Во тьме золота и мрамора

1. Куда приводят мечты

Птицы щебечут за окном, молочник, что приходит каждую неделю в девять часов, стучится в дверь, теплый ветерок обдувает лицо и наполняет ноздри запахом июльских цветов. Пришло время открывать глаза. Но мне так хорошо, так уютно и тепло. Такие моменты жизни ценишь больше всего и не желаешь с ними так просто расставаться. Впрочем, чего-то в этой идеальной картине не хватает, вот только чего? Ха, конечно. Той кобылки, что уже давно наполняет мою жизнь счастьем. Раз она уже встала, то, полагаю, скоро она явится и за мной.

«До-свидания, милый, приходи еще и передавай привет маме» — так она говорит в прихожей молодому пареньку. Славный малый, ничего сказать. Она кладет стеклянные бутылки на стол, вздыхает и, как я и подозревал, идет сюда. Богини, как же мне не хочется вставать.

— Долго мне еще ждать, пока ваше королевское величество поднимет свой круп с кровати? — лукаво произносит кобылка, закрыв мне лицо своей тенью.

Она знает, что я не сплю? Или просто блефует? Не буду подавать вида.

— Ай! – столь гнусного тычка в бок я от нее не ожидал. Она учиться на своих ошибках, подлая поняшка! Ну, я тебе покажу.

Вскочив с постели, я обхватил ее за тело и шею и упал на кровать вместе с ней. Она сильная женщина, но не настолько, чтобы мне сопротивляться. Отбивайся, сколько хочешь, разрушительница грез, я тебя одолел!

— Доброе утро, — чтобы поцеловать ее в лоб, пришлось бы привстать, поэтому для начала хватит поцелуя в рог.

— Ха-ха-ха, дурак, отпусти меня, — опять ткнула. Конечно, я люблю ее длинные стройные ножки, но, черт возьми, колются они не хуже, чем пики. Надо идти на попятную, если не хочу заработать парочку синяков.

— Ладно, ладно, сдаюсь! – хоть я ее и отпустил, но он не спешит вставать с меня, вы очень любезны, миссис Джентенленс, — Я так не играю. Вас двое, а я один. Нечестно!

— Ха. Конечно, куда тебе с нами тягаться.

Да, определенно, пора открывать глаза. Тем более вид передо мной просто завораживающий. Ее пышные малиновые волосы, пахнущие ягодными духами, персиковая шерстка, широкие нежно-розовые глаза, полные радости и жизни. Даже ее кьютимарка в видео корзины с фруктами и имя, Меллоу Фрут, прекрасно говорили об ее милом темпераменте. Кто бы что ни говорил, но я женился на самой прекрасной женщине во всей Эквестрии.

— Ну, как поживает наше маленькое чудо? — я не удержался от того, что нежно погладить Меллоу по выступающему животу.

— Толкается немножко, — ответила кобылка, подержав меня за копыто, но затем все же решилась слезть с кровати и встать на ноги, — Ладно, хватит валяться. Ты же не забыл, насколько важный сегодня день?

— Нет, конечно. Уже встаю, — я помнил про этот день лучше, чем кто либо еще, даже лег на два часа раньше обычного.

— Как проснешься, иди на кухню. Завтрак тебя уже ждет, — с этими словами супруга неспешно направилась к выходу из спальни, а я не постеснялся оценить ее еще пока привлекательные бедра.

На очереди были обыденные дела: застилание постели, зубы, душ, укладка волос, да и стоило бы сбрить грубую щетину, которая заметно кололась. На все это мне бы не потребовалось больше получаса, поэтому я не особо спешил. Примерно через это же время должен был настать роковой момент – почтальон должен был принести утреннюю почту и среди счетов и газет мы с женой рассчитывали обнаружить заветное письмо, которое перевернуло бы всю мою жизнь.

Кантерлотская международная научная выставка. В Эквестрии это название слышал любой пони, чьи уши добрались до радиоприемника. На дворе был век индустриализации. Древесина сменялась бетоном и металлом, пар на электричество, вычурный консерватизм уступал место интересу к инновациям, и если ты не соглашался с этим, то сразу же отставал от жизни. Одаренная умом молодежь все больше тянулась из мелких городков в быстрорастущие мегаполисы, типа Мэйнхеттена, университеты и школы полнились способными учениками, которых ждали долгие научные изыскания в самых разных областях, и я тоже не стал исключением, пусть и начал свое обучение задолго до технологического бума.

Следуя из этого неудивительно, что международная научная выставка обрела огромную популярность как среди простого народа, так и именитых ученых, инвесторов и политиков. Выставку проводили раз в несколько лет и каждый раз светлейшие умы представляли общественности воистину прорывные разработки, некоторые из которых в наше время уже являются чем-то обыденным. Весу этому мероприятию также добавляло то, что коллегия судей, сформированная экспертами со всего мира, оценивала каждый экспонат и выносила свой вердикт. Главой же судейской коллегии являлась самая важная пони из когда-либо существовавших – сама принцесса Селестия и те разработки, которые, по мнению судей, представлялись наиболее перспективными, брались под личное руководство принцессы, а создатели этих экспонатов приглашались на работу в замок Кантерлота, где ни один ученый мог себе ни в чем не отказывать. Такое рабочее место было не только высшей степенью уважения со стороны богини солнца, но еще и сулило огромные перспективы в будущем. Пони, который заслужил право работать бок о бок с самой принцессой, был желанным гостем где угодно. И так уж получилось, что в прошедшей выставке посчастливилось принять участие команде лучших профессоров нашего института, среди которых был и я.

Я проработал в НИИ уже больше десяти лет, впервые войдя туда в качестве лаборанта, а ныне являясь высокоуважаемым ученым, дающим лекции в кантерлотском университете в свободные часы. Еще с юношеских лет меня покорила химия и биология, которой я хотел посвятить всю свою оставшуюся жизнь. Факт того, что в современном мире не обязательно быть богом, чтобы творить нечто новое, невиданное в природе, поразил меня до глубины души. Я стремился к тому, чтобы изобрести нечто инновационное, невероятное, фантастическое! Долгое время совет не одобрял моих амбиций, но упорным трудом я смог доказать, что чего-то стою и все же получил команду, с которой за годы работы стал хорошими друзьями.

Апофеозом нашей работы, которая и стала билетом на международную выставку, стала так называемая панацея, мифическое средство от всех болезней, над которым ломали голову алхимики и маги многих прошедших поколений. Конечно, наша формула не могла затянуть любые раны или вывести из организма любую заразу, все было более прозаичнее, но от этого не менее удивительно. Мы смогли вывести формулу сырья, которое при смешении с любым другим веществом копировало его структуру, превращаясь в неотличимый аналог. Это была необычайная смесь магии, алхимических отваров, химических и математических формул, которая постоянно менялась и трансформировалась сама по себе, была хаотичной, словно пламя, но вместе с тем невероятно полезной и легкой в производстве. Даже я, куратор проекта, не до конца понимал, как работает наша Панацея, но уже представлял, как ее можно использовать. Больше не будет нужды в редких лекарствах, недостатка в донорской крови и плазме, нуждающиеся в питье получат столько воды, сколько захотят, а природа сможет добраться до давно вымерших пустынь. Эта формула бы могла прочно укрепиться во всех сферах жизни, но в первую очередь мы, конечно же, ориентировались на разные области медицины и биологии, что были первостепенными в нашей команде.

Но все это было в будущем, тогда же нас волновало только то, как пони (и не только), прославленные в научных журналах, отреагируют на наше изобретение. И как на него отреагирует принцесса Селестия. Мы были всего лишь скромными работниками института, никогда не стремившиеся к славе или богатству. По сути, мы были большими детьми, увлекшимися одной идеей, которая не оставляла нас все годы разработки Панацеи. И уже присутствие в очаровательном Кристальном дворце, где проводили выставку, служило нам высокой наградой. Но ожидания наши не оправдались. Они были сильно меньше того, что мы получили на деле.

