KotE - Knights of the Equestria
Оникс
Знаете ли вы, что:
...Аквастрия — планета-океан, надводная часть которой находится под управлением Старлайт Глиммер, поборницы бескомпромиссного нейтралитета и абсолютного равенства. Знаки отличия на планете строго запрещены и должны сдаваться в камеру хранения на всё время пребывания. Подводная часть планеты населена морскими пони, и что происходит там, в глубинах, доподлинно неизвестно.
...Партия умеренного прогресса в рамках законности — старейшая политическая партия Эквестрии, созданная Селестией на заре существования Республики. Хотя с тех пор многое изменилось, эта партия по-прежнему безоговорочно поддерживает любое политическое решение солнечной аликорны.
...Эверфри — планета, полностью покрытая вечнозелёным и вечнодиким лесом. Здесь идёт непрерывная война между корпорацией ФиФ, хищнически уничтожающей природу, и экотеррористами во главе с Три Хаггер, которые заняты прямо противоположным — варварским уничтожением всего, что связано с цивилизацией. В дебрях джунглей находится небольшая община киринов — одного из малых народов галактики, однако установить с ними контакт пока ещё не удавалось ни одному пони.
Чем холоднее планета, тем ярче сияют звёзды в её ночном небе. Всегда. Без исключений. Даже если планета всего лишь снится.
Это был очень холодный сон, в котором я безмолвной тенью скользил по заснеженной равнине, залитой звёздным сиянием.
Кое-где из-под снега торчали угольно-чёрные кривые клыки скал. Местами они образовывали целые скопления, и тогда, на мгновение нырнув в их зыбкие тени, я рывком набирал скорость.
Полёт продлился недолго: не успев толком разогнаться, я вдруг замер как вкопанный, упёршись в незримую преграду. Чуть изменив восприятие, мне даже удалось увидеть препятствие: еле заметная плёнка, похожая на гигантский мыльный пузырь, простирающийся на сотни километров. Именно она мешала мне продвинуться дальше, хотя ставили её явно не про меня. Я ощущал, как здесь, у черты, скапливается ярость ледяной стихии, что уже много лет осаждает великую стену без шансов прорваться внутрь огромного купола.
Но сегодня что-то изменилось. Я почувствовал движение, и осторожно, мягкими прыжками из тени в тень, двинулся следом за холодным ветром.
Вот оно! В мерцании звёзд там, вверху, на головокружительной высоте, в стене виднелся тёмный участок. Защита крепости почему-то оказалась прорвана, и теперь захватчики непрерывной волною холодного воздуха вливались внутрь.
Хотя дыра располагалась слишком высоко для меня, мне всё же удалось найти лазейку. Холод, смешиваясь в пространстве купола с тёплым внутренним воздухом, порождал клубящиеся облака инея. Эти облака отбрасывали ажурные тени, в одну из которых я и прыгнул.
«Похоже на телепортацию», — пришла отстранённая мысль.
Как бы то ни было, я оказался внутри, и теперь ничто не препятствовало моему движению. Я мерно плыл посреди заброшенного шахтёрского посёлка. Снега здесь пока что не выпадало, а вот льда и инея уже намёрзло в избытке. Казалось, что даже дома, чьи развалины в изобилии украшали окрестности, когда-то строились из блестящих ледяных глыб. А потрескавшиеся дороги, что отражали сейчас сияние звёзд, выглядели замёрзшими реками. Время от времени попадалась брошенная горнопроходческая техника, разбитые остовы транспортников, и даже несколько заиндевевших добывающих дроидов.
Добравшись до окраины развалин — туда, где проходил всё ещё относительно целый монорельс, — я наконец впервые увидел живых.
Двое. Оба жеребцы. Один синего оттенка, со светло-голубой гривой, второй — покрупнее, ярко-розовый. В звёздном сиянии оба пони ощутимо просвечивали. Да, я знаю, что пони не бывают полупрозрачными. Но эй! Это же всего лишь сон. Тут и не такое привидеться может.
Пони, надсадно пыхтя и выдыхая из пастей клубы морозного пара, тащили на своих хребтах здоровенный мешок, припадая к земле под его тяжестью. И вот этот мешок меня изрядно пугал. То существо, что в нём обитало, определённо было живым и по-настоящему могущественным. Даже сквозь грубую ткань ощущалась вся чуждость и бесконечность бездны, озарённой звёздами, словно бы в старый мешок сумели загнать всю глубину бескрайнего космоса.
— Ух… Что ж оно столько весит-то? — сдавленно пожаловался розовый жеребец.
— Да, тяжелючая кобыла, — с трудом переводя дыхание подтвердил второй. И, отвлёкшись на разговор, споткнулся о ледяной выступ, чуть было не упав.
