Одиссея воровки

01. В пещере Горной Королевы. В тени горы

Только дурак покинет безопасную Эквестрию и отправится на Забытый Континент Панталассу.

Древняя земля, лежащая за морем Арбор, испещренная шрамами и призраками титанических битв Вечных Сестер со злыми духами и безымянными существами, что старше времени и злобнее той чернейшей бездны, из которой они выползли. Битвы велись и кровь лилась во имя всех живых существ – пони, Алмазных Псов, кошек, виверн, оленей и яков – которые хотели лишь жить и процветать.

Конечно, многие туда путешествовали. Ученые – изучая древнюю историю, оппортунисты и бизнеспони — жаждущие богатств и торговли, отважные герои – испытывающие свою силу и дух, готовые продолжить поход Сестер против хаоса и смятения, охвативших эти земли после деяний Древних, Рассвета Гармонии и Утери Света Гармонии. Очень многие уходили в поисках славы, денег и знаний.

И немногие возвращались. Но все же они шли, притягиваемые чем-то неуловимым – и никто не мог сказать, алчность это, любопытство или некое ужасное проклятие.

За исключением величайшей дуры из них всех.

Она ушла в поисках сокровища, давно утраченного пони, уверенная в своих навыках и способностях. В конце концов, подобных ей не было ни в этом мире, ни по ту сторону завесы. Не было никого, столь же хитрого и коварного.

В конце концов, все, что было ей нужно – завершить последнее задание и карьеру, отмывшись от всех преступлений.

---

Принцессам не пристало быть воровками. Но, по мнению Твайлайт, она была не столько воровкой, сколько освободительницей. Освободительницей похищенной собственности.

Не важно, как давно они были похищены или почему, или даже что они были добычей в стародавнем конфликте. Если они были похищены, она была той кобылой, что вернет их. И вернет она их неважно в насколько далекую, экзотическую страну ей придется для этого отправиться.

Но сидя на открытом балкончике замызганного старого бара посреди Стерлинга и потягивая чай, который был словно отфильтрован сквозь грязь и настоян на опилках, Твайлайт начала всерьез раздумывать над своим девизом. И, в первую очередь, том, что остальные принцессы узнали правду об ее ночном хобби.

Был один из редких солнечных деньков в Зестогисе – нищей стране, вытянувшейся вдоль восточного побережья Панталассы, а на западе ограниченной горой. Здесь чаще всего были шторма, приходившие от далекого побережья и катящиеся вдоль реки до озера Ровера. Блеска чудесных звезд Луны, всего одного созвездия, было достаточно, чтобы она начала скучать по дому. По запахам Кантерлота, вкусу пончиков у Джо, теплу объятий ее наставницы.

Твайлайт подавила тяжелый вздох и дернула хвостом.

— Держала бы язык за зубами – было бы все в порядке.

И чего бы ей не сказать, что она просто танцовщица в одном из тех грязных клубов? По крайней мере, Кейденс не была бы так возмущена. Шайнинг – может быть, но он до сих пор не может представить, что его младшая сестра знает, что такое секс.

По крайней мере, ей бы не выпала дополнительная работа помимо ее собственной и Миссий Дружбы. Или, хотя бы, не такая опасная, как эта. О чем, во имя всего разумного, думала Селестия?

— Наверное, ей подала идею Сансет, кляча несчастная, — проворчала Твайлайт и посмотрела на дверь, ведущую внутрь, словно ожидая, что она в любой момент взорвется.

Она на самом деле ожидала такого. Дома у нее было немало врагов. Многие правители, полководцы, самозваные «коллекционеры» и преступники дышали огнем, узнав, что неправедно нажитых богатств их лишила маленькая заучка-кобыла, помимо всего прочего. На Забытом Континенте ее репутация была чиста. Тут не было безопасно работать – звезды в небе, как о таком можно было подумать? – но у нее на хвосте не было той жаждущей крови толпы. Особенно того подменыша.

От воспоминаний у нее по спине побежали мурашки. Во имя Селестии, надо перестать об этом думать.

Но Твайлайт не могла. В конце концов, это был еще один пример того, что ее маленький талант находить себе неприятности до сих пор ее не покинул, даже на Панталассе. Ни ее талант заводить себе врагов.

Ее левое ухо дернулось. Она слышала тяжелые шаги, топающие по старой, рассохшейся лестнице за дверью. Она заготовила идеальное заклинание, чтобы разобраться с кем угодно, если это окажется кто-то из ее новых «друзей». С ее удачей она могла бы предположить, кто это может оказаться.

И почему они вдруг явятся.

Но дверь открылась с треском и скрипом ржавых петель. Там на задних лапах стоял Алмазный Пес в поношенном сером плаще, скрывавшем его бесформенную фигуру. Под солнечным светом он сжался и прикрыл лапой янтарные глаза. На его ошейнике висел и блестел медальон с символом Одинокой горы. Их цель.

Твайлайт облегченно вздохнула и поставила чашку. Заклинание рассыпалось потоком искр.

— Рекс, нам стоит поговорить о том, как ты появляешься, или когда-нибудь я пробью тобой стену! – засмеялась она.

Рекс ответил на ее шутку кривой и очень вымученной улыбкой. Хоть они и были партнерами какое-то время, Принцесса Воров знала, что ее талант действовать на нервы не избег Рекса или его рода.

Некоторые даже оказались недовольны. Как раз перед тем, как парочка ускользнула в Беззвучное Болото.

Махнув рыжевато-коричневым хвостом, Рекс потянулся почесать подбородок.

— Стая приближается к Стерлингу, — хриплым голосом сказал он. – Я же говорил, что тот пожар их надолго не отвлечёт.

Всегда прям и конкретен.

Да еще и мрачен. Хотя, учитывая, как жестоко судьба обошлась с его стаей и видом вообще, это было ожидаемо.

Да, судьба. Не исключено, что с этой тварью Твайлайт столкнется лицом к лицу во время ее маленькой эскапады.

Ее настроение упало быстрее, чем начинающий кадет Вандерболтов. Твайлайт мрачно посмотрела на чай или что бы ни скрывалось под этим названием.

— Мы знали, что пожар не даст нам ничего сверх шанса ускользнуть и, может быть, оторваться от них в Бесконечном Тумане, — прошептала она. – И, может быть, вывести Клиффорда Супердворнягу из игры на время.

— Тебе стоило слушать, принцесса-воровка, — проворчал он. – Клиффорд будет возглавлять первые группы охотников – если они, вообще, разделятся. Они воют и жаждут нашей крови.

Воют. Всегда воют.

Так называемый «Истинный Король» и его стая определенно выли, распевая старые песни и читая навязчивые стихи о забытом королевстве, которое они потеряли давным-давно. Хотя Твайлайт и понять не могла, как можно выть и, при этом, трястись от страха.

Вздохнув и собравшись, Твайлайт допила свой псевдочай, застегнула сумки и натянула плащ. Затем обернулась и посмотрела на Выжженные Равнины, навечно искалеченные и лишенные всего, кроме камня, глины и единственной протекающей через них речушки, испепеляющим жаром драконьего пламени.

Жарчайшим огнем со времен Древних, еще ходивших по земле.

И вдали стояла она – высокая и темная, как напоминание всем, кто осмелится посчитать себя способным добраться до нее и украсть богатства могучей правительницы, спящей внутри – Одинокая гора.

Эребарк.

Улыбнувшись, она кинула Алмазному Псу и произнесла:

— Ну, давай посмотрим, сколько истины в той Песне о Ровере, которую поет твоя стая.

Если ее было мало…

Твайлайт просто придется найти другой способ пробраться в Одинокую гору. В конце концов, принцесса Селестия очень настаивала на встрече с ее королевой.

И она уже достаточно разочаровала свою наставницу.

---

Выжженные Равнины, как Твайлайт поняла во время их похода, были названы так не потому, что Алмазные Псы желали таким образом оплакать свое павшее королевство и источник мощи.

Принцесса Воров стерла капли пота со своего лба. Впервые с ее похождений в Седловской Аравии Твайлайт обнаружила, что проклинает свою привычку носить плащ. Место, чтобы прятать оружие и добычу, как она сказала себе в первый раз. Кроме того, он в прошлом хорошо служил, скрывая ее крылья и метку.

К сожалению, на Панталассе так не было. Свой эффект сыграла слишком частая необходимость улетать от опасностей или биться за свою жизнь, несмотря на нелюбовь к насилию.

И, в общем-то, очень хорошо, что стабильной связи между Эквестрией и любой панталасской нацией не существовало, иначе слухи бы дошли до некоторых ее «знакомых», у которых хватило бы воли и средств добраться до нее с родины.

Но все же плащ и сумки ее убивали. Хоть Эребарк пал века назад, земля вокруг Одинокой горы еще не восстановилась после пламени драконессы. Любые растения, что ухитрялись прорасти сквозь пылящую, сухую грязь, были тонкими и ломкими. В лучшем случае они достигали ее голени – не лучший укрытие от беспощадного взгляда солнца.

Даже глина была раскалена и, казалось, отражала жар назад, превращая плащ Твайлайт в переносную сауну.

На половине пути она извергла поток проклятий, содрала плащ и запихнула его в бездонную сумку. И твердо велела Рексу спрятать свой плащ в его собственную сумку, когда ей показалось, что тот хочет попросить прихватить и его.

Грубо? Наверное. Но Твайлайт слишком хорошо знала, где он был и сколько времени у него блохи.

Когда они добрались до речки, Твайлайт была готова прыгнуть в ее блестящие, прохладные объятия как жеребенок, а не молодая кобыла. Но она не смогла удержаться от возможности смочить копыта и напиться прямо там, где стояла.

— Перья Селестии, эта работа ужасна! – проворчала она между глотками сладкой, сладкой воды. Затем она отступила, глянула на реку и вздохнула. – Когда ты сказал, что тут жарко, я и представить не могла мини-пустыню!

Рекс тоже встал на все четыре лапы и хлебал воду.

— Пламя дракона искалечило землю и сильно пропекло, — объяснил он. – Наши отцы и деды, а также их отцы и деды множество раз приходили сюда с тех пор, как она захватила Эребарк, надеясь, что смогут отбить его. Каждая попытка проваливалась, и после каждой они приносили истории о состоянии этой земли, — он фыркнул и потряс головой. – Хорошо, что сейчас не середина лета, а то жара была бы совсем невыносимой.

Тоже хорошо. Хоть что-то – у этой-то работы, подумала она.

— Значит, — начала она, утерев ногой рот. – В вашей песне говорится о свете, освещающем вход?

— Да, только на Роверов день, — кивнул ее партнер. – Когда последние лучи солнца осветят место между сторожевыми башнями Ромулом и Ремом, принцесса-воровка, — Рекс посмотрел в небо, нахмурился и начал подниматься. Капли воды покатились по его брылам, когда он опустил взгляд на гору впереди. – Надо выдвигаться быстрее. Если мы не окажется на западном склоне, то у нас не будет шанса найти проход.

До следующего года, конечно. Об этом упоминать нужно не было. Равно как и «если мы сможем увернуться от Клиффорда и его охотничьих стай».

Очаровательно.

Взгляд в небо настроению не сильно помог. Полдень уже давно прошел. За шесть часов им нужно было пересечь равнины и оказаться на противоположной стороне горы. Не говоря уже о том, чтобы оказаться на нужном месте, когда его осветит.

— Тогда идем, — ответила Твайлайт. Она развернула крылья, готовясь взлететь, и хитро глянула через плечо. – Тебе помочь перебраться?

Его уши встали. Твайлайт могла практически прочесть «мне не придется плыть, слава небесам» на его морде – или чего бы там Алмазные Псы славили.

Это облегчение тут же исчезло, когда ее рог засветился, его талию охватило малиновое свечение и подняло в воздух, а сама она взлетела.

Его отчаянные взвизги и проклятия были слышны даже сквозь ветер. Твайлайт широко улыбнулась и засмеялась.

---

После долгого полета над Выжженными Равнинами и нескольких минут проклятий и обещаний мук, если Твайлайт снова так бесцеремонно подхватит Рекса магией, парочка воров начала их долгий поиск хорошего места наблюдения за светом заходящего солнца, должного указать им тайный ход в Эребарк. Конечно, была одна проблемка. Которая грозила Твайлайт утерей ее немалого самообладания.

— Какого сена ты имеешь ввиду – не знаешь, где находятся сторожевые башни? – спросила она, смотря на Алмазного Пса.

Рекс пожал плечами.

— Прошло четыреста лет с тех пор, как любой Алмазный Пес ступал на склоны Одинокой горы, не говоря уже о проникновении в чертоги Эребарка, принцесса-воровка, — ответил он. – На этой стороне было много сторожевых башен для защиты от армий кошек севера.

Твайлайт плотно зажмурилась. На этот раз она почти минуту бормотала под нос проклятия прежде, чем смогла глубоко, спокойно выдохнуть.

— А у них есть какие-нибудь отличительные черты или метки? – прорычала она сквозь зубы, искренне надеясь, что судьба не настолько ее не любит.

— Башня Рем отмечена полумесяцем, но Ромул не отмечен никак, чтобы кошки не могли воспользоваться проходом, если смогут выведать о нем у пленных.

Логично, исходя из того, что Твайлайт знала об их истории. Но сейчас она могла лишь фыркнуть и пнуть камушек вниз со скалы, на которой они стояли. Раздраженно вздохнув, она начала осматривать местность.

Сторожевые башни не были выстроены из мрамора, кирпича или песчаника, как Кантерлот и многие другие столицы, которые ей довелось посетить. Зачем тратить чего-то еще, когда гора и окрестности и так дают все, что нужно?

Назвать их «башнями» было бы, честно говоря, некоторым преувеличением. Они напоминали бункеры, выстроенные на высоких плато, выходящих на западную часть Выжженных Равнин и каменистую местность – и некоторые обрывались практически под прямым углом.

Из-за сложной природы местности, не было реальной линии башен, защищающих западную часть горы. Они выстроились в шахматном порядке, поставив несколько низких бункеров на передовой, а расположенные выше прикрывали их. Неплохой вариант, со стратегической точки зрения, хотя и немного непривычно.

Но использование их в качестве ориентиров – настоящая головная боль!

— Какая башня – Рем? – спокойно спросила Твайлайт. – Ты сказал, что она отмечена.

— Полумесяцем, да, — Рекс снова наклонил голову, чтобы почесать подбородок. – А еще говорится, что она более видна со всех сторон, потому что она величайшая и крепчайшая из всех. И высочайшая.

Типично для империй старого света. Приятно знать, что некоторые вещи неизменны.

— Дожди могли немного размыть западную сторону, — предположила Твайлайт. – Значит, она будет высочайшей и ближайшей к входу?

— Вероятно. Но, будь это так, кошки сразу же бы ее узнали, принцесса-воровка.

— Логично. Значит, нам нужно найти самую высокую и плясать от этого. Есть что-нибудь в песнях или историях, что может нам указать на башню Ромул?

Рекс нахмурился и начал что-то ворчать под нос – вскоре ставшее чем-то музыкальным.

— Башни-братья, высоки и горды, — пробормотал он. – Держатся против каталанской чумы. Ромул — до солнца последнего часа, Рем же стоит до конца, без прикраса.

Ее рот сжался в тонкую линию. Не слишком помогает, если посмотреть.

Что это, вообще, должно значить? На одной из башен должно быть изображено восходящее солнце? Или заходящее, судя по тексту стиха?

Принцесса покачала головой. Одна проблема за один раз. Как и на других работах – если слишком забегать вперед, то получишь не добычу, а проблемы. Чуть развернув крылья, Твайлайт обернулась к северному кластеру башен.

— Мы, наверное, справимся быстрее, если искать будем вместе. Возьми на себя южную часть – мы встретимся посередине, ближе к горе и посмотрим, сумеем ли мы сузить область поиска.

— Будет быстрее, если ты возьмешь на себя те, что подальше, принцесса-воровка, — отметил Рекс. – Ты по воздуху доберешься быстрее, чем я пешком.

Она кивнула. Это помогло скрыть гримаску после того, как ее план раскритиковал Алмазный Пес.

Если слух об этом доберется до Кантерлота, эта кляча с меня до конца дней не слезет.

Твайлайт оттолкнулась и взмахнула сильными крыльями, вызвав своим взлетом поток проклятий и облако пыли.

Может, лучше уж Сансет, чем скулеж Алмазного Пса.

---

Твайлайт лениво парила, по широкой дуге облетая крупный яйцевидный валун и вычеркивая из списка двух кандидатов. Слишком маленькая и слишком далекая от основания, сказала она себе. Если Рем действительно самая высокая из них, превосходит другие башни и защищает тайный проход, то она будет много ближе.

У нее еще оставались кандидаты, но чего-то в них было не так. Им недоставало… величия.

Близкий осмотр не обнаружил никаких следов символа полумесяца, хотя она достаточно хорошо осмотрела некоторые башни, которые пали под ударами стихии, либо в некой неведомой битве против кошек Каталана, либо, скорее всего, от взмаха гигантского драконьего хвоста.

Опять, отругала себя Твайлайт. Одна проблема за раз, что за многие годы вбили в нее Селестия и Луна.

Если бы они только узнали, что она применит их к своему маленькому хобби – хотя, они, скорее всего, это уже сами поняли.

Она осмотрелась и нахмурилась. Солнце давно уже снижалось, медленно крадясь к горизонту, готовясь отдохнуть после долгого освещения мира. Если бы она могла отправить весточку Селестии, чтобы та подарила ей ещё несколько часов.

Но, все же, это было невозможно.

У нее оставалось всего несколько минут.

И если за эти несколько минут она не найдет проклятую башню, ее надежды очиститься умрут вместе с заходящим солнцем. Как поэтично.

Тогда-то она его и увидела.

Там, у самого основания башни, в непримечательном уголке виднелся рисунок полумесяца, величиной едва с ее копыто. Во имя Селестии, неудивительно, что кошки не могли его найти – проклятая мазня была в таком месте, что им пришлось бы обойти башню и выискивать ее с факелами, при этом уворачиваясь от стрел, камней, копий и чего бы Алмазные Псы еще ни вздумали сбросить им на головы.

Умно.

И как раз вовремя.

Взмахнув крыльями, Твайлайт метнулась за Алмазным Псом.

— Рекс! – прокричала она, приземляясь перед ним так что едва не сбила с ног. – Я нашла Рема, прошу скажи, что ты догадываешься где Ромул!

— Чтобы найти Ромула нужен Рем! — ответил он. – То есть – нет, ты не – не снова!

Его мольбы оставить ему немного достоинства остались тщетными. Если бы Твайлайт пришлось предпринять отчаянные меры, то был бы виден огненный столб – она была готова взять законы магии, спалить их и высвободившейся энергией запитать заклинание растяжения времени, если понадобится!

Пролетев мимо глубоких трещин позади башни, она аккуратно поставила Рекса на землю – хотя это и вызвало новый поток проклятий и сомнений в ее происхождении. Там Твайлайт ткнула копытом в маленький рисунок полумесяца и сказала:

— Вот, видишь! Я нашла эту дурацкую луну!

— Не называй, — прорычал он. – Наследие моих предков дурацким, принцесса-воровка. Ты на землях, которые…

— Были когда-то великой империей, пока ее не сжег дракон. Да, да, ты не мог бы пожаловаться позже? – взмахнув хвостом, Твайлайт застонала и затанцевала на кончиках копыт. Время, время, время! Его просто не было! – Нам надо найти Ромула вчера, или подыскать местечко, где будем прятаться остаток жизни! Ромул — до солнца последнего часа, Рем же стоит до конца, без прикраса?

Уши Рекса прижались. Взгляд его янтарных глаз метнулся между ней, башней и горизонтом. Если бы не плащ, Твайлайт подумала бы, что он поджимает хвост.

Он знал это так же хорошо, как она.

Очень сильно помогло.

— Что-то, что делает их братьями, — пробормотал он. – Сходные метки на других башнях! Поблизости их три! Если бы я просто… — не говоря больше ни слова, он метнулся к ближайшей башне и начал обыскивать основание в поисках схожего рисунка. Не найдя ничего, он побежал к другой.

Так, это была паническая попытка. Твайлайт глубоко вздохнула и попыталась подумать, борясь с наплывом своей нервозности. Не было времени носиться вокруг, как дуре – тем более, эту роль уже идеально заняли. Настало время внимательности и логики.

Насколько это возможно в пределах, максимум, четырех минут.

Твайлайт отступила на несколько шагов назад – буквально и фигурально. Ей нужно было хорошо осмотреться, если она собиралась решить эту задачу.

— Небольшой рисунок на стене должен указать Алмазным Псам, где находится Рем. Полумесяц — это часть намека. Должно быть что-то еще.

Ромул — до солнца последнего часа.

Закат. И на этот раз – не кляча, которая нудила на ухо Твайлайт еще за годы до раскрытия ее ночных развлечений, а настоящий. Классический троп в поэзии и древних писаниях – назвать закат или сумерки последним вздохом или смертью дня, предшествующей рождению новой ночи.

То есть, запад. Башня должна быть одной из ближайших к Рему, но самой дальней к западу.

Посмотрев налево и направо, Твайлайт отметила в своем списке по две башни с каждой стороны и сделал еще один шаг назад. Ей нужен был обзор пошире. Ей нужно было изучить каждую деталь Рема, начиная с непримечательного полумесяца у его основания, и двинуться на восток.

Каждая трещина, каждая канавка в камне была тщательно ею изучена. От малейших трещинок после какого-то давнего удара до достаточно странных изгибающихся полосок, которые, казалось, начинались на высоте не больше роста пони и тянулись вовне и вниз, словно изгибались к центру на другой стороне. Но вместо этого они внезапно останавливалась и уходили вниз, к основанию.

Любопытствуя, Твайлайт склонила голову и прищурилась. Эти линии не были естественными. Они были слишком аккуратными, слишком ровно прорезанными. Даже разрыв между ними был слишком одинаковым – сначала узкий, потом расширяется у вершины арки, а затем снова возвращается в исходное состояние.

Ее ушки дернулись. Это были не просто трещины в стене.

Это был незавершенный рисунок полумесяца. Не хватало только кончиков.

Твайлайт потянулась магией и подхватила мечущегося Рекса, когда он был уже готов подбежать к ней, подвывая от паники. Быстрое заклинание приглушило его поток проклятий за то, что она снова его подхватила, и кобыла указала рисунок.

— Смотри, — мягко приказала она. – Все это время у основания башни Рем был маленький рисунок полумесяца для привлечения внимания, а потом знающие понимают, куда смотреть.

Рекс оборвал свою бессильную ругань и застыл. Он посмотрел на то, что указывало ее копыто и его челюсть отвисла, когда он понял, и начал что-то беззвучно говорить. Потом он понял, что она наложила еще одно заклинание и мрачно на нее посмотрел.

— Да, подожди, — закатив глаза, Твайлайт сняла глушащее заклинание. – Я сделала так, чтобы ты не очень долго кричал на этот раз. К теме. Похоже на полумесяц, так?

— Да, да, да! – нетерпеливо постучал он по камню лапой. Рекс тонко заскулил, что на секунду Твайлайт напомнило домашних собак, которых иногда держали пони. – Но солнце заходит! И если мы не узнаем, где Ромул…

Все еще паникует. Но Твайлайт не могла его винить. В конце концов, это было его наследие.

К счастью, она тщательно думала над задачей с того момента, как она заметила эти тщательно прорезанные канавки.

— Кто бы ни вырезал это на камне – знал, что делает, — ответила она. – судя по тому, как точны и ровны эти линии, это был своего рода мастер. И для этого у него был специальный инструмент.

— Это логично, принцесса-воровка, но к чему ты ведешь?

Ответить на его панику широкой и уверенной улыбкой было практически преступлением.

— Это означает, что я могу сделать так.

Ее рог засиял малиновым светом и потоки магии потянулись к Рему и башням на западе. Когда ее магия коснулась ложбинок, рисунок полумесяца засиял чисто-белым, как и его меньший аналог у основания. Маленький трюк, известный с Железного Века, который Твайлайт изучила во время похождений в Седловской Аравии.

Идеальное заклинание, позволяющее найти любой разрез, сделанный тем же инструментом в тот же исторический период. Естественно, это заклинание стало лучшим другом любого археолога.

И случайным союзником вора, труды которого могут включать и грабеж могил.

Было любопытно то, что заклинание подсветило еще один рисунок, который она не заметила – маленький треугольник, который был вырезан в самой широкой части полумесяца. А вместе с ним – тонкую линию, идущую вдоль этой и южной стороны башни, как будто указывая точно на запад. К другим башням.

На каждой башне – одинаковые метки. Арки и треугольники на каждой, являющие солнце, сплетающееся с луной. И вдали, на боку другой башни, находящейся вдали от склона горы на передовой обороны Эребарка, появился рисунок, аналогичный вырезанному на боку Рема.

Все встало на свои места.

— Это часть рисунка луны и солнца вместе, — поняла она. – Но Ромул всегда был скрыт вдали, где зайдет солнце и день закончится.

Ее мозг работал, но неожиданный проблеск сквозь канавки в Ромуле заставил ее поморщиться и отвернуться.

Свет проходил сквозь прорези. На нужном расстоянии последний свет дня укажет тайный проход.

Во вспышке малиновой магии и с треском воздуха, посмешившего занять место, где она была, Твайлайт телепортировалась на Рема и обернулась к Одинокой горе. От возбуждения ее хвост дергался и перья топорщились, а сама она была готова подпрыгивать. Вот он! Тот самый момент!

Ей просто нужно было время на другое заклинание, чтобы быть уверенной, что не потеряет этот проклятый проход.

Твайлайт чувствовала, как умирает тепло солнца ее наставницы, словно Селестия не могла более обнимать свою заплутавшую ученицу и была вынуждена отпустить ее. Она практически услышала печальный вздох, и первый холодок ночи коснулся ее шеи.

Все это время она наблюдала, как свет, проходящий сквозь прорези в боках башен, становился все более четким, более сфокусированным, будто шел через линзу. Это выглядело практически как луч естественного прожектора – само солнце было источником света – который медленно полз по склону Одинокой горы, пока, наконец, не достиг своей цели.

Там обнаружилась пещерка на уступе, практически скрытая в расщелине между камней. Когда последние лучи солнца пронзили тьму, Твайлайт заметила блеск черной железной двери, с изображением Одинокой горы и знаменитых Врат Эребарка, запечатленных на ней.

Бинго.

Твайлайт выпустила разряд магии прямо в пещерку, подсветив ее ярким малиновым светом – и день уступил ночи. Так она не потеряет проход в Эребарк при восхождении.

Облегченно вздохнув, она наклонилась вперед и позволила себе упасть, слетев вниз к ждущему Рексу.

Пес, однако, на нее не обратил внимания. Его взгляд был устремлен к подсвеченной двери.

— Четыре столетия, — прошептал он. – Четыре столетия прошло с тех пор, как лапа любого Алмазного Пса ступала внутрь.

Твайлайт позволила себе улыбнуться. Какой бы они ни был занозой в крупе, не симпатизировать ему сейчас она не могла.

У нее самой был такой взгляд первые несколько раз, как она находила старинные эквестрийские сокровища.

Сделав несколько шагов вперед, она обернулась и качнула головой в сторону горы.

— Ну, она ждала достаточно долго, я думаю, — произнесла она. – Не будет заставлять ее ждать еще четыреста лет.

Рекс поспешил за ней, будто с него спало какое-то заклятие. Вместе они поднялись на легендарные, каменистые склоны Одинокой горы, тщательно смотря, куда они ступают, чтобы не свалиться вниз из-за неудачно вывернувшегося из-под ног камня. Твайлайт всматривалась больше Рекса – спасибо вам, деликатные лодыжки пони – но она все же подхватила его раз-другой, когда он соскользнул.

Если бы не ее опасения, что он в спешке переломает ноги или начнет голосить, если она его снова поднимет, то она просто перенесла бы глупого пса и не думала много.

Но достигнув расщелины они широко улыбались, несмотря на горящие легкие и стенающие мышцы.

Величайшая добыча в жизни и спасение расы были близко. И, что более важно, рядом был ее шанс искупить преступления и начать жизнь с чистого листа.

Свободную от последствий воровства, как минимум.

— Помни сделку, — тихо произнесла Твайлайт. – Все сокровища, которые ты сможешь унести в лапах и сумках – твои, но корона моя. Мы входим, выходим, ведем себя тише мышей и не будим дракона.

— Да, такова была сделка, принцесса-воровка, — утвердительно пробормотал Рекс. – Я помню.

Если бы он до сих пор носил плащ, Твайлайт бы это не заметила. Легкая смена позы и отблеск света заклинания от стали были так быстры, настолько отработанно текучи, что исполнить их мог лишь опытный убийца.

Твайлайт успела встать на дыбы и изогнуться как раз, чтобы избежать удара его волнистого кинжала и прижать его крылом. Она оскалилась и злобно фыркнула ему в лицо.

— Ты идиот! – прошипела она. – Если мы станем драться тут, то разбудим ее!

— Вряд ли – через ту дверь и весь камень! – его другая лапа метнулась и ударила принцессу в челюсть справа, отбросив ее к стене. Рекс перекинул кинжал в правую лапу и жадно улыбнулся. – Истинный Король хорошо наградит меня, когда увидит твои перья, украшающие мой плащ! Подумать только, он сомневался в плане его доверенного клинка – он может даже извиниться!

Предательство. Ну конечно же.

Как глупо. Она расслабилась. Это не те бестолковые, бездельные дворняги, обитающие на границах бедных городков ее родины. Клиффорд, Рекс и их стая были самой чистой породы.

Истинные Наследники, как они именовали себя.

И они разработали план, чтобы пробраться внутрь.

Но все же в сердце Твайлайт сохранилось достаточно неувядающего нахальства, чтобы ухмыльнуться ему – даже будучи прижатой к стенке в ближнем бою.

— Ты? Его доверенный клинок? – рассмеялась она. – А ты и впрямь глуп, Рексичек, да и Фидо тоже, если он прислушался к этому.

Рекс поколебался мгновенье и склонил голову.

— С чего бы это?

За это-то она и обожала Алмазных Псов обоих континентов.

Они не могли не броситься на приманку.

— Будем честны, даже если я все растолкую, дворняга, вроде тебя, все равно не поймет.

Он знал, кем она была. Он знал ее игры. Более того, несчастный увалень даже видел, как она обдурила Клиффорда и его лучших охотников, заставив их остановиться и поговорить, а не выпотрошить ее на месте.

Но она назвала его дворнягой.

Сильнее Истинных Наследников можно было оскорбить, лишь задев их ошейники.

Рекс зарычал и с пеной на морде бросился на нее. В его глазах горело незамутнённое желание испачкать шерсть ее кровью.

Ее рог засиял белым, ослепляя его, а она сама скользнула в сторону и накинула магический захват на его запястье, направив кинжал в камень. Второй захват взял его за воротник и дернул, медленно поднимая пса в воздух и отводя назад.

— Потому, — пропела Твайлайт, вставая на край и прицеливаясь в Рема. – Если бы ты действительно хотел застать меня врасплох, то тебе стоило дождаться, как мы выйдем обратно, а корона будет у меня в сумке.

Без лишних слов Принцесса Воров развернулась и изо всех сил лягнула Рекса в грудь, отправив его в полет со скалы. Он визжал и дергался, пока с неприятным звуком не ударился о камни внизу.

Твайлайт с широко раскрытыми глазами и тяжело вздымающейся грудью смотрела на его тело. Она ругалась про себя. На себя, за то, что не поняла. И на него, затеявшего свои игры под ухом спящего дракона.

По крайней мере, он пошевелился, подумала она, заметив, как дернулась его левая передняя лапа и хвост.

Твайлайт облегченно выдохнула. Этот идиот не был мертв. Может, кости поломал, но не мертв.

По крайней мере, это Твайлайт сказала себе, медленно идя к железной двери и открывая ее чтобы войти в павшее королевство Эребарк.

Первая гостья в этих древних залах за последние четыреста лет.

02. В пещере Горной Королевы. Она просыпается

Нельзя сказать, что Твайлайт не понимала сложности задания, даже несмотря на ее шуточки и хулиганства по пути.

Да и кто бы не понимал, во имя всего разумного? Но иногда это происходило в процессе бегания, воровства, мошенничества и использования хорошо подвешенного языка, чтобы выбраться из проблем. Или, участвуя в драках, потому что некоторые существа не могли ничего сделать без насилия, как бы безвкусно оно ни было.

Но шагая по этим древним залам, вглядываясь в паутину и пыль, дыша спертым воздухом, Твайлайт начала содрогаться всем телом. Ее тело жаждало тепла солнца Селестии, тепла объятий обеих ее наставниц и семьи, и, в целом, желало быть где угодно, но не тут.

Но все же она была здесь.

И все это было последствиями ее же деяний.

Последствиями, которые она все лучше осознавала с каждой секундой, с каждым замеченным следом гигантских когтей на камнях, плавленым металлом или грудой искореженной брони и костей.

Принцесса Воров?

Прямо сейчас Твайлайт считала себя Принцессой Дураков.

— У меня есть для тебя одно последнее задание, Твайлайт, — дрожащим голосом прошипела она, глядя через парапет над практически бездонным ущельем, с густым, зловещим туманом, который так удачно скрывал, что ее ожидает. – Еще одно, и все будет улажено, моя дорогая своенравная ученица. Оно будет долгим и тяжелым, но я верю в тебя, – фыркнув, она отвернулась и продолжила пробираться по рассыпающемуся мосту к арочному проходу. – Ага, ну да, как же, поцелуйте мои шикарные бедра!

Ее сердце колотилось о ребра так, будто пыталось сбежать – и она не могла его винить! Хотя Твайлайт гораздо больше ценила бы, если бы оно перестало останавливать ее легкие и сжимать горло. Она даже помогла бы найти выход из этой старой крепости Алмазных Псов.

Из легендарного Эребарка, глубоко в горах, где некогда короли Алмазных Псов восседали на тронах из золота, драгоценных камней и железа. Но дни Королей-под-Горой Эребарка давно прошли, даже по меркам принцессы Селестии. И все из-за нее.

Хадкуна. Прекрасная драконесса, разорявшая страны и терроризировавшая западные земли в своей жажде золота, драгоценных камней и украшений, пока не нашла великую сокровищницу Эребарка и объявила ее своей.

Твайлайт выглянула за угол и осмотрелась, не прячется ли тварь где-то поблизости.

Конечно, нет. Легендарная драконесса, захватившая Эребарк и свергшая Короля-под-Горой была слишком велика, чтобы поместиться тут. Коридоры были давно пусты, за исключением пыли, которая, как надеялась принцесса, не была той несчастной душой, не избегнувшей драконьего пламени. Но ни одного дракона, по крайней мере. Ни следа шкуры, чешуи, головы или хвоста с тех пор, как она проскользнула через тайный проход и изучила легендарные великие галереи и кузни.

Остался лишь Великий Чертог, в котором, согласно песням и стихам, что Рекс и другие Алмазные Псы его стаи спели ей, их предки хранили богатства. Как раз до того, как она и Рекс украли их записи и раскрыли секрет, как найти тайный проход, показывающийся лишь когда на Роверов День дверь в него осветит солнце.

Твайлайт сглотнула комок в горле, желая, чтобы сердце вернулось на свое сердце в груди. Ему не удалось пробиться из грудной клетки, поэтому сердцу тоже придется отправиться с ней. Вместе с ее шикарными бедрами.

Вряд ли Хадкуна будет выбирать, какие части ее тела жечь или есть.

С этой успокаивающе-мрачной мыслью Твайлайт выбежала в коридор и направила немного магии в рог. Небольшие заклинания еще было можно применять, но большее несомненно пробудило бы ужас небес. Юная Принцесса Воров глубоко вздохнула и прошептала:

— Найдись, корона Платины.

Крохотная малиновая искорка сорвалась с ее рога и лениво поплыла по галерее налево. Облизнув губы, высохшие от застоявшегося сухого воздуха, Твайлайт последовала за ней, ступая едва не на кончиках копыт. Ее хвост дернулся, и, хоть она хотела поджать его между ног, сумела подавить это желание. Впереди, где летела наколдованная ей маленькая искорка, сквозь огромную, зияющую арку – точнее, то, что от нее осталось, большая ее часть пала либо перед драконессой, либо пред ходом времени – и туман виднелась большая каменная колонна.

И легкий блеск золота.

Твайлайт перестала дышать, ее ушки медленно встали прямо, а хвост радостно дернулся. Ее грудь наполнил азарт охоты. Вот оно! То, что давало ее копытам двигаться, несмотря на опасности каждой работы, а сердцу биться на унылых, скучных заседаниях двора! Блеск сокровищ, ощущение груза истории в ее копытах, когда она складывала их в сумки! Ей надо было лишь войти и выйти, не потревожив Хадкуну, и со всех ног мчаться обратно в Эквестрию.

Проще пареной репы.

Добравшись до конца коридора, Твайлайт отключила заклинание. Не было смысла тратить энергию, особенно если ей придется убегать от разъяренного дракона – упаси Селестия, конечно. Она осторожно заглянула за угол, высматривая в тумане прекрасную белую чешую или величественные пурпурные гребни.

Челюсти ее отвисла, а крылья развернулись. По лицу расплылась широкая, яркая улыбка.

Легенды об Эребарке лгали. Тут были не просто сокровища.

Тут было, буквально, море богатств. Золото, серебро, драгоценные камни, гобелены, статуи, изделия из стали, каких не видел мир со времен пика могущества павшей империи Эребарка. И все это стоило больше, чем можно было подсчитать даже в те дни! Да со всем этим она могла бы купить собственное королевство, если бы ей захотелось! Лучше, она могла тихо вложить их в образование или даже основать собственную школу, не хуже, чем у Селестии! Или построить повсюду большие библиотеки!

Твайлайт плотно закрыла глаза и шлепнула себя по лицу несколько раз.

— Нет! Нет! Соберись! – тихо отругала она себя. – Думай о работе! Добудь эту дурацки ценную корону, выберись, не став кобылой гриль, вернись домой и уладь все с Селестией и Луной!

Она повторила эту мантру несколько раз, добавив удар-другой всякий раз, как в нее вкрадывалось «да, но». Наконец, будучи уверенной, что подавила свои позывы, она слетела вниз, пару раз взмахнув крыльями, чтобы приземлиться тише.

Тут и там валялись случайные золотые монетки. Твайлайт посмотрела на море богатств и едва удержалась от свиста, оценив объемы. Там были целые горы! Впадины и долины, подобные бушующему морю во время урагана! И все это принадлежало могущественной драконессе, спящей где-то тут.

Она надеялась, что Хадкуна впала в свою вековую спячку. Тем не менее, ей еще нужно было время найти корону Платины. Заклинание «Найдись, потерянный предмет» было простым и достаточно слабым, чтобы его не заметило большинство существ, чувствующих магию, но что-то большее вызвало бы проблемы. И даже этого заклинания было бы много, подойди она слишком близко.

— Я использую его лишь для поиска общего направления, — пробормотала она, концентрируя магию. – Как только попаду глубже – остановлю его и стану искать сама. Все просто.

И вновь маленькая магическая конструкция полетела вперед и лениво повела ее к центру обширного моря богатств, глубже в чертог. Твайлайт чуть развернула крылья, поднимаясь по лестнице и наступив на несколько случайно попавшихся блюд и мешочков драгоценных камней.

Она пробиралась все дальше и дальше, маленький огонек вел ее к самой далекой, самой высокой груде золота и камней. Когда ее копыта коснулись грани того, что должно было быть сотой ступенькой, где заканчивался каменный пол и начиналось море богатств, Твайлайт оборвала заклинание. Глубоко вздохнув и быстро оглянувшись, она принялась за поиски. Если будет на то воля Селестии, она найдет корону быстро и сбежит с ней до того, как пропажу обнаружат.

---

Ее копыто глубоко погрузилось в груду золота, вызвав приглушенное ругательство. Твайлайт приходилось уже миллионный раз подавлять желание его просто выдернуть, потому что это потревожило бы сокровища, они бы зазвенели и это бы выдало Хадкуне ее присутствие. Она задержала дыхание и ее взгляд заметался, как у белки в поисках хищников, пока она ждала благоприятной возможности.

Твайлайт не увидела ничего, кроме блестящих сокровищ.

Идеально. Она надеялась, что так и будет дальше.

Тихо выдохнув, Твайлайт зажала кончик языка между зубами и начала высвобождать ногу. Ее ушки прижались, при звуке сдвинувшихся и начавших катиться камней и монет. Она изо всех сил молилась, умоляла и обещала духам Шести Основателей, что это совершенно точно будет ее последняя работа, надеясь, что они услышат и будут хоть немного благосклонны. Корона, в конце концов, принадлежала одной из них.

Ее нога освободилась. Через секунду перестали двигаться и сокровища.

Может, Основатели за ней и присматривают. Эта забавная, счастливая мысль заставила ее улыбнуться и позволила немало расслабиться. Все в порядке, сказала она себе, глядя на большую каменную колонну впереди. Хороший указатель, откуда начинать поиски и куда возвращаться.

Запомнив ее, принцесса пошла налево, и начала уходить все дальше и дальше. В поисках короны она вглядывалась в каждую монетку и каждый блестящий камушек. Но ее нигде не было видно.

Тем не менее, одна вещица притянула ее к себе зовом сирены.

Великолепное ожерелье с подвеской, выглядящей как раскрытые орлиные крылья и ревущая львиная голова. Украшение из долины Пони и Евфрата, примерно времен Шумейрской Империи, как она рискнула предположить. Симпатичная маленькая штучка…

И оно будет очень привлекательно смотреться на ее шее во время какого-нибудь шикарного приема. О, все пони увидят ее и поразятся! А уж Сансет — ха! – эта надутая маленькая ведьма позабудет про свое самодовольное злорадство на тему ее ночных похождений и будет смотреть с раскрытым ртом, когда Принцесса Дружбы и самопровозглашенная Принцесса Воров пройдет мимо, держа голову высоко и распушив перья.

Где-то в глубине ее рассудка можно было услышать голос принцессы Селестии, ругающей ее. Она тут не за тем, чтобы искать себе украшения. Ее задачей было найти корону Платины, убраться и вернуть ее, чтобы с гордостью выставить на всеобщее обозрение вместе с другим сохранившимся имуществом Основателей. И ничего более. Вскоре к выговору присоединились Кейденс, Луна и даже Шайнинг Армор.

Но там же был и еще один голосок, что всегда соблазнял ее отправиться за следующим большим уловом. О, какие сладкие слова он ей нашептывал. Все прочие украшения продавались анонимно, возвращаясь в Эквестрию, чтобы пополнить собой музеи и просвещать будущие поколения – и да, чтобы спонсировать ее собственную библиотеку. Так почему бы не оставить что-нибудь себе? Хотя бы разок.

Твайлайт облизнула губы. Это не повредит. А что? Если она утащит у Хадкуны на одну побрякушку больше, то она разозлится еще сильнее? Она уже ворует у нее, какая разница?

Она подобралась поближе и с каждым шагом ее глаза раскрывались все шире. На лице ее была улыбка Чеширского кота. Подойдя достаточно близко, Твайлайт схватила и подняла ожерелье.

И тут же это движение породило каскад монет и драгоценных камней. Она поморщилась, прижав ушки и сжавшись. Груда золота слева от нее начала оседать, скатываясь по тем самым ступеням, по которым она поднималась.

В блестящем потоке показалось что-то белое и гладкое, как яичная скорлупа. Твайлайт моргнула, удивленно склонив голову, стоя и наблюдая. Мало-помалу обнажалось все больше белой и гладкой поверхности, усеянной тут и там симпатичными голубыми пятнами, собранными в группки по три. Но на этой поверхности был занятный узор, своими пересечениями слегка напоминающий змеиную чешую.

Удивление умерло, а в животе воцарился смертельный холод. Челюсть Твайлайт отвисла, когда явились пурпурные гребни легендарной могучей драконессы. Явился же и один ее глаз, диаметром с лицо самой Твайлайт. Пока еще закрытый во сне.

Но насколько долго?

Твайлайт боялась даже дышать. Во имя вымени Селестии, это голова великого дракона! И только ее треть! Она могла попросить Сансет увеличить ее дракончика-помощника в десять раз, и он все равно был бы меньше!

Неожиданный порыв ветра и поток монет заставил ее дернуться и едва не выронить добычу. Твайлайт медленно обернулась и кончики ее перьев задрожали, когда она увидела источник ветра – в трех метрах от нее в груде сокровищ были две дыры и белый закругленный кончик морды драконессы. Глазомер ее сильно повел.

Хадкуне не понадобится жевать, чтобы проглотить ее. Ей понадобится только наклонить немного голову и вдохнуть. Не столько само зрелище, сколько осознание этого факта растормошило Твайлайт.

Позабыв про незаметность, Твайлайт со всех ног поспешила за колонну, на бегу надевая ожерелье. Там она, тяжело дыша, прижалась спиной к стене. Она чувствовала, как сердце снова колотится о ребра, пытаясь сбежать и покинуть ее, словно говоря: «Видишь! Я же так и знало, что так будет!». Юная принцесса выглянула из-за колонны, словно ожидая, что чудовище с топотом вывалится из-за угла, и насторожила ушки, несмотря на позыв прижать их к голове.

Несколько секунд – мучительно долгих – стояла тишина. Этого было достаточно, чтобы Твайлайт позволила себе закрыть глаза и тяжело выдохнуть.

И тут раздался грохот, как никогда ранее. Вся груда золота, казалось, накренилась, когда великая тварь скользила вперед, как пони под одеялом. Еще один выдох отправил в полет монеты, драгоценные камни и украшения. Пока она двигалась, груда тряслась и осыпалась. Она поднималась.

Она пробуждалась.

Твайлайт сделала несколько больших шагов влево, не отрывая глаз от просыпающейся драконессы. Если ей удастся уйти достаточно далеко прежде, чем эти глаза откроются…

Что-то зашевелилось прямо слева от нее. Твайлайт почувствовала, как ее сердце упало в задние ноги, словно выброшенное через парапет прямо в клубящийся туман. Она медленно обернулась — и ее кровь тут же застыла в жилах, когда груда золота в дюжине или около того шагов слева от нее медленно колыхнулась из стороны в сторону, как хвост у пони. Ошеломленная, принцесса оглядела обе груды – ту, где, как она знала, голова, и груду со зловеще шевелящимися хвостом.

Ой. Звезды в небе, она и не представить не могла, даже в кошмарах после тех историй и песен…

Гигантское веко пошевелилось. И перед глазами Твайлайт пронеслась вся ее жизнь.

Быстро, как кошка, она метнулась к ступеньке ниже, спрыгнула и шлепнулась на твердый пол. Там принцесса распласталась и прижалась к кромке. Ее всю трясло, и она развернула и охватила себя крыльями, как жеребенок-пегас, пытающийся спрятаться.

Низкое, женственное урчание разнеслось по воздуху подобно грому, заполнив ее ушки. И оно больше подходило просыпающейся поутру кобылке, чем свирепому чудовищу, готовому пожрать воровку. Потом был один вдох, и другой. Низкое, утробное рычание драконессы наполнило чертог.

Я не могу тут оставаться! – быстро подумав это Твайлайт прикрыла голову крыльями и сотворила заклинание. От головы по всему телу растекся холод, будто на нее вылили ведро яичных белков. Она увидела, как начали исчезать ее копыта и крылья – вскоре принцесса могла видеть сквозь них каменный пол и разбросанные по нему монеты. Из виду пропала даже ее неправедная добыча.

Стараясь не издать ни звука, Твайлайт поднялась и обернулась к Хадкуне, чтобы увидеть, поможет ли ей это маленькое заклинание, еще раз тихо молясь.

— Так-так, вор, — промурлыкала Хадкуна мягким, элегантным голосом, в котором слышалось нечто похожее, не знай Твайлайт лучше, на кантерлотский акцент. Великая драконесса поднялась, напрягая смертоносные мускулы, но все же изящно. Она сделала шаг к укрытию Твайлайт, раздавив часть сокровищ могучей лапой. — Я тебя чую! Я слышу твоё дыхание! Я чувствую, как движется воздух вокруг твоего жалкого маленького тела!

Твайлайт не решилась сдвинуться. Она нырнула обратно и зажмурила глаза, отчаянно надеясь, что те острые чувства не смогут точно указать место, где она сидит.

Драконесса продолжила шагать, и каждое ее движение тяжелым гулом отсчитывало оставшееся время до неумолимого конца. Твайлайт почувствовала, как горячее дыхание обдало ее тело – и вжалась в пол, когда массивная голова Хадкуны прошла над ней… не задержавшись!

Оно сработало!

Осмелившись приоткрыть глаза, Твайлайт увидела, как драконесса высматривает что-то в клубящемся тумане пронзительными, сапфировыми глазами с вертикальным зрачком. Еще раз втянув воздух, Хадкуна развернулась, опустив свою длинную, гибкую шею, и снова пошла в ее сторону.

— Где же ты? – позвала Хадкуна. – Не хочешь ли выйти и поиграть?

Ее морда наклонилась ближе – ужасающе близко к лицу Твайлайт. Сапфировые глаза сияли желанием убивать.

— Где ты, незримый вор?

Слишком близко! Твайлайт бросилась к нижнему уровню, несясь так быстро, как ее могли нести ноги, расшвыривая монеты и камни. К демонам незаметность и осторожность – у нее гигантская драконесса на хвосте!

И она догоняла. Звон сокровищ приближался, как рокот нескончаемого грома. Принцесса быстро кинула взгляд через плечо и увидела великолепного белого монстра, несущегося за ней сквозь сокровища, подобно акуле в воде, и быстро приближающегося. Гораздо быстрее, чем принцесса когда-либо могла бежать. Но впереди, справа от нее, была одна из тех каменных колонн.

Может и сработать.

Она метнулась в сторону в самый последний момент. Великая драконесса промчалась мимо и пошла на разворот. Нельзя было терять ни секунды, и Твайлайт не нужно было уговаривать броситься к единственному убежищу, завернуть за него и прижаться к грани, переводя дыхание.

— Ну же, дорогой, — прорычала Хадкуна. – Не смущайся.

От тяжелых шагов сердце принцессы пропустило удар.

— Выйди на свет, дай мне увидеть храбрую мелочь, осмелившуюся вторгнуться в мою гору!

Ее морда показалась из-за грани колонны, потом появилась голова целиком – глаза все ещё пылали.

— И очень храбрую! Я чую золото на тебе, дорогой – мое золото! Интересно, что же отважный маленький вор, пролезший в мою гору, украл у меня? Что-то милое, да? Оно сверкало и звало тебя к себе, как когда-то меня?

Твайлайт отступила спиной от надвигающейся головы драконессы, пытаясь зайти за другую грань колонны и обойти чудовище сзади. Но неудачно. Хадкуна ее чуяла и могла услышать каждый вздох. Единственное ее преимущество было в невидимости.

— Есть в тебе что-то еще, — продолжила драконесса. – Знакомый запах, который я не слышала уже давно. Пони, если не ошибаюсь. Единорог? Нет, не совсем. Пегас, наверное? Да еще и земной пони, ко всему! Либо ты держишься очень пестрой компании, либо ты сама по себе редкость, дорогой! И если бы ты оставил свои глупые игры, мы могли бы…

Позади нее раздался грохот, и Твайлайт почувствовала, как ее крупа коснулось что-то чешуйчатое и состоящее из одних мускулов. Она ойкнула – и тут ее концентрация нарушилась, а заклинание сбилось и отключилось.

Хадкуна глубоко, пугающе заурчала – и этот звук пробрал аликорна до костей.

— …посмотреть друг на друга, — закончила она с довольной улыбкой, полной острейших зубов. – Здравствуй, дорогая. Не ты ли милая маленькая воровка? Поправка! Прекрасная, должна я сказать! Прошу прощения! А с этим ожерельем – Какая неожиданность! Одно из моей коллекции! – я бы сказала, что ты и сама выглядишь королевой, не так ли?

Внутренности Твайлайт сжались, и она почувствовала во рту смесь желчи и омлета с подсолнухами, которыми сегодня завтракала. Нервно облизнув губы и пытаясь скрыть поджавшийся хвост, юная кобыла решила, что лучше всего сработает то, что прекрасно помогало ей половину жизни.

Она начала напропалую лгать.

— Я… я пришла не воровать у тебя, о Хадкуна, — быстро ответила она.

