KotE - Knights of the Equestria

Абордаж

Во сне всё воспринимается иначе. И нет ничего необычного в том, чтобы ощутить себя светло-синей пегаской за навигационной панелью космического корабля, при этом одновременно наблюдая за происходящим словно бы со стороны.

«Проклятые пираты, — ощутил я чужую мысль. — Вконец обнаглели. И как только пролезли?»

Пегаска раздражённо встряхнулась, расплескав по спине радужную гриву, и вывела на экран карту гипермаршрутов. Сейчас корабль двигался по наиболее оптимальному из них, вариантов срезать путь просто не было.

«Столько кричим о защите, но не можем помочь даже ближайшему союзнику. Позорище», — ещё одна раздражённая мысль.

«Двое суток. Быстрее никак. И это только до Кантерлота. С-сено!» — её мысли с каждым мгновением казались всё более естественными, и становилось всё труднее отличать их от моих собственных.

А я здесь хвост просиживаю! Эх, знать бы заранее, да поднять парочку крейсеров, только ошмётки бы во все стороны полетели. И ведь как маршрут удобно ложится, мимо них же идём. Но нет, у нас видите ли дипломатия, магистрам врождённое миролюбие не позволило лететь на переговоры на полноценном боевом корабле. Могли бы хоть эскорт взять! Сейчас отправились бы дальше, а охранение по пути вышло из гипера, и вломили бы так…

— Стоп! — пегаска подобралась, поймав неожиданную, но безусловно гениальную мысль. — А ведь магистр Луна сама стоит целого флота. Да одного её щита хватит, чтоб вынести пяток корыт доэквестрийской эпохи! Пока будут в него долбиться, расстреляем как в тире. Жаль, её уговорить вряд ли выйдет. И Твай точно будет против. Эх! А как охвостенно могло бы выйти…

— Хм. Хм-хм, — задумчиво произнесла пегаска, в очередной раз просмотрев координаты и тайминги прыжка.

Выходило просто идеально. Достаточно всего лишь в нужный момент прервать прыжок, чтобы вместо Кантерлота вывалиться прямо возле Оникса. И когда на борту аликорн, у пиратов не будет ни единого шанса. Эх, если бы только она согласилась! Но увы — магистр слишком осторожна, чтобы рискнуть поучаствовать в подобном веселье. А уж уломать её за оставшееся до расчётной точки время можно разве что чудом.

— А ведь в энергосистеме иногда случаются и сбои, — вдруг осенило пегаску. — Что, если гипердвигатель чудесным образом отрубится именно в нужном месте? Хе-хе, да у меня тогда точно выдастся весёлый денёк!

Ещё раз проверив тайминги, пегаска провела хуфом над панелью, запуская оба кинетрона сразу.

«Так, мощность максимальную — пусть будет внеплановое тестирование. Турболазеры тоже на полную». Под хуфами защёлкали тумблеры, подавая питание на все модули, какие только возможно. На информационном экране замелькали строчки предупреждений. Пискнул защитный прерыватель, обозначая серьёзную перегрузку питающих цепей.

«А теперь главное всё сделать чётко и вовремя».

Пегаска сосредоточилась. Несколько резких взмахов крыльями — и влага из воздуха послушно сконденсировалась в неплотное облачко, которое ещё одним взмахом отправляется в полёт к ближайшей стенке. И, вместо того, чтоб растечься по ней, просачивается сквозь небольшую щель на кромке инженерного люка, за которым проходят сверхпроводящие кабели.

Корабль ощутимо тряхнуло, коротко мигнул свет. Побежали надписи по навигационному экрану — бортовой компьютер ушёл в перезагрузку. А белое сияние за смотровым окном стало рассеиваться: корабль вывалился из гипера, и всего через несколько мгновений…

…Пегаска оторопело смотрела на разворачивающуюся армаду, похожую на что угодно, но только не на пиратский сброд.

— Да это же полноценный флот вторжения, — потрясённо прошептала она.

Прямо по курсу сотни кораблей двигались в боевом порядке. Крейсеры, истребители прикрытия, звенья бомбардировщиков… А в центре построения неторопливо плыл вражеский флагман. И там, за многочисленными линиями защиты, за дефлекторными щитами и бронепанелями, ощущалось НЕЧТО. Что-то могущественное, но вместе с тем чуждое, одним своим присутствием оно вызывало желание оказаться как можно дальше отсюда. Я же каким-то образом ощутил чужое внимание, направленное в нашу сторону.

Нас заметили. И пришла полная уверенность, что вот прямо сейчас начнут разносить в клочья.

На этой жизнеутверждающей мысли я и проснулся.

---

Я не люблю сны. Нет ничего хорошего в том, чтобы проводить изрядную часть жизни в мире радужных глюков. Но вот та хвостня, что иногда случается вместо них, во много раз хуже. Снится она нечасто, но в память врезается намертво, со всеми подробностями. А после пробуждения наваливается дикое чувство усталости, словно я вместо сна вкалывал в астероидных копях. Потом ещё пару дней с восприятием реальности не очень, словно бы не до конца просыпаешься.

Постепенно прихожу в себя, чувствуя, как начинает чесаться несуществующий рог — обычное дело после подобных сновидений. Отвратительное ощущение, когда чешется не шкура, но воздух прямо над мордой, который сена с два почешешь. Глаза открывать не хочется, думать тоже, но надо. Хотя бы потому, что под боком холодный металл, а значит, я сейчас лежу вовсе не там, где следует, и надо бы как-то отреагировать на ситуацию.

Собравшись с духом, медленно поднимаю веки. Туманные пятна обрели чёткость, и теперь в тускло-белом искусственном свете угадывались очертания цилиндрического контейнера. При некотором желании можно было бы даже разобрать надписи на его боку.

Итак, я в трюме, посреди контейнеров со всевозможным барахлом — от еды до энергоячеек. Пока спал, свалился с полки. Ладно хоть сверху ничего не упало. Вообще-то на этом корабле мне полагалось лететь в качестве пассажира, по крайней мере билет я честно купил. Вернее, «полётное место», так оно называется. Потому что до миров Ядра*, тем более аж до самого Кантерлота, регулярных рейсов нет, и местные согласно каким-то там договорам с Эквестрией распихивают немногочисленных пассажиров по всем попутным кораблям подряд. С кораблём мне повезло: это оказались не какие-нибудь мутные личности, с которыми можно весь полёт гадать, везут тебя действительно в Кантерлот или же на ближайший рынок рабов, а эквестрийская дипломатическая миссия.

Но вот дальше всё оказалось уже не столь радужно, потому что билет куда-то подевался — наверняка спёрла какая-то сволочь, здесь это дело обычное. И копить бы мне деньги на следующий рейс, но тут эквестрийцы вдруг решили затариться продуктами на одной из местных станций снабжения. Уж не знаю, зачем им это понадобилось, ведь сюда продовольствие как раз из Эквестрии-то и завозится, по пути превращаясь в просрочку и разбавляясь подделками.

Запомните: покупая продукты, тем более в Кольце*, никогда не посылайте за ними дроида. Ведь его можно не только обмануть, но и взломать, аккуратно скорректировав задание. Нет, ломал не я. Просто ушлый торговец решил впарить эквестрийцам в придачу к продуктам ещё и контейнер со ржавыми болтами, обозначив их как «корм для дроидов». Ну, а я за небольшую сумму присоседился к чужому взлому и внёс самого себя в свежесозданную категорию «кормовой балласт».

Мои размышления были прерваны лёгким толчком: корабль чуть заметно вздрогнул, по корпусу прошла волна вибрации, а потом на пару мгновений погас свет.

Вот! Вот эту-то сенотень я и имел в виду, когда вспоминал о неадекватном восприятии реальности. Стоило только мигнуть свету, как мой больной разум немедленно вспомнил, что и во сне свет тоже мигал. Дальше продолжится примерно в том же духе: из внешнего потока случайных событий мозг будет выхватывать любые, хоть отдалённо похожие на то, что снилось. И представлять всё так, будто бы сон сбывается, что, разумеется, полная чушь. Ну как может заранее присниться будущее, если его ещё нет, и в каждый момент времени мы сами выбираем, каким оно станет?

Ладно, с этим уже ничего не поделаешь. Придётся просто перетерпеть.

Встряхнувшись, я поднялся на ноги, активируя хуфы* на всех четырёх копытах. Думаю, лезть обратно на полку не стоит, лучше просто найти укромное местечко среди контейнеров и уже нормально выспаться.

Пробираясь сквозь контейнерные нагромождения, я уже совсем было нашёл подходящее лежбище, как вдруг почуял неладное. Неприятности пахли тем же, чем и всегда — жжёной изоляцией. Именно так, воспринимая несуществующий в реальности запах, моя чуйка всегда сигнализировала о грядущих проблемах.

Я замер, вжавшись в ближайший контейнер, пригладил хуфом всклокоченную угольно-чёрную гриву, чтоб не топорщилась и не лезла в глаза, поправил седельную сумку и мельком взглянул на левую лапку* с хуф-бластером* на запястье. Так, всё правильно, выставлен режим парализатора. Будем, впрочем, надеяться, что никого глушить не придётся. Здесь достаточно много контейнерных завалов, чтобы качественно среди них затеряться. Если не шуметь и отслеживать движения вошедшего, чтоб не попадать в зону видимости, то заметить меня не так-то просто, разве что попадётся пони с развитой чуйкой. Корабельное дежурное освещение тоже помогает: оно неприятно для глаз и создаёт множество неровных теней, что ещё больше затруднит моё обнаружение. Да и сам свет настолько безжизненный, что съедает цвета. Всё кажется каким-то выцветшим… ну, за исключением разве что моей шерсти: она такая же насыщенно-серая, как и всегда.

И вот, когда я решил, что полностью готов к любому развитию событий, мир с грохотом перевернулся. Пол с потолком перемешались в единый коктейль с небольшой добавкой стен, и в себя я пришёл лишь несколько минут спустя, лёжа на полу в полной темноте, если не считать цветных кругов перед глазами. В ушах шумело. Ныл нос, в процессе полёта собравший на себя все твёрдые поверхности, и почему-то бок. Кажись, треснулся обо что-то седельной сумкой, и удар передался рёбрам. Если бы не противоударная куртка, так мог бы и перелом словить.

«Что, лягать твою налево, вообще произошло?!» — ошеломлённо подумал я, пытаясь хоть как-то собрать мысли в кучку после такой встряски.

Пару мгновений спустя, когда по кораблю прошла мелкая дрожь, в воздухе запахло электричеством, а хвост с гривой встали дыбом и начали тихо потрескивать, стало понятно — что. Нас расстреливали из ионных пушек, именно они вызывают такой эффект. А большой бабах перед этим — то явно рванул генераторный отсек, и как я понимаю наш корабль давно уж попрощался с хвостовой частью. Как и с половиной оборудования, которое от ионок дохнет только в путь.

Тем временем корабль вновь стало потряхивать — похоже, теперь по нам отрабатывали турболазеры. Кажется, я почти слышу, как отваливаются уже бесполезные панели дефлекторных щитов. И это возвращает мысли к тому, с чего я собственно начал: да какого ж сена тут происходит?! В гипере нападение невозможно, а нам ещё двое суток лететь. Но корабль расстреливают, да ещё и так шустро, словно там целая эскадра в меткости тренируется. Так не бывает!

А тут ещё и моя стукнутая башка не нашла более подходящего времени, чтобы притянуть в качестве «правдоподобного» объяснения недавний сон. Ну действительно, разве ж может быть что-то правдоподобнее ситуации, когда пилоту вдруг захотелось погеройствовать, и она, никого не спросясь, просто по желанию правой лапки, свернула шею энергосистеме. Именно так всякая хвостня обычно и происходит!

А если серьёзно, то скорее всего по какой-то причине просто сменился маршрут. Причин может быть множество, и будь я полноценным пассажиром, даже знал бы, что и почему там скорректировали. Поэтому вместо одного большого прыжка было несколько прыжков поменьше, и в одном из промежуточных узлов нас и подловили пираты. Что будет дальше, тоже в общем очевидно: вот сейчас закончат расстреливать, да собственно уже практически закончили, и зашлют абордажную команду, которая выгребет отсюда всё, что только получится.

Потом у нас два варианта. Если это обычные грабители, то всего лишь оставят нас на разбитом… теперь уже корыте, и будем сидеть, пока тут не появится по-нибудь, согласный нас отсюда снять и подбросить до ближайшей планеты.

Куда хуже, если атакующие промышляют работорговлей. Вот тут, что называется, долетались. Потому как ждёт нас длительный плен с попытками вытрясти выкуп из знакомых и родственников. Если же готовых платить не найдётся, а в моём случае всё именно так, то впереди маячит унылое существование в какой-нибудь занюханной шахте на окраине галактики.

Но буду надеяться на лучшее. В конце концов, рабство даже в Кольце запрещено почти повсеместно, а мы сейчас и вовсе должны быть где-то в районе Ядра. Хотя, если маршрут менялся…

Всё, пострелушки закончились. Больше ничего не гудит, не трещит, не взрывается и не вибрирует. И даже аварийка наконец-то сработала — по крайней мере хоть свет включился. Ну, если это конечно можно назвать светом. Я вроде недавно возмущался дежурным освещением? Ну вот теперь нет даже его, только тускло-оранжевые аварийные осветители, что светят лишь под ноги, толком ничего не освещая.