Мешок, соскользнув с двух спин разом, грузно шлёпнулся на землю.
— Осторожнее, — как-то испуганно проговорил розовый. — Не овёс же несём, а принцессу.
— Принцесса — это Ми Амора Каденза, — строго произнёс синий пони. — Стыдно не знать. И она не такая, я тебе потом голограмму покажу.
— Но босс сказал…
— Ша, да он только и делает, что трындит. Всё слушать, так уши опухнут.
— Но ведь…
— Да не парься ты. Сказал взять — мы взяли. Сказал тащить — мы тащим. А что по дороге разок шлёпнулось, то не беда. Республиканцы всё одно все шлёпнутые. Так разом больше, разом меньше…
И, кряхтя, жеребцы вновь впряглись в мешок, чтобы продолжить свой путь. А я вдруг понял, что Существо меня заметило. Не знаю, как ему это удалось — ведь в моём сне я всего лишь незримый наблюдатель — но то, что содержалось в мешке, обратило на меня свой мысленный взор. Я хорошо ощутил сперва его внимание, а затем и чужие чувства. Настороженность, сосредоточенность, узнавание, потом удивление, приправленное изрядной долей неверия, и наконец всё поглотил космический холод. Меня словно ледяной водой окатило, мгновенно проморозив до самого нутра.
— ТЫ-Ы-Ы! — грянул в ушах чудовищный вопль, который, кажется, мог бы расколоть само пространство. Вопль, что буквально в клочья рвал даже несуществующие уши и заставлял отсутствующую кровь стынуть в жилах.
На этом кошмарном моменте я и проснулся.
Ещё один неправильный сон. И похоже, что с каждым разом они становятся всё более бредовыми. Что, впрочем, не помешает моей дурной головушке выискивать признаки его реальности. О-ох, как же паршиво-то! Всё тело ноет. Мутит дико, и морозит до сих пор после сна этого дурацкого. Что вообще случилось?!
Перед мысленным взором закрутился калейдоскоп возвращающихся воспоминаний.
Корабль, нападение, единорог, ещё единорог, пегаска, и наконец капсула. Которая всё-таки сумела сесть относительно целой, раз я до сих пор могу думать.
— Ну наконец-то! — резанул по ушам знакомый голос. — Давно пора было прочухаться.
Послышались чьи-то шаги, а потом мне в зубы вбили твёрдый ободок кружки. И только почувствовав на губах влагу, я понял, насколько же хочу пить.
Питьё оказалось холодным. Очень. Это при том, что я и так изрядно намёрзся. Но, напившись, почувствовал себя значительно лучше, и даже сумел наконец открыть глаза, чтобы сразу же увидеть склонившуюся надо мной светло-синюю пегаску с радужной гривой.
— Так. Сколько копыт ты видишь? — помахала она лапкой перед моей мордой.
От этого беспорядочного мельтешения меня вновь замутило.
— Помедленнее, — выдохнул я. — Не успеваю… считать…
— Потом досчитаешь. Давай, приходи уже в себя. У нас нет времени разлёживаться.
Так. Мы куда-то торопимся?
Я наконец обратил внимание на окружающую обстановку, рассчитывая увидеть поблизости раздолбанную капсулу, от которой нам сейчас придётся быстренько делать ноги, пока не поймали. Но нет: мы в каком-то помещении. Белый потолок, по которому змеится чёрная трещина. Светло-серые матовые стены. Яркий свет, льющийся из окна, кое-как прикрытого мутной матовой плёнкой, прибитой прямо гвоздями, и плотный коврик вместо кровати, на котором я сейчас и валяюсь. А ещё холод. От окна ощутимо дуло, да и от двери тоже.
— Да что ж так холодно… — пробормотал я, всё ещё не до конца придя в себя.
— Потому что вместо щита решето, — возмущённо пояснила пегаска, энергично взмахнув крыльями. — Эта красномордая скотина навертела в климатическом щите дырок. Вот и сидим теперь хвосты морозим.
Понимания не прибавилось. Что за щит, при чём тут красная морда и дырки, и какое отношение всё это имеет к холоду?
— А стёкол почему нет? — поёжился я.
— Чего ж нет? Вон, на полу под окном осколки валяются. Тут война ваще-т, если ты не заметил. Бомбят дважды в день, повыбивали всё к Дискорду.
И, словно подтверждая её слова, где-то вдали гулко бабахнуло. Низкий звук неприятно отдавался в рёбрах, стены мелко задрожали, а трещина на потолке поползла вперёд, став на полхуфа длиннее.
Акустическая бомба. Её удар ни с чем не спутаешь. Второй этап стандартного протокола бомбёжки. Далее потрескавшиеся здания полагается обрабатывать бомбами со слезоточивым газом, чтоб выкурить всех пони, и когда никого не останется — пускать в ход фугасы. А техника выводится из строя ионными бомбами ещё в самом начале.