Судейская коллегия высоко оценила наши старания, но большей похвалы мы получили от принцессы Селестии. Не рискну сказать, что она была в восторге, но своего искреннего интереса к моим рассказам об этапах разработке и ожидаемых перспективах она даже не скрывала. Мне было трудно говорить в присутствии столь достопочтимой госпожи, язык сплетался, я постоянно запинался и гневно корил себя за это, но на лучезарном лице богини не было даже тени раздражения. Она слушала меня, словно мать, глядящая на свое несмышленое дитя, радостно рассказывавшее, что у него сегодня было в школе. Не знаю, радоваться ли этому или провалиться под землю от стыда, но это было неоспоримым фактом. Уже не помню, сколько времени я провел в туалете, успокаивая себя перед зеркалом после этой встречи, но пот тек с горячего лица буквально ручьем. Мои приятели были напряжены не меньше моего и всю оставшуюся выставку мы провели не туго натянутых нервах, но зато вечером славно гульнули в нашем любимом баре, не стесняясь своего шумного празднества, ведь самый главный страх в жизни уже был позади. В своей заключительной речь принцесса объяснила, что на согласование решения коллегии судей понадобиться один день, по истечению которого победителям будут отправлены поздравительные письма с приглашением в замок. День прошел, я как следует отдохнул от накатившего похмелья и готов был к грандиозным свершениям. Осталось только получить лично в копыта священное письмо из замка и идти вперед к звездам. По крайней мере, я надеялся, что заслужу его получить.

Стоило мне только выйти в коридор, как до моего нюха дошел аромат мяты и свежей выпечки. Я беспокоился о том, что мог ляпнуть своей любимой чего-то лишнего в посталкогольном состоянии, но, похоже, она не была в обиде. Воодушевившись этой мыслью, я прошел на кухню и увидел на круглом голубом столике заварник, из носика которого струился пар, а рядом с ним чашку чая, с края которой свисало два листика мяты. Меллоу любила украшать блюда, даже если их никто не увидит, кроме нее самой, и я был ни разу не против этой милой особенности моей милой пони. Сама же кобылка этим временем извлекала из духовки горячий пирог с персиками, любимым фруктом Меллоу. Плетеная корзинка, доверху наполненная персиками, всегда лежала посреди стола, наполняя дом естественным фруктовым ароматом. Если бы не эта единорожка, я бы и представить не мог, в какой бы смердящей дыре мог жить.

Я послушно сел за стол и сделал глоток из чашки. Чай, как и всегда, был безумно вкусным и освежающим, а мятное послевкусие прекрасно охлаждало разгоряченный напитком рот, от чего чай можно было пить, подув на него всего пару раз. Моя супруга отрезала мне кусок пирога пожирнее и положила на стол с воткнутой сверху вилкой, после чего села рядом с кусочком поменьше, с нежной улыбкой глядя на меня.

— Что? – не удержался я от вопроса, ибо не обращать внимания на ее взгляд было невозможно.

— Да ничего. Просто… просто хочу сказать, что я очень… горда тобой, вот, — она раскраснелась так, будто мы с ней до этого никогда не виделись.

— Пока что гордиться особо нечем. Возможно, нашу формулу даже не одобрят. Мы все еще зависим от институтского совета, — я взял в рот кусочек пирога и молча прожевал его, Меллоу жутко не любила, когда кто-то говорил с набитым ртом.

— Прекрати, милый! Ты прекрасно знаешь, что ваша команда добилась чего-то потрясающего, чего не видел мир, а это, скажу я тебе, отнюдь не просто, — уже более уверенно произнесла кобылка, — Того гляди, вы научитесь превращать уголь в золото, хи-хи-хи.

— Будем надеяться. Может, тогда мне хватит денег, чтобы подарить тебе тот чудный браслет с камешками, который…

— Ой, хватит тебе, я уже не та школьная девчонка, которая готова радостно прыгать от каждой красивой цацки, — махнула копытом единорожка, запив пирог чаем.

— И что же, от этого я не могу подарить любимой женщине что-то красивое?

— О, ты уже подарил мне прекрасного мальчика, — потирая живот, произнесла она, вновь введя меня в некое неловкое чувство. Я хоть и готов был стать папой, но мысль о том, что в моей любимой пони зарождается новая жизнь, выбивала меня из колеи. Вот тебе и биолог, черт возьми.

— А с чего ты взяла, что это будет мальчик? У тебя же только двенадцатая неделя, пока ничего непонятно.

— Я чувствую это. Мама мне говорила, что женщины чувствуют младенцев на совсем другом уровне, — мечтательно произнесла Меллоу, опоясывая круги вилкой.

— А, ясно. Чувствуешь, что в тебя начал упираться еще один отросток.

— Фу, какой же ты дурачок! Тридцатилетний мужик, а ума, как у ребенка, — она с усмешкой кинула полотенце мне в лицо, которое я успешно отразил своей левитацией.

— Постареть мы всегда успеем. Надо как можно дольше оставаться молодым, — изрек я мудрое изречение, но обмозговать его нам помешал легкий стук в дверь.

— Эм… мистер Джентенленс? Миссис Меллоу? Есть кто дома? — раздался неуверенный юношеский голос со стороны входной двери.

— О, наконец-то! – нетерпеливо выпалил я и вскочил на ноги, — Сиди, милая, я его встречу. Да, сейчас подойду!

Пепельно-серебристый жеребец в синей шапочке и лазурной рубашке наполовину вошел в незапертую дверь дома, но поспешил выйти обратно на порог, когда услышал мой голос. Мы с женой хорошо знали этого неуклюжего, но славного паренька, который каждый день честно приносил нам почту, не отлынивая от работы ни при каких обстоятельствах.

— Доброе утро, мистер Ду! Не стесняйтесь, входите! – я широко распахнул дверь перед почтальоном, впуская его внутрь, — Не желаете промочить горло? Меллоу только что заварила чай с мятой.

— О, нет, сэр, спасибо вам огромное, но работа не ждет, — пегас достал из перекинутой через плечо сумки заранее подготовленную для нас почту, стянутую несколькими резинками, и протянул стопку конвертов мне, — Пофалуфта!

— Спасибо, — я благодарно принял письма своим телекинетическим полем, взамен отдав пару честно заслуженных монет, — Как твое обожженное крыло? Уже не болит?

— Не беспокойтесь, на мне все заживает, как на собаке. Уже почти ничего и не видно, — пони расправил свое правое крыло, на наружной стороне которого все еще был виден шрам от ожога.

— Хорошо. Надеюсь, это научит тебя тому, что столкнуться с телеграфными линиями и ветками деревьев не одно и то же.

— Несомненно, сэр. Что ж, спасибо за беседу, надо бежать, — с этими словами жеребец спустился с порога и рысцой побежал к следующему дому, внимательно смотря себе под ноги.

Я же не стал долго за ним наблюдать, а возвратился обратно на кухню, по пути перебирая письма. Счета, две газеты, журналы, подписку на которые Меллоу оформила уже давным-давно, письма с работы. Проклятье, неужели его здесь нет? Обязано быть! Я проглочу свой сраный хвост, если его тут не будет!

— Ну, что там? – нетерпеливо спросила кобылка, внимательно глядя на мое сосредоточенное лицо.

— Нет. Тут ничего нет, — отчаянно промямлил я и рухнул на стул. Хотелось бросить всю эту макулатуру на стол, и прибавить по ней сверху копытом, но я был не настолько неадекватен, чтобы делать подобное в присутствии жены.

