Как пегас в посудной лавке
Глава 4
Далеко за задворками Понивиля, между границей города и опушкой леса, стояла небольшая роща — уже не часть Вечнодикого, но ещё и не совсем окультуренная. Вся роща утопала в тени старых дубов и клёнов, а в её центре помещался маленький напоенный дождями пруд, пестревший переливами лесных теней и полуденного света. Роща всегда была красивым местом, но особенно прекрасна она была сейчас, когда зелень ушла, уступив место ярким осенним цветам. Кленовый лист цвета натёртой до блеска бронзы сорвался с ветки и закружился в порыве ветра, танцуя вальс со светлячками под пение лягушек и сверчков, прежде чем мягко опуститься на поверхность пруда... где он был тут же смят огромным булыжником, который плюхнулся в пруд следом.
Лягушки и сверчки испуганно затихли, а их пение сменили вздохи и выкрики Рэйнбоу Дэш, вымещавшей свою злость на роще. Пернатые и мохнатые существа, выглядывавшие из своих гнёзд и норок, с недоумением наблюдали, как Дэш носится по округе, с остервенением лягая деревья, пинками вырывая комья земли или даже поднимая в воздух целые валуны, чтобы затем с громким плеском бросить их в воду.
Поднатужившись, Дэш начала поднимать в воздух особенно большой валун. Вес его был довольно внушительным, и подъём пегаски затормозился на полпути наверх.
— Воробей, — прорычала Рэйнбоу Дэш, обливаясь потом. Ярость придала ей сил, и она снова начала медленно подниматься.
— Эм, Р-Рэйнбоу Дэш? — прозвучал тихий голос за её спиной, когда Дэш достигла высшей точки своего подъёма. — Чт-то ты делаешь?
Дэш бросила камень. Валун плюхнулся в воду и тут же ушёл на дно, взорвав поверхность фонтаном брызг. Пегаска резко обернулась к парящей позади неё Флаттершай.
— Камни кидаю, — сказала Дэш. — А что, тебя это не устраивает?
— Ой, нет, что ты... — Флаттершай начала опускаться, но затем снова подскочила вверх, как поплавок. — То есть, не меня лично, но... дело в том, что мои друзья бобры живут в этом пруду и, в общем... ты вроде как разрушаешь их дом...
Рэйнбоу Дэш поглядела вниз и заметила на поверхности несколько плавающих веток и комков глины. А на берегу и правда стояла полудюжина бурых млекопитающих, грозящих ей лапками.
Флаттершай улыбнулась с извиняющимся видом.
— Так что ты не могла бы...
— АХ, ЭТИ МЕЛКИЕ ПЛАВУЧИЕ ГРЫЗУНЫ! — Дэш сложила крылья и устремилась к месту, где стояло семейство бобров.
— Ох, мамочки. — Флаттершай спланировала вслед за ней и приземлилась рядом с пегаской, которая уже кричала в лицо папе-бобру, пока он и вся его семья ожесточённо пищали и щёлкали в ответ.
— ЭТО МОЁ МЕСТО! Я ТУТ КАМНИ КИДАЮ! — надрывалась Дэш. — С ТЕХ САМЫХ ПОР, КАК ПЕРЕЕХАЛА В ПОНИВИЛЬ! КТО ВАМ СКАЗАЛ, ЧТО ВАМ МОЖНО ТУТ ДОМ СТРОИТЬ?!
Папа-бобёр что-то с жаром прощёлкал в ответ.
— Что он сказал? — спросила Дэш у Флаттершай, которая стояла между ними, вжав голову в плечи.
— Эм, он говорит, что ты можешь пойти покидать камни где-нибудь в другом месте, — произнесла жёлтая пегасочка, тактично опуская некоторые слова.
— А ОН ПУСТЬ СТРОИТ СВОЙ ДОМ ГДЕ-НИБУДЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ! — прокричала Дэш, и перепалка началась с новой силой.
— Чик-чик-писки-чик!
— АХ ТАК? А ТЫ МЕНЯ ЗАСТАВЬ!
— Писки-чики-чики-чик?!
— ОТ ТАКОГО СЛЫШУ!
Флаттершай, вздрагивая от несуразной перебранки, наконец нашла в себе смелость произнести:
— Т-тебе нужно перевести, что он...