И отсюда вытекал закономерный вопрос:
— А мы вообще с кем воюем?
— Что значит с кем? — удивилась пегаска. — С этой образиной Тиреком и его прихвостнями, конечно! Какие ещё есть варианты?
Конфедерация Свободных Систем, понятно… Ещё на корабле я сильно подозревал, что как раз с ними-то мы и поцапались. Теперь худшие подозрения окончательно подтвердились. Я оказался в самом центре военных действий с попыткой захвата планеты. И, если верить пегаске… как там её? Дэш, кажется?.. Лидер КСС лично руководит процессом.
О, Тирека я очень хорошо помню. Ведь, будучи подростком, дико от него фанател. Да и не только я! На голозаписях он выглядел впечатляюще: мощный, с необычной внешностью (потом я узнал, что этот вид называется «кентавры»), стильного красного цвета. Он громогласно сыпал ругательствами и грозился всех отлягать и растоптать, не то что все остальные мямли-политики, которые с постными рожами несли какую-то малопонятную сенотень. Жеребятам его выступления заходили просто на ура.
Ну, а как повзрослел, Тирек приелся и начал казаться вечно обиженным нытиком: у него что ни слово, то про плохую Эквестрию, которая подло обижает и унижает всё Кольцо вот уже которое тысячелетие.
Но, видать, среди правителей Кольца хватает и жеребят, и любителей нытья, потому что в эту его КСС понабилось прилично планет.
Впрочем, это было годы назад. Я уже давно не интересуюсь политикой, и потому не знаю даже, кто у них там сейчас побеждает, и на какой стадии находится эта победа.
— А мы сейчас где? И сколько у нас есть времени? — продолжил я расспросы.
— Нисколько! Магистр Луна в опасности, дорога каждая минута! А мы и так уже двое суток тут сидим. Ну, в смысле, в гостинице, — уточнила она.
Плевать на гостиницу! Не до подробностей сейчас.
— А планета какая?
— Оникс же! Где ещё можно так замечательно отморозить себе хвост? Здесь даже летать толком нельзя. Чуть вылетишь за пределы климатического щита, так и всё, долетался. Погода такая, что не всякий корабль вывезет. А сейчас Тирек навертел в этом щите дыр! И теперь замёрзнуть можно прям хоть на главной площади.
Оникс. Это, если не ошибаюсь, столица Кристальной Империи. Мир Ядра. Вроде бы они в особых отношениях с Эквестрийской Республикой, но это опять же политика, а я в ней не очень.
— Так что хватит прохлаждаться. Нужно помочь магистру Луне.
— Кто эта магистр и что с ней случилось? — задаю я закономерный вопрос, однако Дэш реагирует на него так, словно я выдал невесть какую глупость.
— Э! Ты так не шути. Луна — это Луна. Она аликорн.
И, видя, что понимания в моих глазах не прибавилось, уточнила:
— Аликорн — это примерно как единорог, только пегас.
Я недоумённо моргнул. Потом моргнул ещё два раза. У меня, кажется, даже глаза в кучку собрались от попыток осмыслить услышанное.
Пегаска нахмурилась и подошла ближе. Теперь её мордочка выглядела по-настоящему встревоженной.
— Кажись, всё паршивее, чем я думала, — пробормотала она. — Меня-то хоть помнишь?
— Тебя помню. Ты Рэйнбоу Дэш.
— Хех. Я незабываема, да, — она поправила лапкой встрёпанную гриву. — Ты уж постарайся как-то очухаться. Нам нельзя в госпиталь.
— Почему? — заторможенно спросил я.
— Да потому что оттуда мы отправимся прямиком в допросную! Город на осадном положении, всех подозрительных пони просто задерживают. Но не волнуйся, раз кое-что помнишь, то всё будет норм. Сейчас я всё расскажу по-быстрому. В общем, магистр Луна была в одной из тех капсул, в которых мы все сюда шлёпнулись. Но когда я добралась до её капсулы, там уже вовсю сновали какие-то бандиты. Магистр сейчас у них в плену, и нужно поторопиться, пока они не продали её конфедератам или ещё чего похуже.
Так, стоп. Капсулы. Эвакуация… Твайлайт! — вдруг осенило меня. Она же тоже была в одной из них!
— Дэш, а что с Твайлайт? Где она?
— Ну… — отвела глаза пегаска. — В общем, среди обломков её не было, я проверила. И никаких следов тоже.
Я обмер. С той капсулой определённо было что-то не в порядке, и недаром чутьё подсказывало в неё не садиться. А теперь выходит, что её капсула не смогла сесть, разбившись вдребезги. Неужели она?..
