Путеводная звезда
Глава 1
Только утро осветило золотистыми лучами Столицу, а Илла уже была готова вспыхнуть.
Мельком глянув на вставшее солнце, она вернулась в спальню, где сонмы вышколенных слуг за считанные мгновения причесали ей гриву и хвост, подготовили платье на новый день, принесли утренний чай и с поклонами удалились. Всё это время она неподвижно сидела, смотрясь в зеркало. Едва же дверь закрылась, как аликорн порывисто встала, прошлась из угла в угол, бешено размахивая хвостом; одним глотком осушила чашку и снова присела перед зеркалом.
Желание сломать что-нибудь сменилось простым зубовным скрежетом.
Уже неторопливо она оделась в очередное воздушное творение из шёлка и лент, вдела ноги в золотые накопытники и без промедления покинула комнату. Задержись она хоть на минуту — заявится её поверенный Легал Кейз и почтительно спросит о причинах задержки, а заодно предложит скорректировать расписание. Трижды ха-ха: предложить-то предложит, но тут же доложит обо всём Совету, и уж они решат, соглашаться или не потакать капризам «взбалмошной» кобылы.
Быстрой трусцой она спустилась в главный коридор со снующими туда-сюда слугами и стражниками. Отсюда оставался всего один скок до тронного зала — целого царства мраморных колонн, богатых драпировок и собственно трона: массивного, выточенного из цельного ствола дуба, с проложенными золотом прожилками. Порой Илла не знала, ей ли кланялись больше, или трону; этот предмет мебели внушал большее почтение, чем она сама. А что? Большой и блестящий.
Едва Илла умостилась на бархатной подушечке, как сбоку незаметно подошёл Легал Кейз.
— Ваш список дел на сегодня.
— Благодарю, — аликорн приняла свиток из его телекинеза, но даже не развернула. Она и так помнила, что сегодня принимает просителей, присутствует на заседании Совета, а после обеда совершает прогулку по Столице «для вдохновения и укрепления морального духа подданных».
Воспоминание о последней фразе стало последней же каплей. Слегка повернув голову, Илла спокойно поинтересовалась у стоявшего сбоку поверенного, когда прибудет первый посетитель. Оказалось, что оставался ещё добрый час; если Легал и удивился нежданному вопросу, то не подал вида. Но всё-таки аликорн смогла полюбоваться на его изумлённую морду с разинутым ртом, когда встала и спокойно направилась к неприметной боковой дверке, на ходу бросив, что желает побыть в саду. Одна.
«Ну же, возрази мне», — мстительно подумала Илла, ожидая в любой миг услышать оклик или возражение. Но ни того, ни другого не последовало: в полнейшей тишине она покинула зал и после недолгой прогулки по коридорам вышла во внутренний двор. Здесь без оглядки скинула накопытники и с удовольствием прошлась голыми копытами по мягкой траве. Она не отказалась бы и поваляться, но платье действительно было жалко; всё-таки безвестная портниха явно потратила немало сил на него, чтобы доставить королеве приятное.
Только одно омрачало удовольствие: вряд ли её выходка будет иметь последствия. Легал Кейз не станет докладывать Совету так же, как няня не докладывает родителям о том, что их дочурка осмелилась стащить лишнее печеньице.
Тихонько фыркнув, Илла улеглась на скамеечку и опустила голову на вытянутые ноги. К горлу подкатил горький комок, в глазах чуточку потяжелело. Но нет, место слишком открыто и застать её может любой; только вечером, вернувшись в спальню, можно дать волю чувствам. А пока что надо идти и разбирать пустые споры, выслушивать принятые за неё решения и гулять, наблюдая, как пони почтительно расступаются перед ней, не решаясь подойти.
В целом, не самая плохая жизнь. Илла уже привыкла к ней за века.
Сегодня к королеве допустили всего четырёх просителей, и над всеми её суд вышел скорым и справедливым. Что получалось легко, особенно когда Легал Кейз подавал ей заранее написанные и одобренные кем-либо из Совета решения. Да и какие просьбы были: любому мелкому чиновнику как копытом оземь топнуть.
Последнее прошение Илла читала до неприличия долго. У стоящего перед ней упитанного земного пони уже грива намокла от пота, а она всё пробегалась глазами по скупым строчкам и изо всех сил прижимала передние копыта к трону, чтобы не ударить ими кого-нибудь.
— Значит, тебе нужно королевское согласие на расширение цветника перед твоим магазином? — наконец-то медленно произнесла она, и потерявший дар речи жеребец не то мелко закивал, не то затрясся от испуга.
— Ваше Величество помнит, что недавно были внесены поправки в земельные законы, — вмешался Легал Кейз. — В нашей славной столице многие пони имеют свои заведения, и немало их подали необходимые прошения. Часть попала в королевскую канцелярию, и мы сочли, что наш долг помочь подданным.
— Мудрый выбор, — в слабом магическом сиянии лист бумаги с разрешением подплыл к морде Иллы, которая дотронулась до него рогом, оставляя замысловатую золотистую печать. И заодно убедилась, что мелкая и неприметная печать советника стоит там, где надо; иначе без неё документ не будет действительным.
Слушая торопливый удаляющийся цокот, Илла украдкой закрыла глаза и постаралась дышать размеренно и глубоко. Несложное упражнение много раз помогало ей сохранять трезвость рассудка. Где-то хлопнула дверь, затем поверенный заговорил с кем-то, и с каждым словом его голос становился недовольнее; Илла продолжала дышать, словно ничего в мире больше не существовало.
— Ваше Величество.
Ну вот. Выдохнув, аликорн повернулась и взглянула на Легал Кейза, терпеливо ожидая продолжения.
— Послание от Совета. Они просят перенести совещание на послеобеденное время, — от нарушенного расписания единорог недовольно скривился.
Решение созрело мгновенно.
— Что ж, ладно. Тогда вряд ли Совет возразит, если я совершу прогулку до обеда, а не после, как планировалось, — королева стремительно встала, не давая Легал Кейзу возможность вставить слово. — Надеюсь, ты с этим согласен?
— Как будет угодно Вашему Величеству.
Илла позволила себе украдкой улыбнуться, радуясь маленькой победе. А вторую победу она отметила, когда покинула дворец в сопровождении всего двух гвардейцев — да и те следовали на расстоянии достаточном, чтобы представить, будто их вовсе нет.
Ступая по омытым ночным дождём камням мостовой, она быстро покинула площадь, лишь бы не видеть останавливающихся и кланяющихся пони. Вскоре раскидистые деревья парка набросили тень на ней, укрыв от солнца и излишних взглядов. Тихонько млея от удовольствия, аликорн прошлась по узким дорожкам, недолго посидела перед озерцом, вдыхая аромат кувшинок, побродила меж лужаек. На одной из них она застала играющих в мяч жеребят и ненадолго остановилась под деревом, наблюдая за ними; какой-то жеребёнок заметил её и радостно помахал копытцем — Илла с улыбкой помахала ему в ответ.
Позже ей пришлось вернуться в город и всё-таки пройтись по центральным улицам. К тому времени утренний чай уже давно растворился в организме аликорна, и живот требовал чего-нибудь существеннее. Недолго размышляя, Илла выбрала первое попавшееся кафе, обескуражив своим появлением хозяина и обрадовав посетителей — согласно одному из неписаных правил, теперь никто из них мог не платить за еду, все расходы возьмёт на себя королевская казна.
Она просидела за столиком в одиночестве несколько минут, пока не сообразила, что официант наверняка ожидает её разрешения подойти. Слегка раздосадовано Илла махнула копытом и, заказав первое попавшееся в меню, уставилась в окно, возле которого и села. В слабом отражении было видно, как остальные пони возвращаются к прерванным трапезам.
Но и после того, как принесли заказ, она долго смотрела на проходящих за окном пони. Давно ей нравилось принимать невзрачный облик и гулять среди них неузнанной. Но однажды Совет прознал о её выходках и сделал серьёзное внушение. Очень серьёзное.
