Сборник драбблов

2.2. Свобода выбора

Все ошибки в речи Эпплджек сделаны СПЕЦИАЛЬНО для передачи деревенского акцента.

Эпплджек не сочла нужным стучать из-за устойчивого вибрирующего звука из-за двери бутика. Во-первых, она точно знала, что это — швейная машинка, а не механическая замена альфе. Во-вторых, даже её богатырские удары в дверь не донесутся до ушей захваченной творческим процессом Рэрити. Поэтому земная пони инстинктивно поправила шляпу и вошла. Звук колокольчика заставил занятую работой единорожку вскинуть голову, но на гостью она так и не обернулась, вспомнив, видимо, о своём праве временно позабыть о любых клиентах. Заказ, над которым она сейчас корпела, был важнее чего угодно другого, ему суждено буквально представлять Эквестрию.

Альфа проскользила чуть удивлённым взглядом по эскизам, но её интерес быстро угас. Она только вспомнила, как Твайлайт пыталась научить Рэрити какому-то заклинанию копирования для экономии времени, на что омега только рассмеялась и заверила бету: «Дорогая, я делаю это столько лет, что способна, не отрывая карандаша, за одну линию нарисовать силуэт любой фигуры, какой мне требуется для платья. Когда отыщешь заклинание, которое помогает переносить на бумагу любые образы из головы — дай мне знать, но я всё равно не уверена, что мне хватит мудрости, чтобы его выучить».

Фигура принцессы Луны узнавалась безо всяких проблем. Рог не требовал учёта в концепции свадебного наряда, но всё равно присутствовал на набросках. Эпплджек сдавалось, что дверь Рэрити оставила открытой для этой же цели: как и любой омеге, ей была свойственна этакая толика тщеславности и болтливости. Любой случайный посетитель мог бы сразу узнать, над чем и для кого она работает.

Альфа беззвучно ухмыльнулась этой догадке краем рта и заметила, что отдельные дизайны выглядели потрепавшимися и осунувшимися от времени. Рэрити некогда мечтала о том, как будет шить платья для принцесс — и наработки той эпохи, казавшейся ещё многим наивной и легкомысленной, стали пророческим подспорьем её триумфу. У Эпплджек потеплело на сердце. Она не очень понимала в шитье, но надеялась, что отдельные детали из многолетних эскизов перекочуют в готовый вариант — как знак того, что в глубине души Рэрити ещё оставалась той окрылённой и нежной омегой.

— Я всегда в тя верила, — тихо прошептала альфа и не услышала саму себя за вдохновенным грохотом машинки.

Рэрити давным-давно могла бы позволить себе новую, но не доверяла ни одной, кроме этой, в задаче проложить строчку самым идеальным, самым нужным образом. Эпплджек лично заменила многие износившиеся детали старушки — с бережностью и трепетом, которые не всегда получали от неё даже заболевшие яблони.

Альфа глубоко вздохнула, прежде чем прервать работу Рэрити парой ударов копыт в пол. Единорожка обернулась с миловидным удивлением, но не выглядя испуганной.

— Эпплджек, — ватно проговорила она и на мгновение закрыла рот, чтобы, видимо, на пробу шевельнуть языком. — Здравствуй. Прости мою увлечённость, я едва осознала, что ты зашла.

— Здаров, ничё страшного, — пожала плечами земная пони и подошла ближе, заглядывая подруге через плечо.

К массивному корпусу швейной машинки — ещё одно удобное обстоятельство не в пользу изящным и миниатюрным моделям поновее — был приклеен финальный эскиз, великолепное чёрно-синее платье с серебряными гирляндами цветов и бархоткой в виде венка из их листьев, украшенной каким-то продолговатым драгоценным камнем.

— Или его тоже нельзя видеть до свадьбы? — усмехнулась Эпплджек, посмотрев на Рэрити.