— Но все же на тебе мое ожерелье, пусть даже оно и очень смотрится на твоей шейке, — почти жеманно парировала драконесса.

Ее передние ноги дрожали, простертые в жесте на треть успокаивающем и на две трети умоляющем.

— Оно звало меня, да, — быстро заговорила она. – Я лишь хотела его примерить и полюбоваться, а не выносить из твоих палат. Я пришла всего лишь чтобы… эм, что бы...

Из глубин разума всплыли истории и песни. И ее спасение, понадеялась она.

— …полюбоваться твоим величием, — наконец решилась она. Заметив в глазах Хадкуны намек на заинтригованный блеск, принцесса схватилась за спасительную соломинку. – Я слышала древние песни и истории, и я просто захотела увидеть сама, действительно ли ты такова, как они описывают! Я не верила им!

Из груди Хадкуны вырвалось довольное урчание. С пугающей ухмылкой она отвела голову и обошла каменную колонну, сотрясая чертог каждым шагом. Твайлайт не могла не поворачиваться следом, в немом восхищении и с все еще нарастающим ужасом наблюдая, как драконесса предстает перед ней во всей красе.

И она была великолепна. Белые, как яичная скорлупа, чешуйки с тройными пятнами в виде голубых кристаллов украшали все ее огромное тело. Золото и драгоценные камни вмялись в ее живот после веков сна на добыче. Гребни и рогатая корона царственного пурпура, и также грива того же цвета, завитая безупречными локонами, которая покачивалась с каждым шагом, с каждым поворотом огромной головы и гибкой шеи.

— Что скажешь, малышка? – обратилась Хадкуна голосом, похожим на рокот грома. – Должным ли образом истории и песни описывают мощь и величие Хадкуны, Королевы-под-Горой?

Твайлайт смогла лишь качнуть головой, словно оглушенная.

— Воистину, — прошептала она вернувшимся голосом. – Никаких песен и историй недостаточно, чтобы описать ваши размеры, мощь и величие, о Хадкуна Великолепная.

Из груди Хадкуны снова донеслось довольное урчание. Ее глаза, казалось, светились весельем.

— А у тебя хорошие манеры для воровки, малышка. И хорошее понимание истинной красоты, мощи и изящества. Хотя, должна признаться, я нахожу этот разговор… — она устроилась на животе, нависая над Твайлайт, и повертела когтем в воздухе, будто пытаясь найти подходящее выражение. — Удручающе односторонним.

— Да? – Твайлайт чувствовала, как по ее шее стекает пот. – Почему же ты так считаешь?

— О, дорогая, не нужно быть такой скромной. Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — Хадкуна наклонилась поближе, смотря на принцессу из-под полуприкрытых глаз, подобно кобылам Кантерлота. – Мы одни, в моей горе, я пробуждена и обнаруживаю, что ко мне заглянула весьма привлекательная незваная гостья. И ни более, ни менее – аликорн! Я не видела аликорнов с тех пор, как я и мой род правили Западными Равнинами – и они были воинами! Не то, что те посмешища, что некогда обитали в моей горе! – драконесса печально вздохнула. – О да, эти двое могли сражаться, как никто иной. И вот я пробуждаюсь и обнаруживаю еще одну рядом. Аликорн, национальное сокровище расы пони, редкость, что дороже золота, заглянула ко мне, в мою гору – о, замри, мое сердце!

— Ну, эм, во мне нет ничего особенного, — сделала шаг назад Твайлайт.

— Я очень в этом сомневаюсь. Не нужно недооценивать себя, дорогая, это неприглядно. Итак, кто ты и откуда, могу ли поинтересоваться?

— Эм… — пару раз моргнула принцесса. Ее разум работал на полную мощь, бросив все силы на продление жизни любым возможным способом. Но пока она думала – углядела самым краем левого глаза, как что-то в той стороне блестит.

Это была она. Идеальная, незапятнанная, словно ее полировали каждый день с тех пор, как он была утеряна тысячу лет назад. В ней отражались Твайлайт и Хадкуна, а пурпурные камни, украшающие каждое навершие, манили ее, как мотылька – пламя, а красота не давала дышать.

Корона была там и прямо умоляла, чтобы ее забрали. Все что Твайлайт требовалось – заговаривать зубы Хадкуне достаточно долго, чтобы та не заметила ее перемещение.

— Я пришла через леса, — невинно улыбнулась принцесса драконессе и сделала словно случайный шажок влево.

— Через леса? – заинтересованно повторила Хадкуна.

— Во тьме и вьющихся лесных тропах было сложно ориентироваться, да, — еще шаг. – По лесам, по долинам, и через горы тоже. Чтобы увидеть вас мне пришлось отправиться в долгое путешествие.

— Похоже на то, — драконесса подперла подбородок лапой и постучала когтем по челюсти. – Продолжай.

— Через реки и озера, — еще шажок. – Через стремнины и над водопадами, дальше, чем может пролететь пегас.

Хадкуна отклонилась с глазами, расширившимися от удивления.

— О, какие приключения! – восхитилась она. – И все – одна?

— Да. К моему сожалению, я не смогла найти столь же любопытных спутников.

— И моему тоже, — пробормотала Хадкуна, глубоко вдохнув через нос и прикрыв глаза, что дало Твайлайт возможность еще ближе подобраться к своей цели. Когда глаза драконессы приоткрылись, на ее губах играла странная улыбка. Она поднялась и прогулочным – насколько возможно для дракона – шагом обошла вокруг одной из каменных колонн, осматривая все вокруг и вглядываясь в клубящийся туман сапфировыми глазами. – Жаль, что мне не выпал шанс увидеть больше твоего племени после столь долгих веков, но ты и сама по себе производишь впечатление, моя дорогая.

Твайлайт притворилась, что не чувствует, как слегка зарумянились ее щеки.

— Эм, спасибо, — еще несколько шагов, когда Хадкуна отвела взгляд. Так близко.

— О, не за что. А теперь продолжай. Представься, — она чуть остановилась, искоса глянув на Твайлайт и улыбнувшись чуть шире. – Ты уже достаточно долго продержала меня в неведении, не так ли?

— Конечно, — ее копыто коснулось прохладного серебра. Ей нужна всего секунда, чтобы подобрать ее и наложить быстрое заклинание. – Я… Говорящая с Вивернами.

Это стоило приподнятой брови.

— Темпераментные создания, эти мои дальние родичи.

— Да, очень верно. Я – Друг Обитателей Лесов.

— О? И как же себя чувствует мой друг Олорин? Очень элегантная раса и могучие воины. И могущественные маги по праву.

— Он пытался убедить меня отказаться от путешествия – робко улыбнулась Твайлайт. – Кажется, он беспокоился о моей безопасности.

— Да? Это немного печалит, — вздохнула и покачала головой драконесса. – Боюсь, он не простил мне тот маленький инцидент в Джанне века назад. Как жаль, — Хадкуна пошла дальше, глядя на нижний уровень. – В должном настроении он достаточно приятный олень, знаешь ли.

— Он? – идеальный шанс. Быстро, как кошка, Твайлайт схватила корону, надела на голову и наложила на нее заклинание невидимости. Удалось! – А мне он показался несколько слишком суровым.

— Я, кажется, говорила про должное у него настроение, дорогая, — Хадкуна глянула на Твайлайт разок, продолжая шагать. К невероятному облегчению Твайлайт, она, похоже, не заметила ее маленький фокус. – Но это неважно. Продолжай.

Сглотнув, Твайлайт начала обдумывать другой вопрос – побег.

— Я — Приходящая Незримой.

— А вот это впечатляет, должна сказать, — замедлила шаг Хадкуна. – Как тебе это удается?

— Не могу же я раскрыть все свои секреты, не так ли? – сумела выдавить смешок принцесса.

— Справедливо, пожалуй, — надулась драконесса. – Но нельзя же винить девушку за попытку.

Пожав плечами она не торопясь приблизилась, своими шагами вызывая новые обвалы золота и драгоценных камней.

— Что еще ты можешь добавить? Каких-нибудь еще друзей?

Твайлайт чуть нахмурившись отступила назад.

— Нет, не думаю, — ответила она. В тоне голоса драконессы что-то было. Опасное. – Я рассказала тебе, кто я и откуда, о Хадкуна.

Сапфировые глаза сияли, как звезды.

— На самом деле? – проурчала Хадкуна, наклонившись ближе и снова глядя на аликорна полуприкрытыми глазами. – А как насчет твоих очаровательных друзей Алмазных Псов? Что насчет них, дорогая?

У Твайлайт кровь застыла в жилах.

— П-прости? Алмазных Псов? – Твайлайт послала тысячи проклятий Фидо, Рексу, их стае и особенно Клиффорду за его дурацкую рыжую шерсть. Проклятие, она мылась каждый день и едва коснулась Рекса, когда сбрасывала его со скалы, но запах все еще держался!

— Да, моя дорогая, Алмазные Псы. Что насчет них? – драконесса наклонилась ближе, ее улыбка стала коварнее, а губы снова обнажили зубы. – Думаешь, я не смогу почуять их мерзкую, грязную вонь на тебе? Ты действительно думаешь, что мне, Хадкуне, неведомы вонь и вкус Алмазного Пса? Что меня можно отвлечь милым личиком и цветистой речью?

Быстро, как молния, один из ее когтей метнулся, чтобы схватить Твайлайт.

— Я не… ооой! – принцесса метнулась в сторону, вперед и подпрыгнула, чтобы взлететь.

— Думаешь, я не знала, что этот день придет? – ощерилась Хадкуна.

Ушек принцессы донесся порыв ветра. Она обернулась и увидела, как драконесса летит за ней. Она еще сильнее заработала крыльями, летя все быстрее и быстрее, пока не увидела какое-то каменное строение, подходящее, чтобы спрятаться ненадолго. Аликорн метнулась в спасительное убежище, прижавшись к одной из каменных опор.

Каменная крыша затряслась. От еще одного сотрясения сердце принцессы упало в живот. Хадкуна сидела сверху.

— Ты действительно думала, что я не знаю, что они вернутся отобрать гору назад – после того, как я пожрала их соплеменников и свергла драгоценного Короля-под-Горой? – прорычала она. – Что меня можно застать врасплох и отвлечь болтовней? Я – Хадкуна, Предвестница Погибели! Последняя из Великих Змеев! Я иду, куда хочу, и убиваю, когда пожелаю! Я билась с вашими Вечными Сестрами, величайшими воинами давно ушедших времен! Мои зубы — мечи! Когти — копья! Моя шкура – броня! А мое дыхание! Смерть!

Звук глубокого вдоха, больше напоминающий ярость урагана, чем дыхание, заставил ушки Твайлайт дернуться. Она с отчаянным криком бросилась дальше вглубь постройки, услышав выдох великой драконессы, а потом почувствовав вой и испепеляющий жар драконьего пламени.

Ее задняя нога запнулась о камень. Твайлайт взвизгнула, покатившись кубарем по полу — и корона свалилась с ее головы, став видимой, и трижды отскочила от пола прежде, чем остановиться между упавшей принцессой и разъяренной драконессой.

Пылающие яростью глаза Хадкуны сощурились.

— Так, так, так, и что это у нас тут? – протяжно заговорила она. – А у тебя наметанный глаз – похитить корону Платины из моей сокровищницы. Именно она заставила Алмазных Псов разорить древние поселения пони и снять ее с головы этой капризной малявки, и именно она привела меня сюда. Очаровательная штучка, жемчужина моей сокровищницы – но, боюсь, тебе она не очень подходит, дорогая, — чешуя на ее животе по самую шею начала светиться ярко-оранжевым, подобно расплавленной лаве. – Она совсем не сочетается с ожерельем, и слишком кричащая для такой красавицы, как ты.

Твайлайт подтянула корону поближе и крепко в нее вцепилась, вставая.

— Она наша, — ответила принцесса. – Корона принадлежит Эквестрии. Она не была их, чтобы забрать, ни ваша, чтобы хранить.

— Эта корона была моей веками, малышка. Ценнейшая вещь в моей коллекции, — температура повысилась. Из ноздрей драконессы начал идти пар. – Но, думаю, скоро ее дополнят кости аликорна. А теперь скажи, дорогая, как ты желаешь умереть?

Не дожидаясь ответа, Хадкуна метнулась вперед, раскрыв пасть и готовясь проглотить Твайлайт целиком.

Взвизгнув, Твайлайт снова наложила на себя заклинание невидимости, метнулась в сторону, с кувырком встала на ноги и побежала к коридору, по которому пришла.

Она упустила возможность полюбоваться ошеломлением, на секунду отразившемся на морде драконессы. Но она не пропустила яростного вопля и ударной волны в воздухе, когда драконий выдох обрушил пламя на место, где она только что стояла. Второй и третий поток пламени прошли через чертог, а последний – прямо по пути, который выбрала принцесса.

— Воровка! Воровка! Я уничтожу тебя, грязная воровка! – Твайлайт услышала, как драконесса вдыхает еще раз, а потом вой драконьего пламени омыл коридор за ней яростным оранжево-красным сиянием.

Взгляд через плечо подтвердил подозрения. Стена пламени катилась вперед, чтобы принять ее в смертоносные объятия. С криком принцесса резко развернулась и метнулась в арку, ведущую к тому самому старому мосту, который она пересекла ранее. Запнувшись о ступеньку, она обнаружила, что лежит на краю, смотрит в клубящийся внизу туман и пытается отдышаться. Это было безумие! Все это задание было натуральным безумием, и она хорошо поговорит с Селестией, когда вернется в Кантерлот!

Если выберется живой.

От громкого удара она вздрогнула. Пошевелив ушками, Твайлайт обернулась к ближайшей стене. Там была трещина, которой раньше она припомнить не могла. От еще одного удара она поморщилась, а трещина на стене стала шире, и от нее зазмеились другие.

Ее челюсть отвисла. Нет…

Гневный рык Хадкуны сотряс пещеру. Древняя драконесса еще раз обрушилась на стену, и та буквально взорвалась под ее мощью. Хадкуна вылетела, как таран, и приземлилась на уровень ниже – но ее голова все еще возвышалась над мостом, где стояла Твайлайт.

Сапфировые глаза нашли ее вновь. Пылающая в них ярость была такова, что Твайлайт показалось, драконесса собралась убить ее одним взглядом.

Принцесса посмотрела на дальний конец моста. До него было далеко, но попытаться она была обязана! Либо туда, либо на балкон выше и позади разъяренной драконессы. Этот вариант она испытывать не хотела. Выбором будут либо коридор, либо телепортация.

А последнее не сработает, если она не застанет Хадкуну врасплох.

Отпрыгнув от стенки, Твайлайт помчалась к дальнему концу моста, грохоча копытами по камню. Шесть метров! Пять! Она уже начала думать, что сможет проскочить в арку и уйти по тайному ходу.

И тут что-то белое обрушилось на мост, ломая его, а потом врезалось в арку, превращая ее в груду щебня. Твайлайт резко затормозила, раскрыв и взмахнув крыльями, чтобы не свалиться вниз. Прежде, чем она успела подумать о том, чтобы развернуться, могучий хвост ударил в метре справа от нее. За мгновенья Хадкуна разрушила мост, кроме небольшого участка, на котором стояла Твайлайт.

Она буквально застряла на островке с могучей, древней драконессой – которая, не торопясь приближалась, покачивая широкими бедрами и хвостом, и с ужасающей, зловещей улыбкой на морде.

— О, как неудачно. Ты была так близка, не так ли? Ну а теперь ты еще ближе, чтобы попасть в мой животик, моя милая, льстивая кобылка, — Хадкуна нависла над Твайлайт. Ее сапфировые глаза сияли весельем. – Хочешь что-то сказать напоследок, моя дорогая, милая, маленькая красавица? – спросила она, раскрыв пасть, полную зубов. С рычанием она метнулась вперед, готовясь проглотить принцессу целиком.

Твайлайт не знала, что заставило ее произнести те слова вслух. Заклинание телепортации само всплыло в ее разуме, вместе с тем, что привлекало ее всякий раз, когда она чувствовала на себе тот пронзительный взгляд. Но то, как они совместились и сорвались с ее губ, по прошествии времени казалось смехотворным и, честно говоря, нелепым.

— У тебя прекрасные глаза! – выкрикнула Твайлайт перед тем, чтобы исчезнуть с разрушенного мостика и появиться на балкончике высоко над головой великой драконессы. Ее сердце колотилось, пока принцесса ощупывала себя, чтобы убедиться, что она все еще целая – и облегченно выдохнула.

Внизу она видела Хадкуну, все еще нависающую над местом, где она была несколько секунд назад. Ее могучие челюсти сомкнулись на пустом воздухе, тело напряглось и застыло. Казалось, что она замерзла на месте.

Любопытствуя, Твайлайт перегнулась через парапет и прищурилась. Что-то с драконессой было не так. С самим ее поведением. Глаза Хадкуны вновь были широко раскрыты, когти медленно поднимались охватить ее белоснежные щеки – причем дрожа. Только тогда она заметила, что морда драконессы начала розоветь – пока не расцвела полноценным красным.

Твайлайт моргнула. Хадкуна… краснела?

— Ох, — прошептала Хадкуна. – О, надо же…

Челюсть принцессы отвисла, и она охнула сама – прежде, чем успела сдержаться. Она прикрыла рот копытами, будто стараясь поймать звук в воздухе, но было уже поздно!

Хадкуна вышла из своего ступора и полностью повернулась к ней. Румянец со щек окрасил и шею, когда их глаза встретились.

— О, надо же… — с горловым урчанием повторила драконесса.

Твайлайт пискнула и метнулась в открытую дверь так быстро, как ее могли нести ноги. Она не собиралась выяснять, какие еще игры ее ждут после того, как она сумела так ошеломить драконессу.

Она бежала все быстрее и быстрее, ее грудь вздымалась, а легкие горели, но тело более, чем желало двигаться и дальше. Она не остановится — ни сейчас, ни когда она окажется снаружи, до тех пор, пока она не пересечет море. И даже тогда она еще подумает.

Через древние чертоги, полуобрушившиеся коридоры, по грудам костей, металла и пепла, сквозь все ещё широко раскрытый тайный проход в холод ночи – она бежала и не останавливалась. Даже когда заметила – как бы это невероятно ни выглядело – знакомую лапу, которая ухватилась за край обрыва перед тем, как появилась голова Рекса.

Твайлайт перепрыгнула через него и взлетела.

— Время уносить ноги, Рексик! – бросила она через плечо. – За мной гонится злющая драконесса, и она знает запах и вкус твоего племени!

Громовой рык сотряс саму Одинокую гору, и за ним послышался взвизг и еще один удар тела Алмазного Пса о камни. Твайлайт заработала крыльями и полетела вперед, в ночь, по высокой дуге в черное небо, надеясь, что цвет шкурки позволит ей слиться с ним.

Взрыв камня, земли и древних мышц разорвал воздух, как бомба.

Быстро взглянув краем глаза, Твайлайт увидела, как западная сторона Одинокой горы взорвалась наружу и осыпалась. Могучая драконесса развернула крылья — ее чешуя сияла под серебром лунного света – и поднялась в воздух впервые за четыре сотни лет.

Пережил ли Рекс выход драконессы или последующий обвал – Твайлайт уверено сказать не могла. Она знала лишь то, что никоим образом не желает выяснять, что именно означает румянец на щеках драконессы – жаждет ли Хадкуна лишь ее сердца или полноценного обеда.

Погоня началась снова.

---

Нет ни одного смертного настолько отважного и дерзкого, остроумного и пылкого. Ее история будет распространяться с каждым ее действием, и так же разойдется легенда о ней.

Пони и олени будут передавать и обсуждать слухи, грифоны и виверны – ликовать и воспевать ее храбрость, а Алмазные Псы – рычать и проклинать ее имя. Воистину, не может быть никого, ей подобного, столь великолепного и талантливого, да.

И столь же несравненно глупого.

Кто же еще отправится в глубины хаоса, охватившего Забытый Континент, в древние чертоги и владения чудовищ и богов? Кто еще станет враждовать с павшими королями, королевами фей и многими другими? Кто еще осмелится встретиться ними лицом к лицу, с высоко поднятой головой и сумками, полными их величайшими сокровищами?

Кто еще доберется до самых окраин географии и вернется древними путями меж Столпов?

Это история о Твайлайт Спаркл.

Это легенда о Принцессе Воров.

03. Паутина теней. Брикенбрак и обратно

Ветер холодно, пронзительно свистел в ее ушах. Легкие горели от каждого вздоха, она чувствовала, как стенают ее усталые мышцы, умоляя ее приземлиться и отдохнуть прежде, чем крылья откажут, и она упадет. Упадет – и сделается легкой добычей для преследовательницы.

Драконий рев сотряс воздух и отозвался в каждой ее кости. Словно читая ее мысли, Хадкуна решила, когда ее воля ослабла, напомнить, что она не слишком-то и далеко. И быстро приближается.

Гораздо быстрее, чем летит одна принцесса.

Твайлайт Спаркл вознесла небесам все возможные молитвы, заключила все возможные сделки с усталыми крыльями, лишь бы они махали дальше. Еще немного! —сказала она себе. – Мы сможем оторваться, как только доберемся до Леса Туманов и пройдем через Кошмарное Болото! Даже она не отважится сунуться туда! Никто не посмеет!

Никто, кроме одного отчаянного аликорна, конечно. Если доберется.

Это была ложь – но приятная. Приятная достаточно, чтобы придать ей новых сил несмотря на то, что капли холодного пота стекали по ее щекам и пятнали шкурку, собираясь у блестящего золотого ожерелья на ее шее, которое она украла. Инстинктивно ее копыта сжались на короне Платины, и она послала тысячу проклятий Селестии, отправившей ее на это задание.

А потом еще тысячу и больше – самой себе, за то, что взяла это дурацкое ожерелье. Тщеславие, как учили ее Селестия и Луна, было ужасным пороком. Как и алчность. И они привели к падению многих пони.

— Выберусь живой – никогда больше не стану воровать! – поклялась Твайлайт любой желающей слушать высшей силе. Впереди виднелся лес – так близко, но и так далеко! Но она сможет! Если она постарается еще немного сильнее, еще немного дольше, то будет в безопасности!

Звук, похожий на порыв урагана, сбил ее дыхание, а потом гигантская лапа охватила все ее тело и выхватила из воздуха, как жеребенок вытаскивает печенье из коробки. Твайлайт хотела ойкнуть, но могучая хватка Хадкуны не оставила в ее легких воздуха. С победным ревом великая драконесса бросилась вниз, как болт из арбалета Гвардейца. Ее белая чешуя и фиолетовые гребни блестели на солнце, а завитая грива развевалась на ветру.

Они приземлились с грохотом и облаком пыли. Когти драконессы при торможении пропахали в земле канаву, и она прижала Твайлайт Спаркл, самопровозглашенную Принцессу Воров, к земле тяжелой передней лапой.

Хоть юная кобыла и знала, что все кончено, инстинкт взял верх над разумом. Она завертелась, напрягая усталые мышцы и пустые легкие, чтобы вырваться из хватки Хадкуны, но тщетно. Она лягалась и махала крыльями, но все, что требовалось драконессе – и что она сделала – вжать когти глубже в землю и прижать ладонь к груди Твайлайт.

С побежденным стоном принцесса обмякла. Ее аметистовые глаза смотрели вверх, в пылающие сапфировые глаза драконессы, которая многие века разоряла цивилизации и на голову и плечи превосходила всякого из своего рода.

Хадкуна наклонилась ближе. Чешуйки ее щек были ярко-розовыми, а ноздри раздувались. Ее губы были сжаты в тонкую линию – как у кобылы, не знающей, быть ей разозленной или польщенной.

Твайлайт отвела взгляд, чтобы не пришлось видеть, как раскроются массивные челюсти, явив глубокую глотку, ведущую в место ее последнего упокоения в брюхе могущественного чудовища, которого она так неосторожно ограбила. Она чувствовала, как жаркое, влажное дыхание Хадкуны окутывает ее шкурку своим запахом, когда та поднесла свои губы так близко, что почти касалась щек Твайлайт, и прошептала так тихо, как могла драконесса ее размеров: «Расскажи мне больше о моих глазах».

На них обрушилась тишина, словно даже обитатели далекого леса оставили свои песни и прочие дела, чтобы обернуться и сказать «чего?» при виде развернувшейся ситуации. Пони, принцесса Эквестрии и признанная воровка, лежала, прижатая к земле когтями Последней из Великих Змеев, совершенно беспомощная и не способная ни на что, чтобы избежать ужасной судьбы…

— Э? – выдавила Твайлайт.

Нос Хадкуны скользнул по ее щеке, пока громадные губы не коснулись кончика ушка.

— Расскажи мне больше о моих глазах, — повторил она. Голос драконессы стал чуть громче, и Твайлайт смогла услышать в нем намек на что-то знакомое – нервы, как в голосе влюбленной кобылы. – Расскажи мне, маленькая красавица, украшение рода пони, что заставило тебя произнести эти слова.

Пойманная кобыла могла лишь обернуться и ахнуть. Сдавленный звук вырвался из ее горла, когда она пыталась заставить себя озвучить некое неверие, вопрос о том, чего, во имя всего разумного, вселилось в легендарную драконессу.

В груди Хадкуны послышалось низкое урчание.

— Пожалуйста, скажи мне, дорогая Твайлайт, — промурлыкала она. Ее массивные челюсти разжались и теплый, влажный язык пробежал от груди Твайлайт до самого ее носа, взъерошив и намочив шерстку. – Твайлайт. Твайлайт Спаркл, тебе лучше проснуться.

Что? – моргнула Твайлайт. Чего-то было не так. Когда она сказала Хадкуне свое имя?

— Моя маленькая драгоценность, — промурлыкала Хадкуна в ее ухо. Голос драконессы волновал что-то в груди принцессы. – Если ты не проснешься, я снова начну тебя дразнить.

Лица снова коснулся этот теплый язык, за которым последовал удивительно мягкий поцелуй в щеку.

— Просыпайся, моя дорогая.

Твайлайт моргнула снова. Сцена исчезла, превратившись в мешанину красок. Она видела золото солнечного света, окутывающего мир, зеленую траву, насколько хватало взгляда, и деревья где-то милях в двадцати. Но, что важнее всего, она заметила, что ее кровать не была постелью или спальным мешком, а животом в белых чешуйках, украшенных золотом и драгоценными камнями, вставленных в промежутки между повторяющимся узором из трех небесно-голубых бриллиантов.

Ее взгляд окинул длинную шею и лицо кровати – ее грива была столь же идеальной и ухоженной как в Эребарке, рога и гребни столь же впечатляющими, а жемчужно-белые клыки столь же смертоносными. Улыбка на губах Хадкуны была, конечно, коварной, но то было коварство влюбленного, наслаждающегося возможностью подразнить и поласкать свою особенную пони. А эти глаза…

Эти сапфировые глаза сияли неописуемым обожанием, когда она подвела коготь под подбородок Твайлайт и приподняла голову кобылы.

— Доброе утро, драгоценная, — промурчала она и медленно, страстно лизнула. – Кажется, мы согласились, что ты будешь просыпаться вместе со мной.

Мозг Твайлайт наконец заработал. Тот день был не концом для нее, а началом для них. Началом странных, странных отношений между воровкой и драконессой.

В которых они до сих пор пытались разобраться.

Практически инстинктивно она застонала и постучала копытами по животу Хадкуны.

— Еще слишком рано! – проворчала она, сдвигаясь так, чтобы ускользнуть от когтей, и зарылась лицом в белые чешуйки.

— Мы согласились, — рокочуще хихикнула Хадкуна. – Что ты будешь просыпаться вместе со мной, дорогая.

И снова язык пробежался по ее телу от хвоста до основания шеи, задержавшись между крыльями достаточно, чтобы мучимая возлюбленная громко вздохнула, задрожала и замурлыкала.

— Ты будешь просыпаться со мной или я буду играть с тобой, пока твое личико не станет цвета драконьего пламени. Как бы то ни было, я в выигрыше.

Внезапный жар охватил щеки Твайлайт, окрашивая ее шкурку в глубокий красный. Она прикрыла голову ежевичного цвета перьями, скрывая лицо и улыбку, которые могли выдать ее чувства. Что вызвало еще один смешок и еще один проход когтем вдоль позвоночника к крупу.

Твайлайт с писком подпрыгнула, ее крылья развернулись, явив перья во всей красе, а румянец охватил даже основание шеи.

— Это все ты! – ойкнула она.

— Виновата ты, моя драгоценная, — возразила драконесса. Она удивительно мягко поцеловала кобылу в лицо и взмахнула ресницами. – Но кажется я нашла маленькую щелку в броне моей Принцессы Воров, и я с радостью стану ей пользоваться. С полным правом, потому что ты – моя возлюбленная.

Ее возлюбленная?

— Ты покинула Эребарк ради меня, — надула щеки и возразила Твайлайт с ноткой веселья в голосе. – Кто скажет, что ты не моя?

Ответом было еще одно горловое урчание.

— Я, моя драгоценная. В конце концов, это ты тут со мной, — коготь еще раз прошелся по позвоночнику, и ее решимость пала под приятным ощущением. – И по собственной воле могу вызывать такие приятные реакции. За это я отдам все золото и драгоценности.

Несмотря на жаркий румянец и дрожащую улыбку, которая растекалась по лицу против ее воли, Твайлайт строго посмотрела на свою возлюбленную и мучительницу. Она не могла отрицать правоты Хадкуны. Драконесса знала, как заставить ее сердце трепетать.

Наверное, сделай она так в Эребарке, Твайлайт могла бы соблазниться остаться и стать жемчужиной ее сокровищницы.

То есть, сама она, а не только кости. И будь она проклята, если она не сможет сказать, что это гораздо завлекательнее, чем вернуться в Кантерлот и сидеть на золотом троне, управляя страной.

А вот эта мысль заставила ее задуматься. Они были на пути в Кантерлот – уже пересекли реку и Лес Туманов, и приближались к Громовым Горам. Что означало деревню Брикенбрак на пути.

Твайлайт поморщилась. Пони в деревне были… ну, как все, при обсуждении происходящего в древних чертогах Королей-под-Горой. Совершенно перепуганные, они отшатывались от нее, будто одно упоминание Хадкуны пробудит ее от векового сна, и она прилетит обрушить огонь и разрушение на их головы, как сотни лет назад.

И как она может сейчас.

Если Хадкуна явится в деревню, то будет массовая паника, даже если Твайлайт попытается их убедить, что она им ничего не сделает. На этот раз.

Кроме того, она не была уверена, что сможет остановить свою значительно более крупную и сильную возлюбленную, если понадобится.

Хадкуна коснулась когтем ее бедра в безмолвной просьбе слезть с ее живота и дать встать, что было обеспечено взмахом крыльев и приземлением на теплую травку. С вздохом драконесса перевернулась и потянулась – ее мышцы двигались чувственно и изящно, но с лежащей за ними мощью. Это было как наблюдать приливную волну – прекрасно, но все же это стихия.

— Хммм, хорошо, не стоит тянуться дольше, — проговорила драконесса. – Нам предстоит еще немало пройти, если ты все еще хочешь вернуться домой с моей короной.

— Короной Платины, — подмигнула ей Твайлайт.

Прекрасные белые чешуйки бровей изогнулись.

— Обладание – закон на девять десятых, моя драгоценная. А я владела этой штукой гораздо дольше, чем семья той надутой мелочи.

— А теперь она моя, — на лице Твайлайт засветилась улыбка. – Поэтому на самом деле мы возвращаем мою корону.

Хадкуна как будто съела лимон. Затем она наклонила голову в сторону.

— Верно. Но, несмотря на семантику, это то еще путешествие, — и, как по команде, ее живот начал урчать. Драконесса нахмурилась сильнее. – И, по-моему, нам обеим пора поесть. Как я понимаю, ты предпочтешь не видеть меня за едой.

Твайлайт поморщилась. Этот образ, как ее возлюбленная вгрызается в какого-нибудь несчастного быка, отрывая ему ногу… капающая с ее зубов кровь…

Она не хотела судить, но избежать этого было сложно. И, заговорила ее эгоистичная сторона, это усложнило отношения между ними. Причем сильно.

Как им предполагается быть вместе, если они не могут пообедать вместе без того, чтобы одна из них не сбежала в кусты?

Тем не менее. Наблюдать, как Хадкуна с аппетитом разрывает какое-нибудь существо – не самая удачная идея для свидания. Им придется что-то придумать.

Или подобрать замену.

Ушки Твайлайт дернулись. Вот оно! Ее гениальные мозги заработали. Если они не могут есть вместе и вынуждены расходиться, чтобы поесть, почему бы им не делать что-то еще? Что-то друг для друга, когда они снова будут вместе?

Да, подумала она, и улыбка начала медленно появляться на ее лице. И у меня только что появилась отличная идея. Твайлайт обернулась к Хадкуне и обрушила на нее свою лучшую улыбку.

— Так и есть, но, думаю, у меня есть, что предложить, — сказала она. – Кое-что, чем мы можем заменить совместные обеды – по крайней мере, пока мы не доберемся до Кантерлота.

Бровь Хадкуны изогнулась еще раз, а на лице появилась заинтересованная улыбка.

— Соблазнительно, дорогая. Я слушаю.

Эта заинтересованная улыбка выросла в полноценную зубастую, когда Твайлайт подлетела к лицу своей возлюбленной, чтобы объяснить свое предложение и описать свое желание, чтобы у них были свои личные моменты, как у пары, если они хотят попробовать посмотреть, выйдет ли из этого что-нибудь, какими бы странными ни были их союз и обстоятельства.

Как только она закончила, Твайлайт была сметена могучими лапами и прижата к широкой, мускулистой груди Хадкуны и одарена множеством поцелуев и облизываний головы и лица.

— О, моя драгоценная! Это чудесная идея! – пропела она. Немного отстранившись, драконесса слегка улыбнулась и спросила. – Но, на самом деле, так ли обязательно не убивать, разорять и угрожать? Это меня сильно ограничивает.

— Да, — твердо взглянула на нее Твайлайт.

Наверное, в первый раз с тех пор, как она была детенышем, Хадкуна надулась и выдохнула дым через нос.

— Никакого с тобой веселья. Тебе повезло, что ты милая.

---

Твайлайт чувствовала, насколько натянутой становилась ее улыбка с каждым приветствием, с каждой шутливой подколкой о ее поисках, пока она шла через деревню Брикенбрак.

Конечно, пони были рады ее видеть. Каждый пытался каким-то образом ее переубедить и уговорить отказаться от ее плана. Корона принцессы Платины не стоила жизни такой молодой девушки, говорили те, что постарше. Это бесплодная затея! Конечно, она не считает, что мудро – поставить храбрость и сообразительность против такого чудища, говорили ее ровесники.

А дети, с другой стороны…

— Мисс Спаркл! Мисс Спаркл! – прокричал один из маленьких жеребчиков, прыгая у ее ног. Его голубые глаза были широко раскрыты и полны восхищения. – Вы сделали это? Вы убили противного дракона?

— Как вы это сделали? – спросила маленькая кобылка. С ее рога сорвалось несколько нервных искорок, и она замолотила копытами по земле. – Мой папа беспокоился, а мама считала, что вы сошли с ума, выступить против Хадку… ооой! Кобальт! Какого сена?!

Еще один жеребчик распахнул крылья, глядя на нее желтыми глазами.

— Не называй ее имени, дурында! Ты же знаешь – взрослые говорили нам, что будет, если она узнает, что мы говорили о ней!

И так далее…

О, их маленькие головушки лопнули бы, если бы они узнали, что она не уложила драконессу, а… ладно. Лежит с ней. На ней. Каждую ночь, как они отправляются спать.

И им же было лучше, как и рассудку их родителей, что она держала такие комментарии при себе. А не исключительно из эгоистической попытки скрыть румянец. Любые обвинения, указывающие на это, будут простой клеветой и будут покараны всей властью Короны.

Потому что так все было устроено.

Она проворно, с натянутой улыбкой и невнятным извинением, обошла жеребят и поспешила к старому деревянному зданию впереди. Состояние дерева говорило о десятилетиях испытания стихиями, выцветшие буквы на вывеске давно стали нечитаемыми, но примечательно карикатурный рисунок членов каждой расы пони, опрокидывающих кружки пива, был, как ни удивительно, еще виден.

Это заведение обеспечивало определенный комфорт, пока она искала, чего поесть и ломала голову, чего бы подарить Хадкуне. Чего такого она могла найти, что стоило бы хотя бы одного украшения из Эребарка? Это занимало все ее мысли, когда она распахнула дверь и переступила через порог.

— А! Мисс Спаркл, — поприветствовал ее пожилой земной пони по имени Брасс Тап, когда она вошла. На его усталом, морщинистом лице появилась улыбка. – Так вы все же решили вернуться. Здравый смысл вас все же посетил?

Улыбка Твайлайт стала определенно искусственной.

— Что-то вроде того, — ответила она. Образы того, как она входит в павшее королевство и грабит сильнейшего дракона в истории, встали перед ее внутренним взором, но она их отмела. – У вас случаем не найдется того картофельного супа, которым вы угощали меня в прошлый раз?

Его улыбка стала шире.

— Найдется ли? Да его полно! Я скажу жене принести его вам! – он поспешил на кухню, покачиваясь на старых коленях с каждым шагом.

Тем временем Твайлайт нашла симпатичное свободное местечко в уголке обеденной залы и пошла туда, по пути помахав группке местных пони, нескольким грифонам и коту. Все они прекращали свои разговоры, шутливо или облегченно улыбаясь ей, обсуждая ее рассудок или приглушенно радуясь, что она решила не испытывать нрав драконессы. О! И какое прекрасное ожерелье! Где она его нашла?

Каждому доставалась искусственная улыбка и вымученный смех. Конечно же, нет. Конечно же, она не находила тайный проход в Эребарк, не крала ожерелье и корону, которая у нее сейчас в сумке под плащом, и не сматывалась впереди собственного визга с разъяренной Хадкуной на хвосте. А потом влюбленной Хадкуной. Ожерелье? Случайно нашла его в долине. Видимо его потерял кто-то из Алмазных Псов. А ей же улыбнулась удача и послала безделушку за все мучения.

И они верили. Они просто улыбались, похлопывали ее по плечу, говорили, что это провидение послало ей награду за решение не испытывать удачу, и пропускали ее к столику.

Твайлайт не столько села в кабинку, сколько позволила себе упасть и растечься там, по сидению прежде, чем сесть ровно. Сложив копыта на столе, она позволила себе положить на них голову и закрыла глаза. И снова начала обдумывать свою идею.

Что, во имя Селестии, она может найти Хадкуне? Что ее, вообще, заинтересует? Определенно не что-то вроде коробки шоколадных конфет – да и просуществует она не более секунды после того, как будет целиком заброшена в пасть.

Затем драконесса, наверное, улыбнется и попросит остальное, что принесла Твайлайт, а потом найдет повод схватить Твайлайт в свои объятия для «ласкового наказания» или какой у нее еще повод для этого найдется.

Хуже того, от этих мыслей кобыла не могла не улыбнуться с теплотой. Какой девушке не хочется ласки от своего возлюбленного, дракон это или нет?

От звука медленных, неустойчивых шагов Брасс Тапа ее ухо дернулось.

— Вот ваш суп, мисс Спаркл, — произнес он своим хриплым голосом. – И сок.

Она подняла голову и убрала копыта, чтобы он мог поставить кружку и миску с парящим супом на стол. Запах слегка переваренного картофеля, лука-порея и бульона наполнил ее нос.

— Отлично, — пробормотала она, принимая ложку от старого жеребца. – Спасибо.

— Не за что.

Твайлайт закинула полную ложку картофеля и порея в рот. Суп был безвкусен, неинтересен и спасаем лишь теплотой. Как в ее прошлый визит.

Идеально.

Теперь, в сравнении, интересным будет все. Может, она даже до чего-то додумается.

Вздохнув, она повернулась к старому корчмарю и тихо спросила:

— Полагаю, вы не знаете, где бы я могла найти что-нибудь драгоценное, редкое и, наверное, блестящее для подарка, не так ли?

— Ищите что-нибудь заместо короны? – наморщил он лицо. – Думал, вас на эту работу отправили принцессы.

— Так было, да. Но я не поэтому ищу что-нибудь еще. Это не связано, — ну, это частично по работе. Вздохнув, она проглотила еще ложку супа. – Я ищу подарок. Для кое-кого… пони-кого, скорее. Пони-кого особенного.

— Ага! – улыбка Брасс Тапа стала шире. – А вот это я знаю, мисс. И знаю хорошо.

Поднеся копыто к подбородку, он чего-то промычал.

— Но не могу сказать, что это найдется тут. Не в этой деревне, — его улыбка чуть поблекла, и он хмуро посмотрел на принцессу. – Вы же не собираетесь воровать у нас…

— Конечно, нет, — уверенно покачала головой Твайлайт. – Я Принцесса Воров, но я не ворую у кого попало. И все, что я украла – вернула владельцам.

За исключением ожерелья. Оно принадлежало ей.

— Кроме того, ваша деревня немало пострадала за годы. Я не смогла бы.

— Премного благодарен, мисс. Вы куда более добрый вор, чем все, кого я знал.

— Спасибо. Но если вы знаете о чем-то, что я могу достать для определенной… — она повертела копытом в воздухе. – Определенной близкой мне кобыле, я была бы очень благодарна.

Он снова что-то промычал.

— Ну, кое-что о блестящих безделушках поблизости я знаю, — признал Брасс Тап, потирая подбородок. – И некоторые из них даже совсем близко. На Громокопытной горе.

Высочайший пик Громовых гор? Нелегкое путешествие, но по пути. Это будет просто.

— Не расскажете ли?

— Это старая история. Настолько, что я не помню все детали.

— Все, что вспомните, сэр. Я с радостью выслушаю, — Твайлайт быстро выудила пять бит из кошелька. На четыре больше, чем стоила еда. – Считайте это платой за развлечение любопытной кобылки.

Подняв брови, Брасс Тап покачал головой.

— Во имя короны Селестии, мисс, а вы, похоже, очарованы этой кобылой, — он вздохнул, взял деньги и заговорил. – История начинается с группы странников, прибывших лет пятьдесят или около того назад. Они пришли в деревню, смеющиеся и улыбающиеся, очаровательные и приятные со всех сторон, и все старейшины деревни подумали, что они дружелюбны. Я тогда был еще жеребенком и всех не помню. За исключением очень красивой кобылы – прямо как вы — которая, кажется, была их лидером. Но ни разу не настолько приятной и обходительной, как вы, если позволите.

Твайлайт чуть распушила перья. Она всегда была немного падка на такую лесть.

— Не нужно извиняться. Спасибо за комплимент, — взяв кружку в копыто, она нагнулась, как могла, к старику, и кивнула. – Что произошло.

— Ну, как и можно ожидать от воров – за исключением вас – они дождались глубокой ночи, и после того, как все с радостью устроили им приветственный праздник, прошлись по всем домам и выгребли все! Каждый кусочек золота и серебра, все, что выглядело блестящим! Жемчуга моей матери! Все, мисс Спаркл. Они взяли все и, будьте уверены, не пропустили ни единого сундука, ящика или шкатулки. Во имя Селестии, наша деревня с тех самых пор так выглядит… а вы ее видели.

В ней немного заиграло недовольство. Твайлайт выдохнула через нос.

— Значит, они со всем добром убежали в горы? Они же не закопали его там?

— Совсем нет. Они более, чем желали уйти. Видите ли, взрослые преследовали их. Факела, вилы, мечи и все такое. Мой отец рассказывал мне, как они почти нагнали их, когда воры добрались до пещеры, — по телу старика пробежала видимая дрожь. – Клянусь вам, мисс Спаркл, вот как солнце Селестии светло, я слышал их крики, хоть и дожидался отца дома. Они молили о спасении, да только не толпа до них добралась. Мой отец сам мне это сказал, да и все взрослые выглядели так, словно они увидали какие-то непредставимые ужасы.

Ужасы?

Твайлайт была немало с ними знакома.

— И что же они увидели? – спросила она.

Старик покачал головой.

— Они не могли это описать. Они говорили лишь то, что видели тьму, непроглядную, за исключением света их факелов, и как дергаются те воры, словно пойманные в тенета. Потом было чье-то шипение, постукивание, и что-то вроде песенки, когда их что-то скрыло. А когда оно пошевелилось… — он снова содрогнулся. – Сверх того они сказать не могли. Была просто… тьма. Потом они услышали приближающееся постукивание – и тут же побросали мечи и факела, побежав обратно. Оставили все там, на склоне горы.

Еще раз тяжело вздохнув, он снова печально ей улыбнулся.

— Мы все боялись даже приближаться к лесу на склоне горы. Позорище. Играли там годами – с загадочной кобылой, которая пела нам, жеребятам, а потом смеялась и желала удачи найти ее в следующий раз, когда нас звали ужинать.

Неизвестное чудовище, постукивание и тьма. Занятная история. Наверное, чье-то старое логово. Пауки, может быть. Но раз уж погони не было, там могло что-то жить и уйти.

А что до пения? Ну, это должно быть совпадение. Совсем не сочеталось с тем, что она знала о пауках.

С другой стороны, почему оно не пошло за бесплатной едой, где его ждал накрытый стол?

Но это не решало ее проблемы. Да, их сокровища – это хорошо, но они принадлежали деревне. Она вернет их, как делала всегда. На этот раз – бесплатно.

— Может звучать странно, — начала она. – Но не было ли чего у грабителей? Может их глава, та кобыла, имела чего-то?

Брасс Тап нахмурился и взмахнул седым, редким хвостом.

— Теперь, как вы упомянули, припоминаю – у нее были милые вещички. Ожерелье с топазами, серьги и милые браслеты на копытах. Если и было что-то еще, то это было в сумках. А к ним они не подпускали никого.

Просто банда. И, похоже, с множеством награбленного, раз уж они так ревностно охраняли свои сумки и решили сбежать через случайно попавшуюся пещеру.

Пещеры. Не то место, куда стоит соваться без разведки и немалой осторожности. Тот идиот, который указал на нее и побежал в ту сторону, топоча, как несущийся буйвол, сам решил свою судьбу.

Если она не была решена в тот момент, когда они зашли бы.

Это может быть глупо, сказал ей здравый смысл. Если банда грабителей вошла туда и не вышла, если что-то перепугало крестьян так, что они побросали оружие и убежали в свою нищую деревушку, и позволили всему катиться по наклонной, то какие шансы были у нее?

Конечно, не предполагалось, что она переживет встречу со своей возлюбленной.

С улыбкой, Твайлайт подняла миску и одним глотком выпила бульон. Потом проделала то же самое с соком. Она вышла из-за стола и потерлась о щеку Брасс Тапа.

— Спасибо вам, сэр, — произнесла она. – Кажется это то, что мне нужно.

— Э… да? – моргнул он. Потом его челюсть отвисла, и старик сделал несколько шагов назад, словно стараясь избежать болезни, которая поглотила весь ее разум. – Мисс, нет! Прошу! Если вам хватило ума не соваться в Эребарк, то вам и в пещеру ходить не стоит!

Все посетители бара обернулись к ним с отвисшими челюстями и выпученными глазами.

Твайлайт улыбнулась своей ярчайшей улыбкой, проходя через ошеломленную толпу к двери. Она открыла дверь и начала выходить, но остановилась на пороге и тихо – но так, что слышала вся корчма – произнесла семь слов. Семь слов, от которых Брасс Тап хлопнулся на свой зад.

— Я это ожерелье не в грязи нашла.

Когда они пришли в себя, Твайлайт была уже далеко.

04. Паутина Теней. Пещера

Хотя никто не слышал, чтобы Твайлайт говорила такое вслух – по крайней мере, в радиусе слышимости принцессы Селестии или принцессы Луны – преимуществ становления аликорном вполне достаточно, чтобы уравновесить недостаток превращения в какого-то рода представителя власти или ролевую модель. Достаточно, чтобы сделать самопровозглашенную Принцессу Воров настоящей принцессой.

Как ее привычка воровать ворованные артефакты для возвращения их пони сделала ее достойным кандидатом на место Принцессы Дружбы – Твайлайт самой было интересно. Тем не менее, она как-то заставила крестьян и Алмазных Псов ей доверять (последних – прежде, чем обобрать до нитки) и очаровала Хадкуну, так что чего-то в этом было.

С аликорнизацией пришла и дополнительная сила – ее магия вздымалась, как цунами. Прибавилось выносливости и стойкости – что ей необходимо, учитывая ее личные отношения. Но что более важно, как показывал опыт — появились крылья.

Теперь она понимала, почему пегасы так превозносят полеты. Они давали столько способов пробраться куда-нибудь, быстро срезать опасные склоны, да и ветер в гриве – тоже приятно.

Полет к вершине Громокопытной практически не отнял у нее времени. Идя она пешком – потратила бы весь день. Полет же – втрое меньше времени, и большую его часть она искала пещеру среди скал, листвы и сосен на склонах.

Уступ, ведущий в ее темную, глубокую пасть, дал место, чтобы приземлиться. Гораздо приятнее некоторых других пещер, которые не имели достаточно воспитания, чтобы расположиться у хороших, широких дорог. С удобным, небольшим наклоном, ведущим к уступу, можно было подумать, что сама природа расстелила образную красную дорожку.

Неудивительно, что банда решила пройти там – пещера выглядела практически копытотворной!

Точнее, так она выглядела бы ночью – будь она достаточно глупой и отчаявшейся, чтобы сунуться куда-то при первом намеке на безопасность.

Твайлайт смотрела на пещеру с некоторым недовольством. Внутри стояла полная и совершенная темнота, как будто кто-то украл сам свет, даруемый солнцем, луной и звездами. О ком бы ни рассказывал Брасс Тап, это было очень странное существо. Если оно еще там было…

Ну, шуметь сильно Твайлайт не собиралась.

Она засветила свой рог ярким малиновым сиянием, осветившим путь перед ней, втекшим во вход пещеры и поглощенным тем, что находилось внутри.

И, как сказал Брасс Тап, она заметила тусклый блеск стали – заржавевшие от неустанного воздействия стихий мечи и вилы – и остатки факелов. Там же она нашла монетки и мелкие украшения, усеивающие землю.

Банда грабителей слишком торопилась уйти через пещеру, а крестьяне были слишком напуганы, чтобы вернуть хотя бы немногое из украденного.

Твайлайт сложила найденное в один из своих кошелей – не тот, где лежала корона и ее собственные деньги, чтобы не было соблазна оставить себе плату.

Это для Хадкуны и крестьян, напомнила она себе. Никакой работы на стороне, никакого отклонения от цели и, во имя любви Селестии, не бери ничего, что на этот раз не включено в меню.

Сжав зубы, она вздохнула и пошла в непроницаемые глубины тьмы перед ней.

---

Одно Твайлайт могла сказать об истории, которую поведал ей Брасс Топ – в ней совершенно никак не описывалась глубина пещеры. Или чего бы там ни было внутри.

Ее заклинание света, которое до того исправно освещало ей закоулки Эребарка и бессчетные древние руины и иноземные крепости, едва охватывало расстояние в половину корпуса пони в любую сторону, поглощаемое странным липким веществом, свисающим с потолка.

Свисающим с потолка?

Нет, не совсем.

Им была покрыта вся пещера. Стены, полы, сталагмиты, каждый кусочек камня был затянут так, словно целая страна пауков хором ткала паутину. Липкий шелк дразнил ее гриву и шерстку, словно пытаясь влезть в карманы, и цеплялся за ее рог и перья.

Пару раз Твайлайт едва не вскрикнула, натыкаясь на участки, сплетенные из более толстых нитей – свисающие нити, толщиной с ветки деревьев предназначались, несомненно, для того, чтобы какое-нибудь неудачливое существо запаниковало и начало метаться, запутываясь и предупреждая гигантских пауков, которые обитали в этих далеких землях.

К счастью, она не видела ни шкур, ни волос, ни клыкастых, пониподобных морд этих существ. Она даже не слышала обычных визгов и шипения, когда ее магический свет касался их морд.

Но эта паутина была странной. Казалось, она ловила свет от ее заклинания и поглощала его, высасывая из самого воздуха. Это было, как если бы они вот-вот засияли, но еще нет. Странное качество – сила, о которой она определенно читала то ли в каких-то текстах, то ли легендах.

Но что же это?

Эти мысли занимали ее все больше и больше, пока она забиралась все глубже в пещеру в поисках сокровищ. Тут и там она находила монетки и драгоценные камушки, запутавшиеся в этой паутине. В таком случае Твайлайт воссоединяла их с собратьями в кошеле.