Моргнув, Илла отвлеклась от созерцания прошедшей мимо кафе парочки и телекинезом поднесла чашку ко рту. Тем временем в кафе зачем-то убавили свет, и небольшой зал постепенно погрузился в сумрак. Повернувшись, чтобы узнать, в чём дело, аликорн замерла: поблизости не было никого. Пустовала барная стойка, все до единого столики — даже тот, за которым устроились её охранники. И стояла невозможная тишина; когда Илла подвинула стул, скрежет ножек громом разнёсся по помещению.
— Эй, — позвала она, облизнув губы. — Что случилось?
Никто ей не ответил. Между тем продолжало темнеть, и дальние от входа углы зала уже потонули во мраке. Позвав ещё раз, Илла поспешила выйти наружу и только тут поняла свою ошибку. Само небо стремительно наливалось чернотой, а вместо солнца светила неимоверно гигантская луна; её серебристое сияние испещрило улицы полосами теней и света. Больше по привычке, нежели осознанно, аликорн потянулась к ней, но наткнулась на твёрдую стену, которая оттолкнула её волю обратно.
От страха ли, растерянности, или всего разом Илла попыталась взлететь — но не поднялась ни на скок, удерживаемая всё той же силой. Тогда она поскакала так быстро, как могла, намереваясь вернуться во дворец. Как бы она ни ненавидела Совет, но его маги умели многое. Она бежала по удлинившимся улицам без единой живой души, а луна неотступно светила ей в спину — точно некое громадное око с любопытством наблюдало за ней.
Она не боялась, но её сердце колотилось как птаха о прутья клетки. Закусив губу, Илла припустила вперёд, споткнулась о какой-то камень…
… и не успев увернуться, врезалась в фонарный столб!
Вскрикнув, со звоном в ушах и искрами перед глазами она повалилась на землю. Рядом кто-то вскрикнул, поспешно затопали, загомонили, пока Илла, шипя от боли, с трудом поднималась на свои четыре. Щурясь, она видела обычную светлую улочку; никаких контрастных теней, никакого лунного света. И конечно же, здесь были пони.
— Ого, кто сюда к нам спустился с небес.
Даже сквозь звон в ушах Илла расслышала всякое отсутствие почтения в голосе. Тряхнув головой, она попыталась оглядеться, но всё вокруг выглядело размытыми пятнами, доводящими до тошноты.
— Скорее уж прискакала, — поправил другой голос, и вокруг весело заржали в несколько глоток. От их противного смеха Илла невольно прижала уши: давно ей не доводилось попадать в неприятные ситуации. В ту пору, когда она ещё разгуливала инкогнито, находились лихие пони, желающие поживиться за счёт одинокой кобылки — но тогда она могла легко постоять за себя. А сейчас даже стражники подевались невесть куда.
Сжав зубы, аликорн вскинула голову и окинула смельчаков проясняющимся взором. Тут же её сердце ухнуло куда-то в живот: напротив, перегораживая дорогу, стояли семеро чумазых пони. А улочка, куда её занесло странным видением, просто-таки вопила о своей неблагонадёжности неопрятными лачугами и кучами мусора; подобным давным-давно полагалось исчезнуть. Но видно, не все в королевстве — даже в Столице — жили так хорошо, как докладывали в Совете.
Из табуна вперёд вышла грязно-жёлтая пегаска, выглядящая слегка опрятнее прочих, и с прищуром взглянула в глаза королеве, даром, что была заметно ниже ростом.
— Какими ветрами ваше величество занесло сюда? — она согнула шею в издевательском поклоне. — Пришли посмотреть, как мы тут живём?
— Я случайно зашла сюда… извините, я пойду, — растерянно пробормотала Илла, за десятилетия отвыкнув от подобного обращения; Совет был совсем другим делом. А стражники всё не торопились появляться.
Кобыла прищурилась ещё сильнее.
— Ну да, конечно, — почти прошипела она. — Какое ж расфуфыренной аристократочке дело до нас? — остальной табун согласно загудел. — Сидишь там на своём троне, ничего не делаешь, только хвост перед кем надо заворачиваешь!
— Я… — Илла старалась — и не могла подобрать слов. — Мне действительно пора…
Со стороны выглядело забавным, как рослая аликорн пятится от невысокой кобылки. Когда раздались смешки, она невольно перевела взгляд на остальных. В тот же миг перед ней мелькнула тень, и хлёсткий удар обжёг ей щёку. Вскрикнув от боли и неожиданности, она шарахнулась назад, опять споткнулась и с размаху шлёпнулась крупом на мостовую. Смех банды как отрезало. Илла вскочила и приготовилась дать дёру, но пегаска уже перелетела через неё и встала с другой стороны, победно ухмыляясь.
— А ещё я слышала, что тебе нельзя делать пони-либо больно. Даже, если бьют тебя саму, — одним прыжком она взлетела и зависла перед самой мордой опешившей Иллы, чтобы толкнуть её в грудь обеими передними копытами.
«Прочь!» — сверкнула у аликорна паническая мысль. Она отскочила на шаг, расправила в прыжке крылья и под улюлюканье взмыла в небо. Но не поднялась и над домами, как всё тот же грязно-жёлтый силуэт метнулся спереди. Сильный удар в спину выбил из неё воздух вместе с криком, кинув обратно вниз. Илла успела только выставить ноги, как ударилась о камни и прокатилась, сминая крылья. От дикой боли мир вспыхнул перед глазами, рот наполнился кровью; больше инстинктивно аликорн задёргала ногами, пытаясь вскочить, но со всех сторон на неё навалились фигуры, крепко схватив и прижав.
— Ну-ну, — расслышала она всё тот же издевательский голос. — Выходит, это правда.
По лбу и морде Иллы текло что-то, она не видела ничего, кроме цветных пятен. Одно из них наклонилось ближе, превратившись в жёлтое лицо с насмешливым оскалом, а над ним виднелись другие, не менее отталкивающие.
— Ну же, — прошипело лицо, приблизившись вплотную, — давай, покарай меня!
От вони изо рта пегаски Иллу замутило и мгновением позже стошнило прямо на чьи-то копыта. Кто-то брезгливо вскрикнул, а в голове королевы просветлело. Ясно и чётко она увидела обступивших её пони, пустую улочку, и от страха дёрнулась вперёд; но увы, секундное замешательство не ослабило их хватки.
— Нда, не впечатляет, — брезгливо протянула пегаска и выпрямилась. — Эй, парни, сейчас развлечёмся!
— Чегой удумала? — спросил один из её стоявших в сторонке приятелей.
— Чего-чего… задние ноги раздвинь ей, балда!
Вмиг Илла похолодела, не веря в услышанное — а вот загомонившие жеребцы очень даже поверили. Она задёргалась и забрыкалась в попытке скинуть их с себя, но два вонючих тела навалились крепче, сразу несколько копыт ухватили и потянули задние ноги, широко раскрывая.
Не может быть! Невозможно! Запрет действительно существовал, и сейчас Илла в панике пыталась придумать хоть что-нибудь. Куда пропали стражники?!
— Чего дёргаешься? — фыркнула пегаска. — Щас почувствуешь в себе настоящих жеребцов, не то что твои высокородные задохлики.
Кто-то прикоснулся к внутренней стороне бедра, и под всеобщий гогот Илла взвизгнула. Она уже не видела ничего перед собой и крупно дрожала, желая лишь освободиться и убраться обратно во дворец. Небо, помоги! Почему она ничего не может сделать?! Почему ей нельзя решать даже за себя?
В этот миг чьё-то копыто нагло и грубо дотронулось до самого сокровенного — и как воочию Илла увидела лицемерные улыбочки и равнодушные взгляды единорогов Совета.
Что-то лопнуло в ней.