— ДА ЗНАЮ Я, ЧТО ОН ХОЧЕТ СКАЗАТЬ!
— Окей.
Спор становился всё более громким, ожесточённым и бессмысленным, пока Дэш наконец не сдалась.
— Ох, хорошо, ладно, — сказала она. — Нужно вам это место? Здорово, забирайте. Удачи с булыжником в гостиной!
Сказав это, она расправила крылья и полетела прочь.
Флаттершай пробормотала короткие извинения перед бобриным семейством и поспешила вслед за подругой.
— У тебя всё в п-порядке, Рэйнбоу Дэш? — спросила она, поравнявшись с ней.
— Всё хорошо, Флаттершай! Просто замечательно! А хатку бобра я просто так разгромила, для прикола.
Флаттершай подалась назад, её губы начали дрожать.
Дэш застонала и всплеснула копытами.
— Ох, ну не плачь. У меня просто был тяжёлый день, ясно? Я думала, что уже буду крутить бочки и мёртвые петли с Жераром Голденвингсом, но всё сегодня идёт наперекосяк. Эплджек мне помочь не смогла, у Твайлайт вообще крыша поехала, и, МАТЬ МОЯ СЕЛЕСТИЯ, КАК ЖЕ Я НЕНАВИЖУ ЭТУ ЛЯГАНУЮ ПТИЦУ!
Одна только мысль о маленьком золотом паразите заставляла вставать дыбом шерсть у неё на загривке.
— Как я тебе сочувствую, — сказала Флаттершай. Она осторожно подлетела ближе и похлопала Дэш по плечу. На минуту между ними повисла тишина, и только сверчки нарушали её своим пением.
— Знаешь, мы с моими друзьями-животными как раз собирались пить чай, когда меня, эм... позвали бобры, — сказала жёлтая пегасочка. — Ты... не хотела бы составить нам компанию? Уверена, они будут рады. И тебе, может быть, станет легче. Если хочешь, конечно.
Рэйнбоу Дэш устало улыбнулась и кивнула.
— Давай.
Общение с подругой всегда действовало на Рэйнбоу умиротворяюще. И булочки с корицей она пекла для своих чаепитий прямо-таки зашибенные. Подруги полетели на юго-запад, разговаривая понемногу о погоде, о еде, о том, чем заняты их друзья. Глупые, ничего не значащие пустяки, но они помогали унять расшалившиеся нервы Рэйнбоу почти так же хорошо, как и хорошее кидание камнями. Они вместе опустились на землю и пошли по дорожке, ведущей к домику Флаттершай.
Когда они уже приближались к двери, Рэйнбоу Дэш глубоко вдохнула и произнесла:
— Слушай, Флаттершай, если бобрам нужна будет помощь, чтобы вытащить те камни...
— О, можешь об этом не беспокоиться, Рэйнбоу, — сказала жёлтая пегасочка. — Я просто попрошу Гарри им помочь.
— А, спасибо, — сказала Дэш. — Как, кстати, поживает наш косолапый?
— Он внутри, вот зайдёшь, сама и увидишь.
Флаттершай открыла дверь своего домика и повела Дэш внутрь. Они миновали гостиную и оказались на кухне, где уже расселись все друзья-животные Флаттершай.
— Сейчас, я только принесу тебе чашку, — сказала она.
Дэш обратила внимание, что их тут довольно много собралось. Были здесь белки и утки, бурундуки и кролики всевозможных пород. Дэш улыбнулась большому лохматому медведю Гарри, державшему маленькую чашечку в своих огромных лапах, а Гарри помахал ей оттопыренным мизинчиком в ответ. Да, животных тут определённо было много. Перед глазами Дэш проплывали бобёр, голубь, бурундук, воробей, лягушка, сова...
Дэш заморгала и оглянулась, чтобы перепроверить. И точно, прямо посреди кухни, ни от кого не скрываясь, сидел золотой воробей, макая клюв в чашку, в которой он запросто мог бы искупаться целиком.