— Тебе — можно, если ты в ближайшее время не планируешь тоже жениться*, — ответствовала единорожка так капризно, что это можно было бы счесть за намёк, не знай её земная пони так хорошо. Из уст омеги такая фраза была скорее шпилькой, и альфа привычно проглотила её.

Помедлив, Эпплджек нарочито непринуждённо прикрыла глаза и ответила:

— Именно за этим я к тебе и пришла.

Рэрити развернулась к ней на стуле, грозно сдвинув брови и уже открыв рот для вежливой, но твёрдой отповеди, и в последний момент земная пони небрежно закончила:

— Ес, конечно, ты сама не хочешь приобщиться к череде свадеб теснее, чем думаешь, и следующее платье шить уже для сестрички.

Пламень готовности к принципиальной перепалке схлынул с щёк единорожки, и она спокойно сложила уже приготовленные для жестикуляции копыта:

— Ох. Пожалуйста, не говори мне, что случилось что-то страшное. Мне нельзя отбывать наказание за убийство до тех пор, пока не закончу этот заказ, — она коротко стрельнула насыщенными синими глазами на оставшийся за спиной набросок наряда.

— Я б не допустила, — заверила Эпплджек, — да ещё и в моём собсном амбаре.

Рэрити прикрыла рот копытом:

— Именем Селестии, мне так стыдно, дорогая. Я поговорю об этом со Свити Белль и скажу, чтобы она внимательнее выбирала себе кавалеров. Альфы должны вести кобылку если не к себе домой, то, по крайней мере, в… кстати, с кем она была?

— С Эпплблум.

Единорожка моргнула, отводя копыто от лица.

— По крайней мере, пункт про «к себе домой» выполнен безукоризненно.

— И со Скуталу.

Омега скептически прикрыла глаза.

— Эпплджек, и зачем нужно было шутить про свадьбы?

— Чаво?

— Вот это новость — Эпплблум, Скуталу и Свити Белль проводят время вместе! — досадливо вскинула копыта Рэрити, поворачиваясь обратно к машинке. — Какой будет твоя следующая невероятная и честная сенсация? Именем Пинки Пай скоро будет назван диабетический феномен? Принцесса Луна может опускать своё светило даже из сна? У Рэйнбоу Дэш на самом деле есть милые тапочки-черепашки, удобный пушистый халат к ним и абонемент в спа дороже, чем в спортзал? — она резче, чем было необходимо, провернула телекинезом колесо машинки. — Если они что-то сломали — я возмещу свою часть ущерба, а заодно — часть от Скуталу, если её матерям по-прежнему на неё плевать, но сейчас могу я, пожалуйста, вернуться к работе?

— Рэр, да помолчи ты хоть секунду! — вспылила Эпплджек, топнув копытом так, что единорожка подпрыгнула вместе со стулом. — Свити Белль там с Эпплблум и Скуталу одновременно миловалась. Втроём, понимаешь?

Приземлившись, омега ещё оставалась оглушённой. Она повернулась к подруге, помертвевшая, с распахнутыми глазами, и просипела без аристократического акцента:

— Как — втроём?

— Как, как, — угрюмо буркнула земная пони. — Шла на обед сёдня, смотрю — дверь амбара приоткрыта. Думаю: «Опять Мак в облаках витает, а кабы свиньи или овцы забрели? Они бы там нам всё сено разворотили». Подхожу, а там не свиньи и не овцы этим занимаются, вот оно как.

Рэрити слепо зашарила копытом по столу, но, найдя только полураскатанные рулоны ткани, воспользовалась магией и поднесла к носу нюхательные соли. Пара вдохов-выдохов позволила ей немного ослабить натяжение нервов и задать вопрос тем же слабым голосом:

— Насколько далеко они зашли? Эпплблум и Скуталу… кто-нибудь из них успел… закончить начатое?

