Как пегас в посудной лавке

Глава 1

Для Твайлайт Спаркл не было на свете ничего столь же умиротворяющего, столь медитативного и вдохновляющего, как чтение в ранний час. Именно в это время, когда над горизонтом медленно разгорался рассвет, в мире царила особенная тишина. Летучие мыши и сверчки уже прятались в свои гнёзда, тогда как птицы и белки всё ещё витали где-то на границе сна и бодрствования, и на короткое время в мире не оставалось никого, кроме одной усидчивой единорожки и её самый старых товарищей: запаха пожелтевшей бумаги, редкого скрипа пера и письменного слова. Рог Твайлайт засиял переливчатой лиловой аурой, чтобы оставить очередную заметку на бумаге и перевернуть страницу.

— Аааааа-уа-уа-уа-уа, — протяжно зевнула единорожка.

Твайлайт поморгала несколько раз, немного огорошенная этим внезапным нарушением тишины, даром что исходило оно от неё самой. Очнувшись теперь от своего академического транса, она наконец-то заметила, насколько же сильно она устала. Глаза единорожки слипались, голова тяжело клонилась к столу, а бёдра нещадно кололо тысячей иголок. Она оглянулась на тикающие в углу старинные часы и усмехнулась в их возмущённое лицо. Твайлайт собиралась лечь сегодня пораньше, но "История Седловой Аравии" обладала каким-то удивительным свойством заставлять её раз за разом нарушать эти данные себе обещания "ещё только одну страницу и хватит". Её одолел ещё один зевок, на этот раз такой громкий, что даже Совелий, дремавший на своей жёрдочке, приоткрыл один глаз, чтобы глянуть на зазевавшуюся хозяйку.

Единорожка с усилием поднялась на ноги и ощутила свежую волну булавок, принявшихся колоть её бока с новой силой. Она сделала несколько нетвёрдых шагов, пытаясь вернуть чувствительность затёкшим ногам, и внезапно ощутила неодолимое желание почувствовать утреннюю свежесть у себя на коже и в груди.

Пока она шла к двери, Совелий проводил её одни глазом, чёрной бусиной следившим за ней из-под густых пернатых бровей.

— У-гу-гу?

— Я просто выйду подышать на минутку, — сказала она ему.

— У-гу.

Твайлайт открыла дверь и вышла на мокрую от росы траву пылающего красками осени Понивиля. Сутулые тюльпаны и облетающие рыжие деревья, казалось, клонились к востоку в предвкушении скорого возвращения солнца, чьё убывающее тепло было для них теперь милее, чем когда-либо в изобильные дни лета. Твайлайт наклонилась вместе с ними и полной грудью вдохнула прохладный сырой воздух, так освежавший после целой ночи в натопленной библиотеке. Она улыбнулась и навострила ушки, прислушиваясь к далёкому пению птиц.

— СМОТРИ, КУДА ПРЁШЬ, ДЫЛДА! НЕ ВИДИШЬ, БУДУЩАЯ УЧЕНИЦА ЖЕРАРА ГОЛДЕНВИНГСА ЛЕТИТ!

— АГА, КАК БУДТО ОН СТАНЕТ УЧИТЬ ТАКУЮ РАЗГИЛЬДЯЙКУ КАК ТЫ, МЕТЁЛКА С ПЕРЬЯМИ!

Ушки Твайлайт прижались от шквала хлестнувшей по ним перепалки. Она подняла глаза и тут же увидела пару сцепившихся пегасов, которые буквально полу-летели, полу-падали с неба. Неуклюжая масса хлопающих крыльев и пинающихся копыт с секунду повыписывала в воздухе пьяные кривули, прежде чем её участники — лавандовая кобылка и белый жеребец — наконец отцепились друг от друга и помчались дальше над крышами домов, прочерчивая в утреннем небе две идеально параллельные прямые, если не считать редкого росчерка, когда один из них пытался пересчитать другому пёрышки. Твайлайт не успела толком поразмыслить над увиденным, когда её внимание привлёк ещё один пегас... потом ещё один... и ещё три. Десятками за десятками крылатые пони спускались с высоты и устремлялись вдогонку за первой парой. Неистовые, как Вечнодикий лес, они с криками, руганью и пиханьем прокатывались над Понивилем, словно целая буря дурных манер.

Твайлайт пошатнулась и покраснела, когда на неё обрушились сразу два шквала: один — срывавшийся с крыльев, другой — с языков. Наконец, последние из крылатых пони пролетели над библиотекой, чтобы присоединиться к остальным, кружившим разноцветной воронкой где-то над центром города. Твайлайт смотрела им вслед, пытаясь пригладить растрепавшуюся от ветра гриву.

— Ух, по сравнению с этими пони Рэйнбоу Дэш прямо настоящая кантерлотская леди, — сказала она.

Вдруг изнутри библиотеки послышался страшный грохот, а затем шелест бумаги, разлетающейся по полу. Голова Твайлайт так резко обернулась на звук, что в шее у неё хрустнули позвонки. Раздался повторный грохот, а вслед за ним новый шелест, на этот раз с характерным похрустыванием чего-то очень-очень старого. Твайлайт ринулась к двери и, распахнув её, обнаружила вихрь всех цветов радуги, сеявший хаос и разрушение по всей библиотеке. Её тонкие, деликатные инструменты были разбросаны без всякого уважения, скрупулёзно составленные заметки устилали пол, а её книги!.. Ах, её драгоценные книги! Совелий носился по комнате, пытаясь их спасти, когда вихрь засасывал их внутрь, а потом выбрасывал в воздух кувырком, но много ли он мог поймать.

— РЭЙНБОУ ДЭШ, ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! — вскричала Твайлайт.

Кружащийся голубой вихрь с полосками всех цветов радуги сконденсировался в пони такой же расцветки.

— Твайлайт! — крикнула Рэйнбоу Дэш, отбросив оказавшуюся в её копытах книгу, и подлетела к единорожке. — Скорее, Твай, мне нужна твоя машина, которая показывает, как круто ты летаешь.

— Круто летаешь?.. — переспросила Твайлайт, тревожно наблюдая, как Рэйнбоу Дэш буквально вибрирует энергией, так что цветные полоски в её гриве сливаются на границах.

— Да, да, да, — прогудела Дэш. — Та штука, которой ты измеряла нам крыловатты в прошлый сезон торнадо, помнишь?

— А, ты про анемометр? Зачем он тебе? — спросила Твайлайт.

— Затем, что... у-у-ух, ты просто не поверишь, — сказала Дэш, взволнованно размахивая копытами. — Затем, что Жерар Голденвингс сейчас в Понивиле!

— И чем присутствие этого конкретного пони заставляет тебя разорять мою библиотеку?

Рэйнбоу ахнула. Она схватила Твайлайт за плечи и начала трясти её изо всех своих спортспоньских сил.

— Пони? Этого?! Я же говорю, Жерар Голденвингс, Твайлайт! Ты что, не слышала?! Ну, помнишь, грифон, который изобрёл обратную грифонскую полувосьмёрку?

Твайлайт ничего не ответила. Дэш потрясла ещё:

— Грифон, который пересёк континент меньше чем за 14 часов?

Молчание.

— Ну хоть того парня, который выигрывал Тур де Грифранс восемь лет подряд, ты должна знать? — сказала Дэш, бешено тряся единорожку.

— Это... это как "500 миль Винниаполиса"?

— Ох, Твай, ты безнадёжна! — проворчала Дэш, наконец выпуская её. — Жерар Голденвингс — величайший грифонский летун в мире. Может быть, вообще величайший! Спитфайр... это капитан Вондерболтов Спитфайр, если ты вдруг забыла... Спитфайр однажды сказала, что с радостью бы отложила поступление в академию, чтобы только брать у него уроки.

Твайлайт казалось, будто у неё всё ещё что-то перекатывалось в голове, хотя пегаска её и отпустила.

— Ы-ынннх... так что же он делает в Понивиле? — спросила она, прикладывая к голове копыто пытаясь успокоить колебания.

Дэш сложила крылья и приземлилась, замешкавшись, прежде чем ответить:

— Не знаю. Он, вроде, тут какие-то эквестрийские достопримечательности осматривает. Слушай, ты упускаешь суть. Жерар Голденвингс в Понивиле, Твайлайт, и ходят слухи, что он ищет себе ученика!

Крылья Рэйнбоу Дэш распахнулись и она снова начала обыскивать библиотеку. Твайлайт наблюдала в гнетущей тишине, как её подруга переворачивает всю секцию зоологии вверх дном, прежде чем оставить её и приняться за верхний этаж библиотеки.

— Все эти другие пони будут просто хвастаться перед Жераром о том, какие они крутые, но говорить-то каждый может, — сказала Дэш. Она нашла спящего Спайка, подняла его, чтобы заглянуть в его корзинку, и, не найдя там ничего, бросила его назад. Всё это время Спайк продолжал как ни в чём не бывало храпеть.

Рэйнбоу обернулась и обвела библиотеку взглядом в поисках следующей цели.

— Мне нужен этот армометр, чтобы доказать моё численное превосходство!

— Численное? Ты хотя бы понимаешь... — остаток предложения застрял у Твайлайт в горле, когда она увидела, как Дэш подбирается к секции классической литературы.

Один из ящиков, хранившихся на втором этаже, с шумом распахнулся и анемометр вылетел из него в вихре фиолетовой ауры.

— ЗАБИРАЙ! — крикнула Твайлайт, стремительно левитируя прибор к себе.

Дэш остановилась в какой-то доле дюйма от "Царя Эквина", вернулась назад и выхватила анемометр из воздуха, где его держала Твайлайт.

— Супер! Спасибо, Твай, я твоя должница! — сказала она и вылетела в окно навстречу осеннему утру и своей судьбе.

Твайлайт почувствовала, как сердце прекращает трепыхаться у неё в груди, и расслабилась. Она поспешила сесть на пол, пока трясущиеся ноги не успели подогнуться под ней.

— Ага, не за что, — вздохнула она и принялась оценивать ущерб.

---

Монплезир получил свою Метку ещё в те времена, когда мог пешком ходить под те самые столы, которые обслуживал, и с тех пор лишь всё больше совершенствовал своё мастерство. Тем не менее, сегодня от него потребовалось напряжение всех его отточенных умений, чтобы исполнить стоявшую перед ним этим утром задачу: перейти море хлопающих крыльев и болтающихся в воздухе копыт, чтобы доставить своему клиенту его завтрак. Жеребец произнёс про себя короткую молитву и вошёл в бурю.

— Эй, Жерар, что вы советуете для полётов сквозь град?

— Жерар, что думаете о новом составе команды Спитфайр?

Монплезир умело лавировал между взбудораженными пегасами, ловко уклоняясь от создаваемых ими препятствий, как будто были они не менее смертельно опасны, чем колья и раскачивающиеся топоры. Вот он переступил через хвост, словно специально подставленный, чтобы он об него запнулся, а затем вовремя пригнул голову, чтобы уклониться от шального крупа. Краем глаза он заметил падающее перо и в последний миг успел вильнуть в сторону, спасая дымящийся горячий напиток.

— Что посоветуете для поддержания перьев в лётной форме, Жерар?

— Жерар, смотрите сюда!

Наконец Монплезир достиг столика своего клиента, и настолько высоки были его умения, что он сумел проскользнуть через бурю так, что никто из пони, от которых он уклонялся, даже не заметил его присутствия. Однако его подвиг не остался полностью незамеченным.

— Ваш кофе и выпечка, месье, — произнёс он, опуская скромную пищу на уличный столик.

— Благодарю, — последовал ответ с тем же акцентом, с которым говорил сам Монплезир.

