Погасшая свечка
24. Невзаимное падение
Да, это название было выбрано намеренно.
Нет, я об этом не жалею.
За последний месяц столик под окном с геранями мало кто занимал. Жеребята предпочитали рисовать и делать домашние задания за обеденными столами, которые были и больше, и шире: удобно садиться большой компанией. Лишь иногда его использовали, чтобы пошушукаться о жутких секретах и возвращаться к остальным с донельзя довольными лицами.
Но теперь он вновь перестал пустовать; и даже Ардент — не без улыбки! — вытерла с него пыль, бурча нетерпеливо скачущей парочке:
— Ну проявите хоть немного терпения! Непослушные...
Не успела она отойти, как на стульчики, улыбаясь, плюхнулись Тар и Коузи.
— Я так рада, что мы снова подружились! — пищала Глоу. Контраст был поразительный: улыбка словно бы пробивалась сквозь осунувшееся лицо с синяками под глазами. Но сомнений в счастье пегасёнки у Тара не было. — Эти три недели без наших разговоров... Для меня как будто год прошёл!
— Рад, что ты больше не злишься на меня.
— Давно перестала. Потом дулась и была занята. Ну не глупая ли я, скажи мне? Ходить, как туча, из-за ничего!
"Не такое уж и ничего", — подумал Сцент, но не сказал: не хотелось ему расстраивать заново приобретённую подругу. Не только ведь Коузи скучала по нему, в конце концов.
Только вот странность: у него, Тара, иные друзья были. Вренч, Соло, Дарт, Торн. А у Коузи? Он не был уверен, что она дружила с кем-то так же, как с ним. Да что там! Она была так сильно рада ему, как Тар не был рад никому из своих друзей! Даже не так, как он был рад самой Коузи!
— Как там с талантом? — в конце концов, выдохнул Сцент, вызвав ещё более восхищённый шёпот:
— Превосходно! Я его ещё потренировала, после того как ты ушёл. И, то ли из-за того, что я так сильно на тебя злилась, или из-за того, что выросла на сантиметр — я стала сильнее! Я это чувствую!
— Эмм... Здорово?
— Лучше, чем здорово!
— Коузи! — вдруг её окрикнул Торн. — Не хочешь водички? После зарядки горло не пересохло?
— Я бы не отказалась, но захвати стаканчик и Тару тоже!
Тар провожал подпрыгивающего Торна очень хмуро.
— Ты тренировала на них свой талант?
— Раз ты ушёл... — Коузи улыбнулась и пожала плечами, но Сцента это не убедило. Тогда она закатила глаза и скороговоркой добавила: — Денег не вымогала, конфеты не забирала, ничего плохого не делала. Ну Тар! Пони с меткой горшечника может лепить посуду и продавать её! Пекарь сам без булочки в доме не останется! Я не могу продавать свой талант, ну хоть такие преимущества иметь можно?
— Решила стать самой крутой в группе?
Коузи хихикнула.
— А ты, как всегда, меня раскусил?
— Сложно не заметить, когда у тихой пони за пару недель ни с того ни с сего появляется пятеро крепких друзей.
— Ну, не совсем друзья. Я не знаю, как их и назвать-то. Настоящий друг у меня только один. Ты.
— Вот, твоя вода, — Торн поставил поднос на столик. Коузи затопала:
— Спасибо тебе большое! Да ещё так быстро! Вот разные пони бывают; но ты, Торн, сам понимаешь и всё делаешь как надо! Спасибо!
— Может, и унести их тогда?..
— Нет, я сама. Можешь идти.
Тар схватился за стакан ещё мрачнее, чем до разговора. Перед тем, как выпить воду, провёл копытом по земле в горшках с геранями. Она была влажной.
Разлука не прошла для Коузи бесследно, и Тар не был уверен, радоваться этому или нет.
***---***---***
Солнце гнало прочь остатки снега. Островки чёрной земли соединялись в одно сплошное пятно, и из него уже пробивались слабые, нежные росточки. Веяло чем-то тёплым, почти забытым за зимней суетой. Пахло лесом, сыростью, листьями прошлогодними и новыми, только-только появляющимися из почек. А потом ветер начинал дуть с севера, и запахи вмиг сменялись на городские – душные, сухие… чернично-джемовые и ватрушковые.
В землю вонзилась лопата. Комья полетели прочь, рассыпаясь и превращаясь в пыль. В вырытую ямку аккуратно посадили молодой, фиолетовый цветок и осторожно присыпали вырытой же землёй.
— Тар? Можно вам чем-нибудь помочь? — спросила я, с трудом оторвавшись от наблюдения за Сцентом. Единорог, с любовью оглядев посаженное растение и зачем-то погладив его копытом, ответил:
— Я бы с удовольствием с тобой поработал! Но, видишь, лопатки кончились.
Я кивнула и полетела к следующей партии жеребят.
— Семена? Можно осматривать семена? — попросилась я к Болту. Пегас скрылся за огромной лупой; мне виднелся лишь его огромный, карий глаз.
— У меня и так четыре помощника, — устало ответил Болт, махнув копытом. Глейз щипцами подхватила семечко и отправила в мешочек с хорошими семенами. — Найди себе другое дело.
— Поняла!
— Коузи Глоу!
Простонав, повернулась к наставнице. Новел в кой-то веки не была поглощена своими свитками; но её недовольное выражение лица от этого никуда не делось.
— Прохлаждаемся?
— Вовсе нет, ищу работу.
— Погодной команде нужна помощь.
— Но ведь из меня никакущий погодник, — развела копытами я.
— Крылья есть, справишься. И не вздумай отлынивать.
А сама бы хоть одно заклинание сотворила! Не наставница — настырница!
— Ещё: скажи погодникам, чтобы понаблюдали за вами, пока я отсутствую. Хоть чем-то займутся, бездельники.
Делать нечего, взлетаю.
С высоты крыши приюта открылась чудесная картина на наш День Посадки. Кроме групп Тара и Болта заметила жеребят, белящих деревья (сверху они походили на далматинцев. Жеребята, не деревья); пятёрку, разгружающую тележку с удобрениями на целый год; тройку радостно бегущих с лопатами-ковшами наперевес — они сгребали остатки снега подальше от стены, чтобы всё поскорее растаяло. Старая, обшарпанная игровая площадка на фоне трудящихся жеребят смотрелась особенно жалко.
Все они были прикованы взглядами к земле, и никому из них не приходило мысли в голову задрать нос к небу. А там кипела своя работа.
Два взрослых погодников озадаченно зависли около густо-чёрного облака (аж трогать его страшно!). Рядом, кувыркаясь, летал Сайкл; а Вренч без всякого страха опустился на плотную, туманную поверхность.
— Смотрите, как можно! — восторженно прокричал Вренч. Он начал раскачиваться и подпрыгивать на облаке, как на гигантском батуте. После каждого приземления снизу вылетало полведра воды в виде дождевых капелек.
Я тоже так хочу!
— Не прыгай! — осадил его погодник в жёлтой жилетке. — Оно переполнено водой! О чём только в Клаудсдейле думали, когда такое облако делали?
— Зато компактно, — хмыкнул второй. — Наименьший объём при максимальной влажности. Только вот оторвать его от остальной массы...
Пегас тронул копытом разрыв. Из тучи вылилось очередные полведра, и погодник махнул копытом:
— Нужны инструменты.
— Я слетаю!
— Куда ты! Мне же лететь нужно, принимать дождевые для аллеи Маргариток! Кто за жеребятами присмотрит?
— Вместе слетаем. Это недалеко. А за ними наставница посмотрит. Хоть чем-то займётся, бездельница.
— Эй! Стойте! — пискнула я, отчаянно махая полетевшим прочь пегасам. — Миссис Новел ушла! Она просила вас посмотреть за нами!
— Да ладно тебе, Коузи, — перебил меня Сайкл. — Тебе самой приятно её упрёки выслушивать?
Я промолчала; да и взрослые на меня никакого внимания не обратили.
Вренч с Сайклом вернулись к исследованию дождевого облака. Я же не могла оторвать взгляд от клубящейся верхушки-горки. Так и хотелось сложить крылья и камнем на неё броситься.
Но ведь взрослые запретили прыгать на ней!
"Да", — подумала я, зависнув точно над центром тучи. — "Но я лёгкая. Не то, что Вренч! Меня облако выдержит!"
Кроме того, может, если я попрыгаю на нём, облако оторвётся от главной тучи. Тогда погодникам достанется меньше работы, а мы сможем заняться чем-нибудь поинтереснее! А если что-то пойдёт не так, тут же замечу и прекращу прыжки!
— Сайкл, давай копытами отковыряем его?
— Давай, только осторожно! Чуть что не так — отлетаем!
Была не была!
Вжух! Непередаваемое чувство! Туман и вода спружинили, и меня с силой отправило вверх. Не успела сделать полного кувырка, как меня подбросило ещё раз. Красные крыши, талый снег, чёрная земля, поблёскивающий вдали замок — всё это на мгновение приближалось, замедлялось, а потом я снова видела окутанное облаками-одеялами небо. Спина и живот промокли, облако ходило ходуном — но я продолжала и продолжала подпрыгивать! И ещё, и ещё, и ещё, и ещё...
Туман под моими ногами вместо того, чтобы спружинить, отчего-то провалился. Я с разлёту погрузилась в облако по самую макушку, но отчётливо ощущала, что продолжаю лететь вниз.
"Туча оторвалась?" — осенило меня под крики Сайкла и Вренча.
До земли я добралась уже мокрая насквозь. Ввысь взметнулся целый фонтан воды, поднимая комки грязи и высаженные цветочки. Мне почудилось множество криков, доносящихся отовсюду.