— По-хорошему — они его и начать-то не успели, — проворчала Эпплджек, невольно покраснев. — Я их поймала до того, как они под хвосты друг другу полезли. Но Скуталу со Свити Белль ток-ток рты разъединить успели, да Эпплблум к ней липла, такая ж взъерошенная. Я подумала, что было б, на полчаса позже я приди, ну, и давай её с перепугу отчитывать за дело и не за дело, работой загрузила до послезавтра по меньшей мере, а она стоит, вроде, слушает, но на меня даж посмотреть не может — как если б пьяная. И возражать ничё не стала — пошла делать молча, тож, видать, напугалась, ток не того, чего я. У них ж, молоденьких альф, я помню, шо в голове творится — сам Тирек не брат.

— Ох, слава звёздам, — пролепетала Рэрити.

— Да ты уж не радуйся, — угрюмо добавила земнопони, — я, пока Эпплблум занималась, упустила, как двое оставшихся голубков мимо меня упорхнули. Уж не знаю, что и где они могут в это время натворить. Свити Белль-то не возвращалась ещё?

— Нет. Они знают, что ты их заметила?

— Да, это… — спрятала глаза за полем шляпы альфа. — Я, как стон услышала, так к ним метнулась, шо все вёдра с лопатами ногами перемешала, за углом стоявшие. Уж от такого грохота и глухой встрепенётся. Мож, то, что я увидела — эт ещё прилично.

— Хорошо, — выдохнула Рэрити, отставляя соли. — Быть замеченной для омеги стыднее.

Она помассировала копытами виски, собирая в кучу истерично носящиеся мысли, и левитировала поближе несколько эскизов со стены.

— Так… — нетерпеливо протянула Эпплджек, — что ты собираешься делать?

— Ничего, — пожала плечами Рэрити. — Свити Белль со Скуталу, а она не даст её в обиду. О птичках и пчёлках мы уже поговорили, и, хотя, конечно, Свити оказалась ровно такой застенчивой, какой я и ожидала, я убедилась, что она всё усвоила. А подавители с её последней течки всё ещё действуют, так что волноваться совершенно не о чем.

— Допустим, — светлый длинный хвост недовольно забил по сторонам, как у разъярённого быка на родео. — Твоё, конеш, дело, что ты так легко к этому относишься, но ты кой-чё упустила: твоя Свити Белль сразу с двумя альфами шашни крутит!

Рэрити так рванула копытами от возмущения, что чуть было не порвала ткань, которую проверяла в то мгновение на качество, на две части.

— «Моя» Свити Белль? — яростно проклокотала омега. — «Крутит шашни»? Выбирай выражения, Эпплджек! Это слишком грубо даже для тебя!

— А два альфы, значит — самый раз? — гаркнула земнопони. — Да о чём я — даже если бы был один альфа и один бета, ты б и бровью не повела! Даже не удивилась б, что сестрёнка по твоим следам идёт, да, Рэр?

— Ещё одно слово, Эпплджек, и я буду вынуждена попросить тебя покинуть бутик до следующего дня, чтобы мы обе смогли успокоиться, — арктический холод обдал слова единорожки, как и каждый раз, когда она по-настоящему сатанела. — Я не собираюсь подвергаться оскорблениям, основанным даже не на обещаниях и договорах, а на ожидании, что они когда-нибудь будут даны. Я выслушала достаточно клеветы и нелестных оценок своего образа жизни, чтобы теперь слушать это заново, но теперь — от одной из немногих верных подруг.

Ноздри земной пони бешено раздувались, мышцы бугрились под покрытой сеткой шрамов оранжевой шкурой, пока она горящими зелёными глазами смотрела в по-ледяному спокойное лицо омеги, с безупречными чертами, подчёркнутыми умелым лёгким макияжем. Обе были слишком взвинчены, чтобы заметить поэтичность этого момента — конфликт крайностей, молчаливая битва противоположных стихий, прекрасных и могущественных по-своему. Альфа, которая блюдёт и сохраняет, и омега, которая ищет и созидает.

