Мэйнхеттенский блюз
Реакция
Тишина.
Единственный звук, который слышала Бэбс, — был стук её сердца. Её горло горело, как-будто она выблевала собственный желудок. Она не осознавала присутствия Найткеп. Единорожка сидела рядом с её кроватью, держа за ногу.
Бэбс вспомнила врачей. Они осмотрели её, вымыли и положили на кровать, но она чувствовала, что это происходило, как-будто, с кем-то другим — она просто стояла рядом, наблюдая за их работой и позволяя им что-то с собой делать. Она даже ничего не сказала, когда они спросили о её родителях. Как она поняла, врачи всё ещё разыскивали их, что бы рассказать о том, что случилось, Лайтлинг Даст рассказала только Найткеп.
Бэбс медленно открыла один глаз и посмотрела на сложный узор, образованный трещинами на потолке. Всё тело онемело то ли от лекарств, которыми её накачали, то ли её мозг не справлялся с болью. Кобылке было всё равно. Больничная койка было последним местом, где Бэбс хотела находиться.
Она подумала о Мэйнхеттене. Пони почти смогла разглядеть улицы в трещинах на потолке. Больница. Ближайшая станция метро. Номер поезда. Станция, на которой ей надо пересесть. Квартира Найткеп. Она медленно повернула голову и увидела единорожку. Её седельные сумки валялись в углу комнаты.
Старый шкаф рядом с кроватью Найткеп. Бэбс могла представить каждое пятно и царапину на нём. Она вспомнила все платья, что были внутри. Сейчас это было не важно. Разум Бэбс начал работать быстрее, она больше не чувствовала боли, слишком поглощенная своими мыслями.
Улица. Пять кварталов, поворот налево. Лабиринт узких улочек. Ресторан, где работает Раз. Шкафчик Раза. Ржавый замок, который она может открыть шпилькой за две минуты. Бэбс подумала о заколках, если память ей не изменяет, у Найткеп их было полно разбросано по полочкам под зеркалом.
Бридлвей. Ещё несколько улиц, и она у цели. Её бросило в дрожь от одной мысли об этом доме. Но на этот раз всё будет иначе. Она будет готова.
Мысли Бэбс перенеслись в другую часть города. Заброшенный склад, где они сражались с грифонами. Затем путь в похоронное бюро. Она могла в уме воссоздать каждую деталь уютной комнаты Саншайн Рейнбовс. Даже те, на которые она не обратила внимания, когда была там. Например, фотография Винил Скретч с её автографом на стене.
На этот раз все будет иначе. Она пойдет прямо к его дому. Сначала телохранителей, потом его. Потом она выбросит пистолет и уйдет, ухмыляясь и напевая песенку:
«Ты идешь по дороге,
Улыбаясь себе.
Ты создал бомбу -
Подношенье судьбе.
Ты знаешь день,
Ты знаешь час.
Когда мир содрогнется,
В отчаянье крича!»
— Бэбс? — Найткеп склонилась над подругой.
Бэбс моргнула и пробормотал что-то непонятное. Всё медленно вращалось, она, даже не была уверена, была ли рядом на самом деле Найткеп.
— Стража ищет твоих родителей. Было бы легче, если бы ты проснулась и сказала мне, где они...
Бэбс почувствовала, как что-то тёплое капает на её мордочку. Присмотревшись,она увидела, как Найткеп вытирает глаза.
— Бэбс... Пожалуйста, проснись... — Найткеп обняла её. — даже не ради меня... Просто... проснись...
— Найткеп?
Бэбс сразу узнала этот голос. Это был тот же самый голос, что поддерживал её по пути в больницу.
— Как она? — спросила Лайтлинг Даст, неуверенно глядя на Бэбс.
— Она иногда двигается... — ответила Найткеп. — Но, когда я с ней разговариваю, она не реагирует.
Лайтлинг Даст вздохнула. Через полуприкрытые веки Бэбс видела, как пегаска обняла Найткеп крылом.
— Я разыскивала её друга, Хеджхога. Он знает, где она живет... Хотя, думаю, стража найдёт их быстрее.
— Как насчет пони, который… — Найткеп вздрогнула. — Они арестовали его?
— Пока нет, — ответила Лайтлинг. Она посмотрела на дверь и понизила голос до шепота. — Только несколько стражников не подкуплены мафией... Я разговаривал с одним из них. Он сказал, что об этом позаботятся, но не хотят его спугнуть.
Бэбс скрипнула зубами, заставив Найткеп и Лайтлинг Даст взглянуть на неё. Она не верила, что стража ей поможет. Она хорошо знала, что, если хочет справедливости, то должна взять дело в свои копыта.
Пони представила себя судьей, присяжными и палачом в одном лице. Она знала дом. Она точно знала, где обычно дежурят телохранители. Они умрут первыми, затем их босс. А последнюю пулю она оставит для себя...