Холодная вода неприятно стекала с плеч, крыльев и хвоста. Чувствовала, как земля забралась под шёрстку, забилась в гриву. Банты! Точно! А ведь с таким трудом уговорила Новел завязать их в мои кудри! Ещё и новые, Дискорд тебя побери!
— Коузи! Что с тобой?
Я еле-еле встала на поскальзывающиеся, дрожащие ноги и глянула на Сайкла. Выглядел он куда лучше меня. Лишь чуток мокрый и совсем не грязный.
— Что у вас происходит?!
А вот и Новел вернулась, блеск!
Тут я совсем поникла. Какой бы талант у меня ни был, отмазаться от Новел в таких условиях просто невозможно. Я сидела в самом центре взбрызга, мокрая и чумазая. Приплыли.
— Не желаем объясниться? — спросила Ардент, сверля меня взглядом. Горестно вздохнув, приготовилась вываливать правду, но вдруг вмешался Вренч:
— Понимаете, миссис Новел... Мы, это, пытались оторвать облако сами...
— Без надзора? — прошипела наставница. Я замерла. Сайкл и Вренч, что, не знали, что я всё это время прыгала на верхушке тучи?!
— Да-а, — протянул Сайкл. — Не рассчитали. Так что с тобой, Коузи? Думал, ты мимо летела. Ты что, падающей горы воды не увидела?
Он спрашивал от чистого сердца!
Дыхание перехватило. Я осторожно поглядывала то на яростную Новел, то на бедолаг-жеребят. Те, похоже, уже смирились со своей судьбой.
Я... очень не хочу попасть под гнев Новел. Снова.
И, если бы я не прыгала, они бы всё равно оторвали облако, ведь так?
Так что... Зачем страдать всем троим? Ведь не факт, что если я признаюсь, Новел их пощадит! Вренч и вовсе сам всё выложил! Честность, называется!
— Пролетала, слышу — сверху будто водопад. А ты же знаешь, летаю я, как...
— Как пробка из-под газировки! — захихикал Сайкл.
— Заткнитесь! — шикнула Ардент. — Вы, двое — марш домой! Найдите Куррент, будете отбирать гнилые яблоки от хороших!
Жеребята, не шибко расстроившись, направились к чёрной двери. Вот! Видите! Всё отлично обошлось!
...
Всё же, я попытаюсь помочь им потом. Я, конечно, не обязана. Потому что не виновата. Просто ради тренировки таланта, не более.
Собралась лететь за лопаткой — нужно было справиться с последствиями потопа, прежде, чем размоет дорожки — но слева раздался горестный плач, который заставил меня приковаться.
Тар, уткнувшись в локоть, содрогался над вырванной водой геранью. Её белые корни распластались в грязи, стебель был сломлен посередине. Баттон склонилась над Сцентом и что-то шептала, осторожно похлопывая его по плечу.
Почему-то от увиденного у меня защемило сердце. Я ведь не могла знать, что получится из моей выходки? Почему тогда мне должно быть стыдно? Почему?
...
Но и смотреть на плачущего Тара было невыносимо.
— Сцент, не горюй, — я присоединилась к утешающей Баттон. Знала: Сцент очень любит цветы, но ведь тогда ему тем более нужна поддержка! — Это всего лишь герань! Ты ещё столько цветов вырастишь, лучше прежнего!
Тар, содрогаясь, не сдвинулся с места.
— Ну, хочешь, мы что-нибудь Сайклу с Вренчем сделаем? За их пакость? — подмигнула я, но Тар ударил меня в плечо:
— Не трогай их! Они не виноваты!
— Как знаешь, — голос Тара показался мне холодным. Это очень задело меня. Ставишь мою помощь ни во что? Всё ещё не простил мне полёт?
Как знаешь. Сама им пакости устрою, потом спасибо скажешь.
***---***---***
Коузи никогда не звала его на площадку за углом приюта. Маленький кусочек мостовой, словно бы оторвавшийся от своей мамы-дороги за ограждающей, белокаменной стеной. Густые кусты шиповника скрывали его от любопытных глаз и создавали обманчивое впечатление, будто бы здесь можно было поговорить с глазу на глаз. Куда там! Самое популярное место для пряток и излюбленное место посиделок с друзьями – вот чем славился Угол-За-Приютом. Даже наставники знали, где в первую очередь искать взбунтовавшихся и пытающихся спрятаться жеребят. Чтобы Коузи выбрала её для встречи? Ладно железный балкончик – Глоу могла пощадить его, Тара, чувства – но почему не около кабинета литературы?
Лишь увидев мелькавший сквозь ветки кудрявый голубой хвост, Сцент выдохнул спокойно.
— Стой! Не подходи ближе, пока я не скажу — промычала Коузи, старательно выводя линию зажатым в зубах мелком. Тар замер, боясь сделать лишнего шага. Теперь он увидел – площадка была испещрена мелками, и на фоне розовых, фиолетовых и жёлтых кругов виднелся ослепительно-белый узор, напоминавший удивительный цветок.
— Хорошо. А долго ждать нужно?
-Не очень, — мычавшая Коузи выбросила какую-то медную железяку в центр площадки. Тар, пожав плечами, поджал под себя ноги и устроился поудобнее, наблюдая за работавшей подругой.
Удивительно, но именно так – не общаясь, не строя совместные проказы, а просто смотря – Сцент начал вспоминать, почему он и Коузи когда-то сошлись. Ему вспомнились прогулки, на которых они, уместившись на балкончике, рассказывали друг другу истории из детства. Ему вспомнилось признание Коузи; то, какой потерянной, напуганной, погасшей она тогда была.
Ему вспомнился их поцелуй.
Он вспомнил, что Коузи – хорошая пони.
— Всё! Можешь входить!
Бодрый окрик вывел Тара из транса. Единорог неуклюже вскочил и, разминая затёкшие ноги, наступил на границу цветка.
Всё произошло мгновенно.
Из рога Сцента вылетела искра. Единорог от неожиданности сел, схватился за него копытами — но рог уже соединился лучами с кругом, нарисованным на полу. Мгновение — и после лёгкой вспышки связь пропала. Дёрнувшись, Тар повалился на спину.
— Получилось! — над ним повисла сияющая Коузи. Буквально. На шее, на верёвочке, у неё болтался ярко светящийся голубоватый кристаллик.
— Что это было? — Сцент не переставал ощупывать рог. Вроде бы на месте, да и работал исправно, но чувство было премерзкое.
— Ритуал!
— Ты его сделала?! — ужаснулся Тар.
— Да! Представляешь, да! И у меня получилось! Я наколдовала этот светильник! Сама, Тар, представляешь?!
— Это же было опасно! — Сцент вскочил, не отнимая копыта от рога. — Мы решили не заниматься этим сами! Мы договаривались!
— Но мне же хочется колдовать! Ты-то летать смог! Не моя вина, что забоялся!
Тар чуть не задохнулся от последних слов; но возвращаться к болезненной теме ему не хотелось.
— Новэл тоже сказала, что это опасно!
— А когда мы её в последний раз слушали, а? — заговорщически подмигнула Коузи. Сцент сморщился и толкнул подругу в плечо:
— А если бы со мной что-то случилось?
— Я всё пересчитала по два раза, — Глоу начала кругами выхаживать вокруг Тара, гордо задрав нос. — Попросила проверить Вардена. Ну, тот, рослый, который меня ещё нехорошим словам учит... Вчера двум новым научилась, хочешь, расскажу? Нет? Ладно. Линии все-все вычерчивала по меркам. Видел, сколько неудачных попыток было? Да и срисовывала точь-в-точь с учебника! В учебнике плохого не напишут! А то, что у тебя рог зудит, это нормально, это пройдёт! Я и об этом там прочитала!
— Почему ты меня не попросила? Взяла и заманила в круг, не предупредив? — Тар повернулся и уткнулся рогом прямо в Коузи. Та остановила свой победный марш. Её шёрстка заметно побледнела; нога дёрнулась; хвост поднял в воздух пыль с пола.
— Я... Но… Ты бы всё равно согласился, — неуверенно хихикнула Коузи. Сцент натренированным взглядом увидел, как Глоу панически то включала талант, то выключала. Растерянная и спокойная мордашка сменяли друг друга чаще, чем сама Коузи моргала. Но, в конце концов, талант уступил, и покрасневшая пегасёнка осталась ковырять пол копытом.
— Да-а-а? — протянул Сцент. Он тоже не был уверен в своём ответе. Коузи, как подруга, очень много для него значила, но стоило ли ради неё рисковать своим здоровьем? А ведь если бы не он, Тар, она бы затащила в ловушку кого-нибудь другого...
Нет! Коузи бы так никогда не поступила! Она просто знала, что друг согласится помочь, но вот подвергать опасности других, да ещё используя метку...
— Если не хочешь, я могу попросить других единорогов, — замахала копытом Коузи. — Торна, например! Он точно будет не против! Позавчера на нём талант испытала, вышло потрясающе!
Тар покрылся мурашками.
— Нет! Лучше на мне опыты ставь. Буду заодно и расчёты твои проверять.
— Спасибочки! Буду внимательной, обещаю, — Коузи обняла Тара и покружилась вместе с ним. Когда она отстранилась, кончики её радостно встопорщившихся крыльев чуть подрагивали.
"Хотя бы она счастлива", — улыбнулся Сцент. Ну не мог он думать ни о чём плохом, видя, как, в отличие от него, исполнение давней мечты принесло пони счастье — то, в котором она как никто другая нуждалась.
