Отвоёванный покой

Глава четвёртая, в которой мы рождены, чтоб небыль сделать сказкой

— Я нашла, нашла! Ура! — свалившаяся сверху на голову Голд Фингера Элиза радостно запрыгала. Принц притормозил, стараясь не уронить приплясывающую малышку. Луна улыбнулась. По возвращении в сонный замок обнаружилось, что принц, к его чести, выкручиваться обходными путями не стал и взялся выращивать своё сокровище, чему в немалой степени способствовало то, что он был Принцем Вкуса и Аромагии, каковой талант приложил к кулинарии, будучи по убеждениям и натуре ярым пацифистом. Ещё одна причина незадавшихся отношений с семейством, так что принц рос без особых претензий в плане наследования и политики, зато прочно обжился в довольно богатой библиотеке и при ближайшем знакомстве оказался умным и тонким собеседником.

Драконочка же была весёлой, любопытной и непоседливой, ничего общего с угрюмым страшилищем, затюканным, как особо ценное имущество, собственной роднёй до полного озверения, которое сразу ринулось в драку. Сработал защитный механизм, и из прошлой жизни она мало что помнила… кроме Голд Фингера, которого обожала. Потому месяц, проведенный в обществе этой парочки, был бы весьма приятным, если бы не беспокойство за сестру и жителей Эквестрии. Высунутый время от времени за пределы Сонного Царства любопытствующий синий нос не унюхивал признаков необходимости срочного вмешательства, творившийся там бедлам с нарушением причинно-следственных связей всё же был именно наложеннной реальностью, которая с каждым днём теряла силы… но всё еще держалась, цепляясь за разумы погружённых в неё пони, грифонов и других живых существ.

И вот — момент настал и Луна вновь взошла над захиревшим, выцветшим и исцарапанным, как старая киноплёнка, сгоризонтом. Голд Фингер с Элизой наотрез отказались отпускать новую подругу одну, к тому же просидеть всю жизнь в изолированном волшебном замке, они, разумеется, не могли. Да и изменившиеся снаружи нравы явно более не препятствовали отношениям разных видов — Луна хмыкнула, вспомнив Хризолитовую Кадензию с её Сношайнингом — даже, пожалуй, слишком. Так что Голд Фингер, прихватив с кухни любимую артефактную сковороду из магически закалённого золота (с перестроенной атомной решёткой, как выяснила любопытная принцесса), размеры которой внушили Луне глубокое уважение даже без проведённых спаррингов, и обеспечив всю компанию запасом продуктов, посадил себе на холку пребывающую в восторге от грядущих приключений зазнобу и без особого сожаления покинул свой замок.

Рекомая сковорода была поистине страшным оружием — пацифизм, как пояснил принц сквозь звон в ушах оглушенной Луне, словившей ею по шлему на первой проведённой тренировке, должен иметь определённые границы. С этим медленно приходящая в себя принцесса, пытаясь сфокусировать разбегающиеся глаза, в целом была согласна… и в дальнейшем на поединках прилагала все усилия к тому, чтобы избегать подобного умиротворения. Золотые грива и хвост, напитанные магией в полную силу, оказались мало чем хуже доспеха, так что иная броня принцу была без надобности.

Таким образом, время в замке было проведено весело и с пользой, а теперь они шли по блёклому, словно наспех начёрканному на пожелтевшей рваной бумаге миру Сантабуса и разыскивали его самого. В прорехах виднелись клочки нормальной реальности, их подтаивающие и колышущиеся края конвульсивно тянулись, пытаясь сомкнуться, и бессильно расползались, всё дальше отступая. После некоторых сомнений на поиски ослабевшего чудища всё же отпустили извертевшуюся дракошу — всё вокруг выдохлось настолько, что причинить кому-либо вред Сантабус уже вряд ли мог, он сам явно пребывал на последнем издыхании. Получив мыслеобраз добытой ею картины, Луна невольно фыркнула.

— Нам туда, — она махнула крылом на покосившееся оригами, кое-как изображающее стряду коросших флюсом раздолмов. — Даже телепорта не надо.

— Прогулки полезны для здоровья, — для слегка разочарованной Элизы серьёзно подтвердил Голд Фингер, крайне ответственно относившийся к воспитательным обязанностям, закидывая сковородку на спину. Прикрыв глаза крылом от фьющегося с вятлых свисей светла всё ещё квёльно топурящегося гляжнями, но уже растворанжевого глызя, он, щурясь, осмотрелся, но ничего угрожающего не нашёл. — Похоже, кулинарное безобра… э-э-э, изделие твоей сестры вышибло из Сантабуса дух весьма основательно… я ожидал хоть какого-то сопротивления.

