Fallout Equestria: Искра. Буря. Безумие

Глава третья. На дно

— Почему? Почему именно так? Я же… я же старался. Я же уже выжил!

Харвест Дей умирал. Кровь хлестала из пробитого ножом бока единорога, заливая хвост, копыта и метку в виде Валета Треф и забирая с собой остатки жизни и разума. Он даже уже не мог зажимать рану из-за усталости, чтобы хоть как-то замедлить этот процесс. Он просто хотел попасть домой. Обнять мать, раздать подарки младшим братьям и сестрам, а не вот это вот всё. Этот день должен был быть совсем другим. Но он потерял бдительность. На Столичной пустоши — это непростительная ошибка. Опасность поджидает тебя везде, а не только там, где указано на картах караванщиков, мусорщиков и прочих путешественников. Здесь не должно было быть никого. Разве что бешеный брамин, радскорпион или блотспрайт. Или, например, какая-то банда решившая расширить зону «охоты». Множество разных «или». Но Дею не повезло сильнее всех. Он нарвался на такого же усталого путника, который устал быть жертвой и решил хоть раз в жизни сытно поесть, или даже накормить семью. Он не знал точно. Труп незнакомца остывал в паре метров от него, а трупам задавать вопросы смысла мало. Однако, он точно не был похож на рейдера. Он был один, не кричал, не смеялся. Лишь со льдом во взгляде подошел и достал нож с целью убить, а не запугать. Дей даже не успел испугаться до того, как боль пронзила его бок. Он вырвал своей магией нож из зажатых зубов убийцы и провел им по шее противника в ответ. Неизвестный не отшатнулся и не испугался. Он так же холодно смотрел, пока кровь текла из его горла на землю, а затем просто лёг, поджав под себя ноги и умер. Дей был настолько шокирован, что даже не сразу понял, что тоже истекает кровью. Как только он не пытался зажать рану — кровь не хотела останавливаться.

Он тратил последние минуты жизни только на то, чтобы лежать и жалеть себя, свою семью, этот мир, который сделал что-то настолько ужасное с тем бедолагой, что его поступок нельзя было объяснить хоть как-нибудь. Его мечтой было лишь попасть домой.

Когда жизнь и рассудок уже почти покинули его, он услышал тяжелые шаги и трескучий голос:

— Хэд, мы не потерялись. Он уже рядом. Меня больше беспокоит путь к последнему. Для этого надо как-то добраться до родных земель зебр… Да. Нет. Я не знаю, зачем он там. Спросишь потом у неё сам. Она же их строила… Нет. Спроси у Хэда, он нашел эту информацию, а не я.
— Эй… По… Помогите…

Шаги стихли, а затем возобновились, приближаясь. Из-за дерева за спиной Дея, вышел единорог-мусорщик, замотанный в бинты от морды до копыт. На нём был огромный балахон, из-под которого то тут, то там торчали всякие безделушки.

— Хэд. Он умирает, — сказал он кому-то, — я тебе точно говорю. На посмотри сам.

В поле зрения Дея влетела отрезанная голова, охваченная магическим захватом. Она, наверное, пристально осмотрела его лицо, а затем спустилась к ране.

— Увидел? Всё. Хватит. Ты мал ещё, чтобы долго на такие ужасы пялиться.
— Помогите…
— И чем мы можем тебе помочь? Я тороплюсь, да и такие раны точно лечить не умею.
— Я хочу домой…
— Тебе туда нельзя, — ответил он нахмурившись, — Ты не оттуда, я бы знал. Да и Хэд ещё мне не надоел.
— Я просто хочу увидеть мать…

Единорог осёкся на полуслове.

— Что бы ты принёс ей в дар на её день рождения?

Дей посмотрел на свой рюкзак, где лежали подарки для семьи. Там лежали кексы для его матери. Все одного вкуса, но разноцветные. Она больше всего любила есть в особом порядке цветов, говоря, что так вкуснее. Как жаль, что кексы так редко бывали на её обеденном столе.

— Кексы… сэр. Помо…гите. Прошу.

Улыбка раздвинула бинты на морде единорога, являя разлагающуюся плоть гуля.

— Я верю тебе, братик. Я отведу тебя домой. Обещаю, она примет твой дар.

— Спасибо. Сэр, спас…

Дей умер на полуслове. Он не видел, что произошло дальше. Но проснулся он уже в окружении десятков детей и взрослых. Все смотрели на него по-разному: кто-то с интересом, кто-то с удивлением, кто-то с сочувствием. Маленький пегас со сломанным крылом и металлической ногой вышел вперёд и спросил:

— Как тебя зовут? Ты наш братик?
— Я… Я Харвест Дей. Я… Где я?
— Мы все идём Домой! К нашей Матери! Она и твоя мама? , — говорил мелкий с улыбкой на мордочке.

Дей не знал, что ответить. Он лишь ошарашенно смотрел по сторонам. Он еле сдержался, чтобы не закричать, когда увидел, что летит над землей вслед за тем самым гулем, который пообещал помочь ему.

Вперёд вышел взрослый земнопони с маркой в форме отрезанной головы зебры.

— Не кричи, не пугай детей, — сказал он шепотом, — Пойдём. Мне надо тебе многое объяснить… Братик, хех…

---

Боль такая штука — никогда не узнаешь себя всего целиком, пока не заработаешь пару шишек и не сломаешь пару костей. Отец заботился о нас с братом неплохо, но он считал, что излишняя опека может сделать нас боящимися всего вокруг. Включая то, чего боятся не стоит, как он говорил. С другой стороны, включая то, чего бояться стоило. Нет, он не подводил нас к гнезду радскорпионов с словами «Поиграйтесь дети, а папа пока приготовит противоядия». Он всего лишь позволял происходить тем ситуациям, где мы вполне реально могли бы выжить без посторонней помощи. Только после первой дозы яда радскорпиона ты поймешь ПОЧЕМУ надо бояться ударов хвостов этих тварей и насколько тебе будет плохо, если ты будешь нерасторопным. К счастью, на детях всё быстро заживает. Кроме памяти. Нет, я его не ненавидел за то, что он сделал. Я всё-таки вырос хорошим и уважаемым пони. Винил ли я его в смерти брата? Если бы он не умер сам от горя, то, возможно, я бы и задумался о таких мыслях, но нельзя винить того, кто делал всё в своей жизни ради других. Эх… На самом деле… На самом деле то были хорошие времена.

Я прекрасно помнил события последней ночи и дня, но была одна проблема. Вокруг сильно воняло виски, голова болела, как с хорошего похмелья, было холодно и рядом стояла она. Я чувствовал не только запах, а само присутствие Роуз рядом. Это вполне мог быть амулет прямо у меня на морде, а могло быть и так, что я просто напился как свинья и всё это мне приснилось. Я понимал, что всё произошедшее было слишком реальным, чтобы быть сном, но часть моего разума просто кричала об этом. Молила меня в это поверить, чтобы это могло стать реальностью. Но сказки кончились в тот момент, когда реальность ударила копытом под дых. Буквально. Я выплюнул весь воздух из лёгких и сделал вдох, как будто не дышал целую вечность.

— Охренеть. Ты жив! То есть, слава Богиням — ты жив!
— Ы…
— Ты блять минуту не дышал! Я думал ты умер! Я… Я… Я умею оказывать первую помощь, но я лишь читал об этом, плюс Фивер показывала мне как это делать, но реального опыта…
— Аоэ…
— Что?
— Апноэ.
— Апноэ?
— Апноэ!
— Апноэ! Прости, я не знал. Тебе не больно?
— Сколько я был в отрубе?
— Тебя здорово приложило тем ящиком, но прошла пара минут с момента… аварии. Ладно. Новости плохие — у нас почти не осталось молотовых. Новости хорошие — Уравнитель не пострадал. А БТР… Ну… Мы потеряли одно колесо, но эта детка всё ещё на ходу! Это было просто! Это было! Это! Ну ты видел! Я… Я… Блять! , — выражение дебильного счастья от передоза адреналином в его неподготовленном теле просто не желало уходить с его морды, — Вставай. Давай! Быстрее! Завеса! Они её уже заделали! Пегасы нас видели! Они скоро будут здесь! Они нам помогут!

Я просто лежал и трогал языком оставшиеся зубы. Мне и так парочку выбили ещё ночью, но ящик оказался куда напористее. Было впечатление, что почти половина зубов либо отсутствует, либо обломана, либо вот-вот вывалится. Кое-как собрав остатки сил, я встал. Лучше бы я этого не делал. Меня тут же замутило и мой живот выдавил из себя всё, что там было. Хорошенько проблевавшись, я поднял глаза и увидел пещеру, из которой мы только что выехали. Огромное чёрное ничто, уходящее вниз и извилистый каньон сверху. В чём я был точно уверен, так это в том, что вот этой ямы, уходящей вниз и в сторону пустыни, здесь точно не было. Иначе — мы бы не смогли проехать сюда. А вон та кровь на стенах и куски плоти точно принадлежали огромному червю. Судя по всему, Шаи что-то заставило срочно отступать лишь бы куда. И что-то мне подсказывало, что это было именно то, что прошлось по транспортнику прямо перед тем, как нас начало кружить. Что же это было? Что заставило испугаться эту тварь? Я был почти точно уверен, что это был пони в крутой броне, но откуда он взялся? Пегасы расчехлили секретное оружие? Да не. А если да? Ну нахер. Главное, что я до сих пор жив. О богини, как же мне хреново, а мы даже ещё не добрались до Дюка.

Тут сзади раздались хлопки крыльев. Обернувшись, я увидел, что приближалось целое крыло, но вроде разведчики. Даже без тяжелой механизированной брони. Интересно, где эти ублюдки были ночью, когда Дюк атаковал? Неужели, чтобы растормошить их гнездо надо призвать огромного червя и пригнать зебрский танк?

— Какого хрена у вас здесь происходит? Что вы здесь забыли? Кто вы такие? , — заговорил, судя по всему, самый главный.
— Вы как раз вовремя! Ночью Дюк атаковал! Они убили наши семьи и похитили детей со всех ферм. Я Мун Шайн, а это — Тру Грит. Мы идём спасать детей. Помогите нам! С вашей поддержкой мы справимся!
— Дюк? Дети? Так. Никакого штурма города. Сначала мы доставим вас на базу для выяснения всех обстоятельств. Вы сначала объясните нам, откуда у вас военный БТР, и какого хрена только что неопознанный пегас прорвал завесу? Ваш дружок?
— Какой пегас? Нас всего двое!
— Ладно. На базе разберёмся.
— Но надо спешить!
— Ничего не знаю. У нас приказ.
— И что ты с ним споришь? , — мне надоело слушать болтовню. Пегасы упёрты до невозможности, когда доходит дело до исполнения приказов, — они нам не помогут. Точка, — я пошел к транспортнику. Пора было выдвигаться.
— Я сказал — СТОЯТЬ! Это приказ!
— Чей? Ты кто такой?
— Я сержант…
— Да будь ты хоть полковник армии или что у вас там. У них, — я махнул копытом в сторону, — мои дети. И дети всех, кто живёт на земле. Мы уже убили рыл сорок из их бойцов и не собираемся на этом останавливаться. Пока дышат те, кто согласны с приказами этой маньячки — я не остановлюсь.
— Мне плевать. Наша обязанность — поддерживать мир…
— Поддерживать? Из-за вас он и развалился. Если бы мой дед не поддержал бы вас — Дюк давно бы уже запер ВАС на небесах, и вы бы и дальше жрали то ваше водянистое дерьмо, что вы называете урожаем. Уйди с дороги.
— А то что?
— Догадайся сам, пернатый ублюдок.
— Нас пятеро, а вас двое. И мы дисциплинированные солдаты, прошедшие специальное обучение.
— Хех, пятеро ли?

Я надолго запомню это удивление на его морде. Так искренне могут удивляться только дети, увидевшие что-то новое. Разумеется, он обернулся. И конечно, весь его отряд был на месте. Но я только этого и ждал. Мы сблизились достаточно, чтобы я взял его в элементарный захват, прижав мордой к земле копытом и выгнув переднюю ногу. Отряд запаниковал. Кто взлетел в воздух, кто-то только сейчас догадался перехватить поводья сёдел и приготовиться стрелять. А Мун… А Мун вскинул копыта…

— Отпустите сержанта! Вы на мушке! Мы будем стрелять! Второй — ни с места!
— Тру, что ты делаешь?
— А на что это похоже? Я не даю взять нас в плен!
— Снимите его с меня!
— А ну все успокоились! Сложите оружие, и никто не пострадает! Я успею его убить прежде, чем вы убьёте меня!
— Ты блефуешь!
— А ты проверь, крылатая сволочь!
— Тру, прошу тебя…
— Нет, Мун, мы зашли слишком далеко, чтобы остановиться именно сейчас! Ты либо со мной, либо с ними. Выбирай.

Время тянулось подобно смоле. Все боялись начать действовать первыми. Эти вояки давным-давно разучились воевать, живя у себя там на небесах. Они может и умеют держать прицел на мишени и стрелять по бутылкам, но опыта настоящих боевых действий у них не было со времён последней крупной битвы с зебрами, когда Андвор, Дюк и пегасы сражались вместе. Да и то — их вклад был минимален, да и поколение сменилось. Мы же, живя на земле, вынуждены сражаться с тем, что хочет сожрать нас каждый день. И у меня не дрогнет нога, чтобы раздавить ему голову. Но я молился богиням, чтобы до этого не дошло. В конце концов… они же тоже дети, по большому счёту. На вид им не больше двадцати. Даже этому сержантику, который уже успел обмочиться подо мной. Как же он жалок.