Никто не успел больше ничего сделать, ничего понять. Всех собравшихся вокруг аликорна пони вмиг расшвыряло в стороны, на стены лачуг и мостовую. Не досталось только стоявшей чуть поодаль пегаске; она замерла, не в силах осмыслить, как её шестеро товарищей внезапно превратились в шесть неподвижных изломанных тел. Напротив неё аликорн вскочила на ноги и медленно огляделась, а затем так же плавно повернулась, обратив пылающий от ярости взор на кобылу. Под её взглядом пегаска осела на враз ослабшие задние ноги и пригнула голову, боясь не то что попятиться — пошевелиться. Она даже не обратила внимания, как под хвостом намокло.
Перед ней была не жалкая хнычущая аристократка, а могущественная пони, готовая без колебаний убить одним движением глаза.
Пегаска изо всех сил прижала уши и тихонько заскулила.
В конце улочки раздался торопливый грохот шагов и крик: «Выше величество!». Явившиеся стражники показались кобылке чуть ли не небесными защитниками: уж лучше тюрьма, чем ярость королевы. Она уже приготовилась к тому, как её схватят или даже поколотят — но жеребцы в броне даже не глянули на неё. Один из них напрыгнул и повис на обернувшейся аликорне, а второй подскочил и торопливо приложил к её шее какой-то предмет, похожий на медальон. Аликорн дёрнулась — и с закатившимися глазами повалилась на спину первому стражнику.
— Вроде бы всё обошлось, — проворчал тот, кто был с медальоном.
— Повторишь это, если до вечера нас не поставят на поверку задней позиции, — зло фыркнул другой, аккуратно устраивая бесчувственное тело на себе. Глянув по сторонам и приметив неподвижные тела, стражники разом поморщились и поджали хвосты.
— Хватит разговоров. Пошли.
Так и не шелохнувшаяся пегаска глядела вслед стражникам, пока они не скрылись за поворотом. Лишь тогда плавно опустилась на мостовую, потеряв сознание.
— Ты ослушалась.
Стоя посреди небольшого зала, Илла старалась смотреть перед собой и не обращать внимания ни на гневное фырканье, ни на шепотки. За прикрытым портьерами окном светило солнце, но внутри круглый год царил холод.
— Ты понимаешь, что ударила пони?
В щель было видно, как на подоконник снаружи опустилась птичка и принялась что-то клевать.
— Ты скажешь хоть что-нибудь?!
Ничто не держало Иллу, но она не смела уйти: оковы совести и страха иногда будут посильнее любых кандалов и заклинаний. Её слишком хорошо научили, что на всё надо давать ответ. Не увиливать. Не отмалчиваться. Не уходить.
— Я защищалась, — отведя взгляд от птахи — кажется, малиновки — Илла посмотрела на собравшихся единорогов. Старцы в молодых телах: сила аликорна позволяла им жить гораздо дольше отмеренного срока. Сейчас они неодобрительно взирали на явившееся им чучело со взлохмаченной гривой и всклокоченной шерстью; а заодно в помятом платье и без одного золотого накопытника, потерявшегося невесть где. К тому же Илле не дали даже умыться, и она явственно чуяла лёгкий запашок блевотины от себя же самой.
Перл Вэй фыркнул, явно ничуть не убеждённый аргументом.
— Стражники были уже на подходе, тебе следовало всего лишь дождаться их.
— И позволить тем… пони… надругаться надо мной? — как Илла ни пыталась, её голос дрогнул. За долгую жизнь волей-неволей начинаешь относиться ко многому со спокойствием, и она уже взяла себя в копыта, однако воспоминание было ещё слишком свежо.
Ответом стало равнодушное молчание и искренне недоумённые морды. Некоторые из советников уже десятилетиями не покидали дворец, и их представления о жизни снаружи стоило назвать наивными — в лучшем случае. Другие же прекрасно всё знали и понимали, но мало на что обращали внимание. Иными словами, никто не воспримет слова королевы всерьёз.
Она сжала зубы.
— Но ведь ничего не случилось бы, — возразил он, покачав головой. — Ты нарушила правило, и теперь нам придётся сделать тебе внушение. Ради твоего же блага.
— Какого же блага? — не удержалась Илла от колкости, заставив всех нахмуриться.
— Однажды ты уже подняла копыто на другого пони, и к чему это привело? — Перл Вэй занял своё место за столом. — Мы не допустим, чтобы ты опять потеряла контроль над собой.
Всё внутри аликорна сжалось, и она позорно отступила-таки на шаг. Не может же быть… Они не могут! Ещё слишком рано.
— Да, — безо всякого злорадства кивнул Перл Вэй, заметив её гримасу. — Так будет лучше для всех… и для тебя.
Один за другим рога членов совета засветились, и волна слабости и тошноты накрыла Иллу, заставляя её с беззвучным стоном осесть на пол.
Глава 2
Вода давно утекла, а Илла всё сидела неподвижно в ванне, прислонившись к стене и смотря, как с кончиков прядей срываются капли. Да и как двигаться, когда в каждый мускул будто залили железо; даже мысли крутились в голове небрежно брошенным жеребёнком волчком — невыносимо медленно и как попало. Только трепыхающееся и гоняющее кровь по окаменевшему телу сердце помогало не забыть Илле, что она всё-таки живое существо, а не статуя.
До её ушей донёсся звук открывшейся в спальни двери, но аликорн думала об этом — слуга, стражник? — ровно мгновение, а потом вспомнила о малиновке. Живётся же птахам. Летают повсюду, всё видят, знай себе чирикают беззаботно, зёрнышки да червячков клюют — до тех пор, пока не найдётся любитель, готовый заплатить ловчему и поймать себе пташку.
Кто-то прошёлся взад-вперёд по спальне. С каждым шагом копыта цокали отчётливее, пока не остановились рядом с купальней. Тихий скрип заставил-таки Иллу самую малость скосить глаза и увидеть напротив белое размытое пятно. Моргнула — пятно оказалось пегасом в серебристой броне.
— Госпожа, — сказал он вполголоса. — Прошу, пойдёмте. Вам надо двигаться.
«Не хочу», — Илле подумала, что произнесла слова вслух, но стражни не изменился в лице. Ей совершенно не хотелось кого-либо видеть, и она, сосредоточившись, повторила — вернее, едва шевельнула губами. Вот теперь-то пегас нахмурился и подошёл совсем близко, на ходу сняв шлем. В аромат трав и благовоний вмешался запах слегка сопревшей гривы, защекотав ноздри. Аликорн лишь слабо дёрнулась, когда стражник обхватил её передними ногами и потянул на себя.
— Вы сами отдали приказ, — напомнил он, даже не слушая её тихое хныканье. — И я сделаю всё, чтобы исполнить его. Даже погоню вас пинками.
Сдавшись, Илла покачнулась и всем телом навалилась на крякнувшего пегаса, её передняя нога сама собой дёрнулась и упёрлась о низкий бортик. Стражник сделал шажок назад, и ей пришлось через неимоверное усилие переступить другой ногой; потом задними. Конечности казались аликорну чем-то ненужным, чем надо двигать и на что надо опираться.
Пегас помог ей устроиться грудью у него на спине и повёл дальше, придерживая расправленными крыльями. Копыта зацокали сначала о мраморные плитки, затем о дерево пола. Через окно спальни ярко светил закат, и сощурившаяся Илла не удержала радостного вздоха при виде кровати. Ещё несколько мучительных шагов, и она рухнула на мягчайшую перину, готовая потерять сознание от блаженства.
Однако её не оставили в покое. Снявший броню пегас забрался следом на кровать и принялся по очереди вытягивать и сгибать королеве ноги, массировать бока, тормошить, даже покусывать за уши; он делал всё, чтобы не дать ей забыться. И чем сильнее Илла жмурилась и дёргалась, тем настойчивее он действовал.
— Да прекрати уже! — слабо пискнула она, на ощупь принявшись отпихивать пегаса. И о чудо, он впрямь прекратил. Когда аликорн открыла глаза, то первым делом увидела его улыбающуюся морду рядом; такую добрую и ласковую улыбку.
— Вот теперь вы… ты в порядке, — он наклонился и потёрся носом о её нос, не обращая внимания, как вокруг него и над ним медленно поднимаются гигантские крылья аликорна. Зачем обращать внимание, когда твои и чужие губы смыкаются в крепком поцелуе.