Вдруг со стороны игровой площадки послышался громкий звон. Тар и Коузи, недоумённо переглянувшись, побежали, продираясь сквозь кусты.
Сайкл и Вренч, с головы до ног облитые белой краской, сидели в песке под шиной-качелью, привязанной к приютскому дубу. Их окружили хохочущие одногруппники; и, что самое удивительное – Сайкл и Вренч хохотали громче всех, не обращая внимания на кипящую от злости Новел.
— Кто это их так? – выпалил Тар. Ведро-ловушка, похоже, располагалось на ветке дуба. Это была коварная западня – хулиган знал, что Сайкл и Вренч первым делом без оглядки понесутся к качелям, дабы устроить битву за самый длинный прыжок. Или просто понадеялся, что блестящее серое ведро никто не заметит на фоне молоденьких листьев?
— Понятия не имею, — задыхаясь от хохота, вытерла слёзы Коузи. – Думаю, врагов у них найдётся. Той выходкой на дне Посадки они многим досадили.
— Это насколько злопамятным надо быть, чтобы мстить за день Посадки?! – вскрикнул Сцент.
— А ты что, не был расстроен, когда они сломали тебе высаженные цветы?
— Был! Но не настолько, чтобы потом их краской обливать! Её отмыть-то получится?
Улыбка Коузи увяла.
— Ты такой странный, Тар, — задумчиво протянула она, ковыряя землю копытом. Сайкл подцепил ведро с остатками краски и заметнул его в вещающую что-то с важным видом Бэлл. Под поднявшийся визг Тар горестно вздохнул: прогулки им сегодня не видать.
У дверей толпились жеребята во главе с Ардент Новел. Так бывало, когда группа уходила на экскурсию. Реже — если встречала нового воспитанника. Но сегодня случай был совсем особенный. В центре прихожего коврика сидел и заливался слезами Торн, вытянув голову вверх.
— Ну, развёл сырость, — продребезжала стоящая в дверях единорожка. Она была совсем не старой, но из-за голоса и внешности казалась жеребятам такой же древней, как Селестия. Фиолетовая шляпка, средней длины платье и трость, в которой пони, очевидно, не нуждалась, но которую зачем-то всюду таскала с собой. — Ты же не навсегда отсюда уезжаешь!
— Ну да...
— Будешь возвращаться с понедельника до среды. Это же почти полнедели!
— Миссис Валиант правильно говорит, — произнесла Новэл. Вот уж кто был сам на себя не похож, так это она. От недовольного выражения, вечно преследующего единорожку, не осталось и следа. И хоть широкая улыбка смотрелась на Нове дико — до того, что у Тара по шее бегали мурашки — от неё веяло такой искренностью и добротой, что не поверить в неё было просто невозможно. — Тебе куда счастливее будет в настоящем доме, нежели в этом... месте.
Торн на мгновение замолчал, а потом, сглотнув, бросился на ковёр и завыл с утроенной силой.
— Я же не тороплю тебя, можешь попрощаться с остальными, если хочешь, — Валиант нежно потрепала пегаса за ухом. — К тому же, тебе придётся успокоиться до приезда. Уж не знаю, что скажет Кумин, если познакомится с тобой в таком виде...
— Кумин у вас будет?! — чуть ли не задохнулся Торн.
— И Натмег тоже, — пегас от удивления забыл плакать. — Я и ей написала. Негоже, чтобы мои дети такой праздник пропустили.
— А... а...
— Попрощайся с друзьями до следующей недели. Уверена, тебе легче станет. Ну же, иди, а я пока карету проверю, — хихикнула Валиант. Торн робко кивнул и, минуя Новэл, подошёл к остальным.
— Тар, — к нему Торн подошёл третьим. — Спасибо тебе. Никогда не забуду, как ты помогал мне с актёрствованием. Как стоял со сценарием, изображал остальных... И всегда помогал! Не только с меткой, но вообще! Даже Чант стала реже нападать! Ты друг, каких днём с огнём не сыскать!
— Мне и самому было приятно помогать, — кивнул Тар. — Но не думай, что так легко отделался.
— А...
— На следующей неделе вернёшься, проверю. Вдруг обленишься на тётушкиных пирожках?
Жеребята рассмеялись и обнялись, после чего Торн повернулся к Коузи.
— Глоу... Мы ведь с тобой совсем недавно знакомы. Что странно, ведь ты к нам год назад попала. Будто бы первые месяцев девять тебя и видно не было... Ух, если бы мы только познакомились раньше! Ты умная, рассудительная! Умеешь поддерживать, как никто не умеет! И сплотила нас всех! Пока тебя не было, драки были каждую неделю, а теперь все ходят дружными! Только глянешь на нас, и... и... Я и не знаю, как сказать, — замялся пегас. — Честно говоря, я не хочу уезжать и из-за тебя тоже. Ненавижу тебя расстраивать. Бывает, ты всего лишь глянешь не так, а... на душе так гадко становится. И, по-моему, ты сейчас тоже чем-то расстроена...
— Нет, — отрезала Коузи. — Может, немно-ожечко завидую, но за тебя рада! Разве не все мы хотим найти семью, Торн? Здорово, что тебя... взяли!
Торн вытер взмокший лоб.
— Так ты не обиделась?
— Ни капельки!
— Отлично! — пегас оживился. — Тогда — до понедельника!
— Пока.
— Джерм уже ждёт нас, — из дверей высунулась Валиант.
— Иду, тётя Валиант! — Торн наскоро пожал копыта ещё паре жеребят и, неуклюже перебирая ногами, выбежал в коридор.
Воспитанники разошлись. Новел, по-прежнему сияя, села за стол и принялась за бумагу и перо, то и дело окуная его в чернильницу. Но, кроме неё, в группе не изменилось ничего. Пара минут, и вновь зашебуршал конструктор, и вновь тряпичная мисс Лоскуточек закатила истерику по поводу вмятины на пластмассовом яблоке.
Тар нашёл Коузи там же, где и всегда — за столиком под геранями.
— Не немножечко ведь завидуешь, да?
Помедлив, пегасёнка сбросила талант. Зависть никуда не делась, но черты лица словно бы ужесточились.
— Мы все ему завидуем, так или иначе. Даже ты, Тар.
— Я и не спорю. Но, мне кажется, у тебя к нему немного больше, чем простая зависть.
Коузи сморщилась и схватилась за виски.
— Талант, Сцент. Она взяла его к себе из-за таланта.
— Это не так, — не раздумывая ответил единорог.
— Она увидела его на сцене, — словно бы не слыша, продолжала Коузи. — В день благотворительной постановки. Она увидела, как здорово он выступал, и захотела его к себе прибрать.
— Ты про тот день, когда Торн забыл слова и разрыдался посреди монолога перед публикой? Да его же увели со сцены! Пришлось перекраивать сценарий, менять декорации... Мы с Дартом картонок на жизнь вперёд натаскались!
— Понимаешь, да? Понимаешь, как сильно её впечатлил талант Торна, если даже после такого провала она пришла за ним за кулисы?!
— Она пришла удостовериться, что с ним всё в порядке. Не из-за метки, я уверен...
— Я слышала их разговор с Новел! "Негоже такому таланту прозябать в приюте! Я буду заботиться о нём, как о собственном сыне! И мне одиноко не будет, и ему все дороги откроются!"
— Она же из хороших побуждений! К тому же, Валиант и Торн уже несколько раз уходили на день! Если бы она зацепилась только за талант, Торн почувствовал бы, что его используют! Но им было весело! Обоим!
Коузи, вздохнув, положила голову на стол.
— А как же я, Тар? Неужели у меня талант хуже, чем у Торна?
— Таланты не могут быть хуже или лучше...
— Ха! Думаешь, я не смогу выступить на сцене, как он! Да я лучше могу! Видел, как он выпячивает из себя эмоции? Да ни один пони себя так не ведёт! Я бы показала реалистичные чувства, словно бы герой пьесы ожил и сам вышел на сцену! Но даже если бы я и сделала так, меня бы не взяли, ведь у меня "нет метки актёра"! Хоть моя метка в сто раз лучше его! А рассказать о ней нельзя...
— Почему нельзя?
— Да потому что если остальные будут знать о ней, я не смогу их обманывать! — рассердилась Коузи. — Если мой секрет раскроют, она и вполовину не будет так сильна, как сейчас! И ведь речь идёт не только о работе актёром, Тар! Учитель, воспитатель, бизнесмен, политик, детектив... И это лишь те места, где мой талант позволяет мне выступать наравне с метконосцами! А ведь он поможет мне и на любой другой работе, и на отдыхе, и просто в жизни! И ты говоришь, что мой талант не сильнее, Тар? Но меня никогда не смогут признать, никогда не возьмут в семью, как Торна, никогда не полюбят, потому что я должна молчать в тряпочку, изображая из себя дурочку!
— Мне не нужен твой талант, чтобы дружить с тобой! — Тар чуть не сорвался с шёпота. — Вспомни! Мы сначала сошлись, а потом я узнал твой секрет!
Коузи захлопала ресницами, будто бы опомнившись.
— Да. Да, конечно же.
Но лишь на секунду.
— Но ты только представь, — её взгляд затуманился, — что бы было, если бы я оказалась на его месте. Если бы я могла применить способность на пони такого высокого полёта. На придворных... на принцесс...
— Высоко ты нацелилась, — присвистнул Тар, на что получил болезненный тычок в бок:
— Не говори так! Прямо как Новел звучишь! «Чем выше заберёшься, тем больнее падать!» Так только неудачники говорят! Новел – неудачница! А я не такая!
