Реабилитация
Глава XIV
Топот маленьких ножек раздавался в пустынных коридорах замка. Он отличался от столь привычного в этих стенах степенного цокота. Ножки, его издающие, не оканчивались копытами. Да и ритм не соответствовал четвероногому передвижению. Однако хозяин этих ножек явно торопился, стараясь как можно скорее исполнить возложенные на него обязанности.
Топот быстро перемещался, эхом отражаясь от мраморных стен. Вот он миновал винтовую лестницу, ведущую в центральную башню, притормозил на секунду возле двери в столовую, и, спустя ещё две сотни шажков, затих возле входа в библиотеку.
Затем в пустынных коридорах замка послышалось эхо от нетерпеливого стука в дверь и скрипа плохо смазанных петель.
– Сансет! Почта пришла! – разорвал пронзительный голосок царившую в библиотеке «библиотечную» тишину.
– Торн? – показалась из-за перил второго яруса недовольная мордочка оранжевой единорожки. – Обязательно так кричать? Вообще-то правила поведения в библиотеке касаются всех посетителей!
– Но я же знаю, что в такую рань кроме тебя здесь никого не будет! – сказал маленький фиолетовый дракончик, закрывая за собой дверь. – Разве что эта лавандовая гостья из другого мира. К тому же ты сама говорила, что по прибытии письма с красной полоской немедленно сообщать тебе. А у меня таких писем целых три штуки!
– Сейчас спущусь, – вздохнула личная ученица принцессы Селестии и скрылась из виду.
Торн знал, что она, как всегда в таких случаях, пошла к какому-то столу, заваленному множеством различных книг, с которыми работала, чтобы навести на нём хоть какое-то подобие порядка. Ведь, если в письмах окажется что-то важное, то ей придётся отлучиться.
А рабочий беспорядок должен существовать только во время работы.
Не прошло и минуты, как Сансет появилась перед Торном в оранжевой вспышке телепортации.
– Так, посмотрим, что у нас здесь, – подхватила она телекинезом письма и стала изучать конверты.
– И всё же я не понимаю, зачем было предоставлять этой Твайлайт доступ к твоему «магическому почтовому ящику»? Почему нельзя было обойтись обычной почтой?
– Да ладно тебе, не так уж это и хлопотно. К тому же ты прекрасно знаешь, откуда взялась такая необходимость. Нашему новоиспечённому королевскому психологу очень сильно помогла возможность консультироваться у профессионалов.
– Ага. Вот только сомневаюсь я, что все те двадцать пони, переписка с которыми проходит через меня, являются профессиональными психологами.
– Ну да. Твайлайт очень любознательна, и захотела подтянуть свои знания и по другим направлениям медицины.
– И тебя запрягла, прочёсывать медицинский отдел кантерлотской библиотеки…
Сансет хотела было возразить и ещё раз объяснить упрямому дракончику все особенности сложившейся ситуации, как её остановил попавшийся на глаза отправной адрес третьего конверта.
– Слушай, – продолжал дракончик, – я понимаю, что вы опять занимаетесь чем-то очень важным. Как и всегда. Мне просто не нравиться, что с каждым днём этих писем становиться всё больше.
Вместо ответа Сансет вскрыла третье письмо и быстро пробежалась по нему глазами.
– Который час? – резко спросила она, направив взгляд на библиотечные часы, что висели над входом. – Утренний экспресс из Ванхуфера должен был прибыть десять минут назад. Мне надо бежать. Отнесёшь письма Твайлайт в обсерваторию, хорошо? Спасибо, пока.
И Сансет Шиммер исчезла в оранжевой вспышке телепортации.
Три письма, что держались в воздухе силой её телекинеза, устремились к полу, но были успешно перехвачены ловкими драконьими лапами.
Выпрямившись и расправив слегка помятые конверты, Торн тяжело вздохнул.
– Ненавижу, когда она так делает.
Но ничего не поделаешь. Как главный помощник ученицы принцессы Селестии он должен был добросовестно выполнять ответственные поручения своей единорожки.
Даже если эти поручения включали в себя общение с пони, к которой он испытывал личную неприязнь.
