Песнь угасания

Стих 9. Пегасополис

Внимание Найта было сосредоточено на магическом светлячке перед глазами, из которого доносился голос принцессы Луны. Он доложил, что артефакт у него, на что получил сухое одобрение, и теперь слушал новый приказ:

— Пегасополис молчит. Разведка не принесла никаких вестей, поскольку ни один пегас так и не смог подобраться к городу хоть сколько-то близко из-за сильного ветра, что не утихает там уже который день. Погода против нас, но, думаю, драконьи крылья с легкостью сдюжат с нею. Выясните, что там случилось, Найт. В предстоящей битве понадобятся все силы, которые у нас есть; Пегасополис всегда славился воинами — без них нам будет еще тяжелее… И все же, если только завидите теней — немедленно разворачивайтесь и возвращайтесь.

— Как прикажете, Ваше Величество, — отчеканил единорог.

— Берегите себя, — промолвил светлячок и погас.

Кики дрожала от страха в объятьях колдуньи. Она-то думала, что летать верхом на драконе будет весело, но на деле оказалось, что это вовсе не так. Прижимаясь к Глют, она чувствовала себя немного лучше. Ей ужасно хотелось поскорее ступить на твердую землю.

— Держись крепче, у меня не хватит сил удержать нас обеих, — проворчала Глют. Недовольно посмотревши на монашку, она перевела взгляд на Найта, верней, на его спину. — Понимаю, мы обуза для вас, но только намекните, и я сделаю все, чтобы помочь… чем-нибудь… чем угодно.

Найт никак не шелохнулся, только грива его колыхалась на ветру. Создавалось ощущение, что он не слышал ее слов, но, скорее всего, он попросту их проигнорировал.

— От тебя еще может быть прок, — отвечала драконица вместо него. — Но малявка и вправду обуза.

— Я не малявка, — пискнула Кики так, что услышала только Глют, а затем добавила громче и смелей: — Никта выбрала меня своею хранительницей!

— Да, ты уже все уши нам прожужжала.

— Пусть называет артефакт, как хочет, — изрек Найт. — Если она настолько предана этой Никте, кем бы та ни была, значит, она так просто не отдаст его кому попало. Может, даже пожертвует собой, однако артефакт сбережет.

— В твоих словах есть смысл, — согласилась драконица, а про себя подумала, что преданность маленькой пони Никте схожа с преданностью Найта принцессе. Что первая, что второй — оба жертвы слепой веры и даже не замечают, что их используют. Но если мелкая не замечает сего в силу возраста, то второй либо последний идиот, либо ему плевать, что им помыкают.

Единорог обернулся к Глют, что стало для нее неожиданностью и заставило невольно вздрогнуть.

— Если хотите помочь, не путайтесь под ногами, — сказал он, после чего вновь уставился на горизонт.

— Довольно просто, не правда ли? — добавила драконица с насмешкою.

Полет до Пегасополиса не занял много времени. На подлете к нему поднялся сильный ветер (чтобы защититься от него, Найт использовал специальное заклинание на себя и сидящих позади кобыл), однако драконица с легкостью преодолела сие препятствие, как и предполагала принцесса Луна. Впереди завиднелись высокие белые колонны и арки под пеленою серых туч. То оставался последний клочок природы в Эквестрии, что еще слушался пегасов, но было очевидно, что скоро и он воспротивится хозяевам и одичает окончательно. Город словно бы растащили по кусочкам: на ковре из облаков, что служил для пегасов твердью, зияли многочисленные прорехи, открывавшие вид на лысые холмы далеко внизу; одни постройки лишились стен, другие крыш, третьи свисали на краю обрыва. Доблестный Пегасополис предстал жалкой пародией на самого себя. Он выглядел как старый и ни на что уже не годный центурион, тем не менее, гордо выпячивающий грудь в попытке придать себе значимости.

Следов нападения заметно не было, самих нападавших тоже. Тут и там можно было увидеть облаченных в легкие доспехи пегасов, которые, похоже, готовились к чему-то, вероятно к предстоящей битве. Впрочем, вскоре выяснилось, что первое впечатление было обманчивым: на деле оказалось, что пегасы занимались тем, что пытались удержать разваливающийся город в целостности, разбирая пришедшие в негодность постройки, латая дыры и возвращая отбившиеся облака на место.

