Долой царя Селестию 2

Глава вторая

Принцесса Селестия открыла глаза и бессознательным взором уставилась в окружающую её темноту. Несколько секунд понадобилось правительнице Эквестрии, чтобы осознать нереальность всего произошедшего, а затем она с тяжёлым вздохом покинула своё ложе и, вяло перебирая копытами, отправилась на балкон. Свежий ночной ветерок сорвал остатки сна и внёс некоторую ясность в мысли принцессы.

Снова этот кошмар. Уже больше года минуло с тех самых роковых событий, но они по-прежнему были живы в памяти принцессы.

— Его здесь нет, — как можно твёрже сказала Селестия, чтобы только услышать звук своего реального голоса.

Постояв ещё немного и поглядев на звёзды, принцесса собралась было идти обратно в кровать и попытаться снова заснуть, чтобы хоть как-то выспаться перед долгим и полным забот завтрашним днём, когда внезапно внимание её привлекла странная звезда, мерцающая ярким зелёным светом. В то время как утомлённый ночными кошмарами разум Селестии безуспешно пытался идентифицировать этот загадочный объект, тот становился всё больше и ярче, пока, наконец, не оказался почти перед самым лицом правительницы, а затем вспыхнул и превратился в медленно опускающийся на пол свиток. Облегчённо усмехнувшись, принцесса поймала его магическим полем и развернула.

«Дорогая принцесса Селестия, — гласило послание, — простите, что пишу вам в столь поздний час, но у меня имеется неотложное дело, требующее вашего присутствия. Надеюсь, вас это не слишком затруднит. Буду ждать в библиотеке. Ваша верная ученица Твайлайт Спаркл».

— Вот у кого действительно не бывает ночных кошмаров, — усмехнулась Селестия, сворачивая письмо обратно в трубочку и отправляя телекинезом в лежавшую на столике горку из остальных посланий. — Иногда у меня возникает такое чувство, будто она последние несколько лет вообще не спит.

Принцессу окружила малиновая вспышка, и через секунду она уже стояла возле знакомого дуба. Конечно, ей ничего не стоило телепортироваться сразу внутрь, но такое поведение у единорогов считалось верхом бестактности, ведь никому не понравится, когда посреди твоего дома безо всякого предупреждения появляется некто посторонний. Разумеется, саму принцессу упрекать никто бы не стал, но Селестия не любила пользоваться привилегиями без особой на то необходимости. Поэтому она, как и полагается обычным воспитанным пони, легонько постучалась и стала ждать, невольно прислушиваясь к доносящимся из дома звукам.

Дверь открыл сонный и вечно недовольный Спайк, но тут же был отброшен в сторону внезапно подскочившей Твайлайт Спаркл.

— Принцесса, я так рада, что вы уже здесь! — воскликнула она. — Я вам такое должна рассказать! Это просто невероятно!

— Твайлайт, я, конечно, ценю твоё упорство, но совершенно необязательно проводить исследования до глубокой ночи, — Селестия покосилась на Спайка, который умудрился заснуть на том же самом месте, куда и приземлился. — Любое из них вполне может подождать до утра.

— Но дело вовсе не в исследованиях! — запротестовала ученица. — То есть, я действительно проводила исследования, но… Принцесса, сегодня ночью в библиотеку пришёл незнакомец. Он очень странный, я никогда таких прежде не видела!

— И что же странного ты в нём нашла, моя неугомонная ученица? — мягко поинтересовалась Селестия. — Просто в Понивиль не так уж и редко прибывают пони со всех уголков Эквестрии. Да и не только Эквестрии, да и не только пони. Им вовсе необязательно передо мной отчитываться.

— Но принцесса… — у Твайлайт, явно не ожидавшей такой вялой реакции, поникли ушки. — Он сам попросил меня вам написать! А ещё сказал, что он гость из параллельного мира!

Селестия явственно ощутила, как ей на голову опускается кузнечный молот.

— Кто? — севшим голосом переспросила она.

— Гость, — повторил за Твайлайт откуда-то сверху пугающе знакомый голос. — Из параллельного мира. Интересно, правда?