Жерар Голденвингс поднёс чашку к клюву и вдохнул его тонкий чистый аромат. Сидевший за столиком воздушный ас резко выделялся на фоне вертевшихся вокруг него пегасов, и вовсе не только потому, что был грифоном вдвое большего, чем они, размера. Он был словно око бури, островок спокойствия в бушующем море голосов и крыльев. Шарф и авиационные очки, висевшие на его шее, были выполнены в чуждом для Эквестрии стиле, но перья его были будто вырезаны из опавших листьев — так безупречно гармонировали они с цветами здешней осени. Его окрас состоял в основном из бордовых, бежевых тонов, за исключением, конечно, золота, окаймлявшего сложенные крылья и чудесно игравшего на солнце. Грифон изучающе смотрел на жеребца поверх края своей чашки, и в его острых голубых глазах как будто отражалась синева горизонта.

— Желаете чего-нибудь ещё? — невозмутимо спросил земной пони, вернув пустой поднос себе на спину.

— Нет, но предложение ценю, — ответил Жерар и обронил на поднос полпригоршни золотых монет. — Весьма и весьма.

Монплезир благодарно кивнул и двинулся в обратный путь сквозь тесные ряды жераровых поклонников. Жерар смотрел ему вслед, терпеливо ожидая, когда свежие осенние ветры остудят его кофе и тронут его нотками сосновой древесины и дуба.

— РАССТУПИСЬ! ДОРОГУ! — крикнул один голос, перекрикивая всех остальных. — НЕ СТОЙ СТОЛБОМ, А ТО ВРЕЖУСЬ!

Жерар поставил чашку на стол и стал наблюдать, как необычайно цветастая кобылка пропихивалась, проталкивалась, пробивала головой и вообще всячески прокладывала себе дорогу сквозь толпу всеми возможными способами. Другие пони, естественно, были не очень этим довольны.

— Эй, смотри, куда прёшь!

— Сам смотри!

— Что тебе неймётся, пестроголовая?

— Всякие тормоза пройти не дают, вот чего!

— Ай! Ты мне прямо в глаз ткнула, гадина!

— Расслабься, у тебя и второй есть.

Кобылка продолжала пробиваться через ряды раздражительных пегасов, пока наконец не вывалилась из толпы, протиснувшись между двух жеребцов. Лишившись опоры, юная пони потеряла равновесие и прободала головой стол Жерара, отправив его чашку с кофе в полёт.

Жерар отреагировал мгновенно. Одним плавным взмахом лапы он выхватил чашку из воздуха и поймал ею дымящуюся чёрную жидкость, прежде чем она успела пролиться на землю. Наконец, чашка замерла в его лапе, и Жерар вежливо улыбнулся кобылке, пока та поднималась на ноги, чтобы поздороваться с ним.

— ...хах... Жерар... фуф... фуф... Голденвингс, — произнесла она, отдуваясь и глядя на грифона восторженными, как у жеребёнка, глазами.

— Весьма польщён, моя дорогая, — сказал Жерар, слегка склоняя голову. Он также не смог не заметить любопытное устройство, которое она держала под левой ногой. — И, мне кажется, я тоже вас знаю. Вы... Рэйнбоу Дэш, верно? Та пони, что победила в состязании юных летунов в Клаудсдейле в том году?

Рэйнбоу Дэш посмотрела на него со слегка открытым ртом.

— Вы... вы знаете моё И-И-И-И-И-И! — Дэш прикусила губу, сдавливая восторженный писк, и несколько раз откашлялась. — В смысле, да, это я! Пожалуй, не стоит удивляться, что вы про меня слышали. Я довольно классная.

Она послала кривую ухмылку в сторону оставшихся позади пегасов.

— Этого не отнять... — согласился Жерар. — Я был и правда изумлён, узнав, что какая-то пони смогла победить после такого... не столь первоклассного начала. Видимо, последний трюк был и правда что-то.

Дэш встала, выпятив грудь.

— Только если полёт на такой скорости, что пробиваешь и звуковой, и световой барьер, вы называете "что-то"! — сказала она.

Жерар ухмыльнулся и сказал, шутливо подражая её энтузиазму:

— Ах да, шум, скорость, яркие краски. Кто мог бы подумать, что можно объединить всё это вместе?

От этого пегаска прямо-таки засветилась.

— Ну, это у меня вроде как в крови. Вы знаете, первые пару раз я даже не делала это специально.

Жерар ахнул:

— Так вы хотите сказать, что всё это была случайность? Ну, в таком случае, вы не просто великая летунья, моя дорогая, вы художник! Нет, даже гений!

— Ой, да ладно вам... — Рэйнбоу Дэш опустила глаза и пошаркала по земле копытцем. — Ну да, наверное, так...

— Ну конечно вы гений! — продолжал Жерар с энтузиазмом. — Целых шесть цветов! Не три, не четыре и даже не пять, а сразу шесть красок! Я и не знал, что их бывает столько, а тем более одновременно.

Некоторые из стоявших вокруг пегасов начали посмеиваться.

— Эм, спасибо, наверное, — сказала Дэш. — Но разве там, откуда вы родом, не бывает радуг?

Жерар в ответ засмеялся — богатый и насыщенный звук, который разносился в воздухе, словно звон свадебных колоколов.

— Бывают. Но таких как вы, моя дорогая, ни одной. А что же это вы принесли?.. — спросил он, указывая когтем на загадочный устройство.

— Ах, это! — Она подхватила тонкий научный прибор и брякнула его на стол. — Это ано... анимо... короче, машина, которая показывает, насколько сильные у тебя крылья. Я подумала, что он может помочь вам сэкономить время, выбирая, кого из нас взять в ученики.

— В ученики? Понимаю, — сказал Жерар, разглядывая вращающиеся лопасти анемометра. — Хотя я правда предпочёл бы, чтобы мои потенциальные ученики справлялись сперва со мной, прежде чем решать, как мне проводить свой отпуск.

— А-ха. Ну так что, поставим где-нибудь этого малыша и начнём испытания? — спросила Дэш, раскрывая крылья.

— Увы, боюсь, я просто не в состоянии учить вас, пони, чему-либо связанному с полётами сегодня.

— Что?

Шторм из пегасов тут же как будто улетучился. Копыта касались земли, крылья схлопывались, а ревущий рокот голосов развеялся лёгким шёпотом дыхания. Солнце вновь засияло без помех, и птичьи песни смогли наконец проклюнуться в наступившей тишине.

Жерар откашлялся и обратился к крылатой толпе:

— Видите ли, Феррис, мой любимый питомец, недавно пропал, и я слишком этим расстроен, чтобы думать о чём-либо кроме этого. Как я могу даже помыслить о том, чтобы летать, когда мой маленький товарищ страдает где-то, одинокий и потерянный, в вашей дикой Эквестрийской местности? Какой кошмар!

Грифон отпил глоток кофе — напиток успел уже достаточно остыть.

Пегасы начали вполголоса переговариваться и шушукаться, обсуждая этот новый поворот событий.

— Вы правда этим очень расстроены, да? — спросила Рэйнбоу.

— Раздавлен, — сказал Жерар, промокая клюв салфеткой. — Если бы только кто-нибудь... быть может, понибудь... сумел его отыскать, я был бы безмерно ему благодарен.

— Настолько благодарны, что научили бы эту пони паре трюков? — поинтересовалась Дэш.

Жерар ухмыльнулся:

— Возможно.

— А этот Феррис, какой он? — послышалось из толпы. — Мы могли бы его для вас отыскать.

— Вы думаете? О, я даже надеяться не смею, — сказал Жерар. — Феррис — золотой воробей, какие не водятся в этих краях. Весьма прекрасное созданье, скажу я вам. Но не спешите думать, что броская внешность — единственное его достоинство. Он очень быстр и весьма проворен. Учитывая ужас, в котором он наверняка пребывает в этой незнакомой для себя стране, Феррис, без сомнения, будет стараться избегать любой попытки поймать его, и я не думаю, что даже вы, быстрокрылые пегасы, сможете его догнать.

Чёрный жеребец выступил вперёд из толпы и сказал, топнув копытом:

— Не волнуйтесь, Жерар. Я поймаю вашего воробья.

Бледно-лиловая кобылка с белой гривой, стоявшая рядом, скептически посмотрела на жеребца.

— Дискорд с тобой, Тандерлейн. Единственное, что ты когда-либо "ловил" — это пернатый грипп, — сказала она.

Рэйнбоу Дэш засмеялась над ними обоими.

— И это говорит пони по имени "Клаудчейзер"? Ага, держу пари, непросто за этими надоедливыми кучевыми угнаться! Гляди, как то несётся! — Она указала на пышное белое облачко, лениво проплывавшее у них над головой.

Постепенно, один за другим, другие пегасы начали включаться в спор.

— Я поймаю золотого воробья!

— Нет я!

— Ах, но видите ли... — начал Жерар.

— Нет, я буду тем, кто его поймает.

— Воробей мой!

— К сожалению... — сделал Жерар ещё одну попытку.

— Я поймаю воробья.

— А я поймаю двух воробьёв ещё до того, как вы хоть одного найдёте!

Жерар терпеливо ждал, пока в разговоре не появится пауза, но спор вокруг только разгорался.

— КХЕМ-КХЕМ! — прервал он их львиноподобным рыком. Пегасы смолкли, и все глаза тут же обратились на него.

— Но увы, друзья мои, прежде чем поймать моего маленького товарища, вам сперва придётся найти его, — произнёс Жерар. — А каковы шансы сделать это среди всех этих полей и... но погодите, что это?

Он устремил свой взгляд вдаль, и перья на его голове драматично отклонились назад.

— Что это за золотистый отблеск я вижу вдали?

Он указал когтем, и все пегасы, оглянувшись туда, увидели, как что-то ярко мерцает над крышей Сахарного Уголка. Сперва им показалось, что это просто отблеск утреннего света, но хаотичная траектория, по которой он двигался, выдавала в нём что-то живое и крылатое.

Постепенно пегасы один за другим оторвали взгляд от птицы и коротко переглянулись между собой. Их брови решительно сдвинулись, губы изогнулись в коварных ухмылках. А затем все они, как один, расправили крылья и взмыли вверх, силой своего коллективного взлёта подняв такой ветер, что от него опрокинулось несколько столиков и в воздух поднялась туча опавших листьев.

Жерар ухватил лапой шарф, которому вздумалось от него улететь, и поглядел вслед пегасам, наблюдая, как они отправляются в погоню за маленьким отблеском золота, который и сам уже был едва различим. Откуда-то из груди грифона донёсся низкий рокочущий звук — негромкий смех. Заметив, что лопасти анемометра закрутились от поднятого пегасами ветра, Жерар стал с интересом разглядывать устройство, время от времени делая очередной глоток кофе.

Глава 2

К середине утра, когда все лотки наполнялись продуктами c близлежащих ферм и открывались для покупателей, торговля на понивильском рынке была уже в полном разгаре. Тут можно было найти клубнику и сладкую кукурузу, огурцы и пастернаки, петрушку и маринованную свёклу. Был здесь жёлтый бородавчатый жеребец, продававший жёлтые бородавчатые тыквы, а у фасада Сахарного Уголка стоял лоток Кейков, который так и ломился под тяжестью пирогов, маффинов, сырного хлеба, бубликов и сконов с грецкими орехами и изюмом. Торг шёл не переставая, но урожай в этом году был хорош, так что всё держалось в рамках приличий. Ну, в основном держалось. Старая добродушная бабушка, которая пришла на рынок продать своё вязание, обнаружила себя в роли ведущей небольшого, но очень ожесточённого аукциона за право обладания её последним лоскутным одеялом с тыквами.