Печально вздохнув, я вылез из-за контейнеров и протопал к двери. Здесь мне и предстояло дожидаться захватчиков. И нет, вовсе не для того, чтобы лихо выскочить с хуф-бластером наизготовку и открыть пальбу. Такая глупость не пришла бы мне в голову, даже будь я полноценным членом команды. Ведь судя по тому, как быстро и качественно нас обработали, абордаж пройдёт не менее успешно. Проще говоря, шансов у нас нет, и сопротивляясь мы только разозлим пиратов. Вдобавок у меня в сумке из оружия лишь пара ионных гранат. Ну, а с хуф-бластером много не навоюешь, он разве только для кантинных драк годится.

Что в таких случаях нужно делать? То, что сделает любой разумный пони: не лезть в это дерьмо. Отложить в сторону бластер, а когда ворвутся — лечь на пол мордой в хуфы. Тогда, по крайней мере, шанс отгрести пинков и зуботычин будет заметно ниже.

Ждать пришлось на удивление долго. По моим прикидкам, корабль должны были захватить уже минимум дважды, а я всё ещё никого не слышал. Даже начал было надеяться, что захватчики хапнули чего-нибудь настолько ценное, чтобы удовлетвориться достигнутым и больше никуда не лезть. Но увы… Главная черта любого пирата — иррациональная, ничем не мотивированная жадность. Так что даже найдя сокровище стоимостью в миллионы, они не поленятся перетряхнуть весь корабль, чтобы добавить к этой сумме ещё хотя бы пару кредитов*.

То, что эти пираты не исключение, я понял, наконец услышав звуки выстрелов и чей-то вскрик.

— Стойте! Что вам здесь нужно?! — судя по голосу, кричит кобылка.

Несмотря на общую паршивость ситуации, я невольно хмыкнул. Вот дурёха, ну что ж может быть нужно пиратам? Тут не так много вариантов на самом-то деле.

А потом дверь содрогнулась, словно в неё ударили тараном, и мне резко стало не до смеха, ведь я понял, что пальнули из штурмового бластера. Под такой попадёшь ненароком, так полгода будешь валяться пускающей слюни тушкой, которую возят из одного госпиталя в другой, разбираясь, какой же невезучей больнице предстоит в итоге испортить тобою статистику.

Я резко подался назад, и вовремя: в дверь всадили сразу несколько зарядов, так что верхнюю створку попросту оторвало. Пролетев пару локтей, эта бандура с грохотом рухнула перед моими хуфами. Меня обдало горячей волной пережжёного воздуха.

Прямо за дверью обнаружилась жмущаяся к её остаткам фиолетовая пони, которую непонятно каким чудом до сих пор не уложили, а в другом конце коридора — два боевых дроида и жеребец унылого зелёного оттенка, что неприятно контрастировал с оранжевым аварийным освещением.

— Сда… — только и успел вякнуть я, прежде чем прямо мне в морду высадили заряд штурмового бластера. Чудом увернулся, сердце аж в ушах колотится. А эти твари даже не думают останавливаться!

— Эй! — резко валюсь на пол, пропуская заряд над головой, за спиной — грохот разлетающихся контейнеров или во что оно там попало.

— Сто!.. — перекатываюсь в сторону от жёлтой вспышки, чувствуя запах палёной шерсти: похоже, задело гриву. Да они совсем охвостели?! Мало того, что притащили военных дроидов, так ещё и протоколы явно не гражданские! Из той серии, которая «гаси всех напрочь, а там полковые медики пусть разбираются».

Ощутив, как жжёт запястье разогревшийся бластер, понимаю, что всё это время судорожно жал «грелку». Тем временем ещё один заряд с шумом расплескался в двух хуфах от морды, оставив на полу приличную вмятину с подпаленным пятном в центре.

— Ну, твари… — прошипел я, снимая хуф-бластер с парализатора и давя на спуск.

Нет, поймите меня правильно: если грабят — это пусть неприятно, но всё же терпимо. Но вот когда калечат…

Полыхнуло знатно, и к моему удивлению один из вражеских дроидов опрокинулся. Не теряя времени, я вновь хлопнул правой лапкой по бластеру и бегло выпустил три парализующих заряда. И все три каким-то чудом попали в цель! Да не просто во вражеского пони, а прямо ему в башку, не прикрытую бронёй. Пират дёрнулся и почти беззвучно завалился на бок.

После чего я неожиданно осознал, что враги закончились: последний дроид тоже валялся опрокинутым, сломавшись без моей помощи. Видимо, приполз сюда уже повреждённым, да тут и издох.

Я тяжело поднялся, с трудом переводя дыхание и всё ещё не веря, что так легко отделался: как-то не замечал за собой ранее таких снайперских способностей. Хоть и считается, что в минуты опасности пони резко открывают второе дыхание, выдавая такое, на что не способны в спокойной обстановке, но по-моему то просто кантинные байки. По крайней мере я при опасности начинаю тупить даже больше обычного, да и меткость удивительным образом только снижается, когда нет времени целиться.

И тут — настолько удачное попадание, причём даже не одно. Не то чтоб я жалуюсь, но как-то это странно. (на кубиках d20 выпал крит. xD Простите, не удержался — прим. беты.) Уж не говоря о том, что за весь бой в меня так никто и не попал. Да, дроиды этой серии весьма тупы и из множества живых целей часто захватывают не самую оптимальную. Но попадают весьма шустро, и упреждение влёт просчитывают, да и сканер с предсказателем движений там есть. И вот чтобы два дроида выпустили с десяток зарядов, ни разу при этом не попав, да ещё посреди коридора, где и промахиваться-то толком негде — это какая-то фантастика. Даже в кантинных байках так не бывает, иначе в такую байку попросту нипони не поверит.

В итоге же на ногах остался лишь я да ещё потрясающе везучая кобылка из корабельной команды, что сейчас растерянно на меня смотрела. Выглядела она удивительно беззащитно: ни оружия, ни куртки, ни даже накопытников. Лишь переброшенная через плечо сумка, набитая датападами* так, что даже не закрывалась. Сквозь тёмно-синюю чёлку проглядывало необычное украшение в форме короткого витого рога.

— Ч-что происходит?!

Смотрю на неё с удивлением.

— Мне бы кто объяснил…

И тут, словно в ответ на мою просьбу, врубилось корабельное вещание.

— Рэйнбоу Дэш на связи. Сектора с восемнадцатого по двадцатый захвачены. Всем к мостику! Повторяю, всем боеспособным пони двигаться к мостику!

— Ну вот, — подытожил я, — теперь понятно, что тут происходит. Знать бы ещё, на чьей стороне эта Дэш и кем командует.

— Ты что, не в курсе? — удивлённо уставилась на меня кобылка. — Она же одна из лучших пилотов Эквестрии! Как можно не знать капитана корабля, на котором летишь?

Я лишь пожал плечами. Не объяснять же ей, что меня нет ни в команде, ни в списке пассажиров, и вообще когда я пробирался на борт, то интересовался исключительно пунктом назначения.

— Идём, нужно помочь ей! И найти магистра Луну, она точно знает, что делать!

Ага, уже бегу. Вот прям с голым хвостом на штурмовые бластеры. О чём она вообще думает?! У самой-то даже оружия нету. Или собирается от захватчиков датападами отмахиваться? Кстати, о захватчиках…

Я подскочил к оглушённому пони и, присев рядом с ним, вытряхнул из сумки футляр с акупунктурными* иглами. Парализатор — хорошо, но не слишком надёжно, особенно если пони под стимуляторами. На всякий случай лучше как следует обездвижить. Так, что тут у нас? Пластинчатый композитный нагрудник, а поверх него — лёгкая чёрная куртка, причём, что интересно, не липнет к хуфам, так что сена с два ухватишь. Явно прошито кортозисным* волокном, тут и хуф-бластер не пробьёт. А вот что мне совсем не понравилось и заставило нахмуриться, так это эмблема на куртке. Такую носят конфедераты, и что-то у меня нехорошее предчувствие…

— Ну же, идём! — приставучая пони загородила мне свет. Я мельком отметил какую-то неправильность в этой тени, но не стал отвлекаться на разглядывание.

— Сперва обезопасим себя, — протестующе качнул я головой, доставая из футляра первую порцию игл.

Итак, две иглы в холку. Далее по две в каждое запястье — одна блокирует ток Силы, вторая нервные импульсы. По штуке в плечи и колени. В принципе, достаточно. Теперь, даже если жеребец не вовремя очнётся, ему потребуется основательно повозиться, чтобы встать на ноги. Ведь когда хуфы не активируются, а хребет и лапки не сгибаются, вынуть иглы не так-то просто. Это конечно не полноценное обездвиживание: шея работает, да и пастью пусть с трудом, но всё же можно вытянуть ближайшие иголки. Но я и не собирался блокировать намертво — тут всё же бой идёт, и всякое может случиться. Не стоит оставлять этого пони совсем уж беспомощным. Если что, так хоть отползти в сторону сможет, ну или на помощь позвать.

— Акупунктурные иглы! Я же читала об этом! Но ни разу не видела, как их используют. Чтобы всё сработало правильно, нужно уметь определять, где проходят линии взаимодействия. А это сложно. Да и зачем, если связать можно даже простой верёвкой?

— Это если она есть, — недовольно произнёс я, поднимаясь на ноги. — А когда пленных много, то никаких верёвок не напасёшься. Они занимают слишком много места в сумке, да и хуфы не блокируют… Кстати, я Шейд, — резко оборвал я фразу.

— А? Да, знаю, — немного рассеянно произнесла кобылка. — Твайлайт Спаркл, — представилась она в свою очередь.

Э? Знает?! Да откуда бы? Кажется, меня с кем-то путают… Да и плевать. Сейчас гораздо важнее как-то отвлечь её, чтоб и сама к пиратам не лезла, и меня не тянула.

— Так, — подытожил я. — Нам нужно оружие. И что-то, что примет на себя первые выстрелы. Проще говоря, мы пустим вперёд одного из этих дроидов, — кивнул я на валяющиеся железяки.

— Но у нас нет времени их чинить! — возмутилась фиолетовая пони. — Дэш срочно нужна помощь!

— Не чинить. Запускать. Вытащим минимально рабочий набор модулей и засунем в один корпус. Просто чтоб оно двигалось и, если повезёт, било по ближайшей цели. Несколько лишних минут всё равно ничего не решат.

А ещё это отличный способ потянуть время. Я же не собираюсь никуда лезть? Правильно, не собираюсь. И другим не советую, только вот по её нездоровому энтузиазму сразу видно, что чихать она хотела на любые советы. Нарвётся в следующем же секторе, да и сляжет слегка поджаренной и с переломанными рёбрами. И так-то удивительно, каким чудом до сих пор цела.

В общем, буду изображать бурную деятельность. Тем более, вряд ли абордажные бои продлятся слишком уж долго. Странно, что там всё ещё есть кому сопротивляться — с такими силами захватчики должны были давно всех вынести. А дроид в любом случае не лишний: пока его расстреливают, вполне можно успеть сдаться.

Рассмотрев повреждённых дроидов повнимательней, я ощутил, как по моей спине пробежал холодок: это были вовсе не МОПки, как я сперва подумал, а машины серии «Ревун», которые никогда не использовались пиратами. Просто потому, что их главное оружие — акустический генератор — в абордажном бою неприменимо из-за риска разгерметизации. Вдобавок сами дроиды новенькие, чуть ли не с конвейера, на корпусах даже полировка не сбита и не поцарапана. И на каждом — эмблема конфедератов. Всё происходящее начинает здорово смахивать не на пиратский налёт, а на военную операцию, в которую я ненароком ухитрился влезть. Если так, то я встрял по полной.

Пираты — плохо. Работорговцы ещё хуже. Но по сравнению с ними военщина — это просто конские яблоки. Нет лучшего способа осложнить себе жизнь, чем влезть в межгосударственные разборки: выгоды никакой, одни проблемы, и можно до того довоеваться, что искать и ловить потом будут по всей галактике.

Но, боюсь, отступать уже поздно. Военным ты сена с два докажешь, что пожёг им технику абсолютно случайно, а так-то всегда мечтал сразу сдаться.

Тяжело вздохнув, я оценил повреждения дроидов, и вновь понял, что чего-то в этой жизни не понимаю. Та железка, что издохла без моей помощи, была разворочена полностью, явно словив заряд штурмового бластера в корпус. Но с такими дырами дроиды совершенно точно не способны функционировать, и уж тем более двигаться. Да тут вся начинка наружу! Ну, то, что от неё осталось. Как же тогда эта сенотень настолько шустро меня обстреливала? Ерунда какая-то.