— А здесь все не так плохо… — подметила Глют. — Всяко лучше, чем в городке у моря, и уж, тем более, в Эджленде. Но что это за страшный ветер? Верно, из-за него пегасы оказались отрезаны от остального мира. И самим не улететь, и птицу за помощью не послать…

Драконица остановилась, увидев приближающийся отряд пегасов. Они, не долетевши метров десяти, тоже остановились; от них откололся один пегас и приблизился к драконице. Он был немолод, почти стар, лицо его паутиной покрывали шрамы; он уже не был так крепок и юрок, как его соратники помладше, однако в нем еще пылала внутренняя сила.

— Капитан Найт и его… спутники, — по серьезному и хмурому взгляду пегаса нельзя было сказать, что он удивлен — но он определенно был, не ожидавши увидеть рядом с единорогом двух кобыл.

— Что у вас происходит? — Найт сопроводил вопрос пронзительным взглядом.

— Погода разбушевалась. В последнее время это стало происходить все чаще, — холодно ответил старый пегас. — Мы не можем ею боле управлять. Ждем, пока она утихомирится. Какова обстановка? Есть приказы от принцесс?

— Огромная армия теней движется по вашим землям. Скоро состоится последняя битва, — ответила ему драконица.

Пегас принял сию новость стоически. Он остался спокоен не только внешне, но и внутренне. Он пережил за годы войны слишком много, ничто теперь не могло нарушить его душевного равновесия… А может, и не было никакого равновесия вовсе; может, его душа была настолько истерзана, что зачерствела до самой крайности.

— Мы с радостью отдадим наши жизни за принцесс и за Эквестрию, — выкрикнул старый пегас и ударил копытом в нагрудную пластину. Сей жест тотчас повторили его соратники. — Однако мы не можем покинуть город.

Единорога такой ответ не устроил, но поделать здесь ничего было нельзя. По злой иронии судьбы пегасы, мнившие себя хозяевами природы, оказались ее заложниками. Можно, конечно, было небольшими группами переправить их сквозь преграду, но у сей задумки было два больших минуса: во-первых, магические резервы Найта были не бесконечны, во-вторых, драконица никогда и ни за что не снизойдет до помощи другим.

— Как мы поступим, Найт? — вопросила она. — Оставим их разбираться со своими проблемами? Это единственно верное решение, как ни крути. Уверена, принцессы, согласятся со мной, когда ты объяснишь ситуацию.

— …Что-то здесь не так, — неожиданно сказала Глют.

— Что ты хочешь сказать?

— Не знаю. У меня нехорошее предчувствие. Что-то неправильное есть в этом ветряном барьере, но я не могу понять, что именно. Почему-то мне кажется, что виновата тут не погода.

— Так что, Найт? Доверимся ее интуиции?

Над Пегасополисом сгущались тучи, и вдалеке уже слышались гулкие раскаты грома. Минута прошла в полном молчании; все ждали, какое решенье примет единорог. Наконец он разомкнул губы, собираясь что-то сказать, однако прежде, чем он изрек хотя бы слово, затрубил рог. Протяжный рев пронесся под темнеющим небом, возвещая о приближающейся опасности. Кики задрожала пуще прежнего и приникла к колдунье. Глют обомлела, заметивши на горизонте несущийся к небесному городу черный клубок из сотен крыльев.

Тут драконица взяла дело в свои лапы и рванула прочь, оставив пегасов смятенно глядеть ей вслед. Судя по тому, что Найт до сих пор не сказал ни слова, она верно истолковала его молчание и избрала то же решение, что крутилось у него на уме. Однако далеко улететь не получилось. Ветер сделался еще сильней и просто-напросто не выпустил их; драконица сделала еще несколько безуспешных попыток прорваться, но затем, скрипя клыками, сдалась. В то же время она наблюдала, как тени-виверны с издевательскою легкостью подобрались к Пегасополису и набросились на него всем скопом.

— Не понимаю… — растерянно проговорила она.