— Я хотел сказать, может, пока не будешь о принцессах думать? – Тар запаниковал. Коузи вроде бы и говорила о своей мечте, но звучало это не совсем правильно. – Начни с чего-нибудь попроще…
— Я уже начала. И до них доберусь, никуда от меня не денутся. В салочки? Мы с Аш хотели, но за Торном пришли.
Сцент кисло кивнул. Слов для продолжения разговора как-то не нашлось.
***---***---***
Как рассказал мне Тар, когда какого-то воспитанника забирают, в скором времени в группе появляется новый. Все ждали этого момента с нетерпением и гадали, кто же это будет. Дарт твердил, что к нам определят восьмиклассника, потому что со свободными местами в приюте туго, и нам обязательно выдадут двухметрового гиганта, и злостного хулигана впридачу. Надеюсь, Вардена. Глэйз говорила про каких-то гиппогрифов и про обмен воспитанниками в рамках культурной программы. Понятия не имею, что она имела в виду, но ни в огонь, ни в воду мне как-то не очень хочется. Меня же интересовало, насколько моя метка будет эффективна против пони, который меня нисколечко не знает. В общем, когда Ардент сказала собраться в коридоре, все сразу же туда высыпали и с нетерпением уставились на дверь.
— Жеребята, — сухо и безэмоционально (как и всегда) пробормотала показавшаяся Новел. — У нас новенький. Его зовут Херби Игл. Надеюсь, вы подружитесь. Херби, представишься?
Из-за Ардент показался щуплый, маленький (меньше меня!) земнопони. Он странно прокашлялся и заговорил смешным, высоким голосом:
— Привет! Я Херби, мне восемь. Не поверите, откуда я приехал! Я жил у огромного дракона! Но мне у него не место, потому меня привезли сюда.
Я насмешливо подняла бровь. С такого вранья начинать знакомство? Даже Чант бы...
...
Что?!
Посмотрела его талантом с головы до копыт ещё раз. Не врёт?!
Остальные тоже были заинтригованы. Бэлл мигом сбросила свою спесь и подобралась поближе, отпихивая Соло.
...
Я ей это ещё припомню.
— А ещё у меня есть кьютимарка! — продолжал Игл, поворачиваясь боком. — Я помогаю другим с талантами, если они своего не поняли или не могут его раскрыть!
— Правда? — заинтересованно спросила Ардент. У меня же пересохло горло; и я отступила, пропуская оживившихся жеребят вперёд. — И ты можешь помочь мне?
— Думаю, да, — закивал головой Херби. — Но мне нужно время. Я должен за вами посмотреть, мисс наставница Новэл. За тем... как вы пишете, да? Как пишете рассказы?
— А поможешь мне найти метку?! — Вистл, обычно тихая, чуть ли не накинулась на Херби. Тот испуганно промямлил:
— Нет, я такого не умею...
Бедняга утоп в окруживших его жеребятах — всем хотелось если не спросить о своей метке, то хотя бы узнать о жизни с драконом. А я, пользуясь отсутствием внимания, прокралась к выходу из группы и выскочила, как ошпаренная.
Часто я думала о том, что не заслуживаю такого хорошего друга, как Тар. Ещё чаще хотела, чтобы он не был таким хорошим. Стоит ему заметить, что со мной что-то не так – всё. Хоть голос сорвёт, хоть перессорится с одногруппниками, хоть наказания заработает – но пробьётся ко мне, поговорит и поможет, зараза этакая.
Так и в этот раз. Даже прятаться не стала, не поможет. «Что не так, Коузи? Опять в углу уселась…»
— Что не так, Коузи? Почему в углу сидишь?
«Почти», — довольно подумала я, поправляя гриву и готовясь к нелёгкому разговору.
— Я не хочу водиться с новеньким.
— Почему? Из-за внешности? И из-за того, что он шепелявит немного? Ты же лучше любого другого знаешь: главное – что внутри!
— Нормальная внешность, — буркнула я под нос. Высоко задравший нос Сцент меня не услышал:
— Он смешной и весёлый, и кучу интересных историй знает! А ты не хочешь! Даже с Бэлл играла, а с Херби – нет!
Я вздохнула. Как уже говорила, сено жевать бессмысленно, потому сразу высказала начистоту:
— Он опасен, Тар!
— Херби?
Сцент ещё раз окинул взглядом тощего, серого жеребёнка.
— Мы точно о Херби говорим?
— Метка, Тар, метка! Он может раскрыть меня!
Сцент ещё не произнёс ни слова, но я уже видела: он решительно меня не понимал.
— И что?
— Он посмотрит на меня и раскроет! И всё, мой талант пропадёт!
— Всё ещё не понимаю, зачем его нужно держать в таком строгом секрете...
— Чтобы обманывать... Тар! — зашипела на сморщившегося от одного только слова "обманывать" единорога. Какой же ты нежный, право слово! — Мы должны что-то сделать с ним!
— Ты что предлагаешь?! — испуганно прошептал Сцент. — Запугивать его?! Поступать, как Бэлл?!
— Нет, конечно... Я не знаю! Потому и спрашиваю!
Я и подумать не могла, что о моём секрете узнает вся группа! Как мне тогда манипулировать Соло, Дартом, Вренчем, Торном? Нет, дело не только в маленьких удобствах! Как мне просто с кем-то общаться, если каждое моё слово, каждое чувство будут воспринимать сквозь линзу недоверия?!
— А давай просто спросим его?
— Ты что, нет!
— Херби! Херби, иди сюда! — крикнул Тар, не обращая внимания на бешено махающую копытами меня. И — Дискорд тебя побери! — хиленький земнопони тут же отозвался и заперебирал своими ногами-спичками.
— Привет. Мы тут как раз обсуждаем твою метку! — начал Сцент. Я решила не говорить вообще. Во-первых, из протеста. Во-вторых, вдруг сама по себе усилю какой-нибудь вздох, а Игл возьмёт и раскусит мою тайну?
— Лучше бы не обсуждали, — просвистел Игл. Жеребёнок выглядел уставшим. Я же от такого тона чуть не прыснула. К тебе толпой третий день слушатели валят, а ты ещё и жалуешься?
— Мы не совсем про талант, скорее про тебя самого. Слушай. Вот ты, Игл, если бы помог с талантом пони, которая его стесняется — стал бы рассказывать другим о её способностях?
— Нет, конечно! — прошепелявил Херби. — Талон говорил, раскрывать личные тайны некрасиво! И ещё, мне нужно быть ответственным со своим талантом! Потому что, чем больше сила, тем больше ответственность!
— Вот, видишь! — хлопнул меня по плечу Тар. Будто бы это меня должно было убедить. Будто бы этот незнакомец, который мне ничем не обязан, не решит в один прекрасный момент меня выдать!
— А почему спрашиваешь?
— Да вот, моя подруга беспокоится.
— А что, у неё что-то не так с талантом? — от хилого сипения Херби мне поплохело.
— Вообще-то... Нет, конечно! Она отличная шахматистка!
— Правда? А можно глянуть?
Земнопони прильнул носом к моему боку. Я стояла смирно, бросив все силы таланта на сокрытие волнения и ругая Тара на чём свет стоит.
— Странная штука, — отдалившись, пробормотал Игл. — Вроде бы и шахматы... а вроде и нет. Непонятки какие-то. Можешь сыграть в шахматы? А я за тобой посмотрю!
— Нет! Ты меня смущаешь! — "дико покраснела" я и прикрылась крылом. Расчёт был верен — Херби вспыхнул:
— Извини! Извини меня, пожалуйста! Талон говорил мне: не лезь к пони, когда они этого не хотят! Я больше не буду!
— А этот дракон, Талон... Я думал, он тебя обижал, — признался Тар. Ясно! И ты клюнул на эту историю! Понятно, о чём думал, когда притащил его сюда! Удобный повод нашёл, с моей меткой!
К счастью, Иглу тоже не терпелось рассказать её, потому я смогла удалиться, спрятаться за стол и спокойно подслушивать:
— Ты что! Талон самый добрый дракон на свете!
— Да ну!
— Ага! Он мудрый и жу-утко древний... Сколько ему лет было? Пятьдесят три, что ли?
— А почему тебя от него забрали?
— Талон сам меня отдал, — сквозь голос Херби струилась обида. — Он говорил, драконы должны жить с драконами, а пони — с пони. Что мне, с моей меткой, в пустошах не место. А ещё драконы едят самоцветы, и обычную еду там не добудешь. Талон говорил, что я недоедаю. Ха! Врёт он! Когда я вырасту, обязательно вернусь к нему! А колючки там очень вкусные! Если прожевать хорошенько, конечно...
Всё ещё опираясь на стол, хохотнула и обмякла.
Может, Тар и прав был. Херби слишком смешной, слишком слабый, чтобы представлять мне угрозу. Даже с таким страшным талантом... Не в одной метке сила, получается, а?
Хотя... в тихом омуте змеи водятся? Стоит убедиться, что он мне точно не помешает, не так ли?
А средств у меня...
Закрыла глаза. Вспомнила уроки с Таром, эксперименты над Соло, Торном, Вренчем.
Облизнулась.
Целый арсенал.
— Корочку! Корочку! Корочку! Корочку!
Половина жеребят, сидевших за столами, скандировала и стучала ложками по столу. Кухарка, обычно спокойно раздававшая хлеб после супа и фруктов, краснела и рылась в мешке. Новел (более багровая, чем обычно) шикала на бунтовщиков; но пока она усмиряла один стол, заводился другой.
— Предлагаю перепеть их, — Сайкл звякнул ложкой об столешницу. – Вот так: «Раз-два! Мы не ели! Три-четыре!...»