— Обломков? Так значит…
— Нет! Разумеется, нет! Что бы ты там ни придумал, это всё полная чушь! — возмущённо подскочила Дэш, протестующе взмахнув крыльями. — Да если бы… ну, в общем… Да когда б с одарённой такое стряслось, мы и на другой стороне планеты почуяли бы! А раз никаких следов, значит ушла сама. Нормально всё с ней.
Замечательно. То есть точно она не знает, и лишь ОЩУЩАЕТ, что Твайлайт хотя бы жива. Но искать надо всё равно Луну. Да… Что-то у меня прямо хуфы зачесались чуток постучать по этой наглой роже. Останавливает лишь то, что она меня вытянула из весьма крупных проблем, причём уже не единожды.
Я попытался подняться на ноги. Что удивительно, получилось, причём с первого раза. Голова всё ещё кружилась, но хуфы работали великолепно, по ощущениям даже надёжнее обычного.
— Вижу, стоять можешь, — резюмировала пегаска. — О, даже идти? Отлично, всё намного круче, чем я ожидала. Давай, приводи себя в порядок, а я пока сгоняю в город. Соберу слухи, может кто что видел. И оденусь ещё.
Да уж, на таком холоде без одежды и вправду не очень. Хотя, лётная куртка, что сейчас на пегаске, должна вроде защищать от капризов погоды.
— И не смотри так! Я не за кобыльими тряпками или о какой ты там чуши подумал. Мне броня нужна. Видишь же, что от моей куртки осталось.
Ну да, молниями пожгло знатно…
— Ходить в этом рванье мало того, что отстой, так ещё и внимание привлекает. Каждый встречный долбохвост сразу на дыры пялится. Так что придётся покупать. Хорошо бы кортозис, но тут его сена лысого достанешь. И краску.
— А краску-то зачем? — не поспевал я за её мыслями.
— Потому что я слишком заметна! А эти уроды наверняка назначили награды за наши гривы. Не думай, что я вдруг боюсь или что-то вроде того. Мне вообще плевать на их жалкие потуги. Не настолько уж и круты местные громилы, чтоб меня сцапать. Но будет проще, если моя грива станет выглядеть как не совсем моя. Всё, я полетела. Тирек ждать не будет.
Последние слова пегаски напомнили мне о том, что тут вообще-то планетарная операция идёт, и планета успешно захватывается вот прямо сейчас. Как она собирается бродить по городу в таких-то условиях?! А если его захватят раньше, чем эта пегаска вернётся, тогда что?
— Постой! Сколько времени им понадобится для захвата планеты?
— Вечность! Ты же видел состав флотилии.
Когда это я успел? Не припомню что-то.
— Пусть Тирек хоть лопнет от злости, а с той хвостнёй, что он сюда приволок, ему ничего не светит. Ха, да они даже силы планетарной обороны до сих пор не продавили! А скоро сюда подоспеет республиканский флот, и так вставят!
— Подожди, а бомбят тогда как? — удивился я.
— Уныло. Два дня прошло, а разбомблено всего ничего. Космопорт, пара посадочных площадок и ангары вроде ещё. Ну или то, что за них приняли. Куда хуже, что щит продырявили, этот холод просто выбешивает. Как и наглость этих уродов, что вовсю вопят о блокаде планеты. Якобы никого не выпустят и не впустят, все корабли будут сбивать. И ещё ультиматум выставили, чтоб им магистра выдали. Конские яблоки им, а не Луна!
Вот не разделяю я оптимизма этой пегаски. Сдаётся мне, что мы здесь надолго застряли. Даже когда блокаду снимут, сразу покинуть планету не выйдет: всё хоть немного похожее на корабль Тирек уже разнёс, судя по целям бомбёжки. А корабли не параспрайты*, сами собой не заведутся. Пока ещё межпланетное сообщение восстановится…
Пока Дэш отсутствовала, я приводил мысли в порядок, подводя итоги случившегося.
Ну, по крайней мере я жив и даже почти цел. Это охвостеть какое достижение, которое, пожалуй, перекрывает все неприятности. К тому же узнал, что единороги действительно существуют, и даже познакомился с одной из них. Теперь и сам могу рассказывать байки про одарённых, причём чистейшую правду. Твай такие чудеса творила, что и захочешь — не приукрасишь, и так-то не поверят. Жаль, не было времени толком её расспросить. Да и сделать снимок на память не отказался бы, но увы… Хоть бы жива была, и то б хорошо.
Из минусов: ухитрился влезть в полноценную войну, оно теперь не раз ещё аукнется. И так вон уже, если верить Дэш, награду за меня назначили, а ведь я даже и сделать-то ничего не успел! Ну, на войне всегда так. Военные операции — это полные трюмы пафоса, тысячи тонн просранных ресурсов, разрушенная инфраструктура и вечные поиски виноватых, стать одним из которых у меня теперь есть все шансы.