— Я знала! Ведь знала, что обязательно случится что-то подобное! — раскричалась Глют. Обнаруживши, однако, что ее крики еще больше напугали монахиню, она резко стушевалась.

— Помнится, ты очень хотела помочь. Сейчас самое время! Наколдуй какое-нибудь заклинание!

Глют затрясло не меньше Кики.

— Я… я лекарь. Я не смогу остановить такую бурю! Да даже принцессы бы с ней, наверно, не справились!

— От тебя никакой пользы, — выплюнула драконица.

Единорог достал из доспеха какой-то свиток, и бумагу безжалостно затрепал ветер.

— Что это? Откуда он у вас?.. — нервно спросила Глют.

Найт прочитал заклинание, записанное в свитке, рог его вспыхнул, белое свечение обволокло трех пони, затем дракона, и… ничего не произошло. Они остались на том же месте. Ошибки быть не могло, он все сделал правильно… Но свиток принцесс, призванный вытащить их из любой ситуации, их второй шанс, оказался бесполезен. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы смириться с сим пренеприятным поворотом событий и начать искать другой выход.

— Твои принцессы подкинули нам какую-то лажу! — взрычала драконица.

— Я знаю заклинание, что позволит нам ходить по облакам! — нашлась Глют. — Мы должны вернуться! Нам придется помочь пегасам, потому что мы, похоже, теперь заперты вместе с ними!

— Ты только погляди, раскомандовалась! Ничего из себя не представляет, пустое место, но сколько повеления в словах! Решила драться? Нет! Ты будешь прятаться за нашими спинами, ибо ты трусливая овечка, которую волнует только собственная шкура, — жестко осадила ее драконица.

— Это не так… — пролепетала Глют, сжавшись пуще Кики. — Простите… я молчу… — только и оставалось сказать ей, запуганной до крайней границы.

Выпустив накопившуюся злобу, драконица про себя признала, что пони в общем-то права. Иного выхода у них нет, а если все-таки и есть, то его никто пока не заметил. Тратить и дальше время на поиски нельзя: как только тени расправятся с пегасами, они возьмутся за них четверых; она-то выберется живой, но вот остальные — вряд ли, а так хотя бы есть шанс отбиться вместе.

— Возвращаемся, — коротко сказал Найт и повернулся к Глют: — Колдуй заклинание.

Та поспешила исполнить приказ.

Тени облепили облачный город, словно растревоженные осы — улей. Несмотря на то, что пегасы были готовы к нападению, им приходилось несладко. Они кружили под черными тучами, делали мертвые петли и прочие летные фигуры, пытаясь обхитрить виверн, сбросить их с хвоста, и пикировали на них с копьями. Страшно гремел гром, воздух разрезали молнии, предвещая скорый ливень. Натиск врага был силен, пегасы сражались храбро и слаженно, но стремительно сдавали позиции.

Завидевши пролетающих мимо теней, драконица дыхнула в них огнем, однако по какой-то неведомой причине все до единой остались целы и невредимы. Более того, они продолжили разворот для атаки как ни в чем не бывало и затем оравою набросились на отбившегося пегаса.

— Они просто проигнорировали меня! — возмутилась драконица. — Эти низшие созданья, эти недодраконы! Будто мое пламя пустяк какой-то! Неужто они теперь?..

Она не закончила мысль, ибо увидела, как Найт телепортировался на незанятое постройками облако, где тени теснили уставших пегасов. Его появление должно было стать большою неожиданностью, однако ни те, ни другие не обратили на него никакого внимания, словно его там не было. Найт этого не заметил, обрушил меч на голову ближайшей тени, и… лезвие свистнуло сквозь черную плоть, как по воздуху. А в следующий миг виверны накинулись на пегасов, оставивши единорога растерянно наблюдать за происходящим. Впрочем, он быстро взял себя в копыта и предпринял новую попытку разрубить тень. Затем еще вторую, третью — результат был один.

— Да что здесь происходит? — прорычала драконица.

Им только и оставалось, что наблюдать. Бой закончился так же стремительно, как начался. Покружив над покрасневшими облаками Пегасополиса, как будто высматривая, не остался ли еще кто живой, тени разлетелись в разные стороны. На некоторое время повисла какая-то странная, противоестественная тишина. Закапал дождь. Очень быстро он превратился в неумолимый ливень.