Зверюшки заголосили, запищали, заревели, зачирикали и закрякали, когда Дэш рванула к воробью через стол. Тот поднырнул под её протянутые копыта и взлетел в воздух, а Дэш уже висела у него на хвосте. Флаттершай что-то вскрикнула, а животные продолжили голосить, пока Дэш гонялась за воробьём по всей кухне, из кухни в кладовую, из кладовой опять в кухню и так снова по кругу. Наконец, воробей вылетел в маленькое прямоугольное окошко над раковиной, а Рэйнбоу Дэш попыталась проскочить за ним, но лишь застряла в узком проёме. Голубая пони яростно заворочалась, пытаясь освободиться, однако в конце концов сдалась и обмякла, осознав, что все её усилия тщетны.
— Ох, ну вот опять, — простонала она, беспомощно наблюдая, как воробей скрывается среди деревьев. — Эплджек с Твайлайт правы: я — идиотка.
— Рэйнбоу Дэш! — послышался изнутри голос Флаттершай. — Что, во имя Эквестрии, на тебя нашло?
— Это была та птица, Флаттершай! — крикнула в ответ Рэйнбоу.
— Ты хочешь сказать, это маленький месье Феррис так тебя разозлил?
— Как ты... — оконная рама болезненно впилась ей в рёбра, когда она попыталась повернуться. — Эй, слушай, ты не могла бы как-то меня отсюда вытащить? Тут ничуть не удобнее, чем кажется.
— Ой, извини, — сказала Флаттершай. — Гарри?
Секунду спустя Дэш почувствовала, как её потянули за хвост, и через мгновение оказалась на кухне, подвешенная за хвост вниз головой. Медведь Гарри хмуро смотрел на пегаску, свисавшую из его лапы, как свежевыдернутая репка. Дэш обратила внимание, что спереди он весь был забрызган чаем. Она виновато улыбнулась ему, но это не помешало медведю бесцеремонно уронить её на пол.
— Уй... ох, спасибо, Гарри. — Рэйнбоу Дэш кое-как поднялась на копыта и повернулась к Флаттершай. — Как ты это сделала?
— Что сделала?
— Поймала воробья! — сказала Дэш. — Мы с одними из лучших летунов Эквестрии сегодня весь день гонялись за этим мелким пакостником, да так и не смогли его поймать. В чём твой секрет? Гипноз? Техники ниндзя? Какая-нибудь отрава?
— Ой, нет, ничего такого, — сказала Флаттершай. — Я просто была возле леса, когда заметила эту милую жёлтую птичку, и решила пригласить его к себе на чай.
— ...И он не стал от тебя улетать?
Флаттершай помотала головой.
— Он был слегка пугливым поначалу, но потом освоился.
Дэш внимательно поглядела на хрупкую кобылку. Весь день она вместе с другими пегасами гонялась за воробьём, и никто из них не мог даже на несколько метров подобраться к нему без того, чтобы он со всех крыльев рванулся от них прочь.
— Идём. Я хочу, чтобы ты показала мне, как именно ты изловила зверя.
— Ну... никто, вообще-то, никого не ловил.
— Неважно, — сказала Дэш. — Я хочу, чтобы ты показала мне, что в точности ты делала, когда его нашла.
— Ох... ну что ж, мне всё равно нужно собрать ещё чайных листьев, — сказала Флаттершай, оглядываясь на опрокинутые чашки, усеивавшие кухонный пол, и своих недовольных друзей-зверюшек.
— Супер, тогда идём. — Дэш начала толкать Флаттершай по направлению к двери, и та едва успела схватить свою корзинку, прежде чем её вытолкнули наружу.
Флаттершай тихо напевала какую-то песенку, осматривая в поисках чайных листьев кусты на границе леса. Обычно она предпочитала не приближаться к Вечнодикому настолько сильно, но так поздно осенью единственные зелёные листья можно было найти только у самой опушки.
— Эм, ты не хочешь помочь мне собирать чайные листья, Рэйнбоу Дэш? — спросила Флаттершай. — Иногда, если повезёт, можно наткнуться на кустик ежевики.
Рэйнбоу Дэш сердито расхаживала взад-вперёд вдоль границы леса, внимательно оглядывая кроны деревьев.
— Не могу. Надо смотреть.
— О, ну ладно, — сказала Флаттершай и вернулась к сбору листьев.
С каждой секундой Рэйнбоу всё больше и больше нервничала. День вступал в ту насыщенную красками пору суток, которая предшествует вечерним сумеркам, а с наступлением темноты шансы поймать воробья должны были совсем иссякнуть.