Перебрав всю почту до конца, я раздраженно вздохнул, постукал всю пачку по столу, дабы выровнять стопку, как вдруг случилось чудо. Между страниц журнала на стол выпало небольшое письмецо в бордовом бархатном конверте, скрепленное королевской печатью. На секунду мое сердце остановилось. Я не мог поверить, что такое возможно. Моя супруга тоже не сдержалась от удивленного выдоха и схватилась за грудь обоими копытами. Это было оно. Его невозможно было перепутать с любым другим конвертом во всем мире. Такие были только в замке Кантерлота, только у самой богини.

— Это… это оно? – промямлила Меллоу, выведя меня из транса.

— Несомненно, — только и смог прошептать я перед тем, как жадно схватить за конверт.

Поспеши я хоть на одну секунду и наверняка порвал бы дорогую бумагу, но к счастью мне хватило выдержки, чтобы осторожно открепить печать, раскрыть конверт и извлечь позолоченную записку, сложенную посередине. Затаив дыхание, я раскрыл письмо и принялся читать элегантно выведенные пером буквы.

«Данное письмо присуждается победителю Кантерлотской международной научной выставки, господину Стерну Джентенленсу.

На основании решения судейской коллегии, проект господина Джентенленса, формула «Панацея», удостоился высшей оценки и признан перспективным проектом для будущего развития. Получив это письмо, мистер Джентенленс имеет право претендовать на рабочее место в замке Кантерлота, где ему будут предоставлены все условия для продолжения работы с лучшими учеными со всей Эквестрии. Команда же господина Джентенленса получит рекомендации от коллегии в свой послужной список, а также денежное вознаграждение в размере 100.000 битсов на каждого пони.

Для начала долгого плодотворного сотрудничества просим прибыть господина Джентенленса в замок Кантерлота завтра, к двенадцати часам дня. При необходимости вам будет предоставлена комната со всеми удобствами, а также любой обслуживающий персонал по желанию. Мы искреннее надеемся на ваш скорый визит.

С искренним уважением, принцесса Селестия».

Закончив читать, я уткнулся глазами в витиеватую подпись богини солнца, до сих пор не веря, что это происходит. Меллоу же, которая была далека от моей работы и не до конца понимала, как много для меня все это значило, опомнилась быстрее и с ликующим визгом бросилась ко мне на шею. Из-за радостного смеха она не могла выдавить из себя ни слова, а потому и я лишь молча обнял ее в ответ, уткнувшись лицом в шею. Наша семья переживала много взлетов и падений, но сейчас мы оба чувствовали себя на вершине мира и были недалеки от истины.

— Ох, божечки-кошечки, что же делать? Что мне собрать? – приступ эйфории у кобылки мигом сменился на панику и она заметалась по всей комнате, не зная, за что ей схватиться в первую очередь, — Эм… надо подготовить тебе вещи! Постирать, погладить твой лучший костюм. И запасные вещи не забыть. Гигиенические принадлежности тоже понадобятся, а ты не забудь свои бумаги, инструменты и другое. Ох, а еще следует…

Усмехнувшись, я встал со стула я мягко схватил единорожку за плечи, заставив ее остановиться, после чего внимательно посмотрел ей в глаза. Это был чертовски волнительный момент, но я ни о чем не волновался, будто отрешенный от реальности нахлынувшими эмоциями. Это чувствовала и моя жена, которая тоже стала понемногу успокаиваться, будто высасывая эту безмятежность из меня.

— Тише, милая, тише, — я погладил кобылку по щеке и чувственно поцеловал ее, отпрянув от ее губ лишь через несколько секунд, — Все хорошо. Не беспокойся. Самое страшное позади. Теперь с нами все будет хорошо.

— Да, все будет хорошо. Я знаю. Но… но ты же, наверное, захочешь остаться там? Как долго ты будешь там? Я не знаю, что и думать.

— Хм… Давай сделаем так: завтра я поеду в замок, из уважения проведу там одну ночь, а на следующий день вернусь домой и все тебе расскажу. Идет? – план был не слишком дальновидный, но он мне вполне нравился. Понравился и моей супруге.

— Да, хорошо, пусть будет так, — кивнула Меллоу, окончательно придя в себя от обрушившейся паники.

— Сегодня еще весь день впереди. Мы успеем подготовиться к поездке. Давай отложим все дела на потом, прогуляемся, сходим в ресторан, а вечером отметим это дело за бутылочкой шампанского, — мечтательно предложил я, ведь сидеть на месте я сейчас просто не мог, ровно как и скакать на месте, как малое дитя.

— Ну… почему бы и нет, — вновь раскрасневшись, ответила единорожка, стеснительно прикрывшись своей шевелюрой, — Только дай мне немного времени, чтобы… припудрить носик и можно выходить.

С этими словами кобылка отошла от меня и направилась в ванную комнату, нежно поглядывая на меня через плечо. Лишь только когда она скрылась за дверью, я позволил себе усесться обратно на стул и дать волю эмоциям. Если бы мне сейчас было девятнадцать, я бы наверняка закурил, поэтому я лишь одним залпом опустошил чашку с чаем и с глупой улыбкой принялся перечитывать письмо, что было подобно лучезарным ответом богини на мольбу. Мой звездный час настал. Я достиг вершины, о покорении которой большей части мира можно было лишь мечтать. Простой жеребец из Понивиля, которого родители на последние гроши отправили учиться в Кантерлот, теперь будет ученым в самом сердце Эквестрии! Звучит, как описание к дешевому роману, но все действительно было так. Все же, чудеса в этом мире случаются. В кой-то веки боги благоволили нам.

Наступил новый чудный день. Прогноз погоды на эту неделю не соврал и сегодня действительно было чуть прохладнее, чем в прошедшие несколько дней. Знойный ветер сменился освежающе прохладным, а потому я не отказал себе в удовольствии заказать карету с открытым верхом. Да, возможно, для простого пони из народа это и было через чур пафосно, но и я ехал отнюдь не на рынок за продуктами. Мой путь лежал к самому центру столицы Эквестрии.

Мягко повернув за следующий поворот, кучер остановился, пропуская переходящих дорогу пони. Я же свободно выдохнул и стал отдыхать от тряски, которая была неизбежна на мощеной дороге, попутно любуясь видами. Кантерлот в целом был чудным городом, полным различных магазинов, кафе, ресторанов, парков самых разных размеров, музеев и прочих заведений, призванных скрашивать досуг местных пони. Конечно, этому городу недоставало того непередаваемого уюта, что царил в Понивиле, городке, где, казалось, все знают и любят друга-друга без какой-либо задней мысли. Я был бы не прочь прожить в Понивиле до старости лет, однако я хотел дать своему будущему ребенку достойное воспитание и образование, и желал, чтобы он учился в лучших школах страны, которые мог себе позволить. С этой работой о планировании бюджета и откладывании на колледж можно было забыть – с сегодняшнего дня заработок становился моей наименее значимой проблемой.

Карета снова двинулась вперед и я, отвлекшись от своих мыслей, поднял голову вверх, увидев возвышающийся в горах замок. Резиденцию богинь было видно из всех уголков Кантерлота, но лишь сейчас, заехав в богатые районы, где предпочитал не ошиваться из-за обилия напыщенной аристократии, я смог оценить замок по достоинству. До него оставалось ехать еще добрых двадцать минут, но уже сейчас я мог рассмотреть его высокие тонкие шпили, словно когти, рвущие небеса, причудливую витиеватую архитектуру, гармонично смешивающуюся с естественным ландшафтом, пурпурно-золотые крыши со старинными узорами, переливающимися на солнце. Одним словом, замок Кантерлота был тем местом, куда хотелось попасть при первом же взгляде. И скоро мое желание должно было быть удовлетворено.