— Не смотри туда, Кики, — колдунья прикрыла ей глаза копытом, а сама не могла оторвать взгляда от павшего города.

— Почему облака блестят, Глютти? Это прямо как дома, на пляже. Как будто они все в красивых разноцветных камешках… Я не знала, что бывают такие облака…

— …И я не знала, — не сразу ответила колдунья, отвлекшись от тяжелых мыслей.

— Так, может, ты уберешь копытце от моего лица? Летающие змеи улетели. Мне теперь не так страшно.

— Летающие змеи, говоришь… — Глют с сомненьем опустила ногу.

— Я поняла, зачем они сюда прилетели! Они были голодные, а ведь облака с самоцветами, а змеи — ты знаешь — едят эти самые самоцветы… — поделилась догадкой Кики и просияла, однако прогремевший совсем близко гром заставил ее вновь вспомнить о страхе.

— Похоже на то, — скривила улыбку колдунья.

Драконица снизилась, чтобы пони могли спрыгнуть на облако. Найт отправился исследовать окрестности опустевшего в одночасье города, тогда как Глют предпочла остаться поближе к дракону — мало ли что. Кики стояла неподалеку с дрожащими поджилками: монашка не доверяла единорожьей магии и все думала, что если сделает хотя бы шаг, то непременно провалится сквозь облако.

— Думаешь, так будет лучше?

Глют с опаскою посмотрела на драконицу.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Я… не уверена, — отвечала Глют. — Может, я поступаю неправильно, потакая ей, — она мельком взглянула на Кики, проверяющую копытом твердость кучерявой опоры. — Даже если я скажу правду, она не услышит меня. Она воспринимает мир совершенно по-другому… Боюсь, она не выдержит, если столкнется с реальностью… Честно, я немного завидую ей.

— Любопытно, — многозначительно сказала драконица.

— А как бы поступили вы?

— Я бы плюнула на это все. Почему меня должны заботить вы, пони?

— И все же вы здесь. Помогаете нам.

— Я помогаю одному только Найту.

— Кто он такой, что вы решили помогать ему?

— Побереги свой любопытный нос, — в голосе драконицы послышалось низкое рычание.

Найт, тем временем, добрался до площади, окруженной колоннадою, где случился самый ожесточенный бой. Одна и та же картина сопровождала его всюду, куда бы он ни пошел. В городе не осталось ни единой живой души. Тени не пощадили никого.

— Здесь никого больше нет, — нарушил тишину чей-то дрожащий голос. — Искать бесполезно. Я искал. Множество раз.

Из-за колонны выступил израненный пегас. Он был высок и статен; несмотря на это, от него веяло какой-то слабостью, неуверенностью, которая, однако, никак не читалась ни во взгляде, ни в позе, ни в движениях. На легком доспехе его зияли многочисленные следы от когтей. Гнедой гребень на шлеме намок и понуро завалился набок.

— Что-то переменилось… Ты?! — округлил он глаза, точно узнал Найта. — Почему ты здесь? Чтобы помочь мне? — продолжая говорить, пегас подходил к единорогу все ближе. — Не верю… В конце концов… Как такое?.. Неважно. Ты не поможешь мне… Они нападут снова.

Единорог прервал бессвязный поток слов, изливаемый пегасом:

— Назовись.

Пегас взглянул на Найта, как будто вырвавшись из полудремы.

— Рейн. — Он бросил взгляд на мертвых виверн, и на лице его отразилась мука. — Ты угодил в ловушку. Отсюда нет выхода. — Пегасу показалось, что на лице Найта мелькнула угроза (хотя на деле сие было не так, он лишь нахмурился пуще), и собрался с мыслями: — Сейчас они лежат неподвижно, но скоро воскреснут, и все повторится заново.

— Воскреснут?

— Именно! Их сердца забьются вновь, а раны исцелятся, как будто их и не было вовсе, и мои соратники схлестнутся с тенями на смерть. — Рейн коснулся раны на груди, с которой капала кровь: — Как же болит… но скоро это пройдет.

