Триада Лун: Сбор обломков

Глава пятнадцатая: Приближение

⊛⊛⊛

— Спишь?

Джентл повернула голову в сторону молочного силуэта. В голове звучал монотонный шелест забытого океана, но вскоре и его не стало. Тёмно-зелёные стены госпитальной гостиницы, полуоткрытая форточка, едва заметный отблеск света, проникающий из коридора. Тишина такая глубокая, что слышно дыхание Кёсори. Снежный запах дезинфекции, от которого немеет нос. Всё так же безнадёжно далеко от дома. Джентл чихнула, но это помогло не сильно. Зато запах пегаски стал слышен — чуть-чуть молний и самая малость сухого каминного тепла на фоне неживой чистоты.

— Уже нет. — Джентл забилась глубже под тёплое одеяло, но отворачиваться не стала. Тело оставалось почти неподвижным, дыхание — ровным, и даже сердиться не выходило, разве что ответ всё равно был резковат.

— Мне нужно поговорить. — белая пони звучала немного смущённо, но именно что немного.

Джентл не могла не улыбнуться, и увидела, что на той стороне, у дальней стены гостиничного номера, улыбнулись в ответ.

— Ты уже говоришь, и я уже полностью проснулась. В смысле, голова — проснулась, и уши для тебя проснулись, а остальное под вопросом, — чуть поддразнила Джентл.

— А остального пока и не требуется. — шутку приняли и отправили обратно. Джентл улыбнулась шире.

Впрочем, продолжать игру Кёсори не стала. Вопрос прозвучал очень серьёзно:

— Как ты думаешь, Солид впишется между нами?

Джентл зевнула и полностью повернула голову к Кёсори, всмотрелась. Нет, не страх перед угрозой… немного ревности, возможно… и боится оказаться не готовой, непригодной.

— А почему «между»?

— Потому что с ней всё будет иначе. Я знаю, что ты не обидишься. А если бы тут спала третья, незнакомая пони?

Джентл помолчала, но потом тихо рассмеялась:

— Глупости. Когда наши фазы активности пересекаются, пони Чёрной Луны обычно спят так, что штормом не разбудишь.

Пегаска неразборчиво-сердито пробурчала, потом настойчиво продолжила:

— Я о другом. Мы с тобой уже привыкли и приучились быть вместе. А если она с нами совсем не сойдётся? И как, по-твоему, мы будем работать, если из нас троих одна всегда будет спать?

Джентл прикрыла глаза и спрятала голову между передних ног. Не то чтобы она сама этого не боялась. Но...

— Ты понимаешь, что она проснётся одна? Мы будем её первыми проводниками в этом мире. Это… как если бы ты пришла в чужое общество — первое время ты внимательно смотришь и слушаешь, что происходит вокруг.

Джентл перевела дыхание, и продолжила, не поднимая головы — на самом деле она была не так уверена, но спокойствие Кёсори было важнее, так что стоило скрыть лицо — на всякий случай:

— А фазы цикла… их можно и сместить, рецепт этого зелья я знаю. Или я возьму авиетку, и пилотировать будем по очереди — если захочешь, ты скажешь, что нарисовать на борту, а я нарисую, — Джентл хихикнула.

— Но... сколько прошло времени с тех пор, как она была жива?.. Две с лишним квадратных девятки кругов? Это совсем другая жизнь. У них не было даже Сети...

— Во-первых, почти три, — поправила Джентл. — Во-вторых, поскольку она Вестник, она может сбежать. Нам не нужен никто, кроме Луны. Но может — ещё не значит, что сбежит.

Джентл выдержала паузу, чтобы подождать ответ — и подчеркнуть следующую мысль:

— Но, повторю, она не захочет нас терять. Нам надо будет объяснять, что изменилось и что осталось как было. И буду честна… ты, со своей Луны, можешь преувеличивать степень изменения. Так что… просто веди себя естественно: думай о других, как всегда. И всё будет хорошо.