— Я считаю до пяти! Отпустите сержанта и сдайтесь! Не то — мы откроем огонь на поражение! Раз!

Я не знал, что делать. Отпустить его или убить — это конец в любом случае. Они посадят нас в какую-нибудь камеру и продержат там пару дней, пока будут разбираться со случившимся. Я не знал, откуда ждать помощи.

— Два!
— Тру, молю тебя…
— Три!
— Нет, Мун. У меня нет выбора.
— Четыре!

Это был конец. Но Мун наконец решил показать, что у него тоже есть яйца. Свечение его рога окутало сёдла всей четвёрки и поставило их стволы на предохранители. А после того, как они нажали на курки и с удивлением поняли, что что-то пошло не так, он вынул у них магазины и отщелкнул патроны из стволов. А затем раздался какой-то скрежет со стороны БТРа. Он вытащил обратно пулемёт и дал короткую очередь в воздух.

— Всем… Всем приземлиться и снять сёдла. Иначе я вас просто расстреляю, — он говорил тихо, так что даже я его слышал едва-едва, — вы безоружны и почти без брони. Калибра этой штуки хватит, чтобы превратить вас в решето быстрее, чем вы достигнете небес. Если кто-то хочет рискнуть — прошу. Давайте. ДАВАЙТЕ!

Нет, я ждал этого. Я реально ждал, пока Мун поймёт, что сейчас на всём фронтире у нас не осталось союзников, но такой жестокости я не ожидал даже от него. Наверное, потому я сейчас и смеялся. Нет, я ржал. Это была не истерика от усталости. Это было счастье. У нас блять начали появляться шансы на победу!

И они действительно приземлились и начали скидывать сёдла, когда поняли, что им не победить.

— Что вы делаете, трусы? Убейте их!
— Не кричи, сержант. Они всё правильно делают. Скажи им спасибо. Они не только себе жизнь спасли, но и тебе так-то.
— Вам это с копыт просто так не сойдёт.

Когда всё оружие оказалось на земле, Мун ткнул копытом в небо.

— Улетайте.
— А сержант?
— Он пока останется с нами. Если хоть кто-то приблизится к Дюку из ваших сегодня — мы его убьём. Обещаю — с ним ничего плохого не случится, пока вы соблюдаете свою часть сделки. Летите. Быстро.

И они… улетели. Когда последний пегас скрылся за облаками, Мун отсоединил оружие с моего пленника.

— Отпускай его, Тру. Хватит с него на сегодня страданий.

Когда я его отпустил — он так и остался лежать на песке в луже собственной мочи.

— То есть, я ваш пленник, да? Отлично. Меня только повысили. Месяца не прошло — и я всё просрал. Всё из-за вас! Вы — больные ублюдки! Проклятые земняки.
— Не волнуйся. Это меньшая из твоих проблем. Тру — принеси верёвку.
— Хорошо. Не рыпайся, малыш и всё закончится хорошо. Вернёшься домой героем.

Дойдя до транспортника, я быстро нашел верёвку в одной из сумок. Она вся была пропитана виски. Перевод продукта, Дискорд его побери. Что за невезение?! Надеюсь, хоть лечебные зелья уцелели. Но это можно проверить чуть позже — сейчас надо связать этого бедолагу. Заложник. Хех. Интересно, они реально побоятся действовать или всё же пришлют за нами кавалерию?

Я только вышел с верёвкой обратно наружу, как Мун развернулся и пошел ко мне, а пленник остался лежать на земле. Мы встретились на полпути.

— Уже не надо.
— В смысле?
— Он совершил ошибку.

Только сейчас я заметил, что из-под тела начала вытекать кровь.

— Ты убил его? Молодец. Не ожидал. В смысле, это было не обязательно — в конце концов он ни в чём не виноват, но…
— Он попытался кинуться к ножу. Но… Но я оказался быстрее.
— Ого. Не ожидал. Правда. Ты молоде…
— Нет, Тру, — я только сейчас вновь посмотрел на Муна. Он мелко дрожал, — я не молодец. Я убил пони.
— И что? Я тоже убил сегодня троих.
— Ты убил не впервые.
— И это что-то меняет? Если бы у тебя ещё тогда были бы яйца, ты бы помог мне в той потасовке и, возможно, этого всего не случилось. Мы бы добрались до Дейзи ещё тогда — на похоронах.
— И тогда бы умер не только Дюк. Это убило бы и Андвор, — он всё ещё боялся взглянуть мне в глаза.
— Ты не можешь знать наверняка.
— А ты не можешь знать, что не случилось бы этого, если бы у руля не была бы она.
— Если бы фронтир стал бы единым — всё было бы иначе.
— Нашлись бы недовольные. Ты хоть раз бывал у них? Ты знаешь, как они живут? Они бы не смогли жить так, как живём мы.
— Значит — они не мы. И пегасы — не мы. Только Андвор имеет право называться цивилизованным обществом. Одни — живут без правил. Другие — жить не могут без них. А мы — ровно по середине. Не это ли показатель разумности?

Он промолчал. Может быть, ему и было что сказать, а может и нет. Но он предпочёл просто молчать. А потом побрёл в машину.

— Затащи тело в транспорт. Так будет меньше вопросов, когда мы закончим и придётся отвечать за весь этот бардак, — сказал он не оборачиваясь.

Я посмотрел на оружие на песке. Оно могло пригодиться — этот единорог уже неоднократно показал то, что способен на большее, чем просто держать в захвате своего телекинеза перо или ящик с виски. Надо подготовить его к тому, что этот солдат хоть и первый, но далеко не последний труп на его счету. Когда я убил впервые — я делал это осознанно и без жалости. Да, я был пьян, как сурок, но что это меняет? И передо мной не стоял такой просто выбор — «он или я». Я осознанно взял тот нож и вонзил его в глотку сыну Дейзи. Рядом со мной был точно такой же пьяный мэр и трезвый Мун. Мы были готовы показать всему Дюку, что мы — фермеры, готовы за себя постоять. И мы способны существовать без этих надменных ублюдков. Но Мун всё испортил, когда начал втирать мэру, который помог мне добить всех его дружков, что ему надо сваливать, пока не появились новые свидетели, что он тоже замешан. Стоило этому трусливому ублюдку скрыться, как появились крылатые. Разумеется, меня повязали, а утром доставили в суд, Муну и протрезвевшему мэру удалось настоять на этом. На слушании выяснилось, что это они напали на меня и всё это самооборона. К счастью, за этой компанией было достаточно грешков, чтобы все в это поверили, кроме самой Дейзи. Она была готова начать войну прямо там, в мэрии, но, как я уже говорил — Мун умеет говорить. И всё просто чудом удалось замять.

Но это было давно. Сейчас здесь труп пегаса и гора оружия в довольно неплохом состоянии. Мне потребовалось вернуться обратно за сумкой, чтобы всё это перенести. Но чтобы не бегать лишний раз, я сразу закинул тело себе на спину, предварительно вынув нож у него из головы. Хороший удар! Он бил снизу-вверх и пробил ему мозг. Бедняга, наверное, даже не успел ничего почувствовать.

Какое-то время ушло на то, чтобы навести внутри порядок и выветрить этот проклятый запах алкоголя хотя бы немного. Внутри я нашел несколько комплектов брони и даже смог влезть в неё, растянув все застёжки на максимум. Благословите богини того, кто изобрёл липучки. Заодно, я таки нашел немного консерв. Кусок в горло не лез, но поесть было необходимо. Сомневаюсь, что проблема была в мёртвом пегасе, но я всё-таки закидал его сумками. Мун всё это время сидел и смотрел куда-то в скалы. Отложив еду, бреду к Муну. Он не плакал — молодец, но на его морде и так ничего нельзя было прочитать, так что я перешел сразу к делу:

— Если не планируешь есть или искать броню — жми. Мы опаздываем.
— Ты ведь понимаешь, что это давно не военная база. Это город мирных пони. И мы едем туда с целью убить всех оставшихся мужчин?
— Мун, блять, хватит опять заводить эту пластинку. Они лишили себя права жить в тот момент, когда не послали Дейзи в Тартар после приказа пойти и похитить наших детей.
— Они разведчики. А она — их командир. Они просто выполняли приказ.
— И что дальше? Проглотим это? Будем танцевать под их дудку? Наши жизни кончились, Мун. У нас осталась одна цель — вернуть детей. Мы уже пересекли черту невозврата. Либо мы доставим это тело в город, либо пегасы нас вздёрнут. И здесь целиком твоя вина.
— Я спасал твою шкуру!
— А я спасал наши шкуры и наших детей! Нам нельзя к ним на базу сейчас!

Он молчал.

— Либо вылазь, либо заводи эту дуру. Мы теряем время. Атака должна быть молниеносной. Мы и так с самой охраняемой стороны — нельзя давать время крылатым прибыть первыми.
— Ты должен знать ещё кое-что про Дюк.
— Слушай, ты начинаешь меня бесить. Либо ты прямо сейчас вываливаешь всё, что тебе известно, либо, клянусь богинями, в следующий раз, когда я услышу что-то типа «ты знаешь не всё» — я выбью из тебя всё дерьмо, все знания и всю дурость!
— Это последнее. Я не просто так близок к Дейзи. Мой дед чуть было не стал частью тех, кто послал в Тартар пегасов. Его подкупило лишь то, что на жеребьёвке ему выпала часть с полем. Ему, пока не спустились пегасы, попались на базе чертежи того, что под ней есть нечто намного крупнее и богаче, чем та бетонная рухлядь, что стояла на поверхности. Под городом есть бункер. Огромный настолько, что там могли бы жить мы все. Он затаил эти документы, все коды доступа и ни с кем не делился. Лишь перед смертью он продал чертежи Дюку в обмен на то, чтобы первым в него войти. Он верил, что там будет лекарство. Оно там и было, но было уже слишком поздно. Стадия была уже такая, что можно было спасти только мозг. И то — пересадкой в полностью кибернетическое тело. Увы, это место не обладало такими технологиями. Но там хватало других не менее полезных вещей, часть которых прошлый лидер — Найт Рейд пустил на улучшение собственной жизни, часть — своей армии, а оставшееся запер до лучших времен. Внутрь вошли десять, а вышли девять. Дед предусмотрел такой исход и подготовил для отца путь отступления — на чертежах были указаны сады и прочие садоводческие сооружения, где можно было выращивать, в том числе, грибы. В обмен на беспроблемный выход, он должен был передать им коды доступа к автоматизации всех технических процессов. Отец бежал оттуда так, как будто за ним гнался весь мир, желая насадить его зад на вилы. Он мне это всё рассказал перед отъездом в Тенпони, наказав выжать из этой информации всё, что я смогу. У меня ушло десять лет, чтобы стать для Дейзи не просто торгашом, а самым близким пони во всем этом мире. Не спрашивай, молю, на что я порой шел, но я излазил там почти все закутки. Там были десятки довоенных ЭВМ! Представляешь! Личные компьютеры стояли почти в каждой комнате! И Дейзи… она… она почти уничтожила всё это! Она никого к ним не подпускала, учась работать с ними. Проблема была лишь в том, что все или почти все имели пароли. В своих попытках войти в систему, она блокировала машину за машиной, пока не научилась взламывать простейшие. Сейчас там остался лишь один компьютер. Центральная машина в кабинете «Смотрителя», как было указано на чертежах. Она не рисковала взломать её, лишь потому что я вовремя успел её в этом убедить. Я пообещал найти всю существующую литературу по этому поводу и взломать эту машину для неё. Я был уже так близок к тому моменту, чтобы пойти туда и взломать этот терминал, чтобы узнать все тайны этого места, но… Буквально вчера я бегал в город за последней книгой. Ещё одна какая-то неделя и я бы знал об этом месте всё. Возможно, я бы смог заставить…
— Мун…
— Я бы смог…
— Мун, ты больной ублюдок. Я ещё могу понять, зачем ты копался в тех танках и искал БТР, но что ты хотел найти там? Способ спасти мир? Или озолотить свою задницу? Только вот честно?
— В тех машинах, что она умудрилась взломать, были личные дневники пони, которые там жили. Большинство из них были вполне нормальными, хоть и местами чересчур подробными на все дневные мелочи. Был лишь один, который разительно отличался от них всех. Это был какой-то лаборант, который контролировал эксперимент над ними. Если верить его записям, он был из отдела, который занимался управлением сознанием посредством магически-заряженных звуковых волн! Я проверил дневник одного из тех, кто был указан, как его «пациент». Сравнивая время экспериментов и записи из дневника, я нашел паттерны…
— Что?
— Совпадения. Совпадение изменения настроения с моментами экспериментов. Это работало! Этот учёный считал, что если воздействовать правильно и слишком долго, то можно повлиять на сознание в долгосрочной перспективе. И даже… Даже на генетическом уровне! Но для этого нужна комплексная работа с другими отделами, информации о которых у меня нет.
— Ты так и не ответил, зачем тебе это блять было нужно, Мун. Только не говори, что ты хотел дать в копыта Дейзи новое оружие, против нас и пегасов, чтобы она сделала тебя главой этого научного проекта? Ты же ведь понимаешь, что это звучит уже как повод убить тебя, да?
— Нет. Я имел над ней достаточный контроль, чтобы она сидела, прижав задницу к…
— К твой морде?

Он замолчал на какое-то время, как будто сдерживаясь сказать что-то такое, что оправдало бы его любовную связь с ней кроме «ради общего блага».