Он сделал глубокий вдох, верно, набираясь сил, чтобы говорить дальше:

— Исход один. Выживаю только я. Этого не изменить. Я пытался! Как будто само время насмехается надо мною. Но ты здесь… Нет! Не хочу хвататься за надежду! Может быть, это еще одна чья-то злая шутка. Может, ты вообще плод моего воображения! С чего бы знаменитому капитану спасать какого-то там Рейна, который должен был умереть вместе со всеми, но почему-то все еще жив?! — воскликнул пегас плаксиво. Он выглядел, как воин, возможно даже, хорошо владел оружием и ловко и быстро летал, однако в душе он не был воином — чтобы понять это, Найту хватило мгновения: великое множество раз единорог видел эти глаза за минувшие годы.

Если дать подобным пони меч, они испугаются его, испугаются одной только мысли, что сим орудием причиняют боль и увечья. Таких можно обучить, обучить хотя бы защищаться, — но ту пагубную мысль из сознанья не искоренить. Именно поэтому их род обречен. Пони просто не рождены для битв. Так и Рейн должен был мирно кучерявить облака с прочими пегасами, следить за тем, чтобы дождя проливалось на землю ровно столько, сколько нужно растениям, да радоваться солнечным лучам, кои достигали до пегасов раньше остальных рас. В прежнем мире так бы и было. Однако та безмятежная и спокойная жизнь была утеряна навсегда.

Найт заметил, что драконица до сих пор молчит, и насторожился. Либо она просто не сочла нужным отпустить едкую фразу (что было на нее совершенно не похоже), либо их ментальную связь что-то нарушило. Он развернулся и поспешил назад. Пегас удивленно покосился на него, а затем бросился следом.

Ни дракона, ни кобыл на месте не оказалось. Улететь они никуда не могли. Во-первых, с чего бы вдруг? Во-вторых, смысл? Ураганный ветер не выпустит их отсюда. Вывод напрашивался один: он застрял в ловушке, как и сказал пегас.

— Может, ты и не выдумка, — бормотал Рейн. — Для выдумки ты слишком своеволен и правдоподобен. Похоже, мы теперь тут вдвоем… Мои раны совсем затянулись. Скоро все повторится… — обреченно произнес он.

Найт наблюдал странное. Влага поднималась по ногам пегаса, затем по бокам, превращалась в многочисленные блестящие капельки, которые устремлялись в небо. Гром медленно нарастал и, достигнув пика, стремительно стихал, и только затем вспыхивали молнии. Вверху пролетела свора теней, но летела она задом наперед. Старый пегас поднял меч, и отрубленная голова виверны вернулась обратно на длинную шею. Время вывернулось наизнанку, но Найт и Рейн по какой-то причине были ему как бы неподвластны.

Наконец, события вернулись в изначальную точку. Дождь перестал. Черные тучи рассеялись. Единорог бросился к командиру, собираясь предупредить его о предстоящем нападении.

— Хочешь предупредить их? — горько усмехнулся следующий по пятам Рейн. — Думаешь, я не пытался? То, что свершилось, уже не изменить. Они не поверят тебе, посчитают тебя за сумасшедшего, да и откуда в Пегасополисе вдруг взяться единорогу? Последуют вопросы и не один, и не два. Даже если тебе удастся каким-то чудом убедить их… времени слишком мало, чтобы что-либо предпринять.

Найт остановился. В словах Рейна присутствовала доля истины.

— Детали могут отличаться, но исход будет один. Однажды я уговорил товарищей бросить город и укрыться за завесой — и знаешь что? — Пегас впился в единорога воспаленным взглядом. — Тени как будто знали наперед, что мы так сделаем. Они атаковали нас не как обычно, нет, — они подстроились под нас. И так всегда! На любое мое действие тут же находилось противодействие!

— Не верится, что ты тогда выжил.

— А я выжил. Всегда выживаю! Тени как будто не замечают меня. Растерзав моих товарищей, они просто улетают… Я думаю, мое выживание, как и нападение теней, — это событие, которое не изменить, потому…

Найт вытянул меч из ножен. Он не знал, чем обернется сия затея, однако иного пути, кроме как уменьшить поголовье виверн собственнокопытно, не видел. Накинутся ли на него тени — иль он останется незаметным, как Рейн? Вопьется ли меч в темную плоть — или же вновь не встретит сопротивления? Придется рискнуть, чтобы это выяснить.

