Реабилитация
Глава XVII
«Твайлайт Спаркл
Ты не перестаёшь меня приятно удивлять. Я внимательно изучила твоё предложение об утверждении нового национального праздника, и готова признать, что это отличная идея. Такой праздник способен не только помочь определённой пациентке Бродхуфа, но и оказать благотворное влияние на Эквестрию в целом.
Так что считай, что у тебя есть моё одобрение.
Датой проведения праздника объявляется последнее воскресенье месяца. Мэру Понивиля были отосланы соответствующие инструкции и выделен бюджет. Если понивильские жители примут его хорошо, то я объявлю праздник всеэквестрийским и ежегодным.
С нетерпением жду твоего отчёта о результатах.
Принцесса Селестия.
P.S. Луна значительно подтянула свои практические навыки использования заклинания пространственной иллюзии с твоего прошлого визита.»
Твайлайт отложила письмо на дальний край рабочего стола. Оно не было новым. Глава отделения уже столько раз перечитывала его, что знала наизусть.
Однако сейчас, когда до обозначенной в письме даты оставался один день, очередное прочтение помогло унять подступающее волнение.
Взгляд единорожки вернулся к остальным документам, находящимся на рабочем столе в кабинете главы отделения Гармонической медицины.
Диагностическая экспертиза пациентки № 354 Рейнбоу Деш, которая не обнаружила абсолютно никаких нарушений нервной системы, и подчёркивала, что из-за усердного поддержания физической формы пегаску можно хоть завтра устраивать в погодный патруль Понивиля.
Отчёт о проведении проверочный тестов пациентки № 602 Свити Бель, согласно которому протез функционирует идеально. Единорожка сумела с помощью него сотворить простейшее заклинание телекинеза без всяких проблем. После прохождения реабилитационного курса она сможет выйти из больницы и поступить в обычную школу.
Заключение доктора-психолога Эпплдек по поводу пациентки № 1000 «Госпжи Эл». Пациентка демонстрирует положительную динамику. Тесты показывают, что её уровни самообладания и наблюдательности превышают значения здоровой пони. Однако, доктор выказывает опасения, что изначальная депрессия пациентки ещё не побеждена до конца.
Неофициальный отчёт ветеринара Свитхарт по поводу пациентки № 345 Флаттершай. Практика привлечения пациентки к ветеринарной деятельности зарекомендовала себя хорошо. Пациентка охотно помогает с перевязками больных животных, обработкой ран лечебными мазями и даже консультированием хозяев! И если к жёлтой пегаске подойдёт незнакомый пони с животным, о котором он хочет что-то спросить, то Флаттершай с радостью ему поможет!
Разрешение коллегии Бродхуфа на посещение пациенткой № 298 Пинкаминой Дианой Пай увеселительного мероприятия, происходящего в поселении Понивиль, в сопровождении ответственного медработника больницы. Сколько же разных бумажек, содержащих фразу «под мою ответственность», пришлось Твайлайт подписать для того, чтобы заполучить это разрешение…
Наконец взгляд Твайлайт упал на ещё одно письмо. Письмо от Игниуса Рок Пая и Кдауди Кварц, родителей Пинки.
Письмо, в котором они благодарили Твайлайт за отличные новости по поводу их дочери и соглашались с её завуалированным за красивыми фразами опасным предложением.
Твайлайт тяжело вздохнула.
Надеюсь, я права. И желание Пинки дарить радость окружающим окажется сильнее её страха.
Две пони шли по дорожке, ведущей от больницы Бродхуф к Понивилю. Хотя по факту шла только одна из них. А вторая беспорядочно прыгала вокруг первой как резиновый мячик, ни на секунду не прекращая при этом словестного потока:
– Здравствуй, вечернее солнышко! Здравствуй, зелёная трава! Здравствуй, высокое дерево! Твайлайт, ты видела это высокое дерево? Оно тако-о-ое высокое! Кстати, оно поздоровалось с нами в ответ! Как же здорово оказаться на свободе! Снять ту ужасную зелёную робу! Почувствовать всем телом дуновение тёплого ветерка! Я так долго этого ждала! Я даже успела почти обидеться на тебя за то, что ты так рано мне обо всём рассказала! Ждать было та-а-ак трудно! Но я знала, что всё будет супер-дупер-восхитительно! И, поэтому, я тогда на тебя так и не обиделась! А теперь я тебя супер-дупер-обожаю! О! Это Понивиль? Это уже Понивиль? А нет, это всего лишь заброшенная мельница. Твайлайт, я нашла заброшенную мельницу! Как думаешь, в ней сидит мельник?