— Не надо, — вполголоса сказала я, и, к моему облегчению, услышала то же самое от Тара и Вренча.
В общем, шёл нормальный приютский обед.
— Можно к вам подсесть? – прошептала мне на ухо Корн с соседнего стола. – Нам скоро влетит, я это чувствую.
Без лишних слов отодвинулась. Я не только спасу Корн от несправедливой взбучки – но и вызову в ней чувство совести, долга. Это поможет окончательно отвадить её от Бэлл. А лишить главную задиру одной подруги, хоть и тихони – огромное достижение! И это не говоря о том, какие открываются возможности по использованию самой Корн! Пегаска очень мягкохарактерная и будет активно пытаться избавиться от самой вины, так что…
— Снова уплыла. Палишься, — шепча, толкнул меня в плечо Сцент. Я ответила не менее тихо и не менее сильным толчком:
— А я и не пыталась смотреть сам-знаешь-чем, — хорошенечко подумав, толкнула его ещё раз (для профилактики) и добавила: — В этот раз.
— Коузи? Так как? Ещё раз пойдёшь? – заговорила Корн.
— Куда? – встрял Сайкл.
— В кружок по вышиванию!
— Что?! Ты же говорила, что вышивание – это, типа, остой!
— Как? Я думала, тебе понравилось?
Дискорд! Было дело. Хотелось распустить перья перед Сайклом и Болтом, чтобы тот снова меня на день рождения пригласил. А Корн и Сайкл не дружили и почти не разговаривали друг с другом! Откуда я могла знать, что попаду в клещи?
Стараясь не глядеть на слезящуюся Корн, твёрдо отрезала:
— Я говорила про шитьё. Не про вышивание.
— А в чём разница? – расчёт удался: Сайкл в таких вещах не разбирался. Проблема была в том, что я тоже.
— А вот… попробуй – узнаешь.
— И не подумаю! Девчачье, — Сайкл высунул язык.
— И что? Считаешь, это просто? Тебе даже кружочка не вышить!
— Пфф, легкотня!
— Давай. Приходи завтра, Корн на тебя посмотрит.
— А… Я занят! – выкрутился пегас. – Так что прийти не смогу.
Видя, что Корн успокоилась, а Сайкл остыл, вернулась к поглощению заранее выпрошенного у Близ банана. Ко мне прильнул Тар.
— Тебе самой-то понравилось?
— Нет. Все копыта с шерстью исколола. И, вообще, глупое занятие. Не то, что ритуалы.
— И зачем соврала?
— Чтобы Корн не расстраивалась.
— А. Хм. Знаешь, о чём я тут подумал? С Корн ты вела себя по-одному. С Сайклом – по-другому. С Вренчем – по-третьему. Не отнекивайся, видел, как ты с ним за шахматами сидела. Хочу спросить: ты когда в последний раз не использовала талант?
— Ну ты и вопрос задал! Я…
А правда, когда?
— Ты не знаешь?
Я, покраснев до корней волос, покачала головой.
— Но хотя бы за этим обедом?
— Обманула Глейз, чтобы забрать ложку с любимым узором.
Сцент лишь вздохнул.
— Ты не устаёшь? Постоянно ходить за маской?
— Немного… Не в этом дело! Ты не понимаешь! Я так развиваюсь! У меня просто чуть-чуть болит голова, это не страшно!
— Ты всё ещё неспокойно спишь.
Я сжала зубы.
— Ты знаешь, почему, и я не хочу об этом говорить.
Со стороны дальнего стола раздался шумный грохот. Я удовлетворённо прикрыла глаза и запустила копыто под стол, нащупывая толстенький корешок книги. Всё прошло как по маслу.
***---***---***
Херби оступился. Его хлипкие, нескладные ноги разъехались, и земнопони брякнулся на оставленную кем-то кожуру банана.
Сидящие за столами жеребята расхохотались. Лишь Тар бросился на выручку:
— Не ушибся?
— Ничего, бывает, — Игл попытался подняться сам, но не удержался и упал ещё раз, вызвав новую бурю смеха.
Сцент скривился. Он чувствовал чужое унижение, как своё. Когда смеялись над попавшим в беду пони — смеялись и над ним.
— Поднимайся!
— Говорю же, случается, — прошепелявил невозмутимый Херби.
"Снова?" — зло подумал Тар. Игла многие не воспринимали всерьёз. Да, история с драконом пошла ему на пользу; но против него играли внешний вид и голос. А в последнее время Херби так часто попадал в передряги, что на него, почитай, повесили клеймо неудачника. Он регулярно выставлял себя на посмешище. Свалившийся с крыши комок грязного снега. Розовые пятна от свежепокрашенной скамейки. Варден... Он всех дошкольников шугает. Но ведь Херби не детсадовец! Пусть и хлипкий! Или...
Или кто-то хочет, чтобы он выглядел детсадовцем?
Откуда взялась банановая кожура? Тар дежурил сегодня. Он разносил напитки. И он не помнил, чтобы по дороге что-нибудь валялось...
Посмеивающаяся Коузи подошла и наконец помогла подняться Иглу. Жеребёнку помогает маленькая кобылка. Позор! Пусть и жеребёнок не богатырь, но...
Но...
Неужели?
Тар еле расправился со своим блюдом. Преисполненный наихудших подозрений, он нехотя направился к Коузи. Пегасёнка была поглощена чтением тускло-синей книги, с которой не расставалась с самого начала ужина, то и дело заглядывая под стол.
— Коузи…
— Что ещё? Не видишь, я занята?
Тар потерял дар речи. Этот голос был не похож на голос Коузи. Ледяной. Стальной. Злобный. Голос, от которого хотелось бежать куда подальше.
— Это же я, Коузи!
Пегасёнка подняла взгляд и ойкнула.
— Ах, да, — у жеребёнка от сердца отлегло. Глоу сбросила маску неприступности, снова открылась та, добрая, чуткая...
А сбросила ли?
Может, это её маска? И она просто не хочет расстраивать его, Тара?
— Прости, я тебя не узнала! Совсем зачиталась.
— Опять про ритуалистику?
— Конечно! — Коузи протянула книгу, но вместо красивых сплетений Тар увидел ряды букв и математических знаков.
— Что это?
— Квадратные уравнения.
— Я не вижу квадратов, — Сцент стал вглядываться к странице и услышал заливистый хохот:
— Это название такое, там просто переменные второй степени!
— Переменные?
Сцент непонимающе посмотрел на подругу.
— Да, такое быстро не объяснишь...
— Мне так жаль, Коузи! — вздохнувшая пегасёнка глянула на Тара с не меньшим непониманием. — Сначала талант, теперь это! Я везде от тебя отстал, везде перестал помогать!
— Мы же уже решили. Это не проблема.
— А ещё я тебя отвлёк...
— Глупости! То есть, ты, конечно, отвлёк меня, — покраснела Коузи, — но ведь ты Тар. Мой лучший друг.
— Точно, — расслабился единорог. Коузи вернулась к книжке. Стоило её растормошить. Слишком уж серьёзная сидела. А так хоть посмеялись.
...
Посмеялись.
— Подожди! А что с Херби?!
Коузи медленно подняла голову. Её глаза были сощурены. Она смотрела на Тара почти оценивающе.
— А что с Херби?
Сцент оледенел.
— Ему нужна моя помощь?
— К нему не очень хорошо относятся, сама видишь, — пробубнел вздрагивающий единорог.
— Но и никто не обижает. Я за ним приглядываю. Если будет происходить что-то неладное, я тут же вмешаюсь. Обещаю.
— Я… Да. Спасибо.
Сердце трепетало в груди маленького единорога, но из-за чего? Любовь? Привязанность? Страх? Перемена? Всё смешалось в единый клубок, и Тар никак не мог понять, что же именно он чувствует к своей лучшей подруге. Этого нельзя было описать одним словом, как раньше. Сценту вспомнилось, как во время чтения приключенческих он пролистывал страницы с разговорами, чтобы поскорее перейти к дракам, предательствам и неожиданным поворотам; насколько скучными, тягучими и бесполезными он считал их тогда.
Почему-то у него возникло жгучее желание вернуться и перечитать их по-настоящему.
— Тар Сцент?
Дарт и Торн бросились в рассыпную. Единорог поджал копыта и испуганно брякнулся на спину. Над ним нависла хмурая Ардент Новел, и около неё не парила привычная рукопись с пером.
Странностей добавляло и то, что жеребята не устраивали никаких пакостей. Обычно Новел являлась только если дела совсем уж из копыт вон шли. А с каких это пор игра в прятки – хулиганство?
Ардент, будто прочитав его мысли, сморщилась. Дело пахло жареным.
— У тебя найдётся пара минут поговорить? Отойдём в коридор?
Тар мог лишь молча кивнуть. Не понимая, в каких грехах его подозревают в этот раз, он уныло поплёлся к выходу из группы.
Едва его хвост выскользнул за порог, Ардент захлопнула дверь и настороженно огляделась.
— Так... это хорошо... она нас не услышит. Не буду тебя задерживать. Я заметила, что ты всегда был особенно дружен с Коузи, не так ли?
Сцент, отчаянно пытаясь предугадать, к чему клонит наставница, кивнул.
— Ты был знаком с ней дольше всех, дольше, чем любой другой жеребёнок... Думается мне, вы хорошо сошлись?
Тар вновь беззвучно кивнул.
— Ах, дружба! Разве это не... чудо? Столько секретов, тайн, совместных проказ-
— Я вам не буду её закладывать! — возмутился Тар, на что получил возмущённое шипение:
— Значит, есть за что?!
— Как будто да, но... вроде и нет.