— Да, мы спали. Да, я изменял Драй. И этим не горжусь. В конце концов, я старался и ради неё.
— Хорошо. Под базой есть нечто, ради чего ты рвал свою задницу последние пару лет. Зачем мне это сейчас всё знать?
— Ситуация вышла за рамки захвата заложников. Появились жертвы. Если она не дура, то она запрётся изнутри и будет ждать переговорщиков там, где никому из Андвора до неё никак не добраться. Кроме меня. Я не возлагал надежд на то, что она не ожидала моего предательства всё это время, и подготовился. Так что туда-то мы проникнем. С другой стороны, я могу ошибаться, и некоторая охрана всё же будет. С третьей — нам точно не надо бояться потерь среди мирного населения. Они точно уже в бункере и полной безопасности. Короче, отбросив домыслы, я подготовил тебя к тому, что нас ждёт внутри. Ты готов отъезжать?

Честно говоря, я не знал, что мне надо чувствовать. С одной стороны, Мун явно знает куда больше, чем говорит, но то, что он всё же говорит — запутывает лишь сильнее. Эксперименты в бункере над пони? Кому это было нужно? Почему, во имя Селестии, даже в нашей заднице мира нельзя жить без интриг, проблем и незапных находок времен Великой войны? Вчера я был просто фермером, который любил семью, поохотиться и выпить… Чем бы не кончилось всё сегодня, проблемы только начнутся. Дейзи уже уничтожила не только мою жизнь, но и всех в Андворе и Дюке. Баланс сместился. Убив её и всех её солдат, я обреку оба города на проблемы из каньона или зебр. С другой стороны, если я умру сегодня, то всем будет проще списать всё на меня и жить дальше с натянутыми улыбками. Дискорд. Что же вчера произошло? Что, да и, главное, как Проводник украл у неё? Или эти коробчки — просто очень странное совпадение? Если бы только можно было вскрыть её… я бы точно запихал всё её содержимое в глотку Дейзи так глубоко, как только смог бы. Она виновата в смертях Драй, Роуз, Джина и Текилы. И дальнейшее её правление приведёт лишь к увеличению количества жертв.

— Заводи. Пусть там будут хоть врата в мир Дискорда, если мои дети внутри — я зайду внутрь и убью всех, кто будет мне мешать выйти живым и вместе с ними.

Он не посмотрел на меня, но начал нажимать на какие-то кнопки. Через пару секунд мотор взревел, и люк начал закрываться. Мы отправлялись. Стронг, Хард, Брэнди — мы идём, детки. Мы идём.

Подходящий подъём был примерно в нескольких часах впереди, но мы проехали это расстояние за полчаса. Всё-таки классная штука! Если мы выживем, я точно оставлю это себе, что бы там не сказали пегасы или ещё кто. Если я переживу эту потасовку, то меня уже никто не сможет остановить! И меня, и моих детей! И вот, мы уже оказались наверху. Вокруг был привычный полумёртвый ландшафт, но я видел его сквозь прицел тяжелого пулемёта! Прикрутив автоматическую винтовку пегасов к седлу, я смог закрепить внизу своё седло так, что мне надо будет лишь навалиться на стену спиной и зафиксировать ремень, чтобы быть готовым к бою, если вдруг что случится с этой деткой. Она уже потеряла одно колесо, но не было похоже, что это хоть немного её замедлило. Песок и пыль вздымались позади нас. Дюк был всё ближе…

Мы заходили со стороны южных ворот. Я сидел рядом с Муном, стараясь подготовиться сам не зная к чему. Всё же такого безумия я в своей жизни ещё не творил. Кабацкие драки это одно, но переть на целый город, бренча стволами — другое. И тут я заметил, что машина ведёт себя странно: то ускоряется, то замедляется. То вильнёт с силой влево, а потом вернётся вновь на прямую. Я неодобрительно глянул на Муна, а тот, как выяснилось, сидит с закрытыми глазами.

— Ты охренел спать?
— Я не сплю.
— Молиться поздно.
— Я изучаю машину. У нас осталось совсем немного времени до Дюка. На мне доставка тебя до места, где ты сможешь делать то, что должно, верно? Я же не учу тебя стрелять?
— Ну простите, о Мудрейший, что отвлекаю вас от столь увлекательного процесса, когда замечаю, что вы не следите за дорогой, угрожая угробить нас о дерево или особо выразительный камень, на котором наш отпечаток станет… станет…
— Артобъектом.
— Именно им.
— Грит, у тебя словарный понос из-за нервов или скуки? Пожри или проверь пулемёт. Поможет.

Сплюнув на пол, я побрёл назад. Совсем поехал, идиот. Угробить нас собрался раньше времени. Однако, перекусить — не самая плохая идея. Я вновь вернулся к консервам, и только хотел пожрать, как заметил среди еды пару блистеров с таблетками. Они были почти пустые, но три таблетки были на месте. Что это? Обезболивающее? Боевая зебрская наркота? Или кто-то принёс на работу свои обычные повседневные колёса? Хорошо, что Роуз успела научить меня хотя бы основам зебрского письма. Жаль, что я всё же забил на эти занятия. Сейчас бы не прошлось довольствоваться тем, что я узнал два символа, которые были на обоих блистерах. Первый принадлежал племени Менди, а второй — Ачу. Если это переводить на наш, то это как если бы на чем-нибудь стояли маркировки МиМи и МВТ одновременно. А значит — разработка на пересечении войны и медицины! То есть — боевая наркота! Отлично. Тут же мой взгляд упал на сумку Муна со взрывчаткой и его этими «электролитами». Хм… Если это реально боевые колёса зебр, то ему явно не повредит немного «боевого настроя» там, а то опять зароется в какую-нибудь бочку и будет там сидеть. Недолго думая, я сорвал крышку у одной из бутылок, и забросил туда два разных колеса, а во вторую — одну. В конце концов, зебры не идиоты, чтобы делать их несовместимыми, а значит — Муна это не убьёт. А что не убивает — делает сильнее! Из бутылей раздалось шипение, означающее, что таблетки начали быстро растворяться и превращать просто зелье для единорожьей силы в особое зелье Тру Грита, хех. Осталось встряхнуть пару раз и убрать обратно, пока он ничего не заметил. Только я успел всё сделать, как спереди раздался голос Муна:

— Приехали. Тащи свою задницу сюда. И принеси мне одну из моих фляг.

Когда из-за горизонта выплыло хоть что-то кроме редких и скучных деревьев и кустов, я был даже рад. Да, это были именно они — бетонные стены форта во всей своей трёхметровой красоте. Они быстро отвлекли меня от праведного гнева на Муна, который сейчас пил один из моих коктейлей. Жаль, что я не пометил, где какой. Ну да и ладно. Стены! Их появление обозначало точку невозврата. Столб пыли ознаменовал наше появление охране ещё минут пять назад, но если мы видим стены, то и нас видно с них. А огромная стальная машина, едущая на город — это куда более явная угроза, чем просто дым. С каждым преодолённым километром я начинал всё сильнее и сильнее сжимать зубы в ожидании, когда же они уже откроют огонь по нам. Вокруг валяются редкие камни, деревья если и были, то давно спилены, так что в выборе укрытий мы весьма ограничены, но, как я уже говорил — наша ставка на скорость и бронирование может и выгореть. Когда первые пули начали отскакивать от носа транспортника, напряжение и страх ушли, оставив место приливающему драйву. Стрелять в ответ было не просто бессмысленно, но и опасно — пуль реально осталось на довольно непродолжительный бой, а потому проходилось ждать внутри. Минус ещё километр. Пули начали ложиться уж слишком плотно, но видного вреда они не наносили. Надо отдать должное Муну. Он как взял прицел на ворота, так до сих пор ни разу не свернул.

— Мун?
— Не мешай.

Не отвлекаясь от поддержания маршрута, он откинул кожухи с десятка каких-то кнопок, зажигая ряд красных лампочек, и начал отсчёт: двадцать, девятнадцать, восемнадцать… Когда он досчитал до десяти, а до города оставался где-то километр, со стены полетела первая ракета. Мун едва заметно кивнул и медленно провёл копытом сверху вниз прожимая все десять кнопок, туша все лампочки, а я даже не успел отреагировать хоть как-нибудь, когда раздались десять хлопков снаружи и от транспорта вперёд что-то полетело. Синее свечение на какую-то секунду охватило рог Муна, и ракета отклонилась с курса в сторону от нас. Позади раздался едва слышимый за пулемётной канонадой взрыв. Когда Мун досчитал до восьми, со стены полетели сразу три ракеты. Он не смог или не захотел хватать сразу все своим захватом, меняя их маршруты поочерёдно. На третьей я и заметил, что он не трогает сами ракеты, а создаёт прямо в воздухе какие-то силовые стены, об которые ракеты не ударялись, а тёрлись под особым углом, меняя маршрут. Две прошли мимо, но третья взорвалась слишком близко, едва не отправив нас в занос, но Мун, не прекращая считать, выровнял нас. Это он сам делает, или это уже колёса заработали? Сложно предположить, да и… Тут я заметил, что прямо перед нами разрастается густой чёрный дым. Здесь были дымовые шашки? Да и зачем ему они, если он отлично справляется с уклонением от ракет даже не виляя из стороны в сторону? Он успел произнести «три» когда со стены выстрелили опять. В этот раз, ребята там решили не мелочиться. За секунду до того, как дым скрыл нас от всего остального мира, равно как и мир от нас, я успел увидеть с десяток одновременных выстрелов. От резкого торможения и поворота влево, мир начал крениться вправо, но последовавшие взрывы вернули землю под все оставшиеся колёса. Веки Муна были закрыты, но под ними можно было заметить, что глаза бешено вращаются, а копыта как будто даже возвращают нас на прежний путь и скорость. Мне оставалось лишь смотреть в прорези на чёрное ничто впереди. Когда он сказал «раз», даже сквозь дым спереди можно было увидеть яркие вспышки огня от взрывов новых ракет. В тот же момент раздался взрыв сзади — какой-то ублюдок таки попал в нас. Повезло, что сверху и почти в самый зад. БТР почти даже не вильнул, а мою спину слева обдало жаром достаточно, чтобы только взбесить. А вместо «ноль» я услышал «контакт». Тряхнуло так, что, если бы не ремни, мы бы точно переломали себе шеи. Прибыли. Мой выход. Я ещё только отходил от удара, когда под нами что-то рвануло. На остатках былой скорости и ускорении от свежего взрыва БТР пёр вперёд. Глаза Муна были вновь открыты и шарили по панелям.

-Блять. Осталось четыре колеса. Мы заглохли!

Я уже скинул ремни и открывал люк. От бодрого пинка, пулёмет ушел вверх и занял привычную позицию. Кое-как втиснувшись в люк в броне, я увидел первые цели над воротами, которые мы только что протаранили. Эти давно проржавевшие куски стали всё же справлялись со своей задачей до сегодняшнего дня. А теперь тупо лежали позади транспортника с конкретными такими вмятинами. От созерцания плодов труда нашего, меня отвлекли выстрелы со стены. Этот стальной грохот начинал меня угнетать. Ответная очередь выкинула трёх тварей, стрелявших в меня, куда-то за пределы форта прямо в дым, который теперь пытался вползти в «открытые» ворота. Отпраздновать небольшую победу не получилось — в спину пришла чья-то очередь, выбивая из лёгких почти весь воздух. Развернувшись и дав короткую очередь вслепую, я предпочел отдышаться за щитком. Тут же мотор взревел, и БТР понёс меня по территории базы. Мы зашли с юга и были метрах в ста от штаба — единственного квадратного и трёхэтажного здания, где и находился личный кабинет Дэйзи. Из разных окон по нам открыли огонь. Мун завернул за ближайшее здание, заставляя меня быстро осмотреться, опасаясь предательского выстрела в спину с третьего этажа штаба, от которого эта одноэтажная хрень совсем не прикрывала. Впрочем, вокруг никого не было, что совсем не успокаивало. Зато я увидел, что это здание и ещё три таких же обрамляли большую квадратную площадь с какой-то деревянной трибуной возле здания, к которому мы приближались.

— Куда? В штаб!
— Ракеты!
— Маневрируй!
— Пошел нахер!
— Сам иди!

Объехав этот дом, он таки завернул к штабу. Огонь по нам возобновился со всех этажей. Сосчитать всех стрелков не представлялось возможным, а вот патроны стремительно заканчивались. Что самое неприятное, походу, у них таки был крупный калибр: в щитке красовалось уже с пять крупных вмятин с моей стороны и даже одна дыра от пули. Я не знал, сколько у них ещё патронов для этого монстра, да и проверять не хотелось. Надо было срочно что-нибудь придумывать. Тут активировался Мун:

— Есть план!
— Ну?
— Ломаю стену.
— Ты ёбнулся?
— Варианты?
— Да блять!

Если мы застрянем в стене — нам конец. Если мы с размаху попадём в комнату с толпой Дюковцев — нам конец. Промедлим — нам конец! Но Мун не повернул вновь к штабу, а поехал дальше. За ещё одним зданием и поворотом налево, оказалась длинная дорога, по обе стороны от которой тянулись те же самые дома. Изменился только вид окон. Вместо длинных прямоугольных на этих шести домах были квадратные. Кроме домов, тут были ещё и странные, похожие на агитационные, плакаты. Я успел разобрать лишь одну надпись, но от этого лучше не стало. «Бойся Андвора». Охренеть. Просто слов нет, насколько меня взбесила мысль того, что кто-то учит местных бояться нас. Доехав до западной стены, он завернул за последним снова налево, при том, что обстрел с третьего этажа и не думал заканчиваться всё это время! Ещё раз завернув налево, мы вышли на прямую дорогу до самого штаба.

— Вниз!