Посреди рынка, возле большого лотка, который прямо-таки перехлёстывал через край свежими яблоками всех сортов, стояла не кто иная как Эплджек, насвистывая какой-то деревенский мотивчик. Эплджек нравился базарный день: не было, пожалуй, ничего более приятного, чем наблюдать, как плоды твоего усердного труда отправляются на стол к семьям друзей и соседей... ну и денежки были не лишними. Озираясь по сторонам, она заметила тощего, как спичка, жеребёнка-пегаса, который наполовину пробегал, наполовину перепархивал через рынок, должно быть, направляясь в школу — на спине у жеребёнка подпрыгивал жёлтый рюкзак. Парнишка показался ей знакомым, и Эплджек подумала, что могла видеть его гуляющим с Эплблум и её друзьями один или два раза. Тем временем, жеребёнок остановился напротив её лотка и замер, принюхиваясь к приятному яблочному аромату.

— С добрым утром, малыш! Что, проголодался? — спросила рыжая пони. — Возьми яблочко. Они помогают вырасти большим и сильным летуном.

Жеребчик посмотрел на неё недоверчивым взглядом.

— Вы думаете?

— Знаю! Одна моя подруга ест эти яблоки каждый день, и она самая лучшая летунья из всех, кого я знаю. Ёлки, может быть, даже лучшая во всей Эквестрии.

Жеребёнок склонил голову набок и прищурился.

— Хмм, а не врёте?

Эплджек уже открыла было рот, чтобы ответить, но замерла, увидев, как не менее чем полсотни пегасов выворачивают из переулка и стремительно направляются к рынку. Эплджек прищурилась, пытаясь разглядеть, что это заставило их так помчаться, но всё, что она увидела, это маленькое мерцающее золотое пятнышко, летящее впереди них. Вот оно провело их по крышам, ловко лавируя по водосточным желобам и между печными трубами, после чего спустилось на уровень земли, чтобы продолжить петлять между лотков и зданий. Пролетая над рынком, золотая штуковина сделала такой резкий поворот, что около трети пегасов, которые гнались за ней, не сумели вписаться и полетели кувырком, врезаясь кто в деревья, кто в крыши. Затем они поднялись на ноги, охая и встряхивая головами, и устремились вдогонку за остальными.

Когда стая пошла на второй круг, Эплджек рассмотрела, что впереди всех летит не кто иная как Рэйнбоу Дэш. Стиснув зубы и раздувая ноздри, Дэш то и дело нагоняла таинственное золотое пятно, но каждый раз, когда её копыта были в полудюйме от того, чтобы схватить его, её добыча снова от неё ускользала, сделав очередной резкий разворот или пролетев через узкое место, в которое Дэш просто не смогла бы протиснуться.

Эплджек наблюдала, как Дэш с другими пегасами взлетают всё выше и выше, а потом срываются в крутое пике вслед за золотым пятнышком. Дэш подбиралась к нему всё ближе... ближе... ближе... но вместе с этим она приближалась и к земле. Она находилась уже расстоянии меньше чем длина копыта от золотистой штуковины, когда та развернулась, пролетела прямо между вытянутых переждних ног пегаски и ускользнула, нырнув по неё. Дэш начала разворачиваться, но она была слишком близко к земле, чтобы успеть погасить всю накопленную скорость. Эплджек вздрогнула, когда пегаска врезалась прямо в лоток Голден Харвест. Раздался глухой удар, лоток развалился на части и морковки полетели во все стороны. Другим пегасам хватило времени, чтобы не повторить её судьбу, они развернулись и рванули вслед за золотым пятнышком, которое полетело в сторону полей.

— А-а... знаешь что, малыш. — Эплджек взяла зелёное яблоко и сунула его жеребёнку в зубы. — Возьми вот, за счёт заведения.

Она оставила юного пегаса радостно угощаться фруктом и потрусила к своей растрёпанной подруге.

— Воробей, — простонала Рэйнбоу Дэш, вытряхивая морковку из уха. Она медленно поднялась на ноги и ошалело посмотрела на Эплджек. Внезапно её глаза широко распахнулись.

— ВОРОБЕЙ! — крикнула она, распахнула крылья и рванулась в воздух.

— Ну-ка погодь, сахарная, — сказала Эплджек, в последний момент ухватив пегаску за хвост. В радужных волосах чувствовался вкус опилок и штукатурки, а если принюхаться, можно было различить даже нотку перемолотого цемента. Должно быть, лоток Голден Харвест был не первым, во что Дэш врезалась за это утро.

— Пусти, Эплджек! Мне надо поймать его, пока другие не поймали! — Дэш попыталась вырваться, но Эплджек упёрлась копытами в землю и не двигалась с места.

— Будешь продолжать в том же духе, поймаешь себе очередной поход в больницу, — пробубнила Эплджек сквозь сжатые зубы. — Можешь ты сесть хоть на минутку и рассказать мне, что у вас тут происходит?

— Нет времени объяснять, — зарычала Дэш, упираясь изо всех сил. — Мне нужно поймать воробья!

— Воробья? — переспросила Эплджек. — То есть, вы все гоняетесь за какой-то птицей?

— Ну, не за рыбой же! Мне нужно его поймать, чтобы Жерар Голденвингс согласился меня учить!

— Жера-кто? — спросила Эплджек, а потом вспомнила странного приезжего, которого она заприметила с утра, когда въезжала в город с тележкой. — А, ты имеешь в виду того грифона в забавном шарфе?

— Нет! — сказала Рэйнбоу, сдавшись и садясь на землю. Эплджек осторожно выпустила её хвост, но на всякий случай прижала его копытом. — Я имею в виду Жерара Голденвингса, одного из величайших летунов, каких видывал свет! Он сказал нам пару часов назад, что даст урок полётов тому, кто поймает его птицу, так что...

— Погоди минутку, — сказала Эплджек. — Ты хочешь сказать, что всё утро гоняешься за этим воробьём и до сих пор не можешь его поймать?

Дэш нахмурилась и отвернулась в сторону.

Эплджек не выдержала и расхохоталась.

— Ну, Рэйнбоу! — сказала она, немного отдышавшись. — Я и не думала, что увижу тот день, когда найдётся зверушка, способная тебя перелетать! В чём дело, стареешь что ли, подруга?

— Вот ещё! — огрызнулась Дэш, чуть-чуть краснея. — Я быстрая, как никогда! У него не было бы против меня никаких шансов на открытом пространстве! Зуб даю! Он просто... ну, знаешь... у него есть все эти хитрые трюки и выкрутасы...

— Ну да, ну да, понимаю. — Эплджек с трудом сдержала смешок, но на губах у неё всё равно играла лукавая улыбка. — Ты не медленная, тебя просто перехитрила птичка.

— Ну да! Стоп, чт...? Да я не... нет, ты... — она издала ещё несколько возмущённых звуков всё большей высоты и громкости, пока наконец всё это не обернулось раздражённым фырканьем.

Эплджек снова расхохоталась и похлопала пегаску по плечу.

— Ладно, ладно, не расстраивайся ты так, Рэйнбоу, я всё понимаю. Зверьё гонять может быть по первости тяжеловато для непосвящённого. Ну вот что: если пообещаешь не устраивать здесь больше никаких опасных трюков, я, так и быть, дам тебе пару советов.

Дэш недовольно нахмурилась, но в следующий миг глаза её зажглись озорным блеском.

— У меня есть идея получше! Почему бы тебе не помочь мне его поймать? Мы с тобой лучшие в Понивиле атлеты. Да против нас ни один воробей не устоит!

Эплджек скрестила копыта на груди и помотала головой:

— Ну уж нет, я не буду помогать тебе жульничать в состязании.

— Жульничать? Да кто вообще сказал, что это состязание?

— А как ещё это назвать, если туча пегасов летает наперегонки за награду?

— Нет, нет, нет, нет, нет, — сказала Дэш елейным голосом. — Мы не соревнуемся, мы просто пытаемся помочь Жерару вернуть его питомца. Не думаешь же ты, что это какое-то скрытое испытание или ещё какая-нибудь ерунда.

Эплджек выгнула бровь.

— Ладно, пойдём уже. Я всё объясню по дороге, — сказала Дэш, начиная толкать упирающуюся Эплджек впереди себя.

— Эй! — послышалось им вдогонку. Две пони обернулись и увидели Голден Харвест, скачущую со всех ног к оставленному ею лотку. Или тому, что от него осталось. Остановившись посреди развалин, она покрутилась на месте, озирая ущерб и беззвучно открывая и закрывая рот.

— Что... как... — пробормотала она, запинаясь о слова и о разбросанные морковки. — И КТО ЗА ВСЁ ЭТО ЗАПЛАТИТ?!

Она обернулась к двум ближайшим пони, которых смогла найти — ими оказались Эплджек и Рэйнбоу Дэш, причём у последней из гривы всё ещё торчала морковная ботва.

Рэйнбоу и Эплджек переглянулись.

— Э-э...

— Прошу прощенья, мадам.

Все трое обернулись и обнаружили, что к ним идёт не кто иной, как Жерар Голденвингс с плетёной корзинкой для покупок под крылом. Дэш ахнула и начала молча тыкать Эплджек в бок, показывая на грифона.

— Да вижу я, сахарная, — сказала Эплджек, отступая на шаг от неё.

Голден Харвест застыла, раскрыв рот, при виде надвигающегося на неё крупного существа и инстинктивно подалась назад, когда он отвесил ей широкий поклон.

— Я глубоко извиняюсь за мою подругу. Она пыталась мне помочь, когда нечаянно влетела в ваш лоток, так что вина, полагаю, лежит на мне.

— Он назвал меня подругой! — взвизгнула Дэш. Эплджек неопределённо заворчала.

— Позвольте мне компенсировать ваши убытки.

Жерар развернул левое крыло, чтобы взять из-под него корзину, и у Дэш пошли по спине мурашки при виде бордовых и золотистых перьев, переливающихся в свете солнца.

— Трёх сотен золотых хватит, чтобы покрыть ущерб? — спросил грифон, извлекая из корзины увесистый кошелёк.

Взгляд Голден Харвест перепрыгивал между устрашающего вида грифоном и кошельком в его лапе, пока пони пыталась подобрать слова.

— Ой, нет, тут слишком много, — пролепетала она.

— Глупости, вы так много трудились.

Жерар вложил кошелёк в её копыто и стал собирать часть морковок в корзину. Одну он оставил в лапе, чтобы грызть её на ходу, отправляясь обходить остальной рынок.

— Феррис весьма изворотлив, не правда ли, Рэйнбоу Дэш? — обронил он, проходя мимо них с Эплджек. — Вы всё ещё уверены, что сможете поймать его?

— Ой, да не волнуйтесь вы, сэр. Обязательно поймаю. — Дэш приложила копыто к голове, отдавая салют, и только когда Жерар скрылся за пределы слышимости, повернулась к Эплджек и сказала: — Ладно, пойдём.

Эплджек решительно уселась на землю.

— Нет, ну вы только поглядите на неё! Этот грифон из кожи вон лезет, чтобы спасти твой круп, Рэйнбоу, и чем ты ему отплачиваешь? Жульничаешь в его же состязании!

— Да не состязание это! — вскричала Дэш. — Просто мы с другими пегасами пытаемся помочь Жерару. А то, что победитель... э-э, в смысле, тот, кто лучше всех поможет, получит шанс научиться новым крутецким трюкам, не делает из этого состязание.

Эплджек молча смотрела на неё.

— Слушай, он не говорил, что это состязание, значит это не оно, ясно? — выпалила Дэш. — Ну что, ты будешь мне помогать или нет?

— Звучит всё равно как-то подозрительно...

Рэйнбоу как будто уже собиралась ответить, но вместо этого вдруг просто вздохнула.

— Ладно, я всё понимаю, — сказала она. — Знаешь, Эплджек, если ты не уверена, что сможешь, могла бы просто так и сказать.

— Пардону?

— Я знаю, почему ты на самом деле не хочешь помогать, — сказала пегаска. — Ты ведь сомневаешься, что сможешь, верно?