И тогда она заметила коконы.

Они были большими и маленькими. Некоторые были крошечными, размером с крысу, летучую мышь или, иногда, белку, другие – размером с собаку или домашнюю кошку. Другие же, что были из тех толстых, с ветку, нитей и свисали с потолка, были размером с буйволов, Алмазных Псов, прямоходящих котов и…

Пони.

Последнее она осознала лишь когда столкнулась с одним коконом и увидела мумифицированные останки какого-то неведомого жеребца. Его рот растянулся в пугающей, практически расслабленной улыбке, глаза были выкачены и смотрели на нечто давно ушедшее. Пара выцветших проколов на шее выдавали яд, а морщинки на его коже… ну, он, несомненно, стал… приятным перекусом для какого-то удачливого паука. Бедный, бедный жеребец. По крайней мере, она так думала, пока не заметила шрамы, оружие и остатки факела, валяющиеся поблизости.

Челюсть Твайлайт отвисла. Пятьдесят лет. Пятьдесят лет прошло с тех пор, как он помог ограбить Брикенбрак, и все это время он был тут. Пойманный, связанный, осушенный и давно мертвый – но в идеальном состоянии, мумифицированный странной паутиной. Она задержала дыхание, словно боясь пробудить его от долгого сна, окажись она слишком шумной, и шагнула назад. После чего начала изучать все вокруг его кокона.

Она шарила глазами в поисках других пони и любых следов сумок или рассыпанных вокруг сокровищ. Она сумела найти еще несколько монет, но ни следа сумок.

Коконы же, в свою очередь…

Они были развешаны кругом, то тут, то там, рассказывая историю неудачливых существ, по ошибке забредших не в ту пещеру и попавшихся в различные участки гигантской паутины. Твайлайт нашла нескольких, собранных в небольшое скопление – некоторых при оружии и факелах, болтающихся рядом с мумифицированными останками, некоторых без, но при ближайшем рассмотрении выглядели они одинаково. Расслабленная улыбка, глаза навыкате, пара бесцветных проколов и морщинки на коже, из-за чего их лица были похожи на изюм.

Всего их было восемь, включая первого, на которого она наткнулась несколько минут назад. Все они были жеребцами, каждый из них был лишен всего, что паук мог посчитать вкусным, и подвешен к потолку, как какой-то трофей.

Твайлайт почувствовала желчь на языке, но сглотнула ее и заставила бунтующий живот успокоиться. Она видала и хуже – не в первый же раз она натыкается на гнездо пауков. И в последний раз их было несколько. Все – на месте, и голодные.

Не самый приятный опыт.

Но их паутина не поглощала свет. Твайлайт о чем-то позабыла – и ненавидела это ощущение! Что, во имя перьев Селестии, это было? Чего-то о паучихе, тенета которой поглощали свет мира, пока она старалась пожрать пони, что в те дни поднимали солнце и луну. У нее были дети – все пауки были ее потомками. Но из ее прямых потомков была одна, самая могущественная, но и самая скрытная. До ее приключения в Эребарке Твайлайт может и простила бы себе то, что она недооценивала эту историю и считала ее сказкой для запугивания жеребят. Легендой.

Но Хадкуна определенно не была легендой. Почему бы и этому созданию так же не быть реальным?

И среди этих ленивых размышлений она натолкнулась на один из коконов. На этот раз висящий чуть глубже в пещере.

Она потрясла головой, вытрясая из нее образную паутину, и потерла копытом лоб. Ее голова болела и саднила, хотя она всего лишь ударилась ей о другого пони. Ну разве это не мило? Ударить головой некую несчастную душу, которая попалась и была съедена пауком.

Поморгав, она изучила новый кокон. Он был размером с восемь других или чуть меньше. Еще один пони, несомненно. Бедня… что?

Твайлайт влила еще немного энергии в свое заклинание, усиливая свет своего рога. Сквозь паучий шелк она видела тело, обесцвеченное медленным разложением и потерей… всего внутри. И снова на месте была глупая ухмылка и глаза навыкате, смотрящие на что-то неведомое, морщинки на теле и шкурке, и, конечно же, пара обесцвеченных прокусов.

Пара прокусов, практически скрытая тонким черным шнурком. Ожерелье.

Ее ушки дернулись. Неужто? Как бы то ни было жутко, Твайлайт облизнула губы. Осторожно, аккуратно она просунула щупальце малинового света между нитями и охватила им голову пони. Ее заклинание сразу начало подрагивать и мерцать, словно что-то его рассеивало. Но прежде, чем ее заклинание истаяло, принцесса успела увидеть топазовые сережки в комплект ожерелью, которое она заметила ранее.

Бинго, ухмыльнулась она. Воры найдены, лидер опознана, и теперь ей надо лишь найти украденные богатства Брикенбрака. А что же до подарка Хадкуне…

Ну, чувство юмора у нее было достаточно черным. Может, ожерелье и серьги?

Она была более, чем готова забрать украшения – в конце концов, она не в первый раз обирала тела. И обычно, кто бы их ни надевал, не был так любезен, чтобы оставить их на виду, и чтобы их было удобно снимать.

Но тут вставал вопрос – как ей снять их с тела? Тут рассеивалось только заклинание света или сама магия?

Любопытствуя, она потянулась магией, чтобы ухватить несколько нитей паутины. Несколько щупалец разной силы и размера, просто чтобы узнать, как быстро они распадутся, если распадутся вообще.

Одно за другим щупальца истаивали и рассеивались до того, как достигли хотя бы одной нити. Твайлайт нахмурилась. Она знала, что паучий шелк магостоек — его было сложно ухватить магией и зачаровывался он с большим трудом, чем другие вещества, но не настолько же!

Сработают ли другие заклинания? Может, нужно больше силы?

Хороший вопрос, который она бы с удовольствием изучила, если бы паутина и пещера ей не нужны были бы непотревоженными, чтобы она могла найти то разнесчастное добро, которое грабители украли. К слову, где же оно? Им, определенно, не удалось его тут спрятать. Определенно нет, если история о том, как они галопом влетели в пещеру, была правдивой.

Кто мог бы помнить о добыче, пролетая через тонкие части паутины и до того, как запутаться в более толстых нитях где, предположительно, их заматывали в коконы и кусали, как видели ошеломленные крестьяне?

Нет, только не они. Если, конечно, кто-то из них не задержался и собрал все – вроде первого жеребца, на которого она наткнулась. Опять же, зачем бы им оставлять добычу в этом месте, имея всю деревню на хвосте?

Она сможет обдумать эти вопросы позже, когда освободит предводительницу от ее украшений и найдет остальную добычу. А еще лучше – подумает об этом, когда выберется из этой жуткой пещеры.

Твайлайт встала на задние ноги и начала возиться с нитями паутины, пытаясь их раздвинуть. Они держались крепко, цепляясь за копыта и шерстку, как упрямый кусок жевательной резинки, вынуждая ее ругаться. Могут эти дурацкие штуки, вообще, посотрудничать хоть раз? С ворчанием и взмахом крыльев она сильно потянула, дернув весь кокон. Он закачался, как качели, а болтающиеся липкие нити паучьего шелка вцепились в нее, отчаянно держась за свою добычу.

— О, да ладно! – прорычала она. – Сдавайся уже, ты, дурацкий, липкий, отравительный, Селестией позабытый маленький… ой!

Несколько нитей паучьего шелка с громким треском оторвались от кокона. Неожиданно потеряв опору, Твайлайт покатилась кувырком, размахивая ногами и крыльями. От сильного удара затылком по камню из ее глаз посыпались искры.

Осовело моргая, Твайлайт застонала и схватилась за голову. С ее губ сорвался еще один поток приглушенных ругательств – местами настолько непристойных что, как ей подумалось, челюсть отвисла бы даже у принцессы Луны.

Она посмотрела кокон, увидела обнажившийся участок шеи кобылы и начала подниматься. Может, хоть на этот раз дыры будет достаточно, чтобы запустить туда щупальце магии и добыть ожерелье?

Твайлайт подбежала ближе и снова сотворила заклинание, запуская тонкие нити магии в проделанную дырку. К ее счастью, заклинание продержалось достаточно, чтобы она успела разорвать шнур, вынуть из кокона чудесное топазовое ожерелье, и перевязать его снова, чтобы оно не рассыпалось в ее бездонном кошеле. В том, в котором она держала корону. Одно готово. Теперь сережки.

Это будет просто.

Кобыла снова встала на задние ноги и начала раздвигать шелк. Ругательства перешли в неразборчивое бормотание, быстрое и свирепое, как яростный водопад Слез Древних. На этот раз она будет осторожнее. Немного растянет и вынет серьги.

Маленькое отверстие, которое ей удалось создать, делалось медленно и тяжело – маленькое отверстие, которое ей было необходимо, чтобы просунуть магическое щупальце и укрыть первую серьгу в безопасности ее кошеля. А потом пришлось зайти с другой стороны, чтобы она могла воссоединить ее с сестрой, все еще страдающей в ловушке в ухе мертвой кобылы.

— Ну вот я уже говорю с украшениями, — моргнув, пробормотала она, укладывая серьгу в кошель. – Когда Хадкуна услышит, то будет смеяться так, что земля трястись начнет.

Закончив жуткий поход за покупками, она отвернулась и снова сфокусировала магию в заклинание света, осматривая липкие, покрытые паутиной стены и пол в поисках любого намека на сумки.

Как только она начала искать, как что-то маленькое и твердое ударило ее по лицу – в левую щеку под самым глазом. Твайлайт ойкнула, инстинктивно поднеся копыто к лицу.

— Что, во имя… ой! – ее ударил очередной снарядик, теперь в подбородок. Ее взгляд метался во все стороны, и она прищурилась, стараясь разглядеть, что движется в темноте.

Твайлайт отвела копыто от лица. В ней ничего не торчало и крови тоже не было. Ей немного повезло. Отсутствие ссадин или крови указывало на маловероятность яда.

Может, что-то просто кидало в нее мелкий мусор?

Новое попадание пришлось в плечо. Твайлайт развернулась и взмахнула копытом по широкой дуге, ругнувшись, когда оно запуталось в паутине. Она высвободилась и помчалась вперед, в направлении откуда, по ее предположению, летели снаряды. Она угадала верно, когда следующее попадание пришлось ей в кончик носа, ударив сильнее и точнее, чем раньше.

Быстрым выбросом магии она усилила заклинание света, пытаясь как пронзить эту странную паутину, так и ослепить нападающего.

Она дернула ухом, заслышав удивленный писк слева. Копыто принцессы наткнулось на что-то теплое и пушистое, и Твайлайт, рыкнув, взмахнула ногой, считая, что как минимум попадет нападающему в голень и поймает его.

Вместо этого ее нога попала по чему-то теплому, пушистому и крохотному, величиной едва ли с хуфбольный мяч. Но как только копыто ударило по напавшему, как раздался очередной писк и ее копыто продолжило движение. Писк перешел в затихающий взвизг, словно она своей магией подхватила какого-то грызуна и выкинула его из сада своей матери.

А затем из темноты раздалось оханье – на этот раз озабоченное, словно матери, нашедшей своего жеребенка на игровой площадке раненого и в крови.

— Эйнджел?! Эйнджел?! – раздался женский голос.

Здесь была еще одна пони – кобыла? Здесь, из всех мест?

Твайлайт дважды моргнула.

— Что, во имя Эквестрии? – пробормотала она под нос, и позвала в темноту. – Эй? Есть тут кто-нибудь?

— О, Эйнджел! – пропел голос. Твайлайт практически могла представить, как кобыла держит этого «Эйнджела», кто бы он ни был, на своих копытах, крепко прижимая к груди. – О мой несчастный бедный Эйнджел! Кто сделал это с тобой?

В пещере раздался новый звук – тоненькое попискивание, похожее на беличье. И, вроде, отвечающее. Когда оно прекратилось, раздалось злое шипение.

Пещеру наполнило постукивание и пощелкивание, и ушки Твайлайт дернулись от странного, чуждого звука. Ее сердце провалилось в копыта. Почти. Даже не настолько близко, на его вкус.

Эта пещера не была заброшенным паучьим логовом.

— Как ты посмела? – прошипела паучиха. Пощелкивание раздалось ближе, а постукивание становилось громче с каждой секундой. Твайлайт практически чувствовала, как с клыков капает яд. – Как ты посмела, злобная, противная маленькая кобыла?

Паучиха вышла на свет и челюсть Твайлайт отвисла. Она была высокой – лицо принцессы, если быть очень щедрой, находилось на уровне ее грудной клетки. Паучиха была покрыта солнечно-желтой шерстью, а восемь ног были длиннее копий Королевской Гвардии и такими же толстыми.

Она не стояла долго, чтобы рассмотреть ее лицо. Как только Твайлайт увидела пару копыт, как у пони, тянущихся к ней, и услышала шипение, говорящее о приближении паучихи, она пискнула и сотворила заклинание телепортации, намереваясь оказаться на полпути с горы, вне досягаемости.

Но вместо того Твайлайт появилась в пяти-шести шагах дальше, рядом с давно мертвой кобылой.

Она перепугалась почти до смерти, когда ее настигло осознание. Паутина может помешать и заклинанию телепортации!

Шипение заставило ее ушки прижаться к голове.

— Нет! Ты никуда не идешь! – постукивание послышалось вновь, приближаясь с такой скоростью, что Твайлайт практически чувствовала ее дыхание на своей шкурке и заостренные кончики ядовитых клыков на шее.

Твайлайт телепортировалась вновь, из зоны досягаемости. Она не могла выбраться из пещеры, но, самое меньшее, могла быть в нескольких шагах впереди. Немного подумав, она отключила заклинание света и начала искать выход из пещеры, ориентируясь на солнечный свет. Предупреждать ее будут уши.

И когда шипящая паучиха приблизилась, она снова исчезла и появилась в нескольких метрах впереди. Принцесса тяжело дышала.

— А ну вернись, мерзавка! – потребовала паучиха.

Что-то тонкое и липкое коснулось ее плеча. Твайлайт ойкнула и с выпученными от страха глазами пальнула магией, обрывая паучий шелк. Она пригнулась, уворачиваясь от других нитей, и побежала так быстро, как копыта могли ее нести.

Она почувствовала, как еще одна нить охватила ее копыто и потянула назад прежде, чем смогла обернуться, выстрелить еще раз и покатиться вперед. Злое шипение подстегнуло ее галоп, и Твайлайт завернула за одного из жеребцов в коконе, используя его затянутую в паутину тушку как щит. Помогло это не сильно – паучиха просто обошла свидетельства своих былых побед примерно с такими же усилиями, какие затрачивала сама принцесса, чтобы подняться на крыльцо дома матери.

Но впереди она видела свет в устье пещеры. Твайлайт почти позволила себе улыбнуться. Но ее цель была еще далеко, а на хвосте была злая паучиха – она неожиданно почувствовала паучий шелк на крупе, который потащил ее назад. Ее копыта скользили по покрытому паутиной полу, но нити все же оборвались, и принцесса поспешила вперед.

Вновь и вновь ей приходилось бороться и пробегать пройденное снова, когда злая паучиха попадала по ней паутиной. И всякий раз Твайлайт знала, что преследовательница все ближе. Паникующий взгляд через плечо явил покрытую желтой шерстью грудь и блестящие на свету клыки. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как она снова целится паутинными бородавками.

Еще одна телепортация спасла ее от нити толщиной с ее ногу. Вот это как раз оказалось бы роковым. Если даже тонкие нити разрушали ее заклинания, то те, в которые попали прошлые жертвы паучихи, определенно сделали бы побег невозможным.

Настало время отчаянных мер.

Развернувшись, Твайлайт пошла спиной вперед к выходу из пещеры, пригнувшись так, чтобы видеть все и готовя следующее заклинание. Попытка будет всего одна, и лучше бы ее зря не потратить. Расчет времени должен быть идеален.

Ее ушки дернулись, когда шум приближающейся паучихи раздался слева и послышался звук рассекающей воздух лески. Спасла ее только быстрая реакция – Твайлайт едва успела подставить левое копыто под толстую нить паучьего шелка, летящего ей в лицо, как раз под рог.

Твайлайт заработала копытами, стараясь уползти от своей преследовательницы, дергаясь и вырываясь, а также испуганно постанывая, чтобы быть убедительнее.

Стук усилился, по пещере разнесся победный напев. Какой хищник не был бы рад такому яркому проявлению страха? Это Твайлайт узнала слишком хорошо, когда ее потянули так сильно, что ее задние ноги едва не оторвались от земли. Она споткнулась и ударилась подбородком.

Копыто схватило ее за вытянутую ногу и потянуло вперед. Лицо принцессы воткнулось в пушистую грудь паучихи. Другое же копыто схватило ее за плечи. Принцессу подняли, готовясь упаковать в кокон.

— А теперь, — пропела паучиха с чувствующимся в голосе ядом. – Время укутать тебя перед сном, маленькая, вредная…

И в этот момент Твайлайт привела план в действие. Она махнула раненым копытом, вбивая локоть в диафрагму паучихи, и когда та вскрикнула – сотворила сверхусиленное заклинание света в считанных дюймах от удивленного лица охотницы.

Эффект был мгновенным. Паучиха взвизгнула и отшатнулась, выпуская Твайлайт и пытаясь прикрыть копытами лицо, почти как у пони. Все восемь ее небесно-голубых глаз на секунду раскрылись и тут же крепко зажмурились, а розовая грива прикрыла их, как вуаль. Она отступила неловким, непрямым шагом, широко махая одним копытом – либо чтобы найти, обо что опереться, либо чтобы не наткнуться на кокон или сталагмит.

Это был нужный Твайлайт шанс. Она крепко схватила паутину зубами и оборвала ее, помогая себе еще одним заклинанием. Затем она обернулась и помчалась к выходу со всех ног, не осмеливаясь оборачиваться из страха обнаружить, что паукобыла снова на ее хвосте, еще злее, чем раньше, и жаждет ею отобедать.

Твайлайт не отрывала взгляда от входа в пещеру, ее единственную надежду. Она была в двадцати шагах от него! Пятнадцати! Она сможет! Неважно, как быстра та паукобыла и что бы ни предпринял этот «Эйнджел», ее не остановят!

Десять шагов! Пять! О, Твайлайт почти могла почувствовать сладкий запах свежего воздуха! Она уже почти чувствовала тепло солнца, сияние которого просачивалось снаружи!

Вдруг неожиданно толстая нить паутины появилась от земли и опутала копыта. Твайлайт покатилась кувырком, запутываясь в этой нити прежде, чем она успела это понять.

Ее сердце пропустило удар. Нет! Нет, нет, нет, нет! Кобыла задергалась и заизвивалась, вырываясь как можно сильнее, чтобы освободиться.

Над ней раздалось шипение. Твайлайт едва хватило времени посмотреть вверх и увидеть паукобылу, смотрящую на нее через эти восемь глаз, и ее лицо, обрисованное тенями, от падающего из окна света. Блестя клыками, она зашипела и склонилась над упавшей кобылой, быстро работая копытами и паутинными железами, чтобы прижать крылья Твайлайт к бокам и связать их. За секунды она была полностью связана – вне кокона осталась только голова и шея.

Открытые, неприкрытые и легко доступные для этих смертоносных клыков.

Паукобыла грубо подняла ее на уровень всех своих восьми глаз. Твайлайт могла видеть ее лицо – и весьма милое лицо, подумалось ей, если бы не праведный гнев на нем. Она могла разглядеть определенный блеск в ее глазах, который, честно говоря, не очень подходил паучьему лицу – такой отблеск ярости мог быть только у матерей.

— Ты пришла в мою пещеру, — прошептала она. – Топталась по моей паутине, ковырялась в коконах этих противных, мерзких воров, и обидела маленького, невинного кролика! Как ты посмела!

Твайлайт старалась выстроить мысли по порядку. Множество вопросов в ее голове бились за превосходство. Но победил лишь один.

— Погоди, какого кролика?

— Какого кролика? Какого кролика? – пришел яростный ответ. – Милого, маленького кролика, которого ты пнула через всю пещеру, ты, маленькая, противная кобыла! Моего милого кролика Эйнджела! То, что ты больше, сильнее и можешь обидеть кого-нибудь, не дает тебе права быть хулиганкой! А теперь… — она в злой улыбке обнажила клыки, раскрыв челюсти пошире. — …ты уснешь, как и все остальные!

Когда паучиха нависла над ней, мозг Твайлайт быстро заработал, соединяя воедино детали, даже несмотря на вид катящихся по клыкам капель яда. Противный вор, вошедший в ее дом – то есть, ее паутину, но это семантика – топталась по ее паутине, а потом что-то с кроликом?

Первые три обвинения имели смысл, тут она была виновата. Но вот последнее было никуда. Когда это она успела сделать что-то такое? Все, что она сделал после того, как вошла в пещеру и возилась с теми коконами – реагировала на попадания по лицу. Она, конечно, пнула что-то маленькое, но… погоди-ка!

Все встало на свои места.

— Стой, стой, стой! – закричала Твайлайт, извиваясь в коконе, чтобы прикрыть копытами лицо. Она зажмурила глаза и сделал все, чтобы отвернуться, но паутина держала крепко. – Язнаючтопроизошлоэтонепониманиеподождипожалуйстаянехотелаобижатьтвоегокроликаяпришлаиздеревни!

Она не думала, что это сработает. Честно говоря, она ожидала быстрой боли от клыков, прокалывающих ее кожу и жжения от яда, попадающего в ее кровоток, пока он не начнет свои жуткие игры с ее мозгом. Во имя Селестии, она почти ожидала, что Хадкуна будет ее искать через несколько часов, либо беспокоясь об ее здоровье, либо о том, что она ее бросила, обнаружит ее мертвой и улетит, полная неописуемого, неумолимого гнева.

Этого не произошло. Секунда шла за секундой, и каждая была вечностью для плененной кобылы. Колеблясь, Твайлайт осмелилась приоткрыть глаза и посмотреть на свою пленительницу, готовясь увидеть либо расширяющуюся ухмылку, либо услышать смешок при виде надежды в ее глазах перед тем, как приступить к трапезе.

Но вместо того она увидела восемь удивленно моргающих небесно-голубых глаз, медленно затухающую злобную ухмылку паукобылы и скрывающиеся под губами зубы. Смертоносные клыки, однако, продолжили торчать, высовываясь из-под верхней губы, когда она склонила голову в сторону.

— Прошу прощения, что значит ты пришла из деревни? – спросила она, прищуривая все восемь своих глаз. – Там живут милые пони, которые играли и смеялись в моем лесу до того, как пришли эти воры! Они не пришлют грубых кобыл копаться в моей паутине или обижать моего бедного Эйнджела! Кобылы деревни – не злые маленькие кобылы, вроде тебя, пришедшие обирать останки мерзкой ведьмы, которая пришла сюда и обидела моих прежних друзей-кроликов, и не хотела вернуться и отдать то, что она украла, когда я умоляла ее подумать о том, кого она обидела! Они не воры, вроде тебя… тебя… да кто ты, вообще, такая?

Много обвинений, некоторые вполне правдивые. А вот остальные…

Ну да, она вор. Чем она с радостью поделится, если это спасет ее жизнь.

И сейчас так может быть.

— Ты не ошиблась, — проговорила Твайлайт. – Я воровка – некоторые даже зовут меня Принцессой Воров. Но я не ворую у законных владельцев, я освобождаю других от вещей, которые забрали они, и возвращаю их законным владельцам. За некоторую плату.

— Как щедро, — сухо ответила паукобыла. – Хочешь сказать, что пришла в деревню и предложила им вернуть их имущество за долю? И сколько ты потребовала? Треть? Половину?

Твайлайт замотала головой так, как это только позволял кокон.

— Нисколько! Они были добры ко мне, когда я шла по своим делам на другой стороне реки, — объяснила она. – Я искала что-нибудь для моей… эм… ну, возлюбленной, если так можно сказать.

— Они рассказали тебе об украденном? Ты собиралась освободить их от…

— Подарком должны были стать серьги и ожерелье кобылы! – прервала ее Твайлайт до того, как паукобыла додумалась бы до еще чего-нибудь. – Когда они рассказали, что их вещи все еще тут, то я предложила их вернуть – а оплатой была история об украшениях.

Паукобыла немного задумалась и на ее лице сменился ряд эмоций.

— Понимаю, — пробормотала она через мгновенье. – Но это не отвечает, кто ты, Принцесса Воров.

— Твайлайт Спаркл. А ты?

— Мое имя Скиттершай, — медленно проговорила паукобыла. – Не думаю, что слышала о тебе ранее.

Ее губы строго поджались.

— И ты не объяснила, как не заметила моего любимого кролика, и не оправдалась за то, что пнула его.

Прижав ушки, Твайлайт посмотрела в темноту. Скиттершай. Она знала это имя.

Единственная из зловещего потомства Злоплетельщицы, пережившая гнев Селестии во времена задолго до первой эпохи.

Но важнее был ее текущий вопрос. Откуда, сено побери, взялся этот проклятущий кролик?

— Это может звучать глупо, — признала она. – Но я даже не знала, что он тут есть. Что-то маленькое и твердое летело мне в лицо, будто кто-то плевался из духовой трубки или стрелял в меня камешками из рогатки. Я намеревалась найти стрелка и ударить его в голень. А вместо этого пнула что-то – явно твоего кролика – и он пролетел через пещеру, разбудив тебя.

Глаза Скиттершай расширились, а челюсть слегка отвисла. Медленно ее брови – все восемь – начали хмуриться. Она поднесла Твайлайт поближе и начала изучать ее лицо. Похмыкивая, она осматривала каждый след, хмурясь все более, а ее глаза сощуривались все сильнее.

Раздув ноздри паукобыла сжала зубы и топнула тремя левыми ногами.

— Я же говорила ему! – выплюнула она. – Я же говорила ему не хулиганить… оооох! Он прямо как свой отец! – Скиттершай взяла Твайлайт подмышку и побежала вглубь пещеры, злобно шипя. – Эйнджел! Эйнджел! Кролик Эйнджел, выходи немедленно!

Заслышав справа тихий писк паукобыла остановилась. Свободным копытом она за шкирку выудила маленького пушистого злодея из его убежища за коконом величиной с оленя.

Кролик Эйнджел нервно улыбался, как жеребенок, пытающийся выглядеть невинно посреди проказы, и прятал лапки за стеной.

Ворчащая Скиттершай развернула его, явив оружие – рогатку, сделанную из какой-то рогульки и кусочка резиновой ленты.

— Ты плохой маленький кролик! Ты сказал мне, что она пнула тебя совершенно ни за что! О, ты совсем как отец – и как его отец! – разозленная паукобыла смущенно улыбнулась Твайлайт. – Я так сожалею об этом, он на самом деле хороший. Большую часть времени. Иногда, — ее улыбка стала натянутее. – Прошу, не сердись на него. Он еще юн, и эту хулиганскую фазу проходят все кролики.

На самом деле? Но Твайлайт не намеревалась спорить, все еще будучи завернутой в кокон и болтаясь подмышкой, как кукла.

— Я… поверю тебе на слово.

Скиттершай облегченно выдохнула, и ее улыбка потеплела.

— Спасибо, — и так же быстро, как появилась, улыбка сменилась на строгость, когда она снова посмотрела на Эйнджела. И его вымученная улыбка гнева паукобылы не утолила. – А что до вас, мистер! Вы отправитесь в постель сегодня без ужина! И если я поймаю тебя, таскающим еду, то на всю ночь заверну в кокон! И не рекомендую испытывать мое терпение!

Твайлайт не могла не наблюдать с тихим восхищением, как они общаются. Причем Скиттершай исполняла роль ругающейся матери, а Эйнджел – жеребенка, пойманного с мячом возле разбитой вазы.

Но как бы это забавно ни выглядело, она бы предпочла выбраться из кокона. И до того, как начнет проявляться клаустрофобия.

Молодая кобыла кашлянула.

— Не хотелось вас прерывать, — вмешалась она. – Но не могла бы ты выпустить меня из кокона, Скиттершай?

Ойкнув, паукобыла посадила Эйнджела куда-то в паутину и начала распутывать принцессу.

— Я так сожалею! Я так увлеклась – ой, я уверена, ты поймешь, когда у тебя свои появятся, — она тяжело хихикнула. – Я заботилась об его семье так долго, что они стали мне как свои. И они всегда любили пошалить, несмотря ни на что. Ты однажды поймешь.

— И снова поверю на слово, — Твайлайт выбралась, облегченно вздохнув, когда снова смогла стоять на своих ногах, несмотря на вспышку боли в ноге, за которую ее тянули. Но все же она смогла улыбнуться. – Спасибо. Рада, что ты выслушала.

— Не за что, — отвела глаза и потерла плечо Скиттершай. – Извини, что угрожала съесть тебя.

Твайлайт криво усмехнулась.

— Ты и представить не можешь, как часто мне этим угрожают. Но ты вторая, кто выслушала, и первая, кто остановилась без необходимости флиртовать и очаровывать тебя.

— Это, похоже, занятная история. Не расскажешь ли? – изогнулись восемь бровей.

— Я говорила, что добываю серьги и ожерелье для своей возлюбленной. Она любит блестящие штучки.

— Это все объясняет, — кивнула Скиттершай. Затем прикусила губу и ковырнула землю ногой. – Я думаю, ты хочешь вернуть имущество крестьян. Я… не стану лгать, буду рада видеть, как они воссоединятся. Но надеялась, что они сами придут.

Сами придут? Твайлайт начал думать, как бы лучше объяснить.

— Они были напуганы, — нашлась она.

— В панике, — уточнила Скиттершай. – Я видела, как они бежали. Пони, которым я пела в лесу, и которые жеребятами пытались меня найти, бежали и кричали при виде того, что я сделала с грабителями. Я была так рассержена тем, что они навредят моим кроликам и моим крестьянам, что сорвалась и начала вести себя, как моя мать. Хотя и поклялась, что не стану.

— Ты пела им? – ахнула Твайлайт. – Так о тебе мне рассказывал Брасс Тап?

Желтые ушки дернулись.

— Маленький Брасс Тап помнит меня? – выдохнула паукобыла.

— Он рассказал мне, как когда-то играл в лесу и как пытался найти кобылу с чудесным голосом, которая дразнила, позволяя подобраться близко, но никогда не попадаясь.

— О! О! – во всех восьми глазах появились слезы. Скиттершай прикрыла рот копытом. – О, мой маленький Брасс Тап! Этот милый маленький жеребчик! Он все еще помнит, несмотря на прошедшие годы! Я думала, он и остальные меня позабыли.

Твайлайт сделала еще шаг, морщась от боли.

— Они были напуганы. Вряд ли они забыли тебя, Скиттершай, — принцесса решила забыть об осторожности и коснулась копытом дрожащего локтя паукобылы. – Они боятся, потому что знают, что видели их родители, но не знают, почему ты это сделала. Они не знают, что ты напала на тех грабителей потому, что рассердилась на них и хотела защитить своих кроликов. Сомневаюсь, что они все это время вообще думали, что ты хочешь, чтобы они вернулись и забрали свое.

Скиттершай издала нечто среднее между смехом и приглушенным всхлипом. Эйнджел выпрыгнул ей на плечо из паутины и потерся о щеку, заслужив поглаживание по голове.

— Спасибо, милый, – пробормотала она. Потом обернулась к Твайлайт. – Я ждала так долго, что начала уже подумывать самой все отнести. Но всякий раз я вспоминала ту ночь и…

Ее голос затих, а тело содрогнулось от нового приступы всхлипываний.

Для Твайлайт все встало на свои места. Это не какой-то монстр из бездны. Таковой была мать Скиттершай во времена, давно позабытые пони.

А тут была несчастная паукобыла, устроившая себе маленький кусочек рая – паутина для охоты на неосторожную добычу, уютная пещера в горах, лес, где она могла гулять и петь, наблюдая за растущими на ее глазах пони, и стайка кроликов, чтобы заботиться.

И все это ушло из-за деяний некоторых пони и ее собственного срыва.

Принцесса облизнула губы.

— А что, если я скажу тебе, что есть возможность все исправить? – предложила Твайлайт. – Это вряд ли все поправит и сделает, как было, но, по меньшей мере, они увидят тебя, какая ты есть, а не какая была в ту ночь.

Шмыгнув, Скиттершай показала лицо. Ее глаза были красными и опухшими, шерстка промокла от слез, но взгляд Твайлайт встретила как обычно и дернула ушками.

Твайлайт пришлось пнуть сардоническую часть себя, гадающую, в какую пару глаз она посмотрела, когда выдвинула свое предложение. Из всех дурацких вещей, которые могли ее отвлечь, в этой она нуждалась сейчас меньше всего.

Может быть, когда все устроится, и она будет твердо уверена, что в меню уже не входит.

05. Паутина Теней. Кобыла, что пела

Найти сумки давно мертвых воров было проще и быстрее, чем ожидала Твайлайт. Она думала, что Скиттершай будет держать ее в глубине тьмы пещеры, пока спит, чтобы убедиться, что их не утащит любопытный прохожий или пользующийся моментом вор, вроде нее самой.

Но Скиттершай выудила их из трещины в стене пещеры всего в трех шагах от входа, и смущенно улыбнулась, увидев мрачный взгляд Твайлайт.

— Я не хотела позабыть, где они, — призналась, глубоко зарумянившись, паукобыла. – И не хотела, чтобы местные считали, что я пытаюсь заманить их в свою паутину, если приглашу их. И потому собиралась отдать сумки сразу и отпустить их.

Логику Твайлайт осудить не могла. Сено, если бы паукобыла ее поприветствовала и пригласила в пещеру в гости, то она бы начала гадать, какое заклинание ей использовать, чтобы ударить Скиттершай о стену, напади она вдруг.

Как ей повезло, что так не случилось.

Затем, в качестве извинения, Скиттершай предложила донести сумки, держа их в копытах – еще одно свидетельство ее физической силы. Кроме того, она быстро поправила гриву – которая, как заметила Твайлайт, была немного жидковатой и тонкой, а не густой, как у пони. Она даже подумала, будет ли эта грива ощущаться под копытом как паутина. А еще Скиттершай попыталась спрятать клыки – и это получилось много хуже.

Затем Скиттершай подхватила Твайлайт за шиворот и опустила на свою пушистую спину, на рисунок розовой бабочки, очень похожий на метку пони.

— Прости, — возмутилась Твайлайт. – Но я и сама могу идти!

Скиттершай понимающе на нее посмотрела.

— Я знаю свою силу, Твайлайт, и видела, как ты хромаешь и морщишься. Ты, как минимум, потянула копыто, когда притворялась перед своим фокусом со светом, — она потянулась и погладила принцессу по гриве. – Ты была добра к моим крестьянам и с пониманием отнеслась ко мне и хулиганящему кролику. Считай это моим извинением, — тут ее глаза засветились весельем. – Конечно, я могу запеленать тебя, как одного вредного кролика и все равно понести.

Твайлайт потом будет утверждать, что это было всецело ее собственное решение принять любезное предложение паукобылы, а не тянущийся, ползучий страх вновь оказаться в липкой тюрьме. Совсем нет. И это не пугало ее достаточно, чтобы проверить, что произойдет, если она скажем, что может лететь.

То, что Скиттершай хихикала при виде ее гримасы, никак не способствовало самоуважению.

С горы они спустились достаточно быстро. Поход на половину дня, как оценивала его Твайлайт, закончился вдвое быстрее, так как у нее был знающий местность проводник и возможность срезать через несколько пещер, которые она не заметила по пути наверх. Твайлайт лениво отметила, с какой легкостью ее проводница и опекун ориентировалась на местности. Неудивительно, что она могла все эти годы играть в прятки и не попадаться, даже когда пела.

Тем не менее, напрашивался один вопрос. Она не могла сдержаться и задала его, когда они вышли на дорогу из леса и пошли по ней в сторону Брикенбрака.

— Сколько ты тут уже живешь, Скиттершай?

— Дольше, чем можно сосчитать, — ответила та. Вздохнув, она осмотрела деревья и улыбнулась семейству голубых соек. – Кажется, с тех пор как твои принцессы перебили всю мою семью.

— Ой, — открытый рот, прикрытый копытом. – Извини.

Скиттершай обернулась потереться о нее.

— Не стоит. Моя мать была жестокой и злобной, и вся моя семья была такой. Что они делали с пони, когда пытались соткать паутину тьмы во весь континент, отвратительно мне до сих пор, и я рассказала Принцессе Солнца, где их найти, чтобы это прекратилось и я могла быть свободной, — паукобыла отвернулась вперед и склонила голову. Ее тонкая грива прикрыла лицо. – Я пришла сюда и веками жила в мире, пока не была построена деревня. Я полюбила наблюдать за жителями и решила оберегать их. И вот все пошло прахом.

— Эй, — Твайлайт ткнулась лбом в основание шеи Скиттершай. – Не говори так. Ты все пытаешься исправить. Давай посмотрим, что из всего этого выйдет.

— Ты не видела их той ночью.

— А ты не видела их с тех самых пор. Ну, может наблюдала издалека. Я знаю, насколько они все еще напуганы, и рекомендую не терять надежды.

— Может быть, — Скиттершай прикусила губу и снова обернулась через плечо. Ее шаг замедлился. – Но что, если они не станут слушать?

— А может, стоит дать им шанс самим решить? – возразила она, слегка улыбнувшись.

— А что, если они увидят меня и убегут? Или спрячутся в своих домах? – пробормотала Скиттершай. Что-то в ее голосе выдало неуверенность.

Моргнув, Твайлайт ненадолго задумалась. Честно говоря, о таком она не подумала. Кроме того, это было более вероятно, чем она готова была признать вслух. Хуже того, в одном можно было быть уверенной.

Крестьяне убегут, как только они выйдут из леса.

Ее улыбка слегка поблекла.

— Не буду притворяться, что уверена, что такого не произойдет, — мягко произнесла Твайлайт. – Но, если это произойдет, мы просто оставим их добро на границе города, где они смогут его увидеть. А потом дадим им увидеть, как мы добровольно уходим. Им будет спокойнее, и, может, они когда-нибудь сообразят, что ты не желала им вреда.

Скиттершай внезапно остановилась и посмотрела вперед, сквозь деревья. И Твайлайт, посмотрев сама, поняла, почему.

Они были на границе леса, и впереди был Брикенбрак, купающийся в оранжевом сиянии заходящего солнца и ожидающий их прибытия. Она даже могла видеть пони, грифонов и котов на улицах – некоторые из них шли к старой корчме.

Паукобыла начала дрожать всем телом, и ее ушки прижались к гриве. Из груди вырвался тоненький писк.

— Я не могу! – прошептала она. – Я не смогу предстать пред ними!

— Да, ты сможешь, Скиттершай, — коснулась ее плеча Твайлайт.

— Но как? – посмотрела та на кобылку. Все ее страхи и неуверенность били налицо.

— Глубоко вздохнув и пройдя еще немного вперед, чтобы положить их вещи, — с улыбкой кивнула в сторону деревни Твайлайт. – Тебе даже не обязательно с ними говорить – мы можем просто уйти, как только ты оставишь сумки.

Скиттершай прикусила губу и медленно кивнула.

— Хорошо, — прошептала она. – Я… я смогу. Наверное.

Глубоко вздохнув, она продолжила путь к Брикенбраку. Позади ее шеи встали дыбом все волоски, а плечи тряслись, когда они, наконец, вышли к деревне.

И тут их увидели.

Небеса, Твайлайт чувствовала себя под этими взглядами ужасно. Вышли все – некоторые выглядывали из окон, или прятались за бочки и заборы – и смотрели с отвисшими челюстями и безмолвным ужасом в глазах, когда к обнищавшей деревне с нервной улыбкой подошла паукобыла, одна из последних великих пауков рода Злоплетельщицы. Во всех восьми ее глазах виднелся ужас, на плече у нее сидел маленький кролик, на спине – знакомая воровка, а в могучих копытах она держала восемь больших сумок. Она из сумок раскрылась, явив легкий блеск золотых монет и драгоценных металлов.

Нервные вздохи крестьян словно высосали весь воздух.

Впереди Твайлайт увидела Брасс Тапа, стоящего на крыльце корчмы вместе с посетителями. За ними сгрудились жеребята. Так же стояла и Скиттершай, боясь сделать хотя бы шаг. С опасливым стоном она сделала шаг вперед.

Он и остальные сделали шаг назад, словно желая укрыться в корчме. Скиттершай тут же остановилась и застыла, за исключением дрожащих плеч.

К счастью, рядом была Твайлайт, чтобы ее подтолкнуть.

— Скиттершай, сумки, — прошептала она на ухо. – Поставь сумки на землю дай им увидеть, что внутри и медленно отходи.

— У-угу, — слегка нервно кивнула паукобыла. Ее копыта сильно дрожали, когда она протянула их, демонстрируя украденные вещи, чтобы всякий, помнящий ту ужасную ночь, понял, что она принесла. Потом она положила их на землю и начала медленно отходить. Однако через несколько шагов она приостановилась, глядя на Брасс Тапа и некоторых других пони, которых помнила давным-давно. Скиттершай подняла копыта, нервно потирая их.

— П-простите, что так долго, — наконец выговорила она, вся дрожа. – Э-эти грабители пришли, и я их сохранила, ожидая, что вы придете за сумками или будете меня искать, чтобы вернуть их, и я… я, эм…

Крестьяне не сделали ни шага к сумкам, и не собирались отвечать. Они смотрели друг на друга, ища в друг друге храбрости, чтобы сделать шаг вперед и к ней, или предложить что-нибудь, чтобы выразить благодарность, несмотря на страх.

Но они не сделали ничего. Они просто смотрели, даже Брасс Тап – особенно он! – выглядел так, будто предпочел бы упасть в обморок, чем видеть дрожащую паукобылу, явившуюся в их деревню. Ту самую, что веками присматривал за ними без их ведома.

Твайлайт просто не могла стоять и ничего не говорить.

Она спрыгнула со своего места на спине Скиттершай под аханье крестьян и тихую жалобу о дальнейшем вреде себе, и упрыгала вперед прежде, чем паукобыла успела ее поймать и посадить на прежнее место. Там она указала на сумки и дрожащую паукобылу.

— Ее имя Скиттершай, — объявила она, чтобы слышали все. – Они живет тут дольше, чем существует деревня, и наблюдает за вами дольше, чем вы когда-либо знали. Пятьдесят лет назад грабители обнесли деревню, которую она любит, хоть и не живет в ней, и попытались укрыться в ее пещере. То, что ваши родители слышали и видели в ту ночь – было, несомненно, тем, как она напала на них. Но не из жестокости. Лишь от гнева из-за нападения на тех, кто дорог ей. – Взглядом она нашла Брасс Тапа. – Даже если они не знали, что певшая в лесу кобыла была, на самом деле, паучихой, которая любила смотреть, как дети играют и смеются, пытаясь ее найти.

Воцарилась тишина. Твайлайт прикусила себя за щеку, надеясь, что до кого-то дойдут ее слова.

Каждый пони, кот или грифон, на которых она смотрела, смотрели на землю. Некоторые даже отворачивались или прятались за других крестьян. Жеребята, те самые жеребята, что радостно бежали к ней, когда она вернулась из Эребарка, дрожали и прижимались к ногам взрослых.

Испуганные. Недоверчивые.

Рядом с ней всхлипнула Скиттершай.

— Извините, — прошептала она, склонив голову. – Извините за то, что напугала вас. Извините за то, что пришла и напугала вас снова, но я не могла… я должна была их как-то вернуть. Не беспокойтесь. После этого вы… вы больше меня не увидите, обещаю.

Несчастная паукобыла провела копытом по глазам, стирая слезы. Другим она потянулась к плечу Твайлайт, сжав его для поддержки.

— П-пойдем. Мы уйдем, как ты и говорила.

— Ага, — Твайлайт развернулась, чтобы пойти рядом с паукобылой, но только пискнула, когда ее подхватили и посадили на спину. Но на этот раз она не пыталась возражать. Она просто коснулась плеча Скиттершай, нежно ее поглаживая. Единственное, до чего она смогла додуматься.

Последний раз качнув головой, Скиттершай отошла от сумок и развернулась, чтобы поспешить уйти от напуганных, подозрительных взглядов пони, за играми и взрослением которых она так долго наблюдала.

Твайлайт посмотрела ей через плечо и в груди у нее кольнуло при виде слез, катящихся по щекам Скиттершай. Она наклонилась, коснувшись носом шеи паукобылы.

— Я думаю, ты поступила правильно.

— Д-да, — шмыгнула Скиттершай, снова перебирая копытами. – Да, я… я знаю. Хоть мне и понадобилось столько времени и ты, чтобы подтолкнуть меня.

Боль в груди стала сильнее. Прижавшись к ней, Твайлайт обняла паукобылу сзади.

— Я так виновата, Скиттершай. Я так виновата.

Скиттершай остановилась на полпути между лесом и Брикенбраком. Она обернулась, глядя на Твайлайт глазами, полными слез, и слегка улыбнулась.

— Ох, ох, Твайлайт, — она подхватила Твайлайт под подмышками, подняла ее со спины и подняла перед собой. Затем взяла меньшую кобылу в крепкие объятия, потершись об ее нос.

— Не извиняйся, — произнесла она твердым голосом. – Ты подтолкнула меня встретить мои страхи и сделала правильное дело, даже после того, как я попыталась навредить тебе. Не пытайся извиняться за это и не смей даже беспокоиться об этом, чудесная, прекрасная кобыла.

Со своего места на плече опекунши на нос принцессы спрыгнул кролик Эйнджел. Он чуть наклонился, твердо на нее поглядев. После чего вздохнул, погладил лапкой по лицу и прыгнул обратно, прижавшись к щеке Скиттершай.

Несмотря на слезы, паукобыла засмеялась.

— Ты ему понравилась, — сказала она. — Кажется, он все же рад, что стрелял в тебя теми камушками.

— А знаешь? – улыбнулась Твайлайт ему в ответ. – Думаю, я тоже рада. Я бы никогда не подружилась с тобой – и даже не думала бы, что смогу подружиться с паучихой. Но, думаю, это не самое странное, что я вытворяла.

Подумав, Скиттершай ее слегка сжала.

— Подруга, — произнесла она, словно пробуя это слово на вкус. – Думаю, мне это нравится. До сих пор у меня была только одна подруга.

Она еще раз потерлась о Твайлайт и с любопытством уставилась на нее.

— Хотя теперь мне интересно. Что же более безумное ты сотворила, о Принцесса Воров?

— Ну, верь или не верь, но возлюбленная, которую я упомянула, это…

Над ними пронеслась огромная тень, словно от пролетевшей птицы. Раздались крики и вопли неописуемого ужаса, которые могли вырваться из ртов пони только при виде самой смерти.

Где-то про себя Твайлайт уже все знала — еще до того, как удар могучих когтей сотряс землю, когда ее возлюбленная приземлилась, счастливо махая хвостом.

— Дорогая! – пропела Хадкуна, подходя к паре. Ее сапфировые глаза были закрыты, а огромную морду прорезала уверенная, зубастая улыбка. – Прости за опоздание, драгоценная моя, но я немного задержалась, выбирая! Но все же я нашла кое-что милое и подходящее тебе, моя маленькая похитительница моего сердца!

Она остановилась прямо перед ними, раскрыла глаза и посмотрела на Твайлайт жарким взглядом, от которого сердце принцессы затрепетало, а щеки зарумянились. А потом драконесса увидела Скиттершай.

Ее челюсть отвисла.

На секунду Твайлайт почувствовала, как в ее жилах стынет кровь. Как это выглядело с точки зрения Хадкуны – она и в чужих объятиях? Она пыталась придумать хоть что-нибудь, чтобы оправдать себя. Меж собой боролись тысяча и один вариант.

— Хадкуна? – выдохнула Скиттершай. – Ты выбралась из своей горы!

— А ты – из своей! – засияла драконесса. Она поспешила вперед, подхватывая принцессу и паукобылу в свои объятия, и потерлась о голову Скиттершай. – О, дорогая! Ты выглядишь блистательно! Я тебя уже много веков не видела!

Хихикнув, Скиттершай наклонилась коснуться ее.

— По крайней мере, ты не заглядывала с тех пор, как в последний раз сожгла деревню! – паукобыла чуть отклонилась с наклонила голову набок. – А откуда ты знаешь Твайлайт?

— Дорогая, я это же могу спросить тебя! Я прилетела сюда, ожидая найти мою маленькую драгоценность и окружить ее страстью, отдав свой подарок, и обнаруживаю ее в объятиях старой подруги! – из ее груди вырвался глубокий рокот одобрения. – Моя любовь и моя старая подруга со мной! Мне хочется петь – как в тот день, когда Принцесса Ночи убила моего мерзкого отца!

— Погоди, — на этот раз настало время удивляться Скиттершай. Она смотрела на Твайлайт и Хадкуну, указывая на каждую дрожащим копытом. – Вы двое? Это твоя возлюбленная?

Твайлайт повесила голову.

— Я как раз хотела об этом рассказать, — смущенно улыбнувшись, она добавила. – Сюрприз?

Все восемь глаз паукобылы моргнули.

— Ты должна рассказать, как это вышло, — пробормотала она. – Воровка и Хадкуна. Куда катится мир?

— Воровка, Хадкуна и Скиттершай вне пещеры, — уточнила драконесса. – К слову, а что ты тут делаешь, дорогая? Навещаешь своих пони? Как прямо! Я горжусь тобой!

— О, эм. Не совсем, — паукобыла нервно улыбнулась. – Я, эм, просто уходила. У нас были кое-какие разногласия недавно, и… я сказала, что ухожу.

Хадкуна моргнула. Довольный рокот сменился гневным рыком.

— О, правда? – прошипела она, мрачно глянув на деревню. Из ее ноздрей потекли струйки дыма. – Давай-ка подумаем об этом после того, как я с ними поговорю!

Крики послышались вновь – теперь сопровождаемые грохотом деревянных дверей, когда крестьяне пытались укрыться.

Напрасно, однако. Когда Хадкуна возьмется за дело, их не спасет ничто.

— Хадкуна, нет! – взвизгнула Скиттершай, молотя копытами по могучей груди драконессы. – Не трогай их! Ты сожгла последнюю деревню потому, что жеребец бросил в меня копье! Все, что сделали они – испугались из-за недопонимания. Я ухожу, чтобы они были счастливы!

Драконесса посмотрела на нее сверху, изогнув бровь.

— Правда? – спросила она, выдохнув дым. Взгляд ее пылающих сапфировых глаз перешел на Твайлайт. – Дорогая?

Твайлайт быстро закивала.

— Она говорит правду, — быстро ответила принцесса. – Я убедила ее вернуть крестьянам их имущество и принести его сюда. Они все же испугались, поэтому она пообещала уйти, чтобы она могла жить в мире.

— Д-да! – закивала и Скиттершай. – П-поэтому я и Эйнджел покидаем это место. И мы найдем новый дом. Не знаю еще где, но найдем!

Бровь Хадкуны изогнулась сильнее.

— Вот как, — она обернулась к деревне и фыркнула через нос. – Ну, сами виноваты, — пробормотала она больше для себя. Для Скиттершай она сказала. – Тогда пойдем с нами.

— Что? Спасибо, конечно, но я не могу…

— Моя драгоценная и я все равно идем в Кантерлот. По пути мы сможем подыскать тебе местечко, я уверена.

— Но я не хочу навязываться!

— Я настаиваю. Ты нам не помешаешь.

Ярко зарумянившись, Скиттершай попыталась спрятаться в гриве Твайлайт.

— Д-думаю, если вы обе не против…

Твайлайт почувствовала, как Скиттершай обернулась к ней. Она сжалась под взглядами обеих созданий и произнесла:

— Н-ну, хорошо, когда рядом много друзей.

— Прямо мои слова, — улыбнулась Хадкуна. – А теперь расскажите мне, как вы познакомились и так – кхм – сблизились.

Скиттершай и Твайлайт застыли и нервно улыбнувшись, посмотрели друг на друга.

Улыбка Хадкуны стала коварной.

— Она пыталась воровать, и ты преследовала ее? – предположила она. – И поймала?

— Эм, я еще угрожала съесть ее.

— О, дорогая. Моя дорогая маленькая драгоценность, что же мне с тобой делать?

— Эй! – Твайлайт завертелась в ее объятиях, не способная вырваться из непонячьи сильной хватки. – Каким местом я виновата? Я добывала тебе подарок!