— Ещё не совсем, — ещё слабо, но уверенно Илла притянула его ногами к себе, а сверху опустила крылья, обнимая точно большую игрушку. — Чуть позже… станет лучше.
Этой ночью она не спала.
Или же спала, но тогда сон ей снился на редкость скучный: как она лежит в кровати и пытается уснуть. Шевельнувшись, Илла повернула голову и посмотрела на заглядывающую в раскрытую балконную дверь луну: ночное светило плавно опускалось к горизонту, но до рассвета оставалось ещё далеко.
Аликорн уже пробовала и закрывать глаза, и ни о чём не думать — без толку. Поначалу мир вокруг начинал плыть, но спустя неуловимый миг всё прекращалось, и Илла снова таращилась на потолок.
Сзади завозились, тихий вздох обдал ей гриву тёплым дыханием. Затем к ней прикоснулся и тут же отстранился мягкий нос.
Осторожно Илла перевернулась — ей одной хватало места, но для двоих кровать была узковата — и взглянула на своего гостя. Нежно провела кончиком морды по его лбу, откидывая непослушную, влажную от пота прядь. Лунного света хватало, чтобы разглядеть появившуюся на губах пегаса улыбку, пусть он и не проснулся до конца.
Белоснежная шерсть, чёрная смоль гривы, могучие крылья и честь всех поколений предков — вот кем был Ричард Хайт-Винд, капитан Небесного взвода королевской гвардии. А заодно близкий друг и любовник Иллы, хотя о последнем не стоило знать кому-либо ещё, кроме них двоих. Едва весть дойдёт до Совета — служить капитану до последнего пера в одном из заокраинных фортов.
Подумав немного, Илла обхватила его передними ногами и придвинула к себе, носом уткнулась в макушку. Пегас был далеко не самым мелким жеребцом, но в её объятии всегда казался игрушкой. Хотя аликорну было тепло и хорошо с ним, а всё остальное не имело значения.
— Что такое? — пробормотал Ричард полусонно. — Ты уже проснулась? Мне пора?
— Нет-нет, спи, — поторопилась успокоить его Илла, почувствовав укол вины. — Ночь ещё. Я тоже засну… попозже.
— До сих пор не спится? — он не дал себя провести и приподнялся, чтобы посмотреть на её морду; лунный свет блеснул в прищуренных глазах.
— Я… не могу, — отвернувшись, она уткнулась в подушку и зажмурилась. Через миг промеж крыльев легло и нежно прошлось копыто. Другим же скинувший узду сна жеребец погладил её по гриве.
— Что-то случилось? — с сочувствием поинтересовался Ричард. В его голосе так и ощущалась улыбка, когда Илла тихонько простонала в ответ на ласку.
— Ничего, — она невольно мотнула хвостом. — Просто я устала быть никем. Ещё… как бы описать… ощущение, словно я сижу в неуправляемой телеге, мчащейся вниз по склону. И рано или поздно что-то произойдёт.
— Конечно произойдёт. Ты остановишься, — серьёзно заметил Ричард — и сразу увернулся от крыла, которым Илла на ощупь попыталась огреть его. Он подождал, пока она прекратит недовольно ворчать в подушку, и продолжил гладить её по спине, уже обоими копытами. — И ты не никто. Ты королева.
— Королева без короны, — буркнула Илла в ответ, расправляя и свешивая крылья по бокам от кровати. — Разве что на праздниках всем махать и улыбаться.
— И двигать солнце с луной, — для удобства пегас уселся ей на круп в весьма фривольной позе, но аликорн не возразила. Раз уж не удаётся заснуть, то почему бы не расслабиться? Насладиться массажем, а потом, кто знает, кое-чем ещё.
— Для меня ты всегда будешь королевой, — наклонившись, Ричард прилёг грудью ей на спину и дотянулся губами до уха. — Самой любимой и желанной.
— Насколько желанной? — от жаркого шёпота Илла прикусила губу, но уже приподняла круп. Крылья пегаса опустились поверх её собственных, а повыше хвоста в рыже-золотистую шерсть ткнулось кое-что горячее.
Похоже, они смутились одновременно, потому что Ричард отстранился — и упал ей на спину обратно, когда Илла слегка взбрыкнула.
— Даже не думай забирать слова, — она надеялась, что говорит властно, а не похотливо.
— Как пожелает моя королева.
Из-за меньшего размера пегасу пришлось сползти ниже, пройдясь членом по пышному хвосту аликорна и уткнувшись им ниже. Короткий вздох, всхрап, и уже через несколько секунд Илла довольно постанывала и покряхтывала, пока Ричард входил в неё, полизывая и покусывая чувствительное местечко между крыльями. Обняв подушку, она поднял круп выше и расслабилась, прикрыв глаза. Секс с Ричардом напоминал ей медитацию: непрерывные, ритмичные движения внутри, которые в один прекрасный момент взрываются оргазмом — и продолжаются.
Время больше ничего не значило для неё — до тех пор, когда уже в самом конце Ричард сбился, крепче прижался к ней бёдрами и хватанул зубами попавшуюся прядь гривы. Сдавленный взвизг Иллы слился с довольным ржанием жеребца, и внутрь неё плеснулась горячая струя, мгновенно вытекшая наружу и стёкшая по бёдрам. Толкнувшись ещё раз, пегас обессилено повалился на неё, и аликорн едва успела придержать его крыльями и не дать свалиться набок.
— Королева… — выдохнул он, подавшись вперёд и поцеловав её в плечо, возле самой шеи — там, где оставил укус их самой первой ночью. Тогда Илле было больно, потом неловко… а потом её так и подмывало ходить с отметиной напоказ, не прикрывая гривой. То-то поражёнными будут морды у членов Совета. Пусть эти чопорные кобылы и жеребцы посмотрят, что она обыкновенная пони, что она хочет и может быть любимой, и никто ей не указ!
Снова Илла посмотрела в сторону окна на севшую ещё ниже луну. Какой же соблазн задержать её и позволить ночи продлиться немного дольше. Но не стоит слишком часто вмешиваться в естественный ход вещей.
— Нам действительно стоит поспать, — пробормотала она, наконец-то ощущая желанную дремоту.
— Только после тебя, — пегас и не думал слезать с неё, наоборот — обнял крыльями, согревая собой как самым тёплым одеялом.
Она плыла в реке темноты. Нет, не плыла… стояла на месте, безразличная ко всему, а темнота обтекала её. Тут и там в потоке загорались и гасли образы. Поймав один взглядом, Илла невольно присмотрелась, и некая сила неудержимо повлекла её за собой, не оставляя времени даже на испуг.
Через миг она очутилась в знакомом небольшом зале, только шторы на окне висели другие. Толстая и крепкая ткань покрывала её тело, тугими лентами спускаясь вниз и стреноживая ноги; ни взлететь, ни шагнуть. Всё те же семеро единорогов сидели на своих местах, с отстранённым любопытством смотря на неё. Когда Перл Вэй встал и вышел вперёд, Илла дёрнулась слишком резко и к своему ужасу потеряла равновесие, начав заваливаться набок. Мгновенно рог главного советника полыхнул, и невидимая сила вернула аликорна на место.
«Ах да, — узнавание накрыло Иллу. — Тот самый день».
— Что вам надо? — спросила она как будто через силу, неохотно выталкивая слова изо рта.
— Мы желаем договориться с тобой, — Перл Вэй качнул головой в сторону остальных советников. — Так не…
— Неужели совесть проснулась? — желчно фыркнула Илла. — Удивлена, что вы вдруг заинтересовались моим мнением.
— Мы могли вовсе не заговаривать с тобой, — возразил единорог, уверенный в себе, как опытный игрок со всеми козырями. Илла прекрасно понимала, что ей нечем крыть в ответ, но продолжала хорохориться.
— Неужели надоело насиловать мою бедную тушку? Захотелось ласки в ответ?