С тем дроидом, которого уложил я сам, всё выглядело ещё более дико. Мой заряд чудесным образом попал ему в подбрюшье — туда, где расположен слот для сменной энергоячейки*. И это единственное место, где броню таких дроидов можно легко повредить хуф-бластером, потому что обслуживающий персонал при смене ячеек вечно забывает ставить на место защитную пластину. Но в том-то и дело, что попасть туда абсолютно невозможно! По крайней мере если стрелять спереди, а не прямо из-под брюха. Бластерный заряд сам собою отклонился от прямой траектории и поднырнул под дроида, чтоб всадиться вот именно в уязвимую точку? Бред же!

Убедившись, что мои размышления окончательно зашли в тупик, и придумать внятных объяснений всё равно не выходит, я решил пока плюнуть на все эти загадки, наконец занявшись делом. И вот, настроив фокусировку луча на хуф-бластере, приступил к резке корпуса. Броня оказалась качественной, а потому прогорала медленно, шипя и плюясь искрами.

— Я помогу! — вмешалась Твайлайт.

Разве только советом. У неё ж ни бластера, ни иных инструментов. А одними хуфами технику не разберёшь.

Как выяснилось, инструментов и не понадобилось. Потому что к моему полному охвостению из раскуроченного дроида начали вылетать детали. Да-да, именно вылетать, плавно двигаясь прямо по воздуху. Затем на втором дроиде рядом с прожжённым мною разрезом вспыхнул фиолетовый росчерк — и кусок брони, отделившись от корпуса, взмыл в воздух. Оранжевый аварийный свет заиграл бликами на зеркально-гладкой линии среза. Всё выглядело так, словно броню не плавили, а воспользовались невероятно острым лезвием.

Вслед за куском брони в воздухе подвис повреждённый модуль питания.

— Все компоненты рабочие, кроме кристалла, — прокомментировала Твайлайт столь уверенно, будто за пару мгновений успела провести полную диагностику.

Кристалл на мгновение осветился изнутри фиолетовым, отделяясь от платы. И даже никакого выпаивания не потребовалось!

Я остолбенело пялился на эту совершенно нереальную картину. Да что там, от этаких чудес у меня аж хвост с гривой торчком встали. Что вообще за бред тут происходит?!

Опустив лапку с хуф-бластером, я ме-едленно перевёл взгляд на Твайлайт. В сумраке коридора её рог отчётливо светился бледно-фиолетовым, словно… Нет! Не может такого быть!

— Что-то не так? — заметила она мою ошеломлённую морду.

«Да тут по ходу всё не так чуть ли не с начала полёта», — потрясённо подумал я.

Конечно, я слышал про единорогов. Ну, а кто про них не слышал? Одарённые* пони, способные на столь невероятные вещи, что в них не выходит поверить даже на пьяную голову. Пони, про которых травят байки в кантинах, причём чем больше рассказчик выпил, тем круче его единороги и тем больше они умеют.

Я, как здравомыслящий жеребец, в подобные сказки не верил. Ну мало ли мифов бродит по галактике? И вот теперь передо мной стояла легенда. Живая фиолетовая легенда.

— Ты единорог?!

— Ну да, сам же видишь, — чуть удивлённо ответила кобылка.

— Так ты одарённая?

— Как и все единороги, а что?

Я открыл было рот, чтоб выдать очередную глупость, но вовремя прикусил язык. И без того уже выгляжу идиотом, а если б ещё успел ляпнуть «так вы всё-таки существуете?!», было б совсем плохо.

Я выдохнул и сосредоточился на работе. Ну, насколько это возможно в такой ситуации.

— Шейд?

— Всё в порядке. Всё в абсолютном порядке, — отстранённо произнёс я, глядя на то, как вырезанный фрагмент брони становится на место, и линии стыка, коротко сверкнув фиолетовым, бесследно исчезают, словно ничего отсюда и не вырезали.

Ощущение, что я просто сплю и всё это снится, упорно не покидало меня. Да и немудрено! Тут дроида собрали практически без моего участия и почти мгновенно, при этом без каких-либо инструментов и даже не прикасаясь к деталям. Всё, что я успел сделать — прожечь единственный разрез.

Восстановленный дроид, похожий на бесхвостого длинношеего пони, поднялся на ноги и, переваливаясь, неуклюже поковылял в конец коридора. Я же продолжал тупо пялиться ему вслед. В голове крутилось множество глупостей, но ни одной подходящей мысли.

— Я открываю, готовься! — вывел меня из ступора возбуждённый возглас Твайлайт.

— Подожди! Там за дверью есть по-нибудь? Надо проверить.

— Нипони. Но приближаются дроиды, две штуки.

Произнесено это было настолько обыденным тоном, что я ей сразу же поверил. И, вжавшись в пол возле стены, вскинул лапку с бластером и вдавил грелку, готовясь бить на поражение.

Дверь дёрнулась, створки разошлись с глухим скрежетом — похоже, их раскрыли той же силой, что двигала запчасти. Я даже вспомнил, как называется это умение единорогов: телекинез. Интересно, какой максимальный вес оно может сдвинуть и до каких скоростей разогнать?

Лишь только за дверью показались смутные силуэты вражеских дроидов, я выстрелил, не особо впрочем рассчитывая хоть на какой-то эффект. Полыхнула ярко-жёлтая вспышка, одновременно пространство по ту сторону двери осветилось ещё несколькими всполохами. Наш дроид, приняв на себя сразу два вражеских выстрела, ожидаемо завалился, но кажись всё-таки успел выпустить заряд.

Перед глазами снова вспыхнуло, разряд пролетел буквально в полухуфе от моего носа, причём к моему удивлению пришёл откуда-то сбоку!

И всё затихло. Неужели я всё же попал? Ну видимо да, потому что восстановленный дроид успел выстрелить лишь однажды, и раз враги больше не стреляют, значит второй — дело моих хуфов.

Я покосился на Твайлайт, которая как раз погасила свой рог. Стоп! Тот заряд, что чуть было не чиркнул мне по носу, прилетел с её стороны. Жаль, я не смотрел на неё в тот момент, но всё выглядело так, словно враги пальнули по ней, а заряд… отрикошетил? Серьёзно?! Единороги что, могут двигать не только предметы, но и бластерные заряды? Если так, то…

Картинка сложилась. Ко мне наконец пришло Понимание. Ну разумеется! Если Твайлайт может отбивать заряды, то понятно, почему она перед нашей первой встречей стояла под выстрелами и при этом ничуть не пострадала. Понятно также, что тот дроид, который якобы «сам» сдох, попросту словил свой же собственный выстрел. И моя меткость понятна — оба раза фиолетовая пони аккуратно подправляла заряды. Не удивлюсь, если она ещё и каким-то образом добавила им энергии, а то слишком уж мощно полыхнуло.

И моё «везение» тоже понятным делается. В меня не смогли попасть вовсе не потому, что скакал там блохой, а просто Твайлайт прикрыла. Наоборот — уверен, что мои кувырки ей только мешали. Небось, много хорошего передумала про идиота-жеребца, что кидается прямо под выстрелы, да ещё так, что сена с два предскажешь, куда метнётся в следующее мгновенье. Удивительно, как она вообще справилась.

И почему бластера нет, тоже понятно. А я, кретин, ещё удивлялся глупой кобылке, что без оружия расхаживает. Да рог «безоружной» единорожки поопаснее любого бластера будет!

— Это была плохая идея, — сообщила очевидное Твайлайт, возмущённо разглядывая то, что осталось от нашего дроида. — Нет смысла возиться с этим хламом, бежим!

И я побежал следом. Зачем? Не знаю, но к этому времени случилось столько шокирующих событий, что, кажется, чувство реальности окончательно меня покинуло. Встряхнулся лишь вбежав в следующий отсек, где меня сразу же обдало волной морозного воздуха.

Брр, ну тут и дубняк, словно в рефрижератор залез. Откуда такой холод?!

Затем к холоду добавилось чувство глухой досады, словно случилось нечто скверное, что я обязан был непременно предотвратить, но не смог. Всё тело начало наливаться тяжестью. И тогда я вспомнил это давно забытое ощущение. До сих пор испытывал его лишь однажды, и надеялся никогда больше не испытать.

Только что какого-то пони не стало.

К сожалению, на войне такое иногда случается. Несчастные случаи и в мирное время бывают, а уж в боевых условиях, когда всё горит и взрывается, и враждующие стороны не всегда правильно просчитывают последствия своих действий, вероятность трагедии растёт многократно. Да, ни один здравомыслящий пони не желает чужих смертей. Да, вся экипировка и техника изначально разработаны так, чтоб оглушить, покалечить, но оставить при этом в живых. Но всё же… бой есть бой, дерьмо иногда случается, и кому-то только что сильно не повезло.

А нам, пока ещё живым, теперь предстояло пожать все последствия произошедшего. Ощутить отклик Силы, все бесчисленные оттенки тех процессов, что протекают в её энергетическом поле, когда где-то поблизости в результате насильственной смерти уходит разумный.

Твайлайт, коротко всхлипнув, качнулась из стороны в сторону и начала оседать на пол. Я попытался её поддержать, да только куда там! Единорожка сползла на пол по моему боку, несмотря на все приложенные усилия. Возмущение в Силе стремительно набирало обороты, хуфы практически не работали, и приходилось прилагать непонячьи усилия, чтобы просто удерживать их в активном состоянии.

Как же тяжело! Я уже и забыл, каково это — когда не можешь толком контролировать всё, что завязано на Силу. Когда гаснут хуфы, когда начинает сбоить интуиция, и даже чувства словно бы выцветают: цвета, звуки, запахи, тактильные ощущения слабеют и начинают казаться пустыми и бессмысленными, оторванными от реальности.

Мысли разбегаются. Путаются. Рвутся в мелкие клочья. А ведь так сейчас по всему кораблю! И Твайлайт. Сказочный единорог, ей же должно быть куда хуже моего, её связь с Силой теснее! Ну да, так и есть: глаза широко раскрытые, смотрит словно сквозь меня, ничего не замечая. Всё тело сотрясает крупная дрожь. Интересно, сам-то я как сейчас со стороны смотрюсь? И дроиды. Да… Вот им как раз плевать на Силу, если появятся — тут нас и вырубят. И вот что-то такая перспектива уже совершенно не пугает. Может, даже наоборот и лучше будет. Вот же пакость-то…

Нужно как-то встряхнуться. Иную пытку терпеть проще, но в прошлый же раз справился? А ведь тогда и вовсе жеребёнком был. Но до чего же гадостные чувства — холод, пустота, давящее ощущение жизни после конца света, словно мир уже прекратил существование, и мы видим лишь последние клочья его тени…

Так, ну-ка попробую… Формула гармонии, четвёртая ступень: «сквозь чувства к ясн…» Ох! Да какая уж тут ясность! Даже и активировать формулу толком не успел, а уже словно окунулся в ледяной океан посреди бушующего шторма, когда воздух с водой перемешались так, что и не отделить. Вот тут поневоле поверишь, что Сила — не просто энергетическое поле, но нечто большее.

Надо отвлечься. Хоть как-то отвлечься. Шторм же не так и долго длится. Он только кажется вечным, но это лишь иллюзия.

— Твайлайт? — я отстранённо отметил, насколько безжизненно прозвучал мой голос. Словно эхо фразы, произнесённой миллиарды лет* назад, наконец пробилось сквозь бездны пространства и времени.

Единорожка не двигалась. Ничего не двигалось. Просто застывший отпечаток реальности… отвлечься! Думать о чём угодно, например… например… Мой взгляд, шарящий в пространстве, наткнулся на тёмную полосу щели, что шла вдоль стены отсека. Инженерная консоль! Бортовая электроника наверняка сдохла, а значит, можно попытаться установить подключение. И при удаче глянуть, что сейчас творится в соседних отсеках.

С трудом поднимаю лапку с хуф-бластером. Она заметно трясётся, но это сейчас не так важно. Ровного прожига и не требуется. Да вообще никакого не требуется, просто занять себя хоть чем-то на пару минут. Спуск пришлось зажимать просто краем копыта. Жутко неудобно, но всё же работает. Луч, похожий на ровный, мертвенный свет далёкой звезды, ткнулся в цель и замер. Мгновенье шло за мгновеньем, а мир не менялся. В нём ничего не происходило, да и не могло произойти — ведь он давно уже неживой, это лишь отпечаток.

Не знаю, сколько я боролся с подступающей апатией. Мне показалось — вечность. Ведь зачем хоть что-то делать, если никакого результата, никаких изменений больше никогда не будет? Но, к счастью, этот кошмар наконец-то подошёл к завершению. И понял я это, когда совершенно внезапно вновь начал полноценно воспринимать звуки.

Дыхание. Звук хриплого дыхания. Затем — биение сердца. И холод, но уже замечательно живой холод — от выступившей на холке испарины. А свет — какой же он тёплый, приятно-оранжевый, смотреть на него — одно удовольствие. Хуфы работали всё ещё неуверенно, но я их наконец-то чувствовал и мог контролировать! И ощущал, что с каждым мгновением становится всё легче.

Что ж, я пережил пресловутый откат Силы. И в моей жизни стало одним пакостным воспоминанием больше.

Немного придя в себя, первым делом погасил бластер. Он так ничего и не прожёг, потому как мало того, что был направлен гораздо левее цели, так ещё и фокусировку луча я там не подстроил. В том состоянии даже и не задумался о такой мелочи.