— Не говори глупостей. Конечно, я...

— Нет, нет, перестань. Я не хочу, чтобы ты снова врала мне, Эплджек. Ты только не забывай, что мы сказали тебе тогда в Додж Джанкшене. Ты всё равно наша подруга, несмотря ни на что, даже если у тебя ничего не получается с родео.

Рэйнбоу медленно побрела прочь, время от времени выжидательно поглядывая на Эплджек через плечо.

Эплджек сурово нахмурила брови. Она прекрасно понимала, что её пытаются взять на крючок, но ей уже было всё равно.

— Тебе нужна птица? Будет тебе птица, — сказала она, сплёвывая и покрепче надвигая на голову шляпу. — Может, этот воробей и сумел тебя обогнать, но пока ещё не нашлась такая зверюшка, которая обогнала бы моё лассо. Идём!

---

Эплджек терпеливо ждала, затаившись на лугу за окраиной Понивиля, крепко сжимая верёвку в зубах. На поверхности план казался очень простым: Рэйнбоу Дэш должна была загнать воробья к этому месту и заставить его снизиться к земле, где залегла Эплджек. Как только птица окажется в пределах досягаемости, она метнёт своё лассо и выхватит его из воздуха. Было пока не ясно, как остальные пегасы повлияют на этот план, да и вообще любой план с участием Рэйнбоу означал, что ты играешь колодой, в которой по меньшей мере несколько шальных карт.

Когда Эплджек уже начала думать, что Рэйнбоу опять попала в какой-нибудь переплёт, сзади послышалось хлопанье крыльев. Фермерша оглянулась, и точно — в направлении к ней летела стая пегасов с уже знакомым золотистым пятнышком во главе. Когда они приблизились, Эплджек начала различать отдельные черты птицы — форму тела, перья и клюв, — но крылья по-прежнему оставались для неё размытым золотистым пятном. Фермерша начала бежать, раскручивая над головой лассо.

Рэйнбоу Дэш позволила другому пегасу вырваться вперёд, заняв её место у воробья на хвосте, а сама ушла немного вверх, чтобы потом прижать его к земле. Она поглядела вниз и поймала взгляд Эплджек. Две пони кивнули друг другу, и Рэйнбоу начала снижаться, заставляя и воробья полететь вниз.

— Ближе, ближе, — пробормотала земная пони, выжидая подходящего момента. Наконец, когда птица оказалась на нужной линии, она метнула верёвку. Воробей нырнул под неё, петля лассо затянулась, поймав только воздух, и безжизненно упала на землю.

— Что эта земная пони вытворяет? — выкрикнул один из пегасов. — Она... она что, пытается поймать воробья?

— Эй ты, внизу, сдурела, что ли? Оставь награду Жерара тому, у кого подковы к земле не прибиты.

— Ага, иди плуг потяни какой-нибудь! А нам мешать не надо.

Эплджек не обращала на них внимания, уже подготавливая лассо к очередной попытке. Она снова метнула его, и на этот раз воробей успел дважды пролететь сквозь петлю, прежде чем изящно избежать поимки. Эплджек дёрнула верёвку к себе и стала снова налаживать на ней петлю. На третий раз должно было повезти.

— Отвали!

Один из пегасов отделился от стаи, сделал разворот и прочертил копытами по земле, поднимая облако пыли, чтобы загородить Эплджек обзор. Но он опоздал: она уже метнула верёвку, направив её по намеченной траектории. Лассо растворилось в облаке пыли и крепко затянулось на чём-то.

— А-ха! — победоносно крикнула Эплджек и упёрлась всеми четырьмя копытами в землю. Верёвка всё норовила утянуть её за собой, но ЭйДжей крепко стояла на земле и не двигалась с места. Однако, когда пыль начала рассеиваться, она увидела, что стая пегасов улетает на запад, а золотое пятнышко всё ещё летит впереди них.

— Ух, ёлки! — выругалась Эплджек. Она была уверена, что ей удалось его заарканить. Но если воробей улизнул, тогда кого же она поймала?

ЭйДжей проследила глазами за верёвкой и обнаружила, что та уходит в крону стоявшего неподалёку дерева, где и закручивается на туловище Рэйнбоу Дэш, которая висела вниз головой, запутавшись ногами в ветвях. Эплджек сняла шляпу и прикрыла ею мордочку.

— Ещё не нашлась такая зверюшка, которая обогнала бы моё лассо, — произнесла Рэйнбоу, неуклюже передразнивая её деревенский выговор. Затем побарахталась, пытаясь высвободиться из ветвей, но они держали её крепко.

— Ага, тут я, похоже, погорячилась самую малость, — сказала Эплджек, подходя к дереву, прицеливаясь и от души лягая по стволу.

— А-а-а-ай! — крикнула Дэш, сваливаясь с дерева в нелепой пародии на свою обычную воздушную грацию, и громко брякнулась об землю.

— Но тебя она, кажись, всё ещё догнать может, — сказала Эплджек, развязывая узел, затянувшийся на теле Рэйнбоу. Освободившись, Дэш встала и отряхнулась, избавляясь от веточек и листьев, застрявших в шерсти и гриве.

— Он слишком быстрый, Рэйнбоу, — сказала земная пони, сматывая верёвку вокруг передней ноги. — Я ещё никогда не видала, чтобы кто-нибудь так двигался, и я вообще сомневаюсь, что он воспринимает всё это всерьёз. Он просто играет с вами. Нет, вам его ни за что не поймать, про "удержать" я уже и не говорю.

— Нет! — сказала Дэш, со всей силы топнув копытом. — Мне просто нужно стараться сильнее!

Она расправила крылья и полетела за остальными.

Эплджек нахмурилась, глядя ей вслед.

— Ну удачи, сахарная, — произнесла она и поцокала обратно к своему лотку на рынке.

Глава 3

Было уже немного заполдень, когда Твайлайт расставляла последние книги по местам. Пользуясь магией, она задвинула последний том — особенно толстый, разбрасывавший во все стороны пыль, когда к нему прикасались — на его законное место на полке и произнесла:

— "Полное собрание сочинений Иммануила Кольта" идёт сразу за "Медитациями", и на этом с философией всё.

Твайлайт устало уселась на круп и удовлетворённо вздохнула, глядя на свою восстановленную библиотеку.

— Ну всё, я закончил расставлять химию, — проворчал Спайк, спускаясь по лестнице со второго этажа. — Тебе ещё что-нибудь нужно, Твайлайт?

— Нет, Спайк, думаю, это всё, — сказала единорожка. — Можешь идти готовить себе обед, если хочешь.

— Ну ладно! — сказал Спайк и вприпрыжку побежал к дверям кухни, а через секунду оттуда послышался звон посуды и звяканье самоцветов.

Твайлайт тихо засмеялась, глядя на его энтузиазм, но смех, не успев закончиться, превратился в зевок. Она была на ногах уже больше тридцати часов, так что пришло время для долгожданного и глубоко заслуженного отдыха. Она уже начала клониться в сторону спальни, но тут оставленная на письменном столе "История Седловой Аравии" вновь привлекла её взгляд. На мгновенье искусная каллиграфия, украшавшая её обложку, превратилась в песчаные дюны, полные древних тайн и загадочных шейхов, скачущих по залитой лунным светом пустыне. Твайлайт прикусила губу.

"Я только закончу главу, которую начала, и всё," — сказала себе единорожка, подходя к столу. Она открыла книгу и быстро нашла то место, на котором остановилась вчера, но прежде чем она смогла погрузиться в чтение, её внимание отвлекла маленькая золотая птичка, которая внезапно залетела в окно. Твайлайт посмотрела, как пугливое создание заметалось по комнате, прежде чем вылететь в окно на противоположной стороне, затем пожала плачами и вернулась к книге.

Вдруг, без какого-либо предупреждения, раздался удар, хлопанье крыльев, и вот уже библиотека была наполовину разрушена. Пегасы влетали в окно один за другим, а за ними протискивались всё новые и новые. Вскоре они уже десятками кружили по библиотеке, и везде, куда бы они ни направились, начиналось разрушение.

— Он точно залетел сюда? Я его не вижу.

Звенело разбитое стекло. Трещало дерево.

— Конечно сюда, дубина! Наверное, спрятался.

Трескался камень. В воздух летели клочки бумаги.

— Понибудь, помогите мне перевернуть эту штуку.

Они опрокидывали книжные полки, распахивали сундуки, трепали занавески. На глазах у Твайлайт, многие часы их со Спайком тяжёлого труда в считанные секунды превращались в ничто.

— А-А-А! — Твайлайт с воплем подскочила в воздух, и от переполнявшей её магии из рога у неё посыпались искры. — ВЫМЕТАЙТЕСЬ, ВЫМЕТАЙТЕСЬ, ВЫМЕТАЙТЕСЬ, ВЫМЕТАЙТЕСЬ!..

Яркая лиловая аура начала охватывать одного пегаса за другим и выкидывать их через открытые окна. Прежде чем незваные гости успевали хотя бы понять, откуда идёт крик, они оказывались на залитых солнцем улицах Понивиля.

— ВОН, ВОН, ВОН, ВОН...

— Твайлайт, стой! Это же я!

Твайлайт подняла глаза и увидела Рэйнбоу Дэш, подвешенную в облаке лиловой ауры. Дэш смущённо улыбнулась.

— Твайлайт! — крикнул Спайк, выбегая из кухни в фартуке с сердечком и с большой деревянной ложкой наперевес. — С тобой всё в п...

Он оглядел свежеперевёрнутую вверх дном библиотеку и в сердцах бросил ложку на пол.

— Да вы что, издеваетесь!

— Всё в порядке, Спайк, — сказала единорожка. Благодаря её быстрой реакции, библиотека была в не столь плохом состоянии, как после визита Рэйнбоу Дэш этим утром. — Возвращайся к обеду. Я сама здесь со всем разберусь.

Спайк кивнул, но, уходя, глянул на Рэйнбоу испепеляющим взглядом.

— Фух, что это с ним сегодня? — сказала Дэш, помахав вслед дракончику лиловым от магии копытом. — Эм, ну что, может быть, ты меня отпустишь?

— ...

— Э-э, Твайлайт?

— Я раздумываю, — сказала единорожка. После нескольких долгих секунд аура вокруг Дэш всё же развеялась, и пегаска упала на пол. Твайлайт воспользовалась магией, чтобы захлопнуть и запереть оба окна, прежде чем вернуться к пегаске.

— Итак, может быть, ты объяснишь мне, почему вы, пегасы, так настойчиво сегодня пытаетесь разрушить мою библиотеку?

— Хе-хе, извини, Твай, — сказала Рэйнбоу. — Видишь ли, просто Жерар велел нам догнать этого золотого воробья... он будет давать уроки тому, кто его поймает... и мы подумали, что он залетел сюда.

— Рада слышать, что тебе пригодился мой анемометр, ради которого ты перевернула мою библиотеку в первый ра... — Твайлайт запнулась на полуслове и навострила уши. — Ты... ты сказала "золотой воробей"? Хочешь сказать, что эта маленькая птичка, которая здесь пролетела, это золотой воробей? Настоящий?

— Да нет, конечно. Он просто медный, — сказала Дэш, сделав круг глазами. — Но постой, так он всё-таки был здесь? А куда полетел?

В ответ Твайлайт подскочила к ней и схватила её копытами за щёки.

— Рэйнбоу Дэш, это очень важно, поэтому я хочу, чтобы ты слушала меня очень, очень внимательно, — сказала она, глядя пегаске прямо в глаза. — У этого воробья есть каштановые полоски на нижней стороне хвостовых перьев?

От дыхания Твайлайт веяло кофе и листьями мяты. Рэйнбоу Дэш попыталась вырваться, но единорожка крепко держалась за неё.