— Ладно, — отрывисто согласилась Эпплджек, — не будем о нас. Но о Свити Белль ты подумала? У тя хватало дерзости жить так, как ты жила, а ей шо делать, када всё вскроется?

— Они с Эпплблум и Скуталу знали друг друга с раннего жеребячества, — чрезмерно артикулируя, чтобы выделить каждое слово, проговорила Рэрити. — Я нисколько не удивлена, что они теперь влюбились в каждом из смыслов этого слова. Я не верю, что эти две альфы сделают с ней что-то дурное или к чему-то принудят.

Альфа едва ли не выплюнула, швырнув шляпу на катушку чёрных ниток, венчавшую машинку:

— Да, ток большинству пони будет плевать на таку трогательную историю любви. Каждому объяснять не станешь, да и поверит не каждый. Всё, шо они будут видеть — шо одна омега отхватила сразу двух молодых и сильных альф в городе, где их этот, как его, дефицит. Здесь бы одного альфу на двоих-троих омег, а тут наоборот. И слыхала когда-нить, что о Скуталу на базаре говорят? У каждого второго омежка по ней ночами в подушку плачется. Не выдержат да разорвут Свити Белль иль издурначат как, чтоб неповадно было — из злости да зависти. Ещё не найдёшь потом, кто сделал, а то и искать не станут. Ладно бы — одну из двух выбрала, так она ничем не гнушается, ни стыда, ни совести — вот как про неё скажут. А коли альфы никого не интересуют — и тут повод для злословия найдётся, уж не те мне объяснять, какими словами твою сестрёнку ласкать станут.

— Хватит говорить обо мне так, будто я хоть раз в жизни встречалась с двумя альфами одновременно, — рыкнула Рэрити, не вытерпев.

— Вот, — пресно подтвердила Эпплджек, ткнув ей в грудь копытом, — тя одни ток слухи бесят, а у Свити Белль весь набор окажется — и слухи, и правда. Знаешь ж, шо Понивилль только для галочки городом назвали — деревня деревней. Штатная принцесса ничё не поменяла.

Правоту слов альфы невозможно было не признать. Рэрити в растерянности взялась за щеку копытом, отводя взгляд.

— Что нам теперь делать? — жалобно посмотрела она на Эпплджек, отбрасывая любую вражду. — Не запрещать же!

— Запреты ничё не решат, — мотнула головой фермерша. — Я свою Эпплблум знаю — привязь перегрызёт, подкоп выроет, стену снесёт, а сделает, шо задумала.

— Ещё и ненавидеть начнут, — заскулила Рэрити, тревожно растирая и сжимая копыта. — Нужно им всё объяснить, сказать, чтобы встречались тайно.

— Оно-то — разумеется, — напряжённо кивнула альфа. — Только выйдет ли? Свити Белль — красивая омега, за ней так и сяк будут ухлёстывать. Собственничество взыграет рано иль поздно, причём сразу у двоих — и пропало дело.

Рэрити медленно выдохнула, потирая лоб.

— Так или иначе, мы должны с ними поговорить.

— Ага. Ток как?

Единорожка коротко нахмурилась и соскочила со стула. Она задумчиво прошлась к центру бутика, обходя или перешагивая разбросанную в порыве вдохновения ткань и выкройки, и Эпплджек так глубоко залюбовалась этими неторопливыми грациозными движениями, что вздрогнула от начала помпезной речи:

— Мы рады, что вы не стали делить Свити Белль и что Свити Белль согласилась ответить взаимностью вам обоим. Мы понимаем вашу любовь и одобряем её, мы счастливы, если счастливы вы трое, а это возможно, только если вы все вместе, полностью и безгранично! Но наше общество имеет на этот счёт другое мнение. Истинные пары всегда были… нет, не так. Истинные всегда были дуэтом, а не трио.