Меня всё ещё слегка потряхивало, но ясность мыслей стремительно возвращалась. А если сейчас ещё и хлебнуть эрдиса*…

«Да, именно то что надо», — расслабленно подумал я, делая энергичный глоток из фляжки, которую теперь, когда хуфы восстановились, удалось достать из сумки без особого труда. А удачная партия попалась. Такой насыщенно-травянистый вяжущий вкус, разве что горчинки многовато — видать, переборщили с корой.

Тем временем Твайлайт тоже постепенно отпускало: единорожка пошевелилась и глухо застонала. Да уж, тяжко ей пришлось — бока тяжело вздымаются, взмокшая от пота грива прилипла ко лбу, дыхание хриплое, словно никак не получается отдышаться. Вот она, оборотная сторона одарённости.

— Будешь? — протянул ей фляжку.

— Что… это? — с трудом проговорила единорожка.

— Считай, что лекарство.

Сам бы я вряд ли рискнул пить нечто неопознанное, что предлагает мне незнакомый пони. Но, видать, она сейчас в таком состоянии, что с ней можно вообще что угодно сделать.

Твайлайт пила жадно, только что не давясь, с шумом втягивая яблочный напиток.

— Спасибо, помогло, — наконец выдохнула она, отстраняясь. Ого, половина фляжки ушла. Сильно!

Восстанавливалась фиолетовая пони ощутимо медленнее моего. Так, на ноги ей удалось встать только со второй попытки, и единорожку всё ещё ощутимо пошатывало. А вот мрачное выражение на её мордахе мне категорически не нравилось. Кажется, она уже начинает переживать чужую смерть и мысленно ставить себя на место ушедшего незнакомого пони. Но этого делать нельзя ни в коем случае! Уж я-то знаю, в прошлый раз потому и приложило так сильно, что раз за разом крутил в голове произошедшее, придумывая самые фантастические варианты того, как можно было бы предотвратить трагедию. Так и восстанавливаться сложнее, и чувство вины за то, что от тебя вообще не зависело, прививается. Причём столь легко, словно Сила вовсю помогает этому.

А значит, единорожку нужно срочно на что-то отвлечь. И я уже знаю на что.

— Твайлайт, смотри — тут инженерная консоль! — привлёк я внимание фиолетовой пони, одновременно настраивая хуф-бластер. — Сейчас мы её вскроем… да, вот так! И постараемся запустить.

— Зачем? — она непонимающе уставилась на прожжёную дверцу, за которой располагался стандартный терминал. Проецирующая плёнка отливала бледно-синим, а на поверхности глянцевых кнопок отражались оранжевые блики. — Там же всё запаролено.

— Когда-то так оно и было, — кивнул я. — Но после обстрела бортовой комп очевидно сдох вместе со всеми паролями, как и все сетевые узлы. И теперь нам ничто не помешает подсоединиться к камерам.

Которые почти наверняка тоже сдохли, но этого я ей, конечно же, не скажу. Главное, не дать уйти в себя ещё хоть пару минут, а там её состояние уже нормализуется. Надеюсь, за это время тут никого не появится, а то от дроидов нам точно не отстреляться сейчас. Крупно повезло, что пока штормило, сюда так никто и не впёрся. Видимо, дроиды были слишком заняты, прикрывая беспомощных во время отклика Силы органиков.

— Думаешь, терминал исправен? — с явным сомнением спросила Твайлайт.

— Нет. Уверен, что нет.

В доказательство своих слов я щёлкнул тумблером включения. Ожидаемо ничего не произошло.

— Но нам от него не так много и нужно. Так что трёх ударных шипов* будет достаточно, чтоб выбить нужную нам функциональность.

— Ударных шипов? — с любопытством спросила Твайлайт. Ну вот, наконец-то пошли нормальные понячьи эмоции. Хоть и странно, что она не знает про столь обыденную вещь. Того дроида собрала довольно шустро, а значит, с техникой всяко дружить должна.

Я вытащил из сумки набор ударников, стянутых вместе синей изолентой, чтоб не перепутались с другими, и компактную энергоячейку для их зарядки.

— Похоже на инъекторы данных, — заключила единорожка, наблюдая за процессом накопления заряда. — Ими пробивают кристаллы либо соединяющие дорожки, подменяя сигнал тем, что идёт с внутреннего кристалла инъектора.

— Примерно, — кивнул я. — Только тут бескристальная схема. Данные забиты вот на таких карточках.

Я вынул перфокарту* из верхней прорези ударника и продемонстрировал её удивлённой кобылке. Ха, похоже, не только ей меня удивлять.

— Но… но разве она может заменить кристалл?! Сюда же влезет символов пять, не больше! Да и как такое записывать?

— Никак. Только на чтение работает, можно лишь изобразить, будто идёт запись. А влезает довольно много. Видишь же, что дырочки меньше миллиметра? Ну вот, вставляем обратно, и ударник готов к работе. Теперь осталось лишь найти точку, куда втыкать.

Вообще я и так интуитивно чувствую, куда нужно вбивать эти штуки. Любой, кто за свою жизнь разобрал достаточно много техники, уже примерно понимает, где проходят основные линии и как компонуются рабочие блоки. Однако сейчас, после шторма Силы, интуиция может сбоить, поэтому лучше не полагаться на неё, а воспользоваться техноскопом, который я и извлёк из сумки.

Техноскоп был, разумеется, самой дешёвой модели, а потому внешне напоминал медицинский прибор для выслушивания, да вероятнее всего из него и был собран путём замены головки на небольшую электронную схему с тремя щупами.

Сунув концы дужек в уши и включив режим приёмника, я приступил к выслушиванию. Процесс диагностики предельно прост: техноскоп преобразует сигнал в звук, ну а дальше среди свистов, шипений и подобных же шумов ловим нужные по мере приближения щупа к кристаллу, скрытому под корпусом устройства.

— Ну вот, нужная точка найдена. Тут у нас нерабочий кристалл памяти, который сейчас и заменим ударником, — прокомментировал я, обернувшись в сторону единорожки, и увидел, как она, приложив хуф к сенсорному экрану повисшего в воздухе датапада, что-то быстро в нём набирает.

Ничего ж себе у неё скорость набора! Как видно, у одарённых и мелкая моторика хуфов на запредельном уровне.

Постойте-ка… Датапад. Рабочий. После обстрела ионками. КАК?! Ах да, совсем забыл: это ж единорог. Рядом с ними постоянно случается невозможное. Так что удивляться не надо.

Зажав ударник в хуфе, я примерился, готовясь резко вбить шип в найденную точку.

— Мы ж его сломаем, — кажись, фиолетовая кобылка только сейчас поняла, что ударник втыкается прямо в корпус устройства без его предварительной разборки.

— Да он и так сломан! — возмутился я. — Управляющий кристалл так уж точно сдох, да и память наверняка. Воспринимай ударники как этакие костыли, которыми мы подопрём явно неработающую технику.

Ну да, общественные терминалы все в таких шипах, иногда вообще подушечки для иголок напоминают. И бортовые компьютеры транспортников. И дроиды-уборщики в тех местах, где они вообще есть. Да, собственно, без этих шипов — всё равно как без хуфов, ведь общественная техника ломается постоянно, и бывает так, что без пары лишних ударников даже в магазине не расплатиться, потому что терминалы дохлые.

За первым шипом последовали остальные два, и пространство перед проекционным экраном пошло рябью, являя синюю голограмму с приветственной надписью.

— Работает! — обрадовалась единорожка.

— Частично. Теперь, сдвинув перфокарту в одном из ударников, запустим поиск камер.

Изображение расплылось, превратившись в дождь из белых росчерков помех.

— Сектор семнадцать, камера сдохла.

Ещё одно переключение.

— Шестнадцатый, сдохла. О! А в четырнадцатом почти работает, — отметил я, когда помехи сменили цвет с белого на синий. Впрочем, работал только управляющий модуль, а съёмки очевидно не велось. И, собственно, это стало наибольшим нашим успехом: как я и предсказывал, все камеры на корабле давно померли. Впрочем, можно попытаться ещё подключиться к защитным системам…

От дальнейшего перебора электронных узлов и команд соединения меня оторвал знакомый запах жжёной изоляции. С одной стороны, это хорошая новость: моя чуйка полностью восстановилась. С другой же это означало, что приближались неприятности. Твайлайт встрепенулась, видимо тоже что-то почувствовав, и развернулась в сторону двери.

— Тёмная! — как-то неверяще произнесла она. — У них тут тёмная!

Подтверждая её слова, свет в нашей части сектора мгновенно погас. Теперь можно было различить только смутные силуэты, и то лишь благодаря тому, что дверь в соседний сектор была всё ещё открыта.

— Ну да, темновато стало, — настороженно согласился я. — И что это означает?

Ответить единорожка не успела, потому что раздался негромкий хлопок, и в красноватой вспышке прямо посреди коридора материализовалось нечто.

Темнота не позволяла разглядеть его во всех подробностях, но совершенно очевидно, что это пони. Пони с коротким рогом, который светился тускло-алым цветом, подобно тлеющему углю, освещая красноватые пряди гривы, выбивающиеся из-под капюшона.

Твайлайт наклонила голову, её рог вспыхнул призрачно-фиолетовым, на мгновение освещая всю комнату, противник нагнулся в ответ, ответив ярко-алой вспышкой.

Я же лишь опустил вскинутый было бластер. Хорошо хоть, выстрелить не успел, а то своим зарядом сам же бы и отгрёб. Но откуда тут взялся ещё один единорог?!

Единороги молча шагнули навстречу друг другу. Синхронно вскинули головы…

И тут к моему ужасу рог Твайлайт внезапно погас, а сама она, судорожно дёрнувшись, застыла в неестественной позе.

Её противник тем временем выпрямился и посмотрел на меня. В глубинах огромных глаз словно бы тлели мертвенные зеленоватые огоньки, а рог продолжал ярко светиться. В его трепещущем алом свете все окружающие предметы отбрасывали рваные тени.

Я ощутил, как шерсть на холке встаёт дыбом: я остался один на один с единорогом! Враждебно настроенным единорогом, против которого бессилен и бластер. Единорогом, который может двигать предметы одной лишь силой мысли, и только звёзды знают, что ещё он может. Единорогом, которому проиграла даже Твайлайт. Вот же хвостец!

Очевидно одно: шансов у меня теперь нет. Вообще нет.

В панике я подался назад и начал лихорадочно шарить лапкой в седельной сумке. Гранаты! Там точно были ионные гранаты, и может хоть они… нашёл!

Вырвав чеку зубами, я метнул кругляк в сторону противника, в то же мгновенье вновь сунув хуф в сумку. Там у меня ещё одна, и её тоже нужно… нужно… Да где же она?! Проклятый боеприпас никак не нашаривался, а потом я с ужасом понял, что мои хуфы попросту перестали действовать.

— Кха! — только и выдохнул я, когда меня приподняло и швырнуло в стену, при этом сдавив рёбра словно незримыми обручами.

И вот я валяюсь на боку и, неестественно вывернув шею, смотрю в сторону противника. И это всё, что сейчас могу делать, потому что не получалось даже вдохнуть. Лёгкие работали только на выдох, и я хрипел в бессильных попытках глотнуть хоть немного воздуха.

Твайлайт неподвижной тёмной статуей по-прежнему стояла с погасшим рогом посреди коридора, а брошенная мною граната спокойно валялась под ногами вражеского единорога, даже не думая взрываться.

«Вот теперь точно всё», — обречённо подумал я.

Ни один пони не может тягаться с единорогами, сейчас я понимал это предельно ясно. Никак, ни с каким оружием. Они настолько превосходят простых смертных, что…

— А ну рог потушила! Живо! — раздался чей-то резкий выкрик.

В сторону единорога метнулась стремительная тень, навстречу которой прямо из рога ударил поток ярко-лиловых молний.

Чувствуя, как перед глазами все расплывается от нехватки воздуха, я ещё успел заметить бесконечный поток электрических разрядов. Успел ощутить, как наэлектризованная шерсть встаёт дыбом, учуять запах электричества, и даже мельком увидеть крылатый силуэт, в который бил весь этот поток света. А потом, даже не замедлив движения, тень врезалась в единорога, буквально сметя его в сторону, за пределы моего поля зрения. Послышалось два глухих удара, комнату осветили четыре подряд призрачно-синие вспышки парализатора… и я ощутил, что снова могу двигаться.

Дышать! Дыш… о-ох, хорошо-то как!

Некоторое время я лихорадочно глотал вязкий воздух, пытаясь отдышаться.

Тем временем что-то хлопнуло, и аварийное освещение вновь заработало. Твайлайт, как оказалось, уже очнулась и теперь, сидя на крупе, трясла головой, одновременно пытаясь пригладить вставшую торчком шерсть на холке. Видно, что испугалась она сильно, хотя держится очень даже неплохо: у меня так и вовсе сердце успело в хуфы уйти, по четвертинке в каждый. Нападение единорога — это по-настоящему страшно.

— Кхе-кхе, целы? — послышался хриплый голос нашей спасительницы. — Поднимайте… кхе… ленивые крупы и живо к капсулам, пока нас тут не зажарили.