Мун начал разгон. На какую-то долю секунды мне показалось, что я застрял, но отпустив пулемёт и вытянувшись, я таки упал вниз и сразу навалился спиной на стену, чтобы закрепить на себе седло. Получилось оперативно, но я решил не рисковать и не смотреть вперёд, а сразу расставил ноги максимально широко, упершись во все доступные углы, готовый откинуть боковую дверь перед собой и ворваться в бой.

 — Внутри сразу ищи укрытие подальше от транспорта! Контакт!

Удар получился самым слабым за весь день — меня лишь слёгка дёрнуло. Как только пропало давление — шаг вперёд, другой. Голова впечатывает кнопку открытия люка, и я выпрыгиваю вперёд, готовый стрелять из всех орудий. Но снаружи не было никого. Мун догадался, что «заходить» стоит через максимально закрытое помещение с одним входом и выходом, но почему именно сортир? Стоит отдать Дюку должное — у них здесь до нас было даже чисто. И даже с целыми зеркалами! Но сейчас меня больше волновал поиск укрытия. Туалет разделялся небольшой аркой на зону с кабинками и зону с умывальниками. Во вторую я и рванул. Пересеча арку — шаг влево. Плечо упёрлось в мрамор подставки умывальников. Взгляд не отрывается от двери в помещение. Справа сзади мелькнула тень Муна, занявшего позицию с другой стороны прохода. И тут грянул взрыв. Дюковцы не растерялись. Если у них и оставались ракеты — все были пущены на уничтожение нашего бронированного монстра. И вновь тишина режет слух, сменяя грохот падающего бетона. Первые звуки, пожравшие её — чья-то реально тяжелая поступь. Шаг за шагом нечто приближалось, пока в дверном проёме не показался кто-то в силовой броне с двумя тяжелыми миниганами на спине. Я даже не успел испугаться и принять поражение и смерть, пока он не сделал шаг вперёд на меня. Тут-то и выяснилось, что пони, которые это всё строили, не рассчитывали, что в мире найдётся хоть один идиот, который додумается пойти в туалет в силовой броне, да ещё и не сняв оружие таких размеров. Я всё ещё был в шоке, пока он пару секунд пытался понять, что не так и всё-таки войти ко мне. Когда до него дошло, он посмотрел на проём и понял, что именно не даёт ему пройти. Но когда наши взгляды вновь встретились, я уже успел перезарядиться на жаканы и улыбнуться, зажав поводья. Двойной выстрел громом разнёсся в окружающей тишине, прерываемой только какими-то криками и шагами потише. Когда дым сошел, я увидел, что этот ублюдок ощупывает себя передним копытом, проверяя повреждения, которые… отсутствовали. Закончив проверку и убедившись, что я его не пробил, он просто заржал. И в этот же момент стволы его миниганов начали раскручиваться. На какую-то секунду вся моя уверенность в собственную охуенность пропала. Но когда силовику в лицо прилетел какой-то белый брикет, а меня телекинетическим рывком унесло обратно к кабинкам я вспомнил, что именно для таких ситуаций мне и нужен Мун. Он затащил нас в чудом уцелевшую кабинку и прожал детонатор.

Я начал привыкать к ощущению нереальной пустоты вокруг, следующей за взрывами. В ней раздался голос Муна:

— Новостей две. Хорошая и хорошая. Первая — это был единственный силовой комплект. Вторая — это БЫЛ единственный комплект.
— Я говорил, что прибью тебя, если ты не перестанешь скрывать жизненно необходимую информацию? , — спросил я, лёжа на спине и смотря прямо в его глаза, где зрачки занимали всё доступное им пространство. Его, должно быть, сейчас реально прёт с той дури.
— Ну давай.

На секунду я даже поверил, что мне хватит на это дурости, но здравый смысл пока победил. Снова.

— Живи. Пока.
— Молодец. А теперь давай — вставай, бери ненависть ко мне и вымещай её на остальных.

Вставая, я успел осмотреть Муна. На нём, кроме бронежилета и седла с взрывчаткой и медикаментами, был только нож.

— Ты что, забыл ухватить хоть один ствол?
— Он бы мне только мешал. Давай. Вперёд. Сейчас не до споров о том, как я буду их убивать.

Я выскочил в проход, ожидая встретить хоть какое-то сопротивление, но ничего, кроме стонов и вялого шевеления парочки придавленных, но выживших — не было. Всё вокруг было припорошено серой бетонной крошкой, смешавшейся с кровью и мозгами тех бедолаг, которым не повезло оказаться слишком близко к дверям во время взрыва. От бойца в силовой броне подставы ожидать не приходилось — взрывом его отнесло сквозь стену в соседнее помещение, где он сиротливо и сидел, словно верный пёс в ожидании команды. Только вот полное отсутствие головы тонко намекало, что бояться его не стоит. Стоило, наверное, добить выживших, но тратить на них патроны не хотелось, да и выстрелы намекнули бы, что мы точно всё ещё здесь.

— Мун? Продолжишь счёт? Нож-то у тебя есть.

Его тяжелый взгляд прошелся по раненным. Нет. Он не будет убивать их. Он найдёт какое-то нелепое оправдание, чтобы оставить их в живых и из-за этого мы сегодня и умрём.

— Они уже нежильцы. Оставь их.

Кто бы сомневался.

— Что? Старые друзья?

— У. Меня. Здесь. Нет. Друзей, — процедил он сквозь зубы, выплёвывая каждое слово, — я могу пойти сзади, если хочешь.

— Хорошо. Давай! Куда?
— Пока налево. Там длинный узкий коридор через два поворота. Возможно, нас там ждут.

Я уже бежал туда. Действительно, за первым поворотом оказался второй, а за вторым — шквал огня. Я чудом успел укрыться обратно. Пули въедались в бетон, выплёвывая крошку во все стороны. Когда стрельба стихла, сзади раздался голос Муна:

— Позволишь?

Маленький осколок зеркала выплыл в коридор, открывая прекрасный вид на засаду. Их было трое — единорог с левитирующим рядом дробовиком, земняк с двумя пулемётами и земняк с двумя тяжелыми барабанными дробовиками. Укрылись за мешками с песком. Гадство. И как их оттуда выкуривать? Гранат-то у нас нет. Разве что… Но Мун поступил неожиданно, но эффективно. Он просто вытянул пулемётчика из-за укрытия, отчего тот пролетел пару метров и впечатался мордой в пол, а затем протащил его до нас. Он успел повернуть только голову на нас, бросив полный ужаса взгляд, перед тем как получить очередь из моего автомата. Труп Мун затащил к нам. В зеркале было видно, как оставшиеся двое переглянулись и нырнули за баррикаду, откуда, спустя пару секунд, полетели гранаты. Мун успел отреагировать на их действие, и ускорил гранаты, подтянув их к нам и забросив за поворот назад. Сзади, где оставались придавленные, грохнуло.

— Доволен?
— Да. Не отвлекайся.

Из-за укрытия вылетели новые подарочки. В этот раз, Мун перехватил их, но отправил обратно. Удивлённый мат был их последними словами.

— Вперёд. Возле баррикады комната. Нам в неё. Хотя стой.

Он быстро отстегнул мой автомат и заменил его одним из пулемётов первой жертвы, а гранаты с разгрузки перекочевали к нему в сумку. На трупе оказалась рация, но, что обидно, я ничего не мог понять из их переговоров.

— 113 — рапорт. 113. 113 мертвы. Сегмент 1 выбыл. Сегмент два — код 888. Последний рапорт 113 — код 111, тип красный. Повторяю — 111 красный.

Мун, однако, слушал всё это очень внимательно. Я уже ничему не удивляюсь, а потому спрашиваю:

— Перевод будет?
— Первый этаж чист. Они со второго не высунутся. И мои трюки больше не сработают. Они знают, что здесь работает сильный единорог.
— Плохо.
— Пока нет. У меня есть ещё последний туз в рукаве. Вернее, четыре. Вперёд.

Мун побежал первым. Мы перепрыгнули двоих, нашпигованных осколками бедолаг на полной скорости и нырнули в ближайшую комнату слева. Обычные столы, какие-то шкафы, даже кожаные диваны и никаких признаков разложения общества. Где? Где раскиданное бухло, шприцы и развешанные на козлах туши монстров и зебр? Почему здесь всё выглядит так… Цивилизовано? Они же монстры! Какого хрена тут происходит? От мыслей меня отвлёк Мун, методично клеящий взрывчатку на потолок.

— План простой. Я сейчас делаю дыру. Сразу после взрыва — туда летит половина гранат. Сразу после их детонации — я закину туда тебя. Если повезёт — комната окажется… зачищенной. Сразу выбегай в двери напротив. Если там охрану не посекло взрывами, то как минимум — они не ожидают, что тут выскочишь ты. Не высовывайся, пока не услышишь ещё пару взрывов — это буду я чистить коридор. Останется всего две комнаты и третий этаж. Что она оставила охранять лифт — я не знаю, хоть убей.
— Подрывай уже.
— Хорошо. Сейчас, прикрою нас диваном хоть.

Он левитировал к нам шикарный кожаный диван, который я бы даже у себя дома поставил. Во время полёта, у него открылись шкафчики в боковинах, откуда выпали явно дорогие сигары и виски в хрустальном графине. Штоф упал с глухим стуком на ковёр, который я до этого не замечал. Такой… шикарный и чистый. Суки. С жиру бесятся. Ублюдки. На секунду мне в голову пришла мысль, что при других обстоятельствах я бы мог подружиться с обладателем этого кабинета, если бы всю мою жизнь мне не утверждали, что они чёртовы дикари, но импульс взрыва впечатал мне в морду мягкую кожу дивана. Я, наверное, даже был немного благодарен Муну за то, что он не удержал его. Прочищает мозги неплохо. Я успел насладиться видом напрочь уничтоженной взрывом обстановки, пока Мун активировал гранаты и кидал их внутрь. Почти сразу за ними полетел и я. Раздались лишь взволнованные крики, перед тем как гранаты заткнули большую часть глоток навсегда. Пыль и кровь всё ещё висели в воздухе, когда мои копыта коснулись пола. Живых в комнате и в правду не осталось. Оставалось бежать наружу. Удивлённая морда какого-то единорога встретила меня в коридоре, когда я выскочил из помещения. Я, даже не останавливаясь, втолкнул его в помещение напротив, где он, столкнувшись с ещё каким-то выродком, улетел к дальней стене. Пока они пытались прийти в себя и встать, слева зашевелилось что-то ещё. Челюсть сработала быстрее мозга и кровь этого медленного и нерасторопного ублюдка окрасила стену, когда его прошило очередью из пулемёта. Не успел я обрадоваться, как мой зад и правую ягодицу пронзила адская боль. Я только и смог сделать, что сжать челюсти и развернуться, поливая всю комнату свинцом и дробью, пока падал. Сзади оказался какой-то пони чёрной масти с дробовиком. Его всё-таки достал залп из Уравнителя, когда я упал. Уже мёртвое тело упало на пол быстрее, чем мозги, отлетевшие на стену. От боли я почти было забыл о том, что здесь всё ещё лежат двое. Я выгнулся как смог и всё ещё лежа отстрелял по ним остатки пуль из пулемёта, пока вместо выстрелов не зазвучали щелчки. От боли хотелось орать, но я лишь сильнее сжал поводья. От неё меня отвлекли взрывы в коридоре, после которых, ко мне влетел Мун. Его глаза расширились, но он догадался вытащить из сумки лечебное зелье и влить в меня. Пока мой круп и нога исцелялись, а виски ещё не успело подействовать, я ещё чувствовал, как моя плоть выталкивает каждую из дробинок, застрявших в ней. С выходом последней, тепло алкоголя достигло желудка, но опьянение где-то запаздывало. Хотя, когда это меня брало с первой рюмки-то? Я перезарядился и встал у дверного проёма, прижавшись к правой стене.

— Ублюдки! Да! Я к вам обращаюсь! Хватит сидеть в своих норах! Выходите и умрите как мужики!

Вместо ответа к нам полетели гранаты. Но я оказался прав. Муну нужно было видеть куда и как он ведёт то, что в его магическом захвате. Тот единорог тоже опрометчиво высунул голову в проход, за что и лишился её. Его гранаты улетели куда-то мимо нас, но вот охрана с нашей стороны своими попала, впрочем, Мун метнул их наружу. Раздались взрывы, а потом какой-то удаляющийся топот.

— Сегмент 2 выбыл. Повторяю. Сегмент выбыл. Отступаю в бункер!
— Приказ — ни шагу назад, мразь, — к радиопереговорам присоединился новый голос.

Я посмотрел на Муна, ожидая его реакции, на услышанное. Но тут на лестнице раздался приближающийся грохот. Мун вытащил зеркало, но вместо новой волны врагов, мы увидели слетевшего со ступеней земнопони. Его ноги слабо дёргались, а шея была неестественно вывернута.

— Я не слышу стрельбы! , — это был вновь тот командный голос из рации.

Мун вздохнул и нажал на кнопку:

— Он сломал шею пока падал вниз Райт.
— Шайн? Ты на нас напал? Она не поверит, когда я ей расскажу.
— Вы напали первыми… Лучше уйди с дороги.
— А знаешь — нет. Я лучше принесу ей твою голову и восстановлю свой авторитет лучшего и главного советника, жополиз.
— Тебя оставили наверху. Ты ещё не понял? Твой заговор раскрыт. Ты здесь не для того, чтобы остановить натиск, а чтобы быть убитым. Как ты вообще стал её правым копытом, если тебе не хватило мозгов, чтобы понять это? Бесполезный ты кусок навоза, Винг, а не стратег.
— В Бездну. Я лично запихаю тебе эти слова в глотку мелкая паскуда. Надеюсь, ты там не один.