— Ладно, Флаттершай, похоже, воробья здесь нет, — сказала Дэш. — Пошли, поищем где-нибудь ещё.
Флаттершай сорвала зубами веточку чайных листьев и бережно положила её в корзинку.
— Эм... хорошо, если ты так хочешь. Мы можем пособирать чай в другом месте. Но что, если Феррис прилетит сюда, когда мы уже уйдём? Кажется, у нас такие же шансы встретить его здесь, как и где-то ещё, а здесь самые лучшие чайные листья, так что, эм...
Рэйнбоу застонала и плюхнулась на траву. Она беспокойно ёрзала на одном месте, пока Флаттершай осматривала кусты в поисках лучших чайных листьев, когда воробей наконец снова вылетел из леса и сел на нависавшую над кустами ветку. Дэш перекатилась в траве с одного бока на другой и в этот момент заметила его. Тут же она вскочила на ноги и галопом побежала к Флаттершай.
— Смотри! — сказала она, указывая копытом.
Флаттершай подняла глаза.
— Да, это он. Здравствуйте, месье Феррис.
Она тихонько помахала ему копытцем и принялась снова рыться носом в чайных кустах.
— Ну, чего же ты ждёшь? — спросила Дэш. — Лови его.
— Я не могу, — сказала Флаттершай.
— ...чего?!
— Ну что ты такое говоришь, Рэйнбоу. Если уж ты не смогла его поймать, то что смогу сделать я?
— Но я же видела его в твоём доме, — сказала Дэш. — Ты сказала, что покажешь мне, как ты это сделала.
— Да, — сказала Флаттершай и продолжила собирать чайные листья.
Рэйнбоу Дэш фыркнула и снова уселась на землю. Пегаска скрипела зубами и топтала передними копытами траву, наблюдая, как воробей сидит на ветке, с осторожностью поглядывая на Флаттершай, аккуратно собиравшую чайные листья. Шли минуты. Прошла уже четверть часа, и жаворонки начали петь, когда Рэйнбоу Дэш заметила, как Флаттершай неспешно приближается к тем самым кустам, над которыми сидел воробей. У голубой пегаски бешено заколотилось сердце, когда она увидела, как воробей вспорхнул со своей жёрдочки, чтобы спуститься ближе к жёлтой пони.
Флаттершай подняла глаза и улыбнулась. Она начала плавно взмахивать крыльями и медленно подниматься навстречу воробью, но тот заволновался и отпрянул при её приближении. Тогда Флаттершай остановилась и повисела с минуту на месте, выжидая, пока он успокоится. Затем она ещё чуть приподнялась и протянула ему копыто. Воробей изучающе посмотрел на него, затем на пегасочку, и наконец сел на протянутую ногу.
У Рэйнбоу Дэш отвисла челюсть.
— Прошу прощения, что так вышло с чаепитием, — произнесла Флаттершай ласковым тоном. — Я и не подозревала, что у вас с моей подругой такие напряжённые отношения.
— КАК ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА?! — вскричала Рэйнбоу, подлетая к ней. Воробей тут же сорвался с копыта и отлетел от них на почтительное расстояние.
Флаттершай схватила её за плечо и прижала копыто к губам:
— Тс-с-с.
Она указала туда, где воробей беспорядочно порхал, выписывая воздухе мелкие кренделя.
— Такие резкие движения его только отпугнут. Тебе нужно двигаться медленно и осторожно, чтобы показать, что ты друг и не желаешь ему вреда, а затем дать ему возможность сделать последний шаг тебе навстречу.
— Я не люблю медленно и осторожно, — буркнула Рэйнбоу Дэш.
— Придётся полюбить, если ты хочешь, чтобы месье Феррис к тебе прилетел.
Дэш нервно сглотнула, кивнув головой, и начала медленно и аккуратно приближаться к воробью, изо всех сил пытаясь подражать недавним действиям Флаттершай.
— Помни, надо позволить ему сделать последний шаг, — тихо произнесла Флаттершай у неё за спиной.
Воробей беспокойно запрыгал, видя, как к нему приближается пегаска. Один рывок, одно неосторожное движение, и он мог снова улететь незнамо куда. Дэш сжала зубы. Всё её тело натянулось, как гитарная струна, от нарастающего напряжения, граничащего с болью.