Поднявшись на ноги, я наконец увидел ту, кому мы обязаны избавлением от вражеского единорога.

Ого, пегаска! Это очень редкие пони, и очень красивые. Их крылья — самое настоящее чудо, а уж что они творят при помощи Силы… Хотя, по сравнению с возможностями единорогов таланты пегасов уже не смотрятся*. Но даже и это за гранью возможностей обычных лошадок.

Пегаска впечатляла. Прежде всего бросались в глаза хвост с гривой удивительной радужной расцветки. Вообще никогда не видел, чтоб в гриве сочеталось столько цветов разом. Затем я отметил крыльевой парализатор, зажатый под правым крылом. Неплохое оружие, куда сильнее хуф-бластера, и удобнее к тому же. Жаль, только для крылатых.

На предплечьях лапок — дефлекторные щитки, благодаря которым, видимо, пегаске и удалось не поджариться под молниями. Хотя подпалило изрядно — сами щитки, судя по их виду, полностью прогорели, да и лётную куртку прожгло в нескольких местах. Грива и мордочка тоже в подпалинах, на крыльях тёмные пятна.

А ещё я только сейчас почувствовал, что в воздухе изрядно воняет палёными перьями, аж до першения в горле. Саму же кобылку ощутимо пошатывало, ну оно и понятно. Чрезмерное употребление молний уж точно не идёт на пользу здоровью, даже будь эти молнии шаровыми, а не полноразмерными.

«А ведь я уже видел эту пегаску!» — вдруг осенило меня. Так, стоп. Не вспоминать сон. Я сказал, не вспоминать эту бредятину!

— Дэш, спасибо! — подскочившая к ней Твайлайт стиснула синюю кобылку в объятиях. — Спасибо огромное! Как же я рада тебя видеть…

— А… ага, — мрачно буркнула Дэш, отстраняясь. — Пошли отсюда.

— Дэш, где магистр Луна? Что… с ней, — голос Твайлайт под конец фразы опустился до шёпота, словно она боялась услышать ответ.

— Она внизу.

— Под полом? — недоумённо моргнула единорожка.

— Под атмосферой! Там вообще-то планета внизу. Спасательные капсулы уже ушли. Так что всё неплохо, — похоронное выражение пегасьей морды удивительно контрастировало с её же словами. — На целых двадцать процентов лучше, чем ожидалось. Эти конфедераты — бездари!

Всё-таки Конфедерация. Паршиво.

— Захвати они капсулы, мы бы тут и остались. Но тот долбохвост, что ими командовал, сто процентов учился тактике по приключенческим книжонкам. И вся толпа ломанулась на штурм мостика. Вышла знатная свалка, но в итоге ушли почти все. Мы последние остались.

Я тем временем подошёл к нашему противнику, что сейчас без сознания валялся у стенки. Теперь было ясно видно, что это не жеребец, а кобылка. Изящная, с короткой мордочкой в обрамлении пышной двухцветной гривы, где огненно-красные пряди причудливо переплетались с соломенно-жёлтыми. И короткий рог, что почти полностью утопает в этой гриве.

Я поёжился. До сих пор не верится, что мы всё-таки победили.

Единороги кажутся абсолютно несокрушимыми. Да они фактически одной лишь силой мысли могут скрутить кого угодно! Но простая пегаска как-то смогла её вырубить. А значит, какие-то методы противодействия всё-таки существуют.

— Эта не очнётся? — кивнул я в сторону поверженной противницы.

Сейчас она уже не выглядела чудовищем. Обычная кобылка, только что с рогом. Яркая, даже симпатичная, если не знать, на что она способна.

— Очнётся, и совсем скоро. Так что не спим! Ходу!

Будь перед нами обычная пони, я бы обязательно воспользовался иглами, чтоб её обездвижить. Но против одарённой это вряд ли поможет, только зря время потрачу. Да она просто вынет эти иголки телекинезом. Верёвка тоже не поможет, по той же самой причине. Так что нам действительно стоило поторопиться. Надеюсь, тут нигде не бродит ещё парочки единорогов, а то что-то этих легендарных лошадок стало попадаться слишком уж много.

---

— Тц! — раздражённо дёрнула щекой пегаска. — Какой идиот врубил защиту?! Найду — отлягаю.

Мы стояли перед дверью, ведущей в отсек со спасательными капсулами. Только вот эту дверь скрывало голубоватое сияние защитного поля. Очевидно, активированного с той стороны.

— Я открою! — вышла вперёд единорожка.

Её рог засветился, а потом с негромким хлопком Твайлайт просто исчезла. Раз — и нету.

И знаете что? Меня это даже не слишком удивило. Кажется, я за сегодня окончательно устал удивляться. Просто отметил, что одарённые могут ещё и в телепортацию.

Коротко мигнув, поле исчезло, а затем разошлись и створки двери. Мы, наконец, оказались в эвакуационном отсеке, где осталось всего две двухместных капсулы. И где я вновь ощутил запах палёной изоляции.

— Так. Похоже, нам придётся разделиться. Ты! Вот твоя капсула. А мы с Твайлайт займём эту.

Подойдя к капсуле, я ощутил, как запах резко усилился. Аж в горле запершило! Первый раз ощущаю такое, чуйка буквально вопит о грядущей катастрофе. Но никаких врагов вроде не видно…

— Знаете, — встрепенулась Твайлайт, — пожалуй будет лучше, если ей воспользуюсь я.

— Что-то чуешь? — насторожилась Дэш.

— Возможно, — неуверенно ответила единорожка.

Ну, неудивительно: раз даже у меня чувство опасности воняет на полную, то уж одарённая наверняка хоть что-то да ощутила. И да, у неё шансы спастись, если при посадке вдруг что-то пойдёт не так, намного выше нашего.

Так что в капсулу пришлось лезть следом за пегаской. Жутко раздражённой пегаской.

Внутри было тесно. Чтоб выпрямиться в полный рост, приходилось опускать голову, а повернуться так и вовсе не выходило — стенки почти касались боков. Никаких сидений или чего-то подобного не полагалось, только ремни безопасности, от которых всё одно не было особого толку. Внутри пахло пылью и смазочным маслом, а всё освещение шло от зеленоватой подсветки приборной панели с крошечным обзорным экранчиком. Пегаска сразу же села за эту панель.

— Ну, ты там готов, что ли? Хватит копаться!

— Полностью.

Капсула гулко вздрогнула, меня дёрнуло назад, вжимая в крышку заднего люка, и мы начали процесс эвакуации.

Когда полёт только начался, я даже расслабился. Уж тут-то не будет ни дроидов, ни единорогов, а сами капсулы — исключительно надёжная штука, так что никаких проблем с посадкой не должно было быть.

И расслаблялся я ровно до тех пор, пока снаружи не ударило так, что капсулу несколько раз перевернуло. Обзорный экран немедленно вырубился, как и искусственная гравитация, а с потолка посыпались искры. Запахло жжёным металлом.

Да чтоб вас! По нам ухитрились попасть из турболазера. Вообще, такие капсулы — весьма сложный объект для выцеливания, а уж на фоне яркой планеты и вовсе требуется недюжинная удача. Так что кому-то сейчас повезло. Но не нам.

Не успел я обдумать эту мысль, как стало ясно, что удача тут ни при чём, потому что бабахнуло повторно. И стало ясно, что целили именно в нас. И попадали! Не знаю как, но попадали.

— Да какой осёл стреляет?! — возмущённо выкрикнула пегаска. — Тут всё и так чуть живое!

А потом пришла темнота. Всё, что только могло светиться, сразу погасло. Капсула мелко завибрировала. Ионки! Теперь нам ещё и всю аппаратуру пожгли! И садиться придётся очень жёстко, на пиропатронах… это ещё если они сработают.

— Аш-ш, раздражает! Как же всё это раздражает! — уловил я, прежде чем шипение пегаски стало окончательно неразборчивым.

Тем временем в капсуле заметно потеплело, а из-за стенок начал раздаваться еле слышный гул: мы входили в атмосферу. И моё тело постепенно начало обретать свой вес. Даже с избытком! Потому что гравикомпенсаторы, конечно же, тоже сдохли, и теперь мне предстояло испытать посадочные перегрузки на своей шкуре. Это пегаске хорошо, они к такому нечувствительны, насколько я знаю.

Жара усиливалась, что и не удивительно без терморегулятора-то. Тяжесть тоже. Грива прилипла ко лбу. С каждым мгновением меня всё сильнее вжимало в пол. От жары и перегрузки перед глазами начали мелькать красные искорки. Эх, только бы пиропатроны сработали! Но должны. Обязательно должны, это ведь очень надёжная штука. Да и запах изоляции был вполне умеренным. Так что, если верить моему чутью, дальше всё будет паршиво. Очень. Но убиться вроде не должны.

Некоторое время спустя меня прижало так, что уже и дышал с трудом, а воздух казался раскалённым.

«Теперь я понимаю, что чувствует начинка сенбургера, когда его сжимают с двух сторон, чтоб уместился во рту», — мелькнула отстранённая мысль.

А потом сознание уплыло по волнам красного тумана.

---

Словарик

…лет назад — большинство единиц измерения для простоты восприятия конвертированы в привычные нам. Так что никаких фунтов, дюймов и подобной мути. Остались только хуфы, локти и некоторые другие понячьи единицы.

Ядро — центральная часть галактики. Компактно расположенный кластер наиболее пригодных для жизни миров. Хотя Ядро занимает относительно небольшое пространство, именно тут обитает 95% всего населения галактики, и здесь же сосредоточено свыше 99% сельскохозяйственных мощностей.

Кольцо — внешняя часть галактики. Редко расположенные миры, длительные и зачастую опасные перелёты между ними, постоянные проблемы со связью, регулярные нападения пиратов. Хотя размеры Кольца в десятки раз больше размеров Ядра, тут обитает всего лишь 5% галактического населения. Большинство миров не заселено либо заселено слабо. Здесь активно ведётся добыча ресурсов и сосредоточены крупные производственные мощности. Эквестрийская Республика регулярно пытается взять под контроль миры Кольца, но без особых успехов.

Хуф — локальное поле Силы, создаваемое копытом любого пони. Окутывает копыто на манер перчатки, позволяя захватывать и двигать предметы в радиусе действия (порядка 1-5 см), а также прикрепляться к поверхностям. В мирах Ядра хуфы обладают тактильной чувствительностью, передавая ощущения от прикосновений к предметам.

Лапки — передние ноги пони. Создаваемые ими хуфы обладают меньшей силой захвата по сравнению с задними копытами, но большей избирательностью, позволяя производить тонкие манипуляции с мелкими предметами.

Хуф-бластер — незаменимая вещь в Кольце. Это скорее инструмент, чем оружие. Он надевается на запястье по типу широкого браслета, поэтому не позволяет вести огонь на бегу. При помощи хуф-бластера можно резать и плавить металл, паять, стерилизовать воду и разогревать продукты. Управляется двумя курками на передней грани — «грелкой» (активирует накопление заряда для последующего усиленного выстрела) и спуском, которые расположены так, чтобы попадать в зону действия хуфа. С обратной стороны устройства располагаются кнопка переключения режима и колёсико фокусировки луча.

Акупунктура — умение, основанное на использовании иголок из чувствительных к Силе материалов. Эти иглы, будучи воткнутыми в особые точки тела, меняют характер течения Силы и передачи нервных импульсов. Акупунктура используется в качестве замены некоторых стимуляторов и транквилизаторов, а также для удерживания пленников. Широко применяется в мирах Кольца, где с деньгами всегда напряг, а препараты массово подделываются и потому ненадёжны. В мирах Ядра практически неизвестна.

Энергоячейка — основной источник энергии для бытовой техники и малых дроидов. Представляет собой герметичную коробочку с металлической контактной площадкой. Внутри — губка, пересыпанная энергоактивным порошком маллония, который постепенно расходуется в процессе использования. Чем жаднее производитель, тем плотнее губка и тем меньше там собственно порошка. А поскольку в Кольце нежадных производителей не водится, то заряда стандартных энергоячеек хватает совсем ненадолго. Умельцы исправляют проблему малой ёмкости посредством перезаправки, тем самым создавая другие проблемы. Такие как подтекание, заклинивание, самовозгорание, а в Ядре ещё и лишение гарантии на любое устройство, куда хотя бы раз засовывали такую ячейку.

Одарённые — разумные существа, чьи способности к манипуляции Силой выходят далеко за рамки, стандартные для вида. Одарёнными могут быть не только единороги, но также пегасы, земнопони и даже вообще не пони. Способности и наборы силовых техник для разных форм пони также различны.

Датапад — портативное хранилище данных с экраном и элементами навигации. Форма, размеры, внешний вид, функционал и начинка сильно варьируются. Помимо собственно информации часто содержат специальные модули для её обработки и правильного представления, поэтому содержимое многих датападов не подлежит точному копированию — без уникальных модулей оно теряет часть функционала либо вообще не имеет смысла.

Падохранилище — современный аналог древних библиотек, только вместо книг датапады.

Кредиты — одна из валют в мирах Кольца. В Ядре не используются — там ходят биты, которые жители Кольца презрительно называют «эквестрийскими кредитами». Обменять кредиты на биты можно без особых сложностей, а вот обратный обмен изрядно затруднён.