Сцент сжался. Он думал, что от таких слов Новел взорвётся. Но вместо этого она пожевала губу и нервно заковыряла копытом в полу.
— Да в том-то и дело.
Тар продолжал молчать, съёжившись и насупившись.
— И я хотела поинтересоваться — нет ли ничего такого, скажем — противоправного — в чём могла бы быть замешана Коузи, а?
Единорог поднял бровь.
— Я понимаю, да... Сдавать друзей нехорошо... К тому же, редко когда подобные дела совершаются в одиночку. Но, если ты мне расскажешь всё как было, я тебя отмажу. Клянусь своими рукописями. А многого мне не надо, хотя бы одну историю, лишь бы посерьёзнее!
Взбудораженный с головы до задних ног Сцент смотрел в запуганные глаза Ардент Новел, пони, что когда-то его приводила в трепет.
— Простите, наставница. Мне нечего вам рассказать.
Единорожка расстроенно цокнула.
— Я так и думала. Ничего... не в этот раз, так как-нибудь другой... Но если ты всё-таки надумаешь, знай: я...
— Тар? Что у вас происходит?
— Ничего! — Новел поспешно отпрыгнула и врезалась крупом в крашеную стену. Из дверей высунулась лохматая голова Коузи. — Мы просто поговорили!
— Вы ему не угрожали, миссис Новел?
— Вовсе нет! Тар и сам может подтвердить, правда, Тар?
— Так всё и было, — Сцент поспешил заверить тяжело дышащую пегасёнку. Та подняла копыто:
— Вижу. Но, миссис Новел, как же вы меня напугали! Представьте, если бы я не выдержала, не сдержалась и пошла бы-
— Хорошо! — пискнула Новел, пытаясь протиснуться в группу.
— И вы предупредите меня в следующий раз, если дело будет касаться Тара?
— Хорошо! — вишнёвый хвост исчез в проёме. Коузи в мгновение ока сбросила сердитый вид, разразилась улыбкой и задористо подмигнула Сценту, выскальзывая в коридор.
— Видел, как я её отшила?
— Ага...
— О чём она тебя спрашивала?
— Она мне не угрожала...
— Тар, я знаю, я использовала на ней талант, — недовольно перебила его Коузи. — Хочу знать, что она задумала?
— Она спрашивала о...
И тут Тар запнулся.
Он хотел солгать Коузи; даже придумал, что будет ей рассказывать. Но что, если она прочитает его ложь? Глоу, конечно, обещала не использовать талант на нём, но...
Алые глаза сомкнулись на нём. Тар ощутил, как ощупывают его душу.
И что делать?! Лгать нельзя — раскусит, и правду нельзя — Ардент затеяла правое дело!
— Она пыталась узнать, дружим ли мы с тобой, — выдавил из себя Сцент. Правду, но не всю.
— Серьёзно? Да, серьёзно... Такое спрашивать? Да это же и ежу видно! Ха! Оно и не удивительно! Всё время смотрит в свои рукописи, куда ей без глаз и ушей Бэлл за жеребятами следить!
— К слову, что с Бэлл случилось?
— Небольшие профилактически-воспитательные работы, — небрежно сказала Глоу. — Я постаралась, чтобы до неё дошли некоторые пропущенные уроки дружбы.
"До тебя бы дошли уроки дружбы", — подумал про себя Тар.
— Однако, ты как будто чего-то не договариваешь... — Коузи задумчиво склонила набок голову. Сцент подскочил к ней и затараторил:
— Ты же знаешь, как Новел спрашивает! Даже если спокойно, всё равно боишься: вдруг найдёт вину на пустом месте! Мне что, повторять за ней слово в слово?
Коузи ещё пару раз взмахнула хвостом, окинула взглядом Тара, подпрыгнула и согласилась:
— Конечно, нет! Но не бойся, она теперь не посмеет на нас наезжать! А пока пошли обратно в группу! Я попросила Аш занять место, сядем играть в викторину вместе!
Тар поплёлся за подругой без особой радости.
"Пусть Новел делает своё дело", — решил он. — "Коузи давно надо поставить на место. Если у меня не получается воззвать к её совести, у неё, у взрослой, это точно получится! Но и помогать ей не буду. Друзей не сдаём!"
***---***---***
Что-то было не так, и мне это не давало покоя.
— Торн? Как уроки? – я подкралась к единорогу и выскользнула из-за крышки стола. Торн из тех пони, что никогда не даст прямого ответа на вопрос, потому приходилось заходить издалека.
— Математика. Ты же знаешь, у меня с ней трудности. Забыл, если вычитать в столбик, а точка на ноль падает, что делать?
Болтовня про домашку была мне абсолютно неинтересна, но дала ответ: проблем, хуже чем угрозы получить двойку, у Торна не было. Он говорил живо и был сосредоточен на задаче.
— Спасибо. Переноси на следующий, — я потрепала единорога по плечу и побежала к следующему.
— Что переносить, Коузи? Куда ты?! Я ещё про чистописание не рассказал!
Но что же? Общее положение духа складывается из настроения отдельных пони. Я всё ещё не могу выводить одно из другого, но интуиция в этом деле меня ещё не подводила. И метка горит, как бешеная. Где таится подвох?
— Глэйз? Чем занимаешься? – отстранив Хину, подступилась ко второй самой поникшей пони в группе. Земнопони даже не вздумала оторвать взгляд от игрушечной кассы, елозя ключом в попытках открыть тайничок.
— Не видишь? Лоскуточек снова истерику закатывает! Можешь отвлечь её? Ты же мэр!
— Я не играю. И я не мэр, я библиотекарь!
— Опять перепутала! – вспыхнула Глэйз, пока Хина убежала к полке, вызывать для Лоскуточек подмогу. – Не знаю, почему, ты же на Бэлл совсем не похожа… Всё равно, можешь? Пожалуйста! Так потрясно получается зубы заговаривать, со всеми этими твоими указами, угрозами…
«Хина», — улучив момент, когда Глэйз отвлечётся на домик, выскользнула и чуть ли не бегом направилась к земнопони. Вскользь заметила, как Хина замерла перед куклами. Выбирает лучшую помощницу? Или избегает меня? Я должна увидеть её лицо!
— Привет, — подкравшись незаметно, прошептала над ухом земнопони. Хина на месте подскочила; страх выплёскивался снаружи – а, точнее, сразу два: испуг внезапностью (дрожащие коленки, передние ноги на мгновение оторвались от земли – на дыбы хотела встать) и испуг меня (лицо. Всё написано на лице).
— Коузи! Ну, привет… Отговаривать меня пришла?
— Да, отговаривать. Но это с игрой не связано.
Отгородила Хине проход к Глэйз. Теперь земнопони не только испугается ещё сильнее, но и не сможет сбежать. Странная эта штука – казалось бы, отступи влево или вправо! – но из-за того, что Хина последние полчаса просидела у кукольного домика, уходить она думает только туда.
Обожаю свою метку.
— А… от чего тогда?
— Ты мне скажи.
— Тогда ничего, — Хина попыталась проломиться сквозь меня, но я воспрепятствовала, распахнув крылья и словив её, как вратарь ловит мяч в хуфболе.
— Слушай. Я не смогу помочь, если не расскажешь. Или тебе моя помощь не так-то и нужна?
— Нужна, — буркнула Хина. – И, отойди, тебя это не касается.
Мои ноздри гневно расширились.
— Врать было не обязательно.
— Кто врёт? Я?
— Что ты от меня скрываешь? – шикнула я, наступая на коренастую земнопони. Хина прижала Заплаточку к своей груди (будто это её спасёт, как же!), сгорбилась и ощетинилась…
— Коузи Глоу?
Я обернулась и обомлела.
Передо мной возвышалась королевская стражница в сияющем серебряном нагруднике. Не простая, не ровня моим из Фрости Фоллз! Я их только пару раз встречала. На одной из прогулок единорог в точно таком же доспехе отчитывал извозчика угодившей на тротуар тележки. Тогда у Сайкла родилась потрясающая в своём идиотизме идея проверить, как загудит, если булыжник бросить в нагрудник. Болт и Аш поддержали; но, к счастью, Тар чуть ли не грудью бросился закрывать им обзор; а пока остальные жеребята драли друг на друга глотки, я подошла и сама попросила у единорога разрешения кинуть в него камень.
…
Вышло очень глухо и совсем не похоже на школьный колокол.
В общем, ни обычных, ни королевских стражников я совсем не боялась. Но разве они не должны поддерживать порядок на дорогах, чтобы не позорить столицу перед многочисленными гостями?
— Моё имя Фэйбл, — начала пегаска, как к её ногам бросилась Хина:
— Пожалуйста, не сажайте её в тюрьму! Мы всего лишь играли! Это не по-настоящему, это понарошку! Вот, смотрите, это мисс Лоскуточек, а это миссис Заплаточка, и у них с Пуговкой така-а-ая история!...
— Я не из-за этого! – Фэйбл испугано попыталась стряхнуть земнопони со своей ноги.
— О. А не хотите послушать?
— Давай… В другой раз, хорошо? У меня здесь дело. И если бы ты отпустила мою… Спасибо. А ты, Коузи, иди за мной.
— А какое у вас дело? – я начала очень осторожно. Стражница обращалась ко мне отрывисто и холодно, совсем не так, как к Хине. Кажется, кто-то меня перед ней оклеветал.
Фэйбл толкнула дверь в кабинет Новел, куда нам обычно было запрещено заходить. Но на этот раз, помимо Новел, за столом, кое-как вытягивая головы вверх, сидела закадычная троица – Корн, Аш и Бэлл.