Я просто забил на всё это. Заговор, делёжка внимания Дейзи её шёстёрками, валяющиеся вокруг оторванные ноги — это всё будет обдумываться потом. Я знал, что сейчас вниз побежит очередной кретин, а значит надо встретить его огнём. Мун был в комнате и что-то искал. Наконец, он увидел меня в коридоре и только хотел открыть рот, как я заткнул его, начав говорить в ответ:

— Он там всего один. Чего ты вздумал бояться?

Ответить он не успел. Из-за лестничного пролёта, на меня выбежал здоровенный единорог окутанный каким-то красным свечением. Я не стал разбираться и просто открыл огонь из всех калибров. Это его не остановило. Пули останавливались в метре от него, застряв в свечении, а потом огромное красное копыто прилетело мне в морду. Я отлетел в начало коридора. Потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и встать. Тут же с меня съехало повреждённое седло. Разбираться не было времени, а потому я побежал спасать Муна так.

Я вбежал в комнату, где они дрались только для того, чтобы оказаться в магическом захвате, который парализовал все мои движения.

— Сдавайся, мелкий. Моё улучшение этой твоей древней формулы работает! Я могу сражаться с тобой и держать в захвате твоего дружка.

Кто бы мог подумать, что сражение двух единорогов выглядит столь… нелепо. Они просто стоят и пялятся друг на друга, создавая вокруг врага поле, цвета своей магии. Мун иногда ещё метал в него всё, что под захват приходилось, но здоровяк просто хватал это и держал, как и меня. Мун, может, и хотел что ответить, но по панике в его глазах я понял, что он потерял контроль над ситуацией, и теперь пытается спастись любой ценой.

— Ты смешон, Мун. Я могу держать всё это, и у меня ещё остаются силы, чтобы делать вот это!

По Муну начали бить магические красные копыта с разных сторон. Он даже не пытался не кричать от боли, когда один из них сломал ему пару рёбер.

— Признай, что я лучший, и я позволю тебе умереть быстро. ДАВАЙ!

Далее произошли две вещи, которые в очередной раз заставили меня восторгнуться и испугаться Муна. Ну или то, что из него сделали колёса зебр. Сначала я смог пошевелиться. Захват Винга ослабевал по мере того, как он хватал мусор, которым в него кидался Шайн. Увидя моё движение, Мун улыбнулся. Это и был блять его план! Монстр, а не пони! Когда хватка целиком ослабла, я аккуратно приземлился на все четыре копыта. Этот идиот держал почти всю комнату в своём захвате, не прекращая бить Муна. Но, судя по морде того, удары были уже достаточно слабы, чтобы тот совсем не обращал на них внимания. Из-за мусора в воздухе, здоровяк даже не заметил меня. Выбор мест для атаки был весьма ограничен, но я был даже рад этому. Этот идиот оставил без прикрытия самое ценное и болезненное место. Я обошел занятого… боем здоровяка, прицелился и врезал по его самому уязвимому месту с нескрываемым удовольствием обоими задними копытами. Комната взорвалась, но даже грохот летящего, сталкивающегося и падающего во все стороны мусора не смог перекрыть рёв боли Винга. К несчастью, я успел заметить вылетающего спиной вперёд в окно Муна. Но, ещё на подходе к окну я увидел, как он взмыл вверх в своём захвате. Жив, маньячина, жив. А как там…

Развернувшись, я словил красным магическим копытом по морде. Было больше неожиданно чем больно. От старой силы, швырнувшей меня в коридоре, не осталось ничего. Винг сидел на полу и держался за яйца. В глазах была ярость наполовину со страхом. Это вызвало у меня ещё одну улыбку.

 — Чё лыбишься, пахарь? Тебе конец. Никто ещё так со мной не обращался, — он ударил вновь. Я даже не уворачивался. Уже сильнее, но не больнее обычного копыта.
— Да, вижу, запал твой кончился. Даже ударить нормально уже не можешь.
— Ничё, щаз встану — и тебе конец, сука. Как и твоему дружку, который уже размазан по бетону внизу.
— Мун? Я за него не волнуюсь. А ты давай, давай. Вставай, покажи на что способен.

Он не стал отвечать, но взял резкий старт на меня, намереваясь бить уже своими копытами. Я легко уклонился и слегка пнул его ещё раз в зад.

— Издеваешься, сволочь?
— Я? Нееет. Давай ещё раз. Может в этот раз попадёшь.

Он снова начал готовиться к рывку. Но первый удар пришел с тыла. Я не успел отреагировать, как тут же на меня полетел и Винг. Меня вынесло в коридор. Удары летели со всех сторон так, что я физически не мог блокировать все. Мне везло, что сзади били слабо, но обильно. А копытами он бил сильно. Я отступал и отступал туда, где сзади не били его магические копыта, как я понял. После очередного шага назад, я не почувствовал под ногами пола, потерял равновесие и упал вниз, оказавшись в том кабинете, откуда мы начали штурм второго этажа. Было и больно, и обидно. Сверху раздался дивий ржач.

— Живой?
— А ты спустись и проверь, ублюдок.
— Иду, пахарь! Поберегись!

Принимать на себя весь его вес я не хотел, так что пришлось срочно перекатываться и вставать, не смотря на боль по всему телу. Его тяжелое приземление подняло в воздух новую порцию пыли и бетонной крошки. Он попытался снова начать бить в спину копытами, но они ослабли ещё сильнее. Даже учитывая, что спина болела — терпеть их было реально.

— Что? Привык уже?
— Так ты бьёшь как баба!

Вместо ответа он вновь атаковал. Дрался он неплохо. Даже очень. На секунду я даже пожалел, что мы дерёмся вот так — на смерть, а не пьяные дружески месим морды в баре. Не знал, что единороги могут быть настолько крутыми ребятами. Жаль…

Видать я настолько задумался, что пропустил отличный хук в челюсть, выкинувший меня в коридор. Винг не стал терять преимущества и начал дальше теснить меня опять куда-то назад. Падать здесь было уже некуда, наверное, но я устал отступать. Пришла пора показать новый приёмчик. Вместо шага назад, я сделал шаг вперёд, подойдя в упор, а затем просто обхватил его и кинул через себя, выгнувшись всей спиной. Сзади оказалась какая-то дверь, принявшая на себя весь урон от летящего и вопящего единорога. Встав, я побежал за ним. Внутри оказалась довольно большая и уютная кухня. Мы оба одновременно поняли, где оказались. И для меня это был полный провал. Винг схватил охапку ножей и метнул их в меня. Парочка сильно резанула по крупу, но основная масса ушла в стену позади. Я быстро занял ближайшее укрытие, но звона металла не последовало. Выглянув, я понял, в чём было дело: этот идиот вложил настолько много сил в бросок, что они застряли в стене, а достать их обратно — сил уже не хватало. Дико заорав от досады, он попытался начать кидаться тарелками, но не мог поднять уже больше одной. Что не помешало начать ему кидаться ими по очереди. Под звон бьющейся посуды я продолжал бегать по помещению, выматывая его окончательно. Кончились тарелки — в бой пошли вилки и ложки. Я уже начинал сокращать круги, заходя всё ближе и ближе к нему в упор. Ему было страшно. Он боялся. Страх и наркота окончательно помутили его рассудок, а усталость всё это лишь усугубляла. Я совершил последний рывок, целясь точно в голову. Ударом его откинуло к какому-то холодильнику, который от удара раскрылся, и выронил свои внутренности на Винга. На него лавиной посыпались бутылки с водой. Я пользовался передышкой, пока Винг лежал. Но когда тот встал, он смотрел не на меня. Он смотрел на бутылки. До меня дошло, что это может быть не вода, а что-то типа тех электролитов Муна. Вот это хреновый поворот. Он схватил одну из бутылок и начал её открывать. Я побежал на него, но тут мою морду обожгло болью от носа до уха, заставив упасть на спину. Лежа, я увидел зависшую над собой тёрку.

— Удивительно эффективно, — только и смог сказал Винг, на секунду оставив попытки открыть бутылку.

В тот же момент тёрка устремилась к моему животу, намереваясь ободрать незащищённый живот. Мне только и оставалось, как уклоняться от десятков бритвенно-острых лезвий. Проблема были лишь в том, что это было практически невозможно. Я был почти весь изрезан, когда она просто упала на пол. Бросив усталый взгляд на Винга, я увидел улыбающегося его и три пустых бутылки у его ног.

— Блять.
— Раунд два, сука?
— Хули делать.

В тот же момент он исчез, чтобы с хлопком появиться сзади. Удар по спине. По моей бедной, уставшей спине, заставил меня упасть на пол. Опять.

— Телепортация, сука! Я полон сил и магии. А ты боли и дерьма!
— Иди нахуй. Дерись честно!
— Не волнуйся! Теперь никаких захватов, ножей, тарелок и магических копыт. Только мои, пахарь.
— Ты заебал. Я пастух.
— Да похуй, овцеёб, чем ты там на ферме занимался. Ты блять фермер в мёртвом мире. Самому не смешно, овцеёб? Знаешь, тут таких как ты не любят.
— Не говори так плохо о своей матери. Она была прекрасной женщиной.

Его болтовня дала мне время отдохнуть, а крик — момент для уклонения. И вот, я снова на ногах, готовый драться из последних сил, а он вновь исчез и появился сзади, чтобы ударить по спине. Но я уже был к этому готов, а потому принял удар на копыта. Не знаю, можно ли это было назвать дракой. Я отчаянно не знал, что же делать. В какой-то момент я подумал, что это конец. Сил оставалось всё меньше и меньше. И тут, внезапно, заработал мозг. Он всегда перемещается за меня, верно? И перед этим загорается его рог. У меня примерно пол секунды, между его исчезновением и появлением. А что, если он переместится туда, где уже что-то есть? Например, моё копыто? Воодушевлённый хоть каким-то планом, я стал ждать очередного перемещения, которое не заставило себя ждать. Его рог загорелся, а я просто развернулся и выкинул копыто вперёд. На половине моего разворота сбоку раздался хлопок исчезновения, а через пол секунды Винг явился во втором. Он стоял с задранными для удара ногами и дико таращил глаза на меня, издавая какой-то странный стон. Моё копыто на половину было в нём.

— Поверь, мне страшно не меньше твоего. Но тебе-то похер. Ты уже мёртв. А мне его ещё из тебя доставать.
— Так… глупо.
— Бывает, — я тяжело дышал от усталости, — знаешь, а жаль, что всё так кончилось. Мы могли бы даже подружиться. Как думаешь? А… ты уже умер. Блять. И что дальше?

Ответом мне была тишина. Он начал заваливаться назад, утаскивая меня за собой. Ну и ладно, зато упал на мягкое.

Дав себе пару минут на отдых, я начал думать над решением новой проблемы — у меня из ноги растёт пони. Однако, я понимал, что всё же чувствую копыто внутри чего-то типа зыбучих песков, только влажных. И он блять тяжелый. Внезапно, сзади раздались шаги, и на кухню вошел Мун.

— Эй, ты живой?
— Да, как видишь. Сам как?
— Хреново. Башка болит, но это всё. Я тут тебе зелье последнее сохранил. Больше ничего не осталось. Но зато и в здании больше никого нет. А почему… а почему… — он увидел, что Винг насажен мне на ногу.

— Он неудачно телепортировался. Дай нож. Любой.
— А ты уверен, что не сросся с ним?
— Что? , — холодный пот покрыл всю мою спину, — а такое реально?
— Ну… Я читал об этом.
— Ты заебал! Ты хоть что-нибудь умеешь сам или только читал об этом? Если бы я лично не видел твоих детей, то я бы подумал, что и о сексе ты только читал.
— Не кричи, голова же, — он скривился от боли, — эх… Если бы там была стена, а не твоя нога, то я бы ему совсем не позавидовал бы. А такое не описывалось. Вроде. Я не находил… прецедентов. Короче. Если ты не чувствуешь, что кровь начала гоняться по твоему телу лучше, то значит, сердце ты не задел. А судя по глубине, — он подошел поближе, — хм… Ну… У тебя из копыта могут торчать куски его рёбер и хребта. Это если клетки твоего копыта не стали обычной костью снаружи в местах соприкосновения.
— Что бля…
— Не паникуй. Просто вырежись пока, а потом разберёмся.
— Нож.

Мун обежал глазами поле нашей битвы, залитое моей кровью, заваленное столовыми приборами, посудой и прочим мусором.

— А где они? Ни одного не вижу. Ох, моя голова. Что за бардак.
— Они в стене вокруг входа.
— А…
— Ты чего такой заторможенный?
— Не знаю. Какое-то странное ощущение. Как будто дикая усталость навалилась. Типа похмелья, только не то.
— Забей, Мун. Я тут кровью истекаю и, возможно, теперь у меня из ноги растёт пони, а ты в себе копаешься. Дай нож!
— Ладно, ладно. Не кричи. Без тебя тошно.

Пока я вырезал себя из Винга, Мун добрался до раковины и начал жадно пить воду. Судя по всему, это те зебрские колёса перестали действовать. Интересно, а как вторые действуют? Ну, если не повезёт, то внизу у нас будет шанс это выяснить. А пока у меня другая проблема. Хребет и пара ребёр реально срослись с моей ногой. Я смог вырезаться из основной части плоти, но без напильника я ещё долго буду щеголять этими наростами. Блять. Выглядит довольно жутко, но хули делать.