Кортозис — энергорассеивающий материал. Исходно поставляется в виде кортозисного волокна. На его основе изготавливается композитная броня, способная защитить от бластерных выстрелов и базовых техник Силы вроде телекинеза… если, конечно, это не телекинез аликорна.

Эрдис — эрзац-сидр, поставляемый корпорацией ФиФ. Изготавливается из яблок, нередко подгнивших, которые для удешевления сбора срезаются вместе с частью кроны. Вкус эрдиса всегда очень неожиданный. Когда в сырьё попадает слишком много листвы, он с вяжущим травяным вкусом и лёгкой горчинкой. Наличие в сырье гусениц придаёт напитку хищные нотки, а если партия получена переработкой гнилья, то это наделяет её тонким ароматом силоса. Пить эрдис в Ядре невозможно — вкус гадостный, может и наизнанку вывернуть. Но в Кольце вполне терпимо, а главное в двадцать раз дешевле сидра.

Ударный шип, или попросту ударник — предмет, предназначенный для взлома или быстрого ремонта вычислительной техники: дроидов, консолей, датападов и компьютеров. Это стержень в два хуфа длиною, с одной стороны которого — прочная игла (жало), с другой — кнопка активации удара. На кнопке — прорезь для вставки перфокарты. Сбоку — контактная площадка для зарядки от энергоячейки.

При ударе жало пробивает корпус устройства и мощным рязрядом либо прожигает кристалл памяти, либо вплавляется в линию передачи данных. После чего происходит подстановка сигналов согласно значениям, заложенным в перфокарту ударника.

Перфокарта — небольшая узкая карточка для хранения данных, примерно сантиметр на дециметр, чаще всего из плотного картона либо легко пробиваемого пластика. Данные записываются путём пробивки сквозных отверстий в нужных местах. Может вмещать до одного килобита информации, или до 200 текстовых символов эквестрийского алфавита. Используется примитивной техникой вместо кристаллов памяти. Основное преимущество — не дохнет от ионных воздействий, в отличие от кристаллов.

Пробой перфокарт может выполняться некоторыми моделями датападов, дроидами, специализированными перфораторами или же вообще вкопытную. Пони с тренированными хуфами и знанием бинарного может вбить полную карту примерно за две минуты.

…таланты пегасов уже не смотрятся — ох, как же он ошибается!

Оникс

Знаете ли вы, что:

...Аквастрия — планета-океан, надводная часть которой находится под управлением Старлайт Глиммер, поборницы бескомпромиссного нейтралитета и абсолютного равенства. Знаки отличия на планете строго запрещены и должны сдаваться в камеру хранения на всё время пребывания. Подводная часть планеты населена морскими пони, и что происходит там, в глубинах, доподлинно неизвестно.

...Партия умеренного прогресса в рамках законности — старейшая политическая партия Эквестрии, созданная Селестией на заре существования Республики. Хотя с тех пор многое изменилось, эта партия по-прежнему безоговорочно поддерживает любое политическое решение солнечной аликорны.

...Эверфри — планета, полностью покрытая вечнозелёным и вечнодиким лесом. Здесь идёт непрерывная война между корпорацией ФиФ, хищнически уничтожающей природу, и экотеррористами во главе с Три Хаггер, которые заняты прямо противоположным — варварским уничтожением всего, что связано с цивилизацией. В дебрях джунглей находится небольшая община киринов — одного из малых народов галактики, однако установить с ними контакт пока ещё не удавалось ни одному пони.

Чем холоднее планета, тем ярче сияют звёзды в её ночном небе. Всегда. Без исключений. Даже если планета всего лишь снится.

Это был очень холодный сон, в котором я безмолвной тенью скользил по заснеженной равнине, залитой звёздным сиянием.

Кое-где из-под снега торчали угольно-чёрные кривые клыки скал. Местами они образовывали целые скопления, и тогда, на мгновение нырнув в их зыбкие тени, я рывком набирал скорость.

Полёт продлился недолго: не успев толком разогнаться, я вдруг замер как вкопанный, упёршись в незримую преграду. Чуть изменив восприятие, мне даже удалось увидеть препятствие: еле заметная плёнка, похожая на гигантский мыльный пузырь, простирающийся на сотни километров. Именно она мешала мне продвинуться дальше, хотя ставили её явно не про меня. Я ощущал, как здесь, у черты, скапливается ярость ледяной стихии, что уже много лет осаждает великую стену без шансов прорваться внутрь огромного купола.

Но сегодня что-то изменилось. Я почувствовал движение, и осторожно, мягкими прыжками из тени в тень, двинулся следом за холодным ветром.

Вот оно! В мерцании звёзд там, вверху, на головокружительной высоте, в стене виднелся тёмный участок. Защита крепости почему-то оказалась прорвана, и теперь захватчики непрерывной волною холодного воздуха вливались внутрь.

Хотя дыра располагалась слишком высоко для меня, мне всё же удалось найти лазейку. Холод, смешиваясь в пространстве купола с тёплым внутренним воздухом, порождал клубящиеся облака инея. Эти облака отбрасывали ажурные тени, в одну из которых я и прыгнул.

«Похоже на телепортацию», — пришла отстранённая мысль.

Как бы то ни было, я оказался внутри, и теперь ничто не препятствовало моему движению. Я мерно плыл посреди заброшенного шахтёрского посёлка. Снега здесь пока что не выпадало, а вот льда и инея уже намёрзло в избытке. Казалось, что даже дома, чьи развалины в изобилии украшали окрестности, когда-то строились из блестящих ледяных глыб. А потрескавшиеся дороги, что отражали сейчас сияние звёзд, выглядели замёрзшими реками. Время от времени попадалась брошенная горнопроходческая техника, разбитые остовы транспортников, и даже несколько заиндевевших добывающих дроидов.

Добравшись до окраины развалин — туда, где проходил всё ещё относительно целый монорельс, — я наконец впервые увидел живых.

Двое. Оба жеребцы. Один синего оттенка, со светло-голубой гривой, второй — покрупнее, ярко-розовый. В звёздном сиянии оба пони ощутимо просвечивали. Да, я знаю, что пони не бывают полупрозрачными. Но эй! Это же всего лишь сон. Тут и не такое привидеться может.

Пони, надсадно пыхтя и выдыхая из пастей клубы морозного пара, тащили на своих хребтах здоровенный мешок, припадая к земле под его тяжестью. И вот этот мешок меня изрядно пугал. То существо, что в нём обитало, определённо было живым и по-настоящему могущественным. Даже сквозь грубую ткань ощущалась вся чуждость и бесконечность бездны, озарённой звёздами, словно бы в старый мешок сумели загнать всю глубину бескрайнего космоса.

— Ух… Что ж оно столько весит-то? — сдавленно пожаловался розовый жеребец.

— Да, тяжелючая кобыла, — с трудом переводя дыхание подтвердил второй. И, отвлёкшись на разговор, споткнулся о ледяной выступ, чуть было не упав.

Мешок, соскользнув с двух спин разом, грузно шлёпнулся на землю.

— Осторожнее, — как-то испуганно проговорил розовый. — Не овёс же несём, а принцессу.

— Принцесса — это Ми Амора Каденза, — строго произнёс синий пони. — Стыдно не знать. И она не такая, я тебе потом голограмму покажу.

— Но босс сказал…

— Ша, да он только и делает, что трындит. Всё слушать, так уши опухнут.

— Но ведь…

— Да не парься ты. Сказал взять — мы взяли. Сказал тащить — мы тащим. А что по дороге разок шлёпнулось, то не беда. Республиканцы всё одно все шлёпнутые. Так разом больше, разом меньше…

И, кряхтя, жеребцы вновь впряглись в мешок, чтобы продолжить свой путь. А я вдруг понял, что Существо меня заметило. Не знаю, как ему это удалось — ведь в моём сне я всего лишь незримый наблюдатель — но то, что содержалось в мешке, обратило на меня свой мысленный взор. Я хорошо ощутил сперва его внимание, а затем и чужие чувства. Настороженность, сосредоточенность, узнавание, потом удивление, приправленное изрядной долей неверия, и наконец всё поглотил космический холод. Меня словно ледяной водой окатило, мгновенно проморозив до самого нутра.

— ТЫ-Ы-Ы! — грянул в ушах чудовищный вопль, который, кажется, мог бы расколоть само пространство. Вопль, что буквально в клочья рвал даже несуществующие уши и заставлял отсутствующую кровь стынуть в жилах.

На этом кошмарном моменте я и проснулся.

---

Ещё один неправильный сон. И похоже, что с каждым разом они становятся всё более бредовыми. Что, впрочем, не помешает моей дурной головушке выискивать признаки его реальности. О-ох, как же паршиво-то! Всё тело ноет. Мутит дико, и морозит до сих пор после сна этого дурацкого. Что вообще случилось?!

Перед мысленным взором закрутился калейдоскоп возвращающихся воспоминаний.

Корабль, нападение, единорог, ещё единорог, пегаска, и наконец капсула. Которая всё-таки сумела сесть относительно целой, раз я до сих пор могу думать.

— Ну наконец-то! — резанул по ушам знакомый голос. — Давно пора было прочухаться.

Послышались чьи-то шаги, а потом мне в зубы вбили твёрдый ободок кружки. И только почувствовав на губах влагу, я понял, насколько же хочу пить.

Питьё оказалось холодным. Очень. Это при том, что я и так изрядно намёрзся. Но, напившись, почувствовал себя значительно лучше, и даже сумел наконец открыть глаза, чтобы сразу же увидеть склонившуюся надо мной светло-синюю пегаску с радужной гривой.

— Так. Сколько копыт ты видишь? — помахала она лапкой перед моей мордой.

От этого беспорядочного мельтешения меня вновь замутило.

— Помедленнее, — выдохнул я. — Не успеваю… считать…

— Потом досчитаешь. Давай, приходи уже в себя. У нас нет времени разлёживаться.

Так. Мы куда-то торопимся?

Я наконец обратил внимание на окружающую обстановку, рассчитывая увидеть поблизости раздолбанную капсулу, от которой нам сейчас придётся быстренько делать ноги, пока не поймали. Но нет: мы в каком-то помещении. Белый потолок, по которому змеится чёрная трещина. Светло-серые матовые стены. Яркий свет, льющийся из окна, кое-как прикрытого мутной матовой плёнкой, прибитой прямо гвоздями, и плотный коврик вместо кровати, на котором я сейчас и валяюсь. А ещё холод. От окна ощутимо дуло, да и от двери тоже.

— Да что ж так холодно… — пробормотал я, всё ещё не до конца придя в себя.

— Потому что вместо щита решето, — возмущённо пояснила пегаска, энергично взмахнув крыльями. — Эта красномордая скотина навертела в климатическом щите дырок. Вот и сидим теперь хвосты морозим.

Понимания не прибавилось. Что за щит, при чём тут красная морда и дырки, и какое отношение всё это имеет к холоду?

— А стёкол почему нет? — поёжился я.

— Чего ж нет? Вон, на полу под окном осколки валяются. Тут война ваще-т, если ты не заметил. Бомбят дважды в день, повыбивали всё к Дискорду.

И, словно подтверждая её слова, где-то вдали гулко бабахнуло. Низкий звук неприятно отдавался в рёбрах, стены мелко задрожали, а трещина на потолке поползла вперёд, став на полхуфа длиннее.

Акустическая бомба. Её удар ни с чем не спутаешь. Второй этап стандартного протокола бомбёжки. Далее потрескавшиеся здания полагается обрабатывать бомбами со слезоточивым газом, чтоб выкурить всех пони, и когда никого не останется — пускать в ход фугасы. А техника выводится из строя ионными бомбами ещё в самом начале.

И отсюда вытекал закономерный вопрос:

— А мы вообще с кем воюем?

— Что значит с кем? — удивилась пегаска. — С этой образиной Тиреком и его прихвостнями, конечно! Какие ещё есть варианты?

Конфедерация Свободных Систем, понятно… Ещё на корабле я сильно подозревал, что как раз с ними-то мы и поцапались. Теперь худшие подозрения окончательно подтвердились. Я оказался в самом центре военных действий с попыткой захвата планеты. И, если верить пегаске… как там её? Дэш, кажется?.. Лидер КСС лично руководит процессом.

О, Тирека я очень хорошо помню. Ведь, будучи подростком, дико от него фанател. Да и не только я! На голозаписях он выглядел впечатляюще: мощный, с необычной внешностью (потом я узнал, что этот вид называется «кентавры»), стильного красного цвета. Он громогласно сыпал ругательствами и грозился всех отлягать и растоптать, не то что все остальные мямли-политики, которые с постными рожами несли какую-то малопонятную сенотень. Жеребятам его выступления заходили просто на ура.

Ну, а как повзрослел, Тирек приелся и начал казаться вечно обиженным нытиком: у него что ни слово, то про плохую Эквестрию, которая подло обижает и унижает всё Кольцо вот уже которое тысячелетие.

Но, видать, среди правителей Кольца хватает и жеребят, и любителей нытья, потому что в эту его КСС понабилось прилично планет.