— Дело в том, что, по сообщению Энчантед Бэллфлауэр, ты украла у неё дракона. Плюшевую игрушку.
— Игрушку? — переспросила я. — Ошиблась, значит. Она мне даром не нужна. Небось, просто забыла его где-то, и с горя решила все гнилые яблоки на меня повесить!
— Аш и Корн видели тебя с этой игрушкой вчера вечером.
— Где? — у меня начали закрадываться смутные подозрения. Метка издала волну, что прошлась по всему телу, всколыхнула шёрстку на моём лице, расслабила брови и спрятала ненужные чувства.
— В коридоре, рядом со шкафчиком. И, если ты не против, можем ли мы его осмотреть?
— Конечно! — выдала я искренне и честно. Это явно смутило Фэйбл — пегаска дёрнулась и сжала губы, ожидая, что я выдам свой страх и запаникую.
Я знала, что увижу в шкафчике; из-за этого удивление удалось разыграть проще.
— Но... как? — мои глаза, узревшие нелепо торчащую оранжевую ткань из-за куртки, заблестели. К моменту, когда Фэйбл извлекла смятого дракона, я уже заикалась. — Как он т-там оказался? Я его не б-брала!
— Она всегда так говорит, мисс инспектор, — оборвала меня Чант... Так, вот, кто меня решил подставить? Или ты просто подстроилась и взяла на себя роль главной задиры? — И плачет, и заикается! У неё это как рефлекс!
— Я... не знаю, — пробормотала Фэйбл (я вцепилась в её рукав, утирая им слёзы. Банты использую только при крайней необходимости). — Игрушка — неоспоримое доказательство, но давайте вернёмся в кабинет.
Последовали расспросы. "Когда брала?", "Ладите ли вы с Чант?", "Кто тебя видел позавчера вечером? А вчера?", "Не стыдно ли тебе?". Но на всё я хныкала, тряслась и говорила, что ничего не знаю, и что в жизни не видела эту куклу. Видела, как инспектор порывалась накричать на меня, прихлопнуть по столу — но не решалась, оглядываясь на прочих жеребят и Новел. Слабачка. А Новел всё равно так делает, и ничего ей за это не бывает. А даже если бы и решилась, пользы бы ей это не принесло: продолжила бы голосить правду.
Фэйбл хватило на жалкие десять минут.
— Итак, — пегаска заткнула уши крыльями и выскочила из-за стола, — пока что с тебя хватит. Я расспрошу твоих одногруппников. У тебя последний шанс признаться, Коузи. Они наверняка что-то видели...
— Они не могли видеть, потому что не было ничего! — выла я. Инспектор скорчилась и с грохотом захлопнула дверь в кабинет. Бэлл торжествующе улыбнулась. Неужели кого-то подговорила из остальных?!
За столом мы остались вчетвером.
— Кто из вас это сделал? – смахнув слёзы, спросила я. Ответ был и так понятен: Бэлл (зелёная единорожка улыбалась до ушей), но меня интересовала реакция остальных.
— Новэл! Как вы можете им верить? Разве я когда-нибудь вела себя неподобающе?
— Думаю, ты просто наконец-то оступилась, Коузи, — после продолжительного молчания выдавила Новэл. — Когда Фэйбл вернётся, отпираться тебе будет бессмысленно.
— Аш? Ты же знаешь, мне плюшевые игрушки совсем неинтересны. Мы с тобой так много играли! Неужели я вела себя плохо?...
— Ничего не слышу! Я тебя вчера видела! — твердила Самара.
— Я же тебе помогала, Корн. Вспомни себя год назад! Посмотри, какая ты сейчас! Как много у тебя появилось друзей, даже из других групп! Ты правда думаешь, что я могла так поступить?
— Не знаю, — прошептала Корн, — но я тоже тебя вчера видела. Вместе с Аш.
Я задумалась.
Чант всё придумала и организовала. Тут никаких сомнений не было: единорожка светилась, как огни на ёлке в день Согревающего очага. Чего, впрочем, ожидать от хулиганки? Похоже, некоторые пони просто неисправимы.
Ардент вряд ли была посвящена в заговор, не пытается крыть Бэлл с подругами. Но легко им поверила. Ясно. Новел хочет избавиться от компромата, собранного мной, таким необычным образом. Также, как Сайдстеп избавился от улик, убив моих родителей по пути...
Поучаствовала, как внутри закипает ярость, но взяла себя в копыта. Не сейчас. Я обязательно оттянусь на Ардент, просто немного позже.
Аш, ещё одна жалкая пони. Липнет к тем, у кого сила. У Чант, впрочем, ей было где разгуляться. Неужели решила вернуть прошлое? Ничего. Выберусь — такое тебе устрою, про прошлое даже думать не захочешь.
А вот Корн... Когда я впервые посмотрелась к ней талантом, поняла: в троице её не особо любят. Она, однако, стойко держалась с ними. Сначала решила, оттого, что у неё не было друзей — и лично стала помогать ей. Теперь у Корн есть три отличных друга, которые не дадут её в обиду. Так почему же ты продолжаешь клеиться к Бэлл? Чем тебя не устроила моя работа?
Время утекало. Мой единственный шанс находился в ней, в Корн; и я должна была заполучить его любой ценой.
— Корн, — мягко начала я. — Ты же знаешь: я не крала эту игрушку. Я могу просто попросить кого-то одолжить её, да так, чтобы Чант от этом и не прознала.
Бэлл фыркнула, но её переживания меня сейчас интересовали меньше всего. Я неотрывно следила за метающейся Корн.
— Может быть.
— Я ведь добрая пони. Кого угодно спроси. Не то, что Бэлл, которая всех задирает.
— Я никого не задираю! — воспротивилась Чант.
— А кто мне книжку в прошлом году порвал?
— Это было в прошлом году!
— И что? Мне перечислить все те разы, которые ты пакостила после этого?
— Что за книжка? — нахмурено спросила Новел, но я отмахнулась:
— Я ведь тоже над тобой издевалась, — прошептала Корн.
— И было тебе хорошо?
— Не очень.
— Вот, видишь! А мне было намного хуже! И ты думаешь, после того случая я бы стала кого-то обижать?
— Чант моя подруга! — стойко возразила Корн. — Я ей верю!
От злости я хлопнула себя по лбу.
— Тебе чем-то не нравятся мои новые друзья?
— Нет, но...
— Глэйз? Вренч? Чем они тебя не устраивают? Я не давлю, я узнать хочу, для пользы дела! Чтобы в следующий раз такого не было!
— Всё с ними в порядке, я тебе благодарна! — заверещала Корн. — Но Бэлл тоже моя подруга!
— С которой тебе было так здорово, не правда ли? — не без сарказма спросила я.
Корн не ответила.
— Совершенно не могу понять, с чего ты в неё так вцепилась, — раздражённо цедила я сквозь зубы. Иногда меня потрясает до глубины души, насколько пони слепо отдаются эмоциям, насколько они бывают глупыми! Порой мне кажется, что все они глупые. Кроме Тара, конечно. — Будто бы от Бэлл и тебе не прилетало.
— Замолчи! — выкрикнула Бэлл, но ни я, ни Корн на неё внимания не обратили.
— Ну... это по-дружески...
— Как друзья могут ссориться? Тем более, драться?
— Но у всех же бывают разногласия! — развела копыта Корн. Меня ужалила совесть — мы ведь с Таром тоже рассорились однажды — но я отогнала её от себя подальше. Во-первых, мы с ним никогда не дрались. Во-вторых, если бы Тар проявил чуточку храбрости, а я не повела себя как безмозглая коза, ничего бы не произошло. — А с твоими Глэйз и Вренчем мне неудобно! Они слишком добрые!
— В смысле?
— Перечить мне боятся. Со всем соглашаются. И чем дальше, тем хуже. Что ты с ними сделала?
Бедолага. Так долго провела в обществе Чант, что не понимает свалившегося на неё счастья.
— Ты просто не знаешь, что такое настоящая дружба, Корн. И не откуда тебе знать. Мои родители никогда не ссорились, я ни одного раза не помню. Мы с Таром никогда не ссорились. А Чант — мерзкая, самовлюблённая, отвратительная...
Бэлл и Новел взорвались одновременно:
— Сама такая!
— Не смей так при мне говорить!
Ухмыльнулась. Ну ты-то не лезь.
— С чего бы мне не говорить при вас правду? — сладко протянула, оглянувшись на Новел.
— Не тебе других пони судить! Ты лицемерная! Двуличная! Пользуешься всеми своими друзьями, даже Корн сейчас! Ты хуже Чант в сто крат!
Внутри у меня всё вскипело. Я лицемерная? Я двуличная? И это мне говорит Ардент Новел?
— Может, мне передать ваши слова Фэйбл? — прошипела я (по-другому не получалось). Новел едко бросила:
— А ты докажи.
— Ну и вы докажите.
— Нет необходимости. Это все знают.
От лжи я чуть ли не задохнулась. И услышала лепетание этой дуры:
— К-Коузи, ты что, злишься?
— А разве похоже? — оскалилась на Корн. Трусиха прижала уши и сползла, закрыв пол-лица столом.
— Н-ну...
— И ответить мне не можешь, размазня! Понятно, как Бэлл смогла тобой воспользоваться! Нашли две клуши друг друга...
— Молчать! — крикнула Новел.
— А то что?
Побелевшая единорожка встала.
— Я иду к Фэйбл, — прошептала Ардент. — Видеть тебя больше не хочу.
Дверь захлопнулась. У меня осталось не больше минуты.