Со второго этажа медленно спускался Владимир Путин, по всей видимости, специально поджидавший момент для эффектного появления. Перешагнув через похрапывающего на полу дракончика, он приблизился к замершей от шока принцессе. Селестия словно бы попала в продолжение своего кошмара. Она даже зажмурилась, пытаясь проснуться, но ничего не вышло. Это была реальность. Путин вернулся.

— Что ж, приятно видеть вас вновь, принцесса, — произнёс тем временем российский президент. — Вы-то, полагаю, меня ещё помните?

— Ой, так вы знакомы? — встряла в толком не начавшийся разговор Твайлайт. — Я вам тогда чай заварю!

— Благодарю вас, но в этом нет необходимости, — обойдя принцессу, Путин остановился на пороге. — Мы просто немного прогуляемся по округе, так что доброй ночи.

Удивлённая кобылка покосилась на принцессу.

— Д-да, Твайлайт, — с трудом выдавила та. — Всё нормально, можешь идти спать или… В общем, занимайся чем хочешь.

Оставив сбитую с толку ученицу наедине с мирно посапывающим помощником, Селестия покинула библиотеку и поспешила вслед за Путиным, который уже успел отойти на приличное расстояние. Нагнав президента и убедившись, что поблизости нет ни души, принцесса решилась задать главный вопрос.

— Что вы здесь делаете?

— В смысле, зачем я вернулся в Эквестрию? — уточнил Путин. — А вы сами как думаете?

— Чтобы снова попытаться захватить власть! — гневно ответила принцесса. — Но на сей раз у вас ничего не выйдет. Я не допущу, чтобы…

— Я вернулся, — мягко перебил её Владимир Владимирович, — потому что соскучился по вам.

— По мне?! — не поняла принцесса.

— Ну… и по вам тоже, в какой-то мере. Я скучал по Эквестрии и её жителям, мечтал наконец-то увидеть вас вновь, мои милые пони, прикоснуться к вам… — в этот момент Путин украдкой потянулся к развевающейся гриве принцессы, но та невидимым усилием отодвинула её подальше, и президент сделал вид, что просто хотел поправить галстук.

— Зато по вам здесь никто не скучал, — сухо сказала Селестия. — Этот год без вас выдался на редкость спокойным. И если вы ещё не поняли, то скажу как есть: вам здесь не рады.

— Неужели? — поднял бровь Путин. — А у меня почему-то сложилось такое чувство, что меня здесь видят словно в первый раз. Не знаете, как такое могло случиться?

— Да, я наложила на жителей Эквестрии заклинание забвения, — признала Селестия, — и нисколько об этом не жалею. Вы оставили после себя не самые приятные воспоминания.

— Для кого как… — задумчиво произнёс Путин. — И что же, у вас это обычная практика — стирать подданным воспоминания о неприятных моментах в истории страны? Представляю, как огорчаются злодеи, когда в очередной раз приходят завоёвывать Эквестрию, а здесь их никто не помнит. Я бы на их месте очень сильно обиделся на вас, принцесса.

— Воспоминания о злодеях я не стираю, — холодно заметила Селестия. — Из битвы с ними пони извлекают важные уроки о дружбе, а что можно извлечь из ваших выборов и всего остального, что вы тут устроили?

— Любовь к Родине, например. Как бы мне не хотелось стать президентом Эквестрии, Россия всё же была для меня важнее.

— Кстати, — заметила Селестия, — а почему же тогда вы сейчас покинули свою любимую страну? Не боитесь, что там без вас всё развалится?

— А, не о чем беспокоиться, — махнул рукой президент. — Меня там… подменяют.

Путин остановился и поднял голову, вглядываясь в ночное небо.

— Луна сегодня особенно хороша, — задумчиво произнёс он.

— Откуда вам знать? — недоумённо спросила принцесса. — В последний раз вы видели её давным-давно.

— Это не совсем так, — покачал головой Путин, продолжая созерцать космические пейзажи. — Дело в том, что в Эквестрии и России время идёт с разной скоростью.

— Да, я что-то слышала об этом, — пробормотала Селестия.