Впрочем, это было годы назад. Я уже давно не интересуюсь политикой, и потому не знаю даже, кто у них там сейчас побеждает, и на какой стадии находится эта победа.

— А мы сейчас где? И сколько у нас есть времени? — продолжил я расспросы.

— Нисколько! Магистр Луна в опасности, дорога каждая минута! А мы и так уже двое суток тут сидим. Ну, в смысле, в гостинице, — уточнила она.

Плевать на гостиницу! Не до подробностей сейчас.

— А планета какая?

— Оникс же! Где ещё можно так замечательно отморозить себе хвост? Здесь даже летать толком нельзя. Чуть вылетишь за пределы климатического щита, так и всё, долетался. Погода такая, что не всякий корабль вывезет. А сейчас Тирек навертел в этом щите дыр! И теперь замёрзнуть можно прям хоть на главной площади.

Оникс. Это, если не ошибаюсь, столица Кристальной Империи. Мир Ядра. Вроде бы они в особых отношениях с Эквестрийской Республикой, но это опять же политика, а я в ней не очень.

— Так что хватит прохлаждаться. Нужно помочь магистру Луне.

— Кто эта магистр и что с ней случилось? — задаю я закономерный вопрос, однако Дэш реагирует на него так, словно я выдал невесть какую глупость.

— Э! Ты так не шути. Луна — это Луна. Она аликорн.

И, видя, что понимания в моих глазах не прибавилось, уточнила:

— Аликорн — это примерно как единорог, только пегас.

Я недоумённо моргнул. Потом моргнул ещё два раза. У меня, кажется, даже глаза в кучку собрались от попыток осмыслить услышанное.

Пегаска нахмурилась и подошла ближе. Теперь её мордочка выглядела по-настоящему встревоженной.

— Кажись, всё паршивее, чем я думала, — пробормотала она. — Меня-то хоть помнишь?

— Тебя помню. Ты Рэйнбоу Дэш.

— Хех. Я незабываема, да, — она поправила лапкой встрёпанную гриву. — Ты уж постарайся как-то очухаться. Нам нельзя в госпиталь.

— Почему? — заторможенно спросил я.

— Да потому что оттуда мы отправимся прямиком в допросную! Город на осадном положении, всех подозрительных пони просто задерживают. Но не волнуйся, раз кое-что помнишь, то всё будет норм. Сейчас я всё расскажу по-быстрому. В общем, магистр Луна была в одной из тех капсул, в которых мы все сюда шлёпнулись. Но когда я добралась до её капсулы, там уже вовсю сновали какие-то бандиты. Магистр сейчас у них в плену, и нужно поторопиться, пока они не продали её конфедератам или ещё чего похуже.

Так, стоп. Капсулы. Эвакуация… Твайлайт! — вдруг осенило меня. Она же тоже была в одной из них!

— Дэш, а что с Твайлайт? Где она?

— Ну… — отвела глаза пегаска. — В общем, среди обломков её не было, я проверила. И никаких следов тоже.

Я обмер. С той капсулой определённо было что-то не в порядке, и недаром чутьё подсказывало в неё не садиться. А теперь выходит, что её капсула не смогла сесть, разбившись вдребезги. Неужели она?..

— Обломков? Так значит…

— Нет! Разумеется, нет! Что бы ты там ни придумал, это всё полная чушь! — возмущённо подскочила Дэш, протестующе взмахнув крыльями. — Да если бы… ну, в общем… Да когда б с одарённой такое стряслось, мы и на другой стороне планеты почуяли бы! А раз никаких следов, значит ушла сама. Нормально всё с ней.

Замечательно. То есть точно она не знает, и лишь ОЩУЩАЕТ, что Твайлайт хотя бы жива. Но искать надо всё равно Луну. Да… Что-то у меня прямо хуфы зачесались чуток постучать по этой наглой роже. Останавливает лишь то, что она меня вытянула из весьма крупных проблем, причём уже не единожды.

Я попытался подняться на ноги. Что удивительно, получилось, причём с первого раза. Голова всё ещё кружилась, но хуфы работали великолепно, по ощущениям даже надёжнее обычного.

— Вижу, стоять можешь, — резюмировала пегаска. — О, даже идти? Отлично, всё намного круче, чем я ожидала. Давай, приводи себя в порядок, а я пока сгоняю в город. Соберу слухи, может кто что видел. И оденусь ещё.

Да уж, на таком холоде без одежды и вправду не очень. Хотя, лётная куртка, что сейчас на пегаске, должна вроде защищать от капризов погоды.

— И не смотри так! Я не за кобыльими тряпками или о какой ты там чуши подумал. Мне броня нужна. Видишь же, что от моей куртки осталось.

Ну да, молниями пожгло знатно…

— Ходить в этом рванье мало того, что отстой, так ещё и внимание привлекает. Каждый встречный долбохвост сразу на дыры пялится. Так что придётся покупать. Хорошо бы кортозис, но тут его сена лысого достанешь. И краску.

— А краску-то зачем? — не поспевал я за её мыслями.

— Потому что я слишком заметна! А эти уроды наверняка назначили награды за наши гривы. Не думай, что я вдруг боюсь или что-то вроде того. Мне вообще плевать на их жалкие потуги. Не настолько уж и круты местные громилы, чтоб меня сцапать. Но будет проще, если моя грива станет выглядеть как не совсем моя. Всё, я полетела. Тирек ждать не будет.

Последние слова пегаски напомнили мне о том, что тут вообще-то планетарная операция идёт, и планета успешно захватывается вот прямо сейчас. Как она собирается бродить по городу в таких-то условиях?! А если его захватят раньше, чем эта пегаска вернётся, тогда что?

— Постой! Сколько времени им понадобится для захвата планеты?

— Вечность! Ты же видел состав флотилии.

Когда это я успел? Не припомню что-то.

— Пусть Тирек хоть лопнет от злости, а с той хвостнёй, что он сюда приволок, ему ничего не светит. Ха, да они даже силы планетарной обороны до сих пор не продавили! А скоро сюда подоспеет республиканский флот, и так вставят!

— Подожди, а бомбят тогда как? — удивился я.

— Уныло. Два дня прошло, а разбомблено всего ничего. Космопорт, пара посадочных площадок и ангары вроде ещё. Ну или то, что за них приняли. Куда хуже, что щит продырявили, этот холод просто выбешивает. Как и наглость этих уродов, что вовсю вопят о блокаде планеты. Якобы никого не выпустят и не впустят, все корабли будут сбивать. И ещё ультиматум выставили, чтоб им магистра выдали. Конские яблоки им, а не Луна!

Вот не разделяю я оптимизма этой пегаски. Сдаётся мне, что мы здесь надолго застряли. Даже когда блокаду снимут, сразу покинуть планету не выйдет: всё хоть немного похожее на корабль Тирек уже разнёс, судя по целям бомбёжки. А корабли не параспрайты*, сами собой не заведутся. Пока ещё межпланетное сообщение восстановится…

---

Пока Дэш отсутствовала, я приводил мысли в порядок, подводя итоги случившегося.

Ну, по крайней мере я жив и даже почти цел. Это охвостеть какое достижение, которое, пожалуй, перекрывает все неприятности. К тому же узнал, что единороги действительно существуют, и даже познакомился с одной из них. Теперь и сам могу рассказывать байки про одарённых, причём чистейшую правду. Твай такие чудеса творила, что и захочешь — не приукрасишь, и так-то не поверят. Жаль, не было времени толком её расспросить. Да и сделать снимок на память не отказался бы, но увы… Хоть бы жива была, и то б хорошо.

Из минусов: ухитрился влезть в полноценную войну, оно теперь не раз ещё аукнется. И так вон уже, если верить Дэш, награду за меня назначили, а ведь я даже и сделать-то ничего не успел! Ну, на войне всегда так. Военные операции — это полные трюмы пафоса, тысячи тонн просранных ресурсов, разрушенная инфраструктура и вечные поиски виноватых, стать одним из которых у меня теперь есть все шансы.

Ещё я ухитрился оказаться в одном из миров Ядра, где совершенно не ориентируюсь в местных реалиях, а потому неприятности меня тут не просто поджидают, а уже и в очередь встали. Электронную, с талончиками и регистрацией, чтоб уж точно не пропустить ни единой позиции.

Далее. Меня явочным порядком подписали на поиски какой-то там Луны, которая единорог, но при этом ещё и пегас. Вот знать бы, как такое вообще возмож… стоп! А ведь я припоминаю что-то такое. Помнится, пару лет назад смотрел голозаписи с выступлениями канцлера Республики. Как там её звали? Цело… Село… А, вспомнил! Селестия! И у этой пегаски совершенно точно был длиннющий рог, который я тогда принял за искусственное украшение. Но вот похоже, что это как раз и был аликорн — единорог и пегас в одной симпатичной мордашке. Жаль, я тогда особо не присматривался, да и вообще она меня не больно-то впечатлила, слишком уж девчачий образ как для политика. Но смотри я эту запись сейчас, когда уже знаю, на что способны даже единороги, меня бы определённо зацепило.

Ну что ж, одной загадкой меньше.

И хотя посмотреть на аликорна вживую весьма интересно, я бы всё-таки предпочёл заняться поисками не Луны, а Твайлайт: она мне как-никак жизнь спасла.

Хм, а что, если сделать вид, будто ищу Луну, а на самом деле искать единорожку? Пожалуй, так и поступлю. А если случайно по пути попадётся и аликорн, то возражать не буду.

Что там ещё из плохого-то? Ах да, Кантерлот теперь отменяется, и явно надолго. Надеюсь, эта задержка не сильно порушит мои планы. Так, подождите-ка… А что у меня были за планы?

Не помню. В упор не помню.

Это что за сенотень такая? Провалы в памяти, что ли? С чего вдруг? Неужели я пострадал куда сильнее, чем кажется на первый взгляд?! Ну же, головушка, напрягись!

Спустя несколько минут, проведённых в отчаянной борьбе с собственной памятью, мне пришлось признать поражение. Я и вправду ухитрился напрочь забыть, за каким сеном вообще летел в тот Кантерлот! Вот просто зияющая пустота, и ни единой правдоподобной мысли. Но что-то же мне там понадобилось, раз я сначала прилично потратился на полётное место, а потом и вовсе додумался влезть в авантюру, которая могла очень плохо закончиться. Да и сейчас всё ещё может.

Эх. Ладно, будем считать, что если не помню, значит не так оно и важно. А на будущее урок: не доверять важные вещи межушному склерознику, когда под хуфами есть датапад. Вот прямо сейчас возьму и запишу туда всё, что думаю. Надеюсь, хоть не забыл, куда его сунул? А нет, помню: в сумке он, в боковом кармане.

А где моя сумка?!

Уфф, вот же она. Аж напугался. Проверю пожалуй, всё ли на месте. Глядишь, заодно и вспомню чего.

Первым делом деньги. Тут всё в порядке, лежат в отдельном кармашке.

Теперь хавчик. Сухпаёк наёмничий, со вкусом клевера. Как по мне, вкус у них у всех одинаковый, словно вату жуёшь. Но сытно. По крайней мере много не съешь. Фляжка эрдиса… ну то есть уже полфляжки. Синяя изолента. Не знаю, что она делает в секции с едой — это вообще-то часть ремкомплекта. Очень удобная штука, у меня даже хуф-бластер ею перемотан. Хотя, если верить слухам, некоторые её жуют. Говорят, хорошо очищает зубы и освежает дыхание.

Бутылочка острого соуса. Это та же изолента, только для продуктов: с ним становятся съедобными даже самые экзотические кулинарные комбинации. А ещё он иногда используется для розыгрышей, когда стакан с соусом ставится посреди стаканов с какой-нибудь выпивкой. И если найдётся лопух, который всё это хряпнет не глядя, то горло продерёт знатно.

А это что ещё такое?!

Некоторое время я удивлённо пялился на большую треугольную бутыль из тёмного ударопрочного стекла. Да это же орнитианское виски*, даже не распечатанное! Откуда оно у меня?! В последний раз его покупал год назад, и то распить не успел — там такая заварушка началась, что стало не до выпивки, а потом бутылка и вовсе утекла в неизвестном направлении. Дрянь та ещё, как вспомню вкус, так у меня внутри все внутренности переворачиваются. И запрещено чуть не в половине систем. Что, однако, не мешает ему спокойно продаваться в любой кантине.

Как оно тут очутилось? Дэш что ли заначила? Но почему в моей сумке? Ладно, вернётся — спрошу.

Отложив бухло в сторонку, я приступил к разбору общей секции.

Мыло порошковое — дешёвый самопал, очень долго разводится в воде. Зато, если попал в такую дыру, что даже вымыться нет возможности, то можно просто обсыпать им шерсть — дальше само пеною слезет. И самодельные дымовые гранаты им можно заправлять, потому как глаза дерёт знатно.

Расчёска металлическая, половина зубьев уже утерялась, остальные погнуты. Скоро придётся менять, с моей шерстью тот ещё расходник.

Запас энергоячеек. Все перезаправленные, и не единожды, а потому ощутимо подтекали: даже сквозь плотную ткань ощущалось исходящее от них тепло.