— А-агась. Кулинарным шедеврам Тии сопротивляться крайне сложно, — с усмешкой подтвердила Луна. — Даже если они не пытаются завладеть миром. Что-что, а сласти у неё получаются на ура… эксперименты не в счёт.

— Хм. Хотелось бы обменяться опытом, при условии, что… — Голд чуть замялся.

— Да блажь это была, блажь. Не бери в голову, если б сестре не заморочили голову с её исключительностью, и того бы не было, — вздохнула Луна. — Вот надо было мне в своё время хорошенько намять ей холку, да я прозевала момент за хлопотами. То кошмары во сне лезут из-за Грани, то кощени и всякая клёпотень наяву… одним грифонам лет полтораста пришлось объяснять, что пони — не еда. Ничего, ещё не поздно — если этот кавардак не помог, свергну её с трона лет на триста и заколдуню в горничные. Пускай погоняют, ей полезно.

Голд Фингер только хмыкнул — о мытарствах самой «принцессы на побегушках» он узнал, сумев-таки разговорить Луну, даром что та предпочитала обходить эту тему стороной. Помогла Элиза, с которой принцесса охотно тетешкалась — говорить детям неправду она принципиально не желала, а дракошка умела быть настойчивой. Дальше шли молча, пригревшаяся драконочка, увлечённо копошившаяся в гриве будущего мужа, свила себе подобие золотого гнёздышка и задремала, уютно сопя.

Добравшись до помятых и слабо качающихся от ветра надрамождений, Луна окинула их рассеянным взглядом и взялась за верный меч. Мурлыкая себе под нос «Три смелых зверолова бродили целый день…», она с треском вспорола останки вырождающейся нереальности и шагнула вперед.

— А к вечеру навстречу им выбежал олень… — задумчиво подытожила. — Привет, плохой Санта.

Принц последовал за ней со сковородкой наизготовку, встрепенувшаяся дракоша грозно растопырилась у него на макушке, собираясь пуляться огнём, однако Сантабус лишь слабо зашипел.

— Ну… — Голд Фингер с некоторой растерянностью почесал ручкой сковороды нос и опустил орудие пацифизма. — Знаешь, я видел всякий огонь, но отбитый в сплошной фингал… такое вижу впервые.

— Фш-ш-ш-ш… — едва слышно прошептал «фингал», судорожно подёргиваясь. Внутри изуродованных доспехов, заклиненных между валунами, трепыхалась изрядно побледневшая супержвачка, вялые сполохи пламени и эфирной материи всех оттенков синяка кое-как удерживали её на месте.

— Ой, а он похож на костёр, на котором мы шашлыки жарили, теть Луна, — дракошка спорхнула с головы Голд Фингера и вытянула нос, подбираясь поближе к погорельцу. — Только без шашлыка… — разочарованно протянула, и у неё громко забурчало в животике.

Луна с принцем переглянулись. В глазах принцессы вспыхнуло злорадное веселье, а Голд Фингер слегка нахмурился, усомнившись в силу своих убеждений.

— Ребёнка не стоит кормить всухомятку, — коварно подкинула дровишек синяя пони, ухмыльнувшись.

— Уговорила, — нарочито вздохнул принц, водружая на «мангал» из побитых доспехов свою сковородку и добывая из рунных печатей, которым его обучила Луна, провизию.

Мир вокруг дёрнулся, остатки неправильности пошли трещинами и начали осыпаться битыми витражами, истаивая, яйца с ветчиной и помидорами мирно шкворчали на сковородке, откуда-то сверху рухнула здоровенная белая и радужногривая кобыла с теряющим последнюю зрявную творанжевость солнышком на крупе. Голд Фингер подпрыгнул и уставился на неё. Элиза оглянулась было, однако сковорода со вкусняшкой оказалась для нетерпеливо облизывающейся голодной малышки притягательнее. Луна с невозмутимым лицом неспешно поддела ножом края яичницы, разрезала её на четыре части и разложила по тарелкам.

— Яишенку будешь?