Дракончик встряхнул головой и бодрыми шажками отправился в долгий путь к находящейся в другом крыле замка обсерватории.
– Я знаю, Сансет рассчитывает на меня, даже если не всегда это показывает.
По правде говоря, эта Твайлайт была очень даже хорошей пони. Умная, трудолюбивая, способная… Она, вроде как, даже помогла самой принцессе Селестии с давней семейной проблемой. И именно лавандовая единорожка занималась реабилитацией некоей принцессы Луны, которую Торн никогда не видел, но о которой очень много слышал от восторженной Сансет.
Конечно, все эти странные разговоры про «гостью из другого мира» вызывали некоторое беспокойство… Особенно на фоне того, что в прошлом Твайлайт лежала в психиатрической больнице… Но за те три недели, что она провела в стенах замка, она так и не сделала ничего по-настоящему безумного. А при сопоставлении с Сансет Твайлайт вообще выглядела абсолютно нормальной.
Но всё же…
Каждый раз, когда дракончик попадался ей на глаза, лавандовая единорожка осекалась посреди предложения, книги падали из её телекинетического захвата, а её взгляд спешил сосредоточиться на чём-нибудь другом.
Но даже это не являлось проблемой.
Проблемой являлось то, что Торн успевал увидеть в этом взгляде, пока Твайлайт его не отводила.
Собственничество.
Глубоко в душе Твайлайт хотела, чтобы Торн был её дракончиком. И только её.
И Торн это чувствовал.
Неприятное чувство.
– Обсерватория, обсерватория… – дракончик стоял посреди очередного перекрёстка и пытался вспомнить правильный путь. Он был уже почти у цели, но именно в эту часть замка ему приходилось заходить крайне редко. А переплетения коридоров и лестниц здесь были на редкость изощрёнными, – Будь я обсерваторией, где бы я находился?
Тут из правого коридора послышался шум. Как будто что-то тяжёлое и стеклянное упало, но при этом не разбилось. Последовавшее за этим громкое, злое ворчание развеяло последние сомнения дракончика.
– Ага, – Торн повернул направо, прошёл по изогнутому коридору, и обнаружил искомую винтовую лестницу, ведущую в башенку обсерватории.
Поднимаясь по лестнице, дракончик начал различать отдельные слова неумолкающего ворчания:
– …Да кто. . . . . . . . инструкцию. . . Почему шаг семь. . . . . . . . . перед шагом шесть бэ. . . И как вообще можно. . . . . . . . . . . . . хроноликвидную эссенцию. Она же деформируется при солнечном свете!..
Вежливый стук в дверь обсерватории, и ворчание тут же сменилось абсолютной тишиной.
– Войдите, открыто, – позвал куда более добрый и дружелюбный голос. Можно было даже подумать, что он принадлежит совершенно другой пони.
Дракончик открыл дверь… и в очередной раз удивился, как быстро увяла приветственная улыбка на лавандовой мордочке, и как резко взгляд фиолетовых глаз вернулся к пристальному изучению находящейся в углу груды хлама. Которая, судя по всему, должна была собираться в мудрёный научной прибор.
– Сансет велела передать тебе письма, – Торн помахал тремя конвертами в лапе, так чтобы их было хорошо видно даже периферийным зрением, – Она бы передала их сама, но у неё внезапно обнаружились срочные дела, как-то связанные с утренним экспрессом из Ванхуфера.
– Ванхуфера? – Твайлайт резко подскочила к дракончику и подхватила телекинезом конверты.
Из-за такой резкой реакции Торн невольно отступил на пару шагов. Хорошо ещё, что в центре пристального внимания единорожки оказались именно письма, а не дракончик их принесший.
– Холлоу Шейдс, профессор Вайлдлиф. Это по поводу древних обрядов зебр и шаманизма вообще. Неужели он обнаружил что-то, подходящее под мои описания? Балтимэр, доктор Стилхуф, нейрохирург с завидным стажем. Похоже, его заинтересовали мои наброски идей про восстановление нервных окончаний с помощью насыщения магией. Ванхуфер, доктор Лайтли Майнд, невролог, знающая устройство структуры рога единорога как свои четыре копыта… Зачем ей посылать письмо с красной полоской? Она же должна быть занята до конца месяца с обучением интернов.