Ремкомплекты урезанные — вообще, ни разу в жизни не видел ни одного полного комплекта. Очень уж их перевозчики потрошить любят, хоть что-нибудь да вытащат при транспортировке.

Какая-то полуразобранная сенотень, похожая на раздавленного дрои… Вот хвостец!

Когда понял, что именно сейчас держу в хуфах, сердце пропустило удар. А сам я, судорожным движением сунув устройство обратно в сумку, испуганно огляделся. Уфф, никого. Хорошо хоть, не при пегаске начал копаться. Ведь у меня в сумке лежал остов от термодетонатора*! Неужели я забыл избавиться от этой дряни?! А ведь и вправду, совсем из башки вылетело. Разобрать-то разобрал, сердце огня вставил в бластер, а остальное, идиот этакий, забросил в сумку, чтобы потом аккуратно выкинуть. Вот как чуял же, что не надо его было вообще трогать. Ведь это единственная известная мне вещь, которая запрещена абсолютно везде, без исключений. Даже на чёрном рынке и у контрабандистов. Ну правильно, заживо гореть, если вдруг что, никому не хочется. Но я тогда был в неадеквате — меня ж чуть было в рабство не продали, и когда увидел возможность обнести отморозка, хапнул больше, чем следовало… И теперь пронёс эту пакость в Ядро! Вот просто нет слов, одни выражения. Даже не представляю, что здесь со мной сделают, если увидят.

Так, спокойно. Пока меня ещё никто не спалил. Просто нужно избавиться от запрещёнки при первой же возможности, не откладывая! Да, и от виски тоже, на всякий случай. Делаю мысленную отметку в межушном склерознике — «запрещёнка». Это сейчас цель номер один.

Что там ещё осталось? Ага, ионная граната. Вот где ты была, когда меня та единорожка чуть было не придушила? Впрочем, что-то мне подсказывает, что раз не сработала одна граната, то и вторая дала бы точно такой же эффект. А так, глядишь, где-нибудь ещё пригодится.

Вот собственно и всё. Больше в сумке ничего нету.

Но не успел я так подумать, как наткнулся хуфом на небольшую пластиковую карточку, валявшуюся на самом дне. Что тут у нас?

Опс. Нежданчик.

Прямо-таки из серии «почувствуй себя идиотом». Потому что сейчас я держал в хуфе… талон на полётное место! Мой билет, который я где только не искал! Билет, по которому мог спокойно занять местечко в каюте, вместо того, чтобы прятаться между контейнерами. А он, выходит, всё это время тихо-мирно лежал в моей же собственной сумке! Обидно… Утешает лишь то, что конечный результат полёта и с билетом был бы тем же самым.

Что ж, всё вроде на месте. Или не совсем всё? Возникает упорное чувство, будто чего-то не хватает… А, вспомнил! Куда-то подевались ударные шипы. Три штуки я забыл на корабле: там такое творилось, что и собственный хвост чуть было не оставил. Битва единорогов — не шутки. Ну а ещё пять куда делись-то? Выпали при посадке, не иначе. А может, тоже выложил возле терминала, сейчас уже и не вспомню. Да и плевать, им всё одно цена полкредита за пучок. Это ж не какая-то продвинутая техника вроде дроидов или там датападов…

«Датапад!» — дёрнулся я от внезапно пришедшей догадки.

Вот чего ещё не хватает. Я ухитрился как-то посеять свой датапад! Лягать твою налево! Вот это уже реальный хвостец. Ведь там же у меня полный кристалл всякого полезного был собран. Да и сено с ним, с полезным, это ещё как-то можно пережить. Но вот что я читать-то буду, если теперь и нечего, и не на чём? Вся коллекция книг помахала мне хуфом вместе с датападом.

А когда мне нечего читать, очень быстро начинается информационный голод. Невозможность жить без чтения, на которое я очень плотно подсел, — пожалуй, самое неприятное последствие тех событий, что случились со мною пять лет назад. Уже через пару дней станет настолько паршиво, что хоть вешайся. Как-то пробовал воздерживаться — думал, если перетерпеть, то удастся отвыкнуть, но куда там! Больше недели не выдержал, и то под конец уже и жить не хотелось. И вот теперь у меня есть все шансы снова испытать весь этот букет ощущений… если, конечно, не сумею срочно добыть где-нибудь датапад и к нему подходящего чтива. Не важно, какого именно, главное чтоб ещё не читанное. Лучше бы конечно что-то интересное, но на крайняк сойдёт любая муть. Благо, читать можно что угодно, хоть справочник, только это до невозможности скучно. Вот плюёшься, а всё равно читаешь. Прямо через силу, лишь потому, что ничего лучше нет, а читать-то надо! Через час уже и не помнишь, о чём там речь, а повторное прочтение всё одно уже не вставляет, и приходится искать что-то новенькое.

Бегать в одиночку по незнакомому городу, тем более когда там сено знает что творится, не хотелось. Очень. Но, какие у меня ещё есть варианты? Ждать возвращения пегаски уж точно не вариант: когда она вернётся, там уж не побегаешь. Это будет сплошное «нельзя терять ни минуты». А все мои проблемы просто отметут как маловажные и надуманные. Не факт, что мне вообще удастся объяснить ей необходимость чтения — такое точно не в её характере. Сильно удивлюсь, если за свою жизнь она добровольно прочла хотя бы одну книгу.

Вывод: хоть и очень не хочется, но придётся сейчас поднимать круп и отправляться на поиски магазина. Сильно далеко отходить, пожалуй, не буду — если поблизости ничего подходящего не окажется, то не стану испытывать судьбу, иначе и вправду вляпаться можно.

Хорошо хоть, у меня внешность не такая приметная, как у этой Дэш, и мне не нужна краска, чтоб не сверкать радугой на всех углах — с окрасом и так всё в порядке: он серый, а хвост с гривой чёрные. Никаких ярких цветов. Единственное яркое пятно — глаза, они почему-то зелёные. Но цвет глаз — это последнее, на что смотрит случайный прохожий.

Да и вообще постараюсь закосить под местного. Думаю, это не так и сложно, достаточно всего лишь вести себя поувереннее, не пялиться по сторонам и держаться подальше от любых встречных пони, чтоб отличия, если они есть, не слишком бросались им в глаза.

Ещё раз взвесив все «за» и «против», я с тяжёлым вздохом закинул на спину сумку, и потопал к двери.

Так, стоп! Бластер! Чуть не забыл, что в мирах Ядра не принято расхаживать с оружием.

Аккуратно сняв с лапки неуместную здесь вещь, забросил её в сумку. Ну вот, теперь ничто не выдаёт во мне инопланетчика.

Гостиничный коридор встретил меня темнотой: окон здесь не водилось, а освещение сделали на кристаллах, которые во время бомбёжки благополучно передохли. Так что единственным источником освещения была прозрачная дверь возле ресепшна.

Под хуфами хрустели какие-то осколки — не то куски облицовки, отвалившиеся с потолка, не то остатки осветителей. Каждый мой шаг отдавался гулким эхом, ещё больше усиливая иллюзию подземного тоннеля, однако кобылка, благополучно дрыхнувшая за ресепшном, не обратила на меня ни малейшего внимания.

А вот я на неё — очень даже. Потому что светло-зелёная лошадка была яркой в буквальном смысле этого слова: её окутывало белое свечение, как от неисправного энергетического барьера. Мало того, эта пони ещё и частично просвечивала. Со стороны всё смотрелось так, словно на неё нацепили стелс-генератор* и мощный дефлекторный щит, причём ни то, ни другое толком не работало.

Ещё раз подозрительно покосившись на странный эффект, я аккуратно протопал мимо.

А вот и улица! Дверь, вся оббитая той же самой матовой плёнкой, бесшумно открылась, и… я поспешно зажмурился от ударившего в глаза ярчайшего света.

Уй-ё, да как тут местные вообще не ослепли до сих пор?! Такое ощущение, словно из полумрака вышел на заснеженную равнину, залитую солнечным сиянием.

Из глаз хлынули слёзы. Сколько ни моргай, толком что-то рассмотреть не выходит. Куда ни глянь — повсюду бесконечные блики, искры и вспышки от солнца, что отражается в бесчисленных зеркальных поверхностях.

В этом дурацком городе, казалось, сияло абсолютно всё: дома, словно выкристаллизованные из чистейшего хрусталя. Улицы, похожие на кривые зеркала. Ажурные изгороди, словно собранные из переливающихся стразов.

Шансы сойти за местного резко упали. Попробуй тут вести себя естественно, когда вся шерсть на морде намокла от слёз, а мысли лишь о том, чтоб зажмуриться и больше не открывать глаз аж до самого вечера.

Перебравшись на противоположную сторону улицы и нырнув в тень, я почувствовал себя немного лучше. Впрочем, ненадолго: теперь я хорошо ощущал, что на улице по-настоящему холодно. Даже пар изо рта шёл! Чую, тут лучше не задерживаться. Моя куртка от такого не очень-то защитит.

На этом неприятности, увы, не закончились. Сделав ещё пару шагов, я неожиданно столкнулся со странным поведением хуфов: они мёрзли! Да, согласен, выглядит абсурдно — они ведь не живые, это же всего лишь поле Силы, как хуфы вообще могут хоть что-то чувствовать? Да я ими и раскалённые докрасна предметы держал, и угли в костре ворочать приходилось… И никаких проблем, если поверхности копыт не касаться. А вот теперь прикосновения к заледеневшему полу буквально обжигали!

Ну вот как так?! Это что, очередное последствие контузии?

Кошмар, да лучше уж вообще с голыми копытами ходить, чем так. Копыта хоть не особо чувствительны, и промёрзнут не слишком быстро.

Но, отключив хуфы, быстро понял, что эта идея очень так себе: мостовые оказались до невозможности скользкими! Всего десять шагов сделал, а успел дважды поскользнуться, и один раз чуть было не подвернул ногу. Вот же хвостня, придётся всё-таки вернуть хуфы, хоть от ледяных прикосновений к ним аж копыта ныть начинают.

Делаю мысленную заметку в своём склерознике: при первой же возможности добыть накопытники. Хорошие такие, шипованные, чтоб уж точно не скользили. В идеале ещё и с амортизацией. А то тут вообще ходить невозможно.

Пройдя ещё несколько метров, я наконец встретил одного из местных. Он можно сказать бросался в глаза, потому что его окутывало точно такое же сияние, что и кобылку в гостинице.

Заметив меня, жеребец сбился с шага, а потом и вовсе перешёл на другую сторону улицы. Я что, настолько паршиво выгляжу? Подойдя к стене ближайшего дома, я какое-то время изучал собственное отражение. Мда, видок у меня и вправду тот ещё. Сам себя не узнал бы, столкнись где-нибудь в тёмном коридоре. Но это ж не повод вот так шарахаться? Или этот пони заподозрил, что я не из местных? Не хотелось бы.

---

Словарик

Параспрайты — пушистые насекомые, способные пожирать любую мёртвую органику, включая пластик. Размножаются почкованием, плодятся чрезвычайно быстро. Всего за неделю параспрайты, если им не препятствовать, способны опустошить целую планету, поэтому считаются опасным карантинным вредителем.

Орнитианское виски — алкогольный напиток, производимый на Орнитии и только там. Единственный напиток, который до сих пор не научились подделывать, потому что главное его отличительное свойство — способность правильным образом преломлять свет. Опустив в стакан волосок от хвоста или гривы и глянув на светлые узоры отражений на дне, можно легко определить подлинность. Вызывает сильное привыкание у пони, поэтому запрещено почти повсеместно, но так же повсеместно продаётся в Кольце, где существует культура его употребления, позволяющая заметно снизить шанс спиться. В Ядре напиток практически неизвестен, потому что здесь запреты реально работают. Что интересно, сами орнитианцы капли в рот не берут, а всю галактику спаивают.

Термодетонатор — устройство, порождающее при взрыве мощнейший выхлоп пламени в виде огненной волны либо огненного столба. В его основе лежит сердце огня — энергоячейка особой конструкции, чья энергоёмкость тысячекратно превышает лучшие бытовые образцы, а скорость отдачи не ограничена. По энерговыхлопу сердце огня сравнимо с корабельным реактором, сжатым до размеров хуфа. Огонь, созданный термодетонатором, горит в том числе и в Силе, поэтому способен прожигать силовые барьеры и выводить из строя артефакты. Термодетонаторы предназначены для расчистки «проклятых» мест с нестабильной Силой. Они производятся небольшими партиями и поступают лишь в спецотряды, такие как Ночная Стража. Но несмотря на все предосторожности какая-то часть устройств всё равно утекает налево.

Стелс-генератор — маскировочное устройство. Для персонального ношения изготавливается в виде пояса. При активации накладывает поверх носителя голограмму, тем самым делая его невидимым. Степень невидимости и сопутствующие ограничения зависят от качества генератора. Лучшие образцы дают полную маскировку во всех диапазонах, закрывая в том числе от тепловизоров, эхолотов и радаров, при этом не ограничивая свободу движения. К сожалению, ни один стелс-генератор не способен закрыть носителя в Силе, поэтому против одарённых такая экипировка полностью бесполезна.