— Уверена в этом. К слову… — Хадкуна обернулась, вытащила из своих гребней что-то, завернутое в ткань, и передала подарок Твайлайт. – Это для тебя, дорогая. Надеюсь, тебе понравится.

Любопытствуя, Твайлайт засветила рог и развернула упаковку. Когда ткань упала на землю, там обнаружился крупный драгоценный камень в форме звездной вспышки и цветом где-то между фиолетовым и ярко-красным. Аметист.

— Ох ты! – поднесла копыто ко рту Скиттершай. – Он прекрасен!

Определенно! И он сверкал так, что у принцессы захватило дух.

— Откуда…

— Эребарк, конечно, — ответила Хадкуна. – Когда мы расстались, я начала думать, что подарить моей маленькой драгоценности, согревшей мое черное сердце. Подумала о твоих глазах – и почему бы и нет? Хоть ты и говоришь, что мои прекрасны, как сапфиры, твои так же ослепительны и ярки, как этот самый аметист. Поиск его в моей горе того стоил, — улыбнувшись, она довольно заурчала и наклонилась лизнуть щеку принцессы. – И должна сказать, он бледнеет в сравнении с тем, что я получила от тебя.

Моргнув, Твайлайт вспомнила о топазовом ожерелье и сережках в кошеле.

— Э… но я же еще не отдала подарок тебе.

— Глупенькая кобылка, конечно, ты подарила его, — Хадкуна вновь лизнула ее щеку. Затем ради того же обернулась к Скиттершай, от чего паукобыла пискнула и захихикала. – Ты дала мне шанс повстречать старую подругу, и мы вместе идем в Кантерлот! Чего же мне еще желать?

Щеки принцессы загорелись вновь, сердце затрепетало в груди, а губы сложились в неровную улыбку, когда она спрятала свое лицо меж теплыми чешуйками и пушистой грудью. Эта драконесса знает каждую ее слабость! И хуже того, перед ней встала новая проблема.

Куда ей девать эти дурацкие ожерелье и сережки?

06. В логове воров. Преданья старины глубокой

Вообще, Твайлайт не впервой было просыпаться в объятиях другой кобылы, с которой она только что провела ночь.

Кое-что в этих ночах было типично. О, конечно были все эти изысканные ужины при свечах, танцы под луной, поцелуи – невинные, легкие, чувственные, и многие другие – и милая чепуха, льющаяся в нежные фиолетовые ушки, когда она с нетерпеливой любовницей ускользали от толпы в ее личные покои. Но на каждую из таких у Твайлайт было по три кобылы, которых она поутру узнать не могла. Обычно перед этим имели место алкоголь, грязные кабачки, похабные комментарии и танцы.

И один раз был подменыш, но об этом она старалась не вспоминать.

Тем не менее, даже это было достаточно увлекательно. В эти моменты, проведенные вместе, по меньшей мере высказывались желания быть вместе, были взаимные объятия, немного из того, что случалось ночью или просто ласки перед тем, как они поднимались поесть и расходились своими дорогами.

Но тут не было никаких теплых чувств или желания повторить. Ни на каком уровне.

Твайлайт заснула на животе Хадкуны, согреваемая драконьим пламенем ее чудовищной возлюбленной. Она была уверена, что широко раскинула передние ноги, чтобы обнять драконессу, ее фиолетовые крылья распластались по прекрасным белым чешуйкам, левая нога слега подогнулась, а хвост самую чуточку изогнулся, пока она засыпала, убаюкиваемая любящим урчанием Хадкуны, а огромный коготь ходил вдоль ее спины тем приятным образом, который знала драконесса.

Поэтому, когда она обнаружила ноги и крылья плотно прижатыми к бокам и не способной пошевелить ими больше, чем на дюйм в липком коконе из паучьего шелка, в который она была замотана по самую шею, Твайлайт была уверена, что никто не осудит ее за испуганный визг.

Великая драконесса под ней – «под» в наиболее строгом соответствии смыслу слова – пошевелилась и фыркнула, вырванная из сна. Ее длинный хвост ударился о стены крохотной пещерки, в которой они поспешили открыться от вчерашнего ливня.

Твайлайт пошевелилась, чтобы мрачно посмотреть налево, на одну из стен пещеры. По меньшей мере, она попыталась. Все, что она видела – запястье Хадкуны.

— Проклятье, Скиттершай! Ты же знаешь, я не люблю, когда ты заматываешь меня в кокон во сне!

Откуда-то сверху и справа послышался писк паукобылы, а потом шорох и нервное пощелкивание, когда та переместилась.

Сощурившись, Твайлайт изо всех сил задвигала головой упираясь в чешуйчатый живот любимой и стараясь вырваться. Но тщетно. Заворчав, она направила в рог магию, формируя режущее заклинание, достаточно сильное, чтобы перерубить канаты больших кораблей. Но, как и когда Скиттершай замотала ее в кокон в своей пещере, заклинание, затрещало, мигнуло и распалось прежде, чем успело коснуться липкой паутины.

Она почувствовала, как зашевелилась Хадкуна. Голова Твайлайт поднялась, а шея изогнулась, когда ее возлюбленная приподнялась достаточно, чтобы посмотреть на нее сверху и улыбнуться. Низкий, рокочущий смешок прокатился по ее груди и животу, отчего голова Твайлайт опять подпрыгнула.

— Ну, ну дорогая – пропела Хадкуна. – Похоже, она опять сделала это с тобой.

Твайлайт сдула прядь волос с глаз и от души постаралась мрачно взглянуть на любимую. Не вышло. Очень сложно вложить возмущение во взгляд, когда ты в коконе и щекой прижата к животу драконессы.

— Да, — сухо ответила она. – Опять. А теперь не могла бы ты перестать дразнить меня и вынуть отсюда?

— Думаю, могу. Но мне любопытно, — прекрасные сапфировые глаза поднялись вверх, несомненно, найдя спрятавшуюся паукобылу. Лицо драконессы украсила улыбка, полная опасных, острых зубов. – Скиттершай, дорогая? Почему ты замотала мою драгоценность в кокон прошлой ночью?

Сверху донеслось неразборчивое хныканье шепотом. Поток слов, слишком быстрый и слишком высоким тоном, чтобы его можно было разобрать и понять.

Даже для Хадкуны.

Драконесса весело рыкнула.

— Дорогая, ты же знаешь, я не понимаю, когда ты так хнычешь-шепчешь. Почему бы тебе не спуститься? Сюда, — Хадкуна указала на место на животе, слева от кокона Твайлайт. – Давай, давай, дорогая. Не прячься там весь день!

Сверху снова донесся шепот. На этот раз его окончание было слышимым, и ушки Твайлайт приподнялись и дернулись, заслышав его:

-…звините! Я пыталась помочь! Пожалуйста, не сердитесь!

Не сердиться? Проснувшись в коконе опять? Ноздри Твайлайт раздулись. Не будь она связана, ее крылья бы вызывающе развернулись, или она топнула бы копытом. Скиттершай была хорошей подругой, дорогой подругой – даже найденной в странном месте и в странных обстоятельствах.

Но в сравнении с Хадкуной и тем, что драконесса была ее возлюбленной, это было мелочами.

Тем не менее. Дорогая подруга или нет, странные места и обстоятельства или нет, но всему есть границы.

Проснувшаяся Твайлайт определенно чувствовала себя достигшей этого состояния. Она собралась, было, высказать свои возражения, глубоко нахмурилась, но ее прервало легкое покашливание.

Легкое покашливание для драконессы размеров Хадкуны.

— Терпение, дорогая, — добавила она. Потом снова подняла взгляд вверх и постучала когтем по животу еще раз. – Спустись и говори немного громче, дорогая. Или, хотя бы, повисни так, чтобы мы обе могли тебя видеть, во имя всего святого!

— Хо-хорошо. Эм, только осторожнее с когтями, если ты не против.

Уголком глаза Твайлайт видела, как сверху спускается Скиттершай – на единственной нити из паутинной бородавки. Для большинства паукобыла с ее множеством глаз, длинными ногами и сильными передними копытами, да еще и блестящими на свету клыками, спускающаяся позади них, попавших в ловушку, была бы страшнейшим кошмаром. И всего несколько дней назад этот кошмар был очень реален и для Твайлайт. Потом она узнала паукобылу по-настоящему, и поняла, что несчастная девушка была так же напугана и заботлива, как любой проснувшийся и обнаруживший своего жеребенка – или кролика, в зависимости от обстоятельств – плачущим, а в своем доме какую-то постороннюю кобылу.

Если забыть про угрозы сожрать заживо, разницы не было никакой.

Скиттершай опустилась на расстоянии копыта от все еще спелёнатой Твайлайт. Кобыла свела передние копыта вместе, а из-под блестящих клыков виднелась нижняя губа. Послышался еще один жалобный всхлип.

— Итак, дорогая? – подбодрила ее Хадкуна.

— Я, ну, эм, понимаешь ли, — взгляд Скиттершай не отрывался от живота драконессы. – Я не могла не заметить, что Твайлайт всю ночь прижималась к тебе. Как будто ей холодно или вроде того. Поэтому, эм, я, — она потерла копытами друг о друга. – Я подумала, что в коконе ей будет теплее.

— Я буквально спала на животе дракона, — проворчала Твайлайт. – Замерзнуть я могла, если бы ты на меня лопатой снег кидала!

Скиттершай вздрогнула и словно уменьшилась.

— Прости, — пробормотала она. – Я только пыталась помочь.

Прежде, чем Твайлайт успела ответить, гигантский коготь Хадкуны успокаивающе пробежался по ее гриве. Глаза принцессы снова встретились с глазами ее возлюбленной, сапфиры которых, казалось, утоляли все ее недовольство.

— Спокойствие, дорогая. Она хотела, как лучше, — прошептала драконесса и вновь обернулась к Скиттершай. – Я уверена, ты не желала ничего дурного, но мы же уже говорили об этом, так? – Хадкуна снова хихикнула. – Зимою она, наверное, будет более открыта для такой помощи, но, думается мне, станет лучше, если она сможет двигать конечностями, чтобы выбраться, когда проснется, не так ли?

— Думаю… это имеет смысл, — слегка нахмурившись, Скиттершай подняла голову и посмотрела на Твайлайт всеми восемью своими голубыми глазами, что-то обдумывая. Через несколько секунд она добавила. – Но я еще никого не заматывала в паутину так, чтобы можно было выбраться собственными силами.

Твайлайт потребовалась вся ее сила воли, чтобы не ответить несколько грубо. Хоть и возмущало, что она в трех из четырех ночей просыпалась в паучьем шелке, ее новая подруга старалась сделать ей приятное.

Несмотря на то, что просыпаться вот так было невероятно жутко.

Твайлайт сдула с глаз несколько прядей и выдавила улыбку.

— Все в порядке, Скиттершай. Простой не делай так больше. Пока я не попрошу, — ответила она. Как будто такое когда-нибудь произойдет.

Лицо паукобылы засветилось.

— Правда? – спросила она, и на ее лице появилась полная надежды улыбка.

— Конечно, — чуть помолчав, Твайлайт изогнула бровь и выразительно зашевелилась. – А теперь может кто-нибудь, пожалуйста, вытащить меня отсюда. Мне бы хотелось вытянуть ноги.

Рокочущий смех Хадкуны эхом разнесся по пещере, а ее живот (и Твайлайт) затряслись, как желе. Еще через несколько секунд заключения и смеха, она высвободила принцессу одним взмахом огромного когтя.

Твайлайт сочла свидетельством силы ее воли то, что она лишь немного выругалась после всего этого.

---

Выслушав последние подколки возлюбленной, пережив многочисленные дразнящие поглаживания когтем и страстное облизывание, Твайлайт сумела убедить Хадкуну встать и выйти из пещеры, чтобы еще раз почтить внешний мир своей красой. В этом вряд ли была ее вина. Хадкуна, какой бы она ни была прекрасной и страстной, оказалась драконессой высшего класса – любящей, когда ее восхваляют, особенно Твайлайт. Если кто-то мог найти способ получше, помимо переслащенной лести, чтобы заставить драконессу двигаться, то Твайлайт с радостью дала бы ему попробовать.

Как только он подпишет с полсотни справок, снимающий с нее всякую ответственность за последующие разрушения.

Несмотря на это, просто так Хадкуна не вышла. Она останавливалась на каждом шагу, поворачивая голову и трепеща ресницами, напрашиваясь на следующий цветистый комплимент или демонстрируя свою врожденную красоту и грацию с практически каждым завораживающим движением бедер или взмахом хвоста. Даже Скиттершай пискнула и отвернулась с горящими щеками, прикрывая Эйнджелу глаза, чтобы у него идей не появилось.

Но у Твайлайт был свой козырь – слабость самой Хадкуны.

Ее совершенная неспособность сопротивляться, когда Твайлайт стоит перед ней, распушив свои фиолетовые крылья, и подставляя щеки под поцелуй… но вне досягаемости.

— Ооооо! – дымно выдохнула Хадкуна через нос, подогретая больше румянцем щек, чем пламенем в животе. – Маленькая моя провокаторша!

— Говорит та, кто водит когтем вдоль моей спины, — хрипловато вздохнув ответила Твайлайт. Она закрыла глаза и на ее губах заиграла улыбка.

Шах и мат.

Рокочущее урчание, на четверть состоящее из угрозы, и на три четверти – из жаркого одобрения, предвосхитило громкое топ. Хадкуна выбралась из пещеры и обрушилась на маленькую кобылу, хватая ее в свои огромные когти и прижимая к груди, облизывая и целуя, пока принцесса смеялась, повизгивала и вертелась, пытаясь сама хоть раз поцеловать драконессу.

Они терлись друг о друга, а улыбки и румянец только разрастались, когда Твайлайт сумела мягко поцеловать Хадкуну в ее чешуйчатый нос. Когда самопровозглашенная Принцесса Воров отстранилась, то краем глаза заметила какое-то быстрое движение.

Скиттершай отвернулась, хоть и не совсем. Она стояла спиной к паре, и низко повесила голову, позволив гриве упасть и прикрыть часть ее лица – хотя она выглядывала, чтобы быстро посмотреть на возлюбленных, и щеки ее были залиты румянцем.

Их взгляды встретились. С писком и еще более усилившимся румянцем паукобыла отвернулась и спрятала лицо. Сидящий на ее плече кролик Эйнджел смотрел то на свою опекуншу, то на Твайлайт и ухмылялся. Блестя глазами-бусинками, маленький хулиган запрыгнул на голову Скиттершай и пропищал что-то ей на ухо.

По ее реакции Твайлайт поняла, что это либо неприятное, либо неприличное. Или и то и другое. Что бы он ни сказал, Скиттершай то ли пискнула, то ли ахнула, быстро сорвала поганца с головы и зажала ему рот.

— Молчи! – вскрикнула она, бросая взгляд через плечо. Как будто Твайлайт или Хадкуна могли понять, чего он сказал. Потом посмотрела на него строгим материнским взглядом. – Еще одно такое слово, мистер, и я замотаю вам рот паутиной!

Эйнджел ее послушался, но наградил взглядом, слишком самодовольным для такого крохи.

И снова, последняя неделя или около того у Твайлайт полностью искажала все, что она знала до того. Так что же остается реальным?

— Итак, — вмешалась Хадкуна, вновь потираясь носом об ее щеку. – Что у нас дальше в планах, дорогая? Надеюсь не то, что закончится твоим побегом от кого-то, желающего тебя съесть?

— Как будто в последние два раза, — изогнула бровь Твайлайт. – Когда меня пробовали съесть, все не закончилось исключительно тебе на пользу?

— Ах! Но я же не о том! Я хотела сказать, что не желала бы потерять мою милую драгоценность вскоре после того, как обрела ее, — через секунду она спросила. – Погоди секунду, сколько раз тебя едва не съели чудовища?

— Эээ, — в памяти принцессы всплыло множество образов, и она нервно улыбнулась.

— И почему мне кажется, что это у тебя постоянно? – Хадкуна изогнула чешуйчатую бровь и строго посмотрела на принцессу.

— И почему мне кажется, что лучше бы замотать тебя в кокон? – вставила Скиттершай, приблизившись к драконессе. Все восемь ее глаз критически смотрели на Твайлайт. – По крайней мере, там тебе будет безопаснее.

— Совсем нет! Это было всего пару раз – древесные волки есть древесные волки, в конце концов! – если Твайлайт повезет, то о предыдущих ее похождениях возлюбленная и новая подруга не узнают.

Особенно тот инцидент с подменышем. Это она унесет в могилу.

Кашлянув, Твайлайт вынула из одной сумки аккуратно сложенную карту и развернула ее. Она прикрыла ей лицо, скрывая горящие щеки, разыскивая место их пребывания.

Оно нашлось за секунды, и ее ушко дернулось.

— Ага! Вот! – Твайлайт отодвинула карту и указала копытом край большой полоски зелени, окружающей Громовые горы. – Мы как раз на границе Великого Леса Вердейн. То есть, примерно в полудне пути от Юдоли Бродяг и где-то в дне или около того пути от порта Соммерсет.

— Ты хочешь зайти в Юдоль Бродяг? – наморщила нос Хадкуна. На ее лице откровенно виделось отвращение.

— Ты имеешь что-то против?

— Прости меня, если тебя это обидит, дорогая. Но если все, что я о нем слышала – правда, то это место не более, чем логово мошенников, воров и бандитов.

— Кратко и верно, — добавила Скиттершай. По ее спине пробежала дрожь. – Те противные воры, которых я съела пятьдесят лет назад, направлялись туда. Как и многие другие создания, что приходили, размахивая мечами и копьями, в поисках укрытия. И они все были такими грубыми!

Твайлайт ответила ей веселой улыбкой.

— Ну, если быть честной, то я четко вписываюсь в две из трех категорий, так что для меня там – дом родной, — она замолчала и смущенно улыбнулась Скиттершай. – Исключая грубость, надеюсь.

Щеки Скиттершай снова покраснели. Она подбежала и крепко обняла меньшую кобылу.

— Ой, нет! Совсем нет! Я лишь имела ввиду большинство тех, с кем встречалась, — она дважды моргнула. – Да, а потом ела. Но ты совсем не такая, как они! Если забыть о воровстве.

Конечно. Хихикнув, Твайлайт потерлась о подбородок паукобылы.

— Я так и думала, — сложив и убрав карту, принцесса продолжила. – Кроме того, мне нужно продать кое-чего. Так я смогу оплатить поездку в Эквестрию.

А еще забрать свой выигрыш у одного болтливого минотавра.

Драконесса и паукобыла недоуменно переглянулись, а потом последняя в безмолвной недоверчивости склонила голову.

Какими бы вопросами они ни обменивались, Хадкуна ответила на них кивком и повернулась к Твайлайт еще раз.

— Хоть я и не думаю обсуждать твои, эм, планы, Твайлайт, но… да, разве ты не понимаешь, что проще попросить меня донести тебя, чем неизвестно сколько сидеть на лодке и плыть вдоль берега, так?

Вдоль берега?

Моргнув, Твайлайт вопрошающе посмотрела на драконессу.

— Хадкуна… когда ты в последний раз была в Кантерлоте?

— Я? Никогда.

— Погоди, что? – такого не могло быть. Твайлайт обернулась и выжидательно посмотрела на Скиттершай. – Но ты-то была там, да? Я же помню, ты упоминала, как показывала Селестии, как можно пробраться в логово твоей матери не попавшись, чтобы она могла его сжечь.

К ее удивлению, Скиттершай покачала головой.

— Я слышала истории об его величии, — признала та. – Но сама там ни разу не была. Я всегда боялась отправится туда, из-за того, что какой-нибудь несчастный пони увидит меня и перепугается так, что Сестры решат, что наш договор больше не действует.

Челюсть принцессы отвисла. Она переводила взгляд между двумя подругами, открывая и закрывая рот.

— Но как же вы могли сражаться с Селестией и Луной все эти века назад? Или заключать с ними сделки, чтобы жить в мире?

Хадкуна терпеливо ей улыбнулась – того самого типа, каковой ее одаривали мать или Сестры, и которая всегда выводила ее из себя.

— Твайлайт, что Сестры рассказывали тебе о своей юности?

— Эм, — аликорна нахмурилась. Если честно, о юных годах Селестии и Луны известно было немногое. Если конкретно, лишь то, чем они пожелали поделиться.

Все прочее же было собранием предположений и разрозненных фактов, собранных учеными за века.

— Честно? – пожала она плечами. – Для меня совершенно неожиданно было то, что вы сражались с ними. Я и не знала, что они бывали тут, пока вы не сказали.

— Какая жалость, — улыбка ее возлюбленной стала задумчивой, и драконесса обернулась к горизонту. Древние сапфировые глаза затянули воспоминания. – Они пришли в эпоху, когда хаос и дисгармония правили этими землями, и приложили величайшие усилия, чтобы укротить его ради всех – не только их пони. Замечательно то, что им удалось все привести к текущему состоянию, но его воздействие тут было куда сильнее, чем в Эквестрии, как я слышала из историй.

Скиттершай поежилась.

— Селестия была той, что сожгла паутину моей матери, а Луна расправилась с отцом Хадкуны прежде, чем он выжег все, — она нахмурилась и посмотрела на драконессу краем глаз. – Не обижайся, но я очень рада этому.

— О, ничуть. Я говорила раньше и повторю еще раз – мой отец был чудовищем, даже по моим стандартам! Его близорукая чушь об испепелении лишила бы эту землю ее красоты, — драконесса обернулась к Твайлайт и добавила, рычаще мурлыкнув. – А меня – моей драгоценности.

И снова Твайлайт почувствовала румянец на щеках. Так она скоро станет больше пурпурной, чем лавандовой или ежевичной. Тихо кашлянув, она решила вернуть разговор в прежнее русло.

— То есть, ни одна из вас ни разу не была в Кантерлоте? – драконесса и паукобыла покачали головами. На долю секунды Твайлайт почувствовала самодовольство от того, что знала то, чего не знали они.

Потом она поняла, что ей придется посадить двух могущественных существ, почти ее съевших, на корабль.

Честно говоря, как она могла учесть такое на пути сюда? И не похоже, что у нее есть выбор лучше, даже со знанием, что ей нужно как-то перевезти двух чудовищных кобыл через море!

— Я знаю, что он где-то на востоке, — вернула ее в реальность Скиттершай. – Потому и тоже подумала, что он где-то на берегу. Примерно там, где другие старые столицы. Это или в районе речного порта.

Ну, она не слишком ошибалась в этом вопросе. Просто на всякий случай.

Твайлайт облизнула губы и вновь вынула карту из сумки. Попутно ее магия слегка моргнула и омыла поверхность карты.

Ни ее возлюбленная, ни подруга не заметили складочки в самой южной ее части. Идеально.

— Итак, мы тут, — указала она на место на краю леса. Медленно кобыла провела копытом к порту Соммерсет и заливу Бурь, потом через широкое море Арбол к другому, большему континенту. – А вот тут Эквестрия – точнее, самая близкая граница Пустошей. И вот…

Ее копыто остановилось в самом центре континента, под горой Кантерхорн у небольшого изображения великолепного мраморного города, под которым было ясно написано «Кантерлот».

Челюсти отвисли.

— Ты шутишь, — выдохнула Скиттершай. – Ты не могла пройти весь этот путь в одиночку.

— Никаких шуток. И да, все сама, за исключением кратких встреч с Алмазными Псами и оленями.

— Я думала, ты лгала, когда описывала свое путешествие, — пробормотала Хадкуна. – Шутливое хвастовство или неправильное направление, чтобы я не знала, чего жечь, как мне казалось.

Твайлайт поморщилась. Драконесса не ошибалась – никоим образом. Но в ее маленькой истории было достаточно правды.

Медленно она покачала головой. Время еще одной истории.

— Я пересекла море Арбол сама – насколько таковым считается покупка билета на корабль, — вот тут-то ее и стукнуло. Глаза Твайлайт расширились.

Откуда она возьмет денег на билет через море себе, не говоря уже о Хадкуне и Скиттершай? Что-то ей говорило, они будут крайне возмущены, если она предложит владельцу корабля разместить их среди домашнего скота.

Она была уверена, что Хадкуна уж точно будет недовольна.

И может сжечь половину порта из-за этого.

— Поверить не могу, — прошептала Хадкуна, шлепаясь на зад с громким грохотом, от которого задрожали деревья и в воздух с криками поднялись птицы. Она не обратила на них никакого внимания, подняв лапу голове. – Я и не думала. Предполагала, что на юго-востоке, но чтобы так далеко? И они прошли весь этот путь, чтобы сражаться с ним и его влиянием.

Скиттершай поежилась и покрепче обняла Эйнджела.

— И это к счастью. Он был ужасен! Все то, что он позволил нашим родителям! – Паукобыла плотно зажмурилась. Из ее горла вырвался высокий, тонкий писк. – Если бы не Сестры, тут была бы катастрофа!

Дернув ушками, Твайлайт посмотрела на подруг. И снова детали были скудными, информации было мало, и об этом она никогда не слышала. Что это еще за он?

По их реакции, он был чудовищем – учитывая, что их самих чудовищами считают – или считали, особенно в случае Хадкуны. Он был чудовищем, с которым Селестия и Луна, мирнейшие и великодушнейшие правительницы известного мира, отправились воевать.

Может, она попытается выведать чего-нибудь у подруги и возлюбленной, когда они успокоятся.

Твайлайт кашлянула.

— Значит, вам посчастливится побывать в землях, которых вы раньше не видели, — сказала она, вновь складывая и убирая карту. К счастью, в последний раз. – Но теперь мы отправляемся в Юдоль Бродяг, чтобы я могла продать кое-что и оплатить нашу поездку. Не угрожая сожжением, — добавила она, строго глядя на возлюбленную.

Стоит отдать ей должное – Хадкуна лишь пожала плечами и обернулась к Скиттершай.

— Моя драгоценность так хорошо меня знает, не так ли? – рычаще хихикнув, она потерлась о Твайлайт. – Как ты и сказала, в Юдоль Бродяг. А до тех пор… — она подхватила за шиворот плаща ойкнувшую и замахавшую ногами Твайлайт, и посадила себе на спину. – Ты будешь там, где я смогу за тобой присматривать, маленькая любимая моя смутьянка. Скиттершай? Тебя подсадить?

— Если не затруднит, — паукобыла забралась в ладони драконессы и была усажена не спину рядом с Твайлайт. С улыбкой и благодарным кивком она устроилась, проведя удивительно узловатой ногой по спине принцессы. – Ой! Извини! Ты не против, если я сяду рядом?

Так как Твайлайт не ответила, Эйнджел выскочил из копыт Скиттершай и приземлился точно на голову аликорна. Там он радостно запищал и уселся, качая лапками, как жеребенок на школьном стуле.

— Он говорит, — засияла Скиттершай. – Что ты хорошая и он решил пока посидеть на голове у тебя. То есть, если ты не против. Я могу забрать его обратно.

Твайлайт посмотрела вверх на маленькие лапки.

— Думаю, он может остаться, — криво улыбнулась она. — Пока ведет себя хорошо.

— Ой, не думаю, что тебе стоит об этом волноваться! – смеясь, Скиттершай наклонилась ближе и обняла подругу. – Ты ему очень нравишься. Я бы сказала, ты вторая для него после меня!

От чего-то в этих словах у Твайлайт побежали мурашки.

Наверное, ничего важного.

---

Твайлайт любила представлять, что в другой вселенной, в другой жизни она – лидер собственной небольшой группы подруг.

Где-то в обширной мультивселенной, о которой теоретизировал Старсвирл Бородатый, полной бесконечных различий и возможностей, она, как ей иногда представлялось, была настоящей принцессой, а не которой приходилось воровать. Возможно, Твайлайт была бы пони, которой бы восхищались и брали в пример, настоящей Принцессой Дружбы, с улыбающимися друзьями и маленькой общиной, которой она бы помогала. В последние несколько дней в ее полет фантазии добавились новые детали, которые она любила представлять:

Где подруга и возлюбленная не станут дразнить ее из-за разницы в размерах и склонности попадать в неприятности.

Ей потребовался весь до капли самоконтроль, чтобы не зарычать. То есть, не в этот раз. Однажды она попыталась и все закончилось щипком за щеки огромными драконьими когтями и хихиканьем одной паукобылы.

— О, дорогая! Посмотри на эти щечки! – промурлыкала Хадкуна. Ее губы сложились в озорную улыбку. – Очень милый оттенок красного, не так ли? О! Будь у меня достаточно терпения для искусства, я бы изобразила этим оттенком рассвет!

— Эй! – проворчала Твайлайт.

Скиттершай прикрыла улыбку копытом.

— Я бы на это посмотрела, — ответила она. Каждый ее глаз сиял смесью веселья и толикой озорства. Глянув на Хадкуну, она спросила. – Не могла бы ты? То есть, в этом ты всегда была лучше меня.

— Конечно, но пока воздержусь. Пусть это будет сюрприз для нашей малышки.

Твайлайт покраснела по самую гриву.

— Прошу прощения! Чтоб вы знали, я выше среднего пони как минимум на семь сантиметров! – закричала она. – И я такого же роста, какой была Селестия в моем возрасте!

Хадкуна погладила ее по голове здоровенным когтем.

— О, не сомневаюсь! Но, боюсь, для Скиттершай и меня, дорогая, ты весьма и истинно маленькая!

Еще один рык вырвался из ее горла. Твайлайт отпихнула коготь любимой и мрачно на нее посмотрела.

— Я, конечно, меньше тебя, да кто бы не был меньше? И, для справки, я все же взрослая кобыла!

— Да, это так. Но сейчас вопрос не в этом, — с сиянием в глазах, Хадкуна наклонилась, смотря Твайлайт прямо в душу. – Можем ли мы поверить тебе в том, что ты пойдешь в город и уладишь свои дела, не влипнув в неприятности? Или Скиттершай и мне нужно отправиться с тобой, чтобы убедиться в этом?

— Я уверена, спасибо большое! – сколько ей, двенадцать? Она не в первый раз отправляется в малину мошенников и бандитов. И во имя короны Селестии, Юдоль Бродяг – не самая страшная из них.

От вида изогнутой, в ответ на заявление, брови жар под кожей стал только сильнее. Топнув копытом и взмахнув хвостом, Твайлайт ответила:

— Я просто собираюсь пойти продать кое-что и уйти. Или же, я могла бы – могла бы – раздобыть вам двоим что-нибудь, если попадется, но на этот раз я сделаю это законно!

Ответом были два косых взгляда. Скиттершай сложила копыта на груди.

— Обещаешь? – спросила она.

Ушки принцессы дернулись. Они действительно воспринимают ее как маленькую кобылку?

— Я обещаю, — с приторной улыбкой ответила Твайлайт и подняла копыто в имитации старого приветствия Кобылок-Скаутов. – Слово Кобылки-Скаута, я не влезу в неприятности.

И даже сделав это, Твайлайт знала, что они на это ни за что не купятся.

— Я не уверена, то ли больше удивлена тем, что ты была Кобылкой-Скаутом, то ли смущена, потому что не представляю, что это такое, — паукобыла наклонила голову. – Это какое-то усиление обещания, предполагаю?

— Напоминает старую клятву Сестер, если я правильно помню этот жест, — задумчиво произнесла Хадкуна.

Твайлайт действительно пришлось постараться, чтобы не выпучить глаза. Это сработало? На полном серьезе?

Во имя Селестии, все случается в первый раз.

— Да. Так и есть, — вымучила улыбку Твайлайт. – То есть, у вас есть мое слово с клятвой Кобылки-Скаута дополнительно.

Она медленно начала отступать к тропе, ведущей в Юдоль Бродяг.

— И я тогда пойду, если вы не…

— Кое-что, — прервала ее Скиттершай. Прежде, чем Твайлайт пришел в голову вопрос, паукобыла с улыбкой обернулась к Эйнджелу. Нежно его погладив, она произнесла. – Эйнджел, не отправишься ли ты с Твайлайт?

Кролик засиял и что-то быстро протрещал в ответ. Затем одним большим прыжком он перелетел с плеча опекунши на голову принцессы. Лапки коснулись головы легко и мягко, кролик устроился на насиженном месте и растрепал пряди волос.

Удивленная Твайлайт в безмолвном вопросе приподняла бровь.

— Я приму твое слово и клятву, — просто улыбнулась ее подруга. – Но ты не будешь же против провести немного больше времени с Эйнджелом, так? Кроме того, если ты и впрямь не влезешь в неприятности, он сможет выступить в твою пользу.

— Это полностью противоположно вере мне на слово!

— Тогда у тебя будет шанс доказать, что я не права! — улыбка Скиттершай стала обманчиво сладкой. – Считай это проверкой – сумеешь ли ты не влезть в большие неприятности, чем это было с Хадкуной и мной.

Тут паукобыла подмигнула.

— И ты сможешь оказать мне услугу и показать Эйнджелу, как себя вести среди других пони, чтобы он не стрелял больше камешками в тех, кто не настолько понимающ, как ты, пока ты рядом.

Твайлайт услышала сверху, как Эйнджел радостно запищал – словно жеребенок перед кондитерской. Она вздохнула и побежденно кивнула.

Но внутри себя она была зла. Ведут себя так, словно она не может сходить в город и обратно, не подняв шума?

Со всей благопристойностью и зрелостью принцессы Твайлайт показала им язык, развернулась и пошла по дороге.

— Ладно, Эйнджел, — пробурчала принцесса. Ее ушки все еще горели от смеха подруг. – Давай управимся с делами побыстрее, вернёмся и ткнем их в это носами!

Стоит надеяться, она сумеет провернуть это так, что ее никто не узнает.

Твайлайт попыталась притвориться, что с оптимизмом смотрит на свои перспективы.

07. В логове воров. Сыны Эребарка

Анонимность была роскошью, недоступной Твайлайт уже несколько лет.

В этом была ее вина, на самом деле. Невозможно хвастаться, именуя себя Принцессой Воров и не привлечь к себе внимания – сено, одного этого было достаточно для приподнятых бровей приятной части криминального сообщества, и, возможно, множества лап, копыт или когтей, тянущихся к эфесам любимых мечей или ножей.

В не настолько приятной части клинки бы определенно оголились и ей пришлось бы быстро улетать. По меньшей мере так было до того, как она набралась опыта в драках.

Но ах, как приятна была анонимность в первое время.

Начало ее карьеры было простым, счастливым временем. Селестия не давала ей заданий, чтобы искупить грехи, не было лекций этой мелкой стервы Сансет, неудачного инцидента с подменышем, еще одного – с грифоном, который даже не удосужился сделать его занимательным, не было стаи Алмазных Псов, несомненно, жаждущих разгрызть ее кости, и, в конце концов, дразнящейся возлюбленной и хихикающей подруги. В этом всем виновата была исключительно она сама.

Надо сказать, последнее было очень приятным, поэтому сильно жаловаться она не могла.

Однако она почувствовала странный холодок вдоль спины практически сразу же, как вступила на рыночную площадь Юдоли Бродяг. Не говоря уже о взглядах вслед. Хуже того, как она ни оглядывалась, ни бросала быстрые взгляды краем глаза или «проверяла», на месте ли Эйнджел, источника ощущений найти не могла. Но она его знала. Инстинкт не обмануть.

У любого вора есть врожденное чувство слежки. У хороших, по крайней мере.

Нельзя стать достойной уважения воровкой – какой бы то ни был оксюморон – не имея этого навыка восприятия окружения. Без него… ну, в цивилизованных местах бросают в тюрьму. В местах, вроде Грифонстоуна? Вспомнив их методы, Твайлайт так содрогнулась, что Эйнджел нагнулся посмотреть ей в лицо и нахмурился.

Он пропищал что-то тихо и быстро, практически неразборчиво, но, тем не менее, понятное по сути.

Твайлайт улыбнулась и погладила его между ушей.

— Все в порядке, Эйнджел. Просто дурные воспоминания.

Опустив уши, кролик спрыгнул ей на плечо. Снова что-то неразборчиво прочирикав, он погладил ее лапкой по щеке.

— Спасибо, что беспокоишься обо мне, — она наклонила голову к его лапке, но стараясь не уронить. Она вспомнила слова Скиттершай. Я ему нравлюсь? Интересно, на уровне ли рогатки и камешков. Немного поведя плечами, она переместила его на место между лопаток. – Почему бы тебе не ехать там? Так будет безопаснее.

Раздался еще один поток попискиваний, теперь уже вопросительным тоном. Вполне достаточно, чтобы понять, что он спрашивает: «Почему безопаснее?».

В тот момент она почувствовал еще одну пару глаз, смотрящую на нее на рыночной площади. За ней определенно следили.

И это был не кто-то, желающий поторговать.

— Из-за кармы, — сухо ответила Твайлайт. – И того полудурка, который пишет ерунду, что происходит в моей жизни. Пойдем.

Юная принцесса шла сквозь толпу, высоко подняв голову и чуть нахмурившись. Ее взгляд был направлен точно вперед и не отрывался от ее цели. Благодаря этому она была образцом кобылы, которая знает, куда идет – полная уверенности и целеустремленности. Любой мелкий воришка или карманник трижды подумает прежде, чем связываться с ней.

Их ожидает очень неприятный сюрприз, если они испытают на себе чары на ее кошельках.

Она остановилась перед большим прилавком, усыпанном обработанными и необработанными драгоценными камнями, а также мешочками золота, которое занимало два столика позади крепкого минотавра за прилавком. Твайлайт сделала шаг ближе, кивнув паре надменных котов в одинаковых черных плащах, и чуть подождала, пока минотавр клал небольшой мешочек золота поверх остальных.

Минотавр не отвел взгляда от своих товаров и произнес глубоким, рокочущим басом.

— Твайлайт Спаркл, Принцесса Воров. Не думал, что мы увидимся еще раз в этой жизни.

Кобыла была не слишком польщена, услышав это.

— Ты вспомнил наше пари, — победно подмигнула она. – Ты, кажется, сказал, что единственное, что услышишь от меня, если найду вход в эту гору – крики боли, не так ли?

Он медленно обернулся и очень критически на нее посмотрел.

— Да, было дело, — сказал он через мгновенье.

— Тогда ты помнишь и золото, которое я поставила.

— А откуда мне знать, что ты просто не ушла на запад, перевернула там несколько камней и вернулась в подходящий срок?

— Ты действительно думаешь, что я хотела бы бродить там так долго? – улыбка аликорна стала печальной. – Хард Тэк, я знаю, ты минотавр, держащий слово. Что же случилось с уважением между ворами?

Хард Тэк навис над ней и положил могучие лапы на прилавок.

— Вот ты и скажи. Ходят слухи, что так называемая Принцесса Воров не стоит этого титула.

Тут Твайлайт позволила себе нахмуриться. Взгляды, от которых у нее на затылке шерсть вставал дыбом, неразборчивые шепотки разговоров вокруг них – все это, казалось, было из-за нее.

Ее уши чуть дернулись.

— Осмелюсь спросить, и кто же обо мне такое говорит? – спокойно спросила она.

— Ты знаешь, как расходятся слухи в наших кругах. Кто-то говорит, слова потом расползаются, — изогнув бровь, Хард Тэк выпрямился. – Кажется, ты отдавила немало мозолей с тех пор, как прибыла с Востока.

Твайлайт про себя выругалась. Меньше вариантов не становилось. И почему ей теперь надо бдить за каждым взглядом и словом?

Пора было переходить к делу и уходить.

— И как же мне это доказать? – проворчала она достаточно громко, чтобы он услышал.

— Корона, — сложил на груди могучие лапы и рыкнул минотавр.

В ее венах застыла кровь. В мгновенье ока в мыслях принцессы пронеслись тысячи вопросов, но важнее всего был о том, как он узнал. Кто ему рассказал? Та стая Алмазных Псов вернулась и растрепала? Или они все еще ищут ее дальше на севере, возле Беззвучных Болот, где она оторвалась от них прошлый раз?

Это были вопросы, на которые ей не хотелось слышать ответы. Но все же она спросила.

— Кто рассказал о короне? – изогнула она бровь.

— Как я говорил, слухи ходят, — наклонился ближе Хард Тэк. Табаком его дыхание разило так, что Твайлайт даже поморщилась. – Поэтому ты либо сама проводишь меня по Эребарку, либо показываешь корону. Иначе – сделка отменяется и проваливай. Без копейки денег от меня.

Не будь они в Юдоли Бродяг, Твайлайт позволила бы ему испытать удачу. Она была уже почти готова перевернуть его вверх ногами и трясти до тех пор, пока из минотавра не высыпятся все денежки – просто чтобы высказать позицию и забрать честный выигрыш! Но она глубоко вдохнула, успокоилась и напомнила себе, что, вообще-то, Хард Тэк заслужил доказательства.

Он, в общем-то, немалые деньги терял.

В то же время она не могла вынуть корону Платины посреди рынка в проклятущей Юдоли Бродяг! С тем же успехом она могла запустить фейерверки, которые своими огнями сложили бы ее имя. А то и лицо.

Как бы то ни было, не вариант. Нахмурившись и тяжело вздохнув, она покачала головой.

— Через полчаса, внутри, — произнесла она. – Обещаешь, что не скажешь никому ни слова?

Хард Тэк ответил не словами. Он отвернулся и сплюнул табачную слюну – что примечательно, в сторону от его мешочков золота – и протянул лапу для пожатия.

— Полчаса. Ни единой душе.

Она развернулась и пошла поискать себе занятие на это время. Что-то, чего не приведет к неприятностям и даст потом возможность посмеяться в лицо Хадкуне и Скиттершай!

И, может, найдет что-нибудь для них. Просто в довесок.

Они, все же, не могут заходить в города и делать покупки. Не пугая население и, в случае одной драконессы, сжигая всех.

Ну, я в месте, где много редкой ювелирки и всего такого, ухмыльнулась Твайлайт. Как еще Принцессе Воров развлекаться в городе, полном воров, мошенников и торговцев?

И снова она пошла через толпу, на этот раз изучая прилавки в поисках чего-то, достойного внимания. Еда? Скиттершай, скорее всего, понадобится больше, чем одна-две курицы, а Хадкуна, как показалось Твайлайт, не упустит возможности пошутить над ее охотничьими талантами. О, милые покрывала! Может, Скиттершай одно пригодится во время путешествия – на воде будет холодно. И, просто может быть, если она купит еще одно, то сможет убедить паукобылу, что заматывать ее нужно в него, а не в паутину.

Но Хадкуна все же была слишком большой для любого покрывала. Если повезет, то одно сможет покрыть кончик ее носа. На все ее тело потребуются сотни, и они никак не спасут, зная ее привычку ворочаться в сне.

Так что это не вариант. Золото? Хадкуне может понравиться, но не Скиттершай. И вряд ли она могла купить им просто старинное ожерелье или украшения. Их пришлось бы привести в город и подгонять подарки под них.

А закончиться этом может пожаром и, наверное, осушением паукобылой нескольких пони, которые могут попытаться ей помешать.

Но мысль найти им что-то, что можно носить, была достаточно привлекательной. Если Твайлайт может найти подходящий камень, который можно закрепить на шнуре, то может и сработать. Она может найти что-нибудь милое и блестящее для возлюбленной, и, наверное, что-нибудь для Скиттершай в знак их дружбы.

Именно в этот момент она не уследила за окружением. Всего секунда – но ее хватило, чтобы наткнуться на прохожего, который едва достигал ее носа, но стоял достаточно крепко, чтобы Твайлайт с вскриком и судорожным взмахом крыльев отшатнулась и села.

— Ой, надо же! Простите меня, пожалуйста, дорогая! – мелодичный голос кобылы приласкал уши принцессы своими звуками. – Я просто заговорилась… позвольте мне помочь. Грязи не место на такой чудесной кобылке.

Уши принцессы загорелись от комплимента. Твайлайт провела копытом по гриве и проверила, не вывалился ли Эйнджел. Затем посмотрела вперед. Пред ней оказались две кобылы, которые выглядели… ну, определенно великолепно, но и ужасно неуместно.

У них не было ни кошельков, ни сумок. Они не носили макияжа, и от них не доносился запах духов, которые использовали соблазнительницы и карманницы, чтобы заманить добычу и снизить ее бдительность. Первая была миниатюрной, застенчивой пегаской. Ее шёрстка была бледно-желтой – того оттенка, который одним видом согревал сердце Твайлайт, а ее бедра украшали три бабочки. Она носила бледно-розовую гриву, достаточно длинную, чтобы закрывать лицо и подчеркивать небесно-голубые глаза.

А от вида ее подруги Твайлайт едва не задохнулась. Ее шёрстка была белой с легким оттенком серого. Грива и хвост – безупречные пурпурные завитки, покачивающиеся на каждом шагу, а при изящном сложении имелись изгибы во всех нужных местах, и солнечный свет тек по ним к трем голубым бриллиантам. Но ошеломительнее всего были ее глаза.

Твайлайт видела настолько прекрасные, блестящие сапфировые глаза лишь раз.

— Хадкуна? – пробормотала она.

Кобыла наклонила голову.

— Простите? Боюсь, я немного не поняла, — она подошла ближе, повернула ушко и протянула изящное копыто. – Вам ведь не больно, так?

— Нет, нет. Простите, — встряхнулась Твайлайт. Честно, очень глупо с ее стороны. Сама идея! Конечно, будь ее возлюбленная кобылой, то была бы именно такой. Ошеломительно, неописуемо прекрасной, достаточно, чтобы позабыть про окружающий их город, полный воров, и даже весь мир. А ее подруга? Что же, Твайлайт могла представить Скиттершай на ее месте.

Совершеннейшая бессмыслица. Ее разум играет над ней шутки.

Смущенно улыбнувшись, Твайлайт приняла предложенное копыто и поднялась.

— Я сама не смотрела, куда иду. Думаю, мы квиты.

Улыбка кобылы была самим совершенством

— Рада слышать это, — она чуть задумалась и засиявший сапфировым цветом рог начал отрясать от пыли плащ Твайлайт. – Думаю, в таких местах нам обеим стоит быть осторожнее, не так ли? Я нечасто бываю здесь, но слухи все же ходят.

— Похоже на то. Я слышала об этом месте задолго до того, как сама сюда попала, — взгляд Твайлайт метнулся к другой кобыле, которая пискнула и развернула крылья, словно стараясь спрятаться за ними. Застенчивая. Везде ценятся.

Вот, заметили.

С чуть поблекшей улыбкой Твайлайт проговорила достаточно громко, чтобы слышали ее только они:

— Для вас самым благоразумным будет закончить все свои дела здесь, и уйти прежде, чем на вас положат глаз, — она кинула многозначительный взгляд на некоторых вероятных бродяг. – Новых пони, особенно легкомысленных, тут любят.

— Мы не можем, — покачала головой маленькая пегаска. Хоть на ее лице были написаны дискомфорт и смущение, в ее глазах угадывался решительный блеск. – Мы ищем нашу дорогую подругу, — она чуть замолчала, склонила голову и прошептала. – Если мы сможем ее найти.

Ушки Твайлайт дернулись. В ее голове пронеслось несколько уроков Селестии и Луны. Она должна помочь им, прошептали их голоса в оба ее уха.

Так и должно быть. Но ей нужно быстро разобраться со своими делами, если ей, конечно, опять не «везет» и она наткнулась на тех, кто с каким-то умыслом может растрепать о короне.

Какого сена она вообще рассуждает?

В данной ситуации она не могла делать ставок. Пример наставниц может и подождать. Снова.

— Тогда я бы вам рекомендовала держаться подальше от переулков и плотных толп, — ответила она. – Так меньше шансов, что вас ограбят.

— О? Похоже, вы знаете, что говорите, — белая единорожка благодарно поклонилась. – Спасибо за совет, подруга. Если мы как-нибудь сможем отплатить за него – только скажите, — после чего с улыбкой обернулась к подруге. – Пойдем, дорогая! Зная Мунлит, она скорее всего убрела в таверну.

Пегаска слегка смущенно улыбнулась Твайлайт и быстро прошептала благодарность прежде, чем позволила увести себя дальше, к прилавкам с ворованными товарами.

В голову вкралась мысль проследовать за ними и проследить, чтобы с ними было все в порядке, но Твайлайт ее подавила. Она дала совет, и это все, чего она была им обязана. Кроме того, был совсем немалый шанс, что ее присутствие сделает их еще более вероятными целями.

Ощущение, что за ней наблюдают, не покидало ее весь разговор. Взгляды едва не пробурили дыры в ее затылке.

Твайлайт развернулась и пошла к прилавку с покрывалами. Скиттершай они понравятся, приобретет она их быстро, затем заберет свою награду и быстро свалит. И, волею судьбы, одно привлекло ее внимание – толстое, пушистое и мягкое, как облако. Узор в виде кошек и собачек определенно должен понравиться.

Она рассталась с семью битами и получила еще одно покрывало в подарок, которые она спрятала в зачарованную бездонную сумку. С одним разобрались – дело за вторым.

Юная принцесса обернулась и начала осматриваться. У нее, по прикидкам, было еще минут двадцать до встречи с Хард Тэком. Достаточно времени, чтобы осмотреть прилавки с драгоценностями и лишить хозяев его-нибудь блестящего.

И на этот раз – честно.

Но стоило ей сделать шаг от прилавка, как волосы на ее шее встопорщились и встали дыбом, словно ее ударила молния. На ее спине Эйнджел немного нервно запищал, заставив ее начать двигаться.

Прежде, чем она успела сделать шаг, как за ее спиной послышался низкий собачий рык.

— Больше никаких твоих грязных понячьих штучек, Твайлайт Спаркл, — гавкнул Алмазный Пес. – Сегодня ты заплатишь за все, что сделала стае Истинного Короля.

Ее уши дернулись. Твайлайт почувствовала, как в ее грудь проникла холодная лапа и сжала легкие. Она хорошо знала этот голос, и была лишь одна стая, осмеливавшаяся именовать своего альфу Истинным Королем.

Нервно сглотнув, она с натянутой улыбкой развернулась и поприветствовала мускулистого добермана кивком головы.

— Клиффорд, сколько лет, сколько зим! – с фальшивой радостью отозвалась Твайлайт. – Я не видела тебя с… даже не помню, каких пор.

Его взгляд стал еще злобнее. Единственное, что скрывало прилившую к лицу кровь – толстый слой рыже-коричневой шерсти. Он носил длинный серый плащ и зеленую куртку с нашивкой, изображающей Одинокую гору и Великие Врата Эребарка на золотом фоне. Его шею украшал ошейник из черной кожи с украшенными драгоценными камнями шипами – обычно для его стаи.

— С тех самых пор, как подлая принцесса пони бросила Истинного Короля и его верных слуг в Беззвучном Болоте бродить в Бесконечном Тумане!

— Праавильно, — сделала шаг назад кобыла. Ее взгляд метался, осматривая все вокруг в поисках пути побега, а также – с какой стороны на нее может выходить стая. Алмазные Псы поодиночке не странствовали. – А я-то думала, куда вы запропали. Только обернулась – а вас уже нет, — солгала она. – Как же вы выбрались из того тумана?

— Никакая добыча не сбежит от наших носов, — оскалил в злобной ухмылке клыки Клиффорд. – Если ты думаешь, что верные слуги Истинного Короля снова купятся на твои трюки, то ты дура! Твои штучки известны всем, кто носит цвета Эребарка!

О, какая чудесная новость. Все Алмазные Псы и их «уважаемые» союзники, которые веками клялись в верности Эребарку? Твайлайт нисколько не станет скучать по этому континенту. Но сначала ей нужно сбежать.

Инстинкты закричали ей, мурашки вдоль шеи указали на приближение членов стаи Клиффорда, заходящих с обеих сторон классическим фланкирующим маневром. Уголком глаза Твайлайт видела тусклый блеск часто использовавшейся стали. Достаточно остро, чтобы ранить ее, но и достаточно затуплено, чтобы больно было, как никогда.

Это, конечно, все усложняло.

И то, как Клиффорд шевелил пальцами, а его лапа приближалась к поясу – он более, чем намеревался первым начать заварушку.

Твайлайт дернула хвостом.

— Штучки? Мои? Клиффорд, я искренне оскорблена этими обвинениями! – Она поднесла копыто к груди, чтобы усилить игру. Ей нужна была лишь одна лазейка. – Что стало с мудрыми Королями-под-Горой, что преломляли хлеб с врагами, дабы укрепить свое королевство? Или Короли позволили наследию с тех пор поблекнуть?

Это должно было заставить их зарычать. Это должно было привести к возмущенным возражениям и безумному прыжку на нее – и быстрой вспышке ограждающей магии в ответ.