— Эт — намёк на то, шо третьему в серьёзных отношениях не место, — одобрительно кивнула Эпплджек. — Молодец, Рэри, не знаю никого, кто мог б так кратко выразить такую длинную истину.

Лицо омеги, к ироническому удовольствию земной пони, на мгновение перекосилось гневом от отсылки, но она быстро взяла себя в копыта. Единорожка, делая согласные в своём аристократическом акценте намного сочнее и тяжеловеснее, чем нужно, степенно возразила:

— Дорогая, у меня складывается впечатление, что ты сама не понимаешь сути того, что нам предстало и открылось. В числе истинных может быть больше двух пони. Эти случаи крайне редки, но они есть.

— Но, тип, все трое точно про это знают? — альфа присела прямо на пол, поставив локоть на стул Рэрити и подперев копытом голову. Её зелёные глаза следили за движениями и мимикой единорожки с горькой насмешкой закоренелого смирения. — Шо они все трое истинные по отношению друг к другу.

— Я не вижу других причин заниматься любовью втроём, — веско парировала единорожка. — Соулмейты не испытывают ревности между собой. Если она есть — истинности тут не место, раз они не готовы поступиться своим комфортом ради счастья каждого любимого. Даже уступка будет в удовольствие!

— Если, — мрачно напомнила Эпплджек, — они истинные.

— А если не истинные — то у них нет никаких обязательств не перед своей парой, — упрямо насупилась единорожка.

— А как насчёт сознательности? — едко поинтересовалась земнопони. — Ничё не ёкает, када пользуешься симпатией иль влюблённостью кучи альф, бегая за одним бетой?

— Я никем не манипулирую.

Эпплджек подняла бровь.

— Хорошо, я никого ни к чему не принуждаю.

Бровь приподнялась чуть выше.

— Может, пару раз, но так сделал бы каждый омега на моём месте!

— То есть, ты не считаешь зазорным пользоваться омежьими штучками по типу того, шо вас нельзя бить или вам надо помогать, потомушт вы слабые, но при этом так в борозде прёшь, как иной альфа не может?

— Ну так, если я работаю, как альфа, могу я получить заодно немного альфьих привилегий? — раздражённо поинтересовалась Рэрити. — Например, подвергаться не осуждениям и нотациям, когда меня видят в компании нового альфы, а слышать одобрительное цоканье, какого красавца я подцепила на этот раз, лучше прежнего. Неужели не ясно, что омеге, чтобы привлечь альфу, мало просто быть омегой — за этим стоит колоссальная работа, и в случае, когда омега привлекла сразу двоих альф, да ещё и заставила их обоих смириться с присутствием друг друга ради возможности быть с ней, ей надо ставить памятник, а не лобное место!

Эпплджек смотрела на раскрасневшуюся и взъерошенную омегу практически ласково.

— Похоже, нам лучше поговорить со своими сёстрами наедине, шоб это снова не скатилось в выяснение отношений меж нами, — мягко сказала земная пони. Она подобрала свою шляпу, надевая её. — Последняя фраза — эт не то, что пригодится Свити Белль.

— Да, — с трудом согласилась Рэрити, сглатывая и увлажняя пересохшее горло. — Ты права, иногда секс только усложняет отношения между хорошими друзьями.

Зелёные глаза обняли её взглядом задумчиво и ностальгически.

— Знашь, я порой даж рада, что ты так легко ко всему этому относишься. Я б иногда хотела жить в… как сказать… твоём мире. Я видела столько компаний, которые развалились из-за того, шо в них образовались парочки. А ты смотришь на это прост как на развлечение и удовольствие, ничего не усложняя. Скорее пони вокруг тебя делают из этого трагедию… хе-хе, надо же, нашлась одна вещь в мире, которую ты не драматизируешь.