Бэбс знала, что у неё нет шансов. Мафиозные семьи Мэйнхеттена находились в тонком равновесии. Удаление одного элемента приведет к распаду всего. Даже если бы какой-нибудь босс был рад, что его конкурент был застрелен, они все равно убили бы её, просто, чтобы показать остальным, что никто не может избежать мести мафии.
Бэбс это не заботило. Всё, чего она хотела, это — убить его. Что будет потом — не важно.
— Извините, но пациенту нужен отдых. — Голос медсестры казался усталым.
Бэбс услышала шелест крыльев Лайтлинг Даст, удаляющиеся шаги и тихий, быстрый разговор.
Внезапно Бэбс заметила, что осталась в палате одна. Сначала это ошеломило её — без Найткеп или Лайтлинг Даст палата казалась слишком большой. Она почувствовала себя так, словно оказалась посреди какой-то широкой равнины, где все могли видеть её, лежащей на земле, слабой и беспомощной.
Бэбс не хотела быть слабой и беспомощной. Она отбросила одеяло в сторону и встала с кровати. Волна боли затуманила зрение. Задние ноги едва держали её вес. Она вспомнила, как телохранители буквально ломали их, пытаясь раздвинуть и стиснула зубы. Она должна быть сильной. Последний раз. Она должна вернуться туда и убить их всех.
Бэбс сделала несколько шагов к седельным сумкам Найткеп. Она рухнула рядом с ними и стала осматривать содержимое.
— Как?! — закричала Лайтлинг, схватив медсестру и едва не оторвав её от земли. — Она же была обдолбана лекарствами, как она сбежала?
— Лайтлинг! — воскликнула Найткеп. — Оставь её!
Лайтлинг Даст отпустила медсестру и начала нервно ходить по палате.
— Её задницу сшили по-кускам, как платье Прим Хемлайн... Она не могла уйти далеко...
— Она сказала, что идет в туалет, — сказала медсестра, потирая шею. — Я проверила, но её там не было…
— Она украла мои ключи… — пробормотала Найткеп, проверяя свои седельные сумки. — И оставила это...
Она подняла маленький листок бумаги с пятью словами, написанными корявым копытописным почерком Бэбс:
«Он сказал, ты будешь следующей.»
— Ты знаешь, чего она хочет? — спросила Лайтлинг.
Найткеп кивнула и посмотрела на медсестру.
Лайтлинг Даст сразу же поняла её.
— Дерьмо… Нам нужно поговорить наедине, — сказала она медсестре, подчеркнув последние два слова и положив копыто ей на спину. Медсестра вздрогнула и быстро вышла из комнаты.
— У меня дома её пистолет… — прошептала Найткеп. — В нём нет патронов, но я думаю, она знает, где их достать…
Лайтлинг даст громко выругалась и низко опустила голову.
— Это моя вина... Я должна была забрать его... Я полечу к тебе и перехвачу Бэбс, пока она не сделала очередную глупость...
— Бэбс хорошо знает город… — с сомнением сказала Найткеп — Мы не знаем, когда она сбежала. Возможно, она уже забрала его...
— Я попытаюсь, — сказала Лайтлинг. — Ты знаешь, что я почти стала Вандерболтом? Я очень быстрая.
— Я сообщу страже, на всякий случай, — сказала Найткеп. — Ей нельзя туда возвращаться...
— А если они поймают её с пистолетом? — спросила Лайтлинг. — Если Бэбс окажется в тюрьме, у неё будет меньше шансов, чем у юной фанатки в раздевалке Вандерболтов, — она заметила выражение мордочки Найткеп. — Я знаю, это было не смешно… Но вообще-то, стража — хорошая идея. Надеюсь, ей хватит ума держать рот на замке?
— Я больше не знаю… — неуверенно проговорила Найткеп. — В её состоянии…
— Дерьмо! — Лайтлинг ударила копытом по полу. — Я думаю, у меня есть идея. Это дискордовски безумная, дерьмовая идея, но это лучшее, что я могу сейчас придумать... Слушай меня внимательно... Когда Бэбс арестуют, они привезут её обратно в больницу. Ты должна написать ей сообщение, что бы валила убийство грифонов на меня и не болтала лишнего. И оставь кое-какие разъяснения...
Найткеп вздрогнула. Она прекрасно знала, что Бэбс ненавидит стражу, и что она подумает о ней за то, что позволила её арестовать. Но пусть лучше так, чем потерять её навсегда.
— А что будешь делать ты? — спросила Найткеп.
— Кое-то безрассудное, — невозмутимо ответила Лайтлинг Даст. — За это меня и не взяли в Вандерболты.
Она открыла окно и встала на подоконник.