Вместо этого улыбка Клиффорда стала лишь шире – и опаснее. Глухой, рычащий смех, похожий на сильный кашель, смешанный с лаем сквозь полную пасть гравия, раздался из его груди. Смех, который подхватили и его собратья.

О, Тартар, во что я только что влипла?

Один из Алмазных Псов, заходивших сбоку, осклабился и сказал:

— Подлая принцесса пони может спросить короля Фидо IV самого, — блеск в его глазах-бусинках вызвал мурашки вдоль спины Твайлайт. – Истинный Король выл от желания вновь встретиться с тобой, Твайлайт Спаркл.

— Пригласить на ужин, сказал он, — произнес другой, похлопывая по ладони злобно выглядящим тесаком. – Снова будешь почетной гостьей, вот как, — Пес присмотрелся к ее пассажиру и по его подбородку потекла струйка слюны. – Да с ней еще и закуска.

Она едва услышала писк Эйнджела, заслышав его слова. Почетная гостья.

О, сено, нет.

Столько всего из-за ничего. С другой стороны, к тому все и шло.

Твайлайт приняла низкую, вызывающую стойку, ее крылья раскрылись и были готовы действовать.

— Если тебе хватит ума решиться на это, щенок! – выплюнула она. Она быстро думала, и план превращения их преимущества в ее уже формировался. Осталось пустить презрение в действие. – Вы не будете первыми, кого я оттаскаю за эти дурацкие ошейники.

Они оскалились и выдали несколько ругательств, вызвав опасную усмешку. Оскорбить ошейник Алмазного Пса – все равно, что оскорбить родившую их мать, ненамного меньше, фактически. Это единственное, что объединяло все их стаи, даже на Эквестрийском континенте на Востоке. Ошейники просто не комментируют, если не желают, чтобы смерть пришла за ними в виде разъяренных собак.

Так что можно было простить им взрыв, утерю всякого разумения и стратегии. Они взмахнули клинками, направив их к голове принцессы, желая отделить ее от шеи и плеч – несмотря на желание Короля самому ее поразвлекать.

Но Твайлайт их прощать не собиралась. Она к такому исходу и стремилась.

Ее рог вспыхнул малиновым светом, и ленты магии охватили запястья, когда Псы замахнулись на нее. Опыт подсказал ей не пытаться просто остановить их на таком расстоянии – их вела вперед инерция и масса.

Вместо этого она применила наставления старой кобылы, которую повстречала на Дальнем Востоке. Твайлайт низко нагнулась и сжала зубы, искусно протягивая их лапы и перекидывая через свое пригнувшееся тело. Три Алмазных Пса взвизгнули и закричали сначала от удивления, а секунду спустя от боли, столкнувшись головами. Прежде, чем они упали на ее спину, принцесса быстро сотворила заклинание щита и использовала его как трамплин, ударив их с достаточно необычным бамм! и катапультируя напавших в воздух, в результате чего они повстречали прилавок на другой стороне улицы.

— Эйнджел! В один из моих кошелей, сейчас же! – рявкнула Твайлайт, разворачиваясь на копытах и сияя рогом в ожидании еще двух, которых она не видела, но знала, что будут неподалеку. Те уже были в середине прыжка, готовые разорвать ее собственными когтями и клыками. Фыркнув и дернув головой, принцесса метнула их как копья в товарищей по стае, которые пытались распутаться и выбраться из обломков. Она чувствовала, как маленький кролик скачет по ее спине и успешно ныряет в безопасность одной из ее сумок.

Время уходить.

Твайлайт галопом помчалась по переполненной рыночной площади, стремясь к Хард Тэку и убежищу. Никто не осмеливался воровать или проливать кровь в любом из домов, какой бы прогнившей Юдоль Бродяг ни была. Все, что ей нужно было – добраться.

Просто с компанией пришлось разбираться несколько раньше, чем она ожидала.

Свист в воздухе заставил ее ушки дернуться. Твайлайт бросила себя в перекат как раз тогда, как над ее головой пролетел метательный нож. Приглушенный топот обутых лап призвал ее к действию. Она послала разряд магии в грудь Клиффорду Большому Рыжему Идиоту. Тот покатился и упал на утоптанную дорогу.

Неожиданно что-то большое, меховое и состоящее из бугрящихся мускулов ударило Твайлайт в бок и отбросило к лотку.

Вскрикнув от боли, она вскочила и взмахнула копытом, попав шестому Алмазному Псу в голову – как раз вовремя, чтобы тот отшатнулся, а она вскочила на прилавок и лягнула его еще раз. Вокруг нее застучали и загрохотали котелки, сковородки и другая кухонная утварь. Уши наполнил громкий звон.

Вновь прибывший замахнулся тесаком. Твайлайт оскалилась и схватила кухонную утварь – ее импровизированное оружие – в каждое копыто и ударила им по левому локтю Пса.

Звук, с которым кованое железо встретило и сломало кости, заставил ее прижать уши, но ничто не могло сравниться с пронзительным визгом боли, который исторгла глотка Алмазного Пса. Его лапа обвисла, он бросил тесак и осел, баюкая сломанную конечность.

Твайлайт не дала ему ни единого шанса. Она подскочила и ударила Пса по носу сковородой, а в подбородок добавила тяжелым котелком.

Пес рухнул на землю.

Его стая взвыла по павшему собрату и бросилась на Твайлайт.

Принцесса Воров прогнулась под весом одного врага, но быстро охватила его лапу передней ногой, чтобы не дать ему ударить ее ножом, и нагнула, награждая быстрым ударом сковороды по затылку. Приблизился другой – его тесак был остановлен той же сковородкой, колено ударено котелком, и упавший был добит сковородой же по лицу.

Минус два, подумала она, вскакивая на ноги. Ее аметистовые глаза сияли, пылая огнем несмотря на то, что подбегали оставшиеся четверо врагов. Она отступила и коснулась крупом прилавка – ее маленькой оружейной.

Твайлайт встала на дыбы, подбрасывая в воздух котелок и сковороду, а затем быстро наложила заклинание, заставившее утварь на ослепительной скорости нестись к Клиффорду и Псу рядом с ним. Клиффорд сумел увернуться, но его товарищ получил плоской частью сковороды в солнечное сплетение.

Оставшиеся двое прыгнули на нее без оружия, стараясь прижать.

Разразился Тартар. Твайлайт подхватила всю утварь, какую смогла и обрушила им на головы и плечи. В ее глазах покраснело.

Они портили ее план, пропади оно все! Как она объяснит все эти ушибы и ссадины Хадкуне и Скиттершай? Особенно если еще и Эйнджел от себя добавит! Во имя Селестии, на этот раз она не должна была влипать в неприятности! И она действительно пыталась! Она была хорошей! Она совершенно честно покупала подарки и собирала свой долг!

Она подхватила пару маленьких сковородок и с боевым кличем дико замахала ими. Они звенели, стуча по костям их лап, плеч и тупых голов.

— Один раз я пыталась не влезать в неприятности, но вы, идиотские псины, все испортили! – рычала она, надев большую кастрюлю на голову Клиффорду и швырнув его на прилавок. Подхватив молоток, она начала молотить по ней изо всех сил, стараясь оглушить могучего охотника. – Один! Проклятый! Раз!

Один за другим Псы отступили. Все держались за морды от боли, но решимость их не оставила. Глаза Псов все еще горели дикой яростью, и они попытались наброситься на нее все вчетвером.

Тут из ее кошеля вылез Эйнджел с рогаткой наготове. Маленький кролик издал пронзительный боевой визг и быстро выстрелил четыре раза, попав каждому Псу в глаз.

Если бы не обстановка, Твайлайт отругала бы его за то, что он вылез. Или похвалила меткость.

Вместо этого она подхватила его магией и понесла за собой, оттолкнувшись от прилавка и перепрыгивая павших охотников. Коснувшись земли, Твайлайт сорвалась в галоп, не сводя глаз с цели.

Что-то охватило ее копыта. Твайлайт запнулась и покатилась по грязной дороге. Быстрый взгляд на задние ноги прояснил причину – бола.

Ужасно.

Пылая глазами, Клиффорд Большой Рыжий Надоеда поднялся. Он подхватил одну из сковородок, которыми его била принцесса, и начал медленно приближаться к ней, окруженный товарищами по стае.

— Больше никаких трюков! – гавкнул он. – Никаких подлых маленьких…

Сковорода выскользнула из его лапы, окруженная сапфировой магической аурой.

Затем она метнулась вниз и ударила в самое неприятное место для самцов любого вида. Даже Твайлайт поморщилась при виде того, как он с визгом упал и свернулся в клубок, скуля, как новорожденный щенок.

Действительно, кто его обвинит после удара туда краем сковородки?

— Ой, какая я неуклюжая… — раздался мелодичный голос прекрасной единорожки.

Все обернулись и оторопело посмотрели на выходящую вперед красавицу. Кобыла преспокойнейше вышла в середину толпы, как на сцену, чарующе-текуче покачивая бедрами и улыбаясь с полной уверенностью в себе. Как будто она не ударила только что Алмазного Пса-охотника в промежность посреди драки, к которой не имела никакого отношения.

— Ты! – прошипел Клиффорд. Его лицо было таким красным, что Твайлайт даже не знала, какое прозвище ему придумать. Он встал – его колени все еще дрожали от боли – и когда заговорил, его голос был на одну-две октавы выше обычного. – Ты заплатишь за это!

Улыбка кобылы ничуть не поблекла. Она лишь задрала нос, как кантерлотская аристократка.

— Дорогой, я уже страдаю при одном взгляде на тебя и твой сброд, — ее глаза сияли неким знакомым огоньком, словно за красотой скрывалась жестокость. – Хотя я должна согласиться с этой чудесной кобылой – ваши ошейники просто ужасающи.

Челюсть Твайлайт отвисла. Она безумна. Еще боле, чем я.

Что-то коснулось ее задних копыт. Обернувшись, принцесса увидела маленькую пегаску, разрезающую бола и слегка ей улыбающуюся.

— Поторопись, куда бы ты ни шла, — прошептала она. — Мы их отвлечем.

— Вы с ума сошли? – прошипела Твайлайт. – Вы не представляете, во что ввязываетесь!

— Ты справлялась вполне себе хорошо. Не думаю, что будут проблемы.

— Я все время боролась за свою жизнь!

Пегаска чуть нахмурилась, задумавшись.

— Даже сейчас? – задумчиво произнесла она. Слегка пожав плечами, она обошла Твайлайт и слегка подтолкнула ее задним копытом. – Об этом стоит подумать. Иди. Мы разберемся.

— Но…

Закатив глаза, пегаска развернулась и подхватила Твайлайт под передние ноги. Затем, с неожиданной для ее размеров силой она оторвала Твайлайт от земли и пронесла по воздуху – со скоростью и изяществом Вандерболта! – к порогу дома никого иного, как Хард Тэка.

— Давай внутрь и не выходи, пока мы от них не избавимся, — скомандовала она. Серьезное изменение, по сравнению с той застенчивой малышкой, какой она была раньше, и блеск в ее небесно-голубых глазах не оставлял места возражениям. – Мы будем в порядке.

С этими словами она подтолкнула Твайлайт внутрь и закрыла дверь.

Твайлайт могла лишь с отвисшей челюстью смотреть сквозь маленькое окошечко, как маленькая пегаска развернулась и подбежала к подруге, по пути незаметно подобрав один из шаров бола.

Затем она что-то произнесла, видим оскорбление, швырнула шар в лицо Клиффорду Большому Рыжему Побитому Щенку, после чего обе кобылы развернулись и побежали так, словно за копыта из кусал сам Цербер. Через полсекунды воющий и ругающийся Клиффорд во главе стаи помчался за ними.

— Эти… идиотки, — произнесла Твайлайт, коснувшись головой двери. Зачем они сотворили такую глупость? С этими тупыми шавками она могла и сама разобраться!

А теперь две кобылы, которым не было места в Юдоли Бродяг, не говоря уже об ее драке, бежали. Бежали от охотников короля Фидо.

И вновь она стукнулась головой о дверь. Она обещала. Она обещала, что не станет влезать в неприятности, но все же, несмотря на все усилия, влипла. И даже хуже.

В них влипли две совершенно посторонние кобылы.

— Э, а ты раненько, — от голоса Хард Тэка ее ушки дернулись. Твайлайт практически представляла, как он сначала смотрит на нее, потом поверх – в окошечко, и снова на нее. – Ты как-то связана с тем бардаком?

Твайлайт медленно развернулась и смерила его пустым взглядом.

— Клиффорд Большой Рыжий Идиот сказал тебе, не так ли? – минотавр поморщился, когда она толкнула дверь. Ее хвост дергался от волнения. – И ты не счел нужным меня предупредить. С чего бы?

Словами он не ответил, но то, как минотавр отвернулся и смущенно почесал щеку, сказало ей все.

— Ты принял взятку? Серьезно?

— Деньги не пахнут, — фыркнул Хард Тэк. – Да и все одно не было гарантий, что ты вернешься из той горы.

Он снова посмотрел на нее, и махнул лапой, зовя в демонстрационную и оценочную комнату.

— Идем. Давай глянем на эту корону.

Выдохнув через нос, Твайлайт последовала за ним, сверля пылающим взглядом спину. Лучше бы ему хорошо оценить ее добычу, и если он не даст хорошую цену за ожерелье и сережки, то у него будут проблемы.

И если после всего минотавр думает, что она не стрясет с него все до последнего бита, то проблем будет еще больше!

---

Алмазный Пес не мог вынести лишь одного – предательства. Практически наравне с этим было оскорбление их ошейников. Третье, что можно было бы добавить в этот список – когда кто-то прерывает их священную охоту против врага стаи. И из всех стай этой земли те, что носили на груди герб Эребарка, были более всего известны своей вспыльчивостью.

Поэтому, наверное, можно было бы простить Клиффорда, который с рычанием и пеной у рта оставил свою погоню за Твайлайт Спаркл ради решивших вмешаться кобыл.

В конце концов, они сделали две из трех вещей, что гарантированно сердят Алмазных Псов.

Клиффорд выругался, когда тонкая, гибкая ветвь хлестнула его по лицу. Эти кобылы не затормозили, даже добравшись до леса – несмотря на подлесок, корни и те внезапные ямы и овраги, которые мешали даже его стае. Это стало ясно, когда он подвернул ногу и выдал еще поток ругательств.

О, когда он поймает этих кобыл, то будет долго наслаждаться их криками.

Впереди он заметил завиток хвоста той единорожки. Клиффорд ускорился, лаем подзывая стаю, пока они не потеряли ее так же, как пегаску. Благодаря этому он успел заметить метку в виде трех бриллиантов, когда единорожка вдруг бросилась направо – так, что он едва не потерял ее – и метнулась в лабиринт скал.

Клиффорд завыл. Камни были неудобны для копыт пони. На этот раз он ее достанет. Возглавляя погоню, он метнулся вперед и потянулся за одним из своих ножей, готовясь вогнать его между лопаток. Блеск на тонкой нити, которую он заметил краем глаза, заставил его поморщиться, но не остановиться. Больше он не попадется ни на какие штучки пони!

И он был прав – преследование остановил далеко не трюк пони.

Что такого могли пони в сравнении с сетью липких, гибких нитей, в которые они влетели?

Визжа и скуля, Псы пытались выбраться. Они грызли и рвали когтями, стараясь добраться до своих клинков, чтобы выбраться из этих странных сетей, которые цеплялись к их телам как клей – но безуспешно. Они держались крепко, оборачиваясь вокруг их конечностей и притягивая к камням теми тонкими нитями, на которые они раньше не обращали внимания.

— Великолепная работа, как обычно, — обжег его уши голос проклятой единорожки. Она вышла из-за камня все еще с улыбкой на лице и посмотрела на пегаску рядом. Ни одна из них не выглядела запыхавшейся – как будто они просто недавно вышли прогуляться по лесу! – Осмелюсь сказать, высший класс за столь малое время.

Маленькая пегаска в ответ не улыбнулась.

— Спасибо, но сложно мне не было. Дома моя паутина много больше, — ее голубые глаза были холодны, как лед. – Итак, как же мы проучим этих злобных тварей за то, то они угрожали нашей малышке?

Клиффорд моргнул. Их малышке?

— Вы – с этой подлой принцессой? – прорычал он.

Улыбка единорожки стала тверже.

— Во множестве смыслов этого слова, да, — она медленно подошла, покачивая бедрами и помахивая хвостом. Ее сапфировые глаза сияли, полные до краев какой-то садистской радостью, когда единорожка приблизилась, чтобы похлопать его копытом по щеке и провести им до нашивки его груди.

— Так-так, что это у нас, — проворковала она. – Не Одинокая ли Гора это?! И Врата Эребарка?! О, как прелестно – вы сброд той изъеденной блохами шавки, Фидо!

Изъеденной блохами? Клиффорд задергался, с его губ летела слюна.

— Клевета! Грязная кобыла умрет за эти слова! Истинный Король Эребарка накажет вас за союз с Твайлайт Спаркл!

В этих местах страх был обычной реакцией на угрозу повстречаться с королем Фидо IV.

Но не широкая ухмылка. Именно такой была реакция кобылы.

— О, я как раз надеялась, что мы к этому перейдем, крошка. Потому что, видите ли, мы бы хотели, чтобы вы шестеро доставили наследнику Фидо маленькое послание – пару слов от Королевы-под-Горой.

Пес фыркнул.

— Королевы-под-Горой не… — его мозг наконец посетило осознание. Была лишь одна, кто может так себя называть. Единственная, кто может смотреть на орды вооруженных до зубов Алмазных Псов – и смеяться.

Дым ожег его нос и заставил глаза слезиться. Две струйки дыма вырвались из ее ноздрей, когда она отступила на пару шагов. За ее зубами виднелось яркое оранжевое сияние.

Быть не может!

Из ее живота вырвался низкий, рокочущий рык, который не может издать ни один пони.

Скулеж его собратьев по стае пробивался словно издалека, сквозь густой, как суп, туман. Если бы Клиффорд не был связан, то свернулся бы в клубок и поджал хвост.

Нет. Не пони.

Ни разу не пони.

Дракон.

Их визг был заглушен гулом пламени.

08. В логове воров. Бриллианты в грязи

Твайлайт даже и не пыталась скрывать самодовольство, когда вынула корону Платины из сумки, подержала ее на весу и опустила на подушечку, подставленную Хард Тэком.

А почему бы и нет? Кто бы отказался – особенно после того, как минотавр заворчал и признал, что сомневался в ней, и когда он принес все возможные инструменты для оценки.

— Просто чтобы убедиться, — пробурчал он, аккуратно поднимая и поднося корону к свету, чтобы изучить все драгоценные камни на ее зубцах.

Хоть говорил он о деле, Твайлайт почувствовала в его голосе нотку восхищения. Он не хуже нее знал, что это подлинник. Настоящая корона. Добыча из добыч.

И что более важно, ключ к ее оправданию в глазах Селестии и Луны.

— Развлекайся сколько хочешь, — ответила она, осматривая его дом. – После этого наблюдать, как ты отсчитываешь мой выигрыш будет еще более приятно.

От мрачного бурчания, достигшего ее ушек, у нее лишь появилась улыбка. Может она и не могла винить его за желание лишний раз удостовериться, но это и не означало, что она не может его немного подколоть. Это подавляло желание постучать его головой о стену за то, что он принял взятку. Кроме того, это давало шанс узнать, что еще он успел добавить в свою коллекцию.

Хард Тэк хоть и был богатым жителем Юдоли Бродяг, жил все же достаточно просто – каменные стены, деревянный пол, застеклённые окна и покрытая тростником крыша, которую поддерживал один-единственный деревянный опорный столб и множество мелких в качестве стропил.

Вдоль стен стояли деревянные ящики, полные предметов, которые он собрал или которые были ему проданы за многие годы. Там были гравированные кинжалы, несколько книг, написанных на странных языках, достаточно безвкусно выглядящий чайный поднос, словно целиком отлитый из золота, и небольшой сундучок, полный монет и драгоценных камней.

Ничего такого, что могло бы привлечь ее внимание.

Ничего, пока краем глаза она не заметила фиолетовую искру. Твайлайт встрепенулась, ее ушки встали, а хвост радостно замахал, словно у вора при виде главной цели, и она осмотрела полки в поисках этого чудесного, зовущего света. Ее тянуло к верхней полке, как мотылька к пламени.

Он лежал на красной плюшевой подушечке, как фамильные драгоценности правящей семьи давно павшей империи, и был столь прекрасен, что Твайлайт была уверена, что за обладание им могли развязываться – и, возможно, развязывались – войны в далекие феодальные времена Западных земель. Прекрасный фиолетовый драгоценный камень, безупречный во всех отношениях, гордо являл себя миру. Он имел форму бриллианта, приданную ему тем, кто был превыше всех мастеров, и сиял даже в тусклом освещении гостиной-ставшей-лавкой Хард Тэка.

Нет. Не так. Это было неверно.

Он излучал собственный свет – который занимал все ее поле зрения, заполнял ее сердце теплом и пробуждал воспоминания об уроках прошлых лет. Всех тех уроках о помощи другим без ожидания благодарности или вознаграждения, которые она отложила, преследуя свои цели.

Все уроки Селестии о великодушии, в котором нуждалась настоящая принцесса, чтобы вести за собой пони сквозь века.

Тоненький писк и шлепок по ребрам вырвал Твайлайт из гипнотического зова камня. Она обернулась и посмотрела через левое плечо, повернув бедро так, словно собираясь посмотреть на свою метку. Так было проще разглядеть маленького кролика, который снова высунулся из кошеля и перемежал шлепки по боку с указанием на малиновое сияние, исходящее из того же кошеля.

Она моргнула. С каких пор ее кошель сияет?

Эйнджел прижал лапку к губам, косясь на бурчащего минотавра, словно говоря: «Не дай ему заметить это!». Затем он поманил ее и нырнул обратно в кошель, захлопывая за собой его клапан, чтобы его не было видно. Или, что важнее, не было видно того, что он нашел. Кобыла чувствовала, как он возится, доставая что-то и прижимая этот предмет к ее боку.

Одна из крохотных лапок высунулась из-под клапана и отвела его, чтобы она могла видеть – в глубинах кошеля Твайлайт видела Эйнджела, снежно-белый мех которого был залит тем же малиновым сиянием. Он смотрел на нее со смесью удивления и опасения на мордочке, и держал что-то, похожее на шип.

Тут Твайлайт вспомнила подарок Хадкуны. Великолепный аметист в форме звездного взрыва. Тот самый, который она положила в бездонный кошель, пока не найдет шнур или цепочку, чтобы сделать подвеску в память об их отношениях. Ее аметист был еще более чарующ и прекрасен, чем раньше.

И он сиял, пульсируя неземным свечением изнутри. Задумавшись, Твайлайт приподняла бровь и последовала предчувствию.

На вершине полки Хард Тэка пурпурный бриллиант сиял, казалось, в такт, словно взывая к аметисту Твайлайт, как давно расставшиеся сестры, отмечающие свою встречу. Или, наверное, как старые друзья.

Да. Друзья подходили лучше.

Как-то.

— Она настоящая, — неверяще проворчал Хард Тэк.

Твайлайт снова дернулась.

— Что? – удивленно посмотрела она на него.

Минотавр на нее не посмотрел. Он просто стоял, едва ли не благоговейно держа корону в лапах. Челюсть его отвисла, а глаза выпучились, словно он утонул в камнях, украшающих ее зубцы, вертя корону из стороны в сторону.

— Она настоящая, — произнес он на этот раз громче. Только после этого он посмотрел на Твайлайт. — Как… забудь о том, как ты корону нашла, как, во имя Тартара, ты пережила ее?

Самодовольная, ехидная часть Твайлайт требовала ответить как-то вроде: «Я дам тебе знать после того, как поцелую ее, покончив с делами тут».

К счастью, рациональная, коварная воровка Твайлайт была на месте, заткнула рот той ее части и улыбнулась минотавру.

— Боюсь, это секрет фирмы. А наше пари не имеет ничего общего с пересказыванием историй, — ее улыбка стала опасно сладкой. – Мои деньги. Сейчас.

Задумавшись на секунду, она указала и на камень на полке.

— Его тоже беру, спасибо большое.

Взгляд Хард Тэка последовал, куда указывало ее копыто, и заледенел.

— Ты выжила из своего маленького понячьего…

— Компенсация за то, что принял взятку от Клиффорда Большого Рыжего Поганца, — оборвала она его. Затем, немного подумав, она влезла в кошель – обычный, в котором хранила вещи, которые было не жалко потерять – и выудила ожерелье и серьги, которые сняла с трупа воровки в тенетах Скиттершай. – Предлагаю это и позволяю забрать один мешок золота из моего выигрыша. Но этот красавчик идет со мной, или мне придется пойти на крайние меры за твою выходку.

Твайлайт старалась держать как можно более нейтральное лицо, хотя легчайшая улыбка все же коснулась ее губ, пока она смотрела на минотавра, сжавшего зубы и взвешивающего варианты.

Сделать себе врага из вора, вроде нее – плохой вариант. И это если позабыть о ее силах аликорна. Конечно, он знал это. Все в Юдоли Бродяг знали.

Поэтому они не попробуют ничего прямого – только что-то вроде подрывной пропаганды или засады.

Тем не менее, причин заводить врагов не было. Твайлайт нужно было отсюда убраться, а развлечений на сегодня ей было уже достаточно. Ей всего лишь нужно было подсластить для него сделку.

— Три мешка, — предложила она, все еще показывая ему серьги и ожерелье. – Три мешка золота и украшения в обмен на блестящий камень, который просто собирает пыль. И я дам двенадцать золотых, если продашь мне все, что нужно, чтобы сделать пару подвесок.

Уши Хард Тэка дернулись, и по его лицу пронеслась надежда прежде, чем он успел ее скрыть.

— Четыре мешка, — потребовал он.

— Три, — возразила Твайлайт. – За эту штуку тебе еще никто ничего не предложил – тем более, настолько много. Я оказываю тебе услугу.

Минотавр заворчал. Он передал принцессе корону и пошел отсчитывать выигрыш. Твайлайт убрала ее в кошель, внимательно следя, как он отсчитывает семнадцать мешков золота, каждый величиной с ее голову. И каждый из них, выложенный на стол, она аккуратно убирала в бездонный кошель, стараясь не задеть при этом Эйнджела. Из четырнадцатого она вынула двенадцать монет и выложила их на стол.

Кивнул, Хард Тэк вынул пару шнурков и застежек из какого-то ящика стола, которые последовали в тот же кошель.

— Ну. Довольна? – сложил он лапы на груди.

— Почти, — Твайлайт изогнула бровь и кивнула в сторону драгоценного камня. – Ничего не забыл?

— Я надеюсь забыть одну заносчивую маленькую Принцессу Воров, как только она покинет мой дом и больше не вернется. Проваливай.

Молодая кобыла резко вдохнула. Взмахнув хвостом, она встала во весь рост и произнесла:

— Я заплатила за камень, Хард Тэк. И была достаточно щедра, чтобы не затаить зло за то, что ты принял взятку и сдал меня Алмазным Псам.

— И как весь остальной город, я достаточно щедр, чтобы не вогнать нож в твою маленькую понячью грудь за то, что ты явилась сюда, делала, что хотела и опозорила каждого вора и мошенника на континенте! – от удара кулаком по столу мешки золота подпрыгнули. – Я достаточно развлекал тебя, чужачка! Забирай деньги и проваливай, пока я не решил подзаработать на награде, которую Фидо выставил за твою маленькую голову!

Награда за ее голову? В иные времена Твайлайт была бы польщена.

Это означало, что у нее не было лишнего времени. Но она и не желала спускать это Хард Тэку с лап. Особенно на этом континенте.

Эквестрия? Другое дело. Там она могла бы просто позвать Гвардию, как бы иронично это ни звучало. Здесь? Тут все было иначе.

Когда кто-то чувствовал себя обманутым, то кого-то другого били. Сильно.

Твайлайт смерила его пылающим взглядом и пожала плечами.

— Мы можем пойти простым путем, где ты получаешь деньги, а я – камень, или сложным. Что выбираешь?

— А что за сложный вариант, принцесса? – ощерился минотавр.

— Я забираю деньги, бриллиант и обрушиваю на твой толстый череп дом.

Это взбесило Хард Тэка окончательно. С ревом, полным гнева и ярости, он опрокинул стол и метнул его плоскостью в кобылу – как чтобы ограничить ей обзор, так и придавить им. Но Твайлайт была готова.

Ее рог вспыхнул. Разряд магии сорвался с него и расколол стол, половинки которого упали по обе стороны рассерженной принцессы. И как раз вовремя – она увидела, как над ней навис Хард Тэк с кривым ножом в лапе, летящим в ее шею.

Он не видел, как она охватила магией два мешка золота. Минотавр был настолько разъярен и жаждал наживы, что не слышал звона монет, когда первый врезался в его подбородок.

Удар мешком золота… ну, это как получить удар кирпичом. Но если учесть вложенную в удар силу юного аликорна, то существу на принимающей стороне позавидовать было сложно. Даже кто-то с головой и челюстью, как у Хард Тэка, не мог быть готов к удару.

Минотавр отшатнулся с широко раскрытыми глазами. Его лапа потерла ударенный подбородок. Медленно в его глаза вернулась ярость, и он снова заревел.

Твайлайт не упустила шанса приложить его вторым в брюхо. Минотавр согнулся пополам, а тем временем принцесса подхватила магией бриллиант и сунула в свой бездонный кошель, где сказала Эйнджелу: «Держи его крепко и не высовывайся отсюда!». Ее взгляд быстро пробежался по комнате — в голове формировался план, пока она захлопывала клапан. На секунду взгляд задержался на одной точке. По лицу принцессы расплылась уверенная улыбка: «Отлично!».

Хард Тэк снова поднялся. Из-за спины он вынул еще один нож, сделанный из странного, блестящего черного металла. Он махнул им в лицо Твайлайт, заставив отскочить и откатиться, и получил мешком золота в нос. Затем они присоединились к своим собратьям в бездонном кошеле. После этого она показала язык разозленному минотавру и поспешила к двери – но не раньше, чем охватила несколькими лентами магии свою цель, заставив вцепиться в верх и низ…

Острая боль пронзила ее бедро, как раз под меткой. Твайлайт закричала и покатилась вперед. Она сжала зубы, а в уголках глаз выступили горячие слезы, но все же встала, стараясь не тревожить правую заднюю ногу.

Хард Тэк навис над ней с пылающими от ярости глазами.

— Слышать все это время, как ты болтаешь, видеть, как ты позоришь нас, — прорычал он. Минотавр сжал рукоять ножа так, что побелели костяшки. – Вся эта болтовня про обрушение моего дома…

— Подумай над этим, милый! – Твайлайт дернула головой. Раздался громкий треск дерева и свист ветра.

Удивленный минотавр обернулся – чтобы получить широкой частью деревянного столба промеж глаз. Он закричал от боли и пошатнулся. Нож выпал из лапы и воткнулся в пол.

Но он не упал. Твайлайт выругалась и взмахнула столбом снова, ударив минотавра в грудь, когда он обернулся, и отбросив к дальней стене. Его тяжелые сапоги оставляли в полу царапины, а мускулы напряглись, пока он боролся с магией и старался отпихнуть столб.

— Думаешь, это меня удержит?! – оскалился он. – Это… ничто! Я поднимал валуны, глупая маленькая пони! Я раздавлю твою голову, как арбуз!

Твайлайт лишь устало рассмеялась, отходя к двери.

— Знаешь, я наконец поняла, почему ты купец и мошенник, но не вор – ты совершенно не наблюдателен. Ты едва удосужился подумать, чем же я тебя бью, хотя предупреждала тебя не раз. Не заметил, чего в твоем доме не хватает? Или хотя бы задумался, чем тебя били?

Минотавр прищурился. На секунду он перестал отталкивать столб.

— Чего?

Ее улыбка была смертельной и ядовитой, как у того подменыша много лун назад.

— Это, — произнесла она, спокойно выходя из дома под теплый свет солнца. Ее рог вспыхнул, надавливая на стены дома. – Опорный столб твоей лачуги.

Было даже почти смешно. Хард Тэк нахмурился и посмотрел на столб, вжатый в его грудь. Когда легкий толчок магии сотряс стены дома, минотавр побледнел. Если бы не столб, он бы протянул лапу с криком:

— Погоди! Погоди!

Поздно.

Он решил напасть на нее, и пытался обмануть после того, как продал ее.

Твайлайт лишь издевательски ему отсалютовала и захлопнула дверь перед тем, как сложить стены внутрь и обрушить на голову Хард Тэка весь вес его собственного дома.

Недостаточно, чтобы убить минотавра. Но и вес камня, дерева и полок он списать со счетов не сможет.

Не выберется он еще долго.

Повисла тяжелая тишина. Твайлайт позволила плечам обвиснуть и устало вздохнула. Усилием магии она вытащила нож из бедра, скрежеща зубами от боли.

Ей предстоит многое выслушать от Хадкуны и Скиттершай. Ушибы, ссадины? Это она сможет объяснить. Но рана от ножа…

Твайлайт вынула бинт и привычным движением намотала на раненую ногу, а затем обернулась к целой толпе ошеломленных воров, мошенников и карманников. Некоторые стояли с обнаженным оружием, словно ожидая легкой добычи — до того, как она обрушила дом Хард Тэка.

Определенно пора уходить.

— Я ухожу, — заявила Твайлайт. – Вы можете либо напасть на меня и узнать, сколь мало терпения у меня осталось, либо вы будете умными, уберете свое оружие… — она кивнула головой в сторону прилавка минотавра. – И лишите этого идиота его богатств до того, как он выберется. Выбирайте.

Они стояли, переглядываясь друг с другом словно безмолвно обсуждая – польститься на богатства, которые король Фидо пообещал за голову Твайлайт? Или лучше взять немногое, но гарантированное?

Один за другим они убирали оружие. Каждый ей кивнул, а потом они ушли разбираться с финансами Хард Тэка.

Твайлайт, тем временем, облегченно вздохнула и потащилась по дороге из города, ведущей в порт Соммерсет.

— Эйнджел, — проговорила она. – Можешь уже вылезать.

Кролик высунулся из убежища и аккуратно запрыгнул ей на спину. Принцесса услышала его тоненькое аханье и быстрое попискивание.

Ее нога, несомненно. Твайлайт обернулась и устало улыбнулась.

— Да, я знаю. Болит, но ничего страшного, — она наклонилась потереться об его ушки. – Сколько моркови потребуется, чтобы убедить тебя поддержать мои слова, что это случайная рана и такое могло произойти с кем угодно?

После его тяжелого взгляда кобыла тяжело вздохнула еще раз. Хорошо это не закончится.

---

— Ножевая рана, — ровным голосом произнесла Хадкуна. Ее сапфировые глаза прищурились, и она нависла над Твайлайт, глядя на маленькую кобылу с неодобрением, портящим ее прекрасные черты лица. – Ты встретила нас на пути из логова воров и мошенников с ножевой раной.

Сидящая на поваленном дереве Твайлайт заерзала. Ее правая задняя нога была вытянута, чтобы взволнованная паукобыла могла ее осмотреть.

Сопротивляться настойчивой Скиттершай было так же сложно, как избежать пронзительного взгляда возлюбленной. Паукобыла знала, как удержать ее взглядом каждого из восьми глаз – строгость вздымалась за ней, как приливная волна, и даже звуки Эйнджела, жевавшего уже пятую морковку, не могли потревожить тихий покой.

Взгляд самопровозглашенной Принцессы Воров опустился к земле.

— В свою защиту, — ответила она. – Я не влезала в неприятности. Большую часть времени.

— О, большую часть времени? Отлично тогда! – дымно фыркнула Хадкуна. – Это определенно все меняет, не так ли, Скиттершай? Она не совалась в неприятности большую часть времени.

Паукобыла фыркнула под нос.

— И все же у нее ножевое ранение бедра. И глубокое, — закончив бинтовать паутиной бедро Твайлайт, она смерила ее еще одним строгим взглядом. – Что заставляет меня гадать, откуда у нее ушибы и ссадины на спине и ребрах.

Твайлайт едва сдержала проклятие. Она и позабыла, насколько наблюдательна Скиттершай – достаточно, чтобы разглядеть мельчайшие следы, оставленные камешками на ее лице.

Прежде, чем подруги успели разразиться очередной тирадой, Твайлайт подняла копыто.

— Да, это было групповое нападение, — признала она. Не совсем правда, конечно, но она не собиралась рассказывать им про Клиффорда Большого Рыжего Дурака и его лихую банду дворняжек. – Честно, это могло произойти с каждым. Я заполучила все это, борясь за свои сумки и Эйнджела.

— Действительно? – обе они изогнули брови, и Скиттершай обернулась к кролику, радостно жующему взятку на ее спине. А потом обернулась к Твайлайт. – Случайное нападение случайного грабителя? И это не связано с твоей попыткой что-то украсть?

Ну, технически да. Но не на этот раз. Она вела себя хорошо! По крайней мере, пыталась.

— Никоим образом, — как и раньше, Твайлайт подняла копыто в шуточной клятве. – Я ничего не воровала, и даже не пыталась. Я всего лишь продавала сворованное раньше и покупала вам подарки, — о пари им знать не стоило. С болезненной улыбкой она указала на сумки, стоящие у упавшего дерева. – Если хотите, я с радостью вам их покажу.

К ее разочарованию, Скиттершай и глазом не моргнула. И даже не обратила внимания ни на сумки, ни на обещания подарков.

Вместо этого паукобыла задумалась, как мать, уверенная, что ее жеребенок лжет. Затем обернулась к Эйнджелу и спросила:

— Эйнджел? Будь добр, расскажи мамочке, что происходило сегодня в городе?

Маленький кролик застыл на полуукусе. Он медленно по очереди посмотрел на Хадкуну, Скиттершай и Твайлайт. Принцесса могла практически увидеть, как он решает – рассказать правду или прикрыть ее, но рискнуть рассердить драконессу и паукобылу.

Он нервно улыбнулся и прочирикал чего-то, что, как надеялась Твайлайт, совпадало с ее историей.

— Твайлайт вела себя хорошо, не воровала и не начинала драки? – уточнила Скиттершай.

Твайлайт задержала дыхание. Момент был серьезный. Она попыталась отчаянно, умоляюще посмотреть, не делая этого на самом деле – Хадкуна все еще нависала над ней, бдительно высматривая всякую ложь в ее истории.

К ее счастью, Эйнджел молча кивнул. Ее сердце начало биться в куда более приемлемом ритме.

— Так, так, — медленно произнесла Хадкуна. – Наша маленькая воровка вела себя хорошо и в неприятности влипла лишь случайно.

Она обменялась понимающими взглядами со Скиттершай. На лице драконессы было написано веселье.

— Даже слишком хорошо, чтобы быть правдой, не так ли?

Ухмылка на лице Скиттершай, казалось, не принадлежала этой обычно доброй паукобыле. Ухмылка, которая стала лишь сильнее, когда она взяла кроху на копыта и нежно погладила по маленькой голове.

— Да, практически. Но если мой любимый, милый, честный кролик говорит, что она не лжет…

Взгляд, который Эйнджел бросил на Твайлайт, сказал ей то, что она не ожидала. Предательство. Они как-то узнали?

— Д-да, так, — она вымученно улыбнулась. – Итак? Как насчет подарков?

Наконец Хадкуна проявила интерес. С рычащим мурлыканьем она присела и взмахнула когтем.

— Конечно. Посмотрим, что ты нам принесла, — в ее глазах заплясали веселые огоньки. – Не стану притворяться, что не надеюсь, что моим будет что-то блестящее, драгоценная моя.

В ответ на это Твайлайт смогла найти в себе уверенности на искреннюю улыбку. Теплое чувство в груди заставило ее перья затрепетать.

Во имя Селестии… к слову, она попыталась представить себе лицо Селестии, когда та увидит Твайлайт настолько очарованной могучей Хадкуной!

Твайлайт, решив немного подразниться, начала с подарка Скиттершай. Немного рисуясь – и немного наслаждаясь удивлёнными возгласами при виде ее бездонного кошеля – она вынула плюшевое покрывало и развернула его, чтобы паукобыла могла его разглядеть.

— Для тебя, — подмигнув, передала его принцесса. – Или чтобы ты использовала его в тот момент, когда тебе покажется, что мне недостаточно тепло и меня надо в чего-то завернуть.

— Ой! Вредная кобылка! – рассмеялась Скиттершай, с благодарностью принимая подарок. Она прижала покрывало к лицу, зарываясь в его пушистые объятия с широкой улыбкой и счастливым пощелкиванием. – О, оно будет просто великолепно зимой! Или в открытом море – я думала, будет ли мне достаточно моей шерстки!

— Я рада. И… ой! – маленькая кобылка была схвачена в крепкие объятия, смеясь, пока челюсть и кончики клыков Скиттершай терлись и касались ее гривы.

— Это просто идеально, Твайлайт! Какая чуткая маленькая кобылка!

Хадкуна рокочуще рассмеялась.

— Определенно, — Твайлайт видела, как она положила подбородок на лапы, медленно постукивая кончиками когтей по земле. – Мне даже интересно стало увидеть свой.

Густо покраснев, Твайлайт обняла Скиттершай в ответ и выбралась из ее объятий, чтобы явить высшую награду ее недавнего предприятия.

Как только его блестящее тело было вынуто из кошеля, то глубокое, пурпурное сияние окатило их своим светом. Хадкуна и Скиттершай ахнули и подобрались ближе.

— Он прекрасен, — прошептала Скиттершай. – И… могуч! Никогда раньше не ощущала такую магию!

Хадкуна согласно рыкнула.

— И очень, очень древен. Много старше чем ты или я, дорогая подруга, — взгляд драконессы перенесся на Твайлайт. – И ты нашла его в Юдоли Бродяг – из всех мест? Как, во имя всего разумного, ты заполучила его не своровав, дорогая?

— Я, эм… — Твайлайт провела копытом по гриве. – Было одно пари, и ставкой были семнадцать мешков золота. Я отказалась от трех мешков и приплатила двенадцать золотых за все необходимое, чтобы сделать подвески из него и того аметиста, что ты подарила мне.

— Пари? О чем же, поведай, дорогая!

Румянец вернулся на щеки в полных силах и перешел в наступление на шею.

— Что я никогда не войду в Эребарк и выйду из него живой.

Хадкуна запрокинула голову и расхохоталась.

— О, какая ирония! Моя неспособность защитить свои богатства подарила мне прекрасный драгоценный камень и еще более прекрасную кобылку! – она наклонилась вперед и любяще потерлась о Твайлайт. – Хорошо, дорогая. Продолжай.

Великая драконесса отступила назад и подставила шею, готовясь украсить ее подарком.

И Твайлайт была готова его дать. На самом деле. Она уже достала шнурок и застежки, и закрепила их. Она была так рада, так нетерпелива, что не заметила фатального изъяна, даже когда продела шнурок в петельки.

Нет. Она поняла, только когда на это вслух указала Скиттершай.

— Эм, Твайлайт? Не хочу показаться грубой, но… Мне кажется, ты не приняла во внимание, эм, размер Хадкуны.

— Э? – Твайлайт сначала секунду смотрела на шнурок, потом перевела взгляд на шею Хадкуны. Посмотрела еще раз. Драконесса опустила взгляд, увидела шнурок и на ее лице медленно начала рисоваться улыбка.

Все встало на свои места.

Твайлайт спрятала лицо в копыта. Ее плечи тряслись от смеха.

— Я, — объявила она. – Идиотка! Полная и совершеннейшая!

От звука хихиканья ее возлюбленной ее ушки дернулись. Огромный коготь, медленно прошедшийся вдоль ее спины, заставил принцессу поежиться от удовольствия.

— Нет, ты не глупа, моя драгоценная, — промурлыкала Хадкуна. – Ты просто без ума от любви, как и я, — она коснулась головы Твайлайт поцелуем. – Спасибо тебе за этот подарок, но я бы попросила оставить его пока у себя. Может, во время наших странствий мы найдем что-то, чтобы сделать ожерелье впору.

Грудь Твайлайт наполнило разочарование. Тяжело вздохнув, она убрала бриллиант в кошель, пряча его на время.

— Ага. Я придумаю что-нибудь для тебя, — ее ушки прижались, и принцесса склонила голову. – Мы обе будем носить наши камни, как ожерелья. До тех пор – пока спрячу их.

— Хорошая кобылка. К слову… — Хадкуна игриво ее лизнула, подхватила и посадила на спину. – За то ножевое ранение ты наказана.

— И ты пообещаешь нам, что больше не будешь ходить в города, вроде Юдоли Бродяг, — добавила забравшаяся на спину Хадкуны и устроившаяся рядом с Твайлайт Скиттершай. Не ее губах играла хитрая улыбка. – Раз уж ты не можешь не влезать в неприятности, даже если пытаешься.

На этот раз возразить ей было нечего.

Конечно, она попросила Эйнджела солгать, но все же…

Учитывая, что король Фидо IV ищет ее и объявил о награде за ее голову, в ее лучших интересах будет не соваться в города между Юдолью Бродяг и портом Соммерсет, в которых не будет приглядывать за порядком какой-нибудь лорд с вассалами.

Кивнув, Твайлайт подняла копыто.

— Никаких посещений городов, вроде Юдоли Бродяг, — произнесла она с ноткой торжественности. Тут до ее ноздрей добрался странный резкий запах и заставил поморщиться. Пахло почти как…

Да нет, глупость какая-то.

Но разрази ее гром, если не пахло так же, как когда она ускользнула от охотников Фидо в торфяных болотах.

Твайлайт медленно огляделась.

— Мне кажется, или что-то действительно пахнет, как паленая шерсть Алмазных Псов?

09. Красное утреннее небо. Шторм на горизонте

Честно говоря, Твайлайт Спаркл ненавидела насилие.

Именно это, сверх всего прочего, сдерживало ее копыта, а большинство ее заклинаний были мирными или стратегическими, если она была снисходительной – и трусливой, если нет – во время конфликта. Неприятие крови или вида страданий других существ, вкупе с уроками наставниц, привело ее к использованию мозгов, а не мышц, для решения большинства ее проблем.

Столкновения с Фидо, Клиффордом Большим Рыжим Болтуном, другими щенками и пара других ситуаций – не в счет.

Самопровозглашенная Принцесса Воров выдавила улыбку, все же сжимая зубы, и очень постаралась напомнить себе об этом принципе, несмотря на то, что капитан и владелец корабля бесстрастно смотрели на нее с деревянного подиума. Последний, стареющий единорог с сединой в гриве и повязкой на левом глазу, постучал копытом по краю.

— Двести золотых или ваш груз никуда не едет, мисс Спаркл, — проскрежетал он своим скрипучим голосом. Кривая, желтозубая ухмылка растянула его стареющее лицо. – Соглашайтесь или валите.

Может быть то, что осталось от ее совести, и простит ее, если она забросит его в бухту. Она может запустить его по поверхности, как плоский камешек по пруду в Королевских Садах Кантерлота.

Это выразит ее мнение более, чем понятно.

И, будь тут Селестия и Луна, это привело бы к долгой лекции о том, что хоть они и взялись за оружие и приложили все силы, чтобы укротить два континента, это не должно быть ответом на все по умолчанию.

Тяжело вздохнув, Твайлайт махнула хвостом и ответила:

— Я видела ваши цены и сравнила их с другими предложениями в этом порту, Клипер. Сто золотых за двенадцать с немногим тонн – достаточно щедро, — она приподняла бровь и кивнула в сторону причалов на другом берегу. – Я уже говорила с Уайт Кэпом. Он сказал, что возьмет шестьдесят. Так почему я должна вам платить втрое больше?

— Уайт Кэп? Ха! – ухмыльнулся ей капитан, Вэйв Крест. – Этот дебил и в лучшие свои дни не отличит левый борт от правого! Вы окажетесь на мели еще до того, как выйдете из Бухты Быстрины. А потом вам придется заплатить нам, чтобы его оттуда снять!

Это определенно объясняло состояние судов Уайт Кэпа. Не говоря уже о низких ценах. Но Твайлайт все еще хмурилась.

То, что она – воровка, не означает, что она не знает, как убедить кого-либо изменить расценки. Клипер и Вэйв Крест были ее первым выбором, но не единственным. У нее были еще варианты.

Уайт Кэп просто был последним – по понятным причинам.

Вместо того, чтобы просто сдаться, она помычала себе под нос и сделала пару шагов в сторону причалов:

— Думаю, я тогда просто вернусь к…

— Кому? – Вэйв Крест бросил взгляд через плечо и пряднул ушами. Проклятая ухмылочка все еще была на его лице. Взгляд ненадолго задержался, а потом медленно вернулся к ней – и на этот раз ухмылки не было.

На этот раз Твайлайт пришлось прикусить щеку, чтобы скрыть довольство. Игра за Спаркл.

Когда он заговорил, то в голосе его больше не было и следа веселья или самодовольства. Лишь немного горечи. И целая куча презрения.

— А теперь погодите маленько, — произнес Вэйв Крест, позабывший про свою прежнюю ленивую позу. Его копыта с громким стуком обрушились на доски причала, а над горящими глазами нахмурились брови. – Вы не можете просто так явиться сюда из Эквестрии и торговаться, как хочется.

— Вообще-то, могу, — улыбнулась Твайлайт. – Уж что едино на двух континентах – так это сила денег, и то, что владелец решает, как их потратить. Я слышала, у вас что-то вроде разногласий с Тайфуном и Сыновьями.

— Эти безумные пегасы ведут корабли прямо сквозь бури! — возмутился он.

Клипер отвернулся и плюнул в море.

— Большую их часть. Их останавливают лишь те, что приносит она лично.

Вэйв Крест обернулся так быстро, что Твайлайт удивилась, как он мускулы не потянул. Возмущение на его лице было видно ясно, как день.

— Не упоминай ее, ты идиот! Или ее детей! Помнишь, что случилось с последней командой, которая это сделала, а потом вышла в море?

— Извиняй, парень, — Клипер потрудился выглядеть искренне, и низко склонил голову. – Проклятые идиоты. Могли бы и подумать перед тем, как выходить в море, увидев поутру красное небо.

Дернув ушами, Твайлайт приподняла брови.

— Вы, конечно, не верите в эти старые побасенки. Красное небо ничего не говорит о силе шторма.

Оба моряка не обратили на нее никакого внимания. Вэйв Крест снял с головы шапку и сжал ее в копытах, пробормотав:

— Утро было прямо как это.

Капитан посмотрел через бухту на горизонт, небо над которым было красным, как разверзшийся Тартар. С заметной дрожью, прошедшей по его телу, Вэйв Крест покачал головой и отступил в сторону от Твайлайт.

— При таком небе я не выйду, пока шторма не пройдут. Вы не сможете заплатить мне достаточно, мисс Спаркл. И если вы действительно настолько умны, какой себя подаете, то пересмотрите планы и будете ждать.

Брови Твайлайт исчезли под челкой. Они же не серьезно?

— Вы откажете потенциальному клиенту из-за шторма? – спросила она, фыркнув. – Вы возмущаетесь Тайфуном и Сыновьями, но за сто пятьдесят монет они готовы отплыть в любую погоду. Думаю, вы слишком хорошо о себе думаете.

— У меня и так достаточно проблем, чтобы еще и сквозь бури плыть, мисс Спаркл. И будьте уверены, терпеть я их могу не из-за этого, — Вэйв Крест смерил ее тяжелым, холодным взглядом. – Они дураки, раз делают это, но как раз из-за этого я их и жалею. Я их жалею, потому что однажды они плюнут в чье-то из их лиц, и шторм отправит их на дно морское.

Высказав все, капитан отвернулся, фыркнув и взмахнув своим хвостом цвета морской волны, после чего быстро побежал в сторону корабля. Он намеревался, несомненно, приказать команде свернуть всю подготовку к выходу в море и привязывать все, готовясь к шторму.

Со своего подиума Клипер прищелкнул языком и вздохнул.

— Лоб толщиной с мачту, — произнёс он, а потом повернулся к Твайлайт с гримасой на лице. – И, боюсь, я его поддержу. Мы с радостью примем вас и ваш груз, как только шторм пройдет. Но цену я не изменю. Двести золотых и ни грошем меньше, — он топнул по подиуму, спрыгнул и побежал в сторону города.

Вот так вот.