Кто-то фыркнул, Перл Вэй нахмурился, сверкнул рогом — от мгновенной слабости передние ноги Иллы подогнулись, и она с болезненным стоном и страхом рухнула на колени перед ним.
— Может, дашь мне договорить? — спокойно поинтересовался он.
— Да… говори… я слушаю…
— Умная девочка. Надеюсь, ты и дальше будешь так же легко усваивать другие уроки, — от его тона Илла вздрогнула, но промолчала. — Я начну с самого начала, если ты не возражаешь, — Перл Вэй помог ей подняться обратно на ноги. — Тебе не надо злиться на нас. Я и мои единомышленники, мы всего лишь восстановили справедливость. Хотя твоё правление не было лишено некоторых здравомыслящих шагов, а твой фокус с подъёмом солнца был впечатляющ, признаю. Однако править страной должны те, кто рос в ней, кто был рождён для этой цели.
— Почему ты просто не убил меня? — мрачно спросила Илла, стараясь не повышать голос.
— Ты поверишь, если я скажу, что мне противны убийства? Да любому пони они противны, как ты вообще могла подумать? Или же дело в том, что ты не совсем пони.
Илла промолчала: ни тогда, ни сейчас она не знала ответа на вопрос.
— Но ты обладаешь воистину уникальной силой, даром. С нею мы добились многого, и хотим добиться столько же.
— Так за чем дело стало? — перед глазами Иллы мелькали долгие дни в комнатушке, когда она не могла даже с кровати подняться от слабости. Долгие-долгие дни, которые она почти всё время спала; наверное, только поэтому и сохранила рассудок.
— Видишь ли, при всех плюсах твоя сила не может дать нам одного, — Перл Вэй говорил как учитель на уроке. — Нам нужен лидер.
— Вы хотите, чтобы я возглавила вас? — предположение показалось Илле бредовым. Будь так, она не стояла бы сейчас спелёнатой, как душевнобольная из стойла терпимости.
— Нам нужен лидер, — Перл Вэй не повёл и ухом. — Тот, на кого все пони будут смотреть, как на идеал. А мы позаботимся о том, чтобы идеал соответствовал своей… идеальности, — усмехнулся он, как и остальные.
— Что я должна делать? — спросила Илла. Она прекрасно помнила, что ухватилась за представившийся шанс, не имея особого выбора.
— Выступать с речами. Путешествовать. Благословлять. Проводить праздники, — стал перечислять Перл Вэй. — Конечно, для этого особых сил тебе не понадобится. Мы куда умнее распорядимся твоим могуществом.
— Как я понимаю, такое послабление достанется мне не задаром? — тихонько фыркнула аликорн.
— Тебе придётся следовать нескольким правилам…
Выдохнув, Илла уставилась в потолок спальни. Последние слова Перл Вэя всё ещё звучали в ушах, но ничего этого уже не было. Она даже не заметила, когда проснулась: секунду назад стояла перед членами совета, а сейчас уже лежала в кровати в обнимку с Ричардом, стараясь дышать глубоко и ровно.
Переведя дух, она чуть поёрзала, пытаясь найти на подушке прохладное местечко. Лучше бы и не засыпать, чем видеть во сне такое.
Всё было как прежде: спальню наполнял лунный свет, ветерок колыхал занавески, где-то снаружи внизу коротко перекликнулась стража. И в то же время нечто как будто кольнуло аликорна в сердце. Только сейчас она поняла, что именно это подспудное ощущение мешало ей заснуть раньше.
Помедлив, Илла аккуратно освободила Ричарда и поднялась с кровати. Дошла до двери и вышла на балкончик; тут же её обдал ветерок, всколыхнув взъерошенные перья. Вдохнувшая полной грудью аликорн быстрым взглядом обвела город — темно, только в редких домах и башнях горят одинокие окошки. И небо ясное: ни одного облачка на лиги вокруг, только луна и мириады сверкающих звёзд.
Вот опять!
Укол в груди, уже куда явственнее, в тот же миг далеко-далеко в небе вспыхнуло: не то грозовая зарница, не то фейерверк. Но никакого грохота она не услышала.
Зато одна из звёзд мигнула ярче соседок.
Прищурившись, Илла всмотрелась в неё. Немного времени ушло, чтобы понять: звезда не только мигала ярче, но и двигалась. Пока медленно, но уже постепенно набирала скорость, оставляя за собой тоненький, едва различимый след. Аликорн неотрывно смотрела на звёздочку, желая досмотреть до конца — что-то тут было не так.
Внезапно звезда ярко полыхнула, заставив Иллу прищуриться, и буквально понеслась навстречу земле.
Аликорн не любила управлять звёздным небом — ну просто терпеть не могла; к тому же сил у неё осталось на самом донышке, однако происходящее сейчас уже не выглядело обычным звездопадом. После недолгих колебаний её рог засиял синей аурой, и она указала им на звезду, намереваясь вернуть нахалку на место — а спустя мгновения поняла, что та попросту не обращает внимания на её попытки. Даже не вздрагивает.
Зато вздрогнуло что-то другое. Поначалу Илла не поняла, откуда исходят свет и стук, пока не обернулась. В щели ящичка ночного столика пробивалось холодное сияние, и оттуда же раздавалось тихое постукивание. Но внутри не было никаких вещей, кроме гребня и…
«О небо!» — Илла в мгновение ока подскочила к столику, на ходу бросив взгляд на Ричарда, который по-прежнему спал, как ни странно. Едва она выдвинула ящичек, как свет тут же померк, а стук прекратился.
Кончиком копыта Илла поддела и вытянула цепочку с болтавшимся на ней обломком чёрного хрусталя, в глубине которого вспыхивали, гасли и снова рождались синие искорки. Хотя предыдущие годы он ничем не отличался от обычного камня — только поэтому ей позволили оставить вещицу у себя. Из боязни Илла торопливо прижала его копытом к груди, в которой замерло сердце.
— Не может быть, — одними губами прошептала аликорн, разворачиваясь и возвращаясь на балкончик. Этого просто не могло быть. Но оно происходило, и сейчас она бессильно хватала ртом воздух, трясясь всем телом.
Хрусталь бросал вокруг отблески холодного пламени, искорки в нём уже напоминали старые письмена, складывающиеся в неразборчивые слова. Опускавшаяся к горизонту луна начала медленно подниматься вверх, а падающая звезда заметно выросла и уже не точкой — гигантским шаром мчалась к земле, оставляя за собой длинный белый хвост.
В какой-то момент она вспыхнула снова, и хрустал сверкнул в ответ, поднявшись и потянувшись вместе с цепочкой к ней.
Знак был весьма недвусмысленным.
Илла обернулась к проёму спальни, где была тёплая кровать, любовник. Стоило разбудить Ричарда и попросить о помощи. И всё же аликорн отвернулась и решительно расправила крылья.
Ох как нечасто она летала в последнее время: больше осеняла рогом желающих да расхаживала по парку. В первое мгновение она помчалась вниз, от волнения почти не чувствуя крыльями воздуха. Потом всё-таки взмахнула крыльями и подкинула себя. Приближающиеся дома и улицы вновь отдалились, а она полетела над ними — всё быстрее, всё дальше. Никто её не станет искать сейчас — а Ричард если и проснётся, то не выдаст.
Вот остались позади остатки старой крепостной стены, вот уже и пригород миновал; потянулись луга и возделанные поля. Но Илла мчалась дальше, навстречу падающей звезде, лишь изредка меняя направление. Впереди вырастал лес с уже залитыми серебристым огнём макушками.
Как аликорн не спешила, звезда оказалась быстрее. Сверкнуло, и беззвучный гром сотряс округу; от поднявшегося ветра пригнулись деревья, а Илла забила крыльями изо всех сил, пытаясь удержаться и не упасть. Цветные пятна всё ещё плясали перед глазами, когда она продолжила путь. Вперёд, только вперёд. Когда же зрение вернулось к ней, то она увидела далёкий отсвет в лесу.
И поняла, куда именно направляется.
Теперь сомнений не оставалось.
