В один прекрасный день к Твайлайт приходит Флатершай с просьбой помочь излечиться от странного расстройства, которое мучает ее уже долгое время. Но действительно ли оно является тем, чем кажется на первый взгляд?
Когда справедливая и мудрая правительница оказывается тираном и убийцей, когда все твои друзья мертвы, есть лишь один шанс всё исправить. Но чтобы им воспользоваться, нужно стать настоящим чудовищем. Способна ли на это самая добрая и заботливая пони в Эквестрии?
В то время как в Кристальной Империи уже празднуют победу над Экридом Смоуком, в остальных частях Эквестрии тем, кому удалось уцелеть, пришлось несладко. Души схваченных единорогом пони вернулись в свои тела, но хорошо ли это - очнуться прямо под носом Теней, которые, потеряв своего кормильца, вышли из-под контроля?
Зигмунд Фрейд – это психиатр и основоположник фрейдизма. Жак Деррида – философ, известный за термин «деконструкция» и невероятно длинныt запутанные работы. Ноам Хомский – лингвист и леворадикальный политактивист, предложивший идею универсальной грамматики и свой хомский синтаксис. Он верит (на полном серьёзе), что язык способен зародиться за одну ночь в голове одного человека путём внезапного просветления оного. И все они совокупляются со Свити Белль самым беспощадным и отвратительным образом.
Петербург - это очень эксцентричный господин. Если вы слышите историю, которой, по вашему, не могло никогда произойти, то эта история произошла в Петербурге и окрестностях. Ведьмы? Призраки? Честные политики? Те еще сказки, но, может, в Петербурге найдется парочка? И, конечно же, только в этом городе могли встретиться два человека не в себе. Молодой человек, страдающий внезапной амнезией, пытается найти свое прошлое, но находит нечто иное - странную англоязычную девушку, которая утверждает, что является пони из параллельного мира! Что еще остается этим двоим, кроме как, раз встретившись, помочь друг другу? Правильно, ничего. Потому что таких совпадений не бывает в нормальном мире. А в Питере - да. А что, вы искренне думали, что этот город находится в нашей реальности? Нет, друзья. Ведь Пушкин, Тютчев, Некрасов, Блок, Ахматова, Мандельштам… Это всё — псевдонимы. Автор — Петербург.
Имя. Что в имени тебе моём? Зови меня королевой, и мы подружимся. Но вопрос хороший сам по себе. Сказать, что забыл его, и пусть сами придумают, как меня звать? Или взять всё в свои копыта и что-то сообразить? Думаю... Я ведь насекомое. И лошадка. В одном флаконе. Кто-то явно кинул в котелок пьяного друида трупик коня и тельце стрекозы, а затем яростно помесил это варево посохом, чтобы получить меня. Жаль я ещё не смотрелся в зеркало, может, смог бы что-нибудь сходу придумать, а пока...
Любое разумное существо хотя бы иногда задается вопросом своего происхождения. Как мы появились? Есть ли в нашем существовании цель? Какое место нам уготовано в мире? Ответов на эти вопросы не существовало в мире Эквестрии. И, может быть, без них было проще. Когда Дэринг Ду отправлялась в очередное приключение, она не знала, что неожиданно найдет ответы на эти вопросы. И, уж конечно, она и представить не могла, как ее находка повлияет на историю народов Эквестрии.
Ума не приложу, как она пробирается внутрь. Вентиляция в замке происходит при помощи магии, все окна и двери запираются на задвижки. Она, конечно, сама может быть волшебной, что многое бы объяснило, но ни рух, ни феникс, ни любая другая волшебная птица из моей энциклопедии не подходят под описание.
Но я теперь твёрдо решила её поймать. Начала пропадать еда, причём в немалых количествах: целые булки хлеба, вазы конфет…
Поначалу мне казалось, что это Спайк готовится к скачку роста и просто таскает что попало, или Пинки… просто Пинки, или розыгрыш Дискорда — но нет.
Кроме того, вчера нашла перо. Яркое-яркое, синее.
Я проверила в книгах. В Эквестрии не водится птиц с оперением таких размеров такой расцветки.
Я проверила у Пинки. В Понивиле не живут пегасы с таким оттенком.
Воркование теперь не умиротворяет и действует на нервы. С каждым новым днём дырки в стенах становятся больше.
Я не так давно разучила заклинание массового удержания животных. Когда выясню, в какой комнате она сидит, смогу зафиксировать её в одном месте, и для этого даже необязательно её видеть. Наконец-то, если повезёт, я разберусь с этой загадкой раз и навсегда.