– Не думаю, Пинки, – ответила лавандовая единорожка, осмотрев неказистое строение с заколоченными окнами и сломанными мельничными крыльями. – На месте мельника я бы отправилась в городок, чтобы посетить праздник.
– Так значит мельник уже в Понивиле? Нам надо поторопиться! А то я не успею поздравить его с праздником и рассказать, какое прекрасное впечатление на меня произвела его мельница!..
Так и продолжался их путь. Пока, спустя десять минут, они не дошли до окраины городка.
В Понивиле кипела жизнь. Повсюду гуляли улыбающиеся пони, бегали смеющиеся жеребята, дома были украшены праздничными ленточками белых и синих цветов. Почти у каждого дома из окна висела хотя бы одна лампа, что должна была зажечься после захода солнца.
Войдя в город, Пинки во все глаза смотрела по сторонам, с раскрытым ртом. Похоже, у неё было так много мыслей и впечатлений, что они просто не могли все вместе преодолеть короткий путь от головы розовой пони до её языка.
Иногда на улицах попадались торговцы сувенирами, некоторые из которых ещё не успели собрать свои прилавки, и пони в смешной форме, собирающие смешные непонятные деревянные «кучи». Ни на что другое, по мнению Пинки, это не походило.
Но тут взгляд розовой пациентки зацепился за большой бело-синий плакат, висящий над улицей, и она прочитала, что было на нём написано:
– С праздником Ночных Огней.
Огней.
Пинки замерла как вкопанная посреди улицы. Твайлайт внимательно наблюдала за подругой и её реакцией.
Но не прошло и пары секунд, как Пинки продолжила идти вперёд своей пружинистой походкой, глазея по сторонам.
– Ночных Огней. Теперь понятно, почему празднование начинается вечером, – говорила Пинки почти не ставшим менее радостным голосом. – Сложно праздновать ночные огни днём. И все эти лампы… Они же светлячковые? По форме похожи на светлячковые. Это будет так красиво! После захода солнца весь город потонет в свете настоящих живых ночных огней!
– Нам нужно поторопиться, если мы хотим успеть на церемонию открытия, – сказала Твайлайт. – Мэр должна выступить с речью на центральной площади Понивиля на заходе солнца и тогда начнётся настоящие празднование.
Сказано, сделано.
На центральной площади Понивиля собрался почти весь город. Пинки отметила про себя, что здесь также много тех самых непонятных деревянных «куч». А многие пони имели при себе непонятные металлические палочки, которые розовая пациентка замечала на прилавках продавцов сувениров.
– Дорогие друзья! – раздался над площадью голос мэра города, начинающей свою речь. Собравшиеся пони поспешили завершить свои шумные разговоры. – Дорогие друзья! Для меня большая честь приветствовать вас всех в этот знаменательный день! День, когда и взрослые, и дети могут позволить себе забыть о правильном распорядке дня и веселиться всю ночь напролёт! Вас ждут танцы при свете костров, ночные рестораны, специальные мероприятия для жеребят и многое другое! Леди и джентельпони, без дальнейших промедлений я объявляю этот первый понивильский фестиваль Ночных Огней открытым!
Из-за сцены, на которой выступала мэр, с громким свистом в небо взлетели фейерверки, озарив ещё не до конца почерневшее небо своими красочными узорами.
Пони разразились радостными возгласами и начали поджигать свои металлические палочки, оказавшиеся бенгальскими огнями, и радостно ими махать.
Непонятные деревянные «кучи» вспыхнули ярким пламенем, оказавшись специальными заготовками для больших, красивых костров.
– А мэр молодец, – услышала Пинки голос Твайлайт где-то за спиной. – Ей удалось превратить праздник Ночных Огней в праздник всех Ночных Огней. А так даже лучше… Пинки?..
Плечи Пинки вздрагивали как будто от плача. Она медленно пятилась назад, низко наклонив голову, чтобы не видеть этого огня, что был повсюду.
Он был в небе. Он был на земле. Он был даже на пони!