Хлопающая на неё непонимающими глазами сестра открыла было рот… зажмурилась, потрясла головой, протёрла глаза и опять уставилась сперва на сестру, потом на подсунутую под нос тарелку.

— Луна?.. Ты… Что?!

— Яишенку, — терпеливо повторила та. — Будешь или нет?

Селестия напыжилась было… и скисла, обречённо выдохнув.

— Буду, — мрачно буркнула, и села рядом, подхватив тарелку. — Умеешь же ты… испортить момент. Я, может, собиралась до неба от радости прыгать, потом долго выпрашивать прощение, получить пинка, а потом дать тебе по шее… а ты — «яишенку». Зараза ты синяя. Где ты хоть была? И может, представишь нас?

— Была в гостях, — пожала плечами Луна, уплетая яичницу. — В процессе поисков для тебя прекрасного принца, — Селестия покосилась на заёрзавшего жеребца, сложила два и два, и мучительно покраснела от стыда, — я обнаружила, что пребываю на грани, как минимум, нервного срыва, а чем это чревато при моих силах и специфике магии… не мне тебе объяснять. Плюс возникли определённые сложности с, так скажем, свободностью твоего избранника, а вернуться ни с чем и пытаться что-то вдолбить твоим индюкам-советникам и, ты уж извини, твоему тогдашнему гонору — при моём на тот момент состоянии далеко не лучшая идея. На остатках здравого смысла, ещё не испарившегося из-под съезжающей крыши, я самоизолировалась и завалилась спать, заодно восстанавливая раздолбанную психику. Насколько я могу судить, удачно… надеюсь. Кроме того, мне очень помогли мои друзья — принц Голд Фингер Бондерийский, и его невеста и будущая супруга Элиза.

Принц привстал и поклонился, дочищавшая тарелку Элиза, на миг прервавшись, сделала довольно изящный реверанс, встопорщив крылышки. Селестия вежливо склонила голову.

— Рада знакомству и благодарю вас за поддержку, оказанную Луне.

— Сколько там было той поддержки… — вздохнул принц, — мы с Элизой ей обязаны много большим.

— Тётя Луна хорошая! — согласилась налопавшаяся и слегка осоловевшая малышка, заползая к нему «на лапки». — И совсем-совсем… — она протяжно зевнула, — нормальная…

Она свернулась в клубочек и задремала. Луна улыбнулась.

— Спасибо, Элиза, — и понизила голос почти до шёпота:

— А дальше я выползла в большой мир, собираясь вправить мозги и тебе, если понадобится, но обнаружила, что ты в этом сама преуспела, причём с избытком.

— Да уж, — Селестия хмуро зыркнула на скорбно трепещущие под сковородкой остатки своих проблем. — Посмотреть на себя со стороны иногда очень полезно… как бы ни было противно. И вот что теперь с ним делать? Он ведь пытался помочь… как мог, будучи кривым отражением моих закидонов.

— Он кошмар, следовательно, он в моей епархии, — Луна задумчиво отлевитировала собравшему посуду Голд Фингеру сковородку. — Оставлять его здесь я не хочу, но уничтожать — тем более, да и твоё, хм... изделие он благополучно большей частью разрядил, хотя даже и так меня от этой штуки в дрожь бросает.

— Тебя бросает?! А я, между прочим, всё это время любовалась на это избиение напрямую! — Селестия невольно содрогнулась, болезненно скривившись. — Мне даже жалко его стало… немного.

— Что ж, дадим ему шанс, — Луна опустила рог. — И решим заодно обе проблемы.

Рог засиял, и сорвавшийся с него по спирали искристый магический сполох окутал Сантабуса мерцающим серебристым вихрем, приподнял, скрывая в себе, ослепительно полыхнул — и развеялся.

— Интересное решение… — пробормотала Селестия. — Но… это же кобылка?!

— Ну так и ты — не принц Селестор. — Луна пожала плечами. — Это пока он… оно было лишь сгустком магии, то было бесполым. А вот твою попытку назвать его жеребцовым именем дядюшка Хуфрейд нашёл бы весьма… гм, показательной.

Она хихикнула, когда Селестию перекосило в лице и передёрнуло в целом, аж крылья встали дыбом.

— Не напоминай мне об этом старом зебромаразматике! — чуть ли не взвыла она, бия в землю копытом. — Наша контрразведка до сих пор пытается хотя бы их так называемое «правительство» отвадить от курения сушёных мухоморов и прочей дилдокаиновой хвостни… то бишь пыталась до этой кутерьмы.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что после этого весёлого приключения они бросят это дело, — доверительно сообщила Луна заговорщицким тоном.