Сердце Иллы пропустило удар. Она не возвращалась сюда… с тех самых пор. В город, который они с Владыкой Ночи построили вместе, а потом сожгли в пылу той битвы. Оскверненная столица и место, куда не ходит ни один пони. Злые языки говорили, что сама земля там пропиталась ужасом и эхом предательства.
Деревья расступились, и бессмертная увидела руины бывшей столицы, каменными стенами защищающейся от подступающего леса. Некогда величественный город был жалок, а в воздухе всё ещё витало эхо того сражения, унесшего сотни тысяч невинных жителей. Звезда быстро снижалась к остаткам дворца, а Илла уже выбилась из сил, взмахивая ноющими с непривычки крыльями, то и дело проваливаясь до самых крыш. И всё же она упрямо продолжала полёт.
Звезда приземлилась на остатках главной площади возле разрушенного дворца, и вздохнувшая с облегчением аликорн позволила себе спланировать вниз. Чересчур быстро — брусчатка больно ударила по ногам, заставив её подпрыгнуть и прогарцевать несколько шагов прежде, чем остановиться. Не в силах надышаться, Илла опустила голову и покачнулась, чуть не упав. Кое-как успокоив дыхание, аликорн взглянула в центр площади, где в угасающем голубом огне стояла высокая фигура.
Илла стала неуверенно приближаться к нему, ожидая от Владыки Ночи абсолютно всего. Ещё в давние времена она далеко не всегда понимала его логику и мотивацию, а уж теперь могло произойти всё, что угодно. Приблизившись, она вздрогнула: перед ней стоял укутанный в плащ аликорн. Довольно-таки несуразный, точь-в-точь оживший рисунок жеребёнка. Тощие костлявые ноги просто не должны были выдерживать его крупное тело, а непомерно длинный рог запросто мог сойти за копьё. Смотрел он неестественно круглыми, светящимися в темноте глазами, которые к тому же были слишком близко посажены.
И он точно не был Владыкой Ночи.
— Доброй ночи, — сказал низким и глубоким голосом.
— Я вроде не сплю, — с опаской пробормотала Илла, на что незнакомый аликорн усмехнулся.
— Как сказать. Так или иначе, я рад встретиться с вами. И в первую очередь хочу попросить прощения.
— За что же?
— Разве сегодня днём ничего особенного не произошло? — он слегка наклонил голову набок, и Илла вздрогнула от воспоминания.
— Так… это… — она отступила на шаг, чувствуя ползущий по спине холод.
— Это был я, — сказал тёмный аликорн с ноткой сожаления в голосе. — Я всего лишь хотел поздороваться, но не рассчитал, какой эффект окажет моё появление.
Илла сглотнула. Если верить словам незнакомца, то из-за него она угодила сегодня в неприятности. Но злости сейчас не чувствовала, да и на смену страху пришло любопытство.
— А что же сейчас?
— Сейчас? Сейчас вы спите, королева, — аликорн взмахнул крыльями, точно указывая на всё вокруг, и Илла не смогла не поверить ему.
— Так кто вы такой? — она рискнула подойти ближе и присмотреться к аликорну, чья грива светилась голубым, позволяя рассмотреть его. — Ходите по снам, насылаете видения.
— Я, можно сказать, путешественник. То тут, то там бываю, всякое интересное изучаю. Случайно заприметил вас, решил познакомиться, поговорить о вас.
— Обо мне? — смутилась Илла. — Зачем?
— У вас тут крайне интересный мир, а вы его властительница, к тому же аликорн. Вот уж кого я не чаял здесь найти. Да и сама структура меня поразила...
— Да уж, властительница, — против воли, недовольно буркнула Илла, что не укрылось от жеребца.
— Похоже, у вас тут случилось нечто занятное, — заключил он. — Но знаете, сегодня я слегка припозднился и полноценного разговоры, увы, уже не выйдет. Поэтому позвольте откланяться. Обещаю, в следующий раз мы как следует побеседуем.
— Погодите, что… — Илла ничего не успела понять, как площадь, руины, ночное небо — всё вокруг свернулось в одну точку и, мигнув, пропало.
А ошарашенная королева осталась лежать на собственной кровати в спальне, освещённой утренними сумерками. Ей оставалось только хватать ртом воздух; понять что-либо она была не в силах. В голове крутилась одна только мысль: что за сено ей вообще снится?!
Тем временем Ричард уже проснулся и с удовольствием потягивался, тычась носом в её шею.
— Как спалось, моя королева? — спросил он довольно.
Илла со стоном натянула одеяло на голову.
Глава 3
Ричард ушёл, а Илла стояла на балкончике и поднимала солнце. Несмотря на вчерашние потрясения и сумбурные сны, она чувствовала себя посвежевшей.
Когда на её мысленный призыв пришёл отклик, и над горизонтом появился слепящий краешек, она вернулась и от нечего делать обвела взглядом спальню. Поймала себя на мысли, что выглядит комната… грустно. Узкая кровать, столик, пара кресел, полка с книгами — вот и вся обстановка. Обстановка существа безо всяких стремлений.
Ночной столик вновь привлёк её внимание. Помедлив, она всё-таки подошла и выдвинула ящичек. Увлекаемый за цепочку, в воздух поднялся обломок тёмного хрусталя. Илла едва не подпрыгнула, когда увидела потускневшие на свету, но различимые голубые искорки внутри.
С ужасом она огляделась, куда бы спрятать подвеску. Куда бы её деть?! Илла заметалась по комнате в поисках надёжного тайника, пока не остановилась. Ну конечно же! Просто положить обратно, благо в её личных вещах давно не копаются. Или же научились не оставлять следов.
Но что же случилось?
События ночи прокручивались в голове неохотно. Не сразу, но Илле удалось вспомнить всё и понять, когда закончилась явь и начались сны. Хотя подвеска упорно нарушала всю картину.
Дальше она подумать не успела: пришли слуги. Илла успела проветрить комнату, и никто не должен был учуять постороннего. С каменной мордой она позволила совершить над собой все утренние процедуры и не шевелилась, пока не удалился последний пони. Как обычно, на краю стола оставили поднос с утренним чаем. Почему ей всегда приносят именно его? Неужели стакан сока или молока уронит королевское достоинство?
Магия сама собой подняла чашку с душистым напитком и поднесла ко рту. Изнутри столика грохнуло с такой силой, что Илла вздрогнула — чашка полетела на пол.
Торопливо выдвинула ящичек и успела заметить яростное сияние подвески, которое за несколько секунд снова погасло. Да что не так с этой вещицей?
Отложив своенравное украшение, Илла обратилась взглядом к расплывшемуся на полу пятну вперемешку с осколками и досадливо цокнула языком. Как назло, в горле пересохло.
Позвать слугу и попросить ещё порцию? Она уже собралась так поступить, когда обратила внимание на несколько плавающих в коричневатой жидкости продолговатых листиков. Чаинками они не выглядели вовсе.
Озадаченно нахмурившись, Илла наклонилась вплотную и присмотрелась. По цвету они почти сливались с чаем и стали заметны только сейчас. А ещё совершенно не пахли и были такими мелкими, что незаметно проглотить — раз плюнуть. Особенно, когда торопишься поспеть к ежедневным обязанностям или пребываешь не в духе.
«Как мило, — мрачно подумала Илла. — Я так понимаю, это для моей покладистости?»
Гадать смысла не было, и она торопливо вытерла лужицу носовым платком, собрав как можно больше листиков. Потом разберётся.
Одевшись и спрятав мокрый комок в складках платья, Илла перед выходом посмотрелась в зеркало и удовлетворённо кивнула. Пора начинать новый день.
Несмотря на неприятное открытие, по лестнице она спустилась в приподнятом духе. Едва удержалась, чтобы не проскакать по-жеребячьи — что совсем не подобает светочу нации.
Внизу она столкнулась с Перл Вэем и даже не успела стереть улыбку с морды, а голова отчего-то сама опустилась в легком поклоне, глаза уставились в пол. Тотчас вспомнила, что делала так каждый день, но откуда взялось ощущение, словно её дёрнули за невидимую ниточку, как куклу?