Ещё я ухитрился оказаться в одном из миров Ядра, где совершенно не ориентируюсь в местных реалиях, а потому неприятности меня тут не просто поджидают, а уже и в очередь встали. Электронную, с талончиками и регистрацией, чтоб уж точно не пропустить ни единой позиции.
Далее. Меня явочным порядком подписали на поиски какой-то там Луны, которая единорог, но при этом ещё и пегас. Вот знать бы, как такое вообще возмож… стоп! А ведь я припоминаю что-то такое. Помнится, пару лет назад смотрел голозаписи с выступлениями канцлера Республики. Как там её звали? Цело… Село… А, вспомнил! Селестия! И у этой пегаски совершенно точно был длиннющий рог, который я тогда принял за искусственное украшение. Но вот похоже, что это как раз и был аликорн — единорог и пегас в одной симпатичной мордашке. Жаль, я тогда особо не присматривался, да и вообще она меня не больно-то впечатлила, слишком уж девчачий образ как для политика. Но смотри я эту запись сейчас, когда уже знаю, на что способны даже единороги, меня бы определённо зацепило.
Ну что ж, одной загадкой меньше.
И хотя посмотреть на аликорна вживую весьма интересно, я бы всё-таки предпочёл заняться поисками не Луны, а Твайлайт: она мне как-никак жизнь спасла.
Хм, а что, если сделать вид, будто ищу Луну, а на самом деле искать единорожку? Пожалуй, так и поступлю. А если случайно по пути попадётся и аликорн, то возражать не буду.
Что там ещё из плохого-то? Ах да, Кантерлот теперь отменяется, и явно надолго. Надеюсь, эта задержка не сильно порушит мои планы. Так, подождите-ка… А что у меня были за планы?
Не помню. В упор не помню.
Это что за сенотень такая? Провалы в памяти, что ли? С чего вдруг? Неужели я пострадал куда сильнее, чем кажется на первый взгляд?! Ну же, головушка, напрягись!
Спустя несколько минут, проведённых в отчаянной борьбе с собственной памятью, мне пришлось признать поражение. Я и вправду ухитрился напрочь забыть, за каким сеном вообще летел в тот Кантерлот! Вот просто зияющая пустота, и ни единой правдоподобной мысли. Но что-то же мне там понадобилось, раз я сначала прилично потратился на полётное место, а потом и вовсе додумался влезть в авантюру, которая могла очень плохо закончиться. Да и сейчас всё ещё может.
Эх. Ладно, будем считать, что если не помню, значит не так оно и важно. А на будущее урок: не доверять важные вещи межушному склерознику, когда под хуфами есть датапад. Вот прямо сейчас возьму и запишу туда всё, что думаю. Надеюсь, хоть не забыл, куда его сунул? А нет, помню: в сумке он, в боковом кармане.
А где моя сумка?!
Уфф, вот же она. Аж напугался. Проверю пожалуй, всё ли на месте. Глядишь, заодно и вспомню чего.
Первым делом деньги. Тут всё в порядке, лежат в отдельном кармашке.
Теперь хавчик. Сухпаёк наёмничий, со вкусом клевера. Как по мне, вкус у них у всех одинаковый, словно вату жуёшь. Но сытно. По крайней мере много не съешь. Фляжка эрдиса… ну то есть уже полфляжки. Синяя изолента. Не знаю, что она делает в секции с едой — это вообще-то часть ремкомплекта. Очень удобная штука, у меня даже хуф-бластер ею перемотан. Хотя, если верить слухам, некоторые её жуют. Говорят, хорошо очищает зубы и освежает дыхание.
Бутылочка острого соуса. Это та же изолента, только для продуктов: с ним становятся съедобными даже самые экзотические кулинарные комбинации. А ещё он иногда используется для розыгрышей, когда стакан с соусом ставится посреди стаканов с какой-нибудь выпивкой. И если найдётся лопух, который всё это хряпнет не глядя, то горло продерёт знатно.
А это что ещё такое?!
Некоторое время я удивлённо пялился на большую треугольную бутыль из тёмного ударопрочного стекла. Да это же орнитианское виски*, даже не распечатанное! Откуда оно у меня?! В последний раз его покупал год назад, и то распить не успел — там такая заварушка началась, что стало не до выпивки, а потом бутылка и вовсе утекла в неизвестном направлении. Дрянь та ещё, как вспомню вкус, так у меня внутри все внутренности переворачиваются. И запрещено чуть не в половине систем. Что, однако, не мешает ему спокойно продаваться в любой кантине.