— Я ведь не хочу тебе вредить... Корн! — почему все пони, как только речь заходит об их друзьях, начинают вести себя как трёхлетки? Почему, чтобы добиться от них чего-то, надо обязательно давить? — Корн! Нет, выслушай меня! Подними голову! — рявкнула я. Заплаканная Корн послушалась. Ну вот! — Если тебе так не нравятся мои друзья — пожалуйста, ты их больше не увидишь.
— Нет!
— И у тебя не просто друзей не будет, — шептала я, — Ты о своих днях с Чант будешь с теплотой вспоминать. Думаешь, если меня оклевещут, если меня увезут отсюда, если кинут за решётку, я это тебе не устрою? Устрою, милая моя. И ты никогда, никогда не простишь себе, если соврёшь сегодня.
Я поняла это заранее. Увидела в глазах. Корн сломалась. Страх, беспросветный ужас плескались внутри неё. Я вышла из-за стола, пошла звать Фэйбл и Новел — но дверь открылась сама:
— Это не Коузи! Это Бэлл сделала! Она меня за-запугала!
— Что? — опешила стражница. Новел, побледнев, выронила парящую с ней рукопись. Я не смогла отказать себе в удовольствии обернуться. Чант была готова грохнуться в обморок; Самара почему-то замерла статуей; а Корн, спрятавшись за копытами, трепетала и плакала, повторяя и повторяя выбитое с таким трудом признание.
***---***---***
Подстава наделала много шуму, и весь оставшийся вечер жеребята только о ней и разговаривали. Общее мнение склонялось к тому, что Бэлл повела себя глупо, несправедливо и поддалась простой зависти; а Коузи в жизни не могла пойти на такой ужасный поступок, как воровство. Саму Глоу, к слову, пытались утешить Дарт, Херби и даже наставница Новел, но пегасёнка в ответ на их тёплые слова только печально-угрюмо качала головой.
— Это было подло, — подсел на краешек кровати Тар, приопуская тускло-синий томик. Голубые локоны, подвязанные белым бантом, скрывали взгляд Коузи. – Никогда бы не подумал, что Чант до такого опустится.
Послышался шорох перелистываемой страницы.
— Сильно испугалась?
— Ну ты даёшь, Тар, — послышался шёпот. Из-за обложки задорно сверкнули алые глаза. – Такой театр устроил. Просто захотелось уединиться с книжкой, и повод удачный подвернулся. Ты же специально это сделал, да?
Тар, опустив взгляд, промолчал.
— Да?
— Коузи, я… я перестал понимать тебя, — выдохнул единорог. Ему не хотелось признаваться в этом. Коузи ли стала сильнее, или он перестал внимательно вглядываться и следить — исход был один: он перестал понимать её. – Уже недели две, как отличить не могу.
Но, как бы Тар ни боялся признаваться, Глоу, похоже, испугалась ещё больше. Маски, какие бы они ни были, точно рухнули; пегасёнка едва справлялась с нахлынувшей дрожью, поглаживая выпавшую из копыт книгу.
— Но ведь это ничего не меняет? — с надеждой спросила она.
Тар взглянул на заплаканную, сидящую в уголке Корн. На Херби, что, примостившись у окна, смотрел куда-то вдаль, в сторону ведомых только ему одному земель. На Бэлл…
Кстати, куда запропастилась Бэлл?
Единорожка весь вечер выглядела неважно, и Тар, когда она исчезла, решил, что она ушла привести себя в порядок. Но это было почти час назад. А появление Чант просто не могло пройти бесшумно!
— Конечно, не меняет! — заверещала Коузи. — Я знаю, мы останемся друзьями! Мы... мы... Хочешь, за пирогом сходим? Пастри нам что угодно даст!
"С чего бы?", — ужаснулся про себя Тар. Скольких ещё пони Коузи успела под себя подмять?!
— Не переживай ты так, пожалуйста! — голос пегасёнки сошёл на писк. — Я никогда тебя не подставлю, не обижу, и никакой другой пакости не сделаю! Хоть поклянусь!
— Ты уже давала клятву, помнишь? — Сцент ткнул в грудь Коузи копытом.
— А... конечно!
— И я помню. Потому и верю.
Растерянное, поникшее настроение Глоу сошло на нет. Будто озарившись, пегасёнка кивнула, хлопнула крыльями, и вздрагивающими копытами потянулась за книгой.
— Ты не видела Медоу?
И Тар уловил тот редкий момент, когда талант Коузи срабатывал не на полную. Волна прошлась неохотно, словно бы внутри пегасёнку раздирала отчаянная борьба, но, всё равно, на удивление плавно и стройно.
— Нет. И не думаю, что её стоит искать.
— Я давно не видел её.
— Сидит и плачет в каком-нибудь туалете, — пожала плечами Коузи. – Вернётся рано или поздно.
— Надо найти её.
— Ты что, хочешь помочь Чант? Энчантед Бэллфлауэр Медоу?!
— Я…
— Ты что, не видел, что она натворила? Или забыл? Или, может, стоит преступнице поплакать у тебя на груди, так ты сразу готов ей все грехи простить?
Тар хотелось яростно возразить, но на ум ему пришла идея получше.
— Да. Ты права. Слушай, ты починила «Фэйр Винда в Каньонах Ураганов»? Пятна от еды вывела? Мне её вернуть бы, а то клянчить книги у других вместе с тобой не очень хочется.
— Конечно, Соло помог, — Коузи махнула в сторону окна, где Сцент ещё днём заприметил сохшую книжку. – Можешь возвращать хоть сейчас.
— Так и сделаю!
И лишь когда дверь в группу захлопнулась, Тара, прислонившегося к крашеной стене и обхватившего сумку обеими передними копытами, прошиб холодный пот.
Он один знал о тайне Коузи. Он один, кто мог ей противодействовать. Остальные пали или падут под её чарами в ближайшее время. И, хоть его главный козырь — видение таланта — пропал, он должен был продолжать защищать от Коузи слабых и одиноких.
Ведь и Тар когда-то дал клятву.
Он завернул за угол.
Под столом, рядом с дверью кабинета литературы, выла Бэлл. Казалось, будто бы над ней продолжали нависать обидчики. Она продолжала прикрываться копытами, словно ожидая очередного удара.
Сцента пробил мороз. Сама картина плачущей Чант была абсолютно неправильной. Мэдоу пользовалась популярностью; не все её любили, но представить было невозможно, чтобы кто-то унижал её, ничуть её боясь. Причём — как унижал...
Без всяких слов Тар подошёл к Чант и вытащил её из-под стола.
— Не трогай меня! — завизжала Бэлл, ударив Сцента по протянутой ноге. Он даже не дёрнулся. - Зачем пришёл? Тоже издеваться?
— Нет! Нет, и никогда бы не подумал!
— Неужели! Сам же больше всех с ней носишься!
— Кто это сделал?
— Ты всё равно мне не поверишь.
— Кто?
Бэлл сморщилась.
— Коузи Глоу.
— Этого не может быть! — Тар всеми силами пытался закрыться от произнесённого, но подавленный, заплаканный вид Бэлл с синяками — он был сильнее любой отговорки. Он пробивал путь в самое сердце. — Она не смогла бы!
— Конечно, не могла, — кивнула Чант. — Она же слабачка. Вот и не своими копытами сделала.
— Не своими?
— Друзьями своими. И… и ещё какие-то большие пони приходили…
Тар осел у стенки.
— Что, доказательства нужны? Да? Нет у меня доказательств! Ни единого! И не будет никогда! Так что можешь ещё добавить, и тебе никто ничего не сделает, как и ей никто ничего не сделает…
— Я поставлю её на место.
— Что?! – у Бэлл перехватило дыхание. – Ты мне веришь? Да, но… но… Тар, её нельзя поставить на место! С ней вообще ничего нельзя сделать! У меня не получилось, у Новел не получилось… ни у кого не получится! Она… она всё видит! Она всё знает! Она непобедима, Тар! У тебя ничего не получится!
— Да я таких «непобедимых» за каждым субботним завтраком уминаю, — хмыкнул Сцент. Его колени неистово дрожали, но он должен был держаться. Ради Бэлл. Ради Херби. Ради всех, кем Коузи воспользовалась ради собственной выгоды. – Она изо всех сил пытается казаться страшной, но я-то знаю: она самая обыкновенная пони. Я… Мы справимся, Бэлл.
— Точно?
— Обещаю.
Чант, вздрагивая, опираясь о стенку, поднялась на ноги. И вдруг, без единого звука, она бросилась вперёд и крепко обняла Тара. Сцент ощущал себя как в какой-то полудрёме. Если плачущую Бэлл он ещё мог вообразить, увлёкшись созданием хитроумных планов наказаний вместе с Коузи, то обнимающаяся и просящая у него защиты Бэлл ломала все рамки. Бэлл – плохая. Коузи – хорошая. А сегодня они поменялись ролями.
И – удивительно! – когда Чант не говорила с ним надменным тоном и не просила называть её полным именем, с ней вполне можно было общаться. Да и мерзкой она больше не казалась. Ядовито-зелёный цвет шерсти вдруг стал напоминать свежие ростки. Жёлтая грива… точь-в-точь как подсолнух! Разве что глаза не чёрные. Да и, чего отпираться, имя у неё тоже было красивое. Одно на миллион.
— Если хотим обсудить планы, надо убираться, — Тар вытянул голову за угол. – Здесь небезопасно. Могут подслушать.
— А разве есть такое место, где не могут? – спросила мигом оживившаяся Бэллфлауер. Она привстала на задние копыта и прижалась к стенке, словно шпион.
Тар вспомнил осенний ветер, холод платформы под животом и трепещущее крыло сбоку.
— Есть у меня такое место. Пошли!