— Здравствуй-здравствуй, — приветствовал её старший советник, окинув испытующим взором. — Приятно видеть, как достойно ты держишься.
— Благодарю, — к своему ужасу, механически ответила Илла. — Я усвоила урок.
— Отрадно слышать. Идём, я хотел бы с тобой поговорить.
Она едва не вздрогнула, потому что вместе с этими словами услышала ещё одно, которое раздалось у неё в голове.
«Слушайся».
Изо всех сил Илла молчала, в страхе чувствуя, как послушно направляется за единорогом. Тело явно привыкло к такому. Но какое же мерзкое ощущение!
Перл Вэй шёл, не оборачиваясь. Видимо, он вовсе не ждал неповиновения, как прикинувшийся пони волк из сказки.
Они пришли к одной из многочисленных комнат дворца. Здесь единорог приоткрыл дверь и посторонился, пропуская королеву. Внутри она увидела кабинет, чья обстановка тонула в полумраке задёрнутых штор.
— Присаживайся, — пройдя к массивному столу, Перл Вэй походя зажёг настольную лампу. Илла послушно устроилась в единственном кресле напротив. Когда советник неожиданно улыбнулся, она опять чуть не содрогнулась.
— Сегодня тебя ожидают дела во дворце. Первым делом тебе стоит разобрать многочисленные письма от верных поданных…
Указания звучали краткими и ясными, запоминались с первого раза. И время от времени голос в голове Иллы повторял: «Слушайся». Так длилось несколько минут, в течение которых она кивала и соглашалась, стараясь не задремать. Ей казалось, что сомкнёт веки хоть на мгновение — и разом забудет обо всём.
Но не этим ли сеансам она была обязана своей хорошей ежеутренней памятью на список дел?
Уже на выходе из кабинета голос велел ей вести себя как обычно. То есть недовольной и готовой на маленькие бунты, мрачно подумала Илла. Ничто не сковывает лучше, чем видимость небольшой свободы. Выходит, даже её эскапады были заранее расписаны.
Она постаралась воскресить в памяти весь разговор, потом случившееся ночью… да, всё помнила!
— Тебе лучше немного отдохнуть и прийти в себя, — напутствовал Перл Вэй, покидая комнату. — В следующий раз стражники будут внимательнее следить за тобой.
Должно быть, на морде Иллы отразились-таки мысли по этому поводу, потому что советник неожиданно проявил снисхождение.
— Ладно, ладно. Они постараются не быть навязчивыми, и ты их не будешь замечать, пока они тебе не понадобятся. Всё же во вчерашнем не только ты была виновата.
— Спасибо, — совершенно искренне сказала Илла. Если подумать, Совет и впрямь заботился о ней. Вот только такая забота немногим отличалась от ухода за пташкой в клетке. И что же ей подсыпали в чай?
Надо выяснить.
До чего же красив был дворец. За свою жизнь Илла исходила его коридоры вдоль и поперёк, но теперь подмечала всё новые и новые детали, краски, запахи. Как прозревший слепец с восторгом и изумлением оглядывает мир. Ну, хорошо, она хоть и не была слепой, но смотрела на мир сквозь тусклое стекло, сквозь дымку. Раньше красота вокруг определённо не волновала её, всегда усталую и покорно идущую непонятно куда и зачем.
Небо, да почему же с ней всё так случилось?
Стражники и слуги не старались, как вчера, проскользнуть мимо неё, а посматривали с любопытством. Похоже, что-то изменилось в ней. Поймав же взгляд молоденького стражника, она внезапно для себя улыбнулась ему так, что тот выронил копьё и стыдливо прижал уши.
Составленный главный советником список дел пришлось нарушить. Почти непреднамеренно. На полпути к тронному залу она повстречала двигавшуюся навстречу широкую фигуру, которая словно занимала собой коридор от стены до стены.
— Ваше величество, — пробасил он, отвешивая учтивый поклон. — Ищу встречи с вами.
— Я слушаю, — она остановилась; даже королевы прислушиваются к врачам. А ещё она старалась не улыбнуться снова.
Стар Бриз являл собой занятное зрелище. Грузный, седой и неповоротливый, как подобает маститому учёному-единорогу и придворному врачу. Длинную гриву он заплетал во множество мелких косиц, что не мешало ему надменно взирать на всех с вершин своего ума, и ни с кем не церемониться. И был всего на пять или шесть лет младше Иллы.
— Значит так, девочка. Сама придёшь ко мне или мне тебя под хвост хлестануть, чтоб побыстрее бежала? Думала, я не прознаю про твои вчерашние выходки?
С него вполне могло статься хлестануть невидимой магической хворостиной, причём как медик, он прекрасно знал, какой частью филея царственная аликорн ощутит удар сильнее всего.
Она послушно кивнула и направилась за резво потрусившим Старом Бризом во флигель, целиком отданным под лечебницу. Обычно туда ходила лечиться прислуга, к знатным особам приходил он сам. Однако Илла по возможности предпочитала навещать врача в его обители.
В просторном, заставленном шкафами и шкафчиками зале они застали учеников. Три земнопони в медицинских шапочках что-то горячо обсуждали, но при виде вошедших немедленно замолкли и поклонились. Взглянув на них, Старз Бриз на миг задумался и выдал:
— Значит так, красавицы. Давно вы там навещали больных?
— Да там всего один… — пробормотала одна из них.
— Который влюблён безнадёжно, — добавила другая.
— Дурень, который напутал с заклинанием, отчего теперь у него птицы из задницы вылетают, как из дупла, — припечатал Стар Бриз. — Идите все трое и проведайте его, не всё ж ему одно чириканье слушать.
Севшая на кушетку Илла зажала рот копытом, чтобы не расхохотаться. А лекарь, когда все кобылки покинули приёмную, не спеша подошёл к миниатюрному шкафчику и телекинезом выудил оттуда графин с прозрачной жидкостью.
— Выпей, — он наполнил и предложил рюмку королеве. Дождавшись, когда она возьмёт, налил себе и тут же махом опрокинул в рот.
Илла принюхалась. Пахло травами и отчего-то хлебом. Помедлив, она выпила и охнула от прокатившегося по горлу комку жидкого огня.
— Чего зря перегонным кубам простаивать, — довольно сказал наблюдавший за ней Стар Бриз. — Можно и для удовольствия пить, и как лекарство.
— Исключительно в медицинских целях? — у Иллы слегка зашумело в голове, и язык начал болтать отдельно от разума. — Сдаётся мне, к тебе ради этого лекарства только и ходят.
— Профилактика никогда не помешает. Так… дай-ка теперь взгляну на тебя поближе.
Смутная память подсказала ей вытянуться на кушетке, и вставший рядом Стар Бриз медленно повёл зажёгшимся рогом над ней. Тут же она ощутила спиной вибрацию, словно на неё дули воздухом. Тонкий писк вонзился в уши, и она непроизвольно дёрнулась — единорог заворчал — и сквозь зубы заскулила.
— Ещё раз, — донеслось сквозь шум.
Писк сменился гудением, словно где-то поблизости появились пчёлы. Илла сумела больше не пошевелиться, но невидимые пчёлы жалили тело от копыт до ушей. Где-то в затылке появился горячий шар, растущий с каждым мгновением. Почему у врачей даже заклинания неприятные…
Гудение стихло, и в первую секунду Илла даже не смогла поверить собственному облегчению. Всё это время она держала глаза открытыми и теперь прикрыла их.
— Есть над чем подумать, — донёсся до неё голос лекаря. — Как сама-то чувствуешь себя, девочка?
— Сойдёт, — хоть Иллу и потряхивало, ей удалось сползти с кушетки — тело повиновалось с трудом. Тут же на спину опустилось крепкое копыто и придвинуло её. Она уткнулась мордой в мягкое и тёплое плечо, чувствуя прикосновения носа к гриве.
— Иногда мне хочется им всем хвосты повыдёргивать, — сказал Стар Бриз. — Только пришивать обратно мне же придётся.