Достав злосчастное третье письмо из конверта, Твайлайт начала его читать про себя.
– О нет. Нет, нет, нет, нет, нет, – так же, как и Сансет до неё, Твайлайт бросила испуганный взгляд на настенные часы. – Да как так-то! Раньше нельзя было предупредить?! Я не готова прям сейчас обсуждать особенности проведения хирургической операции с подключением кристаллических каналов в естественную биологическую систему!
Твайлайт заметалась по обсерватории, беспорядочно листая какие-то книги и медицинские журналы.
– Как давно пришло это письмо? – спросила единорожка, когда её метод беспорядочного перебора обнаружил какой-то толстый медицинский справочник, содержащий хоть немного полезную для неё информацию.
– Минут двадцать назад.
– Минут двадцать? Двадцать минут!? Ты хочешь сказать, что у меня могло бы быть на целых двадцать минут больше времени на подготовку к этой встрече!?
– Я хочу сказать, что если бы эта Лайти написала о своём приезде хотя бы за два дня, как сделал бы любой нормальный пони, то не было бы никаких проблем.
Твайлайт моргнула. И ещё раз моргнула. И, наконец, осознала две вещи.
Первое – смысл, заключающийся в словах дракончика.
Второе – тот факт, как и на кого она смотрит широко раскрытыми глазами.
Взгляд фиолетовых глаз опустился к лавандовым ногам.
– Извини, ты прав. Это не только твоя вина.
– Это вообще не моя вина, – сердито скрестил лапы на груди дракончик.
– В любом случае, нам остаётся только работать с тем, что мы имеем. И спасибо что передал мне письма.
И Твайлайт Спаркл исчезла в фиолетовой вспышке телепортации, прихватив с собой толстый медицинский справочник.
Фиолетовый дракончик проследил взглядом за злосчастными письмами, что опять лишились поддерживающей силы телекинетического поля. На этот раз их плавное движение вниз прошло гладко и беспрепятственно.
Перед выходом Торн окинул обсерваторию взглядом, и только покачал головой.
Повсюду были разбросанные книги и медицинские журналы, на рабочем столе бумажной горой возвышалась неаккуратная стопка каких-то исписанных свитков, в углу кучей хлама валялся недособранный научный прибор.
– Как же мне всё-таки повезло с Сансет. Мало в мире таких аккуратных пони, приучившихся не оставлять за собою жуткого беспорядка.
Сансет Шиммер повезло. Она успела.
Успела не опоздать окончательно.
И, когда оранжевая единорожка уже подходила к кантерлотскому вокзалу, ей навстречу вышла знаменитая доктор из Ванхуфера, фотографии которой не редко появлялись на страницах изучаемых Твайлайт медицинских журналов.
– Мисс Лайти Майнд?
– Да? – отозвалась белая единорожка с длинной зелёной гривой.
– Меня зовут Сансет Шиммер. Я личная ученица принцессы Селестии.
– Так моё письмо дошло? Какое облегчение! Я уже боялась, что вы его потеряли или что я ошиблась с отправляющим заклинанием.
– Нет-нет. Всё пришло. Пра-а-авда вы похоже забыли учесть вторую поправку Лайтшифта для значительного изменения высоты над уровнем моря… Из-за чего до нашего «почтового ящика» письмо дошло только сегодня утром.
– Оу… Понятно, почему меня никто не встречал.
– Зато теперь, когда я вас встретила, позвольте проводить вас в замок. У нас полно пустующих гостевых комнат.
Две единорожки направились не спеша по дорогам Кантерлота.
– Я изучала ваши работы, и должна заметить, ваши ментальные упражнения для магов это просто нечто, – продолжала Сансет. – Они сильно мне помогли. У меня исчезли проблемы с концентрацией, а головные боли, вызываемые магическим перенапряжением, стали значительно слабее.
– Рада слышать, что мои многолетние теоретические изыскания приносят хоть какие-то практические плоды.