С кухни я вышел уже без открытых ран. Виски с лечебным зельем лечит не только тело, но и дух. Жаль, что бухлишка больше не было, ну да и ладно. Мы здесь не чтобы бухать. Мы важные дела пришли решать. Хотя, стоит признать, в этом бою, я неплохо отвёл душу. Даже на секунду забыл, в какой же мы всё-таки жопе оказались.

— И куда дальше, эксперт по вражеским базам?
— Наверх. Он охранял лифт.
— Отлично. Кстати. Как думаешь, скоро пегасы прибудут?
— Один отряд сидит в облаках и делает вид, что их там нет. Наблюдают.
— А почему не атакуют?
— Ну как тебе сказать… Я прямо чувствовал на себе их оптику, но они боятся, наверное.
— Не удивил. Эт ж крылатые.
— Дело не в этом. На крыше послание для них. Огромная надпись — «Заложники здесь. Каждая пуля в нас — пуля в них».
— Мдя… Ладно. Разумные трусы.

В этот раз мы шли наверх по лестнице и у меня было время осмотреться. Ковры по полу, люстры там, где мы не воевали, какие-то фото в рамках. Хорошо устроились. Даже дома у мэра было не так аккуратно всё. Я уж молчу про электричество. У нас было электричество только вокруг башни, а тут, судя по всему, по всей базе. Ещё один повод их ненавидеть. И тут я опять увидел тот плакат, большую версию которого видел до этого мельком снаружи. «Бойся Андвор», гласила надпись внизу. А сверху бравый пони стоял с боевым седлом на спине в ожидании боя с Шаи-Хулудом, голова которого на плакате отсутствовала, оставив вместо себя только могучее башнеподобное тело. Я бы и не понял, что это он, если бы буквально сегодня не видел его в живую.

— Мун, какого хрена? Ты тоже видишь, что тут что-то блять не так?
— Что?
— Плакат.
— А, ты об этом. Они тут повсюду. И реально странные. Да и башня наша здесь какая-то совсем… Ох ты ж блять.
— Дошло, да?
— Андвор, блять. Андвор! Серьёзно? Они просто обрезали плакаты и этим пугали народ? Сандворм. Песчаный червь. Как я сам не допёр.
— Ну, ты ж до этого не видел Шаи.
— И то верно. Но тогда получается, что наши предки видели полную версию плаката? И почему тогда назвали город так, а не иначе?
— Я не знаю. Я вообще теряю логику событий, видя у них тут условия жизни лучше, чем под башней, вместо кишок и наркоты повсюду. Ты ничего объяснить не хочешь, а?
— Позже. У Дейзи всё станет на свои места. Ладно. К лифту?
— Да.
— Пароль они бы не стали менять. Мы почти на месте.

---

Лифт скрипел всем чем только мог, медленно спуская нас вниз. Я был рад передышке после драки и пытался хоть как-то представить себе то, что ожидает нас внизу. По пути я подобрал своё седло и кое-как поправил его. Увы, нести оно могло теперь только Уравнитель. Печально. Но патроны ещё были, да и револьверы никто не забрал у меня.

Первым молчание нарушил Мун

— Ты хоть что-то чувствуешь?

Я не понял вопроса, да и не хотел в принципе разговаривать в этой коробке смерти, где нас могут расстрелять ещё на выходе.

— Тру?
— Да что, блять? Я пытаюсь хоть немного отдохнуть, — мне хотелось злиться на него, но я понимал, что сейчас не время для ссор. Сколько раз он уже сегодня показал себя отличным напарником? И что, я не могу уделить ему немного времени, чтобы он не расклеился раньше времени? — То есть, я не понял вопроса.
— Мы сейчас убивали пони… Мы всё ещё просто защищались, но почему я не испытываю хоть немного сожаления? Тот офицер, которого я убил ещё в каньоне. Я думал, что это и есть адреналин, что эмоции нахлынут спустя какое-то время, но… Прошло уже больше часа с того момента. А тот парень в броне? Я ведь и его убил. И те прижатые стеной, когда я довёл до них гранату. Адреналин не работает так долго. Я уже испытал был жажду, но это всё! Должны ещё начать отказывать ноги и подобное. Я читал об этом, Тру. Это так и работает. Но эмоций нет. Никаких. Я просто знаю цель и иду её выполнять. Что со мной происходит?
— Не знаю. Мне… — я замер, чуть не сказав лишнего. Я хотел сказать ему «мне тоже страшно от этого, брат. Я тоже не знаю, что со мной происходит», но вместо этого буркнул, — Просто забей и действуй. Скоро отпустит.
— Да уже давно должно было!
— Я про лифт.

И действительно, в тот же момент движение прекратилось и что-то зазвенело. Мы, не сговариваясь, прижались к разным стенам. Я вскинул оружие, а рог Муна засветился, готовый тормозить пули. Однако, стрельба не последовала. Внутри была лишь ярко освещённая каверна, а в дальней стене была огромная шестерня с цифрами 731 на жёлтом фоне. Я вышел первым. Внутри не было ни души. Только лампы, какой-то пульт на стене и сама… дверь?

— И что дальше? Если это вход в бункер, то нам не хватило бы и всей той взрывчатки, что у нас была. У тебя есть план?
— Я знаю код, но как только я закончу его вводить — все внутри узнают, что мы её открыли.
— Давай, герой дня. Отворяй. Оставь охрану на меня.
— Ты хоть знаешь, что внутри сплошные узкие коридоры? Как ты собрался уворачиваться от массированного огня? Взрывчатки больше нет, мои зелья заканчиваются… Какой у тебя план?
— Войти, убить всех, выйти живым со всеми похищенными детьми.
— Отличный план, Тру Грит. Надёжный, как грифонские часы.
— Блять.
— Что, «блять»?
— Ты забыл добавить блять. «Надёжный, блять, как грифонские часы. Без этого звучит не так обидно, как тебе хотелось бы. А теперь, Мун Шайн, пожалуйста, открой эту блядскую дверь и дай мне убить всех тех ублюдков, мразей и наркоманов, что заперлись внутри.

Он закатил глаза, но пошёл к панели. Я услышал ровно семь щелчков, а потом какой-то явно не хороший звук. Мун удивлённо наклонил голову и опять ввёл пароль.

— О нет… Она.
— «Она сменила пароль», Шайни. Ты это хотел сказать? , — от панели раздался голос Дейзи, — Я рада, что ты жив. А вот Гриту я вообще не рада. Почему ты до сих пор жив, животное?
— Ты похитила наших детей, а животное — я, сука? Открывай ворота, посмотрим, как «животное» будет убивать твоих людей.
— Ой, затнись. Я говорю с Шайни. Я, надеюсь, переговорщик здесь ты, а не он?
— Ты ахуела, мразь?
— Остынь, грязное животное. Или ты собрался своими грязными копытами делать подкоп сюда?

Она смеялась. Она смеялась надо мной и моим бессилием. Я вдарил копытом по клавиатуре и закричал:

— Я войду и втопчу тебя в ту самую грязь, из которой ты вышла!

Ответом была тишина.

— Эй! Отвечай, сука! Испугалась? Эй? ЭЙ!
— Остынь. Сейчас все карты у неё в копытах. Мы никак не сможем открыть эту дверь отсюда.

Я терпеть не мог оказываться в ситуациях, где я ничего не могу сделать. Даже если бы пришлось прорываться с боем по коридорам — я чувствовал бы себя лучше, чем сейчас.

— АААА!!!

Мне оставалось только в бессилии бить по вратам копытами и кричать. Кричать от боли, которую не мог затушить…

Через пару минут я всё же выдохся и осел прямо там, прижавшись спиной к холодному металлу. Я только сейчас заметил, что седло всё же окончательно порвалось от таких активных действий и валяется рядом. Мун так и сидел у пульта, поставив перед собой своё седло и мрачно на него уставившись.

— Выдохся? Готов играть по моим правилам?
— Пшла нахер.
— Только после тебя. Хватит дерзить и слушайте сюда оба. У меня украли самую дорогую для меня вещь на всей пустоши. Она в шкатулке. Тонкой, длинной в два копыта, сделанной из красного дерева. Даже не пытайтесь открыть её — иначе вам не видать детей. Верните мне её обратно — и я верну вам обратно всё, что забрала. Всё ясно? Я не слышу ответа.
— Хорошо, Дэйзи. Мы постараемся её найти. Но нам может потребоваться больше времени. Мы даже не знаем с чего начать.
— Муни. Увы, но сейчас я даже тебе вынуждена отказать. Прости, дорогой. Она важнее даже тебя. У вас сутки. Всё. Я ушла.

Тишина повисла мёртвая. Мун пытался о чём-то думать, а я пытался вспомнить, где же я её проебал… Я точно помню, что она была при мне, когда мы натягивали радзащиту. А потом я… А потом я положил её в какой-то из ящиков, которые тащил Мун. Которые остались в транспортнике. Я обосрался даже здесь. Мне теперь ни ей отдать нечего, даже если предположить, что эта шкатулка её, ни Стоуну принести нечего. Тоже мне, Дух. Повесил миссию, как проклятие, а вещь оказалось так легко потерять. В таких историях проклятые вещи всегда возвращаются к носителю. У зебр хватало историй про проклятые шкатулки, оружие, да даже хвосты. Все эти истории едины в том, что от такой штуки вообще никак нельзя избавиться. Или это история не обо мне? Да что вообще происходит, Дискорд побери. Что мне теперь делать?

Мун встал и сказал:

— Ну… Пошли? Может в Андворе кто в курсе. Не могла же она просто упасть у неё за тумбочку, чтобы поднялась такая паника.
— Она не там.
— Что?
— Она не там. Она осталась в той зебрской машине, которой ты пробил стену.
— Что? Она была у тебя? Ты выкрал… её вещь? Из-за тебя произошел… весь этот ад? , — он не кричал. Он просто удивлённо уставился на меня. На его морде было что-то, что сильнее удивления. Так мать смотрит на жеребёнка, когда тот не оправдывает её надежд и вляпывается во что-то реально серьёзное. Так на меня смотрела мать на слушании в суде, когда мэр и Мун всеми силами отмазывали меня от убийства сына Дейзи.
— Нет. Я не хочу сейчас объяснять, как она оказалась у меня, но сейчас всё это уже не важно. Её больше нет. Надежды тоже нет. Мы проиграли, Муни, хех. Я уже сбился со счёта, сколько раз я уже сегодня совершал ошибки. Просто… просто возьми «Уравнитель» и пристрели меня, а потом себя, — я отсоединил ремень седла и кинул его в сторону пульта, — Нам больше ничего не остаётся. Так мы выиграем городу время. Если она увидит, что мы никуда не ушли и лежим мертвыми, она побесится, наверное, но… Ты же говорил, что она не тронет детей, верно? Ты можешь пообещать мне это?

Вместо этого он просто отсоединил ствол магией от седла и направил на меня. Какое-то время мы смотрели друг-другу в глаза. Я хотел заплакать под конец, но слёзы остались где-то на ферме. С Роуз и Сарой. Закрыв глаза, я старался не представлять их и просто ждал смерти. Но вместо дроби мне в лицо прилетело что-то другое. Открывая от удивления глаза, я подумал, что Мун слегка врезал мне прикладом, а потом я увидел её. Она висела передо мной в его магическом захвате. Шкатулка была цела! Я вскочил, чтобы схватить её, но она улетела за Муна, а мне в нос ударил, теперь уже точно, приклад «Уравнителя».

— Какого… Она цела! Ты спас её! Вызывай эту стерву и…
— З-з-заткнись, — холод и паника в голосе Муна напомнили, какой же он всё-таки нудный мудак. Сейчас ещё минут пять уйдёт на объяснения, прежде чем мы сможем войти внутрь.
— Я нашел её ещё после аварии, пока ты спал. Я думал, что это вещь Роуз и ты взял её из-за какого-то сентиментального порыва, потому и закинул её к себе, а потом забыл… Пока Дейзи не напомнила о чем-то таком, что я уже видел сегодня. Сейчас ты будешь делать всё, что я тебе скажу, а потом…
— Ублюдок. Я не крал её, — он вновь врезал мне прикладом, а потом поднял над землей. Я не мог говорить и шевелиться. Проклятье! Он обернулся к пульту и что-то на нём нажал.
— Не перебивай. Нас сейчас не слышно. У них там сейчас только писк. А ты слышишь и слушаешь меня. Мы заходим внутрь. Я говорю, ты молчишь. Что бы ты не хотел пискнуть — молчи. Тогда ты выживешь. И сможешь уйти отсюда со всеми детьми. Ты ведь именно этого хочешь? Этого. Ты весь день только об этом и говоришь. Допустим, я тебе верю. Я выберусь отсюда сам, и ты введёшь меня в курс дела, чтобы мы смогли придумать, что нам делать дальше. Сейчас у нас две задачи — спастись самим, спасти детей и восстановить мир на фронтире. Ты меня понял?

Я понял, что могу шевелить головой. Я до конца не понимал, почему он мне доверяет и не пытается спасти только свою задницу, чтобы стать героем сразу двух поселений: и вора нашел оперативно, и успокоил целый Дюк в одиночку. Что он задумал? Выяснить я это мог лишь одним способом. Я всё равно минуту назад был готов умереть, так почему же не довериться сейчас тому, кто может свернуть тебе голову одной силой мысли? Мун терпеливо ждал, пока я пытался потушить пожар внутри себя. В конце концов — я кивнул.

В тот же момент, Мун убрал ствол в сторону и отжал что-то на пульте.