— Какое может быть «не драматизируешь» в том, что не все готовы давать своим половинкам равные права? — уголки губ Рэрити приподнялись в шутливой улыбке. — Ты не права, Эпплджек, о, я буду сгущать в этом краски до победного конца. А потом — драматизировать над тем, какие все стали распущенные и бессовестные, я тебе обещаю.

— Не имею никаких оснований не верить, — пародируя манерную речь подруги, Эпплджек снова сняла шляпу и топорно выполнила ею витиеватый салют, как мушкетёр, а затем водрузила обратно на голову. — Но, мож, драма на самом деле не нужна?

Рэрити прикусила губу, опуская уши.

— Мож, всё на самом деле намного проще, и не нужно ничего усложнять и выдумывать лишь ради… шоу?

Омега отвела взгляд. Альфа терпеливо ждала ответа.

— Эпплджек, — тихо и серьёзно сказала единорожка. — Да, когда мы были молоды, мы были глупее, чем сейчас, и ты… Ты не могла знать о моих жизненных принципах, когда я выбрала тебя, молодую и крепкую альфу, чтобы провести очередную свою течку, как и я не знала о том, что это будет для тебя впервые, и ты так зафиксируешься на мне… Но, если бы мы остались вместе, этот союз был бы основан лишь на гормонах. Моя мать осталась с моим отцом из-за них. Они оба — совершенно разные пони, которые всего лишь поддались зову совпавших охоты и гона… Я не могу сказать, что их брак — счастливый. Они привезли мне Свити Белль, чтобы она не стала ещё одним свидетелем их скандалов, и, как видишь, не забрали даже через столько лет — значит, вряд ли наладили отношения, я не могу даже сказать, что они до сих пор состоят в браке или просто вместе… А мы ведь с тобой очевидно разные, Эпплджек, — Рэрити приложила копыто к сердцу, в её голосе блеснула горечь, как скользкая змеиная спина в шёлковой траве. — Я ни за что не смогу жить на ферме, яблочная пища крайне калорийная, ты никогда не поймёшь музыку, которую я слушаю, книги, которые я люблю. Я никогда не сумею поддержать твой образ жизни или стать пони, с которой ты хотела бы эту жизнь разделить: вряд ли соглашусь завести жеребят, не буду сидеть дома и вести хозяйство, а твои вещи буду зашивать в первую очередь, но после — сразу вернусь к заказам, сразу снова буду шить непрактичные платья и щёгольские костюмы. Мне важно столько вещей, которые ты не понимаешь, дорогая, и все они будут отнимать меня у тебя, каждая из них будет мешать нашему счастью, и в итоге мы обе возненавидим их, только ты сможешь это пережить, а меня это убьёт, потому что они — вся моя жизнь, всё, за что я держалась с самого жеребячества.

Эпплджек ничего не отвечала. Она жёстче надвинула шляпу на голову и прошагала к двери. Выходя, земная пони замерла и обернулась.

— Ты красиво поёшь.

Рэрити удивлённо моргнула. Омега не ждала получить этот комплимент сейчас.

— Када пони красиво поёт, — продолжала альфа, глядя куда-то вдаль, на тронутые закатом матовые листья деревьев и лиловое небо, — она поёт от всего сердца, всё, шо на душе есть, выражает через песню. Так вот, када ты поёшь, Рэр, у тебя этого твоего кичливого акцента ни на бит не остаётся. Потомушт песня с ним вышла бы такая же гонористая и некрасивая. Им только говорить подходит, штоб впечатление произвести. А как захочешь попеть от души — тут ток твой голосок потребуется и ничё больше.

Она ушла. Рэрити шагнула к закрывшейся двери, взволнованно распахнув глаза, но тут пышный локон хвоста зацепил верхний рулон в стопке — и он, роскошно переливаясь шёлком, пока разворачивался, поскакал вниз.

Было что-то метафорическое в задумчивости омеги, стоит ли его подбирать.

*жениться — от слова «жена», так что, по большому счёту, только оно к лесбийским парам и применимо.