– На самом деле я хотела вас спросить кое о чём, как профессионала в своей области. С раннего детства меня интересует один вопрос. И до сегодняшнего дня я так и не смогла найти на него полного, правдивого ответа.
– Я вся внимание.
– Откуда у пони вообще появилась возможность целенаправленного применения магии? Как возникли первые единороги?
– О-о-о-о. У меня есть ответ на этот вопрос. Правда, он носит характер теории, но раз уж вы спросили. Как вы знаете, известная история понивечества насчитывает всего лишь чуть более трёх тысяч лет. Однако существует множество археологических свидетельств…
…
– …Иными словами можно с уверенностью заявлять, что до так называемого «Ледникового периода», наши доисторические предки, единые для всех трёх рас, поголовно были земнопони. И при этом их способности к выращиванию пищи были в разы хуже, чем у современных аналогов. Равно как и их умственные способности…
…
– …Древняя легенда «О битве за солнце» имеет множество вариаций, в зависимости от того, в какой части Юникорнии обитали предки рассказчика. Но в одном они все сходятся: страшное землетрясение и извержение вулкана. И тут нам снова на помощь приходит археология. Мы не знаем наверняка, что произошло, но мы знаем когда…
…
– …Также значительные изменения в лобных долях мозга и нервной системе вообще, слишком резкие для такого короткого промежутка времени, а для эволюции сорок тысяч лет это очень мало, заставляют меня верить, что между доисторическим пони и единорогом существовало промежуточное звено. Я называю их про себя психопони. Они были способны к физическому взаимодействию с окружающим миром посредством внутренних потоков магии без рога. Но то, что для нас является обычным телекинезом, для них являлось пределом мечтаний…
…
– …В общем да, я утверждаю, что первый в мире единорог не родился единорогом в результате естественного эволюционного развития, а превратился в единорога из психопони в результате некоторой катастрофы. Физического или магического характера. Возможно даже и то, и другое вместе. Но в конечном итоге это всё пустые домыслы. И пока археология не подтвердит существование промежуточного звена, они таковыми и останутся. А отличать скелет доисторического пони от скелета доисторического супер-умного-пони мы навряд ли скоро научимся. И очень жаль, что бальзамирование изобрели только десять тысяч лет назад.
Спустя несколько секунд тишины, Сансет, наконец, подобрала слово, которое лучше всего отражало её впечатление от этой внезапной исторической лекции:
– Вау. Просто Вау. Это было… интересно… и правдиво. Боюсь даже представить, как в вашем мировоззрении происходило отращивание пегасами крыльев.
Но, если у Лайти Майнт и было что рассказать по озвученному вопросу, то времени на это у неё не было. Так как две единорожки уже подходили к парадному входу в замок.
И за высокими позолоченными створками их уже встречало нечто лавандовое и крайне взволнованное.
– Лайти Майнд, это большая честь встретить вас, мы очень рады вашему приезду, пусть он и оказался для нас неожиданностью, приятной неожиданностью, как прошла поездка? Ой, где мои манеры? Я, Твайлайт Спаркл, королевский психолог на службе принцессы Селестии. И я очень рада возможности проконсультироваться по вопросам устройства магических каналов в мозгу и роге единорога. Не желаете чаю? Или вы хотели для начала распаковать свои вещи в гостевой комнате? Или…
– Вижу, вы в надёжных копытах, – одобряюще улыбнулась Сансет немного опешившему доктору. – Прошу меня извинить, но я вынуждена вас ненадолго покинуть. Дела.
Яркая оранжевая вспышка озарила просторный холл замка, и перед взором Сансет предстали знакомые мраморные коридоры третьего этажа.
Когда, три недели назад принцесса Селестия попросила её помочь «уважаемой гостье» с её научно-медицинскими исследованиями, Сансет и предположить не могла, на что подписывается. Поиск статей, отбор специализированных книг, организация переписки и встреч, улаживание мелких конфликтов с высшим обществом… Эта помощь забрала у оранжевой единорожки всё имеющееся время.
Но при этом Санстет не могла не признать, что иногда это было очень интересно и увлекательно.