— Эм, привет, приятель, — произнесла Дэш и начала очень-очень медленно протягивать к нему копыто, стараясь изо всех сил, чтобы оно не дрожало. — Жерар по тебе очень скучает. Тебя подвезти обратно к нему?
Воробей смотрел на неё...
...и смотрел...
...и смотрел...
...но даже не думал подлетать ближе.
Рэйнбоу вздохнула и повернулась обратно к Флаттершай.
— Ничего не выйдет, Флаттершай. Не думаю, что он...
В этот момент она почувствовала, как две маленькие когтистые лапки вцепились в её кожу, и, обернувшись, увидела воробья, который сидел у неё на плече, глядя на неё маленькими чёрными глазками.
Тут же всё её тело как будто пронзила молния — та же электрическая радость, которую она испытывала, когда пересекала финишную черту. Дэш глубоко вдохнула, готовясь победоносно завопить, но тут заметила, как Флаттершай качает головой и делает копытами знаки быть тише.
Пегаска задержала дыхание на секунду, а затем медленно выдохнула:
— Йей.
Когда лучи заходящего солнца начали ласкать окружающий мир, Жерар Голденвингс решил вернуться в маленькое кафе под открытым небом, в котором завтракал этим утром. Грифон провёл замечательный день, гуляя по тихому эквестрийскому городку, свободный от... помех, которые обычно приносила его известность. Он сделал про себя пометку купить мешочек тех специальных семян, которые очень нравились Феррису. В кафе Жерару довелось пообщаться на родном языке с пони-официантом, чья ловкость так удивила его этим утром. Тот рассказал ему, как его семья переехала жить в Грифранцию много лет назад, и как он, уже будучи в сознательном возрасте, решил вернуться в родную страну. Это была поистине захватывающая история.
Когда официант заканчивал свой рассказ, Жерар заметил пегаску, приближавшуюся к ним на бреющем полёте. Зоркий взгляд подсказал ему, что это была не кто иная, как Рэйнбоу Дэш — ещё одна пони, которая произвела на него впечатление этим утром. И, чудо из чудес, Феррис тоже сидел у неё на плече.
— Pardonnez-moi, s'il vous plaît, — извинился Жерар. Монплезир откланялся и ушёл, уступив место пегаске, которая тем временем приземлилась и направилась к столику ровным шагом, чтобы не тревожить лишний раз сидящего на плече воробья. Жерар вытянул палец с когтем и прищёлкнул языком. Феррис тут же сорвался со своего насеста и перелетел на протянутый коготь.
— Ну здравствуй, мой маленький друг, — сказал Жерар. — Полагаю, день у тебя выдался интересным.
В ответ Феррис удовлетворённо чирикнул.
Жерар бережно потрепал перья у Ферриса на голове, прежде чем переключить своё внимание на пегаску:
— Ну, спасибо вам, моя дорогая, хотя должен честно сказать: этого я не ожидал.
— Ну да, — сказала Дэш, внимательно глядя на Жерара и его питомца. — Я как раз думала об этом по пути сюда: вы ведь не ждали, что его понибудь поймает?
— Нет, потому что его невозможно поймать, — ответил Жерар. — Встречаются, правда те, кто приходится ему по душе. Вы, видимо, одна из них.
— Спасибо, только это, в общем-то, не моя заслуга. — Дэш шаркнула по земле копытом, задумчиво нахмурив брови. — Весь день я только и делала, что пыталась до него дотянуться всеми возможными способами. Я гонялась за ним изо всех сил и перепробовала все трюки, какие смогла придумать. А когда это не получилось, я стала гоняться за ним ещё сильнее и попыталась позаимствовать трюки у подруг. Когда и это не вышло, я немножко взбесилась, потому что раньше это всегда срабатывало. Я люблю побеждать, и не привыкла отдавать чему-то все силы, чтобы всё равно получить... поражение. К счастью, есть у меня ещё одна старая подруга — подруга, которая хорошо ладит с животными. Это она помогла мне увидеть, что здесь я ничего не смогу добиться силой.
— М-м, тогда, возможно, я должен благодарить вашу подругу вместо вас, — задумчиво промолвил Жерар. — Где она, кстати, если не секрет?