Ждать, пока не закончатся шторма? При том, что Хард Тэк в Юдоли Бродяг жаждет поквитаться с ней за то, что что она украла и сделала с его домом, а Фидо и Клиффорд Большое Рыжее Трепло неустанно рыщут в ее поисках?

Если она желает вернуться в Эквестрию с головой на ее законном месте, то ждать невозможно.

Твайлайт придется найти желающих в другом месте.

Она четко развернулась на месте и пошла в город тем же путем, что и Клипер. Ее челюсть была сжата, плечи широко развернуты и всем своим телом она излучала уверенность и целеустремленность.

— Безумные пегасы, я иду, — пробормотала она сквозь зубы.

Что может пойти не так?

---

Были времена, когда Твайлайт гадала, почему она испытывает судьбу. Судьба и удача были непостоянными, конечно, гораздо более, чем ряд кобыл, с которыми она встречалась в своей жизни.

Стоя в доках и наблюдая экипаж Жаворонка, Твайлайт обнаружила, что снова гадает об этом. Команда ничем не напоминала подтянутых пони-моряков, которых она видела в гаванях Троттингема.

Этот экипаж больше походил на компанию грубых подростков, со смехом, гиканьем и свистом носящихся меж парусов и такелажа. Некоторые даже трюкачили, проверяя и перепроверяя, все ли привязано и готово к отходу, пока остальные внизу дурачились, загружая груз. Бочки? Их, конечно, нужно пнуть и закатить на место. Ящики? Отличный трамплин, чтобы молодой капитан Хедвинд мог исполнить тройное сальто, приземлиться четко на доски причала и поприветствовать ее.

— А! Мисс Спаркл, снова к нам! – пошевелил ушами Хедвинд, поправляя серым копытом любимую свою голубую безрукавку. – Похоже, что старик Клипер и Вэйв Крест слишком много хотят, как я и предупреждал?

Внезапно двести золотых показались весьма разумной ценой. Если они собирались так себя вести с грузом… ну, груз может просто их сожрать.

И все же, относительно расценок и хорошей репутации Тайфун и Сыновья были не самым худшим выбором. Далеко не худшим, пока наниматели могут переварить – ха! – их причуды.

Какая занятная мысль. Твайлайт пожала плечами, расслабленная не хуже него.

— Они отказались шевелиться меньше, чем за две сотни, — она весело приподняла брови и добавила. – И были возмущены, когда узнали, что я собираюсь выбрать один из кораблей вашего отца. Конкретно – ваш и вашу команду.

Хедвинд закатил глаза и фыркнул.

— Эти двое до сих пор не могут простить папаше, что проиграли ему пари по доставке грузов давным-давно. Представить не могут, что команда пегасов может знать, как и когда идти сквозь бурю, — он покачал головой и пошевелил крыльями. – Ну, их потеря.

— И ваша прибыль, — его перья, предсказуемо, распушились, а хвост радостно дернулся. Одну постоянную Твайлайт хорошо изучила за годы странствий – сорвиголовы и эгоисты обожают слушать, насколько они круты. И надо отдать ему должное, Хедвинд имел право гордиться репутацией компании.

Тайфун и Сыновья ни разу не теряли в штормах корабли, если слухи, ходившие в порту Соммерсет, были правдивы.

К счастью, Хедвинд оказался классическим пегасом – нахальным и падким на лесть.

— Определенно, определенно. Папаня будет рад получить деньги от самой Принцессы Воров.

Пряднув ухом, Твайлайт не могла не улыбнуться.

— О? Чего так?

— Ну, вы ж знаете, что местные пони любят хорошую историю о бунтарях. Особенно плюющих в морду старому Фидо! – пегас снова пряднул ушами. На его лице появилась заговорщицкая улыбка. – Скажите честно, вы реально пробрались в Эребарк и выбрались до того, как та драконица добралась до вас?

Улыбка Твайлайт поблекла. Каким образом слухи добрались сюда так быстро? Охотники Фидо растрепали это во всех прибрежных городах, чтобы кто-нибудь захотел украсть корону?

Или это просто дополнительные усилия, чтобы заполучить голову Твайлайт?

Однако пока Алмазные Псы были на ее хвосте, лишние слухи ей нужны не были.

— Если я расскажу, то мне придется выкинуть вас с корабля, — дерзко заявила она.

— Ой, да ладно! – прижал уши Хедвинд. – Я сброшу тридцать монет!

Тридцать? Твайлайт наклонила голову. Ну, если она расскажет после того, как они отплывут, то хуже не станет, так?

— Как выйдем в море. Не хочу, чтобы охотники Фидо узнали, что я тут и хвастаюсь – они и так жаждут моей крови.

— Хех. Достаточно честно. В любом случае, выйдет отличная застольная история для ребят.

— Тогда по копытам.

Кивнув, Хедвинд обернулся в сторону офиса отца и свистнул, указав головой в сторону Твайлайт. Жеребенок со светло-серой гривой и голубой шерсткой быстро, как молния, подлетел к ним с ящичком с надписью «Оплата», привязанным к его спине.

Малыш был так мил с этим своим ящичком и набекрень сидящей на голове моряцкой шапкой, что Твайлайт едва не растеклась от умиления.

Быстрое заклинание призвало один из мешочков золота, спрятанных в бездонном кошеле. Что-то в его яркой, невинной улыбке задело в душе Твайлайт и вызвало воспоминания об обучении у Селестии и Луны. Твайлайт отсчитала жеребенку монеты, словно он заключил всю сделку.

Убедившись в полной оплате, малыш повернулся к старшему брату и кивнул.

Хедвинд молча кивнул в ответ – уголки его рта шевелились и угрожали выдать довольство. Поведя плечами, жеребец посмотрел на город.

— Итак, где же ваш груз, мисс Спаркл? Я бы предложил вам помочь с погрузкой, но если он не под вашим плащом, то, думаю, придется подождать, пока вы не доставите его в порт.

Молодая кобыла не могла не улыбнуться.

— О, мой груз не очень далеко. На самом деле, я бы хотела, чтобы вы их встретили.

— Их? – дважды моргнул пегас.

Вместо того, чтобы объяснять, Твайлайт развернулась в сторону порта Соммерсет, вытянулась, будто собиралась звать кого-то в толпе, и пронзительно свистнула.

Издалека она услышала, как кожистые крылья взбивают воздух. Ее улыбка обернулась широченной ухмылкой, когда прекрасная белая чешуя ее возлюбленной прорвала облака и Хадкуна сделал мастерский круг в небе над городом, полным паникующих, кричащих моряков и их семей. Позади себя Твайлайт слышала, как Хедвинд, его младший брат и команда завопили и бросились прятаться.

Она все же немного поморщилась. Эту часть она не слишком обдумала.

Хадкуна пролетела над бухтой, а затем заложила вираж и пошла на посадку. После того, как Твайлайт указала на Жаворонка, драконесса изменила свой курс и направилась прямо к судну у причала.

Великая драконесса отклонилась назад, широко раскрыла крылья, чтобы затормозить, и с грохотом села на судно.

— Прибыла без проблем или пожаров, как ты и просила, дорогая! – с гордостью пропела она – хотя ей и пришлось сильно сдерживаться, чтобы не испепелить город с каждым проходом над ним. Затем повернула длинную шею к пассажирам. – Скиттершай, дорогая? Ты и Эйнджел в порядке?

Над ее плечом показалось желтое копыто и с дрожью помахало.

— М-мы в порядке! – отозвалась паукобыла. – Хотя Эйнджела могло немного укачать… уххх! Я же просила тебя быть помедленнее!

— Скиттершай, если я хочу лететь, то медленнее быть не могу! Это же не ходьба, ты же знаешь!

Пока подруги спорили о полете и скоростях, которые маленькие кролики могли перенести, шорох копыт по доскам заставил ушки Твайлайт дернуться. Она обернулась, довольная донельзя при виде Хедвинда, с отвисшей челюстью смотрящего на происходящее перед ним.

— Э… э… э… это не может быть она! – прошептал пегас.

— Уверяю, это она и есть, — приподняла брови Твайлайт. – Я сказала, что мой груз весит двенадцать с немногим тонн – не знаю, сколько весит Скиттершай, но вы можете спросить Хадкуну, уверена ли она в своем весе. Хотя, если вы простите мне такое выражение, безопаснее было бы плыть сквозь шторм.

Ее замечание, казалось, вырвало капитана из оцепенения. Хедвинд посмотрел на Твайлайт, на Хадкуну, болтающую с паукобылой на палубе его любимого корабля, указал на это и заорал:

— Солнце всеблагое, вы с ума сошли? Это ж Хадкуна!

Брови Твайлайт исчезли под челкой.

— Да. Да, это они, — медленно произнесла принцесса. – Хадкуна, покорительница Эребарка, и Скиттершай из Громокопытной горы.

— Вы хотите, чтобы я вез их? – капитан отступил на несколько шагов. – За сто двадцать золотых?

— Честно говоря, вы не интересовались, что у меня за груз, и я согласилась доплатить десять золотых за мясо на весь срок поездки. И, если вы об этом, она может подтвердить, как я вошла и вышла из ее горы, если будете сомневаться в моей истории.

— Но… это… она… они…

Твайлайт мило улыбнулась.

— Она поклялась не вредить вашей команде, а также вашему кораблю, как и Скиттершай, — затем она вынула еще пятьдесят золотых. – Если мы доберемся без проблем, то я добавлю еще пятьдесят монет за беспокойство. Назовем это компенсацией за ваши нервы, коли желаете.

Жеребец ненадолго запнулся, на его щеках выступил румянец. Он обернулся к Хадкуне еще раз, словно ожидая увидеть, как она закидывает в рот моряка из экипажа, и нервно дернул хвостом.

Через несколько напряженных секунд он выругался под нос.

— Ладно, — проворчал он. – Я поговорю с командой. Мы закончим подготовку и будет отплывать.

Улыбка аликорна расцвела в ухмылку. Твайлайт поблагодарила Хедвинда и затем, во вспышке магии, телепортировалась с места, где стояла, к Хадкуне и Скиттершай, которых не видела с самого рассвета. Ее день начался гораздо раньше обычного, но по уважительной причине.

И, во имя доброты Селестии, было приятно снова оказаться в их компании.

— Поездка до Троттингема обеспечена, — радостно доложила она. – Ни воровства, ни драк, ни ран – как я и обещала.

Подруги прервали дискуссию и обернулись к ней с теплыми улыбками на лицах. Хотя улыбка Хадкуны казалась несколько более блеклой.

Драконесса наклонилась потереться о гриву Твайлайт.

— Да, очень хорошо, дорогая. Ты доказала, что можешь вести себя хорошо и не влипать в неприятности. Разок.

— Разок? Происшествие в Юдоли Бродяг не было моей виной! – Действительно, не было. Она шла туда, намереваясь быть хорошей.

Она не была виновата в том, что Клиффорд Большой Рыжий Тупица сунул туда свою уродливую морду, а Хард Тэк оказался предателем. Но она была, однако, виновата в том, что дом минотавра рухнул на его тупую голову.

Это его поучит.

Хадкуна весело рыкнула.

— Да. Разок, — она любя лизнула щеку Твайлайт и с саркастическим фырком изучила Жаворонка. – Не стану сомневаться в твоих знаниях о транспортных судах – это достаточно крупно, и я уверена, что смогу устроиться с удобством…

— Тебе не нравится? – Твайлайт склонила голову и смущенно посмотрела на подругу.

— Ну, оно кажется немного… — она сделал круг массивным когтем и слегка нахмурилась. – Честно? Они не слишком похоже на те, на которых странствуют лица высокого класса – особенно твоего уровня…

— Ой! Ой! Ой! Нет! – отчаянно замахала копытами Твайлайт, оборачиваясь, чтобы убедиться, не слышит ли команда. К счастью, они были слишком заняты завершением подготовки к отплытию. Понизив голос, принцесса произнесла. – Если они узнают, что я не просто хвастливая маленькая воровка, то решат, что денег у меня куры не клюют и поднимут цены. Или, что хуже, разойдутся слухи и по мою голову слетятся подонки всего континента!

Драконесса выдохнула дым из ноздрей.

— Ну и пусть, — мрачно ответила она. – Скиттершай тогда их всех съест.

К ужасу Твайлайт, паукобыла этого не отрицала. Вместо того ее взгляд стал тверже, и она погладила Эйнджела по маленькой пушистой голове. Когда она заговорила, ее голос был мягок, но полон скрытой угрозы:

— Я не желаю вредить или пугать невинных, вроде крестьян Брикенбрака. Но я определенно не в первый раз обедаю теми, кто угрожает моим близким – и не в последний, если они попробуют.

Твайлайт выдавила улыбку. Из-за того, как эти двое говорили о поедании других существ, будь то настоящий голод или воздаяние за неуважение к ней, в ее животе крутило и вызывало тошноту. Воспоминания первого обеда с Хадкуной пронеслись перед ее глазами.

Рвотный рефлекс решил дать о себе знать, едва не перекрыв принцессе дыхание.

— Ладно, — сумела произнести она, взяв себя в копыта. – Я бы не хотела прорываться отсюда с боем, — или тратить еще золото, добавил внутренний голос. – Так что пусть это останется между нами, и пусть они думают, что я редкий вид пони, а не та, кем меня дома на самом деле сделали эти крылья.

Ее возлюбленная подняла чешуйчатую бровь, но возражать не стала. Она и Скиттершай были много старше всех живущих на этом континенте. И аликорны для них тайной не были.

В конце концов, Хадкуне нравилось вспоминать, как она билась с Селестией и Луной. Регулярно.

— Хорошо, — прорычала драконесса. Уголки ее губ изогнулись в легкую улыбку. – Если тебе так хочется, мы подыграем. Но я настаиваю, чтобы во время поездки ты была с нами, — она наклонилась ближе, взмахнув ресницами. – В конце концов, ты уже достаточно погуляла по городам.

Ну, это было не сложно. Кроме того, Твайлайт не могла не согласиться. Города теперь несколько растеряли в ее глазах привлекательность, особенно после того, как она узнала про рыщущих в ее поисках охотниках Фидо – несмотря на то, что те несчастные кобылы отвлекли на себя внимание тогда, в Юдоли Бродяг.

Твайлайт надеялась, что они смогли ускользнуть.

Хорошим же оказалось то, что в компании Хадкуны и Скиттершай Принцессе Воров было спокойно и приятно. Иронично, учитывая, как они встретились. Но насколько же бесценными были для нее объятия и ласки Хадкуны, а также болтовня со Скиттершай, когда та не отворачивалась от парочки.

— Согласна, — Твайлайт быстро поцеловала драконессу в нос и была еще раз лизнута. Чуть отступив, Твайлайт заметила, что пегасы, ранее прятавшиеся или улетавшие в порт, выстроились в ряд перед Хедвиндом.

Любопытствуя, она подошла ближе и оперлась передними копытами об ограждение борта.

— Все в порядке? – спросила она Хедвинда.

Пегас посмотрел на нее, прикрыв глаза от солнца копытом.

— Весь груз погружен, мисс Спаркл! – крикнул он в ответ. – Сходим к статуе Матери Штормов, чтобы совершить нужные ритуалы, и будем выходить в море!

— Что кого? – склонила голову Твайлайт.

— Вы никогда не слышали о Матери Штормов? – спросил он с недоверием на лице.

— Не в Эквестрии. Кто она?

— Кто она?! – простонал один из моряков. – Она наняла нас везти паукобылу и Хадкуну, но не знает, кто такая Мать Штормов. Капитан, этот рейс становится все лучше и лучше!

Хедвинд шлепнул моряка по уху крылом.

— Разговорчики, Уотерспраут! – обернувшись к Твайлайт, жеребец смущенно улыбнулся. – Прощения прошу, мисс Спаркл. Мать Штормов, Уранио Токсо^[1]… ну, имя ее само за себя говорит. Создательница штормов и мать всех штормовых сирен. Тут поблизости есть несколько из них, любящих напакостить, так что перед каждым рейсом мы просим их мать попридержать детишек, безопасности ради.

Жеребец смотрел на нее, словно ожидая некоего понимания.

Чтобы осознать все это Твайлайт понадобилось больше времени, чем ей хотелось признать.

— Да вы шутите.

— Только не с ритуалами перед отплытием.

Это определенно меняло ее планы. Твайлайт смущенно улыбнулась возлюбленной.

— Ты не будешь против, если я, эм, схожу помолюсь?

Драконесса весело рыкнула.

— Ну, путешествие выдастся неприятным, если эта предполагаемая Мать Штормов отправить нас на дно океана, — она пошевелилась, поднимаясь, и могучие мускулы пошли волной. – Я пойду с тобой.

В голове Твайлайт зазвенел тревожный звоночек. Видения кричащих жеребят, разбегающихся пони и стекла, бьющегося после каждого легкого взмаха хвоста Хадкуны, заставили ее поднять копыто.

— Эм, не лучшая идея. Мы уже перепугали весь порт, так что… может не перед посещением важной статуи?

— Я… а, теперь понимаю! Мы должны позволить тебе бродить по городу в одиночку после того инцидента в Юдоли Бродяг! А ты обещала, что будешь с нами после того, как договоришься о поездке!

Прежде, чем Хадкуна успела разогреться и перейти к полноценному скандалу, на ее плечо забралась Скиттершай и положила копыто на шею.

— Хадкуна, — мягко произнесла она с ноткой увещевания в голосе. – Она права. Должна сказать – ты только не обижайся – но я слышала много криков. И ты иногда, эм, не следишь за хвостом.

Хадкуна фыркнула и задрала нос.

— Я? Никогда!

Лицо Скиттершай украсила терпеливая улыбка.

— С ней пойду я. Ты знаешь, я не позволю ей снова влезть в неприятности, — с этими словами она сняла со спины Эйнджела и посадила на плечо Хадкуны. – В обмен ты можешь присмотреть за Эйнджелом. Ему стоит побыть немного с тетушкой!

Твайлайт хихикнула при виде взгляда, которым наградил паукобылу кролик – возмущение, негодование и раздражение, которых вместе вполне было достаточно для кроличьей версии вопроса «Ты что, с ума сошла?».

Но нет, Скиттершай не сошла с ума. Она просто была по-своему коварной.

И потому услышала задумчивое хмыканье от драконессы прежде, чем та склонила в согласии голову.

— Хорошо. Но если ты с нее глаз не спустишь.

— Эй! – топнула копытом Твайлайт.

Скиттершай не обратила на это никакого внимания.

— Согласна, — с этими словами она спустилась с ноги Хадкуны, обняла Твайлайт за плечи и по трапу спустилась с ней к остальной команде.

По пегасам пронесся шепоток. Хедвинд приложил все усилия, чтобы отвести взгляд и проворчать:

— Пойдем уже, а то решу, что уже слишком.

---

Порт Соммерсет, хоть и далеко превосходя Брикенбрак и Юдоль Бродяг, до уровня Кантерлота в вопросах внешнего вида зданий и материалов не дотягивал.

Дома были построены, в основном, из дерева и покрыты соломой. Рынок кипел пони, выкрикивающими и спрашивающими цены с такой громкостью, что они были едва различимы. Количества пони было достаточно, чтобы Скиттершай поморщилась и положила копыто на плечо Твайлайт, чтобы им не потеряться.

Наверное, именно сочетание архитектурного стиля, бурлящей толпы и общего образа континента за пределами дворца Олорина и южных лесов заставило Твайлайт чуть отступить при виде статуи. Иные монументы в Кантерлоте прискорбно уступали ей в высоте.

Статуя Матери Штормов была высечена из гладкого обсидиана. На ее поверхности не было ни пятна, ни трещины. И даже ход времени не оставил свой след. Статуя изображала не одну кобылу, но сразу пять – четыре меньших пегаски в летящих платьях в стиле древнего Пегасополиса, с закрытыми глазами, склоненными головами и ртами, открытыми в песне, окружали саму Мать Штормов.

От взгляда на статую у Твайлайт перехватило дыхание. Мать Штормов была высокой, больше Селестии, одетой в старинные доспехи пегасов и со шлемом с высоким плюмажем в одной ноге. Крылья были раскрыты в гордой демонстрации величия, а грива летела словно несомая штормами, которые она и ее дочери предвещали. Глаза были открыты, уголки рта приподнялись в улыбке, пока она пела, словно была оперной исполнительницей, потерявшейся в радости и страсти исполнения, а также в силах, которыми она управляла.

Даже Скиттершай на секунду остановилась посмотреть на статую.

— Шлем не такой, — услышала ее шепот Твайлайт.

Поведя ушками, Твайлайт отвела взгляд от статуи и вопросительно посмотрела на подругу.

— Прошу прощения?

— А? Ой! – паукобыла склонила голову со смущенной улыбкой на губах. – Прости. Я не хотела говорить так громко.

— Все в порядке, Скиттершай. Но объясни, — краем глаза она смотрела, как Хедвинд и команда один за одним встали на колено перед Матерью Штормов и пробормотали несколько слов, вероятно молитву. – Что не так со шлемом?

Скиттершай прикусила губу.

— Ничего, действительно, — мягко ответила она. Каждый ее глаз отошел от лица Твайлайт. – Просто думаю вслух. Не обращай внимания.

Необычно, даже для такого необычного существа, как Скиттершай. И то, как она сжалась и отвернулась, создавало впечатление жеребенка, которому напомнили кто тут старше и мудрее, только подогрело интерес.

Если уж чего Твайлайт и не могла перенести, так того, что кто-то знает то, что не знает она, и скрывает это.

К сожалению, Скиттершай могла быть достаточно упрямой. Наверное, последствия всех тех лет ухода за семейством кроликов.

Фыркнув, Твайлайт пошла к статуе Матери Штормов. Команда Жаворонка расступилась, давая ей пройти, хотя и не без ворчания по поводу необычного груза.

Она просто прижала ушки, блокируя их голоса. Не им было обсуждать ее компанию, и ни одному иному существу. Что такого, что ей было уютнее в компании драконессы и паукобылы, чем с кем-либо иным, помимо наставниц и семьи?

Определенно ничего.

Твайлайт остановилась в шаге от основания статуи. Она обнаружила, что смотрит в лицо Матери Штормов, как смотрела Луне и Селестии, когда была еще маленькой кобылкой, жаждущей учиться. Но на этот раз гораздо важнее было не само знание, а прилагаемая к нему сила.

Медленно юная кобыла склонила голову.

— Кто ты, вселяющая страх и почтение? – быстро прошептала она под нос. Уже громче, чтобы слышали Хедвинд и команда, она добавила свою молитву. Немного большее, чем уважение к ее силе и власти над этими странными землями, а потом, немного подумав, просьбу. – Не знаю, велик ли вес моих слов, но это хорошие пони с семьями, и они везут нас домой. Я определено причинила немало проблем, как и мои подруги, но мы покидаем эти земли – надеюсь, навсегда. Если ты настоящая и слушаешь, я бы хотела попросить сделать любые бури, что нам встретятся, легкими и проходимыми.

Она медленно отступила назад, подняв взгляд лишь немного, чтобы заметить возможное присутствие этой так называемой Матери Штормов. Не было ничего. Ни вспышки молнии, ни раската грома.

Только непрестанный гомон толпы за пределами небольшой площади и внезапная розовая искра, уловленная краем глаза.

Сияние становилось все ярче, привлекая внимание и заставляя Твайлайт обернуться. Ее глаза расширились, когда она увидела источник – розовая подвеска в форме бабочки на шее кобылки, может, на два года младше нее, с новорожденным жеребенком в копытах и двумя жеребчиками постарше рядом. Только потом Твайлайт поняла, что кобылка сидит, прижавшись спиной к стене дома, а ее голова склонена, демонстрируя нечесаную гриву и грязную шерстку. Розовая подвеска ярко контрастировал с лохмотьями, в которые семья была одета.

Губы Твайлайт недовольно сжались. Она отвернулась от статуи, разочарованно взмахнув хвостом. Мешочки золота в бездонной сумке давили на нее, как якорь.

Было ли у нее время вмешиваться?

Кейденс бы меня отругала и сказала, что время, потраченное на помощь другим, никогда не тратится зря, отругала она себя. Иногда ей нужно было пнуть себя в правильную сторону.

Гори огнем ее доброе сердце.

Принцесса Воров вздохнула и подбежала поговорить с семьей. Ее глаза были прикованы к цели.

— Твайлайт? – раздался из толпы голос Скиттершай. Она могла представить, как паукобыла волнуется и извиняется, пробираясь через толпу и пытаясь не задеть никого ногами или брюшком. – Твайлайт, помедленнее!

Твайлайт продолжала пробираться вперед через толпу, пока не остановилась в паре шагов от юной кобылы. Когда она присмотрелась, то в груди кольнуло сильнее.

Кобылка, держащая младенца, была моложе, чем казалась. Слишком молода, чтобы быть его матерью. Ее синие глаза засияли надеждой, когда она подняла взгляд и тихо заговорила:

— Не найдется ли лишней монетки для голодающей семьи, мисс?

Решение было принято еще до того, как бедняжка заговорила. Подвеска же продолжала гореть все ярче. Твайлайт чувствовала знакомое тепло в груди, словно свет чего-то пробуждал в ее сердце. Пред ее взглядом вставали примеры Кейденс о сочувствии, доброте к менее удачливым или пребывающим в нужде.

Прямо как в Юдоли Бродяг.

Ее плеча коснулось желтое копыто. Твайлайт, вздрогнув, обернулась и увидела смотрящую сверху вниз Скиттершай. Паукобыла хмурилась.

— Ты не должна была убегать, — с укоризной произнесла она.

Твайлайт склонила голову.

— Извини, просто заметила то, с чем, как показалось, могу помочь, — она вновь обернулась к семье и услышала голодное бурчание в маленьких животиках. Твайлайт приподняла бровь. – Вы ничего не ели?

Кобылка склонила голову.

— Наша мать пытается наскрести чего-нибудь на еду, — пробормотала она. – Сколько ни есть.

— Вижу. И каковы шансы, что найдется что-то большее, чем несколько кусочков хлеба?

Легкая гримаса и отведенные глаза сказали больше, чем могли слова.

Твайлайт запустила магию в бездонный кошель и вынула три мешочка золота. Она держала их на весу, позволяя молодой кобыле их увидеть.

Два мешочка легли на землю рядом с ней.

— Эти два – на жилье и пропитание, — мягко произнесла Твайлайт. – Они ваши без всяких условий, и я ничего не приму взамен.

Кобылка и оба жеребчика уставились на мешочки, а потом посмотрели на Твайлайт. На их юных лицах были написаны шок, ликование и немного неверия.

— Просто так? – спросила кобылка. Ее нога потянулась к мешочкам.

— Только с этими двумя, — Твайлайт кивнула в сторону мешочка, который все еще держала магией при себе. – А в обмен на этот я бы хотела купить вашу подвеску.

Копыто Скиттершай сжало ее плечо.

— Твайлайт, ты что делаешь? – прошипела она. – Мы не…

— Она красива, а это мои деньги, которые я могу тратить, как хочу, — прервала ее Твайлайт с лишь намеком на улыбку. Взгляд ее, тем не менее, не отрывался от юной кобылы. – Как насчет этого? Тут около трехсот пятидесяти монет. Более, чем достаточно для того, чтобы кормить и одевать семью несколько месяцев.

К ее радости, синие глаза заблестели. Кобылка облизнула губы, почти автоматически, когда ее живот забурчал. Одно ее копыто отпустило младенца и коснулось крыла бабочки-подвески.

Она прикусила губу.

— Бабушка отдала мне эту подвеску перед смертью, — прошептала она. – Она должна была принести нам удачу, но месяц назад мы потеряли дом…

— Если вы не планируете ее продать, дом вам подвеска не вернет, — заметила Твайлайт. Одарив кобылку легкой улыбкой, она подошла ближе и, наклонившись, прошептала. – Я понимаю ценность семейного наследия, но финансовая стабильность и шанс на новое начало – за такое в этих землях многие убьют.

Произнося это, Твайлайт заметила, что сияние камня поутихло – словно разочарование наползло на лицо матери при звуках лжи ее ребенка.

Все любопытнее и любопытнее. Что же это за камни?

Кобылка застонала. Ее взгляд метался между мешочками золота на земле, тем, что держала Твайлайт и самой Твайлайт.

Она боролась. Этот камень был настолько ценен для нее, что ей приходилось пересиливать себя, чтобы оправдать расставание с ним ради лишних денег.

Несмотря на целый океан между ними, Твайлайт могла почувствовать разочарованные взгляды наставниц. И она определенно чувствовала неловкость Скиттершай, переминавшейся рядом.

Твайлайт закрыла глаза и выдохнула. Медленно она опустила мешочек рядом с другими.

— Простите, — тихо произнесла она и положила мешочек рядом с другими. – Мне не стоило заставлять вас делать такой выбор. Эти деньги ваши. Позаботьтесь о своей семье, пожалуйста.

Ее ушки едва дернулись при звуках удивленного оханья. Твайлайт развернулась и пошла обратно к команде, маня Скиттершай легким касанием плеча, чтобы они могли встретиться с удивленным Хедвиндом.

Нежное копыто на плече, однако, осталось. Скиттершай тихо кашлянула и наклонилась спросить:

— Что заставило тебя передумать?

Твайлайт задумалась и кивнула Хедвинду, проходя мимо.

— Я подумала, что бы сказали Селестия и Луна при виде того, как я трясу деньгами перед этой семьей, потому что мне захотелось блестючку, — ответила она после секундного раздумья.

— О, — и через секунду паукобыла спросила. – И что бы они сказали, как тебе показалось?

Что бы они сказали?

Чего бы они не сказали, увидев такое ее поведение? Прошлых лекций после раскрытия ее маленького ночного хобби было вполне достаточно на всю оставшуюся жизнь.

Не говоря же о разочарованиях во взгляде.

В глубине души ее до сих пор жгло.

Сардонически усмехнувшись, она лишь покачала головой.

— Неважно, — проворчала Твайлайт. – Просто я был жадной.

Скиттершай резко вдохнула и словно собиралась чего-то сказать. Но что бы то ни было, закончилось все раздосадованным звуком.

Они продолжили свой путь в полном молчании, прерываемом лишь разговорами моряков и топотом копыт по дороге.

---

— Дорога-яяя! Поторопись! – Хадкуна перегнулась через ограждение Жаворонка. Благодаря длинной гибкой шее она могла дотянуться до самого причала. Игривая искорка сияла в ее ослепительных сапфировых глазах. – Ты видела эту глупую статую и помолилась этой Матери Штормов?

Твайлайт не задержалась, споро приближаясь к кораблю со Скиттершай и командой позади. Несмотря на настроение, ее губы украсил намек на улыбку.

Этот выжидающий взгляд Хадкуны, всегда готовой привлечь внимание и принять чувства – она не могла устоять.

Кивнув, она отступила от трапа, позволив сначала подняться команде, а потом подошла достаточно, чтобы дотянуться до лица возлюбленной. Твайлайт поднялась на задние ноги, прижавшись к драконессе.

Хадкуна довольно заурчала.

— О, похоже маленькая похитительница моего сердца скучала по мне так же, ка я по ней! – драконесса отодвинулась. Ее теплое дыхание окутало лицо Твайлайт. Потом Хадкуна лизнула ее от носа до основания рога, осыпав ее поцелуями – насколько существо ее размеров способно – и лизнула принцессу еще раз.

Удовлетворившись, драконесса зарылась в гриву Твайлайт и спросила:

— Она хорошо себя вела, Скиттершай?

Твайлайт серьезно солгала бы, сказав, что не возмущена слегка этим вопросом, но Юдоль Бродяг говорила сама за себя.

Наверное, она могла понять, когда Скиттершай похлопала ее по плечу и хихикнула.

— В общем-то, да, — и с ноткой гордости в голосе быстро рассказала, как Твайлайт увидела нищую семью и предложила им достаточно золота на жилье и еду, и предложила сделку ради большего.

Драконесса внимательно слушала, порыкивая про себя, пока Скиттершай рассказывала о прекрасном камне и насколько Твайлайт была готова отдать золото в обмен на него.

Узнав, что юная кобылка отказалась с ним расставаться, Хадкуна вздохнула и прищелкнула языком.

— Действительно нехорошо, — произнесла она. – То, как ты рассказывала об этом камне, заставило меня вспомнить о найденном Твайлайт в Юдоли Бродяг или том, что я подарила ей.

Инстинктивно Твайлайт потянулась к бездонному кошелю. На ее губах показалась задумчивая улыбка.

— Я тоже о них вспомнила, — ответила она. И могла лишь проклинать свою жадность и оплакивать утраченный шанс приобрести еще один камень и изучить их лучше.

Первый, конечно, был великолепен, но что-то в других оживляло его – буквально.

Она никогда не слышала о камнях, что способны светиться своим светом, не говоря уже о пробуждающих настолько чистые, сильные чувства в ее душе.

Или вызывать видения событий, что уже были или могли быть.

В любом случае, поздно было плакать над пролитым молоком. Доброе дело было сделано, семья могла прокормиться и, что немного эгоистично, вскоре она отчалит от этого безумного континента и отправится домой.

Наконец домой. Без долгов, но с возлюбленной и подругой.

Выражения лиц Селестии и Луны будут просто бесценными, это уж точно. А Шайнинг? Ну, если он думал, что ее маленькая подработка отважной воровкой – уже скандал, то уж что будет твориться, когда она приведет знакомиться с семьей Хадкуну!

Это было будущее, которым она могла наслаждаться и ждать.

Дробный топот маленьких копыт по доскам причала и возмущенное ворчание моряков заставили ее насторожиться. Затем раздался хор детских голосков:

— Мисс! Подождите, мисс!

Твайлайт обернулась посмотреть, в чем дело.

Те два жеребчика, что прижимались к молодой кобылке с младенцем, мчались по причалу так быстро, как могли их нести маленькие копыта, не смущаясь удивленной драконессы и ошеломленной паукобылы.

Они остановились, скользя на бегу. От тяжелого дыхания их бока поднимались и опадали. Один из них выступил вперед, прижал копыто к груди, а потом склонил голову и снял с шеи подвеску, висящую на тонком черном шнурке.

Только тогда Твайлайт разглядела камень в форме бабочки, который он принес ей, и как он снова засиял ярким розовым светом.

— Наша сестра не могла позвать вас, потому что была слишком удивлена, — сказал он, переводя дыхание. – Но когда она пришла в себя, то вы уже ушли, а камень снова начал сиять, и ярче, чем когда-либо!

— Она сказала, что не видела его таким с тех пор, как была жива бабушка! – вмешался его брат. Глаза жеребчика сияли радостью. – Она сказала, что бабушка рассказывала ей, что он сияет лишь тогда, когда пони делают добрые дела, не ожидая награды, и что если он когда-нибудь засияет, как звезды, то мы должны будем отдать его тому пони, кто это вызвал!

— Как она обещала своей бабушке!

— А та – своей!

Вместе они сияли улыбками, что были ярче камня.

— И так далее с тех пор, как наша семья нашла его в Фонтане Астрапи^[2] двести лет назад!

При попытке осознать все, ими сказанное, у Твайлайт закружилась голова. Их бабушка знала о том, что камень сияет? И видела, что это происходит, когда пони добры?

Что, во имя Эквестрии, это за штука?

И чем же, во имя Эквестрии, были два камня в ее кошеле?

К счастью, Скиттершай не настолько ошеломило. Она шагнула к жеребятам и улыбнулась, хотя улыбка не скрывала ее жутких клыков.

— Спасибо вам, мальчики. Я уверена, моя подруга удивлена и счастлива, что ваша сестра попросила вас принести его.

Она наклонилась взять камень и нежно приласкала каждого.

Они, однако, не отступили. Вместо того жеребята потоптались по доскам причала, нахально улыбнулись и потерлись о нее в ответ. После чего умчались, смеясь и быстро прощаясь, прежде, чем кто-либо успел отреагировать.

Паукобыла чуть не воспарила.

— Они приласкались о меня! О, Небеса, они не боялись! – Скиттершай даже затанцевала, что было впечатляюще. Затем крепко обняла Твайлайт и повесила ей на шею подвеску. – А ты, глупенькая милая кобылка, еще говорила о своей жадности! Ха!

У Твайлайт не было слов. Она была слишком занята, смотря в сияющий камень, затем лишь посмотрела на свой кошель.

Что же вы такое?

— Готовы отправляться! – раздался голос Хедвинда. – Команде и пассажирам внимание! Мисс Спаркл, прошу на борт, мисс Паук, вас тоже, и… эм, мисс Хадкуна, не могли бы вы убрать шею…

Кобылы поспешили подчиниться. Даже Хадкуна виновато улыбнулась нервничающему пегасу прежде, чем утерять к нему интерес и подобрать Твайлайт и Скиттершай в теплые объятия прямо с трапа. Эйнджел, естественно, спрыгнул с ее плеча и строился на законном месте на голове Скиттершай.

Но все же кролик улыбнулся Твайлайт и помахал, как старый партнер по преступлению.

С шорохом паруса развернулись и наполнились ветром. Жаворонок помчался вперед, на выход из бухты, подобно очнувшемуся от спячки зверю, готовый отправиться в открытое море.

Хадкуна издала радостный рык, смешанный с взвизгом. Неожиданный звук от дракона.

Обернувшись к ней, Твайлайт нацепила ехидную улыбку.

— Великая Хадкуна только что взвизгнула, как маленькая кобылка?

— Ой, да ладно тебе! Я могу радоваться! – драконесса фыркнула дымом ей в лицо. Так она дразнилась, как успела узнать Твайлайт. – Есть вещи, которые даже со мной не случались. И поездка на корабле – одна из них.

Что-то в этом заявлении стерло улыбку с лица Твайлайт. Было что-то, от чего ее перья зашевелились.

Могла Хадкуна… нет.

Это просто дурацкая идея.

Твайлайт расслабилась и вновь прислонилась к груди возлюбленной, прижавшись и к плечу Скиттершай

— В таком случае, — произнесла она, убирая драгоценный камень в кошель. – Думаю, тебе понравится.

Вдали огненно-оранжевый плеснул на красное небо. Пурпурные тучи нависали над северным горизонтом, как горы.

Твайлайт готова была поклясться, что на секунду ей показалась пегаска в летящем пегасополисском платье. Но когда принцесса моргнула, то она пропала.

Фыркнув, она встряхнулась. Надо меньше было этих историй слушать. У меня есть Хадкуна, Скиттершай, Эйнджел и эти камни. Все будет хорошо. Ничего, кроме ровной поездки.

Она целенаправленно проигнорировала раскат грома, раздавшийся в ответ. Это определённо не было зловещим предзнаменованием или принятым вызовом.

Просто совпадение.

10. Красное утреннее небо. Шторм и сирена

Твайлайт могла прожить без многого, и страдающий морской болезнью дракон был в том списке.

Бедная Хадкуна не шутила, когда говорила, что раньше не была в море. И симптомы обрушились на нее во всей красе и во всю мощь. Прекрасные белые чешуйки лица и головы утеряли цвет и стали тусклыми, серо-зелеными. Великолепные пурпурные локоны безжизненно обвисли, прикрывая лицо, как вуаль, когда драконесса склоняла голову и закрывала глаза, стеная, как маленькая кобылка, в первый раз подхватившая грипп.

Хотя, возможно, так было на самом деле.

Волны заставляли корабль скрипеть и стонать, играясь, как жеребенок в ванной. Ветер свистел и играл с парусами с такой силой, что их края хлопали и до треска натягивали такелаж. Наверное, единственно приятное, что он приносил – прохладу шкурке Твайлайт.

Для Хадкуны же это была пытка.

Великая драконесса содрогнулась и сжалась. Ее зубы стучали друг о друга.

— М-м-мне н-никогда н-не было так холодно! – пожаловалась она. Она не скулила, небеса упаси. Твайлайт уточнили это несколько секунд назад.

Истинный дракон никогда не скулит, утверждала ее возлюбленная. Прямо после этого она рыгнула, быстро положила голову на палубу и вцепилась в живот.

Твайлайт молилась, чтоб Хадкуна смогла удержать в себе то, что она съела перед поездкой – пор многим причинам, на самом деле. Последнее, что ей было нужно – увидеть, как выглядит пойманный ее возлюбленной олень после того, как он был проглочен.

Для Принцессы Воров и одного раза было достаточно.

— Это ужасно! – Хадкуна старалась свернуться в клубок, как жеребенок зимней ночью. – Хуже не бывало!

Скиттершай прикусила нижнюю губу, не зная, что может сделать, чтобы облегчить страдания драконессы. Она бы набросила свое милое пушистое покрывало на ее шею, но это было все равно что накрыть носовым платком взрослого жеребца.

К слову…

Твайлайт видела, что на юге давно пропал из виду берег континента, но она знала, что он вытягивается как барьер, прикрывая их от бурных южных морей. Маленькое преимущество, которое они утеряют, как только пройдут дальше – за исключением нескольких архипелагов. На севере, однако, было опасно.

Те пурпурные облака катились на них, подобно темному покрывалу. В глубине тьмы Твайлайт видела вспышки молний, а ветра поднимали соленые брызги, словно старались унести море. Пока она смотрела, Жаворонок повернулся левым бортом и волна ударила в него, заливая палубу холодной водой.

Когда брызги попали на чешую и гребни, Хадкуна приглушенно взвизгнула.

— Твай-лаааааааайт! – она определенно не скулила. – Ты не говорила, что поездка через море будет такой!

— Я и не говорила, что она не может стать такой, — возразила Твайлайт прежде, чем успела замолчать. На мрачный взгляд она ответила смущенной улыбкой. Она подошла ближе и прижалась к запястью Хадкуны. – Прости, — прошептала принцесса, целуя чешуйки. Почувствовав их холод и липкую влажность, она нахмурилась. Любимой действительно было нехорошо. За всю ее жизнь она когда-нибудь была в таком состоянии? – Я могу чем-нибудь помочь?

— Уничтожь все корабли, — последовал жалобный всхлип. – И все моря в мире. В следующий раз мы летим… Ургх!

Скиттершай быстро подхватила паутиной пустую бочку и подтянула поближе, подсунув подруге.

— Если ты собираешься тошнить, то делай это в бочку, а не на палубу, пожалуйста, — наморщив нос, паукобыла добавила. – И попытайся игнорировать запах солонины.

— О, небеса, зачем ты напомнила! Это мясо отвратительно!

С горящими ушами Твайлайт склонила голову и попыталась спрятаться за крыльями. Не ее вина в том, что она не знала, насколько отвратительно на вкус засоленное мясо для хищников, предпочитающих обгладывать его прямо с кости. Или тех, кто предпочитал его разжижить и выпить.

Также они не выказали великой радости от откровения Твайлайт, что у них не получится рыбачить или что им нельзя есть моряков, из-за которых, по их мнению, им приходится есть испорченную еду. Она уже замечала, как Хадкуна смотрит на них и ворчит что-то вроде: «Ну пропадут один-два – кто их считает?». Хотя, честно говоря, это было немного ожидаемо.

Но когда Скиттершай начала подбираться к паре из них с обнаженными клыками, Твайлайт встала между экипажем и голодной паукобылой, нанеся подлый удар.

— Не думаю, что тем жеребятам из порта Соммерсет это бы понравилось, — прошептала она.

К ее облегчению, Скиттершай тут же пришла в себя, хотя по ее лицу и промелькнула боль. После этого паукобыла больше ухаживала за Эйнджелом и Хадкуной – молча и стараясь не встречаться взглядом с Твайлайт.

Им найдется, что обсудить, как только они доберутся до Троттингема. Твайлайт ждала этого не меньше, чем встречи с маленькой ведьмой Сансет, когда они окажутся в Кантерлоте.

Вспышка молнии отбросила их тени на палубу, а раскат грома Твайлайт почувствовала своей кожей. Ее шерстка и перья распушились, и она прищурившись посмотрела на практически угольно-черные облака, медленно преграждающие путь солнечному свету и заводящие их в кромешную тьму.

У шторма не было провозвестников, вроде мороси или редких капель. Он обрушился на них, как грузовой поезд на полной скорости — тяжелым ливнем, несущим потоки воды, непрестанный грохот по палубе и вой ярящихся ветров.

Взвизгнув, Твайлайт подняла ногу, стараясь прикрыть лицо, и натолкнулась на грудь Хадкуны, когда корабль начал опасно крениться на правый борт. Она видела, как Хадкуна открыла рот, чтобы взвизгнуть еще раз, и вцепилась в палубу могучими когтями. Но ее крик был заглушен очередным раскатом грома. Щепки ужалили ее в грудь.

Очередная волна обрушилась на нос корабля, забрызгивая всех холодной пеной. Пегасы экипажа, позабывшие про акробатику, рассыпались по кораблю, отчаянно стараясь привязать все, что можно.

— Привязывайте! – кричал Хедвинд. – Привязывайте все и держитесь!

Он поймал взглядом Твайлайт. На его лице отчетливо был написан страх. Пегас открыл рот отдать приказ, но неожиданная волна и крен корабля швырнули его на палубу и о мачту. Капитан упал неопрятной грудой, постанывая, даже когда пара матросов помогли ему подняться.

Это был хаос. Твайлайт могла лишь в ужасе смотреть, как пегасов, гордых повелителей погоды, швыряло, рассеивало и заставляло бороться против мощи бури. Уголком глаза она видела одного пони из экипажа, цепляющегося изо всех сил за мачту и бормочущего чего-то, похожее на мольбу богам.

Или, скорее, конкретному – о спасении.

Все эти крики, грохот грома и дробь дождя, взвизги и сдержанное урчание паукобылы и драконессы влились в уши Твайлайт, как мелодия жуткого оркестра. Ритм задавало ее собственное сердцебиение.

Но помимо всего прочего, она слышала что-то еще. Голос – неземной и чарующе прекрасный, тек сквозь завывающие ветра и обволакивал себя вокруг Твайлайт, как теплое покрывало. В ее уши втекала песня столь прекрасная, что принцесса застыла на месте с широко раскрытыми глазами и настороженными ушками, вслушивающимися в мелодию.

Голос пел на языке странно знакомом, но гораздо более древнем, чем пони слышали за последние пару сотен лет. Он нес странную смесь языков народов, населявших берега Маре Нострум – или Месогиос Талассадла – до возвышения Роама, когда города-государства Хелласы были сильны и могучи, языков, известных ныне лишь ученым либо жившим в те времена. И все же – гораздо старше. Словно певец существовал задолго до того, как появились пони, грифоны, Алмазные Псы и даже Великие Змеи.

И эта мелодия!

Сердце Твайлайт пропустило удар. Этот голос! Эта песня! Несмотря на то, что он усиливался вместе с мощью шторма и с молнией, ударившей в поверхность моря всего в нескольких корпусах от корабля, принцесса чувствовала, как у нее замирает дыхание. Она медленно встала, выскользнула из лап Хадкуны и пошла к ограждению. В уголках ее глаз собрались слезы, а на губах появилась яркая улыбка.

Ей нужно подобраться поближе. Она хотела услышать этот прекрасный голос прямо из его источника!

Копыто схватило ее за хвост и дернуло назад прежде, чем она успела сделать три шага от их маленькой группки. Боль пронзила позвоночник, выдергивая аликорна из ступора. Твайлайт встряхнулась и вопросительно посмотрела на Скиттершай.

Глаза подруги сияли ужасом.

— О чем ты думала? – закричала она, перекрывая ветер. – Если ты подойдешь к ограждению, то тебя выбросит!

— Но этот голос! – возразила Твайлайт, бросив пылающий взгляд на поверхность моря, словно ожидая увидеть летящую рядом великолепную пегаску. Она посмотрела на Скиттершай, тяжело дыша. – Скажи мне, что слышала пение! Оно прекрасно!

— Я тебя едва слышу! Не говоря уже о песне! – любая обида за слова Твайлайт была забыта. Паукобыла схватила ее за хвост и подтянула к себе, пока принцесса не оказалась в безопасности под одним из ее копыт. Эйнджел воспользовался возможностью соскользнуть по ноге Скиттершай в старое убежище в бездонном кошеле Твайлайт.

Паукобыла тем временем подхватила Твайлайт и постучала Хадкуну по предплечью.

— Нам нужно вниз! Туда, где они держат груз!

Великая драконесса задрожала, застонала и качнула головой.

— Ни за что! – спрятала Хадкуна лицо в папах. – Я не буду сидеть в трюме, как какая-то нищебродка!

От очередной обрушившейся на корабль волны Скиттершай попятилась назад. Заворчав, она подошла к подруге еще раз.

— А если мы не спрячемся, то нас может выкинуть за борт, великая ты бестолковая драконесса! – строго посмотрев на подругу, Скиттершай наклонилась ближе и прокричала. – Забудь о гордости и лезь вниз! Нам нужно в безопасность!

Хоть Хадкуна бухтела и жалась, как не желающая вылезать из кровати маленькая кобылка, Скиттершай продолжала настаивать. Именно это упорство, выработанное годами воспитания озорных кроликов, и помогла паукобыле, когда она охватила копытами коготь подруги, отвела его от лица и потащила за собой.

Наконец, со стоном и громкой отрыжкой Хадкуна поднялась.

— Ну ладно! – проворчала она. – Но мне это нисколько не нравится!

Важно было Скиттершай ее мнение или нет – Твайлайт не ведала. Она умудрилась вывернуться из ее хватки, улыбнулась подруге и тихо пообещала помочь. Затем метнулась к нижней челюсти Хадкуны, потеревшись об ее подбородок, и нашептывала слова ободрения, пока вела ее к квадратному люку в палубе, через который команда загружала и выгружала ящики.

Великая драконесса хмуро посмотрела внутрь.

— Никакой лестницы? Вы же не думаете, что я просто туда… Ой! Да что ты творишь!

Скиттершай убрала клыки от бедра подруги и мрачно на нее посмотрела.

— Прыгай туда сейчас же! – прокричала она, сопроводив слова пинком, отправившим ее подруг головой вниз в темноту трюма. Оттуда раздалось гулкое бум и полились древние ругательства. Затем паукобыла повернулась в сторону Твайлайт.

— Сразу после тебя, — показала копытом принцесса.

— Никаких фокусов? – прищурились небесно-голубые глаза.

— Абсолютно. Я не собираюсь шутить с морскими штормами. Залезай и дай знать, когда будешь готова принять там меня.

Нахмуренные брови Скиттершай выдавали ее неуверенность. Однажды после такого обещания Твайлайт уже влипла в неприятности, и паукобыла, несомненно, гадала, может ли она просто подхватить юную принцессу и отправиться вниз.

К счастью, она решила сохранить кобылке достоинство. Скиттершай развернулась и пригнула вниз, широко расставив ноги ради изящного приземления. Твайлайт даже не слышала, как та оказалась в трюме, пока паукобыла не прокричала:

— Прыгай точно в центр, чтобы не попасть на ящики! Тут все сдвинулось с места, и я собираюсь закрепить груз паутиной!

— Спасибо огромное, что сбросила меня сюда!

— Потом пожалуешься. Помоги мне это сдвинуть, чтобы Твайлайт и Эйнджел не побились!

Ах, да. Сместившийся груз.

Посмотрев на экипаж, а потом – на свой кошель, Твайлайт развернула крылья, готовясь смягчить приземление. Но сначала она слегка ткнула в бок кошеля.

— Эйнджел, я собираюсь прыгать. Ты там в порядке?

В ответ раздалось попискивание. Кошель начал дергаться, пока кролик выбирался вверх. В конце концов он откинул клапан, высунул голову и указал в глубины.

Мир вокруг Твайлайт со скрипом остановился. Шторм, крики моряков, даже прекрасное пение отошло на второй план, когда она заметила странное свечение, окрашивающее белый мех Эйнджела в смесь фиолетового, розового и аметистового.

Все встало на свои места.

Она сунула копыто в кошель, чтобы вытащить кролика, а потом магией потянулась за камнями. И как только они были вынуты, Твайлайт была вознаграждена чудесным видом – все три камня сияли, как миниатюрные солнца во тьме ужасной бури, пульсируя в идеальной гармонии.

Ее дыхание остановилось. Твайлайт дрожащим копытом коснулась аметистовой звезды, которую совсем недавно подарила ей Хадкуна. Она казалась ярче прочих, словно что бы ни мерцало в ее глубине было старше, глубже. Могущественнее.

И тогда это произошло.

Аметистовая звезда внезапно засверкала и засияла чисто белым светом, и следом за ней так же засияли ее сестры. Раздался хлопок, порыв ветра, когда копье, свитое из аметистового, розового и фиолетового света, пронзило бурю, ударив в самое ее сердце и распространяясь по черным облакам, словно лекарство по бактериальной культуре, как в читаных ей когда-то учебниках. После этого свечение камней померкло, и они потускнели, словно сила внутри них впала в некую спячку.