— Хотелось бы посмотреть, — пробормотала Илла, не отодвигаясь от его плеча.
— Так как ты себя чувствуешь?
Ей пришлось помедлить, прежде чем в мыслях сформировался ответ.
— Я будто проснулась.
Стар Бриз мягко отстранил её от себя и посмотрел ей в глаза — спокойно, твёрдо, и в то же время испытующе. А затем, не успела Илла ничего понять, он наклонился и поцеловал её в лоб. Будто отец свою дочь.
— Верю, — он отвернулся и взглянул куда-то в сторону окна. — Знаешь, иди-ка сейчас занимайся тем, чем должна, а вечером зайди ко мне снова. Если что, я замолвлю словечко, будто тебе нужен повторный осмотр.
— Хорошо.
Илла неохотно отстранилась от Стара Бриза и тут вспомнила про чай. Торопливо проверила платье — скомканный носовой платок находился на прежнем месте. Она извлекла его и передала недоумённо нахмурившему лоб единорогу.
— Возьми и проверь, что это такое, — сказала она поспешно. — И не спрашивай, откуда взяла. Просто проверь. Всё немного запутанно.
— Как скажешь, — тряхнув косицами, он принял комок и повертел перед собой. — Не жди быстрых ответов.
— Хотелось бы их вообще найти, — невесело улыбнулась Илла и, поцеловав лекаря в щёку, покинула лечебницу.
Работа в кабинете нравилась Илле возможностью побыть наедине с собой и своими мыслями. Пускай её занятие больше пристало помощнику чиновника, но было в переборе бумаг что-то успокаивающее. Приказы сюда, указы туда, прошения налево, а письма направо, в такую внушительную стопку. А тем временем на маленьком сервировочном столике исходила парком чашка с чаем (на сей раз самым обычным), на тарелке золотились две свежие булочки с вишней. Илла крепилась, решив вознаградить себя только после того, как покончит с корреспонденцией.
После визитов к Стару Бризу ей всегда становилось легче, но она помнила их крайне смутно. В основном только, что происходили они часто, но помоги ей небо вспомнить хоть что-нибудь ещё.
Неужели она так вот и жила? Только сегодняшним днём, не думая ни про вчерашние, ни про грядущие. Все эти прогулки, показательные суды — это действительно было?
Несмотря на мысли, бумаги она раскладывала по-прежнему ровно. И так увлеклась, что только невесть сколько времени спустя заметила силуэт на краю зрения. Илла вскинула голову и ошарашено моргнула: напротив стола в кресле удобно устроился тёмный аликорн из сна. Как он сюда проник и насколько давно — всё это она успела спросить у себя за миг, в который вздрогнула от неожиданности. Сейчас выглядел он куда приличнее — настолько, что…
— Да, королева, в меня можно влюбиться, — с лёгким самодовольством гость озвучил её мысли. — Вы снова спите, и я вижу все ваши мысли.
— Разве я сплю? — как можно вежливее спросила Илла, откладывая перо с очередным документом.
— Задремали за столом, бывает, — аликорн улыбнулся. — Если не верите, то выгляните наружу.
Снаружи по-прежнему светился солнечный день, но Илла послушно встала и подошла окну. Едва приблизилась мордой к стеклу, как небо, внутренний двор, сад — всё разом исчезло. Осталась только знакомая текучая темнота с мириадами образов. Потрясённо Илла отодвинулась на полшажка, и в окне мигнуло, вернувшись к изначальному состоянию.
— Если хотите, то можете после разговора выйти и пройтись по своим воспоминания. Полезная штука, уверяю, — сказали позади.
Медленно, не сводя глаз с аликорна, Илла вернулась к столу. Тем временем гость обратил внимание на булочки и принюхался. Протянул копыто и взял одну, откусил кусочек, прожевал. С трудом Илла не расфыркалась от смеха при виде ошеломления на его морде. Уже не чинясь, он разом запихнул остаток булочки в рот, неимоверным усилием прожевал и проглотил — на миг его горло раздулось. Тут же схватился за вторую и прикончил её в два укуса.
— М-х-хм, — проговорил он, переводя дыхание. — Что это?
— Булочки с вишней, — с улыбкой ответила Илла.
— Какие они… сочные, — облизав перепачканные губы, аликорн с явной надеждой посмотрел на тарелку и разочарованно вздохнул. — Да, о чём мы…
— Я не ожидала, что наша встреча случится так скоро, — подсказала Илла. — Если я правильно помню, в прошлый раз вы хотели со мной поговорить.
— Да, точно. Я хотел поговорить о вас. Как такое необычное существо, как вы — пало столь низко? — ехидно спросил он, принявшись внимательно рассматривать люстру, будто оназаинтересовала его больше собеседника.
Удивлённая такой сменой темы, сначала Илла нахмурилась, но потом медленно вздохнула. Если это сон, то сохранить морду будет гораздо проще. Спасибо Перл Вэю, который часто разговаривал с ней, при этом делая вид, что она его вовсе не интересует.
— Так сложились обстоятельства, — она пожала плечами. — Но до сегодняшнего дня я совершенно не осознавала этого. Будто бы дремала на ходу. Утром же я словно впервые за долгое время взглянула на мир широко открытыми глазами.
— Значит, ещё не всё потеряно, — аликорн соизволил посмотреть на неё и неожиданно улыбнулся. — Вы весьма любопытны сами по себе. И заодно как вид, который редкостью может соперничать со збышкой краснохохолковой.
— С кем-кем? — Илла наклонила голову, решив, что ослышалась.
— Збышка краснохохолковая, — повторил аликорн. — Это такая вроде бы птичка, водится в… а, неважно, — резко поднявшись, он стал расхаживать по кабинету. — Важно то, что вы знакомы с одним типом. Как бы вам объяснить, — он нахмурился. — Я ищу вашего супруга.
— Зачем он вам? — против воли Илла ощутила холодок в животе. — Мы расстались.
— Я путешетвенник, как я уже говорил вам в прошлый раз. Путешествую там и тут, ищу всякое разное. И ваш супруг вполне мог найти то, что мне нужно. Вы с ним поддерживаете связь?
— Мы расстались, — у Иллы онемели губы, не в силах произнести имени. — Мы не встречались больше полусотни лет.
— Его самого вживую я не видел, но наткнулся на некоторые следы, которые он оставил, — продолжал аликорн. — Сложил два и два, кое-что додумал, пустился за ним в погоню, но сбился с пути. Зато обнаружил вас… — он вздохнул, а его глаза поменяли цвет с бирюзового на красный. — Прошу прощение, проекция крайне нестабильная. Ваш супруг один из лучших представителей вашего… народа, — выделил он последнее слово. — Я должен знать, где он.
— Я не знаю, где он, — повторила Илла. — Мы расстались, он ушёл. Конец истории.
Этот странный аликорн говорил много чего странного и непонятного; в другой раз Илла обязательно засыпала бы его сотней вопросов, но пока что с каждой фразой беседа принимала все больше неприятный оборот.
— Я не пыталась найти его, — продолжила она. Кабинет начал погружаться в сумерки.
— В любом случае, вы мне поможете его найти, — аликорн резко обернулся, посмотрев на дверь. — А теперь проснитесь!
–…и вот эти письма явно могут заинтересовать вас, — Легал Кейз замолчал и выжидательно посмотрел на неё.
Илла снова часто заморгала. Кабинет, дневной свет из окна, корреспонденция — всё как и было, только вместо аликорна перед ней стоял её поверенный.
— Хорошо, — как издалека услышала она собственный голос. — Я разберусь. Благодарю за службу.
С коротким поклоном Легал Кейз удалился, а Илла откинулась на спинку стула и потёрла глаза. Снова открыла и убедилась, что на сей раз точно осталась одна
— Всё страньше и страньше, — вспомнила она слова из читанной в детстве истории. Затем обернулась к столику, решив, что настала пора подкрепиться. Но взглядом наткнулась только на пустую тарелку.