С каким энтузиазмом Твайлайт бралась за работу, когда находила новую перспективную теорию! Как горели её глаза, когда в малоизвестном медицинском журнале обнаруживались подтверждения её домыслов! С каким жаром она могла спорить с напыщенным единорогом из совета министров по поводу того, что единороги НЕ являются превосходной расой, ловко оперируя аргументами из прочитанной только сегодня утром медицинской статьи!
Каким же заразительным было её непонятное (и не совсем здоровое) увлечение!
Примерно с такими мыслями Сансет дошла до цели своего назначения – обсерватории.
Оглядев царивший внутри беспорядок, единорожка вздохнула и зажгла рог заклинанием поиска, чтобы быстро обнаружить искомое или его след.
Искомое обнаружилось. На полу. Подсвеченное яркой оранжевой аурой.
И, как Сансет и подозревала, первое и второе письма были нераспечатанными.
– Что ж, надеюсь Вайлдлиф не взял внезапный незапланированный отпуск посреди исследовательской экспедиции по болотам восточного побережья. Как некоторые.
К счастью, опасения оказались напрасными. И Вайлдлиф, и Стилхуф просто развёрнуто отвечали на полученные ранее от Твайлайт вопросы, указывая на ошибки, разъясняя непонятные моменты и рекомендуя определённую литературу для лучшего понимания обсуждаемой темы.
Убрав письма на положенное им место, Сансет думала было найти Торна, но ни в библиотеке, ни в домашней башенке его не обнаружилось. А это означало, что он был в столовой и поедал свои любимые самоцветы. И единорожка решила пока что не утруждать пустяками своего дракончика.
Тогда Сансет отправилась к расположенному на первом этаже замка залу для совещаний, в котором Твайлайт и Лайти Майнд должны были обсуждать мудрёную, специализированную медицинскую тему, о которой оранжевая единорожка почти ничего не знала.
Но, мало ли? Вдруг Твайлайт понадобиться психологическая поддержка?
– А я тебе повторяю, что магического шока не случится, если предварительно снизить жизненные показатели до второго уровня Колдхарта, – были первые слова, что Сансет услышала, когда открыла дверь в зал совещаний.
– Но, Лайти! Второй уровень Колдхарта в разы повышает риск развития хронической сердечной недостаточности! И вообще может привести к необратимым повреждениям печени и селезёнки! – возражала Твайлайт. – К тому же ограничение такой сложной операции по времени лишит нас возможности динамической коррекции! По-моему, мой вариант с внедрением в конджурное заклинание диагностических элементов выглядит гораздо безопаснее и перспективнее!
– Внедрения одних только диагностических элементов будет недостаточно. Понадобятся также управляющие стоп-элементы для безопасного прерывания заклинания и соединяющие элементы, обеспечивающие целостность структуры заклинания. А тогда получаемый в результате магический поток рискует оказаться неуправляемым. И, думаю, мне не стоит говорить, каких дров может наломать вышедшее из под контроля заклинание в теле оперируемого. Говорю тебе – магией эту проблему не решить. Нужно биологией.
– О чём спорите? – обозначила своё присутствие оранжевая единорожка-ученица.
– Да так, ни о чём, – натянуто улыбнулась белая единорожка-доктор. – Просто пытаемся разрешить двухсотлетнюю проблему нейрохирургии, сидя за столом и попивая чай. Но почему-то у нас ничего не выходит.
– Ладно, – закатила глаза лавандовая единорожка-психолог. – Попробую объяснить более-менее простыми словами. Есть некий пациент, с повреждёнными магическими каналами в мозгу. Есть кристаллический имплантат, который в теории способен заменить повреждённые каналы и функционировать не хуже. И есть заклинание, которое должно объяснить естественным магическим потокам пациента, что в теле изменилось, и как им теперь работать. Так вот в этом заклинании и заключается вся проблема.
Твайлайт прервалась на секунду, и сделала глоток горячего чая из стоящей перед ней на столе фарфоровой чашечки.