Твайлайт могла только беззвучно открывать и закрывать рот, в шоке изучая камни, словно видя их в первый раз.

— Что, — прошептала она. – Во имя Селестии и Луны, вы такое?

Вокруг себя она слышала, как шевелятся моряки, поднимаясь откуда они упали и с удивлением смотря в небо.

— Что это был за свет?

— Откуда он взялся?

— Как он смог пересилить песню одной из штормовых сирен?

Твайлайт занервничала. Пока команда смотрела в небо, она быстро засунула камни в бездонный кошель и постаралась придать себе как можно более невинный вид. Она даже, как моряки, изобразила интерес в медленно затихающем шторме.

— Твайлайт! — позвал ее голос Скиттершай. Кобылка обернулась к люку грузового трюма, откуда на нее строго уставились все восемь небесно-голубых глаз паукобылы. – Спускайся вниз! Чем ты там наверху занята?

— Ничем! Просто – буря – она прекратилась!

— Что? Это… Как такой шторм может просто прекратиться?

Откуда-то поблизости застонала и добавила Хадкуна:

— Это значит, что мир перестанет качаться?

— Я не… Понятия не имею! – Твайлайт посмотрела на кошель, потом вниз на Скиттершай и указала на него. – Камни! Я не знаю, чего, но что-то они сотворили! Я не могу объяснить, даже если попытаюсь!

Ее шеи коснулся холодный порыв ветра. Твайлайт еще раз обернулась, словно чтобы убедиться, что шторм прекратился. И потому увидела кобылу в струящемся белом платье среди команды.

Твайлайт моргнула.

Этой кобылы на корабле раньше не было.

Твайлайт начала медленно поворачиваться – ее глаза были широко раскрыты, челюсть слегка отвисла, а ушки прижались к голове. Вновь прибывшая была прекрасна, ошеломительна во всех смыслах этого слова. Ее шкурка была того же цвета, как открывшееся чистое небо, а на бедрах виднелись облако и трехцветная молния. Грива и хвост сияли всеми цветами радуги, а глаза были глубокого, яркого красно-пурпурного оттенка. Вишневого, если она не ошибалась.

Каждый жеребец был в шоке и отступал, пока между ними и новой пони не очистилось пространство в три корпуса. Ее губы изогнулись в усмешке, крылья зашевелились и слегка развернулись в открытом вызове.

— Кто из вас осмелился оскорбить меня? – спросила она. – Кто из вас осмелился прервать шторм, что я пела?

На судно обрушилась тишина. Твайлайт почувствовала, как сердце упало в копыта. Шторм, что она пела?

Во имя любви Селестии, штормовые сирены были настоящими.

Быстро подумав, она наложила барьер на грузовой люк. Подумав, добавился скрывающую дымку.

— Твайлайт! – зашипела снизу Скиттершай. – Что там наверху происходит? Что ты…

Принцесса Воров наложила одностороннее заклинание тишины поверх всего прочего, убедительно посмотрела в трюм и сделала жест «ждите». Последнее, что ей было нужно – чтобы эта кобыла, штормовая сирена и дочь Урании Токсо, сцепилась со Скиттершай и Хадкуной.

Одной Хадкуны было бы достаточно, чтобы потопить судно.

Она вновь посмотрела на штормовую сирену, когда та медленно пошла по палубе, изучая своими пытливыми, внимательными глазами каждого жеребца.

— Кто это был? – вновь спросила она. – Кто оказался столь нагл, чтобы выступить против одной из дочерей Урании Токсо? Выходи.

Штормовая сирена остановилась перед крепким жеребцом, который выглядел так, словно желал утечь в щели между досками палубы.

— Кто осмелился вызвать Мелодию Катайгидас^[3], старшую дочь богини грома и бурь?

О, великолепно. Я подняла уровень – разъяряю уже не чудовищ и свергнутых королей, а настоящих полубогинь. Твайлайт лениво подумала, способна ли штормовая сирена видеть сквозь заклинания невидимости. Или она просто уничтожит корабль, заметив, что одного пони не хватает.

Хедвинд сумел избавиться от поддерживающих его жеребцов и выступил вперед, снимая с головы шапку.

— Мисс Мелодия, прошу, — заговорил он. – Я… Я не знаю, кто прервал ваш шторм. Никто в моей команде не обладает подобными силами! Это должно быть какое-то иное существо!

Мелодия смерила его критическим взглядом. Саркастически фыркнув, он взмахнула хвостом и произнесла:

— Ты за дуру меня держишь, капитан Хедвинд? Я знаю этот корабль и его экипаж – им было суждено испытание моим штормом.

— Я понимаю, но прошу пощады! – капитан бухнулся на колени и повесил голову. – Мы были верны и почтительны к вашей матери все наши жизни! Прошу, пощадите нас!

— Вы были верны, это да, — Мелодия приподняла брови, а потом в насмешливой манере поправила копытом гриву. – И потому вам было суждено испытание, безмозглый смертный, а не кораблекрушение. Моя мать желала увидеть, насколько хороша твоя команда, и потому послала свою самую сильную и умелую дочь. Если я вернусь к ней и доложу, что ее испытание было сорвано, то ее воздаяние будет в высшей мере… — замолчала она — ее взгляд скользил по команде, пока не остановился на Твайлайт.

Время встало. Твайлайт чувствовали, как сердце застряло в ее горле и перекрыло дыхание.

Вскоре на лице сирены появилось понимание, а с ним и ухмылка. Мелодия отвернулась от Хедвинда и направилась к Твайлайт, медленно и чувственно покачивая бедрами и хвостом. Эти движения пробуждали у Твайлайт воспоминания о посещениях экзотических клубов и вечеринок в далеких землях, куда красноречие помогало получить пропуск. Сейчас тут было это все и еще сверху.

Достаточно, чтобы во рту Твайлайт пересохло, а крылья чесались от желания раскрыться и продемонстрировать перья.

Мелодия остановилась на расстоянии волоса от носа принцессы.

— Ты, — промурлыкала она. Губы полубогини едва не щекотали губы Твайлайт так, что ее спина напряглась. – Ты не из экипажа, маленькая кобылка.

Моргнув, Твайлайт секунду изучала штормовую сирену, приметив значительную разницу в их росте. И тут же решила, что указывать, что именно она смотрит на Мелодию сверху вниз – не в интересах всех, тут присутствующих.

Она почувствовала сильный, резкий удар по барьеру. Твайлайт поморщилась и выдавила улыбку.

— Я?

— Ты.

— Ах, да. Я просто путешественница, вы угадали, — по затылку и шее Твайлайт прокатилась капля пота. Не поздно еще прыгнуть за борт и улететь? – Что же меня выдало?

— Ты новая в этих водах, в этих землях, — вспыхнули глаза Мелодии. – Твой акцент, твои одежды, то, как ты себя подаешь. Ты даже пахнешь иначе. И аликорн! Тут, из всех мест! – одна бровь изогнулась и голос стал на октаву ниже. – Ну не удачный ли мне выпал день?

— Удачный? – Твайлайт боролась, удерживая улыбку. – Удачный в стиле, как повезло получить бесплатное мороженое на следующем слете штормовых сирен?

— Еще и остроумная! О, кажется, ты мне нравишься все больше и больше! – промурлыкала ее собеседница, не сводя с Твайлайт страстного взгляда. – Зачем не возиться с этой мелкой рыбешкой, когда предо мной все время был прекрасный крупный улов? Ты, должно быть, соперничаешь мощью с Принцессой Солнца, раз разогнала мою бурю…

— Я… я бы не сказала…

— Ты отлично подойдешь, — Мелодия отвернулась от Твайлайт, вышла в центр палубы Жаворонка и указала на нее. – Ты прибудешь в порт Бухты Грома. Эта кобыла встретится со мной на вершине северной башни над Фонтаном Астрапи, одна, и примет мой вызов за то, что прервала мой шторм. Если я увижу, что ты встанешь на другой курс… — она развернулась и посмотрела прямо в глаза Твайлайт с победной улыбкой на губах. Затем глубоко вдохнула и пропела низкую, пугающую ноту.

Молния ударила всего в дюймах от борта Жаворонка. Вода зашипела и закипела.

Сирена развернула крылья.

— Затем я отправлю этот корабль и всех на нем в глубины моря моего дяди, и передам матери, что Судьба был прав, когда усомнился в его экипаже, — с этими словами Мелодия вновь взмахнула крыльями и свечой взвилась в воздух, сопровождаемая ударом грома.

Как только Твайлайт убедилась, что сирены нет, то позволила себе застонать, осесть на палубу и рассеять барьер над люком, из которого тут же вылезла подруга, в ярости на нее смотрящая.

Принцесса предупреждающе подняла копыто.

— Я лишь хотела, чтобы все было спокойно, и она ничего не натворила, пока была на корабле.

— Я слышала, — ответила Скиттершай, поджав губы. – И теперь она жаждет боя – эта штормовая сирена, Твайлайт.

— Ага, — вздохнула и повесила голову Твайлайт. – На этот раз у меня не было выбора. И если бы она увидела кого-то еще…

От низкого стона ее ушки дернулись. Хадкуна наконец просунула голову в люк – ее чешуйки все еще были болезненно-зелеными, несмотря на то, что драконесса пыталась выглядеть угрожающе.

— Ох, да в Тартар эту заносчивую сучку! – прошипела она. – Вот только доберемся до Бухты Грома, и я сожгу ее в прах за… за… о, небеса! Ургх!

Драконесса быстро нырнула в трюм и рыгнула. Все присутствующие поморщились.

— Если она не использовала ту бочку… — пробормотала Скиттершай. Покачав головой, паукобыла посмотрела на Твайлайт. Ее плечи, казалось, обвисли.

Паукобыла вздохнула и присела рядом с Твайлайт, крепко ее обняв и положив голову на макушку меньшей кобылы. Кончики ее клыков дразня пощекотали скальп Твайлайт:

— И как ты вечно находишь себе неприятности?

Твайлайт не пыталась бороться или выворачиваться. Она чувствовала себя слабой, ее мышцы так устали. Она просто прижалась к Скиттершай и закопалась лицом в грудь подруги.

— Самой интересно.

Так они и сидели до самой Бухты Грома. Вскоре к ним присоединилась больная драконесса, овившаяся вокруг подруги и возлюбленной, и прикрывшая их крылом. В своем состоянии она могла защитить их только так.

Даже в болезни, даже в гневе Хадкуна любила ее, а Скиттершай обнимала.

Где-то в глубинах бездонного кошеля три драгоценных камня снова начали сиять.

---

На первый взгляд Твайлайт показалось, что порт Бухты Грома и портовый городок видали лучшие дни.

Со второго взгляда она приметила, что это несчастное место осаждалось ужасными штормами все время его существования. Скалы, окружающие бухту, были разбиты и обточены ударами молний и могучих волн, а сам городок был выстроен из тусклого серого камня. Наверное, только так можно было ожидать, что их не разнесет ураганом.

Волны поднимались и плескались, а ветер дул над бухтой, трепя ее гриву в разные стороны. Твайлайт слышала, как Хедвинд отдает приказы и ругается, пока экипаж Жаворонка пытался поставить судно у причала. Достижение – учитывая, как быстро они сумели пришвартовать корабль, чтобы его не разбило о причал.

Она почувствовала недовольное ворчание Хадкуны, а Скиттершай крепко ее обняла.

Они не хотели, чтобы она покидала корабль, даже ради спасения других.

Честно говоря, она тоже не хотела. Но на ней тяжким грузом висели уроки двух принцесс – Селестия и Луна скорее бы погибли, чем дали другим пострадать вместо них. И много раз так едва не случалось.

И так же поступит Твайлайт.

Она потерлась о подбородок Скиттершай и наклонилась поцеловать в нос Хадкуну.

— Мне надо идти, — прошептала она.

Огромное крыло возлюбленной прижало ее к палубе.

— Нет, не надо, — прорычала драконесса напряженным от боли голосом. Морская болезнь была ей не знакома, и это был единственный враг, которого она не могла сжечь. – Дай мне время поправиться. Я превращу эту так называемую штормовую сирену в угольки! Как будто не смогу!

Твайлайт улыбнулась и поцеловала ее в губы.

— Мы обе знаем, что время дожидаться твоей поправки – не доступная для нас роскошь, — ответила она, добавляя еще один поцелуй. – Она следит за нами. И как только решит, что мы тянем, или увидит тебя, летящую к башне, то обрушит на нас все, что у нее есть. И, возможно, на город тоже.

От раздавшегося в ответ ворчания ее улыбка только шире стала. Твайлайт потерлась о челюсть Хадкуны и прошептала:

— Не лизнешь на счастье, сладкая?

— Сладкая? – щеки Хадкуны порозовели. – Ты в первый раз так меня назвала.

— Я твой драгоценный камушек, не так ли? – засияла кобылка. – А ты большая и милая. Разве ты не можешь быть сладкой для меня?

— Может быть, если ты вернешься целой и невредимой, — наморщив нос, Хадкуна вздохнула и подняла крыло, убирая голову из досягаемости Твайлайт. – Думаю, не стоит, учитывая, насколько мне плохо, дорогая.

Ее сапфировые глаза хитро сверкнули.

— Хотя если тебе хочется, уверена, Скиттершай с радостью…

Паукобыла взвизгнула и заколотила в грудь подруги.

— Ты большая! Вредная! Драконесса! Последний раз я тебе что-то рассказываю! – когда Хадкуна отступила, хихикая, несмотря на настроение, паукобыла печально вздохнула и повернулась к Твайлайт. Она без колебаний обняла меньшую кобылку, сжав ее так, что та не могла дышать.

— Ой! Мои ребра! – застучала Твайлайт по плечу подруги. – Скиттершай, мои ребра!

— Не притворяйся, я знаю, как сильно надо обнять, чтобы не поломать их, — мягко возразила та. Паукобыла на секунду подняла аликорна на копыта – ее небесно-голубые глаза были полны страха и чего-то еще, что Твайлайт не могла угадать. Вздохнув, она поставила Твайлайт на палубу и отошла к Хадкуне. – Я знаю, это звучит странно, учитывая, как все складывается, но… постарайся получше ее перемудрить.

Фыркнув, Твайлайт смерила ее возмущенным взглядом.

— Эй!

— Поддерживаю, – добавила Хадкуна, приподняв чешуйчатую бровь. – Маленькая мисс через реки и озера.

— Ха-ха. Не удивляйтесь, но у меня уже есть план.

Подруги приподняли брови.

— О? – спросила Хадкуна. – И каков же он?

— Расскажу, если сработает, — и как только я его придумаю. Взмахнув хвостом, Твайлайт развернулась и пошла к трапу, кивнув по пути Хедвинду и экипажу.

Она старалась изо всех сил шевелить копытами по ее долгой дороге через порт и улочки города, несмотря на холодный пот, бегущий по спине. И с каждым шагом она вспоминала вишневые глаза Мелодии Катайгидас.

Даже в своих воспоминаниях она чувствовала это. Что-то было в этих глазах. Что-то в глубине, более могущественное, чем она знала. Но более важным было осознание, от которого по спине Принцессы Воров еще раз пробежали мурашки:

В глазах Мелодии было слишком много веселья, чтобы ей было спокойно.

11. Красное утреннее небо. Мелодия Катайгидас

Поход через портовый город Бухты Грома был пугающим, говоря мягко. Сам он не был городом-призраком, далеко не так. В нем были магазины, лавки и даже колодец в центре, но никто ее тут не приветствовал. Даже детский смех.

Наверное, подумала она, местные умны и не высунутся наружу, когда штормовая сирена поблизости.

С этой радостной мыслью, Твайлайт быстро пробежала через город, по пути заглянув в деревянное ведро на краю колодца. Полное до краев! Кто-то набирал воду, когда появилась Мелодия.

Твайлайт быстро глотнула воды и поставила ведро на край колодца. Затем глубоко вздохнула и сжала зубы. Чему быть — того не миновать. Она медленно поднималась по ступеням, и чем ближе была к месту встречи, тем сильнее дрожали ее копыта. По пути принцесса отчаянно старалась придумать хоть что-то, чтобы выжить.

Можно ли отвлечь штормовую сирену лестью? Ослепить светом? Не это глупость. Мелодия была старшей и величайшей из них и управляла молниями. Конечно это не сработает.

Хотя если больше ничего не останется… Мелодия вроде любила побахвалиться, как все древние и могучие из легенд.

Наконец Твайлайт поднялась по лестнице и коснулась копытами холодных, влажных камней. Там она оглядела башню – которая была скорее наблюдательным пунктом на удобной, плоской части скалы над городом. Сама постройка, что интересно, была ухожена. Камни не казались рассыпающимися или вываливающимися, ее недавно прибирали, а на древних хелласских колоннах можно было увидеть изображения Урании Токсо и ее дочерей, а также вызванных ими штормов.

Позади нее, конечно, лежал весь городок и вся Бухта Грома. Она даже видела Хадкуну, нетерпеливо вышагивающую по палубе Жаворонка, и пытающуюся угнаться за ней Скиттершай. А на другой стороне Твайлайт ждал вид от которого, несмотря на ситуацию, у нее перехватило дыхание.

Фонтан Астрапи не был, как она ожидала, каким-то мраморным фонтаном посреди центральной площади города. Нет, это был природный бассейн, образованный трещиной в скале, где собиралась вода штормов. Лестница с другой стороны вела к большой белокаменной площадке – а точнее, помосту – и у мелководья стояло одинокое ведро. Место, где горожане подносили дары стоящей в центре великолепной статуе высокой кобылы с раскрытыми крыльями в пегасополисских доспехах, и омывали себя дождевой водой, которую она приносила с каждым штормом.

Это снова была Уранио Токсо.

Мать Штормов была для горожан вполне реальна. С другой стороны, можно ли их винить, когда над ними летает Мелодия и поет шторма, когда хочет?

Ее ушей достиг шорох крыльев. Твайлайт обернулась и увидела Мелодию Катайгидас, спускающуюся с грозовых облаков над городом. Пробившийся сквозь облака солнечный свет послужил природным прожектором, возвещающим ее прибытие, когда сирена встала на одной из колонн на противоположной стороне башни. Ее глаза блестели, а на губах играла улыбка.

Мелодия слегка хмыкнула и облака сомкнулись, как занавесь, прогоняя свет и оставляя их в темноте глубокого шторма.

Раскат грома показал, что буря была готова начать наступление так же, как ее провозвестница.

— Ага! Ты как раз вовремя, маленькая кобылка! – заявила Мелодия, а потом замолчала и хихикнула. – Маленький аликорн, правильно сказать! Ваше племя крайне редко, в конце концов. До встречи с тобой я знала только трех!

— Ты знакома с Кейденс, Селестией и Луной?

— О, ты знаешь их по именам! – зашелестела перьями штормовая сирена. – Так значит, ты… ну, понимаешь?

Сжав зубы, Твайлайт нехотя кивнула. Из-за чего на лице сирены подобно молнии вспыхнула улыбка.

— Ого-го! Это определенно стоило разогнанного шторма! Погоди, мне маме надо рассказать! – Мелодия улеглась на верхушке колонны и свесила ноги с края, выводя копытом маленькие круги над одним из изображений грозовых туч. Ее глаза сияли, пронизывая саму душу Твайлайт.

– Я не спросила твоего имени, — пробормотала сирена.

— Что-что? – моргнула Твайлайт.

— Твое имя, маленький аликорн. Я нее могу тебя так именовать, когда ты принимаешь мой вызов. Меня можно по-всякому назвать, но не грубиянкой. Мама подпалит мне круп молнией, если узнает, что я не спросила, — подперев подбородок копытом, Мелодия посмотрела на Твайлайт полуприкрытыми глазами. – Так что, прежде, чем я тебя вызову, мне хотелось бы узнать твое имя. Окажи, будь добра, услугу – как кобыла кобыле.

— Услугу? Я… в общем-то сильно уверена, что ты хочешь мне рассказать, как именно собираешься убивать на этом поединке.

Мелодия просто пожала плечами.

— Я могу просто убить тебя здесь и сейчас, позабыть о вызове и утопить ту лоханку, на которой ты приехала.

Это был довод, который Твайлайт не могла отвергнуть.

Молодая кобыла выдохнула через нос и в полувзмахе отвела копыто.

— Я Твайлайт Спаркл, — произнесла она, слегка поклонившись. – Принцесса Воров по выбору, но дома мой титул – Принцесса Ма… — она чуть заколебалась, отвела взгляд и прикусила губу.

— Да, — промурлыкала Мелодия, наклоняясь вперед. – Продолжай.

Дома у нее было два титула. Но будет достаточно и одного.

— Принцесса Дружбы, — закончила Твайлайт, смущенно улыбнувшись.

Сирена наморщила нос.

— Я бы предпочла Принцессу Воров. Более впечатляет. Да и подходит, если все доходившие до меня слухи верны.

— Спасибо! – кто-то ее понял! На самом деле понял! Твайлайт была готова подойти и обнять Мелодию – вызвана она или нет! Она даже заулыбалась!

И тут все со скрипом остановилось.

Откуда штормовая сирена о ней слышала?

Медленная, хулиганская улыбка расползлась по лицу Мелодии, послав мурашки по спине Твайлайт. Сирена поднялась, с готовностью и уверенностью шевеля перьями, и заговорила:

— Я слышала о маленькой кобыле, что обманула щенков Фидо и желала проникнуть во владения дракона. О кобыле, что пришла из далеких земель, после того, как добыла величайшие трофеи в истории. В отличие от моего, так скажем, бывшего, я воспринимаю истории о твоих деяниях иначе, Принцесса Воров. На самом деле, я больше похожа на тех смертных моряков, что молятся и поклоняются моей матери.

По небу пронеслась молния. Малиновые глаза сияли неописуемой радостью.

— Я люблю хорошие истории о бунтарях. Но больше всего я люблю бунтарей, способных истории о себе подтвердить. Так что вот мой вызов – ты и я в бою один на один. Если победишь, то я гарантирую тебе и твоим спутникам чистое небо и попутные ветра до самого дома, — она медленно поднялась под хор грома. – Но шансы у тебя невелики, должна сказать.

Твайлайт сделала шаг назад. Может, стоило попросить Хадкуну полетать тут и, в случае чего, напасть на сирену сзади?

— А если ты выиграешь?

— Когда я выиграю, — поправила Мелодия. – То, думаю, заберу тебя в свой дворец на облаках. Хороший трофей – аликорн, поющий мне, когда захочу. Если переживешь, конечно, — пожала она плечами. – А если нет, то я просто потоплю то корыто, как обещала, и обрушу шторм на порт Соммерсет, чтобы они знали об утере корабля волею Судьбы.

В горле Твайлайт встал комок. До конца дней петь для ублажения сирены или гибель полусотни пегасов, ее возлюбленной и подруги.

И ее собственная, в общем-то.

Так себе варианты для ее желания избежать насилия.

Вздохнув, Твайлайт расстегнула плащ и сняла сумки, сложив их в аккуратную кучку у стены. Затем мрачно посмотрела на Мелодию Катайгидас и встала в боевую стойку, широко раскрыв крылья.

— Хорошая девочка, — в опасных глазах засветилось одобрение. Позади сирены вновь сверкнула молния. Твайлайт чувствовала электричество, от которого ее шерстка встала дыбом, и как екнуло в груди, когда Мелодия ухмыльнулась и прокричала. – Начали!

Мелодия не просто спрыгнула со своего насеста и полетела к Твайлайт. Она преодолела расстояние между ними еще до того, как кобылка успела даже подумать о том, чтобы ее перехватить. Широкая ухмылка сирены разделила ее лицо, когда она замахнулась и собралась ударить Твайлайт.

Принцесса Воров едва успела пригнуться, и сирена пролетела над ней. Поднявшись, Твайлайт сотворила заклинание щита, защитившее ее от пинка, который определенно попал бы ей в нос — но все же отбросил назад. Глаза аликорна стали, как суповые тарелки.

Такая мощь в пинке одним копытом? Да ее лицо бы до хвоста вмялось!

Твайлайт была так поражена, что не заметила, как Мелодия изящно развернулась на одном копыте и ударила ее по лицу так, что весь мир завертелся, а чувства перепутались. Цвета поблекли, правая часть лица взорвалась обжигающей болью и онемела как раз над челюстью, а во рту появился привкус меди.

И да, звон в ушах был просто чудесен.

— Неплохо для начала. Но тебе нужно быть быстрее, Твайлайт Спаркл! – Мелодия снова разорвала между ними дистанцию и едва не оторвала ей голову апперкотом, если бы Твайлайт вовремя не отшатнулась назад. Сирена рассмеялась и погналась за ней, сияя глазами. – Будешь убегать – не победишь!

Да, Твайлайт это уже поняла, когда подняла щит, прикрывшись от града ударов, и пыталась за ними уследить. Если ее продолжат лягать, то у нее не будет шансов победить Мелодию. Существо настолько древнее и могучее заслужило свою репутацию не за игру в поддавки. Но противостоять ей физически было глупо, особенно ее с ее силой. Болящее лицо было тому свидетельством.

Ей был нужен план.

Во вспышке малинового света Твайлайт телепортировалась через всю башню. Оказавшись там, она подготовила и не секунды не колеблясь пальнула заклинанием прямо в лицо летящей на нее штормовой сирены. На такой скорости она никак не могла увернуться.

Ухмылка Мелодии стала только шире, словно от шутки, которая ей никогда не надоест.

Она повернулась практически играючи, делая словно полупетлю вокруг магического разряда, выпущенного Твайлайт, продолжила лететь вверх ногами и снова хлестнула принцессу по лицу. Только очередной телепорт спас кобылку от удара, который отправил бы ее в полет.

И на этот раз, когда Твайлайт появилась, ее повстречал неожиданный удар грома – но не сверху, а с другой стороны башни. Зазубренный разряд чистого света метнулся к ней по воздуху, как голодный питон. Твайлайт взвизгнула и телепортировалась вновь – и проявившись увидела, как разряд ударился о камень там, где она появилась в первый раз, оставив уродливую выбоину.

Молния? Принцесса почувствовала, как ее кровь похолодела, и она медленно сглотнула.

— Она может творить молнии без пения? Конечно, может. Почему нет? Как будто все и так не было достаточно односторонним.

Еще один разряд грома был предупреждением перед тем, как весь ее мир затопила боль, а в глазах посинело. Разряд молнии прошел по всему ее телу, заставляя мышцы сокращаться, а конечности судорожно дергаться. Из рта вырвался крик боли, а глаза зажмурились. Смутно Твайлайт поняла, что падает. И падает ниже, чем следует.

Несмотря на агонию, она сумел разлепить глаза и увидеть, что край башни сверху от нее и стремительно удаляется.

О, ее сбросило с башни. Это отлично сочеталось с ее полувырубившимся мозгом, старавшимся прийти в себя.

К сожалению, ее мозг не воссоединился с миром достаточно быстро, чтобы понять, что падение означает достаточно сильный удар о камни внизу. И потому Твайлайт не попыталась выправиться или взмахнуть крыльями, чтобы смягчить падение, прежде, чем упасть с неприятным шмяком удариться о камни. Проклятый звон в ушах стал еще громче и пронзительнее. Со стоном Твайлайт попыталась перекатиться на живот, чтобы встать. Она закусила губу – слезы жгли глаза, а все ее тело протестовало против любого движения, особенно когда Твайлайт начала поднимать себя на ноги.

Звук опустившихся с легким перестуком на камень копыт заставил ее ушки дернуться. Это было все доступное ей предупреждение перед тем, как снова раздался гром, и молния ударила ее прямо в грудь.

Боль – все, что ей было доступно перед приземлением у берегов Фонтана Астрапи.

— Давай, Твайлайт Спаркл! Поднимайся! – насмешки Мелодии доносились до нее, как сквозь густой туман. – Ты отлично начала, прямо как во всех слышанных мной историях! Где те мощь и находчивость? Где гениальная смекалка? – Звук электричества, проходящего по телу принцессы, наполнил воздух. – Если так и дальше пойдет, то я могу и передумать оставлять себе певчего аликорна.

Намерения. Пение. Да, в случае проигрыша Мелодия поклялась сделать Твайлайт певицей в ее дворце. И она потопит Жаворонка со всеми на борту – включая Хадкуну и Скиттершай.

Глаза Твайлайт резко раскрылись, и она смерила штормовую сирену напряженным взглядом.

— Ага! – встали торчком уши Мелодии. Позади нее сверкали молнии, и немного их пробежало по шкурке сирены. – Проснулась!

Проснулась. Словно она знает меня. Твайлайт начала составлять план. Мелодия была могущественным врагом, дочерью богини, но Твайлайт выступала против Хадкуны и Скиттершай, и выжила благодаря смекалке, а магические умения отлично послужили против Фидо и его дворняг, а также во множестве приключений. Уголком глаза она посмотрела на ведро и тихонько послала щупальце магии проверить его вес – полное до краев. Слава торопящимся горожанам.

О, Мелодия на голову и плечи превосходила ее по мощи. Но не мозгами.

Сила без мозгов, как часто говорила Луна, совершенно бесполезна и может быть легко обращена против владельца. А электричество, как только что обратила внимание Твайлайт, на самом деле не касалось тела Мелодии.

Оно танцевало по кончикам волос гривы, шерстке и даже по кончикам перьев.

Очень интересно.

Твайлайт заставила рог сиять ярче миниатюрного солнца. Ей надо только убедить Мелодию в том, что она собирается вложить все в возможность поймать ее магией, а потом подгадать контрудар достаточно вовремя…

Штормовая сирена перестала ждать. С ликующим боевым кличем она бросилась на Твайлайт, быстро сокращая между ними расстояние. И как раньше, когда Твайлайт сотворила заклинание, Мелодия с легкостью увернулась от разряда и собралась ее бить.

Она не заметила, как Твайлайт швырнула в нее ведро, полное воды. И несчастной сирене определенно никогда не приходило в голову, что бывает при встрече электричества и воды.

Молнии, танцующие по телу сирены, атаковали ее, подобно рою разъяренных ос. Во вспышках проявлялся и исчезал контур ее скелета, тело изогнулось и задергалось, и она прерывисто вдохнула – и издала пронзительный крик неописуемой боли. Штормовую сирену шатнуло вперед – но она все же как-то умудрялась стоять. Что за нелошадиная сила держит противницу – Твайлайт не интересовало. Она использовала лишь треть заклинания в качестве ловушки.

С яростным криком Твайлайт обрушила на Мелодию остальное. Разряд отправил сирену в полет и ударил о стену с такой силой, что выбил в камне кратер в копыто глубиной.

— Получила! – прорычала принцесса, тяжело дыша. Нахмурившись, Твайлайт оскалилась побитой штормовой сирене, стараясь игнорировать тело, которое умоляло прилечь и уснуть, пока боль не пройдет. Не вариант. – Как тебе такой побег, ты, маленькая, болтливая…

Глаза Мелодии открылись. Со встрепанной радужной гривой она потянулась вперед и со стоном высвободилась. Приземлившись на все четыре ноги, сирена посмотрела на Твайлайт и облизнула губы.

— Ой, — пропыхтела она. – Реально, серьезно, ой. Это больно. Собственные молнии обратились против меня – больно и оскорбительно. Ой.

Твайлайт отступила к берегу. Она не сводила глаз с Мелодии и старалась медленно и незаметно снова наполнить ведро. План был немного ограничен, но это все…

Штормовая сирена махнула копытом и разряд молнии превратил ведро в дымящиеся щепочки.

Ладно. Это все, что смогла придумать Твайлайт до того.

— Нет-нет-нет-нет. Больше у тебя этот фокус не пройдет. Это больно. Ты реально поранила меня, — безумная, маньяческая улыбка растеклась по лицу Мелодии. Ее глаза сияли как – осмелится ли Твайлайт подумать об этом? – молнии в небе. Она сделала шаг вперед и снова развернула крылья. – Со времен Пониракла ни один смертный не мог мне повредить, и даже этот смертный нес в себе божественную кровь.

Твайлайт чувствовала, как медленно холодеет ее кровь. Ее хвост начал поджиматься между ног, когда она все же заставила себя встать прямо.

Слабость нельзя было показывать, или штормовая сирена тут же бросится на нее.

— Ты, — продолжила Мелодия. – Смертная, сумела ранить меня.

Молнии полыхнули вокруг фонтана, словно запирая их в круге. Штормовая сирена запрокинула голову и расхохоталась – это было безумно и прекрасно, как силы, которыми она управляла. Электричество снова затанцевало по ее шерстке.

– Мама убьет меня за то, что я скажу это при ее статуе – но, блядь, да! Кои-то веки хоть кто-то, стоящий усилий!

Еще один шаг назад, глубже в фонтан. Ведра нет – неудачно. Но вариантов Твайлайт не лишилась. Сам фонтан может стать оружием, если она сумеет подгадать время.

Мелодия быстро указала копытом на Твайлайт и послала несколько тонких нитей молний, ползущих и разрастающихся в воздухе, как паутина. Быстрый телепорт спас юную кобылу от их касания, но как только она проявилась в нескольких шагах слева, то получила быстрый двойной удар в грудь, заряженный молнией, и была отправлена в полет.

Она ударилась о статую Урании Токсо и разбила ее, засыпав все белыми осколками. По другую сторону фонтана раздался стон противницы:

— О, Тартар! Прости, мам!

Охнув, кобылка шлепнулась в воду. Ее крылья щипало, ноги подгибались, но она сжала зубы, перекатилась на живот и поднялась на ноги. Твайлайт глубоко вздохнула, быстро посмотрела на Мелодию и сотворила очередное заклинание.

— И она снова встает! Ты крепкая маленькая… Ой! Этот фокус больше не пройдет! – Мелодия взмахнула крыльями, бросившись влево, чтобы увернуться от гейзера, и метнулась в сторону еще раз, едва не поймав еще один в лицо. Сирена поморщилась, взлетев на остатки статуи матери, и позволила танцующей по ее телу молнии угаснуть с небольшим раскатом грома вдали. Увернувшись от быстрого магического разряда, она подмигнула Твайлайт и произнесла:

— Отлично сыграно, Твайлайт Спаркл! Как насчет музыкальной паузы?

Глубоко вдохнув, сирена снова начала петь своим пугающе прекрасным голосом. Слова на давно забытом языке потекли с ее губ, подобно меду, и наполнили ушки Твайлайт своей теплой сладостью. Звуки были столь нежны, что принцесса почувствовала, как ее охватывает странный покой, и она сделала шаг к Мелодии.

Раскат грома вывел ее из-под гипнотического воздействия. Твайлайт потрясла головой и, подпрыгнув, взлетела, едва увернувшись от разряда молнии, ударившего как раз туда, где она стояла – ее уши наполнил звук шипящей, испаряющейся воды. Она вновь увернулась, избегнув молнии, что своим теплом слегка опалила ее перья.

На этот раз все было немного иначе. Новые молнии были яростнее, словно ранее Мелодия использовала меньше силы, когда атаковала.

Такова была старшая из штормовых сирен, работающая от души – Мелодия Катайгидас покончила с играми и намеревалась захватить свой приз.

Твайлайт успела телепортироваться от еще одного разряда, и послала магию в ответ.

Но Мелодия была готова. С той же дикой улыбкой, даже не прекращая петь, она лягнула ее копытом и послала в Твайлайт молнию, вынуждая прервать заклинание и метнуться влево.

Она может метать молнии, даже распевая песни?

Твайлайт начала огибать штормовую сирену по кругу, петляя и прыгая случайным образом, чтобы в нее сбыло сложнее попасть. Она зарядила рог, концентрируясь на воде вокруг противницы. Если она не сможет сбить ее с насеста, то хотя бы прервет пение. И, если подумать, она сможет снова промочить Мелодию и навлечь на нее удар молнии, которую та призвала своим пением…

В точку!

Принцесса дождалась идеального момента, когда сирена закрыла глаза, погрузившись в великолепие песни и призываемой бури, и запрокинула голову вверх. Твайлайт отправила струю воды прямо ей в рот.

Эффект был мгновенным. Кашляющая, фыркающая и попятившаяся на останках статуи матери, Мелодия сплюнула и потрясла головой:

— Кха! Что за грязные трюки? – она злобно посмотрела на Твайлайт и послала очередной разряд, от которого та легко увернулась. – Думаешь, можно вот так прервать песню Мелодии Катайгидас, ты маленькая буакхххх!

Еще одна струя воды ударила ей в лицо. А потом еще одна. Твайлайт атаковала сирену со всех сторон, с каждого угла, промачивая ее настолько тщательно, что яркая, непокорная грива обмякла и прилипла к лицу, а шерсть обвисла сосульками. Чтобы разозлить противницу сильнее, аликорн дотянулась магией до воды фонтана и подняла настоящую приливную волну, обрушившуюся на негодующую штормовую сирену прежде, чем та успела отреагировать.

Со статуи ее, однако, не смыло. Сила и чувство баланса Мелодии остались неизменными, как и ранее. Однако вишневые глаза загорелись, и ухмылка сменилась оскалом.

— Вот. И. Все! – выплюнула она. Ее глаза начали сиять, а оскал медленно сменился холодной, злой улыбкой. – Хватит игр! Ты насмехаешься надо мной? Мной? Старшей дочерью Той, Что Песней Породила Шторма? Отлично! Я поражу тебя сильнейшей своей молнией, и то, что от тебя останется – будет либо петь мне, либо станет чучелом!

Вот оно. Именно то, в чем нуждалась Твайлайт.

Она со всех ног помчалась к разъяренной штормовой сирене, подгоняемая раскатом грома. Твайлайт прищурилась и прижала уши, блокируя прекрасный, мелодичный голос, которым Мелодия начала петь песню дикой ярости – больше напоминая стиль нью-эйдж, чем жуткую оперу, что была ранее.

Принцесса зарядила рог магией достаточной для пары быстрых заклинаний. Подгадать время нужно было идеально. Если ей не удастся, то, ей повезет очнуться в оковах и как раз вовремя, чтобы петь новой госпоже.

Никакого давления.

Она взмахнула крыльями, ускоряясь. Глаза Мелодии открылись, сияя злой радостью, сравнимой лишь с безумной ухмылкой, когда она взмахнула копытом, метая очередной разряд.

Твайлайт и близко не была настолько же мобильной, как сирена, но телепортация успешно заменила ловкость.

Быстрая вспышка в нескольких корпусах впереди, после того, как пролетел разряд, сократила расстояние вдвое. Твайлайт услышала еще один раскат грома и все вокруг засветилось от молнии. Это могло лишь означать, что ей прилетит молнией через полсекунды, и Мелодия подняла копыто, намереваясь защититься одной из своих – сирена либо собиралась выдать Твайлайт двойную дозу, либо заставить замедлиться и получить удар самой сильной.

На ее беду, план Твайлайт не включал прямой атаки и разряда магии сирене в лицо.

Мелодия Катайгидас даже не сообразила, что не она была целью.

Твайлайт нырнула и перекатилась, плюхнувшись на берег и спеша под разрушенную статую Урании Токсо. Оказавшись там, Твайлайт успела заметить, как ее противница в шоке открывает рот, и сияние в облаках над ней. И аликорн оказалась под сиреной.

Вскочив на ноги, Твайлайт выставила рог вверх и с криком вложила всю оставшуюся у нее магию в один разряд. Раздался громкий треск ломающегося камня, испуганный вскрик и свист, с которым статуя взлетела в воздух.

Прямо в тот мощный разряд молнии, предназначенный, чтобы с гарантией свалить Твайлайт.

Треск и грохот грома сотряс аликорна до самых костей. Звук прокатился по воздуху, как ударная волна, и настала тишина.

Благословенная, прекрасная тишина.

С усталым, болезненным стоном Твайлайт позволила себе расслабиться и упасть на помост. Она перекатилась на спину, тяжело дыша и буквально заставляя легкие работать. Каждый гран боли, который она ранее пыталась заблокировать, обрушился на нее как грузовой поезд, идущий с полной скоростью. Молния, божественная сила, удар сквозь статую?

Твайлайт готова была поклясться, что достигла пределов выносливости аликорна. Но все же у победы должна быть цена, так?

Она была бы только рада, если бы ее конечности заткнулись и согласились с этим.

Послышался свист. Твайлайт сумела приоткрыть глаза как раз вовремя, чтобы заметить небесно-голубое пятно с плеском и нехорошим шмяком ударившееся о помост.

В ее груди зашевелилась тяжесть. Аликорн медленно заставила себя повернуться, застонав, когда копье боли прошло по позвоночнику, и посмотрела на упавшее тело Мелодии Катайгидас. Штормовая сирена свернулась в клубок, белое платье обуглилось и было почти полностью уничтожено, а от перьев поднимался дымок. Она мертва?

Твайлайт почувствовала горечь на языке. Если уж что она и ненавидела больше, чем насилие, так это ситуации, когда невозможно было просто остановить оппонента и тихо исчезнуть в ночи. Ситуации, когда ей приходилось смотреть на существо, которое она убила, чтобы спасти себя и других.

Ее сожаления рассеялись, когда упавшая штормовая сирена страдальчески застонала и начала подниматься на шатающиеся ноги. Кровь в венах Твайлайт начала застывать, а сердце сжали ледяные когти чистого ужаса. Она не могла дышать, она не могла даже думать, когда Мелодия Катайгидас, старшая и сильнейшая из штормовых сирен, посмотрела ей в глаза и начала плестись к ней. Несомненно, этот древний ум продумывал тысячи смертей для дерзкой смертной, что ранила ее.

Мелодия подошла к Твайлайт, долгое мгновенье смотрела на нее… и устало вздохнув, тяжело улыбнулась и шлепнулась на бок еще раз, забрызгивая Твайлайт водой.

— Ой. Снова. Очень много ой, — поморщившись, сирена посмотрела на Твайлайт и вздохнула. – Можешь двигаться?

Твайлайт нервно вздохнула и покачала головой. Тело начало болеть даже от самой мысли и движении.

— Ммм. А заклинания остались?

Принцесса еще раз покачала головой.

— Все силы в последнее вложила.

Фыркнув, Мелодия закрыла глаза.

— Неудачно. Проковылять к тебе – все, что я смогла, а молния сейчас кажется реально неудачной идеей, — сирена застонала и заскрежетала зубами. – Промокла и получила удар собственной молнией – охрененное ой, девочка! Те истории не преувеличивали ни силы твоей, ни смекалки, но вот о том, как хорошо ты держишь удары — молчали!

Вновь раскрыв глаза, Мелодия еще раз устало улыбнулась и предложила:

— Пусть это ничья будет.

Ничья?

Твайлайт рассмеялась бы, не боли у нее ребра.

— Так… а что же насчет наших ставок?

— Ну, я тебя не побила, потому корабль топить не стану. Судьба взовьется и всю плешь маме проест.

— Это проблема?

— Да никакой. Мама его ненавидит. Если он скажет что-то, то получит от матери молнию в какое-нибудь не богоугодное место, — усталая улыбка превратилась в нахальную ухмылку. – Этот выкидыш гидры тысячелетиями изводит нас, требуя творить шторма, чтобы убивать моряков, топить корабли и разрушать города.

— Понятно, — Твайлайт решила притвориться, что понимает, о чем речь. Она посмотрела на штормовую сирену и напетые ей рокочущие тучи. – И… ты разгонишь эту бурю?

— Что? А, да. Секунду, — со стоном Мелодия перевернулась на спину, широко раскинув передние ноги, и нежно посмотрела на шторм, словно любуясь произведением искусства. Штормовая сирена закрыла глаза и начала петь успокаивающую песню на древнем языке, вселяя ощущение неописуемого тепла и счастья в сердце Твайлайт.

О, Селестия, она могла слушать этот голос вечность – и он бы не надоел.

Черные тучи над ней стали истончаться и расползаться, словно вата в копытах жеребенка. Могучий шторм утих еще до того, как закончилась песня, и в небе настал мир и покой.

Песня закончилась мгновениями позже. Голос сирены утихал, завершив все легкой трелью, от которой сердце Твайлайт пропустило удар. Счастливо хмыкнув, Мелодия пробормотала:

— Готово. Наслаждайся, Твайлайт Спаркл, — затем посмотрела на свое обгоревшее платье и нахмурилась. – Да ладно! Ты еще и платье мое уничтожила! Оно было моим любимым!

Твайлайт фыркнула и засмеялась. Она ничего не могла поделать – ее жизнь и так была абсурдом. Дракон – возлюбленная, паукобыла – подруга. Так еще и штормовая сирена жалуется на уничтоженное платье после полноценной битвы.

Почему нет?

— Ага, ага, смейся, — Мелодия перевернулась и оказалась на животе Твайлайт. Смех принцессы угас, когда она обнаружила себя нос к носу со штормовой сиреной. Нежное копыто ласкало ее щеку, великолепные глаза смотрели на нее из-под полуприкрытых век. Она еще и пахла приятно – дождем и озоном.

И чуть-чуть в душе Твайлайт надеялась, что сирена вновь начнет петь.

— У меня такой схватки не было три тысячи лет. Пониракл до сих пор хвастается, как сломал мне челюсть, — прошептала Мелодия, едва не касаясь носом Твайлайт. – Жаль, что я не смогу забрать тебя к себе во дворец, но, думаю, это ничего не меняет.

— Что? – побледнела Твайлайт. – Но ты же сказала…

— Да, да, чистое небо до самого дома. Лично это гарантирую. В конце концов… — с горловым урчанием, она наклонила голову, сокращая расстояние, и впилась в губы Твайлайт жарким поцелуем. Прижатая к земле кобыла была так ошеломлена, что лишь глубоко вдохнула и прикрыла глаза, чувствуя, как сладкий, теплый язычок проник в ее рот и играет с ее языком.

О, Селестия, ее лицо так горело, что на нем можно было яичницу жарить.

Поцелуй закончился слишком рано. Их носы все же соприкасались, а губы дразнили друг друга, когда Мелодия прошептала:

— Ты как раз в моем вкусе, и я думаю, что влюблена.

Твайлайт изо всех сил притворялась, что дыхание не застыло в ее груди, когда Мелодия наклонилась поцеловать ее еще раз, но не могла игнорировать жажду в своем сердце.

И она не притворялась, когда охватывала болящими ногами шею Мелодии и мурлыкала в ответ на второй поцелуй. Этот, надеялась она, продлится немного дольше. Лишь на мгновение она поняла, что Хадкуна будет в ярости. Но это, сообразила она, проблема будущей Твайлайт.

Талантливый язычок Мелодии хорошо постарался заглушить на время эту мысль.

---

Поход через молчащий город выдалась неловкой. В немалой степени потому, что когда они перестали целоваться и встали, то Мелодия положила крыло на плечи Твайлайт и отказалась убирать.

— У меня только что была отличнейшая драка, как с другим полубогом, — ликовала она, с довольной улыбкой наклонившись поцеловать Твайлайт в уголок губ. Затем наклонилась и промурлыкала ей в ухо. – И если думаешь, что я тебя отпущу, то ты безумнее зайца по весне.

В борьбе за лицо Твайлайт сошлись две стороны – логика требовала, чтобы она нахмурилась, зная, как сложно будет скрыть эти новые отношения от Хадкуны, по крайней мере, пока драконесса не будет в хорошем настроении, но вот страсть…

Она сумела свести все к ничьей, прикусив губу и склонив голову, чтобы скрыть румянец, и пробормотала что-то о том, чтобы подобрать сумки и плащ по пути. Нехорошо было бы позабыть все те собранные ей безделушки, после того, сколько сил она приложила, чтобы их собрать.

К счастью, Мелодия не была против. Это дало ей время подмигнуть и поглазеть на Твайлайт, словно что-то выдающееся, и засыпать аликорна вопросами.

О, Селестия, множеством вопросов.

— Когда ты впервые начала красть?

— Когда была еще жеребенком, — ответила Твайлайт, затягивая на себе ремни с кошелями. – Я украла Сердце Моря из-под носа Селестии и тем едва не учинила дипломатический скандал с гиппогрифами.

— Ух ты! Круто! А зачем ты его взяла?

Зачем? Твайлайт нужно было это обдумать. Она накинула плащ и ответила:

— Думаю, потому что оно было блестящим, а мне хотелось что-нибудь миленькое себе в комнату.

Штормовая сирена фыркнула и вновь охватила Твайлайт крылом, подтягивая к себе после того, как позволила ей немного свободы.

— Ну, не самое слабое начало для Принцессы Воров. Подходит, — затем приподняла брови. – Итак, начала похищением Сердца Моря, а закончила походом в Эребарк? Как так?

По лицу Твайлайт промелькнула гримаса. Технически, она еще с этим не закончила.

— Надо уладить дела для Селестии в обмен на полное оправдание.

— Достаточно честно. Ладно! Теперь к интересным вещам! Насколько правдив тот слух о тебе и подменыше…

— Давай не будем? – топнула Твайлайт по камням мостовой. Воспоминания об этом маленьком приключении пронеслись у нее перед глазами. – Я бы предпочла о подменышах не говорить, пожалуйста.

— Ой, да ладно! Я не стану судить! У меня за четыре тысячи лет много чего было! – Мелодия подтянула ее ближе и потерлась у уха. – Даже с подменышами. Хотя я бы не последовала твоему примеру и играла с этим, будь смертной.

По спине аликорна пробежали мурашки. Твайлайт быстро перевела тему на самые любимые ее эскапады. Все, что угодно, лишь бы не вспоминать тот вечер.

Когда они подходили к порту, Твайлайт уже ожидала увидеть, как огромная голова Хадкуны следит за ее приближением, как ее сапфировые глаза загораются яростью при виде ее под крылом другой кобылы – тем более той, что угрожала убить их несколько часов назад. Тем не менее, не было видно ни ее возлюбленной, и Скиттершай.

Любопытно.

В животе кобылы заворочалось беспокойство. Что если морская болезнь Хадкуны вернулась с новыми силами? Она прикусила губ и ускорила шаг, желая как можно быстрее оказаться с драконессой, даже если это означало неприятный разговор. Юная кобыла едва не протащила Мелодию за собой к последнему причалу в порту и по трапу. Ее горло сжалось, когда она добралась до палубы.

Там на животе лежала Хадкуна. Она прикрывала лапами лицо, рядом стоял встревоженный капитан Хедвинд, а в пределах досягаемости была бочка. Драконесса простонала и возмутилась:

— Ох! Это проклятое мясо просто не желает во мне укладываться!

— Эм. Подождите немного, — капитан Хедвинд выглядел так, словно хотел улететь, чем быть рядом с ней, и нетерпеливо поглядывал на люк в грузовой трюм. – Думаю, мисс Скиттершай сможет найти ту содовую воду. Шипучка должна помочь. Надеюсь.

— Я тоже на это надеюсь… ургх! Прошу прощения, дорогой. Дай мне знать, когда моя дорогая Твайлайт вернется. Вся эта несуразица только усиливает мою болезнь.

Были времена, когда Твайлайт желала забыть о своей нелюбви к насилию и встретить того, кто проклял ее талантом влипать в неприятности. Она могла бы пригласить это существо на ужин, немного поболтать, немного потанцевать – а потом бить лицом о стену до тех пор, пока оно не нашло бы себе другую кобылу, чтобы докучать.

И этот момент стал одним из тех времен. Потому что одной штормовой сирене понадобилось раскрыть рот.

Мелодия расхохоталась и топнула по палубе.

— Погоди! Ты еще и с ней встречаешься? – спросила она, широко ухмыльнувшись. – Твайлайт Спаркл, а ты куда безумнее, чем я думала! Это будет эпично!

Прежде, чем Твайлайт успела поправить ее и сохранить лицо, Хадкуна встряхнулась и посмотрела на ту, кто осмелился это произнести.

— И с ней? – прорычала она, глядя на Мелодию с крайней неприязнью. – И кто же, во имя небес, ты такая, чтобы заявлять о праве на мою драгоценность?

— Мелодия Катайгидас. Старшая дочь Урании Токсо и сильнейшая из штормовых сирен, — крыло на плечах подтянуло Твайлайт поближе, а на лице появилась неприятная ухмылка. – Кто ты такая, чтобы заявлять о праве на лучшего бойца и шутника, которого я видела за последние три тысячи лет?