— Эм, ну да, красноватые такие. Четыре, по-моему, — сказала Дэш. — Мне ли не знать, я на его хвост всё утро пялюсь.

Твайлайт выпустила Рэйнбоу и поскакала к столу, где она оставила книгу о седларавийской истории. Она быстро нашла нужное место, вернулась к Рэйнбоу и сунула ей двести шестнадцатую страницу прямо под нос. Когда глаза Дэш смогли сфокусироваться, она обнаружила, что смотрит на большую иллюстрацию с изображением золотого воробья, выполненную в замысловатом восточном стиле. Твайлайт выглянула на неё поверх книги с широкой глуповатой улыбкой.

— Passer euchlorus или аравийский золотой воробей, как он больше известен обывателю, занимает очень важное место в истории и культуре Седловой Аравии, — проговорила Твайлайт лекторским тоном. — Легенда гласит, что они произошли из лучей первого рассвета и воплощают жизненную силу и интеллект. Их перья почитаются как символ мудрости, и утверждается, что если ты сумеешь поймать одного из них, то он может даровать тебе вечную молодость. Говорят, что Хашала, первый калиф, объединивший всю Седловую Аравию, отправился в пустыню, чтобы поймать золотого воробья и таким образом править вечно. Ему уже удалось поймать змею и обезьяну, чтобы получить у них...

Заметив, каким выразительным взглядом на неё смотрит Дэш, Твайлайт закашлялась и прочистила горло.

— Эмм, да. Я прочитала об этом в своей книге, — сказала она. — Подумала, что это будет интересно.

— Ага. Я думаю, это круто и всё такое, Твай, но если птицы здесь больше нет, тогда я, пожалуй, полечу. — Дэш начала идти в сторону двери, но в последний момент остановилась. — Эй, Твайлайт, а в твоей книге случайно не написано, как этого воробья вообще поймать?

— Ну, нет, вообще-то, — произнесла единорожка. — Эта книга рассказывает о воробье только в контексте седларавийской истории и фольклора.

— Ох, ладно, увидимся позже... — вздохнула Дэш.

— Но если тебе действительно нужна информация о том, как поймать воробья, тебе стоит обратиться к секции зоологии. — Она подошла к одной из многочисленных книжных полок, бегло просмотрела корешки томов, а затем извлекла один, стоявший ближе книзу и справа. — Ага, вот он — "Животный мир Седловой Аравии".

Дэш улыбнулась и подскочила к Твайлайт, когда увидела, как та открывает страницу, полную рисунков и заметок, касавшихся воробья.

— А вот раздел, посвящённый passer euchlorus: питание, среда обитания, природные хищники, гнездование, брачные ритуалы... всё здесь.

Рэйнбоу Дэш широко улыбнулась, глядя на сопровождавший иллюстрации мелкий текст.

— Здорово, Твайлайт! С помощью тебя и этой книги мы этого воробья в два счёта поймаем, и Жерар уже скоро будет учить меня своей обратной полувосьмёрке!

— Ох, Дэш, я не могу. Мне нужно прибраться в библиотеке... опять... а после этого мне очень нужно поспать, — сказала Твайлайт. — Но я могу одолжить тебе книгу, если хочешь, — добавила она, заметив, что пегаска состроила недовольную мину.

— Ага, но можешь ли ты одолжить мне свои супернаучные мозги, чтобы я разобралась во всех этих векторах и формулах? — спросила Дэш.

— Это биология...

— Вот я и говорю: наука! Ты же сечёшь в этих вещах! — Дэш сжалась перед Твайлайт и умоляюще сложила копыта. — ПОЖА-А-А-АЛУЙСТА, Твайлайт, мне очень нужна твоя помощь.

— Дэш, — простонала Твайлайт. — Я всю ночь читала эту книгу о Седловой Аравии, а потом всё утро прибиралась за тобой. Мне очень нужно поспать!

— Ну да, ты, значит, читала о Седловой Аравии? — спросила Дэш, вскакивая на ноги. — Но знаешь что? Сейчас маленький кусочек Седловой Аравии летает где-то по Понивилю, и у тебя есть шанс пережить историю наяву, вместо того чтобы читать о ней в книге. Что ты предпочтёшь: немного вздремнуть или пойти по стопам калифа Шакалахи и поймать живую настоящую легенду?

— Ну, вообще-то, Хашала так и не поймал воробья...

— Ну и отлично! Тогда мы будем даже круче, чем Шахалай-Махалай. Ну, что скажешь?

Твайлайт молча пожевала губу, припоминая все мудрые седларавийские поговорки, касавшиеся воробья. Всех мудрецов, шейхов и поэтов, красноречиво высказывавшихся о маленьком благородном создании. Когда ещё у неё будет такой шанс: помериться в остроумии с хитрым и проворным воробьём из легенд? И что, если она всё-таки сделает то, чего не смогли достичь все те мудрецы, шейхи и поэты, и действительно поймает воробья? Наконец, она сдалась.

— Спайк, — крикнула она. — Принеси мой пробковый шлем!

Твайлайт улыбнулась и протянула Рэйнбоу копыто.

— Оу, да! — сказала Дэш, стукнув по копыту Твайлайт своим, отчего получился громкий звучный цок.

Секунду спустя из кухни высунулась голова Спайка.

— Твоё чего?

— Ну, знаешь, шляпу для сафари.

— А, ладно.

---

Рэйнбоу Дэш сидела на одной из самых высоких крыш Понивиля, откуда открывался вид на весь город. Рядом с ней сидел Танк, и пропеллеры на макушке его панциря лениво крутились в лёгком полуденном ветерке. Передними ногами пегаска сжимала жестяную банку размером с арбуз, сплошь усыпанную вмятинами и царапинами.

Дэш глухо зарычала, пытаясь проколоть крышку банки отвёрткой.

— Ну давай, ну давай же...

Она закусила край крышки и попыталась сдёрнуть её зубами, но это принесло ей лишь боль в зубах, так что она опять вернулась к отвёртке. Танк флегматично наблюдал за проделками своей хозяйки, и его молчаливое бдение прерывало только редкое моргание.

— Ох, наконец-то! — выкрикнула Рэйнбоу, когда ей удалось-таки вогнать отвёртку в крышку, и следующим движением сорвала её с банки, в которой обнаружилась вязкая золотистая жидкость.

Пегаска выглянула через край крыши, чтобы убедиться, что другие пегасы всё ещё где-то поблизости, и увидела, как они носятся по одной из ближайших улиц, всё ещё безуспешно гоняясь за воробьём Жерара. Иногда они пролетали так близко, что Рэйнбоу даже чувствовала ветерок от их крыльев, но никто из них не обращал внимания ни на неё, ни на то, чем она занята.

— Задержи дыхание, приятель.

Танк сжал свои морщинистые губы, и Дэш опрокинула на него банку с краской. Вязкий поток жидкого золота окутал черепаху, а его излишки впитались в соломенную крышу. Дэш отбросила опустевшую банку в сторону и оглядела творение своих копыт. Танк был позолочен с ног до головы и теперь почти идеально походил цветом на воробья. Танк медленно замотал головой, пытаясь отряхнуться, и под подбородком у него закачалась жирная капля краски.

Дэш улыбнулась и вытерла каплю копытом.

— Эй, а тебе идёт. Может, оставим так на время, когда всё закончится, а?

Танк молча моргнул.

Дэш засмеялась и ткнулась в него носом, испачкав его золотом.

— Теперь будем ждать подходящего момента.

Момент не заставил себя долго ждать. Преследуемый пегасами, которые крепко висели у него на хвосте, воробей юркнул в водосточную трубу, которая была слишком узкой, чтобы в неё пролезть. Крылатые пони пролетели вдоль всей длинны трубы, пытаясь найти, куда она выходит, но вынуждены были остановиться, когда оказалось, что уходит она под землю.

— Куда он полетел? — спросил отставший, когда догнал остальных пегасов, паривших в воздухе вокруг трубы.

— Похоже, пора, — сказала Рэнйбоу Дэш, подхватывая Танка и поднимаясь в воздух. — Запомни: постарайся отвлечь их от Понивиля, насколько сможешь. Удачи!

Пегаска размахнулась и со всей силы метнула Танка в сторону полей. Механические роторы, дававшие черепахе способность летать, раскрутились, и он полетел прочь.

— ЭЙ, СМОТРИТЕ ТУДА! — крикнула Дэш. Толпа пегасов обернулась на её голос и, проследив, куда указывает её копыто, заметила быстро удалявшуюся золотую точку. — ОН УХОДИТ!

Пегасы рванулись в погоню за двойником воробья и вскоре сами стали не более чем точками на горизонте. Рэйнбоу Дэш, посмеиваясь, спланировала вниз и приземлилась в переулке, где Твайлайт возилась со своим... сооружением.

Единорожка установила огромный массив всевозможных верёвок, шестерней и блоков, опутывавших пересечение двух переулков. Грозно блестел металл, а натяжение верёвок достигало такой силы, что запросто могло бы, наверное, задушить взрослого дракона. Рэйнбоу Дэш не стала даже пытаться что-нибудь понять во всём этом хитросплетении.

Твайлайт приблизилась к спусковому механизму ловушки — миске, стоявшей на рычаге весов в центре перекрёстка — и начала очень медленно и осторожно насыпать в неё семечки из коробка птичьего корма.

— Ну всё, Твай, миссия выполнена! — крикнула Дэш, подбегая к ней. — Танк отвлечёт этих позёров на какое-то время!

Твайлайт подскочила от неожиданности и заставила Дэш замереть, бросив на неё ледяной взгляд. Она насыпала ещё немного семечек в ловушку и стала медленно пятиться назад, увлекая Рэйнбоу за собой к укрытию: двум мусорным бакам, стоявшим позади чьего-то дома.

— Итак, мы пытались применить скорость, пытались применить умения, — прошептала единорожка, — но чего мы ещё не пытались сделать, так это применить мозги.

— ЧТО ЗНАЧИТ, НЕ ПЫТАЛИСЬ ПРИМЕНИТЬ МОЗГИ?!

— Тссс, Рэйнбоу, — зашипела на неё Твайлайт. — Мы же инкогнито!

Дэш заворчала и скрестила копыта на груди. Своим планом разукрасить Танка она, вообще-то, очень гордилась.

— Я не глупая... — проворчала она.

— Нет, нет... конечно же нет. Ты... — Твайлайт зевнула в копыто. — Ты, эм... умная, да. Так или иначе, эта ловушка заряжена аравийским пшеном — любимой едой воробья. Как только он сядет на край миски, он будет всё равно что у нас в копытах.

— Я всё ещё не могу понять, как эта штука должна работать... — призналась Рэйнбоу Дэш, глядя на развесистую сеть шестерней и блоков.

— Тебе и не нужно ничего понимать, Рэйнбоу. Главное, чтобы воробей ничего не понял, когда он случайно приведёт в действие сложную симфонию механической логики, которая неминуемо приведёт к его поимке.

Твайлайт потёрла вместе копытца в почти дьявольском предвкушении. Затем она снова зевнула, и Дэш не смогла не заметить тяжёлые мешки у неё под глазами.

— А почему ты просто не схватишь воробья магией, как только он сюда сядет?

— Ох, Рэйнбоу Дэш, ты правда ожидаешь, что настолько банальный план сработает против такого коварного противника? В моих книгах говориться, что Passer euchlorus — невероятно ловкое и хитроумное создание, которое будет ускользать от любых прямых попыток поймать его. Следовательно, нам нужно поймать его опосредованно! Не волнуйся, моя магия тоже сыграет роль, но уже тогда, когда он меньше всего этого ожидает.

— А, ну ладно... — сказала Дэш.

— Теперь остаётся только ждать, — сказала Твайлайт, поднося к глазам бинокль.

