумалось, что если бы в Конгломерате поддерживали дисциплину такими методами, то Союзники быстро бы победили в войне. — Ты всё предпочитаешь решать силой. Ты не думала о перемене профессии? Хотя бы пока дочь не вырастет?
— Вот продам тебя — и подумаю. Дорогой, да ещё и девственной музыкантши хватит мне и дочери на хороший охотничий надел или поступление Маки в лётную школу.
— Ну-ну, — хмыкнула Октавия, стараясь держаться за спиной девочки. — Хочешь устроить своё будущее — хорошая идея! Тогда может заключим договор? У меня есть, что тебе предложить.
— Выслушаю из интереса, — работорговка как-то слишком легко согласилась. Откажется потом и решит дело пытками? Не выйдет!
— Ты можешь привести меня на территорию Союзников и получить награду. И нет, она не связана с моей концертной деятельностью, но ты получишь гораздо больше, чем за простую скрипачку, вернувшуюся домой, — псина закатила глаза и даже зевнула в ответ.
— А ещё варианты есть?
— Мама, согласись, так ведь мы больше денег получим, если её продадим как пленного шпиона! — А Мака показалась куда умнее своей матери
.
— Нам придётся несколько лет лететь до границы, на что нам кушать? А через кордоны как пробраться? Если ты хочешь покончить с работорговлей пораньше, тогда и расправимся побыстрее!
— Не несколько лет, зачем? — Октавия продолжала искать выход. — Я — лейтенант военно-космических сил. Привезите меня на любую вашу станцию, ведь работорговцы есть в различных уголках галактики. Оттуда я подам сигнал бедствия и попрошу у командования перевод средств. Если же за меня откажусь платить, что же, вы сможете продать меня в рабство.
Работорговка почесала нос.
— Не буду рисковать, — хмыкнула псина. — Сигналы со станций прослушивает полиция, она и меня как работорговца, и тебя как лазутчика поимеет. Довольно разговоров, они ни к чему не приведут…
— Мама, она же дело говорит! — воскликнула Мака. — Какая полиция, сейчас же война идёт? А другие рабы? Мы же их всё равно собирались продавать! Вот на станции как раз продадим, а Октавия попробует связаться со своими! А пока летим, покажет, как копытами играют на музыкальных инструментах!
— Хорошо. Пусть будет так. А теперь веди её обратно в камеру! А то не видать нам денег! — Волчица испытывающе уставилась на Маку, и той пришлось со вздохом отбирать транклюкатор обратно и махнуть им на дверь карцера. И хотя Октавия вновь потеряла свободу, вернёт она её себе уже скоро… Хотя бы потому, что замок был прожжён, на что работорговка никакого внимания не обратила.
Взяв дочку за лапу, она обошла кучку, оставшуюся от крысоежа, и ушла, пока крокодил оттаскивал товарища.
— Отдохни, — Октавия толкнула дверь и всадила снотворный дротик в шею крокодила, — десять неверных...
Пока волчица ушла вместе с дочерью и ещё не проверила видеокамеры, был шанс перебраться в рубку одного из трёх кораблей в связке. И Октавия не стала этот шанс упускать — даже если на этот раз отношение к ней Маки могло ухудшиться. Земнопони как можно тише поцокала в противоположный от шлюза конец коридора, где, по её расчётам, и должен находиться отсек управления.
Как она и ожидала, он был пуст. Славься же в веках детская обида! Если бы Маки так основательно не выела мозги своей мамы, побег был бы делом абсолютно невозможным!
К счастью, управление кораблём работорговцев мало чем отличалось от управления обычным истребителем. Правда, закрыв дверь, Октавия сначала разобралась, как отстыковаться от других кораблей — не хватало ещё, чтобы работорговцы взяли управление на себя… И — от досады захотела врезать копытом по приборной доске. «Введите пароль». Ясно, почему разбойница не выставила охрану в рубке — она доверяла машине куда больше, чем остолопам в своей команде. И расчёт оказался верен.
— Так… Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт, — проговорила Октавия. — Раз на безалаберность надежды нет, попробуем найти другой выход…
Если она не ошибалась, псина вряд ли добралась до каюты. Нужно было найти выход… Может здесь есть спасательные шлюпки?