— Хадкуна, — из ноздрей драконессы пошел дымок. Хедвинд мудро сбежал, пока не началась драка. – Королева-под-Горой и Предвестница Погибели. — Ее когти глубоко вошли в палубу. – И хоть есть одно существо, с которым я подумала бы поделиться своей драгоценностью, ты определенно не она.

— Эм, Хадкуна, — вмешалась Твайлайт. На ее лице застыла неестественная улыбка. Она только что выбралась из одной драки – так зачем еще один раунд начинать? – Может, мы можем просто присесть, и я все объясню. Это забавно, на самом деле, вроде того, как ты и я… ну, понимаешь.

К сожалению, Мелодия не намеревалась отступать. Вместо этого она улыбнулась и пошевелила ушами.

— А, теперь я тебя помню! – пропела она. – Давно не виделись, малышка! Я помню, как ты была еще маленькой ящеркой, прячущейся за папочку. Такая чудесная маленькая штучка, — поддразнила она, пародируя тон Хадкуны.

К удивлению Твайлайт, ее возлюбленная отступила. С ее лица сошли все краски.

— Ты… знала моего отца?

— Ага. Мои сестры и я частенько его пинали, когда он слишком задирал нос. Затем он объявил о своем желании сжечь все, так что мама выпнула его из того, что потом стало Эквестрией, и прямо через океан. И сказала, что если он попытается перелететь обратно, то она скормит его останки дядиным подданным в глубинах морей, — улыбка сирены стала опасной. – И видела, как Лунная Принцесса с ним расправилась. Даже отложила шторм, чтобы понаблюдать за таким зрелищем с первых рядов.

Глаза Хадкуны вспыхнули. Она оскалилась, между зубов пошел дымок, а живой стал смертоносно-оранжевым. По небу раскатился гром.

О, Селестия, нет.

Твайлайт выскользнула из-под крыла и встала между этими двумя.

— Вы обе, немедленно прекратите, или… или…

Она что? Что она может, чтобы остановить бой между бессмертной и драконом?

К счастью, в этот самый момент из грузового трюма выбралась Скиттершай и покатила бочку в сторону подруги.

— Прости, что так долго. Мне пришлось не торопиться, чтобы те славные матросы не подумали, что я гоняюсь за ними или пытаюсь связать, хотя они и выглядели так, словно хороший, долгий сон в уютном месте им бы не помешал, — она моргнула от удивления, увидев свою подругу поднявшейся и изготовившейся. Затем проследила взгляд – и засияла при виде Твайлайт, живой и здоровой. Со скоростью большей, чем предполагали ее размеры и сложение, она пробежала по палубе и приняла принцессу в крепкие, костоломные объятия, нежно о нее потираясь. – О, слава небесам, ты вернулась! Мы слышали тот ужасный гром и видели молнии, и были уверены, что ты ранена!

Хоть ее тело болело как от молний, так и объятий Скиттершай, Твайлайт сумела улыбнуться.

— Да, это определенно была не щекотка! И, думаю, тебе стоит познакомиться с нашей, эм, новой подругой.

Удивленная Скиттершай огляделась и тут же увидела красочную фигуру Мелодии.

Все тело и радость, казалось, тут же сбежали с ее лица. Их место занял ужас. Скиттершай была бела, как полотно, а все ее тело неконтролируемо тряслось.

— Т-ты! – дрожащим голосом произнесла она. Ее хватка на Твайлайт лишь усилилась. – Э-это не можешь быть ты!

— Вы тоже знаете друг друга? – сумела пискнуть Твайлайт.

Мелодия снова рассмеялась и снова топнула копытом.

— Знакомые все лица! Я и тебя помню! – она улыбнулась и в неверии покачала головой. – Паукобыла, что отвернулась от своего рода и ушла искать мир и покой. Я была поблизости, когда мама сказала тебе не пересекать океан, потому что мы тогда начнем сильные шторма! И что-то о том, что Эквестрия становится шумнее, — повернувшись к Твайлайт, сирена хихикнула. – Беру слова обратно, ничья с тобой – лучшее, что случалось со мной за века. Это путешествие будет потрясным!

Ее слова ничуть не успокоили Скиттершай. Вместо этого паукобыла лишь пискнула и спрятала лицо в гриве Твайлайт. А сзади послышалось рычание нависающей над ними драконессы.

Вздохнув, Твайлайт закрыла глаза и выдавила широчайшую, искуственнейшую улыбку, какую смогла.

— Отлииично, — простонала она. – Все друг друга знают. Все. Просто. Великолепно.

Ее возлюбленная, подруга и послебоевая интрижка – на одном корабле. Каждая из них – машина смерти, и все они едва не убили саму Твайлайт. Все – на одном удивительно маленьком корабле, идущем к Эквестрии.

О, и двое готовы убить друг друга, а третья хочет сбежать, спрятаться, и, возможно, спеленать Твайлайт и повесить ее вверх ногами в трюме ради ее безопасности.

Тяжело вздохнув, принцесса закопалась лицом в пушистую грудь Скиттершай и проворчала:

— Если вы двое не убьете друг друга до того, как мы доберемся домой, я буду удивлена.

Забить проклявшего ее талантом находить неприятности – будет всего лишь малостью к тому времени, как Твайлайт покончит с ними.

В Тартар пацифизм. Пределы ее терпения были только что достигнуты.

12. Интерлюдия - волны любви

Спокойное море и чистое небо.

Таковы были условия, соверши Твайлайт невозможное и победи Мелодию Катайгидас, старшую дочь Урании Токсо, в бою один на один. И, как считала Твайлайт, это должно было означать, что она не должна видеть ни единого проклятого облачка в небе.

Но вот она ковыляет по палубе Жаворонка, натыкаясь на все и балансируя крыльями в сражении против завывающего ветра. Пронзительно-холодная смесь дождя и морской воды била ей в лицо и промочила до костей.

Но ничто не могло затмить ту пугающе-прекрасную песню, что охватывала ее, как жаркие копыта и крылья возлюбленной. Конкретно – жаркой возлюбленной, бывшей источником ее гнева.

— Мелодия! – прокричала Твайлайт сквозь грохот бури. То есть, попыталась, по крайней мере. Но ее голос, казалось, заглох, как только сорвался с губ – унесенный ревущим ветром и грохочущими волнами.

Не говоря уже про страдальческие крики матросов-пегасов.

Команда храбрейших, отважнейших пони, когда-либо выходивших в море Арбол, превратилась в паникующую толпу из-за мощи шторма Мелодии Катайгидас. Это определенно подтверждало одну из старых шуточек Шайнинга – если уж пегасы встревожены, то самое время найти укрытие и спрятаться, пока буря не утихнет.

Естественно, Твайлайт выбрала куда более опасный вариант – найти источник и высказать все, что думает.

Кроме того, если она накричит на проказливую сирену, то у нее будет хотя бы ощущение сохранения контроля над своей жизнью. Не сильно много, но Твайлайт хватило бы и того.

Она сумела добраться до капитана Хедвинда. Принцесса поймала жеребца в тот момент, когда на корабль обрушилась очередная волна, прокатилась по палубе и едва не смыла его на другой борт. Капитан ойкнул, почувствовав ее касание, и раскрыл крылья – инстинкт улетать от опасности переборол страх.

Но кто бы его винил? Штормовая сирена поет, в грузовом трюме два опасных хищника – безопасной жизнь капитана не назвать.

— Это я! – крикнула Твайлайт, чуть облегчая страхи жеребца.

Она подняла копыто, сразу прерывая всякие его жалобы.

— Где она? – обманчиво спокойным тоном спросила аликорн.

Хедвинд указал жестом на воронье гнездо.

— Она явилась, ухмыляясь, и выкинула оттуда Игл Ая! А потом устроилась поудобнее и начала петь!

Ну, замечательно. Твайлайт застонала и провела копытом по лицу. Ухмылка.

Та самая, которая выдавала все пакости, которые мог измыслить этот древний ум. Та самая, что всегда могла распушить ее фиолетовые перышки. Хуже того, Мелодия отлично знала всю силу своей ухмылки, и как ее применить. И, стоит отметить, ничуть этого не стесняется.

Но еще хуже, признала Твайлайт, вздохнув и ковыляя к мачте, чтобы забраться на нее – она не так уж и против.

Очень даже за, говоря прямо.

Твайлайт заворчала и прокляла прекрасную песню Мелодии. Не может она петь, не вызывая шторма? Хоть разок? Скиттершай всегда пела Эйнджелу, Хадкуне и ей, чтобы спалось лучше. Да и драконесса любила промурлыкать песенку – что в ее случае было больше музыкальным рокотом в груди – когда они спали вместе.

Нет, конечно. Это в моей жизни будет слишком нормальным, подумала Твайлайт, наконец добравшись и мрачно посмотрев через край вороньего гнезда.

Мелодия лежала там на спине, подложив под голову копыта. Ее глаза были закрыты и, в сочетании с улыбкой на губах, она буквально излучала удовольствие.

И как ни была Твайлайт в ярости, она не могла не признать, насколько красива была штормовая сирена, когда пела. Хоть неукротимая и радостная, когда они бились у Фонтана Астрапи, хоть спокойная и довольная сейчас – из-за чего-то в ней сердце принцессы всегда трепетало. А эта улыбка? Почти достаточно, чтобы погасить пламя гнева.

Почти.

Строгого «кхм» оказалось достаточно, чтобы прервать песню. Дернув ухом и нахально улыбнувшись, Мелодия открыла глаза и посмотрела на Твайлайт.

— А ты не торопилась! Я уж думала, что понадобится крещендо, чтобы ты пришла сюда!

Твайлайт сердито выдохнула через нос. Сердито, определенно сердито. Она определенно не была польщена.

— У нас сделка, — прорычала она сквозь сжатые зубы. – Я побеждаю тебя в бою один на один и получаю чистое небо до самого дома.

— И? – Мелодия приподняла брови, вынуждая ее произнести это.

Нет. Не вынуждая.

Она хотела, чтобы Твайлайт сказала это. А если не скажет, то, как успела изучить сирену Твайлайт за последние дни, она просто пожмет плечами и продолжит петь.

Рыча, Твайлайт отчаянно замахала копытом, указывая на черное небо:

— А это тогда что такое?

— Шторм, конечно, — улыбка Мелодии стала откровенно проказливой – Нравится моя работа?

— Мне бы больше понравилось, если… ой!... Эй!

Быстро, как молния, которыми она повелевала, Мелодия метнулась вперед, чтобы быстро ее поцеловать и слегка цапнуть за нос. А потом, как ни в чем ни бывало, легла обратно.

— Если бы я использовала рот для чего-то более приятного? – поддразнила она.

— Что нужно сделать? – Твайлайт целенаправленно игнорировала розовеющие щеки.

— Для чего? – пропела штормовая сирена.

— Чтобы ты распела этот проклятый шторм и сдержала обещание, — еще один злобный выдох.

— О! Ну, раз уж ты так вежливо спросила! – развернув крыло и приглашающе пошевелив перьями, Мелодия посмотрела в небо. – Если один прекрасный, потрясающий маленький аликорн заберется в это воронье гнездо и побудет тут со мной, то… я могу подумать над тем, чтобы петь поспокойнее.

Если бы не вбитые Селестией и Луной знания, Твайлайт решила бы, что жара ее щек достаточно, чтобы испарить стекающую по ее лицу дождевую воду.

Логическая ее часть, однако, признавала, что ей теперь хотя бы не холодно.

— М-могла бы и попросить, — сумела пискнуть она.

— Да, конечно. Но у меня же репутация, — поиграла бровями Мелодия. – Кроме того, так интереснее. Не думай, что я не заметила, как моя любимая кобыла любит мои песни!

Твайлайт в ответ лишь отвернулась и тщетно попыталась подавить наползающую на лицо улыбку. Ее усилия заслужили смешок и легкое касание щеки, чтобы очаровательная штормовая сирена могла глубоко ее поцеловать. Вполне достаточно, чтобы смущение и гнев обратились аханьем и жадным мурлыканьем.

Треск дерева и ни с чем не путаемый рокот раздраженной драконессы уничтожили настроение на корню.

О, Селестия, прошу. Только не опять.

Мелодия с недовольным стоном разорвала поцелуй и мрачно смерила взглядом постороннюю.

— Реально? – сухо спросила она. – Я не могу ее занять и на пять минут, чтобы ты не устроила сцену? Отец тебя манерам не учил?

Немногие могли осмелиться мрачно смотреть на Хадкуну, Предвестницу Погибели. Не говоря уже о насмешках над ней.

Однако большинство пони – не бессмертные полубогини, из скуки призывающие шторма.

Насмешка лишь вызвала длинные потоки дыма из носа могучей драконессы.

— Твой шторм, — прошипела Хадкуна. – Прервал наш сон, переволновал Скиттершай, потому что Эйнджел потерялся в трюме, и усилил мою морскую болезнь. Снова!

— Ах, — Мелодии хватило совести выглядеть немного смущенной. – То есть, я не извиняюсь, что затащила ее сюда, но за все остальное — да, если тебе от этого легче.

Взгляд Хадкуны потемнел. Твайлайт поморщилась, вздохнула и прижала ушки.

А я-то думала, что еще утром сумела уговорить этих двоих дать друг другу шанс.

Со скоростью и ловкостью, которые должны быть недоступны для существ ее размера, Хадкуна сдернула Мелодию с Твайлайт и из вороньего гнезда, и швырнула сирену в открытое море. Та едва успела запротестовать прежде, чем возмущение обратилось болезненными вскриками, под которые сирена подпрыгивала по поверхности моря.

Издалека послышался громкий всплеск. Мелодия таки погрузилась.

Что означало – они начнут снова. Опять.

Вздохнув, Твайлайт закрыла глаза и стукнулась головой о дерево.

— Великолепно, — проворчала принцесса. – Когда вы двое перестанете ссориться и пытаться убить друг друга?

— На этот раз я ничего такого не сделала, — теплое дыхание окатило тело Твайлайт, когда драконесса потерлась о нее носом. – Извинись она – и я бы подумала над той штукой — как ее, «прощение»? — о которой ты говорила.

И в этом была большая часть проблемы. Драконесса не простила бы Мелодию сразу, если бы штормовая сирена была искреннее, а просто обдумала бы это.

Если задуматься, если не считать небольшие размолвки со Скиттершай за многие века или Твайлайт за воровство из ее сокровищницы – разве Хадкуна когда-либо кого-то прощала? Честно? Твайлайт сомневалась.

Что означало, с учетом нрава и гордыни, которыми обладала как драконесса, так и Мелодия, обстановка была как на складе фейерверков, только и ждущих искры.

Похоже, Хадкуна поняла, о чем думает Твайлайт, и нежно лизнула кобылу в щеку.

— Она скоро вернется, дорогая. И ты, и я знаем, что небольшим купанием от этой паразитки не избавиться.

В этом-то Твайлайт не сомневалась.

— Меня беспокоит не то, вернется она или нет, — наконец, открыла она глаза и устало посмотрела на драконессу. – А что она сделает, когда вернется.

— Неприятность эту я переживу. А теперь… — Хадкуна ослепительно улыбнулась и нежно потерлась носом о кобылку прежде, чем вынуть ее из вороньего гнезда и спустить на палубу. — …почему бы тебе не спуститься с этой дурацкой штуки и вернуться дремать со мной и Скиттершай? Когда найдется Эйнджел, конечно.

Если бы.

Но Твайлайт осознала, насколько исчезающе малы ее шансы на спокойный день, как только услышала первые звуки песни Мелодии.

Конечно, море забурлило и выстрелило вверх гейзер. Мелодия вылетела с разъяренным криком и приложила Хадкуну в челюсть апперкотом достаточно мощным, чтобы в воздухе разнеслась ударная волна.

Твайлайт видела, как змеиные глаза ее возлюбленной закатились, а голова запрокинулась, когда ее могучие челюсти были оторваны от палубы. Великую драконессу откинуло. Она с болезненным стоном упала на плечи и потерла челюсть. Ошеломленно моргнув, Хадкуна наклонилась и посмотрела на промокшую, разъяренную штормовую сирену, словно пребывая в шоке.

— Я же говорила, что твоего папашу я и сестры пинали, как хотели, ящерица! – фыркнула Мелодия. – Давай! Подымайся и я вобью в тебя урок, который не донес он!

О, Тартар. Твайлайт вскочила на ноги и метнулась вперед, с раскрытыми крыльями вставая между ними двумя. Как будто она действительно могла остановить их, сойдись они в драке.

Но не попытаться она не могла.

— Вы двое, немедленно прекратите! – потребовала она. – Хотите драться – деритесь! Но хотя бы дождитесь, пока мы причалим куда… ой!

Хадкуна протянула одну из своих гигантских лап и аккуратно, как могла, подхватила Твайлайт за шиворот. Не сводя с Мелодии глаз, драконесса подняла Твайлайт и поставила поближе к люку в трюм.

— Никогда в жизни! – прошипела она, испуская черный дым между бритвенно-острых зубов. – Думаешь, один подлый удар подтверждает твою болтовню? Очень хорошо. Давай-ка проверим!

Тело Мелодии охватили молнии. Она приняла широкую стойку, яростно улыбаясь в ожидании боя. Жажда соперничества, как успела понять Твайлайт, была единственной вещью, сравнимой с ее любовью к песням и штормам.

И это делало вмешательство Твайлайт еще более важным – прежде, чем в ход пойдут молнии и драконье пламя.

Она успела сделать всего один шаг прежде, чем кто-то ухватил ее между крыльями и неожиданно сильно отдернул назад. Кто-то очень знакомый. Твайлайт даже не успела запротестовать, когда пушистые, сильные копыта Скиттершай обняли ее за плечи и паукобыла прижала ее к себе, как мать.

Паукобыла смотрела на ругающуюся парочку как на готовый извергаться вулкан. Все восемь ее глаз сияли неприкрытым страхом, особенно при взгляде на Мелодию, тело которой охватили молнии.

Подкреплялось это тем, что она пискнула и, крепко держа Твайлайт, отступила к грузовому люку в трюм.

— О-они не начнут драку, пока мы на корабле, — выдохнула она. Было это ради нее самой или для Твайлайт – принцесса понять не могла. Все, что она знала – паукобыла продолжала отступать, дрожащими, пушистыми копытами поглаживая ее гриву. – Выбрасывание, удары и крики – но не более.

Твайлайт начала, было, дергаться и требовать ее отпустить, но взгляд в лицо Скиттершай заставил позабыть об этом.

Она-то думала, что Хедвинд был напуган.

Скиттершай же выглядела так, словно начинался конец света.

И потому Твайлайт выдавила слабую улыбку.

— Д-да, конечно, — ответила она. – Они лишь сбрасывают пар. Как держится Эйнджел?

— Я-я оставила его сидеть в гамаке внизу. Он, эм, ударился головой, — паукобыла чуть замолчала, а потом нагнулась к уху Твайлайт и прошептала. – Не знаю, не прошу ли я слишком многого – но тебе известны какие-нибудь лечащие заклинания?

Твайлайт посмотрела на возлюбленных – чтобы увидеть, как Хадкуна раздраженно взмахнула шипастым хвостом, едва не отхватив левое крыло Хедвинду.

Да, настало время прятаться.

— Я не медик, но, думаю, заклинание от головной боли может помочь.

Скиттершай скользнула в трюм с изяществом и скоростью, которыми был славен ее род, и еще немного. Дочь Злоплетельщицы она или нет, но оказаться поблизости от драки полубогини и дракона ей не желалось.

Наконец, хоть кто-то разумный.

13. Дыхание камня. Драконы не скулят

Ничто не могло сравниться с жалобными стенаниями огромной драконессы.

Твайлайт выслушивала соученицу и давнюю надоеду Сансет, которая приседала ей на уши то одним, то другим дурацким своим замечанием о правильности и законности ее приобретений. Она имела дело с Рексом, Клиффордом Большим Рыжим Грубияном и так называемым «пением» их стаи. И даже слышала, как новорожденный Спайк криком привлекает внимание Селестии и Луны.

Но ничто из этого не было сравнимо со сценой, устроенной ее возлюбленной посреди палубы Жаворонка, когда ее морская болезнь разыгралась во всю мощь, а живот выдал полноценный протест обстановкой.

Твайлайт присела рядом, нежно потирая чешуйчатый живот драконессы, как делала мама, когда она сама болела. Низкое урчание в груди Хадкуны перешло в неприятное бульканье.

— Подать тебе бочку?

— Мне уже нечем, — тихим, слабым голосом ответила ее возлюбленная. Массивные когти Хадкуны дернулись, оглаживая ее шкурку. Твайлайт чувствовала озноб. Она наклонилась ближе, прижавшись щекой к боку любимой.

И ее сердце едва не остановилось. Драконесса была холодной и липкой. Ее прекрасная чешуя из ярко-белой с чудесным узором из голубых бриллиантов и фиолетово-серой на животе стала болезненных зелено-белого и серого цветов.

Честно говоря, Твайлайт не знала, что ее встревожило больше. Наверное, холодность. Хадкуна всегда была теплой. Даже горячей – настолько, чтобы даже среди моря не нуждаться в одеяле.

Торопливо прибежала Скиттершай, неся столько вымоченных в кипятке полотенец, сколько смогла найти. Достаточно, чтобы накрыть ее брюшко и обе передних копыта – но их едва хватило на половину живота Хадкуны.

— Я не смогла найти больше, — прошептала она, прикусив губу.

— Сейчас поможет все, что угодно, — слабо улыбнулась Твайлайт. – Спасибо.

Паукобыла кивнула, а потом посмотрела через плечо.

— Эйнджел, — мягко позвала она. – Помоги, пожалуйста, мамочке разложить все эти полотенца на животе тети Хадкуны. Только будь осторожен и не прыгай на нем.

Эйнджел, каким бы ни был маленьким проказником, не возражал. Он помахал маленькой лапкой и перепрыгнул с плеча Скиттершай на живот Хадкуны. Слегка погладив место приземления, он протянул к паукобыле маленькие лапки, прося передать полотенца, и начал искать местечко, чтобы получше их уложить.

Послышался шум ветра и мерное биение могучих крыльев. Упавшая на них тень предвосхитила голос Мелодии:

— Я сделала ветер как можно более тихим, а море – спокойным! Дальше уже штиль!

Сирена села на палубу и чуть нахмурившись посмотрела на Твайлайт и драконессу.

Хоть между ней и Хадкуной особого тепла не было, Мелодия хотя бы признавала, что драконесса близка для Твайлайт, как и Скиттершай – по какой бы то ни было причине.

— Я не предполагаю, что ты можешь привести теплый фронт, чтобы согреть ее, так? – спросила Твайлайт.

— Нет, — покачала головой сирена. – Без кучи штормов перед ним. От которых ей станет еще хуже прежде, чем полегчает. Лучшее, что я могу, кроме успокаивания ветра – разогнать облака.

Она посмотрела на Хадкуну и спросила.

— Как ты, малышка?

— Ужасно, — простонала та. – Убейте меня, пожалуйста.

— Ясно. Извини, но это мой предел. Тепло – не мой конек.

Ответом был рокочущий стон. Потом, к удивлению Твайлайт, огромный коготь погладил Мелодию по боку.

Достаточно, чтобы заслужить намек на улыбку.

— Не за что, — Мелодия краем глаза глянула на Твайлайт. – Отойдем на пару слов – а ты даже не пытайся переворачиваться. Я с ней просто поговорю.

Сапфировый глаз Хадкуны посмотрел на штормовую сирену – одновременно недоверчиво, мутно и слабо. Она была ревнивой собственницей – как любой дракон. Даже более, чем.

— Я не оставлю тебя, — Твайлайт подбежала к ней и поцеловала в щеку. – Если я тебе понадоблюсь, любимая, я буду рядом.

Несмотря на недовольную искру во взгляде, Хадкуна одобрительно рыкнула и наклонилась прикоснуться к Твайлайт. Затем снова закрыла глаза и положила голову на палубу.

Твайлайт на цыпочках отошла к ожидающим ее Мелодии и Скиттершай. Тихо поблагодарив паукобылу за помощь, она отошла со своей второй возлюбленной – как бы странно это ни звучало – к лестнице в кубрик.

— Вот, достаточно, — Мелодия глубоко вздохнула и взмахнула хвостом. – Никогда не думала, что стану выхаживать кого-то из потомства ее отца, но ты любишь ее, а я люблю тебя. Этого достаточно.

— Спасибо за помощь, — слабо улыбнулась Твайлайт. – Если это слишком проблемно, я…

Вишневые глаза сверкнули.

— Это достаточно для меня. Я так сказала, значит, так все и есть, — штормовая сирена покачала головой. – Я не жалуюсь на то, что ты попросила о помощи. Я к тому, что если так дальше продолжится, то ей станет только хуже.

У Твайлайт кровь застыла в жилах.

— О чем ты? – бросив взгляд на Хадкуну, Твайлайт прикусила губу. – Это же просто морская болезнь, так?

— Ты знаешь, почему Хадкуна или ее отец никогда не пересекали море Арбол после того, как мама выгнала их из Эквестрии, Твайлайт Спаркл?

Аликорн покачала головой.

— Оставим похвальбу – они грозны. И твоя возлюбленная даже посильнее папаши – несмотря на то, что он крупнее был. Однако за мощь и сложение надо платить. Они не могут долго лететь и не переносят холод.

— Насколько плохо все может стать? – похолодела Твайлайт.

— Ее надо согреть и как можно скорее, — покачала головой сирена. – Я немало знаю о великих змеях, но даже не догадывалась, что ей может стать настолько плохо. Если я права, то морская болезнь развилась в кое-что похуже.

— Но еще вчера с ней все было в порядке! – запротестовала Твайлайт. Ее взгляд метался между любимыми. Ей было стыдно, что она сейчас не со своей первой. – Вы же ругались и дрались всего день назад!

В вишневых глазах промелькнула искра сожаления. Из-за состояния Хадкуны или несчастья Твайлайт – сказать было сложно. Но когда Мелодия заговорила, в ее голосе была такая печаль, что перышки аликорна встали дыбом.

— Болезням это не важно, и ты знаешь об этом, Твайлайт. Твоя чешуйчатая подруга больна, и тяжело. Если ей повезет, то мои подозрения окажутся ошибочны. Если нет, то повезло, что мы еще не прошли остров Пузырящихся Источников, — штормовая сирена быстро глянула на тело больного дракона, а потом обратно на Твайлайт. – Она меня раздражает, но она не ее отец, и его грехи на ней не висят. Твою любимую нужно, как минимум, согреть. Остров Пузырящихся Источников поможет ей так или иначе.

Твайлайт прикусила губу. Она мало знала о медицине, за исключением нескольких простых лечащих заклинаний. И еще меньше – о драконах. О драконах, вроде Хадкуны? Ничего, за исключением того, что они безумно могучи в сравнении с меньшими сородичами.

Это как сравнивать Селестию, Луну и Кейденс с новорожденным.

Она быстро подумала и пряднула ушами, когда ее настигло осознание.

— Ты хочешь, чтобы она отдохнула в источниках?

Мелодия кивнула.

— Они лечат большую часть болезней, и, если все повернуло к худшему – дадут какое-никакое облегчение. А дальше? – сирена махнула хвостом и вздохнула. – Целительницы на острове смогут сказать точнее. Я с ними в хороших отношениях.

Тогда это – хороший вариант. Лучшее, что у них есть в данных обстоятельствах.

— Тогда скажи, пожалуйста, Хедвинду, что надо сменить курс к острову Пузырящихся Источников, — через секунду размышлений произнесла Твайлайт.

— Конечно, — взмахнув хвостом и подпрыгнув, Мелодия собралась умчаться искать капитана среди его сородичей.

Но перед этим Твайлайт шагнула ближе и поцеловала в щеку, в уголок рта.

— Спасибо.

Штормовая сирена застыла на мгновенье с широко раскрытыми глазами и на ее щеках появился легчайший румянец. Распушив перья, она склонила голову и произнесла:

— Не стоит благодарности, — но с улыбкой на губах обернулась через плечо и добавила. – Но, если тебе покажется, что отблагодарить стоит, я не стану возражать, если ты немного посидишь под моим крылом в тех источниках, когда она прекратит кричать.

Хадкуна слегка взмахнула хвостом в знак возмущения.

— Я не кричу и не скулю! – заявила она, пытаясь подняться. – Такие драконы, как я, выше подобных… ургх!

Скиттершай подбежала к ее голове и положила копыто на лоб.

— Ты не будешь делать чего-либо, пока тебе не станет лучше, глупая драконесса! – заявила она. – Единственный повод для тебя уйти с палубы – спуститься вниз на закате!

Еще один определенно-не-скулящий звук вырвался из ее груди, но Хадкуна не возражала. Она поежилась и склонилась под касанием паукобылы, бормоча что-то неразборчивое под нос.

Три оставшихся кобылы одинаково встревоженно переглянулись.

— Да, я велю им поторопиться, — без лишних слов сирена сорвалась с места с такой скоростью, что поднялся ветер и раздался грохот. Через мгновенье она металась среди снастей и парусов в поисках капитана Хедвинда.

Твайлайт же поспешила к Хадкуне и Скиттершай. Она села у головы драконессы и начала нежно поглаживать, шепча слова поддержки и любви, обещая ей все, когда здоровье поправится.

И в то же время маленький аликорн возносила мольбы кому угодно, чтобы страдания ее любимой быстро закончились.

14. Дыхание камня. Целительницы Вулканического Бассейна

К тому времени как Жаворонок вошел в бухту и причалил в порту Вулканического Бассейна, находящегося среди Бухты Пара – это подсказало Твайлайт, что ее будут окружать связанные с жаром названия – Хадкуне стало хуже и ситуация запрыгнула на экспресс в столицу Тяжелые Времена. Если бы такая штука, как карма существовала, то Твайлайт могла бы сказать, что она разумна и подгадывает самый неприятный момент в жизни, чтобы прижать к стене и лягнуть в голову.

Это осознание настигло ее в последней части путешествия к Бухте Пара. Оно, казалось, растянулось, а время шло медленно, словно все в мире объединилось, чтобы ее возлюбленная страдала подольше. Серо-белые чешуйки драконессы были сухими и отслаивались – броня, ее величайшая гордость, восстала против нее и сходила с кожи. Все, что Твайлайт могла – не трогать их.

Как сказала ей Скиттершай, чешуйки отпадали при одном касании. По мере отслоения они обнажали уязвимое тело, скрывающееся ранее под стальной прочности чешуей.

И боли в животе драконессы становились лишь сильнее.

Немного утешало то, что предыдущие полтора дня Хадкуна не могла ничего съесть. Все, на что ее хватало – рыгнуть и лечь. И с этим было куда проще справиться, чем направить в одну из бочек, приспособленных, чтобы драконессу не тошнило на палубу.

Или, что более важно, чтобы корабль не прожгло насквозь. Драконья желчь – это не шутки.

Твайлайт не удивилась бы, если бы эта проклятая штука проела камень. И все же ее внимание было поделено на части — девяносто процентов принадлежали ее несчастной страдающей возлюбленной.

Десять были направлены вверх, где на одной из мачт на животе лежала Мелодия Катайгидас и смотрела вниз с изучающим блеском в малиновых глазах. Ее губы слегка недовольно изогнулись, и Твайлайт практически видела, как в этом древнем разуме вращаются колесики, обдумывающие, что не так может быть с ее соперницей.

Раздраженные движения хвоста и перьев говорили, что ничего хорошего.

Чего же такого дурного случилось с Хадкуной, раз та, кто радостно с ней дрался и хвасталась тем, что это же самое проделала с ее отцом, сделалась задумчивой и тихой?

Они были вместе совсем недолго, Твайлайт и Хадкуна, а Мелодия и того меньше. Едва ли несколько дней. Но юная кобыла предпочитала думать, что достаточно изучила своих возлюбленных, чтобы знать, когда что-то идет не так.

Что-то не так было с Мелодией Катайгидас.

То, что она не кричала, не хвасталась и не хватала Твайлайт в объятия, как только могла, и даже не пела для своего удовольствия – лишь прибавляло веса этому выводу.

Пока команда Жаворонка заводила судно в порт, Твайлайт как можно нежнее, чтобы не потревожить чешуйки, прижалась носом к Хадкуне и прошептала:

— Я пойду посмотрю, смогу ли я найти для тебя местечко, чтобы ты могла отмокнуть, любимая. Я вернусь, обещаю.

— Тепло?.. – Слабым голосом ответила драконесса.

— Мелодия говорит, что на этом острое есть горячие источники, которые лечат любые расстройства. Ты сможешь отдыхать и отмокать в таком, сколько захочешь. Хорошо звучит?

Единственным ответом было одобрительное урчание. Примерно в двадцати шагах от себя Твайлайт увидела, как хвост великой драконессы дернулся и едва не разрубил замешкавшегося моряка, которого командир едва успел отдернуть.

Скиттершай коснулась копытом плеча Хадкуны.

— Постарайся лежать спокойно, — успокаивающе прошептала она. – Тебе понадобятся силы, когда мы будем вести тебя к источнику.

— Воды?.. – взмолилась драконесса.

— Я пойду в город и постараюсь найти тебе немного. И может быть кто-нибудь из моряков поможет мне найти что-то, чтобы согреть полотенца, пока Твайлайт и Мелодия ищут источник.

Этого оказалось достаточно, чтобы сапфировые глаза Хадкуны раскрылись

— Не…

— Она знает местных целителей, любимая, — подняла копыто Твайлайт. – Она нужна мне, чтобы найти тех, кто сможет позаботиться о тебе, — и слегка улыбнувшись добавила. – Мы никуда не денемся.

Шум ветра заставил ее ушки дернуться. Нахмурившаяся Мелодия приземлилась рядом с ней.

— Так-то я была бы оскорблена, — смерила она взглядом драконессу, пренебрежительно фыркнув. – Я могла бы позволить тебе страдать и дальше, ящерка. Не будь ты несколько более рациональной, по сравнению с папашей, или не испытывай эта прекрасная кобыла к тебе чувств, так и было бы.

Пошевелиться Хадкуна не могла. Она смогла лишь раздосадовано рыкнуть и слегка обнажить мечеподобные клыки.

Штормовая сирена восхищенно фыркнула.

— А есть в тебе еще огонек. Хорошо, — она кивнула разок и добавила. – Энергия тебе еще понадобится, так что не трать ее до нашего возвращения.

Ее взгляд метнулся к Скиттершай, застывшей под ним на месте.

— И послушай Скиттершай. У нее хорошие идеи. Годы в горах и наблюдения за деревней научили ее тому, что нужно делать при болезни.

На лице Скиттершай промелькнули удовольствие от похвалы и, все же, страх. Страх из-за каких бы то ни было происшествий между ней и матерью штормовой сирены.

Это стоит изучить. Как только Хадкуна снова встанет на могучие ноги и вернет свои силы.

Твайлайт пока отложила эту тему и с беспокойной улыбкой повернулась к Мелодии.

Кивнув, сирена поманила ее за собой вниз по трапу и повела дальше в порт и к Вулканическому Бассейну.

Коварный голосок в сознании Твайлайт пробуждал в ней сомнения и вопросы о том, что могло случиться с ее возлюбленной и не окажется ли она опять посреди городских масштабов заварушки.

Либо, Небеса упаси, повстречает очередное чудовище или полубогиню.

---

В городе Мелодия Катайгидас разговорчивее не стала. Она обращала мало внимания на восхищенные взгляды и почтительные поклоны каждого пони, грифона, виверны и многих других в пестрой компании Вулканического Бассейна, отвечая лишь легким движением уха и выражая этим признательность.

Учитывая нахмуренное лицо, это их немало успокаивало. Знать, что штормовая сирена не будет отыгрываться на городе за что бы ее ни беспокоило, было все равно что видеть свирепый шторм, движущийся к городу, но разразившийся над морем.

Тем более, Мелодия, возможно, была источником тех штормов.

Несмотря на более длинные ноги, Твайлайт, нервно помахивающей хвостом, приходилось быстро рысить, чтобы поспевать за сиреной.

— Так, — начала она. – Где те целительницы, о которых ты говорила?

— За городом, — дернула ухом Мелодия. – Немного дальше в лесу на склоне горы Игнис. Их семья использовала горячие источники и их целительные силы поколениями.

— Гора Игнис, — медленно произнесла Твайлайт. – Это разве, эм, не вулкан, который извергся так, что потерял верхушку и уничтожил четыре острова?

— Пять, — уточнила сирена. – Или шесть? Это было полторы тысячи лет назад, и я уже не помню. Да расслабься. Игнис спит и большее, что может – нагревать на острове источники. Достаточно мощные извержения просто так не случаются, знаешь ли.

— А… ты же не скажешь, что у этого вулкана есть бог? Или богиня?

— В общем, да. Мой дядя Вулкан. Горячая голова и, естественно, вспыхивает за мгновения. Но он тут не был с последнего извержения. На одном из тех островов у дедушки был храм. И доволен он не был.

Бессмертная семейка расплевалась из-за извержения, вызванного вспышкой гнева. А почему бы и нет?

Твайлайт обошла грифона, перевязанного бинтами, и изогнула бровь. Он был тут не один такой.

Если присмотреться, добрая треть толпы была с каким-то расстройством или увечьем. Шины, костыли и бинты были писком моды. И даже настоящее, действующее инвалидное кресло?

Да!

Представьте себе. Инвалидные кресла, даже тут. Наверное, какой-нибудь пони-торговец умудрился продать несколько в этих местах прежде, чем какое-то неведомое существо сожрало его.

Приятная мысль.

Тем не менее, Твайлайт обнаружила, что ее мысли возвращаются к больной драконессе, оставшейся на корабле. Точнее тому, как моряки и горожане кричали, когда Хадкуна летела над городом перед их отплытием.

— Мне не устроим переполох, когда поведем через город Хадкуну, не так ли? – с опасением заметила она. – Не думаю, что смогу заставить ее лететь в таком состоянии.

— Она не смогла бы, даже если захотела, — фыркнула Мелодия. – И все будет путем, малышка. Не беспокойся. Тут принимают всех, и даже твой подменыш…

— Давай не будем на эту тему? То есть, серьезно, совсем?

На лице сирены появилась ехидная улыбка.

— Не будь у нас чрезвычайных обстоятельств, я бы требовала с тебя поцелуй всякий раз, как я эту историю вспоминаю. Но пока что я послушаюсь, — и вновь нахмурилась. — Как бы то ни было, в Вулканическом Бассейне не отказывают никому. И целительницы, которых мы ищем, точно так же осмотрят твою возлюбленную и будут ее лечить. Они возглавляют этот город – хотя и просто личным примером, так как не любят титулы.

А вот это уже удивительно.

Нашлись те, кто не любит титулов. Редкость на обоих континентах.

Заинтересовавшаяся Твайлайт молча шла за Мелодией. По улочкам старого порта и мимо домов и лавок с тростниковыми крышами и деревянным дверями, хорошо утоптанная земляная дорога привела их к старому зеленому лесу, полному ольхолистных дубов и кедров. Сама она шла дальше, во тьму.

Мелодия подтолкнула Твайлайт в плечо движением крыла.

— Они живут дальше в лесу, — произнесла сирена. – Они и их лучшие источники. На меньшие в городе размениваться не стоит.

Означало ли это размер или лечебные свойства — значило мало, как поняла Твайлайт. Об этом месте она знала совершенно ничего. И то, что в толпе она не видела ни блеска стали, ни готовых вцепиться в нее клыков – тоже было новым. Достаточно, чтобы она с облегчением пошла дальше, в таинственный лес впереди.

Штормовая сирена привела ее на большую поляну у подножия горы Игнис, где их ждали несколько каменных построек с тростниковыми крышами и разделяемыми окнами. За ними перегородки из камня и дерева разделяли дюжину или около того парящих прудов, словно в здоровенной купальне. Горячие источники булькали и бурлили, поднимая в воздух влагу, осаждающуюся на ее шерстке.

Мелодия же подошла к одному из домов и позвала:

— Целительницы Вулканического Бассейна! Это я, Мелодия Катайгидас, пришедшая с благими и тяжелыми известиями о больном существе! Окажете ли вы мне помощь?

На долгие мгновенья повисла тишина. Твайлайт шевелила ушками, ожидая и гадая, обрадуются ли целительницы, которых Мелодия, как утверждала, знала, обращению в такой манере?

Затем щелкнула задвижка и открылась дверь. Кобыла со светло-зеленой шёрсткой и ореховой гривой, удерживаемой белой повязкой, вышла на свет. Она задержалась на секунду, изучая гостей, и глаза ее становились все шире.

— Прапрабабушка не рассказывала сказок, — выдохнула она.

— Я тут достаточно давно не была, — улыбнулась Мелодия. – Последней целительницей, которую я знала, была Жасмин. А ее юная дочь…

— Клементайн, — продолжила кобыла. – Моя мать.

Она вышла из ступора и склонилась, встав на колено.

— Прошу прощения, леди Мелодия. Я слышала семейные легенды, но и не грезила увидеть вас лично.

Штормовая сирена хихикнула и отмахнулась копытом.

— Встань. Я давно покровительствую твой семье, кобыла. Подобное не узнавание для меня не ново.

Целительница встала и лишь взмах хвоста выдал ее нервное состояние.

— Сидар Спрюс, леди Мелодия. И спасибо за ваше понимание, — ее взгляд сместился на Твайлайт, и та практически видела, как в ее голове вертятся колесики, словно целительница пробегала по списку того, что с ней могло быть не так.

Твайлайт подняла копыто.

— Я не пациент, — смущенно улыбнулась она. – Я чувствую себя хорошо. Но моя, эм…

— Больна ее возлюбленная, — закончила, весело ухмыльнувшись, Мелодия. – Ее другая возлюбленная, я имею ввиду. Довольно неприятный случай морской болезни, даже для дракона. И боюсь, он прогрессировал дальше.

Сидар Спрюс приподняла брови и понимающе хмыкнула.

— Вы беспокоитесь, что развился Взбитый Живот или Протечка Огня?

— Да.

— Погодите, что или что? – спросила Твайлайт.

— Тяжелые, практически смертельные, болезни драконьего племени, — тяжелым тоном ответила Сидар. – Обе примерно одинаково воздействуют на пищеварительную систему. Из них двоих… — кобыла наморщила нос и подняла нос к небу, задумавшись. – Из них двоих я бы назвала последнюю худшей, так как это означает, что у желез, содержащих воспламеняющуюся жидкость и находящихся в брюшной полости вашей возлюбленной, прободение. И эта жидкость истекает в желудок.

— Воспламеняющаяся жидкость? Я думала, что у старых драконов, вроде нее, огонь содержится в животах.

Целительница хихикнула и покачала головой.

— Популярное заблуждение. Никто, даже драконы, не может содержать настолько жаркое пламя в своих животах и надеяться не умереть. Они определенно зажигают его в своем горле, когда дышат им, но они выделяют воспламеняющуюся субстанцию, как змеи или подменыши – свой яд. Или как подменыши – свою слизь, стоит уточнить, — если Сидар и заметила, как Твайлайт поморщилась при упоминании подменышей, то не придала значения. – Если вы приведете ее ко мне, то я смогу положить ее в один из источников и осмотреть. Насколько она большая?

И тут Твайлайт аж почувствовала, как коварная ухмылка наползает на лицо Мелодии.

— Давайте скажем, что тебе предстоит познакомиться с Великими Змеями прошлого, — промурлыкала штормовая сирена.

---

И вновь важно подчеркнуть то, что Хадкуна настаивала на том, что драконы ее положения и класса не скулят, не стенают и не дуются, как недавно вылупившиеся птенцы. Сама мысль об этом была исключительно возмутительной, и не пытайся ее живот разорваться на части, она бы испепелила того, кто оскорбит ее подобной клеветой.

Или, в случае одной маленькой воровки, потребует в оплату ласк. Для некоторых были скидки на ее гнев. И был ли ее гнев в таком случае угрозой?

Естественно, эти размышления Твайлайт пока отложила, занятая тяжкой задачей – перемещением нескольких тонн больной драконессы с палубы Жаворонка через заполненные улочки Вулканического Бассейна в лес. Нежное, но твердое понукание Скиттершай облегчало проблему, как бы Хадкуна ни жаловалась на острые боли в животе.

— Еще немножечко, — произнесла паукобыла, похлопала копытом по могучей лапе Хадкуны и улыбнулась. – Скоро ты сможешь отмокнуть и отдохнуть.

Драконесса испустила глубокий, рокочущий стон, отозвавшийся во всех костях Твайлайт.

— Могу я лечь прямо тут? – проворчала она, топнув так, что лежащее рядом дерево подпрыгнуло. – Просто принесите ведра и полейте меня. Несколько раз.

— Настолько больших ведер не существует, и ты знаешь об этом, — посмотрела на нее Скиттершай строгим взглядом, известным каждой матери. Она взобралась на ногу все еще топающей Хадкуны, встала на плечо и наклонилась так, чтобы ее шепот слышали лишь они двое.

Любопытствующая Твайлайт осмелилась подобраться поближе, но помня о могучих ногах, и навострила ушки. И как раз смогла расслышать окончание фразы: «…вот так вот скулить? Как недавно вылупившаяся ящерка?»

Что бы она ни сказала, действие это возымело. В древних сапфировых глазах засияла решимость. Хоть ее мышцам не хватало привычной силы, великая драконесса, Покорительница Эребарка, двинулась вперед. Ее шаги стали шире и челюсть сжалась.

— Не буду вылезать из этих проклятых источников два дня кряду, – прорычала она. – И посмотрим, кто не даст!

Несмотря на тревоги Твайлайт улыбнулась.

— Ты можешь сидеть там, сколько захочешь, милая. Если тебе от этого станет лучше, то против нескольких дней отдыха я возражать не стану, — она посмотрела через плечо на капитана Хедвинда и команду, и, извиняясь, улыбнулась.

Пегасы ответили слабыми улыбками, которые стали ярче после того, как они заметили, что Хадкуна обернулась и посмотрела на них. Они были согласны на все, что не вызывало у них проблем с драконессой. Не говоря же о том, что они уже достаточно понервничали, находясь на одном с ней корабле. Несколько дней отдыха в городе будет для них как праздник.

Ну хоть кто-то будет счастлив.

Когда они прибыли к обиталищу Сидар Спрюс, она уже собрала небольшую команду целителей-учеников и членов семьи, которые жили в основной резиденции и домиках поблизости. Кобылы и жеребцы, молодые и старые, одетые в белые врачебные халаты, выстроились перед главным зданием, чтобы полюбоваться на нового посетителя.

И зрелище пред ними предстало невероятное.

Определённо, когда Сидар передала им слова Мелодии о встрече с последней из Великих Змеев, то они подумали, что это шутка штормовой сирены.

Судя по тому, как она упала, завывая от смеха и махая ногами, Твайлайт была готова поклясться, что их неверие было самой солью.

Или, наверное, их лица. Они, прямо скажем, были в шоке. Твайлайт была уверена, что челюсть одной пожилой кобылы коснулась земли.

К ее чести, Сидар не столько пялилась, сколько просто приподняла брови. Была большая разница между тем, чтобы читать о Великих Змеях и увидеть одного такого вблизи. И Твайлайт такую реакцию оценила очень высоко.

Тем не менее, целительница привлекла их внимание, топнув копытом по земле. Она вежливо улыбнулась Хадкуне и сопровождающей группе, и произнесла:

— Леди дракон, ваши возлюбленные сообщили мне, что вы недавно занемогли.

Если и было что-то в этой ошибке, чем Твайлайт могла насладиться, так это болезненная гримаса Хадкуны и подавившаяся смехом Мелодия.

Скиттершай, в свою очередь, быстро прикрыла рот копытами и скрыла улыбку за вуалью гривы. Мудрый ход.

Самой Твайлайт пришлось бы отвернуться, чтобы Хадкуна не поймала ее на бесплодной попытке подавить смех. Так что она просто скрыла его кашлем и произнесла:

— Спасибо, что согласились лечить ее, Сидар.

— Не за что, — великодушно улыбнулась целительница, а потом повернулась к двум молодым кобылам и позвала. – Старлайт, Трикси.

В дальнем конце строя две кобылки-единорожки перестали пялиться и перешептываться, и ответили хором:

— Да, мисс Сидар?

На секунду Сидар поморщилась и пробормотала под нос что-то о «полнейшем отсутствии профессионализма», и указала:

— Проведите, пожалуйста, леди дракона в двенадцатый источник. Нам понадобится самый большой из всех, что у нас есть.

Их лица тут же побелели. Кобылка со светло-голубой шерсткой пришла в себя быстрее:

— К-конечно, мисс Сидар, — ответила она. – Уже ведем. Леди дракон, проследуйте за нами вместо с вашими спутницами… Старлайт, давай уже!

Старлайт вздрогнула и встряхнулась. Ее глаза были еще секунду подернуты задумчивостью и не сфокусированы, пока она, погруженная в себя, смотрела на Твайлайт. Она быстро извинилась перед Трикси и Сидар, нацепила на лицо широкую, искусственную улыбку и распахнула ворота, ведущие к источникам.

После того, как Хадкуна прошла сквозь них, Твайлайт заметила, как Сидар подошла к Мелодии и приподнял уши.

— Вы не говорили, что мне придется лечить Предвестницу Погибели, леди Мелодия, — сухо произнесла она.

Штормовой сирене все же хватило совести выглядеть слегка виноватой под взглядом смертной.

---

Драконы, даже Великие Змеи, как скоро узнал Твайлайт, имели немало общего с кошками.

То есть, не совсем. Назвать кошку «злобной» можно было лишь когда она не в настроении, да и не существует кошек, умеющих летать, способных разорвать корову взмахом когтя или испарять железо пламенным дыханием.

Опять же, она не могла сказать об этом уверенно. Да и кто мог сказать уверенно в ее-то положении?

Суть, однако, не в том, что кошек и драконов нельзя было назвать злобными в одном и том же смысле слова. Скорее, дело в том, что Хадкуна, последняя из Великих Змеев, Предвестница Погибели, Королева-под-Горой и носительница еще около полусотни титулов, которые в данный момент Твайлайт припомнить не могла, мурлыкала как котенок, когда вошла в побулькивающий, парящий источник и погрузилась в его глубины.

— Святые Небеса, — проурчала она, с наслаждением вдыхая пар. – Я солгала. Три дня. А то и четыре.

Твайлайт обменялась понимающими улыбками со Скиттершай.

— Думаю, мы должны подождать, пока Сидар Спрюс не осмотрит тебя, и тогда уже решать, сколько ты сможешь просидеть в источнике, — ответила принцесса.

Хадкуна обернулась и резко выдохнула, забрызгивая Твайлайт водой источника.

— Я решила. Как только мои силы вернутся, я высунусь из этого источника, затащу в него вас обеих и не вылезу четыре дня, — еще один выдох, несущий в себе нотку твердости решения. – Да будет так.

И так будет.

Кобылы, Тикси и Старлайт, несли в своей магии корзины с травами и полевыми цветами. Они подошли, слегка поклонившись Твайлайт и Скиттершай.

Во взгляде Старлайт виделась напряженность, а ее светло-фиолетовое ушко дернулось.

— Эм, Сидар Спрюс велела нам начать сеанс ароматерапии, чтобы узнать, помогут ли запахи облегчить немного проблемы с желудком леди дракона, — она чуть замялась и нервно махнула фиолетово-аквамариновым хвостом. – Если, эм, вы не против, мисс.

Прежде, чем Твайлайт успела ответить, Трикси закатила глаза и произнесла:

— Старлайт, ну сколько можно. Будь хоть немного смелее, а то пони так и будут о тебя ноги вытирать!

Старлайт возмущенно на нее посмотрела и произнесла:

— Я уже достаточно показала! И, для справки… — она замолчала, е взгляд задержался на мгновенье на Твайлайт и Трикси, а потом сместился на Хадкуну. Затем кобыла приподняла брови.

На ее спутницу тут же снизошло понимание.

— О, на самом деле? – Трикси дернула ухом и повернулась к Твайлайт. – Трикси умоляет вас прости ее, мисс. Она не знала, что вам суждено…

— Трикси! – прошипела Старлайт.

Единорожка быстро замолчала.

— Еще раз прошу простить Трикси, — быстро добавила она.

Твайлайт показалось, что на выглядит так, словно кто-то залепил ей в лицо гнилым помидором. О чем, во имя Небес, они говорят? Ей суждено что?

Она посмотрела на себя и потерла копытом висок, чувствуя надвигающуюся головную боль.

— Конечно, — ответила она с выражением лица той, кто практически только что получил свою дозу странностей в жизни. – Ничего страшного. Это суждено и все такое.