— Помочь вам с багажом, мистер? – услужливо предложил кучер, прекрасно понимавший, что сможет рассчитывать за помощь на несколько лишних битсов.

— Благодарю, любезный, я справлюсь сам, — вежливо отказался я, заплатив обозначенную за поездку сумму, покрепче сжал ручку своего дипломата в левитационном поле и зашагал по разведенному мосту внутрь величественного замка.

Волнение вновь начинало злостно меня обуревать. Дыхание спирало от вездесущей роскоши и утонченности, ноги слегка дрожали, проклятье, я боялся встретиться с остальными победителями! Кто они такие? Известные ли пони или такие-же счастливчики, как и я? Во что они одеты? Вдруг они засмеют меня за мой обыденный коричневый костюм-тройку со шляпой? Я ведь даже не побеспокоился насчет прически!

Так, все, все тревожные мысли прочь, ты пришел на работу, а не карнавал, тряпка! Так веди же себя достойно! Чтобы принцесса могла тобою гордиться! Глубокий вдох, грудь вперед, спину выпрямить, голову высоко поднять. Вперед, к новым свершениям!

Тоннель кончается. За ним идет раскидистый двор с кустарниковыми стенами, скульптурами, фонтанами, озерами, извилистыми тропинками, образующими узоры, и симпатичными лавочками, дабы можно было присесть и насладиться этой красотой. В конце двора высокие железные ворота, на одной половине узор в виде солнца, а на другой в виде луны, а кто же это перед воротами? Около десятка пони, не считая патрулирующих стражников, задорно беседовавшие друг с другом о чем-то. Несомненно, это мои новые коллеги. Что ж, издали они мало чем отличаются от моих старых знакомых. Уже радует. Давай же, не тупи, не медли. Иди к ним. Никто тебя не сожрет. Идем!

Пройдя половину парка, моя новоприобретенная уверенность вновь начала медленно угасать. Ведь среди остальных победителей далеко не все были пони. Один грифон, серый козел в черно-синем кожаном камзоле, выходец из совсем уж далеких земель, двое зебр разных полов в традиционных парадных костюмах, все остальные, к счастью, были существами моей расы, еще две кобылки и четверо жеребцов, которые, судя по прическам и одеждам, также прибыли из разных концов Эквестрии. Несмотря на разительные различия, все эти существа были увлечены одной темой – наукой, и радостно делились друг с другом своими интересами и разработками.

Впрочем, их беседы ненадолго прервались, когда я приблизился к компании и оказался под пристальными взглядами всех присутствующих. Сглотни накативший к горлу ком. Скажи хоть что-нибудь!

— Добрый день, господа и дамы, — не уверенный в том, как следует приветствовать столь мультикультурную компанию, я сделал почтительный поклон, получив тоже самое взамен. Это вернула часть утеряно решимости и я прошел глубже в компанию своих новых коллег.

Конечно, знакомства со всеми этими существами сулило мне приличное пополнение багажа знаний о разнообразных культурах и расах, но сейчас мой рационализм резко испарился и я думал только о том, как не ударить в грязь лицом. Встать в сторонке и молча ждать было бы как минимум неприлично, а потому нужно было завязать с кем-то беседу. Думаю, начать стоило бы с одного из пони, это было бы не так неловко, как если бы я попытался блеснуть своими отсутствующими знаниями перед зебрами. Но к счастью удача снова улыбнулась мне! Ко мне приблизился тощий жеребец с прилизанной бирюзовой гривой, которая заострялась ближе ко лбу и оканчивалась крючком у левого глаза, с шерстью бледно-лавандового цвета и стильными очками с линзами в форме трапеций. На вид он был моложе меня, но морщинки на лице придавали ему весьма измученный вид, отчего его улыбка напоминала вымученно оптимистичную физиономию наркомана.

— Здравствуйте. Позвольте представиться – я Секо Фант, прибыл из Филлидельфии, доктор в области… медицинских наук. А вы…

Голос Секо был скрипучим, медленным, приглушенным. Обычно так говорят девушки, предлагающие интим услуги по телефону, пусть и не настолько скрипучим тембром. Что с ним не так?

— Стерн Джентенленс. Я прямо из Кантерлота, специализируюсь в химии, биологии, немного в физике, — как можно более кратко рассказал я о себе, честно говоря, не самому приятному собеседнику. Выражение мистера Фанта, его взгляд из исподлобья, чуть приоткрытый рот, редкие вдохи и выдохи. Богини, неужели они действительно приперся сюда обдолбанным? Или это я уже начинаю видеть в мухе слона от переживания?

— О, приятно познакомиться с местным представителем научной общественности, хе-хе-хе, — земной жеребец по панибратски похлопал меня по плечу, отчего я не смог сдержать нервной дрожи, но он этого будто бы не заметил. Я готов завязать беседу хоть с бешеной мантикорой, только уберите от меня этого парня, — Еще увидимся, мистер Джентенленс. Рад нашему знакомству, чертовски сильно рад.

После этих слов пони издал еще один тихий смешок и пошел знакомиться с остальными приезжими, а я смахнул со лба подступившие капли пота. Если и остальные были личностями такого же сорта, то работа мне предстояла достаточно напряженная. С другой стороны, мне вряд ли кто-то мог запретить работать в одиночку, пересекаясь с остальными лишь при необходимости, так что забивать голову всякими мистерами Фантами было не нужно.

Не успел я отойти от предыдущей встречи, как мне ненароком не повезло втянуть в другую. Осматривая прекрасные и благоухающие клумбы, цветы в которых образовывали разноцветные узоры, я ненароком пересекся взглядами с единственным грифоном, который немного удалился от остальных и приложился клювом к фляжке, которая в его лапе казалась малюсенькой стопкой. Мне не было дело до того, чем балуются мои новоиспеченные коллеги, если это не касалось непосредственно меня, а потому я не собирался заострять на этом внимания. Но вот грифон заметил мой мимолетный взгляд и решил не оставлять это без внимания.

— Выпьете? – мужчина протянул мне поблескивающую фляжку, из которой я почуял запах спирта и древесины.

— Эм. А что это? – идиот, надо было просто сказать нет, и ты бы вновь остался наедине с самим собой! Теперь развлекай своего нового собеседника, болван!

— Любовные соки моей девственной племянницы. Очень освежает, — с серьезной миной заявил грифон, и тут уж сдержать гримасу омерзения не получилось бы даже опытному миму. Заметив это, клюв мужчины дрогнул и через пару секунд он залился смехом, который попытался прекратить как можно быстрее, — Простите, ради богинь, простите! Просто… глупая шутка! Мы, грифоны, народ далекий от светских бесед. Извините еще раз.

Поначалу этот грифон показался мне напыщенным забиякой, ставящим себя выше всех. Фляга, вплотную сидящий фрак, который он явно не привык носить, глубокий басовый голос, которым обычно обладали грузчики в доках или сельские жеребцы, с утра до ночи запряженные в плуг. Но мое мнение резко изменилось. Я увидел, что этот мужчина, как бы парадоксально это ни было, мало чем отличается от меня. Его тоже снедало волнение, боязнь перед совершенно новым для него обществом, только для представителя другой расы это было еще более серьезной проблемой. И пока я давил тревожные мысли своим внутренним голосом, он топил их в алкоголе.

— Это грифонстоунский бурбон, — начал таки рассказывать мне грифон про содержание своей фляжки, — Семидесятиградусный, выстоянный в бочках из прочнейшего горного дуба. Пони такого не делают. Точно не желаете попробовать?

— Я стараюсь не связываться с крепкими напитками, — помахал я головой и решил, что пора перевести тему разговора, — Меня зовут Стерн Джентенленс, химик, биолог… и всякое прочее.