Как оно тут очутилось? Дэш что ли заначила? Но почему в моей сумке? Ладно, вернётся — спрошу.
Отложив бухло в сторонку, я приступил к разбору общей секции.
Мыло порошковое — дешёвый самопал, очень долго разводится в воде. Зато, если попал в такую дыру, что даже вымыться нет возможности, то можно просто обсыпать им шерсть — дальше само пеною слезет. И самодельные дымовые гранаты им можно заправлять, потому как глаза дерёт знатно.
Расчёска металлическая, половина зубьев уже утерялась, остальные погнуты. Скоро придётся менять, с моей шерстью тот ещё расходник.
Запас энергоячеек. Все перезаправленные, и не единожды, а потому ощутимо подтекали: даже сквозь плотную ткань ощущалось исходящее от них тепло.
Ремкомплекты урезанные — вообще, ни разу в жизни не видел ни одного полного комплекта. Очень уж их перевозчики потрошить любят, хоть что-нибудь да вытащат при транспортировке.
Какая-то полуразобранная сенотень, похожая на раздавленного дрои… Вот хвостец!
Когда понял, что именно сейчас держу в хуфах, сердце пропустило удар. А сам я, судорожным движением сунув устройство обратно в сумку, испуганно огляделся. Уфф, никого. Хорошо хоть, не при пегаске начал копаться. Ведь у меня в сумке лежал остов от термодетонатора*! Неужели я забыл избавиться от этой дряни?! А ведь и вправду, совсем из башки вылетело. Разобрать-то разобрал, сердце огня вставил в бластер, а остальное, идиот этакий, забросил в сумку, чтобы потом аккуратно выкинуть. Вот как чуял же, что не надо его было вообще трогать. Ведь это единственная известная мне вещь, которая запрещена абсолютно везде, без исключений. Даже на чёрном рынке и у контрабандистов. Ну правильно, заживо гореть, если вдруг что, никому не хочется. Но я тогда был в неадеквате — меня ж чуть было в рабство не продали, и когда увидел возможность обнести отморозка, хапнул больше, чем следовало… И теперь пронёс эту пакость в Ядро! Вот просто нет слов, одни выражения. Даже не представляю, что здесь со мной сделают, если увидят.
Так, спокойно. Пока меня ещё никто не спалил. Просто нужно избавиться от запрещёнки при первой же возможности, не откладывая! Да, и от виски тоже, на всякий случай. Делаю мысленную отметку в межушном склерознике — «запрещёнка». Это сейчас цель номер один.
Что там ещё осталось? Ага, ионная граната. Вот где ты была, когда меня та единорожка чуть было не придушила? Впрочем, что-то мне подсказывает, что раз не сработала одна граната, то и вторая дала бы точно такой же эффект. А так, глядишь, где-нибудь ещё пригодится.
Вот собственно и всё. Больше в сумке ничего нету.
Но не успел я так подумать, как наткнулся хуфом на небольшую пластиковую карточку, валявшуюся на самом дне. Что тут у нас?
Опс. Нежданчик.
Прямо-таки из серии «почувствуй себя идиотом». Потому что сейчас я держал в хуфе… талон на полётное место! Мой билет, который я где только не искал! Билет, по которому мог спокойно занять местечко в каюте, вместо того, чтобы прятаться между контейнерами. А он, выходит, всё это время тихо-мирно лежал в моей же собственной сумке! Обидно… Утешает лишь то, что конечный результат полёта и с билетом был бы тем же самым.
Что ж, всё вроде на месте. Или не совсем всё? Возникает упорное чувство, будто чего-то не хватает… А, вспомнил! Куда-то подевались ударные шипы. Три штуки я забыл на корабле: там такое творилось, что и собственный хвост чуть было не оставил. Битва единорогов — не шутки. Ну а ещё пять куда делись-то? Выпали при посадке, не иначе. А может, тоже выложил возле терминала, сейчас уже и не вспомню. Да и плевать, им всё одно цена полкредита за пучок. Это ж не какая-то продвинутая техника вроде дроидов или там датападов…
«Датапад!» — дёрнулся я от внезапно пришедшей догадки.
Вот чего ещё не хватает. Я ухитрился как-то посеять свой датапад! Лягать твою налево! Вот это уже реальный хвостец. Ведь там же у меня полный кристалл всякого полезного был собран. Да и сено с ним, с полезным, это ещё как-то можно пережить. Но вот что я читать-то буду, если теперь и нечего, и не на чём? Вся коллекция книг помахала мне хуфом вместе с датападом.