— И немудрено, если подумать, — пробурчала Селестия, невольно поёжившись и нервно оглядевшись. Ничего экзотичнее принца, моющего в ручейке посуду и безмятежно похрапывающей в чуть нагретой рунами сковородке дракошки, однако, не обнаружилось, к её успокоению. — И… ты наверняка приложила к этому рог, не так ли, дорогая сестричка? — Солнечная пони подозрительно прищурилась.

— Ну не только же я дрыхла всё это время, по профилю тоже работала, — ночная принцесса пожала крыльями. Почесала нос, подумала, и честно призналась: — Ну, по крайней мере, последний месяц. Грех же было не воспользоваться ситуацией. А до того я не упустила возможности провести давно желаемые исследования и хорошенько побродила по снам параллельных миров. И вот среди них я нашла тот, который вполне подойдёт исчадию твоего разума, как место проживания.

Селестия на такое определение поморщилась, но не возразила, переключившись на сам объект.

— Как был сплошной синяк, так и осталась, — она покачала головой, оценив отбитую расцветку лежащей единорожки. — А зачем ты эту жуть на рог ей нацепила?

Селестия осторожно тронула копытом жёлтый теннисный мячик и быстро отдёрнула ногу, когда тот завибрировал.

— А ты попробуй отодрать даже немагическую жвачку от волос, — фыркнула Луна, вычерчивая фламбергом линии на земле вокруг недвижной кобылки. — Магия-то у них одна — твоя, срослось намертво. Только в рог это дело и можно свернуть, чтоб хоть как-то выглядело. И — нет, Тия, я знаю, о чём ты подумала, но оставить их здесь, увы, никак нельзя: твоя дискордова кулинария через несколько часов перезарядится, только теперь поляжет в руинах реальная Эквестрия, а живую кобылку размажет в тонкий блин первым же рикошетом. С нашей магией им отныне не по пути, придётся смириться с этим. Ну вот, изи! Легче некуда.

Рисунок портала засиял, напитанный её магией. Голд Фингер, подошедший к ним и с интересом наблюдавший за процессом, на всякий случай аккуратно поднял сковородку с дрыхнущей Элизой и отнёс в сторонку.

— И как его… её теперь зовут?

— Хм, — Луна на миг оторвалась от настройки и задумчиво поскребла ухо. — А хвост её знает… ну пусть так и будет Иззи, мне лень придумывать. Память я ей подправила, а если что — магии в том мире один круп нет, они там всё проклепали, что неудивительно с такой-то правительницей.

— Надеюсь, она — не я? — уточнила Тия, с определённым сочувствием глядя на новоявленную Иззи.

— Нет, какая-то Тволот или Твилихт, я не уточняла, — отмахнулась Луна, проверяя портал. — Ну, поехали. Последнее слово будет?

— Прощай, Иззи, — вздохнула Селестия. — Прости, и… удачи в новой жизни.

— Аминь, — завершила напутствие Луна, её рог засветился ярче, портал на миг слепяще полыхнул — и опустел, медленно угасающие линии вновь стали просто царапинами на земле. Принцесса Ночи тщательно затёрла их ногой. Селестия предпочла пропустить мимо ушей едва слышное ворчание: «Шоб, не дай Лорен, обратно не выползло».

— А сюда кто-то летит, — несколько секунд спустя встревоженно сказал Голд Фингер, прикрыв «козырьком» из крыла глаза и всматриваясь вдаль. Он осторожно извлёк заворочавшуюся драконочку из сковороды и перенёс себе на спину, освободив магию и оружие.

Луна сообразила «воздушную линзу» и спустя пару секунд хмыкнула.

— Отбой, это Тиина гвардия отыскала свою принцессу-потеряшку и чешет сюда со всех крыльев. Вон, и единорогов волокут на внешней подвеске.

Селестия негромко застонала.

— Не бойся, я с тобой, — ободрила её Луна, старательно пряча улыбку. — Прорвёмся.

Обе принцессы распахнули крылья и поднялись в небо, навстречу что-то голосящим гвардейцам. Принц хмыкнул, убирая в руноскрипт сковородку.

— Что ж, это будет нескучно, — и тоже взлетел, бережно придерживая прядями гривы так и не проснувшуюся Элизу.