— Хенероссо Грифт. Можно просто Грифт, — учитывая огромную силу грифонов и острые когти на передних лапах, я боялся получить весьма болезненное копытопожатие и уже готов был стиснуть зубы, но мужчина весьма точно рассчитал свои силы, слегка сдавив мое копыто, — Дайте ка одну минутку, сейчас вспомню… мистер Джентенленс… формула Панацеи, не так ли?

— Да, совершенно верно! – удивленно кивнул я. С одной стороны было безумно приятно, что кто-то из прямых конкурентов помнил о нашем проекте, а с другой я вспомнил, насколько мне было плевать на других участников и про то, как частичка желчи в глубине души желала всем им провалиться. Вот уж не ожидал, что к волнению прибавиться еще и чувство стыда, причем вполне заслуженное.

— Вы представили отличный проект, мой друг! У него огромные перспективы! – Грифт словно повторял мои мечтательные мысли. Будь это слова мистера Секо, я бы скривился от такой приторной лести, но почему-то в словах грифона чувствовалась искренняя доброжелательность, — Мне вот пристраститься к таким наукам так и не пришлось. Мои родители вообще настаивали на том, чтобы я нес военную службу при дворе принцессы, как многие мои сверстники, но, хотите верьте, хотите нет, но мне жутко претило насилие с самого детства. А за неимением страсти к сражениям мне ничего не оставалось, кроме как податься в науку. В математических формулах, расчетах и теоремах я нашел себе дом, так сказать.

— Что ж, раз вы сейчас стоите здесь, то, видимо, не прогадали с направлением в жизни, — поддержал я беседу, которая оказалась неожиданно приятна для меня, — Позвольте поинтересоваться, с чем вы победили?

— Генератор погоды. Устройство, с помощью которого в определенном радиусе можно управлять движением облаков, их концентрацией, дождями, грозами и прочее по мелочи, и все это возможно без единого пегаса. Чистая механика, учет физических и природных явлений, и щепотка магии, — охотно рассказал грифон, -  Ничего необычного если задуматься. Но, тем не менее, я смог победить каким-то чудом. Все таки…

— Чудеса случаются, — не смог я удержаться от того, чтобы закончить фразу моего собеседника.

Никогда прежде мне не приходилось общаться с грифонами или даже стоять рядом с ними, а потому я оказался вдвойне рад, что первым знакомым грифоном в моей жизни стал Хенероссо Грифт – немного скромный, не обделенный умом и почтительностью, и попросту приятный собеседник, в котором я будто бы видел себя, только с перьями и клювом. Неприятное впечатление от Секо Фанта осталось позади, сердце перестало бешено колотиться, я словно вновь оказался в компании давних знакомых, перед которыми можно было не стесняться в выражениях и делать все, что тебе угодно. Мне хотелось расспросить грифона и про Гриффинстоун, про местные обычаи, жизненный уклад, мировоззрения. И я не сомневался, что Грифт ответит на все мои вопросы, но время ожидания подошло к концу.

Ворота со знаками принцесс медленно растворились, стражники, выстроившиеся в две шеренги, начали трубить гимны в свои фанфары. Разговоры резко оборвались и вся дюжина собравшихся обратила свое внимание на проход к замку, выстланный красной дорожкой с золотыми узорами. По ней к нам размеренным шагом направлялся старый, полностью поседевший жеребец с шерстью цвета молочного шоколада. Он был одет в роскошный поблескивающий на солнце фрак с узорами из золотых нитей и пуговиц, длинные шлицы которого доходили почти до земли, закрывая его бока с кьютимаркой. Под ним виднелась белая сорочка с расстегнутой верхней пуговицей, на шее был повязан элитарно-бордовый аскот, а заканчивала образ бежевая жилетка со все теми же золотыми узорами. По одному только внешнему виду этого приглаженного и стильного пони можно было понять, что это кто-то из близкого круга общения принцессы Селестии. Судя по всему, такие же наблюдения подвели и мои коллеги, поскольку стали смиренно ждать слугу богини солнца, который намеревался нам что-то сказать.

— Приветствую вас, многоуважаемые победители международной научной выставки! – несмотря на почтенный возраст, в глазах жеребца не затухал огонь, а голос был громким и четким, — Мое имя Хамбл Кастодиан, я камердинер при дворе принцессы, ответственный за вашу безопасность и комфортное пребывание в замке. К сожалению, принцесса не смогла явиться лично, дабы поприветствовать вас, политические дела не терпят отлагательств, а потому заведовать вами пока что буду я. Сейчас я проведу вас в ваши комнаты, где вы сможете отдохнуть после поездки. Идти нам далековато, поэтому по дороге я проведу вам экскурсию по замку и отвечу на все интересующие вас вопросы. Что ж, идем!

Кастодиан развернулся и чуть более медленным шагом пошел назад, к замку. Наша группа двинулась следом за ним. Не знаю, что чувствовали остальные, но у меня мурашки бежали по телу всякий раз, как я окидывал взглядом свое окружение. Ряды не различающихся между собой стражников, которые не смели даже моргнуть на службе, величественные стены замка, уходившие высоко вверх, общая торжественность, с которой нас встречали. Последний раз я испытывал подобное чувство, когда в институте мне выделили свою собственную рабочую команду и как при первой встрече с ней один из парней спросил у меня «Что будем делать, босс?» Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Я, словно герцог из далеких земель, шел в самое роскошное место во всей Эквестрии, рассчитывая на прекрасный прием и аудиенцию с самыми важными лицами страны. Это были весьма эгоцентричные мысли, но почему бы не насладиться этим предвкушением, пока оно не рассеялось и сменилось на что-то более обыденное. Впрочем, до того момента, как замок Кантерлота станет для меня простым рабочим местом, было еще очень далеко и я искренне был рад этому. Не в силах сдерживать ребяческую улыбку, я поднялся по мраморным ступенькам к входу, вошел внутрь и прямо с порога меня захлестнули новые ощущения, запахи, виды. Мое приключение только начиналось.

Как и было обещано, по дороге к комнатам для гостей пожилой жеребец водил нас по всем комнатам и залам, за исключением помещений для персонала, где во всю кипела работа. Ораторские навыки господина Кастодиана не вызывали сомнений, он кратко, но ярко и подробно рассказывал про каждое помещение, в которое мы попадали, но, к своему стыду, я пропускал большинство его слов мимо ушей. Я не мог оторвать взгляда от многочисленных орнаментов на стенах и потолках, разноцветных мозаик, описывающих великие свершения Эквестрии, героических полотен и портретов, словно следивших за порядком в замке, древних доспехов и их щитов с гербами. Каждый сантиметр замка был пропитан историей, и можно было быть уверенным в том, что там же, куда ступала моя нога, некогда ходили легендарные герои и знаменитые деятели. Я бывал во многих музеях, и мне приходилось видеть развалины ушедших цивилизаций, но замок Кантерлота был одним большим учебником истории, в котором сочетались очерки многих культур и поколений. И все это не было скрыто за бронированными стеклами витрин, нет, оно было неотъемлемой частью замка, к которой ты свободно мог прикоснуться собственными копытами, ощутить этот дух старины. Я шел и без труда представлял в голове лирические сюжеты о том, как закованные в латы рыцари целовали копыто двум сестрам, принося им клятву верности, как богини смотрели с вершин башен на построение новой империи, откопанной тремя народами из-под холодных снегов, как леди в пышных платьях и высоких париках провожают своих героев в очередной освободительный поход против сил тьмы, махая им вслед платками. Да уж, я всегда считал себя пони строго рационального склада ума, опирающегося исключительно на проверенные факты и точные науки, но порой во мне пробуждался романтик, мечтательно пожевывающий кончик пера, который начинал творить в моем разуме целые постановки, со своими персонажами, сюжетом и декорациями. Порой бывает трудно выбраться из плена этих мыслей, ибо они зачастую оказываются ярче и интересней реального мира, так получилось и сейчас.