— Эй. Приём. Кто на связи?
— Что у вас там происходит? , — это была вновь она, — я, конечно, не против смерти Грита, но только ею ты не купишь свободу всех детей. Разве что свою можешь забрать, если убьёшь его.
— Дорогая, ему сейчас нельзя умирать. Мы нашли твою шкатулку. Она была у него.
— Что? Повтори что ты сказал!

Он поднял шкатулку надо мной. Я только сейчас увидел, что там всё это время была камера.

— Шкатулка у меня. Открывай, Дейзи.

Раздался вой сирены и скрежет металла. Мун коротко кивнул мне, располагая моё захваченное тело у себя за спиной. Он коротко посмотрел на сумку, где лежала последняя бутылка электролитов. Казалось, что он хотел выпить её прямо сейчас, но что-то останавливало его. А мне оставалось лишь наблюдать за шоу. Самым блять жутким в моей жизни. Дверь начала медленно двигаться внутрь. Я только сейчас понял, насколько же она толстая. Сантиметр за сантиметром, сталь тёрлась о сталь, а мои глаза становились всё шире и шире.

Казалось, прошла целая вечность, пока дверь не остановилась, пройдя добрых метра два. Ещё секунда, и она начала медленно укатываться куда-то влево. Сразу за дверью была короткая жёлтая лестница, наверху которой стояли четверо при оружии. Свет за их спина нещадно слепил, давая видеть лишь силуэты озверевших монстров, готовых расстрелять нас за малейшее лишнее движение. Но стоило сирене заглохнуть, как тут же исчез и свет. Для Муна это было подобно сигналу. Он подхватил моё седло и пошел внутрь. Шаг за шагом, он заходил прямо в пасть к монстру, готовому сожрать нас с потрохами. И тут я совсем потерял реальность происходящего. Охрана? Они были бы похожи на почётный караул, если бы не… если бы… А почему, впрочем, нет? Оружие отполировано так, что в свете голубых ламп отражает всё подряд. Я уж молчу про их форму, в которой не стыдно было бы служить где-нибудь в ТенПони: чистая, без складочек выглаженная, идеально подогнанная и одинаковая. Голубые рубашки, черные бронежилеты и три желтых цифры. Кивок охраны, кивок Муна, и вот — мы уже проходим в дверь, которая поднялась куда-то вверх под действием неведомого механизма. За ней нас встретил коридор. Нет. Коридор. Сам бункер прямо требовал, чтобы Мун где-нибудь снаружи хотя бы отряхнулся, а в идеале — принял душ, чтобы смыть с себя кровь и песок. Его копыта оставляли следы на полу, в котором я мог различить и себя, и свет захвата, в котором летел. Слева и справа встречались окна, за которыми можно было видеть комнаты с оборудованием, койками или шкафами с формой. Форма. Она была так же различна, как и похожа: броники, халаты и комбезы. Неизменными оставались лишь три цифры. 731. У всех. Большая часть была занята своими делами, но некоторая смотрела на нас как на зверей. На диких зверей, которые попали к ним в дом, но пока не атакуют.

Мы добрались до развилки. Лестница наверх вела к Смотрителю. Насколько я помню, она должна быть там. Но Мун пошел направо. В Атриум. Разве он сам не говорил неоднократно, что она будет у Смотрителя или что-то типа того? Да и что такое атриум? Что-то вроде арены? Он что, задумал сбагрить меня драться? А зачем? Да и что тут происходит? Кто все эти пони? Что это за мода? 731 — это номер бункера? То есть, где-то ещё 730? Или жило здесь 731 пони? Чем больше вопросов пыталась обработать моя голова, тем хуже мне становилось. Казалось, что меня начало мутить, и я вот-вот блевану, но стоило протестующе дёрнуться, как захват стабилизировался.

— Прости. Я устаю. Ещё немного. Сейчас, главное, не дёргайся. Сейчас твой выход, — я ничего не смог ответить Муну, да и не хотелось. Гадать о его планах было себе дороже. Да и чем дальше мы шли, тем громче становился какой-то шум, разобрать который пока не получалось. Но с каждым метром я всё сильнее и сильнее начинал верить в версию с ареной. Меня обколят наркотой, дадут кожаные ремни, которые они называют броней, дадут кусок ржавого железа и заставят сражаться с ними наравне. Больные ублюдки. Скоты. Но я не сдамся! Нет, Тру Грит сегодня не умрёт!

Мун остановился перед очередной дверью.

 — Сейчас я тебя опущу и освобожу. Нам осталось пройти меньше ста метров. Веди себя хорошо и мисс Дейзи будет тоже хорошо себя вести. Ты меня понял?

Он выглядел очень вымотанным. Последнюю дозу он принял ещё наверху, но, видать экономил, боясь, что я могу сломать все его планы, как и весь день до этого. Ну или просто перестану играть по его правилам и решусь, наконец, начать старый добрый мордобой с него. Но что-то мне подсказывало, что начинать сейчас — рано. Уж лучше войти в следующую комнату, узнать что да как, и только потом начать действовать.

-Тру? Ты меня понял?

Я только сейчас понял, что моя голова свободна от захвата. Мун ждал от меня хоть чего-то. Ну и пусть ждёт. Играть в гляделки могут и двое.

Через пару секунд он лишь тяжело вздохнул и поставил меня на землю. Как же хотелось потянуться и напрячь затёкшие мышцы, но надо было сохранять морду.

— Просто иди за мной и ни с кем не говори.

С этими словами он нажал на кнопку у двери. С уже привычным пшиком, она устремилась вверх, открывая вид на бойцовскую… столовую? Либо эти психи сделали яму для бойцов посреди кафешки, либо где-то я просчитался. Внутри было несколько рядов длинных столов и скамей, за которыми сидели десятки пони. Примерно столько же, стояли этажом выше. Какие-то группы пытались общаться с охраной, некоторые сидели и пытались просто поддерживать друг-друга, кто-то просто рыдал. Но никто не дрался, не пытался силой вырваться отсюда или хоть как-то соответствовать хаосу рейдерской жизни. Метр за метром, мы шли посреди обычных пони, которым было… страшно?

— Мун? Мун! Какого черта. Как ты сюда попал? Кто это с тобой? Вы что, в крови? , — к нам подбежал какой-то единорог в обычном комбезе. Было сложно прочитать все эмоции на его морде. Казалось, их там был целый букет.
— Привет, Фло. Всё нормально. Мы пришли закончить этот кошмар. Скоро блокада будет снята.
— Но что там наверху? Охрана молчит, да и вообще не похоже, что им хоть что-то известно. Это зебры? Да? Или Анклав войну начал? Это сейчас самые популярные версии.
— Нет, всё не так плохо. Но скоро Дейзи вам всё объяснит. Просто…

Пока они мило общались, разговоры вокруг стихали, и всё больше и больше глаз приковывались к нам. Теперь говорили только о нас. А вот и первые переговорщики. Вышли трое самых дерзких, судя по всему:

— Что тут делают эти деревенщины из Андвора? Почему их пропустили, а нас — нет? Что тут вообще происходит, я вас спрашиваю, а?
— Флеш, не гони. Это ж Мун! Он пришел всё уладить к Дейзи, — Фло попытался вмешаться.
— Подстилку я узнал, а кто второй? И почему они в крови и без оков? А не кровь ли это наших родных и близких, которые остались наверху, а?
— Флеш Тейзер, поверь мне — всё нормально. И мы пришли с миром.
— С миром? Да вы со своими крылатыми нам только и делаете, что жизнь портите. Набухаетесь у вас там на фермах, и планируете, как нас отсюда выжить, пока нас монстры из Каньона отвлекают.
— Не утрируй.
— Что тут происходит? , — подбежал кто-то их охраны, — Мун. Мисс Дэйзи настоятельно…
— МУН ШАЙН! ТЫ ТАМ ПОТЕРЯЛСЯ ЧТО-ЛИ? БЫСТРО НАВЕРХ! , — раздалось из громкоговорителей.
— … просит как можно быстрее явиться к ней, — ничуть не смутившись, закончил охранник, — Тебе напомнить дорогу?
— Нет. Мы прямо сейчас туда и отправимся. Тру, пошли.
— Никуда вы не пойдёте, пока не объясните, что происходит.

Мун просто проигнорировал его и ушел. А я был слишком растерян и деморализован происходящим, что ещё какое-то время не мог пошевелиться.

— Здоровяк, да, я с тобой говорю. Ты что, новая охрана Муна, а? Эй, ты меня слышишь? Эй? Ты что, обдолбан? Эй!

Я кое-как сфокусировался на нём, но почему-то решил тоже игнорировать идиота и просто уйти.

В спину летели и другие оскорбления и проклятия, но в ушах стоял шум бьющихся устоев и стереотипов. Это что, получается, что мы — рейдеры? Или никто не рейдеры, но все думают, что другие рейдеры. Но если мы не рейдеры, а они тоже не рейдеры, то кто рейдеры? Как-то слишком много рейдеров, блять. То есть мало. То есть… Блять.

— Блять.
— Что?

Мы с Муном были прямо перед дверью с вывеской смотритель, когда я пришел в себя.

— Только не вздумай взрываться сейчас, хорошо?
— Да я не о том. Кто рейдеры, Мун?
— Что, блять? То есть, потом, хорошо? Я тебе за это поясню вечером. Договорились?
— Да. Открывай. Я просто хочу домой.

Очередное шипение двери, и перед нами открылся довольно уютный кабинет, обставленный, однако, не лучше остального бункера. Возможно, дело было в фотографиях незнакомых пони, которые висели то тут, то там. Со всех фото на меня смотрели улыбающиеся морды. На фоне узнавались либо улочки гарнизона сверху, либо что-то, похожее на внутренности тех зданий. То тут, то там были и счастливые родители с детьми. Сердце слегка застонало, когда я вспомнил своё похожее фото. А посреди этой выставки за металлическим столом с компьютером сидела она. Мисс Дэйзи. Некрупная единорожка голубой масти с потрясающе ухоженной гривой персикового цвета. Охренеть, что вспомнил. Я этот персик видел один раз, но цвет, судя по всему, запомнил на всю жизнь. Я бы так и уплыл в воспоминания о том дне, если бы не Дейзи, повернувшаяся от окна в атриум к нам и открывшая пасть:

— Где она?

Перехватив магией поданную шкатулку, она с чудовищной скоростью начала двигать её только в ей известной последовательности. Напряжение со всего её тела спало лишь в тот момент, когда она аккуратно подняла верхнюю часть коробочки, увидела содержимое и тут же закрыла обратно. Я даже не успел понять, что же там, как она расслабленно выдохнула и растеклась в кресле, уже с куда меньшей скоростью закрывая коробочку обратно.

— Хорошо, хорошо. Так, — кивнула она охране, — этого увести, а ты, Мун, останься. Нам предстоит долгий разговор. И убери этот ствол. Он меня нервирует.

Охрана лишь тревожно взглянула на меня и мои мышцы, покрытые кровью и потом, и даже попыталась начать двигаться, как вступил Мун, уже поставивший Уравнитель в дальний угол:

— Нет Дейзи. Сначала выслушай меня. Он нам нужен, — он как-то странно выделил нам, что даже я отвлёкся от запугивания охраны взглядом, — ты же ведь понимаешь, какой ужас творился сегодня ночью? Понимаешь?
— Отставить. Допустим, — я буквально увидел, как охранники синхронно нервно сглотнули, что вызвало непроизвольную ухмылку у меня на морде.
— То-то же, псы. Сидите, пока хозяйка не приказала.
— Что он сказал? , — Дейзи, что не удивительно, услышала меня.
— Это нервное, Дейзи. Не отвлекайся, — тяжелый взгляд Муна напомнил мне, что пока перегибать рано, — пусть эти выйдут, — кивнул он на охрану.

Она кивнула охране.

— Мисс Дейзи, вы уверены?
— Да. Свободны. Ждите снаружи. Я позову, если что.

Мы остались втроём.

— Так вот, продолжил Мун, — я правильно понимаю, что проблемы были только у нас на фермах, да?
— Допустим…
— То есть, жертвы как среди Дюка, так среди и Андвора, были только на двух фермах?
— Продолжай…
— То есть, если вернуть детей, то, глобально, вопросы останутся только у выживших на моей ферме и на ферме Грита?
— Да. К чему ты ведёшь? Давай быстрее. У меня полный бункер пони, которые ждут хоть каких-то вестей с поверхности. А вы, как я понимаю, положили всю охрану наверху?
— Ну… у нас было мало вариантов, как постучаться в твою дверь.
— Хорошо. Я всё равно подозревала всех их в краже шкатулки, потому там и оставила. Если бы постучались не вы, так они. Так что? Ты предлагаешь повесить их смерти на него?
— Нет. Но ты почти угадала. Меня все знают. Выставить твоим агентом слишком просто. А вот его — в это все поверят. У вас с ним были разногласия. Это факт. Все думали, что ты точишь на него зуб. А тут он оказывается твоим агентом, который вместе со мной всё это время распутывал клубок заговора. Потому на наши фермы и напали, когда поняли, что мы работаем над их делом. Плюс, в Андворе — его голос весьма весом. Мы с ним сможем успокоить всех, кто возжелает начать войну. Он нужен.
— Допустим. В этом плане слишком много «но»… Но, обычно, ты знаешь, о чём говоришь. Остаётся только один вопрос — что думает обо всём этом сам Тру. Тру Грит? Что ты скажешь? Ты желаешь мести? Хочешь продолжить мстить Дюку или готов прогнуться под своего дружка и меня, чтобы ваши не развязали войну?