— Собственно, этот факт и привёл меня сюда вновь, — печально вздохнул Владимир Владимирович. — Я тут на днях пересматривал разные фильмы из своей обширной коллекции видео, и был среди них один любопытный экземпляр… Не буду вдаваться в излишние сюжетные подробности, перейду сразу к сути. Астронавты высадились на планете, которая обращалась вокруг чёрной дыры по малой орбите, вследствие чего время там идёт значительно медленнее. Ничего, кроме гибели одного из своих товарищей, они там не добились и вернулись ни с чем. Вернулись и узнали, что за эти несколько часов в их мире прошло два десятка лет. Знаете, я обычно не плачу, но на этом моменте, признаться, не сдержался, — Путин вздохнул и провёл кончиками пальцев возле глаза, словно и сейчас собирался разреветься. — И тогда я понял, дорогая принцесса, что этот фильм похож на нашу жизнь. Десятки, не десятки тысяч раз составляют разницу между течением времени в Эквестрии и России. Кто-то, быть может, скажет, что это не так уж и много. Всего лишь минута за секунду и всего лишь час за минуту примерно. Но вы только подумайте, принцесса: только год пройдёт в моём мире, а здесь, в Эквестрии, сменится целое поколение. Всех, кого я знал — Твайлайт, Пинки Пай, Флаттершай — уже не станет. И у меня никогда не будет больше шанса пообщаться с ними, повеселиться…

— Повеселиться? — презрительно хмыкнула Селестия. — Это вы то, что было в прошлый раз, весельем называете? Пришли, устроили свои выборы, выкинули меня из замка… Хватит, я больше не позволю вам плести тут свои интриги! Убирайтесь в вашу треклятую Россию и оставьте мою страну и мой народ в покое!

Путин достал платочек и устало вытер им лоб.

— Понимаю, в вас говорит обида, — сказал он. — Я бы мог снова и снова доказывать вам, что выиграл тогда совершенно честным путём, но что толку лишний раз сотрясать воздух. Вы должны поверить лишь в одно: в мои планы больше не входит правление Эквестрией.

— А что же тогда туда входит? — Селестия искренне полагала, что скорее гора Кантерлот умчится в небо словно фейерверк, чем Владимир Путин перестанет жаждать власти.

— Жизнь, — коротко ответил президент. — Жизнь здесь, среди тех, кто мне дорог. Может быть, даже к лучшему, что вы стёрли всем память. Так я смогу начать с чистого листа, подружиться с каждым жителем Эквестрии… И никто не отнимет у вас ваш любимый трон, не переживайте.

— Я не переживаю за свой трон! — вспылила принцесса.

— Вот и славно. Так значит, по рукам? То есть… — Путин покосился на копыта спутницы. — Не знаю, как там у вас правильно говорится. В общем, вы согласны с тем, что я могу остаться здесь жить?

Селестия не знала, что ответить. Она прекрасна понимала, что президент не примет отказа. Хочет он власти или нет, но вот быть выдворенным из страны сразу после прибытия в его планы точно не входит. Наверняка он уже всё просчитал. С другой стороны, пустить козла в огород… Ведь кто знает, какие ещё коварные замыслы таятся в голове у Путина. Дай ему только время, и он снова установит в Эквестрии свои порядки. Хм, время…

— Будь по вашему, — внезапно согласилась принцесса. — Я позволю вам пожить в Эквестрии. Но перед этим мы заключим договор в письменном виде.

— Я-то не против, — пожал плечами президент, — у нас в стране бумажки многое решают.

Рог принцессы засветился, и в воздухе перед ними появился чистый лист бумаги, а также чернильница с пером.

— С письменными принадлежностями, я смотрю, всё по-прежнему, — Путин брезгливо взял двумя пальцами капающее чернилами перо. — Надо будет провести в этой сфере небольшую модернизацию…

— Мои условия таковы, — сказала принцесса, игнорируя последнюю реплику. — С этого дня вы можете жить в Эквестрии, но только один месяц. Делайте всё, что вашей душе угодно, за исключением проведения выборов, разумеется. Общайтесь, веселитесь, в общем, наслаждайтесь каждым мгновением, но после окончания срока пребывания вы обязаны немедленно покинуть мою страну и больше никогда сюда не возвращаться. Вас это устраивает?