Кёсори хмыкнула. Джентл посчитав, что беседа окончена, ненадолго вышла за дверь. Вернувшись, заметила на тумбочке листок тонкого картона с кроссвордом на нём. Взяла его, чтобы вернуть владелице, но вместо того снова вышла в коридор и под неярким электрическим светом внимательно рассмотрела собственный портрет из нескольких карандашных штрихов на обороте кроссворда.

Когда она вернулась, Кёсори Стрик тщательно делала вид, что спит. Джентл тихо пробралась к своей кровати, положила кроссворд на тумбочку точно так же, как он и лежал, снова забралась под пушистое одеяло и незаметно ушла в более светлые сны — в свои.

Их хватало.

☄☄☄

Перед тем, как отправиться к капсуле, они на всякий случай разослали письма — по дальнему ветру, о чём позаботилась Кёсори, и копии по медленной почте в конвертах. В письме Джентл не было почти ничего, кроме двух длинных списков имён. Сначала родные — первой, второй, третьей степени родства, с короткими вопросами о здоровье и сувенирах из центра, с парой слов заботы и памяти для каждого; место друзей ограничилось строкой «Теперь друзьям», но этот раздел остался совершенно пуст, и после него сразу шёл список знакомых, которым — всем вместе, но также перечисленным поимённо — Джентл желала успеха в их начинаниях.

О себе Джентл писала только, что возвращаться, иначе как в гости, не намерена — Луны обещали ей работу на месте и подтверждённое назначение, а это стоило небольшой мимолётной тоски. Другому голосу ветра такое письмо было бы неудобно, но Кёсори Стрик довольно часто приходилось запоминать подобные списки, и письмо ушло без сверки и без ошибок.

Сама Кёсори отправила два коротких письма на участок и домой — «вернусь, все проблемы подхватывать больше не смогу, пусть мама будет поосторожнее на прогулках в горы».

Потом она вспомнила об ещё одном важном деле, нашла мнемопункт, и попросила Джентл чуть подождать у входа и никуда не уходить.

Здесь она ощутимо потратилась на три копии, и разослала сны об океане и несбывшуюся память о Мелоди на участок и двум доверенным контактам ближе к центру Метрополии. Дополнительные инструкции она увела на глубинный уровень и придушила их ключ-образами. Торопить её никто из сотрудников не стал — наверное, потому что не было очереди.

Когда она вышла из мнемопункта, Джентл уже не было. Не было её ни в отделении медленной почты, ни в ближайших кафе, ни у ворот госпиталя. Кёсори взлетела, осмотрелась, нашла башенный хронометр — Чёрная Луна почти в зените, Белая клонится к закату, Синяя в надире — и от удивления едва не забыла махать крыльями.

Она потеряла четыре с лишним доли. Мнемограммы отняли никак не больше трети доли, и даже если она ошиблась с оценкой времени, чего раньше никогда не было… то не в девять с лишним раз же!

Вспомнился подземный тоннель в секторе S, где они точно так же потеряли друг друга, так что Кёсори нашла терминал на тихом перекрёстке, ввела коды технического доступа и запросила данные о зеркальной активности в ближайшем окружении. Недоверчиво перечитала резюме за последний цикл, хотя графики говорили сами за себя — количество и сложность проблем кратно ниже среднего уровня, возможно повреждение или сбой калибровки датчиков, операторам рекомендуется настороженность выше средней степени — но не стала задерживаться.

С тяжёлым сердцем пегаска поднялась в воздух, определила вектор и по прямой отправилась к месту долгого сна Солид Лайн. В паутине воздушных трасс эта точка и небольшая окружающая область были незаметной пустотой — отдельные линии эту окрестность пересекали, но лишь отдельные и низкоскоростные, а в целом движение шло в стороне.