— Добро пожаловать на этаж для самых важных гостей! – торжественно объявил камердинер, разводя копытами, — Здесь живут приглашенные лично принцессой гости, а потому эти комнаты находятся почти на самой вершине замка. Выше только покои самих богинь. Идем же скорее! Вы, должно быть, утомились от брождения по коридорам и лестничным пролетам. Не волнуйтесь, осталось недолго. 

Этаж для высших гостей представлял собой огромный квадрат, по углам которого располагались просторные круглые залы с десятком дверей, что вели в отдельные комнаты. В коридорах между залами, помимо двух лестниц в разных концах этажа, располагалось по четыре двери, что вели в комнаты для прислуги и охраны. Как я понял, чтобы гостям не приходилось подолгу ждать еды, книг или еще чего-нибудь, в этих комнатах был оборудован небольшой грузовой лифт, которые сильно облегчали прислуге работу. Казармы для стражи были более сомнительными помещениями. Я понимаю, что важным гостям необходима охрана, неужели возникала необходимость в том, чтобы стражники буквально жили бок о бок с мирными постояльцами. По видимому да, раз эти комнаты вообще существуют.

Тем временем Кастодиан проводил нас в один из круглых залов, где у каждой двери уже караулил стражник с поднятой вверх алебардой. Неужели они будут стоять здесь постоянно? Мда, невеселая у этих жеребчиков служба. Посреди зала также стояла молодая единорожка в черно-белом платьице, которая при виде приближающейся группы схватилась за перо и заполненный именами свиток.

— Итак, давайте распределим вас по комнатам, — с этими словами пожилой пони подошел к своей помощнице и заглянул в список, — Располагайтесь, обустраивайтесь, если вы захотите перекусить или чего-нибудь выпить – просто попросите об этом стражника у вашей двери, он доставит ваш заказ в кратчайшие сроки. В девять часов начнется торжественный вечер в честь вашего прибытия и вы, наконец, встретитесь с принцессой Селестией лично. Она расскажет все, что вам важно знать касательно вашей работы. А пока отдыхайте, набирайтесь сил, приводите себя в порядок. Встретимся вечером!

Далее начался процесс распределения гостей по комнатам. Камердинер произносил имена, на его призыв откликался один из победителей, ему показывали на дверь, а кобылка ставила галочку напротив имени. У меня была не слишком хорошая память на имена, и запомнить я смог лишь имена двух новых знакомых, с которыми пообщался во дворе.

В целях удобства имена в свитке были записаны по алфавиту, а потому до меня очередь дошла одним из последних. Из-за этого мне досталась правая крайняя комната, от которой было всего несколько шагов до одного из двух коридоров, что показалось мне достаточно удобным. Получив желание приятно отдохнуть от господина Кастодиана, я подошел к двери, взялся копытом за ручку и, глубоко вздохнув, вошел внутрь.

Даже несмотря на то, что на этаже было едва ли не полсотни комнат, архитекторы не сэкономили на их размерах. Комната, в которой я оказался, представляла собой полукруглый зал с высокими потолками и широкими окнами в дальней стороне комнаты, через которые открывалась завораживающая перспектива на город, долины и горы. Все красоты Эквестрии были, как на копыте. Я мог бы еще битый час стоять у этих окон и глядеть на эту картину, но все же смог сдержать себя от мечтательных мыслей и обратил внимание на убранство комнаты.

Справа от входной двери стояла большая двуспальная кровать из светлой древесины, с золотым орнаментом и фиолетовым постельным бельем с балдахином. Чуть поодаль, справа от кровати, стоял широкий шкаф для вещей, в котором уже заранее были подготовлены несколько мягких белых халатов, стопка полотенец, а также коробка с гигиеническими и косметическими принадлежностями, применения некоторым из которых я даже не знал. У окна находился. Слева от кровати располагалась еще одна дверь, ведущая, судя по всему в ванную комнату, которая в каждой гостевой комнате была отдельной, ее я решил пока не трогать.

Слева же от входной двери, в углу комнаты, расположился трехметровый книжный шкаф с приставленной сбоку лестницей, который был забит популярными романами, учебниками, толстыми томами всяческих энциклопедий и прочими книгами, которые могли пригодиться как в досуге, так и в работе. Рядом со шкафом, на расстоянии вытянутого копыта, находился двухместный диванчик с напольной лампой, весьма уютное место для чтения. У окон же, где света падало больше всего, стоял элегантный деревянный стол с бумагой и письменными принадлежностями. Судя по нему, письменной работе будет уделено времени не сильно меньше, чем моей основной. Может, я даже начну писать стихи и рассказы, пока в голове поет голос мечтателя с пером.

Но больше всего внимание привлекало, разумеется, рабочее место, которое, к моему изумлению, находилось прямо в комнате. Длинный рабочий стол, заставленный всевозможным химическим оборудованием, от подставок с колбами всех форм и размеров, до сложного оборудования для перегонки, экстракции, гальваники, сорбции и адсорбции. Это не была полноценная лаборатория, но тем, кто обустраивал это рабочее место, удалось выжать максимум из того пространства, которым они располагали. Правда, все это выглядело несколько безжизненно из-за отсутствия реактивов на полочках, исписанных черновиков и едких запахов химикатов, но я понимал, что все еще впереди и мне доставят все, что я попрошу.

Присев за стол, я откинулся на обитую спинку стула и вздохнул полной грудью. Вот оно. Я здесь, на вершине мира. Гляжу отсюда на весь остальной Кантерлот, как любопытный жеребенок на муравейник. Я бы все отдал, лишь бы быть здесь сейчас вместе с тобой, Меллоу. У тебя было не самое счастливое детство, милая, твои родители мало беспокоились о тебе, и ты видела много ужасных вещей. Но ты выросла хорошей пони и заслужила того, чтобы оказаться здесь, вместе со мной. Клянусь, когда-нибудь я приведу тебя на самую высокую башню замка, возможно, вместе с нашим сынишкой, (а может и дочуркой). Когда-нибудь обязательно.

Подумав о жене и о том, чтобы она сейчас мне сказала, я достал из своего багажа нашу семейную фотографию в рамке, сделанную во время медового месяца. На ней мы, на фоне лазурного моря, тремся друг о друга носиками, перекрещивая наши рога. Это было самое счастливое время в моей жизни, и я благодарю богинь за то, что судьба связала нас вместе. Я поставил фотографию на угол стола, так, чтобы всегда иметь возможность взглянуть на нее. Так было намного лучше. Теперь эта комната точно была моим пристанищем в столь чуждом высшем обществе.

Завтра, не успеешь ты даже соскучиться, я вернусь домой и расскажу тебе обо всем, что здесь увидел. Опишу в мельчайших деталях. Тебе и малышу. Ты только подожди чуть-чуть, Меллоу, я скоро приду…

Когда господин Кастодиан говорил про торжественный вечер, я и представить не мог, какой ажиотаж он вызовет среди местной аристократии. Пони в костюмах, стоящих больше всей моей одежды вместе взятой, неудержимым потоком двигались к просторному холлу замка. Места для всех не хватало и пони разбредались по садам, балконам, а уж на поляне перед мостом, невозможно было увидеть ни одного клочка травы под столпившимися там гостями.