А когда мне нечего читать, очень быстро начинается информационный голод. Невозможность жить без чтения, на которое я очень плотно подсел, — пожалуй, самое неприятное последствие тех событий, что случились со мною пять лет назад. Уже через пару дней станет настолько паршиво, что хоть вешайся. Как-то пробовал воздерживаться — думал, если перетерпеть, то удастся отвыкнуть, но куда там! Больше недели не выдержал, и то под конец уже и жить не хотелось. И вот теперь у меня есть все шансы снова испытать весь этот букет ощущений… если, конечно, не сумею срочно добыть где-нибудь датапад и к нему подходящего чтива. Не важно, какого именно, главное чтоб ещё не читанное. Лучше бы конечно что-то интересное, но на крайняк сойдёт любая муть. Благо, читать можно что угодно, хоть справочник, только это до невозможности скучно. Вот плюёшься, а всё равно читаешь. Прямо через силу, лишь потому, что ничего лучше нет, а читать-то надо! Через час уже и не помнишь, о чём там речь, а повторное прочтение всё одно уже не вставляет, и приходится искать что-то новенькое.
Бегать в одиночку по незнакомому городу, тем более когда там сено знает что творится, не хотелось. Очень. Но, какие у меня ещё есть варианты? Ждать возвращения пегаски уж точно не вариант: когда она вернётся, там уж не побегаешь. Это будет сплошное «нельзя терять ни минуты». А все мои проблемы просто отметут как маловажные и надуманные. Не факт, что мне вообще удастся объяснить ей необходимость чтения — такое точно не в её характере. Сильно удивлюсь, если за свою жизнь она добровольно прочла хотя бы одну книгу.
Вывод: хоть и очень не хочется, но придётся сейчас поднимать круп и отправляться на поиски магазина. Сильно далеко отходить, пожалуй, не буду — если поблизости ничего подходящего не окажется, то не стану испытывать судьбу, иначе и вправду вляпаться можно.
Хорошо хоть, у меня внешность не такая приметная, как у этой Дэш, и мне не нужна краска, чтоб не сверкать радугой на всех углах — с окрасом и так всё в порядке: он серый, а хвост с гривой чёрные. Никаких ярких цветов. Единственное яркое пятно — глаза, они почему-то зелёные. Но цвет глаз — это последнее, на что смотрит случайный прохожий.
Да и вообще постараюсь закосить под местного. Думаю, это не так и сложно, достаточно всего лишь вести себя поувереннее, не пялиться по сторонам и держаться подальше от любых встречных пони, чтоб отличия, если они есть, не слишком бросались им в глаза.
Ещё раз взвесив все «за» и «против», я с тяжёлым вздохом закинул на спину сумку, и потопал к двери.
Так, стоп! Бластер! Чуть не забыл, что в мирах Ядра не принято расхаживать с оружием.
Аккуратно сняв с лапки неуместную здесь вещь, забросил её в сумку. Ну вот, теперь ничто не выдаёт во мне инопланетчика.
Гостиничный коридор встретил меня темнотой: окон здесь не водилось, а освещение сделали на кристаллах, которые во время бомбёжки благополучно передохли. Так что единственным источником освещения была прозрачная дверь возле ресепшна.
Под хуфами хрустели какие-то осколки — не то куски облицовки, отвалившиеся с потолка, не то остатки осветителей. Каждый мой шаг отдавался гулким эхом, ещё больше усиливая иллюзию подземного тоннеля, однако кобылка, благополучно дрыхнувшая за ресепшном, не обратила на меня ни малейшего внимания.
А вот я на неё — очень даже. Потому что светло-зелёная лошадка была яркой в буквальном смысле этого слова: её окутывало белое свечение, как от неисправного энергетического барьера. Мало того, эта пони ещё и частично просвечивала. Со стороны всё смотрелось так, словно на неё нацепили стелс-генератор* и мощный дефлекторный щит, причём ни то, ни другое толком не работало.
Ещё раз подозрительно покосившись на странный эффект, я аккуратно протопал мимо.
А вот и улица! Дверь, вся оббитая той же самой матовой плёнкой, бесшумно открылась, и… я поспешно зажмурился от ударившего в глаза ярчайшего света.
Уй-ё, да как тут местные вообще не ослепли до сих пор?! Такое ощущение, словно из полумрака вышел на заснеженную равнину, залитую солнечным сиянием.
Из глаз хлынули слёзы. Сколько ни моргай, толком что-то рассмотреть не выходит. Куда ни глянь — повсюду бесконечные блики, искры и вспышки от солнца, что отражается в бесчисленных зеркальных поверхностях.
В этом дурацком городе, казалось, сияло абсолютно всё: дома, словно выкристаллизованные из чистейшего хрусталя. Улицы, похожие на кривые зеркала. Ажурные изгороди, словно собранные из переливающихся стразов.
Шансы сойти за местного резко упали. Попробуй тут вести себя естественно, когда вся шерсть на морде намокла от слёз, а мысли лишь о том, чтоб зажмуриться и больше не открывать глаз аж до самого вечера.