Полуденное солнце нещадно пекло им головы, да и мусору в баках это не шло на пользу. Две пони сидели в засаде возле мусорок, пока у Дэш не начало жечь в носу от вони. Она стала ёрзать на месте, но Твайлайт так и сидела, не отводя бинокля от ловушки.

— Эй, а-а... Твай? — прошептала Дэш.

— Мм-хмм?

— А зачем тебе бинокль?

— Хмм?

— Ну, миска же всего в трёх метрах отсюда...

Твайлайт устало улыбнулась подруге и потрепала её по макушке.

— Мы же на сафари, Рэйнбоу. Где ты видела, чтобы на сафари ходили без бинокля? Ты ещё спроси, зачем мне пробковый шлем.

Дэш не стала ничего говорить.

Они продолжили ждать. От скуки Дэш стала пинать копытом банановую кожуру, свисавшую из мусорного бака, и именно в этот момент она краем глаза заметила золотой отблеск. Дэш тут же толкнула Твайлайт в бок и указала на воробья, влетавшего в переулок.

— ВОН О... — успело вырваться из неё, прежде чем её мордочку охватила лиловая магическая аура и крепко сжала челюсти вместе.

Воробей полетал туда-сюда, осматривая блестящие шестерни и натянутые верёвки, и устремился к спусковому механизму. Дэш задержала дыхание, глядя, как воробей завис над миской. Наконец, он сел на край и начал клевать семена.

Рычаг опустился под весом воробья, и по машине пронеслась череда щелчков и жужжаний, когда пришла в действие длинная и запутанная цепочка причин и следствий. Рэйнбоу Дэш стала с нетерпением наблюдать, как движение распространяется по машине вверх, затем вниз, вдоль и поперёк, слева направо, взад и вперёд, с севера на северо-восток, а затем снова вверх-вниз. Блоки вращались, шестерни крутились, верёвки со свистом проносились взад и вперёд, пока наконец...

КЛАЦ

...работа машины вдруг не остановилась на одном из верхних блоков.

Рэйнбоу Дэш поглядела на блок, затем на воробья, спокойно клевавшего семечки, затем снова на блок и наконец повернулась к Твайлайт.

— Она не работает. Почему не работает?

Твайлайт присмотрелась к блоку.

— Проклятье, должно быть, одну из внутренних шестерней заело. Скорее, Рэйнбоу, лети наверх и посмотри, что её клинит.

— Но птица сидит прямо перед тобой, — сказала Дэш сквозь зубы. — Почему ты просто не схватишь её магией?

— Потому что магия потребуется не раньше семнадцатого шага! Иди расклинивай.

Дэш заворчала и полетела осматривать неисправный блок. Тем временем, воробей клевал пшено и с интересом наблюдал, как она возится с устройством. Рэйнбоу заглянула внутрь и заметила место, в котором верёвка зацепилась за острый край. Она взялась зубами за конец верёвки, выходящий с другой стороны, и начала с силой дёргать, пытаясь её высвободить. Это привело лишь к тому, что верёвка начала перетираться об острый металлический край. Вскоре она перетёрлась окончательно, и теперь, ничем больше не сдерживаемая, понеслась прочь, увлекая Рэйнбоу Дэш за собой.

Пегаска выплюнула верёвку, но из-за того, как она выгнулась и расправила крылья, пытаясь выправиться, её тело фактически превратилось в бумеранг, и она с воплями полетела кувырком. А воробей по-прежнему клевал пшено и наблюдал, как она, вращаясь, на бреющем полёте пролетает по переулку.

Твайлайт взвизгнула, когда Дэш сделала круг и врезалась прямо в мусорные баки, за которыми они обе прятались. Сверху на них посыпались картонки из-под молока, яичные скорлупки и макароны недельной давности, приправленные прокисшим майонезом. Из-за внезапно пропавшего натяжения вся машина начала рушиться вокруг них. Рычаги ломались, шестерни летали, как сюрикены, и вскоре весь перекрёсток, за исключением небольшого круга, в котором сидел воробей со своей едой, был завален обломками. Воробей клюнул ещё раз или два, а затем расправил крылья и улетел. Словно в насмешку, сверху на опустевшую миску упала сеть.

Рэйнбоу Дэш выбралась из под обломков и недовольно посмотрела на то место, где только что сидел воробей.

— Сеть? — спросила он. — ОБЫКНОВЕННАЯ СЕТЬ?!? Ты хочешь сказать, что вся эта запутанная дребедень была нужна ради того, чтобы сбросить дурацкую сеть?!?

Мусор и разбросанные шестерёнки подняло магией, и на поверхность из-под них показалась Твайлайт.

— Это была... — выдохнула она, — отвлекающая тактика. Воробей должен был смотреть куда угодно, только не вверх.

Рэйнбоу Дэш подлетела и подобрала с земли безжизненно повисшую сетку.

— Сеть! Ну, это просто здорово. Я видела эти мелкие ячейки и думала: вот, они, наверное, будут фокусировать солнечный свет в какую-нибудь... не знаю... решётку, например... для солнечной темницы. Но нет, просто сеть.

Она бросила бесполезную теперь вещь обратно в груду мусора.

— Всё бы сработало, если бы не небольшой недостаток калибровки. Нам просто нужно... — Твайлайт остановилась, чтобы ещё раз зевнуть. — ...нужно перезарядить её и попробовать снова, вот и всё. И у меня есть идея, как сделать её ещё надёжнее. Думаю, на этот раз мы могли бы использовать вращающиеся части, чтобы встроить в неё слабый гипнотический эффект...

— Всё, хватит, Твайлайт, — сказала Дэш, отряхиваясь от остатков мусора. — Слушай, это было ошибкой — тащить тебя сюда. Просто иди домой и проспись, пока ты не начала рисовать чертежи какой-нибудь зубной щётки с лебёдочным приводом.

— Но я... хмм... — Твайлайт потёрла подбородок копытом. — А знаешь, это могло бы серьёзно упростить жизнь и пегасам, и земным пони. Конечно, механика будет довольно проста, и я думаю, что в неё можно даже встроить дозатор зубной пасты...

— СТОП! — крикнула Дэш. — Хватит! Иди домой!

Твайлайт нахмурилась.

— Но... но как же воробей?

— А что воробей? — сказала Дэш, затем плюнула и стремительно полетела прочь.

Глава 4

Далеко за задворками Понивиля, между границей города и опушкой леса, стояла небольшая роща — уже не часть Вечнодикого, но ещё и не совсем окультуренная. Вся роща утопала в тени старых дубов и клёнов, а в её центре помещался маленький напоенный дождями пруд, пестревший переливами лесных теней и полуденного света. Роща всегда была красивым местом, но особенно прекрасна она была сейчас, когда зелень ушла, уступив место ярким осенним цветам. Кленовый лист цвета натёртой до блеска бронзы сорвался с ветки и закружился в порыве ветра, танцуя вальс со светлячками под пение лягушек и сверчков, прежде чем мягко опуститься на поверхность пруда... где он был тут же смят огромным булыжником, который плюхнулся в пруд следом.

Лягушки и сверчки испуганно затихли, а их пение сменили вздохи и выкрики Рэйнбоу Дэш, вымещавшей свою злость на роще. Пернатые и мохнатые существа, выглядывавшие из своих гнёзд и норок, с недоумением наблюдали, как Дэш носится по округе, с остервенением лягая деревья, пинками вырывая комья земли или даже поднимая в воздух целые валуны, чтобы затем с громким плеском бросить их в воду.

Поднатужившись, Дэш начала поднимать в воздух особенно большой валун. Вес его был довольно внушительным, и подъём пегаски затормозился на полпути наверх.

— Воробей, — прорычала Рэйнбоу Дэш, обливаясь потом. Ярость придала ей сил, и она снова начала медленно подниматься.

— Эм, Р-Рэйнбоу Дэш? — прозвучал тихий голос за её спиной, когда Дэш достигла высшей точки своего подъёма. — Чт-то ты делаешь?

Дэш бросила камень. Валун плюхнулся в воду и тут же ушёл на дно, взорвав поверхность фонтаном брызг. Пегаска резко обернулась к парящей позади неё Флаттершай.

— Камни кидаю, — сказала Дэш. — А что, тебя это не устраивает?

— Ой, нет, что ты... — Флаттершай начала опускаться, но затем снова подскочила вверх, как поплавок. — То есть, не меня лично, но... дело в том, что мои друзья бобры живут в этом пруду и, в общем... ты вроде как разрушаешь их дом...

Рэйнбоу Дэш поглядела вниз и заметила на поверхности несколько плавающих веток и комков глины. А на берегу и правда стояла полудюжина бурых млекопитающих, грозящих ей лапками.

Флаттершай улыбнулась с извиняющимся видом.

— Так что ты не могла бы...

— АХ, ЭТИ МЕЛКИЕ ПЛАВУЧИЕ ГРЫЗУНЫ! — Дэш сложила крылья и устремилась к месту, где стояло семейство бобров.

— Ох, мамочки. — Флаттершай спланировала вслед за ней и приземлилась рядом с пегаской, которая уже кричала в лицо папе-бобру, пока он и вся его семья ожесточённо пищали и щёлкали в ответ.

— ЭТО МОЁ МЕСТО! Я ТУТ КАМНИ КИДАЮ! — надрывалась Дэш. — С ТЕХ САМЫХ ПОР, КАК ПЕРЕЕХАЛА В ПОНИВИЛЬ! КТО ВАМ СКАЗАЛ, ЧТО ВАМ МОЖНО ТУТ ДОМ СТРОИТЬ?!

Папа-бобёр что-то с жаром прощёлкал в ответ.

— Что он сказал? — спросила Дэш у Флаттершай, которая стояла между ними, вжав голову в плечи.

— Эм, он говорит, что ты можешь пойти покидать камни где-нибудь в другом месте, — произнесла жёлтая пегасочка, тактично опуская некоторые слова.

— А ОН ПУСТЬ СТРОИТ СВОЙ ДОМ ГДЕ-НИБУДЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ! — прокричала Дэш, и перепалка началась с новой силой.

— Чик-чик-писки-чик!

— АХ ТАК? А ТЫ МЕНЯ ЗАСТАВЬ!

— Писки-чики-чики-чик?!

— ОТ ТАКОГО СЛЫШУ!

Флаттершай, вздрагивая от несуразной перебранки, наконец нашла в себе смелость произнести:

— Т-тебе нужно перевести, что он...

— ДА ЗНАЮ Я, ЧТО ОН ХОЧЕТ СКАЗАТЬ!

— Окей.

Спор становился всё более громким, ожесточённым и бессмысленным, пока Дэш наконец не сдалась.

— Ох, хорошо, ладно, — сказала она. — Нужно вам это место? Здорово, забирайте. Удачи с булыжником в гостиной!

Сказав это, она расправила крылья и полетела прочь.

Флаттершай пробормотала короткие извинения перед бобриным семейством и поспешила вслед за подругой.

— У тебя всё в п-порядке, Рэйнбоу Дэш? — спросила она, поравнявшись с ней.

— Всё хорошо, Флаттершай! Просто замечательно! А хатку бобра я просто так разгромила, для прикола.

Флаттершай подалась назад, её губы начали дрожать.

Дэш застонала и всплеснула копытами.

— Ох, ну не плачь. У меня просто был тяжёлый день, ясно? Я думала, что уже буду крутить бочки и мёртвые петли с Жераром Голденвингсом, но всё сегодня идёт наперекосяк. Эплджек мне помочь не смогла, у Твайлайт вообще крыша поехала, и, МАТЬ МОЯ СЕЛЕСТИЯ, КАК ЖЕ Я НЕНАВИЖУ ЭТУ ЛЯГАНУЮ ПТИЦУ!

Одна только мысль о маленьком золотом паразите заставляла вставать дыбом шерсть у неё на загривке.