– Для того, чтобы заклинание сработало гладко, необходимо замедлить циркуляцию магических потоков пациента, чтобы вторжение магии извне не вызвало… переполнения системы магических потоков. Но добиться этого можно только воздействием на жизненно важные процессы: температура тела, сердцебиение, дыхание. И любые наши теоритические попытки постоянно приводят к перегибу то в одну, то в другую сторону. Либо пациент замерзает насмерть. Либо получает тройку новых повреждённых магических каналов в систему.
– И вовсе не насмерть он замерзает, – заворчала Лайти Майнд. – Второй уровень Колдхарта это всего лишь тринадцать градусов выше нуля. Если успеть провести операцию за десять минут, то пациенту хватит трёх месяцев постельного режима, чтобы оклематься.
– Вот только даже в самой упрощённой версии заклинания его длительность не может занимать меньше пятнадцати минут. Ты предлагаешь урезать его ещё сильнее? Может отказаться от контрольных точек и объединить все преобразования в сплошной поток? Чтобы малейшая ошибка на ранней стадии могла привести к полному реструктурированию всей магической системы?
– Можно взглянуть на это ваше заклинание? – спросила Сансет.
– Да, конечно, – ответила Твайлайт и повернулась к Лайти Майнд. – Передашь классическую версию? Она попонятнее.
На то, чтобы только прочитать запись заклинания у Сансет ушло две минуты. Ещё десять ушло на то, чтобы хоть немного осознать, что оно делает, как и почему.
Однако, когда с этим было покончено, и в голове вырисовалась более-менее внятная картина, Сансет обнаружила, что уже сталкивалась с отдалённо похожей проблемой. Когда по поручению принцессы Селестии помогала профессору Кантерлотского Высшего Магического Университета с заклинанием объединения микроскопических полусфер. (Хоть она и успела напрочь забыть, зачем это вообще было нужно.)
– Если я правильно поняла, проблемой является именно скорость передачи магии, а не общее её количество, верно?
– Верно, – отозвалась Лайти Майнд.
– Тогда эту проблему можно решить, преобразовав заклинание к виду Ганаши-Лайтспелла и расставив повременные якоря.
– Ты, должно быть, шутишь? – нахмурилась Твайлайт. – Это заклинание и так относится к категории сложнейших медицинских заклинаний. А преобразование его к виду Ганаши-Лайтспелла раздует его раза в три, при этом значительно снизив его эффективность.
– Так разве не этого вы добиваетесь? Не снижения эффективности?
Твайлайт хотела что-то возразить, но не нашла аргументов.
– И всё же, – подала голос Лайти Майнд, – идея выглядит сомнительной. Платить за успешное проведение операции магическим истощением и психическим перенапряжением доктора-единорога, исполняющем заклинание… При том, что это должен быть очень сильный, выносливый маг с достаточным запасом магии, идеально запомнивший все шесть страниц магических формул…
– Вот только, к счастью, заклинания в виде Ганаши-Лайтспелла прекрасно поддаются процедуре фрагментации, – победно улыбнулась Сансет.
– Разделить заклинание на соединяющиеся друг с другом подзаклинания! – поразилась Твайлайт.
– Разным подзаклинаниям можно отдать разные подзадачи! – подхватила Лайти Майнд, – Одному — диагностику, второму временные якоря, третьему проверочные точки…
– И обеспечения безопасности пациента можно добиться посредством дополнительного контроля за транзакциями, изменяющими состояние магических потоков! Ведь объём заклинания больше не будет являться проблемой!
– А также, снизив скорость передачи магии в три раза, можно вообще не беспокоиться за интоксикацию магической системы пациента или, как ты выразилась, её «переполнение».
Последовавшее получасовое обсуждение, преисполненное возбуждённых возгласов и неизвестных Сансет медицинских терминов, завершилось радостным известием.
Двухсотлетняя проблема нейрохирургии теперь имеет свое теоретическое решение.
– Обязательно напишите мне, когда закончите преобразование классического заклинания, – говорила белая единорожка-доктор, стоя у выхода из зала совещаний. – Думаю я смогу дать несколько дельных советов о том, как следует его улучшить.
– Всенепременно, – заверяла её лавандовая единорожка. – И мы рассчитываем на то, что вы продолжите свои исследования в области изучения источников магической силы единорогов и порадуете нас новыми действенными способами, как усилить нашу магию.