Прям как тогда…
И тут Пинки услышала голос, что как будто бы пришёл прямиком из воспоминаний:
– Пинки?
Это было уже слишком.
Розовая пони резко развернулась и хотела было броситься наутёк. Но стоило ей развернуться…
– Пинки! Я так рад тебя видеть!
В десяти шагах от неё стоял Игниус Рок Пай. Рядом с ним стояла Клауди Кварц. Здесь же находились и сёстры Пинки. Все они смотрели радостными и любящими глазами на свою единственную и неповторимую Пинкамину Диану Пай.
И каждый из них держал в переднем копыте горящий бенгальский огонёк.
Они пришли сюда, чтобы навестить её, поняла Пинки.
Они любили её, прочитала Пинки по их глазам.
Они хотели, чтобы Пинки одолела свою глупую болезнь и вернулась к ним.
Но огонь… Со всех сторон доносились радостные звуки веселившихся пони.
Этот огонь… И громкий, задорный смех жеребят.
Этот преследующий её в жутких кошмарах огонь… И у каждого пони на лице сияла счастливая улыбка.
Это всего лишь глупый огонь! И ничего больше! Решила для себя Пинки Пай раз и навсегда.
– Папа! Мама! Сестрички! Я не знала, что вы здесь будете! – и розовая пони побежала, чтобы обнять свою семью. – Как вы здесь оказались? Как вы узнали про праздник? Твайлайт говорила, что это большой секрет! Или вы не знали?!
– Это я пригласила их. Мне хотелось лично сообщить твоим родителям хорошую новость, – объявила глава отделения Гармонической медицины, завладев вниманием семейства Пай. – Я внимательно наблюдала за состоянием вашей дочери и могу с уверенностью заявить, что Пинки поборола свои страхи. Она здорова. Нужно ещё уладить кое-какие бюрократические моменты, но через неделю её выпишут из больницы Бродхуф.
Семейство Пай ответило молчанием и поражёнными взглядами. Они не ожидали такого резкого развития событий.
– Я здорова? Правда?
– Правда, – улыбнулась в ответ Твайлайт.
– Я здорова! Мой доктор назвал меня здоровой! Теперь меня выпустят из больницы! Не то, чтобы в больнице было плохо. Совсем даже наоборот. Но я уверена, что снаружи больницы будет также неплохо, как было внутри! Или даже лучше! Хотя я допускаю, что иногда снаружи будет немножко хуже. Но только иногда. Очень-очень-очень редко! И раз уж я теперь здорова, то я смогу заниматься своим любимым делом — устраивать вечеринки и готовить вкусняшки. Ведь я теперь не боюсь огня! Совсем-совсем не боюсь! Только не подумайте, что это что-то плохое. Я всё ещё знаю, что огонь опасен, и что шутки с ним плохи. Но я не позволю больше страху перед огнём мешать мне заниматься любимым делом! А можно мне тоже зажечь эту странную металлическую палочку?
Оставив Пинки Пай в кругу родственников, Твайлайт направилась к краю города.
Лампы, что имелись у каждого дома, и вправду оказались в большинстве своём светлячковыми. Мягкий живой свет наполнял даже самые укромные улочки. От звуков праздника также не было укрытия во всём Понивиле.
А значит, Твайлайт нужно было из него выйти.
На границе города лавандовая единорожка остановилась и осмотрела окрестности, освещённые мягким светом полной луны и ярких звёзд.
Несколько пони гуляли здесь, вдали от праздничной суматохи, наслаждаясь тишиной и покоем. Кое-где горели небольшие костры, окружённые молодыми пони, рассказывающими друг другу страшилки. Также Твайлайт заметила одну милую парочку, сидящую в обнимку под деревом на холме и любующуюся безоблачным ночным небом.
Праздник работает. Отметила про себя Твайлайт.
Тут её взгляд привлекла школьная колокольня. Она находилась достаточно далеко от города, чтобы не слышать звуков праздника, и с неё открывался отличный вид на близлежащие окрестности и ночное небо.
Если вдруг это не оно, то я сильно удивлюсь.
Путь до колокольни занял две минуты.
Дверь внутрь оказалась не заперта.
Внутри царил мрак, так что единорожке пришлось использовать заклинание света, чтобы подняться по ведущей наверх лестнице.