— Как я тебе сочувствую, — сказала Флаттершай. Она осторожно подлетела ближе и похлопала Дэш по плечу. На минуту между ними повисла тишина, и только сверчки нарушали её своим пением.

— Знаешь, мы с моими друзьями-животными как раз собирались пить чай, когда меня, эм... позвали бобры, — сказала жёлтая пегасочка. — Ты... не хотела бы составить нам компанию? Уверена, они будут рады. И тебе, может быть, станет легче. Если хочешь, конечно.

Рэйнбоу Дэш устало улыбнулась и кивнула.

— Давай.

Общение с подругой всегда действовало на Рэйнбоу умиротворяюще. И булочки с корицей она пекла для своих чаепитий прямо-таки зашибенные. Подруги полетели на юго-запад, разговаривая понемногу о погоде, о еде, о том, чем заняты их друзья. Глупые, ничего не значащие пустяки, но они помогали унять расшалившиеся нервы Рэйнбоу почти так же хорошо, как и хорошее кидание камнями. Они вместе опустились на землю и пошли по дорожке, ведущей к домику Флаттершай.

Когда они уже приближались к двери, Рэйнбоу Дэш глубоко вдохнула и произнесла:

— Слушай, Флаттершай, если бобрам нужна будет помощь, чтобы вытащить те камни...

— О, можешь об этом не беспокоиться, Рэйнбоу, — сказала жёлтая пегасочка. — Я просто попрошу Гарри им помочь.

— А, спасибо, — сказала Дэш. — Как, кстати, поживает наш косолапый?

— Он внутри, вот зайдёшь, сама и увидишь.

Флаттершай открыла дверь своего домика и повела Дэш внутрь. Они миновали гостиную и оказались на кухне, где уже расселись все друзья-животные Флаттершай.

— Сейчас, я только принесу тебе чашку, — сказала она.

Дэш обратила внимание, что их тут довольно много собралось. Были здесь белки и утки, бурундуки и кролики всевозможных пород. Дэш улыбнулась большому лохматому медведю Гарри, державшему маленькую чашечку в своих огромных лапах, а Гарри помахал ей оттопыренным мизинчиком в ответ. Да, животных тут определённо было много. Перед глазами Дэш проплывали бобёр, голубь, бурундук, воробей, лягушка, сова...

Дэш заморгала и оглянулась, чтобы перепроверить. И точно, прямо посреди кухни, ни от кого не скрываясь, сидел золотой воробей, макая клюв в чашку, в которой он запросто мог бы искупаться целиком.

Зверюшки заголосили, запищали, заревели, зачирикали и закрякали, когда Дэш рванула к воробью через стол. Тот поднырнул под её протянутые копыта и взлетел в воздух, а Дэш уже висела у него на хвосте. Флаттершай что-то вскрикнула, а животные продолжили голосить, пока Дэш гонялась за воробьём по всей кухне, из кухни в кладовую, из кладовой опять в кухню и так снова по кругу. Наконец, воробей вылетел в маленькое прямоугольное окошко над раковиной, а Рэйнбоу Дэш попыталась проскочить за ним, но лишь застряла в узком проёме. Голубая пони яростно заворочалась, пытаясь освободиться, однако в конце концов сдалась и обмякла, осознав, что все её усилия тщетны.

— Ох, ну вот опять, — простонала она, беспомощно наблюдая, как воробей скрывается среди деревьев. — Эплджек с Твайлайт правы: я — идиотка.

— Рэйнбоу Дэш! — послышался изнутри голос Флаттершай. — Что, во имя Эквестрии, на тебя нашло?

— Это была та птица, Флаттершай! — крикнула в ответ Рэйнбоу.

— Ты хочешь сказать, это маленький месье Феррис так тебя разозлил?

— Как ты... — оконная рама болезненно впилась ей в рёбра, когда она попыталась повернуться. — Эй, слушай, ты не могла бы как-то меня отсюда вытащить? Тут ничуть не удобнее, чем кажется.

— Ой, извини, — сказала Флаттершай. — Гарри?

Секунду спустя Дэш почувствовала, как её потянули за хвост, и через мгновение оказалась на кухне, подвешенная за хвост вниз головой. Медведь Гарри хмуро смотрел на пегаску, свисавшую из его лапы, как свежевыдернутая репка. Дэш обратила внимание, что спереди он весь был забрызган чаем. Она виновато улыбнулась ему, но это не помешало медведю бесцеремонно уронить её на пол.

— Уй... ох, спасибо, Гарри. — Рэйнбоу Дэш кое-как поднялась на копыта и повернулась к Флаттершай. — Как ты это сделала?

— Что сделала?

— Поймала воробья! — сказала Дэш. — Мы с одними из лучших летунов Эквестрии сегодня весь день гонялись за этим мелким пакостником, да так и не смогли его поймать. В чём твой секрет? Гипноз? Техники ниндзя? Какая-нибудь отрава?

— Ой, нет, ничего такого, — сказала Флаттершай. — Я просто была возле леса, когда заметила эту милую жёлтую птичку, и решила пригласить его к себе на чай.

— ...И он не стал от тебя улетать?

Флаттершай помотала головой.

— Он был слегка пугливым поначалу, но потом освоился.

Дэш внимательно поглядела на хрупкую кобылку. Весь день она вместе с другими пегасами гонялась за воробьём, и никто из них не мог даже на несколько метров подобраться к нему без того, чтобы он со всех крыльев рванулся от них прочь.

— Идём. Я хочу, чтобы ты показала мне, как именно ты изловила зверя.

— Ну... никто, вообще-то, никого не ловил.

— Неважно, — сказала Дэш. — Я хочу, чтобы ты показала мне, что в точности ты делала, когда его нашла.

— Ох... ну что ж, мне всё равно нужно собрать ещё чайных листьев, — сказала Флаттершай, оглядываясь на опрокинутые чашки, усеивавшие кухонный пол, и своих недовольных друзей-зверюшек.

— Супер, тогда идём. — Дэш начала толкать Флаттершай по направлению к двери, и та едва успела схватить свою корзинку, прежде чем её вытолкнули наружу.

---

Флаттершай тихо напевала какую-то песенку, осматривая в поисках чайных листьев кусты на границе леса. Обычно она предпочитала не приближаться к Вечнодикому настолько сильно, но так поздно осенью единственные зелёные листья можно было найти только у самой опушки.

— Эм, ты не хочешь помочь мне собирать чайные листья, Рэйнбоу Дэш? — спросила Флаттершай. — Иногда, если повезёт, можно наткнуться на кустик ежевики.

Рэйнбоу Дэш сердито расхаживала взад-вперёд вдоль границы леса, внимательно оглядывая кроны деревьев.

— Не могу. Надо смотреть.

— О, ну ладно, — сказала Флаттершай и вернулась к сбору листьев.

С каждой секундой Рэйнбоу всё больше и больше нервничала. День вступал в ту насыщенную красками пору суток, которая предшествует вечерним сумеркам, а с наступлением темноты шансы поймать воробья должны были совсем иссякнуть.

— Ладно, Флаттершай, похоже, воробья здесь нет, — сказала Дэш. — Пошли, поищем где-нибудь ещё.

Флаттершай сорвала зубами веточку чайных листьев и бережно положила её в корзинку.

— Эм... хорошо, если ты так хочешь. Мы можем пособирать чай в другом месте. Но что, если Феррис прилетит сюда, когда мы уже уйдём? Кажется, у нас такие же шансы встретить его здесь, как и где-то ещё, а здесь самые лучшие чайные листья, так что, эм...

Рэйнбоу застонала и плюхнулась на траву. Она беспокойно ёрзала на одном месте, пока Флаттершай осматривала кусты в поисках лучших чайных листьев, когда воробей наконец снова вылетел из леса и сел на нависавшую над кустами ветку. Дэш перекатилась в траве с одного бока на другой и в этот момент заметила его. Тут же она вскочила на ноги и галопом побежала к Флаттершай.

— Смотри! — сказала она, указывая копытом.

Флаттершай подняла глаза.

— Да, это он. Здравствуйте, месье Феррис.

Она тихонько помахала ему копытцем и принялась снова рыться носом в чайных кустах.

— Ну, чего же ты ждёшь? — спросила Дэш. — Лови его.

— Я не могу, — сказала Флаттершай.

— ...чего?!

— Ну что ты такое говоришь, Рэйнбоу. Если уж ты не смогла его поймать, то что смогу сделать я?

— Но я же видела его в твоём доме, — сказала Дэш. — Ты сказала, что покажешь мне, как ты это сделала.

— Да, — сказала Флаттершай и продолжила собирать чайные листья.

Рэйнбоу Дэш фыркнула и снова уселась на землю. Пегаска скрипела зубами и топтала передними копытами траву, наблюдая, как воробей сидит на ветке, с осторожностью поглядывая на Флаттершай, аккуратно собиравшую чайные листья. Шли минуты. Прошла уже четверть часа, и жаворонки начали петь, когда Рэйнбоу Дэш заметила, как Флаттершай неспешно приближается к тем самым кустам, над которыми сидел воробей. У голубой пегаски бешено заколотилось сердце, когда она увидела, как воробей вспорхнул со своей жёрдочки, чтобы спуститься ближе к жёлтой пони.

Флаттершай подняла глаза и улыбнулась. Она начала плавно взмахивать крыльями и медленно подниматься навстречу воробью, но тот заволновался и отпрянул при её приближении. Тогда Флаттершай остановилась и повисела с минуту на месте, выжидая, пока он успокоится. Затем она ещё чуть приподнялась и протянула ему копыто. Воробей изучающе посмотрел на него, затем на пегасочку, и наконец сел на протянутую ногу.

У Рэйнбоу Дэш отвисла челюсть.

— Прошу прощения, что так вышло с чаепитием, — произнесла Флаттершай ласковым тоном. — Я и не подозревала, что у вас с моей подругой такие напряжённые отношения.

— КАК ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА?! — вскричала Рэйнбоу, подлетая к ней. Воробей тут же сорвался с копыта и отлетел от них на почтительное расстояние.

Флаттершай схватила её за плечо и прижала копыто к губам:

— Тс-с-с.

Она указала туда, где воробей беспорядочно порхал, выписывая воздухе мелкие кренделя.

— Такие резкие движения его только отпугнут. Тебе нужно двигаться медленно и осторожно, чтобы показать, что ты друг и не желаешь ему вреда, а затем дать ему возможность сделать последний шаг тебе навстречу.

— Я не люблю медленно и осторожно, — буркнула Рэйнбоу Дэш.

— Придётся полюбить, если ты хочешь, чтобы месье Феррис к тебе прилетел.

Дэш нервно сглотнула, кивнув головой, и начала медленно и аккуратно приближаться к воробью, изо всех сил пытаясь подражать недавним действиям Флаттершай.

— Помни, надо позволить ему сделать последний шаг, — тихо произнесла Флаттершай у неё за спиной.

Воробей беспокойно запрыгал, видя, как к нему приближается пегаска. Один рывок, одно неосторожное движение, и он мог снова улететь незнамо куда. Дэш сжала зубы. Всё её тело натянулось, как гитарная струна, от нарастающего напряжения, граничащего с болью.

— Эм, привет, приятель, — произнесла Дэш и начала очень-очень медленно протягивать к нему копыто, стараясь изо всех сил, чтобы оно не дрожало. — Жерар по тебе очень скучает. Тебя подвезти обратно к нему?

Воробей смотрел на неё...

...и смотрел...

...и смотрел...

...но даже не думал подлетать ближе.

Рэйнбоу вздохнула и повернулась обратно к Флаттершай.

— Ничего не выйдет, Флаттершай. Не думаю, что он...

В этот момент она почувствовала, как две маленькие когтистые лапки вцепились в её кожу, и, обернувшись, увидела воробья, который сидел у неё на плече, глядя на неё маленькими чёрными глазками.