– Если вам снова понадобиться моя консультация — не стесняйтесь обращаться. Для вас я всегда найду время.
– Буду иметь в виду. Спасибо вам за всё. До свиданья.
– До свиданья, – и двери захлопнулись за покинувшей помещение белой единорожкой.
– Фух, ну и утречко, – сказала оранжевая единорожка, посмотрев на настенные часы, и обнаружив, что времени всего лишь полдень.
– Да-а-а-а, – ответила ей лавандовая.
– Да-а-а-а, – раздался за спинами единорожек мелодичный и благородный голос.
Единорожки медленно развернулись… и пред их глазами предстала единственная и неповторимая белоснежная аликорна.
– Сансет, можешь нас оставить наедине? – раздался голос принцессы Селестии в стенах зала совещаний.
Личная ученица принцессы посмотрела на стоящую рядом Твайлайт, чтобы поймать её панически бегающий взгляд, и подбадривающе улыбнулась.
Это было всё, что она могла для неё сделать.
– Конечно, принцесса, – ответила Сансет Селестии, отвесив почтительный поклон, после чего просто вышла из зала.
Звук от закрывшихся дверей медленно растаял в воздухе, сменившись напряжённой тишиной.
Наконец, немного успокоив беспорядочно бегающие мысли, Твайлайт натянула на мордочку натянутую улыбку и нарушила затянувшееся молчание:
– П-принцесса С-селестия, о чём вы хотели со мной поговорить?
– О том, чем ты занималась последние три недели… – если до этого Твайлайт паниковала, то теперь она паниковала.
– Пожалуйста, простите меня, я вовсе не хотела злоупотреблять вашим гостеприимством, мне очень жаль, что изучению психологии я отводила так мало времени, и Сансет сама вызвалась помочь, и…
– …И о том, как именно это связано с твоими незаконченными делами в Бродхуфе, – продолжила Селестия неизменившимся голосом.
– Оу, – не нашла другого подходящего слова Твайлайт.
– Должна признать, я ошибалась на твой счёт. Я полагала, что твоё внимание будет сосредаточено на помощи моей сестре и углублённом изучении теории суперсфер, но твои приоритеты оказались расставлены иначе. Древний шаманизм, нейрохирургия, психиатрия, кристаллология, пластические операции… и психология.
Твайлайт смущённо переступила с ноги на ногу.
– Думаю, я знаю, чего ты хочешь, – продолжила Селестия, немного наклонив голову. Её глаза словно смотрели прямо в душу Твайлайт. – Ты хочешь помочь моим маленьким пони. Так ведь?
– Так, – склонила голову Твайлайт.
– В таком случае, у меня есть все основания полагать, что у тебя получится им помочь, – рог белоснежной аликорны засветился золотой аурой, и перед ней возник какой-то документ, призванный заклинанием телепортации. – И поэтому я предоставляю тебе такую возможность.
Твайлайт перехватила предоставленную принцессой красиво оформленную бумажку и начала её изучать.
Глаза лавандовой единорожки широко раскрылись. Затем открылся в изумлении рот. Наконец, изумлённый взгляд фиолетовых глаз оторвался от документа и уставился на правительницу Эквестрии в недоумении.
– Ты продемонстрировала, что умеешь полностью задействовать предоставленные тебе ресурсы, вот я и решила предоставить тебе их побольше.
– Но… Это же… Как…
– О бюрократической стороне вопроса можешь не волноваться. Всё будет улажено в лучшем виде.
Глаза Твайлайт ещё раз пробежались по документу. И в этот раз взгляд единорожки был серьёзным и осмысленным.
– Ну, так что? Я могу на тебя рассчитывать? – спросила Селестия.
– Можете, – ответила Твайлайт. – Только у меня есть парочка замечаний.
– Я слушаю.
– Во-первых, я бы хотела, чтобы перед названием моей должности появилось «Временно исполняющая обязанности». Потом вам же будет легче всё переорганизовать.
Принцесса Селестия согласно кивнула.
– А во-вторых, если вы не против, я бы хотела изменить название…