— Наверное, в своём домике у леса, печёт для медведя оладьи, — сказала Дэш, ухмыльнувшись. — Она, кстати, приглашала вас с Феррисом к себе на ужин, когда у вас будет время.
— Ах, приятный тихий ужин в домике у леса — как славно. Конечно же, я принимаю приглашение. Только, прошу вас, постарайтесь не говорить об этом вашим крылатым друзьям, иначе ужин рискует стать банкетом, — сказал Жерар и подмигнул.
— Хех. А знаете, вы ведь могли бы просто сказать, что не даёте уроков, если хотели, чтобы вас оставили в покое, — сказала Дэш. — Незачем было посылать нас... воробьёв гонять.
— Вы думаете? По моему опыту, те, кто добивается моего наставничества, невероятно плохо умеют меня, собственно, слушать, — ответил Жерар. — Проще уж просто дать им то, чего они хотят: Они пришли за уроком, а Феррис более чем способен этот урок преподать.
— Это какой? Что золотого воробья жутко сложно поймать? — спросила Дэш.
— Что-то вроде того. — Жерар посидел ещё некоторое время в молчании, гладя Ферриса по голове и наслаждаясь остатками дня. — Скажите, вам не знакома история о Хашале и золотом воробье?
— Эм... — Пегаска бросила неловкий взгляд в сторону городской библиотеки. — Немного.
— Тогда ограничимся короткой версией, — сказал Жерар. — Хашала был первым великим калифом. Это был необыкновенный молодой жеребец: сильный, храбрый, харизматичный, и к тому же лучший скакун, каких видывал свет. Говорят, что во цвете лет он мог проскакать всю Седларавийскую пустыню из конца в конец за одну ночь и один день, ни разу не остановившись. Используя эти дарования, он покорил всех своих врагов и подчинил всю страну своей воле. На своей коронации, овеянный властью и славой, Хашала провозгласил себя солнцем и луной Седларавии и заявил своим новым подданным, что его правление продлится вечно. Аплодисменты были подобны грому, но даже сквозь них был отчётливо слышен хохот чужеземной колдуньи из джунглей, выступившей вперёд, чтобы поставить слова Хашалы под сомнение.
— Зачем он её пригласил? — выпалила Дэш.
— Пардон?
— Колдунью. Зачем он пригласил её на коронацию? — спросила пегаска. — По-моему, так в сказках только на проблемы напрашиваются.
— Не думаю, что он её приглашал.
— А почему же она пришла?
Жерар пожал плечами.
— Бесплатные закуски? Так или иначе, она назвала его королём-дураком и сказала, что его правление не переживёт и лета его юности, если он не отправится в пустыню, подальше от своей столицы, чтобы найти там себе немного мозгов. Там он встретит змею, обезьяну и золотого воробья, и у них он должен будет получить клык, клок шерсти и перо. "Клык, шерсть и перо — это хитрость, ум и мудрость, — сказала колдунья, — и тебе понадобятся все три, чтобы стать больше, чем королём одного лета." Хашала рассмеялся в ответ и милостиво сообщил колдунье, что лето в пустыне никогда не кончается. Затем он велел вышвырнуть её и продолжить празднование, но её слова запали ему в душу и терзали его много ночей подряд. Хашала не верил, как многие из его придворных, что слова колдуньи были пророческими, и всё же в них ему чудился вызов, а Хашала был не из тех, кто оставляет вызов без ответа. В один прекрасный день он всё-таки вышел в пустыню, чтобы добыть себе клык, шерсть и перо, заверив своих визирей, что отлучка не займёт у него больше недели. Пожалуй, оно бы и правда было так, иди речь только о шерсти и клыке. Змею и обезьяну ему оказалось совсем нетрудно изловить, ибо он уже приобрёл немало хитрости и ума из жизни при дворе, но мудрость... ах, мудрости всегда удавалось от него ускользать. Равно как воробью — снова и снова.