В груди её жило тянущее не-совсем-желание, как будто ей следовало, было нужно и правильно, приближаться именно туда — словно там ждало Кёсори нечто потерянное в детстве и с тех пор забытое, так что последние полторы доли она летела по этому чувству, а не по карте.

Она прилетела к пологому холму, что зарос клевером. Там Джентл тоже не нашлось, но, присмотревшись, Кёсори заметила несколько линий побелевшего до снежного цвета клевера, и все эти линии сходились в одной точке. Она перешла туда, случайно наступив на белую линию, и клевер с хрустом распался в сухой прах. Кёсори подпрыгнула и обернулась, но рядом никого не было; любопытно проверила, ещё раз осторожно ступив на белое с тем же результатом — мёртвый, обезвоженный цветок, как статуя самому себе, осыпался горкой пыли от легчайшего касания.

Там, где сходились линии, в углублении, придавленная камнем, лежала записка с шестью строками почерком Джентл.

«Я ждала тебя, пока могла. Возвращаться в госпиталь глупо, всё остальное тем более. Желание тянет меня на башню, но я обещаю, что буду ждать тебя весь следующий цикл — уже там, на башне. Очень надеюсь, что ты жива. Когда я заглянула в мнемопункт, тебя там не было, и никто не знал, куда ты улетела — они едва вспомнили, что ты вообще была. Если я тебя чем-то разочаровала, я хотела бы знать, чем именно».

Кёсори моргнула. На башне?

Огляделась вокруг — и увидела её. Невероятно высокую, тонкую, с дугообразными опорами, решетчатую и совершенно чёрную даже на фоне тьмы. От закатной Белой Луны она не отбрасывала ни малейшей тени.

Кёсори подпрыгнула, тонко и звонко ойкнув, и башня пропала, словно её и не было вовсе.

Вот только… башня была. И осторожно, очень осторожно, самым краешком глаза, Кёсори заставила её оставаться там, где она есть, и где её нет, но…

Медленно, медленно, смотря в сторону и стараясь не обращать внимание на хруст иссушённого клевера, Кёсори дошла до самой башни, поёжившись от ледяного холода, что сочился из чёрного металла. Потом прошла меж опор и едва не нажала на кнопку, над которой танцевали и плыли знаки неоново-зелёного пламени.

Она не умела их читать, но одного взгляда хватило, чтобы узнать и никогда больше не забыть, что это лифт, что он направлен вверх, и что он ведёт к месту невыносимого отдыха, и…

Кёсори отвернулась, и башня пропала снова. Знание осталось, сияя неотрицаемой неоновой зеленью в её разуме независимо от глаз. Как минимум треть доли она пыталась забыть то, что было написано, вспоминая дом и срываясь в длинные полёты — впрочем, неопределённая тоска всё ещё тянула её к башне. Счёт от кубической девятки до нуля смог постепенно пригасить образ, но он оставался так же безупречно чёток — просто ушёл глубже.

Она была очень испугана, и ей даже не от кого было скрывать этот страх. Всё это, несмотря на видимое присутствие аспектов Чёрной Луны, могло быть не более чем изощрённой ловушкой отражений. И, как и сказала Чёрная Луна тогда, в 12-S, Кёсори Стрик действительно считала, что Чёрная Луна подвела её — хоть Луны и не лгут.

Кто знает, может, наверху меня ждёт вовсе не Джентл... там могут быть другие знаки... может, она сама превратилась в знак! Чёрная так делает! Может, убежать куда глаза глядят... но что, если Джентл нужна моя защита?..

Эти мысли подавляли волю Кёсори, иссушали её силы. Казалось, что и сама она вот-вот рассыплется как белый клевер. Лишь через треть доли, сумев всё же напомнить себе и удержать в памяти, что сомнение и есть один из аспектов Чёрной Луны, она собралась с духом, чтобы опять увидеть башню, вызвать лифт и зайти в него.

Ровное покачивание кабинки, идущей вверх, до какой-то степени смогло её успокоить.