Я никогда не понимал, да и не понимаю до сих пор, чего элита Кантерлота искала на таких вечеринках. Дело было уж точнее не в еде или напитках, они без труда могли заказать себе хоть ламинарии из арктических вод, хоть кристальные фрукты давно исчезнувшей империи. Возможно, дело было в новых знакомствах, призванных поддерживать у них статусы знаменитостей в узких кругах, но ведь по-настоящему известные представители мира сего одаривали их всего парочкой фраз, после чего убегали на встречу со своими коллегами и друзьями, чья компания всегда была приятнее.

 И уж точно в этот вечер аристократы ломились в замок, ссорясь с консьержем со списком приглашенных, не для того, чтобы повидать славных победителей конкурса. По крайней мере, это не касалось конкретно меня. Я, словно маленький жучок под ногами пони в шумном мегаполисе, шатался из стороны в сторону, лениво потягивая шампанское из предложенного официантом бокала, и пытался найти себе место, но все уютные уголки уже были заняты. Просто взять и уйти к себе в комнату я тоже не мог, принцесса вот-вот должна было созвать всех нас к себе, это ни в коем случае нельзя было пропустить. Потому мне ничего не оставалось, кроме как дрейфовать по этим элитарным толпам в поисках островка тишины и безопасности, которому была уготована неминуемая участь утонуть под подолами платьев напудренных кобыл, презрительными взглядами выгоняющих меня обратно в океан лицемерия и пижонства.

Я никогда не был обделен терпением, но, в конце концов, этот вечер начал меня утомлять. В голове возникла мысль бросить все к черту и в наглую пойти искать принцессу, но этим планам не суждено было сбыться. Закусывая уже третий выпитый бокал тарталеткой с мелко нарезанной сочной грушей и сыром, я не заметил, как в творившемся балагане ко мне приблизился пони. Стоило ему положить свое копыто мне на плечо, как в голове всплыли не самые приятные воспоминания, и я сразу понял, кто это добрался до меня. Мне даже не пришлось смотреть на лицо с будто бы застывшей лукавой улыбкой.

— Я говорил, что мы еще встретимся, Стерн, — в нос тут же ударил его резкий запах изо рта. Секо не разменивался по мелочам, и пил сразу имбирный биттер, — Как тебе тут? Нравиться?

— Я предпочитаю вечеринки потише, — я смахнул его копыто с моего плеча, отчего на его лице на секунду всплыла маска печали, — И мы с вами на брудершафт не пили, мистер Фант. Так что давайте мы не…

— Так, слушай, я вообще-то к тебе по делу! – если бы я не отпрянул назад, то он точно бы засунул мне свое копыто в рот, — Там, на выставке… Принцесса так долго стояла рядом с тобой. Что она тебе такое говорила?

«А тебя ебёт» чуть было не ляпнул я. От четвертого бокала явно придется отказаться.

— Ничего особенного. Спрашивала насчет нашего проекта, только и всего.

— М-м-м… а что там у вас за проект?

Я начинал скучать по чрезмерной учтивости Хенероссо Грифта.

— А у вас? – кажется, вопрос на вопрос Секо воспринял, как оскорбление, но всячески пытался этого не показывать.

— Хирургия. Мой… учитель… мы с ним вместе смогли разработать инновационные методы хирургии, позволяющие извлекать из тела неоперабельные опухоли, инородные предметы и прочую… ерунду без лишнего вмешательство в тело, — небрежно разъяснил жеребец, которому было тяжеловато формулировать мысли из-за выпитого алкоголя, — Там все замешано на использовании магии, расщеплении молекул… это сложно объяснить простому обывателю.

— Звучит весьма интригующе, — без тени фальшивости произнес я, представив, насколько это могло быть удивительно и здорово, — Что ж, спасибо за беседу. Я, пожалуй, пойду и…

Стоило мне отвернуться, как Фант резко схватил меня под копыто. Проклятье, что мне нужно сделать, что ты отстал от меня? Станцевать с тобой вальс?

— Ты не рассказал мне о своем проекте, — впервые за все время улыбка слезла с лица жеребца, и теперь он выглядел так, будто готов был разбить мне нос при малейшем неповиновении.

— Панацея. Вещество, что может служить основой для любой другой жидкости, — кратко разъяснил я, не желая провоцировать нетрезвого жеребца.

— Интересненько, — он усмехнулся, и улыбка вернулась на прежнее место, вот только она стала просто пугающе зловещей, — Так почему же ты, а не я?

— Господа, коли у вас есть разногласия – милости прошу на улицу, за пределы замка. У нас здесь приличное общество, — как же я был рад этому стражнику, который вычленил нас взглядом среди постоянно движущихся толп, — А теперь тихо, принцесса будет говорить!

Он указал копытом на вершину ступеней, что вели к тронному залу. Это была она. Обворожительная, великолепная, грациозная, бесконечно величественная. Богиня солнца во всей своей красе. Без умолку бубнящее столпотворение резко умолкло, стоило лишь принцессе легонько стукнуть микрофон перед носом, проверяя его на работоспособность. Я замер, глядя на нее. Вокруг не слышалось даже шуршания одежды или шепота пони. Настала абсолютная тишина. Никто не смел мешать принцессе.

— Многоуважаемые дамы и господа, дорогие коллеги и друзья, — начала своим бархатным умиротворяющим голоском богиня солнца, — Я рада видеть сегодня всех вас в моей обители. Надеюсь, вы хорошо проводите время и не скучаете. Несмотря на то, что ежегодно мы собираемся здесь по праздничным и памятным дням, сегодня особенный случай. Сегодня я хочу поприветствовать новых членов нашей большой и дружной семьи. Я хочу, чтобы вы взглянули на них и узнали, на чьи плечи возлагается будущее всей Эквестрии! Прошу, друзья, выйдите сюда, ко мне!

Принцесса копытом указала рядом с собой, которое принадлежало нашей группе. Впрочем, очарованный величавым видом аликорна, я не сразу понял, что речь идет в том числе и обо мне, и опомнился лишь когда Секо потянул меня за собой. Стоило мне взойти на первую ступень, как я тут же почувствовал сотни вонзившихся в спину взглядов пони. «Ты здесь не один, с чего ты взял, что все смотрят на тебя?» — твердил мой внутренний голос, но унять паническую дрожь в теле это слабо помогало. Но хуже всего то, что на меня смотрела, в том числе, и Она! Отстав от Фанта, я дождался, когда остальные сблизятся со мной, укрылся посреди своей группы и по достижению вершины ступенек встал с самого дальнего края от принцессы. В конце концов, кто-то же должен был стать крайним, ко мне не может быть никаких подозрений! Ох, хоть бы это было действительно так.

— Эти господа и дамы стали победителями на кантерлотской международной научной выставке этого года, показав себя, как талантливые ученые и изобретатели, чьи идеи заслуживают достойнейшей реализации! Я горда тем, что смогу работать бок о бок с этими достойнейшими пони и не только, и надеюсь на наше долгое и плодотворное сотрудничество! – закончив речь, безмолвный зал тут же залился аплодисментами. В высшем обществе было не принято громко топать, но собравшихся в замке было настолько много, что даже многовековые мраморные полы затряслись от топота, а вибрация переходила вверх по копытам. Вот, что точно можно было назвать бурным приветствием.

— Отдыхайте, веселитесь, впереди еще целая ночь! А я с нашими победителями уединюсь в тронном зале и присоединюсь к вам чуть позже, — ненадолго попрощалась Селестия и, окинув нашу группу мимолетным взглядом, пошла к распахнутым дверям напротив ступеней, поманив нас всех за ней.

На этот раз никому тянуть меня не пришлось, и я пошел вместе с остальными, пусть и замыкающим в очереди. Я бы с удовольствием отстал еще на два шага, дабы у меня было больше свободного пространства, но пристроившиеся позади группы стражники явно были против моей самодеятельности. Они держали свое оружие не плечах и, судя по виду, были в расслабленном состоянии, но проверять их лояльность мне вовсе не хотелось. Сровнявшись с одним из жеребцов, с которым так и не познакомился, я вошел в белоснежно-розовый тронный зал с многометровыми колоннами, гобеленами, шикарными витражами и, разумеется, огромным золотым троном, к которому подводила лиловая ковровая дорожка, а за ним виднелся просторный темный проход, ведший, как я думаю, к личным комнатам принцесс.