Внутри меня ещё во время речи Муна начал разжигаться огонь, но после её слов, меня прорвало. Я открыл пасть, собираясь вывалить на неё поток отборных слов, которые копились у меня весь день, но магический захват Муна сжал мою пасть так, что из неё вырвался лишь хрип.

— Муни, отпусти его и не мешай. Пусть выговорится. Я должна быть уверена, что я могу доверять ему. Если он скажет хоть одно слово, которое не совпадёт с нашими, то это может сломать весь твой план.

Мун успел кинуть только один молящий взгляд на меня, прежде чем, ослабить хватку. Впрочем, я, на удивление, весь пар выпустил в этот погашенный крик. И это позволило секунду подумать. Кто будет заботиться о моих сыновьях и дочери? Этот подстилка? Или может Дейзи? Или даже док их приютит. Но нет. Нееет. Месть надо подавать холодной. Сегодня я пережил слишком многое, чтобы оказаться на грани смерти в такой нелепой ситуации.

— Да. Всё так и было. Я слышал твой голос по рации. Ты не хотела мне зла. Это всё твои бойцы. К тебе претензий… нет. Дейзи.
— Ох нихрена ж себе. У этих мышц есть мозги. Или ты его выдрессировал? А что он ещё умеет? Тапочки подносить, копыта полировать? Или может он твой любовник?

Не-не-не. На такую провокацию я бы купился вчера утром или даже пару минут назад. Но Мун прямо знал, что целиком зажимать мне пасть не стоит. Ублюдок. Больной ублюдок.

— Нет. Просто у него есть мозги. Он здесь только из-за детей. Пусть идёт за ними.
— А откуда у вас шкатулка?
— А это, я тебе сейчас и буду рассказывать. Здесь не нужны лишние уши.
— Хорошо. Позови этих снаружи, — Мун открыл дверь. Оба охранника тут же развернулись и вошли внутрь, — Проведите его вниз к детям. Меня не беспокоить, пока не вызову. У нас будет длиииииный разговор, — сказала она потягиваясь всем телом в своём кресле, — Ты готов, Муни? Я перенервничала за последние сутки.
— Да, Дейзи.
— У тебя-то хоть претензий нет ко мне? Что у вас там произошло хоть?
— Мои сыновья напали первыми.
— Вот и хорошо. А что с Драй?
— Мертва.
— Хм. Сочувствую, наверное. Но это всё упрощает, верно?
— Да Д… Дейзи.

Я прямо видел, как он тускнел мордой, хоть и продолжал смотреть ей прямо в глаза. Даже улыбку не убрал. Только потянулся за последней бутылкой. Дискорд. Что мы делаем? Эта сделка с совестью достойна самого властелина Тартара. Ну или жалкой тряпки, которую я переоцениваю. Впрочем, может в нём до сих пор говорит наркота? Не знаю. Но охрана начала выводить меня из кабинета. Мы прошли ещё пару коридоров, прежде чем упереться в ещё один лифт.

Мы приехали в самый низ. На указателях мелькали всякие технические термины, внимания которым я даже не старался уделять. Я просто шел. Где-то в душе, я просто не мог поверить, что этот день закончился, а я жив, а где-то проклинал себя шаг за шагом. Впрочем, это всё ещё могло закончиться не так, как планировал Мун. Стоило ему сказать или сделать что-то, что не понравится этой суке, как раздастся приказ убить меня. Но это всё не происходило и не происходило. Но мы всё же без приключений дошли до двери с ещё парой охранников, когда колонки всё же включились:

— Внимание всему убежищу. Говорит Дейзи Глориоза. Беда отступила, ребята. В атриуме вы могли видеть двух моих агентов из Андвора, которые должны были выявить заговорщиков, желающих уничтожить нашу процветающую общину. Они напали на наших соседей, желая развязать войну городов. Даже я была обманута и втянута в их действия, но лишь благодаря нашей разведке, террористы и их планы были раскрыты. Ещё несколько часов, и мы сможем вернуться домой. К семьям террористов не будет выдвинуто никаких обвинений. Вы не виноваты в грехах своих половинок, ребята. До скорой связи.
— Секретная разведка, значит? , — спросил один из охраны.
— Да. Самая секретная. Открывай уже.

Я сам нажал на кнопку, опережая копыта их увальней. Очередное шипение, а вот я уже вижу перед собой пару кобылок, которые ещё минуту назад куклами на копытах делали какие-то представление для жеребят, но из-за объявления отвлеклись. Тут же раздались крики:

— Папа! Дядя Грит! Дядя Грит!

С десяток жеребят бросились ко мне, когда узнали. Мои, разумеется, бежали первыми. Я и не думал, как я устал, пока они не накинулись мне на плечи. Я там и рухнул, обнимая них. Слёзы потекли из глаз, а из горла вырвался выдох облегчения. Не было сегодня. Не было вчера. Не было завтра. Только сейчас. Я здесь. Они здесь. Они здесь… Прошла целая вечность, прежде, чем я услышал вопросы жеребят вокруг:

— Дядя Грит, где наши родители? Где все? Папа, где мама? Дядя, дядя, а нам можно домой?

Я только сейчас увидел, что вокруг нас толпятся остальные, дожидаясь ответа. И раза в два-три больше жеребят сидели у другой стены. Они молчали и боялись подойти, но один, видя мой взгляд, вышел вперёд.

— А это ваши дети? Нам говорили, что вы своих едите, а воспитываете только пегасов!
— Это наш папа! И он никогда не хотел нас съесть! Мы тебе уже говорили!
— А мне родители говорили иначе! Вы дикари! Ваши родители сговорились с пегасами, зебрами и монстрами! И они только и хотят, что убить нас всех!
— Нет!
— Да!
— Хватит, дети. Хватит. Это всё не правда! Верно, друзья? , — сказал я назад, но охрана уже вышла наружу, а дверь была заперта. Я был оставлен буквально один на растерзание толпе детей. Только пара нянечек смотрели на меня с опаской и грустью.

— Нас тоже этому учили. Ещё при прошлом главном. И до него. А у вас, что про нас говорили?

Я не нашел что сказать. Сука. Зачем? Зачем нужен этот бред? Мы просто идиоты, которые сидят по своим домам и ненавидим соседей. Кому это вообще пришло в голову?

— Папа? -, я, наконец, отвлёкся от бардака в башке и увидел, что Хард смотрит на меня с нескрываемой надеждой, — ты в порядке?
— Да, сынок. Не смотри на кровь. Мы сейчас пойдём домой и всё будет хорошо.
— К маме?
— Эм…

Радио издало какое-то шипение и резкий писк, но тут же затихло. Может Дейзи хотела что-то сказать, но Мун её переубедил? Кто знает…

— Папа? Что с мамой, отвечай!
— Пошли домой. Берите остальных и пошли. Мы должны всех развести по домам.
— Нет! , — он слез с меня и топнул копытом по полу с металлическим звоном, — ты нам сейчас всё расскажешь! Быстро!
— Хард! Успокойся! Сейчас не время показывать характер!
— Самое время, отец! Ты от нас что-то скрываешь! Ты просто не воспринимаешь нас с братом серьёзно! Ты не уважаешь нас! Стронг! Бренди! Поддержи меня!

Я посмотрел на Стронга, но тот лишь тяжело дышал, а Дейзи как-то странно смотрела на нянечек. Глаза сына наливались кровью. А потом он ударил меня копытом в горло. Я выронил его, не ожидая удара. Нянечки жались в углы и не знали, что делать. Другие дети тоже что-то кричали, но я в общем гомоне не мог разобрать ни слова.

— Ст… Стронг. Ты чего! Я же ваш отец! Вы что, не верите мне?

Вместо ответа, оба набросились на меня и пытались убить. Я просто встал, чтобы они не могли бить ни по чему, кроме ног.

 — Стронг! Хард! Успокойтесь! Что вы себе… Да вы… — мне не было больно, но злость начала клокотать внутри с утроенной силой, — да вы охуели, пиздюки! Я ради вас жопу рвал! А вы так со мной?

Я сначала хотел дать обоим пощёчины, но потом решил, что этого будет недостаточно. Они должны усвоить урок. Боль — хороший учитель. Боль ты будешь помнить всегда, даже в те моменты, когда тебе ничего не угрожает.

Развернувшись, я ударил Харда наотмашь. Кости Винга в моём копыте вспороли его морду, а сам он отлетел и ударился об стену. Стронгу повезло больше — он как раз пытался укусить меня за задняя ногу. Его я отправил в полёт через всю комнату, прямо в ту кучу кишок из нянечки, в которой дралась пара мелких паразитов.

 — Страйк! — они реально разлетелись как кегли от прилёта сына, — Ну как тебе, сынок? Похоже на проявление неуважения?

На меня набросились ещё двое. Череп первого приятно хрустнул под копытом. А второго я схватил зубами за шею. Откусить сразу не получилось. Но тут в памяти всплыл Сэнд, пожирающий пустынную крысу и размахивающий голой из стороны в сторону. Хех. А это реально помогло! Впрочем, череп прокусить оказалось сложнее, чем я думал. Пришлось выплюнуть. Оглянулся назад. Хард лежал, странно вывернув шею. Урок усвоен.

Надо найти дочь. Двое шакалят начали драться за откушенную мной голову, таща её в разные стороны за уши. Это моя добыча. Убил их обоих. Быстро. Эффективно. Вторая взрослая была жива. Понимала, что я сильнее. Напала сзади. Била в затылок. Промахнулась. Не на того напала. Ударил её туда, куда целилась она. Хм. А она молодец. В том месте череп реально мягкий. Надо запомнить. Боль в задней ноге. Мелкий рогатый попытался меня проткнуть. Не хватило скорости. Пусть полетает, как до этого другой. Что я искал? Чего я хочу? Я голоден. Я хочу… ЖРАТЬ. Хорошо, что вокруг столько мяса. Они не хотят меня бояться. Надо заставить. Или убить…

Что за шум? Мышь? Но я один. Совсем один. Время жрать. Мясо свежее. Мясо мягкое и сочное. Но его очень мало. Хорошо, что здесь много туш. Хватит надолго. Да… Хм. А ведь когда поешь, в голову могут прийти хорошие идеи! Я ведь отличный воспитатель. Как минимум, мои кишки никто на копыта не наматывал десять минут. Я учу их всех простой истине — побеждает сильнейший! И пофиг, что до конца уроков доживают не все. Кто будет на меня жаловаться — тоже получит урок хороших манер. Да. Всё путём. Все так, как и должно быть. Ничего необычного.

Не было. Пока я как будто бы не включился в реальность обратно. Я лежал на спине у одной из стен, а вокруг были десятки детских трупов. В животе была странная тяжесть, но стоило мне об этом подумать, как воспоминания о последней паре минут хлынули на меня водопадом боли. Я вспомнил кого я ел, но не мог заставить себя повернуть голову в сторону трупа. Не мог. Но живот сработал раньше мозга. Меня вырвало. Огромные куски мяса с шерстью минимум трёх цветов, не считая чёрной с белыми полу-полосами, которые сейчас были больше похожи на красные. Снаружи раздался выстрел. Не смотря вниз, я пошел к двери. Было скользко, что-то хрустело, что-то чавкало. Но я не смотрел вниз. Не смотрел. Казалось, если посмотреть вниз, то мир сломается как тонкое стекло. За дверью нашлись три погрызенных трупа и один без куска черепа. Видать он и стрелял, не выдержав воспоминаний. Я шел, не разбирая дороги, вперёд. Мысли не шли, но я даже был им благодарен за это. Благодарил и шел. Куда-то. Я совсем не знаю, сколько прошло времени, когда я вновь оказался в атриуме. Увидя трупы там, я вспомнил, что в коридорах тоже иногда находил редкие трупы в форме охраны или халатах. И плач. Казалось, за всю дорогу я не слышал ничего, кроме звука собственных шагов, плача и какого-то гудения. И здесь тоже были все эти звуки. Разве что я стоял и смотрел, как вокруг валяются выпотрошенные и понадкусанные пони. Кровь, казалось, покрывала весь пол помещения. Стенам тоже досталось. Плач раздавался минимум с двух сторон. К нему присоединился стук копыт. Кто-то идёт? Кто способен был ещё остаться на ногах? А… Я увидел Шайна. Удивительно, но свежая кровь покрывала только его грудь. Он плакал. Нет. Рыдал. Даже громче тех двоих. Не выдержав всхлипываний, я смог заговорить первым:

— Мун. Спроси меня, где дети.
— Я… я всё видел. На камерах. В окно. Повсюду…
— Нет, Мун. Ты не понял. СПРОСИ меня: «Где дети, Тру?»
— Я не хочу, Тру.
— Зато я хочу. Больше некому. Здесь только ты способен хоть что-то сказать, Мун.
— Я не хочу. Я видел всё на камерах. Это было ужасно! Она… Она…
— Мун. Просто спроси меня, пока я крышей не уплыл окончательно.
— ХОРОШО, БЛЯТЬ! Тру! Где дети, Тру?!
— Я их съел, Мун. Как минимум Харда. А остальных либо сам убил, либо видел, как убивали другие, — сказал я абсолютно спокойно, — а у тебя что тут произошло?
— Она… Она… Я не успел среагировать. Она включила какую-то запись, а потом…
— А… Ну да. Это многое объясняет. Слушай, я сейчас упаду в обморок. Это такое странное ощущение, как когда заболеваешь или чувствуешь, что вот-вот тебя вывернет. Только вот с обмороком. Если это всё был сон, то я тебе его, не обижайся, не расскажу. Хорошо? Хоро…

Забавно. Я отрубился ещё до того, как упасть на пол. Никогда ещё такого не испытывал. Забавное ощущение. Никакой боли или холода. Только тьма.