Феррис потёрся головой о лапу Жерара, и тот снова потрепал его, прежде чем продолжить повествование:
— Хашала был горд и отказался признавать поражение перед маленькой жёлтой птичкой. Он гонялся за воробьём по всей пустыне годами, попутно призывая на помощь многих странных и удивительных существ и измысливая один хитроумный план за другим, но воробью каждый раз удавалось сбежать. Он бы, наверное, продолжал свою погоню и по сей день, если бы однажды не заметил в себе нечто странное и пугающее: он постепенно становился медленнее. Совсем чуть-чуть. Он по-прежнему оставался лучшим скакуном в своей стране, но уже ощущал, что лиги становятся длиннее и ему чаще приходится останавливаться, чтобы отдохнуть. Однажды утром он решил повторить свой былой подвиг и пересечь пустыню за один день и одну ночь, просто чтобы доказать, что всё ещё может. Однако на исходе дня он вынужден был остановиться и встать на ночлег, а впереди всё ещё тянулись пустые одинокие пески. Разбивая лагерь, Хашала с горечью размышлял об этом и обо всех годах, которые он пустил на ветер, гоняясь за воробьём. Засыпая, он дал себе слово, что завтра же вернётся обратно в столицу. В пустыне может быть и всегда будет лето, но лето не всегда будет в нём, и он хотел провести остаток своего лета со смыслом. На следующее утро он обнаружил оставленное на его перемётных сумках золотое перо.
Жерар остановился, заметив, что Дэш слушает его лишь вполуха. Она стояла, глядя куда-то мимо него в одной ей ведомые дали, и лёгкий осенний ветерок трепал взъерошенные перья и шерстинки на её молодом теле. Ветер овевал крылатую пони, как будто увлекая за собой её взгляд и унося его прочь, за холмы и поля, ввысь, к раскрашенному вечерним солнцем небу, и дальше, дальше на север, к самому Кантерлоту.
— Видишь, что я имел в виду, когда говорил, что ученики меня не слушают? — сказал Жерар Феррису и усмехнулся низким утробным смехом.
— А? Ой, извините, я всё ещё слушаю, — сказала пегаска. — Я просто задумалась над письмом, которое мне надо бы написать.
В её голосе звучала необычная серьёзная нотка, и выглядела она иначе, чем та пони, которую Жерар встретил сегодня утром: с боем пробивавшуюся сквозь толпу, похваляясь своим Радужным Ударом. В этот поздний час цвета осени на всём оставляли свою печать, и когда Жерар смотрел на неё теперь, он видел не радугу, но багрец и рыжину опавших листьев, золото высокой пшеницы, глубокую зелень увядающего мха и синие с тёмно-лиловым оттенки приближающейся ночи.
— А что было дальше с Лошахой... в смысле, с Хаша... Что было дальше с калифом, в общем? — спросила Дэш.
— Многие годы приключений и плодотворного правления, — пожал плечами Жерар. — Боюсь, у нас сейчас нет времени пересказывать всю сагу. День близится к концу, а я ещё хотел бы вознаградить вас за то, что вы вернули моего друга. Нет ли каких-то конкретных манёвров, которые вы хотели бы увидеть сегодня, моя дорогая?
Дэш встрепенулась, очнувшись от своей мечтательной задумчивости, и сразу же стала прежней. Она хорошенько тряхнула головой и загарцевала на месте, притопывая всеми четырьмя копытами.
— О, покажете обратную полувосьмёрку?!
Жерар застонал.
— Буду ли я когда-нибудь известен за что-нибудь ещё?
Он выпустил Ферриса в воздух и потянулся, разминая лапы и свои легендарные крылья. Феррис сделал в воздухе петлю и покружился вокруг Рэйнбоу Дэш несколько раз, прежде чем улететь над крышами в сторону полей. Жерар и Дэш готовились устремиться вслед за ним, когда с неба перед ними упала чёрная фигура.
— ...фуф... Жерар... хэх-хэх... Голденвингс, — кое-как выдавил из себя пегас. Шерсть его была вся всклокочена и покрыта репьями, а копыта — выщерблены в паре мест, но глаза его совершенно сияли. — Я сделал это, Жерар, я поймал его! Это было непросто... — Он остановился, чтобы ещё раз перевести дух. — Было непросто, но я поймал. Вот!
И он протянул им не воробья, но совершенно явную черепаху, покрытую облупившейся в некоторых местах золотой краской. Танк повернул голову к Рэйнбоу Дэш и мигнул.
Жерар и Рэйнбоу Дэш посмотрели на черепаху, затем друг на друга и начали громко смеяться.
К О Н Е Ц