Перебравшись на противоположную сторону улицы и нырнув в тень, я почувствовал себя немного лучше. Впрочем, ненадолго: теперь я хорошо ощущал, что на улице по-настоящему холодно. Даже пар изо рта шёл! Чую, тут лучше не задерживаться. Моя куртка от такого не очень-то защитит.
На этом неприятности, увы, не закончились. Сделав ещё пару шагов, я неожиданно столкнулся со странным поведением хуфов: они мёрзли! Да, согласен, выглядит абсурдно — они ведь не живые, это же всего лишь поле Силы, как хуфы вообще могут хоть что-то чувствовать? Да я ими и раскалённые докрасна предметы держал, и угли в костре ворочать приходилось… И никаких проблем, если поверхности копыт не касаться. А вот теперь прикосновения к заледеневшему полу буквально обжигали!
Ну вот как так?! Это что, очередное последствие контузии?
Кошмар, да лучше уж вообще с голыми копытами ходить, чем так. Копыта хоть не особо чувствительны, и промёрзнут не слишком быстро.
Но, отключив хуфы, быстро понял, что эта идея очень так себе: мостовые оказались до невозможности скользкими! Всего десять шагов сделал, а успел дважды поскользнуться, и один раз чуть было не подвернул ногу. Вот же хвостня, придётся всё-таки вернуть хуфы, хоть от ледяных прикосновений к ним аж копыта ныть начинают.
Делаю мысленную заметку в своём склерознике: при первой же возможности добыть накопытники. Хорошие такие, шипованные, чтоб уж точно не скользили. В идеале ещё и с амортизацией. А то тут вообще ходить невозможно.
Пройдя ещё несколько метров, я наконец встретил одного из местных. Он можно сказать бросался в глаза, потому что его окутывало точно такое же сияние, что и кобылку в гостинице.
Заметив меня, жеребец сбился с шага, а потом и вовсе перешёл на другую сторону улицы. Я что, настолько паршиво выгляжу? Подойдя к стене ближайшего дома, я какое-то время изучал собственное отражение. Мда, видок у меня и вправду тот ещё. Сам себя не узнал бы, столкнись где-нибудь в тёмном коридоре. Но это ж не повод вот так шарахаться? Или этот пони заподозрил, что я не из местных? Не хотелось бы.
Словарик
Параспрайты — пушистые насекомые, способные пожирать любую мёртвую органику, включая пластик. Размножаются почкованием, плодятся чрезвычайно быстро. Всего за неделю параспрайты, если им не препятствовать, способны опустошить целую планету, поэтому считаются опасным карантинным вредителем.
Орнитианское виски — алкогольный напиток, производимый на Орнитии и только там. Единственный напиток, который до сих пор не научились подделывать, потому что главное его отличительное свойство — способность правильным образом преломлять свет. Опустив в стакан волосок от хвоста или гривы и глянув на светлые узоры отражений на дне, можно легко определить подлинность. Вызывает сильное привыкание у пони, поэтому запрещено почти повсеместно, но так же повсеместно продаётся в Кольце, где существует культура его употребления, позволяющая заметно снизить шанс спиться. В Ядре напиток практически неизвестен, потому что здесь запреты реально работают. Что интересно, сами орнитианцы капли в рот не берут, а всю галактику спаивают.
Термодетонатор — устройство, порождающее при взрыве мощнейший выхлоп пламени в виде огненной волны либо огненного столба. В его основе лежит сердце огня — энергоячейка особой конструкции, чья энергоёмкость тысячекратно превышает лучшие бытовые образцы, а скорость отдачи не ограничена. По энерговыхлопу сердце огня сравнимо с корабельным реактором, сжатым до размеров хуфа. Огонь, созданный термодетонатором, горит в том числе и в Силе, поэтому способен прожигать силовые барьеры и выводить из строя артефакты. Термодетонаторы предназначены для расчистки «проклятых» мест с нестабильной Силой. Они производятся небольшими партиями и поступают лишь в спецотряды, такие как Ночная Стража. Но несмотря на все предосторожности какая-то часть устройств всё равно утекает налево.
Стелс-генератор — маскировочное устройство. Для персонального ношения изготавливается в виде пояса. При активации накладывает поверх носителя голограмму, тем самым делая его невидимым. Степень невидимости и сопутствующие ограничения зависят от качества генератора. Лучшие образцы дают полную маскировку во всех диапазонах, закрывая в том числе от тепловизоров, эхолотов и радаров, при этом не ограничивая свободу движения. К сожалению, ни один стелс-генератор не способен закрыть носителя в Силе, поэтому против одарённых такая экипировка полностью бесполезна.