И поднявшись, Твайлайт обнаружила, что эта башня уже занята.
– Оу, – произнесла она, когда её взгляд обнаружил здесь незнакомую синюю пегаску. – Я не думала, что здесь кто-то есть.
Пегаска просто смотрела в ответ, не произнося ни слова.
– Если вы хотите побыть одна, то я, наверное, лучше пойду.
– Не стоит, – произнесла пегаска тихим, нежным голосом. – Я не против компании. К тому же, отсюда открывается такой чудесный вид, что им грех не поделиться.
Твайлайт заняла место радом с пегаской.
Вид был и вправду чудесным. Голубой блеск травы на холмах, тёмная полоска дальнего леса около горизонта, яркие белые алмазы звёзд на полотне небосвода… К тому же отсюда можно было рассмотреть каждый домик в освещённом огнями Понивиле.
– Хороший получился праздник, – сказала Твайлайт. – Правда немного шумный и утомительный.
– Угу, – ответила пегаска.
– Хотя, если подумать, то повод выглядит немного надуманным. Это же, по сути, праздник посвящённый нарушению режима сна! И зачем тратить на такое общественные налоги?.. Нет, праздник, конечно, вышел хорошим. Но каким-то бессмысленным.
– И вовсе не бессмысленным. Ибо он чествует красоту ночи.
– Красоту ночи? – окинула единорожка прекрасные виды ещё одним взглядом. – Ну да, безоблачное ночное небо это красиво. Но оно и так довольно часто случается.
– А часто ли пони веселятся и радуются под ним? – спросила пегаска. – Часто ли жертвуют своим драгоценным сном ради этого?
Взгляд единорожки вернулся к освещённому огнями городу.
– Мне кажется, что большинство пони просто развлекаются как могут, и им всё равно день сейчас или ночь.
– Может и так, – согласилась пегаска, – но большинство это не все. Видишь вон того земнопони под деревом?
Проследив взглядом в указанном направлении, Твайлайт увидела пони с раскрытой тетрадкой в копытах, который смотрел на луну и задумчиво жевал кончик пера.
– Он поэт, у которого раньше получались замечательные стихи. Но свою последнюю работу он опубликовал почти два года назад. И в эту ночь… в ночь, когда ему напомнили об этой красоте… к нему вернулось вдохновение. Или вон тот, гуляющий около берёз…
Пегаска указала на одного медленно бредущего по земле пегаса. С гордо поднятой головой.
– У него наступил тяжёлый период в жизни. Переезд, потеря работы, не сдержанное обещание, что он опрометчиво дал близкому пони… Но сейчас, в эту ночь, гуляя по этим тёмным тропинкам, вдыхая полной грудью этот ночной воздух, он явственно ощущает, как к нему возвращаются силы. Силы жить. Силы изменить свою жизнь к лучшему.
– Явственно ощущает?
– Или вон те двое, – в этот раз внимание упало на сидящую на холме под деревом парочку. – Они уже долгое время знали друг друга. Общались друг с другом. Тайно мучились друг другом. Но именно в эту ночь, когда он увидел её, задумчиво сидящую под деревом в свете луны, ему удалось, наконец, набраться храбрости и признаться в своих чувствах.
Пегаска перевела свой взгляд на единорожку.
– Ночь способна вдохновлять. Способна придавать сил. Способна разжигать огонь в сердцах. И через таких пони, как они, её благотворное влияние может распространиться и на остальных жителей Эквестрии.
Твайлайт Спаркл улыбнулась своей собеседнице и произнесла:
– И, всё-таки, это четвёрка.
Пегаска моргнула глазами.
– Четвёрка? Что за четвёрка?
– Оценка за твоё домашнее задание. Ну, ты знаешь. Упрощённое заклинание пространственной иллюзии, опирающееся на нулевой магический щит.
Несколько секунд пегаска просто молчала, а потом на её мордочке появилась смущенная улыбка.
– И в чём же я прокололась?
– Ты слишком увлеклась, описывая внутренние переживания этих пони. Если с земнопони и парочкой ещё можно всё объяснить поверхностным знакомством и внимательностью, то с пегасом ты описала такие подробности, которые мог бы узнать только кто-то вроде аликорна-сноходца. Кстати иллюзия безупречная, но я предупреждала, что условием для пятёрки будет невозможность уверено тебя опознать.