Владимир Владимирович глубоко задумался. Или сделал вид, что задумался. Через пару минут он взял висящий в воздухе листок и начал что-то записывать, изредка обмакивая перо в чернила и бормоча при этом что-то неприятное в их адрес. Закончив, он с видом уверенного в себе отличника протянул документ Селестии. Принцесса ожидала, что не умеющий писать перьями президент понаделает клякс, и предвкушала момент, когда она сможет отчитать его за неряшливость, но к её большой досаде почерк Путина оказался вполне аккуратным.

«Я, президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, — гласила бумага, — обязуюсь по истечении срока в один месяц после подписания сего документа покинуть государство Эквестрия и никогда более в него не возвращаться».

— Я обычно изъясняюсь куда более подробно и юридически грамотно, — пояснил Путин, — но для вас лично решил сделать исключение и написать максимально кратко и доступно.

Принцесса лишь усмехнулась.

— За кого вы меня держите? — спросила она, возвращая президенту листок. — Думаете, что я поведусь на ваше плохо завуалированное оскорбление, выйду из себя и не замечу лазейку, которую вы там оставили?

— Какую ещё лазейку? — притворно удивился Путин, делая вид, что внимательно вчитывается в написанные им несколько строчек. — Не понимаю, о чём вы. Тут всё сказано предельно ясно и однозначно.

— Вы написали «один месяц», но не указали, какой именно. Собирались пять лет тут жить? Вашей ошибкой было напомнить мне про разницу во времени между нашими мирами.

Если Путин и был застигнут врасплох, то ничем этого не выдал.

— Подумаешь, — пробормотал он, дописывая что-то в бумажку. — Месяц он и в Африке месяц, а из-за ваших подозрений теперь тут целую «Вселенную Стивена Хогинга» разводить придётся. Может, мне ещё и путешествия во времени надо учесть?

Президент повернулся к Селестии, ожидая реакции на шутку, но та смотрела на него со всей серьёзностью. Вздохнув, Путин черканул ещё одно предложение.

— Теперь сойдёт?

«Под одним месяцем, — было дописано в конце, — следует понимать период времени, равный тридцати суткам согласно современному эквестрийскому летоисчислению и измеряемый внутри эквестрийского пространства-времени по его физическим законам. Также я обязуюсь не совершать путешествий в прошлое либо будущее ради обхода указанного выше ограничения».

Селестия ещё с десяток раз перечитала договор, но больше никаких скрытых уловок ей найти не удалось. Не способствовал этому и наигранно маявшийся рядом от скуки российский президент, который нарочно громко зевал и шаркал ботинками по земле. Тяжело вздохнув, Селестия наконец вывела внизу свою роскошную подпись. Приняв у неё документ, Путин сделал то же самое. После чего он зачем-то посчитал на обеих подписях количество завитков и, видимо, оставшись недовольным результатом сравнения, дорисовал к своей ещё несколько.

— Нельзя ли как-нибудь сделать копию? — поинтересовался он. — Понимаю, что у вас в стране дела с офисной техникой, да и вообще с техникой, обстоят не лучшим образом, но всё же мне бы хотелось, чтобы документ присутствовал у каждой из подписавшихся сторон.

Вместо ответа рог принцессы засветился и повисший в воздухе договор внезапно разделился на два совершенно одинаковых листка.

— Я прекрасно знаю, что у вас уже есть идеи, как это обойти, — ледяным тоном сказала она, помахав своей копией, — и знаю, что вы прямо сейчас строите свои планы по захвату Эквестрии, но, уж поверьте, на сей раз я буду бороться с вами до конца.

— Прямо сейчас, — снисходительно заметил Путин, аккуратно пряча куда-то во внутренний карман вторую бумагу, — я размышлял о перспективах использования аликорнов вместо копиров и принтеров. Но, похоже, это далеко не самая блестящая из моих идей. Что ж, раз все формальности соблюдены, не вижу смысла вас больше задерживать. Доброй ночи.

Повернувшись, президент зашагал прочь в темноту.

— Что вы собираетесь делать? — нерешительно крикнула вдогонку Селестия. — Впрочем, не отвечайте. Я не хочу знать.

— О, вы узнаете, — донеслось из ночи, — думаю, вы скоро всё узнаете.