— И не покидай больницу. Помни, мафия охотится и за тобой.
Лайтлинг улетела, оставив Найткеп одну.
Единорожка села на кровать. Она подняла магией записку Бэбс и вздрогнула: «Он сказал, ты будешь следующей». Она подумала о Бэбс, лежащей на больничной койке — какой маленькой, слабой и уязвимой она казалась.
Затем Найткеп вспомнила Бэбс сразу после того, как та убила грифонов, изнасиловавших Вайт Дав. Как подруга пришла к ней домой пьяной и как она три дня ничего не делала, чтобы утешить её, разве что одолжила постель и приносила водку.
Три дня... А потом они устроили это. Найткеп не знала что и думать. С одной стороны, она заполучила синяк под глазом. Не говоря уже о том, что Бэбс была несовершеннолетней. Но с другой стороны, Найткеп почувствовала себя... великолепно? Она не была уверена. Может быть позже...
Найткеп хорошо знала, что никакого «позже» не будет. Босс мафии разрушил жизнь Бэбс почти полностью... И теперь она собиралась завершить его работу.
Найткеп медленно вышла из палаты и увидела телефон-автомат, висящий на стене. Она пролевитировала монетку, но потом вспомнила, что тут это не нужно.
Она подняла трубку.
— Королевская гвардия? — спросила она. — Боюсь, что моя подруга собирается совершить огромную ошибку…
Перо выскользнуло из магического поля Найткеп и упало на пол. Она посмотрела на письмо и поморщилась. Неважно, что она писала, письмо всё равно звучало плохо, по её мнению. На бумаге были пятна слез.
“Дорогая Бэбс!
Надеюсь, ты в порядке. Я не уверена, что они позволят мне передать тебе это письмо, но я всё равно напишу. По крайней мере, я пытаюсь. Пытаюсь, как не пыталась, тогда... ты знаешь, о чём я.
Извини, я отвлеклась. В любом случае, что бы ты ни делала и что бы ни случилось с тобой, я всегда буду любить тебя. Я знаю, что ты теперь, скорее всего, ненавидишь меня, но помни это. Может быть, однажды ты поймешь.
Лайтлинг Даст сказала, что ты должна молчать. Если кто-то спросит, говори, что это она убила грифонов. У неё есть план — если всё пройдет удачно, возможно, она вытащит тебя из тюрьмы.
Уничтожь это письмо. Его не должны найти у тебя.
Навсегда твоя,
Найткеп.”
Найткеп только закончила письмо, когда услышала шум из коридора. Она навострила уши и узнала голос медсестры, которую пыталась задушить Лайтлинг Даст. Медсестра явно спорила с двумя другими пони.
— Где моя дочь? — раздался голос сердитого жеребца с заметным сельским акцентом. Найткеп вздрогнула. Она медленно встала со стула и подошла к двери.
У жеребца была короткая, зеленая грива и темно-красное пальто. Одна из его ног была заменена протезом — он медленно хромал к медсестре, которая объясняла ему, что Бэбс сбежала.
Когда Найткеп взглянула на мать Бэбс, у неё отвисла челюсть. Она была лишь немного выше Бэбс и её грива была длиннее, но цвета были точно такими же. Она была слегка полной, как Бэбс, и у неё были такие же веснушки. Она подошла к Найткеп и сердито посмотрела на неё, точно так же, как Бэбс.
— А ты еще кто такая? — спросила она, глядя на фингал Найткеп.
Единорожка тихо поблагодарила Селестию за то, что не успела накраситься, макияж бы с головой выдал её ремесло.
— Меня зовут Найткеп, — сказала единорожка. — Я подруга Бэбс…
— Я знаю её «друзей»... — недовольно пробурчала мама Бэбс, качая головой. — Что с ней? Где она?
— Насколько я знаю, они... они схватили её на улице... — сказала Найткеп. — Это были… какие-то её знакомые. Боюсь, она может попытаться... убить их...
— Убить? — мать Бэбс подняла брови и пошатнулась. Её муж побежал к ней, и она прислонилась к нему.
Её лицо побледнело.
— Бэбс никогда бы не…
Найткеп опустила голову. Она слышала слишком много подобных историй, как из новостей, так и от своих коллег. Будь то проститутка, которая убила клиента, или симпотичный соседский жеребенок, который однажды пришёл в школу с пистолетом в седельных сумках, реакция всегда была одинаковой.
— Миссис Сид… — осторожно спросила Найткеп, не глядя в глаза кобыле, так похожие на глаза её дочери. — Насколько хорошо вы знаете Бэбс?
Примечание автора:
Общая информация: Только недавно я придумал имена для родителей Бэбс. Я не уверен, появятся ли они в тех немногих главах, которые мне ещё предстоит написать для Мэйнхеттенского блюза, но они наверняка появятся в следующей истории.