Когда нахлынули тени, Найт был одним из первых, кто бросился в бой. Первая же тень, что посмела на него накинуться, осталась без передних конечностей, а через секунду лишилась и жизни. Какой-то пегас, поняв, что был на волосок от гибели, благодарно кивнул единорогу и унесся помогать другим. Найт дрался как лев, почувствовав себя в родной стихии. Взмахнуть, лягнуть, увернуться, рубануть, вонзить — он кружился в неустанном танце; танце, несущем смерть врагу; чавканье плоти, агоническое шипение и лязг железа слились в сладкую музыку.

— Осторожно! — воскликнул Рейн. — Позади тебя вот-вот появится тень! А следом за ней еще одна, будь готов!

Если бы не подсказка пегаса, единорогу пришлось бы плохо. Расправившись с вивернами, он бросил взгляд на Рейна, занесшего копье над умирающей виверною. Глядя на блестящий наконечник, она слабо зашипела; силы почти покинули ее. Рейн заколебался на мгновенье, а затем резко вонзил копье тени под самое сердце. Облако оросило черною кровью.

— Держись ко мне поближе, если хочешь выжить, — сказал он.

Бой за Пегасополис стал еще ожесточенней. Раны множились на теле единорога, жглись и болели, но то была приятная боль, подстегивающая, распаляющая злобу. Музыка заложила уши. Кровь стучала в висках.

— Да кто ты такой?.. — мрачно, даже с какой-то завистью, взирал Рейн на орудующего мечом Найта. — Так просто, так легко, не раздумывая ни секунды, точно это пустяк какой…  Одно движенье — и очередная тень мертва!

Когда полил дождь и засверкали молнии, все было кончено. Пегасополис пал. Найт часто дышал и метал взгляд в поисках притаившихся теней, еще не совсем осознав, что последние уже давно улетели. Рейн обреченно взирал на то, во что превратился его дом. К этой картине он никогда не сможет привыкнуть.

— Говорил же… итог будет один… — слабым голосом произнес он. В этот же самый момент, в метре от них, возник чей-то смутный прозрачный силуэт, как будто привидение. Он поджал передние ноги под себя, точно пытался сдержать бегущую из раны кровь. Он умирал, и его голос был полон боли, но боли скорее душевной, нежели физической:

— Ты предал меня… предал братьев по оружию… предал принцесс и страну… все живое в мире… Проклинаю… Проклинаю навеки!

Лицо Рейна стало белым, как снег:

— …Такого раньше тоже не происходило, — прошептал он и хотел было приблизиться к силуэту, однако тот растворился в воздухе.

— Вот вы где, — вдруг послышался голос Глют. Она стояла неподалеку, хотя секунду назад на том самом месте, Найт мог поклясться, никого не было. — Прошло уже полчаса, а вы все не возвращались и не отвечали на зов вашей… э-э, чешуйчатой подруги, и я решила проверить, все ли в порядке. О, смотрю, кто-то все-таки остался жив… Полагаю, это хорошая новость?

Пегас изумленно уставился на колдунью, не веря глазам. Губы его беззвучно шевелились.

— Неужели… все? — наконец выдавил он из себя. — Как?.. Почему вдруг… Что это, в конце концов, было?

На обратном пути он без умолку что-то бормотал себе под нос и умолк только тогда, когда увидел драконицу.

— Еще один? — без энтузиазма сказала она. — Я не вьючное животное, крылья есть — полетишь сам.

Пегас от ужаса не мог ни шевельнуться, ни отвести от ней взгляда.

— Ветряного барьера больше нет, — сказала драконица к Найту. — Принцессы нас, верно, заждались.

Когда они поднялись в воздух, единорог услышал в голове: «Где ты пропадал, разрази тебя гром? Я пыталась дозваться, но как будто говорила со стеною».

— Угодил во временную петлю, — лаконично ответил он.

«Что ж, это отчасти объясняет творившиеся странности», — удовлетворилась она.