Я бы еще долго мог описывать свои впечатления от многостраничных сюжетов, изображенных на окнах из цветного стекла и гобеленах, вытканных самыми искусными мастерами из всех, когда-либо живших, если бы не уперся в спину грифона, резко остановившегося передо мной. Наша компания остановилась немного дальше, чем на полпути к трону, примерно в десятке метров перед ним, а принцесса, в свою очередь, подошла к своему трону, но не стала садиться на него, предпочтя говорить со своими новыми коллегами (как же славно это звучит) стоя. Мягкая, практически материнская улыбка так и не сошла с ее лица, отчего я даже не представлял, как можно будет говорить с принцессой в серьезном тоне. С другой стороны, говорить мне было и не обязательно, просто слушай и кивай, когда это нужно. Когда-нибудь тебе все равно придется встретиться с принцессой с глазу на глаз, но не сегодня. Сегодня тебе нечего бояться, Стерн.

— Итак, наконец-то я смогла повидаться с вами, мои дорогие друзья, — дьявол, ну почему вы так милы, принцесса? Это просто сводит с ума моего внутреннего бюрократа, — Я знаю, сегодня вы рассчитывали отдохнуть и насладиться видами замка, однако я все же взяла на себя смелость собрать вас всех здесь и утрясти рабочие моменты. Я не делала этого с вашими предшественниками, отчего у нас с ними возникли некоторые… неурядицы.

Ваша работа начнется с завтрашнего дня. Каждый из вас получит определенное задание. Оно будет сложным, а потому я рассчитываю на то, что вы будете работать на пике своих сил. Чтобы я смогла следить за результатами ваших трудов, каждый день вы должны будете составлять мне отчеты о проделанной за день работе. Учетом потраченных ресурсов и поврежденного оборудования займутся мои личные счетоводы, так что можете не беспокоиться по поводу затрат. Просите все, что вам потребуется. То же самое с едой, одеждой, личными вещами, ни в чем себе не отказывайте, в рамках разумного, разумеется. Вряд ли вам согласятся доставить ваш любимый рояль или кофе из Лас Пегаса.

Все собравшиеся тихо хохотнули, в том числе и я. Было не особо смешно, но правила приличия обязывали сделать это. Особенно перед лицом самой богини.

— А теперь самое главное! О том, если вдруг вы изъявите желание пойти домой или прогуляться по замку без предупреждения. Вам эти правила покажутся весьма специфичными и вы, вероятно, не воспримите меня всерьез, поэтому лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, не так ли? – с этими словами аликорн развернулась и поманила кого-то к себе. Начало нарастать неловкое напряжение и судя по тому, что остальные тоже стали непонимающе переглядываться между собой, они тоже это чувствовали.

Начал приближаться стук копыт. Их прохода за троном кто-то шел. Несколько пар копыт, пони был не один. Шаги были прерывистыми и очень скоро к ним прибавились жалостливые всхлипы, писки и скрип копыт по начищенному до блеска полу. Из-за трона вышло двое стражников, которые через силу тащили за собой насыщенно-оранжевого цвета кобылу с неухоженными зелеными гривой и хвостом. По одному ее виду было понятно, что она давно обессилела, но, тем не менее, находила в себе рвения, чтобы упираться задними ногами. Напряжение резко скакнуло вверх, все это было похоже на какое-то бредовое представление. Я даже приблизительно не мог представить, в чем суть всего происходящего.

Кобыла вяло вырывалась и скрипела копытами по полу, однако, стоило ей только завидеть Селестию, как в ней открылось сразу несколько новых дыханий, и она с силой целого табуна принялась дергаться и отбиваться от охраны, желая лягнуть кого-нибудь или укусить. Это точно не было представлением или шуткой. Пони, на которую я смотрел, была в ужасе. Первобытном ужасе.

Ведущие кобылу стражники оскалились и прикладывали все силы, лишь бы не выпустить… пленницу? И она действительно могла бы выбраться, если бы не третий стражник, зашедший напуганной пони за спину и со всей силы ударивший ее тупой частью секиры по колену. Затем по второму. Едва задев это место можно было ощутить, как тело словно бьет током изнутри, поэтому у кобылы не было даже шанса удержаться на ногах. Ее успешно довели до богини солнца. Золотистое облако левитации обхватило голову пони, отчего ее щеки вжались между зубов настолько, насколько это вообще было возможно, и притянуло ее к принцессе, которая, как ни в чем не бывало, положила копыто на голову пленнице, несмотря на ее грязный внешний вид и, откровенно говоря, не самые приятный запах.

— Возможно, кто-то из вас узнал в этой особе одну из прошлых победительниц выставки, мисс Роттен Болб, одаренную не по годам кобылку в области алхимии, которой пророчили славу великой целительницы, — все тем же спокойным тоном продолжала принцесса, что резко шло в разрез с удерживаемой ею пони, которая даже не старалась сдерживать слез, — К сожалению мисс Болб оказалась весьма своевольной кобылкой, которая отказывалась принимать мои правила, считала их чудовищными, изуверскими. А правила эти максимально просты – вам запрещено покидать замок до тех пор, пока ваша работа не будет выполнена. Нельзя ходить без сопровождения стражи, носить вещи втайне от стражи, переговариваться с кем-либо со стороны и, тем более, пытаться сбежать из замка. Нарушения этих правил повлекут за собой справедливые наказания, тяжесть которых определяете только вы. Мисс Болб получила множество наказаний, как телесных, так и моральных, в результате чего талантливый алхимик превратился в загнанное животное, ведомое примитивными инстинктами. Мне больно это осознавать, но от мисс Болб мне больше нет никакой пользы. Потому она сейчас понесет свое последнее наказание, не в угрозу вам, мои друзья, но в назидание. Давай!

Получив приказ, принцесса брезгливо оттолкнула кобылку обратно к страже, отчего та бессильно свалилась на пол, судорожно дрыгая ногами. Двое стражников подняли ее, а третий извлек из ножен за спиной остро заточенный полуторный меч, размахнулся и, без всякого сожаления, одним ударом отсек бедняжке голову. Женщины в нашей группе в ужасе закричали, отступая назад, по-моему, чей-то желудок даже вывернуло наизнанку, а я просто не мог поверить в происходящее. Я стоял, как вкопанный, и смотрел, как по белой плитке растекается лужа крови Роттен Болб, как палач отчужденно вытирает орудие казни об ее круп, не запачканный брызгами. И на материнскую улыбку принцессы Селестии. Принцессы Селестии? Была ли эта… этот аликорн принцессой Селестией, защитницей Эквестрии от зла, которую все любили и почитали? В какой момент ее сменило чудовище, что сейчас стояло передо мной? Или… была ли она этой принцессой Селестией когда-нибудь вообще?

— Не разочаровывайте меня, мои маленькие пони, — вдруг сотряс тишину властный голос богини, которая начала медленно удаляться обратно к гостям, — Надеюсь, мы сможем стать друзьями. У нас на это будет очень много времени.

Стражники раскрывают перед своей принцессой двери, словно они и не видели всего произошедшего. Нет, совсем наоборот, они видели это так часто, что для них это перестало быть чем-то из ряда вон выходящим. Селестия покидает тронный зал. Двери закрываются. Закрываются так же, как и мои надежды скоро вернуться домой и рассказать Меллоу Фрут про чудесное место, замок Кантерлота.