Замаскированная Луна покачала головой, и вернулась к изучению видов. Твайлайт последовала её примеру.
– Теперь, когда мы сняли маски, – сказала особая пациентка королевскому психологу, – что ты на самом деле думаешь о моей ночи и празднике вообще?
– Я думаю, что ночь вышла бесподобной. А праздник имеет все шансы прижиться в Эквестрии.
Следующие пять минут двое пони на колокольне провели в благоговейной тишине, наполненной умиротворяющим созерцанием.
– Ты получила письмо от Сансет? – к сожалению существовала ещё одна тема, требующая обсуждения, и Луне пришлось о ней заговорить.
– В котором она писала об уровнях эфирных шумов? Да, получила.
– И что думаешь?
– До сих пор прогнозы из университета оказывались верными. Думаю, так будет и в этот раз. А ещё думаю, что это очень вовремя. Я, фактически, уже закончила со всеми своими делами в Бродхуфе. Я буду готова.
– Мы понятия не имеем, как она может отреагировать. Ты осознаешь, чем рискуешь?
– Осознаю... Всем… Но оно того стоит.
Твайлайт Спаркл снова сидела в своём кабинете главы отделения Гармонической медицины, и снова осматривала документы, расположившиеся на рабочем столе.
Только в этот раз каждый из них она составляла лично.
Перевод пациентки № 602 Свити Бель в кантерлотский реабилитационный центр. Он являлся довольно известным и солидным учреждением. У побывавших там пациентов почти никогда не возникало дальнейших проблем с социализацией.
Приказ об отправлении в принудительный оплачиваемый отпуск на две недели доктора-психолога Эпплдек, с прикреплённой к нему запиской: «Надеюсь, тебе хватит этого времени для того, чтобы выпрямить водосток, подровнять забор и очистить колодец».
Рядом отдельной стопкой лежали приказы о выписке из больницы.
Для пациентки № 354 Рейнбоу Деш, с рекомендательным письмом для погодного патруля Понивиля.
Для пациентки № 345 Флаттершай, с рекомендательным письмом в ветеринарную клинику Понивиля.
Для пациентки № 298 Пинкамины Дианы Пай, с рекомендательным письмом в пекарню-кондитерскую Понивиля.
И для пациентки № 1000 «Госпожи Эл» без рекомендательного письма.
Наконец, последним документом, находящемся на рабочем столе, по порядку, но первым по важности, являлся приказ об увольнении по собственному желанию с должности временно исполняющей обязанности главы отделения Гармонической медицины больницы Бродхуф, некоей Твайлайт Спаркл.
Оглядев все находящиеся на столе документы, Твайлайт поймала себя на мысли, что чего-то не хватает.
Ей нужно было сделать что-то ещё.
Перед тем, как навсегда покинуть стены этой психиатрической лечебницы.
Точно.
Подхватив телекинезом чистый лист бумаги, Твайлайт начала писать письмо, чтобы потом оставить его в одном из ящиков рабочего стола.
«Приветствую тебя, новоиспечённый глава отделения Гармонической медицины.
Пишет тебе та, кто занимала эту почётную должность до тебя.
Ты, наверняка, что-то обо мне слышал. Так вот. Всё, что тебе говорили – правда. Но, если ты вдруг захочешь узнать всё в деталях, то советую обратиться к Сансет Шиммер, личной ученице принцессы Селестии.
В этом же письме я хочу попытаться объяснить, в чём же заключается идея гармонического лечения.
Идея эта проста до безобразия:
Надо дать пони возможность заниматься любимым делом.
Надеюсь, ознакомившись с хорошо задокументированными случаями моих гармонических достижений, ты поймёшь, что я имею в виду.
И не будешь отбирать у прирождённого мага возможность колдовать, у прирождённого спортсмена возможность побеждать, у прирождённого мыслителя возможность ясно рассуждать и так далее.
И, главное, не стоит бояться.
Ни пациентов. Ни магии пациентов. Ни страхов пациентов.
И я очень надеюсь, что найдя способ одолеть последнее, ты не побоишься им воспользоваться.
Искренне желаю удачи в твоём нелёгком ремесле,
Твайлайт Спаркл.
P. S. Передавай от меня привет старшей медсестре Ратчет и санитару Силасу.»