По счастью, схема корабля светилась на главном экране, отражающем состояние систем, и взглянуть на неё можно было без пароля. Сейчас Октавия находилась на «левом борту» составного «кайака». Абордажный модуль находился на «правом», а «центральный» представлял из себя «захватчик» — корабль с мощным щупом, стопорящим чужое судно. Но вот тюремный сектор спасательных шлюпок не предусматривал — конструктор боялся, что на них заключённые сбегут в первую очередь. Зато центральная конструкция… Что же, с дротикомётом у неё больше шансов, но псина уже два раза её упустила, надежды на третий очень мало.
— Ну так пошевеливай крупом, а то продадут извращенцу-таксидермисту!
Один дротик пришлось потратить на рычащего и ворочавшегося крокодила — чтоб спокойно спал и дальше.
— Улица строителей, дом двадцать пять, квартира двенадцать… — успел он пробормотать в полудрёме, пока Октавия открывала шлюз в центральную часть составного корабля.
Как оказалось — это было не так-то просто. Кодовый замок потребовал пароль, и отчаявшаяся Октавия ввела сказанные крокодилом цифры. В результате дверь открылась.
— Спасибо! — шепнула она спящему и проскользнула на второй корабль.
Можно было бы попробовать тот же код и в рубке… но не будем так плохо думать об интеллектуальных возможностях работорговцев! Лучше скрытно двинемся к спасательным шлюпкам!
Выскользнув в главный корабль, Октавия оказалась в узком коридорчике, разделявшемся на несколько ответвлений. Интересно, какая из них ведёт к другим рабам? Поднять бунт было бы совсем неплохо… Но вряд ли это поможет. Октавия всё равно заколебалась — просто так уйти, значит, оставить несчастных на Конгломерат… Но когда Союзники одолеют его, они спасут множество рабов, а если она попадёт в лапы к его членам, кто знает — не раскусят ли они Октавию, и не выудят из неё сведения, которые помогут Конгломерату в войне?
Долго думать беглянке не дали. С двух сторон коридора послышался топот приземистых ног — побег уже был обнаружен, тревога объявлена, а пути к отступлению обрезаны. Октавия, сориентировавшись, нырнула в боковой проход, успела пробежать между закрывающихся створок и налегла на большой вентиль, который со скрипом прокрутился, открывая бочку спасательной капсулы. Далеко не лучший выбор для путешествий по космосу, но иного варианта не было. Возможен очень горький финал, если абордажный корабль поймает собственную шлюпку. Они ведь не предназначаются ни для быстрого улепётывания, ни для стрельбы. Усевшись в тесное даже для понячьих габаритов, зато хорошо амортизирующее кресло, Октавия вдавила пусковой рычаг. Створки спасательной капсулы захлопнулись, и она тут же выскочила в космос. Теперь понадобится всё мастерство, чтобы уйти от работорговцев. Октавия визуально и по приборам попыталась найти ближайшую планету — и обнаружила висящий невдалеке огромный шар. Впрочем, не настолько огромный, чтобы быть непригодным для жизни. Автоматические системы шлюпки тут же выдали — слава Селестии, на космоарго! — краткие параметры планеты, и сам кораблик автоматически ринулся к ней, движимый вложенной задачей: спасти экипаж. А от чего — не важно. Даже если это собственный материнский корабль, стреляющий по вёрткой шлюпке из всех орудий и пытавшийся её нагнать и окружить, разъединяясь на части.
Октавия старалась не вмешиваться в работу автопилота. который умело маневрировал «бочкой», лишь следила за тем, чтобы никто не перехватил управление. Но погоня продолжалась недолго, и закончилась странно — внезапно все три преследующих её корабля развернулись и, как высказывался Крутов, «дали стрекача словно чёрт от ладана».
«Вход в космоторию Чёрной Галаксии,» — высветилась предупредительная надпись на небольшом контрольном экранчике. — «Статус: обитаемый мир. Фракция: пираты».
— Мать моя Селестия! — воскликнула Октавия. На ум пришло ещё одно выражение землян — из огня да в полымя!
— Эй, на лодке! — хрипло прорвался через помехи чей-то голос в динамиках. — Ты чьих будешь, холоп?