Тут же всё её тело как будто пронзила молния — та же электрическая радость, которую она испытывала, когда пересекала финишную черту. Дэш глубоко вдохнула, готовясь победоносно завопить, но тут заметила, как Флаттершай качает головой и делает копытами знаки быть тише.

Пегаска задержала дыхание на секунду, а затем медленно выдохнула:

— Йей.

---

Когда лучи заходящего солнца начали ласкать окружающий мир, Жерар Голденвингс решил вернуться в маленькое кафе под открытым небом, в котором завтракал этим утром. Грифон провёл замечательный день, гуляя по тихому эквестрийскому городку, свободный от... помех, которые обычно приносила его известность. Он сделал про себя пометку купить мешочек тех специальных семян, которые очень нравились Феррису. В кафе Жерару довелось пообщаться на родном языке с пони-официантом, чья ловкость так удивила его этим утром. Тот рассказал ему, как его семья переехала жить в Грифранцию много лет назад, и как он, уже будучи в сознательном возрасте, решил вернуться в родную страну. Это была поистине захватывающая история.

Когда официант заканчивал свой рассказ, Жерар заметил пегаску, приближавшуюся к ним на бреющем полёте. Зоркий взгляд подсказал ему, что это была не кто иная, как Рэйнбоу Дэш — ещё одна пони, которая произвела на него впечатление этим утром. И, чудо из чудес, Феррис тоже сидел у неё на плече.

— Pardonnez-moi, s'il vous plaît, — извинился Жерар. Монплезир откланялся и ушёл, уступив место пегаске, которая тем временем приземлилась и направилась к столику ровным шагом, чтобы не тревожить лишний раз сидящего на плече воробья. Жерар вытянул палец с когтем и прищёлкнул языком. Феррис тут же сорвался со своего насеста и перелетел на протянутый коготь.

— Ну здравствуй, мой маленький друг, — сказал Жерар. — Полагаю, день у тебя выдался интересным.

В ответ Феррис удовлетворённо чирикнул.

Жерар бережно потрепал перья у Ферриса на голове, прежде чем переключить своё внимание на пегаску:

— Ну, спасибо вам, моя дорогая, хотя должен честно сказать: этого я не ожидал.

— Ну да, — сказала Дэш, внимательно глядя на Жерара и его питомца. — Я как раз думала об этом по пути сюда: вы ведь не ждали, что его понибудь поймает?

— Нет, потому что его невозможно поймать, — ответил Жерар. — Встречаются, правда те, кто приходится ему по душе. Вы, видимо, одна из них.

— Спасибо, только это, в общем-то, не моя заслуга. — Дэш шаркнула по земле копытом, задумчиво нахмурив брови. — Весь день я только и делала, что пыталась до него дотянуться всеми возможными способами. Я гонялась за ним изо всех сил и перепробовала все трюки, какие смогла придумать. А когда это не получилось, я стала гоняться за ним ещё сильнее и попыталась позаимствовать трюки у подруг. Когда и это не вышло, я немножко взбесилась, потому что раньше это всегда срабатывало. Я люблю побеждать, и не привыкла отдавать чему-то все силы, чтобы всё равно получить... поражение. К счастью, есть у меня ещё одна старая подруга — подруга, которая хорошо ладит с животными. Это она помогла мне увидеть, что здесь я ничего не смогу добиться силой.

— М-м, тогда, возможно, я должен благодарить вашу подругу вместо вас, — задумчиво промолвил Жерар. — Где она, кстати, если не секрет?

— Наверное, в своём домике у леса, печёт для медведя оладьи, — сказала Дэш, ухмыльнувшись. — Она, кстати, приглашала вас с Феррисом к себе на ужин, когда у вас будет время.

— Ах, приятный тихий ужин в домике у леса — как славно. Конечно же, я принимаю приглашение. Только, прошу вас, постарайтесь не говорить об этом вашим крылатым друзьям, иначе ужин рискует стать банкетом, — сказал Жерар и подмигнул.

— Хех. А знаете, вы ведь могли бы просто сказать, что не даёте уроков, если хотели, чтобы вас оставили в покое, — сказала Дэш. — Незачем было посылать нас... воробьёв гонять.

— Вы думаете? По моему опыту, те, кто добивается моего наставничества, невероятно плохо умеют меня, собственно, слушать, — ответил Жерар. — Проще уж просто дать им то, чего они хотят: Они пришли за уроком, а Феррис более чем способен этот урок преподать.

— Это какой? Что золотого воробья жутко сложно поймать? — спросила Дэш.

— Что-то вроде того. — Жерар посидел ещё некоторое время в молчании, гладя Ферриса по голове и наслаждаясь остатками дня. — Скажите, вам не знакома история о Хашале и золотом воробье?

— Эм... — Пегаска бросила неловкий взгляд в сторону городской библиотеки. — Немного.

— Тогда ограничимся короткой версией, — сказал Жерар. — Хашала был первым великим калифом. Это был необыкновенный молодой жеребец: сильный, храбрый, харизматичный, и к тому же лучший скакун, каких видывал свет. Говорят, что во цвете лет он мог проскакать всю Седларавийскую пустыню из конца в конец за одну ночь и один день, ни разу не остановившись. Используя эти дарования, он покорил всех своих врагов и подчинил всю страну своей воле. На своей коронации, овеянный властью и славой, Хашала провозгласил себя солнцем и луной Седларавии и заявил своим новым подданным, что его правление продлится вечно. Аплодисменты были подобны грому, но даже сквозь них был отчётливо слышен хохот чужеземной колдуньи из джунглей, выступившей вперёд, чтобы поставить слова Хашалы под сомнение.

— Зачем он её пригласил? — выпалила Дэш.

— Пардон?

— Колдунью. Зачем он пригласил её на коронацию? — спросила пегаска. — По-моему, так в сказках только на проблемы напрашиваются.

— Не думаю, что он её приглашал.

— А почему же она пришла?

Жерар пожал плечами.

— Бесплатные закуски? Так или иначе, она назвала его королём-дураком и сказала, что его правление не переживёт и лета его юности, если он не отправится в пустыню, подальше от своей столицы, чтобы найти там себе немного мозгов. Там он встретит змею, обезьяну и золотого воробья, и у них он должен будет получить клык, клок шерсти и перо. "Клык, шерсть и перо — это хитрость, ум и мудрость, — сказала колдунья, — и тебе понадобятся все три, чтобы стать больше, чем королём одного лета." Хашала рассмеялся в ответ и милостиво сообщил колдунье, что лето в пустыне никогда не кончается. Затем он велел вышвырнуть её и продолжить празднование, но её слова запали ему в душу и терзали его много ночей подряд. Хашала не верил, как многие из его придворных, что слова колдуньи были пророческими, и всё же в них ему чудился вызов, а Хашала был не из тех, кто оставляет вызов без ответа. В один прекрасный день он всё-таки вышел в пустыню, чтобы добыть себе клык, шерсть и перо, заверив своих визирей, что отлучка не займёт у него больше недели. Пожалуй, оно бы и правда было так, иди речь только о шерсти и клыке. Змею и обезьяну ему оказалось совсем нетрудно изловить, ибо он уже приобрёл немало хитрости и ума из жизни при дворе, но мудрость... ах, мудрости всегда удавалось от него ускользать. Равно как воробью — снова и снова.

Феррис потёрся головой о лапу Жерара, и тот снова потрепал его, прежде чем продолжить повествование:

— Хашала был горд и отказался признавать поражение перед маленькой жёлтой птичкой. Он гонялся за воробьём по всей пустыне годами, попутно призывая на помощь многих странных и удивительных существ и измысливая один хитроумный план за другим, но воробью каждый раз удавалось сбежать. Он бы, наверное, продолжал свою погоню и по сей день, если бы однажды не заметил в себе нечто странное и пугающее: он постепенно становился медленнее. Совсем чуть-чуть. Он по-прежнему оставался лучшим скакуном в своей стране, но уже ощущал, что лиги становятся длиннее и ему чаще приходится останавливаться, чтобы отдохнуть. Однажды утром он решил повторить свой былой подвиг и пересечь пустыню за один день и одну ночь, просто чтобы доказать, что всё ещё может. Однако на исходе дня он вынужден был остановиться и встать на ночлег, а впереди всё ещё тянулись пустые одинокие пески. Разбивая лагерь, Хашала с горечью размышлял об этом и обо всех годах, которые он пустил на ветер, гоняясь за воробьём. Засыпая, он дал себе слово, что завтра же вернётся обратно в столицу. В пустыне может быть и всегда будет лето, но лето не всегда будет в нём, и он хотел провести остаток своего лета со смыслом. На следующее утро он обнаружил оставленное на его перемётных сумках золотое перо.

Жерар остановился, заметив, что Дэш слушает его лишь вполуха. Она стояла, глядя куда-то мимо него в одной ей ведомые дали, и лёгкий осенний ветерок трепал взъерошенные перья и шерстинки на её молодом теле. Ветер овевал крылатую пони, как будто увлекая за собой её взгляд и унося его прочь, за холмы и поля, ввысь, к раскрашенному вечерним солнцем небу, и дальше, дальше на север, к самому Кантерлоту.

— Видишь, что я имел в виду, когда говорил, что ученики меня не слушают? — сказал Жерар Феррису и усмехнулся низким утробным смехом.

— А? Ой, извините, я всё ещё слушаю, — сказала пегаска. — Я просто задумалась над письмом, которое мне надо бы написать.

В её голосе звучала необычная серьёзная нотка, и выглядела она иначе, чем та пони, которую Жерар встретил сегодня утром: с боем пробивавшуюся сквозь толпу, похваляясь своим Радужным Ударом. В этот поздний час цвета осени на всём оставляли свою печать, и когда Жерар смотрел на неё теперь, он видел не радугу, но багрец и рыжину опавших листьев, золото высокой пшеницы, глубокую зелень увядающего мха и синие с тёмно-лиловым оттенки приближающейся ночи.

— А что было дальше с Лошахой... в смысле, с Хаша... Что было дальше с калифом, в общем? — спросила Дэш.

— Многие годы приключений и плодотворного правления, — пожал плечами Жерар. — Боюсь, у нас сейчас нет времени пересказывать всю сагу. День близится к концу, а я ещё хотел бы вознаградить вас за то, что вы вернули моего друга. Нет ли каких-то конкретных манёвров, которые вы хотели бы увидеть сегодня, моя дорогая?

Дэш встрепенулась, очнувшись от своей мечтательной задумчивости, и сразу же стала прежней. Она хорошенько тряхнула головой и загарцевала на месте, притопывая всеми четырьмя копытами.

— О, покажете обратную полувосьмёрку?!

Жерар застонал.

— Буду ли я когда-нибудь известен за что-нибудь ещё?

Он выпустил Ферриса в воздух и потянулся, разминая лапы и свои легендарные крылья. Феррис сделал в воздухе петлю и покружился вокруг Рэйнбоу Дэш несколько раз, прежде чем улететь над крышами в сторону полей. Жерар и Дэш готовились устремиться вслед за ним, когда с неба перед ними упала чёрная фигура.

— ...фуф... Жерар... хэх-хэх... Голденвингс, — кое-как выдавил из себя пегас. Шерсть его была вся всклокочена и покрыта репьями, а копыта — выщерблены в паре мест, но глаза его совершенно сияли. — Я сделал это, Жерар, я поймал его! Это было непросто... — Он остановился, чтобы ещё раз перевести дух. — Было непросто, но я поймал. Вот!

И он протянул им не воробья, но совершенно явную черепаху, покрытую облупившейся в некоторых местах золотой краской. Танк повернул голову к Рэйнбоу Дэш и мигнул.

Жерар и Рэйнбоу Дэш посмотрели на черепаху, затем друг на друга и начали громко смеяться.

К О Н Е Ц